результаты настоящей дипломной работы могут быть использованы студентами-филологами при подготовке к семинарам по творчеству А. Блока, а также к экзаменам по истории русской литературы начала XX века, кроме того учителями-словесниками при подготовке к факультативу по творчеству А. Блока.
патриотическая лирика блок поэт
Глава 1. Александр Блок как поэт-патриот
Александр Александрович Блок вошел в историю русской литературы как выдающийся поэт-лирик. Его творчество протекало в эпоху больших социальных потрясений, завершившихся на глазах поэта крушением старого мира.
За двадцать с лишним лет творческой деятельности Блок претерпел сложную эволюцию. Он шел трудным, извилистым путем. Связь поэта с лучшими освободительными традициями русской классической поэзии - традициями Пушкина, Лермонтова, Некрасова - помогла ему преодолеть антиобщественные начала символизма и стать поэтом-гражданином. Начав свой поэтический путь книгой мистических стихов о Прекрасной Даме, Блок завершил его грозным проклятием старому миру, прозвучавшим с большой силой в замечательной поэме "Двенадцать".
Основные темы творчества Блока в период после революции 1905 года глубоко значительны, всем им он сумел дать полное и искреннее выражение. Это - тема родины, народа, России. Это - тема революции в широком смысле слова. Это тема, которую мы назовем темой критики общественного строя, и, наконец, широкая гуманистическая тема человека.
1.1 Городской цикл стихотворений в дооктябрьском творчестве А. Блока
Александр Блок в своем поэтическом творчестве воплотил не одну тему: тему любви к Прекрасной Даме - Вечной Женственности, чувства к земной реальной женщине, тему Родины, революции и другие. Одной из ведущих тем лирического творчества поэта является тема урбанистическая - города-спрута, берущего в заложники, поглощающего личности, индивидуальности, даже физические тела своих жителей. Однако на протяжении творческого пути А. Блока эта тема не остается неизменной, для его разных этапов характерны свои особенности, доминирующие мотивы, ракурс описания города.
год - начало очередного этапа творчества Александра Блока. В лирике поэта появляются новые мотивы, образы, поэтические формы. На первый план выходит урбанистическая тема с рабочими, фабриками, петербургской беднотой. Все эти элементы жизни капиталистического города-спрута нашли свое отражение в сборнике "Нечаянная радость". В 1906 году вышла в свет вторая книга стихотворений "Нечаянная радость" Александра Блока, в которую вошел цикл "Город". К этому времени по утверждению П. Когана Блок - поэт, "органически сросшийся с городом".
В изображении города Блок следует традициям А.С. Пушкина, Н.В. Гоголя, Н.А. Некрасова, Ф.М. Достоевского, но следование традиции не означает подчинения ей. Видение города у Блока сугубо индивидуальное. Он вносит новые черты в привычный облик, создает свой неповторимый, "непостижимый" город. Образ этого города многослоен, он имеет сложную структуру, в которой можно выделить несколько смысловых и художественных пластов.
) Реальный Петербург. На страницах цикла, как это ни парадоксально, его почти нет.
Весь цикл назван предельно обобщенно - "Город". Только в первоначальном варианте стихотворение "Петр" вместе со следующим стихотворением "Поединок" составляли текст "Петербургской поэмы". В дальнейшем слово "Петербург" ни разу не появляется на протяжении всего текста. Говорить о том, что город имеет реальные, топографически узнаваемые черты, можно, пожалуй, лишь с некоторой натяжкой, так как конкретные реалии городской петербургской жизни упоминаются крайне скупо. Пусть в стихах Блока сравнительно редко встречаются конкретно вещественные детали петербургского пейзажа, но при всем этом эти стихи (и не только составляющие в собрании лирики Блока раздел "Город") очень локальны. И в "Снежной маске", и в "Страшном мире", и в других лирических стихах Блока возникает цельный и сложный образ не безличного большого города, но именно Петербурга. И о чем бы ни писал Блок "фешенебельном ресторане" или "о крышах дальних кабаков", о "колодцах дворов" или о "ледяной ряби канала", о "снежной вьюге" или о "желтой заре", - это всегда петербургские рестораны и кабаки, петербургские дворы и каналы, петербургская вьюга и петербургская заря.
С Петербургом Александр Блок был связан жизненно. Он был петербуржцем в полном и точном смысле этого слова. В Петербурге он родился, прожил всю свою жизнь и умер. Здесь протекла вся его литературная деятельность. Петербург для Блока был неиссякаемым источником новых образов, тем, пейзажей. Город был как раз тем вдохновителем поэта, без которого он бы не просуществовал. Посвятив родному городу очень большую часть своего творчества, Блок показал тем самым, что Петербург занимал одно из первых мест в его жизни. Однажды, гуляя с В. Рождественским между старых лип у Инженерного замка, Блок сказал: "Люблю я это место. Вот, дичает город, скоро совсем зарастет травой, и от этого будет еще прекраснее. За этими руинами всегда новая жизнь. Старое должно зарасти травой. И будет на этом месте новый город. Как хотелось бы мне его увидеть!".
Мир города - это мир миражей и обманов, заколдованное место, в котором преображается и искажается городской пейзаж. Это город фабричных гудков и ресторанов, голодных и сытых. Одинокие фонари, фабричные задворки, подворотни, мокрые афишные тумбы - это только осколки реальности, которые видятся нечетко, размыто и являются на самом деле обрывками неведомого и таинственного мира.
Переулок уводит в дымно-сизый туман, зловещий фонарь обманным подмигиванием обрекает жертву на мучительную смерть, в обычной подворотне припозднившегося прохожего ждет встреча с оборотнем, афиша на мокром столбе оживает и исчезает в ночи.
Все конкретные приметы городского быта выполняют двойную функцию: они реально существуют в этом мире, но их истинное предназначение - быть проводниками в другое измерение, вещественным подтверждением бытия иного, мистического мира, который стремится прорваться в привычное смысловое пространство и, захватив его, полностью подчинить себе.
) Сквозь реальный мир проступает фантастический город, который какой-то невероятной загадочной силой растворяет в себе детали реального мира, обволакивает их невесомой оболочкой и превращает в зыбкий, туманный фон. На первый план выступают сказочные образы: карлики, Невидимка, Латник, Светлый муж, Дед и другие мистические существа, обильно населяющие блоковский город. Почти все они являются порождением демонических сил, правящих в городе.
Окружающий мир Блок видел и понимал глубже своих современников, он чувствовал и ощущал четвертое измерение действительности, поэтому бурную революционную эпоху осмысливал не столько с политической, сколько с символической точки зрения, воспринимая царящее в Городе зло как проявление дьявольской природы земного бытия, как отражение внечеловеческого мистического начала, управляющего людскими судьбами.
) Третий пласт в изображении города особенный: это не только город, но и внутреннее пространство души поэта, отражение его собственных переживаний и настроений, его внутреннее состояние. Здесь нашли место сомнения поэта, его метания, страхи и отчаяние, растерянность и ужас перед темной силой, охватывающей душу. Город Блока - это прозрения, предчувствия, пророческие видения и сновидения, образы, пришедшие из глубин разума, отравленного ядом тоски и опьяненного грезой.
Переулки, извивы, создающие очарованный лабиринт, из которого нет выхода, - это еще и закоулки души поэта, глубины его сознания, в которых роль Минотавра отведена загадочному и зловещему карлику.П. Коган пишет о городских стихах Блока: "Сама жизнь стала видением, а люди и предметы - привидениями. Граница между существующим и воображаемым утратилась".
Петербург с его пошлостью, грязью, убогой обстановкой становится фоном, на котором лирическому герою являются призрачные прекрасные видения, как та Незнакомка, которая посетила его в пьяном бреду. В городе лирический герой Александра Блока находит призрачный идеал Незнакомки - идеал, существующий лишь в душе поэта:
В моей душе лежит сокровище,
И ключ поручен только мне!
("Незнакомка" 1906)
Героиня "Незнакомки" - одинокая мистическая дева, в облике которой достаточно узнаваемых черт городской красавицы: шелка, "шляпа с траурными перьями", духи, "в кольцах узкая рука". Банальна и обстановка ее встречи с лирическим героем: "горячий воздух дик и глух", "тлетворный дух", переулочная пыль, скука дач, бутафорский блеск кренделя булочной, дамы и "испытанные остряки" и т.д. В то же время Незнакомка - вестница иных миров, "дальнего берега". За ее темной вуалью лирическому герою видится "берег очарованный и очарованная даль". Образ берега со времен романтической лирики обозначал гармонический, свободный, но недостижимый мир.
Стихотворение наполнено подробностями городского быта; читая его, мы не только видим картины петербургской жизни, но и отчетливо слышим пьяные окрики, детский плач, женский визг, скрип уключины. Описывая улицы, закоулки, кабаки Петербурга, Блок показывает трагедию русского человека начала XX века, судеб жителей родного поэту города.
Незнакомка и "пьяницы с глазами кроликов" и есть те две реальности, которые совмещены в душе лирического героя.
Лирический герой живет здесь, "топя отчаянье в вине". Он, некогда веривший в свой союз с мистической Прекрасной Дамой, в будущую гармонию, теперь переживает крушение астральных иллюзий: "Давно звезда в стакан мой канула". Так в лирику Блока входил образ Незнакомки; она олицетворяла не только астральные тайны, но и соблазны земного быта. Новое воплощение женского начала уже не было символом абсолютной гармонии. Она являлась лирическому герою то в ресторанах, то в "неосвещенных воротах"; в ее портрете было достаточно земного; она была звездой, то ли упавшей на землю с небес, то ли падшей. В стихотворении "Твое лицо бледней, чем было." (1906) была выражена трагедия падения:
Поверь, мы оба небо знали:
Звездой кровавой ты текла,
Я измерял твой путь в печали,
Когда ты падать начала.
Тема "Незнакомки" была развита в стихотворении "Там дамы щеголяют модами.", однако в нем Блок, усилив реалистическое начало, "недостижимой и единственной", очаровавшей лирического героя звезде придает не только внешние, как это было в "Незнакомке", но и внутренние черты городской красавицы. Она сроднилась с пошлой реальностью: она "вином оглушена", некогда полная тайн вуаль стала просто вуалью в мушках, в ее портрете появились мелкие черты, в ее характере угадываются земные противоречия героинь Достоевского:
Она - бесстыдно упоительна
И унизительно горда.
В других стихотворениях цикла "Город" уже нет ничего сколь бы то ни было прекрасного, возвышенного, светлого, неземного. Здесь все реально, а значит серо, узко, темно, тесно, душно. Поэт ведет читателя за собой "зловонными дворами" на чердак с "низким потолком". В стихотворениях этого цикла поэт показывает, как в мире сосуществуют две реальности. Неземная гармония и красота пытаются ужиться с бесчеловечностью города Петра, его дьявольским смехом, уродливыми карликами:
И мелькала за парою пара.
Ждал я светлого ангела к нам,
Чтобы здесь, в ликованье тротуара,
Он одну приобщил к небесам.
А вверху - на уступе опасном -
Тихо съежившись, карлик приник,
И казался нам знаменем красным
Распластавшийся в небе язык.
("В кабаках, в переулках, в извивах…")
В стихах Блока о городе, написанных в 1904-1907 годах возникает цельный и локальный образ Петербурга. Это - "гениальный город, полный дрожи", полный противоречий "страшный" и "магический мир", где "ресторан открыт, как храм, а храм открыт, как ресторан" ("Ты смотришь в очи ясным зорям"…). За его серой, прозаической внешностью сквозит иной, романтический облик "непостижимого города".
Тема Петербурга в стихах не исчерпывается изображением "странных и прекрасных видений жизни". Уже есть и другая сторона, имевшая для Блока не менее важное значение, и сыгравшая более значительную роль в процессе его идейно-творческого развития, - сторона социальная. В стихах о городе ее тема звучит с особенным напряжением. Мощным потоком входят в эти стихи сцены горя и обездоленности простого человека-труженика, обреченного в жертву капиталистической эксплуатации. Городские стихи Блока рисуют яркую картину социального неравенства, разделительные контрасты человеческого существования в большом городе:
В кабаках, в переулках, в извивах,
В электрическом сне наяву
Я искал бесконечно красивых
И бессмертно влюбленных в молву.
("В кабаках, в переулках, в извивах…. ")
Здесь запечатлен также и другой облик Петербурга - облик рабочего Питера. Поэт разглядел в городской повседневности не только "магические" видения в "электрическом сне наяву", но и "самые реальные" томления "рабьих трудов", увидел, "как тяжело лежит работа на каждой согнутой спине", и нашел достойные и сильные слова о несчастных людях, "убитых своим трудом":
И я запомнил эти лица
И тишину пустых орбит
И обреченных вереница
Передо мной везде стоит.
("Передвечернею порою…")
В стихотворении "В октябре" (1906) герой, типичный бедняк-горожанин, еще не потерял надежду:
Да и меня без всяких поводов
Загнали на чердак.
Никто моих не слушал доводов,
И вышел мой табак.
А все хочу свободной волею
Свободного житья,
Хоть нет звезды счастливой более
С тех пор, как запил я!
Давно звезда в стакан мой канула, -
Ужели навсегда?.
И вот душа опять воспрянула:
Со мной моя звезда!
В стихах Блока проходит целая галерея образов людей, униженных и оскорбленных в этом сверкающем и сытом мире: мать-самоубийца, бросившая своих детей ("Из газет"), бродяга "в измятом картузе над взором оловянным", гуляющие женщины, девушки, наклонившие лица над скудной работой, "старуха нищая клюкою", бродячий шарманщик.
Стихотворение "Сытые" (1905) показывает нам Блока как социально зрелого поэта, обличающего правящую верхушку России. В этом стихотворении отразились события народного протеста осенью 1905 года. Поэт сочувствует рабочим, он резкими эпитетами характеризует "сытых": "Шипят пергаментные речи, С трудом шевелятся мозги", "Тоскует сытость важных чрев", "опрокинуто корыто, встревожен их прогнивший хлев". Сытые боятся народного гнева:
И жгут им слух мольбы о хлебе
И красный смех чужих знамен!
Социально-острые стихотворения Блока периода первой русской революции нельзя назвать призывами к революционному перевороту, поэт был против насилия. Так, стихотворение "Сытые" автор заканчивает презрительной фразой:
Пусть доживут свой век привычно -
Нам жаль их сытость разрушать".
Описывая город в своих лирических произведениях, Александр Блок искренне взволнован, отсюда обилие восклицательных интонаций в его стихотворениях:
Как страшно! Как бездомно! Там у забора,
Легла некрасивым мокрым комком.
Плачет, чтобы ночь протянулась не скоро -
Стыдно возвратиться с дьявольским клеймом.
("Обман");
Весна! Весна! Как воздух пуст!
Как вечер непомерно скуден!
("Песенка").
Ужасающая действительность, убогость обстановки, обреченность современного поэта Петербурга - это его крест, который поэт готов нести пожизненно:
О, город! О, ветер! О, снежные бури!
О, бездна разорванной в клочья лазури!
Я здесь! Я невинен! Я с вами! Я с вами!
("На серые камни ложится дремота. ").
В литературно-художественном плане Город Блока связан с фольклорными традициями и библейскими образами. По библейским представлениям существовало две разновидности городской жизни: город, погрязший в разврате и грехах и обреченный вследствие этого на гибель (Содом и Гоморра, Вавилон), и город преображенный, исполненный высших добродетелей (аналог рая - Небесный Иерусалим).
Блок ввел образ города в библейский контекст; в стихотворении "Невидимка" (1905) появился образ блудницы верхом на звере багряном:
С расплеснутой чашей вина
На Звере Багряном - Жена
Блоковская версия восседавшей на звере багряном апокалипсической матери блудниц с чашей, наполненной нечистотой блудодейства. Тема конца света была выражена и в городском пейзаже, характерные черты которого - окровавленный язык колокола, "могилы домов", оловянный закат, темно-сизый туман, "серокаменное тело" города, кровавое солнце.
С удивительным постоянством в стихах этого цикла появляется мотив смерти. Смерть - это всемирная катастрофа, неизбежный конец света, за которым должно последовать созидание "новой земли", "нового града". Поэтому образ города в творчестве русских символистов, в частности Блока, окрашен в апокалиптические тона и связан с эсхатологическими чаяниями. Почти в каждом стихотворении цикла "Город" звучат апокалиптические мотивы. Жизнь сравнивается с восковой куклой, герой живет в постоянном предчувствии остановки жизни, прихода власти хаоса. Поэт чувствует "отдаленного восстанья приближающийся гул", ожидает прорыв стихии. Даже весна - символ жизненной силы - не в состоянии преодолеть духа смерти, витающего над городом. Весенний воздух пуст и скучен, в нем нет живительной мощи; голый куст тощей вербы, вместо того чтобы стать символом весеннего пробуждения, превращается в унылый призрак. Весна терпит поражение перед лицом всеобщего тления, охватившего город.
Итак, город Блока, являющийся средоточием зла, обречен на гибель, он должен исчезнуть с лица земли. Это мертвый город, в котором царит сама смерть. Целый ряд эпитетов, сравнений и глаголов подчеркивает и утверждает роковую, почти беспредельную власть этой владычицы человеческих судеб: у города "мертвый лик", "заборы - как гроба", "все погребено в безлюдьи окаянном", в домах "покойники в гробах", а сами дома - могилы, все жители города "на очереди смертной.", улицы города мертвые и пустынные, фонари прячутся в гробовой тени.
Мы видим, что стихи цикла "Город" наполнены реалистическими чертами жизни горожан и такими же реалистическими пейзажами. Поэт рисует мрачный город, накрытый постоянными туманами и мглой, сквозь которые еле пробивается свет фонарей. Тяжелый, зловещий город из камня, равнодушный ко всему живому. Его стихи - о нищем Петербурге, о живущих в сырых подвалах семьях. В этом творчество Блока перекликается со стихами Некрасова, который в своей демократической лирике отразил урбанистическую тему и показал вопиющий контраст между парадным ликом города и его трущобами, в которых медленно умирали люди от голода и холода. Коган П. отметил: "Блок не только певец города. Его поэзия - удивительное воплощение той психики, того отношения к миру, которое выработалось у современного жителя столицы". Горе беспросветного существования порождает пьянство и разгул. У Блока Петербург - город кабаков и притонов, в которых надрывно "веселятся" жители подвалов и чердаков. Период жизни Блока, когда создавался цикл "Город", был временем пересмотра прежних взглядов на жизнь. Изменилось его отношение к миру, стихи наполнились энергией обличения несправедливости, поэт постепенно "выплывал" из ранней мистики и идеализма. Это подтверждают и названия его стихотворений: "Холодный день", "В октябре", "Ночь. Город угомонился…", "Я в четырех стенах - убитый Земной заботой и нуждой…", "Окна во двор", "Хожу, брожу понурый…", "На чердаке" и т.п. Для Блока открылось, что не только Прекрасные Дамы населяют мир. Поэт видит, как страшный город перемалывает, калечит людей, не жалея ни женщин, ни детей. Талантливо и реалистично отразив тему города, Блок внес большой вклад в развитие русской гражданской лирики и обогатил тему Петербурга в литературе.
1.2 Обращение к теме исторического прошлого России
Цикл "На поле Куликовом" - высшее поэтическое достижение Блока 1907 - 1908 гг. Пронзительное чувство родины соседствует здесь с особого рода "лирическим историзмом", способностью увидеть в прошлом России свое - интимно близкое - сегодняшнее и вечное. Для блоковского художественного метода этих и дальнейших лет примечательны и попытки преодолеть символизм и глубинная связь с основами символистского видения мира.
Сюжет цикла "На поле Куликовом" имеет историческую основу - вековое противостояние Руси татаро-монгольскому нашествию. Лиро-эпический сюжет совмещает конкретно историческую событийную канву: битвы, военные походы, картину овеянной пожарищем родной земли - и цепь переживаний лирического героя, способного осмыслить весь многовековой исторический путь Руси. Цикл создан в 1908 году. Это время реакции после поражения революции 1905 года.
Обращение поэта к исторической теме не случайно. Еще до Блока к этой теме не раз обращались такие великие писатели, как А.С. Пушкин и М.Ю. Лермонтов, Ф.И. Тютчев и Н.А. Некрасов. Поэт продолжает эти традиции. Обращаясь к истории русской земли, он ищет аналогии с современной ему действительности. В прошлом он пытается найти истоки русского национального характера, причины выбора исторического пути России. Прошлое дает ему возможность размышления о настоящем и будущем родной земли.
Поэтический цикл Блока "На поле Куликовом" - это как некое напоминание о подвиге, который когда-то был воплощен в борьбе света с тьмой. Основная цель этой борьбы было преодоление темного хауса ради освобождения и счастья нашей родины. В самом цикле "На поле Куликовом" поэт сумел объединить и напряженное чувство, беспокойство за судьбу России и широту глубоких, мягких раздумий, которые как бы растворяются в голосе самой истории страны. В 1912 году в первом собрании своих стихотворений Блок писал: "Куликовская битва" принадлежит, по убеждению автора, к символическим событиям русской истории. Таким событием суждено возвращение. Разгадка их еще впереди".
Наш путь - степной, наш путь - в тоске безбрежной,
В твоей тоске, о, Русь!
И даже мглы - ночной и зарубежной -
Я не боюсь.
Цикл "На поле Куликовом" разделен на пять глав. В первом стихотворении этого цикла встает тема пути, раскрывающаяся в двух планах: временном и пространственном. Изображение исторического пути России представляет нам временной план:
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.
И вечный бой! Покой нам только снится
Именно в прошлом поэт ищет животворную силу, позволяющую Руси не бояться "мглы - ночной и зарубежной", скрывающей ее долгий путь. Эта сила в вечном движении, для нее характерно отсутствие покоя. Так появляется образ Родины - "степной кобылицы", несущейся вскачь. Степная кобылица воплощает в себе и скифские истоки, и вечное движение. Поиски будущего у А. Блока трагичны. Страдание - плата за движение вперед, поэтому путь Родины лежит через боль:
Наш путь стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Сочетание временного плана с пространственным, придает стихотворению особый динамизм. Россия никогда не застынет в мертвенной неподвижности, ее вечно будут сопровождать перемены:
И нет конца!
Мелькают версты, кручи…
Широкая, ровная степь кажется безграничной. А между тем это - не лесная и луговая Русь, строгая северная царевна других стихов Блока ("Россия").
Это - поле битвы. Но пока, перед битвой, раздумья поэта текут широким потоком, где слились воедино скорбь, и гордость, и предчувствие перемен:
О, Русь моя! Жена моя! До боли
Нам ясен долгий путь!
Наш путь - стрелой татарской древней воли
Пронзил нам грудь.
Здесь у поэта появляется прекрасный образ России - жены, молодой и горячо любимой женщины. Однако в этом нет поэтической вольности, есть высшая степень единения лирического героя с Россией, особенно если учесть смысловой ореол, данный слову "жена" символистской поэзией. В ней он восходит к евангельской традиции, к образу величавой жены. Он хочет понять источник силы и стойкости России, от этого не слабеет, а лишь укрепляется сыновняя привязанность к Родине. В этом проявляется влияние В. Соловьева, благодаря которому в творчество А. Блока проникает образ вечной женственности, узнаваемый и мистический одновременно. Не случайно к пятому стихотворению цикла автор выбрал эпиграф из стихотворения В. Соловьева. В финале же первого стихотворения возникает романтический образ степной кобылицы, которая мчится на фоне кровавого заката. Он также связан с темой России, устремленной в будущее. Слова "степь", "степной" подчеркивают просторы родной земли.
Начинается бой, которому не видно конца:
И вечный бой! Покой нам только снится
Сквозь кровь и пыль.
Летит, летит степная кобылица
И мнет ковыль.
Это - борьба не только с нашествием, это борьба с тем темным, рабским следом в душах, который оно оставило. И летящая вдаль степная кобылица - воля и вольница, которую нелегко взнуздать, укротить, направить в мирное русло. Здесь одновременно сливаются в одно и гордость, и скорбь, и предчувствие важных и великих перемен, событий, которых с радостью ожидает вся Россия:
Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами
Степную даль.
В степном дыму блеснет святое знамя
И ханской сабли сталь.
В стихотворении "Река раскинулась." несколько раз меняется объект поэтической речи. Начинается оно как описание типично русского пейзажа; скудного и грустного. Затем звучит прямое обращение к России, и, наконец, в финале стихотворения возникает новый объект обращения: "Плачь, сердце, плачь." В стихотворении А. Блок употребляет авторское "мы", размышляя о судьбах людей своего поколения. Они представляются ему трагическими, стремительное движение - это движение к гибели, вечный бой здесь не радостен, а драматичен. Теме стихотворения соответствует его интонационный строй, сам темп поэтической речи. Она начинается спокойно, даже замедленно, затем темп стремительно нарастает, предложения делаются короткими, в половину, а то и в треть поэтической строки (например: "Пусть ночь. Домчимся. Озарим кострами".).
Во втором стихотворении цикла чувствуется готовность воина давних времен любой ценой отстоять свою землю. В облике воина рати Дмитрия Донского поэт видит воплощение бессмертного духа и непреклонного мужества русских людей, грозных в своем гневе. Блок описывает и тревогу, и сомнение, и предчувствие, что этот бой - первый из тех, которые еще предстоят.
Лирический герой этого цикла - безымянный древнерусский воин Дмитрия Донского. Образ лирического героя сливается с образом защитника Родины. Он патриот родной страны, борец за ее свободу. Герой, понимая, что битва тяжела, что он "не первый воин, не последний", готов "за святое дело мертвым лечь". Там же звучит неприкрытая горечь: "Долго будет родина больна".
Особую роль в развитии патриотической темы в данном цикле приобретает древнерусская тононимика: Непрядва, Дон, поле Куликово. К традициям древнерусской литературы (к "Слову о полку Игореве", "Задонщине") восходит в произведении создание образов природного мира (пригнулись к земле ковыли, грустят стога, лебеди кричат, татарским станом слышен орлий клекот).
Вся совокупность художественных средств: метафоры (стяг взыграет, родина больна), эпитеты (горючий камень, поганая орда, светлая жена, святое дело), антитеза (первый - последний) и др. - используется Блоком с одной целью - как можно полнее донести главную идею единения героя со своей страной, с ее трагической судьбой.
В третьем стихотворении образ Родины - это образ жены, матери, светлой Богородицы, которая охраняет все живущее.
Здесь слились и русская неяркая природа с ее туманами и тишиной, и религиозно-сказочное восприятие поэтом русской культуры, и трагическое прозрение исторической судьбы России.
Поэт уверен, Россию охраняет некая сила, она невидима, но ощутима. Благодаря этому заступничеству страна поднимается из пепла, как птица Феникс.
И когда, наутро, тучей черной
Двинулась орда,
Был в щите Твой лик нерукотворный
Светел навсегда.
Четвертое стихотворение ("Опять с вековою тоскою. ") выводит нас в современность, наталкивая на мысли о народе и интеллигенции:
И я с вековою тоскою,
Как волк под ущербной луной,
Не знаю, что делать с собою,
Куда мне лететь за тобой!
Раздумья и распутья Блока связаны с тем, что поэт должен выбрать - на чьей он стороне: народа или власти, которая этот народ презирает и угнетает. Именно такое толкование позиции интеллигенции дает сам Блок в статье "Народ и интеллигенция", написанной в том же 1908 году.
Пятое, заключительное, стихотворение в структуре цикла имеет значение первостепенное: здесь - взгляд в будущее, чреватое и "мглою бед неотразимых" (как сказано в эпиграфе, взятом из Вл. Соловьева), и решающими битвами за Россию, до времени придавленную реакцией.
Опять над полем Куликовым
Взошла и расточилась мгла,
И словно облаком суровым
Грядущий день заволокла.
За тишиною непробудной,
За разливающейся мглой
Не слышно грома битвы чудной,
Не видно молньи боевой.
Но узнаю тебя, начало
Высоких и мятежных дней!
Над вражьим станом, как бывало,
И плеск и трубы лебедей.
Не может сердце жить покоем,
Недаром тучи собрались.
Доспех тяжел, как перед боем.
Теперь твой час настал. - Молись!
Какое реальное содержание вкладывал Блок в понятие будущего, видно из его письма к В. Розанову (20 февраля 1909 года). Великой русской литературой и общественной мыслью завещана "огромная концепция живой, могучей и юной России". Она охватывает и мужика с его думой "все об одном", и "юного революционера с пылающим правдой лицом", вообще все грозовое, насыщенное электричеством. "Если есть чем жить, то только этим. И если где такая Россия "мужает", то уж, конечно, - только в сердце русской революции… С этой грозой никакой громоотвод не сладит".
Блок мысленно стоит перед грядущей революцией, понимает ее неизбежность и неизбежность выбора: на чьей стороне стоять. Как известно, поэт в решающую минуту выбрал сторону народа, невзирая на кровь и жестокость. И шел по этому пути до конца.
Цикл стихов "На поле Куликовом" - не только напоминание о давнем подвиге русских воинов, о битве света с тьмой, добра со злом, но и утверждение вечности этой битвы.
В цикле большую роль играет контраст (покоя и движения, темного и светлого начал, добра и зла). Однако татаро-монгольское иго будет свергнуто, ибо на стороне Руси - святость ("святое знамя", "лик нерукотворный"). В последнем стихотворении цикла автор рассуждает о грядущем дне. Появляется мотив цикличности в развитии исторических событий ("Опять над полем Куликовым Взошла и расточилась мгла"). А поэтичная блоковская фраза "Но узнаю тебя, начало Высоких и мятежных дней" обращено уже не к далекой истории, а к современности.
Таким образом, цикл "На поле Куликовом" можно воспринимать не только как произведение о славных и мятежных страницах русской истории, но и как своеобразный опыт исторического предвидения. Становится понятным, что Куликовская битва интересует писателя, прежде всего, как знаковое, поворотное событие русской истории. Автор проводит параллели между событиями давно прошедшими и современными, его герой находит себя в битве за спасение Отечества.
Для писателя значение Куликовской битвы было не военным или политическим, а именно духовным. Блок верит в будущее России и в будущее русского народа, и это главная тема в цикле "На поле Куликовом".
1.3 Образ России в лирических стихотворениях Блока. Уход от мистического толкования темы (сборник "Родина")
В 1915 году выходит в свет книга Блока с названием "Стихи о России". В лирическом трехтомнике, который автор назвал "романом в стихах", есть цикл "Родина", который объединял написанное с 1907 по 1916 год. Никто до Блока не сказал таких пронзительно-щемящих слов о родине, которые хранятся в душе каждого русского человека: "Родина - это огромное, родное, дышащее существо, подобное человеку, но бесконечно более уютное, ласковое, беспомощное, чем отдельный человек. ".
Цикл "Родина" - вершина третьего тома лирики Блока. Смысловое ядро цикла составляют стихи, посвященные непосредственно России. О своей неразрывной связи с Родиной, с ее во многом темной и трудной судьбой поэт говорит в стихотворении "Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?. "
Русь моя, жизнь моя, вместе ль нам маяться?
Царь, да Сибирь, да Ермак, да тюрьма!
Эх, не пора ль разлучиться, раскаяться.
Вольному сердцу на что твоя тьма?
Возникающий в последней строфе символический образ -
Тихое, долгое, красное зарево
Каждую ночь над становьем твоим.
Что же молчишь ты, сонное марево?
Вольным играешься духом моим?
предвестие грядущих перемен.
За море Чёрное, за море Белое
В чёрные ночи и в белые дни
Дико глядится лицо онемелое,
Очи татарские мечут огни.
Поэт нарисовал оформленное безумным давлением времени "лицо онемелое", которое "дико глядится" - "в черные ночи и белые дни". Здесь запечатлена повторяющаяся страница национальной истории, присутствие в современности глубинных истоков прошлого. Две краски доминируют - черная и белая. Дикость, варварская неразвитость мешают ритму исторического пути, но здесь жизнь, поэтому поэт стремится стать участником этого трудного ритма: "…вместе ль нам маяться?". Качание маятника и маяться - здесь однокоренные слова, хотя значение страдания остается в этом "маяться", но и движение времени означает ритм пути.
"Родина" для Блока - понятие настолько широкое, что он посчитал возможным включить в цикл и стихотворения сугубо интимные ("Посещение", "Дым от костра струею сизой.", "Приближается звук. И покорна щемящему звуку. "), и стихотворения, прямым образом связанные с проблематикой "страшного мира" ("Грешить бесстыдно, непробудно.", "На железной дороге").
Созданный А. Блоком страшный мир - это тоже Россия, и высшее мужество поэта не в том, чтобы не видеть этого, а в том, чтобы видеть и принять, полюбить свою страну даже в таком неприглядном обличье. Сам А. Блок предельно открыто выразил эту свою, любовь-ненависть в стихотворении "Грешить бесстыдно, непробудно." (1914 г.). В нем возникает крайне отвратительный, безмерно отталкивающий облик человека бездуховного, лавочника, вся жизнь которого - это беспробудный сон духа, даже покаяние его лишь минутно. Подавая грошик в церкви, он тут же, вернувшись, обманывает на этот грош своего ближнего. Моментами стихотворение звучит почти как сатира. Герой его обретает черты символические. И тем неожиданнее и сильнее звучит финал стихотворения:
Да, и такой, моя Россия,
Ты всех краев дороже мне.
В стихах Блока о Родине все чаще ощущаются некрасовские настроения. Одно из самых ярких - "На железной дороге" (1910). Здесь проводятся параллели с "Тройкой" Некрасова. В центре обоих произведений - мотив ожидания счастья, связанный с дорогой. И все же "На железной дроге" - истинно "блоковский" стих. Некрасов пишет о судьбе женской, об обреченности женской красоты, о тяжкой доле крестьянки. У Блока судьба молодой красивой девушки кончается ее гибелью. Невозможность иного исхода обозначена явно: "Давно уж сердце вынуто". Она "раздавлена" жизнью ("любовью, грязью или колесами"), и смерть для нее предпочтительнее смирения. Стихотворение приобретает высокое трагическое звучание. Причина трагедии - в социальных контрастах жизни: у "сытых" - довольство, роскошь; у бедных - темнота, грязь, смерть. Голодная, нищая Россия, едущая в "зеленых" вагонах, поет и плачет. Боль и страдание родины дороги и близки поэту. В портрете героини ("в цветном платке, на косы брошенном, красивая и молодая…") проглядывает один из ликов блоковской России в котором изображен емкий образ страны.
В постоянстве, длительности и страстности поиска обобщенного образа России, пожалуй, некого поставить рядом с Некрасовым и Блоком, но Блок идет дальше Некрасова. Он подходит к теме России с высоты новой эпохи, он видит ее сквозь призму времени - своего времени. Некрасов "помогал" Блоку, но полностью удовлетворить его уже не мог. В творчестве Блока девятнадцатый век вообще пережил свое второе рождение, и это было именно рождение, т.е. новое возникновение, воспроизведение, но на основе личного переосмысления. Он одновременно и видит родину - Россию "в едином лице" "матери, сестры и жены", т.е. Мадонны, пресвятой девы, и ожидает от нее самых страшных разрушительных действий.
Поэтический образ будущей России возникает перед нами, и крепнет вера поэта в ее обновленное будущее. Самое значительное стихотворение этого цикла - "Россия" (1908). В нем слиты воедино чувство любви к Родине и вера в ее будущее. В строках этого стихотворения выражено чувство нераздельности судеб поэта и Родины. Блок писал: "Родина подобна своему сыну - человеку. Когда она здорова и отдыхает, все ее тело становится таким же чувствительным, < > все дышит, видит, на каждый удар или укол она поднимает гневную голову, под каждой лаской становится нежной и страстной. Органы чувств ее многообразны, диапазон их очень велик. Кто же играет роль органов чувств этого подобного и милого нам существа? Роль этих органов играют, должны играть все люди. Мы же, писатели, свободные от всех обязанностей, кроме человеческих, должны играть роль тончайших и главнейших органов ее чувств. Мы < > ее сердечные боли, ее думы и мысли, ее волевые импульсы".
"Россия" начинается с реалистической картины русской проселочной дороги:
… Три стертых треплются шлеи.
И вязнут спицы расписные
В расхлебанные колеи.
А дальше - картина Родины, в ее красоте, силе, могуществе, и выражение любви к ней, веры в лучшее будущее. Образ России сливается с образом природы:
А ты все та же - лес да поле,
Да плат узорный до бровей.
Вслед за Гоголем и Некрасовым Блок обращается со словами любви к нищей России и её народу.
Россия, нищая Россия,
Мне избы серы твои,
Твои мне песни ветровые -
Как слезы первые любви.
На этом фоне вырисовывается образ России "нищей, неброской ("избы серые", "лес да поле"), несчастной ("забота", "река" слез, "тоска осторожная"), любовь к которой - "крест". Появление второго ряда эпитетов и деталей обусловлено тем отзвуком, который вызывают в лирическом герое "песни ветровые" родной земли. Ему, чувствующему родственную близость к России, ее черты представляются "прекрасными", он бережно несет свой крест, воспевая и ее "разбойную красу", и всепобеждающую жизненность. Обобщённый образ России вселяет веру в то, что не пропадёт она.
Пускай заманит и обманет, -
Не пропадешь, не сгинешь ты,
И лишь забота затуманит
Твои прекрасные черты.
В заключительных строках Блок обращается к гоголевской теме пути, теме тройки. Она устремлена вперед, в будущее:
И невозможное возможно,
Дорога долгая легка,
Когда блеснет в дали дорожной
Мгновенный взор из-под платка,
Когда звенит тоской острожной
Глухая песня ямщика!.
Стихотворение пронизано музыкой, "песни" являются фоном для рассмотрения специфики русского сознания: "песни ветровые" задают верный тон, а заканчивается оно "глухой песней ямщика".
Как и многие стихотворения, посвященные теме родины, "Россия" написана ямбом (четырехстопным), выражающим, по словам автора "ритм времени". Над Россией время проносится, не изменяя ее сути, души, все повторяется "опять". У нее "дорога долгая " - меняются поколения, передающие друг другу "крест" любви к ней, но она "все та же", и разгадка ее тайны - "в дали". Недосказанность передается обилием многоточий (четыре строфы из шести заканчиваются многоточием, в третьей оно стоит после второй строчки.
В промежутке между созданием мрачнейших циклов "О чем поет ветер" и "Черная кровь" была написана "Новая Америка" (1913) (первоначальное заглавие: "Россия") - одно из самых жизнеутверждающих стихотворений Блока.
"Роковая, родная страна" все та, что была, и не та: она обернулась к своему поэту уже "новым ликом" - дымящими трубами фабрик, "многоярусным корпусом завода", городами из рабочих лачуг, углем, рудой и солью. За всем этим угадывается мысль о трудовом народе, который только и ждет, чтобы приложить руки к большому созидательному, историческому делу. (В черновике находим такие строки: "Там за белым, за красным, за черным есть великое счастье труда".)
В "Новой Америке" отразилась сильно увлекавшая поэта с недавних пор мысль о "великом возрождении" будущей России "под знаком мужественности и воли", симптомы которого он видел, между прочим, в начавшемся подъеме национальной промышленности, в частности - горнозаводской.
Сначала мы видим "убогую" Русь с ее "страшным простором" и "непонятной ширью".
Но постепенно облик России проясняется:
Нет, не старческий лик и не постный
Под московским платочком цветным!
В последних строфах Блок говорит о том, что ископаемые богатства родины помогут ее обновлению. Подобный панегирик углю и руде кажется неожиданным в устах поэта. На самом же деле Блок серьезно размышлял о роли национальной промышленности в "великом возрождении" России. "Будущее России, - писал он в 1915 г., - лежит в еле еще тронутых силах народных масс и подземных богатств". И это не противоречило его отрицательному отношению к "цивилизации", потому что его "Новая Америка" - не "старая Америка", то есть не Соединенные Штаты, а поэтический образ будущей России, "нового света", "Великой Демократии", которая должна прийти в мир "опоясанная бурей". И чем больше размышлял он о будущей России, тем острее чувствовал неотвратимо приближающийся конец России старой. В октябре 1913 года он пророчит: "Не все можно предугадать и предусмотреть. Кровь и огонь могут заговорить, когда их никто не ждет. Есть Россия, которая, вырвавшись из одной революции, жадно смотрит в глаза другой, может быть более страшной".
В его сознании и творчестве возникает образ бездны, куда вот-вот провалится старая Россия - вся целиком, с царской камарильей, Распутиным, черной сотней, финансовой плутократией, со всем, что он так страстно ненавидел и проклинал.
Он занесен - сей жезл железный -
Над нашей головой. И мы
Летим, летим над грозной бездной
Среди сгущающейся тьмы.
Здесь бездна уже не тот отвлеченно умопостигаемый "бездонный провал в вечность", в который преображалась пустота под петербургскими мостами, но метафора, насыщенная не приблизительным, а точнейшим реально-историческим смыслом, однозначная в своем семантическом содержании.
В свисте и вое безудержного полета над разверстой бездной Блока не отпускала "роковая о гибели весть", - ведь вместе с обреченным миром можно погибнуть и самому. "Но если гибель предстоит?" - этот вопрос никогда не терял для него громадного значения, напротив - с годами он звучал все настойчивее и тревожнее.
Да и как могло быть иначе! Нет поэта (если это настоящий поэт) без ощущения своей судьбы как самопожертвования, как постоянной готовности погибнуть во имя своей "крылатой мечты". Гениальный поэт революционной демократии, все отдавший борьбе за дело народа, взывал: "Уведи меня в стан погибающих…".
Минц З.Г. подчеркивает: "У Блока идеал родины, хотя никогда не отождествляется с сегодняшней Россией, но всегда присутствует в ней - то как отблеск вечно прекрасной глубинной сущности мира, то как свет из будущего - предвестие грядущей России, ее "добра и света". Поэтому блоковская Родина - это Жена и девушка, чьи вечная юность и немеркнущая красота объединяют образное представление о неизменном и одновременно связанном с будущим ("юность") облике национального идеала. Поэтому же блоковская "трилогия вочеловечивания" - это путь героя к Откровению Родины в ее глубинной светлой сущности грядущей "Новой Америки".
Завершает цикл стихотворение "Коршун" (1916), где сосредоточены все ведущие мотивы, прозвучавшие в цикле. Тут и приметы неброской российской природы, и напоминание о подневольной судьбе русского человека, и вехи отечественной истории, и обобщенный образ родины. А коршун - символ тех зловещих сил, которые тяготеют над Россией. В конце стихотворения автор ставит вопросы, которые обращает и к себе, и к читателям, и, быть может, к самой Истории как активный призыв к действию:
Идут века, шумит война,
Встает мятеж, горят деревни.
А ты все та ж, моя страна,
В красе заплаканной и древней. -
Доколе матери тужить?
Доколе коршуну кружить?
Блок был одним из тех поэтов, кто чутко улавливал приближение социальных бурь, способных нарушить "сонный" быт России. Они не пугали его, напротив, в них ему виделась новая "звезда Вифлеема" (Я не предал белое знамя…"). Вслед за Н.А. Некрасовым А. Блок полагал, что они призваны "расплескать" "чашу народного горя" ("Душно! Без счастья и воли…", 1868), прогнать "коршуна", кружащего над "заплаканной" страной.
Таким образом, в годы политической и общественной реакции, после поражения первой русской революции, когда буржуазная литература переживала время застоя и упадка, когда подавляющее большинство буржуазных писателей, вчерашних союзников революции, отшатнулось от борьбы за свободу и изменило благородным традициям передовой общественной мысли и литературы, в это тяжёлое время А. Блок занимал особую и, в высшей степени, достойную позицию. Разочаровавшись в своих прежних исканиях, он настойчиво ищет новые пути.
Обращение к "теме о России" имело для творческой эволюции Блока большое значение как поиск выхода из периода "антитезы" (периода "уклонений, падений, сомнений, покаяний"), как возвращение к этическим традициям русской литературы. Из мира бесплотной мечты фантазии он окончательно переходит в мир действительности, который одновременно и влечет, и страшит его.
Блок переживал поражение революции 1905 года, но не утратил чувство будущего: временное торжество реакции он правильно оценил как "случайную победу" палачей народа и предупредил наступление ещё более грозных и величественных событий. Главной темой Блока - и в художественном творчестве, и в публицистике становится Россия.
В самое глухое время реакции у А. Блока складывается представление о "живой, могучей и юной России", которая "мужает" в "сердце русской революции". Обращение поэта к теме Родины, ее исторического пути, ее грядущей судьбы было связано для него именно с переживанием подъема и поражения первой русской революции. В стихотворении "Осенняя воля" (1905) уже звучал основной тон будущей патриотической лирики Блока: "Приюти ты в далях необъятных, Как и жить и плакать без тебя!" - восклицал он, обращаясь к России. Он говорил о Родине с бесконечной любовью, с проникновенной нежностью, с щемящей болью и светлой надеждой. Сквозь бытовой, нищий облик Родины поэт видит ее идеальную и неизменную ("ты все та же") сущность.
В образе России, каким он предстает в разных стихах Блока, отразилась вся динамика блоковского развития. В стихотворении "Русь" (1906) Россия представляется ему еще сказочной и таинственной страной. Но постепенно картины сказочного фольклора уступают место иным картинам России тогдашней: нищей, страдающей, богомольной и одновременно разбойной, могучей и вольной. Блоку тем и дорога эта Россия, что в ней "и невозможное возможно".
Широкая, многоцветная, полная жизни и движения картина родной земли "в красе заплаканной и древней" слагается в стихах Блока. Необъятные русские дали, бесконечные дороги, полноводные реки, скудная глина размытых обрывов и пылающие рябины, буйные вьюги и метелицы, кровавые закаты; горящие села, бешеные тройки, серые избы, расхлябанные колеи дорог, тревожные крики лебедей и плач журавлиной стаи, поезда и станционные платформы, фабричные трубы и гудки, пожар войны, солдатские эшелоны, песни и братские могилы. Такой была для дооктябрьского Блока Россия.
Глава 2. Блок после 1917 г. новый этап в разработке темы отечества
2.1 Единство тем родины и революции
Существует такое понятие как "Россия Блока". Россия Блока - это надежда и утешение. Ее лик "светел навсегда", она хранит "первоначальную чистоту" души поэта. Два мощных импульса поэтического творчества - лирический и гражданский - сливаются у Блока в теме России. Россия Блока - это страна громадной, еще не выявленной вполне мощи и энергии. Она никогда не пропадет и не сгинет, с нею "и невозможное возможно", она ведет на "вечный бой" и указывает путь вперед, в будущее.
"Россия - буря", - говорил Блок, и это свое ощущение родины как могучей и свободной стихии он гениально передал в своей патриотической лирике - не только в ее содержании, в ее идеях, но и в самой ее художественной, образной ткани. Через все блоковские стихи о России проходит один ряд образов и метафор, воплощающих представление о безудержном и безостановочном вихревом движении: ветер, вьюга, снежная метель, бегущие тучи.
Тема народа, исторических судеб России органически сливается в творчестве поэта с темой революции. Но идейно-творческое развитие Блока до октября 1917 года нельзя трактовать только как подъем; путь поэта от отвлеченного к конкретному, от уединенного к общенародному, как пишет Д.Е. Максимов, сопровождался "задержками, отклонениями, возвратами". Основное направление философско-эстетического развития Блока - в стремлении охватить мир в целом. Романтическая мечта поэта обращена теперь к реальной исторической действительности. Изменяется облик лирического героя блоковской поэзии. Это не жрец, не теург, а человек своего времени, в противоречиях сознания которого отражается дух эпохи. В эти годы в одном, может быть, из самых проникновенных стихотворений "Рожденные в года глухие." Блок раскрыл это обобщающее значение образа лирического героя:
Рожденные в года глухие
Пути не помнят своего.
Мы - дети страшных лет России -
Забыть не в силах ничего.
Испепеляющие годы!
Безумья ль в вас, надежды ль весть?
От дней войны, от дней свободы -
Кровавый отсвет в лицах есть.
Такой характер восприятия мира и себя в мире с наибольшей очевидностью проявился в стихах Блока о России.
Стихи Блока о России с наибольшей отчетливостью выявляют его путь к революции. Из понимания того факта, что Россия - страна назревающей революции, выросла уверенность поэта в том, что родине его предстоит сыграть решающую роль в исторических судьбах человечества.
Февральскую революцию Блок встречает с радостным волнением. "Все происшедшее, - пишет он в письме к матери, - меня радует. Произошло то, чего еще никто оценить не может, ибо таких масштабов история еще не знала. Не произойти не могло, случиться могло только в России… Минуты, разумеется, очень опасные, но опасность, если она и предстоит, освящена, чего очень давно не было в нашей жизни; пожалуй, ни разу. Все бесчисленные опасности, которые вставали перед нами, терялись в демоническом мраке". Поэт воспринял февральскую революцию вначале с надеждой - как начало всемирно-исторических событий. Но вскоре, уловив антинародность "всего кадетского", с тревогой и неприязнью пишет об активизации антиреволюционных сил.
После Октября Блок сразу, без сомнений определил свою общественную позицию - стал на сторону советской власти, народа. Настроение его в те месяцы описывает Бекетова М.А. - тетка и биограф поэта: "Ему казалось, что старый мир действительно рушится, и на смену должно явиться нечто новое и прекрасное. Он ходил молодой, веселый, бодрый с сияющими глазами и прислушивался к той "музыке революции", к тому шуму от падения старого мира, который непрестанно раздавался у него в ушах, по его собственному свидетельству. Этот подъем духа, это радостное напряжение достигло высшей точки в то время, когда писались знаменитая поэма "Двенадцать" (январь 1918 г.) и "Скифы". Характерна и запись в дневнике, сделанная поэтом 1 марта 1918 года: Революция - это: я - не один, а мы. Реакция - одиночество, бездарность…. ". В 1918 году Блок пишет самую знаменитую свою статью "Интеллигенция и революция", где выражает свое отношение к революции. В ней очень много эмоций и чувств, живописных сравнений и лозунгов. Россия сравнивается, то с бурей, то с терпящей муку женщиной, то называется "новой музыкой": "Россия гибнет", "России больше нет", - слышу вокруг себя. Но передо мной - Россия, которую видели в пророческих снах наши великие писатели"; "России суждено пережить муки, унижения, но она выйдет из них по-новому великой"; "Европа сошла с ума: цвет интеллигенции сидит в болоте, сидит на фронте. Люди крошечные, земля громадная. Вздор, что мировая война так заметна: довольно маленького клочка земли, чтобы уложить сотни трупов людских и лошадиных"; "Революция как грозовой вихрь, как снежный буран, … она легко калечит достойного и спасает недостойного, но это не меняет общего направления"; "Что же вы думали? Что революция - идиллия? Что творчество ничего не нарушает на своем пути? Что народ - паинька?"; "Русской интеллигенции словно медведь на ухо наступил: мелкие страхи, мелкие словечки. Чем дольше она будет гордиться и ехидствовать, тем страшнее может стать вокруг. Всем телом, всем сердцем, всем сознанием - слушайте революцию!"
В этой статье - художественное, философское, нравственное кредо Блока - максималиста, романтика, человека огромной духовной высоты: "Жить стоит только так, чтобы предъявлять безмерные требования к жизни: все или ничего; ждать нежданного; верить не в "то, чего нет на свете", а в то, что должно быть на свете; пусть сейчас этого нет и долго не будет. Но жизнь отдаст нам это, ибо она - прекрасна".
Таким образом, в этой статье была выражена его давняя мечта о полной переделке мира, об очищающем могуществе революционной стихии. "Дело художника, обязанность художника - видеть то, что задумано, слушать ту музыку, которой гремит "разорванный ветром воздух". Что же задумано? Переделать все. Устроить так, чтобы все стало новым; чтобы лживая, грязная, скучная, безобразная наша жизнь стала справедливой, чистой, веселой и прекрасной жизнью. ". "Мир и братство народов" - вот знак, под которым проходит русская революция. Вот о чем ревет ее поток. Вот музыка, которую имеющий уши должен слышать". "Сердцем" приняв революцию, Блок еще довольно смутно представлял себе конкретно-исторический смысл ее.
Свое понимание отношений революции и культуры, революции и искусства Блок изложил в статье "Крушение гуманизма" (1919). Он писал о целостном, "музыкальном" восприятии жизни, понимая под "музыкой" творческое начало бытия, внутреннюю сущность исторического развития. С эпохи Возрождения наступила великая "музыкальная" эпоха гуманизма, человек чувствовал свое единство со всем миром, природой и человечеством. В эпоху господства буржуа такое восприятие мира было утрачено, человек отъединился от музыки "мирового оркестра" жизни. Носителем "духа музыки" остался лишь народ, не затронутый духом "безмузыкальной" буржуазной цивилизации; в современном движении масс, писал Блок, есть освобождение мирового "духа музыки". В революционных взрывах эпохи "вихрей и бурь" создается, по Блоку, новый мир, новый тип человека, возрожденного к целостной жизни. На служение ему должно быть поставлено и искусство. В статье - характерная блоковская концепция истории, подмена общественно-исторических категорий понятиями "музыка", "стихия", противопоставление культуры и цивилизации. Но существенно в отношении Блока к Октябрьской революции и народу, ее свершившему, то, что поэт был убежден в закономерности гибели старого мира и наступившего "возмездия", в том, что революция духовно освободит человека.
Как известно, Блок верил в революцию, придавал ей огромное значение и символическое звучание. Поэт верил в очистительную силу свершившихся перемен. Но на последнем этапе его творческого пути резко меняется звучание темы России в его лирике. Былое любовное сочувствие и сострадание к ее бедам и несчастьям сменяется пафосом безудержного отрицания, выразившимся в строках поэмы "Двенадцать":
Товарищ, винтовку держи, не трусь!
Пальнем-ка пулей в святую Русь -
В кондовую,
В избяную,
В толстозадую!
Что такое эта Святая Русь, в которую герои поэмы, а вместе с ними и сам поэт, призывают пальнуть пулей? Это не благостно-христианская или сказочно-декоративная Русь, увековеченная кистью Нестерова и Васнецова. Это - та историческая, "византийская" Россия, что называлась святой на языке Катковых и Леонтьевых, Победоносцевых и Столыпиных, Меньшиковых и Пуришкевичей, "страна рабов, страна господ", где все казалось раз навсегда поставленным на место: бог на иконе, царь на троне, поп на амвоне, помещик на земле, толстосум на фабрике, урядник на посту. Здесь трясли жирным брюхом и берегли добро, судили и засуживали, мздоимствовали и опаивали водкой, насиловали и пороли, а в гимназиях учили, что Пушкин обожал царя и почитал начальство.
Для характеристики этого мира Блок нашел совершенно уникальный по силе вложенного в него презрения образ, невероятно смелый в своей новизне. Можно было в десятый, в сотый раз изобразить старый мир колоссальным чудовищем, Молохом, перемалывающим свои жертвы, апокалипсическим Зверем, стоголовой Гидрой, еще каким-нибудь монстром. Блок сказал просто и убийственно: "паршивый пес".
Стоит буржуй на перекрестке
И в воротник упрятал нос.
А рядом жмется шерстью жесткой
Поджавший хвост паршивый пес.
Стоит буржуй, как пес голодный,
Стоит безмолвный, как вопрос.
И старый мир, как пес безродный,
Стоит за ним, поджавши хвост.
Этот пес будет назван еще нищим, ковыляющим, шелудивым… Все эти эпитеты говорят сами за себя: Блок хотел как можно безжалостней развенчать старый мир, сорвать окружавший его ореол мнимого величия и былой славы.
Счастливо найденный, неотразимо сатирический образ ознаменовал в русской поэзии целую эпоху - конец "древней сказки" о старом мире. Но Блоку было мало заклеймить и высмеять бесславно гибнущий старый мир. Он хотел также показать силу, сотворившую революцию.
Стихия, в понимании Блока, есть начало одновременно и разрушительное и творческое, созидательное. Разрушая старое, она творит новое: "Из хаоса рождается космос; стихия таит в себе семена культуры; из безначалия создается гармония". Цель революции Блок видел в том, чтобы "все стало новым". Революция есть лаборатория творчества новых форм жизни.
По мысли Блока, "дух музыки" воплотился в народной революции в России. И это есть, считал поэт, победное восстание стихии против старого мира, сроки которого пришли к концу.
В революции решалась всемирно-историческая судьба народа. На пути его к обновлению - социальному и духовному - стоит и старый мир, и дух зла, разрушения, которые гнездятся еще в народной стихии. В купели революции, в буре всеочищения должна переродиться, по мысли Блока, вся человеческая природа.
Революция для А.А. Блока - это стихия, причем стихия не только разрушительная, но и очищающая и обновляющая. Поэтому одним из ключевых образов поэмы становится ветер:
Ветер, ветер -
На всем Божьем свете!
В "Двенадцати" Блок с величайшей страстью и громадным мастерством запечатлел открывшийся ему в романтических метелях и пожарах образ новой, свободной, революционной родины.
Верный своим исконным представлениям о "Родине-буре", поэт понял и принял революцию как стихийный, неудержимый "мировой пожар", в очистительном огне которого должен испепелиться весь старый мир без остатка.
Такое понимание революции обусловило как сильные, так и слабые стороны поэмы "Двенадцать". В ней гениально передана оглушившая поэта музыка крушения старого мира.
У Блока был свой замысел: показать, как вырвавшаяся на простор русская народная "буйная воля" обретает в революции путь и цель. Доверив "Двенадцати" дело исторического возмездия над старым миром, Блок ни в малейшей мере не хотел взять под сомнение искренность и силу революционного прорыва своих буйных героев.
В сложном взаимодействии со всем строем поэмы, с ее основным идейным замыслом в конце произведения появляется образ Христа, противоречивый, который до сих пор вызывает в критике самые разные толкования:
Так идут державным шагом -
Позади - голодный пес,
Впереди - с кровавым флагом,
И за вьюгой невидим,
И от пули невредим,
Нежной поступью надвьюжной,
Снежной россыпью жемчужной,
Впереди - Исус Христос.
Образом Христа Блок хотел придать поэме широкое философски-этическое звучание. Октябрь, полагал поэт, обозначил переход не только России, но и всего человечества к новой эре. Подчеркивая грандиозный смысл этого исторического сдвига, желая возвеличить общечеловеческий масштаб русской революции, Блок и вводит образ-символ Христа. Этим образом он как бы соединял прошлое, настоящее и будущее. Русская революция оказывалась в системе общечеловеческих ценностей, на путях духовного и этического развития мира. В Христе поэт видел образ того, кто больше других знал о социальном неравенстве людей и кто благословил их на историческое движение против этого неравенства. Для поэта Христос - это нравственный эталон человеческого бытия, имя которому Любовь. Это символ будущего, оправдывающего настоящее. В этом образе заключена для Блока высшая духовность человечества, его культурные ценности, которые "россыпью жемчужной" достанутся тем, кто будет жить в соответствии с этими идеалами. В поэме эти ценности не востребованы, но они "надвьюжны", непреходящи, а значит, могут достаться тем, кто их будет искать.
"Двенадцать" - поэма о революционном Петербурге конца 1917 - начала 1918 года, поэма о крови, о грязи, о преступлении, о падении человеческом. Это - в одном плане. А в другом - это поэма о вечной, мировой правде той же самой революции, о том, как через этих же самых запачканных в крови людей в мир идет новая благая весть о человеческом освобождении. Ибо ведь и двенадцать апостолов были убийцы и грешники.
Двенадцать апостолов революции в поэме "Двенадцать" символизируют новый мир. И как символ рождения нового мира "в белом венчике из роз - впереди - Иисус Христос". "Революционный шаг" красногвардейцев в этом смысле как бы указывал путь к освобождению не только России, но и всего человечества, хотя понимание красногвардейцами свободы на данном этапе стихийно
…Свобода, свобода,
Эх, эх, без креста!
Однако именно они несут миру "благую весть" о возрождении человека. В этом пафос поэмы и значение образа Христа в ее эпилоге. Борьба миров, их противопоставление, принцип контраста становятся основными в общем построении поэмы. С контрастным видением мира связано и разнообразие ритмов поэмы. Огромно, остро современно, ново было содержание этой великой революционной поэмы, первого произведения советской поэзии. Непривычен и нов был весь ее словесный и интонационный строй. Почитатели изысканного Блока, певца Прекрасной Дамы и Соловьиного сада, изумлялись и возмущались: в вихревом ритме поэмы проносились обрывки забубённых солдатских частушек и мещанских романсов, призывы уличных плакатов, грубая речь улицы, мелькали крепкие, соленые словечки и уже вошедшие в язык массы злободневные неологизмы. Но вся эта пестрая и, казалось бы, нестройная стилистическая разноголосица каким-то чудом - чудом гениальности и вдохновения - претворялась в единый мелодический сплав, в гармоническое целое, звучащее на одном дыхании - напряженном, тревожном, романтическом. С точки зрения поэтики "Двенадцать" - это торжество новой ритмической стихии в творчестве Блока. Богатство, разнообразие и выразительность ее ритмов - небывалые в русской поэзии.
Блок сказал, что "Двенадцать" останутся лучшим из всего, что он написал, потому что, создавая их, он всецело жил современностью. Никогда еще душа поэта не была столь восприимчива к бурям и грозам истории. Говоря блоковскими же словами, "Двенадцать" сосредоточили в себе всю силу электричества, которым был перенасыщен воздух Октября. Живя современностью, поэт с величайшей свободой и неслыханной смелостью создал самое современное и совершенно оригинальное произведение. Ничего подобного в русской поэзии еще не бывало.
В "Двенадцати" - в символике поэмы, в ее образности, композиции, ритмике, языке, во всей ее художественной структуре - воплощено во всей полноте и цельности блоковское восприятие и понимание Октябрьской революции.
Как всякое истинно великое произведение искусства, "Двенадцать" ведут мысль и воображение читателя вширь и вглубь. За сюжетом поэмы вырастает зарево "мирового пожара", за сценами петроградской улицы первой октябрьской зимы - вся Россия, сорвавшаяся с якорей, за двенадцатью красногвардейцами, идущими дозором по городу, - весь народ, двинувшийся к новой жизни. В поэме с удивительной отчетливостью и верностью запечатлено множество примет того времени, когда она была написана. И вместе с тем она подсказывает широчайшие философско-исторические и морально-этические обобщения и выводы - о судьбах России и русского народа, о понятиях гуманизма и нравственности, о новой человеческой личности, рождающейся в горниле русской революции.
Блок и не ставил своей задачей показать в "Двенадцати" авангард революции, как мы сейчас его понимаем. Замысел поэта был в том, чтобы на языке искусства, не декоративно, а в столкновении живых человеческих страстей, раскрыть, как вырвавшаяся на простор "буйная воля" обретает путь и цель, превращается в "волевую музыкальную волну".
Двенадцать - эти ожесточенные враги старого мира - также и его жертвы. "Паршивый пес", что неотступно тащится вслед за ними, "хвост поджал - не отстает", это их собственное окаянное, рабское прошлое, которое раздуло в миллионах человеческих душ темное пламя дикости, жестокости, недоверия, мести. Только в революции они могут освободиться от этого наследия. Борьба за великую цель поднимает их на высоту нравственного и исторического подвига.
Такова была мысль Блока. Для него эти люди были героями революции, и он воздал им честь и славу - таким, какими их увидел. Известно, что в начале января 1918 года Блок в шумном споре защищал Октябрьскую революцию. Его никогда не видели таким возбужденным, он почти кричал: "А я у каждого красногвардейца вижу ангельские крылья за плечами".
Закончив поэму в январе 1918 г., поэт, обычно беспощадно строгий к себе, записал в дневнике: "Сегодня я - гений".
Ритмы, шумы и голоса объятой революционным вихрем России гениально воплотились Блоком в поэме "Двенадцать". Всем симфоническим звучанием поэмы Блок выразил провиденциальное понимание и чувствование революционных событий. Мир преломился и вступил в другую стадию - вот что сказали все голоса поэмы вместе, а идеал любви - развенчанный, оскорбленный, отринутый - опять впереди.
Поэма как бы завершала духовный и творческий путь А. Блока В ней нашли отражение главные для его творчества темы: народ революция, революция и интеллигенция, судьбы России. Причем революция предстала в поэме не только явлением российской истории но и явлением космическим, отражением некоей духовной субстанции космического "духа музыки". В земной стихии, в бурях и взрывах революции отразились высшие космические "страсти".
Таким образом, после революции 1917 года А. Блок продолжил творческое выражение темы России. Минц З.Г. отмечает, что главный пафос произведений Блока первого года октябрьской революции - радостное ощущение "шума от крушения старого мира", радостная готовность "слушать революцию". Восторженно приняв Октябрьскую революцию 1917 года, он пишет статью "Интеллигенция и революция", в которой выступает с призывом принять революцию. Ему казалось, что сам он улавливает в грохоте событий ее грозную, но величавую "музыку". Статья Блока "Интеллигенция и революция" является квинтэссенцией состояния самого Блока во время революционных и постреволюционных событий в России. Она резюмирует в себе всё то, что говорил Блок в предшествующие годы, только более ярко и контрастно. Эта статья отражает состояние души самого Блока, его взгляд на мир: состояние ужаса, принятие этого ужаса за нечто правильное и не сопротивление ему. Кульминацией этих настроений стала поэма "Двенадцать", в которой он с громадным вдохновением и блистательным мастерством запечатлел открывавшийся ему в романтических пожарах и метелях образ освобожденной революцией Родины. Он понял и принял Октябрьскую революцию как стихийный, неудержимый "мировой пожар", в очистительном огне которого должен гореть без остатка весь старый мир. Блок приветствовал революцию как новый день мира.
2.2 Историческая миссия России в оценке поэта (поэма "Скифы")
Через все творчество Блока красной нитью проходят его размышления об исторических судьбах России, о будущем его "роковой, родной страны!" Революцию Блок принял как избавление от "старого мира", "страшного мира", как "великое возрождение под знаком мужественности и воли. В поэме "Скифы", написанной вслед за "Двенадцатью", Блок снова обратился к волновавшему его вопросу об исторических судьбах и задачах России. Теперь он решил этот вопрос применительно уже к новой, Советской России, понимая ее как оплот мира и братства народов, как средоточие всего лучшего и ценного, что было создано человечеством за всю его историю. Написанная в решающие для революции дни, когда империалисты начали крестовый поход против юной Советской России, революционно-патриотическая ода Блока прозвучала одновременно и как грозное предупреждение старому миру, и как страстный призыв ко всем людям доброй воли покончить с "ужасами войны" и сойтись на светлый "братский пир труда и мира". Вместе с тем ода "Скифы" продолжает давнюю традицию русских классиков, неоднократно обращавшихся к теме путей и судеб России, ее роли в цивилизованном мире. Это традиция Пушкина, Лермонтова, Некрасова, Тютчева, Брюсова. Так, в стихотворении Брюсова "Старый вопрос" герой размышляет о том, "кто мы в этой старой Европе?". Во многом этому произведению созвучны и "Скифы". Однако Блок поставил этот вопрос уже в новой исторической обстановке, по-новому. Иванов-Разумник истолковал главную мысль этого стихотворения достаточно точно: "Россия - со знаменем социальной революции, Европа - под знаком либеральной культуры: встреча эта < > может оказаться смертельной".
Блок вместе с несколькими единомышленниками выдвинул идею "скифства" в период гражданской войны. Позже она нашла последователей, в первую очередь в эмиграции, и получила название "евразийства". Вслед за В. Соловьевым "скифы" показали, что у русского народа свой особый путь в мировой истории, отличный от путей и европейских, и азиатских народов, поскольку Россия находится и в Европе, и в Азии. Судьба русского народа - объединить весь мир в едином братстве. Как видим, теургические мечты в новом облике Блок пронес через всю его жизнь.
Зерно философско-исторической идеи "Скифов" содержится в дневниковой записи Блока от 11 января 1918 года, которая представляет собою непосредственный отклик на происходившее в Брест-Литовске. Но вот что особенно примечательно: Блок имеет в виду не столько немцев, сколько союзников бывшей России, активно противостоящих мирной инициативе России новой. Вот главное из этой важной записи: "Результат" брестских переговоров (т.е. никакого результата, по словам "Новой жизни", которая на большевиков негодует). Никакого - хорошо-с. Но позор 3 1/2 лет ("война", "патриотизм") надо смыть.
Тычь, тычь в карту, рвань немецкая, подлый буржуй. Артачься, Англия и Франция. Мы свою историческую миссию выполним. Если вы хоть "демократическим миром" не смоете позор вашего военного патриотизма, если нашу революцию погубите, значит, вы уже не арийцы больше. И мы широко откроем ворота на Восток. Мы на вас смотрели глазами арийцев, пока у вас было лицо.
А на морду вашу мы взглянем нашим косящим, лукавым, быстрым взглядом; мы скинемся азиатами, и на вас прольется Восток. Ваши шкуры пойдут на китайские тамбурины. Опозоривший себя, так изолгавшийся, - уже не ариец. Мы - варвары? Хорошо же. Мы и покажем вам, что такое варвары. И наш жестокий ответ, страшный ответ - будет единственно достойным человека". В конце записано: "Европа (ее тема) - искусство и смерть. Россия - жизнь".
Блок придал своей теме широчайший разворот и в отвлеченно-утопическое представление о мировом конфликте вложил совершенно конкретный социально-исторический смысл.
В эпиграфе - слова Соловьева о панмоголизме. Ими Блок утверждает особое место России в мире, считает ее переходным звеном между Западом и Востоком, звеном, которое смягчает противоречия. Два мира сошлись здесь лицом к лицу: жадный, одряхлевший, обреченный, но все еще кующий оружие буржуазный Запад, глухой к голосу стихии ("И дикой сказкой был для вас провал и Лиссабона и Мессины!"), забывший, что такое любовь, которая "и жжет и губит", - и молодая, полная кипящих жизненных, творческих сил революционная Россия, вставшая на защиту человечества и человечности и предъявляющая законные наследные права на все живое, непреходящее, что создано мировой культурой. Вслед за Достоевским Блок утверждает всечеловеческий гений России. Стихотворение "Скифы" начинается почти чеканно, с резкого противопоставления "вас" и "нас":
Мильоны - вас. Нас - тьмы, и тьмы, и тьмы.
Попробуйте, сразитесь с нами!
Да, скифы - мы! Да, азиаты - мы,
С раскосыми и жадными очами!
"Тьмы" противопоставляются "мильонам". Речь идёт об общей судьбе разных народов на огромном евразийском континенте. Вот как ёмко характеризуется их взаимосвязь:
Для вас - века, для нас - единый час.
Мы, как послушные холопы,
Держали щит меж двух враждебных рас
Монголов и Европы!
Антиномия уходящей и новой культуры здесь раскрыта в виде противопоставления буржуазного Запада и революционной России. "Запад - мир цивилизации", рационализма, рассудка, неспособного на губительные и творческие страсти.
Они присущи России, царству культуры первозданно дикой, но яркой, героической:
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет и губит!
В "Скифах" Блок видит Россию в прошлом щитом "меж двух враждебных рас", страной, чьи богатства грабились в течение долгих веков ("копя и плавя наши перлы"). Это страна, которая способна любить и ненавидеть, способна отстоять себя в веках, способна стать оплотом всего лучшего, что было создано человечеством.
Это страна - сфинкс, загадочный и непонятный для старого мира, противоречивый и многогранный.
По утверждению Минц З.Г., в "Скифах" изображена и еще одна сила, воплощенная в образах "диких орд", "свирепых гуннов": это сила слепой, стихийной анархии, готовой разрушить все, накопленное веками Истории. Живая, народная культура "скифов" резко отделяется от умирающей буржуазной цивилизации, и от хаоса всеуничтожения.
Сущность и миссия "России - Сфинкса" - в ее готовности синтезировать, унаследовать все великие завоевания "премудрой" Европы, соединить их с пламенной героикой скифства. Эта же миссия имела и другую сторону - оградить Европу от слепых стихий разрушения.
По Блоку, к России нужно относиться с уважением, иначе случится мировая катастрофа. Но и этого Россия не боится, она мощна и сильна, у нее "азиатская рожа":
А если нет - нам нечего терять,
И нам доступно вероломство!
Века, века вас будет проклинать
Больное позднее потомство!
Для Блока послереволюционная Россия стала центром притяжения мировых сил. Отсюда предвидение возмездия, которое свершится, если Европа посягнёт на Россию.
Россия - Сфинкс. Ликуя и скорбя,
И обливаясь чёрной кровью,
Она глядит, глядит, глядит в тебя,
И с ненавистью, и с любовью!
За этой строфой идёт центральная часть стихотворения:
Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжёт, и губит!
Идея объединения новой, молодой России с народами древней Европы звучит в гражданской патетике "Скифов". Мысль о всемирной отзывчивости русского народа, о его способности понять, почувствать чуждую, иноплеменную культуру как свою, как общечеловеческую - эта мысль, встречающаяся у многих русских писателей XIX века, пронизывает блоковскую революционную оду:
Мы любим все - и жар холодных числ,
И дар божественных видений.
Нам внятно все - и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений.
Мы помним все - парижских улиц ад.
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады.
От имени этой России, с верой в ее непобедимость и мировое назначение, поэт обратился одновременно и с грозным предупреждением - к врагам русской революции:
Вот - срок настал. Крылами бьет беда,
И день придет - не будет и следа
От ваших Пестумов, быть может! -
и со страстным призывом к единению - ко всем людям доброй воли:
В последний раз - опомнись, старый мир!
На братский пир труда и мира,
В последний раз на светлый братский пир
Сзывает варварская лира!
Заканчивается стихотворение патриотическим и гуманистическим призывом: "В последний раз - опомнись, старый мир!".
"Скифы" явились последним словом, которое сказала русская поэзия дооктябрьской эры. И это было слово новой исторической правды, рожденной Октябрем, - слово воинствующего революционного гуманизма и интернационализма.
Таким образом, в "Скифах" Блок подводит итог всей теме "Родина". Здесь любовь к Родине достигает наивысшего значения. Здесь он переводит на бумагу все свои чувства относительно России. Он говорит о мощи русского языка, силе национального мышления, своеобразии русского фольклора. Но это не только итог лирики о России, это итог своему творчеству, своей жизни. Здесь Блок как бы говорит: жить не бессмысленно, если есть Россия. Стихотворение "Скифы" пророческое. Именно в нем были предсказаны мировые события начала XIX века. В "Скифах" показано третье положение России: не сонно-прекрасная, не боевая, она нейтральная. И, наверное, можно верить в то, что будет Россия прекрасна без грязи, войны, а мирная, такая, в которой можно жить, не удивляясь, как так можно жить, которую можно уважать.
Заключение
А.А. Блок - замечательный русский поэт. Он начинал свою литературную деятельность как поэт-младосимволист, отрешенный от жизни, со своими мечтами и иллюзиями. Но со временем, пройдя все жизненные преграды и переживания, Блок стал великим национальным поэтом, переживающим за судьбу не только русского народа, но и всей России в целом. Поскольку поэт пришел в литературу в очень сложное и противоречивое время, на изломе истории, в своем творчестве он сумел отразить все перипетии того непростого времени.
Александр Блок - это яркий пример патриота своей страны, своей родины. Для него тема родины, России - вечная. Он знакомит читателя с красотой Руси, всегда ищет в ней что-то сильное, способное сохранить душу человека. Он говорит о Родине с бесконечной любовью, с проникновенной нежностью, с щемящей болью и светлой надеждой.
В дооктябрьском творчестве поэт-символист обращается к миру действительности, который одновременно и влечет, и страшит его. Так цикл стихов "Город" в творчестве А. Блока предваряет две центральные темы: тему Родины в лирике и тему историческую, а именно: судьбу России в революционной переделке жизни. Стихи этого цикла наполнены реалистическими чертами жизни горожан и такими же реалистическими пейзажами. Поэт рисует мрачный город, накрытый постоянными туманами и мглой, сквозь которые еле пробивается свет фонарей. Тяжелый, зловещий город из камня, равнодушный ко всему живому. Блок выступает как посредник улицы со всеми ее кошмарами и сомнительными радостями, передающий прежде всего ее голоса и присоединяющий к ним свой голос.
Обращение поэта к теме Родины, ее исторического пути, ее грядущей судьбы было связано для Блока с переживанием подъема и поражения первой русской революции. Очень ярко, по-блоковски своеобразно, выражено отношение к России, представления поэта об исторических судьбах родины в цикле "На поле Куликовом". Обращение к прошлому здесь во многом преследует цель - через прошлое понять современность.
Широкая, многоцветная, полная жизни и движения картина родной земли "в красе заплаканной и древней" слагается в стихах Блока. Она и сказочная красавица, погруженная в таинственную "дремоту", копящая во сне силы для колдовского разгула стихий, она же цыганка, свободная и вольная, и летящая тройка, и реальная "нищая", с "серыми избами" и "песнями ветровыми", и промышленная держава ("Новая Америка"). Необъятные русские дали, бесконечные дороги, полноводные реки, скудная глина размытых обрывов и пылающие рябины, буйные вьюги и метелицы, кровавые закаты, горящие села, тревожные крики лебедей и плач журавлиной стаи, поезда и станционные платформы, фабричные трубы и гудки, пожар войны, солдатские эшелоны, песни и братские могилы. Такой была для дооктябрьского Блока Россия.
Послеоктябрьское творчество А. Блока овеяно историческими, социальными, житейскими бурями его революционного времени. Дооктябрьский Блок создал свой самобытно-неповторимый лирический образ Родины - не матери, каким он был у поэтов прошлого, а красавицы-подруги, возлюбленной, невесты, "светлой жены", - образ, овеянный поэзией русского песенного и сказочного фольклора. С течением времени этот образ все более наполнялся реальным общественно-историческим содержанием. Если сначала поэт воспевал романтически "необычайную" и "таинственную" Русь - "нищую", "дремучую" и "колдовскую", то после Октября 1917 г. эти сказочные мотивы заметно уступают место представлению о "живой, могучей и юной России", накапливающей революционную грозу.
Блок верил в революцию, придавал ей огромное значение и символическое звучание, он верил в очистительную силу свершившихся перемен. После Октября Блок сразу, без сомнений определил свою общественную позицию - встал на сторону советской власти, народа. Статья Блока "Интеллигенция и революция" является квинтэссенцией состояния самого Блока во время революционных и постреволюционных событий в России. Она резюмирует в себе всё то, что говорил Блок в предшествующие годы, только более ярко и контрастно. Эта статья отражает состояние души самого Блока, его взгляд на мир: состояние ужаса, принятие этого ужаса за нечто правильное и не сопротивление ему. Поэма "Двенадцать" явилась итогом блоковского познания России, ее мятежной стихии, творческого потенциала, свидетельством крушения гуманизма как мировоззрения, утверждающего ценность индивидуальности.
В поэме "Скифы" Блок подводит итог всей теме "Родина". Здесь любовь к Родине достигает наивысшего значения. Здесь он переводит на бумагу все свои чувства относительно России. Он говорит о мощи русского языка, силе национального мышления, своеобразии русского фольклора. Но это не только итог лирики о России, это итог своему творчеству, своей жизни. Здесь Блок как бы говорит: жить не бессмысленно, если есть Россия.
Таким образом в стихах о России Блок достиг пронзительного понимания ее разнообразия, языческого, сказочного и исторического. Необъятные просторы Родины, песни ветровые, дороги дальние, тройки удалые, дали туманные - такова прекрасная, неповторимая блоковская Россия. Он ее любил, ждал перемен, надеялся, что с приходом 1917 года свет "одолеет" тьму. Но от той реальности, которую он увидел после революции 1917 года, так не похожей на его мечту, он задохнулся. Переосмысление революционных событий и судьбы России сопровождалось для Блока глубоким творческим кризисом, депрессией и прогрессирующей болезнью. После всплеска января 1918 года, когда были разом созданы "Скифы <#"center">Список использованной литературы
1.Александр Блок, Андрей Белый: Диалог поэтов о России и революции / сост., вступ. ст. коммент М.Ф. Пьяных. - М.: Высш. шк., 1990. - 687 с. - (Библиотека студента словесника)
2.Александр Блок: Pro et contra: антология / сост.Н. Грякалова. - СПб.: Издательство Русского Христианского гуманитарного института, 2004. - 736 с.
.Алексеева, Л.Ф. Пророчество о ХХ веке в поэзии Александра Блока / Л.Ф. Алексеева // Литература в школе. - 2006. - №6. - С.7 - 14.
.Бекетова М.А. Воспоминания об Александре Блоке. - М.: Правда, 1990. - 670 с
5.Блок, А.А. <#"justify">Интернет-источники
25.Александрова Н. Заметки о Блоке. Цикл Город // Режим доступа: <http://www.proza.ru/2010/09/21/121>
.Блок А.А. Собрание сочинений в 9-ти томах. Т.8 Письма 1989-1921. - Режим доступа: http://lib.rus. ec/b/331854/view
.Возлядовская А.М. Крушение Александра Блока // Режим доступа: <http://dugward.ru/publ/s78.html>
.Из записей Чуковского о Блоке (1919 год) // Режим доступа: http://zinina-galina. livejournal.com/23363.html <http://zinina-galina.livejournal.com/23363.html>