Категория вежливости и средства ее выражения в языке романа К. Маккалоу 'Поющие в терновнике'

Категория вежливости и средства ее выражения в языке романа К. Маккалоу 'Поющие в терновнике'

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

высшего профессионального образования

«КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ»

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

Кафедра общего и славяно-русского языкознания

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ (ДИПЛОМНАЯ) РАБОТА

КАТЕГОРИЯ ВЕЖЛИВОСТИ И СРЕДСТВА ЕЕ ВЫРАЖЕНИЯ В ЯЗЫКЕ РОМАНА К. МАККАЛОУ «ПОЮЩИЕ В ТЕРНОВНИКЕ»

Работу выполнил (а) Потапова А.С

Факультет5-й курс, филологический факультет, ДФО

Научный руководитель

д-р филол. наук, проф.Нечай Ю.П

Нормоконтролер

канд. филол. наук, доцент Чалый В.В

Краснодар 2013г.

ВВЕДЕНИЕ

В настоящее время в языкознании отмечается повышенный интерес к проблеме языка и культуры. Постепенно наука о языке становится также и наукой о человеке, о структуре его ментальноcти, о способах его взаимодействия с окружающим миром и с другими людьми. Как писал В. фон Гумбольдт, «изучение языка открывает для нас, помимо собственного его использования, еще и аналогию между человеком и миром вообще и каждой нацией, самовыражающейся в языке» [Гумбольдт 1956:80].

В современном мире происходит становление антропологической лингвистики, которая ставит новые задачи перед исследователями. Антропоцентризм как особый принцип исследования, который заключается в тенденции «поставить человека во главу угла» [Кубрякова 1996: 39], позволяет по-новому посмотреть на многие проблемы не только языкознания, но и других наук, связанных с человеком и его деятельностью, увидеть их системность и взаимосвязь.

Постулат о том, что люди, говорящие на разных языках и принадлежащие к разным культурам, по-разному воспринимают мир, является общепризнанной и уже не требует доказательств. Эта мысль - основа лингвокультурологии и этнопсихолингвистики. Поэтому в последнее время, когда факт о невозможности успешной коммуникации без знания культуры является очевидным, стали особенно актуальными вопросы, связанные с соотношением культуры и языка. Исследователи разных направлений и областей знаний пришли к выводу, что культура отражается в сознании человека и определяет особенности его коммуникативного поведения (например, В. фон Гумбольдт, А. А. Потебня, И. А. Бодуэн де Куртенэ, Л. С. Выготский, Н. Д. Арутюнова, Е. М. Верещагин, A. А. Залевская, В. Г. Костомаров, Ю. Н. Караулов, В. И. Карасик, А. А. Леонтьев, И. Ю. Марковина, Ю. С. Степанов, Ю. А. Сорокин, И. А. Стернин, Н. В. Уфимцева, В. Э. Шагаль, В. И. Шаховский, М. Агар, М. Байрам, Р. Брислин, А. Вежбицкая и многие другие).

Сегодня, благодаря расширению межкультурных контактов, участниками коммуникации все чаще становятся представители разных лингвокультурных общностей. Их успешное общение предопределяется не только владением языком, но и знанием национально-культурной специфики речевого и неречевого поведения, доминантных особенностей коммуникации, знанием социально-культурных норм, национальных систем вежливости. Незнание всех данных категорий может вызвать культурный шок, стать причиной неудач и провалов в межличностном общении и привести к возникновению конфликтных ситуаций.

Также незнание национально-культурной специфики поведения, причин, лежащих в его основе, может привести к отрицательным характеристикам и оценкам, к появлению этнических стереотипов и предрассудков, которые могут стать серьезным барьером в межкультурной коммуникации. Этнические стереотипы порождают определенные ожидания в отношении того, как представители другой культуры будут действовать в процессе общения, и влияют на отношение к ним. Этнические предрассудки могут отражать те или иные реальности, но в целом они не тождественны ни национальному характеру, ни тому представлению, которое данный народ имеет о самом себе.

Большинство сложностей межкультурной коммуникации возникает именно от того, что собеседники не умеют взаимодействовать, т.е. демонстрировать свое отношение друг к другу в соответствии с нормами данного общества и конкретными ожиданиями партнера. Национально-культурные особенности поведения коммуникантов в данном типе общения связаны с тем, что в разных культурах существует свое понимание вежливости. Вежливость представляет собой категорию коммуникативного сознания и является отражением национального менталитета. Она является неотъемлемым компонентом межкультурной коммуникативной компетенции и тем системообразущим стержнем, который регулирует коммуникативное поведение людей. Знание национальных особенностей данной категории - ключ к пониманию многих особенностей коммуникативного поведения народа, игнорирование которых затрудняет общение и порождает многочисленные стереотипы.

Настоящее дипломное исследование посвящено изучению категории вежливости и средств ее выражения в языке романа Колин Маккалоу «Поющие в терновнике» и его перевода.

Актуальность настоящего исследования определяется формированием новых требований к качеству межкультурного коммуникативного процесса, относительно малой разработанностью теории вежливости в отечественном языкознании, потребностью исследования вопросов практического регулирования межличностного вербального общения и взаимодействия людей.

Объектом исследования являются основные свойства и тенденции становления и развития категории вежливости.

В качестве предмета исследования выступают особенности синтаксических средств выражения категории вежливости, используемые участниками общения для реализации своих коммуникативных целей в ряде ситуаций повседневного общения.

Целью настоящей работы является изучение общих средств реализации категории вежливости в английской и русской коммуникативных культурах и выявление их в языке романа К. Маккалоу «Поющие в терновнике».

Поставленная цель определила объем необходимых для решения задач:

- формулировка рабочего определения вежливости как коммуникативной категории, приемлемого для межкультурных сопоставительных исследований;

изучение и обобщение средств реализации категории вежливости и их выявление в языке романа К. Маккалоу «Поющие в терновнике»;

сравнение коммуникативного поведения англичан и русских в однотипных ситуациях общения путем сопоставления используемых ими языковых средств и коммуникативных стратегий;

установление предпочтительных языковых средств и коммуникативных стратегий, которым отдается предпочтение представители сопоставляемых коммуникативных культур.

Методологической базой исследования послужили идеи и концепции таких ученых как П. Браун, С. Левинсон (1978, 1987), Дж. Лич (1983), рассматривающие природу категории вежливости; Р. Лакофф (1975), С. Миллз (2003), Дж. Холмс (1986, 1995), Д. Таннен (1990), Л. Муллани (1999), А. В. Кирилиной (1999, 2000), Е. А. Земской (1990), анализирующие функционирование гендерного аспекта в языке; исследования В. И. Карасика (1992, 2002), Н. И. Формановской (1989), Т. В. Лариной (2003), посвященные изучению речевого акта, языка социального статуса, проблем этикета и т.д.

Методы исследования. Помимо общенаучных методов - индукции, дедукции, анализа, синтеза, в ходе исследования в качестве основных использовались: метод лингвистического описания, метод сравнительно-сопоставительного анализа, дискурсивный анализ, метод статистического анализа.

Практическим материалом послужили диалогические построения, отобранные методом сплошной выборки из романа Колин Маккалоу «Поющие в терновнике» и его перевода на русский язык, сделанного Н. Галь.

Единицами анализа выступают средства реализации вежливости в дискурсе, которые в обобщенном виде можно назвать сигналами вежливости (помимо языковых средств, они включают степень экспрессивности, повторы, количество реплик и другие проявления вежливости).

Объем картотеки выборки составляет 350 (175 - английских и 175 - русских) единиц анализа.

Научная новизна работы заключается в том, что в ней обобщены особенности средств выражения категории вежливости и их реализация в языке романа К. Маккалоу «Поющие в терновнике», а также выявлена специфика форм выражения категории вежливости как маркеров коммуникативной культуры.

Теоретическая значимость данного исследования заключается в том, что оно расширяет существующие в науке представления о наборе языковых средств выражения категории вежливости, раскрывает изменения параметров выбора данных языковых средств в речи мужчин и женщин разных лингвокультур. Данная дипломная работа углубляет и систематизирует знания о категории вежливости как важнейшем элементе человеческого общения, рассматривает средства, служащие для ее реализации в статике (языке) и в динамике (в речи), на примерах, отобранных методом сплошной выборки из романа

Практическая ценность работы состоит в том, что ее обобщения и результаты могут быть рекомендованы к широкому применению на семинарских занятиях по проблемам теории языка, сопоставительного языкознания, современного английского и русского языков, культуры речевого общения.

Структура работы. Работа состоит из Введения, двух глав, Заключения и Библиографического списка.

1. КАТЕГОРИЯ ВЕЖЛИВОСТИ В ЗАРУБЕЖНОЙ И ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ЛИНГВИСТИКЕ

1.1 Категория вежливости в зарубежной лингвистике

Речевое общение, как известно, считается одним из важнейших видов человеческой деятельности. Оно является предметом изучения различных научных дисциплин: социологии, языкознания, психологии и др. В настоящее время в лингвистических исследованиях особое место отводится вопросам межличностного взаимодействия. Вежливость является одним из обязательных элементов общения, обеспечивающим его ровное, успешное и бесконфликтное протекание.

Зарождение категории вежливости в лингвистике связано с исследованиями англо-американских ученых второй половины XX века. В 60-х и 70-х годах в работах И. Гоффмана, а также П. Браун и С. Левинсона были опубликованы основополагающие тезисы по изучению форм вежливого обращения.

В зарубежной лингвистике, в которой традиционно категория вежливости рассматривается в рамках предложения и фразы, в настоящее время исследователи стремятся изучать ее на уровне дискурса [Mills 2003; Mullany 1999].

В последние годы в зарубежной лингвистике существуют различные определения вежливости, которые можно разделить на четыре основные группы:

вежливость как поведение, направленное на избежание конфликта и обеспечение успешной коммуникации [Brown, Levinson 1987; Lakoff 1975; Usami 1993];

вежливость как поведение, соответствующее определенным социальным установкам [Braun, Schubert 1988; Meier 1995; Fraser 1990];

вежливость как внимание к чувствам других [Hill 1986; Sifianou 1992];

вежливость как оценка адресатом поведения говорящего как вежливого [Eelen, 1999; Mills, 2003].

Наиболее распространенным в лингвистической теории является определение вежливости как поведения, направленного на избежание конфликтов и обеспечение успешной коммуникации между собеседниками. Это определение исходит из понимания вежливости как набора способов, направленных на построение гармоничных отношений между людьми. Именно поэтому данное определение служит выражению основной цели вежливости - улучшению процесса коммуникации [Haugh 2004].

Еще одним определением вежливости является ее понимание как поведения, соответствующего принятым социальным нормам. Т.е. подразумевается наличие определенных норм, связанных с ожиданиями собеседников. Некоторые нормы налагаются обществом, другие определяются в процессе взаимодействия. Таким образом, это определение указывает на нормативную и условную, соответствующую традициям природу вежливости.

Третий подход к понятию вежливости включает ее понимание как внимания к чувствам других. Подобный подход подразумевает, что в процессе взаимодействия необходимо заботиться о социальном статусе собеседника и о социальных отношениях, установить удобную для всех дистанцию, помнить о социальных нормах [Haugh 2004].

В конце XX века появился четвертый подход к определению вежливости как оценки слушающим поведения говорящего как вежливого. Данный подход подразумевает, что решающим фактором для употребления форм вежливости в беседе становится не поведение говорящего или его намерения, а их оценка слушающим.

Широкое освещение в зарубежной лингвистике получает и классификация вежливости. В научной литературе описывается множество попыток систематизировать стратегии вежливости на два подтипа. По традиции, восходящей к работе П. Браун и С. Левинсона «Вежливость: некоторые универсалии языкового использования» (1987), и поддержанной некоторыми отечественными исследователями (Р. Ратмайр, Е. А. Земская, Н. И. Формановская), выделяются два вида вежливости: «негативная» и «позитивная» вежливость. Эти виды определяются двумя основными желаниями: желанием не испытывать помех в своих действиях и желанием получить одобрение.

«Позитивная» вежливость служит для усиления положительного имиджа собеседника: говорящий выражает свою симпатию и солидарность с адресатом. Основные примеры «позитивной» вежливости - это проявление внимания, комплименты, создание атмосферы внутригрупповой идентичности, стремление избежать разногласий.

«Негативная» вежливость служит для сохранения независимости личности, потребности в неприкосновенности ее территории и границ. Она предполагает наличие социальной дистанции и неловкости в общении. Основные примеры «негативной» вежливости - это сдержанность, официальность и выражение уважения.

Стратегии «позитивной» и «негативной» вежливости направлены на достижение собеседниками коммуникативных целей и порождаются такими факторами, как «процесс понимания» и «процесс желания». В соответствии с теорией Б. Хилла и С. Иде «понимание» - это лингвистическая стратегия, с помощью которой говорящий автоматически подбирает подходящие для данной ситуации выражения.

В данном исследовании мы будем придерживаться именно этой классификации вежливости и подробно рассмотрим ее основные виды и языковые средства их реализации во второй главе нашей работы.

Существуют и другие классификации вежливости. Одной из них является разделение вежливости на «on-record» и «off-record». Вежливость «on-record» не предполагает каких-либо усилий по уменьшению влияния угрожающих актов, намерения говорящего недвусмысленны. Человек, использующий такую тактику, скорее всего, шокирует собеседника, поставит его в неловкое положение или заставит его чувствовать себя неуютно. Этот тип стратегий обычно наблюдается среди людей, хорошо знающих друг друга, например, друзей, родственников.

Суть вежливости «off-record» (стратегии «вуалирования») состоит в том, чтобы избежать навязывания своей позиции реципиентам. Она близка к стратегиям «негативной» вежливости, но имеет задачу не только не задеть собеседника, но и подчеркнуть свою значимость, «сохранить лицо» [Goody, 1978: 58-289].

Также большое влияние на разработку теории вежливости оказали труды Г. Грайса и его «принцип Кооперации», основная цель которого заключается в привнесении ясности. Существуют различные точки зрения на роль данного принципа в процессе коммуникации. Некоторые авторы (Р. Лакофф) рассматривают данный принцип как одно из правил вежливости, другие (например, П. Браун, С. Левинсон) придерживаются мнения, что нарушение «принципа Кооперации» является критерием для ее существования.

В разработке теории вежливости концепты «лицо» и «акт, угрожающий лицу» также занимают значительное место. Понятие «лица» рассматривается, с одной стороны, как образ участника коммуникации, его имидж, с другой стороны, как его территория, включающая не только личное пространство говорящего, его время, «оболочку» (тело и одежду), но и когнитивное пространство.

«Ликоугрожающие акты» не представляют собой какого-либо отклонения от нормы или проявления враждебности. Это естественная и важная часть нормального человеческого диалога. Люди достаточно часто вынуждены не соглашаться с чужим мнением (угроза положительному лицу) или создавать определенные обязательства (угроза негативному лицу). Единственный возможный способ разрешить такую ситуацию - совершить «ликоугрожающий акт». В большинстве случаев такие разногласия незначительны, но уладить их можно, только создав угрозу «лицу» собеседника.

Так как «ликоугрожающие акты» очень распространены, и так как угроза рассматривается как негативное явление в процессе коммуникации, люди используют множество различных стратегий, чтобы смягчить или завуалировать негативное содержание своих высказываний. Критика, несогласие, перебивание, давление, сообщение какой-либо информации, создание неловкого положения и т.д. - все это, как правило, включают в себя «ликоугрожающие акты». Простой запрос информации, например, времени, угрожает лицу: спрашивающий тем самым выражает некоторое право на получение доступа ко времени и вниманию слушающего. Совершая «ликоугрожающие акты», говорящий обычно использует языковые средства выражения категории вежливости, смягчающие неприятный смысл высказывания.

«Лицо» представляет собой социальную ценность, которой обладает каждый член общества. Это самоуважение индивида, положительный образ самого себя. Люди используют лингвистическое, поведенческое и жестикулярное выражение своих мыслей, чтобы представить свое «лицо» окружающему миру. Они стремятся создать определенное представление о себе для других, выглядеть компетентными в своих ролевых исполнениях, вести себя соответствующим образом.

«Лицо» социально присутствует в каждом взаимодействии, предполагая тем самым, что любому человеку может быть приписано потенциально бесконечное количество лиц. «Лица», другими словами, больше похожи на маски, выданные нам для исполнения различных ролей.

В лингвистической литературе выделяется два типа «лица»: «позитивное» и «негативное».

«Негативное лицо» - это основное требование человека на пространство, личные права на недоступность и независимость.

«Позитивное лицо» - это желание каждого члена общества, заключающееся в том, чтобы его действия были одобрены и желательны, по крайней мере, для некоторых окружающих его людей [Brown, Levinson, 1978].

«Лицо» имеет несколько аспектов:

. «Лицо» - это выражение основных желаний, порожденных самой природой существования человека. Т.е. человек, обладающий телом, духом и эмоциями, независимый от других, в то же время является общественным созданием, зависимым от общества. Эта двойственная природа нашего существования несет ответственность за две свойственные «лицу» характеристики - желание быть независимым и желание быть одним целым с обществом.

. Другой важный аспект «лица» заключается в том, что выражение желаний человека в обществе, его характер не статичны, они находятся в потоке постоянных взаимодействий.

. «Лицо» воспринимается каждым человеком, ориентирующимся на других, по-своему, и поэтому понимание концепта «лица» одним человеком не обязательно совпадает с пониманием других людей.

Таким образом, можно сказать, что вежливость - это, прежде всего, вопрос того, что и как говорят, а не вопрос того, что думают или чему верят. Цель вежливости - сохранить гармоничные и равные социальные отношения, несмотря на необходимость передать сообщения, умаляющие достоинство собеседника.

Одной из самых распространенных тем в англо-американских лингвистических исследованиях является вопрос о двойственной природе вежливости. Существуют два вида стратегий, раскрывающие ее смысл:

солидарность/сдержанность;

ассертивность/аккомодация; уклонение/избегание.

Главная цель стратегии «солидарность» («solidarity») - выразить солидарность, общаясь с адресатом на одном уровне. Основная цель стратегии «сдержанность» («restraint») - передать уважение, используя соответствующий образ общения. Необходимо заметить, что при взаимодействии эти стратегии оцениваются положительно независимо от собеседников. Хотя Браун, Гилман и некоторые другие ученые и не использовали термин «вежливость», именно в их работах впервые рассматриваются два типа языкового употребления, оба из которых выполняют положительную функцию при взаимодействии.

Говоря о втором понятии двойственной природы вежливости, основанной на стратегиях «аккомодации/ассертивности» и «уклонении/избегании», можно сказать, что в первом случае говорящий обращает особое внимание на собеседников, относительно того, как он относится к ним, и как он будет их воспринимать в предстоящем взаимодействии. Сюда включается то, что должно быть сделано - приветствия, приглашения, комплименты, незначительная помощь.

С другой стороны, стратегии уклонения заставляют человека сохранять дистанцию и не вторгаться на частную территорию.

Существует и другая точка зрения (ее придерживаются Браун и Левинсон), согласно которой под природой «позитивной» вежливости понимается выражение солидарности, основанное на сходстве, и которая также включает стратегии аккомодации. Природа «негативной» вежливости, включающая стратегии уклонения/избегания, рассматривается как выражение сдержанности, основанное на различиях.

Зарубежные ученые в своих исследованиях часто уделяют внимание и отдельным аспектам вежливости. Так, например, большой вклад в изучение данной теории внесла Ф. Каулмас, которая рассматривает аспект извинения. Данный речевой акт определяется как комплексное явление, включающее в себя извинения, предшествующие действиям говорящего. Такие действия могут включать приглашения, предложения, обещания и т.д. Извинения могут идти за действиями, причинившими собеседнику неудобство. Такие извинения Ф. Клулмас называет «apologies ex post». При этом модель извинения будет зависеть от степени серьезности акта. Ответы на извинения могут определяться различным отношением к содержанию извинения.

С другой точки зрения анализирует речевой акт извинения И. Гоффман. Он считает, что его необходимо рассматривать с позиций нарушения социальных установок. «Речевой акт извинения интересен тем, что человек, совершив проступок и признавая свою вину, одновременно играет две роли: виноватого и осуждающего себя» [Карасик 2002 : 65].

Большой вклад в изучение речевого акта благодарности внесла Дж. Рубин. По ее мнению, фраза «thank you» используется не только для выражения благодарности, но также для оформления комплимента или окончания разговора [Rubin 1983].научной литературе также большое внимание уделяется речевому акту комплимента, который рассматривается как акт «позитивной» вежливости, уменьшающий социальную дистанцию между коммуникантами и выражающий интересы адресантов [Goody 1978].

Американские ученые Э. Джоунс и С. Вортман относят комплимент к средствам реализации лести, рассматривают его как попытку войти в доверие к собеседнику.

Таким образом, наши наблюдения позволяют констатировать, что в настоящее время, когда наблюдается интенсивное сближение многих народов и культур, в зарубежной лингвистике отмечается проявление повышенного интереса ученых к исследованию и разработке концепций вежливости, изучение характеристик ее нарушений, ее языкового выражения, влияния гендерного фактора на использование показателей категории вежливости в речи.

1.2 Категория вежливости в отечественной лингвистике

В отечественной лингвистике категории вежливости довольно продолжительное время не уделялось достаточного внимания. Только в последние годы XX века возрос интерес к проблеме речевого поведения, к поведенческим моделям в контексте культур и нормам ведения беседы. Это объясняется стремлением лингвистов исследовать социально уместное поведение коммуникантов, показать, как культура отражается на стиле поведения говорящего, его манере общения, на таких аспектах поведенческой компетенции, как вежливость, уважение или социально приемлемое поведение. В исследованиях Р. Ратмайр, Н. И. Формановской, Т. В. Лариной, В. И. Карасик, Е. А. Земской можно найти описание отдельных аспектов категории вежливости, анализ предшествующего опыта зарубежных исследователей, новую трактовку данной категории.

В работах отечественных лингвистов достаточно широкое освещение получил речевой акт извинения, совершаемый в коммуникативной ситуации, состоящей обычно из трех компонентов:

) человека, нанесшего ущерб (говорящего);

) пострадавшего (адресата извинения);

) принесенного ущерба.

Однако в различных ситуациях побуждение к извинению будет зависеть от характера ситуации и времени, прошедшего с момента причинения ущерба до самого извинения [Ратмайр 2003].

Как правило, извинение определяется как вид экспрессивных речевых актов, выражающих внутреннее состояние говорящего (это хорошо видно в английском выражении «sorry»). В русском языке наблюдается отличная ситуация.

Извинение здесь служит не столько для выражения состояния говорящего, сколько для того, чтобы сопоставить мир и язык. С помощью извинения человек, нанесший ущерб, вследствие которого произошло ухудшение его имиджа в глазах того, кто потерпел ущерб, стремится смягчить сложившуюся негативную оценку. Извинения могут различаться в зависимости от степени нанесенного ущерба.

Р. Ратмайр рассматривает акт извинения с точки зрения того, кто его произвел - мужчина или женщина. По отношению к русской культуре, по мнению Р. Ратмайр, нельзя точно утверждать, что женщины извиняются чаще, чем мужчины, и это объясняется тем, что русские женщины не уступают мужчинам в самостоятельности и чувстве ответственности. Однако в ситуации: «начальник - подчиненный», русская женщина-начальник, считает Р. Ратмайр, скорее принесет извинения, чем мужчина.

Внимание многих отечественных лингвистов привлекает также оформление вопросительного речевого акта с точки зрения вежливости (С. Г. Агапова, Е. И. Беляева). Такой интерес вызван, прежде всего, тем, что вопрос трудно отнести к вежливым речевым актам, так как, спрашивая, говорящий задает стиль взаимодействия, побуждая слушающего к ответу. Вопрос может поставить собеседника в затруднительное или неловкое положение, если он не хочет или не может дать на него ответ в данный момент [Агапова 2004].

В языке существуют различные средства и приемы, служащие для реализации категории вежливости в вопросах. Наименее вежливой формой оформления данного речевого акта будет повелительное вопросительное высказывание с предикатами речи, которое влечет за собой угрозу лицу собеседника. Категоричность побуждения смягчается использованием некоторых вежливых конструкций.

Более сильной формой смягчения императивного оформления вопросительного высказывания считается общий вопрос с неинвертированным порядком слов, так называемый декларативный вопрос. В нем содержится скрытое побуждение слушающего определить достоверность сообщаемой информации.

Вариантом корректного вопроса будет выражение коммуникативного намерения в виде просьбы или отдельного высказывания. Смягчить речевой акт вопроса могут также абсолютные маркеры категории вежливости, например, «пожалуйста» [Беляева 1985].

В отечественной лингвистической литературе большой интерес вызывает изучение разделительного вопроса. Е. Н. Малюга считает, что для правильного определения функционального аспекта разделительного вопроса необходимо знать не только профессию говорящего и его отношение с окружающими, но и учитывать культурные стереотипы представителя данной культуры [Малюга 2001]. В отношении употребления разделительных вопросов мужчинами и женщинами Е. Н. Малюга придерживается мнения, что в женской речи разделительные вопросы используются с положительными значениями, а в речи мужчин в основном с отрицательными.

В отечественной лингвистике также рассматриваются с точки зрения их вежливого представления такие речевые акты, как совет, просьба и констатация. Так, косвенное оформление просьбы поможет повысить уровень общения, так как даст возможность говорящему высказаться, не оказывая влияния на собеседника [Карасик 1992].

Косвенное оформление речевых актов комплимента привлекает к себе внимание отечественных исследователей главным образом в культурно-сопоставительном плане. Комплимент определяют как одобрение, высказываемое бескорыстно, в отличие от лести. Речевой акт комплимента подразумевает совершение двух действий: комплимент и ответная реакция на комплимент. Такие речевые акты принципиально различаются в зависимости от дистанции между собеседниками. Ответом на комплимент может быть улыбка, благодарность, кивок. Открытая похвала часто вызывает смущение собеседника или воспринимается как стремление что-то получить.

В отечественной лингвистике вежливость определяется как тип социального взаимодействия, в основе которого лежит уважение к личности партнера. В результате предъявляются определенные требования к поведению членов общества. Человек должен принимать во внимание интересы партнера по коммуникации, его мнение и желания. Вежливость является одним из наиболее важных принципов, стабилизирующих разговор, способствующих успешной реализации намерений людей при взаимодействии.

Категория вежливости в общении сравнивается со степенью близости участников коммуникации. Если дистанция между собеседниками слишком велика, надо говорить проще, а если слишком сократилась, необходимо перейти к более формальному стилю.

Определить, что такое вежливость в межкультурном аспекте чрезвычайно сложно. Традиционно принято считать, что вежливость - это проявление уважения к другому человеку. Ее связывают с такими понятиями, как почтительность, галантность, корректность, учтивость. При этом под уважением понимается признание достоинств личности, внимание по отношению к другому человеку.

Вежливость в понимании отечественных лингвистов представляет собой сложное социально-культурное явление, определяемое социально-культурной организацией общества и отражающее межличностные отношения между говорящим, слушающим и людьми, о которых идет речь.

Формы категории вежливости не являются самостоятельными системами. Они изменчивы, отражают историческое время и социальный статус применения. Формы категории вежливости ситуативны, то есть зависят от той или иной ситуации общения: официальной или неофициальной.

Так как вежливость тесно связана с основными принципами социально-культурной системы общества и межличностными взаимоотношениями, то в антропологической, социально-психологической и лингвистической литературе ее анализ проводится на фоне социальной дистанции и дистанции власти.

Социальная дистанция проявляется наиболее четко среди малознакомых людей. Здесь ролевое поведение характеризуется взаимной осмотрительностью, формальностью. Вежливость на социальной дистанции заключается в формальном выражении. При этом происходит намеренное сглаживание речи, что скрывает истинное положение дел. Настоящее отношение говорящего к слушающему является намеренно завуалированным и понимается только из контекста и ситуации.

Вежливость на персональной дистанции (в отношениях друзей) допускает прямое и косвенное выражение, однако первое более приемлемо в оформлении просьб и извинений. Невежливым на данной дистанции будет считаться выражение негативного отношения к собеседнику.

Отечественные лингвисты сходятся во мнении с зарубежными учеными в том, что устройство человеческих взаимоотношений основано на полярных действиях, которые совершаются собеседниками в процессе взаимодействия: сближении и отдалении. Для сокращения дистанции используются стратегии «позитивной» вежливости. Для выражения уважения, независимости прибегают к стратегиям «негативной» вежливости.

Стратегии «негативной» вежливости получают большее освещение в исследованиях в области межкультурной коммуникации. Однако некоторые лингвисты придерживаются мнения, что оба типа вежливости должны рассматриваться одинаково, так как они включают основные приемы, используемые людьми в повседневном общении. Это равновесие может варьироваться в зависимости от конкретной коммуникативной ситуации и типа культуры. Для успешного общения собеседникам необходимо сделать правильный выбор маркеров выражения категории вежливости в соответствии с социокультурными установками и ожиданиями партнера.

Таким образом, вежливость в языке - термин, традиционно используемый для обозначения разнообразных средств языкового выражения социальных отношений между собеседниками и людьми, о которых идет речь. Эти социальные отношения могут быть многообразными и не сводятся только к вежливости в обиходном смысле этого слова.

Многие сложности межкультурной коммуникации возникают именно из-за неумения собеседников взаимодействовать, т.е. выражать свое отношение друг к другу в соответствии с нормами данного общества и конкретными ожиданиями партнера. Это связано с тем, что в разных культурах существуют свои нормы и традиции, свое понимание вежливости.

Вежливость представляет собой важнейшую категорию коммуникативного сознания, она является основой, регулирующей коммуникативное поведение людей. Знание национальных специфических черт ведет к пониманию коммуникативного поведения народа, дает возможность избежать конфликта и является важным компонентом межкультурной коммуникативной компетенции. Игнорирование их затрудняет общение и порождает недопонимание.

1.3 Категория вежливости: гендерный аспект

Категория «гендер» («gender») была введена в понятийный аппарат науки в конце 60-х - начале 70-х годов XX века и использовалась сначала в истории, историографии, социологии и психологии, а затем была воспринята и в лингвистике, оказавшись продуктивной для прагматики и антропоориентированного описания. Существуют разные подходы к исследованию понятия гендера.

Ученые установили, что у каждого человека существует два типа пола: биологический пол («sex») и социокультурный («gender»). Биологический пол - это совокупность анатомических и физиологических признаков, благодаря чему можно определить, мужчина или женщина перед нами [Кирилина 2000].

Гендер, или социокультурный пол человека, представляет собой совокупность социальных ожиданий и норм, ценностей и реакций, формирующих отдельные черты личности. Гендерный фактор является важной характеристикой личности, так как учитывает природный пол человека и результаты воздействия социального окружения. Он влияет на осознание личностью своей идентичности с другими людьми и на признание говорящего членами общества [Кирилина 1999].

Гендерные отношения являются важным аспектом социальной организации общества. Они отражают ее системные характеристики и определяют отношения между людьми, которые фиксируются в языке в виде культурно обусловленных стереотипов, отражаясь как на поведении личности, в том числе и речевом, так и на процессах ее языковой социализации.

Во второй половине XX столетия появились работы, посвященные изучению связи социокультурных особенностей пола и языка. Интерес к этой проблеме вызван рядом предшествующих исследований, в которых в некоторых языках были обнаружены лексические, морфологические и синтаксические различия в зависимости от пола собеседника. Это позволило говорить о наличии специфичных особенностей в языке мужчин и женщин [Котов, Бавинова 2002]. Подобные открытия послужили толчком к переходу лингвистической мысли на новый этап и обусловили необходимость более тщательного изучения языковой репрезентации гендера.

В настоящее время гендер понимается как непрерывный процесс создания обществом различий в мужских и женских ролях, умственных и эмоциональных характеристиках, речевом поведении. При этом гендерные роли и нормы не имеют универсального содержания и значительно варьируются от общества к обществу. Мужчины и женщины занимают все более равное положение в сфере образования и профессиональной деятельности. Это предполагает, что в обществе в последнее время понятие маскулинности больше не связывается с образом жесткого парня, работающего весь день и оставляющего образование и воспитание детей на женщину; теперь мужчины также могут заботиться о детях и делать некоторую домашнюю работу.

В последние годы тема вежливости стала достаточно распространенной в исследованиях языка и гендера.

Во всех языках имеется набор средств, с помощью которых человек может подчеркнуть силу своего речевого акта для оформления «позитивной» вежливости или, наоборот, смягчить его для выражения «негативной» вежливости. В английском языке, например, вспомогательные модальные глаголы «may, might и could» и модальные слова «perhaps, possibly, maybe» могут использоваться говорящим в качестве форм-ограничителей и, таким образом, функционировать как стратегии «негативной» вежливости. Согласно Дж. Холмс, это происходит, когда модальные средства используются для выражения эмоционального значения, подразумевающего участие в желаниях другого лица и, следовательно, являются маркерами выражения категории вежливости [Holmes 1984].

В XX веке, благодаря промышленному и техническому прогрессу, происходит сближение моральных норм поведения мужчин и женщин. Индустриализация сравняла функциональную значимость половых различий. Женщина получает некоторую социальную свободу и возможность почувствовать себя таким же членом общества, как и мужчина, начинает претендовать и на собственную социальную роль в нем, отказываясь от функции пассивного наблюдателя. Во многом это связано с социокультурными модификациями, изменениями в воспитании детей. Реальные гендерные различия относительно малы, так как в большинстве типов поведения у мужчин и женщин больше сходств, чем различий. Действительно, биологические различия между мужчиной и женщиной совсем не предполагают значительных гендерных расхождений, а традиционные гендерные роли сегодня не в состоянии полно отвечать потребностям общества.

Однако в конце XX и начале XXI века строгие социальные правила начинают изменяться, а в результате принимают другие формы и некоторые гендерные установки. Мужчины и женщины занимают все более равные положения в сфере образования и профессиональной деятельности.

Так, понятие «мужественности» уже не вызывает в воображении образ крепкого парня, работающего целыми днями и оставляющего воспитание детей женщине. Сегодня достаточно часто мы сталкиваемся как раз с обратным. Мужчины заботятся о детях и выполняют домашнюю работу, они более открыты и не скрывают своих чувств. Стремление женщин занять равное положение с противоположным полом и преуспеть в сферах, ранее полностью принадлежащих мужчинам, ведет к тому, что их поведение изменяется и достаточно часто рассматривается как невежливое, несвойственное для них. Женщины стремятся к простоте высказывания, более прямолинейны в выражении своих мыслей. Таким образом, изменяются правила речевого этикета, происходят преобразования в выборе языковых форм и конструкций выражения категории вежливости.

Анализ современной художественной литературы показывает, что значительной разницы в использовании мужчинами и женщинами таких маркеров выражения категории вежливости нет. Это объясняется желанием мужчин не задеть чувства человека, смягчить свое высказывание и добиться поставленной коммуникативной цели, что может оказаться невозможным при прямом оформлении высказывания. Употребление модальных слов и глаголов в речи мужчин и женщин служит в основном одной функции - смягчить воздействие их речевого акта на собеседника.

Другие отличия в использовании приемов смягчения между женщинами и мужчинами в английском языке включают использование таких средств, как «you know» и «sort of». Женщины используют маркер «you know» чаще, чем мужчины, не желая уступать свою очередь говорить, или же выражая солидарность с собеседником, смягчая сообщаемую информацию. Мужчины же прибегают к этому маркеру вежливости с целью подчеркнуть знание передаваемой информации или же смягчить совет, просьбу или другой речевой акт, способный нанести вред собеседнику.

Маркер «sort of» чаще встречается в неформальных контекстах и может функционировать как маркер солидарности. Мужчины склонны использовать маркер «sort of» чаще, тем самым выражая неуверенность или оправдываясь в своих действиях. Женщины же используют этот маркер не для выражения неуверенности, а скорее для смягчения своего высказывания.

В русском языке функцию смягчения высказывания выполняют частицы «вроде», «вроде бы», «вряд ли», указывающие на неуверенность говорящего в высказываемом мнении. В материале нашей выборки на русском языке были обнаружены единичные случаи употребления этих средств.

Под речевым актом комплимента понимается речевое действие, вербально представляющее собой формулу, направленную на выражение одобрения или поощрения в соответствующей ситуации общения.

Женщины воспринимают комплименты в свой адрес как форму ролевого поведения, принятого и одобренного обществом. Мужчины не считают комплименты наилучшим речевым средством выражения солидарности, дружеского отношения к партнеру, поэтому они чаще всего применяют комплименты в ситуациях, в которых это предписано правилами этикета. Мужчины сосредотачивают свое внимание на личной независимости и социальном статусе и поэтому могут неправильно оценить и понять комплимент, который тем самым создаст неловкую ситуацию в общении. Это не означает, что мужчины избегают таких речевых актов, единственная разница состоит в том, что они делают комплименты в случае, если поражены чем-либо, тем самым одобряя поведение или внешний облик собеседника.

В английской коммуникативной культуре извинение сопровождает любые действия, направленные на возмещение угрожающего речевого акта. Фраза «excuse me» и тем более слово «sorry» не несут той прагматической ценности, которой обладают русские фразы «извините», «извините, пожалуйста». То же самое касается и слов благодарности. Англичане благодарят за любое самое незначительное действие, тем самым выражая свою независимость и нежелание вмешиваться, воздействовать на собеседника или быть ему должным. В русской коммуникативной культуре выражать благодарность обычно принято за оказание значительной услуги.

Ранее считалось, что женщины извиняются чаще, чем мужчины, тем самым показывая свое подчиненное положение, свою неуверенность. Рассмотрев ряд примеров, взятых из современной художественной литературы, можно прийти к следующим выводам. Женщины используют маркеры извинения «pardon», «excuse me», «sorry», «apologize» реже, чем мужчины. Маркеры благодарности «thank you», «thanks», «grateful» более характерны для женской речи.

Просьбы с маркером «please» («пожалуйста») встречаются чаще у мужчин, чем у женщин; тем самым они пытаются смягчить угрожающий акт, содержащийся в речевом акте просьбы.

В русском языке наблюдаются схожие результаты: женщины используют маркер «пожалуйста» реже по сравнению с мужчинами.

В 1922 году О. Есперсен утверждал, что женщины обладают инстинктивным уклонением от грубых и непристойных выражений и предпочитают правильные, завуалированные и косвенные выражения. Р. Лакофф также разделяет мнение о том, что мужчины чаще используют сильные бранные выражения, («shit», «damn» - «дерьмо», «проклятый»), в отличие от женщин («дорогой», «милый» - dear) [Котов, Бавинова 2002].

В настоящее время, однако, приходиться констатировать тот факт, что употребление табуированных выражений больше не является характерной чертой только мужской речи. Женщины достаточно часто используют ругательства и проклятия. Такую тенденцию можно объяснить изменениями в образцах поведения, воспитания девушек в одной среде с мужчинами, а также изменениями социальных установок. Женщинам в настоящее время очень часто приходиться руководить и работать в мужском коллективе, и использование бранных слов - это своего рода способ выжить в такой среде.

Кроме того, частотность использования ругательств повышается по мере понижения социального статуса человека, и в частности женщины. В данном случае ругательства и табуированные слова выступают в качестве слов-заменителей вследствие недостаточности словарного запаса и неспособности правильно выразить свою мысль.

Некоторые выражения, употребляемые в речи хорошо знакомых мужчин и женщин, не рассматриваются собеседниками как ругательства или оскорбления, нанесенные лицу собеседника, так как они достаточно распространены и приняты в этой группе людей.

В речи мужчин бранные слова и выражения используются часто в качестве усиления их высказывания и не несут резкой негативной окраски.

Таким образом, исследование различных речевых актов с разнообразными языковыми формами выражения категории вежливости как в позитивном, так и негативном плане позволяет сделать вывод, что резкое разделение между так называемым «женским» и «мужским» языком постепенно исчезает. Женщины все чаще прибегают к мужскому стилю общения, стремятся быть более прямолинейными, сокращать сложные конструкции, чаще используют повелительное наклонение, не заботятся о правильности своей речи. В то же время мужчины склонны проявлять свои чувства в процессе коммуникации, более вежливы и тактичны при общении с противоположным полом. Такие изменения в поведении мужчин и женщин сказываются и на их коммуникативном поведении. Однако следует отметить, что сохраняются определенные различия и в то же время появляются новые в речевом поведении женщин и мужчин с точки зрения соблюдения ими норм вежливости. Раньше более резкими в общении считались мужчины, но это не воспринималось как какое-либо нарушение норм или этикета. Изменения в речи женщины звучат достаточно часто неестественно и наигранно, воспринимаются как отклонения от нормы.

2. СЕМАНТИКО-СИНТАКСИЧЕСКИЕ СРЕДСТВА ВЫРАЖЕНИЯ КАТЕГОРИИ ВЕЖЛИВОСТИ В ЯЗЫКЕ РОМАНА К. МАККАЛОУ «ПОЮЩИЕ В ТЕРНОВНИКЕ» И ЕГО ПЕРЕВОДЕ НА РУССКИЙ ЯЗЫК

2.1 Вежливость как система коммуникативных стратегий

Разное содержание концепта «вежливость» в национальном сознании англичан и русских, обусловленное типом культуры, проявляется в особенностях их коммуникативного поведения, в разных коммуникативных действиях, совершаемых в однотипных ситуациях общения, в выборе разных коммуникативных стратегий и языковых средств, при помощи которых реализуются поставленные цели.

В данном исследовании вежливость рассматривается как коммуникативная категория. Под коммуникативными категориями понимаются самые общие коммуникативные понятия, упорядочивающие знания человека об общении и нормах его осуществления [Стернин 2002]. Коммуникативные категории отражают коммуникативное сознание человека, они содержат концептуальные знания о коммуникации, а также нормы и правила общения.

Среди коммуникативных категорий, регулирующих коммуникативную деятельность, исследователи выделяют общение, толерантность, коммуникативную неприкосновенность, коммуникативную оценочность, коммуникативное давление и др.

На наш взгляд, категория вежливости, обеспечивающая и организующая гармоничное общение, является одной из важнейших коммуникативных категорий.

Как и коммуникативное сознание в целом, категория вежливости имеет национально-культурную специфику, и рассматривать ее можно только путем комплексного подхода к данной проблеме: через тип культуры и структуру социальных отношений - к основным культурным ценностям и принятым нормам, правилам коммуникации. Такой путь обладает большими объяснительными возможностями и позволяет понять причину различий коммуникативного поведения, увидеть, проследить определенную логику в действиях представителей другой культуры. Тип культуры определяет структуру социальных отношений, наиболее приемлемых для определенного сообщества, жизненные ценности, диктующие нормы и правила межличностного коммуникативного поведения.

Нормы формируют определенную систему взаимоотношений, основанных на правах и обязанностях, систему социального взаимодействия, которая включает мотивы, цели, направленность субъектов действия, само действие, ожидания, оценку и средства [Кравченко 2001: 91].

При этом норма - это не обязательно закон, подлежащий исполнению. В зависимости от строгости их соблюдения выделяются привычки, обычаи, традиции, нравы, законы, табу (перечислены по нарастающей). Как уже отмечалось, в коммуникации принцип правильности не должен противоречить другому важнейшему лингво-коммуникативному принципу - принципу уместности.

Для соблюдения норм в речевом общении существуют определенные стратегии, зафиксированные в сознании представителей конкретной лингво-культуры, которые регулируют их вербальное поведение в соответствии с коммуникативным контекстом и ожиданиями партнера. Вежливость, на наш взгляд, это, прежде всего, соблюдение норм общения путем использования культурно-специфических коммуникативных стратегий, которые отражают социально-культурные ценности и соответствуют коммуникативным ожиданиям партнера.

При определении вежливости следует исходить из цели вежливого поведения, которая, как отмечает В. И. Карасик, состоит в том, чтобы «убедить партнера в добром отношении к нему и вызвать ответное доброе отношение» [Карасик 2002: 83]. Исходя из этого, вежливое поведение можно определить как демонстрацию доброго отношения к собеседнику, проявление располо-женности, доброжелательности и симпатии. Такое определение представляется наиболее общим и потому приемлемым для межкультурных исследований. При этом следует иметь в виду, что способы демонстрации доброго отношения могут быть различными, они определяются типом культуры, социально-культурными отношениями и ценностями. Таким образом, содержанием категории вежливости является национально-специфическая система коммуникативных стратегий и тактик, нацеленных на гармоничное общение.

Вежливость связана с этикетом. Однако эти два важных для коммуникации явления, как отмечалось, полностью не совпадают. Речевой этикет отражает вежливость; вежливость включает в себя этикет, но полностью эти понятия не покрывают друг друга. Вежливость шире этикета. Этикет - это свод коммуникативных норм и правил. Вежливость - это система коммуникативных стратегий и тактик, используемых в реальном общении и нацеленных на достижение гармонии и взаимопонимания. Вежливость включает в себя все то, что способствует гармоничному, бесконфликтному общению, несмотря на тот факт, что какие-то из ее элементов могут не являться (на определенном этапе или в конкретной коммуникативной ситуации) нормой, закрепленной этикетом, то есть, как отмечалось, можно быть вежливым невежливым образом.

Предлагаем следующее рабочее определение вежливости:

Вежливость - национально-специфическая коммуникативная категория, содержанием которой является система ритуализованных стратегий коммуникативного поведения (языкового и неязыкового), направленных на гармоничное, бесконфликтное общение и соблюдение общественно-принятых норм при интеракциональной коммуникации (установлении, поддержании и завершении межличностного контакта).

Коммуникативная стратегия - это ментальная установка, соотнесение коммуникативных действий с целью коммуникации.

На речевом уровне коммуникативная стратегия представляет собой соотнесение речевых действий с целью коммуникации и конвенциональными языковыми средствами, при помощи которых она реализуется. Таким образом, вербальная (речевая) вежливость представляет собой систему коммуникативных стратегий и обслуживающих их конвенциональных языковых средств.

Говоря о межкультурной коммуникации, очевидно, следует добавить, что коммуникативная стратегия определяется также коммуникативным сознанием участника диалога, которое во многом определяет выбор средств достижения той или иной коммуникативной цели в конкретной коммуникативной культуре.

Таким образом, основная цель вежливого поведения, состоящая в том, чтобы показать партнеру доброжелательное отношение к нему, достигается при помощи разнообразных коммуникативных стратегий, выбор которых зависит от многих коммуникативных факторов - ситуативных, психологических, социальных, культурных.

В связи с тем, что коммуникативная стратегия всегда отличается гибкостью и динамикой и в ходе общения подвергается постоянной корректировке [Макаров 2003: 194], вежливость в целом представляет собой гибкую систему стратегий: в процессе общения в связи с меняющимся коммуникативным контекстом коммуниканты вынуждены корректировать свое коммуникативное поведение, стараясь сделать наиболее оптимальный выбор стратегий и языковых средств, с тем, чтобы произвести на партнера наиболее благоприятное впечатление. Другими словами, вежливость - это динамическая интерперсональная деятельность.

Поскольку стратегии вежливости, соответствующие им цели и условия коммуникации закрепляются за теми или иными коммуникативными ролями, а также конвенциональными речевыми средствами, можно говорить о том, что они являются ритуализованными.

Таким образом, мы исходим из того, что вежливость, несмотря на свою универсальность, имеет релятивный характер, конкретное ее содержание является национально-специфичным. Эта специфика проявляется не только через особенности употребления разных этикетных формул, но, в первую очередь, через разные коммуникативные стратегии, коммуникативные действия, направленность которых определяется социально-культурными параметрами: типом социальных отношений и господствующими культурными ценностями.

Незнание стратегий, специфичных для другой коммуникативной культуры, приводит к тому, что коммуниканты строят высказывания, используя свои собственные стратегии, что становится причиной неверного восприятия собеседниками их коммуникативных намерений и в итоге - к коммуникативной неудаче.

Сопоставительный анализ коммуникативных действий, совершаемых представителями разных лингвокультур в одинаковых ситуациях общения, позволяет выявить наиболее типичные коммуникативные стратегии для каждой из них и на их основе сформулировать рекомендации, или коммуникативные правила, которыми следует руководствоваться при общении с представителями другой лингвосоциокультуры.

2.2 Негативная вежливость и языковые средства ее выражения

П. Браун и С. Левинсон называют негативную вежливость основой уважительного поведения («heart of respective behavior» - «сердце уважительного поведения»). Она представляет собой хорошо разработанный набор конвенциональных стратегий, направленных на то, чтобы продемонстрировать собеседнику признание его независимости, личной автономии, заверить в отсутствии намерений со стороны говорящего нарушить существующие между ним и адресатом границы, а в случае необходимости покушения на свободу адресата, минимизировать имиозицию, прямое воздействие на него. Данные стратегии нацелены на социальное дистанцирование, на создание коммуникативных барьеров, границ, на то, чтобы не допустить сближения, показать наличие дистанции между собеседниками и таким образом продемонстрировать взаимное уважение.

Тот факт, что вежливость отдаления составляет основу английской вежливости, не является случайным для культуры, в которой личная автономия - одна из важнейших культурных ценностей.

Стратегии отдаления характерны прежде всего для так называемых «опасных» речевых актов, или «угрожающих лицу речевых актов», то есть таких, где затрагиваются интересы адресата. Среди них - приказ, просьба, совет, угроза, предупреждение.

Стратегии отдаления

Обобщая стратегии негативной вежливости, или вежливости отдаления, назовем основные из них (по П. Браун и С. Левинсон):

. Выражайтесь косвенно.

Косвенность в целом является характерной чертой английского стиля интерперсональной коммуникации, что проявляется в различных речевых актах. Так, в официальном общении при запросе информации вопрос задается не прямо, а через вопрос о возможности адресата дать нужную информацию/

В русской коммуникации в соответствующих ситуациях вопрос, как правило, задается в более прямой форме: «Ваше имя?»/«Как Вас зовут?»/«Откуда вы звоните?» и др.

"What's your name?" the dark beauty muttered out of the side of her mouth, chewing on the end of her pencil and spitting the frayed bits into her empty inkwell hole.

"Meggie Cleary," she whispered back.

- Как тебя зовут? - краешком губ шепнула смуглая красавица; она грызла карандаш и сплевывала кусочки дерева в дырку, где полагалось бы стоять чернильнице.

Мэгги Клири, - прошептала в ответ Мэгги. [с. 15-16]

Англичане избегают категоричности при выражении своего мнения, предпочитают не высказывать его прямо, не говорить однозначно «да»/«нет». Часто они субъективируют свое высказывание при помощи таких средств, как «I think», «I guess», «I suppose», «maybe», «probably», «perhaps» и др. Приведем пример:

"Do you know anything about love?" This time he put the vocal force on "anything," rather than "love."

"Nothing at all."

"Ah! Then Freud would have been right, eh?"picked up her cigarettes and looked at their sheathed box, smiling. "In some things, perhaps."

Были вы когда-нибудь влюблены?

Нет.

Но вы знаете хоть что-нибудь о любви? - На сей раз он всего выразительней произнес не «любовь», а «хоть что-нибудь».

Ровно ничего.

Ага! Значит, Фрейд был бы прав? Джастина взяла со стола свои сигареты, с улыбкой посмотрела на целлофановую обертку.

В каком-то смысле - пожалуй. [с. 250]

Наиболее ярко данная коммуникативная стратегия проявляется в побудительных РА, прежде всего в тех, которые представляют особую угрозу для коммуникантов. Так, наиболее конвенциональным способом выражения просьбы в английской коммуникации является вопрос с модальными глаголами «can/could», «will/would». Выбор глагола влияет на степень вежливости высказывания: поскольку «would» означает не столько возможность, сколько желание адресата совершить действие, он считается более вежливым, чем «could». Условное наклонение также увеличивает косвенность высказывания, а значит и степень вежливости, так как оно выражает в некоторой степени гипотетичность, предположительность, сомнение в возможности или желании адресата совершить действие.

"Could you find out which week Luke cooks, Luddie? Or is there any way I could find out, if you can't?"

"Oh, she's apples," he said cheerfully. "I've got my branches on the old grapevine. I'll find out."

Людвиг, а вы не можете узнать, в какую неделю он на кухне? Или мне самой можно как то разведать?

Молодец девочка! - сказал он весело. - Ничего, у меня есть свои источники. Я разведаю. [с. 193]

"Ralph, on my desk is an envelope. Would you bring it to me, please?" Aching and afraid, he got up and went to her desk, lifted the letter, eyed it curiously. The face of it was blank, but the back had been properly sealed with red wax and her ram's head seal with the big D.

- Ральф, у меня на бюро лежит конверт. Дайте его сюда, пожалуйста.

Опасливо, с ноющим сердцем, он поднялся, взял письмо, с любопытством на него взглянул. На лицевой стороне конверта никакой надписи, но он запечатан, как положено, на красном сургуче оттиснута печать Мэри Карсон - знак Овна и прописное «Д». [с. 83]

Еще большую косвенность выражения просьбы наблюдаем в косвенном вопросе с «I wonder», где происходит смещение акцента с адресата на самого говорящего:

"I'm Archbishop Ralph de Bricassart, His Holiness's Legate in Australia. I understand you have a Mrs. Luke O'Neill staying with you?"

"Yes, sir." Ralph? Ralph? Was this Ralph?

"I'm a very old friend of hers. I wonder if I might see her, please?"

- Я архиепископ Ральф де Брикассар, легат его святейшества папы в Австралии. Насколько я знаю, у вас живет жена Люка О'Нила?

Да, сэр.

Ральф? Ральф?! Так это и есть Ральф?!

Я ее старинный друг. Скажите, нельзя ли мне ее повидать? [с. 170]

В данном примере в высказывании «I wonder if I might see her, please?» косвенность возрастает благодаря косвенному вопросу.

В той или иной степени стратегия «выражайтесь косвенно» свойственна в английской коммуникации и другим РЛ. Так, она часто используется в формулировании требования, где прямое побуждение, с точки зрения русских коммуникантов, представляется наиболее уместным.

Даже в тех случаях, когда говорящий побуждает адресата к действию в его собственных интересах (в приглашении, совете), косвенное выражение побуждения является в английской коммуникации предпочтительным:

"Would you like something to eat, Father?"

"Good Lord, no! I'm going to bed."

- Хотите что-нибудь перекусить, ваше преподобие?

Боже упаси! Я иду спать. [с. 86]

. Задавайте вопросы, будьте уклончивым.

Данная стратегия непосредственно связана с предыдущей, поскольку общий вопрос переводит прямое высказывания в косвенное. Вопросительные конструкции являются наиболее широко используемым средством выражения просьбы, приглашения, совета:

"How about coming over to my place for coffee and whatever?" she asked, looking down at Dane. "The two of you?" she added reluctantly.

Может, зайдете ко мне, выпьете кофе и еще чего-нибудь? - предложила Марта, глядя сверху вниз на Дэна. - Я вам обоим говорю, - нехотя прибавила она. [с. 260]

Большую роль при реализации данной стратегии играют средства субъективной модальности «I think», «I suppose», «I guess», «I assume» и др. Используя подобные выражения, говорящий снимает с себя ответственность за достоверность высказываний, за их объективность, представляет их как свое субъективное мнение:

"I suppose you think I ought to be falling all over you in gladness, tra-la?"

"Are you?"

"Same old Rain, answering a question with a question. No, I'm not glad to see you. I thought I'd managed to make you crawl up a hollow log permanently."

- И воображал, наверно, что я одурею от радости и кинусь тебе на шею?

Ну и как? Рада?

Верен себе - вечно отвечаешь вопросом на вопрос. Нет, я не рада тебя видеть, Ливень. Я думала, что сумею от тебя отделаться. [с. 311]

Интересно отметить, что, выражая отрицательное мнение или давая совет не делать чего-либо, отрицание ориентировано не на слушающего (как часто бывает в русском языке), а на говорящего:

"Do you think you could manage the journey tonight?" Fee sat up, shivering. "I can manage."

"I think we ought to wait," Frank said hardily. "I don't think Mum's well enough to travel."

- Если мы не поедем сегодня, Фиа, следующего прямого поезда ждать целую неделю, - сказал он. - Как скажешь, под силу тебе двинуться нынче же вечером?

Фиа, вздрагивая, села.

Ничего, как-нибудь справлюсь.

По-моему, надо подождать, - смело вмешался Фрэнк. - Мама еще, по-моему, очень слаба для дороги. [с. 38]

Наблюдения показывают, что отрицание, направленное на слушающего, придает большую категоричность и прямолинейность высказыванию (при выражении мнения), усиливает степень давления на собеседника (в речевом акте «совет»). При переносе отрицания на субъект эта категоричность, прямолинейность снижается.

«I don't think» часто употребляется в отказе от приглашения с целью смягчения отказа:

"Yes, he is a little beauty, isn't he?" She smiled, sitting where she could see her youngest brother. Her eyes were soft with pity; they had been her babies, too. "What's the matter, Jims? Can't you tell me?" His eyes lifted to hers, wretched with some deep pain, but he shook his head as if not even tempted.

"No, Meggie. It isn't anything I could ever tell a woman."

"What about when all this is over and you marry? Won't you want to tell your wife?"

"Us marry? I don't think so. War takes all that out of a man.

- Да, он прелесть, правда? - Мэгги улыбнулась, села напротив, чтобы лучше видеть лицо младшего брата. И посмотрела на него, как когда то, с материнской нежностью и жалостью. - Что с тобой, Джиме? Может, скажешь мне?

Джиме поднял на нее глаза, полные какой то затаенной муки, но только головой покачал, словно его ничуть не соблазняла возможность излить душу.

Нет, Мэгги. Женщине такого не расскажешь.

Ну, а когда все это останется позади и ты женишься? Неужели ты не захочешь поделиться с женой?

Нам - жениться? Нет, это вряд ли. Война слишком много отнимает у человека. [с. 211]

. Предоставляйте слушающему выбор возможности не совершать действие.

Как показывают наблюдения, самым распространенным способом реализации данной стратегии является вопросительное высказывание, широко употребляемое в побудительных РА. Общий вопрос по своей семантике предполагает возможность как утвердительного, так и отрицательного ответа, то есть в данном случае создается видимость, что слушающему предоставляется возможность выбора: реагировать на вопрос утвердительно или отрицательно, совершать действие или нет. Использование речевой формулы, содержащей семантическую опцию в ситуации, которая в действительности никакой опции не предполагает, является эффективным средством снижения степени воздействия на собеседника.

She heard a car, the thump of the brass ram's head on the front door, heard voices murmuring, her mother's tones, footsteps. Not Justine, so what did it matter?

"Meggie," said Fee from the veranda entrance, "we have a visitor. Could you come inside, please?"

Она услышала - подъезжает машина, стучит молоток у парадной двери - бронзовая голова барана, доносятся невнятные голоса, голос матери, шаги. Не все ли равно, ведь это не Джастина.

Мэгги, - позвала Фиа, выглянув на веранду, - у нас гость. Может быть, войдешь в комнаты? [с. 307]

. Минимизируйте свои предположения о желании адресата, т.е. сомневайтесь в возможности или желании адресата выполнить действие.

П. Браун и С. Левинсон трактуют данную стратегию следующим образом: исходите не из того, что слушающий может и хочет совершить акт, а, наоборот, из того, что он не желает его выполнять. Другими словами, сомневайтесь в желании адресата совершить действие, к которому его побуждают. Приведем некоторые примеры, где проявляется данная коммуникативная стратегия. Прежде всего это использование в английском языке в вопросах-просьбах помимо глагола «саn/could» глагола «will/would».

Таким образом, говорящий задает вопрос не только о возможности собеседника совершить действие, что мы имеем и в русском языке, но и вопрос о его намерении, желании, о чем свидетельствуют также и определенные модификаторы, чаще всего сопровождающие эти глаголы:

At three o'clock Mary Carson rose to her feet and yawned. "No, don't stop the festivities! If I'm tired which I am-I can go to bed, which is what I'm going to do. But there's plenty of food and drink, the band has been engaged to play as long as someone wants to dance, and a little noise will only speed me into my dreams. Father, would you help me up the stairs, please?"

В три часа ночи Мэри Карсон поднялась на ноги и зевнула.

- Нет, праздник продолжается, - сказала она. - Если я устала (а я и правда устала), я могу пойти и лечь и сейчас так и сделаю. Но еды и питья хватает, оркестр для того и нанят, чтобы играть, пока у кого то еще есть желание танцевать, а если немножко шумно, я только скорее усну. Отец Ральф, не поможете ли мне подняться наверх? [с. 81]

Особенно наглядно данная стратегия проявляется в приглашении, где самыми употребительными формулами являются вопросы о желании адресата, его заинтересованности в приглашении. Предлагая что-либо собеседнику, говорящий также интересуется, хочет ли этого собеседник:

"Hello, Ralph," she said through clenched teeth, not looking at him. "Hello, Meggie."

"Bring your case inside. Would you like a hot cup of tea?" As she spoke she led the way into the living room, still not looking at him.

"That would be nice," he said, as stilted as she.

- Здравствуй, Ральф, - сказала она сквозь зубы, не глядя ему в лицо.

Здравствуй, Мэгги.

Отнеси свой чемодан в комнату. Хочешь чаю? - сказала она, все так же не глядя, и пошла впереди него в гостиную.

С удовольствием выпью, - таким же неестественным, натянутым тоном отозвался Ральф. [c. 185]

При отрицательном ответе, как правило, следует уточняющий вопрос «Are you sure?» («Вы уверены?»).

В русском приглашении акцент делается на интересы говорящего: «Я тебя приглашаю»/«Я хочу тебя видеть»/«Я хочу, чтобы ты пришел»/«Я буду ждать». Вопрос о том, заинтересован ли слушающий в приглашении, как правило, не ставится.

. Будьте пессимистом.

Сомневаясь в возможности реализации действия, к которому говорящий побуждает собеседника, он, тем самым, уменьшает степень воздействия на него и помогает в случае необходимости отказаться от совершения этого действия.

Сомнение может выражаться не только эксплицитно, но и при помощи лексико-грамматических средств со значением сомнения, предположитель-ности, ирреальности:

"Perhaps we could have coffee together sometime and discuss your plans?" "If you like," she said, returning to Proust.

Может быть, выпьем как-нибудь вместе кофе и обсудим ваши планы на будущее?

Что ж, можно, - сказала Джастина и опять взялась за Пруста. [с. 248]

Основными средствами уменьшения воздействия являются условное наклонение, представляющее возможность или желание адресата совершить действие как гипотетическое, ирреальное, и разнообразные средства субъективной модальности со значением сомнения, например, «possibly», «maybe», «probably», «perhaps».

Чем больше доля сомнения говорящего, тем выше степень вежливости высказывания.

. Представляйте речевой «угрожающий лицу» акт как общее правило.

Данная стратегия направлена на вывод адресата из ситуации либо на максимальное дистанцирование его от действия, к которому в прагматическом плане его побуждают.

Широко употребляемым для этих целей является глагол «to be supposed» («предполагаться»), который позволяет избежать употребления лексем с более сильным значением обязательности:

"Well, boys will be boys. Is the damage bad?" "Nothing that can't be mended. Frank caught them before it went too far." "Frank? What was he doing down here? He was supposed to be at the forge all day. Hunter wants his gates."

"He was at the forge all day. He just came down for a tool of some sort," Fee answered quickly; Padraic was too hard on Frank.

- Ну, на то они мальчишки. Сильно они ее испортили?

Все поправимо. Фрэнк им вовремя помешал.

Фрэнк? А что он там делал? Он должен был весь день работать в кузне. Хантер торопит с воротами.

Фрэнк и работал весь день. Он только приходил за каким-то инструментом, - поспешно сказала Фиа: Падрик всегда был слишком строг с Фрэнком. [с. 7]

Представляя действие, к которому говорящий побуждает слушающего, не как свое личное требование, а как общепринятую норму, он, тем самым, снижает директивность своего высказывания. В таких высказываниях от действия удаляются как говорящий, так и слушающий.

Подобная имперсонализация (вывод адресата, а зачастую и адресанта, из ситуации) является одной из важнейших стратегий английской вежливости.

. Извиняйтесь.

П. Браун и С. Левинсон рассматривают извинение как стратегию негативной вежливости, что, безусловно, оправдано, поскольку, принося извинение, мы признаем факт вторжения в запретную зону, зону независимости собеседника, и выражаем сожаление по этому поводу.

Однако, на наш взгляд, извинение является также стратегией и позитивной вежливости (стратегией сближения), поскольку ситуации, в которой приносятся извинения в той или иной культуре, их частотность и экспрессивность зависят от того, насколько члены лингвокультурной общности обращают внимание друг на друга, демонстрируют свое взаимное расположение. Думается, что извинение является стратегией негативной вежливости (стратегией отдаления) прежде всего в тех ситуациях, когда говорящий предвидит, что его действие будет покушением на независимость адресата и при этом сознательно идет на это (хотя этот вопрос требует специального изучения).

Выделяются четыре способа для выражения сожаления или нежелания совершать опасный речевой акт (по П. Браун и С. Левинсон):

. Признать факт покушения на независимость адресата:

"Frank has served almost thirty years in jail, do you realize that?" asked the Cardinal. "I know my people kept you informed as we arranged, but I had asked them not to distress you unduly. I honestly couldn't see what good it could do Frank or yourselves to hear the harrowing details of his loneliness and despair, because there was nothing any of us might have done."

- Фрэнк провел в тюрьме почти тридцать лет, вы понимаете, что это такое? - сказал де Брикассар. - Я знаю, мои помощники извещали вас о нем, как было условлено, но я просил их не доставлять вам лишних огорчений. Право, не вижу, что пользы было бы для Фрэнка или для вас, если бы вы знали во всех тягостных подробностях, как безрадостно и одиноко ему жилось, ведь тут никто из нас ничем не мог помочь. [с. 236]

. Показать свое нежелание совершать опасный акт:

"I'd like to teach you what being a woman is, if I may." For a moment she said nothing, intent on the antics of the cellophane in the ashtray, then she struck a match and carefully set fire to it. "Why not?" she asked the brief flare. "Yes, why not?"

- С вашего разрешения я хотел бы научить вас, что значит быть женщиной.

Минуту Джастина молча смотрела, как причудливо корчится и выгибается в пепельнице смятая прозрачная обертка, потом чиркнула спичкой и осторожно подожгла целлофан.

Почему бы нет? - спросила она у вспыхнувшего на мгновенье огня. - В самом деле, почему бы и нет? [с. 249-250]

. Принести убедительные причины вмешательства:down and turning onto her stomach, she put her face close to his, smiling. "Oh, Rain, it's so good to see you! No one else gives me a run for my money."

"Poor Justine! And you have so much of it these days, don't you?"

"Money?" She nodded. "Odd, that the Cardinal should have left all of his to me."

Джастина тоже улеглась на пальто, повернулась на живот, с улыбкой совсем близко заглянула ему в лицо.

Как славно опять тебя видеть. Ливень! Ты один умеешь не давать мне подачки.

Бедная ты, бедная. Кстати, ты ведь теперь богатая женщина?

Деньгами? - Джастина кивнула. - Странно, что кардинал де Брикассар оставил свои деньги мне. [с. 312]

. Попросить прощения:

"I'm sorry for swearing, Mum, but when I think of that blasted Dago giving her lice to Meggie, I could go into Wahine this minute and tear the whole filthy greasy cafe down!" he exploded, pounding his fist on his knee fiercely.

- Извини за ругань, жена, но ведь это надо же, чтоб Мэгги завшивела из-за паршивой итальяшки! - взорвался Пэдди и яростно стукнул себя кулаком по колену. - Прямо хоть сейчас пойти в Уэхайн и разнести в щепки их поганое кафе! [с. 21]

Данные стратегии реализуются при помощи так называемых средств внешней модальности.

Языковые средства реализации стратегий отдаления

Для реализации стратегий отдаления основными языковыми средствами, по нашим наблюдениям, являются:

) модальные глаголы;

) модальные модификаторы (единицы субъективной модальности);

) условное наклонение;

) вопросительные конструкции;

) пассивный залог.

Все эти лексические и грамматические средства связаны с категорией модальности, что позволяет говорить о том, что модальность играет важную роль в реализации стратегий отдаления.

Модальность, как известно, отражает взаимодействие между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, слушающим, содержанием высказывания и действительностью [ЛЭС 1990: 304]. При этом важную роль играют как средства объективной модальности, которая выражает отношение сообщаемого к действительности в плане реальности и ирреальности (главным средством оформления модальности в этой функции является глагольное наклонение), так и разнообразные средства субъективной модальности, которая выражает отношение говорящего к сообщаемому. В субъективной модальности язык фиксирует одно из основных свойств человеческой психики: способность противопоставлять в рамках высказывания «я» и «не я».

Модальность называют межличностным аспектом грамматики, который является центральным как в устной, так и в письменной речи. В речевом дискурсе средства модальности служат для установления личных отношений и до некоторой степени определяют характер взаимоотношений между собеседниками.

Единицы модальности выступают как важнейшее средство языка, которое помогает достичь следующих стратегических целей: избежать прямого волеизъявления говорящего, передать его в завуалированной косвенной форме; выразить неуверенность в возможности осуществления названного действия, акцентируя таким образом нереальность его реализации; предоставить возможность адресату не осуществлять его; дистанцировать как слушающего, так и самого говорящего от называемого действия и др.

Английский язык обладает богатой системой лексико-грамматических средств выражения модальных значений. Это, прежде всего, система модальных глаголов: «can», «could», «may», «might», «must», «ought to», «will», «would/shall», «should» и, так называемые, квази-модальные глаголы «have (got) to», «need to», «had better». Ряд исследователей предлагают включать в набор лингвистических элементов, выражающих модальность, также модальные выражения типа «be able to», «be going to», модальные прилагательные и наречия («necessary»/«necessarily», «probable»/«probably», «possible»/«possibly», «presumably», «definitely», «certain»/«certainly», «advisable», «perhaps», «maybe») и некоторые вводные конструкции, как, например, «I think», «I believe», «I am sure».

Модальные глаголы

Большое количество модальных глаголов, которыми располагает английский язык, позволяет передать разнообразные оттенки модальных значений. Особенно это заметно при выражении обязательности, долженствования, которое может быть выражено при помощи глаголов «must», «should», «ought to», «have to», «to be supposed», «to be to»:

"<…> You must tell me what the matter is, my love, because if anyone can help you. As long as I live I'll try to help you, watch over you. If you like, a sort of guardian angel, better by far than that chunk of marble above your head." He took a breath and leaned forward. "Meggie, if you love me, tell me!"

«<…> Ты должна сказать мне, что случилось, милая, ибо, если кто может тебе помочь, так это я. Пока я жив, всегда буду стараться помочь тебе, оберечь тебя. Если угодно, я твой ангел хранитель - и куда более надежный, чем этот кусок мрамора у тебя над головой. - Отец Ральф перевел дух и наклонился к девочке. - Мэгги, если ты меня любишь, скажи мне, что случилось!» [с. 73]

Благодаря наличию этих глаголов, коммуниканты имеют возможность дифференцировать разные оттенки долженствования

В том случае, когда обязательность направлена на объект коммуникации, наблюдается тенденция избегать употребления глагола «must» и отдавать предпочтение менее сильным глаголам либо ослаблять его облигаторность различными модификаторами:

"Go easy, Anne! I haven't deserted Meg; she's safe and she's not starving. What's the matter with you?"

"I'm sick of the way you treat your wife, that's what! For the love of God, Luke, grow up, shoulder your responsibilities for a while! You've got a wife and baby! You should be making a home for them be a husband and a father, not a bloody stranger!"

- Полегче, Энн! Я же не бросил Мэг, она цела и невредима и не помирает с голоду. Чего вы разъярились?

Мне тошно смотреть, как вы обращаетесь с женой, вот чего! Ради всего святого. Люк, станьте наконец взрослым человеком, вспомните хоть на время о своих обязанностях! У вас жена и ребенок. Дайте им дом, будьте мужем и отцом, а не чужим дядей, черт вас побери! [с. 182]

В приведенном примере глагол «should» смягчает обязательность и переводит ее в совет.

Широкий спектр модальных глаголов, используемых в высказываниях со значением просьбы-разрешения («can», «could», «may», «might»), которого нет в русском языке, также позволяет передать разнообразные оттенки и разную степень вежливости высказываний:

Father Ralph was standing on the veranda, wet and muddy, in riding clothes and oilskins.

"May I come in, Mrs. Smith?"

"Oh, Father, Father!" she cried, and threw herself into his astounded arms. "How did you know?"

На веранде, в костюме для верховой езды и клеенчатом плаще, весь мокрый и в грязи, стоял отец Ральф.

Можно мне войти, миссис Смит?

Ох, святой отец! - вскрикнула она и, к изумлению священника, бросилась ему на шею. - Откуда вы узнали? [с. 119]

В развернутых конструкциях с элементами «I wonder», «Would you mind» просьба звучит еще более завуалированно. Выражение «I wonder», вносящее в высказывание долю предположительности, гипотетичности, так же, как и «Would you mind», содержащее вопрос об отношении адресата к предполагаемому действию, увеличивает разрыв между семантическим и прагматическим значением данных речевых формул.

Модальные модификаторы

Помимо модальных глаголов, к средствам модальности относятся также вводные единицы, которые играют важную роль в процессе коммуникации.

Маркеры модальности могут выполнять как функцию смягчения, так и усиления. Для реализации стратегий отдаления главным образом привлекаются маркеры смягчения. Их основная функция - смягчение высказывания.

Лексические, лексико-синтаксические средства смягчения, или модификаторы, отличаются разнообразием как с точки зрения синтаксической формы, так и семантики. Это могут быть единицы, ориентированные на говорящего («I think», «I suppose», «I am wondering») или на слушающего («do you think», «would you mind»), минимизаторы («just a second», «a spot», «a little», «a bit»), маркеры вежливости («please», «kindly», «sweetly»), лексические заполнители пауз («well», «now well», «so»), конечные формативы, используемые для подтверждения согласия собеседника и взаимопонимания («right», «will you», «would you») и другие.

На прагматическом уровне все эти лексические средства выполняют одинаковую функцию - смягчают речевые акты, которые потенциально таят в себе угрозу конфликта в силу своего импозитивного характера.

Лексико-синтаксические модификаторы «I think»/«I suppose»/«I guess»/ «I believe»/«I assume»и другие являются важным способом избежания прямолинейности высказывания, с их помощью говорящий субъективирует свое мнение и оценку. Другими словами, они используются для реализации стратегий «выражайтесь косвенно», «будьте уклончивы», «будьте пессимистом»:

"I'll take your word for it," she said, kicking her shoes off. "That's still old to me-I'm sweet twenty-one."

"You're a monster," he said, smiling.

"I suppose I must be. My mother says the same thing. Only I'm not sure what either of you means by monster, so you can give me your version, please

- Верю вам на слово, - сказала Джастина и сбросила туфли. - По-моему, это все равно много, мой прелестный возраст - всего лишь двадцать один.

Вы чудовище! - улыбнулся Хартгейм.

В просьбе, в совете данные единицы снижают степень воздействия на адресата, привносят долю сомнения в реальной возможности или необходимости называемого действия.

Наиболее распространенными являются выражения с глаголом «think», употребляющиеся в разных речевых актах и, в зависимости от функции, выступающие в утвердительной, отрицательной либо вопросительной форме.

Среди модальных модификаторов выделяется также группа единиц, со значением сомнения, предположительности: «I'm afraid», «maybe», «perhaps», «probably», «possibly».

Как отмечалось ранее, данные модификаторы используются для реализации стратегий «выражайтесь уклончиво» и «будьте пессимистом». Их употребление в побудительных речевых актах вносит в высказывание долю сомнения в возможности (в просьбе) или необходимости (в совете) реализации побуждаемого действия. Таким образом, снижается степень воздействия на адресата:

"Getting back to the subject," Fee pursued, "I don't think there's anything to discuss. It's my opinion that Justine ought to be allowed to try, and will probably do very well."

"I wish I could be so sure," said Meggie glumly.

- Ладно, разговор у нас не о том, - напомнила Фиа. - Я думаю, тут и обсуждать нечего. По моему, надо дать Джастине попытаться, и, скорее всего, попытка будет удачная.

Вот бы мне твою уверенность, - хмуро промолвила Мэгги. [с. 246]

«I'm afraid» не является полным эквивалентом русского «Боюсь». Оно употребляется в более широких контекстах: как со значением неуверенности, сомнения, так и для выражения сожаления:

"Tell Paddy I'll bring her will with me, so I can deal with it straight after the funeral. You're a beneficiary, too, Father, so I'd appreciate your staying for the reading."

"I'm afraid we have a slight problem, Harry. Mary made another will, you see <…>"

- Скажите Пэдди, что я привезу с собой ее завещание, хочу огласить его сразу после похорон. Вам она тоже кое-что оставила, ваше преподобие, хорошо бы и вам присутствовать.

Боюсь, тут возникает небольшое осложнение, Гарри. Видите ли, Мэри написала новое завещание <…>. [с. 90]

Условное наклонение

Глагол в условном наклонении увеличивает степень вежливости высказывания, поскольку условное наклонение выражает предположительность, гипотетичность со стороны говорящего, которая отсутствует в индикативных глаголах, и таким образом снижает прямолинейность высказывания. Адресату предоставляется еще большая возможность выбора, а говорящий при этом выражает долю сомнения в возможности или желании адресата совершить действие. Формы сослагательного наклонения помогают переключиться из действительного значения высказывания в предположительное, тем самым представляя событие как гипотетическое, несуществующее в реальности. Такие высказывания будут являться более вежливой формой выражения мысли по сравнению с модальностью действительности:

The rainbows had gone, so had the sun; it was getting ready to rain again. "Anne, if it hadn't been for you and Luddie these past three years, I would have gone mad. You know that. Sometimes in the night I wake up wondering what would have happened to me had Luke put me with people less kind. You've cared for me more than Luke has."

"Twaddle! If Luke had put you with unsympathetic people you would have gone back to Drogheda, and who knows? Maybe that might have been the best course."

"No. It hasn't been pleasant, this thing with Luke, but it was far better for me to stay and work it out."

Двойная радуга исчезла, солнце тоже скрылось, опять собирался дождь.

Энн, если б не вы и не Людвиг, за эти три года я бы сошла с ума. Вы и сами это знаете. Иной раз ночью проснусь и думаю, что бы со мной стало, если б Люк устроил меня не к таким добрым людям. Вы всегда обо мне заботились гораздо больше, чем Люк.

Чепуха! Если б Люк устроил вас к недобрым людям, вы бы уехали назад в свою Дрохеду, - и как знать, возможно, это было бы к лучшему.

Нет. С Люком у меня вышло нескладно, но так гораздо лучше - что я осталась и во всем разобралась. [c. 175]

Условное наклонение широко используется в высказываниях, содержащих просьбу. Вопросы с «could»/«would» звучат более вежливо, чем с «саn»/«will», поскольку в них выражается больше сомнения в возможности или желании адресата совершить действие, в результате чего ему предоставляется еще большая возможность выбора. Таким образом степень воздействия на адресата уменьшается:

"It's home," said Fee. "We've looked after it."drove the Rolls down to the garages and then walked with him back to the big house, only this time he carried his case himself.

"Would you rather have a room in the big house, Frank, or a guesthouse all to yourself?" his mother asked.

"I'll take a guesthouse, thanks."

- Это наш дом, - сказала Фиа. - Мы о нем заботимся. Она отвела машину к гаражу, потом они с Фрэнком пошли обратно к дому, он нес свой чемоданчик.

Как тебе удобнее, Фрэнк, - хочешь комнату в Большом доме или поселишься отдельно, в одном из тех, что для гостей? - спросила Фиа.

Спасибо, лучше отдельно. [c. 240]

Маркеры усиления («so», «very», «really», «awfully», «absolutely» и др.) в большей степени используются для реализации стратегий позитивной вежливости (стратегий сближения). Встречаясь в речевых актах, связанных со стратегиями отдаления, они обслуживают субъектную часть высказывания (в отличие от модификаторов, ориентированных на объект). Как правило, данные маркеры усиливают эмоции говорящего, связанные с выполнением или невыполнением просьбы.

Пассивный залог как способ вывода адресата из дискурса

Пассивный залог позволяет реализовать такую стратегию английской вежливости, как вывод адресата из ситуации, что является важным средством сохранения лица. Так, в примере "If it has to be done, Bob, it has to be done," said Meggie. "Mrs. Smith won't mind doing her bit by taking charge of Justine and Dane. When you give the word that I'm needed to keep Drogheda up to full production, I'll start riding the inside paddocks." (- Раз надо, Боб, значит, надо, - сказала Мэгги. - Миссис Смит не откажется присмотреть за Джастиной и Дэном. Когда понадобится моя помощь, чтобы Дрохеда давала все, что может, ты только скажи - и я начну объезжать ближние выгоны. [с. 203]) в фразе «If it has to be done, Bob, it has to be done» пассивный залог позволяет представить побуждение не как действие, которое должен совершить адресат, а которое будет совершено независимо от него, таким образом, побуждение теряет направленность на адресата.

Таким образом, представляя ожидаемое от адресата действие не как его обязанность, а как общепринятое правило, говорящий избегает прямого давления на него. Значение долженствования передается максимально завуалированно.

Комбинация различных средств модальности

С целью максимального смягчения высказывания возможно употребление нескольких средств модальности, например:

"Yes, Paddy, do that. Only make sure he knows not to tell Frank we found out. Perhaps it would ease Frank to think for certain that we don't know."

- Да, Пэдди, напиши. Только предупреди его, не выдал бы Фрэнку, что нам все известно. Пускай Фрэнк считает, что мы ничего не знаем, наверно, ему так легче. [с. 101]

В данном примере высказывание «Perhaps it would ease Frank to think for certain that we don't know» представляет собой скрытую просьбу (либо совет) в виде декларативного высказывания-намека. Стараясь максимально снизить воздействие на адресата, говорящий употребляет «perhaps» (сомнение в истинности суждения) и «it would ease» (гипотетичность положительного результата).

Благодаря богатой системе средств выражения модальности одна и та же интенция может быть выражена в английском языке многообразными речевыми формулами, например:

"<…> Is your mother there? May I speak to her, please?"

"My mother's not here. She's in Australia."

- <…> Ваша матушка с вами? Нельзя ли мне с ней переговорить?

Мама не здесь. Она в Австралии. [с. 298]

Высказывание «May I speak to her, please?» строится при помощи разнообразных средств модальности. Это вопросительная форма высказывания, в которой употребляется модальный глагол «may» и стандартный маркер вежливости «please».

"<…>Adolf Hitler has a curious streak of contradiction in his personality, for there are two things he knows to be his enemies yet wishes if at all possible to preserve: the British Empire and the Holy Catholic Church of Rome. But when pushed to it, he has done his level best to crush the British Empire. Do you think he would not crush us, too, if we push him to it?

- <…> Адольф Гитлер - личность на удивление непоследовательная, почему то ему очень хотелось сохранить двух своих заведомых врагов - Британскую империю и Римскую католическую церковь. Но когда его подтолкнули обстоятельства, он сделал все, что только мог, чтобы сокрушить Британскую империю. Так неужели, по-вашему, если мы его подтолкнем, он не постарается сокрушить нас? [с. 212]

В данном примере в высказывании «Do you think he would not crush us, too, if we push him to it?» просьба передается в наиболее завуалированной форме, т.к. акцент делается не на слушающего, а на говорящего, возможность в осуществлении действия ставится под сомнение. В результате прагматическое значение «просьба не вмешиваться в происходящее» передается через высказывание, семантическое значение которого - вопрос о мнении адресата относительно гипотетической возможности говорящего вмешаться в определенные события. Благодаря такой завуалированности прагматического значения давление на слушающего, характерное для речевого акта «Просьба», сведено до минимума. Данные стратегии вежливости реализуются при помощи нескольких средств модальности. Как правило, это - вопрос, модальный глагол, условное наклонение и единица субъективной модальности «do you think».

В модальности, как отмечалось, отражается взаимодействие между четырьмя факторами коммуникации: говорящим, слушающим, содержанием высказывания и действительностью. В приведенном примере наблюдается смещение всех факторов коммуникации: исходя из семантического значения, обращаюсь с просьбой не я, выполнять действие будешь не ты, сама возможность достижения цели подвергается сомнению, семантическое содержание высказывания не соответствует действительности, то есть его прагматическому значению.

Для русской коммуникации столь значительное расхождение между семантическим и прагматическим значением не характерно, поскольку в силу культурологических причин отсутствует необходимость в столь сильной завуалированности интенции говорящего. Для выявления особенностей, касающихся как языковых средств, так и коммуникативных стратегий, используемых в сопоставляемых лингвокультурах, нами были рассмотрены речевые акты, для которых наиболее типична вежливость отдаления.

2.3 Позитивная вежливость и языковые средства ее выражения

Направленность позитивной вежливости.

Позитивная вежливость, или вежливость сближения, направлена на уменьшение дистанции, на устранение интерперсональных границ, на взаимность, сотрудничество, взаимопонимание, на удовлетворение желания каждого быть замеченным, понятым, услышанным. По мнению П. Браун и С. Левинсона, лингвистическая реализация позитивной вежливости во многих отношениях представляет собой вербальное поведение близких людей, которые в повседневном общении проявляют интерес друг к другу. Основываясь на общих знаниях и общем опыте, они обладают информацией об обоюдных обязательствах и взаимных желаниях. Единственное различие, по мнению авторов, заключается в преувеличении, являющемся маркером позитивной вежливости и отсутствующем в обычном повседневном общении близких людей.

Вопрос о том, что такое преувеличение, каково его прагматическое значение и почему оно является неотъемлемым компонентом английского коммуникативного поведения, заслуживает особого внимания. В преувеличении, как известно, содержится элемент неискренности. Именно поэтому постоянно преувеличивающие англичане в глазах представителей многих других культур, в том числе русских, кажутся неискренними. Чтобы понять природу данного стереотипа и увидеть его ложность, следует рассматривать отдельно семантическое и прагматическое значения.

Элемент преувеличения содержится в семантическом значении речевой формулы, однако, так как ее основная функция - «удовлетворить позитивное лицо» партнера по коммуникации, в прагматическом аспекте она не может считаться неискренней. Прибегая к преувеличению, коммуникант стремится к достижению именно прагматического результата и в этом желании он вполне искренен.

Говоря со всеми, даже с незнакомыми, языком, на котором обычно говорят с близкими людьми, говорящий как бы расширяет зону интимности, доверительности, вовлекая в нее собеседника. Его метафорические высказывания являются своего рода демонстрацией желания стать ближе к слушающему.

Стратегии позитивной вежливости П. Браун и С. Левинсон называют своего рода «социальным ускорителем (катализатором)». Используя его, коммуниканты сокращают существующую между ними дистанцию.

По нашим наблюдениям и по результатам проведенных эмпирических исследований, оба типа стратегий, выделенных П. Браун и С. Левинсоном, в большей степени характерны для английского коммуникативного поведения, чем для русского.

Чтобы понять особенности коммуникативного поведения англичан, связанных со стратегиями сближения, важно различать такие понятия, как эмоциональность и эмотивность.

Стратегии сближения.

Существует много способов того, как речевыми средствами сократить дистанцию между партнерами по коммуникации. П. Браун и С. Левинсон называют пятнадцать таких стратегий [Brown & Levinson 1987: 101-128], которые, по их мнению, не только являются наиболее типичными для английской коммуникации, но и носят универсальный характер.

Другие исследователи, как например Рон и Сюзанна Сколлон [Scollon & Scollon 2001], более осторожны в утверждении универсальности данных стратегий и отмечают, что они дают лишь общую идею о том, что представляют собой подобные стратегии [Scollon & Scollon 2001: 50]. В качестве примера они выделяют десять стратегий, направленных на сближение партнеров по коммуникации, называя их «стратегиями вовлечения».

Обобщая данные стратегии, назовем важнейшие из них:

. Замечайте слушающего, уделяйте внимание ему, его интересам, желаниям, потребностям.

Данную стратегию, стоящую первой в перечне стратегий позитивной вежливости, выделенных П. Браун и С. Левинсоном, на наш взглдяд, следовало бы уточнить следующим образом: замечайте окружающих и уделяйте внимание им. Такое уточнение представляется целесообразным, поскольку англичане широко применяют ее не только к своим собеседникам, но и ко всем, с кем они встречаются на улице, в транспорте, в магазине и т.д.

Внимание к окружающим как особенность коммуникативного поведения проявляется в том, что часто незнакомые люди здороваются друг с другом; при входе или выходе предупредительно придерживают дверь, находясь, при этом, на достаточно большом расстоянии друг от друга; с готовностью выказывают желание помочь, если видят, что вы заблудились; по возможности рады проводить вас до места, а не ограничиваются долгими описаниями маршрута и т. д.

Тот факт, что внимание к собеседнику является одной из черт английского коммуникативного поведения, находит отражение в лексической системе английского языка. Так, например, английский словарь предлагает несколько прилагательных со значением «внимательный к кому-либо» - «considerate», «thoughtful», «obliging», «kind» [РАС 1985: 81], «заботливый» - «careful», «thoughtful», «considerate», «solicitous» [РАС 1985: 179].

Сфера употребления английских прилагательных со значением «внимательный», «заботливый» шире, чем русских. Они часто употребляются в ситуации благодарности для выражения оценки действий, качеств собеседника. Несовпадение употребления данных прилагательных в английской и русской коммуникации проявляется в следующем примере:

"No, I don't have any official business in Australia, but I do have a good reason for coming. I wanted to see you."

"To see me?" she asked in surprise. As if to cover sudden confusion, she went immediately to a safer subject: "My brothers speak of you often. You were very kind to them while they were in Rome for Dane's ordination."

- Нет, у меня нету никаких официальных дел в Австралии, но меня привела сюда очень веская причина. Я хотел видеть вас.

Меня?! - изумилась Мэгги. И, словно чтобы скрыть смущение, тотчас заговорила о другом:

Мои братья часто вас вспоминают. Вы были так добры к ним, когда они приезжали в Рим на посвящение Дэна. [с. 307-308]

В английской коммуникации в ситуации благодарности собеседники чаще оценивают качества друг друга, а не действия, что проявляется в наличии в английском языке ряда оценочных отглагольных прилагательных, не имеющих своих буквальных эквивалентов в русском: «thoughtfull», «helpful», «supportive», «welcoming».

Так, в примере «He helped her into a car. "This is the windward side of Matlock-a bit wild and unwelcome looking, eh? But you wait until you see the leewardside, ah! Something like, it is.» («Он помог Мэгги сесть в автомобиль. - Это наветренная сторона Матлока - диковато выглядит и не больно приветливо, а? Ничего, вот увидите его с подветренной стороны, там есть на что поглядеть!» [с. 178]) высказывание «unwelcome looking» соответствует русской фразе «выглядит и не больно приветливо».

При этом, если в русской коммуникации такая фраза следует в ответ на реально оказанную помощь или поддержку, в английском общении достаточно того, что адресат выслушал вопрос или просьбу адресанта и проявил к ней интерес.

Постоянная демонстрация внимания к собеседнику, являющаяся характерной чертой английского коммуникативного поведения, проявляется в том, что англичане, по сравнению с русскими, чаще здороваются, чаще извиняются, чаще благодарят.

«Thank you» и «Sorry» слышатся повсюду, порой, на первый взгляд, беспричинно, что удивляет русского наблюдателя, привыкшего к тому, что подобные коммуникативные действия совершаются главным образом тогда, когда для этого есть видимый повод.

Здороваясь, англичане обычно сопровождают приветствие формулой «How're you?», что также является внешним знаком внимания к адресату:

"How are you, Fee?" Padraic Cleary asked his wife. "All right, Paddy. Did you get the lower paddock done today?" "Yes, all done. I can start on the upper first thing in the morning. Lord, but I'm tired!"

Ну, как ты, Фиа? - спросил жену Падрик Клири.

Все хорошо, Пэдди. Кончил ты сегодня с нижним участком?

Да, все закончил. Завтра с утра пораньше примусь за верхний. Ох, и устал же я! [с. 7]

Она отличается от русского «Как дела?», так как в прагматическом плане представляет собой не столько вопрос о состоянии здоровья или дел адресата, сколько знак признания его существования и значимости, способ проявления внимания к нему.

Две синтаксически самостоятельные реплики «Hi! How're you?» представляют собой единое целое, одну коммуникативную единицу. Они произносятся автоматически, и в ответ не предполагается, что адресат будет рассказывать о своих делах.

При прощании англичане очень часто сопровождают реплику прощания пожеланием («Have a nice day»/«Have a relaxing afternoon»/«Have a great evening»/«Have a lovely week-end»), что также является знаком внимания к адресату, или такими репликами, как «Take care»/«Take it easy», которые практически не содержат семантического значения, что подтверждается возможностью их употребления незнакомыми людьми.

"Goodbye, Meggie."

"Goodbye, Ralph. Take care of yourself."

"I will. And you."

До свиданья, Мэгги.

- До свиданья, Ральф. Береги себя.

Да, хорошо. И ты. [с. 191]

Их прагматическая функция - сказать что- то приятное адресату, продемонстрировать интерес к нему.

Подчеркнутое внимание к собеседнику проявляется также во многих других речевых актах (оценке, комплименте, благодарности), которые будут рассмотрены ниже в связи с другой стратегией позитивной вежливости - преувеличением.

. Преувеличивайте интерес, одобрение, симпатию к собеседнику.

Преувеличение является одной из важнейших особенностей английского коммуникативного поведения. Это касается как лексической гиперболы, которая называется среди основных черт английского разговорного языка [Carter & McCarthy 1997:35], так и повторов, использования интенсификаторов, употребления экспрессивных оценочных прилагательных и глаголов порой в самых прозаичных ситуациях общения.

Для реализации стратегий позитивной вежливости привлекаются в основном интенсификаторы, или маркеры усиления (в английской терминологии - upgraders): «such», «so», «very», «really», «terribly», «awfully», «frightfully», «absolutely», «extremely» и др.

Преувеличение, или использование стратегии переоценки, проявляется в предпочтении англичанами экспрессивных эмоционально-оценочных единиц: «happy» (счастливый) в значении «доволен», «delighted» (восхищенный) в значении «счастливый», «enjoy» (наслаждаться), «love» (любить) в значении «нравиться», «flourish» (процветать) в значении «быть в добром здравии».

Fee was actually smiling, for the first time since the news about Frank. "I'll enjoy the job, Paddy, really I will. It will make me feel like a part of Drogheda."

А Фиа улыбнулась - по-настоящему улыбнулась, в первый раз с того дня, как они узнали про Фрэнка.

Я с радостью за это возьмусь, Пэдди, право. Почувствую, наконец, что и я в Дрохеде не посторонняя. [с. 103]

"I'm a very old friend of hers. I wonder if I might see her, please?"

"Well, I'm sure she'd be delighted, Archbishop!" - no, that wasn't right, one didn't say Archbishop, one said Your Grace, like Joe Castiglione - "under more normal circumstances, but at the moment Meggie's in labor, and having a very hard time."

- Я ее старинный друг. Скажите, нельзя ли мне ее повидать?

Видите ли, архиепископ… - нет, так не говорят, к архиепископу надо обращаться «ваше преосвященство», как Джо Кастильоне, - я уверена, при обычных обстоятельствах Мэгги была бы очень рада вас видеть, но сейчас она рожает, и роды очень тяжелые. [с. 169]

"You're too good to me, Father," she said smugly, knowing perfectly well that he, along with everybody else, did homage not to her but to her money. "Please have tea," she went on. "I'm quite happy with Communion."

- Вы чересчур добры ко мне, святой отец, - самодовольно заявила Мэри Карсон, превосходно понимая, что и он, как все прочие, относится столь почтительно не к ней самой, но к ее деньгам. - Пожалуйста, выпейте чаю, - продолжала она. - С меня вполне достаточно исповедоваться и получить отпущение грехов. [с. 30]

В подобных случаях следует иметь в виду, что, как справедливо отмечает Н. К. Рябцева, «to feel happy» не всегда выражает эмоциональное состояние, это может быть выражение отношения [Рябцева 2001: 22]. Очевидно, во всех приведенных примерах эмоционально-оценочные лексемы выступают именно во второй, оценочной, функции с целью оказания воздействия на собеседника.

Данная особенность проявляется не только в разговорной речи, но и в официально-деловой, для которой также характерны экспрессивные эмоционально-оценочные лексемы.

С точки зрения русских коммуникативных норм стратегия переоценки используется в письменных обращениях и в заключительных фразах писем.

Стандартной формулой обращения, как в личной переписке, так и официальной, включая незнакомых лиц, является формула «dear» («дорогой») + имя, фамилия, или титул адресата [Hunter 1994: 17]:

«My dearest Ralph,will have seen that the second document in this envelope is my will <…>».

«Дорогой мой Ральф, вы уже видите, что второй документ в этом конверте - мое завещание <…>». [с. 86]

Таким образом, прилагательное «dear» соответствует русским «дорогой», «милый», «уважаемый», «глубокоуважаемый». В русской коммуникации существует четкое разделение данных формул: «дорогой», «милый» - при обращении к близким, «уважаемый», «глубокоуважаемый» - при официальных отношениях. Данные различия свидетельствуют об использовании в официальной переписке разных стратегий в двух коммуникативных культурах: стратегий сближения, стирания границ - в английской коммуникации и, напротив, стратегий почтения, удаления, дистанцирования - в русской.

Подчеркнутое внимание, симпатия к собеседнику в английской коммуникации проявляются также в том, что завершающие реплики являются, как правило, более многословными, чем принято в русской коммуникативной культуре:

«<…> You'll scream, Ralph, you'll know what agony is. So read on, my beautiful, ambitious priest! Read my will, and decide your fate».

«<…> Вы будете терзаться, Ральф, вы узнаете, что такое настоящая пытка. Итак, читайте, красавчик мой, честолюбивый служитель церкви! Читайте мое завещание и решайте свою судьбу». [с. 87]

Более многословное, по сравнению с русским, прощание характерно и для устной коммуникации.

Также весьма распространенной является формула «Look forward to hearing from you soon» («look forward» - предвкушать (что-л.); ожидать (чего-л.) с удовольствием) [БАРС, т. 2 : 376]. Она может употребляться как в официально- деловой, так и в личной переписке и не зависит от степени интимности коммуникантов. Близкая по значению русская формула «С нетерпением жду ответа» характерна, как правило, для личной переписки и не типична для деловой.

Преувеличение как стратегия вежливости широко используется в различных речевых ситуациях. Особенно часто, по нашим наблюдениям, оно встречается в оценке, благодарности, извинении и, конечно, в комплименте, для которого преувеличение является характерной чертой:

«<…> An enigma, that's what you are, Rainer Moerling Hartheim. Friend of popes and cardinals, friend of Justine O'neill. Oh, if you weren't so ugly I'd kiss you, I'm so terribly grateful. Lord, fancy being stuck in Rome with the Unks and no Rain! You are well named».

«<…> Да, поистине ты загадочная личность. Ливень Мёрлинг Хартгейм. Друг Папы и кардиналов и притом друг Джастины О'Нил. До чего же я тебе сейчас благодарна, не будь ты таким уродом, я бы тебя расцеловала! Хороша бы я была тут, в Риме, со всеми дядюшками на руках и притом без Ливня! Очень правильное у тебя имя». [с. 281]

В приведенном примере преувеличение проявляется с помощью оценочного наречия «terribly», которое усиливает эмоционально-оценочную семантику прилагательного «grateful», и интенсификатора «so». Благодаря сочетанию данных лексических и синтаксических средств (лексических гипербол, повторов), достигается высокая экспрессивность и гиперболизированность высказываний. Прагматическая функция подобной гиперболизации - проявить внимание к собеседнику, подчеркнуть интерес к нему, оказать коммуникативную поддержку, продемонстрировать свою симпатию.

. Дарите подарки слушающему.

Данная стратегия объединяет перечисленные выше стратегии. Она предполагает постоянно оказываемое партнеру внимание, преувеличенный интерес ко всему, что связано с ним. Подобное выражается в многократных выражениях благодарности, эмоциональной оценке, комплиментах и т.д., представляющими собой своеобразные «коммуникативные подарки», которыми англичане щедро одаривают окружающих. Подобные «подарки» выполняют функцию коммуникативной поддержки собеседника и направлены на реализацию гиперстратегии позитивной вежливости:

"Call me Ralph," he said, then went on mischievously, "I doubt it's possible for me to pray any harder for you than I normally do, but I'll try."

"Oh, you're a charmer! Or was that remark innuendo? <…> I'll never know, because you'll never be tactless enough to tell me, will you? Fascinating, fascinating…<…>".

Зовите меня просто Ральф, - сказал он и продолжал не без лукавства:

Право, не знаю, можно ли молиться за вас еще усерднее, чем я молюсь обычно, но - попытаюсь.

О, вы прелесть! Или это злой намек? <…> Этого я никогда не узнаю, у вас никогда не хватит бестактности сказать мне правду, не так ли? Прелестно, очаровательно… <…>. [с. 33]

. Утверждайте общую точку зрения, мнение, отношение, знание, эмпатию.

Основная цель данной стратегии - поддержание гармонии в общении с партнером, увеличение взаимопонимания. Она предполагает стремление собеседников в процессе общения показать друг другу единство взглядов, чувств отношений, подтвердить то, что у них одинаковый взгляд на те или иные события, одинаковое отношение к ним, что они испытывают одни и те же чувства, и оба знают о существующей между ними взаимности и взаимопонимании. Приведем пример:

"I won't fill my head with dreams of you, don't worry. I know you're a priest."

"I'm not convinced I chose my vocation wrongly. It fills a need in me no human being ever could, even you."

"I know. I can see it when you say Mass. You have a power. I suppose you must feel like Our Lord."

- Не беспокойтесь, я не стану забивать себе голову мечтами о вас. Я знаю, что вы - священник.

И я не уверен, что ошибся в выборе призвания. Оно утоляет во мне жажду того, чего не мог бы мне дать ни один человек на свете, даже ты.

Знаю. Это видно, когда вы служите мессу. У вас какая то власть. Наверно, вы тогда себя чувствуете самим господом Богом. [с. 93-94]

В целях достижения большего взаимопонимания английские коммуниканты часто переспрашивают собеседника. Возможно, это делается, чтобы убедиться в достоверности полученной информации или чтобы дать собеседнику шанс вслед за вежливым ответом высказать свои истинные желания, потребности, чувства:

"Then it's all settled. I'm going to study acting with Albert Jones at the Culloden Theater, and I've written to the Royal Academy of Dramatic Art in London, asking that I be put on their waiting list."

"Are you quite sure, Jussy?"

"Quite sure. I've known for a long time."

- Значит, все в порядке. Я еду в Каллоуденский театр Альберта Джонса учиться актерскому мастерству и уже написала в Лондон, в Королевскую Академию театрального искусства, попросила занести меня в список кандидатов.

Ты уверена, что выбрала правильно, Джасси?

Вполне. Я давно это решила. [с. 243]

Одним из средств реализации данной стратегии на грамматическом уровне служат расчлененные вопросы, которые являются одной из особенностей современного разговорного языка. Данные вопросы не обязательно требуют ответов, они используются для установления общей точки зрения, подтверждения сходства во взглядах, мнениях, а также сигнализируют о том, что говорящий допускает возможность существования другого мнения [Wierzbicka 1991: 40; Carter & McCarthy 1997:17]:

"Does the thought of having Jewish blood disturb you?"

"What my blood is doesn't matter," said Rainer. "I was born a German, that's the only important thing."

"Only they don't look at it like that, do they?"

"No."

А тебя очень смущает, что в твоих жилах, может быть, течет еврейская кровь?

Какая у меня там кровь, это все равно. Я родился немцем, вот что важно.

Но у вас на это смотрят по-другому, не так ли?

Да. [с. 217]

Данная стратегия в большей степени характерна для английской коммуникации, чем русской. Причина этого, на наш взгляд, опять же кроется в типе культуры и характере отношений между членами общества. Живя в коллективе, русские люди исторически имели больше общего и в большей степени были осведомлены о взглядах, отношениях, чувствах друг друга. Не было необходимости в столь частой демонстрации общности взглядов и эмпатии, как в приведенных выше примерах.

Еще одним примером того, что англичане часто заверяют друг друга в своих чувствах, является обмен такими фразами, как «I love you» - «I love you too», которые типичны для повседневного общения (часто телефонного разговора) между людьми, находящимися в близких отношениях (супругами, друзьями, детьми и их родителями, братьями и сестрами и т.д.).

В русском общении люди говорят о любви значительно реже и чаще всего в драматические моменты своей жизни. Фраза «Я люблю тебя», скорее, является элементом эмоциональной коммуникации, чем эмотивной. В английском же общении, напротив, очевидна определенная семантическая опустошенность данной речевой формулы, которая является элементом фатической коммуникации и используется собеседниками не с целью выражения своих эмоций, а в стратегических коммуникативных целях как способ подтверждения взаимной расположенности друг к другу.

. Обращайтесь по имени.

Среди многочисленных способов подтверждения внутригрупповой принадлежности П. Браун и С. Левинсон в первую очередь называют формы обращений. Современные английские обращения отличаются крайней неформальностью, что связано с процессом демократизации общества, характерным для последних десятилетий. Если еще несколько десятков лет назад большое значение придавалось формальности в общении, подчеркиванию дистанции, демонстрации почтительности, то в современном английском обществе приветствуется не формальность отношений, а демонстрация равенства каждого члена. Этой цели и служит данная стратегия вежливости.

Обращаясь друг к другу по имени, коммуниканты подчеркивают свою принадлежность к одной и той же группе, отрицая, таким образом, наличие какой бы то ни было дистанции между ними, как социальной, так и статусной.

Обращение по имени в современном английском языке стало приемлемым в следующих отношениях: дети - взрослые (их дяди, тёти, соседи, друзья родителей, дедушки, бабушки и т.д.); студенты - преподаватели; подчинённые - их руководители. Так, если школьники, всё ещё, следуя традиции, используют формулы обращения «Miss», «Sir» (хотя некоторая неформальность прослеживается и здесь, например в приветствии («Hi, Miss», «Hi, Si»), то студенты по отношению к преподавателям свободно используют обращения по имени: «Hi, Michael», «Hello, John».

Формулы обращения «Sir», «Madam», которые ещё недавно использовались для выражения почтительного отношения в ряде ситуаций, практически вышли из употребления и в настоящее время используются главным образом при обращении школьников к учителю, а также в сфере обслуживания.

Обращение по имени в английской коммуникации стало ярким показателем равенства коммуникантов и используется, невзирая на статус и возраст собеседников.

В русской культуре, которая характеризуется большим уровнем статусной дистанции, обращение по имени к человеку, старшему по статусу или возрасту, является неприемлемым. Оно считается фамильярным и не допускается нормами речевого этикета. Для демонстрации уважительного отношения к старшим в русском языке существуют местоимение «Вы» и имя-отчество.

Другим средством демонстрации внутригрупповой принадлежности являются в английской коммуникации уменьшительные имена.

При обращении к детям, друзьям, родственникам, знакомым в английском языке, как и в русском, широко употребляемыми являются уменьшительные имена, которые представляют собой сокращенные формы полных имен: Herb (Herbert), Phil (Philip), Bill (William), Dave (David), Sam (Samuel), Lisa (Elizabeth), Jenny (Jennifer), а также имена с уменьшительными суффиксами Eddie, Teddy, Elsie, Betsy и др.

Justine shrugged. "Well, where else can I scream and yell and howl but on a stage? I'm not allowed to do any of those here, or at school, or anywhere! I like screaming and yelling and howling, dammit!" "But you're so good at art, Jussy! Why not be an artist?" Meggie persevered.

Джастина пожала плечами.

- Ну, а где еще я могу орать, выть и вопить, если не на сцене? Мне ничего такого не позволят ни здесь, ни в школе, нигде! А я люблю орать, выть и вопить, черт подери совсем!

Но ведь ты так хорошо рисуешь, Джасси! Почему бы тебе и правда не стать художницей, - настаивала Мэгги. [с. 243]

Имена собственные с уменьшительными суффиксахми, скорее, являются элементами эмотивной коммуникации, а не эмоциональной, и их основная функция - сближение с собеседником, демонстрация отсутствия дистанции.

Эту же функцию выполняют такие обращения, как «mate», «buddy», «pa», «hоnеу», «dear», «luv», «baby», «cutie», «sweatheart», «guys», «fellas» и другие.

An enormous line of taxis waited outside the iron shed on the wharf; Meggie gaped round-eyed, for she had never seen so many cars in one place at one time. Somehow Paddy packed them all into a single cab, its driver volunteering to take them to the People's Palace. "That's the place for youse, mate," he told Paddy. "It's a hotel for the workingman run by the Sallies."

За огромным железным навесом пристани ждала нескончаемая вереница такси; Мэгги изумленно раскрыла глаза, никогда еще она не видела такого множества автомобилей сразу. Пэдди кое-как втиснул все семейство в одну машину, шофер которой вызвался отвезти их в Народный дворец.

Место для тебя в самый раз, приятель, - пояснил он. - Вроде гостиницы для рабочего человека, а хозяйки там из Армии спасения. [с. 38]

Подобные формы обращения, употребляемые в побудительных речевых актах, снижают императивность высказывания и указывают на то, что говорящий считает свою власть, разницу в статусе между ним и адресатом незначительной [Brown & Levinson 1987:108]. Таким образом, команда, даже если она обращена к детям, превращается в просьбу:

Bob, Jack, Hughie and Stu were hopping up and down by the front gate when Fee finally pushed Meggie out the door, her luncheon jam sandwiches in an old satchel.

"Come on, Meggie, we'll be late!" Bob shouted, moving off down the road. Meggie followed the dwindling forms of her brothers at a run. "

Когда Фиа наконец уложила в старую школьную сумку завтрак Мэгги - хлеб с джемом и легонько вытолкала ее за дверь. Боб, Джек, Хьюги и Стюарт уже подпрыгивали у ворот от нетерпения!

Пошли, Мэгги, опаздываем! - крикнул Боб, и они зашагали по дороге.

Мэгги, еле поспевая, бегом кинулась за братьями. [с. 12-13]

. Ищите согласия.

Как и стратегии отдаления, стратегии сближения связаны с определенными речевыми актами. В данном случае это, главным образом, экспрессивные речевые акты: благодарность, извинение, приветствие, прощание, комплимент, похвала, поздравление и др. - т.е. это те речевые акты, в которых говорящий выражает свои чувства и отношения к происходящему [Searle 1976]. Дж. Лич называет такие РА вежливыми по своей природе [Leech 1983: 106]. Действительно, через них говорящий проявляет свое внимание к собеседнику, информирует о том, что его видят, узнают, уважают, любят, ценят.

The rain stopped as suddenly as it had begun; the sun came out, the rainbows waxed to full glory in the steamy sky; Mount Bartle Frere loomed lilac out of the scudding clouds. Meggie spoke again. "I'll go. I'm very grateful to you for thinking of it; it's probably what I need. But are you sure Justine won't be too much trouble?"

Дождь перестал так же внезапно, как начался; выглянуло солнце, в небе, еще затянутом дымкой, заиграла яркая радуга, из стремительно уносящихся туч лиловой громадой выплыла гора Бартл Фрир.

Я поеду, - снова заговорила Мэгги. - Большое вам спасибо, что вы это придумали, наверно, мне это необходимо. Только ведь вам будет так хлопотно с Джастиной… [c. 176]

Сопоставительный анализ английского и русского коммуникативного поведения в некоторых из перечисленных речевых актах свидетельствует о том, что англичане чаще, чем русские, оказывают друг другу ритуализированные знаки внимания, «дарят коммуникативные подарки».

2.4 Сопоставительный анализ коммуникативного поведения героев в оригинале романа и переводе

Материал, анализируемый в данном разделе, собран в результате сплошной выборки из художественного произведения американской писательницы XX века Колин Маккалоу и перевода ее романа, выполненного Н. Галь. В результате анализировались следующие ситуации:

Ситуация 1. «Приглашение на обед».

Ситуация 2. «Уход из гостей».

Ситуация 3: «Просьба о какой-либо помощи».

В данных ситуациях также рассматривались ответные реплики, таким образом, в целом было рассмотрено 6 типов реплик-реакций коммуникантов.

Объектом анализа были речевые действия, совершаемые английскими и русскими коммуникантами в одних и тех же ситуациях общения, реализуемые при этом коммуникативные стратегии, сами речевые формулы и их количество. Другими словами, ставилась задача ответить на вопросы: какие речевые действия совершают английские и русские коммуниканты в предложенных ситуациях общения, каким стратегиям вежливости они отдают предпочтение и какие речевые формулы употребляют; также обращалось внимание на количество реплик-реакций и их наиболее типичную комбинацию.

Анализ полученного материала показал, что коммуникативные действия, совершаемые английскими и русскими коммуникантами в одних и тех же ситуациях общения, имеют ряд различий.

При анализе реплик нами не ставилась задача их всестороннего, детального рассмотрения, описания и строгой классификации. Цель данного исследования состояла в выявлении основных тенденций и предпочтений, отдаваемых представителями сопоставляемых коммуникативных культур в данных ситуациях общения. В результате сопоставления мы попытались выявить лишь основные особенности, связанные с эмотивной деятельностью представителей двух культур. Богатый материал, полученный в ходе эксперимента, ждет своего дальнейшего и более тщательного анализа.

Ситуация 1. «Приглашение на обед».Gough was just sitting down to his dinner, but came into the parlor when the maid told him who had called.

"Father, will you eat with us? Corned beef and cabbage with boiled potatoes and parsley sauce, and for once the beef's not too salty."

"No, Harry, I can't stay. I just came to tell you Mary Carson died this morning."

Гарри Гоф как раз садился ужинать, но, услыхав от горничной, кто его нежданный посетитель, вышел в приемную.

Не угодно ли отужинать с нами, ваше преподобие? У нас солонина с капустой и отварным картофелем под соусом из петрушки, и в кои веки не слишком соленая.

Нет, Гарри, спешу. Я только заехал сказать вам - сегодня утром скончалась Мэри Карсон. [с. 89-90]

Особенность речевого акта «Приглашение» заключается в том, что он предполагает действие слушающего в его собственных интересах или в интересах обоих участников коммуникативного акта. Прагматическое и семантическое значение высказываний, обслуживающий этот речевой акт, может не совпадать. Главным образом это касается английских приглашений, которые наиболее часто делаются в форме вопроса с использованием модальных глаголов «can/could» или «will/would». Выбор глагола влияет на степень вежливости высказывания: поскольку «would» означает не столько возможность, сколько желание адресата совершить действие, он считается более вежливым, чем «could». Т.е. основная стратегия английских коммуникантов - сделать приглашение в максимально косвенной форме, не допустить воздействия на собеседника, предоставить ему право не принимать его. Порой они делаются в такой завуалированной форме и предоставляют слушающему столь большую возможность выбора, что не могут не вызывать удивление у русских коммуникантов, которые подобными стратегиями не пользуются.

В данном примере мы видим традиционную английскую косвенную форму приглашения «will you eat with us?» («не хотите ли пообедать с нами?» перевод наш). Однако модальный глагол «will», употребленный в этой фразе, выражает меньшую степень вежливости, чем глагол «would», который мог бы быть употреблен в данном случае. Этот факт говорит о том, что собеседники знакомы друг с другом и, возможно, имеют приятельские отношения, что позволяет употребить менее косвенную форму вопроса.

Однако в переводе Н. Галь мы видим совершенно другой вариант перевода: «Не угодно ли отужинать с нами, ваше преподобие?». Приглашение к обеду (ужину) переведено на русский язык в более вежливой форме, которая подчеркивает социальную дистанцию между собеседниками: приглашающий по социальному статусу (в данном случае статус определяется саном) стоит ниже, чем тот, кого приглашают. Дистанцию подчеркивают фраза «ваше преподобие», хотя в английском варианте употреблено слово «Father» (в данном случае «Святой Отец» - традиционное обращение к служителю церкви; перевод наш), и сама устаревшая форма приглашения «не угодно ли отужинать». Подобная дистанцированность между собеседниками является характерной чертой коммуникативного поведения русских собеседников, что и отразил переводчик в своем варианте перевода. Этот факт в очередной раз свидетельствует о том, что статусная дистанция в английских социальных отношениях меньше, чем в русских, что в английской коммуникации нет существенных различий между тем, как обращаются к «своим» и как к «чужим».

Как правило, отвечая на приглашение, английские коммуниканты употребляют в своем ответе свое отношение к приглашению, его оценку и благодарность за приглашение. Но в данном примере все эти элементы отсутствуют. Приглашенный дает краткий однозначный ответ, в котором отсутствует не только оценка приглашения, но и благодарность за него: «No, Harry, I can't stay». Настолько явный отказ от приглашения не характерен для английской культуры, поскольку, как правило, англичане стараются сгладить свой отказ. То же самое характерно и для русской культуры. Поэтому каких-либо существенных различий в английском и русском коммуникативном поведении героев данный ответ в примере не выделяет.

Таким образом, сопоставительный анализ коммуникативного поведения англичан и русских в данной ситуации общения показал, что в целом английские и русские коммуниканты, отвечая на приглашение, ведут себя примерно одинаково: они благодарят, выражают свое эмоциональное отношение к факту приглашения и обещают прийти. Твердый отказ, как правило, неприемлемен, но больше характерен для русских коммуникантов. Также мы еще раз убедились в том, что статусная дистанция в английских социальных отношениях меньше, чем в русских. Английские коммуниканты могут одинаковыми фразами приглашать как близких друзей и родственников, так и людей, стоящих на другом уровне социальной иерархии. Это нехарактерно для русских коммуникантов.

Ситуация 2. «Уход из гостей».

"I must go," she [Justine] said, putting down her empty glass. She had not been offered a second beer; one was apparently the limit for ladies. "Thanks for listening to me blather."

Мне пора. - Она [Джастина] отставила пустой стакан. Второго ей не предлагали, очевидно, дамам больше одной порции пива не положено. - Спасибо, что слушали мою болтовню. [с. 288]

Прощание, как правило, сопровождается большим количеством речевых формул с разной семантикой, которые присущи как английским коммуникантам, так и русским. В данном примере реализуется одна из таких формул, содержащая благодарность за приглашение или визит, за уделенное время, угощение или другие знаки внимания: «Thanks for listening to me blather» («Спасибо, что слушали мою болтовню» - перевод Н. Галь). В примере используется стандартная форма благодарности «Thanks» («спасибо» - перевод Н. Галь). Но, как правило, в английском прощании содержится более одной оценочной реплики. Это означает, что в среднем английские коммуниканты используют по две оценочных реплики, т.е. они проявляют явную тенденцию к гиперболизации оценки через ее повторение, а также использование экспрессивных языковых средств, усиливая таким образом свою благодарность. Также могут звучать ответные реплики, среди которых можно выделить комплимент, благодарность за визит, повторное приглашение, желание продолжения контактов. В данном примере представлен тот малораспространенный для английских коммуникантов вариант, когда в прощании используется всего одна реплика. Подобный ответ больше характерен для русских коммуникантов, которые часто употребляют одиночные реплики в данных коммуникативных ситуациях и проявляют большую сдержанность в оценке проведенного в гостях времени. В этом состоит основное отличие русских коммуникантов от английских, хотя в целом их поведение похоже: благодарность хозяевам, оценка обеду (вечеру), приглашение к себе с ответным визитом, выказывание желания дальнейших контактов.

Англичане в большей степени, чем русские, реализуют такие стратегии позитивной вежливости, как «уделяйте внимание собеседнику», «преувеличивайте интерес, симпатию к нему», «дарите подарки», «будьте многословны» [гл. 2.3].

Русские более сдержанны как в выражении благодарности, так и в оценке, а также в демонстрации своих эмоций и отношений, их ответы не столь многословны.

Ситуация 3: «Просьба о помощи».

"I knew something was wrong! I've felt that something was wrong for a long time, but of late my worry's become an obsession. I had to come and see for myself. Please, let me see her! If you wish for a reason, I am a priest."had never intended to deny him.

"Come along, Your Grace, through here, please."

<…>

"Ralph, help me," she said.kissed her hand passionately, then held it to his cheek.

"Always, my Meggie, you know that."

- Я знал, знал, что с нею что-то случилось! Давно это чувствовал, а в последнее время тревожился до безумия. Я должен был приехать, убедиться своими глазами. Пожалуйста, позвольте мне повидать ее! Хотя бы потому, что я священник.

Энн вовсе и не думала ему отказывать.

Идемте, ваше преосвященство. Сюда, пожалуйста.

<…>

Помоги мне, Ральф, - сказала она. Он пылко поцеловал ее руку, потом прижал к своей щеке.

Я всегда готов тебе помочь, моя Мэгги, ты же знаешь. [с. 169]

Просьба - побудительный речевой акт, предполагающий действие, совершаемое слушающим в интересах говорящего, при этом у исполнителя действия есть свобода выбора относительно того, совершать это действие или нет, то есть имеется прагматическая опция.

Как импозитивный акт просьба является «опасным» речевым актом, поскольку содержит угрозу для обоих участников коммуникации: угрозу для объекта, на свободу которого покушаются, и угрозу для самого субъекта, который может получить отказ. Соблюдение говорящим принципа вежливости в нем сводится к сглаживанию его изначальной «невежливости», которая связана с тем, что в нем совмещается, с одной стороны, волеизъявление говорящего, а с другой - побуждение к действию адресата. Этот факт, а также то, что у слушающего есть прагматическая опция не совершать действие, к которому его побуждают, приводит к тому, что при реализации данного речевого акта коммуниканты наиболее активно используют стратегии отдаления [гл. 2.2], дистанцирования, хотя в разных коммуникативных культурах с разной степенью интенсивности.

В данном примере употребляются следующие формы просьбы: «Please, let me see her!» («Пожалуйста, позвольте мне повидать ее! - перевод Н. Галь) и «Ralph, help me» («Помоги мне, Ральф» - перевод Н. Галь). В указанных формах просьба выражена прямо в виде императивных высказываний. В силу того, что императив в английской коммуникации закреплен, главным образом, за выражением директивных РЛ, его роль в выражении просьбы незначительна. По наблюдениям Э. Ринтелль, императивные высказывания, так же, как и прямые декларативные конструкции («I need…») характерны главным образом для низкого уровня вежливости [Rintell 1981: 22-23].

Императив является самым прямым способом выражения желания говорящего и практически не оставляет слушающему возможности не совершать действие. Без модификатора он встречается в английской коммуникации крайне редко. Даже в сочетании с «please» он не является достаточно вежливым средством выражения побуждения. Употребление императивов для выражения просьбы допускается в неформальном общении при очень близких отношениях (среди друзей или членов семьи). Только этим фактом может быть оправдано употребление формы «Ralph, help me» («Помоги мне, Ральф» - перевод Н. Галь), поскольку между героями давние близкие отношения, основанные на доверии и любви. Этой же причиной объясняется ответная реплика «Always, my Meggie, you know that» («Я всегда готов тебе помочь, моя Мэгги, ты же знаешь» - перевод Н. Галь), поскольку, хотя для английской коммуникации весьма характерны ответы типа «аlways» («всегда», «всегда готов» - перевод наш), фразы «my Meggie» и «you know that» («моя Мэгги» и «ты же знаешь» - перевод Н. Галь) носят довольно личный характер и употребляются только при общении близких людей. Употребление же формы «Please, let me see her!» («Пожалуйста, позвольте мне повидать ее! - перевод Н. Галь) обусловлено, скорее всего, сильным эмоциональным состоянием героя. Но следует сказать, что подобные формы просьб не являются распространенными и наиболее вежливыми в английской коммуникации. В ней явно выраженное предпочтение отдается косвенным способам выражения просьбы. Вежливость косвенных высказываний объясняется тем, что они облегчают слушающему возможность отказа, предоставляют возможность не совершать действие, к которому его побуждают. Императив же является основным способом выражения просьбы в русском языке. Императивные высказывания с ядром - повелительным наклонением - в нем наиболее частотны.

В представленном выше примере формы просьбы для русского языка («Пожалуйста, позвольте мне повидать ее!», «Помоги мне, Ральф» - перевод Н. Галь) являются более вежливыми, чем соответствующие формы («Please, let me see her!», «Ralph, help me») для английского, поскольку слово «пожалуйста» имеет в русском языке более сильное прагматическое значение, чем английское «please». Не случайно оно называется «волшебным словом». Употребленное с императивом, оно переводит команду в просьбу, смягчает категоричность его звучания, в результате чего императивное высказывание становится вежливой просьбой. Помимо «пожалуйста», эффективным средством усиления вежливости императивного высказывания является обращение на «Вы», а также обращение к собеседнику по имени. В формах «Пожалуйста, позвольте мне повидать ее!», «Помоги мне, Ральф» (перевод Н. Галь) мы видим использование всех вышеперечисленных средств смягчения императива для русского языка.

Таким образом, оба языка имеют богатый набор языковых средств выражения просьбы, однако используются они по-разному. Основное различие в способах выражения просьбы в английской и русской коммуникации касается употребления императива. Императивные конструкции являются преобладающим способом выражения просьбы в русском языке. Если в русской коммуникации императивные высказывания (с модификаторами) считаются, с точки зрения вежливости, нейтральными, в английской они являются показателем низкого уровня вежливости и характерны для неформального общения.

вежливость английский русский перевод

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенной работы мы можем придти к выводу, что вежливость действительно представляет собой важнейшую категорию коммуникативного сознания, она является основой, регулирующей коммуникативное поведение людей. Знание ее национальных специфических черт ведет к пониманию коммуникативного поведения народа и дает возможность избежать конфликта. Игнорирование их затрудняет общение и порождает недопонимание.

Также мы увидели, что в настоящее время происходит изменение гендерных стереотипов. Резкое разделение между так называемым «женским» и «мужским» языком постепенно исчезает. Это связано с тем, что женщина получает некоторую социальную свободу и возможность выполнять те же функции, что и мужчины, отказываясь от функции пассивного наблюдателя. Во многом это связано с социокультурными изменениями, перераспределением социальных ролей в обществе, в связи с культурными, политическими и экономическими процессами, происшедшими в мире в XX века.

Анализ теоретической литературы и фактического материала, отобранного из современного художественного произведения, показал, что существуют различные языковые средства для выражения категории вежливости в английском и русском языках, а также помог подтвердить тот факт, что коммуникативное поведение англичан и русских различается.

Английская и русская вежливость имеют разную направленность: английская является адресатно-ориентированной (в основе - демонстрация внимания к другим). Английская вежливость направлена на собеседника и выполняет большую коммуникативную функцию. Русская же вежливость в большей степени замыкается в субъекте (в основе - соблюдение правил приличия) и несет большую этическую нагрузку. Также для английской коммуникативной культуры в большей степени характерно неформальное общение, акцент, как правило, делается на равенство, поэтому английский стиль коммуникации является личностно-ориентированный. Русский стиль коммуникации, который, в силу более значительной статусной дистанции между коммуникантами характеризуется большей формальностью, асимметричностью ролевых позиций, является статусно-ориентированным.

Анализируя теоретический материал, мы пришли к выводу, что выделяются два типа вежливости - позитивная, называемая вежливостью сближения, и негативная, иначе вежливость отдаления, каждая из которых имеет свой набор коммуникативных стратегий противоположной направленности. Их предпочтительность и частотность определяются типом культуры. Английские коммуниканты используют оба типа стратегий с большей интенсивностью и обязательностью, чем русские.

Проведенный анализ теоретической литературы и фактического материала также потвердил тот факт, что коммуникативное поведение русских представляется более естественным и менее ритуализованным. Русские коммуниканты в большой степени озабочены соблюдением баланса между вежливостью и искренностью, под которой понимается совпадение формы высказывания и его содержания. Чрезмерная вежливость воспринимается русскими негативно. Английской же коммуникативной культуре, напротив, характено строгое следование коммуникативным предписаниям - активное использование многочисленных знаков внимания в адрес собеседника, с одной стороны, и подчеркнутое уважение его личной автономии, с другой, воспринимается как естественное поведение.

Существенная социальная дистанция, разделяющая английских коммуникантов и проявляющаяся в наличии зоны личной автономии, куда вход строго запрещен, не позволяет оказывать прямое воздействие на адресата. Англичане исиользуют целую систему коммуникативных стратегий, направленных на минимизацию коммуникативного давления, предпочитают косвенное, завуалированное выражение побуждения. Эта тенденция проявляется во всех побудительных речевых актах, включая те, которые предполагают действие в пользу адресата (приглашение, совет), а также действие, обязательное для исполнения (команда, требование).

Меньшая социальная дистанция, то есть близость отношений, характерная для русской культуры, позволяет собеседникам использовать прямой стиль коммуникации. При таком типе взаимоотношений категоричность, императивность не являются угрозой или помехой гармоничным отношениям и не нарушают принципов вежливости, характерных для русского коммуникативного поведения.

В результате анализа фактического материала мы убедились, что в языке романа К. Маккалоу «Поющие в терновнике» отражены все основные черты английского (коммуникативная косвенность, непрямолинейность, уклончивость, коммуникативная некатегоричность, коммуникативная субъективность, гиперболизированная оценочность, коммуникативная неформальность (демократичность), коммуникативная поддержка собеседника) и русского коммуникативного поведения (допустимость оказания прямого коммуникативного давления на адресата, коммуникативная естественность, меньшая регламентированность коммуникативного поведения, как прямолинейность, однозначность, категоричность, эмоциональность, приоритетность содержания).

Знание данных коммуникативных особенностей, а также вызывающих их социально-культурных причин имеет чрезвычайно важное значение для успешной межкультурной коммуникации, так как позволяет адекватно понимать поведение собеседника и строить собственные высказывания в соответствии с коммуникативными нормами и традициями другой культуры.

Знание стратегий вежливости, а также базирующихся на них коммуникативных доминантах, формирующих национальный стиль вербальной коммуникации, является важнейшей составляющей межкультурной коммуникативной компетенции.