.
На первый взгляд, в Кижском храме поражает необычайность, почти фантастичность этого многоглавия, дающего какую-то хаотическую группу глав и бочек, перемежающихся и чередующихся друг с другом. Затем останавливает затейливость прячущихся в бочках глав. Только ритмичность последних наталкивает на мысль, что здесь есть система и план и притом план исключительный и небы, что зодчий, создавший ее, - неподражаемый творец форм и мотивов. Однако, при всей гениальности этого фантастического сооружения, оно все же не творение одного человека, не дело одного какого-либо исключительного гениального зодчего. Перед нами народное творчество, где личность тонет, где нет ни одной черты, чуждой народу и его многовековому искусству. Здесь важна лишь группировка этих форм и мотивов, своеобразна уже самая мысль идти в направлении к этой вдохновенной концепции - мысль, осенившая зодчего в минуту поистине счастливую.
Какими же строительными приемами он руководствовался? Обращаясь к плану, мы видим, что прием его далеко не нов. Это все та же древнейшая форма крестчатого шатрового храма - восьмерик, к сторонам которого по осям прирублены четыре четверика. Как во всех шатровых храмах, центральная его часть и здесь срублена восьмигранной, начиная с самого нижнего венца. Кижский храм очень близок по плану к шатровым храмам в Шевдинском городке и Заостровье Шенкурском и к пятиглавому ярусному в Березовце Солигаличском. Но и в фасаде не все здесь ново, и присматриваясь к прирубленным четверикам, образующим в плане концы креста, мы вновь встречаем те же расслоенные, ступенчатые бочки, которые мы видели в храмах в Уне и в Варзуге.
Таким образом, Кижский храм до половины своей высоты, вместе с центральным восьмериком кажется подготовленным для принятия шатра, но зодчий заменил его известным приемом «четверик на четверике» - или, что то же - восьмерик на восьмерике. При этом на переходах от большого восьмерика к меньшему он поставил на бочках два ряда глав, возведя над главным восьмериком восемь бочек и глав, а над вторым - четыре. Над третьим, верхним восьмеричком он водрузил центральную главу прямо на его плоской кровле.
При кажущейся хаотичности - все ясно, здраво и логично. Зодчий, создавший это подлинно «дивное диво», может быть назван глубоким знатоком своего искусства и вместе сыном своего времени, не чуждавшимся и новых для него форм «четверика на четверике». Этот храм есть последний этап на пути развития национальной русской архитектуры. Смело и бодро слиты в нем в одно непринужденное художественное целое и новшество современной ему эпохи, и богатое наследие созданных народом форм. Чтобы оценить все несравнимое очарование этой поистине единственной вдохновенной купольной сказки, надо вспомнить, что не так еще давно весь храм стоял необшитым. Его седые бревна, то укорачиваясь в бочечных лбах, то снова раздвигаясь в повалах, давали невероятное богатство линий и форм и прямо пленительно прекрасные ракурсы уходящих в небо масс. При этом все бочки, теремки и главки отливали сверкающим серебром своей чешуи.
Примечания:
. Уничтожена пожаром в 1920-х годах.
. В настоящее время дата постройки Покровской церкви в Кижах уточнена - 1764 год.
. Дата возведения Покровской церкви Вытегорского погоста в настоящее время уточнилась - 1708 год. Церковь сгорела в середине XX века. Уточнение получила и дата постройки Преображенской церкви в Кижах - 1714 год.
. В последние годы (1960-е) о Преображенской церкви в Кижах пишут как о двадцатидвухглавом храме, что соответствует истине. Однако в свете изложенной И.Э. Грабарем и Ф.Ф. Горностаевым концепции подчинения приемов многоглавия композиционной системе девятиглавия, символизирующего девять чинов ангельских или девять чинов святых угодников, более точным представляется определение Преображенской церкви в Кижах как двадцатиодноглавой; дополнительная двадцать вторая глава водружена на ее алтарном абсиде. В композиции церкви в Кижах девятиглавая основа выражена более крупными по размерам центральной главой и восемью главами второго ряда; остальные двенадцать глав меньшего размера подчеркивают традиционное для северных деревянных храмов крещатое построение плана. Впрочем, эта концепция оспаривалась уже вскоре после выхода в свет I тома «Истории русского искусства». М.В. Красовский писал, что «с точки зрения истории архитектуры естественнее предположить, что каноническое объяснение числа девяти глав сложилось уже после того, как они стали применяться из чисто эстетических соображений». Тем не менее, твердая композиционная система многоглавия церкви Преображения, на чем бы она ни основывалась - на канонической концепции или эстетической, логически приводит к восприятию этого храма как двадцатиодноглавого. Если же стать на путь формального учета глав, то и Покровскую церковь Вытегорского погоста следует считать двадцатиглавой, имея в виду три дополнительных алтарных главы. Однако в современной литературе о ней везде говорится как о семнадцатиглавой.
Ближайшей предшественницей двадцатидвухглавой Спасо-Преображенской церкви на острове Кижи (1714 г.) являлась церковь Покрова Божией Матери в селе Анхимово Вологодской области (1708 г.) Обе церкви были построены на территории бывшей Олонецкой губернии. Разница в их возрасте - всего шесть лет.
Дата постройки Покровской церкви на Вытегорском погосте указана в одной из надписей, сохранившейся в церкви на фризах иконостаса: «…сий храм построены и освещены были в 1708 году при державе благочестивейшего Государя Царя и Великого Князя Петра Алексеевича, по благословению Преосвященного Вениамина, Епископа Архангельского и Олонецкого… Перестроены и освещены в 1793 году…». Церковь была построена на средства пожертвованные крестьянами окружных деревень, что следовало из надписи на мраморной доске под иконою Покрова Богородицы, текст которой приводится в статье К. Петрова «…в царствование Михаила Федоровича, всея Великая, Малыя и Белыя России Самодержца, на Дмитровой горе деревня Гозина, а Невзорова то жъ, лета Господня 1628, в ней крестьянин Петр Невзоров, Буняк Зеленинский, а далее идет родословная их».
Совершенно иная трактовка этой мемориальной записи дана в Списке, представленном в экспозиции краеведческого музея г. Вытегры. В данном списке приводятся фамилии людей, которые определены как строители Покровской церкви. Сообщается о том, что Петр Невзоров - крестьянин из деревни Гозино на Дмитриевой Горе (Низорово), Буняк - крестьянин деревни Исаковская Азеленинская, упоминаются также Назар, Николай 1У, Яков 1, Матвейка из деревни Постниково, Андрейка из деревни Выслачево, Ивашко 1 и др. (всего 75 человек, в т.ч. 12 женщин).
Представляется, что К. Петров ошибочно определил имена перечисленных крестьян в качестве лиц, имевших отношение к родословной Петра Невзорова и Буняка Зеленинского. На мой взгляд, более вероятно считать их крестьянами, принявшими участие в пожертвованиях средств на постройку церкви, а не ее строителями. В данном документе имеется подтверждение этому предположению. Церковь была построена, как надо полагать, на сумму, пожертвованную крестьянами окружных деревень, существовавших здесь очень давно - «в царствование Михаила Федоровича» (1613-1645 гг.). Судя по архивным данным, сбор средств на постройку новой церкви, вскоре после исчезновения (по неизвестным нам причинам) старой, начался между 1583 и 1628 годами. Следующие сведения о новой церкви относятся к 1708 году - времени ее постройки. Таким образом, после исчезновения ее предшественницы прошло довольно значительное время - предположительно около 80 лет. Чем был вызван столь долгий срок существования погоста без главной церкви, давшей ему название - погост Вытегорский Покровский, упоминаемый, как и Спасский Кижский погост, в древнейшей Писцовой книге по Обонежской пятине писца Юрия Сабурова, составленной им в 1496 году? Видимо, местные жители обходились одной зимней Никольской церковью и одновременно собирали средства на постройку новой, Покровской церкви.
Судя по осуществленному ими замыслу, вновь построенная церковь совершенно ничем не напоминала свою предшественницу. Что могло послужить народным зодчим прообразом для этой церкви? Подобных, близких аналогий в истории северного деревянного зодчества в данный период не наблюдается. На постройку такой необычной церкви потребовались крупные средства и большое количество строительных материалов. На сбор денежных средств и заготовку строительного материала местным прихожанам, вероятно, и потребовалось значительное время.
Сохранившиеся легенды и предания, связанные с постройкой Покровской (в селе Анхимово) и Преображенской (на о. Кижи) церквей, подтверждают исключительные особенности этих строений, отличающие их от всех других существовавших ранее сооружений подобного рода.
«Не было, нет и не будет такой!» - сказал легендарный мастер Нестор, закончив постройку Преображенской церкви на острове Кижи.
Известно, что церкви, имевшие в своей основе крестообразный план («круглые о двадцати стенах», «круглый двадцатистенный оклад»), были известны на Руси по крайней мере в XIV веке. Высшим достижением их развития является Преображенская церковь в Кижах. Церковь Покровская на Вытегорском погосте была лишь промежуточным звеном в этой связи.
По мнению Г.Я. Мокеева, христианство на Руси начиналось с возведения огромных и сложных по конструкции храмов в наиболее крупных городах, а более мелких и простых - в других местах. Их развитие происходило не только от простого к сложному, но и наоборот. Среди деревянных памятников Кижский архитектурный комплекс является единственным из сохранившихся до наших дней ансамблем многоглавых храмов, построенных по принципу «многоглавие рядом с многоглавием». Автор отмечает самобытность русского храмового многоглавия, большое разнообразие его форм и возникновение их именно на русской почве. Оно не было распространено в Византии, откуда пришло христианство на Русь, а также в странах средневековой Европы.
В.П. Орфинский считает, что «обонежский феномен», т.е. появление на периферии Российского государства с интервалом всего в шесть лет двух уникальных «по существу беспрецедентных храмов Вытегорского и Кижского погостов», - явление, связанное с этнокультурными процессами, и объявляет эти церкви «классическими примерами этнических символов». Автор отмечает, что «…в монументальном храмостроительстве России в первой трети XVIII в. не было создано ни одного сооружения, способного конкурировать с деревянной церковью в Кижах по оригинальности и выразительности образных характеристик, с явной национальной самобытностью!». К сожалению, В.П. Орфинский не конкретизирует элементы «национальной самобытности» на примере Преображенской и Покровской церквей, оставляя свои утверждения голословными.
На мой взгляд, наиболее явные признаки этнической самобытности церквей «прионежского типа» с шатровыми завершениями зодчие проявили на примере не Преображенской, а Покровской, зимней церкви Кижского архитектурного ансамбля.
Отдавая явное предпочтение совершенству Преображенской церкви, В.П. Орфинский считает: «…можно без преувеличения утверждать, что Преображенская церковь приняла эстафету национального самовыражения от таких монументальных древнерусских храмов, как Киевская София, Вознесение в Коломенском и Покрова на Рву».
Итак, совершенство Преображенской церкви явилось результатом многовекового мастерства плотников «рубленников», «топорников»; их творческое и смелое усовершенствование традиций повлекло за собой небывалый успех, отмеченный в наше время, как достижение мирового уровня. В декабре 1990 года Кижский архитектурный ансамбль был включен в Список ЮНЕСКО.
Многоглавые храмы, появившиеся в периоды объединения и сплочения русских земель явились своеобразными символами единства и величия народа. В этих двух церквах отразился несгибаемый дух простого народа, празднующего военные победы над неверными в многолетней Северной войне (1700-1721 гг.).
И если имена предполагаемых строителей обоих церквей пока ещё дискутируются, то вне всяких сомнений остается уверенность в том, что обе церкви были построены одной и той же плотницкой артелью. Убеждаешься в этом еще более, когда видишь поразительное сходство мест, выбранных для их постройки: крутая гряда и прибрежная полоса противоположного берега широкой реки Вытегры с лесными массивами напоминают Кижскую местность. А имена талантливых зодчих обеих церквей, как видно, так и останутся тайной.
Что касается Покровской церкви, то современники в документах разного времени отмечали редкую оригинальность церкви, привлекающей внимание всех приезжающих и проходящих мимо нее. «Церковь эта - один из перлов нашей архитектуры, чрезвычайно своеобразна». «Архитектура церкви весьма оригинальна и несмотря на то, что церковь сооружена уже в царствование Петра Великого, носит вполне самобытный древнерусский характер, ибо храм сооружался местными простонародными мастерами». В 1838 году на Покровской церкви отмечалось наличие двадцать одной главы.
Значительно позднее, в 1909 г., И.Э. Грабарь отмечал следующее: «…строители создали два из ряда вон выходящих памятника народного искусства - семнадцатиглавый храм в Вытегорском погосте и двадцатиодноглавый храм в Кижах. Оба они построены в начале 18-го века и, в сущности, тождественны по приему, только в Кижском храме прибавлены четыре главы, места для которых имеются и в Вытегорском, но не использованы. Кроме того, в Кижах прибавлен еще лишний восьмерик под центральной главой».
В 1927 году по поводу Покровской и Преображенской церквей И.Э. Грабарь писал: «Поражает необычайность, почти фантастичность этого многоглавья, дающую какую-то хаотическую группу глав и бочек, перемежающихся и чередующихся друг с другом. Только ритмичность последних наталкивает на мысль, что здесь есть система и план и притом план исключительный и небывалый. Чем больше всматриваешься в эту несравненную сказку куполов, тем яснее становится, что зодчий создавший ее, неподражаемый творец форм и мотивов! В данном случае перед нами не отдельные творения одного человека, а подлинное народное искусство».
В своем первоначальном виде Покровская церковь в Анхимове простояла без особых изменений 85 лет (с 1708 по 1793 г.). В 1793 г. произошла крупная перестройка ее здания, вызванная тем, что из-за отсутствия фундамента церковь начала оседать. Вследствие этого, в 1793 г., она была разобрана и поставлена на каменный фундамент. Об этом событии сохранилась запись: «Перестроены и освящены в 1793 году Октября в 1 день Покрова Пресвятые Богородицы, 2 день - Святого Иоанна Богослова, 3 день - Святого Великомученика Георгия, при державе Благочестивейшия Самодержавнейшия и Великия Государыни Нашей и Императрице Екатерины Алексеевне». «Факт перестройки здания и немалым числом таких бревен в срубе, которые, очевидно, при сборке были перемещены с одного места на другое, старые врубки на них и состояние самой древесины говорит о том, что прежде эти балки находились не здесь…». При обновлении церкви «…нижние венцы бревен заменены новыми, а все снаружи стены обшиты досками, а главы покрыты белым железом».
Вскоре после обшивки Покровской церкви и покрытия ее куполов железом, произведенном в 1793 году, были выполнены аналогичные работы и на Преображенской церкви в Кижах (1817-1823 гг.). Работы по обновлению внешнего вида Преображенской церкви, по всей видимости, были произведены под непосредственным влиянием обновления Покровской церкви Вытегорского погоста, столь значительно изменившей свой облик после перестройки.
Интересно отметить, что в 1949 году архитектор А.В. Ополовников в своей объяснительной записке к проекту реставрации Преображенской церкви упоминает о двух слоях обшивки. Он пишет: «Старая обшивка, сохранившаяся местами на западной стороне южного прируба и на торцах некоторых бочек, не была сплошной, как нынешняя, и, будучи прибита непосредственно к бревнам, без стоек, повторяла все изломы на углах сруба и, во-вторых, не была окрашена, что весьма характерно для всего северного деревянного зодчества».
Относительно перестройки Покровской Анхимовской церкви более ранний документ свидетельствует о том, что «…за ветхостью разобранную во имя Покрова Пресвятые Богородицы церковь за двумя приделами святого апостола евангелиста Иоанна Богослова, святого великомученика Егория; и поставленную ныне вновь на каменном фундаменте по прежнему фасаду…». Снизу сруб был изолирован от вредного воздействия почвенной влаги весьма основательным каменным фундаментом, сложенном на известковом растворе и белого тесаного известняка - снаружи и массивных валунов изнутри.
В дополнение к тесовой наружной обшивке и обивке куполов железом обновился также интерьер. «Не умел сделать изящно - сделал богато». Местный «меценат», купец I гильдии «почетный потомственный гражданин» А. Лопарев на свои средства привел церковь и изнутри к «благолепному виду в новом вкусе»: стены ее получили тесовую обшивку, раскрашенную «под камень» и были покрыты живописью в духе издаваемых массовыми тиражами современных ярких натуралистических литографий на библейские сюжеты. Сохранилась рекламная надпись на западной стене северного прихода, в которой говорится, что «Выполнена сия стенная живопись усердием Александра Федоровича Лопарева в 1898 году». Аналогичным изменениям подвергся интерьер и Преображенской церкви в Кижах: «здесь был представлен полный набор атрибутов и неизменных спутников позднейших «поновлений»: тесовая обшивка всех стен, окрашенная масляной краской под белый цвет, новые крашеные полы, расширенные оконные проемы с наличниками «на городской манер»; громоздкие, тяжеловесные киоты, покрытые украшениями и блестящие дешевой позолотой и жестяными окладами иконы; застекленная плащаница, занявшая почти весь южный придел; прилавки, множество металлических штампованных подсвечников и прочих аксессуаров культа».
Через 165 лет - в 1956 году архитектор А.В. Ополовников произвел детальный обмер Покровской церкви и выполнил Проект ее реставрации. Предполагалось снятие тесовой обшивки и замена железного покрытия на куполах осиновым лемехом. По заключению архитектора А.В. Ополовникова, церковь «…пострадала значительно сильнее от сознательной деятельности людей, чем от воздействия разрушительных сил природы». В 1963 году было принято решение об установлении на Покровской церкви в 1964 году охранной доски. В том же 1963 году Вологодская общественность ставит вопрос о реставрации Анхимовской церкви и введении общественного контроля по охране памятников древнерусского искусства. Но в конце 1963 года двое пьяных проникли в церковь через окно и устроили в ней пожар. Анхимовская Покровская церковь сгорела за один час на 255 году своего существования.
Рассмотрим как выглядел Вытегорский погост в первые годы своего существования и в последующее время. Известно, что с 1563 года на Покровском погосте на Вытегре рядом с летней Покровской церковью стояла деревянная теплая церковь во имя Николая Чудотворца (упоминается в Писцовых книгах 1583 и 1628 годов). О том, какими были первоначальные церкви и колокольня этого погоста, нет никаких сведений.
Деревянные церкви считались временными. На смену им шли каменные. Новая каменная церковь Всемилостивого Спаса Нерукотворного была построена через 72 года после Покровской церкви, т.е. в 1780 году, одновременно с отдельно стоящей каменной колокольней. В ведомостях за 1855 и 1857 годы отмечалось, что шатер и купол с главою и крестом у колокольни были деревянными и ветхими. Шпиль колокольни был покрыт белой жестью в 1878 году. Крышу церкви покрыли железом, а главы и кресты - белой жестью. В церкви было три придела: главный, во имя Всемилостивого Спаса Нерукотворного образа, холодный; в теплых приделах - правом - Казанской Божьей Матери, в левом - Святителя и Чудотворца Христова Николая. У предшественницы колокольни, как отмечалось, «…шатер и купол с главою и крестом были деревянными, а затем был заменен куполом со шпилем».
В таком содружестве погостские церкви (одна - деревянная, многоглавая, другая - каменная, пятиглавая) и высокая (57 м.) каменная колокольня со шпилем зафиксированы на фотографиях разных лет. Соседство многоглавой Покровской церкви (деревянной) с пятиглавой каменной церковью Спаса Нерукотворного и каменной высокой колокольней, увенчанной полукуполом со шпилем - разновременными и необъединенными единым архитектурным замыслом, единой идеей, к сожалению, не способствовали созданию ансамблевого комплекса.
Остается лишь по достоинству оценить мастерство и художественный вкус зодчих, которые на Кижском острове сумели точно и выразительно объединить три совершенно разные сооружения в едином вдохновенном ансамблевом звучании. Поистине, в счастливые минуты озаряла зодчих идея возведения этого шедевра. Но не сразу, а на протяжении 180-ти лет (1694-1874 гг.) создавался Кижский архитектурный комплекс, о чем свидетельствуют архивные данные, выявленные В.А. и Б.А. Гущиными, а также новыми архитектурно-археологическими исследованиями.
Возведение церквей на месте свежего пожарища, разразившегося в самом конце XVIII века (1694-95 гг.) было связано с тем восхищением, которое испытывали кижане, когда впервые увидели Покровску церковь в Анхимово. Путь из Кижей до Вытегры был хорошо известен местным рыбакам. Видимо, именно тогда кижане затаили мечту превзойти красоту Анхимовской церкви и пригласили на остров ту же плотницкую артель. И это им удалось.
Судьбу Кижского архитектурного ансамбля можно считать удачной, даже счастливой, так как на его целостность покушались уже давно.
Так, например, согласно «Выписке из духовного завещания В.Е. Ольхина о строительстве церкви. 1786-1788» стало известно, что «…на постройку в Петрозаводском уезде в Кижском погосте каменной церкви, под которую капиталом моим фундамент сделан и до окон выкладен и немалое число кирпича было приготовлено, если тамошние крестьяне и обыватели по обещанию ее достраивать будут, тогда от Василия Васильевича (сына Ольхин Л.Н.) дать на достройку 100 рублей или что по усердию можете». Сведения об этой каменной церкви сохранились и в памяти местных жителей. Во время выезда в деревню Боярщина старейший житель Тестенников Егор Егорьевич упомянул в беседе о Троицком соборе, фундамент которого «был до окошек сделан, да благодетель помер».
В 1980 году археологи Спиридонов и Ушинскас в юго-восточном углу современной ограды Кижского погоста зафиксировали схематический план видимых на поверхности остатков фундамента, а также провели его шурфовку.
В 1870-е годы, в связи с ветхим состоянием Преображенской церкви, требующей основательного ремонта («…бочки под 22 главами все обогнили и требуют переделки и перекрытия новым тесом, а в самой церкви покривившие полы переслать и, если можно будет, поднять осевшие стены на фундамент…»), местный крестьянин Акакий Воронцов «просил разрешения строить церковь в другом месте, но не получил его, а мог вместо этого использовать запасы для ремонта Кижской церкви».
Таким образом, и в том и другом случае, судьба отвела от Кижского архитектурного ансамбля руку «злого рока» и сохранила кижские церкви от разрушения еще на долгие годы. В этом году мы отметили 285-летие Преображенской церкви (1714 г.), 305-летие Покровской церкви (1694 г.) и 137-летие колокольни (1762 г.).
Но, к сожалению, печально завершилась судьба другого архитектурного комплекса, созданного на основе многоглавой деревянной церкви в селе Анхимово. Сама Покровская церковь сгорела. Зимняя, каменная, церковь Спаса Нерукотворного обезглавлена и разорена пожаром. Каменная колокольня лишь частично сохранилась до нашего времени.
Для Преображенской церкви в Кижах строительство Покровской на Вытегорском погосте явилось решающим моментом для последующего более яркого и полного выявления всех возможностей данной конструкции - главного сооружения будущего архитектурного ансамбля.
Именно совершенством замысла, претворенного в жизнь, были вызваны архитектурно-конструктивные особенности двух других объектов Кижского погоста - Покровской, зимней церкви с девятиглавой короной, тонко и уверенно вошедшей в контакт с многоглавием церкви Преображения и строгой вертикалью деревянной колокольни, подчеркивающей пышный наряд двух деревянных церквей. Однородные по строительному материалу, но разные по архитектурно-конструктивным особенностям («круглая», «о двадцатистенном окладе» - Преображенская; кораблевого плана - Покровская церкви) чутко, полнокровно и насыщенно дополняют друг друга, проявляя своим содружеством все новые и свежие вариации на тему двух церквей и колокольни.
В 1980-е годы поднимался вопрос о необходимости реконструкции Покровской церкви в селе Анхимово на прежнем месте по имеющимся обмерным чертежам с целью восполнения этой утраты среди памятников отечественной культуры. Возможно, что такое время когда-нибудь и настанет. Тогда возможен станет маршрут по следам мастера Нестора - талантливого, пытливого, легендарного Мастера, к сожалению, безымянного.
Стояли на Онежском озере два храма - двадцатидвухглавый Преображения Господня на острове Кижи (1700) и двадцатипятиглавый Покрова Богоматери на реке Вытегре (1708-1962).
Вытегорский храм сожгли москвичи-туристы. Кижский храм признан ЮНЕСКО «Памятником мирового художественного наследия». Он пока стоит, но его намерены раскатать по бревнышку, а потом, если получится, собрать заново. Один храм мы не уберегли, второй можем потерять… Но что это за храм? Хорошо ли мы его знаем? Независимое исследование Григория Салтупа открывает совершенно новую страницу в поисках глубинных корней русских многоглавых культовых сооружений.
Русский Север, получив заряд древнерусской культуры во времена Великого Новгорода, после присоединения Новгорода к Московскому государству оказался на периферии, обособился и потому сохранял, аккумулировал в себе древние славянские культурные традиции. Не случайно былины времен Киевской Руси X-XII веков сохранились именно в Заонежье до середины XIX века.
До 1917 года исследователи народного деревянного зодчества «ориентировали» многоглавые храмы Русского Севера на преобразовательную деятельность Петра I. А в советский период считалось идеологически верным вообще замалчивать религиозную жизнь наших предков. Ложь и полуправда родили множество мифов. Как разобраться? Как отделить зерна от плевел?
Тут должен прийти на помощь метод сравнительного архитектурно-пластического анализа. Он всегда опирается на сохранившиеся материальные свидетельства - авторские проекты, старые фотографии, обмерные чертежи, планы, чертежи, обмеры еще живых зданий. Подделать материальные данные в архитектуре практически невозможно. Сравнивая с криминалистикой, это - показания свидетелей, алиби участников происшествия и доводы адвокатов.
Подделать перекрытие трехсотлетней церкви практически невозможно. Где взять восемь кубометров цельных бревен, срубленных триста лет назад? И потому выводы, сделанные с помощью такого сравнительного метода, можно считать наиболее близкими к истине.
Итак, сравним двух современниц.
Почти одновременно со строительством двадцатидвухглавого Преображенского храма в Кижах в городе Петрозаводске была возведена деревянная «новоманерная» Петропавловская церковь, сгоревшая от молнии в 1924 году. Оба здания строились местными плотниками, но какой разительный контраст! «Круглый о двадцати стенах» многоглавый храм рубленный крестьянами, - и безглавая, увенчанная шпилем, поставленная по проекту европейского архитектора из пяти уменьшающихся восьмериков Петропавловская церковь». Недаром ее народ прозвал «новоманерной»… Значит, к преобразовательской деятельности Петра северное зодчество и, в частности, Преображенский храм в Кижах не имеет никакого отношения.
2. Славянское язычество и православное многоглавие
Первым о происхождении многоглавия православных храмов написал архитектор Г.Я. Мокеев:
«В Византии, откуда пришло к нам христианство, не было многоглавых храмов. Эволюция форм церквей дошла до пятиглавия, причем до X-XI веков это было еще пятикуполье (купола не выглядели главами, так как имели низкие световые барабаны и снаружи от земли почти не были видны)».
Многоглавие культовых сооружений - явление исключительно русское, славянское. Ни Европа, ни Рим, ни Византия не имели многоглавых церквей, тогда как на Древней Руси впервые христианские церкви строились из дерева и многоглавыми на местах бывших языческих святилищ:
Киевская деревянная София, тринадцатиглавая, построена княгиней Ольгой в 952 году, сгорела в 1017, перестроена в камне до 1037 года также тринадцатиглавой;
Новгородская дубовая София «о тринадесяти вересях» (главах) построена в 989 году, сгорела в 1045, перестроена в камне пятиглавой;
храм Михаила Архангела в Киеве (1108 год) о «пятинадесяти вересях» - пятнадцатиглавый;
храм Успения Богородицы в Киеве (Десятинная церковь) построен в 991-996 годах двадцатипятиглавым, разрушен Батыем в 1240 году.
собор Василия Блаженного в Москве, первоначально построенный в 1561 году двадцатипятиглавым, ныне девятиглавый;
пятнадцатиглавый храм Иоанна Предтечи в Толчковой слободе (1587 год, Ярославль).
И, конечно же, многоглавые деревянные храмы Русского Севера.
В центральных русских княжествах, начиная с XII века, постепенно утверждаются каменные трехнефные церкви крестово-купольного типа, увенчанные традиционным для Византии пятиглавием. Церкви строились одно- и двуглавыми, строгого канона не было, но если храм был многоглавым (как собор Василия Блаженного в Москве), то основной его объем сооружался не по крестово-купольной схеме, а возводились объемы, традиционные для деревянных срубных построек, только в ином материале - в кирпиче, камне.
Византийское церковное зодчество того периода почти не знает восьмичастных центральных объемов, кроме баптистериев - помещений для крещения.
Г.Я. Мокеев первый указал на связь многоглавия первых русских христианских церквей с языческими традициями. Он предположил, что в IX - Х веках на Руси существовали многоглавые языческие храмы. Однако ни археологические раскопки, ни русские летописи, ни описания славянских языческих святилищ и обрядов современниками-европейцами и арабскими купцами той эпохи не дают нам ни одного такого примера.
Исследователи славянского язычества убеждены, что «для первоначальных… форм языческого культа типично водружение идолов в священных рощах, окруженных частоколом или рвом кольцевой в плане формы. Строительство языческих святилищ в виде храмов… представляло собой апогей языческой религии славян и возникло примерно в Х веке… под влиянием христианского храмового зодчества».
Академик Б.А. Рыбаков подробно анализирует типы языческих святилищ Древней Руси и называет среди них «Холм», «Родник», «Капище», «Краду», «Требище» и «Хоромы - храм»: «первоначальным смыслом слова «хоромы» мне представляется круглая постройка».
Для современного человека слова «храм» и «церковь» - синонимы. Но 1000 лет назад наши предки их различали: «церковь» - слово заимствованное, в переводе с греческого - «дом Бога», а «храм» - слово исконно славянское, и «хоромы» - это некое величественное сооружение.
Хоромные языческие здания и сооружения наверняка существовали в дохристианские времена, но ни археологические раскопки, ни письменные свидетельства не позволяют утверждать, что они сооружались многоглавыми. Откуда же явилось многоглавие, если его не было ни в католической Европе, ни в православной Византии? Нечто новое ни из чего, из пустоты не появляется!
Не могло просто так, вдруг возникнуть многоглавие первых православных храмов, причем не единичного странного и удивительного объекта, а сразу же (в историческом разрезе) нескольких многоглавых церквей в разных географических точках Древней Руси!
Значит, было на языческой Руси «что-то», из чего естественным путем возникло столь уникальное во всей мировой культуре многоглавие первых русских православных храмов, сохранившееся на краю славянской ойкумены до начала XVIII века!
Археологические раскопки последних десятилетий позволяют утверждать, что восьмерик, восьмичастная композиция - характерная черта языческих культовых сооружений дохристианской Руси.
Раскопки Ржавенского святилища IX-XII веков (Черновицкая область), Городица-святилища Богит на реке Збруч (знаменитый Збручский идол) и на святилище Перуна под Новгородом в Перыне дают нам первый материальный толчок к реконструкции истоков православного многоглавия.
Независимое письменное свидетельство Адама Олеария, побывавшего в Новгороде в 1654 году, дает второй толчок к логическим построениям. «И на том месте, где стоял этот их идол, построен монастырь, удержавший имя и названный Перунским монастырем… В знак поклонения этому божеству содержался неугасимый ни днем, ни ночью огонь из дубового леса. И если служитель при этом огне по нерадению допускал огонь потухнуть, то наказывался смертью».
О том же пишет Маций Стрыйковский, польский историк XVI века, издавший в 1582 году книгу «Хроники Польские, Литовские и всей Руси». А в «Сказании о построении города Ярославля» (XVIII) сохранилось описание языческого богослужения. «Идол, которому поклонялись они, был Волос, то есть скотский бог. Этому идолу и кереметь («святилище» - мордовский, марийский язык) поставлена была, и волхв дан, а он неугасимый огонь для Волоса поддерживал, и жертвоприношения ему воскурял. Когда же огонь у Волоса угасал, то волхва в тот же день отрешали от керемети, и по жребию избирали иного, и этот закалывал волхва и, разведя огонь, сжигал в нем труп его как жертву, единственно способную возвеселить этого грозного бога».
В сочетании с археологическими данными эти описания действий на языческих капищах позволяют предположить, что многоглавие первых христианских храмов явилось пластическим переосмыслением, воплощением в ином материале древних языческих костров, которые неугасимо горели на этих святилищах в языческие времена.
В основе этих языческих капищ был искусственный холм, который опоясывался неглубоким восьмилепестковым рвом в форме восьмерика; в центре холма устанавливался главный идол, а по граням восьмерика горели постоянные костры.
Луковичная форма главок русских православных храмов значительно отличается от плоских купольных перекрытий византийских церквей; главки обжаты снизу, диаметр главок в самой широкой части почти всегда больше барабана, который главку поддерживает, что никогда не встречается в византийских церквях. В поздние времена главки часто золотили или покрывали медными листами, отчего они словно «горели» на солнце, цветом и формой создавая иллюзию горящих костров.
Русские деревянные многоглавые «круглые» храмы переняли композиционную схему славянских языческих святилищ Ржавенского, Богит в Ярославе и в Перыне.
Храм Преображения на острове Кижи - единственный сохранившийся до наших дней типа «круглый о двадцати стенах». В основе его центрального объема лежит восьмерик, каждая грань которого кончается бочкой и венчается главкой луковичной формы.
Композиционная схема Преображенского храма зародилась в языческие времена и идет от композиции языческих святилищ. Наиболее ярко пластическую и композиционную связь языческих святилищ с православным многоглавием подтверждает девятиглавое завершение восьмерика Покровского храма в Кижах. Прямое воспроизведение в дереве форм, рожденных огнем языческих кострищ, минуя византийские циркульные купола на низких барабанах!
Перевод живого огня языческого капища в деревянную луковичную главку мне не кажется надуманным, так как подобное пластическое мышление свойственно не только славянской, но и всемирной архитектуре.
Классический пример - древнегреческая ордерная архитектура, когда в камне имитировались изначальные деревянные формы, которые потеряли конструктивный смысл и приобрели чисто декоративную функцию.
Форма всегда древнее содержания; хоть и призывал Иисус Христос не вливать в мехи старые вино молодое, сознание людское так уж устроено, что в старую форму всегда вливают новое содержание.
Еще одним доводом в защиту моей идеи - связи многоглавия православных русских храмов с композицией славянских языческих кострищ-святилищ - можно считать обрядовую практику Русской Православной Церкви. Ни католическая церковь, ни протестантская не используют в таком большом объеме горящие свечи и лампады, а в православных храмах горящие свечи - обязательный символ молитвенного состояния прихожанина. Даже сама форма церковного подсвечника на десятки свечей чем-то похожа на миниатюрную модель языческого святилища-кострища.
Языческий пантеон князя Владимира включал шесть божеств, исключены были такие известные по Збручскому идолу важные божества, как Род и Волос-Велес, быть может, именно в их честь горели кострища в Перыни, в святилищах Богит и Ржавенском святилище. Тогда становится понятна схема 8+1 - восемь божеств плюс одно главное. Отсюда возникло тринадцатиглавие первых православных храмов - 12 (апостолов) + Христос. На основе этого подхода можно «расшифровать» многочисленное пятнадцатиглавие, в котором подразумевался Деисусный чин: Спас в Силах (1) + Богородица и Иоанн Предтеча (2) + Апостолы (12) = 15.
Крестьяне Русского Севера не могли передавать из поколения в поколение эпические песни времен языческой Руси, вырезать на деревянных причелинах церквей, изб и амбаров орнаменты с древней языческой символикой и одновременно мыслить архитектурными формами европейского барокко XVII века, которое насаждалось зодчими, приглашенными Петром I. Культура каждого этноса - явление целостное.
Многоглавие Кижских храмов - свидетельство древности, даже архаичности мышления заонежских крестьян-плотников и верности традиции. Сегодня смысл традиций утерян, а формы остались. Они живут, множатся и являются главной особенностью русской церковной архитектуры.
3. 25-главая Покровкая церковь в селе Анхимово близ Вытегры
Так уж распорядилась российская история, что хранителем памятников народного деревянного зодчества стал русский Север. Еще совсем недавно, на памяти нынешних поколений, сохранялось здесь великое множество старинных построек. Сейчас их осталось совсем мало. Если мы откроем книгу С. Забелло, В. Иванова и П. Максимова «Русское деревянное зодчество», вышедшую в 1942 году, и попробуем ныне отыскать в северорусских деревнях представленные в ней памятники, то нас постигнет горькое разочарование. Большей части из них уже нет. Разрушало памятники не только время, но и людское недомыслие. Много деревянных церквей и часовен сгорело от пожаров.
Есть у И. Левитана элегически вдохновенная картина «Над вечным покоем». На ней изображена маленькая деревянная церквушка в Плесе. Давно ее нет. В 1903 году церковь сгорела. А подожгли ее курившие рядом ребята.
Высокие, монументальные храмы нередко загорались от ударов молний. Такая участь постигла, к примеру, Благовещенскую церковь в селе Турчасово Архангельской области. Не стало ее, и уникальный древнерусский культовый ансамбль, состоящий из двух церквей и колокольни, утратил свое величие. От человеческого небрежения несколько лет назад сгорел ансамбль Кожозерского погоста. Чуть раньше - многоглавая церковь в селе Десятины Вологодской области. Еще раньше… При упоминании об этой утрате печаль сердца переходит в страдание.
В 1963 году сгорела двадцатипятиглавая деревянная Покровская церковь, что стояла в селе Анхимово близ города Вытегры в Вологодской области. Какие-то пьяные мужички развели около нее костер. А была она старшей сестрой знаменитого ныне Преображенского храма в Кижах, что славен своим двадцатидвуглавым завершением. Множеством восторженных эпитетов награжден он: «феерия куполов», «деревянное диво», «рукотворное чудо», «звезда русского Севера», «жемчужина деревянного зодчества». Так же могли бы назвать и Покровскую церковь на Вытегорском погосте, была бы она жива. Вытегорский погост располагался на правом, высоком и сухом, берегу реки Вытегры, в восьми километрах от города того же названия, и состоял из нескольких деревень, давно уже слившихся и объединенных одним названием - село Анхимово. Долгой полосой протянулось оно вдоль старинного тракта. При слиянии дорог на Петербург, Белозерск и Вытегру сельские постройки расступались, образуя широкую площадь. На ней и стояла Покровская церковь.
Построили и освятили ее в 1708 году, на шесть лет раньше Преображенской. Да и по количеству глав превосходила она кижский памятник. Однако в архитектуре двух церквей много общего. Потому и предполагают, что обе построены одним мастером.
Знаменательно, что строительство их народ связывает с именем Петра I, с эпохой великих преобразований в Русском государстве. Переплетаются старинные легенды, скрепляя воедино важные события жизни, прекрасные народные творения и великих людей-творцов… Где быль, где небыль, кто знает? Какую из церквей «начертал» царь Петр - Преображенскую в Кижах или Покровскую близ Вытегры? Да и возможно ли, чтоб столь ревностный приверженец западных нововведений повелел строить церковь по исконно русской схеме? В основе кижской и вытегорской церквей лежит древнейшая схема плана, имеющая столь же глубокие корни в деревянном зодчестве, сколь и многоглавие. О приверженности русских людей к такому плану повествует летопись. Когда в 1490 году в Великом Устюге ростовский владыка Тихон пытался вместо сгоревшей церкви поставить «по-новому кресчатую», устюжанам «тот оклад стал не люб», и они добились права строить церковь «по старине круглу о двадцати стенах». То есть такую же восьмериковую с четырьмя прирубами, как Преображенская в Кижах и Покровская на Вытегорском погосте.
Однако внешний облик той древней церкви в Великом Устюге которая, к сожалению, не дошла до нас, мог быть и совершенно иным, например, не с многоглавым, а с шатровым завершением. Такие храмы, с одинаковой схемой плана, были, к примеру, в селах Астафьеве, Селецкое, Ненокса Архангельской области. Они тоже уже погибли. Такие уникальные памятники стояли некогда в селах и деревнях русского Севера повсеместно. Не случайно еще в начале нашего столетия называли его художники «русским Римом». Не только величественные храмы покоряли их сердца, но и самые, казалось бы, простые сооружения: избы, амбары, баньки, надмогильные кресты и даже изгороди из жердей, уходящие куда-то за горизонт. Все эти постройки настолько гармонично сочетались с природой, что порой думалось: ею же они и созданы.
Почему так? Да потому, что человек жил, вдумываясь и всматриваясь в явления природы, постигая их не только разумом, но и добрым сердцем. Заботясь о ней как о матери-кормилице, не искажая, а украшая ее лик. Нет, односторонностью страдала характеристика нашего Севера как «русского Рима», ибо подразумевала лишь совершенство здешних архитектурных творений. А то была зримая гармония жизни - воедино слившаяся красота земли и красота творений рук человеческих! О мудрости простой и нелегкой жизни повествует она, о величии духовного богатства человека, что не сравнимо ни с какими другими благами.
Той же народной мудростью овеяны и образы древних церквей. Что же касается многоглавых храмов, то они предстают перед нами как символы всенародного единения России. Такова философская идея их архитектуры.
Легенда о строительстве церкви на Вытегорском погосте повествует еще и о том, что в нем будто бы принимал участие какой-то голландец, присланный Петром I. Но это уже совсем маловероятно, потому что в помощи архитектора-голландца вряд ли нуждались древнерусские мастера, накопившие к началу XVII века богатейший опыт строительства деревянных храмов. Вероятно, вошел он в легенду просто как персонаж, олицетворяющий высшее техническое мастерство. Тем более что и сам Петр I учился плотницкому делу у голландцев, с той лишь разницей, что познавал корабельное строительство, а не церковное.
Да и в архитектуре памятника, начиная от общей композиции и кончая самыми незначительными деталями, нет ничего, что говорило бы об участии иностранцев. Напротив, каждый элемент здания, каждый его конструктивный узел, будь то восьмерик основного сруба или бочкообразные, стрельчатые кровли под главами, способ рубки углов «в обло» с выпусками по краям или устройство оконных и дверных проемов «в косяк» (обрамленных сомкнутыми под углом в 45° дощатыми рамами), резной столб крыльца или подзор под свесом кровли - все здесь свойственно древним строительным приемам русского деревянного зодчества, сложившимся задолго до постройки Покровской церкви. Все эти детали и конструкции и составляют самобытную основу народного деревянного зодчества России.
При этом ведущим принципом строительства было единство формы и конструкции, неразрывная связь пользы и красоты.
В образах древних церквей народ воплощал свои идеалы жизни. Строгая их монументальная стать, лишенная поверхностно-бездумного украшательства, олицетворяла красоту человека, в которой важна не внешняя форма - разные безделушки и украшения, а смысловое содержание, глубинное, духовное богатство жизни.
Вытегорская церковь была увенчана 25 главами. При постройке ее в 1793 году «на верхнем осьмиугольнике уничтожено четыре главы и впоследствии одна глава над крыльцом», - сообщают нам «Олонецкие губернские ведомости». Автор с благочестивым сожалением сообщает, что «внутренность» памятника «далеко не соответствует наружному виду». Что же произошло?
После ремонта бревенчатый сруб памятника был обшит снаружи тесовой обшивкой, превратившей его в обезличенный объем, который в равной степени мог бы быть и каменным. Живое, меняющее свои оттенки в зависимости от погоды и времени дня дерево, пластичные углы сруба с рельефными выпусками бревен - все было скрыто под однородной дощатой поверхностью. Мало того, серебристый лемех на криволинейных кровлях церкви - бочках и главах - был заменен белым листовым железом, не приветно и радостно, а холодно и зловеще поблескивающим в отсветах северного неба. Тогда же уменьшили и число глав на памятнике.
Однако перестройки конца XVIII века, исказившие внешний облик памятника, не затронули, к счастью, его интерьера. Естественный в своей суровой красоте, лишенный внешнего блеска и мишуры, он во второй половине XIX века стал настолько раздражать вкусы духовенства и купечества здешнего округа, что в конце концов добились его «благолепного обновления». На средства «почетного потомственного гражданина», купца первой гильдии А. Лопарева храм был коренным образом переделан и изнутри. Могучие бревна стен скрыли под фанерой и тесом; их новые плоские поверхности украсили яркими живописными картинами на библейские сюжеты в духе натуралистических литографий того времени. На западной стене северного придела появилась надпись: «Выполнена сия стенная живопись усердием Александра Федорова Лопарева в 1898 г.».
Прежде чем изуродовать древний храм, было подготовлено, выражаясь современным языком, общественное мнение. В упомянутых «Олонецких ведомостях» тот же автор, что сетует о сохранности в первозданном виде интерьера церкви, пишет: «…Все здесь как-то темно, серо и просто, исключая царских врат в Покровском алтаре, которые недавно сделаны в новом вкусе и ярко бросаются в глаза пред прочим иконостасом… Стены церкви и до сих пор остаются в первобытном состоянии, даже не обиты и простой бумагой…»
Не верится, но сие было действительно так: по новомодным понятиям XIX века предпочтение отдавалось не прекрасному естеству рубленых деревянных стен, а «простой бумаге», наклеенной на них. И древний иконостас представлялся слишком «простым» без яркой позолоты. Так постепенно понятие подлинно прекрасного стало подменяться понятием яркого и дорогого. Переводя это явление на образный лад человеческой жизни, можно сказать, что и в ней качественная сторона бытия стала оцениваться не истинным, внутренним, содержанием человека, не его духовным богатством, а наличием материальных благ.
Судьба Покровской церкви типична для древнерусских деревянных храмов, самобытная архитектура которых к концу XIX векабыла полностью вытеснена новомодными веяниями. На смену архитектурным образам, в которых воплотились раздумья народа, пришли помпезные, обездушенные формы господствующего казенно-византийского стиля.
О первоначальной архитектуре Покровской церкви мы можем ныне судить по ее графической реконструкции, которая выполнена на основании детальных обмеров памятника. Они осуществлены за восемь лет до его гибели, в 1955 году.
4. Разновидности многоглавых храмов
Многоглавое решение верха встречается на постройках, в основе своей имевших различные объемно-планировочные схемы.
Известны многоглавые церкви, так называемые «на каменное дело», своими формами подражающие каменным соборам. На массивном квадратном срубе размещалось пять глав, центральная из которых по размеру и высоте преобладала над остальными.
Стремление к нарядности и усложнению форм нашло блестящее выражение в многоглавых храмах Прионежья начала XVIII века. Самые выдающиеся образцы прионежских многоглавых церквей построены на восьмигранном с четырьмя прирубами основании (рис. 17). Сочетание многоглавия с завершением ярусов в виде бочек создает живописную игру пластичных форм и кривых линий. Многоглавый ярусный верх имели и квадратные в основании церкви (рис. 18).
Во второй половине XVIII века имели место многоглавые завершения церквей, основной объем которых состоял из восьмерика на четверике. Вместо традиционного шатра восьмерик завершался пологой восьмискатной кровлей с пятью или девятью главами.
Многоглавых церквей сохранилось немного, тем не менее все перечисленные разновидности представлены существующими памятниками.
Решение интерьеров церквей в русском деревянном зодчестве имело свои определенные традиции. Бревенчатые стены церкви изнутри обычно стесывались, углы при этом получались закругленными. В клетских церквях потолок, как правило, состоял из половин бревен, уложенных на балки - матицы, подобно тому, как это делалось в избах. В XVIII веке в северных церквях получило широкое распространение устройство потолка в виде «неба» - дощатой конструкции, каркас которой образовывал рисунок солнца с расходящимися лучами. Потолок-небо покрывался росписью. Главным смысловым и композиционным элементом интерьера был иконостас. Древнейшие иконостасы состояли из узких полок - тябл, на которые ставились иконы. Тябла, царские врата, а иногда и некоторые другие элементы интерьера расписывались. Поздние иконостасы выполнялись в виде стоечно-балочной конструкции с обильной позолоченной резьбой или лепниной. В церкви царил полумрак, окна располагались таким образом, чтобы свет падал на иконостас. Резьбой украшались клиросы и иногда дверные порталы. Потолочные балки в трапезных подпирались резными столбами из толстых бревен. Вдоль стен тянулись скамьи с резными подзорами. В целом интерьеры древнерусских церквей отличались простотой, лаконичностью и строгостью.
По своему характеру и масштабу деревянные культовые сооружения очень разнообразны. Кроме церквей это еще и отдельно стоящие колокольни, часовни, придорожные и памятные кресты. Культовые постройки нередко объединялись в величественные ансамбли. Некоторые из них сохранились до наших дней. Культовый ансамбль составляли обычно две, реже три церкви и колокольня. Церкви были летними и зимними. Первые отличались значительными размерами, вторые, напротив, более компактны. Существуют примеры совмещения отапливаемых трапезных с «холодными» храмами.
В селах и городах церковь или культовый ансамбль всегда являлись композиционно-планировочным ядром и высотной доминантой. Композиция ансамблей строилась на прочной и органичной взаимосвязи с окружающей средой.
5. Преображенская церковь на острове Кижи
Издалека силуэт 22-главой Преображенской церкви почти невозможно отличить от высоких островерхих елей, растущих на соседних островах. Но по мере приближения к Кижам, силуэт церкви растет, открываются соседние постройки, и, наконец, весь ансамбль…
История Кижей восходит ко временам «старины далекой». Эти места издавна населяли финские народы - карелы и вепсы. Вероятно, тогда на этом месте существовало языческое капище, потому что на языке карелов слово «кижи» означает «место игрищ». Известно, что Спасский Кижский погост на маленьком островке на Онежском озере уже в XV веке был центром большого округа, в который входило 130 деревень на окрестных островах и на Заонежском полуострове. Уже тогда, судя по писцовым книгам дьяка Андрея Плещеева, на погосте стояли деревянные церкви - «Преображенье Спасово, а другая церковь Покров Святой Богородицы». Но только в 1714 году на острове появилось чудо русской деревянной архитектуры, принесшее Кижам мировую славу.
Построенная в 1714 году, в петровские времена, Преображенская церковь, тем не менее, теснейшим образом связана с допетровскими традициями древнерусского деревянного зодчества. Здесь, неподалеку от новой русской столицы, шла своя собственная художественная жизнь, в которой сохранялись отголоски старой русской культуры.
Неверно встречающееся иногда в популярной литературе утверждение, будто Кижи не имели аналогов в русском деревянном зодчестве. За пять лет до постройки Преображенской церкви, в 1708 году, в селе Анхимове близ города Вытегры было построена 24-главый храм Покрова Богородицы, силуэт которого был практически повторен ко святость места, строители создали два из ряда вон выходящих памятника народного искусства - храм в Вытегорском посаде и храм в Кижах. Оба они построены в начале XVIII века и в сущности, тождественны по приему» - писал академик И.Э. Грабарь. Внешнее сходство, обилие общих мотивов и элементов, географическая близость двух памятников дали основание считать, что обе церкви были построены одними и теми же мастерами. Но, к сожалению, храм Покрова в Анхимове до наших дней не сохранился - он сгорел совсем недавно, в 1962 году…
Кижские мастера в совершенстве владели трудным искусством создания ансамбля. Различные по высоте и силуэту, церкви Кижского погоста составляют единую живописную группу, которую невозможно представить стоящей, например, на городской площади или среди тесной городской застройки - нет, этот ансамбль был задуман для жизни среди просторов Русского Севера. «Скажем сразу, - пишет исследователь русского деревянного зодчества Я.В. Малков, - нет адекватных средств, чтобы описать Кижское чудо. Никакие словесные, самые подробные портреты и описания, никакие цветные фотографии и слайды не могут вызвать и передать то особое волнение, которое испытываешь в поле ее тяготения. Это резонанс души. Это эффект шедевра, где ни убавить, ни прибавить». Не зря существует легенда, что мастер по имени Нестор, строивший Кижскую церковь, по окончании работы забросил свой топор в озеро, сказав, что такой красоты он уже не построит никогда - «Нет и не будет такой!»
Главный элемент ансамбля - это, несомненно, Преображенская церковь, самое сложное сооружение среди всех сохранившихся памятников северного деревянного зодчества. Высота Преображенской церкви до креста центральной главы составляет 35 метров. Зодчий, создавший храм, был неподражаемым творцом форм и мотивов. Центральный объем храма образован тремя восьмериками убывающих размеров. Двадцать две крытые лемехом главы церкви ярусами уносятся в поднебесье, создавая незабываемый и уникальный, ни на что не похожий силуэт. Размеры глав варьируются в разных ярусах - во втором ярусе главы чуть меньше, чем в первом, в третьем - больше, чем в первом и втором, а в четвертом главки самые маленькие. Над ними - крупная, примерно в три раза больше, центральная глава, увенчивающая все сооружение.
В 1970-е годы, в период эйфорических, поверхностных восторгов по поводу русского деревянного зодчества, в одночасье ставшего «модным», распространилось и прочно засело в головах убеждение, что церковь в Кижах якобы построена «без единого гвоздя». Неизвестно, кто придумал этот миф. На самом деле, в строительстве Преображенской церкви в изобилии использованы кованые железные гвозди - ими крепились фронтонные доски-причелины. После праздничного ощущения, создаваемого внешним обликом храма, интерьер кижской церкви несколько разочаровывает - он прост и торжественен, нет ни ярких фресок, ни затейливой резьбы, ни цветных изразцов. Вместо них - мощные бревенчатые стены, широкие доски половиц, массивные дверные косяки. Только лавки, стоящие вдоль стен храма, слегка тронуты скупой резьбой. Как и в большинстве северных церквей, главным украшением Преображенской церкви были иконостас и «небо» - роспись потолка. Но первоначальное убранство храма погибло в годы Великой Отечественной войны, а иконостас был полностью переделан в середине XVIII столетия, получив новые иконы и пышную барочную золоченую резьбу, которая не совсем вяжется с простым и суровым интерьером храма. От раннего убранства сохранилось только несколько икон: «Зосима и Савватий в житии», «Георгий в житии», «Преображение».
Преображенская церковь в Кижах относится к тем великим чудесам света, которые лучше один раз увидеть, чем сто раз о них услышать. «Она все время разная, - пишет Я.В. Малков, - с воды и из глубины острова, в солнце и в туман, утром и вечером, летом и зимой, вблизи и издали. Она «всефасадна». Она неприступна и манит…» Что ж, нам добавить к этим словам нечего - разве только присоединиться к ним…
6. Храм Василия Блаженного
Храм Василия Блаженного, или собор Покрова Божией Матери на Рву, − так звучит его каноническое полное название, − был построен на Красной площади в 1555-1561 годах. Этот собор по праву считается одним из главных символов не только Москвы, но и всей России. И дело даже не только в том, что он построен в самом центре столицы и в память об очень важном событии. Храм Василия Блаженного еще и просто необыкновенно красив.
А в XVI веке, в 1552 году, у каменной Троицкой церкви был погребен блаженный Василий, скончавшийся 2 августа (по другим источникам, он умер не в 1552 году, а в 1551). Московский «Христа ради юродивый» Василий родился в 1469 году в селе Елохове, с юности был наделен даром ясновидения; он предсказал страшный пожар Москвы в 1547 году, уничтоживший почти всю столицу. Блаженного чтил и даже побаивался Иван Грозный. После кончины Василия Блаженного он был погребен на кладбище при Троицкой церкви (вероятно, по распоряжению царя), с большими почестями. А вскоре здесь началось грандиозное строительство нового Покровского собора, куда позднее перенесли мощи Василия, на чьей могиле стали совершаться чудесные исцеления.
Возведению нового собора предшествовала длинная строительная история. Это были годы большого Казанского похода, которому придавалось колоссальное значение: до сих пор все походы русских войск на Казань заканчивались неудачей. Иван Грозный, лично возглавивший войско в 1552 году, дал обет в случае успешного окончания кампании построить в Москве на Красной площади грандиозный храм в память об этом. Пока шла война, в честь каждой крупной победы рядом с Троицкой церковью ставилась небольшая деревянная церковь в честь того святого, в чей день победа была одержана. Когда же русское войско с триумфом возвратилось в Москву, Иван Грозный принял решение на месте выстроенных восьми деревянных церквей поставить одну большую, каменную − на векá.
О строителе (или строителях) храма Василия Блаженного идет немало споров. Традиционно было принято считать, что Иван Грозный заказал постройку мастерам Барме и Постнику Яковлеву, но многие исследователи сейчас сходятся на мнении, что это был один человек - Иван Яковлевич Барма, по прозванию Постник. Также бытует легенда, будто после постройки Грозный повелел ослепить мастеров, чтобы они больше не смогли построить ничего подобного, но это не более чем легенда, так как в документах указано, что уже после возведения собора Покрова на Рву мастер Постник «по реклу Барма» (т.е., по прозвищу Барма) строил Казанский кремль. Также опубликован ряд других документов, где упоминается человек по имени Постник Барма. Этому мастеру исследователи приписывают строительство не только храма Василия Блаженного и Казанского кремля, но также и Успенского собора и Никольского храма в Свияжске, Благовещенского собора в Московском Кремле и даже (по некоторым сомнительным источникам) церковь Иоанна Предтечи в Дьякове.
Храм Василия Блаженного состоит из девяти церквей на одном фундаменте. Войдя внутрь храма, даже трудно бывает разобраться в его планировке, не сделав круг-другой по всему зданию. Центральный престол храма посвящен празднику Покрова Божией Матери. Именно в этот день взрывом была разрушена стена Казанской крепости и город был взят. Вот полный список всех одиннадцати престолов, существовавших в соборе до 1917 года: #"justify">·Центральный - Покровский
·Восточный − Троицкий
·Юго-восточный − Александра Свирского
·Южный − Николая Чудотворца (Великорецкой Иконы Николая Чудотворца)
·Юго-западный − Варлаама Хутынского
·Западный − Входоиерусалимский
·Северо-западный − Св. Григория Армянского
·Северный - Св. Адриана и Наталии
oСеверо-восточный − Иоанна Милостивого
oНад могилой Иоанна Блаженного − придел Рождества Богородицы (1672 г.), примыкающий к приделу Василия Блаженного
oВ пристройке 1588 года − придел Василия Блаженного://www.hramy.ru/regions/r77/cao/kitay/vasil03.jpgСобор выстроен из кирпича. В XVI веке этот материал был достаточно новым: прежде традиционным материалом для церквей были белый тесаный камень и тонкий кирпич - плинфа. Центральная часть увенчана высоким великолепным шатром с «огненным» декором почти до середины его высоты. Окружают шатер со всех сторон купола приделов, ни один из которых не похож на другой. Мало того, что различается рисунок больших луковиц-куполов; если всмотреться, то легко заметить, что и отделка каждого барабана уникальна. Первоначально, по-видимому, купола были шлемовидными, но уже к концу XVI века они точно были сделаны луковичными. Нынешняя их расцветка утвердилась только в середине XIX века.
Главное в облике храма то, что он лишен определенно выраженного фасада. С какой стороны к собору ни подойдешь - кажется, что именно она и есть главная. Высота храма Василия Блаженного − 65 метров. Долгое время, вплоть до конца XVI века, это было самое высокое здание Москвы. Первоначально собор был покрашен «под кирпич»; позднее он перекрашивался, исследователи обнаружили остатки рисунков, изображающих ложные окна и кокошники, а также сделанные краской памятные надписи.://www.hramy.ru/regions/r77/cao/kitay/vasil06.jpgВ 1680 году собор значительно реставрируют. Незадолго до этого, в 1672 году, к нему пристраивают небольшой придел над могилой еще одного почитаемого московского блаженного - Иоанна, погребенного здесь в 1589 году. Реставрация 1680 года выразилась в том, что деревянные галереи-гульбища заменили на кирпичные, вместо звонницы устроили шатровую колокольню и сделали новое покрытие. Тогда же в подклет храма перенесли престолы тринадцати или четырнадцати церквей, стоявших на Красной площади вдоль рва, там, где проводились публичные казни (все эти церкви имели в названиях приставку «на крови»). В 1683 году по всему периметру храма провели изразцовый фриз, на плитках которого излагалась вся история здания.
Перестраивался, хотя и не так значительно, собор во второй половине XVIII века, в 1761-1784 годах: заложили арки подклета, убрали керамический фриз и все стены храма снаружи и изнутри расписали «травчатым» орнаментом.://www.hramy.ru/regions/r77/cao/kitay/vasil04.jpgВо время войны 1812 года храм Василия Блаженного впервые подвергся риску сноса. Уходя из Москвы, французы заминировали его, но взорвать не смогли, только разграбили. Сразу же после окончания войны один из самых любимых храмов москвичей отреставрировали, а в 1817 году занимавшийся восстановлением послепожарной Москвы О.И. Бове укрепил и украсил чугунной оградой подпорную стену храма со стороны Москвы-реки.
На протяжении XIX века собор еще несколько раз реставрировался, и в конце века даже была предпринята первая попытка его научного исследования.
В 1919 году был расстрелян «за антисемитскую пропаганду» настоятель собора о. Иоанн Восторгов. В 1922 году из собора были изъяты ценности, а в 1929 году собор был закрыт и передан Историческому музею. На этом, казалось бы, можно было успокоиться. Но самое страшное время было еще впереди. В 1936 году Петра Дмитриевича Барановского вызвали и предложили заняться обмерами храма Покрова на Рву, для того, чтобы его можно было спокойно снести. Храм, по мнению властей, мешал движению автомобилей по Красной площади… Барановский поступил так, как от него не ожидал, наверное, никто. Прямо заявив чиновникам, что снос собора − безумие и преступление, он пообещал немедленно покончить с собой, если это произойдет. Надо ли говорить, что после этого Барановский немедленно был арестован. Когда через полгода он был освобожден, собор продолжал стоять на своем месте…
О том, как сохранился собор, ходит немало легенд. Самая популярная - это история о том, как Каганович, представляя Сталину проект реконструкции Красной площади для удобства проведения парадов и демонстраций, снял с площади макет храма Василия Блаженного, на что Сталин скомандовал ему: «Лазарь, поставь на место!». Это будто бы и решило судьбу уникального памятника…://www.hramy.ru/regions/r77/cao/kitay/vasil02.jpgТак или иначе, но храм Василия Блаженного, пережив всех пытавшихся его уничтожить, остался стоять на Красной площади. В 1923-1949 годах в нем проводились масштабные исследования, позволившие восстановить первоначальный вид галереи. В 1954-1955 годах собор снова, как в XVI веке, раскрасили «под кирпич». В соборе расположен филиал Исторического музея, и поток туристов туда не иссякает. С 1990 года в нем иногда проводятся службы, но в остальное время это по-прежнему музей. Но главное, наверное, даже не в этом. Главное, что один из красивейших московских и вообще российских храмов по-прежнему стоит на площади, и больше ни у кого не возникает идей убрать его отсюда. Хочется надеяться, что это навсегда.
7. Храм Софии Киевской
Киевский собор св. Софии, Премудрости Божией, выдающийся памятник древнерусской архитектуры, главный храм киевских митрополитов. Собор, выстроенный преимущественно из плинфы, большой (37 Х 55 м) пятинефный с 5 апсидами 13-главый крестово-купольный храм, со ступенчатым построением основных сводов. Окружен с 3 сторон двухъярусными галереями. В галереи с запада встроены 2 башни, лестницы которых ведут на просторные хоры.
Строительство собора
Киевский Софийский собор был построен великим князем Ярославом Мудрым. Точное время его строительства неизвестно. Софийский храм, упоминаемый германским хронистом Титмаром Мерзебургским под 1018 г., скорее всего, был деревянной постройкой, которая сгорела во время междоусобной войны Святополка Окаянного с Ярославом. Высказывалось предположение, что первый Софийский храм в Киеве был возведен еще во времена св. Ольги, но четких подтверждений этой версии не существует. Строительство храма осуществлялось, скорее всего в 1030-х гг., предположительно в 1037 г., и, вероятно, было связано с приездом в Киев из Константинополя митрополита-грека Феопемпта - первого в ряду Предстоятелей Русского Церкви, упоминаемых Нестором Летописцем в «Повести Временных Лет». Строили собор, скорее всего греческие мастера, прибывшие вместе с митрополитом. Некоторыми исследователями высказывалось предположение, что строительство Софии Киевской было связано с восстановлением юрисдикции Константинопольского Патриархата над Русской Церковью (гипотеза Приселкова-Карташева) в период правления Ярослава Мудрого: Десятинная церковь, бывшая главным храмом Руси при св. Владимире, таким образом, уступала место Софийскому собору, который отныне становился кафедральным храмом митрополитов-греков. Однако в конце своей жизни Ярослав рассорился с Византией и даже воевал с греками, что отразилось на положении Русской Церкви. В1051 г. был поставлен первый митрополит русского происхождения - Иларион. В связи с его интронизацией Софийский собор впервые упомянут как вполне законченный и освященный храм.
Софийский собор первоначально представлял собой грандиозное 13-купольное сооружение (в XVII в. были добавлены еще 6 глав). Крестово-купольный храм имеет 5 нефов и окружен с юга, запада и севера двойным рядом галерей. С запада размещены хоры для великокняжеской семьи, на которые можно попасть через две лестничные башни, примыкаюшие к западному фасаду. На стенах Софии Киевской сохранилось множество граффити - настенных надписей. Древнейшая из датированных граффити относится к 1052 г. - к этому времени в храме были завершены отделочные работы: он был богато украшен мозаиками и фресками, созданными греческими мастерами и их русскими учениками. Несмотря на значительные утраты, часть этого убранства сохранилась до наших дней. Среди священных изображений Софии Киевской наиболее известны мозаичная икона Божией Матери «Нерушимая Стена», украшающая алтарную абсиду, а также икона Благовещения, расположенная на столпах восточной арки. По своим размерам (55х37 м) и богатству убранства Софийский собор не имел себе равных не только в Киевской Руси, но и во всей Европе того времени. И размах, с которым был построен главный храм недавно крещеной Руси, и его посвящение не столько подражали Софии Константинопольской, сколько соперничали с ней. Построенный Ярославом Мудрым Софийский собор стал местом погребения самого великого князя и многих его потомков. Мраморный саркофаг с останками Ярослава доныне стоит под сводами Софии Киевской. В кафедральном митрополичьем храме были также погребены и многие Предстоятели Русской Церкви времени Киевской Руси.
Нашествие Батыя и упадок собора
Впервые храм серьезно пострадал в 1240 г. при разграблении Киева ордами Батыя. Монголо-татары нанесли Софии Киевской серьезный урон. Собор не только лишился своей драгоценной утвари, но и был частично разрушен. Особенно пострадали галереи и западная часть храма. Тем не менее и после Батыева погрома Софийский собор продолжал считаться кафедральным храмом русских митрополитов. Несмотря на разрушения в нем продолжали совершать богослужения. Но постепенно он приходил во все большее запустение, как и весь Киев. Митрополит Кирилл III, возглавивший Русскую Церковь после Батыева нашествия, мало жил в своем кафедральном граде - почти вся его жизнь прошла в разъездах по епархиям, в которых первосвятитель восстанавливал церковную жизнь после монголо-татарского разорения. Тем не менее великий первоиерарх, скончавшийся в Переславле-Залесском, все же был погребен в Софии Киевской. Около 1299 г. преемник Кирилла - св. митрополит Максим - окончательно оставляет разоренный и пришедший в упадок Киев и переносит свою резиденцию во Владимир-на-Клязьме, под защиту князей Северо-Восточной Руси. Однако и сам Максим, и его преемники продолжают сохранять титул митрополита Киевского и всея Руси, а Софийский собор - статус кафедрального митрополичьего собора. И все же Предстоятели Русской Церкви редко посещают его, и древний собор продолжает ветшать. Частые и опустошительные набеги татар и литовцев еще более ускоряют его разрушение.
В XIV в. большая часть западно-русских земель вошла в состав Великого княжества Литовского. Литовские государи - Гедимин и его потомки - стремятся разделить прежде единую Русскую Церковь и создать отдельную Литовско-Русскую митрополию, дабы их православные подданные (а они составляли тогда более 90% от всего населения Литовского княжества) не зависели от митрополитов Киевских и всея Руси, переселившихся со времени св. Петра и св. Феогноста в Москву. Иногда Литовским князьям удавалось добиться поставления отдельного митрополита для Литвы, который в таком случае мог поселиться в Киеве, при Софийском соборе. Так, при Ольгерде в болгарском Тырнове был в нарушение канонов поставлен на митрополию Литовской Руси Феодорит, пытавшийся утвердиться в Киеве, но не слишком в том преуспевший. София Киевская какое-то время служила митрополией и для других ставленников Ольгерда - Романа и Киприана. Однако к возрождению Софийского собора эти кратковременные эпизоды не привели. Когда в первой четверти XV в. великий князь Литовский Витовт вновь вознамерился поставить митрополита для Литовской Руси, его ставленник - Григорий (Цамблак) - поселился не в разоренном и опасном Киеве, а в Новогрудке, неподалеку от столичной Вильны.
В дальнейшем, после того, как стало окончательным разделение единой Русской Церкви на две митрополии - автокефальную Московскую и Киево-Литовскую (в юрисдикции Константинопольского Патриархата), Софийский собор продолжает лишь формально считаться главным храмом последней. Митрополиты Киевские лишь изредка наведываются сюда из Новогрудка и Вильны. Храм по-прежнему продолжает страдать от набегов крымских татар. Так, он был разграблен крымчаками в 1497 г. Тогда же татарами был убит митрополит Киевский св. Макарий, который ехал в Киев, чтобы привести в порядок разоренный кафедральный собор [1].
Захват собора униатами
Разрушения, причиненные собору в течение XVI в., были столь велики, что, по словам современника, некогда величавый собор стоял в это время уже без кровли. Вероятно, в эти же годы в Софии Киевской прекращаются богослужения. Иначе трудно понять, как собор смогли захватить униаты, хотя лишь на короткое время. Это произошло после заключения в 1596 г. Брестской унии. Власть польского короля в Киеве была не слишком сильна, и православные сумели здесь организовать решительное сопротивление унии, насаждаемой Сигизмундом III. Православные киевляне отразили попытки католиков захватить Киево-Печерскую Лавру и другие киевские храмы. Однако немногочисленные изменники Православия сумели утвердиться в заброшенном Софийском храме и удерживали его около трех десятилетий. Правда, распорядились они православной святыней весьма своеобразно. Сохранилось сообщение о том, что в 1605 г. униатский поп Филипп, управлявший Софийским собором, «каменье тесаное на столбах и сходах разным людям пораспродавал». В результате хозяйничанья католиков полностью рухнула западная галерея собора.
Возвращение собора православным и долгожданное восстановление
Ставший в 1633 г. православным митрополитом Киевским св. Петр (Могила) уже в самом начале своей деятельности добился у короля Владислава IV разрешения отобрать разоренный и поруганный Софийский собор у униатов и заняться, наконец, его восстановлением. Митрополит Петр привлек к восстановлению Софии Киевской итальянского архитектора Октавиано Манчини.
Тогда же были забелены его древние мозаики и фрески. К открытию фресок было приступлено по высочайшему повелению лишь в 1848 г. Работа эта велась без должной осторожности, и открываемые фрески немедленно и весьма грубо реставрировались. В 1885 году А. Праховым были открыты мозаики в куполе и на внутренней стороне триумфальной арки.
Петр (Могила) вновь сделал Софийский собор кафедрой митрополитов Киевских и Галицких - этот статус храм сохранял вплоть до начала XX столетия. Тогда же при Софийском соборе был учрежден небольшой мужской монастырь. К сожалению, несмотря на то, что при Петре (Могиле) в соборе были проведены гигантские восстановительные работы, митрополит так и не успел их завершить до своей кончины - западная часть собора продолжала оставаться в руинах. Окончательно собор был возрожден только в конце XVII в., после того, как Киевская митрополия вновь вошла в состав Московского Патриархата при патриархе Иоакиме и митрополите Киевском Гедеоне. В возобновлении храма принимали участие не только малороссийские зодчие, но и московские мастера, почерк которых угадывается в форме некоторых наличников собора. В целом же Софийский собор в это время приобретает черты, свойственные памятникам украинского барокко - храм получает грушевидной формы главы, его стены украшаются лепниной.
В течение XVIII-XIX вв. продолжаются строительные работы в Софийском монастыре. Собор украсился новым роскошным иконостасом из позолоченного дерева, рядом с ним были выстроены высокая колокольня, теплая зимняя церковь (т.н. «Малая София»), здания митрополичьих покоев и монашеских келий. В последний раз переделки затронули Софию Киевскую в 1882 г., когда был перестроен западный фасад собора. В течение Синодального периода (XVIII - нач. XX вв.) Софийский собор продолжал оставаться кафедральным собором митрополитов Киевских и Галицких. Многие из них были погребены в соборе. В Софии Киевской совершались архиерейские хиротонии: в частности, здесь был рукоположен во епископа св. Феофан (Говоров), Затворник Вышенский.
В Софийском соборе похоронены митрополиты: в 1824 году - Серапион (Александровский), в 1837 году - Евгений (Болховитинов).
Революция. Собор в руках у раскольников
Драматические перемены в судьбе собора наступили после Октябрьского переворота 1917 г. На Софийский храм, воспринимавшийся в качестве символа Киевской Руси, начинают претендовать приверженцы автокефалистского раскола, который окончательно оформился в 1921 г., когда была образована т.н. «Украинская автокефальная православная церковь» (УАПЦ). Ее «первоиерархом» раскольники избрали запрещенного в служении за раскольническую деятельность протоиерея Василия Липкивского. Однако Патриарший Экзарх Украины митрополит Михаил (Ермаков) и другие епископы православных епархий Украины категорически отказались участвовать в проводимом в Киеве при поддержке большевиков лжесоборе раскольников-автокефалистов, и рукоположить епископов для УАПЦ. В результате приверженцы раскола приняли беспрецедентное решение - в нарушение канонов совершить «рукоположение» Липкивского «соборно», то есть с участием священников, диаконов и мирян, а не епископов, как требуют каноны Православной Церкви. Кощунственная «хиротония» раскольничьего лжемитрополита была совершена в Софийском соборе, который со времен средневековья не видел подобного бесчинства. Позднее Липкивский «рукоположил» других лжеархиереев УАПЦ. За противные канонам «хиротонии» раскольников-липкивцев в народе прозвали «самосвятами». К сожалению, именно эти деятели, совместившие в своем учении националистические и обновленческие идеи, захватили в свои руки величайшую святыню Православной Руси - Софийский собор.
Закрытие и превращение в музей
Однако деятельность раскольников-самосвятов продолжалось недолго. Поначалу большевистская власть покровительствовала им, надеясь с помощью липкивцев изнутри разрушить церковную жизнь на Украине. Но за раскольниками пошло ничтожно малое число православных верующих. Убедившись в неэффективности раскольничьей «церкви», советская власть перестала поддерживать УАПЦ, и уже в начале 1930-х гг. она прекратила свое существование на территории советской Украины. В 1934 г. году Софийский собор был закрыт, а в 1935 г. древний храм был превращен в музей-заповедник. Участь Софии Киевской была все же более благополучной в сравнении с Михайловским Златоверхим монастырем и другими киевскими памятниками, уничтоженными в годы советской власти. В отличие от Успенского собора Киево-Печерской Лавры не пострадал Софийский храм и в годы Великой Отечественной войны. Правда, после закрытия София лишилась целого ряда ценных деталей своего убранства - были отправлены на переплавку массивные серебряные (весом 114 кг) Царские Врата главного иконостаса, уничтожены 8 иконостасов боковых приделов, разрушены надгробия Киевских митрополитов. В то же время советский период стал для Софийского собора временем интенсивных реставрационных работ, в ходе которых из-под позднейших записей были высвобождены драгоценные мозаики и фрески XI в., восстановлены фасады храма и других построек Софийского комплекса.
Собор в постсоветское время
Перемены в статусе храма наступили в конце т.н. «перестройки». Власти Украины стали изредка разрешать совершение богослужений в Софийском соборе, который сохранял при этом статус государственного музея-заповедника и поныне остается таковым. В октябре 1990 г. здесь была совершена Божественная Литургия, которую возглавил Патриарх Алексий II. Во время богослужения Патриарх Алексий вручил митрополиту Киевскому и всея Украины Филарету (Денисенко) грамоту о даровании Украинской Православной Церкви полной самостоятельности в управлении. В то же время в конце 80-х - начале 90-х гг. на Украине стали возрождаться националистические настроения. На их волне была вновь образована «Украинская автокефальная православная церковь». Ее возглавил избранный в 1990 г. «патриархом Киевским» Мстислав (Скрыпник), для «интронизации» которого власти также предоставили Софийский собор. Вновь, как и в 20-30-х гг., в Софии кощунствовали раскольники. Однако украинские власти так и не решились передать Софийский собор раскольникам из УАПЦ или т.н. «Украинской православной церкви - Киевского патриархата» (образованной в 1992 г., после ухода в раскол бывшего митрополита Киевского Филарета). Но и канонической Украинской Православной Церкви, единственной правопреемнице той Церкви, которая существует со времен Крещения Руси, храм также не был возвращен. В дальнейшем Софийский собор еще неоднократно предоставлялся раскольникам для совершения «богослужений». По инициативе президента Кучмы в нем также проводились «экуменические молебны», в которых, как правило, принимали участие представители раскольничьих сообществ, различных протестантских деноминаций и даже исламских и иудейских общин. Священноначалие Украинской Православной Церкви Московского Патриархата неизменно отказывается от участия в подобных мероприятиях, противоречащих канонам Православной Церкви. Впрочем, многострадальный собор в последние годы пережил и не такое - в его алтаре устроили свой шабаш приверженцы т.н. «Белого братства», возглавительница которого - Марина Цвигун - пошла гораздо дальше, чем самозванный «патриарх Киевский» Филарет, провозгласив себя ни много ни мало, как живым воплощением Бога.
Собор Серафима Саровского в г. Киров
Единоверческая церковь существовала в Вятке с 1902 года. Сначала для её служб использовалась Трёхсвятительская церковь Успенского Трифонова монастыря, а через два года, несмотря на малочисленность прихода (около 170 человек), по указу Вятской духовной консистории 13 июня 1904 года был заложен новый каменный храм единоверцев.
Вятский губернский архитектор И.А. Чарушин разработал несколько проектов церковного здания, один из которых - деревянной церкви, датированный 1904 годом, хранится в областном госархиве. Проект каменной церкви, по которому велось строительство, находится в семейном архиве Чарушиных.
Храм возводили на средства прихожан. В «Ведомости о церкви за 1913 год» указано, что здание построено на пожертвования купцов Я. Тырышкина и К. Ярунина. В частности, Константин Кириллович Ярунин пожертвовал землю и два дома на углу Орловской и Успенской улиц.
Место, предназначенное под строительство, было не очень удобным - узость и малая площадь участка, зажатого в окружающей городской застройке, обусловили вынос алтарной апсиды храма на красную линию Успенской улицы. Чарушин, проектируя церковь, успешно выходит из трудного положения, создав оригинальную планировочную схему постройки. Основные входы в храм он предусматривает с востока - по обе стороны от алтаря, через открытые галереи. Галереи были вытянуты вдоль здания, упираясь на западе в небольшие палатки. Кроме восточного, каждая галерея имела ещё по два всхода со стороны продольных фасадов. В остальном планировочное решение было традиционным для своего времени: пятигранная двусветная апсида переходит в кубический объём ядра храма, короткая трапезная почти сливается с основным объёмом, ещё более короткий и узкий переход соединяет церковь с четырёхъярусной колокольней. Церковь многоглавая: центральное пятиглавие окружают главки шатриков над «рундуками» галерей, шатра колокольни и глава апсиды. Основания всех завершений, увенчанных главами опоясывают ряды кокошников. В целом фасады здания решены в модном в начале XX века неорусском направлении модерна.
В 1906 году строительство церкви было закончено. 5 ноября 1907 года епископ Вятский и Слободской Филарет, освятил храм во имя Святого Серафима Саровского.
С конца 1930-х годов Серафимовская церковь оставалась единственным действующим храмом в городе, причём несколько лет, начиная с 1940, не действовала и она - в здании был устроен атеистический музей. Пока церковь существовала в одиночестве, она носила статус Кафедрального собора. Церковные власти пытались хоть как-то расширить этот небольшой храм и придать ему более пышности: галереи были превращены в приделы, в 1980-е годы увеличили подвал и в нём также устроили новый придел; кладка фасадов, выполненная из лицевого глиняного кирпича со вставками белокаменных элементов и первоначально не имевшая окраски, впоследствии окрашивается суриком, а в 1986 году получает современное активное цветовое решение; главы, первоначально покрытые чёрным кровельным железом, в 1990-х годах перекрывают медью; за счёт сноса домов увеличивают территорию храма и обносят её каменной оградой. В 1990 году кафедра архиерея была перенесена в Успенский собор.
Церковь Иоанна Предтечи в Ярославле
Сначала два слова про то, кто такой Иоанн Предтеча или, по-другому, Иоанн Креститель. Предтеча, т.е. предшественник Иисуса Христа - пророк, который предсказал пришествие Мессии и потом крестил его в водах Иордана. В христианской религии - самый чтимый святой после Богородицы. Мужик был строгий, любил покритиковать сильных мира сего, за что и поплатился головой - царь Ирод Антипа по требованию своей нечестивой супруги Иродиады отрубил Иоанну голову, которую потом выбросили на помойку. С помойки голову Иоанна унесли верные адепты христианской религии и сделали из нее реликвию.
В память о том печальном событии, которое оборвало жизнь Иоанна Предтечи, в 1671 году жители толчковской слободы в Ярославе заложили храм, который стал теперь выдающимся памятником русской архитектуры. Говорят, что он «знаменует собой вершину развития самобытной ярославской художественной школы». Особенностью его являются два симметричных придела, которые равны по высоте основному зданию, украшенных пучками т.н. малых пятиглавий. Таким образом церковь представляет собой единственный в древнерусской архитектуре пятнадцатиглавый собор.
Плоскости церкви покрыты сложными ковровыми узорами из кирпича и изразцов. Для строительства храма прежде были построены три кирпичных завода, на которых изготавливали особый, т.н. лекальный кирпич сложной формы. Форм таких было сделано около пятидесяти. Ярославские храмы славятся своими изразцами - на этой церкви не было ни одного одинакового, все были сделаны вручную, с оригинальными сюжетами. В 1904 году были покрыты золотом все пятнадцать глав храма (работы производил крестьянин Иван Краснов за 15 тысяч рублей). Говорят, в солнечную погоду храм горел и переливался, как будто облицованный драгоценными камнями.
Нам с моим провожатым по Ярославлю, местным историком и экскурсоводом Леной очень повезло в тот день - храм уже закрылся на зиму, но мы встретили человека, который охраняет его и он пустил нас посмотреть на церковь изнутри. Увиденное совершенно поразило меня.
Трудно поверить, но вот этот, стоящий на отшибе, рядом с заводскими цехами, храм по своей внутренней отделке является уникальным в мировом масштабе - нигде в христианском мире нет больше такого количества сюжетов в росписи. Здесь всё внутреннее пространство занято фресками - на стенах, столпах, сводах, галереях несколько тысяч сюжетов на религиозные темы и многие здесь появились впервые в истории русского искусства.
Грандиозная работа по росписи интерьеров храма была осуществлена в 1695-96 годах артелью ярославских живописцев во главе с Дмитрием Плехановым и Федором Игнатьевым. Галерея расписывалась в 1700 г. теми же мастерами. Литературными источниками, кроме Библии, Житий святых, послужили произведения западного и восточно-византийского происхождения: «Великое зерцало», «Лимонарь сиречь цветник», русские источники - «Печерский патерик», и местные - «Сказание об иконе Толгской Богоматери».
В начале XX века фрески подверглись поновлению - реставрацией стенописи занималась артель художников во главе с крестьянином села Матера М.И. Дикаревым в 1901-1903 гг. Была промыта живопись центрального храма и галереи, расписаны двери, ставни и наружные откосы окон.
Работы по промывке стенописи продолжились в 1904-05 гг. Их производил крестьянин слободы Мстеры Владимирской губернии М.И. Дикарев за 7 тысяч рублей, он же чистил и реставрировал иконы всего иконостаса и во всем храме за 3270 рублей. В 1905 году чугунный пол заменен новым, плиточным из обожженной глины, и на всех трех входах в храм с улицы устроены гранитные площадки. Всего на ремонт церкви из средств Государственного казначейства благодаря поддержке министра финансов С.Ю. Витте было выделено 64 тысячи рублей. Большая часть средств была израсходована на исправление фундамента.
Смотритель церкви открыл тяжелую кованую дверь в помещение главного храма и мы вошли внутрь. Не передать словами, какое впечатление производит этот зал с девятиярусной росписью снизу доверху, освещенный только неярким осенним светом, пробивающимся через узкие окна наверху.
Главной достопримечательностью росписи этого помещения является «церковный календарь» - роспись всех месяцев года с указанием святого и праздника в каждый из дней. Этот календарь расположен на трех стенам зала, фигуры в каждом дне месяца не повторяются и выписаны тщательно, с огромным старанием.
На одной из стен галереи остался незаконченный фрагмент стенописи, на котором можно увидеть, как работает художник.
Слой штукатурки (левкас), нанесенный на стену, делается из негашеной извести с наполнителем. Левкас - это основа основ, главный элемент всей росписи, от качества которого зависит то, как будет выглядеть фреска и сколько она будет сохраняться во времени. Левкасом занимались особые мастера и ярославский левкас в церкви Иоанна Предтечи был таким качественным, что белая краская в росписи практически не использовалась, хватало белизны левкаса.
На роспись по такой поверхности у художника были всего сутки, поэтому работали артельно - на поверхность быстро наносился контур рисунка, а потом сразу несколько мастеров приступали к делу. Самые опытные писали лики святых.
Слой штукатурки крепился вот такими левкасными гвоздями-кляммерами. На предыдущем фото видно отверстие от такого гвоздя.
В окна время от времени заглядывало солнышко и фрески начинали будто светиться изнутри радостным теплым светом. В искусстве есть такое понятие «обмирщение» - освобождение от жестких рамок традиции, предписанной церковью, усиление светского начала. Вот это в полной мере относится к стенописи в храме Иоанна Предтечи - такая она живая, человеческая.
А теперь о грустном. Вот, один из немногих сохранившихся на нижней части здания храма уникальных изразцов. Большинство других уничтожено чьими-то безжалостными руками. Всюду, куда может достать человеческая особь, изразцы XVII века разбиты, вырваны из гнезд, просто исцарапаны чем-то.
На всей стене - ни одного целого изразца. Все, что с такой любовью и талантом сделано нашими предками, изуродовано потомками без роду и племени. Церковь стоит на берегу реки Которосль, место это заводская окраина, ходит там, кто попало. У самой красивой ярославской церкви, которая внесена с охранный список ЮНЕСКО, нет даже ограды, она никак не защищена от вандалов. Смотреть на это очень тяжело.
Будете в Ярославле - обязательно приезжайте сюда, к церкви Иоанна Предтечи в Толчкове. Вы такого больше нигде не увидите. Это оно самое, настоящее.
Литература
православный преображенский церковь многоглавый
2.Малков Я.В. Древнерусское деревянное зодчество. М.: ИД Муравей. 1998. 208 с.
.Мильчик М.И., Ушаков Ю.С. Деревянная архитектура русского Севера. - Л., 1981. 128 с., ил.
.Ополовников А.В. Сокровища Русского Севера. М., 1989.
5.М. Ильин, Т. Моисеева. Памятники искусства советского союза. Москва и Подмосковье. Справочник-путеводитель. «Искусство», М., 1979
6.История русского искусства. Тома III-IV. Издательство Академии Наук СССР, М., 1959
.Уильям Крафт Брумфилд. «Новый стиль» и возрождение православного церковного зодчества: 1900-1914 годы / Искусство христианского мира. Сорник статей. Выпуск IX. ПСТГУ, М., 2005, с. 267-287