Проблемы имплементации института выдачи преступников в уголовное законодательство Российской Федерации
Введение
Современный мир как никогда способен отразить важность и значимость баланса двух социальных ценностей: прав и свобод человека с одной стороны, и суверенности государственной власти с другой стороны. Сегодня образованный человек может видеть столкновение этих ценностей на международном уровне в миграционной политике государств, в международном сотрудничестве, но более всего это заметно в области борьбы с преступностью, приобретающей транснациональные масштабы. Институт выдачи преступников является одним из наиболее эффективных средств борьбы с мировой преступностью, и актуальность его изучения заключается в том, что именно в это время развитие данного института достигло значительного уровня и требует реальных действий государственной власти, которые не могут быть предприняты без детальной теоретической разработки путей решения имеющихся проблем.
Разработанность данной темы находится на высоком уровне, однако достаточно богатому опыту работы теоретиков права с институтом выдачи преступников противопоставляется большое количество мнений и взглядов не только на решение проблем имплементации международных норм, но и на понятие экстрадиции преступников. Исследованиями данной темы занимаются такие теоретики права как Н.А. Сафаров в работе «Римский статут Международного уголовного суда и национальное законодательство: проблемы конституционного характера, возможные пути их урегулирования», Ю.М. Ткачевский - «Национальное законодательство об экстрадиции», Э.Б. Мельникова - «Международное сотрудничество в сфере уголовной юстиции». Стоит отметить, что выдача преступников изучалась в свое время еще в прошлых веках: В.П. Даневским в его обширном труде 1892 года «Пособие к изучению истории и системы международного права», М.Д. Шаргородским в работах прошлого века, затрагивающих в частности и изучаемый нами институт, например «Вопросы уголовного права и процесса» и «Уголовный закон» 1948 года.
Объектом данного исследования являются правоотношения связанные с выдачей преступников, а также с имплементацией международных норм в законодательство России. Предметом данного исследования являются уголовно-правовые номы института выдачи преступников.
Цель работы - изучить проблемы имплементации института выдачи преступников в уголовное законодательство Российской Федерации. Достижению данной цели способствует решение следующих исследовательских задач:
.Определить основные характеристики выдачи преступников как правового института;
.Рассмотреть правовое регулирование выдачи преступников и изучить соответствующую практику правоприменения в Российской Федерации;
.Изучить проблемы имплементации института выдачи преступников и пути их решения.
Для выполнения перечисленных задач, использовались следующие методы исследования: анализ правовой литературы, анализ нормативно-правовых актов регламентирующих выдачу преступников, изучение и обобщение отечественной и зарубежной практики, абстрагирование,аналогия, исторический и сравнительно-правовой методы исследования.
Глава 1. Выдача преступников как уголовно-правовой институт
§1.1 Понятие выдачи преступников
В наши дни свобода передвижения человека достигла достаточно высокого уровня гарантированности и обеспечения, граждане разных стран легко могут попасть на территорию другого государства с различными целями. Находясь на территории принимающего государства, они находятся под защитой и контролем его правоохранительных органов, которые чаще всего не допускают посягательства на суверенитет своего государства, особенно путем вмешательства в правоохранительную деятельность. Это способствует росту возможностей преступников избежать наказания. В противовес этому существует и развивается правовой институт выдачи преступников, иначе называемый «экстрадиция». Перед лицом бурного развития транснациональной преступности государства стремятся найти общий язык в вопросах экстрадиции, идут навстречу друг другу при заключении двусторонних договоров, совершенствуют национальное законодательство в целях упрощения процедуры выдачи.
Выдача преступников известна человечеству еще со времен глубокой древности и это совершенно логично, ведь для подобных общественных отношений достаточно всего двух условий: во-первых, наличие двух социальных групп, имеющих свои локальные общепризнанные нормы поведения, назовем их группа А и группа Б; во-вторых, наличие в одной из этих групп человека, нарушившего нормы другой группы и подвергающегося преследованию. Так например, если группа А вернет преступника в группу Б, то этим будет способствовать улучшению взаимоотношений с группой Б, а также может рассчитывать на помощь группы Б в поимке своих преступников. Следовательно, наличие связи двух государств, племен, родов или других социальных групп посредством взаимной выдачи преступников могло служить одним из основных средств к достижению союзничества. И с образованием в государствах сложных правовых систем институт выдачи преступников обязательно должен был возникнуть. В качестве примера выдачи еще в рабовладельческую эпоху исследователи часто ссылаются на договор, заключенный царем хеттов Хатушилем III и египетским фараоном Рамсесом II в 1296 году до н.э. В этом договоре говорилось: Если кто-нибудь убежит из Египта и уйдет в страну хеттов, то царь хеттов не будет его задерживать, а вернет в страну Рамсеса. Особенность этого договора состоит в том, что в нем речь идет не только о преступниках, очень часто экстрадиция применялась к беглым рабам.
Изменения в институте экстрадиции в средние века были, прежде всего, продиктованы изменениями в институте убежища, когда местами, выдача из которых была недопустима, стали определенные священные места: храмы и монастыри. Еще одним препятствием для экстрадиции лиц, совершивших уголовные преступления, служил обычай закрепощения всех иностранцев, прибывших в страну без разрешения существовавший в феодальных государствах Западной Европы. В связи с этим экстрадиция по-прежнему оставалась формой расправы с политическими противниками, а не с преступниками. Например, одним из наиболее ранних средневековых договоров, по которому договаривающиеся стороны обязались выдавать друг другу политических преступников, являлся трактат, заключенный в 1174 г. между английским королем Генрихом II и шотландским королем Вильгельмом. Последующие западноевропейские соглашения подобного характера также касались главным образом бунтовщиков и обоюдных врагов к числу таковых относились, так называемые инакомыслящие. Однако, данное явление достигло пика своего развития только приблизительно с XVIII века, когда увеличилось количество договоров заключаемых государствами целенаправленно для взаимопомощи в борьбе с преступности. Это объясняется наличием интенсивных миграционных потоков между государствами того времени, в связи с процессами индустриализации Европы и появлением новых видов транспорта, что упрощало перемещение преступников через границы а также вызвало проблемы борьбы с большим количеством грабежей на железных дорогах.
Решающую роль в развитии института экстрадиции сыграла Вторая мировая война. Наказание за злодеяния, творимые в ее ходе фашистами, становится одной из основных целей. Последовал целый ряд заявлений и выступлений, в которых союзники выразили решимость подвергнуть уголовному преследованию тех, кто несет ответственность за зверства, убийства и казни или принимал в них непосредственное и добровольное участие. Эта общая решимость привела не только к учреждению Нюрнбергского и Токийского международных военных трибуналов, созданных для суда над военными преступниками, преступления которых не связаны с определенным географическим местом, но и к многочисленным процессам по делу военных преступников, организованным в тех странах, где они совершили свои преступления. По мере развития отношений между государствами совершенствуется и институт выдачи преступников: растет количество договоров, в которых конкретизируется круг лиц, подлежащих выдаче, уточняются критерии и основания для выдачи. Выдаче лиц, совершивших преступление на территории той или иной страны, в рамках сотрудничества государств мирового сообщества по борьбе с преступностью определяется достаточно значимая и обособленная роль: «посредством подобной формы международного сотрудничества на практике достигается почти универсальная система защиты самых значимых общих ценностей и обеспечиваются серьезные гарантии того, что липа, виновные в совершении тяжких преступлений, будут наказаны независимо от того, где они находятся и того, компетентно ли государство, в котором они скрываются..., привлечь их к уголовной ответственности».
Впервые термин «экстрадиция» (франц. extradition - передача наружу) вошел в оборот благодаря Франции, где был официально употреблен в декрете от 19 февраля 1791 года, которым регламентировались отдельные процедуры выдачи. Сам французский язык получил в конце XVIII в. официальное признание в качестве рабочего языка дипломатической переписки по делам о выдаче.
Сейчас институт выдачи преступников следует отнести к такому институту международного права как правовая помощь по уголовным делам. Правовая помощь по уголовным делам определяется как сформировавшаяся в международных отношениях система нормативных и организационно-правовых средств, используемых при сотрудничестве государств по уголовным делам, требующим совершения процессуальных действий на территории более чем одной страны. Отдельно регламентируемым, обособленным видом оказания правовой помощи по уголовным делам в сфере международного сотрудничества является выдача лица (экстрадиция) для уголовного преследования или исполнения приговора.
В современной юридической науке определено, что институт выдачи представляет собой совокупность нормативных предписаний, регламентирующих передачу лица, совершившего преступление, один (запрашиваемым) государством другому (запрашивающему) государству для привлечения к уголовной ответственности и (или) отбывания наказания.
Однако среди теоретиков права нет единого мнения насчет дефиниции данного института. Так, А. Князев пишет: «Институт выдачи преступника (экстрадиция) состоит в передаче лица, совершившего преступление, государством, на территории которого оно находится, запрашивающему государству. Запрашивающее государство может быть государством, чьим гражданином является преступник или на территории которого совершено преступление, или в соответствии с международными договорами имеющим право запрашивать о выдаче».По мнению проф. Р.М. Валеева, поддержанной многими другими авторами, институт выдачи представляет собой основанный на международных договорах и общепризнанных нормах и принципах международного права акт правовой помощи, состоящий в передаче обвиняемого или осужденного государством, на территории которого он находится, требующему его передачи государству, на территории которого требуемое лицо совершило преступление или гражданином которого оно является, или государству, потерпевшему от преступления, для привлечения его к уголовной ответственности или для приведения к исполнению приговора.
На наш взгляд определение выдачи преступников в большей мере зависит от степени конкретизации общественных отношений. В целом, под экстрадицией в литературе принято понимать выдачу лиц, виновных в совершении преступных деяний, запрашивающему государству для суда над ними или исполнения наказания. Во многом под влиянием этого подхода в юридическом обиходе закрепилось определение экстрадиции как «отдельного института выдачи подозреваемых в совершении преступлений и осужденных преступников». В научной, учебной и методической литературе концепция экстрадиции, лежащая в основе анализа ее понятия, целей, содержания, нормативной регламентации и процедур, нередко ограничивается аспектами выдачи лиц, объявленных в международный розыск в связи с совершенными преступлениями, или передачи одним государством другому осужденных для отбывания наказания.
Обобщая приведенные выше определения выдачи лица, следует отметить, что в них прослеживается такая основополагающая черта данного правового института, как государственность, поскольку в каждом случае особо выделяется, что решение вопросов, связанных с выдачей лиц, совершивших преступления, является государственной прерогативой. Исключительно государства в лине их компетентных органов осуществляют соответствующие функции в данной области: издание внутренних национальных законов о выдаче, заключение двусторонних и многосторонних международных договоров, а также непосредственное практическое осуществление самой процедуры выдачи лица.
Институт выдачи лица, совершившего преступление, носит межотраслевой характер. Еще М.Д. Шаргородский писал о том, что институт выдачи выступает смежным для международного, государственного и уголовного права. Подобное мнение имеет место и в современной юридической науке, В частности, указывается: «Анализируя природу регулятивного воздействия института экстрадиции, становится очевидным, что институт экстрадиции имеет межотраслевую природу, а международное право является лишь одним из его предполагаемых сфер реального назначения».
Таким образом, институт выдачи носит межотраслевой комплексный характер, и поэтому регулируется как внутригосударственным (конституционным, административным, уголовным, уголовно-процессуальным, уголовно-исполнительным правом), так и международным законодательством.
На наш взгляд, наиболее оптимальное определение можно сформулировать следующим образом: «Под выдачей преступника понимается возвращение лица, совершившего преступление, государством, на территории которого оно находится, запрашивающему государству, на территории которого им было совершено преступление или гражданином которой оно является; в целях осуществления в отношении него расследования и правосудия, а также предшествующие передаче розыск, задержание и арест данного обвиняемого или подозреваемого».
§1.2 Институт выдачи преступников в Российской Федерации и история его развития
Нормативная база рассматриваемого института имеет двухуровневую структуру: 1) внутригосударственное (в частности, конституционное, уголовное, уголовно-процессуальное) и 2) международное законодательство (в частности, многосторонние и двусторонние межгосударственные соглашения, заключенные с участием Российской Федерации). В связи с этим, характеризующей чертой института выдачи преступников и основным показателем его развития можно считать международные соглашения, заключенные с участием Российской Федерации.
Институт выдачи лица, совершившего преступление, в России развивался постепенно и получил, как представляется, должное внимание и законодательное закрепление только в так называемый «постсоветский» период истории государства. Для начала рассмотрим советский период. До 1956 года в СССР вопросы оказания правовой помощи по уголовным делам не были достаточно урегулированы в отношениях с зарубежными государствами. Имевшиеся к тому времени соглашения об оказания правовой помощи создавали права и обязанности по выдаче лиц, совершивших преступления, только для некоторых отдельных государств. Затем, в конце 50-х годов XX столетия, Советский Союз заключил первую группу международных договоров, в которых в том числе затрагивались и вопросы выдачи лиц, со всеми бывшими социалистическими государствами, а также с отдельными капиталистическими странами. Процесс заключения данных международных договоров СССР планомерно продолжался в период 60-80-х годов XX века.
В период после 1992 года, т.е. после распада Союза Советских Социалистических Республик, Российская Федерация выступила в качестве его правопреемника в международных отношениях. В первую очередь следует отметить, что Российская Федерация приняла участие в таких двух основополагающих многосторонних договорах, как:
Европейская конвенция «О выдаче» от 13 декабря 1957 г. (ратифицирована российской стороной 25 октября 1999 г.);
Минская конвенция «О правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам» от 22 января 1993 г. (вступила о силу для России 10 декабря 1994 г.), затрагивающая, в том числе вопросы выдачи лица для осуществления уголовного преследования или для исполнения приговора.
Следует подчеркнуть, что в ст. 28 Европейской Конвенции о выдаче 1957 г. закреплен принцип приоритета названной Конвенции по отношению к положениям любых двусторонних соглашений о выдаче (за исключением случаев, когда выдача каждым из государств - участников таких соглашений осуществляется на основе унифицированных норм).
Кроме того, Россия присоединилась и к Европейской конвенции «О взаимной правовой помощи но уголовным делам» от 20 апреля 1959 г. (ратифицирована российской стороной 1 октября 1999 г.). Далее следуют многосторонние конвенции, посвященные борьбе с отдельными видами международных преступлений и попутно регламентирующие связанные с ними вопросы экстрадиции: Конвенция о предупреждении преступления геноцида и наказании за него от 9 декабря 1948 г., Конвенция о борьбе с захватами заложников от 17 декабря 1979 г., Конвенция ООН о борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ от 20 декабря 1988 г. и др.
Замыкают рассматриваемую систему договоров многочисленные (более пятидесяти) двусторонние межгосударственные договоры Российской Федерации. Следует отметить, что Россия ведет активную деятельность по разработке и заключению двусторонних международных договоров с отдельно взятыми государствами, в которых отдельно оговаривались вопросы экстрадиции. Двусторонние договоры о правовой помощи и правовых отношениях по уголовным делам, в которых регламентированы вопросы выдачи, заключены с Азербайджаном (1992 г.), Албанией (1953 г., 1995 г.), Алжиром (1982 г.), Болгарией (1975 г.), Венгрией (1958 г., с Протоколом 1971 г.), Вьетнамом (1981 г., 1998 г.), Грецией (1981 г.), Ираком (1973 г.), Ираном (1996 г.), Йеменом (1985 г.), Кипром (1984 г.), РеспубликойКыргызстан (1992 г.), КНДР (1957 г.), Кубой (1984 г.), Латвией (1993 г.), Литвой (1992 г.), Мали (2000 г.), Молдовой (1993 г.), Монголией (1988 г., 1999 г.), Польшей (1957 г., с Протоколом 1980 г., 1997 г.), Румынией (1958 г.), Тунисом (1984 г.), Чехословакией (1982 г.), Эстонией (1993 г.) и Югославией (1962 г.), а также договоры о выдаче с Китаем (1995 г.) и Индией (1998 г.).
Вместе с тем, российским государством были заключены и отдельные международные двусторонние договоры, посвященные только вопросам экстрадиции. Например, такие договоры о выдаче лиц были заключены Российской Федерацией с Китайской Народной Республикой (ратифицирован 24 мая 1996 года), с Индией (ратифицирован 25 февраля 2000 года), с Федеративной Республикой Бразилией (подписан 14 января 2002 года). Однако следует оговориться, что процесс развития международного сотрудничества в области борьбы с преступностью, в постсоветский период, набирал темпы постепенно и проблема развития соответствующей законодательной базы в Российском государстве была особенно актуальна еще на протяжении целого десятилетия.
Так, например, в середине 90-х годов учеными, применительно к странам СНГ отмечалось: «Сейчас, когда каждая советская республика - суверенное государство, которое имеет или создает свое национальное уголовное законодательство, вопрос урегулирования проблемы выдачи преступников в СНГ стал особенно актуален. В большинстве случаев между этими государствами еще нет соответствующих соглашений; практически вопросы выдачи решаются путем конкретных рабочих договоренностей между прокуратурами и министерствами внутренних дел или безопасности различных стран».
Разумеется, национальное законодательство России не могло не затрагивать вопросы выдачи лиц иностранным государствам для осуществления уголовного преследования. Однако до недавнего времени вопросам выдачи должного внимания действительно не уделялось и этот важнейший международно-правовой институт российским законодателем затрагивался лишь в отдельных статьях Конституции РФ и в УК РФ. Так, в ч. 1 ст. 61 Конституции РФ, предусматривается положение, в соответствии с которым гражданин России не может быть выслан за пределы РФ или выдан другому государству.
Следует заметить, что ранее действовавшая в СССР Конституция 1977 года тоже запрещала выдачу российских граждан, однако допускала исключения, если такие исключения установлены законом или международным договором. В настоящее же время Конституция РФ подобных исключений не предусматривает. Содержится императивное правило, запрещающее выдачу российских граждан другому государству. Таким образом, российское государство гарантирует своим гражданам защиту и покровительство.
В ч. 2 ст. 13 УК РФ отмечается, что иностранные граждане и лица без гражданства, совершившие преступление вне пределов Российской Федерации и находящиеся на ее территории, могут быть выданы иностранному государству для привлечения к уголовной ответственности или для отбывания наказания в соответствии с международным договором РФ. Кроме того, в ч.1 ст. 13 УК также впервые, как и в Конституции РФ, содержится запрет выдачи гражданина России, совершившего преступление на территории иностранного государства.
УПК РФ включил в себя часть 5 под названием «Международное сотрудничество в сфере уголовного судопроизводства», состоящую из раздела XVIII «Порядок взаимодействия судов, прокуроров, следователей и органов дознания с соответствующими компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями». Указанный раздел объединил в себе главы 53-55.
Глава 53 УПК РФ регламентирует основные положения о порядке взаимодействия судов, прокуроров, следователей и органов дознания с компетентными органами и должностными лицами иностранных государств и международными организациями, а глава 55 УПК РФ - вопросы передачи лица, осужденного к лишению свободы, для отбывания наказания в государстве, гражданином которого оно является. Глава 54 УПК РФ, озаглавленная как «Выдача лица для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора», посвящена понятийному аппарату и самой процедуре выдачи. Нормы данной главы, в общем и целом, согласуются с международными обязательствами Российской Федерации.
Характерной особенностью правового реагирования выдачи лица в Российской Федерации является и то, что основная, ведущая функция по исполнению ходатайств о выдаче (проведение проверок, подготовка соответствующих документов и, наконец, принятие решения об удовлетворении либо об отказе в удовлетворении таких ходатайств), возложена на Генеральную прокуратуру РФ и на ее подразделении в субъектах Федерации. Соответственно, при организации оказания такого вида международной правовой помощи, как выдача лица для уголовного преследования или исполнения приговора, а также при осуществлении возложенных исполнительских функций, органы прокуратуры на местах, помимо положений международных договоров и внутреннего законодательства РФ, в практической деятельности руководствуется также и требованиями, предусмотренными внутренними ведомственными документами.
В этой связи необходимо упомянуть и о том, что с Генеральными прокуратурами ряда стран ближнего и дальнего зарубежья, Генеральной прокуратурой РФ заключены отдельные соглашения о правовой помощи и сотрудничестве. Такие соглашения, в частности, имеются с Генеральными прокуратурами Азербайджанской Республики (1993 год), Республики Грузии (1993 год), Республики Украины (1993 год), Республики Армении (1993 год), Республики Молдовы (1993 год), Швейцарской Конфедерации (1994 год), Республики Таджикистана (1995 год), Республики Туркменистана (1905 гад), МНР (1995 год), КНР(1997год).
Следует отметить, что нормативное регулирование экстрадиции на международно-правовом и внутригосударственном уровне еще далеко не сложилось. Оно, как и экстрадиционная практика в целом, переживает период интенсивного развития с учетом вызовов международному сообществу со стороны преступности и терроризма. Российская Федерация, как известно, вносит в этот процесс свою посильную лепту. В настоящее время продолжается работа над нормативными документами с участием РФ по вопросам экстрадиции на международном уровне. Движение в этом направлении подкрепляется договорной работой как на региональном, так и на межрегиональном уровнях.
Глава 2. Современное положение института выдачи преступников в уголовном праве России
§2.1 Правовые принципы выдачи преступников в международном праве и практика выдачи преступников
В международной практике получило признание правило, в соответствии с которым правовым основанием выдачи являются международные договоры о выдаче или правовой помощи по уголовным делам либо конвенции по борьбе с конкретными видами преступлений, а также национальное законодательство.
При отсутствии международного договора государство может осуществить выдачу лица на основе принципа взаимности. В частности, ч. 4 ст. 6 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049B84431E5E8730A671B35A386D806687B649B2F48D0083Y8o8D> Конвенции ООН «О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ» 1988 г. предусматривает, что стороны, «не обусловливающие выдачу наличием договора, признают правонарушения, к которым применяется настоящая статья <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049B84431E5E8730A671B35A386D806687B649B2F48D0083Y8oFD>, в качестве правонарушений, которые могут повлечь взаимную выдачу».
Схожие нормы мы можем увидеть в законодательстве Испании, Израиля, Швейцарии. В ч. 2 ст. 462 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049D8542115E8730A671B35A386D806687B649B2F48E0385Y8o9D> УПК РФ также предусматривается возможность выдачи на основе принципа взаимности.
Определение круга преступлений, влекущих выдачу, является основой любого международного договора. Прежде всего, этот круг ограничивается правилом двойной криминальности (оно именуется также правилом "тождественности", "двойной преступности", "двойной криминальности"). При этом для осуществления экстрадиции достаточно, чтобы действия, признаваемые преступлением в запрашивающем государстве, квалифицировались как преступление и в запрашиваемом государстве. При рассмотрении проблем, связанных с "двойным вменением", необходимо иметь в виду, что определение преступности деяния - это вопрос внутренней компетенции каждого государства. В свою очередь, неодинаковый подход к оценке деяния влечет за собой различия в мерах правового реагирования, режиме отбывания назначенного наказания и т.д. Нельзя не учитывать и существенной разницы в правовой терминологии. Порой одно и то же деяние в уголовных кодексах вовлеченных в процесс экстрадиции государств охватывается различными терминами, что при практическом решении вопроса о выдаче лица создает существенные проблемы. Поэтому применительно к экстрадиции международная практика развивается по пути выработки согласованных принципов и правил выдачи.
В этой связи показательны следующие примеры из судебной практики России. 25 июля 2011 г. Генеральная прокуратура Украины обратилась к Генеральной прокуратуре РФ с запросом о выдаче гражданина Украины В., находящегося на территории России, для привлечения к уголовной ответственности за совершение преступлений, предусмотренных ст. 246 и ч. 2 ст. 364 УК Украины (злоупотребление властью и служебным положением). Генеральной прокуратурой РФ было принято решение о выдаче этого лица. В. обжаловал данное решение, сославшись на то, что ст. 364 УК Украины и ст. 285 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049D8542115C8730A671B35A386D806687B649B2F48C0A81Y8oDD> УК РФ (злоупотребление служебными полномочиями) не совпадают по своему содержанию, т.е. не соблюдается правило двойной криминальности. Однако Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ не приняла во внимание данные доводы, указав, что «некоторые текстуальные несовпадения формулировок квалифицирующих признаков... не могут служить основанием для отказа в выдаче».
Другой пример. 13 апреля 2012 г. Генеральной прокуратурой РФ было вынесено Постановление о выдаче гражданина Б. Грузии для приведения в исполнение обвинительного приговора. В кассационной жалобе защитник Б. приводит доводы о том, что законодательство России не предусматривает преступление "воровство в законе", в котором Б. признан виновным, поэтому он не подлежит выдаче Республике Грузия. Проверив материалы дела, судебная коллегия Верховного Суда РФ установила, что деяние, за которое был осужден Б., является уголовно наказуемым как по уголовному закону Грузии, так и Российской Федерации и соответствует ч. ч. 1 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049D8542115C8730A671B35A386D806687B649B2F5Y8oDD>, 2 ст. 210 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049D8542115C8730A671B35A386D806687B649B2F5Y8oFD> УК РФ (Организация преступного сообщества и участие в нем).
Другим не менее важным требованием выступает возможность осуждения за совершенное деяние к лишению свободы на определенный взаимосогласованный срок. Так, Конвенция <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE009081411C0AD032F724BD5F303DC876C9F344B3F68AY0o7D> о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским, семейным и уголовным делам 1993 г. устанавливает, что: выдача для привлечения к уголовной ответственности производится за такие деяния, за совершение которых по законам запрашивающей и запрашиваемой сторон предусматривается наказание в виде лишения свободы на срок не менее одного года или более тяжкое наказание; выдача для приведения приговора в исполнение - лицо было приговорено к лишению свободы на срок не менее шести месяцев или к более тяжкому наказанию.
Аналогичные сроки устанавливаются международными двусторонними договорами, заключенными Россией. Некоторые договоры определяют более высокий минимальный срок лишения свободы, к которому осуждены или могут быть осуждены лица, подлежащие выдаче. Например, статьей 2 Договора между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Бразилией о выдаче устанавливается, что выдача для приведения приговора в исполнение имеет место, если срок не отбытого наказания в виде лишения свободы составляет не менее одного года.
Сложившаяся международная практика направления запросов о выдаче выработала ряд правил, позволяющих отклонить запрос о выдаче лица: отказ от выдачи собственных граждан; уголовная юрисдикция государств; истечение сроков давности, установленных в национальном законодательстве; принцип «Nebisinidem», понимаемый как запрет выдачи лица, уже претерпевшего меры уголовной ответственности по законодательству другого государства; запрет выдачи лиц, преследуемых за политические преступления; ограничения выдачи лиц по соображениям гуманности, например риск применения к лицу пыток или смертной казни; отказ выдачи лиц по делам частного обвинения.
Отдельного внимания заслуживает запрет выдачи политических преступников. В международной практике преобладающей является позиция о признании деяния политическим по усмотрению запрашиваемого государства. При этом еще одной тенденцией является исключение определенных преступлений из понятия политических. Например, Договор <consultantplus://offline/ref=467024C43EC4933977387C608F983CDE0498814A1157DA3AAE28BF58Y3oFD> между Российской Федерацией и Федеративной Республикой Бразилией о выдаче 2002 г. устанавливает, что не рассматриваются в качестве политических такие преступления, как: покушение на жизнь главы государства или главы правительства или членов их семей; террористический акт; геноцид, военные преступления и преступления против мира и безопасности человечества. Отметим, что на основе института выдачи преступников сформировался самостоятельный институт международного права, регламентирующий отношения при предоставлении политического убежища, то есть возможности иностранца (лица без гражданства) неопределенно долгое время оставаться на территории данного государства и пользоваться защитой последнего в отношении как себя лично, так и для членов своей семьи, если у себя на родине этот иностранец подвергается преследованиям по политическим, религиозным, научным и иным основаниям.Именно как основание невозможности выдачи лица другому государству был сформирован институт политического убежища, так он существует и сейчас, закрепленный в международных актах, следовательно он является производным по отношению к институту экстрадиции. В России вопросу предоставления политического убежища посвящены ст. 63 и ст. 89 Конституции РФ, устанавливающие, что полномочиями предоставления политического убежища наделен Президент Российской Федерации.
Показателен следующий пример. 16 февраля 2006 г. прокуратурой Таджикистана было возбуждено уголовное дело в отношении Г. по подозрению в принадлежности к экстремистской организации "Хизбут-Тахрир". 19 февраля 2006 г. Г. был арестован и в течение нескольких месяцев подвергался пыткам, с помощью которых следственные органы добивались от него признания участия в экстремистской организации. В мае 2006 г. он бежал из-под стражи, некоторое время скрывался на территории Таджикистана, а затем, в 2007 г., приехал в Россию. 5 августа 2008 г. Г. задержали в Москве, а в сентябре 2008 г. Генеральная прокуратура Таджикистана направила в Генеральную прокуратуру РФ запрос о его выдаче. Данный запрос ею был решен положительно. Обжалование постановления о выдаче в Московском городском суде и в Верховном Суде РФ оказалось безрезультатным, хотя на всех стадиях дела защита заявляла о риске применения пыток к заявителю в случае его экстрадиции и представила множество материалов международных организаций о положении в Таджикистане, подтверждающих обоснованность таких опасений. За защитой своих интересов Г. обратился в Европейский суд по правам человека, который установил, что «выдача заявителя в Таджикистан будет нарушением ст. 3 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE069987411557DA3AAE28BF583F62DF7180FF45B3F48D00Y8o2D> Конвенции». Кроме того, Европейский суд пришел к выводу, что российские власти не провели адекватную оценку риска применения пыток или жестокого обращения к заявителю в случае его выдачи в Таджикистан.
Выдача лица не может быть осуществлена, если запрашиваемое государство имеет существенные основания полагать, что просьба о выдаче в связи с обычным уголовным преступлением была сделана с целью судебного преследования или наказания лица в связи с его расой, религией, национальностью или политическими убеждениями, или что положению этого лица может быть нанесен ущерб по любой из этих причин. Например, в соответствии со ст. 5 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC4933977387C608F983CDE029982411C0AD032F724BD5F303DC876C9F344B3F48FY0o1D> Договора между Российской Федерацией и Республикой Индией о выдаче 1998 г. в выдаче лица может быть отказано, если в случае выдачи лицо, подлежащее ей, может подвергнуться суду или наказанию в связи с его расовой, религиозной, национальной принадлежностью или политическими убеждениями. Конституция <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE079182461C0AD032F724BDY5oFD> РФ также запрещает выдавать другим государствам лиц, преследуемых за политические убеждения.
В соответствии с п. "h" ст. 4 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC4933977387C608F983CDE0D9F86471C0AD032F724BD5F303DC876C9F344B3F48AY0o6D> Типового договора о выдаче в экстрадиции может быть отказано, «если запрашиваемое государство, принимая также во внимание характер правонарушения и интересы запрашивающего государства, сочтет, что в свете обстоятельств данного дела выдача данного лица будет несовместима с соображениями гуманности ввиду возраста, состояния здоровья, личных обстоятельств этого лица». Данное обстоятельство возможного отказа в выдаче нашло свое закрепление в некоторых двусторонних договорах о выдаче. Например, Договор между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о выдаче 1995 г. в п. 2 ст. 4 <consultantplus://offline/ref=467024C43EC4933977387C608F983CDE049080441157DA3AAE28BF583F62DF7180FF45B3F48D01Y8o7D> указывает, что если запрашиваемая сторона сочтет, что исходя из обстоятельств уголовного дела выдача данного лица не отвечает принципу гуманности ввиду возраста, состояния здоровья или других личностных обстоятельств этого лица, в выдаче может быть отказано.
Отказ выдачи лиц по делам частного обвинения связан с особенностями уголовного преследования такой категории уголовных дел. Производство по делам частного обвинения предполагает осуществление функции обвинения частным лицом - потерпевшим. Отказывая, таким образом, своим правоохранительным органам в осуществлении процессуальной деятельности по изобличению обвиняемого, государство, соответственно, отказывается и от его выдачи для уголовного преследования другим государством. Отказ от выдачи по делам частного обвинения предусмотрен, например, упомянутым Договором <consultantplus://offline/ref=467024C43EC4933977387C608F983CDE049080441157DA3AAE28BF58Y3oFD> между Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой о выдаче 1995 г., Договором <consultantplus://offline/ref=467024C43EC493397738796F8C983CDE049B8644105F8730A671B35A38Y6oDD> между Российской Федерацией и Монголией о правовой помощи и правовых отношениях по гражданским и уголовным делам 1999 г. и др.
§ 2.2 Проблемы имплементации института выдачи в Уголовном праве России и тенденции его развития
Процесс заключения и последующей ратификации и имплементации норм международных договоров достаточно актуален в современном экономически развитом мире. Значение, придаваемое ратификации в нашей стране, подчеркивается тем, что вопросы ратификации международных соглашений всегда были предметом регулирования Конституции (Конституции РСФСР 1918 г. <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D03B51CCF218BDEBB2171CzFsDD>, 1925 г. <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D03A5ACDF218BDEBB2171CFDFEA4060E82EEC879607BzDs8D>, 1937 г. <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D13051CDF218BDEBB2171CFDFEA4060E82EEC879607BzDs8D>, 1978 г. <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D33550CCF218BDEBB2171CzFsDD> и Конституция <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D03A54C0F218BDEBB2171CzFsDD> РФ 1993 г.) с закреплением и конкретизацией конституционных норм в актах высших органов государственной власти. В 1925 г. ЦИК СССР принял Постановление <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D73155CCF218BDEBB2171CzFsDD> "О порядке заключения и ратификации международных договоров Союза ССР" и в том же году совместное с СНК Постановление <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D73457C3F218BDEBB2171CzFsDD> "О порядке представления международных договоров и соглашений, заключаемых от имени Союза ССР, на одобрение, утверждение и ратификацию Правительства Союза ССР". После принятия новой Конституции <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D13051CDF218BDEBB2171CFDFEA4060E82EEC879607BzDs8D> был принят Закон <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D3345AC7FC45B7E3EB1B1EFAzFs1D> 1938 г. "О порядке ратификации и денонсации международных договоров СССР", а затем, на основе Конституции <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D73357CEAF12B5B2BE15z1sBD> СССР 1977 г., Закон <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE95A6A5C2409D33752C0F218BDEBB2171CzFsDD> 1978 г. "О порядке заключения, исполнения и денонсации международных договоров СССР".
В последние десятилетия Россия переживает сложный период определения основ своей внутренней и внешней политики. На данном этапе развития необходимо разработать и принять внешнеполитическую концепцию России, неотъемлемой частью которой должна стать международно-правовая доктрина. Отправной точкой ее становления можно считать Декларацию <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D13B57C2FB45B7E3EB1B1EFAzFs1D> о государственном суверенитете РСФСР, принятую Съездом народных депутатов в 1990 г., в которой было заявлено о приверженности России принципам международного права.
Политико-правовая система нашего государства на современном этапе должна строиться с учетом принадлежности его к мировому сообществу, и основополагающими шагами в этом направлении стали Конституция <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D03A54C0F218BDEBB2171CzFsDD> РФ и Федеральный закон <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D53151CDFA45B7E3EB1B1EFAzFs1D> 1995 г. "О международных договорах Российской Федерации" (далее - Закон о международных договорах). Конституция РФ устанавливает основные направления для выполнения международных договоров РФ органами государственной власти, вместе с тем кроме Конституции <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D03A54C0F218BDEBB2171CzFsDD> РФ для выполнения международных договоров огромное значение имеют законы и подзаконные нормативно-правовые акты. Однако для реализации международных договоров этого конституционного положения недостаточно.
Ратификация состоит в том, что верховная власть утверждает договор, заключенный надлежаще уполномоченным на то лицом и с соблюдением всех надлежащих формальностей. Необходимость ратификации не связывается, как было в прошлом, с нарушением представителями, подписавшими договор, данных им полномочий или с отсутствием у них соответствующих полномочий. Вместе с тем государство не обязано ратифицировать договор, заключенный его представителями. Оно вправе отказаться от ратификации без каких-либо объяснений.
Введение норм международного права в правовую систему государства и установление их приоритетного применения в случае коллизии с законами еще не предрешают вопроса об их добросовестном и эффективном выполнении. Так, в советских конституциях вообще не предусматривалось введение норм международного права в национальную правовую систему, что не мешало эффективному выполнению международных обязательств. "История советского права, - пишет Г.В. Игнатенко, - свидетельствует о добросовестном отношении Советского государства к взятым на себя международным обязательствам по совершенствованию законодательных актов, их согласованию с международными договорами СССР».
Реализацию международных договоров, приведение законодательства государства в соответствие им часто обозначают термином "имплементация". Этот термин прочно укоренился в доктрине международного права, как в отечественной, так и в зарубежной, а также в практике государств (от англ. implementation - осуществление, проведение в жизнь, выполнение, реализация). Имплементация международных договоров представляет собой деятельность государства в лице его уполномоченных органов, направленную на реализацию обязательств, вытекающих из этих международных договоров. По мнению О.И. Тиунова, имплементация международных договоров представляется как в узком, так и в широком смысле. В узком смысле имплементация связана с обязанностью государства принять внутригосударственные меры по созданию и обеспечению правовых механизмов реализации норм международного права. В широком смысле имплементация - это не только работа по совершенствованию законодательства государства, созданию каких-то новых норм, но также и меры организационно-распорядительного характера, которые обязано предпринять государство. Традиционно имплементацию международных договоров рассматривают применительно к сфере международных и внутригосударственных отношений. Характерной тенденцией является то, что большое значение ученые-правоведы придают именно внутригосударственной сфере при реализации международных договоров.
"Международные договоры, - писал В.П. Даневский, - заключаются для того, чтобы быть исполняемы добросовестно". Реализация международных договоров зависит от многих условий, в том числе политических, экономических, идеологических, правовых и т.д. "Следует прежде всего подчеркнуть, - писал Ф.И. Кожевников, - что сознание необходимости свято соблюдать заключенные международные договоры было искони присуще русскому народу". В свою очередь, Л.Х. Мингазов совершенно справедливо считает, что "реализация - одна из основных предпосылок эффективности международно-правовых принципов и норм».
Главным международно-правовым актом, регулирующим процесс заключения, действия и прекращения договоров между государствами, является Венская конвенция <consultantplus://offline/ref=301C688AC18400A4C22CE048685C2409D33054C0FD45B7E3EB1B1EFAzFs1D> о праве международных договоров 1969 г. Выражается необходимо разработать дополнительный протокол к Венской конвенции, специально посвященный контролю за выполнением договоров с учетом практики применения Венской конвенции.
В реализации международных обязательств государства участвуют различные государственные органы, а также учреждения и организации. Такой порядок вещей обусловлен тем, что каждый из органов наделен собственной компетенцией, решает поставленные для него цели и задачи, выполняет строго определенные функции. Ориентиром необходимо ставить случаи, когда Российская Федерация приводит свое законодательство в соответствие с международным договором еще до момента выражения согласия на его обязательность. В таком случае, когда такой договор вступит в силу в отношении Российской Федерации, последняя сможет эффективно его реализовывать, так как необходимая нормативно-правовая база будет подготовлена и будет соответствовать международному договору, поэтому государство избежит проволочек, связанных с созданием необходимой нормативной базы, и добросовестно выполнит свои обязательства. Очевидно, что принятие необходимых законодательных и подзаконных нормативно-правовых актов для реализации международных договоров не должно затягиваться. Иначе международный договор не реализуется, и в этом случае нарушается принцип «Pactasuntservanda» - «Договоры должны соблюдаться». По справедливому мнению Г.В. Игнатенко, «следует предусмотреть необходимость согласования положений законодательства с договорными обязательствами одновременно или почти одновременно с вступлением в силу соответствующего договора».
Проблемой также на наш взгляд является то, что договоры, касающиеся прав и свобод граждан Российской Федерации, заключаются и расторгаются без достаточного информирования самих граждан, самими органами государственной власти. Не высокий уровень правовой культуры населения не может служить оправданием такой действительности, так как уровень транспарентности именно международных договоров не является низким, а в случае непонимания норм необходимо применять официальное толкование норм.
Исходя из того что данный международный договор был подписан Российской Федерацией 13.09.2000г. логично предположить что среди тенденций развития правовой системы России следует отметить и стремление к соответствию Римскому статуту. Разрешение проблемы данного серьезного несоответствия следует планировать, опираясь на аналогичный положительный опыт других государств, который подразумевает два пути. Швейцарский опыт связан с отсутствием конституционных изменений, хотя явное противоречие статье 25 Конституции Швейцарии не было устранено. Опыт Германии связан с конституционными поправками. С точки зрения политики этот шаг можно считать радикальным, но отметим, что наиболее удачной стратегией будет провести данную конституционную реформу в рамках реформы объединения Верховного Суда и Высшего Арбитражного Суда. Это решает проблему статусности Конституции России как твёрдого основного закона страны, однако не решает проблему понимания уголовного судопроизводства России как элемента суверенитета государства. Однако имплементация норм международного уголовного права в российское законодательство это вопрос не одного теоретического исследования, и он требует серьезного внимания законодательной власти.
Заключение
имплементация преступник уголовный
Проанализировав результаты проделанной работы, мы сделали следующие выводы. Во-первых, существующие несовпадения в определении понятия экстрадиции не представляют проблемы для реализации международных договоров и не препятствуют эффективному содействию правоохранительных органов разных государств.
Во-вторых, имеющиеся проблемы в несовпадении понятийных аппаратов уголовных законодательств различных государств могут быть решены благодаря общим принципам правоприменительной деятельности в области выдачи преступников, признанным всем мировым сообществом.
В-третьих, ряд проблем имеет практика имплементации международных договоров Российской Федерации, связанных с самостоятельностью и индивидуальностью российской правовой системы. Однако данные проблемы имеют пути решения, выработанные опытом решения подобных проблем в самой Российской Федерации, иностранным опытом решения данных проблем, и достаточной теоретической базой. Их решение требует значительных изменений в законодательстве, которые могут заключаться либо в принятии поправки в Конституцию Российской Федерации, касающейся возможности передачи международных преступниковМеждународному Уголовному Суду, либо в принятии специального федерального конституционного закона, регламентирующего порядок и основания передачи преступников в Международный Уголовный Суд, а также соотношение этого нового института с уже имеющимся институтом выдачи преступников. Подобные решения возлагают на государственную власть большую ответственность, и когда государство и общество будут готовы к таким изменениям - проблемы имплементации института выдачи преступников будут решены.
Библиографический список:
.Конституция Российской Федерации : офиц. текст. - М.: Право, 2012. - С. 72.
2.О борьбе против незаконного оборота наркотических средств и психотропных веществ Конвенция ООН принята в г. Вена, 19.12.1988 г. [Электронный ресурс]. - Режим доступа: www.un.org <#"justify">11.Уголовно-процессуальный Кодекс Российской Федерации N 174-ФЗ от 18.12.2001.
12.Указание Генерального прокурора РФ № 32/35 от 20 июня 2002 года о порядке рассмотрения ходатайств иностранных государств об экстрадиции в связи с введением в действие УПК Российской Федерации [Электронный ресурс] ]. - Режим доступа: www.consultant.ru <http://www.consultant.ru>.
.О практике рассмотрения судами вопросов, связанных с выдачей лиц для уголовного преследования или исполнения приговора, а также передачей лиц для отбывания наказания Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 14 июня 2012 г. N 11 [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.vsrf.ru <http://www.vsrf.ru>
.Дело N 13-011-25 [Электронный ресурс]. Архив Верховного Суда РФ за 2011 г. - Режим доступа: www.vsrf.ru <http://www.vsrf.ru>.
.Дело N 51-012-31 [Электронный ресурс]. Архив Верховного Суда РФ за 2011 г. - Режим доступа: www.vsrf.ru <http://www.vsrf.ru>.
.Гафоров против России. Решение по делу N 25404/09 [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.hudoc.echr.coe.int.
.Типовой договор о выдаче от 14.12.1990 г. [Электронный ресурс] - Режим доступа: www.un.org <http://www.un.org>.
.Конституция (Основной закон) Союза Советских Социалистических Республик от 7.10.1977 г.
.Бюллетень международных договоров. 2000. - № 9. - С. 3-11.
.Бюллетень международных договоров. 1995. - № 2. - С. 9-16.
.Барихин, А.Б. Большой юридический энциклопедический словарь / А.Б. Бахирин, М.: Книжный мир, 2005. - С. 703.
.Блищенко, И.П., Калмакарян, Р.А., Карпец, И.И. Международное уголовное право / И.П. Блищенко, Р.А. Калмакарян, И.И. Карпец, М., 1995. С. 158.
.Богачева, Е. Экстрадиция /Е. Богачева // Законность. 2000. - № 5. - С. 24-25.
.Быкова, Е.В., Выскуб, В.С. Экстрадиция и права человека: правило «двойной криминальности» [Электронный ресурс] / Е.В. Быкова, В.С. Выскуб // Международное уголовное право и международная юстиция. 2013. - № 1. - Режим доступа: www.consultant.ru <http://www.consultant.ru>
.Валеев, Р.М. Выдача преступников в современном международном праве / Р.М. Валеев, М., 1999. - С. 28-29.
.Васильев, Ю.Г. Институт выдачи преступников (экстрадиции) как отдельный институт права / Ю.Г. Васильев // Государство и право. 2003. - № 3. - С. 69.
.Велчев, Б. Политические преступления в международном уголовном праве / Б. Велчев // Международная жизнь, 1999. - № 5. - С. 79-80.
.Волженкина, В.М. Выдача в российском уголовном процессе / В.М. Волженкина, М.: "Юрлитинформ", 2002. - С. 126.
.Даневский, В.П. Пособие к изучению истории и системы международного права / В.П. Даневский, Харьковъ, 1892. -С. 224.
.Дашков, Г.В., Быкова, Е.В. Проблемы теории и практики экстрадиции (выдачи) в странах СНГ / Г.В. Дашков, Е.В. Быкова // Прокурорская и следственная практика. - 1998. - № 2. - С. 120.
.Игнатенко, Г.В. Советское законодательство и международные договоры: опыт, тенденции и проблемы взаимодействия /Г.В. Игнатенко// Правоведение. 1987. - № 5. - С. 72.
.Князев, А. Выдача преступника (экстрадиция) /А. Князев // Законность. 2006. - № 7. - С.21.
.Кожевников, Ф.И. Русское государство и международное право / Ф.И. Кожевников, М., 1947. - С. 168.
.Коняхин, В. Институт экстрадиции: уголовно-правовая регламентация / В. Коняхин // Законность. 2005. - №1. - С.24.
.Курдюков, Г.И. Эффективность деятельности государств по реализации норм международного права // Вопросы универсальности и эффективности международного права /Г.И. Курдюков / Отв. ред. Г.В. Игнатенко. Свердловск, 1981. - С. 61.
.Кучинская, Е.Н., Магомедов, Р.Х. Правовые аспекты ратификации и имплементация международных договоров в Российской Федерации / Е.Н. Кучинская, Р.Х. Магомедов // Международное публичное и частное право. 2012. - № 6. - С. 44
.Лукашук, И.И., Наумов, А.В. Выдача обвиняемых и осужденных в международном уголовном праве /И.И. Лукашук, А.В. Наумов. - М., 1998. - С. 5.
.Малов, А.А. Сотрудничество Генеральной прокуратуры РФ с компетентными органами зарубежных государств в вопросах экстрадиции [Электронный ресурс] / А.А. Малов //Законность. 2012. - № 12. - Режим доступа: www.consultant.ru <http://www.consultant.ru>
.Марченко, А.ВК вопросу нормативного обеспечения прав и свобод граждан в уголовном процессе при осуществлении выдачи (экстрадиции) [Электронный ресурс] / А.В. Марченко // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление. - 2010. - № 6. - Режим доступа: www.consultant.ru <http://www.consultant.ru>.
.Марченко, А.В. Проблемы развития и становления института выдачи (экстрадиции) в России: историко-правовой аспект [Электронный ресурс] / А.В. Марченко // Российская юстиция. 2010. - № 6. - Режим доступа: www.consultant.ru.
.Мезяев А.Б. Международные договоры об экстрадиции и проблема смертной казни // Государство и право. 2003. N 3. С. 79 - 87.
.Мингазов, Л.Х. Эффективность норм международного права / Л.Х. Мингазов, М., 1990. С. 155.
.Романов, А.К., Лысягин, О.Б. Экстрадиция: понятие, концепция, практика [Электронный ресурс] / А.К. Романов, О.Б. Лысягин // Право и политика. 2005. - № 3. - Режим доступа: www.consultant.ru <http://www.consultant.ru>.
.Сафаров, Н.А Проблемы имплементации Римского статута Международного уголовного суда: опыт Германии / Н.А. Сафаров // Журнал российского права, 2006, - №12 - С. 54-55.
.Сафаров, Н.А. Римский статут Международного уголовного суда и национальное законодательство: проблемы конституционного характера, возможные пути их урегулирования / Н.А. Сафаров // Правоведение. СПб., 2005. - № 6. - С. 111-136.
.Тесленко, А.М. Об институте выдачи /А.М. Тесленко // Российский юридический журнал. 2003. - N 1. - С.98.
.Тиунов, О.И. Интерпретация норм европейского гуманитарного права в российской правовой системе /О.И. Тиунов // Российская и европейская правозащитные системы: соотношение и проблемы гармонизации: Сб. ст. / Под ред. В.М. Баранова. Н. Новгород, 2003. - С. 172.
.Тихомиров, Ю.А. Международные договоры Российской Федерации и российское законодательство // Законодательство и экономика. 1998. - № 12. - С. 42.
.Ткачевский, Ю.М., Сафаров, Н.А. Национальное законодательство об экстрадиции (сравнительный анализ) / Ю.М. Ткачевский, Н.А. Сафаров // Вестник Московского университета. 2003. - № 5. - С. 42 - 44.
.Торманн, О. Вопросы, поднимавшиеся в связи с ратификацией Статута МУС в Швейцарии / О. Торманн // Российский ежегодник международного права. Специальный выпуск. СПб., 2003. - С. 104-107.
.Чермит, А.К. Институт экстрадиции в Российской Федерации: конституционно-правовые основы: автореф. дисс. канд. юрид. наук / А.К. Черемит, М., 2004. - С. 25.
.Чучаев, А.И., Крупцов, А.А Экстрадиция / А.И. Чучаев, А.А. Крупцов // Законность, 2010. - № 7. - С.39
.Шаргородский, М.Д. Уголовный закон / М.Д. Шаргородский, М., 1948. - С. 290.
.Шурухнова, Д.Н. Выдача, передача и выдворение лиц в отношениях государств (права, законные интересы и их гарантии). Дисс. … канд. юрид. наук / Д.Н. Шархунова, М., 2001. - С. 8.
.Вступая в XXI век: к примату права в международных отношениях. Международная конференция. Москва, 2 ноября 2000 г. // Международная жизнь. 2000. - № 12. - С. 52.
.Большой юридический словарь / под ред. А.Я. Сухарева и В.Е. Крутских. М., 2001. С. 465.
.Юридический энциклопедический словарь / Под общ.ред. В.Е. Крутских. М.: ИНФРА-М, 2003. С. 442.