ордынское право государство политический
Однако, существовали и исключения из правил. Военной аристократии, которым сам Чингисхан и его преемники даровали титулы и награды, полагались и особые привилегии за их заслуги перед государем и государством. Такие люди назывались тарханами. Привилегии тарханов заключались в следующем: они были освобождены от всяких податей; вся добыча, захваченная ими на войне или на охоте, составляла их полную собственность; во всякое время они могли входить во дворец без всякого разрешения; они привлекались к ответственности только за девятое совершенное ими преступление (при этом, однако, имелись в виду Только те преступления, которые влекли за собой смертную казнь); во время пира тарханы занимали почетные места и получали по чарке вина.
В «Ясе» присутствует строгая соподчиненность в административно-политическом отношении. Поэтому, видимо, российское самодержавие не имело аналога на Западе, и было так близко и понятно для степной зоны Евразии. В вассальных уделах, в том числе и на Руси, монголами сохранялось прежнее правление. В то же время, оставляя старую династию во главе местной администрации, монголы одновременно ввели для контроля деятельности местных вассальных правителей наместников - баскаков. Они осуществляли надзор за исполнением на местах и связь с метрополией, для чего им было придано войско.
Вместе с новыми законами потребовалось определить имя народа, ядро которого составили верные сторонники Чингисхана - «монголы». Оно было официально закреплено за вновь сформированным народом-войском. При этом новое монгольское войско выросло с 13 тыс. добровольцев до 110 тыс. регулярной армии. Оно пополнилось за счет включения в орду побежденных народов - кереитов и найманов. При этом, оказавшись в армии победителя, они ни разу не проявили нелояльности новому хану. Это означает, что для них были созданы приемлемые условия существования, причем в обстановке, когда на каждого монгольского ветерана приходилось десять новобранцев - бывших военнопленных, привыкших бунтовать даже против своих племенных ханов. В этой армии сила была на стороне побежденных, но они быстро стали верноподданными. Думается, что здесь сыграла решающую роль степная традиция централизованной сильной власти, способной противостоять оседлым соседям: чжурчженям, тангутам и мусульманам. Сменив кличку «цзубу» на гордое имя «монгол», они ничего не проиграли, а те, которые не хотели жить в объединенном государстве, ушли на запад и продолжили войну. Это были меркиты и часть найманов.
Курултай стал высшим органом власти, и только он имел право доверить функции управления определенному лицу, именуемому в дальнейшем ханом. Своеобразно трактует миссию хана Н.М. Карамзин: «Сей отрок, воспитанный материю в простоте жизни пастырской, долженствовал удивить мир геройством и счастьем, покорить миллионы людей и сокрушить государства, знаменитые сильными воинствами, цветущими искусствами, науками и мудростию своих древних законодателей».
В политической жизни монгольского общества вера не играла определяющей роли. Существовал подлинный стык различных исповеданий: кереиты были несторианами (христианская ересь, отрицавшая божественную сущность Христа), найманы - несторианами и буддистами, татары и чжурчжени - шаманистами, тангуты исповедовали «красный» буддизм, уйгуры - буддизм Хинаяны и несторианство, «лесные народы» Сибири имели свои родовые культы, сами монголы были тенгрианцами. Родовой принцип в новом государстве был нарушен сознательно в момент его создания. Командиры получали награды соответственно заслугам, а не по праву рождения. Воины обязаны были служить с 14 до 17 лет. Для наблюдения за порядком кроме стотысячной армии была создана десятитысячная гвардия, несшая службу по охране ханской юрты.
В столь воинственном и разноплеменном обществе необходимо было поддерживать строгий порядок, для чего требовалась реальная сила. С этой целью Чингисхан создал из собственной охраны монгольский аппарат принуждения, который подчинялся только ему и был поставлен выше армейского командного состава: рядовой гвардеец считался по рангу выше тысячника, которыми были назначены только 95 нойонов. В результате из сторонников новомонгольской партии была создана военная элита, которую нельзя назвать ни аристократией, ни олигархией, ни демократией, ибо это была орда «древнетюркского каганата», но разросшаяся на всю Великую степь и поглотившая племена. В отличие от западноевропейских монархий и восточных деспотий здесь власть не передавалась по знатности и наследству, а монгольского хана выбирали, который своим авторитетом являл гарантию закона и стабильности в монгольском обществе.
Создание новых законов должно было обеспечить существование новому стереотипу поведения, непривычному, но целесообразному. Например, законы Чингисхана карали смертью за убийство, блуд мужчины и неверность жены, кражу, грабеж, скупку краденого, сокрытие беглого. Осуждалось чародейство, направленное во вред ближнего, троекратное банкротство, т.е. невозвращение долга, и невозвращение оружия, случайно потерянного владельцем в походе или в бою. Наказывался тот, кто отказал путнику в воде или пище. Неоказание помощи боевому товарищу приравнивалось к самым тяжелым преступлениям: «Если кто-нибудь в битве, нападая или отступая, обронит свой вьюк, лук или что-нибудь из багажа, находящийся сзади его должен сойти с коня и возвратить владельцу упавшее; если он не сойдет с коня и не возвратит упавшее, то предается смерти».
Более того, «Яса» запрещала, кому бы то ни было, есть в присутствии другого, не разделяя с ним пищу. В общей трапезе ни один не должен был, есть более другого Значительным нововведением было положение о взаимопомощи и взаимовыручке: воины Чингисхана должны были быть уверены, что боевой товарищ их не бросит.
Новый общественный императив монголов о взаимовыручке включал в себя гарантию, даваемую и боевому товарищу, ставшему жертвой предательства. Если его не могли спасти, то за него следовало отомстить нарушителям закона гостеприимства. Противники монголов на это возражали, что и на войне убивают, и что обман (дезинформация) дозволен, и что те, кто не убивал после, не виноваты, следовательно, не несут за чужой поступок ответственности. С этим монгольское правосознание не спорило, считая, что смерть на войне действительно естественна, ибо «за удаль в бою не судят». Более того, самым доблестным противникам, попадавшим в плен, предлагалась не только пощада, но и прием в ряды монгольского войска с правом на выслугу и продвижение по службе. Но вместе с тем, дезинформацию монголы делили, на обман противника, который должен воспринимать обстановку критически и на предательство или обман доверившегося клятве, т.е. договору или обычаю гостеприимства. Смерть во время войны всего лишь, по их мнению, закон природы, а убийство доверившегося - оскорбление естества, следовательно, божества.
Предателей и гостеубийц уничтожали беспощадно вместе с родственниками, ибо считали они, что люди, причастные к предательству, не должны жить и производить потомков, так как монголы признавали коллективную ответственность и наличие наследственных признаков (генофонд) Надо сказать, что закон о неприкосновенности послов, в отличие от своих противников, монголы выполняли последовательно. Как справедливо замечает Л.Н. Гумилёв «позднейшие дипломаты должны были скинуться на памятник Чингисхану и его закону, потому что в древности и в средние века убийство чужеземца преступлением не признавалось». В ответ на убийство монгольских послов уничтожались их убийцы, и даже города. Они несли, по мнению монголов, коллективную ответственность за содеянное преступление. Джованни дель Плано Карпини отмечал, «у татар (монголов) есть обычай никогда не заключать мира с теми людьми, которые убили их послов».
Чингисхан сделал из своих подчиненных организацию с общественным императивом «Будь тем, кем ты должен быть», где все должны были следовать закону, включая хана. И хан являлся для всех своих воинов примером исполнения Ясы, иначе монголы отказали бы ему в доверии.
С течением времени Чингисиды и военно-кочевая знать в западных улусах империи все более воспринимала традиции ислама и его государственные устои, менее ограничивая свою жизнь предписаниями «Ясы». По словам Хамдаллаха Казвини, «у монголов нет обычая обитать в городах, и это противно Ясаку Чингисхана». Между тем именно это требование наиболее часто нарушалось самими Чингисидами как в улусе Чагатая, так и в улусах Джучи и Хулагуидов.
1.3 Русские князья - вассалы Орды
После ордынского погрома русские князья сделались вассалами Батыя. Ярослав Всеволодович, занявший владимирский великокняжеский стол после гибели старшего брата Юрия на реке Сити, первый поехал в ставку Батыя. Вслед за Ярославом в Орду потянулись другие северо-восточные князья.
Южные князья не сразу поехали к Батыю. Черниговский князь Михаил бежал в Венгрию. Туда же удалился и Даниил Галицкий. По возвращении на родину Даниил стал держать себя независимо по отношению к татарам и завязал сношения с папским престолом для общего выступления против татар. Тогда Галицко-Волынское княжество подверглось новому татарскому нашествию и должно было подчиниться; татары потребовали срытия всех укреплений.
Вассальная зависимость русских князей выражалась, прежде всего, в том, что князья утверждались на престолах ханами через вручение им ярлыков, т. е. жалованных грамот. Старший среди князей, великий князь владимирский, получал особый ярлык на великое княжение. Великого князя сажали на стол ханские уполномоченные от имени хана - «пожалованием царевым». В качестве верховного сюзерена хан вмешивался в междукняжеские распри и вызывал князей к себе в Орду, где и происходил «велик суд перед князьями ордынскими».
Получают распространение династические браки русской и ордынской правящих династий. Наиболее известный случай - брак Ярославского князя Фёдора Ростиславича с дочерью хана Менгу-Тимура (в православии получившей имя Анны, прежнее её имя неизвестно русским летописцам).
Предоставляя русским князьям независимость во внутренних делах их княжеств, ханы ставили их первоначально под контроль баскаков. В каждое княжество назначался особый баскак. Система баскачества продержалась недолго. В XIV в. контроль над русскими князьями осуществлялся золотоордынскими ханами посредством наезжавших на Русь полномочных послов, которые в частности разбирали на месте взаимные жалобы ханских вассалов.
На русских князьях, как вассалах золотоордынского хана, лежала обязанность являться по первому зову с войсками на помощь к своему сюзерену. Далее, на русские земли была наложена дань («выход», «дань неминучая»). Для организации взимания дани во всех завоёванных странах в 1257 г. во всей Монгольской империи была произведена перепись. Существует мнение, что переписчиками были китайцы, также попавшие под власть чингисидов (пятый преемник Чингисхана Хубилай, считавшийся верховным правителем по отношению к другим чингисидам, в том числе и золотоордынской династии, даже перенёс свою резиденцию на территорию Китая). Единицей обложения по китайскому образцу было признано хозяйство (дом, семейство). Такие переписи производились впоследствии несколько раз. Китайская система обложения по «домам» была легко применима на Руси, где единицей обложения в XIII в. было тоже хозяйство, определяемое понятием «дым», «плуг». Поэтому татарская дань в некоторых документах называется «поплужным». Люди, попадавшие в «число», в русских источниках получали название «численных людей». Дань собиралась с неимоверной жестокостью; тех, кто не был в состоянии платить, уводили в рабство.
От числа и вытекавшей из него обязанности платить дань избавлены были только духовенство и церковные люди. Золотоордынские ханы выдавали митрополитам особые ярлыки, подтверждавшие за русской церковью свободу от дани и других повинностей. Сохранились семь таких ханских ярлыков, дающих привилегии церкви.
Первоначально дань собиралась баскаками. Позже дань сдавалась ханами на откуп мусульманским купцам. В XIV в. сами князья собирали дань и передавали её ордынским чиновникам. Сверх дани ханы могли требовать подарков деньгами или чаще товарами. Это называлось «запрос царев», «что царь запрошал». Кроме того, князья сами от себя приносили «дары», или «почестье». В пользу князей и других вельмож, ханских послов и чиновников собирались особые пошлины. Тяжёлым бременем ложилась на податное население обязанность снабжать кормом и питьём ханских послов и других чиновников. Одной из повинностей было содействие ханской охоте. Ханские ловцы, «какова лова ни буди», в частности сокольники, могли требовать от населения не только корм, но и живую силу себе в подмогу.
Видное место среди натуральных повинностей русского населения занимал «ям», т. е. обязанность поставлять лошадей ханским послам и чиновникам.
Ордынская дань и другие ордынские повинности тяжело ложились на трудящиеся массы. Представители господствующих классов перелагали на них всю тяжесть поборов; по словам современника, «творяху бо бояре себе легко, а меньшим зло». Неоднократно насилия татар вызывали открытое возмущение. В 1259 г. вспыхнул «мятеж велик» в Новгороде и по волости в виде протеста против положения новгородцев в «число». Татарские баскаки испугались за свою жизнь и потребовали от князя Александра Невского охраны. В 1262 г. такие же восстания произошли в Ростове, Суздале и Ярославле.
Глава II. Русские княжества под властью Золотой Орды
2.1 Организация внутреннего управления Северо-Восточной Руси
В основе государственного управления древнерусскими княжествами (а они не были едиными и в эпоху Золотой Орды) была княжеская власть. Основным фактором, способствующим ее сохранению, был отказ монголо-татар от прямого включения древнерусских земель в состав Золотой Орды в отличие от стран Средней Азии, Прикаспия и Северного Причерноморья. Кроме того, захватчики не создавали на территории Руси своей постоянно действующей администрации. Поэтому в Древней Руси было сохранено то государственное и местное управление, которое существовало до монгольского нашествия. Именно это управление, прошедшее известную эволюцию, Сумело, в конечном итоге, при помощи церкви сплотить народ вокруг единой цели - изгнания монголо-татарских поработителей и установления политической и экономической независимости государства.
Система русской управленческой иерархии XIV в. включала в себя четыре нисходящие ступени. На верхней ступени возвышались великие князья - верховные правители Русской земли. Вторую ступень занимали вассалы великого князя - удельные князья, обладавшие правами суверенных правителей в пределах своих уделов. На третьей ступени находились вассалы удельных князей - бояре и служилые князья, утратившие права удельных, иными словами, крупнейшие феодалы-землевладельцы. На низшей ступени управленческой иерархии стояли слуги под дворским - управляющим княжеским хозяйством, оставлявшие княжескую и боярскую администрацию. Они получали от князя или боярина небольшие участки земли за службу, В конце XIV в. их стали называть дворянами и детьми боярскими.
Ранее сложившийся на Руси политический строй княжеств существенно не изменился в ХIII-ХIV вв. По-прежнему князьям принадлежала в их княжествах судебная и административная власть над населением.
Во главе управления княжескими землями и хозяйством стоял дворский. В его ведении находились все прочие слуга княжеского двора, руководившие отдельными отраслями хозяйства. Казной князя ведал казначей, а его архивом - печатник. С появлением в суде, дипломатии и управлении хозяйством письменной документации у князя сложился штат дьяков и подьячих. Позднее этот бюрократический штат вошел в систему великокняжеских (государственных) приказов. Следует заметить, что отличительной чертой управления в княжествах XIV в. являлось слияние дворцового управления с государственным. Во всех делах управления князья опирались на духовенство, которое обычно поддерживало княжескую власть.
Роль церкви в государственном управлении Руси требует своего специального изучения. Советская историография этому вопросу внимания не уделяла, а если и появлялись отдельные работы, то в них главным образом речь шла о феодализации русской православной церкви. Именно с этих позиций написана монография ведущего историка церкви Н. М. Никольского «История русской церкви». Отношения церкви с княжеской властью в период феодальной раздробленности Руси и монголо-татарского ига здесь не стали стержневой идеей исследования Данной проблеме частично посвящена небольшая статья М. Н. Покровского «Феодализация православной церкви я татарское иго», опубликованная в сборнике статей «Религия и церковь в истории России».
Аккумулируя основные идеи исследователей по указанному вопросу, можно сделать следующие выводы. Монголо-татары не посягали на духовный образ жизни русских людей и прежде всего на их православную веру, хотя и варварски разрушали церкви. Они вообще были терпимы к любому вероисповеданию и даже у себя в Золотой Орде не мешали отправлению любых религиозных обрядов. Русское духовенство ордынцы не без основания считали нередко своим союзником. Во-первых, русская православная церковь боролась против влияния католичества, а папа был врагом Золотой Орды. Во-вторых, церковь на Руси в начальный период ига поддерживала, ради сохранения всей системы государственного управления в русских княжествах, князей, выступавших за сосуществование с Ордой. В свою очередь ордынцы освобождали русское духовенство от дани и снабжали служителей церкви охранными грамотами на церковное имущество. Все это, вместе взятое, позволило русской православной церкви сохранить известную самостоятельность и независимость от монголо-татарского ига и в последующем сыграть значительную роль в собирании русских земель, в сплочении всего русского народа для борьбы за независимость.
Выдающимися церковными деятелями в осуществлении этой цели стали в XIV в. митрополит Алексий и Сергий Радонежский. Они, используя великое объединяющее и духовное начало русской православной церкви, шаг за шагом приближали день Куликовской битвы.
Встав на путь предоставления известной самостоятельности в своих землях русским князьям и церкви, монгольские правители, тем не менее, пытались переместить политический центр русских княжеств в Золотую Орду. Об этом свидетельствуют получение русскими князьями ярлыков на княжение и система сбора дани в интересах монголо-татар. Однако эти новшества в государственной власти Руси вв. не стали раз и навсегда данными. Они в указанный период пройти свою эволюцию.
Важнейшим источником для изучения организации русских феодальных княжеств XIV-XV вв. и междукняжеских отношений являются грамоты князей, «духовные» (завещания) и «договорные».
Древнейшие из дошедших до нас княжеских грамот относятся ко второй четверти XIV в. (две духовные грамоты Ивана Калиты, написанные, по-видимому, незадолго до его смерти, и договорная грамота великого князя Семёна Ивановича с братьями). Помимо духовных и договорных грамот московских князей сохранились договорные грамоты московских князей с князьями тверскими, рязанскими и нижегородскими.
Хозяйственно-административная организация княжества вырастала из системы княжеского хозяйства, представлявшего совокупность различных «путей» (путём называлась определённая отрасль хозяйства или определённый доход). Бортное хозяйство составляло путь чашничий, княжеская охота - путь ловчий, коневодство - путь конюший и т. д. Каждый путь княжеского хозяйства состоял из разбросанных в разных местах земель, угодий, деревень и сёл. Эти земли вместе с жившим на них населением находились в ведении управителей соответствующих путей («путные бояре», пли «путники»): чашника, ловчего, конюшего и др. Остальные земли с жившим на них крестьянским населением, а также с поселениями различных свободных и несвободных слуг (холопы) были подведомственны «дворским», или дворецким. Среди последних большую роль в княжеском хозяйстве играл главный дворецкий, живший в княжеской столице. Более мелкие статьи хозяйства поручались слугам различных рангов и положения.
Ближайшими помощниками князя по управлению были его бояре и вольные слуги. Высший слой княжеских бояр носил название бояр «больших» и «введенных». Звание боярина «введенного», появившееся с первой половины XV в., было придворным званием и давалось по княжескому пожалованию. «Путными боярами», или просто «путниками», назывались бояре, ведавшие по поручению князя отдельными доходными статьями. Введенные и путные бояре больше других были связаны с княжеским управлением и хозяйством. Поэтому они, в исключение из общего правила, не привлекались к обороне своего города, так как это отвлекало бы их от обычных обязанностей.
В совещаниях с князем по делам управления обычно участвовали управители путей, а также тысяцкий, окольничий и казначей. Тысяцкий, как и в предыдущее время, был предводителем местного ополчения. Должность тысяцкого иногда передавалась по наследству (в Москве и Твери), а это ещё больше усиливало его положение и влияние. С развитием княжеского войска и усилением княжеской власти должность тысяцкого потеряла прежнее значение и была уничтожена.
По важнейшим вопросам управления, по вопросам внешней политики, военных действий, наследства и пр. князь советовался с членами княжеской семьи, высшими сановниками церкви и близкими боярами. Эти совещания не были постоянными и не имели строго определённого состава. Феодальный совет при князе в литературе принято называть «боярской думой» (этот термин официально не употреблялся).
Аппарат местного управления был построен в значительной степени на участии в нём землевладельцев, которые судили население своих вотчин и собирали с него собственные и княжеские доходы. Поэтому княжеские бояре и слуги управляли только теми землями, которые не имели частного собственника. В города посылались наместники, в «черные» волости - волостели. Наместники и волостели за своё управление получали с населения натурой корм, который впоследствии был регламентирован. При въезде наместнику давался «въезжий корм». Другие приношения делались на праздники: на рождество, пасху и в Петров день. Помимо натуральных приношений наместники и волостели собирали судебные и иные пошлины. Лиц, пользовавшихся кормлением, называли «кормленщиками». Часть денежных доходов кормленщики оставляли в свою пользу, часть отдавали князю.
Основным ядром военных сил князя был его двор, состоявший из мелких военных слуг, в том числе детей боярских и слуг под дворским. Дети боярские жили в своих владениях и являлись на службу по княжескому призыву. Другую часть княжеского войска составляли крупные землевладельцы (бояре), являвшиеся из вотчин с собственными вооружёнными отрядами, состоявшими из их вассалов и «людей» (холопов). Третью часть войска составляло городское и сельское ополчение. Ратные силы имели разнообразное вооружение. В конце XIV в. появилось первое огнестрельное оружие.
Отношения между князьями, принадлежавшими к одной княжеской династии, полнее всего можно представить для Московского княжества. В основе взаимоотношений между членами княжеской семьи лежало представление о патриархальной власти отца и о семейном разделе отчины, которая считалась общей собственностью потомков московского князя. При жизни отца сыновья занимали подчинённое положение. Перед смертью отец - великий князь - устанавливал сыновьям «ряд» (раздел, порядок), в котором определял долю каждого князя в общем владении. Часть владений выделялась вдове-княгине с дочерьми. Москва оставалась в совместном владении всех сыновей с распределением между ними управления и доходов. В совместном владении оставлялись и некоторые категории населения. Место умершего отца занимал старший сын: «брата своего старейшего имети ны и чтити во отцово место». Старший сын, наследник великого князя, получал некоторый излишек «на стариший путь», которой со временем превратился в решительное преобладание материальных средств в его руках. Во второй половине XIV в. появляется слово «удел» в смысле обособленного, отдельного владения младшего князя - вассала старшего.
Отношения между князьями, как принадлежавшими к одной княжеской семье, так и разных княжеских династий (московские, тверские, рязанские, суздальско-нижегородские и др.), строились на договорных началах. При этом политические отношения между князьями выражались в терминах кровного родства. Старшим считался великий князь (для московских князей - великий князь московский, для тверских - великий князь тверской и т. д.). Он являлся для следующей за ним категории князей «братом старейшим» и был им «в отца место». Вторую ступень составляли просто братья, за ними - братья «молодшие». Однако эти термины могли не соответствовать действительным степеням родства. Так, в договоре 1389 г. великого князя Дмитрия Ивановича Донского с его двоюродным братом удельным князем Владимиром Андреевичем устанавливались следующие отношения: Владимир Андреевич должен был считать своего двоюродного брата Дмитрия Ивановича отцом, его старшего сына и своего двоюродного племянника Василия - своим братом старейшим, второго по старшинству племянника - своим братом и, наконец, остальных племянников - братьями молодшими.
В пределах своих владений каждый князь являлся суверенным феодальным государем. В княжеском договоре это положение выражалось в формуле: «тебе знати своя отчина, а мне знати своя отчина». Каждый князь в пределах своей территории сам судил население, собирал дань, раздавал жалованные грамоты и пр. Князья взаимно обязывались в княжествах друг у друга сёл не покупать, в чужие владения данщиков не посылать, жалованных грамот не раздавать, не иметь в чужих землях закладников.
Договорные отношения между князьями. Главной целью княжеских договоров являлась общая внешняя политика: «быти ны за один до живота» (т. е, до смерти). Вопросы, касавшиеся отношений с другими русскими княжествами или с другими странами, согласно договорам, должны были разрешаться сообща. «А тобе брату моему молодшему без мене не доканчивати, не съсылатися ни с кем же; такоже и мне без тобе». У.князей должны были быть общие враги и союзники: «А кто будет брату нашему старейшему недруг, то и нам недруг, а кто будет брату нашему старейшему друг, то и нам друг». В некоторых договорах подробно указывалось, в каких случаях князья сами выступали в поход и в каких случаях посылали своих воевод и бояр с ратными силами.
Финансовая самостоятельность удельных князей ограничивалась лишь в отношении ордынского «выхода» (дани). Младшие князья, входившие в одно великое княжество, должны были передавать собранную дань великому князю. Однако последний и в этом случае не имел права посылать в чужие владения своих данщиков.
Наиболее значительными преимуществами великий князь обладал в области внешней политики. В начал - XV в. удельные князья уже не вели самостоятельных сношений с Ордой. Это право принадлежало одному великому князю и позволяло ему пользоваться внешней политикой как средством для усиления своей власти.
Таким образом, каждое великое княжение (Тверское, Московское, Рязанское и др.) представляло собой самостоятельную феодальную политическую систему, в которой под главенством своего великого князя - тверского, московского, рязанского - выступали на договорных основаниях все члены княжеской семьи, являвшиеся в своих уделах суверенными феодальными государями.
На таких же договорных основаниях были построены отношения между великим князем владимирским и другими князьями. После 1328 г. великим князем владимирским (за кратковременным исключением) являлся старший московский князь. Основным условием его договоров с тверскими и рязанскими князьями было единство внешней политики, особенно по отношению к Орде. Договорные грамоты устанавливали границы владений, порядок решения порубежных споров, охрану торговли и размер торговых пошлин, право вольного отъезда бояр и вольных слуг. При разрешении всех этих вопросов договаривающиеся стороны выступали как равноправные.
В системе международных взаимоотношений великий князь владимирский являлся главой феодального союза русских князей, состав которого подвергался постоянным изменениям и зависел от фактического соотношения сил в то или иное время.
В конце XIV - начале XV в. происходило усиление великих князей внутри каждого из великих княжеств. Великий князь стремился, нарушая старину, подчинить своей власти удельных князей и рассматривал их как подчинённых ему «служебных» князей. Эта перемена взаимоотношений привела к упорной борьбе между ним и мелкими удельными князьями, отстаивавшими свою самостоятельность перед растущим влиянием местного великого князя. В XV в. на территории наиболее крупных княжеств происходила с успехом ликвидация мелких княжеств. Одновременно изменялось и значение великого князя владимирского. Если в предшествующее. Время великий князь владимирский являлся главой феодального союза русских князей, то с конца XIV в. он всё больше начинает превращаться в главу слагающегося Русского государства. В связи с этим происходит полная перестройка прежней системы великого княжества Владимирского, связанная с объединением русских земель вокруг московско-владимирского великого, князя и Москвы как общего политического центра.
2.2 Организация даннических отношений русских княжеств с Золотой Ордой
С получением ярлыков на княжеский престол русские князья в проведении внутренней политики сохраняли свою независимость от ханской власти. Здесь продолжала существовать та система государственного управления, которая сложилась, в домонгольскую эпоху. Эволюция власти проходит в плане изменения порядка сбора дани, а затем и в направлении усиления московских князей и превращения их в правителей Московского государства.
С установлением монголо-татарского ига порядок сбора дани был следующим. Ее собирали ордынские сборщики-баскаки. Они приезжали на Русь в сопровождении вооруженной охраны. Для раскладки дани проводилась специальная перепись (число). Ею занимались ордынские численники, которые ходили по домам и устанавливали размер дани, используя старые русские единицы обложения - соху. Одновременно с переписью численники приступили к созданию на Руси баскаческой военной организации. Они принудительным набором образовывали из местного населения военные отряды, во главе которых ставили своих десятников, сотников, тысячников и темников. Эти отряды не подчинялись русским князьям и полностью поступали в распоряжение баскаков, которые строго следили за выполнением установленных повинностей и вообще за всей жизнью русских княжеств. Отряды баскаков располагались в Суздальской, Муромской, Рязанской, Тверской, Курской и Смоленской землях. Великий баскак, которому подчинялись все местные баскаки, находился при Александре Невском во Владимире и связывал князя по рукам. Военная организация баскаков заменяла собой оккупационные войска. Однако во внутреннюю жизнь русских княжеств она не вмешивалась. Ее интересовал только размер собранной дани. Во всем остальном княжеская власть была самостоятельной.
Дошедшие до нас средневековые памятники, свидетельствующие об отличительных чертах и специфике отношений даннической зависимости, сложившихся между Русской землей и Золотой Ордой, иллюстрируют их в своем непосредственном (образно говоря, «прикладном») проявлении не только в нескольких формах, но и с использованием различных властных механизмов. Что, в свою очередь, позволяет рассматривать процесс становления, стагнации и краха так называемого «многовекового татаро-монгольского ига» с принципиально иной точки зрения, чем это принято, например, в рамках его «хрестоматийной» интерпретации.
Говоря о фискально-податной системе, действовавшей на Руси в течение многих десятков лет, довольно непросто представить, чтобы скотоводы-кочевники, в свое время многое в военном деле и практике публичного управления заимствовавшие у китайцев, привнесли извне что-то принципиально новое (приспосабливать под свои нужды всегда значительно проще), введя на подконтрольных территориях какое-то новшество, до сих пор не известное. «Мы не знаем, - признает БД. Греков, - как именно производились переписи в целях собирания дани до татар, но мы имеем совершенно точные факты о взимании дани и единицах обложения («рало», «плуг», «соха»). Этими уже готовыми единицами обложения и воспользовались татары».
Разделяя подобную точку зрения, вместе с тем нельзя не согласиться с выводами одного из крупнейших дореволюционных историков государства и права - И.Д. Беляева, рассматривавшим сложившуюся со временем данническо-податную систему в контексте ее смешанного («гибридного») характера. «Разные виды даней, платимых русскими в Орду, можно разделить: на дани, введенные татарами, и дани, еще до татар бывшие в употреблении на Руси.
К первому разряду податей принадлежит:
) царева пошлина или дань, потом особая пошлина царице, далее особые пошлины ордынским князьям, послам и всем гонцам, посылаемым ханом в Россию.
) запрос, то есть надбавка дани по новому ханскому приказанию;
) ям - подать, платимая на содержание татарских вестовых служб;
) тамга - пошлина, собираемая на торгу от покупки и продажи товаров;
) заказ - временное требование ханом каких-либо произведений земли, или промыслов;
) кормы ханских послов и коней, становое, въездное и мимоходное;
) поминки, то есть подарки ханам, его женам и придворным, посылаемые в знак подданства - чисто китайский обычай.
) работы и службы по приказанию хана или ордынских князей.
Второй разряд податей составляли сборы, заимствованные от русских. Анализ источников, прежде всего «Русской Правды» и княжеских грамот, позволяет выделить три основные группы, условно говоря, «бюджетно-финансовых» поступлений: 1) судебные; 2) торговые и 3) податные.
К доходам податного характера относились: а) дань; б) полюдье; в) истужница; г) урок, или оброк; д) почетье; е) вено и ж) повоз.
На протяжении длительного периода истории русских славян данничество олицетворяло собой форму племенной и этнической зависимости (или, наоборот, господства), поэтому свободно укладывалось в рамки архаики патриархальных, родоплеменных отношений. По языческим верованиям, взять вещь или имущество, принадлежавшую другому лицу, означало тем самым получить власть над этим человеком. Исходя из указанного критерия, дань могла быть и необременительной, но политическое положение данников от этого не менялось - оно все равно приравнивалось к рабскому состоянию.
В этот период повсеместным способом взимания дани было полюдье - периодический объезд правителем (со временем - специальным воеводой-»даньщиком», назначавшимся князем: «в то же время приключися прити от Святослава дань емлющи Яневи») во главе дружины в конце осени, после сбора урожая, в форме регулярного военного похода, присоединенных ранее территорий. Несмотря на то, что обычай княжеского полюдья сохраняется и в XII - начале XIII в. (к примеру, летописный автор упоминает, что в 1190 г. «великому князю сущу в Ростове в полюдьи»), а в церковных владениях - и до XV в. существенным образом меняется само институциональное содержание этой акции, так как князь направляется в соответствующий город-общину или волость осуществлять уже исключительно судебные функции, получая, естественно, при этом какие-то подарки и подношения, со временем приобретшие статус как бы обязательных и постоянных источников княжеского дохода - полюдье даровное и погородье.
Трансформировавшись в подать внутригосударственного и постоянного характера, дань получает не только новое содержание, но и название - урок («оброк»), или уклад. Необходимо подчеркнуть, что урок (или оброк) представлял собой не только один из древнейших видов платежей (об оброках летописи говорят применительно ко времени правления княгини Ольги, установившей «оброки и дани по Луге»), но и фискальный институт, наиболее часто встречающийся в источниках домонгольского периода. Скорее всего, термином «урок» («оброк») обозначались все виды общественных работ-»служб» и податей, в случае возможной замены отправления соответствующей повинности или службы в «натуральной форме» каким-то денежным либо иным имущественным эквивалентом, со строго и заранее фиксированной суммой выплаты.
В первые десятилетия азиатско-ордынского владычества ханы акцентировали внимание на сборе дани-»выхода» и прочих «налоговых» поступлений исключительно собственными «фискальными силами», в рамках так называемой «откупной системы» (о чем наглядно говорит терминология летописей, в которых появляются обозначения, не встречающиеся в предыдущий исторический период, типа «откупщик», «откуп» и «бесермен»). Из-за неэффективности деятельности мусульманских купцов и активного саботажа со стороны местного общинного населения эти функции со временем передаются великим князьям, с привлечением выборных представителей городских, волостных и сельских самоуправляющихся сообществ, осуществлявших ряд делегированных управленческих, в том числе фискальных, полномочий.
Известно, что Северо-Западный регион Русской земли, в силу целого ряда исторически обусловленных причин, не испытал на себе «всех прелестей» татаро-монгольского нашествия («Батыева погрома»), так как военный поход 1238 г. был приостановлен (по утверждению летописей - не более чем в ста верстах от «северной» столицы древнерусского полицентричного государства). К тому времени, когда начался процесс переписи населения, Новгородская, Псковская и Вятская земли представляли для Орды своего рода «тегга incognita* со всеми вытекающими из этого социальными, хозяйственно-экономическими и политико-правовыми последствиями. В связи с чем определить статус тех территорий, которые подпадали под суверенитет и юрисдикцию новгородского вечевого собрания и властных общинных институтов, формируемых непосредственно местным населением, применительно к золотоордынским ханам представляется возможным лишь на гипотетическом уровне.
Татаро-монгольскую власть выражал не кто иной, как великий князь владимирский (сажая, по «согласованию» с местными сообществами, на новгородский и псковский престол своих сыновей или бояр-посадников), получавший на это соответствующий ханский «ярлык».
С практической точки зрения не составит большого труда предположить, что не в последнюю очередь причины перехода к традиционным формам взимания даней и податей кроются в неприкрытом грабеже со стороны тех представителей ордынской регионально-туменной администрации, которым были делегированы полномочия по сбору соответствующих «налоговых» поступлений. Решение хана Узбека передать фискальные функции русским князьям носило вполне объективный и исключительно прагматичный характер. Бесермены-»откупщики», нередко совместно с местными князьями, обирая народ практически до нитки, просто не могли вести себя иначе, так как, помимо ханских имущественных интересов, превалирующим с их стороны было стремление максимальным образом удовлетворить собственные потребности. Используя известные параллели, их деятельность в какой-то степени корреспондирует с тем, что в литературе по истории государства и права принято называть «системой кормлений». На эту особенность обращали внимание многие исследователи. «Сначала татары сами собирали дань, - отмечал в начале прошлого века М.К. Любавский, - посылая особых данщиков или отдавая эту дань на откуп ханским наместникам на Руси - баскакам и бесерменским (восточным) купцам. Обирательство этих лиц вызвало целый ряд восстаний в Ростове, Суздале и Ярославле, после чего ханы стали уже поручать сбор дани русским князьям, которые и отвозили ее в Орду. Дань эта стала называться выходом, и это слово как нельзя лучше характеризует ее значение. Дань эта была действительно выходом, ежегодным изъятием из народного обращения значительной части капитала, успевавшего за это время накопляться в стране. Деньги уходили совсем из страны, не оставались в ней, как княжеская дань, не приводили эквивалентные ценности из-за границы на Русь, как княжеские закупки у иноземных народов».
2.3 Изменения в государственном управлении в период возвышения Московского княжества
В первой трети XIV в. система сбора дани из русских княжеств была изменена. В царствование Ивана Калиты (1325-1340 гг.), который заслужил полное доверие Орды, русские князья получили право сами собирать дань и отправлять ее в Орду. В последующем во взаимоотношениях Руси и Орды важным фактором являлся уже не сам процесс сбора дани, а ее размер, который, по мере роста могущества Московского государства, уменьшался.
Именно с Московского княжества пошел процесс освобождения русских земель от монголо-татарского ига. Незначительному в середине XV в. удельному Московскому княжеству суждено было возглавить борьбу русских земель против Золотой Орды, преодолев феодальную раздробленность Руси, и стать доминирующей политической силой в Восточной Европе.
Возвышение Москвы и превращение се со временем в центр национального объединения русских земель отнюдь не объяснимо ссылкой на ее благоприятное географическое положение. Такая точка зрения начала распространяться в российской историографии еще в перкой половине XIX в. С легкой руки Н. М. Карамзина и С. М. Соловьева ее приняла и даже во многом усилила советская историография. С описания выгодного географического положения Москва начиналась история ее возвышения во всех учебниках, как Дореволюционных, так и нынешних. Но исходная территория Московского княжества была очень незначительна, даже после объединения в одном княжестве всей протяженности Москвыреки. Поэтому нам представляется, что географический фактор возвышения Московского княжества излишне преувеличен.
Своим возвышением Москва обязана не географическому, а политическому фактору. Первые московские правители сумели не только пробиться к великокняжескому престолу, но и удержать его в конечном счете за собой, несмотря на все перипетии княжеских междоусобиц и интриг в ханской ставке.
Крупной удачей для московских князей было подавление народного антиордынского восстания в Твери в 1327 г. Воспользовавшись этим предлогом для устранения своих соперников, московский князь Иван Калита самолично возглавил карательный поход ордынцев против Твери. В награду он получил и великокняжеский престол, и право собирать дань с русских земель и доставлять ее ханам. Назначение Ивана Калиты главным сборщиком дани явилось большим политическим выигрышем для московского княжества. Сосредоточение в руках московского князя значительных средств открывало ему дополнительную возможность оказывать политическое давление на другие русские земли. Иван Калита заложил основы могущества Московского княжества. Его называют первым собирателем Русской земли, положившим начало возвышению Москвы. Ивану Калите татаро-монголы передали также и судебную власть над всеми князьями, чем занимались ранее сами. Отныне Иван Калита и его преемники могли воздействовать на своих политических противников среди других русских князей как силой от имени золотоордынских ханов, так и, по выражению В. О. Ключевского, «бить рублем», поскольку, собирая дань, всегда можно было «нажать и пережать». Династические интересы московских князей, округливших свои владения, где военными захватами, где «прикупом» новых территорий, в силу логики исторических событий поставили их во главе объединения русских земель. Установилась гегемония Москвы в Северо-Восточной Руси, и этим закладывалась политическая основа создания единого Русского государства. Подобным образом Москва привела в покорность и Смоленского князя Ивана Александровича, попытавшегося отказаться платить дань, в 1339 году.
Объединение русских земель вокруг Москвы происходило, таким образом, в первую очередь под влиянием внешнеполитических факторов -необходимости обретения полной национальной независимости от Золотой Орды. Создание единого Русского государства не было в достаточной мере подготовлено экономически, как это было при образовании централизованных государств в Западной Европе. Процветающие города и торговые связи не являлись и отличие от Западной Европы той цементирующей основой, на которой велось строительство единого государства. И чем меньше проявляли себя в объединительном процессе стихийные экономические силы, тем большую роль играла в нем сила военная.
Территориальный и национальный рост Московского княжества сопровождался политическим подъемом московского князя - того, кто был старшим в княжеской семье. В то время, когда Московское княжество вбирало в себя разъединенные части Русской земли, этот старший князь собирал в своих руках раздробленные элементы верховной власти и превратил, в конечном итоге, Московское княжество в национальное Русское государство, а следовательно, и сам превратился в русского государя. В то время, когда Москва поднималась, поглощая другие русские княжества, ее великий князь возвышался, подчиняя себе удельных московских князей.
Следуя за возвышением Москвы, мы видим на первом плане деятельность московского великого князя. Но московский великий князь был не единственным, а только старшим из московских князей. Вотчина московских князей не была цельной владельческой единицей: подобно вотчинам других княжеских линий, ока представляла группу независимых удельных княжеств. В то время, когда начиналась объединительная роль Москвы, в семье ее князей еще вполне действовали старые удельные отношения. Но по мере того, как расширялись владения, и возрастало внешнее значение Москвы, изменялись и внутренние отношения между московским великим князем и его младшими удельными родичами. Обстоятельно этот процесс рассмотрен в первой книге В. О. Ключевского «Русская история». Попытаемся его восстановить в период XIII-XIV вв., не касаясь влияния Орды.
В системе княжеской власти, как справедливо отмечал В. О. Ключевский, во все времена особое значение имел порядок наследования и порядок осуществления этой власти. Порядок наследования, действовавший в Московском княжестве в XIII-XVI вв., открывается современному исследователю из дошедших до нас духовных грамот князей - их духовного завещания. По этим грамотам князь разделял свои владения между сыновьями, а при отсутствии таковых - между ближайшими родственниками. При этом каждый князь-наследник являлся полным хозяином доставшегося ему удела. Он владел им вполне независимо. Формулой этой независимости можно признать слова Дмитрия Донского в его договорной грамоте со своим двоюродным братом от 1388 г. В ней записано: «Тобе знати своя отчина, а мне знати своя отчина». На основании этой формулы и определяются взаимные отношения князей-сонаследников по владению. Каждый князь обязывался: не вмешиваться в удельные дела другого, не мог без разрешения владельца приобретать земли в чужом уделе, не мог даже без позволения местного владельца проехать через его владения «на свою утеху», т. е. на охоту. Итак, каждый удельный князь был независимым владельцем своего удела. Однако все они, согласно заветам отца, обязаны были чтить старшего брата вместо отца, a старший обязывался держать младших братьев в братстве без обиды и заботиться о детях их, если они осиротеют.
Существовали ли какие-либо обязательные отношения по владению удельными княжествами с характером политических связей между ними? По договорным грамотам XIV в. они отсутствовали. Старший великий князь не имел политической власти над младшими своими родичами, он не мог судить их, если это не были его дети. Притом тогда уже не существовало на Руси и единого великого князя. Такой титул имел каждый отделившийся княжеский род: у князей тверских был свой великий князь, у ростовских - свой, у ярославских - свой и т. д. Правда, первым из этих великих князей, старейшим из старших, можно было считать великого князя московского, потому что с Ивана Калиты он владел непрерывно и великокняжеской Владимирской областью. Но в XIV в. под влиянием начал, на которых был построен удельный порядок владения, и Владимирское великое княжество утратило свой прежний родовой характер. В духовной с коей 1389 г. великий князь Дмитрий Донской благословил своего старшего сына этим княжением, как своей отчиной, а внук его Василий Темный включил Владимирскую область в состав своей наследственной московской вотчины. Так исчез последний остаток прежнего нераздельного княжеского владения.
Действительные отношения московских князей с Дмитрия Донского или даже при его ближайших предшественниках становились уже на другие основания. Началось постепенное превращение удельных князей из самостоятельных владельцев в слуг своего старшего родича, великого князя. Великий князь московский приобретал все большее преобладание над удельными младшими родичами.
Усиление старшего наследника происходило при условии подчинения ему удельных князей. Это подчинения принимало различные формы. Простейшую форму представляла личная служба удельного князя великому князю по договору. Эту форму встречаем в договоре Дмитрия Донского с двоюродным братом Владимиром Серпуховским 1362 г. Здесь удельный князь, оставаясь независимым в своем уделе, обязывается служить великому без ослушания, по обоюдному договору, а великий князь - «кормить», «вознаграждать слугу по его службе».
Другую форму представляло положение «окупных» князей, у которых великий князь покупал их уделы, оставляя за ними пользование их бывшими вотчинами с известными служебными обязательствами. В подобном положении находились и князья, у которых великий князь отнимал уделы, но самих принимал на свою службу, возвращая под ее условием отнятые вотчины или части их в виде пожалования.
Наконец, великие князья стремились подчинить себе удельных в силу общего принципиального требования, чтобы удельные князья повиновались великому именно потому, что они удельные. Здесь вотчины удельных князей не отнимались и не покупались, а князья сами по договору отказывались от них и получали их обратно, как пожалование. Кроме того, с конца XIV - начала XV в. московский князь получает право суда над младшими князьями.
Итак, мы проследили два процесса, за счет которых создавалось политическое и национальное значение Московского княжества и его старшего князя. Один процесс расширял территорию и внешнее влияние этого княжества, другой - собирал элементы верховной власти в лице старшего из московских князей. Эти процессы шли в условиях монголо-татарского ига, которое не разрушило систему управления русскими княжествами. В результате при активной и ведущей роли этой системы управления в XV в. удалось восстановить полную государственную независимость русских земель и образовать российское централизованное государство.
Заключение
Характеристику государственного управления в Северо-Восточной Руси в период вассальной зависимости от Золотой Орды можно представить в следующих чертах:
1.Феодальная раздробленность явилась одной из основных причин распада Киевской Руси. К тому же в результате монголо-татарского нашествия Русь потеряла свою независимость. Более трехсот лет продолжалось господство Золотой Орды, сказавшееся на всех сторонах жизни русского народа. Наиболее явно и грубо оно проявилось в экономической и политической областях. Русские княжества были обязаны платить непосильную дань («выход»), а русские князья, потеряв привилегии верховного сюзерена в своих княжествах, вынуждены были испрашивать ярлыки на княжение в Золотой Орде. Несмотря на это, Русь смогла сохранить свои государственность, гражданские и военные институты власти, церковь. Вместе с тем ряд черт, касавшихся политического устройства и наличия элементов управления восточного типа, сближал Золотую Орду и Русь.
.Вторая половина XIII - первая половина XIV вв. не принесли кардинальных изменений в политическом устройстве Руси. По-прежнему продолжалось дробление русских земель, возрастал сепаратизм удельных князей. Феодальную иерархию возглавляли великие князья, являвшиеся в свою очередь вассалами хана Золотой Орды. Им подчинялись удельные князья, бывшие полными хозяевами в своих владениях, еще ниже находились бояре и служилые люди. Последнее место в рассматриваемой иерархии занимали мелкие вотчинники, владевшие землями на принципе условного феодального держания. Именно они и составили основной костяк княжеской и боярской администрации. Великие и удельные князья в своих административных делах опирались на совет из бояр - Боярскую Думу, в которую входили как бояре введенные (ближайшие, постоянные советники), так и путные бояре. Последние возглавляли отдельные отрасли управления - пути: сокольничий (княжеская охота), конюший, ловчий, стольничий, чашничий. Их аппарат управления составляли дьяки и подьячие. В «черных» городах и волостях, не входивших непосредственно в дворцовое хозяйство и не принадлежавших князю и его семье непосредственно, а относившихся к казне, сидели княжеские наместники и волостели из бояр и слуг, называвшиеся также кормленщиками. Подобная форма организации позволяла правящему классу в условиях феодальной раздробленности соблюсти свои интересы и сохранить преемственность в управлении. С XIV в. начался процесс объединения русских земель вокруг Москвы, которая стала центром централизованного русского государства.
3.Подводя итоги развития древнерусских земель, следует отметить, что они были государствами переходного типа. Процессы классообразования шли по сравнению со странами Западной Европы относительно медленно. Основой общественного развития явилась свободная община и выраставшая из нее вечевая демократия. Князь на Руси не был еще государем в полном смысле этого слова, а города в отличие от Запада были не экономическими и торговыми центрами, а центрами административного управления.
4.Ордынское иго способствовало дальнейшему изменению характера политического развития древнерусских княжеств. Большинство старых городов Северо-Восточной Руси - Ростов, Суздаль, Владимир - пришли в упадок, уступив свое политическое верховенство окраинным: Твери, Нижнему Новгороду, Москве. Насильственно прерванный процесс развития княжеств принял новые формы: на смену княжеским союзам, требовавшим добровольного объединения под властью великого князя, пришла монархия, основанная на огромной личной власти князя и служении одному ему феодалов-подданных. В дальнейшем такая форма организации политической власти привела к освобождению от ордынского ига, однако увеличение военного потенциала оказалось связанным с усилением зависимости всех слоев населения от власти.
Список использованной литературы
1.Барабанов О. Н. Третейский суд в генуэзском сообществе XV в.: Судебная практика Бартоломео Боско // Причерноморье в Средние века. Вып. 4. СПб., 2006. - С.56-59
2.Греков Б. Д., Якубовский А. Ю. Золотая Орда и ее падение. - М., 2007 - 400 с.
.Григорьев А. П., Григорьев В. П. Коллекция золотоордынских документов XIV века из Венеции. - СПб., 2006. - 224 с.
.Гумилёв Л. Н. Поиски вымышленного царства (Легенда о «государстве пресвитера Иоанна»). - М.: Айрис-пресс, 2007. - 432 с.
.Крадин Н. Н., Скрынникова Т. Д. Империя Чингис-хана. - М.: Издательская фирма «Восточная литература» РАН, 2006. - 557 с.
6.Кривцов Д. Ю. Маршруты поездок русских митрополитов в Золотую Орду в ХIII-ХIV вв. //Проблемы исторической географии и демографии в России», вып. 1, М, 2007 - С.121-124
7.Любавский М.К. Лекции по древней русской истории до конца XVI века. СПб.: Лань, 2006. - 488 с.
8.Островский Д. Монгольские корни российских государственных учреждений //Американская русистика: Вехи историографии последних лет. Период Киевской и Московской Руси: Антология. - Самара, 2006. - С.71-77
.Почекаев Р. Ю. Вторая империя монголов: притязания и действительность // Монгол-Оросын тYYх бичлэг дэх Монголын эзэнт гYрэн (Эрднэм шинжилгээний хурлын материал) (Монгольская и российская историография Великой Монгольской империи): Сборник научных статей конференции. - Улаанбаатар: 2009. - С. 106-112.
.Соловьев К. А. Эволюция форм легитимности государственной власти в древней и средневековой Руси.// Международный исторический журнал. - 2009. -№ 2.- С.34-56.
11.Трубкин Владимир Васильевич. Отечественная историческая литература о русско-ордынских и русско-литовских отношениях в середине XIII - XV вв. : диссертация ... кандидата исторических наук : 07.00.09 . - Омск, 2007. - 210 с.
12.Федоров-Давыдов Г.Ф. Общественный строй Золотой Орды.- М., 2006 - 279 с.
13.Храпачевский Р. П. Военная держава Чингисхана. - М.: АСТ:ЛЮКС, 2006. - 557 с
.Штайндорф Л. Чужая война: военные походы монголов в 1237-1242 г. в хронике Фомы архидиакона Сплитского //Древняя Русь. Вопросы медиевистики. - 2008. - № 4 (34). - С. 18-29.