Вывести опасные факторы непредусмотренной промысловой смертности гидробионтов
1. Вода как среда обитания гидробионтов
гидробионт промысловый прибрежный
Разнообразие населения гидросферы нашей планеты (около 250 тыс. видов) заметно беднее населения суши - из-за огромного числа видов насекомых в наземных сообществах. Однако, если сравнение вести по крупным таксонам, получается иная картина. В гидросфере представлены все типы и, по подсчетам академика Л.А. Зенкевича, 90% классов животных, подавляющее большинство (85%) которых обитает только в воде.
Как среда жизни гидросфера подразделяется на более или менее отделенные друг от друга участки, обитатели которых вне зависимости от своего систематического положения конвергентно приобретают сходные адаптации, образуя характерные жизненные формы.
К наиболее крупным экологическим зонам водоемов относятся их толща, или пелагиаль (pelagos - открытое море), дно с прилегающим к нему слоем воды, или бенталь (bentos - глубина), и поверхностный слой воды, граничащий с атмосферой, или нейсталь (nein - плавать). [2,45]
Среди населения пелагиали различают представителей планктона (planktos - парящий) и нектона (nektos - плавающий). К первым относятся формы, либо вовсе не способные к активным движениям, либо не способные противостоять потокам воды, переносящим их с места на место - водоросли, простейшие, рачки, коловратки и другие мелкие организмы. Своеобразной жизненной формой является криопланктон - население талой воды, образующейся под лучами солнца в трещинах льда и пустотах снега. Днем организмы криопланктона ведут активный образ жизни, а ночью вмерзают в лед. Некоторые из них при массовом развитии могут даже окрашивать снег или лед. Например, Chlamydomonas nivalis придает ему красную, а Апсуlonema nordenskjordii - зеленую окраску.
К нектонным формам принадлежат крупные животные, двигательная активность которых достаточна для преодоления водных течений (рыбы, кальмары, млекопитающие).
Приспособления планктонных и нектонных организмов к пелагическому образу жизни сводятся прежде всего к обеспечению плавучести, т.е. предотвращению или замедлению погружения под действием силы тяжести.
Это может быть достигнуто за счет повышения трения о воду. Чем меньше тело, тем больше его удельная поверхность и больше трение. Поэтому наиболее характерная черта планктонных организмов - малые и микроскопические размеры.
Увеличение удельной поверхности может достигаться также при уплощении тела, образовании всевозможных выростов, шипов и других придатков. С ухудшением условий плавучести (повышение температуры, понижение солености) часто наблюдается и изменение формы тела планктонных организмов. Например, в Индийском океане жгутиковые Ceratium recticulatum и C.palmatum имеют гораздо более длинные разветвленные придатки, чем в расположенной восточнее Атлантики, где вода холоднее. В какой-то мере с сезонными колебаниями температуры, сопровождающимися изменением плотности и вязкости воды, связан и цикломорфоз рачков, коловраток и других организмов - при потеплении образуются поколения с менее компактной формой тела, а с похолоданием наблюдается обратная картина.
Второй путь увеличения плавучести - уменьшение остаточной массы, т.е. разницы между массой организма и вытесненной им воды. Это может достигаться за счет повышения содержания воды в теле - ее количество у некоторых сальп, гребневиков, медуз достигает 99%, благодаря чему их способность к пассивному передвижению становится практически безграничной.
У плавающих организмов происходит редукция тяжелых скелетных образований, например, у пелагических моллюсков (головоногих, крылоногих, киленогих) - раковины. У пелагических корненожек раковинка более пористая, чем у бентосных.
Планктонные диатомовые водоросли отличаются от придонных более тонкими и слабее окремненными оболочками. У многих радиолярий кремниевые иглы становятся полыми. У многих плавающих черепах заметно редуцируются кости панциря. [6,90]
Широко распространенный способ снижения плотности у гидробионтов - накопление жира. Богаты им радиолярии Spumellaria, ветвистоусые и веслоногие рачки. Жировые капли имеются в пелагической икре ряда рыб. Жир вместо тяжелого крахмала в качестве запасного питательного вещества накапливается у планктонных, диатомовых и зеленых водорослей. У некоторых, рыб, таких как гигантская акула (Cetorhinus maximus), луна-рыба (Mola mola), в теле так много жира, что они почти без всяких активных движений могут держаться у поверхности воды, где питаются планктоном.
Часто накопление жира сопровождается и характерными изменениями в его составе. Например, у акул рода Centrophorus жировые отложения на 90% представлены наиболее легким липидом - скваленом.
Эффективное средство повышения плавучести - газовые включения в цитоплазме или специальные воздушные полости. Газовые вакуоли есть у многих планктонных водорослей. У бурых водорослей рода Sargassum накопление газовых пузырей на талломах превратило их из донных в гипонейстонные (приповерхностные) формы. Газовый пузырек в своей цитоплазме имеют раковинные амебы, воздухоносные камеры есть в подошве плавающих вниз щупальцами медуз. Плавательный пузырь, наполненный газом, свойствен многим рыбам (но у глубоководных форм, в условиях больших давлений, плавательный пузырь часто заполняется липидами). Наибольшего развития воздухоносные полости достигают у ряда сифонофор, благодаря чему их тело становится даже легче воды и сильно выступает из нее.
Другой ряд адаптаций пелагических организмов связан с характером их передвижения. Такой вид активного плавания осуществляется с помощью жгутиков, ресничек, изгибания тела, гребли конечностями и реактивным способом. Передвижение с помощью ресничек и жгутиков эффективно только при небольших размерах (0,05-0,2 мм) и потому наблюдается лишь у микроскопических организмов. Движение путем изгибания тела характерно для более крупных обитателей пелагиали. В одних случаях (пиявки, немертины) изгибания совершаются в вертикальной плоскости, в других - в горизонтальной (личинки насекомых, рыбы, змеи), в третьих - винтообразно (некоторые полихеты). Наибольшие скорости движения достигаются изгибанием заднего отдела тела в горизонтальной плоскости. Например, меч-рыба (Xiphias gladius) способна развивать скорость до 130 км/ч. Весьма эффективно плавание реактивным способом. Среди простейших оно свойственно, например, жгутиковому Medusochloris phiale и инфузории Craspedotella pileotus, тело которых имеет колоколообразную форму и при сокращении выбрасывает наполняющую его воду. Сокращая колокол, движутся медузы. Подобно колоколу медуз, работают щупальца с натянутой между ними перепонкой у голотурии Pelagothuria и головоногих моллюсков рода Cirrothauma. Особенно совершенно реактивное движение у ряда головоногих моллюсков, которых часто называют «живыми ракетами».
Для обеспечения быстроты движения у гидробионтов вырабатывается обтекаемая форма тела; высокой скорости движения способствуют выделение слизи, снижающее трение (рыбы, головоногие моллюски), и специфическое строение кожных покровов - сопротивление воды телу движущегося дельфина в несколько раз меньше, чем равновеликой модели такой же формы.
Тело плавающих животных, имеющих отрицательную плавучесть, как правило, более выпукло сверху, а у организмов с положительной плавучестью - снизу. В результате во время движения действует, дополнительная подъемная или соответственно заглубляющая сила, благодаря чему активно передвигающиеся животные почти не тратят энергии на поддержание своего положения в толще воды.
Активное передвижение в воде может также осуществляться за счет прыжков. К таким движениям способны многие коловратки, ракообразные, личинки насекомых, рыбы, млекопитающие. Во время прыжка скорость движения во много раз выше, чем при плавании. Например, коловратка Scaridium eudactylotum плавает со скоростью 0,25 мм/с, а совершая прыжок, достигает 6 мм/с. Рачки-эвфаузииды, обычно плавающие со скоростью не более 8 см/с, способны делать резкие прыжки в любом направлении. После быстрого броска планктонные организмы замирают, дезориентируя хищников.
Некоторые пелагические животные, разгоняясь в воде, выпрыгивают из нее, совершая планирующий полет в воздухе. Характерны частые прыжки из воды в воздух рачков «летающих копепод» Pontellidae - у черноморских форм такие прыжки могут достигать 15 см в высоту и 15-20 см в длину.
К полету способны многие головоногие моллюски и рыбы. Кальмар Stenoteuthis bartrami длиной 30-40 см, разогнавшись в воде, может пролетать над над морем более 50 м со скоростью около 50 км/ч. К такому полету он прибегает, спасаясь от хищников. Так же спасаются от них летучие рыбы (сем. Exocoetidae), обитающие в тропических и субтропических морях. Они разгоняются в воде до скорости 30 км/ч, резко увеличивают ее на поверхности при отрыве от воды - до 60-65 км/ч и пролетают 100-200 м, а иногда и до 400 м.
Наконец, третьей формой активного перемещения у водных организмов является скольжение. Среди пелагических организмов оно наблюдается у мелких форм, например у дитомовых водорослей, и обеспечивается контактом движущейся цитоплазмы с водой.
Трехмерность водной среды обитания позволяет выделять также способы перемещения организмов в вертикальной плоскости - всплытие и погружение. Активное движение такого рода за счет изменения плотности характерно для многих представителей фитопланктона и мелкого зоопланктона, реже оно встречается у крупных животных. Окружая себя микроскопическими пузырьками кислорода, выделяемого при фотосинтезе, водоросли всплывают, а сбросив с себя эти «поплавки», движутся вниз. Принципиально сходен с этим механизм вертикального перемещения водорослей за счет попеременного накапливания в клетках тяжелых или легких ионов, в результате чего происходит изменение плотности. Регулируя ее, водоросли удерживаются в горизонтах воды, благоприятных по освещенности и содержанию биогенных элементов. У мелких беспозвоночных изменение плотности и соответствующее перемещение по вертикали достигается образованием временных газовых камер, например вакуолизации цитоплазмы у многих простейших. Крупные организмы, имеющие постоянные газовые камеры, регулируют их объем и благодаря этому перемещаются вверх или вниз. Чрезвычайно распространено движение организмов вверх с помощью локомоторных органов, а вниз - под действием силы тяжести.
Помимо активного передвижения, в водных сообществах широко распространено пассивное перемещение организмов. Подвижность самой среды обитания (масс воды) позволяет гидробионтам широко использовать природные силы для расселения, смены биотопов, перемещения в поисках пищи, мест размножения и других целей, компенсируя таким путем недостаточность средств активного передвижения или просто экономя энергию. Естественно, что из обитателей пелагиали планктонные формы перемещаются за счет внешних сил в большем масштабе, чем нектонные.
В реках пассивно скатывающаяся молодь рыб использует течения для перемещения к устьям. Морские течения, обладающие большой протяженностью и высокой скоростью, способны перемещать растения и животных на тысячи километров. Например, личинки европейского угря (Anguilla anguilla), вышедшие из икры в центральной части Атлантического океана, с потоками течений Гольфстрим и Северо-Атлантического в течение 2,5-3 лет пассивно дрейфуют к берегам Европы, преодолевая расстояние в 7-8 тыс. км. Водами Гольфстрима тепловодные сифонофора Physophora hydrostatica и зеленая водоросль Halosphaera viridis заносятся до Лафотенских островов и Новой Земли. Личинки некоторых брюхоногих моллюсков и десятиногих раков с помощью течений могут пересекать океаны от берега к берегу.
Временно прикрепленные планктонные организмы могут перемещаться с кораблями, плавающими предметами, другими гидробионтами. Многие представители морского и пресноводного планктона могут вмерзать в лед и перемещаться вместе с ним. Интересно, что покоящиеся стадии планктонных организмов могут переноситься и воздушными течениями! Когда водоемы частично или полностью пересыхают, ветер, поднимая пыль с обсохшего грунта, переносит вместе с ней и их, обеспечивая расселение по другим водоемам. [9,45]
Наряду с горизонтальными пассивными перемещениями у гидробионтов существуют и вертикальные, обусловленные выходом глубинных вод на поверхность, или погружением поверхностных вод в глубину. Наибольший размах вертикальных перемещений водных организмов токами воды наблюдается в умеренных и приполярных водах в зонах перемешивания водных масс.
Многим представителям планктона и нектона свойственны миграции - массовые перемещения, регулярно повторяющиеся во времени и пространстве. Такие перемещения могут совершаться и в горизонтальном, и в вертикальном направлениях - в те участки ареала, где в данное время условия наиболее благоприятны.
Массовые активные перемещения в горизонтальном направлении совершают, главным образом, представители нектона, особенно рыбы и млекопитающие. Миграции, направленные из открытого моря к его берегам и в реки, называются анадромными, а имеющие противоположное направление - катадромными. Горизонтальные миграции нектонных организмов могут достигать очень большой протяженности. Креветка Penaeus plebejus преодолевает расстояние до 1 тыс. км и более. Тихоокеанские лососи рода Oncorhynchus - нерка, чавыча, горбуша, кета и другие, идущие на нерест из океана в реки, проплывают 3-4 тыс. км. Путь в 7-8 тыс. км преодолевают взрослые угри, идущие на нерест из рек Европы в Саргассово море. Грандиозны миграции тунцов, некоторых китообразных. Покрывая огромные расстояния во время миграций, животные обнаруживают поразительные навигационные способности. Например, тихоокеанские лососи неизменно идут на нерест в реки, в которых появились на свет.
Планктонные организмы могут мигрировать и пассивным путем, используя, например, течения - как те же личинки угрей.
Многим водным организмам свойственны суточные вертикальные миграции. Размах их в морях обычно составляет 50-200 м и более, а в пресных водоемах с малопрозрачной водой может не превышать несколько десятков сантиметров. Особенно сложна картина суточных миграций у представителей зоопланктона, большинство которых в темное время суток концентрируется у поверхности, а днем - в более глубоких слоях. Своеобразны миграции глубоководного планктона, поднимающего на глубины 200-300 м ночью и опускающегося днем на многие сотни метров (иногда - наоборот). Экологическое значение таких миграций разнообразно и во многих случаях еще не ясно.
Помимо суточных, вертикальные миграции гидробионтов могут носить сезонный характер или быть связанными с изменением образа жизни в ходе индивидуального развития.
2. Хозяйственная деятельность человека в прибрежной зоне моря
Хозяйственное освоение территорий человеком почти всегда связано с побережьями морей или океанов. Именно здесь благодаря хорошей транспортной доступности, создавались очаги промышленного развития и экспансии в глубинные районы стран, туда, где сосредоточены богатые природные ресурсы. Поэтому территориальное развитие экономики и торговли базировалось именно в прибрежных зонах, а сами зоны, которые также обладают богатым ресурсам, являются одними из наиболее эксплуатируемых и инвестиционно-привлекательных территорий в мировом хозяйстве.
Зарубежный опыт хозяйственного освоения прибрежных территорий позволяет выделить два основных типа пространственной организации экономики прибрежных зон. Один из них часто связан с промышленно-торговой специализацией, включая деятельность транспорта. Другой - с рекреационно-туристическим бизнесом, включая возможности развития экологического туризма. Как правило, современные прибрежные территории объединяют обе функциональные нагрузки береговой и морской зон. Освоение прибрежных территорий и их развитие должно с одной стороны соответствовать потребностям государства, включая вопросы его безопасности, оправдывать затраты инвесторов, а с другой стороны не разрушать и способствовать восстановлению естественной природной среды обитания людей. Эффективное природопользование и охрана окружающей среды в прибрежных зонах должны находиться в рамках решения планетарных хозяйственно-экологических задач и во многом зависеть от уровня инновационного управления данными территориями.
Благодаря богатым ресурсам, прибрежные зоны во всем мире исторически являются районами с высокой плотностью населения Возникающие противоречия, связанные с интенсивным использованием прибрежных ресурсов, неизбежно приводят к обострению проблем социально-экономического развития территорий. Как показывает целый ряд зарубежных исследований, названные территории давно нуждались в специальном подходе к управлению их хозяйственным развитием без ущерба для окружающей среды. Такой подход был найден и получил название интегрированного (комплексного) управления прибрежными зонами Integrated Complex Zone Management (ICZM). В специальной литературе на русском языке такой подход известен как комплексное управление прибрежными зонами (КУПЗ).
Особенно следует выделить последние два десятилетия, когда во многих странах мира разработаны и действуют различные системы управления прибрежными территориями, основанные на общем подходе комплексного управления прибрежными зонами.
Как известно, необходимость создания системы интегрированного (комплексного) управления прибрежной зоной вытекает из решения Всемирной конференции ООН по окружающей среде и устойчивому развитию (Рио-де-Жанейро, 1992).
В последующие годы эти вопросы получили свое дальнейшее развитие.
В настоящее время современная методология управления представляет собой экономико-правовой механизм регулирования всех противоречий, возникающих у прибрежных природопользователей в условиях рыночного хозяйства. Поэтому в последнее десятилетие интерес к КУПЗ приобрел глобальный характер. На сегодняшний день около 90 стран реализуют более 180 программ КУПЗ международного и национального уровней. Кроме того, появление многочисленных проектов в рамках ICZM было связано с началом внедрения реальных мер по защите природы. В крупных хозяйственных проектах уже отводится должное место социальным и экономическим аспектам, а защита окружающей среды вообще является доминирующей проблемой. [5,25]
Основываясь на этих принципах, Европа с ее относительно протяженной береговой линией и разнообразием природных, социальных и экономических условий, еще в 1996 г. начала работы по КУПЗ. Европейская Комиссия рассматривает КУПЗ в виде постоянного процесса управления, общая цель которого - введение в практику устойчивого развития сохранения прибрежных зон вместе с поддержанием их биоразнообразия. Для этого КУПЗ старается посредством более эффективного управления устанавливать и далее поддерживать сбалансированное использование и устойчивый уровень развития деятельности человека в береговой зоне, а в перспективе и усиления статуса прибрежной среды.
Так, в частности, в ЕС была разработана демонстрационная программа для ICZM, включающая территории с различной интенсивностью человеческой деятельности. В числе 33 демонстрационных проектов - несколько общерегиональных проектов (Сторстрем/ Дания, побережье Литвы, латвийское побережье Балтийского моря, регион-метрополия Хельсинки). Исходя из этого, одна из рекомендаций ЕС была направлена на усиление пространственного измерения в общей политике Сообщества, а в выбранных территориальных ареалах осуществление данных проектов, практически было подчинено соображениям защиты природы. Поэтому экономическая или другие виды человеческой деятельности сегодня обсуждаются с учетом данного ограничения.
В тоже время, подходы к КУПЗ различаются в США и Европе. В США КУПЗ сосредоточено на планировании, а в Европе на интеграции функций пользователей. Вместе с осознанием ранимости окружающей среды, в последние годы в США развивается движение по планированию использования прибрежных пространственных ресурсов. Фактически, это начинание было идентично пространственному планированию в Европе, но ограничивалось прибрежными территориями.
Результатом предпринимаемых мер в США стал «Закон об управлении прибрежными зонами» (1972 года), который и сейчас является «основным законом» и руководством в США по созданию органа управления прибрежными зонами. Кстати, в нем предусмотрен и механизм межведомственной координации регулирования деятельности в пределах прибрежной зоны, включающей программу управления ею, принимаемую соответствующим штатом, а также процедуру подтверждения соответствия ей любой деятельности в указанной зоне.
Таким образом, работа на государственном уровне была сосредоточена на определении временных и функциональных параметров и создания органа планирования. По этим причинам управление прибрежными зонами в США, в основном, сконцентрировано на создании институтов и структур, занимающихся глубокой аналитической работой.
На стадии разработки программы каждый штат определяет границы прибрежной зоны, проводит инвентаризацию прибрежных районов, представляющих наибольший интерес, устанавливает допустимые виды использования пространств и ресурсов зоны, выявляет основные направления и очередность работ, предлагает план освоения земель и вод прибрежной зоны, в котором согласованы задачи ее охраны и экономического использования. Он разрабатывает программу управления деятельностью в зоне, направленную на реализацию этого плана, устанавливает обязательные критерии и стандарты для работ, проводимых в рамках штата, предлагает систему контроля над разрешенными видами использования земель и вод, а также создает организационный механизм координации и осуществления программы управления с указанием распределения обязанностей местных органов, штатов, региональных и межштатных агентств.
В Европе КУПЗ методически основано на анализе экономической политики. Эта методология помогает разработчикам хозяйственной стратегии в поиске решения сложных проблем, затрагивающих социальные вопросы и природные ценности. Методология анализа политики представляет собой поиск решений в несколько этапов, начиная с анализа проблемы, и заканчивая ранжированием альтернатив для каждого определенного проекта, с выбором приоритетных направлений и идей. Именно эта методология до сих пор применяется на всех этапах (инициация-планирование) программы КУПЗ.
Следует также отметить, что в ряде стран Европы уже созданы специальные органы, занимающиеся прибрежными зонами. Кроме того, существует целый ряд конкретных международных программ и проектов, ориентированных на развитии локальных прибрежных зон и базирующихся на концепции комплексного управления прибрежной зоной.
Только в рамках проекта Европейского союза «LIFE» выполняется около 20 проектов по развитию региональных КУПЗ в различных европейских странах. Однако даже наличие определенных специализированных органов управления прибрежными зонами в Европе пока не в состоянии в полной мере наладить долговременные международные связи в области КУПЗ, что ограничивает возможности координации действий стран в прибрежной зоне между отдельными направлениями деятельности. Кроме того, имеющееся подчас место со стороны партнеров стремление к суверенному отраслевому управлению (в частности, в энергетике) может означать отход от принципов междисциплинарности, которые в мировой практике приняты для КУПЗ как основополагающие. [4,100]
Европейские государства северо-восточной Атлантики и Северного моря - Бельгия, Дания, Германия, Франция, Норвегия, Швеция, Испания и Португалия - делают основной упор в политике управления на защиту морской среды, проведение научных исследований экосистем, на устойчивое использование рыбопромысловых запасов, сохранение биоразнообразия, развитие туризма в прибрежных районах стран. Особое внимание уделяется осведомленности общественности в вопросах освоения прибрежных районов, а также уточнению интересов и областей конфликтов между участниками процесса интегрированного управления. Почти все указанные страны разработали океаническую политику, которая инкорпорирована в национальную стратегию устойчивого развития. Продолжается региональное сотрудничество и в области предотвращения загрязнений моря и защиты уязвимой биосферы прибрежных районов.
В странах Балтийского региона разработаны специальные проекты и локальные планы интегрированного управления прибрежными зонами в контексте их устойчивого развития. Среди приоритетных направлений - сокращение выбросов сточных вод во внутренние водоемы и прибрежную зону Балтийского моря, сохранение биоразнообразия, рекреационного и культурного потенциала.
Программы и планы действий Японии и Южной Кореи в области освоения океанов и прибрежных зон в целом ориентированы на сохранение морских живых ресурсов, а также на защиту и управление прибрежной морской средой, включая экосистемы, предотвращение и урегулирование конфликтов и поощрение участия общественности в принятии решений в области управления прибрежной зоной.
В Австралии, Новой Зеландии, Индонезии и Филиппинах, где управление в значительной мере децентрализовано, упор делается на разработке региональных и локальных политик в области интегрированного управления прибрежными зонами. С учетом инициатив прибрежных сообществ создаются кодексы поведения промышленности в таких областях, как рекреация, туризм, развитие аквакультур.
Бразилия разработала стратегию интегрированного управления прибрежными зонами, которая ориентирована, в частности, на эффективное использование земель, зонирование, контроль морских загрязнений, оценку прибрежных ресурсов, создание потенциала для освоения прибрежной зоной, выявление критических проблем и разработку планов на случай чрезвычайных обстоятельств.
В КНР подготовлена специальная национальная «Повестка дня-213. Это создало основу для практических мер по изучению и использованию морских ресурсов, борьбе с морскими загрязнениями и развитию интегрированного управления морскими ресурсами и экологической защитой в контексте политики устойчивого развития. Не умоляя важности предпринимаемых странами мер, следует, однако, отметить, что многие национальные подходы к разработке и реализации систем интегрированного управления прибрежными зонами характеризуются значительным содержательным разбросом. Это существенно затрудняет возможности международного контроля за исполнением государствами обязательств, касающихся загрязнения морской среды, деградации прибрежных экосистем, истощения возобновляемых ресурсов.
Как показывает мировой опыт использования прибрежных территорий, ведущими факторами их развития выступают непосредственно природные ресурсы. Любая деятельность без природных ресурсов теряет смысл, поскольку многие хозяйственные процессы (системы) функционально тесно связаны с окружающей природной средой, с ее экологическими элементами.
В целом же, общая эффективность использование системы КУПЗ во многом зависит от того, насколько удастся сбалансировать на международном уровне интересы различных национальных природопользователей и разработать правовые механизмы, отвечающие задачам совместного устойчивого развития значительных территорий, даже в ущерб интересов отдельных отраслей, притом, что они являются очень важными в экономической структуре прибрежной зоны. Вместе с тем, организационное создание управленческой вертикали только на базе уже имеющихся программно-ориентированных сырьевых и энергетических комитетов может привести к усилению отраслевых тенденций в процессе данного управления, что будет являться определенным ограничением хозяйственной деятельности.
3. Влияние промысла на гидробионтов
Промысел являлся для морских экосистем в XX в. главным разрушающим антропогенным фактором. Сегодня в угрожаемом состоянии в морях России находятся следующие группы рыб и беспозвоночных, являющиеся мишенью неограниченного, в особенности браконьерского промысла:
1.осетровые рыбы Черного, Азовского и Каспийского морей;
.камбалы Черного моря;
.лососевые и тресковые рыбы Баренцева и Белого морей;
.лососевые и сельди дальневосточных морей;
.беспозвоночные дальневосточных морей: крабы, креветки, гребешки, правильные морские ежи, трепанг.
Из-за недопустимо высоких темпов изъятия промысловых видов происходит необратимая разбалансировка ключевых звеньев морских экосистем и структуры популяций эксплуатируемых видов.
Из организмов, косвенно страдающих от последствий деятельности человека, следует отметить морских млекопитающих. Их промысел в настоящее время не ведется (за исключением лицензионного лова аборигенных народов Чукотки), но им угрожает опасность от развития нефтегазодобычи на шельфе и прокладки трубопроводов. Это в особенности касается планов и перспектив нефегазодобычи на юго-востоке Баренцева моря и в районе северо-восточного Сахалина. В этих районах, а также в Охотском море, западной части Берингова морей, на Чукотке и в Белом море необходим мониторинг состояния стад морских млекопитающих, в первую очередь котиков, сивучей, гренландского тюленя, моржа, серого и гренландского китов, а также дельфинов Черного и Азовского морей.
Рыбные запасы. Во всех европейских морях в последние годы произошло резкое снижение общих уловов. На фоне снижения объемов промысла его основу стали составлять мелкие малоценные рыбы, доля ценных рыб в уловах сильно сократилась. В течение XX в. вылов традиционных объектов промысла в Баренцевом, Азовском и Каспийском морях - семги, осетровых, трески, сельди, судака и др. - снизился в 10 и более раз.
В Черном море в 50-е годы прошлого века более 50% выловленной рыбы было представлено ценными видами (пеламида, скумбрия, ставрида, луфарь, калкан, кефали, барабуля). Лишь 36% составляли мелкие виды - хамса и шпрот. К 80-90-м гг. прошлого века произошло существенное изменение структуры уловов. Добыча ценных рыб сократилась почти на порядок, некоторые виды практически исчезли из уловов. Основу промысла (около 90%) составляли хамса и шпрот. Катастрофическое воздействие на популяции черноморских промысловых рыб оказало вселение и массовое размножение гребневика.
Азовское море было одним из самых продуктивных морей в мире (более 80 кг рыбы с 1 га). Прогрессирующий упадок рыболовства начался здесь в первой половине XX в. Однако, в 30-50-е годы уловы еще сохранялись на достаточно высоком уровне (150-300 тыс. т в год), причем включали самых ценных рыб: осетровых, судака, леща, тарань, рыбца. Затем ситуация резко ухудшилась - на общий фон перепромысла наложилась массовая добыча азовского бычка тралами, которые, практически, перепахивали грунт вместе с донной фауной. В результате был нанесен невосполнимый урон кормовой базе осетровых. Главной пищей белуги и севрюги являются бычки, а осетра - донные моллюски и черви. Все это вместе разрушило естественную популяцию осетровых. Их уловы сократились в 20 раз, причем популяции утратили способность к самостоятельному воспроизводству. Сегодня воспроизводство осетровых практически полностью обеспечивается рыборазводными заводами (100% - для белуги, более 90% - севрюги и 80% осетра). Благодаря этим усилиям, популяцию русского осетра удается поддерживать, хотя и на низком уровне, но донская севрюга и белуга находятся под угрозой исчезновения. Нарастает угроза полного вымирании азовских осетровых в ближайшие годы. К настоящему времени рыбные запасы Азова окончательно подорваны, уловы сократились в десятки и сотни раз. Таким образом, один из самых продуктивных водоемов мира полностью утратил свое промысловое значение
На Каспии наблюдается большое разнообразие полупроходных рыб. Наиболее значительное снижение рыбопродуктивности Северного Каспия произошло в 30-70-е годы прошлого века из-за резкого понижения уровня моря и зарегулирования стока Волги. В 90-е годы прошлого века объемы вылова частиковых рыб и воблы сократился в 4-10 раз по сравнению с началом века.
Основным богатством Каспия всегда были осетровые. Ведущее место в формировании их ресурсов принадлежит России. В ее реках осуществляется около 70% естественного воспроизводства этих рыб. К концу XIX века уловы ценных пород на Каспии составляли 300 тыс. т, из них осетровых - до 40 тыс. т. Дальнейшее наращивание объемов промысла привело к тому, что уже в 50-е гг. XX века их запасы были подорваны. Это случилось еще до возведения плотин и химизации сельского хозяйства. В 1995 году на Каспии добыли 4.40 тыс. т осетровых (Россия - 2.30 тыс. т). В 1996 г. уловы осетровых в России снизились до 1,3 тыс. т.
Несколько последних десятилетий в структуре вылова на Каспии доминирует килька, а незначительный вылов осетровых поддерживается за счет заводского воспроизводства.
В Балтийском море с 1984 по 1993 годы запасы трески неуклонно снижались с 391 тыс. до 40 тыс. т. Уже несколько лет подряд Россия настаивает на установлении моратория на промысел трески в целях сохранения популяции. Общий вылов рыбы в последнее десятилетие сократился в этом море в 4-5 раз.
На Белом море, которое по природным условиям обладает относительно небольшой продуктивностью (наиболее важные промысловые виды - семга, горбуша, сельдь, навага), также произошло сокращение уловов в 10 раз. В XIX веке уловы составляли 30-40 тыс. т, в 1940-60 годы 5-15 тыс. т, в 1990-ые годы 2-4 тыс. т.
Показательна история промысла на Баренцевом море - одном из богатейших рыбохозяйственных водоемов мира. Здесь широкомасштабный промысел начался в 50-е годы (значительно позже, чем на южных морях). Объем добычи был очень высоким (до 3 - 4 млн. тонн) и почти целиком состоял из ценных рыб, включая сельдь. Уже к началу 70-х годов запасы сельди были полностью подорваны. В оборот были введены новые объекты массового промысла - сайка и мойва. Чтобы уничтожить популяцию сайки хватило нескольких лет. Дефицит традиционных видов рыб был восполнен за счет чрезмерного (до 3 млн. т в 1977 г.) изъятия мойвы. В эти же годы достиг максимума (в 200 тыс. т) интенсивный вылов палтуса, окуня, зубатки. К 1986 году мойвы не стало, а запасы сельди еще не восстановились - биомасса нерестового стада рыб в Баренцевом дошла до самой низкой за всю историю отметки.
Отдельного анализа требует баренцевоморская треска - ключевой вид экосистемы. В последние годы в условиях недостатка кормовой базы она также добывается в чрезмерно больших количествах - вместо биологически допустимой одной пятой от запаса вылавливается почти половина. Это прямой путь к полному уничтожению баренцевоморской трески. Однако сегодня главная причина уменьшения численности трески - чрезмерная интенсивность промысла объектов, являющихся ее основной пищей - мойвы и креветок. Сокращение кормовой базы трески ведет к каннибализму (поеданию собственной молоди) в ее популяциях, снижению темпов роста и воспроизводительной способности популяции. Переключение трески на питание другими объектами нарушило естественный ход процессов в баренцевоморской экосистеме и привело к ее существенной трансформации.
Если в южных морях наибольшую коммерческую ценность представляют осетровые, то на севере это атлантический лосось или семга. За 100 лет уловы семги в Белом и Баренцевом морях сократились в 10 раз. Сегодня состояние запасов семги, включая некогда самую крупную печорскую популяцию, является катастрофическим и требует срочных комплексных мер по их восстановлению.
Коммерчески ценные виды донных беспозвоночных (исландский гребешок, северная креветка и др.) также интенсивно эксплуатировались. В начале 80-х годов прошлого века началась интенсивная добыча северной креветки, и в 1984-1985 гг. ее общий годовой вылов превысил 120 тыс. тонн. Затем запасы креветки начали падать, и в 1995 г. ее добыча составило менее 25 тыс. т. Вылов гребешка в 1990-1997 гг. на юго-востоке Баренцева моря вырос от 2 до 14 тыс. т в год. В настоящее время запасы этого моллюска сокращаются, и для восстановления его популяции потребуется, возможно, 10-15 лет.
Сильное сокращение численности рыб и креветок привело к разрушительной трансформации структуры морских экосистем. Мелкие рыбы (мойва, сайка) и северная креветка являются основой питания трески, других донных рыб, морских млекопитающих и птиц. Уничтожение мелких рыб и креветок подорвало кормовую базу всех этих видов. Тюлени из-за бескормицы были вынуждены изменить свои обычные пути миграций и гибли у берегов Норвегии. Численность морских птиц на птичьих базарах стала сокращаться катастрофическими темпами - например, на о. Медвежий численность кайр упала в несколько раз всего за один год. Недостаток кормовой базы привел десятки миллионов баренцевоморских птиц к гибели. Опустевшие местообитания начали осваивать североатлантические вселенцы - поморники и северная олуша. Роль птиц в морских экосистемах чрезвычайно велика. Их многомиллионные колонии используют в пищу мелкую рыбу, ракообразных и, в свою очередь, обогащают прибрежные воды биогенами. [1,45]
Начавшийся в 80-х годах экосистемный кризис в Баренцевом море продолжает развиваться. В течение последних двадцати лет так и не восстановились до экологически безопасных размеров запасы баренцевоморского палтуса, окуня-клювана, зубатки, морской камбалы. Последствия коллапса мойвы и сайки - ключевых пелагических рыб, наверняка, сохранятся и в следующем веке. Попытка возобновления промысла сельди и мойвы в период кратковременных вспышек их численности может только усугубить дисбаланс в баренцевоморской экосистеме.
Для всех морских экосистем особенно разрушительным было массированное воздействие траловых орудий лова донных рыб. Это относится и к траловому промыслу баренцевоморской трески и еще в большей степени - к добыче азовского бычка. В 60-е годы прошлого века уловы бычка достигали 92 тыс. т в год. Можно лишь представить, как на небольшом по площади Азовском море, с глубинами всего 5-12 м были «потревожены» донные биоценозы.
Серьезные проблемы представляют браконьерский промысел, выброс мелкой рыбы за борт на промысле, а также в целом проблема «прилова» (нереализованность многовидового промысла). Нелегальные формы эксплуатации биоресурсов в последние годы приобрели промышленные масштабы и стали одним из основных факторов, разрушающих морские экосистемы. Например, стоимость нелегально добытой осетровой икры по экспертным оценкам Российского представительства.
Морские млекопитающи. Популяции морских млекопитающих сегодня подвержены воздействию многих негативных антропогенных факторов, однако, наиболее разрушительным является их чрезмерный промысел.
4. Непредусмотренная промысловая смертность гидробионтов
Разумная эксплуатация популяций в идеале должна обеспечивать сколь угодно длительное поддержание запаса на постоянном уровне. Однако реалии промысла отличаются от идеала, и на природные колебания численности, объясняемые главным образом климатическими флуктуациями, накладываются колебания, являющиеся результатом промысловой деятельности и других антропогенных воздействий, в частности, загрязнения среды, уничтожения естественных биотопов.
При оценке влияния любого промысла на экосистему моря необходимо учитывать два основных аспекта: насколько антропогенный фактор «вмешивается» в естественную динамику численности вида и как промысел влияет на сопутствующие (непосредственно прилавливаемые или связанные с изучаемым видом трофическими и конкурентными отношениями) виды гидробионтов.
Основным показателем степени антропогенного влияния промысла минтая на его естественную динамику численности может служить соотношение промысловой и естественной смертности. Наиболее сильный промысловый пресс на североохото-морскую суперпопуляцию минтая наблюдается на западнокамчатском шельфе. При расчете годовой продукции минтая в этом районе было установлено, что изъятие (промысловая смертность) составляет лишь небольшую долю (чуть больше 10%) от общей величины элиминированной биомассы. Под элиминированной биомассой в данном случае понимается процесс естественной гибели, включая биоценотическую составляющую (смертность за счет потребления хищниками). В других промысловых районах Охотского моря и в западной части Берингова моря этот показатель для минтая еще ниже и составляет 5 - 7%. В настоящее время численность минтая находится на среднем уровне, при повышении численности этот показатель, по-видимому, существенно уменьшается (1980-е гг.), при низкой численности - увеличивается (с середины 1990-х до начало 2000 гг.).
После открытия полноценного специализированного промысла краба стали появляться проблемы, связанные с побочными влияниями ловушечного лова на запасы крабов. На основании экспериментов, выполненных сотрудниками ВНИРО в 2001 г., было показано, что во время ведения ловушечного лова камчатского краба, фактическая смертность от промысловых операций не ограничивается только изъятием коммерческих самцов. Смертность крабов пропорциональна количеству подъемов их со дна на борт судна и может достигать 80-90% при шестикратном поднятии и опускании с интервалом в 2-3 дня. В естественных условиях промысла многократные попадания камчатского краба в ловушки маловероятны. Однако смертность крабов в результате только одного подъема может достигать 7% в зависимости от физиологического состояния животных. В районах с повышенной концентрацией пререкрутов эта проблема становится довольно серьезной. Так по данным мониторинговых работ в Баренцевом море в Варангер-фьорде в январе - марте доля самцов не промыслового размера составляла в уловах ловушек около 25%. доля непромысловых самцов может сильно колебаться в зависимости от времени года и района работ, но в любом случае непромысловые особи составляют существенную часть в уловах. Учитывая, что с увеличением промысловой нагрузки на баренцевоморскую популяцию, будет расти не только прямое (непосредственно изъятие коммерческого краба), но и опосредованное воздействие промысла (гибель непромысловых крабов в результате промысловых операций), особенно остро встает вопрос о рациональном освоении запасов.
Заключение
Крайне опасные масштабы приобрела нелегальная и неконтролируемая эксплуатация гидробионтов. Объемы их браконьерского вылова стали сопоставимы с промышленными. Острой проблемой в последнее десятилетие стало незаконное строительство жилья в водоохранных и лесопарковых зонах, без соблюдения санитарных норм по водозабору и очистке бытовых и канализационных стоков.
В качестве самостоятельной проблемы можно выделить не эффективные информационное обеспечение и мониторинг: данные статистики по изъятию водных ресурсов и их качеству оказываются неточными как ввиду нарушения системы учета, так и из-за практики сокрытия истинных данных. То же относится и к системе сброса сточных вод предприятиями вследствие ухудшения системы государственного мониторинга.
Список литературы
1.Айбулатов Н.А. Деятельность России в прибрежной зоне моря и проблемы экологии. - М.: Наука, 2010. - 364 с.
2.Айбулатов Н.А., Вартанов Р.В., Михайличенко Ю.В. Проблема комплексного управления прибрежными зонами морей России. // Известия РАН. Серия географическая, 2012, №6, С. 94-103.
.Бакланов П.Я. и др. Природопользование в прибрежной зоне (проблемы управления на Дальнем Востоке России). - Владивосток: Дальнаука, 2009. - 251 с.
.Михайличенко Ю.Г. Адаптация и освоение мирового опыта комплексного управления прибрежными зонами морей. // Известия РАН. Серия географическая, 2012, №6. - С. 31-40
.Разработка и построение системы показателей для целей информационно-аналитического обеспечения устойчивого природопользования и развития дальневосточных побережий России и сопредельных территорий: отчет о НИР по теме 1912-17-08 (заключительный) / Тихоокеан. ин-т геогр. ДВО РАН; рук. Бакланов П.Я.; отв. исполн. Качур А.Н., Арзамасцев И.С. - Владивосток, 2008. - с.
.Стратегический план устойчивого развития г. Владивостока на 2004-2008 гг. и на период до 2020 г. Промежуточный отчет. Владивосток, 2003-2004. - [Электронный ресурс].
Доступно из URL: #"justify">7.Стратегия социально-экономического развития Приморского края на 2004-2010 гг. - Владивосток: Изд-во ТЦСР, 2010. - 315 с.