, «Русские соболя», «Дороги, которые мы выбираем» и другие. «Последний лист» - рассказ, вошедший во второй, нью-йоркский сборник «Четыре миллиона», вышедший в 1906 году действие рассказа «Последний лист» проходит в нью-йоркском квартале Гринич-Виллидж, где люди искусства основали «колонию», так как квартирная плата была дешевой. В ноябре эпидемия пневмонии стала уносить жизни обитателей этой «колонии». Заболела и одна из молоденьких художниц - Джонси. Сью, её подруга, тоже художница, была предупреждена доктором о том, что Джонси может умереть, потому что утратила интерес к жизни, но, если пробудить каким-то образом его вновь, больная выздоровеет. После ухода врача Джонси призналась Сью, что ждёт, когда опадёт последний лист на плюще, который виден из окна. Это будет сигналом ей, что пора умирать. Расстроенная, Сью идет за помощью к их соседу - нищему и старому художнику Берману, который всё время говорит, что скоро напишет шедевр, но вместо этого много пьет и рисует лишь вывески. Старик Берман считал себя покровителем молоденьких девушек и живо откликнулся на слова соседки, хоть и счел бредом странное желание больной умереть вместе с осенним листком. Когда утром после ненастной ночи Джонси попросила открыть окно, то увидела единственный листок, оставшийся висеть на тоненькой веточке. Девушка сказала, что сегодня он упадет, и она умрет. Но на следующее утро она вновь увидела его за окном. После этого Джонси стала выздоравливать. Когда она почти поправилась, Сью призналась, что листок нарисовал Берман, а сам простыл и умер от пневмонии в больнице, но все-таки создал свой шедевр.
О. Генри - американский писатель-новеллист, мастер короткого рассказа, творивший в начале ХХ века, в эпоху того самого дикого капитализма, в которую происходило внезапное быстрое обогащение одних на фоне весьма жалкого существования других. Увлекательны и остроумны рассказы О.Генри. Он написал их великое множество. Рисуя реальные картины американской жизни, он поражает читателя необычным поворотом событий: развязки этих рассказов настолько неожиданны, что, как мы ни стараемся предугадать их, обычно попадаем впросак.
Но О.Генри привлекает нас не только изощренной выдумкой; это гуманный и демократичный писатель и в его произведениях нельзя не увидеть большой любви к людям Америки - фермерам, ковбоям, клеркам, к тем, кого называют маленькими людьми в мире, где правит большой бизнес, Даже в людях дна - жуликах и всяких проходимцах О.Генри находит особенности, которые как бы помогают автору посмеяться вместе с его ловкими героями над жаждой наживы, низменными интересами, духовным убожеством. Писатель создает как будто и малоправдоподобные ситуации, когда вдруг со дна достаточно грязной души отщепенцев общества всплывают какие-то человеческие и даже привлекательные чувства. Так в рассказе «Родственные души» грабитель забирается в квартиру богача. И грабитель, и его жертва - оба больны ревматизмом. И вот, забыв, зачем он здесь, вор затевает со своей жертвой дружеский разговор о проклятой болезни и в конце концов тянет богача в кабачок, чтобы угостить его за свой счет, потому что только спиртное помогает. Иной раз сами жулики становятся жертвами своих неприглядных затей.. Иной раз сравнивая своих гангстеров с хищниками дельцами, О.Генри не находит между ними большой принципиальной разницы.
А для своих любимых героев - простых и честных тружеников - писатель очень часто придумывает неожиданные удачи, которые не всегда выглядят убедительными, но, может быть, воплощают его мечту о судьбах людей, достойных счастья.
Свои добрые веселые рассказы О.Генри начал писать в тюрьме, где провел более трех лет по обвинению в растрате. Под псевдонимом О.Генри (его настоящая имя и фамилия - Уильям Сидни Портер) он переправлял их в журналы, а когда вышел из тюрьмы, то был уже известным писателем. О.Генри был аптекарем, продавцом, журналистом, кассиром. Работа кассиром в банке становится началом его горестной судьбы арестанта, а тюрьма - началом писательских успехов и большой известности.
Произведения О. Генри не теряют своей привлекательности до сих пор, о чем свидетельствуют большие тиражи книг не только в России. Как отмечают, основным свойством всех новелл О. Генри является их парадоксальность. Цель этой работы - выяснение роли и функций парадокса как художественного приема в произведениях О.Генри. Для анализа мы выбрали три широко известные новеллы: «Последний лист», «Фараон и хорал», «Превращение Джимми Валентайна». Остановимся на широко известной «Последний лист» .
Рассказ ведется от третьего лица: «Они познакомились за табльдотом одного ресторанчика на Восьмой улице и нашли, что их взгляды на искусство, цикорный салат и модные рукава вполне совпадают. В результате и возникла общая студия.» Хотя в тексте присутствуют и авторские отступления: описание Гринич-Виллидж и эпидемии Пневмонии - которые позволяют читателю прочувствовать атмосферу тех районов Нью-Йорка, где живут герои, вслед за писателем по-особому отнестись к ним: с сочувствием и иронией одновременно.
Тема новеллы «Последний лист» - это жизнь и смерть, их вечное противоборство. Параллельно с темой автор ставит перед читателем ряд вопросов проблем. Как выжить человеку в мире, где царствует нищета? Как при этом сохранить в себе человеческую доброту, участие, потребность сочувствовать и сопереживать? В чем смысл человеческой жизни? Стоит ли она таких мучений?
В финале рассказа, когда Сью признается подруге в том, что листок за окном нарисован уже покойным художником, и называет его шедевром, о котором тот мечтал всю жизнь, раскрывается идея произведения - победить смерть может любовь к человеку. И в этом смысл жизни, так как истинным шедевром Бермана стала спасенная жизнь Джонси.
Среди приемов, которые использует О. Генри для описания места действия, героев и событий, можно выделить гротеск.
«Одна улица там даже пересекает самое себя раза два. Некоему художнику удалось открыть весьма ценное свойство этой улицы. Предположим, сборщик из магазина со счетом за краски, бумагу и холст повстречает там самого себя, идущего восвояси, не получив ни единого цента по счету!»
«В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами. По Ист-Сайду этот душегуб шагал смело, поражая десятки жертв, но здесь, в лабиринте узких, поросших мохом переулков, плелся нога за ногу.» Эти два описания, построенные по одному принципу и идущие почти друг за другом, подсказывают читателю, что ужас ситуации с пневмонией подготовлен той особой жизнью, которой живут герои рассказа, жизнью, проходящей в нужде, подчас парадоксальной, подчас беспечной и очень похожей на лабиринт. В этих описаниях присутствует еще один стилистический прием, часто используемый О. Генри, - метафора. В данном случае развернутая метафора жизнь - лабиринт, мрачный, полный случайностей, в котором так трудно найти выход.
Еще одна развернутая метафора - это поединок между жизнью и смертью: его ведет Пневмония, «дюжий старый тупица с красными кулачищами и одышкой», и «миниатюрная девушка, малокровная от калифорнийских зефиров»; со смертью за жизнь подруги сражается отчаянно Сью; ей помогает Берман, похожий на «старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом», на котором Джонси считает уцелевшие листья, которые срывает «ледяное дыхание осени», подобно тому, как «ледяные пальцы» Пневмонии касались жителей колонии. Среди этого холода и мрака живет мечта Джонси написать Неаполитанский залив - символ другой, радостной и прекрасной жизни. Может, и ей не дано будет осуществиться, как и мечте Бермана написать шедевр, а может, для того и умер старик, чтобы жили молодые и воплотили те мечты в жизнь.
Не поддаться отчаянью помогает читателю еще один стилистический прием, часто используемый О. Генри - ирония. Знакомство героинь, слова доктора о больном, который «начинает считать кареты в своей похоронной процессии», взгляд на творчество Сью и Бермана: «путь в Искусство бывает вымощен иллюстрациями к журнальным рассказам, которыми молодые авторы мостят себе путь в Литературу», или «двадцать пять лет стояло на мольберте нетронутое полотно, готовое принять первые штрихи шедевра», - детали, не только выдающие ироничное отношение автора к своим героям, но и в то же время несущие жизнеутверждающее начало новелл О. Генри. Примерами авторской иронии являются также следующие фрагменты: «фигура ковбоя из Айдахо в элегантных бриджах и с моноклем в глазу», «борода, вся в завитках, как у Моисея Микеланджело, спускалась у него с головы сатира на тело гнома», «он все собирался написать шедевр, но уже несколько лет не писал ничего, кроме вывесок, реклам и тому подобной мазни», «уселся... на перевернутый чайник вместо скалы», первая просьба выздоравливающей Джонси - принести вначале зеркальце, а потом еду. Иронию в рассказе О. Генри помогает создать прием контраста: Моисей - сатир и гном, скала - чайник, ковбой и элегантность. Автор также использует в новелле перифраз: «Сью застала Бермана, сильно пахнущего можжевеловой водкой», - и эвфемизм: «господина Пневмонию никак нельзя было назвать элегантным старым джентльменом», вы противный старик, противный старый болтунишка», которые усиливают контраст, существующий между жестоким внешним миром, холодным, угрожающим, беспощадным, и миром «колонии» художников, где даже старый спившийся Берман ворчит так, что никого этим не пугает. Неслучайно, что одна из его характеристик является эвфемизмом наоборот: «А в остальном это был злющий старикашка, который издевался над всякой сентиментальностью и смотрел на себя, как на сторожевого пса, специально приставленного для охраны двух молодых художниц». А сам финал сюжета рисует образ жертвенного, благородного человека.
2.2 Парадокс в новелле «Фараон и хорал»
Излюбленным приемом О. Генри, как писателя, был именно парадокс в разнообразных проявлениях. Для примера обратимся к известной новелле «Фараон и хорал». Эта новелла об «иронии судьбы», о том, когда страстно желаешь чего-либо и прикладываешь к исполнению желания все усилия, все идет прахом. А в тот момент, когда желаемое не нужно, не важно и даже вредно, оно исполняется.
Новелла построена на приеме контраста. Эту мысль подтверждает как ком- позиция, так и сюжет, и система образов в новелле. Композиция новеллы есть анекдот: Сопи, главный герой, уличный бродяга хочет провести три зимних месяца в тюрьме, в сытости и тепле на Острове, и для осуществления желания прилагает все мыслимые усилия: одна за другой следуют попытки бесплатно пообедать в ресторане, «хулиганства в общественном месте»12, «мелкой кражи с оскорблением» (с.193), приставания «к мило и скромно одетой девушке» (с.192). Но все они обязательно заканчиваются неудачей: в одном ресторане Сопи даже не удалось сесть за столик - выдали «предосудительные сапоги» (с. 191) и «красноречивые брюки» (с. 191); а в другом ресторане не пожелали вызывать столь желанного фараона, а просто разобрались «собственными силами»; «хулиганство в общественном месте» не удалось, так как Сопи был принят за «йельского студента», которые «сегодня празднуют над футбольной командой Хартфордского колледжа» (с. 193); зонтик, который Сопи хотел украсть и оскорбить при краже владельца, оказался уже ворованным; а «роль презренного и всеми ненавидимого ловеласа» (с. 192) провалилась - «мило и скромно одетая девушка», оказывается, только и ждала Сопи и «обвилась вокруг Сопи, как плющ вокруг дуба» (с. 192). Сопи совершил всевозможные преступления, за которые можно получить не больше, не меньше срок заключения в тюрьме на три месяца, и не попал в тюрьму: «Он так хочет попасться к ним в лапы, а они смотрят на него, как на непогрешимого папу Римского» (с. 194). Парадокс заключается в том, что туда он попадает, не совершая ни одного их предшествующих проступков, а наоборот:
«Что вы тут делаете? - спросил полисмен.
Ничего, - ответил Сони.
Тогда пойдем, - сказал полисмен» (с.195).
Сюжет новеллы, как говорилось раньше, построен на приеме контраста, переходящего иногда даже в антитезу, О. Генри намеренно заостряет углы некоторых фраз, образов едкой иронией, сарказмами. Как пример, в новелле представлены два мира: мир «благопристойного общества» и мир «дна». Первый представлен как нечто смеющееся, «залитое огнями реклам, где одинаково легки сердца, победы и музыка» (с. 193) (в данной характеристике О. Генри умело пользуется приемом метонимии); в описании этого мира не встречается ни одного имени, ни одной фамилии, тем самым О.Генри хочет подчеркнуть безликость, одинаковость мышления, существования этих людей, в глазах Сопи и автора, они сливаются в одну светлую массу. Мир же, к которому принадлежит, Сопи - это люди, которых «ветер пронизывает насквозь» (с.193) и которые спят, укрывшись «тремя воскресными газетами» (с.193) на скамейке в Мэдисон-сквере. Образом, который связывает два противоположных мира, является образ фараона, он присутствует во всех эпизодах новеллы. Полисмен- судьба, рок Сопи, по его воле «Сопи был осужден наслаждаться свободой» (с.192). Именно он, издеваясь и презрительно ухмыляясь, смотрит на безуспешные попытки Сопи, и именно он одним жестом, одним фразой перечеркивает все мечты преобразившегося Сопи в финале. Здесь он является воплощением мира всемогущих, стражем их порядка и закона, олицетворением силы, слепо повинующейся приказу. Но два полюса жизни не только противопоставлены, но, как ни странно, сопоставляются: «как его более счастливые сограждане покупали себе билеты на Ривьеру, так и Сони делал несложные приготовления к ежегодному паломничеству на Остров» (с. 189). Тем самым О.Генри хочет сказать, что человек остается человеком, его суть не меняется, несмотря на то, к какому слою общества он принадлежит.
Даже образ главного героя, Сопи, построен на приеме контраста. Вешний вид, портрет Сопи: «Сони верил в себя - от нижней пуговицы жилета и выше. Он был чисто выбрит, пиджак на нем был приличный, а красивый черный галстук бабочкой ему подарила в день Благодарения дама-миссионерша» (с. 190) - это «верхний» Сопи; а нижний Сопи - это «потертые» (с. 191), «красноречивые брюки» (с.191) и «стоптанные» (с.191), «предосудительные сапоги» (191).
Представления Сони, его миропонимание- это многие вещи и понятия, представленные кувырком, с головы на ноги: тюрьма- это «уютный островок» (192), «тихая пристань» (с.192), далее, по мере развития действия, «далекий мираж» (с.192), «недоступная Аркадия» (с.193), «рай» (с.191), путь в который «отнюдь не усыпан розами» (с. 191); «Сопи презирал заботы, расточаемые городской бедноте во имя милосердия. По его мнению, закон был милостивее, чем милосердие. За всякое благодеяние, полученное из рук филантропов, надо платить если не деньгами, то унижением» (с. 190). Здесь еще раз автор подчеркивает независимость Сони, его выбор и его чувство собственного достоинства.
В новелле встречаются две больших пейзажных зарисовки. Обе они связаны с пробуждением Сопи. Первая, та, что открывает новеллу, связана с физическим пробуждением Сопи, от холода на скамейке в Мэдисон-сквере. Первая часть, абзац, построена по принципу «по кадрового монтажа», то есть О.Генри, как секунд-фотограф, запечатлевает разные проявления зимы: «Когда стаи диких гусей тянутся по ночам высоко в небе (природные), когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к мужьям (социальные), когда Сони начинает ерзать на своей скамейке в парке (субъективные). Это значит зима на носу» (с.189).Вторая же часть зарисовки - развернутая метафора смены зимою осени, с использованием приема олицетворения и еще раз метафоры (в данном случае получается метафора в метафоре): Дед Мороз - «добрый старик» (с. 1 89),истинный джентльмен, который всегда предупреждает о своем приходе визитными карточками - «желтыми листами» (с. 189); а «Северный ветер» (с. 189), который разносит листья, - «швейцар» «гостиницы под открытым небом» (с. 189)- Мэдисон-сквере, «постоянные обитатели» (с. 189) которой бродяги, вроде Сопи.
Вторая пейзажная зарисовка посвящена последующему духовному «побуждению» Сони. Она намеренно проста, в ней не встречаются вышеперечисленные приемы, за исключением мягкой иронии, проскальзывающей в описании вечернего Мэдисон-сквера: «Взошла луна, безмятежная, светлая; экипажей и прохожих было немного; под карнизами сонно чирикали воробьи - можно было подумать, что вы на сельском кладбище» (с. 194). Пользуясь приемом метонимии, О.Генри создает иронически-грустный образ молодости: «те дни, когда в его жизни были такие вещи, как матери, розы, смелые планы, друзья, и чистые мысли, и чистые воротнички». Эта зарисовка, без острых социальных мотивов, теплая по тону, цвету, ритмике, подготовляет читателя к такой же легкой, изящной и красивой кульминации новеллы - «внезапной и чудесной перемене», которая произойдет с Сопи.
Однако, говоря о языке О.Генри и о его приемах, нужно иметь в виду, что все его творчество представлено в представлено в переводе, и поэтому говорить о мастерском пользования языком О.Генри можно весьма условно.
Образ вечернего Нью-Йорка создается скупыми фразами, которые нехотя проскальзывают в тексте. В основном действие новеллы происходит в центре города: ресторан на Бродвее и Пятой авеню и ресторан на Шестой авеню, «без особых претензий» (с. 191); кварталы, «залитые огнями реклам..., где одинаковы легки сердца, победы, музыка. Женщины в мехах и мужчины в теплых пальто весело переговаривались на холодном ветру» (с.193). Этому Нью-Йорку противопоставлен Нью-Йорк на Мэдисон-сквер, шумному, бестолковому, блестящему «особенно тихий угол»: «старая церковь с остроконечной крышей…из ее окон струился мягкий свет» (с. 194).
Еще одним новеллообразующим приемом является прием иронии, часто злой, переходящей в сарказм: когда женщины, не имеющие котиковых манто, становятся ласковыми к своим мужьям, … это значит, что зима на носу» (с. 189); «Сопи понял, что для него настал час учредить в собственном лице комитет для изыскания средств и путей к защите своей особы от надвигающегося холода. Поэтому он заерзал на своей скамейке» (с. 189); «Сговорчивый судья завершает доброе дело» (с.190); «ресторан без особых претензий рассчитан на большие аппетиты и тощие кошельки. Посуда и воздух в нем были тяжелые, скатерти и супы - жиденькие» (с.191).
Новелла - это причудливый синтез христианских и античных мотивов:
«рай» (с.191), путь в который отнюдь «не усыпан розами» (с.191), старая церковь, хорал, «тихий угол» (с. 194) и «тихая пристань» (с. 192), «непогрешимый папа Римский» (194) - с одной стороны; а с другой - упоминание Цезаря и Брута, «недоступной Аркадии» (с.193), «далекого миража» (с.192).
В этой же новелле О.Генри продолжает развивать тему «маленького человека». Но, в отличие от русской литературы, где основное ударение падает на слово «маленький», то есть »маленький» в социальном плане, статусе; в понимании О.Генри основное смысловое ударение падает на слово «человек», для О.Генри Сопи - человек, в высоком понимании этого слова, обладающий правом выбора. Сопи выбрал ту жизнь, которой живет, он довольствуется существующим положением дел, он самодостаточен и не чувствует себя одиноким. Но именно «маленьким» человеком, по О.Генри, Сопи становится после той самой «чудесной перемены», происшедшей с ним. Сопи «духовно просыпается», возрождается, и именно в этот момент остро нуждается в дружеской поддержке, становится страшно одиноким. Но на помощь Сопи не только никто не придет, окружающий мир будет не только холодно равнодушен, по иронии судьбы, все отрицательные реалии жизни совпадут и обрушатся на голову беззащитного Сопи - общество не захочет давать ещё один шанс человеку стать «человеком» не только «внутри», но и «внешне», «снаружи». Эту мысль подчеркивает предельно краткий финал, развязка новеллы. Лаконичность финала лишний раз подчеркивает обычность и обыденность происходящего, частоту повторяемости таких событий.
Но как гуманист, О. Генри в своих новеллах всегда говорит о вечных, непреходящих ценностях, которые играют в его новеллах роль случая, испытания, толчка к душевным преобразованиям. В новелле «Фараон и хорал» такой ценностью является музыка. Но свою мысль О. Генри передает читателю как нечто обыкновенное, находящееся всегда под рукой, вещью на века, но отсутствие которой сразу же обнаружилось, возник бы какой-то пробел. О. Генри открывает эти ценности повседневности, рядом с нами: «Здесь стояла старая церковь с остроконечной крышей. Сквозь фиолетовые стекла одного из её окон струился мягкий свет. Очевидно, органист остался у своего инструмента, чтобы поиграть воскресный хорал, ибо до ушей Сони донеслись сладкие звуки музыки.. .И хорал, который играл органист, приковал Сопи к чугунной решетке, потому что он много раз слышал его раньше» (с.194). Тем самым О. Генри утверждает ценность самой жизни, какой бы она не была.
генри рассказ новелла парадокс
2.3 Прием парадокса в новелле «Превращение Джимми Валентайна»
Типологически схожая ситуация «неудавшегося духовного воскрешения» находит другое решение в новелле «Превращение Джимми Валентайна».
Новелла «Превращение Джимми Валентайна» - это пародия на популярные массовые романы о бандите, который в один прекрасный момент решил стать «добропорядочным гражданином». Но за внешней пародией О. Генри увидел нечто большее, он увидел ту первую, действительную историю, реальных героев, ситуации, которые впоследствии станут столь популярными. В новелле автор подтрунивает над сходствами- совпадениями, однако ирония не заслоняет при этом личных качеств Джеймса Валентайна. Таким образом, сюжет, композиция уверяет нас в том, что новелла - пародия; а герои и автор, в авторской оценке и отступлениях указывают на более глубокий её смысл и на реальность всего происходящего. Поэтому новелла не кажется очередной банальностью, «мыльной оперой», в этом и заключается секрет её популярности.
Композиция новеллы, как говорилось раньше, пародирует массовые романы: тюрьма, освобождение и новые ограбления, спасаясь от преследования, Джимми попадает в уездный городок, где влюбляется и «превращается», кульминация новеллы - сыщики отыскали Джеймса Валентайна и хотят его арестовать, несчастный случай, который дает полицейским новые улики и представляет в благородном свете главного героя и поступок Бена Прайса. Фабула новеллы, которая в данном случае совпадает с композицией, типична. Отличает её лишь развязка встреча Джеймса Валентайна и Бена Прайса. Здесь О. Генри «сыграл» на стереотипном мышлении: читатель заранее знает, что произойдет дальше. Он (читатель) ждет либо схватки двух героев (и тогда Джеймс Валентайн становится беглым преступником), либо покорно отправляется в тюрьму. Так или иначе, в обоих случаях действие исходит от Джеймса Валентайна. Неожиданность с этого момента заключается в том, что действие исходит не от главного героя, а наоборот, от героя второго плана- Бена Прайса. Произошла какая-то метаморфоза, «странность», о чем свидетельствует последняя фраза и поступок этого героя:
«Вы, наверно, ошиблись, … по-моему, мы с вами не знакомы», «И Бен Прайс повернулся и зашагал по улице» (с. 144). Если проследить географию ограблений Джеймса Валентайна, то получим треугольник - главный герой движется по «замкнутому кругу», как и вслед за ним и Бен Прайс. Из этого круга выпадает лишь Элмор, и не случайно. Приезжая в Элмор, Джеймс Валентайн «выпадает» из «круга преступлений» и «превращается», равно, как и Бен Прайс перестает быть сыщиком, полицейским, стражем «благопристойного общества». Именно поэтому «Бен Прайс повел себя довольно странно».
Ещё одним из характерных свойств новеллы является необыкновенная точность изображаемого: можно найти на карте все города, в которых происходит действие, и даже подсчитать между ними расстояние; все герои названы по именам и фамилиям, и это конкретные люди, которые не являются воплощением чьей- то мысли, закона как в новелле «Фараон и хорал». Героев всего семнадцать. Каждый герой второго плана столь неповторимо охарактеризован, что его просто невозможно забыть. Характер героев выражается в одной фразе: «Извини, что не могли сделать этого раньше, Джимми, сынок…Но из Спрингфилда поступил протест, и губернатор было заартачился...» (с. 138).
С этой же целью О.Генри вводит и имя кучера, который появляется в тексте один раз и не играет никакой роли: «Там Джимми Валентайна дожидались запряженный экипаж и Долф Гибсон, который должен был отвезти его на станцию железной дороги» (с. 142).
Образ Бена Прайса никак нельзя назвать образом второго плана, он сопутствует Джимми Валентайну на протяжении всей новеллы: он поймал и посадил главного героя в тюрьму; впервые Бен Прайс появляется тогда, когда Джимми входит в собственную комнату: ((Он взял ключ и, поднявшись наверх, отпер дверь комнаты в глубине дома. Все было так, как он оставил уходя. На полу еще валялась запонка от воротничка Бена Прайса» (с. 138); «по следам неуловимого взломщика пустился Бен Прайс» (139) после ограбления банковского сейфа в Джефферсон-сити; и после года поисков он «нарушает мир и спокойствие», царившие в Элморе («Хочешь жениться на дочке банкира, Джимми. Не знаю, право, не знаю» (с.140)). А в финале Бен Прайс не оправдывает своей фамилии - Прайс от английского price - «цена, стоимость», а скорее всего praise - «(по)хвала, восхваление». Поэтому Бен Прайс в финале становится одним из главных героев, достойным похвалы, и поэтому Джеймс Валентайн, который врет смотрителям и надзирателям в тюрьме, спокойно приветствует «знаменитого сыщика», он видит в нем противника достойного уважения, равного себе: «Здравствуй, Бен!.. добрался-таки до меня! Ну что ж пойдем» (с. 144).
Парадокс читательской оценки заключается в том, что в нашем понятии рецидивист Джеймс Валентайн - положительный герой. И мнение автора совпадает также с ним. Главный герой то «заключенный М29762» (с.138), то «на солнечный свет вышел мистер Джеймс Валентайн» (с. 138), то ласково, панибратски «Джимми» (с.138), а то «Франт - Джимми Валентайн (с.138). Именно с этим связан мотив лжи в новелле. Джимми Валентайн лжет, защищаясь ею, как спасительным щитом, от окружающего мира; он, «удивленно приподнимая брови» (с. 138), врет смотрителям и надзирателям, становится «представителем Объединенной нью-йоркской компании рассыпчатых сухарей и дробленой пшеницы» (с. 138), «явно хитря» (с. 140) узнает, кто такая Аннабел Адамс и «записывается под именем Ральф д. Спенсера» (с.140), и также спокойно говорит о чемоданчике, в котором «никелированные рожки для обуви» (с. 142), а не «лучший набор отмычек в восточных штатах» (с. 138). Во всех случаях Джимми Валентайн врал кому угодно, только не себе. Но в последнем случае, когда ребенок попадает в сейф, и у него была возможность освободить его, Джимми Валентайн изменяет правилам, потому что, солгав, он изменил бы себе. У него был выбор либо солгать и остаться Ральфом Спенсером и лгать себе всю жизнь, либо выдать себя с головой, спасти ребенка и стать мужчиной, Джимми Валентайном. Именно этот выбор и почувствовал Бен Прайс. Подобно Жану Вальжану в знаменитом романе Виктора Гюго «Отверженные» герой идет на саморазоблачение, чтобы спасти невинных людей. Но Бен Прайс оказывается морально выше, чем инспектор Жавер из упомянутого нами произведения.
Как говорилось раньше, прием, который пронизывает структуру всей новеллы, является прием иронии. Но не злой, не носящий социальный характер, как в новелле «Фараон и хорал», а наоборот мягкой, подтрунивающей: «Когда у арестованного столько друзей на воле, сколько у Джимми Валентайна, едва ли стоит даже брить ему голову» (с.137), «На нем был готовый костюм отвратительного покроя и желтые скрипучие сапоги, какими государство снабжает своих подневольных гостей» (с.137), «Мистер Ральф Спенсер, феникс, возникший из пепла Джимми Валентайна, охваченного огнем внезапно вспыхнувшей и преобразившей его любви, остался в Элморе» (с.141). Такой иронической фразой говорит О. Генри о любви, ещё одной непреходящей в его глазах ценности. Именно она толкнула Ральфа Спенсера на решительный поступок и выбор, который оправдал доверие Аннабел Адамс: «Женщине всегда кажется, что для мужчины, которого она боготворит, нет ничего невозможного или непосильного» (с.144).
3.Заключение
Увлекательны и остроумны рассказы О.Генри. Он написал их великое множество. Рисуя реальные картинки американской жизни, он поражает читателя необычным поворотом событий: развязки этих рассказов настолько неожиданны, что, как мы ни стараемся предугадать их, обычно попадаем впросак.
Но О.Генри привлекает нас не только изощренной выдумкой; это гуманный и демократичный писатель и в его произведениях нельзя не увидеть большой любви к людям Америки - фермерам, ковбоям, клеркам, к тем, кого называют маленькими людьми в мире, где правит большой бизнес, Даже в людях дна - жуликах и всяких проходимцах О.Генри находит особенности, которые как бы помогают автору посмеяться вместе с его ловкими героями над жаждой наживы, низменными интересами, духовным убожеством. Писатель создает как будто и малоправдоподобные ситуации, когда вдруг со дна достаточно грязной души отщепенцев общества всплывают какие-то человеческие и даже привлекательные чувства. Так в рассказе «Родственные души» грабитель забирается в квартиру богача. И грабитель, и его жертва - оба больны ревматизмом. И вот, забыв, зачем он здесь, вор затевает со своей жертвой дружеский разговор о проклятой болезни и в конце концов тянет богача в кабачок, чтобы угостить его за свой счет, потому что только спиртное помогает. Иной раз сами жулики становятся жертвами своих неприглядных затей.. Иной раз сравнивая своих гангстеров с хищниками дельцами, О.Генри не находит между ними большой принципиальной разницы.
А для своих любимых героев - простых и честных тружеников - писатель очень часто придумывает неожиданные удачи, которые не всегда выглядят убедительными, но, может быть, воплощают его мечту о судьбах людей, достойных счастья.
Свои добрые веселые рассказы О.Генри начал писать в тюрьме, где провел более трех лет по обвинению в растрате. Под псевдонимом О.Генри (его настоящая имя и фамилия - Уильям Сидни Портер) он переправлял их в журналы, а когда вышел из тюрьмы, то был уже известным писателем. О.Генри был аптекарем, продавцом, журналистом, кассиром. Работа кассиром в банке становится началом его горестной судьбы арестанта, а тюрьма - началом писательских успехов и большой известности. Парадокс определяет своеобразие писательской биографии автора, его путь к славе.
Сравнивая главных героев этих новелл, мы пришли к выводу, что все три героя переживают нравственное возрождение под воздействием двух гуманистических ценностей: музыки и любви. В стране равных возможностей они все получают шанс на право стать тем, кем они хотят. Последний лист Бермана становится его единственным шедевром, подарившим жизнь обреченной девушке. Джимми Валентайну удается выбраться из водоворота жизни, (а за ним и Бену Прайсу), и самому решить свою судьбу и получить первую поддержку, помощь в лице Бена Прайса. Только Сони не дают, отбирают право быть человеком, и он остается одним из тысяч, с такой судьбой.
Наверное, поэтому большинство произведений О. Генри целиком строится на парадоксе. Проведенный нами анализ трех типичных для О. Генри новелл раскрывает все многообразие форм и функций парадокса в его новеллах. Парадокс лежит в основе сюжета: стареющий художник рисует бутафорский листок, свободный человек хочет в тюрьму, грабитель банка влюбляется в дочь банкира.
Парадокс определяет композицию: практически все новеллы О. Генри имеют не просто неожиданный, а парадоксальный финал, «переворачивающий» смысл всего описываемого. Он играет и жанрообразующую роль: часто внешне комические новеллы приобретают при повторном прочтении философский смысл. Парадокс выступает в роли случая - испытания: герои проявляют свою человеческую суть именно в финале и оказываются часто лучше, чем казалось раньше. А также парадокс способствует выражению позиции автора, это проявление оптимистического взгляда на мир, присущего автору. Этот глубинный оптимизм даже трагический финал лишает безвыходности и пессимизма.
Сноски
1.Татаринов В., Ученик фармацевта.// О. Генри. Деловые люди: рассказы,
2.М., 1998, С. 8.
.Дженнингс Эл, с О. Генри на дне.// О. Генри, Город без происшествий:
.рассказы, М., 1974, С. 353.
.Эпштейн М. Н., Новелла// БСЭ, Т. 18, Изд. 3-е, М., 1974, С. 63. Эпштейн М.Н., Новелла//Литературный энциклопедический словарь, М., 1987, С. 248.
.Ожегов С.И. и Шведова Н. Ю., Толковый словарь русского языка, М., 1992, С.429.
.словарь иностранных слов, 18-е изд., М., 1989, С. 345. Цитируется по: Эпштейн М. Н., Новелла. БСЭ, Т. 18, изд. 3-е, М., 1974, С. 63.
.Словарь литературоведческих терминов//Ред.- сост. Тимофеев Л. И. и Тураев С. В., М., 1974, С.17.
.Скобелев В. П., Поэтика рассказа, Воронеж, 1982, С. 55.
.Голубков С. А., Мир сатирического произведения, Самара, 1991, С. 56.
.Ожегов С. И. и. и Шведова Н. Ю., Толковый словарь русского языка, М., 1992, С. 507.
.Генри, Фараон и хорал //О. Генри. Город без происшествий: рассказы, М., 1987, С. 193. далее ссылки на данные приводятся в тексте.
.Генри, Превращение Джимми Валентайна // О. Генри. Город без происшествий: рассказы, М., 1987, С. 144. далее ссылки на данные приводятся в тексте.
4.Список используемой литературы
Источники:
) 0. Генри, Город без происшествий: рассказы, пер. с англ. - М., Московский рабочий, 1974.
) 0. Генри, Избранные произведения в 3-х кн. «Короли и капуста» / Пер. с англ. - М.; Гластол, Голос, 1993, -496 с.
) 0. Генри, Избранные произведения в 3-х кн. «Благородный жулик» / Пер. с англ. - М.; Гластол, Голос, 1993,- 416 с.
П научно-исследовательская литература
) Левидова И. М., 0. Генри и его новелла, М., 1973.
) Татаринов В., Ученик фармацевта.// 0. Генри. деловые люди: рассказы, М., 1998.
) Дженнингс Эл, С 0. Генри на дне.// 0. Генри, Город без происшествий: рассказы, М., 1974.
) Эпштейн МЯ., Новелла// Литературный энциклопедический словарь, М., 1987.
) Словарь литературоведческих терминов//Ред.- сост. Тимофеев Л. И. и Тураев С. В., М., 1974.
) Скобелев В. П., Поэтика рассказа, Воронеж, 1982.
) Голубков С. А., Мир сатирического произведения, Самара, 1991. справочная литература:
) Эпштейн М. Н., Новелла// БСЭ, Т. 18, Изд. З-е, М., 1974.
) Ожегов С. И. и Шведова Н. Ю., Толковый словарь русского языка, М., 1992.
) Словарь иностранных слов, 18-е изд., М., 1989.
Тезисы к работе «Трагикомичность в рассказах О.Генри». Секция «История зарубежной литературы»
Маклов Дмитрий, 10 класс, СДДЮТ.
О. Генри - американский писатель-новеллист, мастер короткого рассказа, творивший в начале ХХ века, в эпоху того самого дикого капитализма, в которую происходило внезапное быстрое обогащение одних на фоне весьма жалкого существования других. Увлекательны и остроумны рассказы О.Генри. Он написал их великое множество. Рисуя реальные картины американской жизни, он поражает читателя необычным поворотом событий: развязки этих рассказов настолько неожиданны, что, как мы ни стараемся предугадать их, обычно попадаем впросак.
Но О.Генри привлекает нас не только изощренной выдумкой; это гуманный и демократичный писатель и в его произведениях нельзя не увидеть большой любви к людям Америки - фермерам, ковбоям, клеркам, к тем, кого называют маленькими людьми в мире, где правит большой бизнес, Даже в людях дна - жуликах и всяких проходимцах О.Генри находит особенности, которые как бы помогают автору посмеяться вместе с его ловкими героями над жаждой наживы, низменными интересами, духовным убожеством. Писатель создает как будто и малоправдоподобные ситуации, когда вдруг со дна достаточно грязной души отщепенцев общества всплывают какие-то человеческие и даже привлекательные чувства. Так в рассказе «Родственные души» грабитель забирается в квартиру богача. И грабитель, и его жертва - оба больны ревматизмом. И вот, забыв, зачем он здесь, вор затевает со своей жертвой дружеский разговор о проклятой болезни и в конце концов тянет богача в кабачок, чтобы угостить его за свой счет, потому что только спиртное помогает. Иной раз сами жулики становятся жертвами своих неприглядных затей.. Иной раз сравнивая своих гангстеров с хищниками дельцами, О.Генри не находит между ними большой принципиальной разницы.
А для своих любимых героев - простых и честных тружеников - писатель очень часто придумывает неожиданные удачи, которые не всегда выглядят убедительными, но, может быть, воплощают его мечту о судьбах людей, достойных счастья.
Свои добрые веселые рассказы О.Генри начал писать в тюрьме, где провел более трех лет по обвинению в растрате. Под псевдонимом О.Генри (его настоящая имя и фамилия - Уильям Сидни Портер) он переправлял их в журналы, а когда вышел из тюрьмы, то был уже известным писателем. О.Генри был аптекарем, продавцом, журналистом, кассиром. Работа кассиром в банке становится началом его горестной судьбы арестанта, а тюрьма - началом писательских успехов и большой известности.
Произведения О. Генри не теряют своей привлекательности до сих пор, о чем свидетельствуют большие тиражи книг не только в России. Как отмечают, основным свойством всех новелл О. Генри является их парадоксальность. Цель этой работы - выяснение роли и функций парадокса как художественного приема в произведениях О.Генри. Для анализа мы выбрали три широко известные новеллы: «Последний лист», «Фараон и хорал», «Превращение Джимми Валентайна». Остановимся на широко известной «Последний лист» .
Рассказ ведется от третьего лица: Приведем завязку -история знакомства Сью и Джонси. «Они познакомились за табльдотом одного ресторанчика на Восьмой улице и нашли, что их взгляды на искусство, цикорный салат и модные рукава вполне совпадают. В результате и возникла общая студия.» Хотя в тексте присутствуют и авторские отступления: описание Гринич-Виллидж и эпидемии Пневмонии - которые позволяют читателю прочувствовать атмосферу тех районов Нью-Йорка, где живут герои, вслед за писателем по-особому отнестись к ним: с сочувствием и иронией одновременно.
Тема новеллы «Последний лист» - это жизнь и смерть, их вечное противоборство. Параллельно с темой автор ставит перед читателем ряд вопросов проблем. Как выжить человеку в мире, где царствует нищета? Как при этом сохранить в себе человеческую доброту, участие, потребность сочувствовать и сопереживать? В чем смысл человеческой жизни? Стоит ли она таких мучений?
В финале рассказа, когда Сью признается подруге в том, что листок за окном нарисован уже покойным художником, и называет его шедевром, о котором тот мечтал всю жизнь, раскрывается идея произведения - победить смерть может любовь к человеку. И в этом смысл жизни, так как истинным шедевром Бермана стала спасенная жизнь Джонси.
Среди приемов, которые использует О. Генри для описания места действия, героев и событий, можно выделить гротеск.
«Одна улица там даже пересекает самое себя раза два. Некоему художнику удалось открыть весьма ценное свойство этой улицы. Предположим, сборщик из магазина со счетом за краски, бумагу и холст повстречает там самого себя, идущего восвояси, не получив ни единого цента по счету!»
«В ноябре неприветливый чужак, которого доктора именуют Пневмонией, незримо разгуливал по колонии, касаясь то одного, то другого своими ледяными пальцами. По Ист-Сайду этот душегуб шагал смело, поражая десятки жертв, но здесь, в лабиринте узких, поросших мохом переулков, плелся нога за ногу.» Эти два описания, построенные по одному принципу и идущие почти друг за другом, подсказывают читателю, что ужас ситуации с пневмонией подготовлен той особой жизнью, которой живут герои рассказа, жизнью, проходящей в нужде, подчас парадоксальной, подчас беспечной и очень похожей на лабиринт. В этих описаниях присутствует еще один стилистический прием, часто используемый О. Генри, - метафора. В данном случае развернутая метафора жизнь - лабиринт, мрачный, полный случайностей, в котором так трудно найти выход.
Еще одна развернутая метафора - это поединок между жизнью и смертью: его ведет Пневмония, «дюжий старый тупица с красными кулачищами и одышкой», и «миниатюрная девушка, малокровная от калифорнийских зефиров»; со смертью за жизнь подруги сражается отчаянно Сью; ей помогает Берман, похожий на «старый-старый плющ с узловатым, подгнившим у корней стволом», на котором Джонси считает уцелевшие листья, которые срывает «ледяное дыхание осени», подобно тому, как «ледяные пальцы» Пневмонии касались жителей колонии. Среди этого холода и мрака живет мечта Джонси написать Неаполитанский залив - символ другой, радостной и прекрасной жизни. Может, и ей не дано будет осуществиться, как и мечте Бермана написать шедевр, а может, для того и умер старик, чтобы жили молодые и воплотили те мечты в жизнь.
Не поддаться отчаянью помогает читателю еще один стилистический прием, часто используемый О. Генри - ирония. Знакомство героинь, слова доктора о больном, который «начинает считать кареты в своей похоронной процессии», взгляд на творчество Сью и Бермана: «путь в Искусство бывает вымощен иллюстрациями к журнальным рассказам, которыми молодые авторы мостят себе путь в Литературу», или «двадцать пять лет стояло на мольберте нетронутое полотно, готовое принять первые штрихи шедевра», - детали, не только выдающие ироничное отношение автора к своим героям, но и в то же время несущие жизнеутверждающее начало новелл О. Генри. Примерами авторской иронии являются также следующие фрагменты: «фигура ковбоя из Айдахо в элегантных бриджах и с моноклем в глазу», «борода, вся в завитках, как у Моисея Микеланджело, спускалась у него с головы сатира на тело гнома», «он все собирался написать шедевр, но уже несколько лет не писал ничего, кроме вывесок, реклам и тому подобной мазни», «уселся... на перевернутый чайник вместо скалы», первая просьба выздоравливающей Джонси - принести вначале зеркальце, а потом еду. Иронию в рассказе О. Генри помогает создать прием контраста: Моисей - сатир и гном, скала - чайник, ковбой и элегантность. Автор также использует в новелле перифраз: «Сью застала Бермана, сильно пахнущего можжевеловой водкой», - и эвфемизм: «господина Пневмонию никак нельзя было назвать элегантным старым джентльменом», вы противный старик, противный старый болтунишка», которые усиливают контраст, существующий между жестоким внешним миром, холодным, угрожающим, беспощадным, и миром «колонии» художников, где даже старый спившийся Берман ворчит так, что никого этим не пугает. Неслучайно, что одна из его характеристик является эвфемизмом наоборот: «А в остальном это был злющий старикашка, который издевался над всякой сентиментальностью и смотрел на себя, как на сторожевого пса, специально приставленного для охраны двух молодых художниц». А сам финал сюжета рисует образ жертвенного, благородного человека.
Сравнивая главных героев новелл, мы пришли к выводу, что все три героя переживают нравственное возрождение под воздействием двух гуманистических ценностей: музыки и любви. В стране равных возможностей они все получают шанс на право стать тем, кем они хотят. Последний лист Бермана становится его единственным шедевром, подарившим жизнь обреченной девушке. Джимми Валентайну удается выбраться из водоворота жизни, (а за ним и Бену Прайсу), и самому решить свою судьбу и получить первую поддержку, помощь в лице Бена Прайса. Только Сони не дают, отбирают право быть человеком, и он остается одним из тысяч, с такой судьбой.
Наверное, поэтому большинство произведений О. Генри целиком строится на парадоксе. Проведенный нами анализ трех типичных для О. Генри новелл раскрывает все многообразие форм и функций парадокса в его новеллах. Парадокс лежит в основе сюжета: стареющий художник рисует бутафорский листок, свободный человек хочет в тюрьму, грабитель банка влюбляется в дочь банкира.
Парадокс определяет композицию: практически все новеллы О. Генри имеют не просто неожиданный, а парадоксальный финал, «переворачивающий» смысл всего описываемого. Он играет и жанрообразующую роль: часто внешне комические новеллы приобретают при повторном прочтении философский смысл. Парадокс выступает в роли случая - испытания: герои проявляют свою человеческую суть именно в финале и оказываются часто лучше, чем казалось раньше. А также парадокс способствует выражению позиции автора, это проявление оптимистического взгляда на мир, присущего автору. Этот глубинный оптимизм даже трагический финал лишает безвыходности и пессимизма.
Парадокс пронизывает как жизненный путь писателя, так и все его творчество он остался оптимистом, бесконечно добрым человеком и по прежнему считал, что «мир нуждается только еще в капельке сострадания».
О. Генри прошел тюрьму, в которой пытали людей, и где в практике была смертная казнь. Он работал в ночную смену, как врач, и принимал заключенных после пыток, О. Генри волей неволей приходилось общаться со «смертниками», и однажды он присутствовал на казни, и, тем не менее,
Идейно- художественная и сюжетно композиционная роль нара докса в новеллах О. Генри
Произведения О. Гепри не теряют своей привлекательности до сих пор, о чем свидетельствуют большие тиражи книг не только в России. Как отмечают, основным свойством всех новелл О.Генри является их парадоксальность. Цель этой работы - выяснение роли и функций парадокса в произведениях О.Генри для анализа мы выбрали две широко известные новеллы: «Фараон и хорал» и «Превращение Джимми Валентайна».
Общеизвестно, что основным жанром творчества О. Генри является новелла. даже роман «Короли и капуста» - это фактически цикл связанных одним общим сюжетом новелл.
Литературная новелла произошла от анекдота, два жанра практически взаимозаменяемы: новеллу легко свернуть в анекдот, а последний превратить новеллу. Анекдот, в свою очередь, построен на приеме парадокса. Под парадоксом мы будем понимать не «странное, расходящееся с общепринятым мнением, высказывание, а также мнение, противоречащее... здравому смыслу», а «явление, кажущееся невероятным и неожиданным»
Излюбленным приемом О. Генри, как писателя, был именно парадокс в разнообразных проявлениях. для примера обратимся к известной новелле «Фараон и хорал». Эта новелла об «иронии судьбы», о том, когда страстно желаешь чего-либо и прикладываешь к исполнению желания все усилия, но все идет прахом. А в тот момент, когда желаемое не нужно, не важно и даже вредно, оно исполняется.
Новелла «Превращение Джимми Валентайна» - это пародия на популярные массовые романы о бандите, который в один прекрасный момент решил стать «добропорядочным гражданином». Но за внешней пародией О. Генри увидел нечто большее, он увидел ту первую, действительную историю, реальных героев, ситуации, которые впоследствии станут столь популярными.
Жанр новеллы занимает своеобразное место в теории литературы: некоторые литературоведы, такие как Эпштейн, считают новеллу самостоятельным жанром, отличающимся от рассказа и очерка «генезисом, историей и структурой» 3 другие, Поспелов, Скобелев,- литературной разновидностью жанра рассказа - тип новеллистического рассказа (конфликтно- повествовательный).
Столь же разнообразны и противоречивы определения новеллы: новелла отличается «остроумным центростремительным сюжетом, нередко парадоксальным, отсутствием описательности и композиционной строгостью» «рассказ с необыденным и строгим сюжетом с ясной композицией»( 5) «рассказ, небольшая повесть первоначально анекдотического характера»(6). Но, наверно точнее всех дал определение М.Н.Эпштейн: «новелла, как явствует из ее названия, «есть ничто иное, как случившееся неслыханное происшествие (Гете)»(7). Поэтизируя случай, новелла предельно обнажает ядро сюжета - центральную перипетию, сводит жизненный материал в фокус одного события»4. далее, разделяя мнение М.Н.Эпштейна, будем считать, что рассказ и новелла два разных литературных жанра. В отличие от рассказа - новой литёратуры рубежа 18-19 веков, выдвигающего на первый план словесную фактуру повествования и тяготеющего к развернутым описательным характеристикам, новелла «есть искусство сюжета в наиболее чистой форме»(4), сложившееся в глубокой древности в тесной связи с ритуальной магией и мифами и обращенное, прежде всего к деятельной стороне человеческого бытия. Новеллистический сюжет, построенный на ситуативных антитезах и резких переходах между ними, распространен во многих фольклорных жанрах: сказка, басня, средневековый анекдот, фаблио, шванк. Литературная новелла возникает в эпоху Возрождения в Италии (самый яркий пример - «декамерон» дж. Бокаччо), затем в Англии, Франции, Испании (соответственно: дж.Чоссер, Маргарита Наваррская, М. Сервантес). В форме комической и назидательной новелла проходит становление ренессансного реализма, раскрывшего стихийно-свобободное самоопределение личности в чреватом превратностями мире. Впоследствии новелла в своей эволюции отталкивается от смежных жанров (рассказа, повести и других), изображая экстраординарные, порой парадоксальные и сверхъестественные происшествия. Расцвет новеллы в эпоху романтизма (Л.Тик, Г. фон Клейст, Э.Т.А.Гофман, П.Мериме, Э.По, ранний Н. Гоголь) вобрал в себя культ трагиироничной игры случая, разрушающего ткань повседневности. На поздней стадии критического реализма обращение к новелле (Ги де Мопассан, А. П. Чехов, Л.Пиранделло, И.А.Бунин, С.Цвейг) сопряжено с открытием замкнутых жизненных миров внутри общества и часто окрашено в фаталистические и гротескные тона, В модернистской новелле случай фетишизируется и осмысляется как слепая власть рока, разбивающего все надежды людей (Кафка).
Случай в новеллах О. Генри играет несколько другую роль- роль испытания. Он, как бы «случайно», внезапно раскрывает на минуту всю человеческую суть героя; когда он вмешивается в повседневную жизнь, ломает и переворачивает ее, тогда просыпается «вторая душа» человека.
Как отмечают специалисты, до возникновения литературной новеллы, сама новелла была разновидностью средневекового анекдота, то есть короткого рассказа о незначительном, но характерном происшествии из жизни исторического лица. Существовали итальянские анекдоты- новеллы, французские - фаблио, немецкие - шванк. Поэтому литературная новелла очень близка к жанру анекдота, даже во втором его значении, возникшему в середине 19 века, небольшой устный рассказ шуточного содержания с неожиданной и остроумной концовкой. Эту мысль подтверждает Словарь литературоведческих терминов: « анекдот, как бы новелла в миниатюре, может быть развернут в новеллу>8. В.П.Скобелев считает основной движущей силой, и новеллы, и анекдота «факт», и потому объединяет их свойства: «эпическое действие разгона не знает: экспозиция стремительно выводит к кульминации, а та, в свою очередь, наступает на пятки развязке»9. Специалист по поэтике сатиры С.А.Голубков выделяет два типа анекдотов: ситуативные «большую роль играет действие, внешнее положение. Это комическое происшествие, нелепая ситуация, завершающаяся неожиданным действием, постугiком»(10) и «каламбурные» - микродиалоги, оканчивающиеся остроумной репликой, неожиданным и смешным ответом»(10). В новеллах О. Генри четко разделить оба типа анекдотов нельзя, у автора они составляют особый, соединение, и их разделение означало бы потерю особого очарования новелл О. Генри.
Анекдот в свою очередь построен на приеме парадокса. Под парадоксом мы будем понимать не «странное, расходящееся с общепринятым мнением, высказывание, а также мнение, противоречащее... здравому смыслу»(11) а «явление, кажущееся невероятным и неожиданным»(11). Таким образом, литературная новелла произошла от анекдота, два жанра практически взаимозаменяемы:
новеллу легко свернуть в анекдот, а последний превратить новеллу. А анекдот, в свою очередь, построен на приеме парадокса, будь он «каламбурный» или «ситуативный».
Парадокс пронизывает как жизненный путь писателя, так и все его творчество. О. Генри прошел тюрьму, в которой пытали людей, и где в практике была смертная казнь. Он работал в ночную смену, как врач, и принимал заключенных после пыток, ему волей неволёй приходилось общаться со «смертниками» и однажды он присутствовал на казни. И тем не менее, О. Генри остался оптимистом, бесконечно добрым человеком и по прежнему считал, что «мир нуждается только еще в капельке сострадания».
Наверное поэтому большинство произведений О. Генри целиком строится на парадоксе. Проведенный нами анализ двух типичных для О. Генри новелл раскрывает все многообразие форм и функций парадокса в его новеллах. Парадокс лежит в основе сюжета: свободный человек хочет в тюрьму, грабитель банка влюбляется в дочь банкира. Парадокс определяет композицию:
практически все новеллы О. Генри имеют не просто неожиданный, а парадоксальный финал, «переворачивающий» смысл всего описываемого. Он играет и жанрообразующую роль: часто внешне комические новеллы приобретают при повторном прочтении философский смысл. Парадокс выступает в роли случая - испытания: герои проявляют свою человеческую суть именно в финале и оказываются часто лучше, чем казалось раньше. Парадокс также способствует выражению позиции автора, это проявление оптимистического взгляда на мир, присущего автору; Этот глубинный оптимизм даже трагический финал лишает безвыходности и пессимизма.
Сравнивая главных героев этих двух новелл, мы пришли к выводу, что оба героя переживают нравственное возрождение под воздействием двух непреходящих ценностей: музыки и любви. Оба получают шанс на право стать тем, кем они хотят. Только Сопи не дают, отбирают право быть человеком, и он остается одним из тысяч людей с такой обыденной судьбой. Джимми Валентайну удается выбраться из водоворота жизни, (а за ним и Бену Прайсу), и самому решить свою судьбу и получить первую поддержку, помощь в лице Бена Прайса.
Услышать шум осени и почувствовать холод читателю помогает аллитерация, использование звонких и сонорных согласных в сочетании со свистящими: «Шел холодный, упорный дождь пополам со снегом». В описаниях комнаты, где лежит больная и царит печаль и тишина, используются преимущественно шипящие: < . . . Сью, проснувшись после короткого сна, увидела, что Джонси не сводит тусклых, широко раскрытых глаз со спущенной шторы.
Подними ее, я хочу посмотреть, - шепотом скомандовала Джонси.»