История и культура Санкт-Петербурга
История и культура
Санкт-Петербурга
У Петербурга есть такая особенность
- принимать всех. Город ставит конечно определённые условия, но город не гонит,
он принимает в свои объятия. Он не вертит с бешеным ритмом, не заставляет
бежать сломя голову, он очень размеренный.
Когда город открывается тебе, то
понимаешь, что ты в него неизменно влюбляешься, раз и навсегда.
Сложно объяснить, что значит: «Я
влюблена в Санкт - Петербург». Трудно рассказать о том, что готов часами
бродить по городу и просто им любоваться, что хочется подойти и дотронуться
рукой до каждого камешка зданий, что ты готов часами сидеть в парке и просто
слушать город, что готов часами стоять перед одной картиной в музее, потому что
тебе уютно.
Кому объяснишь, что хочется бегать
под дождём по парку, пинать осенние листья и кричать: «Питер, я люблю тебя!».
Кому расскажешь о том, что иногда возникает неимоверное желание обнять весь
город и подарить ему своё тепло. А Питер чувствует, когда его любят, и отвечает
взаимностью. Как бы странно не звучало, он словно оберегает тебя, защищает.
Сколько бы не было здесь оттенков
серого, все равно это город, от которого словно идёт свет. Как говорится:
«Чёрные дни лучше пережить там, где есть белые ночи». Город умеет залечивать
душевные раны. Просто стоит побродить по городу, и становиться легче в сердце,
легче на душе. Он словно добрый лекарь.
Есть такое четверостишье:
И мне всегда тепло
Под питерским дождём,
А ты под золотым
Московским солнцем мёрзнешь.
В нём немало смысла. Здесь
сравнивают два города. Москва, вечно живущая по неопределенным законам, шумная,
люди всё время бегут в неизвестном направлении, более жесткие, более хмурые.
Хоть и богатый город, но совсем не душевный.
И Питер. Такой уютный, такой родной.
Здесь чувствуешь себя более свободным, умиротворённым. И он всегда рад твоему
возвращению. Такой необычный, такой сказочный, такой домашний Петербург.
Его недаром сравнивают с Венецией.
Безусловно, в этом городе очень красиво, но есть в Петербурге нечто такое
тёплое, домашнее, к чему снова хочется вернуться. Если бы в следующей жизни мне
дали бы шанс выбирать, где родиться, я бы без сомнений выбрала Санкт -
Петербург. Город, которому отдано сердце.
Ты попал в этот город, как зверь в
капкан;
Даже если болит, то уже не уйти,
Но однажды ты выйдешь в ночной туман
И увидишь небо в своей горсти…
Есть такой афоризм: «Пушкин. Тютчев.
Некрасов. Блок. Ахматова. Мандельштам… Это всё - псевдонимы. Автор - Петербург.
Город воспевали, его обожали. Здесь
словно что-то менялось в писателях и поэтах, рождалось новое вдохновение.
Пушкин обожал Петербург. Он воспевал его в стихах, поэмах, прозе, письмах.
Бывало и такое, что Пушкин злился на город, уезжал из него, но всё равно
неизменно возвращался. Город тянул его к себе. Как тянет многих.
У Петербурга есть душа. Непонятная,
суетливая, романтичная, ранимая. Настроение города всегда чувствуется. Особенно
чувствуется. И, тем не менее, когда улыбаешься городу, делясь с ним
настроением, все вокруг словно становится светлее.
Много удивительных мест в
Петербурге. Перечислить их все невозможно, но у меня есть одно любимое место в
Санкт - Петербурге. Находится оно напротив Академии художеств на
Университетской набережной. Там стоят гордые сфинксы и находятся скульптуры
грифонов. Обратимся сначала немного к истории.
Четыре грифона разместились по
сторонам гранитной пристани Университетской набережной (Санкт-Петербург) на
реке Неве почти у самой воды, напротив здания Академии художеств. Фигуры
грифонов были отлиты из бронзы по моделям П.П. Годе в 1834 году. В конце 19
века скульптуры были утрачены.
Научному сотруднику реставрационных
мастерских И.Г. Блэк в библиотеке Академии художеств удалось обнаружить
литографию картины М.Н. Воробьева - художника 30-40-х годов XIX века. На ней
были отчётливо видны бронзовые грифоны. Было приняно решение о воссоздании
скульптур. Проект воссоздания принадлежит архитекторам И.Н. Бенуа и А.Е.
Полякову. Отлиты грифоны были в литейной мастерской Академии художеств по
моделям мастера научно-реставрационных производственных мастерских Г.Ф.
Цыганкова.
Существует предание, что если
положить руку в пасть грифона, а потом погладить его по голове, то можно
загадать желание, которое непременно исполниться.
Сфинксам на Университетской
набережной около 3,5 тыс. лет. Высеченные из сиенита, они стояли у входа в
величественный храм, сооруженный в Египте около Фив для фараона Аменхотепа I.
Головы сфинксов являются портретными изображениями этого фараона.
Головные уборы сфинксов - короны
«па-схемти» - свидетельствовали о том, что Аменхотеп I был правителем двух
царств - Верхнего и Нижнего Египта. К сожалению, у сфинксов отбиты подбородки и
покрывавшие их накладные бороды. При погрузке одного из сфинксов порвались тросы
и он упал, разбив в щепки мачту и борт корабля. Был глубокий след от каната на
лице сфинкса, но при последней реставрации его заделали.
сфинкс грифон набережная город
Как ни странно, я чувствую себя
очень хорошо в этом месте. Здорово постоять около грифонов, поговорить с ним,
нашептать на ушко своё желание, погладить его по голове. Оттуда совершенно не
хочется уходить. Стоишь и возникает ощущение, что вот - вот он повернет к тебе
свою голову и даст мудрый совет.
Всегда грифона казались мне
необычными созданиями, невероятными. В первый раз, когда я увидела грифонов и
подошла к ним, восхитилась этими скульптурами. Создать такое чудо. Сильный,
гордый. И, как ни удивительно, почудилась некая вековая мудрость на его морде. И
с тех пор я очень люблю это место, меня словно тянет к нему. Вроде бы и глупо,
а выговоришься грифону - так легко на душе становится. Хочется, особенно зимой,
остаться и согреть эту холодную скульптуру.
Я увлекаюсь немного мистикой. И вот
вопреки здравой логике, уверена, что грифоны прекрасно слышат и понимают всё,
что я говорю. И вдруг охватывает такой восторг, словно они на моих глазах
расправили крылья и улетели. Недаром говорят, что грифоны одни из хранителей
Северной столицы.
Всегда удивляло, что когда гладишь
сфинкса по голове, не ощущаешь, что это скульптура, а закрываешь глаза и
чувствуешь, сложно гладишь живое существо.
На гордых сфинксов всегда приятно
посмотреть, с ними связано немало поверий Петербурга. Например, что они в
течении дня меняют свое выражение лица, а тот, кто это видит, сходит с ума. Но
я мало верю в то, что сфинкс приносит негатив. Скорее, это отражение
достоинства, силы, королевской власти, могущества, достоинства и мудрости. И
думаю, что за столько лет и сфинксы стали хранителями нашего города.
Если бы меня кто-то спросил, куда
первым делом пойти в Петербурге гулять, несомненно, я бы ответила, что к
сфинксам на Университетскую набережную.
Там словно есть некая подзарядка.
Уходишь оттуда с новой энергией, словно прибавляется сил.
Город откроется во всей красе, когда
полюбишь его. Даст множество возможностей и подарит много приятных моментов.
Почувствовав город, он почувствует вас в ответ.
Ты знаешь, Питер имеет душу, там
даже камни умеют слушать.
Я приезжаю, и мне там лучше и жить,
и прятаться, и грустить.
Его вода для меня живая, в его
автобусах и трамваях
Я от забот своих уезжаю, чтоб теплый
свет его ощутить.
Ты знаешь, в Питере проще верить,
что счастье есть, что открыты двери.
Там нарисованы акварелью мои
расплывчатые мечты.
Его проспекты уходят в небо, ему я
верю - отчасти слепо -
И сочиняю ему сонеты, а он разводит
свои мосты.
Ты знаешь, Питер как мудрый старец:
своими зельями исцеляет
И исполняет свой странный танец, как
ритуал от былых обид.
Его каналы, его фонтаны -
противоядия от дурманов,
И эти воды затянут раны, и сердце
больше не так болит.
Ведь Питер знает на все ответы: как
быть собой и дожить до лета.
Я там всегда остаюсь согрета, пусть
даже в самый унылый дождь.
Он нежно манит и опьяняет, он как
дитя на руках качает
И заставляет забыть печали, пусть их
немало еще хлебнешь.
Ты знаешь, он от всех страхов лечит,
я в каждом сне мчусь к нему навстречу,
Он свои мантры мне в ухо шепчет и
объясняет все без прикрас.
Пускай он часто бывает серым, но это
не подрывает веру.
И я в него влюблена без меры с тех
пор, как встретила в первый раз.
А Питер лечит-латает раны без игл,
без ниток и без следа.
А Питер лечит солено-пьяно
Течет по пальцам, как по каналам,
Невская солнечная вода.
А Питер рвет на четыре части и
прячет каждую во дворах,
в пеленки-тени пихает счастье
И нянчит, чтобы не раскричалось,
Чтоб не дай Бог не затерлось в прах.
А Питер лечит, а Питер шепчет,
Что будет лето, что будет легче,
Что пустость длиться не может вечно,
Смотри на небо мое, глупыш.
Вчера я плакал дождем балтийским,
Сегодня небо умылось чисто,
Я жарю локти твои и кисти
И золочу бесконечность крыш…
Его я слышу, ему я верю,
Он пахнет желтым предобрым зверем,
Конями, Пушкиным, Петром Первым
Его в бутылку да затолкать бы,
Его фонтаны, его заклятья,
Тереть бутылку до красных пятен,
До белых призраков кораблей…
И он придет добродушным джином,
В лицо плеснет мне водой бестинной
И скажет: Кто обещал быть сильным?
Мы вместе, юноша! Будь сильней…