Конституционно-правовые основы политической и экономической системы России
Содержание
Введение
. Конституционное закрепление политической системы России
.1 Базовые ценности конституционного строя
.2 Права и свободы человека и гражданина - основа политической системы России
.3 Влияние формы правления на политическую систему
. Конституционное закрепление экономической системы России
.1 Конституционные принципы экономических отношений
.2 Государственно-правовое регулирование экономических отношений правовыми средствами
Заключение
Список использованной литературы
Введение
Прошедшие десять лет были для России годами эксперимента. Страна как бы проверяла, сумеет ли она жить в условиях свободы и сформировать демократическую систему власти. Пришлось пройти через серьезные испытания, по крайней мере один раз (в 1996 году) чуть не вернувшись к прошлому, перетасовав десятки политических партий, не справившись с нарастающей коррумпированностью государственного аппарата и др. Но поиски и реформы все же происходили в рамках принятой в 1993 году Конституции; по существу, ни разу не вставала угроза государственного переворота. Конституционный строй при всей своей нестабильности все же обеспечил переход к новой общественной формации.
Поскольку Конституция представляет собой юридическую основу политической системы и правопорядка страны, последовательная реализация конституционных положений абсолютно необходима для функционирования всех общественных институтов, а следовательно, для нормального существования всего общества. Напротив, слабость конституционализма, несоблюдение, неисполнение хотя бы части норм, а тем более принципов Конституции, какими бы благими целями это ни обосновывалось, неизбежно порождает тенденции к отказу от демократических методов правления, к хаосу и разрушению страны.
Не так трудно ответить на простой вопрос, хороша ли действующая в России Конституция или нет. Все зависит от убеждений, которые включают в себя меру знания истории и способность к предвидению. Гораздо труднее решиться на вывод: есть ли в стране конституционализм, - потому что вполне возможно, что конституция есть, а конституционализма - нет. Если конституцию можно рассматривать как сумму самых лучших идей, положенных на бумагу, то конституционализм - это нечто большее; это жизнь конституции, реальность, которая может быть и не лучшей. Конституционализм неразрывно связан с порождаемой им политической системой, и только эта взаимосвязь позволяет говорить о практической демократии.
Из истории известно, что судьба конституций складывалась в разных странах по-разному. Бывало так, что основной закон превращался в духовный символ народа, и тогда ему было обеспечено уважение и завидное долголетие. Но политическая геронтология не очень точная наука, и многие государства искали совершенства, постоянно меняя свои конституционные "туалеты". Но как бы ни складывалась дальнейшая судьба, важно, чтобы в момент написания текста Конституции, люди верили, что создают акт разума, что творят добро, что любые конфликты, столь неизбежные в политической жизни, будут завершаться подчинением большинству или компромиссом.
Но в России этого как раз и не хватает. Конституция здесь начала свой жизненный путь в состоянии раскола и крайнего возбуждения народа и все десять лет с разных сторон подвергалась острым атакам сторонников ее коренных изменений. Прожектерство всегда облачалось в форму борьбы за демократию, но по существу являло собой сопротивление коренным реформам жизни страны.
Конституционный институт основ экономического строя Российской Федерации является составной частью подотрасли конституционного законодательства, регулирующей сферы жизнедеятельности гражданского общества и государства, в которой преобладают смежные нормы, дающие импульс для развития таких отраслей законодательства как гражданское, финансовое, трудовое, земельное, экологическое, международное.
Одной из основных задач современного конституционного законодательства, регулирующего общественные отношения, составляющие институт основ экономического строя, является четкое определение пределов допустимого вмешательства государства в экономику, оптимизация отношений государства и общества.
1. Конституционное закрепление политической системы России
.1 Базовые ценности конституционного строя
Демократические конституции чужды прямых идеологических максим, они не навязывают людям какого-либо общественного строя с вытекающими отсюда гражданскими обязанностями. Иное дело, что заложенная в Конституции концепция приоритета прав и свобод граждан неразрывно связана с либералистским подходом к организации общественной жизни. Достаточно конституционно закрепить свободу предпринимательства и право частной собственности, чтобы такое общество по старым меркам считалось капиталистическим. Ибо невозможно представить себе эти права сочетающимися с традиционными взглядами на социализм.
С этой точки зрения Конституция РФ, ничем не отличаясь от других демократических конституций, закрепила выбор пути развития страны, опирающийся на экономическую свободу. Но в наше время эта свобода уже нигде не воспринимается "в одиночестве", она дополнена концепцией социального государства, которое призвано сглаживать произвол частных организаторов экономической жизни путем перераспределения их доходов, введения прогрессивного налогообложения, стимулирования благотворительности и проч. И при этом сложные отношения гражданина и государства должны подчиняться требованиям правового государства, то есть приоритетам прав человека и абсолютному господству права. Формула "демократического правового социального государства" составляет сердцевину нашей Конституции, всех ее институтов и статей.
Однако реализация на практике этой формулы оказалась более чем сложной, поскольку каждая из ее составляющих требует своего фундамента: стабильной структуризации политических интересов различных социальных групп, политической культуры госаппарата, развитой экономики, прочного правопорядка и веры населения в справедливость общественных устоев. Именно эти фундаментальные качества жизни западных народов, опирающиеся на ментальный рационализм и длительное развитие, обеспечили им относительно стабильную систему взаимодействия государства и гражданского общества.
Но как можно ожидать быстрого появления всего этого в России, в которой отрыв от прошлого еще полностью не совершился, а в умах по крайней мере двух живущих поколений продолжается "соревнование и борьба двух систем". Социализм выбил из людей способность к самоорганизации, породив, с одной стороны, социальное иждивенчество, с другой - неискоренимое недоверие к бюрократическому государству, которое вечно требовало самопожертвования во имя "общих интересов". Конституция 1993 г. как бы поставила своей целью изменить это положение; она исходит из веры в то, что в условиях свободы полноправный человек сам найдет пути к своему счастью, а государство будет держаться в строгих рамках отведенных ему подсобных функций. Человек может делать все, что не запрещено, но государство - только то, что ему разрешено. В этом смысл гл.1 Конституции - "Основы конституционного строя", которая носит фактически неизменный характер.
Трудно дать определение демократического государства, хотя ясно, что, как минимум, народовластие предполагает выборную представительную систему власти и признание приоритета прав человека. Но ключевыми в этом понятии являются принципы свободных выборов и разделения властей. Становление этих принципов проходило в очень сложных условиях и в некотором смысле еще не завершено. Известно, что избирательные системы тем устойчивее, чем теснее они связаны с системами партийными. Это вовсе не означает, что партии должны создаваться только государством, но, приспосабливаясь к избирательной системе, они добиваются власти и становятся неотъемлемым компонентом формирования органов государственной власти.
Прошедшее десятилетие характеризовалось нарастающим стремлением "войти во власть" людей, далеких от жажды служения народу. Это предопределило исключительную динамику избирательного законодательства, в котором подчас не столько демократии, сколько профилактики злоупотреблений. Пока остается нереализованным конституционное допущение федерального референдума, Конституционный Суд РФ был вынужден воспрепятствовать использованию этой формы народовластия в партийных интересах, если она, соприкасаясь по времени, создает помехи проведению всеобщих выборов. Но, так или иначе, развитие идет в сторону создания избирательной системы, диктующей партиям их поведение на выборах и в то же время учитывающей их незаменимую роль в организации связи между народом и государством.
Приходится сожалеть, что процесс несколько затянулся. В немалой степени это объясняется тем, что о политических партиях в Конституции не сказано ни одного слова. Однако Федеральный закон "О политических партиях" (в ред. 2003 г.) ввел определенные стандарты, раскрывающие конституционное право на объединение (ст.30 Конституции), хотя регламентация, по-видимому, еще будет совершенствоваться. Упоминание в Конституции о "многопартийности" (ст.13), по существу, закрепляет свободу создания политических партий и дает гарантию от сползания к однопартийной системе.
Демократическое государство одновременно является правовым, ибо трудно представить себе одно в отрыве от другого. Понятие правового государства подверглось серьезному исследованию в науке и даже внедрено в массовое сознание. Но его связь с политическим режимом часто игнорируется, хотя она весьма неоднозначна. Разумеется, не может быть и речи о совместимости правового государства с тоталитарным политическим режимом, хотя все такие режимы всегда играли в "конституционную законность". Главное в правовом государстве - формальное равенство граждан и недопущение произвола власти - достигается с помощью институтов самого государства (законами, правозащитными органами, судами), но еще более важной и эффективной гарантией выступают общественное мнение и общественная активность - эти постоянные наблюдатели и стражи конституционной законности. Состояние общественного мнения и активности, и, прежде всего, независимой прессы и общественных организаций, - самый верный барометр и регулятор меры авторитаризма, являющегося постоянной тенденцией практически любой системы власти.
В России прошедшее десятилетие было наполнено попытками различных сил, опираясь на конституционные гарантии, сформировать независимые структуры общественного мнения, но они в значительной части преследовали цель противодействия власти и проведению реформ. Использование свободы вплоть до откровенного злоупотребления ею ожесточало власть, которая, не опасаясь существенных противовесов, все же прибегала к авторитарным методам, которые не нарушали букву Конституции, хотя и шли против ее духа. Неразвитость гражданского общества и социально-психологическая вялость населения, разбросанного на большой территории, будет еще многие годы питать эту тенденцию нашей государственно-политической системы. Правовое государство только тогда полностью сольется со своими целевыми установками, когда государство, гражданское общество и политическая система достигнут консенсуса в понимании "правил игры" и пользовании свободой. По своему недавнему прошлому мы должны постоянно помнить, что несдерживаемый авторитаризм постепенно уничтожает правовое государство.
В специфических условиях нашего переходного периода, приведшего в 90-е гг. к разрыхлению системы органов правоохранительной власти и упадку законности, в обществе постепенно вызревало ощущение общего ослабления государства и особенно - его инструментария по соблюдению законов. С начала нового столетия высшей властью стали приниматься меры по обеспечению единого конституционного и правового поля, повышению роли судебных органов, укреплению внутренней безопасности и др. Был расширен аппарат МВД, ФСБ и других органов власти. В науке и общественной практике в связи с этим утвердилась концепция "сильного государства", которая отразила усиление роли государства по осуществлению своей правозащитной функции. Одновременно эта концепция вызвала некоторую обеспокоенность в определенных общественных кругах, опасающихся ее перерастания в авторитарную систему власти. Однако происходящие дискуссии не выходят за рамки борьбы политической оппозиции, допустимой в демократическом обществе. Всем ясно, что генеральная направленность "сильного государства" против преступности и на поддержание законности, если она не становится орудием давления против демократического режима, выступает только жестким методом осуществления власти, осуществляемым в рамках правового государства.
Теперь - о социальном государстве. Нельзя не вспомнить, с какими трудностями столкнулась эта формула при разработке Конституции в 1993 году. Радикально-реформаторские силы, мало знакомые с теориями и практикой западной социал-демократии и социального либерализма, видели в ней "призрак социализма", опасность для становления рыночной экономики и проч. Дух этих опасений не развеян и поныне.
Давно подмечено, что категории социального государства и правового государства находятся между собой в отношениях известного противоречия. Социальное государство, строящееся на основе перераспределения доходов и заботы о неимущих, с формальной точки зрения нарушает равенство граждан. Но это противоречие на Западе давно преодолено созревшим в обществе пониманием опасности роста социального недовольства, способного привести к революции. Признание конституционной формулы социального государства, ее не только рационально вынужденного, но и духовно-нравственного значения, привело к созданию правовых институтов, которые поддерживаются не только левыми, но и правыми правительствами. В результате этого, а также известного самоограничения буржуазии социальное неравенство оказалось относительно сглаженным.
Но главное, конечно, заключается в экономических возможностях государства, а точнее в системе распределения национального дохода, поддерживаемой государством. Разумеется, наша конституционная формула социального государства, весьма скромная по конкретному содержанию, не может стать достаточной гарантией достижения поставленных целей; тем более что социальные права и интересы граждан постоянно сталкиваются с другими, также конституционными, правами и интересами - правом частной собственности и свободой предпринимательства. Зарубежные правительства тоже балансируют между этими одинаково конституционно значимыми целями, но там все же социальное неравенство не доходит до таких вопиющих размеров, как в нашей стране.
Следовательно, экономический фундамент социального государства составляет не только государственный бюджет, но вся государственная политика доходов, изменению которой препятствует политическая система с непомерно разросшейся ролью крупных финансовых и экономических групп в общественной жизни. Конституционная концепция "социального государства" ждет своего полного истолкования и соответствующей социальной политики, опирающейся не на передел собственности, а на сознательность крупной буржуазии.
.2 Права и свободы человека и гражданина - основа политической системы России
Глава Конституции о правах и свободах - почти безупречна, во всяком случае она не вызывает серьезной критики даже со стороны радикально настроенных сторонников конституционного обновления. Здесь нам существенно помогает международное право, с которым у Конституции почти нет разногласий. Реальным конституционализмом нашей системы можно считать запрет дискриминации, свободу вероисповедания, свободу слова и другие гражданские свободы.
Внешне и напрямую Конституция безразлична к политической системе, о которой в ней ничего не говорится. Длительное время государство спокойно взирало на стихийный процесс появления и исчезновения политических партий, полагая, что нельзя вмешиваться в реализацию гражданами свободы объединений. Более того, практически отсутствовали связи и сотрудничество исполнительной власти с партиями. Результатом этого стали конфликты законодательной и исполнительной властей, проявлявшиеся на уровне как Федерации, так и ее субъектов, в представительные органы стали проникать отдельные криминальные элементы, лоббисты "денежного мешка" и просто случайные люди. Политическая система складывалась, не выполняя своей важнейшей функции: содействовать общественной стабильности на базе конституционных ценностей.
В последние годы в этом отношении произошли перемены. Новые институты - такие, как государственное финансирование политических партий, запрет их создания на уровне субъектов РФ и другие, - вряд ли можно считать каким-либо огосударствлением. Но несомненно, что при этом стихийность развития политической системы ослабляется, а ее связь с государством усиливается. Отсюда перспектива укрепления стабильности в обществе и новые возможности структурирования основных интересов всех социальных групп населения с точки зрения их влияния на государственную политику.
Более сложным оказалось воздействие на политическую систему конституционно закрепленной свободы слова. Это фундаментальная основа свободного гражданского общества; от ее реального наполнения зависит развитие печати, существование политической оппозиции, проведение свободных выборов, общественный контроль за деятельностью власти. Свобода слова сдерживает авторитаризм, обеспечивает деятельность партий и общественных организаций, служит гарантией законности - это, коротко говоря, системообразующий инструмент демократического общества. Понимание этого привело к тому, что в первые же годы реформ были приняты весьма демократические законы о печати и информации, появилась обширная система независимых СМИ.
В простом своем содержании эта конституционная свобода обеспечена отсутствием каких-либо репрессий за критику властей, возможностью свободно создавать средства массовой информации и определять их направленность. Но свобода слова - не только личная, но и политическая свобода. Конституционно она ограничена только запретом пропаганды или агитации, возбуждающей социальную, расовую, национальную или религиозную ненависть и вражду, а также - пропаганды социального, расового, национального, религиозного или языкового превосходства (ч.2 ст.29). Но у нее есть незримая связь с результатами ее использования в политических целях, вследствие чего она может стать орудием не только созидания, но и разрушения гражданского мира.
Политические силы, не нарушая конституционных запретов, используют свободу слова и связанную с ней свободу распространения информации для целей политической борьбы. И здесь в определенной сфере проявился внутренний конфликт между свободой печатного слова и ответственностью - как политических деятелей, так и служителей СМИ. Злоупотребление свободой стало наносить урон обществу, способствовать дестабилизации общей обстановки в стране, монетаризации выборов, а в конечном счете - деформации представительной системы. Нетрудно понять, что это вызвало определенный сдвиг в общественном мнении (особенно после выборов в Государственную Думу в 1999 году), осознание того, что любая свобода хороша только тогда, когда совпадает с необходимостью, политической культурой и чувством меры.
Прошедшее десятилетие в этом отношении было очень бурным. Но ни при Ельцине, ни в последующие годы не была закрыта ни одна серьезная оппозиционная газета; подавляющее большинство их - частные. Допускаются, как это нередко делают газеты, весьма нелицеприятные обвинения в адрес главы государства. Но газеты в наше время уже не являются источником столь массовой информации, как прежде. Что же касается ведущих каналов телевидения, то их критический запал явно ослабел, независимости стало меньше, хотя чаще всего этому способствовали экономические споры. Периодически поднимавшийся шум по поводу "ликвидации" свободы слова каждый раз оказывался искусственной истерикой. Такой же характер носила кампания в прессе в связи с запрещением представителям СМИ осуществлять предвыборную агитацию - положение соответствующего Федерального закона Конституционным судом было признано не противоречащим Конституции РФ.
Проблемы свободы печати - это не столько проблемы государственного регулирования, сколько - состояния общества и политической системы. Но нельзя забывать важную истину о том, что у свободы слова общая судьба с демократией: когда уничтожается одна, то кончается и другая.
.3 Влияние формы правления на политическую систему
Закрепив президентскую республику и принцип федерализма, Конституция тем самым обозначила основные направления взаимоотношений органов государственной власти на всех уровнях. Однако конституционализм проявлял себя по-разному в разные периоды прошедшего десятилетия: в 90-е годы ХХ века и с началом ХIХ века. Соответственно эволюционировала и политическая система.
Стоит кратко напомнить об отправных характеристиках состояния государства и политической системы, сложившегося в 90-е гг. Без преувеличения, можно констатировать происшедшее тогда резкое ослабление эффективности всех государственных структур, прогрессирующий процесс полураспада связей центра и регионов страны, на фоне чего быстро росли преступность и криминализация власти. Президент и Правительство не имели "своей" политической партии, оппозиция часто прибегала к внепарламентским формам политической борьбы.
Основополагающий конституционный принцип разделения властей понимался скорее как "приглашение к борьбе" без своей важнейшей составляющей - взаимодействия и сотрудничества между властями. Конфронтация законодательной и исполнительной властей тормозила законодательный процесс и породила так называемое указное право - явление хотя и не внеконституционное, но и нежелательное для правового государства. Страна ощущала слабеющую власть Президента, вследствие чего не сложилась вертикаль исполнительной власти; широко распространилась коррупция в государственном аппарате всех уровней, к власти стали приходить олигархические и криминальные элементы.
Эти негативные явления отнюдь не были вызваны буквой Конституции страны, хотя нарушали ее дух и основные принципы. Не могло быть и речи о морально-политическом единстве народа даже в отношении основных ценностей избранного пути развития, несмотря на то, что Конституция закрепила веру народа в добро и справедливость. Президент балансировал на грани кризиса; он ни разу не использовал свое конституционное полномочие роспуска Государственной Думы, но часто прибегал к переформированию Правительства, что обостряло его отношения с политической оппозицией.
Разрыхление власти больше всего сказалось на развитии федерализма. Под угрозой оказались принципы верховенства федеральной Конституции и единства системы государственной власти. Конституция Башкортостана, например, устанавливала, что федеральные законы действуют на ее территории только в случае, если они не противоречат республиканским законам. В Тыве действовало конституционное положение о праве выхода из Российской Федерации. Татарстан и вовсе "провозгласил" столько суверенитета, что объявил себя государством не в составе России, а ассоциированным с ней и также субъектом международного права. Субъекты Федерации, исходя из мнимого суверенитета, стали заключать внешнеэкономические договоры под федеральные гарантии. Под влиянием сформировавшихся местных политических элит, часто националистических, начался распад конституционно-правового поля страны. Это был прогрессирующий политический кризис российского федерализма.
Все это ясно обозначило путь к созданию нестабильной политической системы и криминального неуправляемого государства, далекого от того, чтобы называться правовым и демократическим. В этот период только Конституционный Суд, отрешившись от политических амбиций, предпринимал последовательные усилия для соблюдения всеми властями рамок Конституции и против тенденций, подрывающих единое правовое поле страны. Важную роль, в частности, сыграли решения, потребовавшие от субъектов РФ установления формы правления, в основном соответствующей федеральной (то есть принципу разделения властей и требованиям президентской республики). Путем толкования Конституции удавалось снимать остроту разногласий, в какой-то мере способствовать политическому успокоению.
Однако на рубеже ХХI века стало ясно, что сам вектор развития государственности требует изменения. С одной стороны, надо было остановить расползание власти и ее неэффективность. С другой - направить развитие в сторону преодоления правового нигилизма и утверждения какого-то единства государства и политической системы, а точнее - связи государства как центра политической системы с другими ее компонентами. Центральное место в начавшихся реформах сразу же заняли правовые и политические меры по обеспечению верховенства Конституции РФ, восстановлению единого конституционно-правового поля, укреплению конституционной вертикали исполнительной власти, сотрудничеству законодательной и исполнительной властей, повышению роли судебной системы, обеспечению безопасности государства и граждан. Новые подходы к решению социальных проблем и провозглашение борьбы с бедностью в сочетании с антиолигархическими мерами способствовали утверждению политического центризма, существенно изменившего содержание деятельности представительных органов.
В качестве фактора политической стабилизации отметим, что Государственная Дума, выборы в которую проходят в строго конституционные сроки, стала действовать без какого-либо нарушения прав политической оппозиции, во взаимодействии с Президентом и вообще - всей исполнительной властью. Появилось, однако, стремление расширить свои полномочия в отношении контроля за Правительством, по формированию ответственного Правительства, то есть своеобразная тенденция к парламентаризму. Эта тенденция при сложившихся отношениях законодательной и исполнительной власти политически ничего "страшного" как будто не представляет, но сама по себе она чужда конституционализму, ибо при определенных условиях способна взорвать конституционный баланс власти, присущий президентской республике.
С точки зрения конституционности организации законодательной власти и взаимоотношений федеральных и местных политических элит известную проблему порождает Совет Федерации. Попытка перевести его на профессиональную основу в 2000 году имела, по-видимому, определенный смысл. Но принципиальным остается вопрос о том, в какой мере порядок назначения представителей исполнительной власти субъектов РФ соответствует конституционной природе парламента как представительного органа, состоящего из народных избранников, то есть граждан, избранных на основе всеобщего и равного избирательного права. Конституционный Суд ушел в свое время от рассмотрения этого вопроса, поскольку дисквалификация закона о порядке формирования Совета Федерации неизбежно привела бы к параличу законодательной власти и логической невозможности принять новый закон.
Весьма острой остается проблема формирования органов государственной власти в субъектах РФ. Здесь политтехнология достигла невероятных "успехов", что породило столь же невероятную динамику как федерального, так и регионального избирательного законодательства. Суверенизация политических элит в субъектах РФ, в некотором смысле имеющая антифедералистскую направленность, таит известную опасность для политического единства страны, отстаивания общих интересов народа.
Негативные аспекты политического развития федерализма потребовали и принципиальных изменений в конституционно-правовой системе. Они коснулись трех важнейших областей: дисквалификации суверенитета республик, введения ответственности субъектов РФ за нарушение Конституции РФ и ликвидации нелегитимных договоров о разграничении полномочий центра и регионов. Эти изменения, однако, отразили не только политическую целесообразность, но и общеизвестные теоретические представления о федерализме, Так, Конституционный Суд РФ установил, что субъект РФ не вправе закреплять верховенство своей конституции и законов на собственной территории, ибо таким верховенством пользуется федеральная Конституция, а все правовые акты субъекта должны ей соответствовать. Самопровозглашение суверенитета республиками недопустимо, более того - опасно; в Российской Федерации все ее субъекты получили свой статус из Конституции РФ, а не на основании договора. Договоры о разграничении полномочий между Федерацией и ее субъектами не являются учредительными договорами Федерации. Закрепленный в Конституции РФ принцип государственного единства, то есть признание субъектами федерального государства как единого целого с общеобязательной Конституцией, территорией и верховенством федеральных законов, означает невозможность сецессии. Тем более республики не могут признаваться субъектами международного права.
Большинство республик выполнило решение Конституционного Суда и внесло изменения в свои конституции - исключили положения о суверенитете. Однако в Татарстане и Башкортостане политические элиты добились сохранения этих положений, хотя и в урезанном виде. Этому примеру последовала Чеченская Республика, в которой Конституция была одобрена на референдуме в 2003 году. Возник казус двусмысленного понимания конституционализма, которое может быть разрешено только на основе приоритета Конституции РФ, согласно которой нормы, признанные Конституционным Судом неконституционными, утрачивают силу (ч.6 ст.125).
Вторая принципиальная новелла связана с установлением ответственности субъектов РФ за нарушение федеральной Конституции. Известно, что некоторые органы государственной власти субъектов РФ и органов местного самоуправления периодически принимают правовые акты, противоречащие Конституции РФ и федеральному законодательству, в том числе и такие, которые ограничивают права и свободы граждан. Но какую ответственность можно установить за это в федеративном государстве?
Конституционный Суд, поддержав соответствующий федеральный закон, признал за федеральным законодателем право установить такой контрольный механизм, который обеспечивал бы эффективное исполнение органами государственной власти субъектов РФ их конституционной обязанности соблюдать Конституцию РФ и федеральные законы. Было признано правомерным наступление для органов государственной власти субъектов РФ, в случае невыполнения ими указанной конституционной обязанности, негативных правовых последствий, включая применение мер федерального воздействия.
Очень сложным был вопрос, как квалифицировать неподчинение Конституции: является ли это основанием для роспуска органа власти, и кто должен установить факт нарушения Конституции. Конституционный Суд внес в эти вопросы принципиальную ясность, указав, что неподчинение органа государственной власти субъекта РФ решению Федерации представляет собой непризнание верховенства Конституции РФ и фактически означает присвоение органом государственной власти субъекта РФ не принадлежащих ему властных полномочий и суверенных прав Российской Федерации. Такие действия органа государственной власти субъекта РФ, по существу, ведут к утрате им своей легитимности, и потому досрочное прекращение его полномочий согласуется с целями защиты Конституции РФ, что, впрочем, может признать только суд.
Досрочное прекращение полномочий (отрешение от должности) высшего должностного лица (губернатора, президента) субъекта РФ в качестве применяемой в целях защиты Конституции РФ меры федерального воздействия реализуется не одним органом, а на основе взаимосвязанных нормативных и правоприменительных решений высших федеральных органов государственной власти: федерального парламента, определяющего основания применения данной меры; органов судебной власти, правомочных вынести решение о признании нормативного акта, изданного высшим должностным лицом или высшим исполнительным органом государственной власти субъекта РФ, не соответствующим Конституции РФ и федеральным законам; Президента РФ, издающего указ об отрешении названного лица от должности как завершающий акт процедуры в целом.
Третья важнейшая сфера конституционно-правовых изменений касается договоров о разграничении полномочий между Федерацией и ее субъектами. Конституция не возбраняет заключение таких договоров, но, разумеется, без нарушения установленных ею предметов ведения для Федерации и регионов. Но практика пошла в другую сторону, серьезно деформировав конституционные рамки. Поскольку договоры подписывались от имени Федерации главой государства без ратификации Федеральным Собранием, получалось, что Президент вправе единолично "подправлять" Конституцию. Помимо этих договоров, которыми было охвачено более половины субъектов РФ, заключались еще соглашения между органами исполнительной власти о взаимной передаче полномочий - число их составило около 200, и они тоже зачастую оказывались конституционно "небезгрешными".
Между тем недопустимо, чтобы какие-либо нормативные правовые акты производили фактически перераспределение предметов ведения вне изменения основного учредительного документа или, по крайней мере, без рассмотрения парламентом. Это ведет к появлению псевдоконституционных актов, а по содержанию - к неравенству между субъектами РФ и в конечном счете - между гражданами, живущими в разных регионах. В частности, поскольку гипертрофируются особенности правовых систем субъектов РФ - нарушается конституционный принцип единства экономического пространства, свободного перемещения товаров и услуг.
В Федеральном законе, принятом в 2003 году, по-новому определяется роль договоров и соглашений с субъектами РФ. Так, заключение договоров допускается только в исключительных случаях, если это обусловлено экономическими, географическими и иными особенностями субъектов РФ, и в той мере, в которой указанными особенностями определено иное, чем это установлено федеральными законами, разграничение полномочий. Договор с конкретным субъектом РФ должен утверждаться федеральным законом и предусматривать конкретные права и обязанности сторон. Так, спустя почти десять лет конституционализм обрел необходимые законодательные гарантии.
2. Конституционное закрепление экономической системы России
2.1 Конституционные принципы экономических отношений
Становление конституционного законодательства, его развитие происходит в связи с уточнением его функций в общей системе российского законодательства, а также путем структурирования его норм в подотрасли, институты конституционного законодательства.
Действующая Конституция Российской Федерации (статьи 8, 34, 74, 75) закрепляет следующие принципы регулирования рыночных отношений, позволяющих сформировать понятие конституционного института основ экономического строя:
· единого экономического пространства;
· свободы экономической деятельности;
· поддержки конкуренции и ограничения монополистической деятельности.
Отсутствие нормативного закрепления понятия «единое экономическое пространство», не относит его к числу ясных правовых. Оно выражается в стремлении народа видеть территорию России как своеобразный общий рынок с едиными правилами игры.
В преамбуле Конституции провозглашается необходимость «сохранения исторически сложившегося государственного единства», которое обеспечивается единством власти, территории и закона.
В справочной экономической литературе рассматриваемое понятие определяется как «интегральное единство экономико-географического и экономического факторов развития общества и государства».
Объединение интересов производителей и собственников, направленное на реализацию их хозяйственных интересов составляет основу функционирования единого экономического пространства. Указанная интеграция возможна только в условиях свободного движения товаров, денежных средств, рабочей силы и информации, что и гарантируется следующими положениями Конституции:
· на территории Российской Федерации не допускается установление таможенных границ, пошлин, сборов и каких-либо иных препятствий для свободного перемещения товаров, услуг и финансовых средств. Ограничения могут вводиться в соответствии с федеральным законом (статья 74);
· правило о единой денежной единице, осуществлении денежной эмиссии исключительно Центральным банком Российской Федерации (статья75);
· общие принципы налогообложения и сборов в Российской Федерации устанавливается федеральным законом (часть 3 статьи 75).
Из указанных норм Конституции следует обязанность государства по созданию и защите единого экономического пространства, которая конкретизируется пунктом «ж» статьи 71 Конституции, относящий к ведению Российской Федерации установление правовых основ единого рынка. Без обеспечения приоритетного действия законов, закрепляющих данные правовые основы (Гражданский, Кодекс законов о труде, законы в области антимонопольной политики и защиты конкуренции, валютного, таможенного регулирования, о регистрации юридических лиц и другие) на территории всего государства, единое экономическое пространство не сформируется.
Интеграция интересов производителей и собственников, направленных на реализацию их экономических интересов основывается не только на свободном движение товаров, услуг, финансовых средств и рабочей силы, но и информации. Указанное положение прямо не закрепляется в Конституции как гарантия единого экономического пространства, но часть 4 статьи 29 Основного закона относит право свободно искать, получать, передавать, производить и распространять информацию к числу основных, регулирование этого вопроса находится в ведении Российской Федерации (подпункт «в» статьи 71 Конституции). Конституционный Суд Российской Федерации в своем Постановлении № 4-П от «04» марта 1997 года «По делу о проверке конституционности статьи 3 Федерального закона от 18 июля 1995года «О рекламе» отметил, что единство экономического пространства не достичь без создания единой информационной системы рынка.
Единое экономическое пространство - конституционный принцип регулирования экономических отношений, представляющий собой объединение географических, экономических, политических, культурных факторов развития общества, обеспеченное правовым регулированием со стороны государства.
В Конституции, наряду с существующими принципами экономической политики государства (единого экономического пространства; свободы экономической деятельности; многообразия и равенства различных форм собственности; поддержки конкуренции и ограничения монополистической деятельности), необходимо закрепить следующие:
· государственного планирования (прогнозирования);
· принцип обеспечения экономической безопасности.
Мировой опыт свидетельствует о том, что в рыночных отношениях недостаточно лишь элементов саморегулирования, а необходимо сочетание саморегулирующих и регулируемых средств и рычагов. В качестве методов регулирования экономических отношений применяется планирование.
В экономике России существует два противоположных подхода к планированию: от оценки его в качестве главной базы организации социалистической экономики до полного отказа от планирования как метода тоталитарного руководства и управления экономическими процессами, не совместимого с рыночными отношениями.
Конституция РФ 1993 года в отличие от Конституций советского периода отказалась от идеи государственного планирования, но изучение зарубежной практики организации производства показывает, что процесс экономического развития не только совместим с планированием, но и практически невозможен без определения целей, механизмов их осуществления, без расчета, прогноза результатов и т.д. Данная идея при правильном ее применении имеет положительные стороны. Впервые сформулированная в марксизме и начавшая осуществляться в странах тоталитарного социализма, она оказала огромное влияние на страны с рыночной экономикой. Перспективные планы и программы со сроком на 5 лет принимались в Великобритании, Франции, Японии и других странах. Планирование (программирование) в этих странах не носит жесткого характера, основывается на использовании экономических методов (налогообложение, субсидии, льготное кредитование); имеет рекомендательный характер по отношению к частным производителям и частным собственникам и сочетает взаимные интересы общества, государства и отдельных товаропроизводителей. Планирование позволяет видеть перспективу развития общества, тенденции его движения, своевременно вносить коррективы, упорядочивает деятельность. Изменив формы и методы государственного планирования, использовать этот принцип не для директивного руководства, а для ориентации экономического развития страны.
Задача обеспечения экономической безопасности исторически и логически возникает одновременно с формированием государственности, осознанием экономических интересов общества.
Единый законодательный акт, регулирующий вопросы национальной безопасности и экономической в том числе, отсутствует. Понятие «экономическая безопасность» определяется как состояние экономики, обеспечивающее достаточный уровень социального, политического и оборонного существования и прогрессивного развития Российской Федерации, неуязвимость и независимость её экономических интересов по отношению к возможным внешним и внутренним угрозам и воздействиям.
Раскрытие содержания рассматриваемого принципа следует осуществлять по следующим направлениям: объекты экономической безопасности; показатели (критерии и параметры) состояния экономики, отвечающие требованиям экономической безопасности страны; угрозы экономической безопасности; механизмы и меры экономической политики государства, направленные на обеспечения экономической безопасности.
Необходимость закрепления рассматриваемого принципа в качестве самостоятельного в Конституции Российской Федерации и в Конституциях (Уставах) субъектов Федерации объясняется тем, что состояние экономики имеет первостепенное значение для национальной безопасности страны, а экономическая безопасность выступает её материальной основой. Это подтверждается положениями Концепции национальной безопасности Российской Федерации, где отмечается, что реализация национальных интересов России возможна только на основе устойчивого развития экономики, поэтому интересы государства в этой сфере являются ключевыми. Содержание принципа обеспечения экономической безопасности необходимо закрепить в Федеральном законе «Об экономической безопасности».
Конституционные нормы о едином экономическом пространстве, свободе экономической деятельности, гарантиях прав собственности, поддержки конкуренции, обеспечении экономической безопасности должны получить закрепление в Конституциях (Уставах) всех субъектов Федерации без исключения, а также получить развитие в законодательстве Федерации и её субъектов.
С учетом вышеизложенного, под экономическими основами конституционного строя следует понимать такие его основополагающие принципы, которые закрепляют единство экономического пространства, свободу экономической деятельности, гарантии права собственности и равенства правовой защиты всех её форм, поддержка конкуренции и ограничения монополистической деятельности, а также соотношение регулирующей экономической роли государства и свободы хозяйственной деятельности, в целях обеспечения экономической безопасности государства.
Таким образом, конституционный институт основ экономического строя представляет собой обособленную и внутренне устойчивую систему взаимосвязанных групп конституционных норм, регулирующих важнейшие отношения в сфере собственности, производства, обмена, распределения и потребления материальных и духовных благ норм и обусловленную объективными закономерностями экономического развития общества.
В заключении следует отметить, что Конституцию не стоит сопоставлять с программой экономического развития, с перечнем конкретных целей и задач, политико-экономическими документами. Пределы конституционного закрепления основ экономической системы общества обуславливаются конкретно-историческими факторами, закономерностями конституционного развития. Основной закон определяет лишь систему координат, в которой государство играет свою экономическую роль. К их числу относятся общепризнанные ценности, основные цели общественного развития, принципы демократии и господства права, инструменты государственного регулирования (бюджет, налоги, экспортно-импортные льготы, кредитование и другие). Координация усилий всех ветвей власти на федеральном и региональном уровнях будет способствовать эффективной государственной политике, направленной на экономическую стабилизацию и подъем российской экономики.
.2 Государственно-правовое регулирование экономических отношений правовыми средствами
Проблема повышения эффективности государственного управления - одна из главных задач, стоящих перед Российской Федерацией. Активное участие в ее решении должна принять и юридическая наука. Наибольшее внимание здесь следует уделить именно повышению эффективности деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, в том числе в сфере государственного регулирования экономических процессов, с помощью координационного инструментария.
Вообще говоря, к координации может быть успешно применим (и применяется) административно-правовой подход. Координационная деятельность, понимаемая именно как разновидность юридической деятельности, является опосредованной правом трудовой, управленческой, государственно-властной деятельностью, осуществляемой органами государственной власти и местного самоуправления. Однако это довольно своеобразная властная деятельность. Как отмечает Ю.А. Тихомиров, в современном обществе значительно меняются представления о власти и ее выразителях. Степень властности в отдельных разновидностях деятельности органов государственной власти и местного самоуправления неодинакова. Г.М. Петров, противопоставляя подчинение и координацию, пишет, что "основной смысл данной группировки заключается в том, чтобы подчеркнуть, что управление, которое строится на властных отношениях неравных по своему правовому положению участников, осуществляет не только подчинение. В тех случаях, когда между субъектом и объектом управления нет организационной подчиненности, одним из методов воздействия может являться координация". Координационная деятельность осуществляется органами государственной власти и местного самоуправления, обладающими определенными властными полномочиями, определяемыми их компетенцией. Координационная деятельность в сфере правоприменения очень актуальна и характеризуется наличием мощных координационных регуляторов. Она, как и иные разновидности юридической деятельности, выполняет, хотя и достаточно специфически, экономическую функцию.
Учитывая многофункциональность координационной деятельности, можно говорить, конечно, условно, о "дереве функций", представляющем их определенную иерархию. Координационной деятельности присущи общесоциальные, специально-юридические и собственные (собственно-специальные) функции. Первые две группы функций свойственны любой юридической деятельности и характерны для координационной деятельности как разновидности последней. Последние функции специфичны и присущи, в рассматриваемом аспекте, только координационной деятельности, что позволяет отметить особое место и особую роль координационной деятельности для других типов (видов, подвидов) юридической деятельности.
Таким образом, среди наиболее значимых общесоциальных функций координационной деятельности следует назвать и экономическую. Реализация экономической функции происходит с помощью различных координационных правовых способов и средств. Прежде всего, это координация правоприменительной, контрольной и надзорной деятельности в области регулирования экономических отношений.
Экономическая функция занимает ведущее место среди общесоциальных функций юридической деятельности. Важна данная функция и с точки зрения деятельности координационной. Во времена Советского Союза координация управления народнохозяйственной деятельностью государства рассматривалась в ряду основных факторов успеха последней. Координационная деятельность вносила организованность и порядок в экономические отношения, дисциплинировала действия их участников, создавала индивидуально-конкретные и иные юридические условия и гарантии для нормальной хозяйственной деятельности государственных и кооперативных предприятий, позволяла оперативно реагировать на возникновение и изменение потребностей экономического развития. Действовали системы Госплана, Госснаба и т.п., осуществлявшие жесткое управление и на основе этого - четкую, хотя и не всегда эффективную, координацию деятельности хозяйствующих субъектов.
В настоящее время положение существенно изменилось. Переход от централизованной плановой командно-административной экономики к свободному рынку, где субъекты хозяйствования самостоятельны в принимаемых ими экономически значимых решениях, привел к почти полному отказу органов государственной власти и местного самоуправления от координации управления экономической сферой жизни общества.
Такое изменение объективно и вряд ли может быть оспорено в принципе. Экономически самостоятельным субъектам предоставлено право координировать свою хозяйственную деятельность, однако такого рода координационная деятельность уже не является юридической деятельностью органов государственной власти и местного самоуправления. Напротив, в соответствии с п.1 ст.7 Закона РФ от 22 марта 1991 года "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" федеральным органам исполнительной власти, органам исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органам местного самоуправления запрещается принимать акты и (или) совершать действия, которые ограничивают самостоятельность хозяйствующих субъектов, создают дискриминирующие или, напротив, благоприятствующие условия деятельности отдельных хозяйствующих субъектов, если такие акты или действия имеют либо могут иметь своим результатом ограничение конкуренции и (или) ущемление интересов хозяйствующих субъектов или граждан, а пунктом 2 указанной статьи (в редакции Федерального закона от 25 мая 1995 года) запрещается образование министерств, государственных комитетов, других федеральных органов исполнительной власти, органов исполнительной власти субъектов Российской Федерации и органов местного самоуправления с целью монополизации производства или реализации товаров, а также наделение существующих министерств, государственных комитетов или других структур государственного управления полномочиями, осуществление которых имеет либо может иметь своим результатом ограничение конкуренции.
Тем не менее представляется, что полный отказ государства от координации управления отдельными экономическими и хозяйственными процессами, как и вообще отказ от управления экономикой, не только в переживаемый страной переходный период, но и в случае построения в России свободного конкурентного рынка, не оправдан, поскольку может привести (и приводит на практике) к тяжким для государства и общества социально-экономическим последствиям. Самоустранение государства и местного самоуправления от координации управления процессами приватизации государственных и муниципальных предприятий, жилья приводит к разбазариванию государственной и муниципальной собственности, скупке по низкой цене огромных имущественных комплексов отдельными лицами, в том числе представителями криминала, и в конечном итоге - к социальной несправедливости. Принимаемые государством меры по управлению государственной и муниципальной собственностью явно недостаточны, зачастую сводятся к формальным проверкам и заседаниям многочисленных комиссий и комитетов без какой-либо реальной координации. Определенные координационные мероприятия осуществляются государством в области защиты прав потребителя, создания условий для свободной конкуренции и ограничения монополистической деятельности, управления хозяйственной деятельностью естественных монополий, однако и эти мероприятия до настоящего времени неэффективны, что показал, например, энергетический кризис в Приморском крае.
В этом контексте представляет интерес координационная деятельность негосударственных организаций. Такого рода деятельность возможна лишь в случае возложения на данную организацию органами государственной власти и местного самоуправления отдельных властных полномочий. В противном случае она не будет являться координационной деятельностью в рассматриваемом нами смысле. Так, согласно п.1 ст.11 Федерального закона "О некоммерческих организациях" коммерческие организации в целях координации их предпринимательской деятельности, а также представления и защиты общих имущественных интересов могут по договору между собой создавать объединения в форме ассоциаций или союзов, являющихся некоммерческими организациями. Такого рода координация будет негосударственной. Однако деятельность по ее осуществлению не является координационной в рассматриваемом нами смысле, поскольку государство не передает такой организации каких-либо координационных полномочий - эти полномочия передают вновь создаваемой организации самостоятельные хозяйствующие субъекты. Здесь любое координационное принуждение не будет осуществляться от имени и в интересах государства; оно возможно лишь в пределах переданных коммерческими организациями данной организации полномочий. Это своего рода самоограничение хозяйственной или иной самостоятельности коммерческих организаций в целях самих же этих организаций.
Анализ действующего законодательства свидетельствует о том, что случаи передачи государством координационных полномочий негосударственным организациям в настоящее время крайне редки. Ранее, в эпоху тоталитарного государства, последнее широко практиковало возложение на общественные организации определенных координационных полномочий (например, на профсоюзные органы в части условий труда).
В то же время некоторый интерес представляет практика передачи координационных полномочий государства коммерческим организациям. При этом передаваемые координационные полномочия часто выступают в своей неявной форме. Например, в соответствии с п.2.6 Протокола заседания Правления Федеральной энергетической комиссии от 17 июня 1997 года N 88 РАО "ЕЭС России" поручено с участием заинтересованных организаций разработать механизм и программу учета и погашения задолженности потребителей энергии. Согласно п.8 Порядка участия организаций в поставках и финансировании минеральных удобрений и химических средств защиты растений сельскохозяйственным товаропроизводителям в 1997 году, утвержденного Письмом Министерства сельского хозяйства и продовольствия Российской Федерации от 25 марта 1997 года N 5-23/161 "О порядке поставок средств химизации в 1997 году", объемы поставки средств химизации согласовываются с РАО "Газпром" и РАО "ЕЭС России". В обоих случаях на коммерческие организации возложена некоторая координирующая функция, однако конкретные властные полномочия им переданы, а в первом случае фактические координационные полномочия определены в форме кооперации, а не координации.
Имеются случаи и более прямого наделения организаций, не являющихся государственными органами, отдельными координационными полномочиями. Так, в соответствии с п.3.1 Устава муниципального предприятия "Управление организации специальных работ", утвержденного Распоряжением вице-мэра г. Москвы от 26 мая 1992 года N 259-РВМ "О выводе управления организации специальных работ из состава органов государственного управления", к основным предметам деятельности данного предприятия относится координация работы по выполнению решений и распоряжений Моссовета, правительства и мэрии Москвы по вопросам реконструкции и реставрации объектов Московского Кремля и других особо важных и приоритетных объектов.
Таким образом, регулирование экономических процессов, в том числе при помощи правовых координационных средств, представляется актуальной и, главное, решаемой задачей российского государства на современном этапе.
политическая экономическая конституционная
Заключение
В заключении сконцентрируем внимание на основных положениях данной работы.
Трудно дать определение демократического государства, хотя ясно, что, как минимум, народовластие предполагает выборную представительную систему власти и признание приоритета прав человека. Но ключевыми в этом понятии являются принципы свободных выборов и разделения властей. Становление этих принципов проходило в очень сложных условиях и в некотором смысле еще не завершено.
Конституция - дитя борьбы, продукт компромисса, в ней всегда что-то кого-то не устраивает. Потому что в нее заложены не узкоэгоистические интересы отдельных политических сил, а общие правила для всех. Осознание этой простой истины, как и необходимости подчинять любые политические интересы конституционализму, - только это может сделать нашу политическую систему стабильной и рациональной.
Демократическое государство одновременно является правовым, ибо трудно представить себе одно в отрыве от другого. Понятие правового государства подверглось серьезному исследованию в науке и даже внедрено в массовое сознание. Но его связь с политическим режимом часто игнорируется, хотя она весьма неоднозначна.
Но главное, конечно, заключается в экономических возможностях государства, а точнее в системе распределения национального дохода, поддерживаемой государством. Разумеется, наша конституционная формула социального государства, весьма скромная по конкретному содержанию, не может стать достаточной гарантией достижения поставленных целей; тем более что социальные права и интересы граждан постоянно сталкиваются с другими, также конституционными, правами и интересами - правом частной собственности и свободой предпринимательства.
Глава Конституции о правах и свободах - почти безупречна, во всяком случае она не вызывает серьезной критики даже со стороны радикально настроенных сторонников конституционного обновления. Здесь нам существенно помогает международное право, с которым у Конституции почти нет разногласий. Реальным конституционализмом нашей системы можно считать запрет дискриминации, свободу вероисповедания, свободу слова и другие гражданские свободы.
Закрепив президентскую республику и принцип федерализма, Конституция тем самым обозначила основные направления взаимоотношений органов государственной власти на всех уровнях.
Внешне и напрямую Конституция безразлична к политической системе, о которой в ней ничего не говорится.
Действующая Конституция Российской Федерации (статьи 8, 34, 74, 75) закрепляет следующие принципы регулирования рыночных отношений, позволяющих сформировать понятие конституционного института основ экономического строя:
· единого экономического пространства;
· свободы экономической деятельности;
· многообразия и равенства различных форм собственности;
· поддержки конкуренции и ограничения монополистической деятельности.
Проблема повышения эффективности государственного управления - одна из главных задач, стоящих перед Российской Федерацией. Активное участие в ее решении должна принять и юридическая наука. Наибольшее внимание здесь следует уделить именно повышению эффективности деятельности органов государственной власти и местного самоуправления, в том числе в сфере государственного регулирования экономических процессов, с помощью координационного инструментария.
Список использованной литературы
Конституция Российской Федерации.
Федеральный закон "О политических партиях" //СЗ РФ. 2003. N 26. Ст.2574.
Федеральный закон от 4 июля 2003 г. N 95-ФЗ "О внесении изменений и дополнений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" // СЗ РФ. 2003. N 27 (ч. II). Ст.2709.
Гражданский кодекс РФ // СЗ РФ. 1994. N 32. Ст.3301.
Федеральный Закон РФ от 22 марта 1991 года "О конкуренции и ограничении монополистической деятельности на товарных рынках" СЗ РФ. 1995. N 22. Ст.1977.
Федеральный закон "О некоммерческих организациях" // СЗ РФ. 1996. N 3. Ст.145.
Федеральный Закон РФ от 13.10.95г. № 157-ФЗ (в ред. от 10.02.99г.) «О государственном регулировании внешнеторговой деятельности» // СЗ РФ. 1995. № 42. Ст. 3923.
Постановление Правительства Российской Федерации № 1569 от 27.12.96г. «О первоочередных мерах по реализации Государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (основных положений)» // СЗ РФ. 1997. № 2. Ст. 240.
Указ Президента Российской Федерации от 29.04.96г. № 608 «О государственной стратегии экономической безопасности Российской Федерации (Основные положения)» // СЗ РФ. 1996. № 18. Ст. 2117.
Указ Президента Российской Федерации от 10.01.00г. № 24 «О Концепции национальной безопасности Российской Федерации» // РГ № 11 от 18 января 2000 г.
Постановление № 4-П от 4 марта 1997 года «По делу о проверке конституционности статьи 3 Федерального закона от 18 июля 1995 года «О рекламе» // Российская газета. № 53 от 18 марта 1997 года.
Карташов В. Н. Юридическая деятельность: понятие, структура, ценность. Саратов, 1989. С.130.
Конституционализм и политическая система в современной России // М.В. Баглай, "Журнал российского права", N 11, ноябрь 2003 г.
Максуров А.А. Координация экономических процессов правовыми средствами // "Журнал российского права", N 5, май 2002 г.
Проблемы общей теории государства и права: Учебник / Под ред. В.С.Нерсесянца. М., 1999. С.567.
Тихомиров Ю. А. Власть в обществе: единство и разделение // Советское государство и право. 1990. N 2. С.41.
Федерализм: Энциклопедический словарь. М.: ИНФРА-М, 1997.