Идейно-политическая эволюция партии 'зеленых' в ФРГ в 1980-2005 гг.

Идейно-политическая эволюция партии 'зеленых' в ФРГ в 1980-2005 гг.

Введение

Человек и природа неотделимы друг от друга и тесно взаимосвязаны. Для человека, как и для общества в целом, природа является средой жизни и единственным источником необходимых для существования ресурсов. Природа и природные ресурсы - база, на которой живет и развивается человеческое общество, первоисточник удовлетворения материальных и духовных потребностей людей. Преобразующее влияние человека на природу неизбежно. Вносимые его хозяйственной деятельностью изменения в природу усиливаются по мере развития производительных сил и увеличения массы веществ, вовлекаемых в хозяйственный оборот.

Загрязнение природной среды, истощение исходных ресурсов превращают ту или иную территорию в зону экономической стагнации. В этой ситуации созревает социально-экологический конфликт, для разрешения которого требуется формирование специфических организационных форм, которые решали бы огромное количество политических, экономических, культурных и др. проблем, связанных с необходимостью обеспечения эффективного воспроизводства окружающей среды.

Это означает, что экологическая проблематика имеет социальный, политический и экономический подтекст.

Именно поэтому приобретает актуальность изучение экологического движения, возникшего в Европе во второй половине 70-х гг. ХХ века. Наибольшего успеха экологисты добились в ФРГ. Не ограничиваясь акциями в защиту природы, они создают в 1980 году политическую партию, которая начинает вести активную борьбу за участие в местном и федеральном управлении и к концу ХХ века превращается в третью политическую силу в стране, войдя в правящую коалицию с СДПГ. При этом за 25 лет партия «зеленых» претерпевает идейно-политическую эволюцию: от оппозиционной «антисистемной» к экологически ориентированной партии социальных реформ.

Факт вхождения в правящую коалицию придает изучению партии «зеленых» еще большую значимость, поскольку за этим просматривается тенденция участия эко-партий в большой политике.

Историография

Феномен экологического движения имеет на сегодняшний день достаточно продолжительную историю изучения. В ФРГ уж с конца 70-х гг. начинают появляться соответствующие публикации, а их проблематика во многом была задана объективной логикой развития экологического движения. Предпринимаются попытки осмыслить причины его возникновения, раскрыть социально-политическую сущность.

Претензии «зелёных» на создание партии нового типа, к которой не применимы основанные на дихотомическом делении характеристики «правая» или «левая», стимулируют дискуссию об их принадлежности к определённой части политического спектра и содержании идейно-теоретических установок, а участие в борьбе за обладание депутатскими мандатами придало актуальность вопросу о том, на какие категории избирателей они опираются.

Вхождение эко-партии в стены земельных ландтагов, а затем и бундестаг, в сочетании со стремлением сохранить стиль политического поведения, присущий внепарламентским движениям, опыт сотрудничества с другими партиями заставляют многих исследователей задуматься о месте «зелёных» в политической системе ФРГ, эффективности их политического курса. Формирование отдельных внутрипартийных течений, усиление противоречий между ними, также не были обойдены вниманием в германской исторической и политологической литературе. Как, впрочем, и причины поражения «зеленых» на первых общегерманских выборах, их отказ от былого радикализма, подкрепленный политическим сближением с СДПГ, выражением чего становится формирование первой и затем второй «красно-зелёной» правительственной коалиции. Эти вопросы в той или иной степени получили отражение на страницах целого ряда статей и монографий, в совокупности составивших обширный историографический массив.

Учитывая многочисленность такого рода публикаций, будет оправдано остановиться на тех из них, что имеют наибольшую научную значимость, информационно насыщены, выступают как исследования знакового характера, олицетворяющие определённый рубеж в развитии исторического знания или наиболее репрезентативны с точки зрения выявления специфики теоретико-методологических подходов, исповедуемых различными направлениями, представленными в историографии.

Таких направлений, учитывая партийно-политические предпочтения принадлежащих к ним авторов, можно выделить несколько - консервативное, либерально-реформистское, общедемократическое и марксистское.

Для представителей консервативного направления было характерно выражение неприятия и враждебности по отношению к «зелёным», они самым жёстким образом критиковали их идейно-теоретические установки и политическую деятельность, определяя как партию левых экстремистов, противников существующего в ФРГ «свободно-демократического строя».

Одним из первых, еще в конце 70-х гг., своё отрицательное отношение к намерению участников экологического движения не ограничиваться лишь борьбой в защиту природы, а встать на путь партийного строительства, войти в большую политику, выразил В. Шлаффке в книге «Вне игры: альтернативисты - ложный путь или новая мировая культура» (1978 г.).

Весьма подробно история экологического движения в ФРГ, политические перипетии, связанные с возникновением партии «зелёных», её участие в избирательных кампаниях, особенности проводимой тактико-стратегической линии рассматривает Г. Ланггут в книге «Зелёный фактор: от движения к партии» (1984 г.). Автор однозначно связывает «зелёных» с леворадикальным движением, подчеркивая, что их политические успехи не случайны, а являются «долговременным следствием студенческого протеста поколения 68-го года».

В середине 80-х гг., согласно Г. Ланггуту, можно выделить пять фаз генезиса эко-партии. Первая связана с образованием в 1973-1975 гг. локальных «гражданских инициатив» по защите окружающей среды. Вторая - с появлением в 1977 г. земельных партий и избирательных объединений экологического профиля, ведущих друг с другом конкурентную борьбу. Третья характеризуется появлением специально созданного для участия в выборах в Европарламент (1979 г.) «Особого политического объединения», вобравшего в себя целый ряд «зелёных» организаций. Четвёртая берет отсчет с момента создания эко-партии (1980 г.), а пятая - с её вхождения в бундестаг (1983 г.).

Оценки, даваемые Г. Ланггутом политике «зелёных», типичны для авторов консервативного направления. Так, совершенно неприемлемым ему представляется нежелание «зелёных» идти на компромиссы, заключение которых служит «условием выживания парламентской демократии». Иллюзорной он считает и концепцию «базисной демократии», поскольку ее практическая реализация будет означать «замену власти народа властью кадрового меньшинства».

Очередной попыткой изобразить «зелёных» в качестве сообщества левых радикалов, враждебных «свободно-демократическому строю» стала работа Ф. Дормана «Зелёные». По определению автора, «зелёные», возникшие как природозащитная, консервативная партия, в скором времени превратились «в левую партию антирыночного профиля», претендующую на всеобщее культурно-революционное преобразование».

Произошедшую метаморфозу он объясняет тем, что в эко-партию в массовом порядке устремляются вчерашние участники движения «новых левых», увидевшие в ней подходящий инструмент для реализации своих политических замыслов, вытеснившие в ходе внутрипартийной борьбы консервативно настроенных «чистых» экологистов.

Стремясь обосновать справедливость провозглашенных концептуальных подходов, Ф. Дорман обращается к исследованию вопроса, в какой мере среди избирателей, депутатов, партийных функционеров «зелёных» представлены участники движения «новых левых» или те, кто разделяет присущие этому движению ценностные ориентации. Помимо этого он обстоятельно рассматривает процесс формирования эко-партии, обращая первоочередное внимание на участие в нем выходцев из различных леворадикальных объединений, показывает степень их влияния в земельных организациях «зелёных» и внутрипартийных течениях. Вниманием автора не были также обойдены программные документы «зелёных», особенности их стратегии и тактики, отношение к парламентским и внепарламентским формам политической борьбы.

Результаты проведенного исследования, по мнению Ф. Дормана, однозначно свидетельствуют о справедливости положенного в его основу утверждения. Однако такой вывод представляется несколько тенденциозным, поскольку справедливо констатируя присутствие в эко-партии участников движения «новых левых», автор преувеличивает степень их влияния. Это выражалось в том, что «зелёные», будучи генетически безусловно связанными с указанным движением в целом, уступали ему в радикализме политических требований и действий. К тому же доминирование левых радикалов у «зелёных» никогда не являлось абсолютным. Наряду с ними существовали значительно более умеренные течения, позиции последних были настолько прочны, что к моменту написания рассматриваемой работы они уже несколько лет как оттеснили левых радикалов от руководства и сами задавали направленность политического развития эко-партии.

Это обстоятельство учли Х.-И. Веен и Ю. Хоффман при написании книги «Зелёные к началу 90-х годов» (1992 г.), в которой они анализируют социальный базис эко-партии, специфику взаимоотношений существующих в ней течений, и приходят к выводу о тенденции к исчезновению черт, заметно отличающих манеру политического поведения и принципы организации партии «зеленых» от тех, что присущи традиционным партиям. Подобное утверждение не было лишено оснований, но вопрос заключался в том, что «системная» интеграция «зелёных», все равно не превращала их в союзника находившегося у власти в этот период консервативно-либерального блока, а, напротив, закладывала основания для сближения с другой оппозиционной партией - СДПГ. Понимая это, Ю. Хоффман и Х.-Й. Веен на страницах книги неоднократно высказывают свои критические замечания в адрес эко-партии, даже предстающей в образе сторонницы социального реформизма.

Значительное число работ, посвященных становлению и развитию экологического движения, принадлежит перу авторов либерально-реформистского направления, которые подобно представителям консервативного направления, хотя и не были чужды обличительному пафосу, но всё же в большей степени, чем те, придерживались принципа научного объективизма, и потому не давали столь однозначную интерпретацию фактов, имеющих отношение к деятельности «зелёных». В этом плане весьма показательна работа В.-П. Бюрклина «Зелёная политика» (1984 г.), ставшая одним из первых в германской историографии комплексных исследований экологического движения. Успехи «зелёных» в избирательных кампаниях «надрегионального уровня», имеющие место с конца 70-х гг., автор связывает с тем, что эко-партии удалось предложить избирателям «новые ценности и новую идеологию», созвучные тем изменениям, которые произошли в обществе, посредством чего осуществляется «делегитимация этаблированной политической элиты и легитимируются собственные властные притязания».

Задавшись вопросом, какие категории населения оказались наиболее восприимчивы к призывам «зелёных» В.-П. Бюрклин, опираясь на материалы различных социологических исследований, называет жителей экологически неблагополучных районов, больших городов, представителей «нового» среднего класса и т.д. Определяя «зелёных» как «симптом эколого-радикального установочного синдрома», «сформировавшегося в ходе немецкой истории», их духовные корни он видит в «идеалистическо-романтическом протесте» XVIII-XIX веков, нашедшим своё выражение в критике, как средневекового абсолютизма, так и рационализма Просвещения. При этом «неприятие «чистого разума», связанное с поворотом назад, в почти мифическую сокровенность, принесло немецким романтикам дурную славу регрессивного политического движения».

Однако констатируя этот факт, В.-П. Бюрклин, подчёркивает, что романтики выступали не против идей Просвещения, а против попыток с их помощью обосновать власть «этаблированной» элиты, не против прогресса, а против голого рационализма, противопоставляя ему свои гуманистические идеалы. Эти идеалы разделялись многими людьми и не были напрямую связаны с тем, каких политических взглядов они придерживались. В «вильгельмовскую эпоху» носителями этих идеалов были участники молодежного туристического движения «Вандерфогель», а после крушения кайзеровской империи, в период существования Веймарской республики - «левые люди справа», являвшиеся радикальными нонконформистами, требовавшими снятия общественного отчуждения и выступавшими против индустриального общества и парламентаризма.

После прихода к власти нацистов носителями романтически-гуманистических идеалов стали представители «левого спектра», а выражаемый ими протест достиг кульминации в форме студенческого движения 70-х гг., идейными и политическими наследниками которого и являются «зелёные».

Определение их идейно-политической сущности, по мнению автора, с учётом всего сказанного выше может быть осуществлено посредством операционализации понятийной связки «реалист - идеалист», а не «правый - левый». Популярность же «зелёных у интеллигенции объясняется её склонностью к идеалистическому восприятию мира, критическому дистанцированию реальности.

Парламентской деятельности эко-партии, посвящено исследование Д. Корнельзена «Обвинители в парламенте: зелёные в бундестаге» (1989 г.), которое, как отмечается в предисловии, может заинтересовать не только её сторонников, но и противников, а также читателей не принадлежащих ни к одной партии. Во многом эта заявка оказалась оправданной, благодаря тому, что автор тематизирует и приводит в хронологическом порядке все законодательные инициативы «зелёной» фракции, помещает тексты интервью, взятых у представителей различных политических партий, относительно итогов её деятельности и даёт обстоятельные комментарии к ним, а также прослеживает историю эко-партии в период предшествующий её вхождению в бундестаг.

Наиболее основательным исследованием, посвященным экологическому движению, из всех, что в настоящее время представлены в германской историографии, является книга Й. Рашке « «Зелёные»: как они возникли, кто они такие» (1993 г.). Предметом изучения автора становятся основные этапы генезиса и последующего развития эко-партии, её идеология, структурное деление, специфика мировоззренческих установок отдельных внутрипартийных течений.

Столкнувшись с наличием в литературе подчас полярных оценок политической деятельности «зелёных», Й. Рашке заявляет о своей приверженности принципу научного объективизма. По его словам, образ «зелёных» всегда зависит от того, какое толкование им как социально-политическому феномену даётся. Осуществление же этой процедуры в соответствие с научными критериями требует, чтобы имеющиеся факты были поняты, упорядочены и классифицированы, вследствие чего может произойти определённое изменение языка науки посредством «переформулирования» некоторых понятий, будут систематизированы используемые ею теоретические и методологические средства.

Исследуя социально-политическую природу «зелёных, Й. Рашке приходит к выводу, что они играют роль индикатора постиндустриальных общественных изменений и одновременно выступают как участники этого процесса, стремящиеся определить его направленность, ведя борьбу против «этаблированных партий власти». В «зелёных» концентрируются эмансипационные возможности упомянутых изменений. Возникновение постиндустриального общества сопряжено с изменениями не только на социально-экономическом уровне. На культурном уровне они коррелируются с явлением «идеологического постмодернизма», носителями которого являются «зелёные».

Обращая внимание на противоречивость мировоззренческих установок «зеленых», Й. Рашке пишет, что они - постмодернисты против собственной воли, поскольку «реактивируют многие традиционные идеологии и опираются на разнообразный культурный потенциал». Речь идёт о том, что идеологическое структурирование «зелёных», связанное с потребностью интерпретировать окружающий их мир, своим результатом имело привлечение положений, заимствованных из различных областей знания - как научного, так и религиозного, антропософского, спиритуалистического. Помимо этого, идейную гетерогенность «зелёных», по мнению И. Рашке, определяется тем, что они возникли как «протестная собирательная партия», вобравшая в себя выходцев из самых разных политических организаций. В этой связи он предлагает классификацию течений и группировок, существовавших в эко-партии к началу 90-х гг. и указывает свойственные каждому из них ориентации общеидеологического и повседневного характера.

Называя «зелёных» левой партией, Й. Рашке отмечает, что они действуют на поле «новой политики». Выражением чего служит дистанцирование от «этаблированных» партий и подчеркнутое обращение к вопросам экологии и образа жизни. Провозгласив свою приверженность идее социальности, «зелёные» по-разному её понимают, разделившись на социалистов, несоциалистов и антисоциалистов. Но, рассматривая экологию как основной пункт своей программы, они также продемонстрировали различие подходов к этой теме, интерпретируя её в натуралистическом, морализаторском или спиритуалистическом ключе. Прослеживая историю эко-партии с 1977 по 1993 гг., Й. Рашке выделяет в ней ряд периодов: основания (1977-1980 гг.), строительства (1981-1983 гг.), формирования отдельных течений (1984-1986 гг.), борьбы (1987-1988 гг.) и консолидации, который берет начало в 1989 г.

Если продолжить этот ряд, то, несомненно, можно утверждать, что следующий период берет начало с момента вхождения эко-партии, в 1998 г., в состав правительственной коалиции, возглавляемой СДПГ. Анализ его специфических черт содержится в статье Й. Рашке «Способны ли «зелёные» управлять? Самоблокада одной правительственной партии (2002 г.). Анализируя деятельность эко-партии, «приобщившейся» к кормилу государственного управления, автор задаётся вопросом насколько «зелёные» готовы к исполнению этой роли, обладают ли они необходимым для этого стратегическим мышлением.

Рассматривая стиль политического руководства лидеров эко-партии, её взаимоотношения со старшим партнером по коалиции, идейно-политические приоритеты, отстаиваемые ведущими внутрипартийными течениями, Й. Рашке указывает на отсутствие у «зелёных» продуманной стратегии. В результате они сами ограничивают собственные возможности, оказываются зависимыми от внешних факторов и не могут найти силы для проведения политики «активного центризма». За этими словами просматривалась обеспокоенность за судьбу «красно-зеленого» правительственного эксперимента, неудача которого была чревата смещением оси политической жизни страны вправо, что не вызывало воодушевления у большинства представителей либерально-реформистского течения.

Среди публикаций по теме настоящей работы заметное место занимают работы авторов общедемократической ориентации, написанные с позиций - политических и теоретико-методологических, - в большей или меньшей степени совместимых или даже близких к тем, что занимают «зелёные». В силу этого обстоятельства деятельность «зелёных» в упомянутых работах в целом оценивается достаточно позитивно, а адресуемая им критика носит не разоблачительный, а конструктивный характер.

Глубокий анализ различных аспектов «зелёного» мировоззрения и исторических условий его формирования, содержится в работе Х.-Г. Миттермюллера ««Идеология и теория экологического движения: концепция «экологической философии»» (1987 г.). Так, автор отмечает, что экологический кризис, охвативший ФРГ в 70-е гг., положил конец существовавшему до того в обществе консенсусу по вопросу о признании капиталистического способа производства в форме «социального рыночного хозяйства», характеризуемого высокими темпами экономического роста, низким уровнем безработицы и небольшой инфляцией. Приверженность ведущих партий, как и социал-либерального правительства, несмотря на все его природоохранные начинания, старой модели экономического развития, закономерно вела к тому, что все желающие изменить ситуацию пополняли ряды экологического и других новых социальных движений, чьей отличительной особенностью, в силу этого, стали социальная и идеологическая гетерогенность и политико-идеологическая амбивалентность». Отмечая, что экологическое движение возникло в самом начале 70-х гг. (т.е. за десять лет до институционализации партий «зелёных») Х.-Г. Миттермюллер, пишет, что первоначально его выступления были незаметны для общественности. Однако ведя борьбу против строительства и эксплуатации АЭС, экологисты смогли громко заявить о себе, а их движение приобретает отчетливо политический характер. При этом внутри движения возникают различные течения: консервативное, природно-романтическое, чисто экологическое, демократическое или эко-социалистическое, спонтанно-антикапиталистическое, ортодоксально-коммунистическое. После учреждения партии «зелёных» картина в целом сохраняется, хотя вытеснение консервативных экологистов своим следствием имело то, что на первый план выходят сторонники «красно-зелёного» социализма, «зелёного» реформизма и «зелёного» фундаментализма. Отмечая специфику идейно-политических представлений каждого из этих течений, автор рассматривает также те положения, что являются общими для всех них. К числу типовых относится положение, согласно которому экология должна стать основой для различных видов человеческой деятельности, в том числе и политической.

Попытки придать экологии черты философского учения Х.-Г. Миттермюллер определяет как стремление к достижению эколого-философского синергизма, и подчеркивает определённое влияние на «зелёных» идей, позаимствованных из арсенала спиритуализма, холизма, философии жизни. Помимо этого в идеологии «зелёных» «воскресает в секуляризированной форме старая протестантская производственная мораль».

Несомненный интерес вызывает книга Г. Шмидта «Зелёные»: портрет одной партии» (1978 г.). Достоинства данного исследования определяются тем, что оно носит обобщающий характер и осуществлено в период, когда беспрецедентно остро встал вопрос о политическом будущем «зелёных», чьё единство подрывалось непрекращающейся борьбой различных течений и группировок. Г. Шмидт намечает основные вехи развития, направления политической деятельности, раскрывает особенности тактико-стратегических установок каждого из внутрипартийных течений. По мнению автора, выход «зелёных» на политическую арену стал событием большой исторической важности, поскольку им удалось нарушить сохраняющуюся в ФРГ на протяжении нескольких десятилетий властную «олигополию» ХДС, СДПГ и СвДП. «Зелёные» также впервые за несколько десятилетий стали имеющей своих представителей в бундестаге «фундаментально-оппозиционной партией». Причём это качество присуще не только течениям фундаменталистов, радикальных экологов и анархо-коммунистов, но и большинству «реалистов».

Представляя «зелёных» как одно из направлений анархизма, Г. Шмидт подчёркивает, что впервые в немецкой истории подобного рода партия смогла добиться столь заметных успехов, выступив как влиятельная и самостоятельная политическая сила. В прошлом немецкие анархисты действовали на уровне мелких разрозненных группировок, либо пыталась сформировать свою фракцию в различных социалистических, коммунистических и даже буржуазных партиях. Политическое же влияние «зелёных» в ФРГ, отмечает Г. Шмидт, сопоставимо с тем, которым пользовались эсеры в России или партия анархистов в Испании, впоследствии разгромленная Ф. Франко. Успехи «зелёных» определяются тем, что они привлекли на свою сторону многих участников экологического антивоенного движения, защитников животных и вегетарианцев, сторонников альтернативного образа жизни, феминисток, борцов за права народов «третьего мира», «бунтарей 1986 года», гомосексуалистов и лесбиянок.

Касаясь философских аспектов учения «зелёных» Г. Шмидт указывает присутствие в нём положений, позаимствованных у А. Шопенгауэра, Г. Дарвина, Э. Геккеля, Р. Люксембург, И. Илича, Ж.-Ж. Руссо, Х. Аренд, П. Кропоткина, П. Прудона, М. Бакунина, Р. Вагнера, П. Лафарга, К. Маркса, М. Ганди, Р. Оуэна и т.д. Так, «зелёным» близки слова А. Шопенгауэра о ведении простой аскетической жизни, его рассуждения о служебной функции разума по отношению к воле. Вслед за А. Шопенгауэром, находившимся под влиянием индийской философии, они стремятся пересмотреть иудео-христианское представление, согласно которому человек принципиально отличается от животного и возводится на вершину всего сотворенного». В противовес к этому некоторая часть «зелёных» склонна вслед за Э. Геккелем абсолютизировать дарвиновскую теорию селекции. Хотя другая часть, подобно П. Кропоткину считает, что взаимопомощь также является законом природы. «Зелёных» вдохновляет, пишет Г. Шмидт, призыв Ж.-Ж. Руссо «назад к природе» и культивируемый им образ «благородного дикаря». Они ценят то, что, будучи мыслителем эпохи Просвещения Ж.-Ж. Руссо «поколебал просвещенческую догму о человеческом разуме и общественном прогрессе», а в своем романе «Эмиль» сформулировал принципы «природного», «антиавторитарного» воспитания. «Зелёные» разделяют руссоистский тезис, согласно которому человек добр от природы, а всё дурное в нём возникает вследствие влияния цивилизации. Антикапитализм «зелёных» по своему происхождению восходит к домарксистским социалистическим учения, но влияние идей К. Маркса неоспоримо. Примером чему может служить отрицание «зелёными» необходимости разделения общественного труда, хотя с другой стороны им чуждо марксистское положение о «самосоздании» человека посредством труда и ближе идея П. Лафарга о праве на леность.

Аналогичным образом они берут у М. Ганди идею о ненасильственном сопротивлении, и у Р. Вагнера - о необходимости «союза социалистов с вегетарианцами, защитниками животных и блюстителями умеренности. Согласно оценке Г. Шмидта, в организационно-политическом плане «зелёные» выступают как наследники внепарламентской оппозиции 60-х гг., участники которой «последовательно выражали отвращение к западному обществу всеобщего благосостояния и потребительскому террору».

Отрицательную оценку со стороны авторов общедемократического направления получают некоторые действия «зелёных», предпринимаемые ими после 1998 г., уже в качестве правительственной партии. Так, Р. Хикель в статье «Прощание с рейнским капитализмом. К вопросу о «красно-зеленом» повороте курса в экономической и финансовой политике» (1999 г.) подвергает критике готовность эко-партии под давлением СДПГ признать необходимым организацию хозяйственной жизни преимущественно в соответствие с принципами неолиберализма, в ущерб социальным обязательствам государства. На отказ «зелёных» от своих прежних принципов и установок указывает Б. Цойнер в статье «Система Шрёдера / Фишера или неполная ликвидация политики» (2000 г.). По мнению автора, деятельность «зелёных» после заключения коалиции с социал-демократами соответствует интересам «большого бизнеса», выражением чего стала приверженность неолиберальным рецептам в экономике, нежелание должным образом бороться против усиливающегося социального неравенства, поддержка военных акций НАТО в Югославии.

Вопросам становления и развития экологического движения посвящен ряд работ авторов марксистского направления в историографии. Как правило, в работах, вышедших в свет в первой половине 80-х гг., критические оценки идейно-теоретических представлений «зелёных», стратегии и тактики, лежащих в основе их политической деятельности соседствуют с признанием «антиимпериалистического» характера и «антисистемной» направленности этой деятельности. Высказывается убеждение, что в силу этого «зелёные», как все участники новых социальных движений, объективно являются потенциальными союзниками рабочего и коммунистического движения. Условием к тому должно было стать преодоление «зелёными» своих мелкобуржуазных иллюзий и осознание справедливости марксистских концептуальных подходов, в том числе, и к решению вопросов экологии.

Впоследствии, в конце 80-х гг., оценки, даваемые авторами данного направления социальной природе экологического движения, будут несколько скорректированы в пользу отказа от её трактовки как однозначно мелкобуржуазной, что отражало смену политических установок, взятых на вооружение Германской коммунистической партией (ГКП).

В книге «Отречение от прогресса, истории, познания и истины» (переведен на русский язык в 1974 г.) Р. Штайгервальд и М. Бур высказывают точку зрения, согласно которой появление «зелёных» - политическое выражение кризиса капиталистической системы, подтверждение исторической необходимости перехода от капитализма к социализму.

Эта точка зрения нашла отражение в книге Э. Гертнера «Рабочий класс и экология» (1981 г.), в которой рассматриваются перспективы взаимодействия между пролетарским и экологическим движениями, а также подвергаются критическому анализу некоторые положения, в первую очередь консервативного содержания, присутствующие в программах «зеленых».

Делая обзор использованных в процессе написания работы публикаций, следует также остановиться на тех из них, где изучение экологического движения не выступает непосредственной целью предпринятого исследования, а проводится в контексте решения иных задач и поиска ответов на вопросы, в ряде случаев имеющих лишь косвенное отношение к деятельности «зелёных». Тем не менее, привлечение такого рода публикаций оказалось необходимо, поскольку содержащаяся в них информация в своей совокупности позволяет более глубоко и всесторонне рассмотреть различные аспекты упомянутой деятельности.

С этой точки зрения несомненный интерес представляет книга Ф. Рельке «Эко-республика Германия? Экологизация экономики в программных федеральных немецких партий» (1997 г.). Обращаясь к данной теме, автор на основе широкого круга документов прослеживает эволюцию воззрений ведущих германских партий на проблемы экологии, раскрывает значение последних в политической жизни ФРГ. Анализируя программатику «зелёных»», Ф. Рельке делает вывод о том, что содержащиеся в ней экологические требования приходят в противоречие с требованиями социальными, что служит одной из причин «конфликта интересов в партии» и заставляет задуматься о готовности населения поддержать мероприятия по экологизации хозяйственной жизни.

В отечественной литературе факт выхода на политическую арену экологического движения и последующего выделения из его рядов партии «зелёных» получил отражение с некоторым опозданием. Причиной этому послужило то, что экологисты на начальном этапе своей деятельности не могли похвастаться особыми достижениями в борьбе за чистоту природы или степенью влияния на избирателей, а потому воспринимались как одно из течений внутри массовых демократических движений, заявивших о себе в это время в ряде западноевропейских стран, в том числе и в ФРГ.

Деятельность этих движений рассматривалась преимущественно в контексте глобальных проблем, стоящих перед человечеством и излишне однозначно трактовалась как форма социального протеста против буржуазных общественных отношений. На основании этого утверждения массовые демократические движения определялись как одна из главных движущих сил современного общественного развития, потенциальный союзник рабочего и коммунистического движения.

Предпосылкой появления публикаций, непосредственно посвященных партии «зелёных», становится её достаточно неожиданный успех на парламентских выборах 1983 г. В этих публикациях предпринимались попытки раскрыть содержание идейно-теоретических воззрений «зелёных», проанализировать их взаимоотношения с другими партиями, определить место в политической системе ФРГ, выявить специфику социальной базы.

В 1985 г. в свет вышла коллективная работа «Зелёные»: идеология и политика», носящая во многом научно-публицистический характер. Её авторы связывали появление партии «зелёных» с ростом протестных настроений среди непролетарских слоев стран Запада в условиях углубляющегося общего кризиса капитализма, составной частью которого был кризис экологический. На основании этого в общем справедливого утверждения делался вывод о мелкобуржуазной природе экологического движения, идеология которого характеризовалась как форма мелкобуржуазного радикализма. Вместе с тем подчеркивалась левая направленность политического развития «зелёных» и высказывалась надежда на их дальнейшее сближение с коммунистами. При этом к числу партийных левых неоправданно причислялось течение «реалистов», которое, как показали дальнейшие события, стало проводником курса партии на её интеграцию в действующую политическую систему. Упомянутые неточности во многом определялись незрелостью изучаемого явления, отсутствием обширной источниковой базы, жёсткостью исходных теоретико-методологических установок.

Вкладом в разработку проблемы экологического движения стали опубликованные в это же время работы В.В. Дамье, в которых были прослежены первые шаги в политике партии «зелёных», показаны особенности её организационной структуры, программные установки, намечены внутрипартийные течения. Глубокий анализ причин, вызвавших к жизни экологическое движение, рассмотрение его идейно - политических истоков и тактико-стратегических ориентации, характерных для эко-партий в первые годы её существования содержится, в исследовании Т.В. Евдокимовой (1985 г.).

Изучению идеологии партии «зелёных» и её места в политической системе ФРГ были посвящены работы С.Ю. Григоряна (1986 г.). Примечательно, что автор, в отличие от своих предшественников, отходит от определения социальной природы «зелёных» как мелкобуржуазной, предпочитая делать акцент на наличие их сторонников практически во всех слоях и группах.

Тенденция к пересмотру вопроса о мелкобуржуазности эко-партии обнаруживается в коллективной монографии «Современный мир глазами «зелёных» (1987 г.), в которой подъём экологического движения связывается с активизацией непролетарских слоев общества и в первую очередь интеллигенции. Достоинством данного исследования стало обращение к вопросу о наличии внутри эко-партии отдельных течений, типология которых (эко-консерваторы, «реалисты», «фундаменталисты» и эко-социалисты) намечалась авторами.

Заметной вехой в изучении экологического движения в ФРГ стала опубликованная в 1987 г. монография Л.-И. Гинцберга «Массовые демократические движения в ФРГ и партия «зелёных». Опираясь на обширный круг источников, автор делает предметом своего анализа ряд новых аспектов указанной темы, в частности опыт парламентской деятельности «зелёных», специфику их взаимоотношений с другими партиями, содержание социально-экономических подходов. Антивоенное направление деятельности «зелёных» исследуется в книге Л.Г. Истягина «Общественно-политическая борьба в ФРГ по вопросам мира и безопасности» (1988 г.).

Поражение «зелёных» на первых выборах 1990 г. в бундестаг в объединённой Германии приводит к тому, что в глазах многих исследователей обращение к их деятельности утрачивает актуальность. Об этом свидетельствовало резкое снижение числа научных публикаций на данную тему. В их ряду следует упомянуть исследования Н.Т. Кремлёва (1996 г.), посвященное социологическим концепциям «зелёных» и Н.Е. Шонина (1997 г.), преследующее цель идентифицировать тип политической партии, к которому могут быть отнесены «зелёные». Из публикаций непосредственно исторического характера внимание привлекает работа В.Ю. Щербакова (2000 г.), в которой он прослеживает организационные и идейно-политические изменения, охватившие «зелёных» в 90-е гг. Несомненной заслугой автора стало исследование экологического движения на территории бывшее ГДР, представители которого в лице партии «Союз-90» объединились с западногерманскими «зелёными», дав начало новой политической структуре, получившей официальное название «Союз-90/ «Зелёные»

Таким образом, в историографии можно обнаружить значительное количество работ, посвященных становлению и развитию экологического движения. Однако сложно с уверенностью утверждать, что уровень изученности темы является высоким. Во-первых, это определяется тем, что до настоящего времени в литературе не получила освящения деятельность «зелёных» в качестве правительственной партии, а также отдельные аспекты этой деятельности и в предыдущие годы, когда они находились в оппозиции. Например, взаимоотношения в рамках экологического движения с правыми радикалами, подобно «зелёным» заявившим о своей «антисистемной» оппозиционности. Во-вторых, заметное изменение идейно-политических приоритетов, наметившееся у «зелёных» в конце 80-х - начале 90-х гг., ставшее выражением их курса на интеграцию в сложившуюся в ФРГ политическую систему, вызывает необходимость обращения к казалось бы хорошо изученным вопросам истории экологического движения, требует переосмысления многих устоявшихся оценок и суждений.

Объектом настоящего исследования является партия «зеленых» в ФРГ.

Предметом - идейно-политическая эволюция партии.

Учитывая степень научной разработанности темы исследования, автор ставит перед собой цель выявления ключевой линии и тенденций идейной и политической эволюции партии «зеленых» в рассматриваемый период. Для достижения цели целесообразно выполнение следующих задач:

1)выявление причин и степени их значимости, вызвавших к жизни экологическое движение, сформировавшее впоследствии партию «зеленых»;

2)анализ идейно-теоретических представлений «зелёных» и их соотнесение с содержанием политической практики эко-партии на различных этапах её генезиса;

)изучение факторов, определивших направленность политической эволюции «зелёных»;

)определение роли и места партии «зелёных» в политической системе ФРГ на начальном и современном этапе её генезиса.

Хронологические и территориальные рамки исследования

Хронологически исследование ограничено рамками 1980-2005 гг. Это обусловлено тем, что в 1980 году экологическое движение в ФРГ институционализировалось и приобрело четкую форму политической партии «зеленых», которой и посвящено исследование. В 2005 году закончился период пребывания «зеленых» в составе правительства. Выбранный период наиболее полно отражает путь партии «зеленых» от экологического движения и радикальной партии оппозиция к умеренной экологически ориентированной партии социальных реформ, допущенной к власти.

Территориально исследование относится к Федеративной Республике Германия, которая после объединения «зеленых» с восточногерманской партией «Союз 90» включает также и бывшую ГДР, ставшую после объединения частью ФРГ.

Методологической основой работы являются общие научные принципы исторического исследования, специальные исторические и междисциплинарные методы исследования. К общенаучным принципам относятся принцип историзма, объективности, анализ и синтез, принцип ретроспекции и аналогии. Принцип историзма подразумевает под собой рассмотрение исторических явлений, фактов, событий и процессов в соответствии с конкретно-исторической обстановкой во взаимосвязи, в изменении и развитии. Обращение к принципу историзма дало возможность наметить основные этапы эволюции партии «зеленых», особенности которых рассматривались сквозь призму конкретики исторической ситуации.

Применение метода ретроспекции позволило проследить процесс перехода экологического движения от простых, первичных форм организации и деятельности к более сложным, определяющим его современное состояние.

Решение задачи по сопоставлению сходных черт в деятельности «зелёных» и традиционных партий в ФРГ, что было обусловлено их взаимным влиянием, подкрепленным наличием определенных тенденций в политической жизни страны, предполагало применение метода аналогии.

Необходимость выявления общего и особенного при становлении экологического и других массовых движений, а также в теории и практике отдельных зелёных течений, потребовала обращения к сравнительно-историческому методу.

Выявить и показать причинно-следственные связи событий и явлений, касающихся экологического движения и партии «зеленых» помог историко-генетический метод.

В основе настоящей работы лежали также и политологические и историко-правовые теории. Ключевой является партологическая теория М. Дюверже. Сущность партии, считает М. Дюверже, кроется в ее организационной структуре. Партия есть общность на базе определенной организационной структуры; характер этих базовых структурных единиц и способ их интеграции в единое целое самым существенным образом влияет на ее социально-классовый состав и доктринальное единство.

Кроме того, изучая идеи и деятельность партии «зеленых», автор исходил из утверждения, что партия есть передаточный механизм между политически активной частью населения и инстанциями, принимающими решения. Утверждение, по мнению исследователя Е.Н. Спасского, является одной из трех основных парадигм в партологии.

Использование данных теоретико-методологических подходов дало автору ключ к пониманию закономерностей развития партии «зеленых», раскрыло возможность для познания совокупности определяющих ее сущность связей и отношений.

Источники

Автор работы опирался на разнообразную источниковую базу, причем многие из составляющих её материалов лишь впервые в отечественной литературе оказались предметом научного анализа. По характеру своего происхождения все использованные источники могут быть классифицированы следующим образом. Первую группу составили программные материалы, избирательные платформы и резолюции съездов партий.

Важнейшими источниками, раскрывающими политическую сущность партии «зеленых» явились её федеральная программа (1980 и 2002 г.), экономическая программа «Трудиться осмысленно - жить солидарно» (1983 г.), а также «Программа перестройки индустриального общества (1986 г.).

В этих документах нашли отражение принципы и цели, постулируемые «эко-партией» в период доминирования в её руководстве представителей леворадикальных течений. Поэтому необходимым условием уяснения характера дальнейшей политической эволюции «зелёных» стало изучение предвыборных документов, сопоставление которых позволяет проследить путь их постепенной интеграции в существующую в ФРГ партийно-политическую систему.

Набиравшее силу со второй половины 80-х гг. среди «зелёных» стремление политически сблизиться с Социал-демократической партией (СДПГ), также нашло отражение в официальных партийных документах. Наряду с предвыборными программами и стенограммами съездов сюда относятся резолюции гессенской земельной организации эко-партии, последовательно проводившей в жизнь эту политическую линию, а также коалиционные правительственные соглашения, заключённое «зелёными» и социал-демократами в 1998 и в 2002 гг.

Источником, характеризующим особенности тактико-стратегических установок, взятых на вооружение «зелёными» после неудачных для них выборов в обще-германский бундестаг в 1990 г. стал договор об ассоциации, заключенный ими с представлявшей восточную часть страны правозащитной организацией - «Союз-90».

Вторая группа источников, представлена протоколами заседаний бундестага, обращение к которым позволило глубже раскрыть содержание парламентской деятельности эко-партии. Учитывая, что протоколы заседаний бундестага, проходивших в 80-е-90-е гг., уже обстоятельно проанализированы в литературе, автор обратил внимание на изучение парламентских документов, относящихся к началу первого десятилетия XXI века.

Третья группа источников представлена публикациями, вышедшими из-под пера сторонников действующих в ФРГ партий. Отнесение этих публикаций к разряду источников определялось тем, что их авторы выступали здесь главным образом в качестве действующих политиков или партийных идеологов. Применительно к эко-партии прежде всего речь идет о таких её известных лидерах разных лет как Г. Груль, В.-Д. Хазенклевер, П. Келли, Р. Баро, Т. Эберман, Р. Трамперт, Й. Фишер, М. Марен-Гризенбах. Выдвигаемые ими идейно-политические установки во многом определили программатику, стратегию и тактику «зелёных», представая одновременно в качестве мировоззренческой основы деятельности отдельных партийных течений. Если Г. Груль представлял консервативное течение у «зелёных», то В.-Д. Хазенклевер и К. Хазенклевер в своей книге «Зелёные времена: политика для жизненного будущего» (1982 г.) сформулировали подходы и проблемы экологии, постулируемые течением так называемых эко-либералов.

Точка зрения центристского течения «реалистов» на проблемы экологии и политики нашли отражение в публикациях современного лидера эко-партии Й. Фишера «О зелёной» силе и великолепии» (1984 г.) и «Править - значит учиться» (1987 г.). Выражением умонастроений радикальных экологистов - «фундаменталистов», требовавших незамедлительно положить конец «политики индустриализма» стала книга Р. Баро «Элементы новой политики» (1980 г.).

Своеобразным манифестом «зелёных», находившихся под влиянием идей социализма, можно назвать работы Т. Эбермана и Р. Трамперта «Будущее «зелёных»: реалистичный план для радикальной партии» (1985 г.). Принципы «зеленого» мировоззрения попыталась очертить в своей книге М. Марен-Гризенбах «Философия «зелёных» (1982 г.).

Нередко «зелёным» свои страницы предоставляли периодические научно-политические издания. Одним из них был журнал «Blätter für deutsche und internationale Politik», поместивший статью У. Брифса «Экологический капитализм или экологическая политика реформ» (1988 г.), в которой тот выступил с планом выдержанных в социалистическом духе преобразований общественных отношений. В еженедельнике «Aus Politik und Zeitgeschichte» также появлялись публикации «зелёных» авторов, преимущественно руководителей эко-партии. Примером тому - вышедшая в 1996 г. статья Х. Кляйнерта «Союз 90» / «Зелёные»: новая «третья сила», содержащая анализ перспектив развития эко-партии и степени её политического влияния в различных регионах страны.

В четвертую группу источников входят материалы справочного, статистического характера, результаты социологических исследований, в частности преследующих цель установить степень влияния партии «зелёных», выдвигаемых ею идейно-политических установок, как среди отдельных социальных групп, так и в обществе в целом. Данные об итогах парламентских выборов регулярно публиковались в журнале «Blätter für deutsche und internationale Politik». Так же статистические данные представлены в специальных работах. Примером тому - книга Р. Хайдера «Зелёные: базисная демократия и партийная организация. Эмпирическое исследование земельной организации «зелёных» в Рейланд-Пфальце» (1987 г.).

К пятой группе источников относятся публикации германской прессы. В первую очередь речь идёт о материалах, помещенных в «зелёных» изданиях - еженедельнике «Grüner Bazis-Dienst» и газете «Die Grünen». На их страницах регулярно выступали ведущие деятели «зелёного» движения, представители руководства эко-партии, лидеры её отдельных течений, публиковались программные документы, политическая аналитика, статьи дискуссионного содержания.

Помимо этого особым вниманием автора пользовались данные, сообщаемые газетой «Parlament», являющейся официальным органом германского бундестага, а также журналом «Spiegel», располагающим широкой сетью источников информации и оперативно реагирующим на все сколько-нибудь значимые события политической жизни.

1. Формирование и становление партии «зеленых» в ФРГ

.1 Причины и условия возникновения экологического движения

Возникновение экологического движения в ФРГ и его последующая стремительная политизация были обусловлены сложным комплексом причин социально-экономического, политического и духовного характера. Вопрос о причинах и условиях его возникновения долгое время оставался предметом дискуссий как в немецкой, так и в отечественной литературе.

С точки зрения К.-В. Бранда, экологическое движение - реакция протеста против индустриальной модели цивилизации, составляющими которой являются коммерциализация и бюрократизация социальной жизни. Г. Ланггут, анализируя состав экологического движения, указывает на то, что помимо «чистых» защитников природы там можно обнаружить критиков индустриальной системы в целом, желающих жить в новом обществе, открытом для духовных изменений и участия граждан в принятии социально значимых решений. И, соответственно, одной из причин появления экологического движения является изменение сознания граждан. По мнению известного социолога Р. Дарендорфа, подъем экологического движения связан с протестом граждан против косных политических институтов, что в свою очередь было вызвано несостоятельностью проводимого социал-демократами курса на достижение общественного консенсуса. По утверждению философа - «неомарксиста» Ю. Хабермаса, в ФРГ и других индустриально развитых странах в социокультурной сфере все больше на первый план выдвигаются новые ценности: качество жизни, личностная реализация, человеческие права, отодвигая на второй - ценности сугубо материального характера, что порождает многочисленные конфликты, требует изменения государственной политики и ценностных ориентации всех граждан.

Что касается исследователей, разделяющих мировоззренческие позиции «зеленых», то они устанавливают прямую зависимость между появлением экологического движения и наличием в обществе глубоких противоречий, неразрешимых в рамках существующей социально-политической системы. Так, по замечанию М. Енике, появление «зеленых» стало возможным в условиях капиталистического «супериндустриализма», подтачиваемого экологическим, экономическим и социально-политическим кризисом. В субъективном же плане «зеленые» и другие виды альтернативного движения - результат основанной на опыте убежденности, что политическая система индустриального общества почти не выполняет функции, направленные на защиту жизни, едва производя необходимое для этого управление.

В отечественной литературе существовало два основных подхода - марксистский и немарксистский.

Актуальность исследования темы демократических и альтернативных движений в СССР в 80-х гг. связана с тем, что зеленое движение в начале своего существования выступало с критикой существующей экономической системы, что советскими авторами было интерпретировано как критика капитализма в целом. Соответственно, возникновение альтернативных течений, в том числе движения зеленых советские исследователи относили к проявлению общего кризиса капитализма. «Кризис природной среды, с которым столкнулись капиталистические страны, - говорит исследователь В.Ф. Бартов, - явился следствием хаотичного и бесхозяйственного использования капитализмом природных ресурсов, что привело к угрозе нарушения круговорота веществ и энергии и изменениям в структуре окружающей среды». «Капитализм как строй, основанный на частной собственности, хотя и может осуществлять отдельные мероприятия по охране и рациональному использованию природы, в целом не способен обеспечить разумную организацию использования и преобразования природы в интересах трудящихся», - считает исследователь А.К. Жирицкий. Подобные точки зрения на экологический кризис, основанные на теории общего кризиса капитализма, можно обнаружить практически во всей литературе, изданной в России до начала 90-х годов. Авторы указывают на то, что экологический кризис, являясь лишь одной стороной проявления кризиса капитализма, сопровождался кризисами экономическими. Все это, вкупе с крушением колониальной системы, угрозой ядерной войны, гонкой вооружений можно отнести к глобальным причинам появления социального протеста, выразившегося в различных альтернативных движениях.

Кроме этого разными авторами называются и другие, менее глобальные причины появления экологического движения, ставшего основой зеленой партии в ФРГ. Это причины социально-духовного характера. Сюда можно отнести массовую экологизацию общественного сознания, которая подразумевает под собой процесс осознания человеком места экологических проблем в системе своих социальных интересов. Также некоторые авторы говорят о процессе т.н. социального самовыражения средних и мелкобуржуазных слоев. «Задавленные бюрократическими организациями, они давно мечтали о таких действиях, которые бы не несли угрозу личной безопасности, но в то же время позволяли им демонстрировать «индивидуальную свободу». Сюда же добавились процессы нравственной деградации общества, коррупция, устрашающие масштабы преступности, наркомании. В 70-е гг. все вышеперечисленное привело к возникновению в Европе и в частности в Германии гражданских инициатив, выступающих против мероприятий властей, ведущих к росту дороговизны, загрязнению окружающей среды и расхищению природных ресурсов. По мере ухудшения положения росло число участников этих инициатив, накал требований, расширялся их диапазон. К альтернативным течениям причисляли себя возникавшие молодежные, женские организации, экологические и антиядерные движения. Постепенно весь этот пестрый, организационно рыхлый конгломерат стал концентрироваться вокруг некоторых крупных проблем общественной жизни. Таким был процесс образований партии «зеленых», занявших среди альтернативных течений ведущее место.

Таким образом, мы видим, что исследователи, занимавшиеся проблемой экологических движений в 80-х годах, назвали ряд глобальных, а именно угроза ядерной войны, экономический и экологический кризис, и локальных причин, включающих экологизацию общественного сознания, демонтаж социальных программ правительства и др., которые привели к образованию зеленой партии в ФРГ. Все эти процессы рассматривались учеными как составная часть общего кризиса капитализма, а «зеленые» - как новое антикапиталистическое движение.

Немарксистская литература представлена работами современных исследователей, которые посвящены экологической политике ФРГ и конкретно экологическому движению и партии «зеленых». При анализе причин появления партии зеленых в ФРГ авторы исходят из того же комплекса глобальных обстоятельств, присутствовавших во второй половине ХХ века. Речь идет об экологическом кризисе, осложненном социально-экономическими проблемами. Основными факторами возникновения экологического кризиса в ФРГ называются: во-первых, высокая плотность населения и высокая степень урбанизации, что привело к сильно территориально концентрированному воздействию на окружающую среду; во-вторых, огромный и высококонцентрированный экономический потенциал, включающий весь спектр загрязняющих производств; в-третьих, колоссальная насыщенность инфраструктурой; в-четвертых, гипертрофированное развитие автомобильного транспорта и, в-пятых, широкое использование атомных электростанций.

Исследователь В.В. Фесенко отмечал в возникновении экологического кризиса в Германии 2 основных момента: 1 - появление и нарастание признаков, свидетельствующих о невозможности самостоятельного осуществления воспроизводственных процессов природы 2 - очевидная необходимость государственного регулирования обмена между обществом и природой. Отсутствие качественного регулирования этого обмена, по мнению ученого, и привело к возникновению политической силы, способной активизировать государство в решении экологических проблем.

Стоит отметить, что современные исследователи подходят к анализу зеленого движения в большинстве случаев с точки зрения социологии, опираясь на концепцию «социологического реализма» и рассматривая экологическое движение в первую очередь как движение социальное. С этим связано и выявление новых, социальных причин его появления.

Н.Т. Кремлев в своей работе «Эко-социология зеленых» поддерживает точку зрения немецкого социолога Й. Рашке, который говорил, что возникновение новых демократических движений, включающий движение зеленых, связано, с одной стороны, с удовлетворением основных материальных потребностей составляющих эти движения «новых средних слоев», с другой, с положением интеллигенции в обществе и со спецификой ее интересов. Под влиянием НТР в ФРГ число людей, занятых интеллектуальным трудом в 80-м году приблизилось к числу занятых физическим трудом. Происходит дифференциация интеллигенции на элитарную и на демократическую. С другой стороны, накопление знаний и рост культуры расширяют область применения интеллектуального труда, выдвигая его на первое место в экономической деятельности. Индустриальная система, ориентированная на достижение прибыли через производство и реализацию товаров, исходит из материальных потребностей граждан и не считается с духовными потребностями. Стремление к росту производства и конкуренция ведут к усилению эксплуатации природы, отягощают социальную среду и создают неблагоприятные условия для физического и духовного состояния людей. Борьба за свободное развитие творческих сил приводит интеллигенцию в ряды участников новых демократических движений. Т.о, движение зеленых является по форме движением в защиту природной среды, а по содержанию - движением интеллигенции за изменение общественной системы, знаменующим собой переход к постиндустриальному обществу.

Краткий обзор основных концептуальных подходов к изучению причин, вызвавших к жизни экологическое движение, дает основание для вывода в том, что на первый план выходит задача не столько выявления этих причин как таковых, сколько их взаимообусловленности, иерархической значимости и специфики действия.

Особое место в ряду причин возникновения экологического движения в ФРГ, принадлежит негативным последствиям антропогенного воздействия на окружающую среду. Эти последствия заключались в том, что экологическая проблема приобрела характер разрушительного экологического кризиса, формы, проявления которого в виде кислотных дождей и гибнущей природы были доступны не только рациональному, но и чувственному восприятию граждан ФРГ. Указанное обстоятельство дает возможность понять многие специфические особенности становления экологического движения.

Во-первых, присутствие в его рядах представителей различных социальных групп и идейно-политических направлений. Во-вторых, динамику развития: от гражданских инициатив» к политической партии за очень небольшой срок.

Масштабы экологического кризиса во многом задали масштабы экологического движения, определили его способность притягивать разнонаправленные энергии, придали ему силу и динамизм, склонность к политическому радикализму.

Экологический кризис, возникший в ФРГ уже в 60-х гг. был последствием научно-технической революции, приведшей к усилению антропогенного воздействия на природу. Экологический кризис явился оборотной стороной бурного послевоенного экономического развития страны. Промышленные предприятия, автомобильный транспорт, городское хозяйство в больших количествах выбрасывали в атмосферу окиси углерода, азота, серы, углеводорода, свинец, ртуть, пестициды и нитраты. Также ситуация обстояла с загрязнением вод, почвы и лесов. Однако истоки экологического кризиса крылись не только в технологиях индустриального производства. Не менее важное значение имел и социально-экономический аспект проблемы, суть которого заключалась в том, что крупнейшие монополии, наращивая темпы промышленного производства, шли по пути беспрецедентного увеличения технико-технологической нагрузки на природу. При этом стремление сократить расходы на транспорт, развитие социальной и производственной инфраструктуры привело к существенным территориальным диспропорциям в распределении и концентрации производительных сил. Результатом становится ускоренная урбанизация, появление индустриальных мегаполисов, катастрофически загрязненных отходами производства. Так, в середине 70-х гг. на 7% территории ФРГ проживала половина её населения. Особенно тяжелая обстановка сложилась в Рурском районе, занимавшем 2% территории страны, но где добывалось 80% угля и выплавлялось 65% чугуна и стали. В этой ситуации правящая социал-демократическая партия сочла необходимым выступить с заявлением, в котором указывалось, что ориентация общества на получение частных прибылей своим следствием имеет пагубные для здоровья человека, постоянно растущие психосоматические нагрузки. Указанная ориентация определяла стремление монополий сформировать выгодную для себя структуру потребительского спроса, форсировать процессы морального старения еще годных к употреблению изделий, производить большое количество дешевых, но быстро изнашивающихся товаров, использовать в торговле пластмассовые упаковки, игнорируя необходимость их последующей утилизации. Выгоды, приносимые подобного рода методами хозяйствования, были эфемерны, т.к. разрушение природной среды оказывало негативное воздействие на условия производства, рабочую силу, вело к серьезным хозяйственным потерям, снижению нормы прибыли. Это обстоятельство заставляет монополистические группировки пойти на осуществление комплекса природоохранных мер.

Во-первых, был взят курс на более полное использование природных ресурсов, в частности, вторичное использование сырья, а так же применение безотходных производств.

Во-вторых, стимулируется готовность производителя отказаться от применения «грязных» технологий и перейти к использованию «чистых» технологий.

В-третьих, природоохранная деятельность начинает переводиться на производственную основу, а эколого-индустриальный комплекс превращается в один из ведущих секторов экономики ФРГ.

Результатом становится получение все большего количества тонн цветных металлов из вторичного сырья, использование оборотных циклов водоснабжения промышленных предприятий, переориентация сотен крупных и средних фирм на выпуск экозащитной техники, производство которой оказывается чрезвычайно выгодным делом, в том числе для фирм, выступающих одновременно в качестве крупнейших загрязнителей. Помимо этого прилагается немало усилий для вывоза экологически опасного «грязного» производства за границу.

Однако этого было недостаточно. Нефтяной кризис 1973 года, дав толчок глубокому циклическому кризису 1974-1975 гг., в переплетении со структурными кризисами, одним из своих последствий имел рост потребления угля при производстве электроэнергии. Встал вопрос о переходе экономики страны на использование иных видов энергии. Перестройка структуры топливно-энергетического комплекса предполагала широкое использование ядерной энергии, а значит форсированное строительство в ряде районов страны атомных электростанций. Но их эксплуатация при всех очевидных выгодах была чревата в случае возможной аварии глобальной экологической катастрофой, что вызвало серьезную обеспокоенность населения, а, в конечном счете, дало сильнейший импульс возникновению экологического движения.

Таким образом, первая и важнейшая причина появления экологического движения заключалась в негативном антропогенном воздействии на природу в огромном масштабе, приведшем к 1970-м гг. к экологическому кризису, с которым правительство ФРГ на тот момент справиться не сумело.

Осознание факта ограниченности государственной экологической политики заставляло многих граждан ФРГ связывать будущее своей страны с иным типом цивилизации, иной системой социально политических институтов. В первую очередь такого рода умонастроения были свойственны представителям тех социальных групп, которые в силу своего общественного положения и образовательного уровня отчетливо видели все пагубные последствия экологического кризиса.

В данном случае речь идет о «новых» средних слоях, численность которых в ФРГ в 60-е - 70-е гг. под воздействием научно-технической революции заметно выросла, что привело к существенным изменениям в социальной структуре общества. Традиционно в социологической литературе термином «средние слои» обозначаются социальные группы, занимающие промежуточное положение между основными классами общества. При этом выделяются «старые» средние слои, уходящие корнями в феодализм и ранний капитализм - мелкая буржуазия города и деревни и «новые» средние слои, порожденные современной эпохой - гуманитарная и техническая интеллигенция, служащие, чиновники, представители свободных профессий. Согласно расчетам ученого из бывшей ГДР П. Делица, «старые» средние слои в 1961 г. составляли 19,7% населения, в 1970 г. - 15,4%, а в 1980 г. - 11,9%. В тоже время «новые» средние слои в 1961 г. - составляли 6,9%, в 1970 г. - 6,9%, а в 1980 г. - 11,5%. Социологи ФРГ, включающие в состав рабочего класса преимущественно лиц, занятых непосредственным материальным производством и не имеющих высшего образования, оперируют иными цифрами. Например, Й. Рашке приводит статистические данные, из которых следует, что в 1980 г. производством сельхозпродукции было занято 5% населения, изготовлением промышленных товаров - 32,5%, а в сфере услуг, к которой он относит «гуманитарные» услуги, административную и государственную службы, работу на транспорте, в торговле, банках, ведение домашнего хозяйства - 61,8%. В целом же число занятых умственным трудом сопоставимо или даже превосходит число занятых трудом физическим.

Нужно заметить, что практически все авторы, пишущие на данную тему, едины в утверждении о возрастании в рассматриваемый период общей численности и степени участия «новых» средних слоев в политической жизни.

В пользу того, что возникновение экологического движения объективно соответствовало логике исторического развития и было следствием вхождения в большую политику «новых» средних слоев, говорили результаты многочисленных социологических исследований социальной базы экологического движения, проводившихся в ФРГ на протяжении всех лет его существования. Например, к началу 80-х гг. среди голосов, отданных «зеленым» на парламентских выборах, 40% принадлежало служащим и другим представителям среднего класса, 45% лицам свободных профессий, 12% ремесленникам и торговцам, 3% рабочим. Корреляция между общим количеством избирателей, представлявших ту или иную социальную категорию и количеством голосов, поданных за «зеленых» свидетельствует о том, что последние пользовались поддержкой среди служащих промышленных предприятий, чиновников, работников сферы обслуживания. В то же время в их электорате значительно меньше были представлены ремесленники, торговцы, а так же рабочие. Это подтверждает тезис о том, что именно «новые» средние слои следуют рассматривать как социальную базу «зеленых». Анализ социальной принадлежности лидеров экологического движения дает аналогичную картину.

Еще одной отличительной особенностью социальной базы экологического движения было то, что к началу 80-х гг. около 70% его сторонников составляли молодые люди до 30 лет. При этом каждый третий молодой немец причислял себя к активным сторонникам экологического движения, а каждый второй высказывал к нему высокую степень расположения. Указанная особенность распространялась и на депутатскую фракцию «зеленых» в бундестаге, члены которой на 10-15 лет были моложе своих коллег, представлявших другие партии.

Социальный критицизм «зеленых» привлекал в их ряды протестно настроенных представителей маргинальных социальных групп, что составляло еще одну особенность социальной базы экологического движения. К числу таковых И. Рашке относит безработную молодежь, частично занятых, необеспеченных пенсионеров. Тратя все свободное время на поиски дополнительных источников существования, многие из них не имели возможности выступать в роли активистов экологического движения, но, тем не менее, поддерживали его на политическом уровне и могли участвовать в реализации альтернативных экономических проектов.

Таким образом, формирование в ходе НТР социальных групп, чьи интересы простирались дальше рамок индустриально-буржуазного общества, также являлось важнейшим условием и весомой причиной появления экологического движения, ибо последнее стало политическим воплощением этого интереса.

В политическом плане выход «зеленых» на политическую арену был подготовлен всем ходом развития страны на протяжении ряда предшествующих десятилетий. Участие ФРГ в «холодной войне», вступление в НАТО, стремление обзавестись собственным ядерным оружием дали в 50-е гг. толчок для подъема массового антивоенного демократического движения, в рядах которого можно было встретить представителей различных социальных слоев. Перед правящими кругами встает вопрос о выборе оптимального курса, направленного на стабилизацию и укрепление действующей политической системы. Одной из его составляющих становятся жесткие репрессивные мероприятия, целью которых был подрыв влияния радикальных сил и исключение их из реального политического процесса. Другая составляющая этого курса нашла воплощение в использовании наиболее передовых достижений НТР, что позволило бы за счет подъема жизненного уровня населения ослабить социальную напряженность.

Свое конкретное воплощение этот замысел нашел в отстаиваемой канцлером Л. Эрхардом модели «социального рыночного хозяйства», предполагавшей вмешательство государства во многие экономические сферы. Ведущей политической силой становится консервативный блок ХДС/ХСС, лидеры которого занимали канцлерское место вплоть до 1969 года. СДПГ при этом отводилась роль конструктивной оппозиции, выступающей за проведение отдельных реформ, но не посягающей на базовые принципы общественного устройства.

Предлагаемая правительством модель социально-политического развития в течение короткого срока доказала свою эффективность. Тем не менее, хотя и в ослабленном виде, но о себе напомнили проблемы социального и материального неравенства, что находило выражение в забастовочной борьбе трудящихся. Кроме того, экономические и внутриполитические достижения режима «авторитарной демократии» были более впечатляющи, чем внешнеполитические.

60-е гг. в ФРГ были ознаменованы новым подъемом политического радикализма. Это было вязано с тем, что механизмы социального рыночного хозяйства все чаще давали сбои, свидетельством которых были экономический кризис и рост безработицы. В немалой степени подъему радикализма способствовала агрессия США во Вьетнаме. Все это обусловило возникновение в ФРГ движения «новых левых». Его костяк составляли студенты, в большинстве своем представляющие средние слои общества. Они выдвинули программу радикального переустройства общества, основным инструментом которого должен был стать бунт, как кульминация стихийных выступлений угнетенных масс. Ведущими революционными силами при этом должны были стать студенчество, гуманитарная интеллигенция, всевозможные маргинальные элементы. Утопизм теории «новых левых» придавал даже самым решительным действиям бессмысленный характер, поэтому движение после бурного подъема к началу 70-х сошло на нет. Движение «новых левых» следует рассматривать, как фазу развития исторического явления более крупного масштаба, а именно включение в активную политическую жизнь интеллигенции. С этой точки зрения движение «зеленых» представляет собой следующую фазу, на которой обнаруживаются многие черты, присущие явлению на более ранних ступенях генезиса. В частности «зеленые» заимствуют у «новых левых» критику индустриального общества, неприятие существующих политических институтов.

Распад движения «новых левых» означал, что перед его непосредственными участниками и потенциальными сторонниками встает задача поиска форм выражения своей политической активности. В качестве таковых могли выступать те, которые предлагались «этаблированными» партиями, открывавшими ряды для разочарованных радикалов, либо участие в деятельности существующих «антисистемных» партий.

Реализация первого варианта для подавляющего большинства вчерашних «новых левых», а в широком плане для стремительно политизирующихся «новых» средних слоев, означали поддержку СДПГ, поскольку последняя с идейно-политической точки зрения казалась более привлекательной, чем другие «этаблированные» партии. Действительно, выступая в 70-е гг. в качестве ведущей силы правительственного блока СДПГ обещает провести коренные реформы, и утвердить в обществе принципы социальной справедливости. Однако подходы социал-демократов и их партнеров по коалиции свободных демократов к решению острых социально-экономических и политических, и экологических проблем носили паллиативный характер и не соответствовали уровню ожиданий многих избирателей, представлявших «новые» средние слои.

Находившаяся же на левом политическом фланге Германская коммунистическая партия, образованная в 1968 г., будучи по своей сути радикальной и «антисистемной», также не могла стать выразителем интересов соответствующей категории избирателей. Это было связано, во-первых, со спецификой классовой природы партии и жесткостью проводимой ею идейно-политической линии, в основе которой лежали принципы ортодоксального марксизма, мало приемлемые даже для радикально настроенной части «новых» средних слоев. Во-вторых, «антисистемность» ГКП на фоне давления на нее со стороны государства и «этаблированных» партий, оборачивалась узостью сферы политического влияния и отсутствием реальных возможностей эффективного воздействия на институты власти. Что же касается неофашистских партий, то их радикализм носил явно реакционный характер и не соответствовал ценностным установкам, разделяемых большинством представителей «новых» средних слоев.

Возникшая ситуация, во-первых, свидетельствовала о том, что в стране существовала объективная потребность в наличии сильной радикально-демократической оппозиции, а также, о несовершенстве действующей политической системы, в структуре которой место подобной оппозиции вообще не было предусмотрено. Согласно мнению В. Кригер, входившей в конце 80-х гг. в руководство эко-партии, создание последней стало возможным в условиях кризиса партийной системы ФРГ, к тому времени почти обозначилась потребность в создании более левой организации, чем СДПГ.

Стоит обратить внимание на еще один момент. «зеленые», которые не только субъективно, на уровне своей политической ментальности, но и объективно, на уровне исторической закономерности, выступали как движение, отрицающее существующую социально-политическую систему, было предоставлено право функционировать в её рамках. Однако, предполагалось, что, воспользовавшись этим правом, «зеленые» воспримут сложившиеся правила «игры», постепенно утрачивая свою «антисистемную» направленность. Как показала дальнейшая история, это стало нелегким испытанием для движения (а в последствии и партии), претендующего на роль радикальной «антисистемной» оппозиции.

1.2 Истоки партии «зеленых»

экологический партия зеленый коалиция

История экологического движения в ФРГ ведет отчет с начала 70-х годов, когда в стране начинают возникать многочисленные гражданские инициативы, объединявшие в своих рядах людей различного общественного положения, придерживающихся часто несовпадающих политических идеалов. Как правило, большинство гражданских инициатив ограничивалось выдвижением одного требования, одной задачи, решение которой рассматривалось как приоритетное. Заметное ухудшение состояния окружающей среды способствовало появлению экологических «гражданских инициатив», заявивших о себе требованиями запрещения строительства атомных электростанций, автомагистралей, крупных промышленных предприятий.

Первоначально партии, составлявшие правительственную коалицию - СДПГ и СвДП - к появлению «гражданских инициатив» относились позитивно, рассматривая их как выражение социальной активности населения, направленной на демократическое разрешение существующих в обществе конфликтных ситуаций. До тех пор пока «гражданские инициативы», в том числе и экологические, поднимали вопросы частного характера и не ставили под сомнение значимость действующих политических институтов, власти не воспринимали их как своих оппонентов.

Ситуация меняется в противоположную сторону после того как экологисты начинают бить тревогу по поводу глобальных угроз, нависших над человечеством и выступают с резкой критикой правительственной политики, подчеркивая, что она не только не ведет к улучшению экологической ситуации в стране, но и способствует ее дальнейшему ухудшению. В кругах экологистов росло понимание того, что борьба за сохранение окружающей среды не приведет к сколько-нибудь заметным результатам, если будет вестись локально. Встав на путь организационной консолидации, экологисты в 1972 году создают Федеральное объединение «гражданских инициатив» за охрану окружающей среды (ФОГИООС), отведя ему роль координатора своих выступлений в общенациональном масштабе.

Усилиями ФОГИООС его участники, получив возможность активного обмена опытом борьбы против загрязнения природы, начинают проводиться совместные массовые природозащитные акции. Но созданного объединения было недостаточно для ощутимого влияния на политику страны. Необходима была продуманная стратегия и тактическая линия, расширение социальной базы за счет привлечения новых сторонников.

По мнению Й. Фишера, основу социально-политического потенциала «зеленых» заложило соединение движения «гражданских инициатив» со сторонниками альтернативной субкультуры. За альтернативный образ жизни выступали в те годы в Германии многие жители урбанизированных центров, к которым примыкали всякого рода феминистские движения и сторонники самоуправляющихся молодежных коммун. Всех их сближало неприятие буржуазного образа жизни, подчеркнутое дистанцирование от существующих социальных норм и политических институтов, стремление выработать альтернативную официальной культуру.

Помимо беспартийных «альтернативистов» в политизирующееся экологическое движение начинают вливаться выходцы из различных партий, как правого, так и левого толка, недовольные курсов, проводимым их руководством, разделяющие тревоги, связанные с экологическим кризисом и рассматривавшие борьбу против него в качестве исходного пункта для проведения значительно более широкого комплекса социально-политических преобразований. Правый фланг экологического движения составили выходцы из СДПГ, покинувшие партию после принятия решения о форсированном развитии атомной энергетики в 1977 году. Также в «зеленое» движение устремились сторонники партии «Сообщество действий независимых немцев» (СДНН), которая выступала с призывами укрепления реальной демократии, мира во всем мире, отказа от применения силы в международных делах и в целом придерживалась центристской позиции. Среди партий и организаций, чьи члены пополнили ряды экологического движения и составили наряду с альтернативистами его левый фланг, следует назвать Коммунистическую Партию Германии, Коммунистический союз Германии, троцкистскую «Группу марксистов-интернационалистов», Социалистический союз немецких студентов, близких к нему «автономистов», «базисные группы» и т.д.

Рубежным для экологического движения стал 1977 год. Этот год ознаменовался созданием «зелеными» в отдельных землях своих избирательных объединений. Следует заметить, что участие экологистов в избирательных баталиях конца 70-х далеко не всегда было сопряжено с политическими победами в традиционном понимании. Главное заключалось в том, что экологическое движение заявляло о себе как о реальной политической силе. Это обстоятельство предполагало форсирование процессов становления его организационной структуры, необходимость более четко очертить собственный идейно-политический профиль.

Заметный успех был достигнут экологистами на коммунальных выборах 1978 г. в Шлезвиг-Гольштейне. Попытки правительства начать строительство в этой земле двух АЭС поставили вопросы экологии в центр предвыборной борьбы. В результате экологисты из «Сообщества избирателей в защиту окружающей среды» и «Зеленых списков», получив в своих округах более 6% голосов каждое, объединившись в мае 1978 года, создают «Зеленые списки Щлезвиг-Гольштейна» и весной 1979 года уже на земельных выборах получают 2,4% голосов (Хроника Партии).

Летом 1978 года земельные выборы состоялись в Нижней Саксонии. Местные «Зеленые списки» (возникшие годом раньше и первоначально именовавшие себя «Партией защиты окружающей среды»), действовавшие в союзе с рядом консервативных группировок, получили 3,9% голосов.

Усиление влияния консервативных настроение среди определенной части сторонников экологического движения нашло выражение в создании Г. Грулем в июле 1978 г. партии под названием «Зеленая акция будущего» (ЗАБ). Стремясь создать филиалы на местах, ЗАБ принимала активное участие в проходивших в отдельных землях ФРГ избирательных кампаниях.

Под идейным влиянием леворадикального «Коммунистического союза» в январе 1978 года экологические инициативы в Гамбурге создали избирательный блок «Пестрые списки - защитите себя». Там же летом 1978 года консервативные экологисты образовали свои «Зеленые списки». Выборы лета 1978 года принесли успех «Пестрым спискам», кандидаты которых собрали 3,5% голосов (Хроника партии).

С преобладанием левых экологистов проходят выборы весной 1979 года и в Западном Берлине, где леворадикальная «Коммунистическая партия Германии» и «Коммунистический союз» выступили инициаторами создания «Альтернативных списков в защиту демократии и окружающей среды», а консервативные экологисты, опираясь на поддержку Г. Груля, объединяются в союз «зеленые». Позиции леворадикального крыла оказались более прочными, что нашло отражение в 3,7% голосов, полученными кандидатами «Альтернативных списков». Избирательный марафон 1978-1979 гг. наглядно продемонстрировал экологистам, как сложно противостоять «этаблированным» партиям, имевшим в своем распоряжении разветвленные организационные структуры, солидную финансовую базу, опыт борьбы за власть, доступ к средствам массовой информации.

Необходимость достижения компромисса между правыми и левыми экологистами стала очевидна, ибо лишь наличие такового давало «зеленому» движению шанс разрушить монополию традиционных партий на участие в политической жизни. Итоги выборов подводили в пониманию того, что наиболее эффективным инструментом в достижении этой цели может быть только общенациональное избирательное объединение. Особую актуальность эта задача приобрела накануне выборов в Европарламент, которые должны были состояться летом 1979 года. Как показало дальнейшее развитие событий, действия, направленные на создание общеэкологического избирательного объединения, фактически стимулировали процесс партийного строительства. Таким образом, предвыборная консолидация «зеленого» движения стала важнейшей предпосылкой перехода к более сложным формам организации политической деятельности.

1.3 Институционализация и базовые принципы партии «зеленых»

Переход к такой форме политической организации, как партия, предполагал необходимость сформулировать программные принципы, приемлемые для экологистов самых разных оттенков и положить их в основе деятельности партии, способной скоординировать весьма разнородную в политическом отношении массу.

Основные события, связанные с созданием единого предвыборного объединения «зеленых» начинают разворачиваться вокруг организации ФОГИООС, сумевшей объединить десятки гражданских инициатив разнообразного толка. В марте 1979 на очередном заседании ФОГИООС было принято решение о выдвижении общих кандидатов на выборах в Европарламент. Для этого создавалась новая организация «Особое политическое объединение - зеленые» (ОПОЗ) (137). Во главе ее стояли три равноправных представителя Г. Груль от ЗАБ, А. Хаусляйтер от «Содружества действий независимых немцев» и Г. Недермайер от «Зеленых списков защиты окружающей среды (ЗСОС) из Нижней Саксонии.

В целом создание ОПОЗ стало бесспорным успехом политизированной части экологистов, в основе его лежал компромисс между левым и правым ркылом «зеленого движения» при некотором идейно-политическом преобладании правого крыла, имевшего лучшую организованную базу. Воплощением такого компромисса стало согласие ЗАБ включить в предвыборную программу требование левых о формировании «базисной демократии», а последние примирились с отказом от радикального осуждения капитализма.

Выборы в Европарламент принесли экологистам 3,2% голосов, что было веским аргументов в пользу дальнейшей консолидации. Проблема партийного строительства становилась еще более актуальной. Необходимость ее обсуждения определяет начало нового раунда переговоров между представителями различных экологических течений в июне 1979 года. Выяснилось, что былые разногласия по-прежнему дают о себе знать. Если ряд «зеленых» организаций, в том числе СДНН т ЗСЗОС, считали допустимым расширение «зеленого» блока за счет не вошедших в него отдельных «пестрых» и «альтернативных» союзов, то ЗАБ придерживалась другого мнения.

В ходе последующей встречи в Бонне осенью 1979 г. удалось сформулировать четыре важнейших принципа, признание которых явилось условием выдвижения общих кандидатов на выборы в бундестаг, а значит, мировоззренческой предпосылкой для создания единой «зеленой» партии. Краеугольным камнем сотрудничества между зелеными всех направлений являлась приверженность идеям экологизма, социальности, базисной демократии и ненасилия. Неудивительно, что вслед за формулировкой общих мировоззренческих принципов, закладываемых в основу создаваемой партии, «зеленые» берутся за их конкретизацию путем составления важнейших документов, наличие которых является условием и признаком существования партии - ее программы и устава. На организационном съезде партии в марте 1980 г. в Саарбрюкене была принята программа «зеленых».

В программе «зеленые» обосновывали необходимость преодоления индустриального общества и перехода на путь альтернативного развития. Тем самым они недвусмысленно подчеркивали свое негативное отношение к существующей социально-экономической и политической системе, рассматривая себя в качестве оппозиционной и во много «антисистемной» силы.

Возможность воплощения в жизнь такого глобального альтернативного проекта «зеленые» связывали с последовательной реализацией указанных выше принципов экологизма, социальности, «базисной демократии» и ненасилия.

Принцип экологизма предполагал восприятие людьми самих себя и окружающего их мира как части природы. В сфере экономики его воплощение означало переориентацию производства на «чистые» технологии и ресурсосбережение. В сфере внешней политики он означал сохранение мира во всем мире, а во внутриполитической - нерасторжимое единство с системой демократии, которая является залогом возможности воплощения экологических идей в жизнь, соответствующей перестройки общественного сознания.

Принцип социальности предполагал создание общественной системы, свободной от безработицы, преступности, нищеты, жертвами которых оказываются экономически и социально незащищенные категории населения, в первую очередь женщины, дети, старики. «Мы за самоопределение и свободное развитие каждого человека, за то, чтобы люди могли формировать свою жизнь вместе и солидарно в согласии с окружающей средой, воплощать свои желания без внешней угрозы.» Во внешнеполитическом плане этот принцип воплощался в концепции социальной обороны, в соответствие с которой отпор агрессии извне должен осуществляться не вооруженным путем, а посредством массового гражданского сопротивления.

«Базисно-демократический» принцип означал утверждение в политической и хозяйственной жизни децентрализованной прямой демократии, предполагающей формирование системы местного, наделенного широкими полномочиями самоуправления. В государственно-политическом плане выполнение этого принципа своим следствием должно было иметь демонтаж бюрократической иерархизированной системы управления и предоставление гражданам предельно широких демократических прав. На уровне межнациональных отношений он предполагал право каждого народа на самоопределение и культурную автономию, а в сфере экономики - создание на предприятиях советов самоуправления трудящихся и декартелизацию монополистических гигантов.

Принцип ненасилия означал отказ от угнетения человека человеком, гуманизацию всех сфер жизнедеятельности людей, в первую очередь производственной и внутри- и внешнеполитической.

Несмотря на определенный налет утопизма и консерватизм (особенно заметный в критике индустриализма), программа «зеленых» в целом обладала большим демократическим потенциалом. Она представляла собой весьма противоречивый документ, в котором нашло отражение видение участниками экологического движения альтернатив общественного развития, протест против угрозы ядерного уничтожения, ограничения демократических свобод, бюрократизации государственного аппарата.

Стремление «зеленых» выступить на политической арене в качестве альтернативной, «антисистемной» партии особенно отчетливо просматривалось в принятом съездом уставе партии. «зеленые» изначально делали ставку на создание партии «нового типа», альтернативной обычным партиям и основанной на принципах базисной демократии и децентрализации. Эти принципы, будучи закрепленными в основных партийных документах, заключались в предоставлении широкой самостоятельности отдельным земельным организациям, получившим, в частности, право сохранить за собой не только первоначальное название, но и собственную программу и устав, опротестовывать решения федерального партийного руководства. Помимо этого членам партии представлялся доступ на заседания партийных органов любого уровня. Партийные должности должны были заниматься в порядке общественной нагрузки, а пребывание на высоких руководящих постах в партии провозглашалось несовместимым с работой в составе депутатского корпуса. Более того, в соответствии с принципом ротации каждый парламентарий, представляющий партию «зеленых», по прошествии половины легислатурного периода должен был уступить место товарищу по партии, а до этого момента отдавать изрядную долю депутатского жалованья в казну партии, не имея при этом права входить в состав наблюдательных советов частных компаний. Заботясь о гарантии прав меньшинства и учета позиций всех внутрипартийных фракций, «зеленые» внесли в устав принцип компромиссных решений, не позволяющий большинству навязывать свое мнение несогласным. Таким образом, съезд в Саарбрюкене стал важным этапом на пути организационного становления партии «зеленых», свидетельством чего было принятие базовых документов, в которых нашли отражение представления составляющих экологическое движение «новых» средних слоев о целях, задачах и методах политической деятельности.

Появление в ФРГ экологического движения и последующая институционализация партии «зеленых» носили исторически закономерный характер и были обусловлены комплексом как общесоциальных, так и конкретных специфических для ФРГ причин.

К числу первых относились усиление в условиях НТР антропо- и техногенной нагрузки на природу, порождением чего во всех индустриально развитых странах стало направленное на ее защиту движение граждан, представлявших преимущественно «новые» средние слои. Среди них ведущее место принадлежало интеллигенции, утратившей свой некогда привилегированный социальный статус, что также было одним из последствий НТР. Обращение к проблемам экологии, на первый взгляд имевшим неклассовое и общечеловеческое значение стало для «новых» средних слоев формой выражения их политической активности и мировоззренческих ценностных ориентаций.

Тот факт, что наибольших успехов, по сравнению с другими индустриально развитыми странами, экологисты добились именно в ФРГ, объяснялось масштабами и глубиной экологического кризиса, поразившего страну. Помимо этого оказались несостоятельными попытки традиционных партий предложить обществу по-настоящему действующую природозащитную концепцию.

Это обстоятельство приводило определенную часть граждан ФРГ к мысли не только о политической несостоятельности традиционных партий, но и о исчерпанности индустриального способа производства и необходимости перехода к обществу постиндустриального типа, в котором будет достигнута гармония между человеком и природой.

Антисистемная направленность этой установки привлекала в ряды экологического движения людей, отрицавших как с правых, так и с левых позиций существующий тип общественного устройства, хотя влияние леворадикальной идеологии на деятельность экологического движения оказалось, в конечном счете, намного сильнее. Участниками экологического движения стали выходцы из целого ряда левых и леворадикальных организаций, надеявшихся найти у экологистов новую «политическую родину». Это во многом задало вектор политического развития экологического движения и партии «зеленых», из рядов которой в скором времени после институционализации было вытеснено большинство консервативных экологистов.

2. Идейно-политическая эволюция партии «зеленых» с 1980 до 1998 гг.

.1 Образование внутрипартийных течений. 1980-1982 гг.

Еще в период деятельности «зеленых» в качестве политического движения давали о себе знать внутрипартийные противоречия. Противоречия среди «зеленых» объективно порождались самим фактом облачения ими своей деятельности в партийные формы. Ведь партия уже в силу своего статуса обязана строить свое политическое поведение согласно определенным правилам. Это значит, что она призвана бороться за власть, четко формулировать свои целевые установки и тактико-стратегические приоритеты. Если на уровне движения еще можно было, апеллируя к населению, ограничиваться проблемами только экологическими, то партийный уровень требовал обращения к более широкому кругу вопросов, а значит, неизмеримо возрастал набор оснований для ужесточения внутрипартийной борьбы. В этом контексте даже совпадение мировоззренческих и целевых установок не подкрепленное общностью представлений о путях и методах их реализации, не служило преградой для возникновения конфликтов, что создавало предпосылки для формирования того или иного внутрипартийного течения.

Задавшись целью сохранить в условиях надвигающегося экологического кризиса и усиливающегося политического давления со стороны «этаблированных» партий организационно-политическое единство, «зеленые» сознательно пытались придти к компромиссу, взяв на вооружение идею «ценностного консенсуса», закрепив её в своих основополагающих документах. В конечном счете, для деятельности внутрипартийной оппозиции, появления всевозможных фракций и течений, складываются весьма благоприятные условия. Наличие в рядах эко-партии мировоззренческого и организационного плюрализма не выступало гарантией того, что загоняемые внутрь противоречия в определенных условиях не вырвутся наружу и не приведут к расколу. По замечанию Й. Рашке, плюрализм означал, что «зеленые» распадались на коммунальную, земельную и федеральную партии, фракции и внепарламентскую организацию, у них присутствовало множество идеологий, ориентации, истоков, течений, они оперировали на масштабном конфликтном поле, корреспондируясь с различными движениями. Примечательно то, что борьба между отдельными течениями внутри эко-партии являлась одним из важнейших факторов её развития, поскольку победа в этой борьбе не просто предполагала некоторые изменения акцентов в политической деятельности «зеленых», а в большей или меньшей степени способствовала обретению ими нового политического качества, определяемого степенью лояльности к существующему в стране социальному строю.

После сокрушительного поражения, нанесенного буржуазным консерваторам объединенными силами их противников, противоречия между течениями касались вопросов тактики, поскольку ни одно из них не ставило под сомнение свою приверженность ценностям левой политической культуры. Со временем выяснилось, что тактические предпочтения начинают очень сильно влиять на стратегические, связанные с пониманием того, достижению каких целей должна быть подчинена деятельность партии. Разночтения в данном вопросе вели к тому, что на протяжении 80-х гг. левые радикалы все больше расходились с умеренными центристами и левыми реформистами. Доминирование или отстранение от руководства представителей отдельных течений находились в прямой зависимости от того, насколько политически эффективен был проводимый ими курс, и в какой степени он соответствовал интересам и умонастроениям социальной базы «зеленых», не отличающейся особой устойчивостью политических пристрастий.

Специфика взаимоотношений между течениями заставляет поставить под сомнение утверждения некоторых авторов, что «зеленые» после принятия программы и устава, несмотря на все заявления о своей непартийной природе превратились в «партийную партию». В лучшем случае это лишь тенденция, получившая полноценное развитие лишь в 90-е гг. Если же говорить о предшествующем десятилетии, то для него была типична иная ситуация, в рамках которой «зеленые» несли на себе черты избирательного объединения. Его участниками были не только земельные организации, объявившие о своем вхождении в эко-партию («Пёстрые», «Альтернативные списки» и т.д.), но и, что главное, отдельные течения, заключившими временный, и не слишком прочный компромисс друг с другом.

Именно этим объясняется тот факт, что победа одного из течений, достаточно заметно меняла политику партии. У борющихся сторон было слишком много разногласий. Отсутствие строгой дисциплины пролонгировало ситуацию, когда конфликтующие течения достаточно долго могли сосуществовать в пределах единой партийной структуры. Не будучи в состоянии решить проблемы структурирования в рамках общей организации, пишет Й. Рашке, «зеленые» искали выход за счет децентрализации.

Обычно исследователи называют в качестве основных течений: буржуазных эко-консерваторов, «фундаменталистов», «реалистов», эко - социалистов, эко-либералов. Данная типология, несмотря на то, что во многом опирается на самоопределения некоторых отдельных течений, имеет один весьма существенный недостаток: в её основе отсутствует общий типологический признак. Таковых наличествует, по меньшей мере, два. Первый - социальная природа течения, находящая выражение в его идейно-политической ориентацией. Он лежит в основе определений «буржуазные эко-консерваторы» или «левые эко-социалисты». Второй - приверженность той или иной тактической линии в политической борьбе. Пример тому деление на «фундаменталистов» и «реалистов».

В начальный период существования партии «зеленых» на ведущую роль в ней претендовали представители консервативного течения. Будучи сторонниками сохранения капиталистического способа производства, они подвергали резкой критике индустриальные аспекты его развития, отрицая ориентацию на рост промышленного производства и использование целого ряда достижений научно-технической революции, что являлось, по их мнению, основной причиной экологического кризиса. Консервативные экологисты, предлагая рецепты его преодоления, в экономической сфере ратовали за широкое применение рыночных механизмов, стимулирующих конкуренцию между отдельными производителями, забывая при этом, что в основе конкуренции лежит погоня за прибылью, а именно этой цели служит внедрение новой техники и технологий в промышленное производство, обеспечивающих их неуклонное развитие, а значит делающей невозможным на сколько-нибудь длительное время внедрение в хозяйственную жизнь концепции нулевого роста. В политической сфере эко-консерваторы важную роль отводили государству, наделяя его чрезвычайно обширными правами, в том числе и правом вмешательства в экономику, что противоречило исходному постулату о возвращении к временам свободной конкуренции. Во имя достижения экологического благополучия государство превращалось в орган открытого политического принуждения. При этом на него возлагались задачи формирования экологического сознания граждан, центральное место в котором должна была занимать идея отказа от материальных благ.

Уйдя от «зеленых», эко-консерватор Г. Груль создает «альтернативную» им Эколого-демократическую партию (ЭДП) и заявляет о её приверженности «чистой» экологии, а также свободе от влияния идеологии и капитала. На выборах в бундестаг в 1983 г. ЭДП не набрала и 0,5% голосов и оказалась вытесненной на обочину политической жизни, тем не менее, продолжала выступать как экологическое течение, вне рамок партии «зеленых».

В середине 80-х гг. на её правом фланге возникает течение эко-либералов. Многие из них были вчерашними эко-консерваторами, понимавшими бесперспективность нового розыгрыша политической карты, и поэтому обратившие свои взоры к идеологии буржуазного либерализма. Наиболее заметное распространение эко-либеральные настроения получили среди «зеленых» Баварии, Нижней Саксонии, Северного Рейна-Вестфалии, и в особенности Баден-Вюртемберга, где признанным идейным лидером данного течения был В.-Д. Хазенклевер, одно время возглавлявший фракцию эко-партии в местном парламенте. При его активном участии была разработана концепция экологического гуманизма, в основе которой лежало стремление очертить желательные перспективы развития человека.

Осознать таковые, по утверждению эко-либералов, можно лишь при условии обретения способности к комплексному мышлению, являющемуся основой последующего комплексного действия, направленного на формирование экологически ориентированного социума. Примером одностороннего мышления и действия эко-либералы называли политику индустриализма, проводимую правящими партиями. Преодоление пороков индустриального общества эко-либералы в отличие от представителей левых течений «зеленых» связывали не с изменением системы социальных отношений, а с перестройкой общественного сознания, следствием чего станет обуздание эгоизма отдельных индивидов и групп и торжество принципа общей пользы, что и является условием сохранения всех видов жизни на Земле. Эко-либералы мечтали о том, чтобы партия отказались от претензий на альтернативность существующей общественно политической системе и, напротив, пошла по пути интеграции в её структуру.

Стремление обрести «системный» статус, готовность к компромиссам сближали эко-либералов идейно с течением «реалистов». Распад в 1982 г. социал-либеральной коалиции заставил «зеленых» всерьез задуматься о поиске новых форм своего участия в политической жизни. Понимая, что ни одна из существующих в стране политических партий не в состоянии завоевать на выборах абсолютное большинство и самостоятельно сформировать правительство, «реалисты» заявили о себе как о сторонниках политики союзов и коалиций. Они выступали за отказ от «чистого» экологизма за скорейшее освоение партией широкой политической проблематики. Первоначально никто из них не ставил под сомнение официально провозглашенную партийной программой необходимость радикальных общественных изменений, альтернативность «зеленых» как партии социального протеста, противостоящей «системным» партиям. Именно поэтому в литературе тех лет «реалистов» часто именовали реформистами-социалистами, радикал-реформистами и даже «зелено-красными».

Однако наибольшее влияние в первые годы существования партии «зеленых» имело течение «фундаменталистов». Его сторонники стояли у истоков движения в защиту окружающей среды и представляли ту часть экологистов, для которых осознание масштабов экологического кризиса, борьба за его преодоление стали условием критического переосмысления традиционных политических представлений, способствовали изменению взглядов на государство и общество. С эко-консерваторами «фундаменталистов» сближала критика индустриального общества, убежденность, что решение проблем экологии - первоочередная задача, стоящая перед человечеством. У левых же они заимствовали негативное отношение к существующей социально-политической системе, готовность вести борьбу против нее.

Таким образом, после организационного оформления партии «зеленых», существовавшее в экологическом движении противостояние правых и левых сохранялось, но несколько изменило конфигурацию, что было связано с более четкой идейно-политической дифференциацией. Левый лагерь был представлен «фундаменталистами» и эко-социалистами, правый - эко-либералами, в центре находились «реалисты», начавшие почти незаметно сдвигаться вправо. Возникновение отдельных течений было закономерным воплощением логики политического развития партии «зеленых» после её институционализации. Вместе с тем расхождения и противоречия, существовавшие между отдельными течениями вплоть до конца 80-х гг. не приводили к организационному расколу.

Важнейшим сплачивающим началом выступало неприятие экологической политики, проводимой правящими партиями. Это обстоятельство превращало «зеленых» всех оттенков в людей, настроенных оппозиционно к существующей социально-политической системе, ставящих своей задачей её преобразование на гуманной и демократической основе. Предметом расхождения между «зелеными» к моменту возникновения отдельных течений был вопрос не о том, следует ли находиться к ней в оппозиции, а о том, какого характера должна быть оппозиция, насколько далеко должен простираться её радикализм, какое место она должна занимать в существующей партийно-политической системе, оправдало ли политическое поведение, предполагающее пребывание вообще вне рамок этой системы.

«Фундаменталисты» были сторонниками закрепления за партией роли не только радикальной, но и «антисистемной» или, как они её сами называли, «чистой» оппозиции. Доминирование «фундаменталистов» в первый период существования партии «зеленых» во многом было связано с тем, что сам факт её возникновения стал воплощением надежд определенной части общества на появление новой политической силы, неподвластной механизмам политической интеграции, игнорирующей навязываемые сверху привила политической игры.

Отрицавший компромиссы «фундаменталистический» подход ограничивал возможности партии институциональным способом добиться каких-то результатов. Однако «фундаменталисты» подобно всем «зеленым» категорически отказывались от использования любых видов насилия, применение которого бывает неизбежным при радикальных общественных преобразованиях, о которых говорили представители этого течения.

Приход к власти в 1982 г. консервативно-либерального правительства, породил в партии «зеленых» серьезные противоречия, дал импульс новому витку внутриполитической борьбы, определил изменение соотношения сил между течениями.

2.2 «Зеленые в период господства «фундаменталистской» доктрины

Выход «зеленых» на политическую арену в качестве партии федерального масштаба отчетливо выявил глубину стоящих перед ней проблем, возникновение которых определилось поиском своего места и определением своей роли в существующих в ФРГ системе политических отношений.

Имея различные политические цели, внутрипартийные течения вели борьбу друг с другом, а победа и последующее доминирование одного из них накладывало заметный отпечаток на деятельность партии в целом.

Многие исследователи отмечают тенденцию возрастания авторитета «фундаменталистского» течения в партии «зеленых» после 1982 года.

Стоит сказать, что свои первые парламентские выборы в качестве единой партии в 1980 г. «зеленые» проиграли - им удалось получить только 1,5% голосов. И тогда, проанализировав причины неудачи, «зеленые» продолжили предпринимать попытки добиться политического представительства уже на уровне отдельных земель. Усилия оказались не напрасными. Уже к 1983 году «зеленые» были представлены в ландтагах Бремена, Баден-Вюртемберга, Нижней Саксонии, Гамбурга, Гессена и в парламенте Западного Берлина, формально не входившего в состав ФРГ. Электоральные успехи «зеленых» находились в прямой зависимости со степенью актуальности в той или иной земле экологической проблематики (строительство или эксплуатация АЭС, вредные выбросы химических предприятий, высокая степень концентрации в атмосфере выхлопных газов автотранспорта).

Участие в парламентской деятельности заставляет «зеленых» задуматься также о том, сколь оправданно отказываться от всякого сотрудничества в органах законодательной власти с другими партиями, обрекая себя на политическую изоляцию, в то время как наличие такового в органах законодательной власти, пусть и в институализированной форме, давало шанс что-то сделать для улучшения экологической ситуации в стране. С этой точки зрения в качестве наиболее перспективных партнеров могли рассматриваться, в силу их влияния и возможностей, крупные «этаблированные» партии. Но в этом случае «зеленые» попадали в весьма непростую ситуацию, поскольку такое сотрудничество ставило под сомнение их «антисистемный» статус.

Объективно в наибольшей степени на роль политического партнера «зеленых» подходила СДПГ, идейно-политические подходы которой к проблемам демократии, социальных реформ и экологии в определенной степени были созвучны тем, что утверждались «зелеными». Среди социал-демократов в первой половине 80-х гг. отношение к эко-партии было неоднозначным. Но анализ результатов земельных выборов не мог не вызвать у лидеров СДПГ некоторой тревоги, поскольку обе партии действовали в одном электоральном поле, что уже изначально формировало между ними отношения конкурентного типа. При этом определенная часть избирателей, ранее голосовавших за СДПГ, пополнила число сторонников «зеленых». Но все попытки сформировать совместное красно-зеленое правительство на земельном уровне в начале 80-х потерпели неудачу: основным расхождением стали статьи бюджета, с которыми были не согласны «зеленые». В целом же опыт парламентской деятельности во многом определил специфику генезиса эко-партии, в частности, позволил более точно установить приоритеты в области стратегии и тактики политической борьбы.

Этому способствовали и внепарламентские акции, в особенности учитывая тот факт, что именно на их проведении, согласно «фундаменталистской» концепции, должно быть сосредоточено главное внимание партии. Первоначально в большинстве своем эти акции были направлены в защиту окружающей среды. Участие же «зеленых» в антивоенном движении было меньшим, чем это можно было ожидать от «антисистемной» партии, вставшей на путь борьбы за радикальное переустройство. Это объяснялось не преодоленными до конца стереотипами периода, когда среди экологистов было заметно влияние консервативных настроений, а вопросы войны и мира по настоящему глубоко еще не волновали миллионы граждан ФРГ. В пользу того, что состояние общественного сознания именно таково, говорили результаты социологических исследований, на которые опирались экологисты, определяя приоритеты своей политической деятельности. Помимо этого, участие в политических акциях, где столь заметную роль играли коммунисты, «зеленые» считали нецелесообразным по тактическим соображениям.

В экологическом движении широкое распространение получила точка зрения, согласно которой вопросы, связанные с предотвращением гонки вооружений и сохранением мира, могут быть решены в ходе успешной борьбы против использования атомной энергии, причем не только в военных, но и мирных целях. Осознание «зелеными» необходимости своего активного участия в антивоенном движении росло, по мере того как оно все больше набирало силу на территории ФРГ. Так, октябре 1981 г. «зеленые» принимают самое активное участие в проведении в Бонне трехсоттысячной антивоенной демонстрации, в июне 1982 г. организуют выступления своих сторонников против визита в ФРГ Р. Рейгана, в феврале 1983 г. проводят заседание, созданного ими в Нюрнберге общественного «трибунала», подвергшего суровому осуждению гонку вооружений и её инициаторов.

Весьма непросто складывались отношения «зеленых» с рабочим и профсоюзным движением, участники которого с пониманием относились к антимилитаристским призывам «зеленых», но отвергали их требование о закрытии АЭС, видя в нем игнорирование интересов трудящихся, лишающихся в случае его реализации значительного числа рабочих мест. Проблема взаимоотношений эко-партии с рабочим и профсоюзным движением определялась спецификой идеологических установок «фундаменталистского» руководства, отказывающегося видеть в рабочих социальную группу, способную принять участие в сколько-нибудь радикальном переустройстве индустриально-буржуазного общества.

По мнению «зеленых», сотрудничество с рабочими организациями возможно было лишь при условии, что те признают справедливым тезис о приоритете экологии над экономикой, внеся соответствующие изменения в выдвигаемые ими требования.

Тем не менее, поворот «зеленых» лицом к рабочему движению был необходим и закономерен, хотя бы в силу их общей левой ориентации, подкрепленной соображениями прагматического плана. Опыт проведения избирательных кампаний в ряде земель свидетельствовал о том, что включение «зелеными» в свои программы положений, созвучных требованиям, выдвигаемым рабочим и профсоюзным движением, позволяет им привлекать на свою сторону новые и достаточно многочисленные категории избирателей. В этой связи особое значение приобретает вопрос о разработке принципов социально-экономической политики партии.

В конце 1982 года «зеленые» взялись за разработку социально-экономической программы. В январе 1983 г. в Зиндельфингене состоялся очередной съезд эко-партии, на котором социально-экономическая программа была, наконец, принята, что оказалось возможным в результате взаимного компромисса борющихся сторон. Получив официальное название «Трудиться осмысленно - жить солидарно» она стала заметной вехой в истории экологического движения ФРГ.

В Зиндельфингенской программе обнаруживается стремление предложить обществу вариант «третьего» пути развития, выгодно отличающийся от социализма и капитализма, выступающих лишь как варианты индустриального общества. Отрицая последнее, «зеленые» утверждали, что его экономика подрывает основу собственного развития, в то время как экологически необходимое есть «экономически наилучшее». В ФРГ же производство всецело ориентировано на получение прибыли, что ведет не только к разрушению природы, но и к безработице и социальному демонтажу.

В этой связи «зеленые» выдвигали целый ряд предложений, реализация которых должна стать условием перехода к новой модели общественного развития. К их числу относились предложения о ликвидации атомной энергетики, военного производства, о переходе к использованию альтернативных видов энергии, изменении характера социальной инфраструктуры, выработки гарантий против безработицы и других форм социальной несправедливости. Отмечая наличие в индустриально-буржуазном обществе феномена социального отчуждения, авторы программы связывали его с переходом природных богатств, средств производства, банковской системы в общественную собственность, что было признаком утверждения в идеологии «зеленых» мировоззренческих установок социалистического характера.

В содержании программы отчетливо просматривается идейное влияние различных внутрипартийных течений. Если общая концепция социально-экономических преобразований была выдержанна в «фундаменталистских» тонах, (примером тому может служить идеи перехода к экологической деревне и организации натурального производства в рамках территориальной общины), то конкретные отвечали духу эко-социализма. К их числу относились предложения о введении 35-часовой рабочей недели, ликвидации сверхурочных работ, увеличении государственных ассигнований, направленных на создание дополнительных рабочих мест.

Сделав шаг навстречу рабочему и профсоюзному движению, «зеленые» осознают актуальность выработки концепции, определяющей принципы их взаимоотношений с политическими партиями, и в первую очередь с СДПГ. На съездах в Хагене и Зиндельфингене такие попытки были предприняты. Примером чему стали выступления Р. Трамперта, высказавшегося за поддержку при определенных условиях (отказ от размещения в ФРГ американских ракет, ядерной энергетики, принятие программы по борьбе с безработицей) социал-демократического правительства меньшинства.

После правительственного кризиса конца 1982 г. СДПГ могла остаться у власти, если на мартовских выборах 1983 г. за нее проголосовало бы более 50% избирателей. Но поскольку этот вариант развития событий был маловероятен, надежда сохранялась лишь при условии преодоления «зелеными» 5% барьера, и их готовности войти в состав правительственной коалиции, возглавляемой СДПГ, либо поддержать сформированное ею правительство меньшинства. Причем социал-демократы и «зеленые» должны были в сумме получить более половины голосов избирателей. Поскольку в обеих партиях были противники и сторонники такого союза, ситуация долгое время оставалась неопределенной. Многое зависело от позиции социал-демократов, казалось бы, готовых пойти на проведение смелого политического эксперимента. Однако незадолго до выборов СДПГ заявила о его нецелесообразности. «Зеленые», несмотря на усиление прагматической составляющей их политики, по-прежнему воспринимались СДПГ как леворадикальная организация, выдвигающая зачастую нереализуемые требования. Наибольшие возражения у социал-демократов вызывали требования отказаться от размещения в Германии американских ракет, а также ряд положений социально-экономической программы, принятой в Зиндельфингене.

Однако вторая попытка войти в бундестаг оказалась для «зеленых» успешной. Получив 5,6% голосов, они провели в высший орган законодательной власти страны 27 своих депутатов. Это событие означало, что тип партийно-политической системы ФРГ, сложившийся в послевоенные десятилетия, характеризуемый существованием властной монополии ХДС/ХСС, СДПГ и СвДП начал претерпевать трансформацию, значимость которой была очевидна, поскольку в бундестаге оказалась партия, в целом выступающая с «антисистемных» позиций.

Важно подчеркнуть и другое: начался и новый этап политической эволюции эко-партии, сопряжённый с выявлением ряда глубинных противоречий, определяемых её изначальной идейно-политической и социальной спецификой. На новом уровне перед «зелеными» встали проблемы, с которыми они сталкивались, проводя своих депутатов в ландтаги отдельных земель.

Суть этих проблем заключалась в том, что парламентская деятельность предполагает поиск союзников, а в случае вхождения в состав коалиции партии угрожает несение ответственности за проведение политического курса, расходящегося с её исходными целями и принципами.

С самого начала депутаты от «зеленых» проявили в бундестаге небывалую активность. Это говорит о том, что партия задалась целью перевести свои идейно-теоретические представления в плоскость политической и правовой практики. Активность «зеленых» во многом объяснялась удачно найденными формами организации их парламентской деятельности, заключающейся в том, что вся фракция выступала в качестве некоего «функционального сообщества», разделенного на рабочие группы. Всего таких групп было шесть: охрана окружающей среды; экономика и финансы; трудовые и социальные вопросы; право и общество; разоружение, мир, международные отношения; женская политика. В их состав, помимо самих депутатов, входили кандидаты на замещение возникающих в результате ротации вакантных мест во фракции «зеленых», а также разного рода помощники и научные консультанты.

Естественно, что одним из главных направлений парламентской деятельности «зеленых» становится борьба за выход из экологического кризиса. «зеленые» депутаты неоднократно добивались того, что вопросы экологии оказывались предметом официальных дискуссий в бундестаге. Так, уже в мае 1983 года они предлагали к рассмотрению программу мероприятий, направленных против загрязнения воздуха и гибели лесов. Ими было внесено более десяти законопроектов, в которых речь шла о прекращении строительства и отказе от эксплуатации АЭС, об охране животного мира, допустимых нормах содержания свинца в бензине, о порядке утилизации бытовых отходов, об использовании чистящих и моющих средств, о ставках налогообложения производств - загрязнителей окружающей среды и т.д. Группой «экономика и финансы» были подготовлены законопроекты, касающиеся развития альтернативных направлений в энергетике и мер, направленных на ликвидацию в стране безработицы. Этим целям, по замыслу «зеленых», должен был служить разработанный ими «экологический дополнительный бюджет». В то же время, резкой критике с их стороны подвергались все проекты бюджета, вносимые в бундестаг правительством. «зеленые» депутаты яростно доказывали, что сокращение ряда статей бюджета, в особенности военных, позволит выделить значительные средства на проведение природоохранных мероприятий, решить многие острые социальные проблемы. Отвергая аграрную политику правительства, они также разработали комплекс предложений призванных способствовать экологизации сельского хозяйства и преодолению негативных последствий так называемого «конвенционального» подхода в сфере аграрного производства, ведущего к сокращению числа представленных там видов животных и растений. Проблема прав человека была центральной в деятельности группы «Женская политика», выступавшей с многочисленными инициативами, направленными на борьбу против социально-экономического и политического неравноправия женщин. «Зеленые» требовали законодательно воспрепятствовать росту женской безработицы, увеличить социальные пособия матерям одиночкам, легализовать аборты, увеличить женское представительство в определенных сферах деятельности (наука, высшая школа), оказывать финансовую поддержку домашним хозяйкам.

Таким образом, «зеленые» в парламенте заявили о себе как о наиболее радикальной и чрезвычайно активной фракции, последовательно и целеустремленно отстаивавшей идейные принципы своей партии, стремившейся выполнить те обещания, которые даны избирателям. Тем не менее, законодательный итог их деятельности оказался достаточно скромен. Им удалось приостановить строительство одной из АЭС, добиться запрета импорта мяса морских черепах, инициировать принятие закона о прекращении производства моющих средств, химический состав которых представлял угрозу для человека и окружающей среды. В принципе, рассчитывать на что-то другое было бы достаточно трудно, так как слишком невелика была фракция «зеленых» и слишком сильны были их политические противники. «Этаблированные партии противодействовали «зеленым» достаточно жестко. В ходе парламентских прений «зеленых» неоднократно обвиняли в приверженности враждебным существующему в ФРГ государственному строю идеологиям - коммунистической и даже нацистской. А также использовали против эко-партии всевозможные инциденты, связанные с «зелеными» политиками.

Предметом серьезных и острых дискуссий среди «зеленых» стал вопрос об оправданности ротации депутатов. Практика достаточно быстро показала, что ротация препятствует не только обюрокрачиванию депутатов, но и квалифицированному исполнению ими своих должностных обязанностей. Не успев войти в курс дела, депутат должен был освобождать место преемнику. Последний, даже в том случае, если и обладал определенным политическим опытом, часто не был компетентен в той области политики, которой уделял особое внимание его предшественник. В результате парламентская деятельность каждого из них не становилась составной частью целостного и последовательно проводимого политического курса. И в 1986 году руководство партии приняло решение об отмене ротации депутатов.

Вопрос о целесообразности ротаций выявил еще одну проблему, масштабы которой выходили за пределы парламентской сферы. Запрещая партийным функционерам «накапливать» должности, а значит, запрещая им становиться парламентариями, «зеленые» не смогли превратить свою фракцию в бундестаге в последовательного исполнителя решений партийного руководства.

На первый взгляд, несмотря на все издержки и трудности, итоги пребывания «зеленых» в бундестаге в период их первой легислатуры могли показаться совсем не плохими. Небольшая, недавно созданная партия оказывается в высшем законодательном органе страны, проявляет там активность, полемизирует с политическими оппонентами, пропагандирует свои подходы к решению острейших социальных проблем. Однако у ситуации была и обратная сторона. Последняя определялась тем, что в системе политических отношений ФРГ обнаружилась тенденция, связанная с падением значения эко-партии как субъекта политической деятельности. Недавние успехи «зеленых» заставляют их политических противников повернуться лицом к экологической проблематике, что нашло свое выражение не только в появлении новых разделов в партийных программах, но и в законотворческой деятельности. В период пребывания у власти консервативно-либерального правительства был принят ряд законов и постановлений, призванных посредством экономических и административных рычагов стимулировать производителя и проводить различного рода природоохранные мероприятия.

Нарастающая среди «зеленых» озабоченность неустойчивостью своего положения придает особую остроту вопросу об оправданности стратегии и тактики, строящихся на идее «чистой» оппозиционности. По мнению её сторонников, из числа «фундаменталистов», она не потеряла своей значимости для партии, стремящейся к радикальному изменению общественного устройства. По-прежнему рассматривая парламентскую деятельность как средство для пропаганды собственных взглядов, они, тем не менее, начинают более определенно говорить о своей готовности поддержать некоторые законопроекты, подготовленные другими партиями и даже о возможности сотрудничества с СДПГ (в первую очередь на уровне отдельных земель, магистратов), при условии пересмотра её отношения к проблемам экологии и социального развития. «Реалисты» начинают все более настойчиво выступать за безоговорочное принятие правил парламентской игры и заключение, в той или иной форме союза с СДПГ, видя в этом залог политического будущего «зеленых». Несмотря на то, что многие критические замечания в адрес «фундаменталистов», раздававшиеся из уст «реалистов» были справедливы, тем не менее, их собственная концепция также не была бесспорной. Её основной недостаток заключался в том, что «реалисты» фактически предлагали «зеленым» уйти из занимаемой ими политической ниши «антисистемной» оппозиции и попытаться встроиться в существующую партийно-политическую систему. Это могло обернуться утратой поддержки сложившегося круга сторонников, при не слишком высоких шансах обрести её среди тех, кто ранее отдавал свои симпатии «этаблированным» партиям. Говоря словами Й. Рашке, не было никакой гарантии, что применительно к своей деятельности «зеленым» удастся решить проблему соединения легитимности и эффективности. Опасаясь превращения в зависимого политического партнера СДПГ, «фундаменталистское» руководство «зеленых» неоднократно выражало сомнение в обоснованности предложений «реалистов», весьма критично высказывалось по отношению к социал-демократам.

Внутрипартийные противоречия по вопросам стратегии и тактики создавали угрозу и без того не слишком прочному положению «зеленых» в системе политических отношений ФРГ. Подтверждением чему служили результаты выборов, проходивших в середине 80-х гг. в ряде земель. Поражение в Сааре (1985 г.) и, в особенности, в крупнейшей земле ФРГ - Северном Рейне-Вестфалии (1986 г.) - было особенно болезненно. Приближение очередных выборов в бундестаг, заставляет «зеленых» задуматься о необходимости придания партии образа, способного привлечь массовые категории избирателей. Этому должна была служить предвыборная программа, принятая на съезде «зеленых» в мае 1986 г. в Ганновере.

Отдавая дань экологической проблематике, «зеленые» рассматривали её в тесной увязке с вопросами социально-политического характера, среди которых особое место отводилось вопросу о демократизации государственно-политической системе ФРГ. В качестве первоочередной задачи называлась ликвидация отношений господства и подчинения, вследствие чего каждый человек получал возможность для самоопределения и самореализации. Предметом критики в предвыборной программе «зеленых» становится внутренняя политика правительства ХДС/СвДП, направленная на установление «тотального контроля» над гражданами. В противовес ей «зеленые» потребовали изменения законов, касающихся обеспечения безопасности граждан. По их мнению, следовало ограничить полномочия полиции, сократить её штат, запретить использовать при «наведении порядка» спецсредства (слезоточивый газ и т.д.) и автоматическое огнестрельное оружие. Категорически осуждалось намерение правительства о создании электронного банка данных на каждого гражданина и как следствие, введение удостоверений личности, компьютерная обработка которых позволяла получить информацию самого конфиденциального содержания.

Выборы в бундестаг, состоявшиеся в январе 1987 г., показали, что, несмотря на все трудности, с которыми пришлось столкнуться молодой партии, ей удалось закрепиться в большой политике. В немалой степени этому способствовала авария на Чернобыльской АЭС, последствия которой вызвали болезненную реакцию ФРГ. В системе ценностных ориентации граждан вопросы экологии прочно заняли одно из первых мест. Многие избиратели не оставили без внимания требование федерального правления «зеленых», прозвучавшее сразу после известия об аварии, об остановке всех атомных реакторов, эксплуатируемых на территории страны.

В итоге вопреки ожиданиям политических противников, «зеленые» получили 8,3% голосов избирателей и увеличили численность своей фракции до 44 депутатов. Как и в период предыдущий легислатуры, её деятельность отличалась активностью и была направлена на реализацию тех проектов, требований и обещаний, что содержались в предвыборной программе партии. Тем не менее, как и в предыдущий период, парламентская фракция «зеленых» оставалась в политической изоляции.

Отсутствие сколько-нибудь впечатляющих результатов участия «зеленых» в работе бундестага, разлад во фракции способствовали усилению критики политики «фундаменталистского» руководства со стороны «реалистов». Внутрипартийные дискуссии продемонстрировали всю глубину накопившихся противоречий, касающихся уже не только вопросов тактики, но и общей стратегической линии, тех мировоззренческих ценностей, на которых они основывались.

На съезде в Ольденбурге (сентябрь 1987 г.) делегаты, представляющие противоборствующие течения, не смогли в конструктивном духе обсудить ни один из стоявших на повестке дня вопросов и были вынуждены признать, что партия охвачена кризисом, пребывание в котором, учитывая конкуренцию со стороны других политических сил, самым неблагоприятным образом может повлиять на её будущее. Процесс внутрипартийного размежевания продолжал набирать силу. Его специфика заключалась в том, что усиление позиций «реалистов» сопровождалось не только ослаблением позиций «фундаменталистов» и эко-социалистов, но и вытеснением многих из них вообще из партийных рядов. Помимо этого дифференциация шла и внутри течений, в недрах которых рождались различные группировки, предлагавшие свои рецепты оздоровления «зелёного» движения. Еще одна отличительная черта заключалась в том, что значительная часть партийных низов занимала выжидательную позицию, скептически относясь к борьбе течений как таковой. Кризис усугублялся тем, что внутри течений «фундаменталистов» и «реалистов» также происходили расколы.

В ходе борьбы в декабре 1988 г. «реалисты» на внеочередном съезде в Карлсруэ предпринимают весьма успешную атаку против «фундаменталистского» правления, обвинив его в произвольном расходовании денежных средств, имеющихся в распоряжении партии и диктаторском стиле руководства. Итоги голосования показали, что позицию «реалистов» разделяет большинство делегатов, отправивших в отставку всех партийных вождей. С этого момента позиции «фундаменталистов» начинают неуклонно ослабевать, что, в конечном счете, приводит к их вытеснению из партии.

Предметом острых межпартийных и внутрипартийных дискуссий становится вопрос об отношении партии к предполагаемому объединению Германии, обретшему особую актуальность после массовых антиправительственных выступлений граждан ГДР осенью 1989 г. Нужно отметить, что долгое время «зеленые» к идее достижения «немецкого единства» относились весьма сдержано, поскольку особой популярностью они пользовались в реваншистских и милитаристских кругах, выступавших за пересмотр итогов Второй мировой войны. В противовес им на протяжении всех 80-х гг. «зеленые» подчеркивали свою приверженность принципу незыблемости послевоенных границ, высказывались за разоружение и выход обоих немецких государств из противоборствующих военно-политических блоков, признание суверенитета ГДР, отказ ФРГ от всяких односторонних территориальных и государственных притязаний. Таким образом, «зеленые» выступали как сторонники признания двойной германской государственности, а вопрос о возможном объединении либо вообще снимали с повестки дня, либо переносили на неопределенное будущее.

Падение в ГДР режима Э. Хонеккера, после чего границы между Восточной и Западной Германией были открыты, заставляет «зеленых» отказаться от требования сохранения двойной государственности и высказаться на съезде в пользу объединения Германии. При этом острой критике были подвергнуты действия направленные на достижение этой цели, исходящие от федерального правительства, возглавляемого христианскими демократами, определяемые «зелеными» как «националистическая политика аншлюса».

Возвращаясь к внутрипартийной борьбе, необходимо отметить, что к концу 1990 года из партии «зеленых» вышли все лидеры «фундаменталистов». Это, несмотря на уход части избирателей и сторонников «фундаменталистов», принесло партии и ее новому «реалистскому» руководству несомненные плюсы.

Во-первых, партия обрела относительное идейно-политическое единство, основанное на признании большинством её членов тактико-стратегических установок, отстаиваемых «реалистами».

Во-вторых, последние получили возможность более четко наметить приоритеты, которыми партии отныне предстояло руководствоваться в своей деятельности.

Подтверждением этому стали решения принятые на съезде в Байроте (сентябрь 1990 г.), где делегаты, фактически согласившись с политической концепцией «реалистов», дружно проголосовали за объединение с достаточно далёкими от левых идеалов «зелеными» ГДР, создание на её территории блока с «Союзом-90», сближение на федеральном уровне с СДПГ, результатом которого должно было стать формирование «красно-зелёного» правительства.

Однако большой удар по политическим амбициям «зеленых» нанесли состоявшиеся в декабре 1990 г. выборы в бундестаг. Получив в западных землях лишь 4,3% голосов, «зеленые», представляющие эту часть объединенной Германии, остались без депутатских мандатов. От окончательного провала партию спасли влившиеся в её ряды восточногерманские единомышленники, действовавшие в блоке с «Союзом-90», объединившего такие организации как «Новый форум», «Демократию сейчас» и т.д. Располагая суммарно 6% голосов избирателей, «зеленые» и «Союз 90» из бывшей ГДР образуют в стенах бундестага единую фракцию. Её численность составила 8 человек, причем лишь только двое из них принадлежали к партии «зеленых».

В предвыборной платформе утверждалось, что объединенная Германия должна стать демократическим, свободным от насилия, миролюбивым, проводящим экологическую политику государством, держащим путь в единую Европу. С другой стороны, осуждению подвергалась политика правительства ХДС/СвДП, которая называлась националистической, антисоциальной и ориентированной на безостановочный рост.

«зеленые» весьма болезненно восприняли итог выборов. Дали о себе знать изначальная политическая неустойчивость эко-партии, относительная узость проблематики, определяющей цели её деятельности, специфика политического поведения социальных слоев, представители которых составили основную массу её сторонников. Бесспорно не лучшим образом на политический авторитет «зеленых» повлияла внутрипартийная борьба и долгое время отрицаемая возможность объединения двух Германий. Однако главное заключалось в том, что взятая на вооружение партией «фундаменталистская» модель развития продемонстрировала свою недостаточную эффективность, а попытки её изменения, предпринимаемые «реалистами», привели к растрате сил во внутрипартийных междоусобицах, идейно и политически дезориентировавших основную массу экологистов.

Рассмотрению того, насколько действенной оказалась идейно-политическая установка «реалистов», посвящен следующий раздел настоящего исследования.

2.3 Идейно-политическая эволюция «зеленых» в 1990-х гг: движение к системному реформизму

Провал на выборах 1990 г., ставший своеобразным символом кризиса, охватившего эко-партию, был свидетельством заметного сужения сферы её политического влияния.

В планы «реалистов» входило превращение «зеленых» в экологически ориентированную левореформистскую партию, интегрированную в существующую политическую и социальную систему. Как отмечает Й. Рашке, старые идеи базисной демократии, партии-движения, «антипартийной» партии утратили свою цементирующую силу, поэтому вступая в новую фазу партийного строительства, «зеленые» начинают вести поиск новой идеологии, адекватной постиндустриальным, постмодернистским условиям общественного развития. Эволюция «зеленых» в соответствующем направлении шла на протяжении всех 90-х гг., однако, далеко не все стоявшие перед партией задачи были успешно разрешены, далеко не все результаты её деятельности, строившейся в соответствии с рецептами «реалистов», могли рассматриваться как несомненные достижения. Попытки «реалистского» руководства качественно поменять политическую природу партии, отказавшись от «антисистемного» радикализма в пользу «системного» реформизма были сопряжены с тем, что на старые, до конца не преодоленные противоречия наслаивались новые, зачастую не менее глубокие.

В этом отношении весьма типична деятельность «зеленых», направленная на формирование партийных структур на территории бывшей ГДР, где к тому времени существовала своя эко-партия - «Союз 90». В идейно-политическом плане она занимала более правые позиции, чем «зеленые» ФРГ, обнаруживая также склонность к ведению чисто природоохранной деятельности. В декабре 1991 г. руководство «зеленых» публично выступило с заявлением, в котором обосновывалась необходимость объединения двух партий. «Союзным» предлагалось незамедлительно влиться в ряды «зеленых», либо совместными усилиями образовать новую партийную структуру, распустив уже существующие. Несмотря на то, что «Союз-90» встретил эти предложения достаточно сдержано, процесс объединения был запущен и окончательно оформился в 1993 году. В начале 1993 г. в Ганновере состоялись чрезвычайные съезды обеих партий, на которых с минимальными поправками был утвержден предлагаемый проект договора о создании новой партии, которая получила официальное название «Союз-90/3 елёные». В этом документе договорившиеся стороны прослеживали основные этапы и логику своего политического генезиса. Указывая, что каждая из партий возникла в качестве политической оппозиции, существовавшим в ФРГ и ГДР правящим режимам, составители договора делали вывод о сходстве их мировоззренческих принципов. Подчеркивалась готовность «зеленых» и «Союза-90» в качестве единой политической организации, принять бросаемый современностью на национальном и глобальном уровне вызов, ведя борьбу за демократические преобразования, взяв на себя политическую ответственность. Высшими ценностями человеческого общества, обеспечению которых и будет направлена её деятельность, новая партия провозглашала права человека, охрану природы, демократию, равноправие полов, свободу от насилия. Содержание договора свидетельствовало о намерении «союзно-зелёных» по-прежнему оставаться в левой части политического спектра, но уже в качестве партии социальных реформ, отвергающей идейно-политическое наследство «фундаментализма».

Новая партия собиралась строить свою деятельность в соответствии с политической концепцией «реалистов», чьи позиции заметно укрепились за счет объединения с изначально занимавшим более правые позиции, по сравнению с «зелеными», «Союзом-90».

В мае 1993 г. в Лейпциге партия «Союз-90/ «3 елёные»» провела свой первый съезд. Подтверждением необратимости юридической консолидации становится реорганизация системы партийной печати. Осуществляется слияние центральных теоретических изданий объединившихся партий: журналов «Pukt» («зеленые») и «Bündnis 2000» («Союз 90»), на смену которым приходит журнал «Scharegstrich», поведший на своих страницах компанию за идейно-политическую консолидацию партийных рядов.

Этой же цели служило образование общей молодежной организации. Ею становится «Зелёно-альтернативный молодежный союз», возникший при активном содействии «зеленых».

Но объединение с «Союзом-90» не стало для «зеленых» политическим триумфом. Как показали результаты земельных и федеральных выборов, проходивших в ФРГ в 90-е гг., на востоке страны «союзно-зелёным» завоевать сколько-нибудь прочные позиции не удалось. В условиях продолжающегося там социально-экономического кризиса, большинство избирателей без всякого энтузиазма воспринимали призывы о необходимости ограничить материальное потребление, предоставить социальные льготы и рабочие места иностранцам, поднять цены на бензин и т.д. Единственной из восточных земель, где эко-партии сопутствовал успех, была Саксония-Анхальт. В 1994 г. получив на выборах 5,1% голосов, «зеленым» удалось не только сформировать свою фракцию в ландтаге, но даже войти в состав местного правительства, возглавляемого социал-демократами. И напротив, баллотируясь в этом же году в ландтаги Нижней Саксонии, Бранденбурга, Мекленбурга - Передней Померании и Тюрингии, «союзно-зелёные» потерпели сокрушительное поражение, собрав значительно меньшее количество голосов, по сравнению с прежними выборами, на которых каждая из партий выступала самостоятельно. Свидетельством невысокого уровня их политического влияния в этом регионе был тот факт, что к середине 90-х гг. численность земельных организаций эко-партии там составляла 2 тысячи человек, в то время как в Западной Германии она достигла 45 тысяч.

Количество же голосов, полученных «зелеными» в ряде западных земель, вселили в руководство эко-партии оптимизм. Так, на выборах, состоявшихся в марте 1994 г. в Нижней Саксонии, «зеленые», перекрыв результат четырехлетней давности, прошли в ландтаг с 7,4% голосов избирателей; в июне на выборах в Европарламент успех был еще более впечатляющим - 10%.

Заметную активность в надежде завоевать популярность у избирателей «зеленые» проявляли и на федеральном уровне. С этой целью с подачи «реалистов» они пересматривают ряд установок, которыми раннее руководствовались при осуществлении парламентской деятельности.

Этот шаг в определенной мере был также обусловлен тем, что после того как на выборах 1990 г. западногерманские «зеленые» потерпели неудачу, в бундестаге интересы партии представляли их восточногерманские коллеги, образовавшие там совместно с «союзными» депутатскую группу.

Выступления депутатов от эко-партии стали более умеренными, менее вызывающей стала критика в адрес либерально-консервативной коалиции. Работа «союзно-зелёных» депутатов в первом общегерманском бундестаге сохраняла преемственность и строилась по тем же направлениям, что и работа их предшественников от эко-партии в бундестагах предшествующих созывов. Одним из центральных в деятельности депутатской группы было экологическое направление. «Союзно-зелёные» принимали самое активное участие в работе комитета по окружающей среде, неоднократно выступали с соответствующими законодательными инициативами. В октябре 1991 г. они вносят в бундестаг законопроект о снижении объемов потребляемой электроэнергии и использовании для её получения энергии солнца, силы ветра, воды и т.д. Также неоднократно поднимают проблему утилизации радиоактивных отходов и отказа от эксплуатации АЭС. Выдвигая требование об уничтожении атомного оружия во всемирном масштабе, «союзно-зелёные» депутаты приветствовали намерения руководителей США и СССР осуществить шаги в этом направлении. Однако, наблюдая за ходом переговоров между Д. Бушем-старшим и М. Горбачёвым, они пришли к выводу, что стороны демонстрировали непоследовательность и несовпадение позиций. Выступая от имени фракции, В. Волленбергер высказывалась за скорейшее уничтожение атомного оружия во всем мире. Она заявила о необходимости передачи всех атомных арсеналов под контроль ООН, которая опиралась на специально созданные органы и осуществит их окончательную утилизацию.

Заметное влияние пацифистской традиции можно было обнаружить в оценке, даваемой «союзно-зелёными» депутатами целому ряду военных конфликтов, всплывавших в мире в этот период. Примером тому может служить выступление В. Шульца, посвященное нападению летом 1990 г. Ирака на Кувейт, в котором он назвал Саддама Хусейна агрессором и потребовал незамедлительного вывода иракских войск с захваченных территорий. Вместе с тем, как ложное и гибельное расценивалось намерение США и их союзников решать эту задачу военными средствами. Одновременно «союзно-зелёные» обращались к правительству с запросом о тех мерах, которые оно предпринимает, дабы не допустить участие немецких ученых в производстве отравляющих веществ в Ираке, в разработке его ракетных проектов и атомных программ.

Распад в начале 90-х гг. Социалистической Федеративной Республики Югославии (СФРЮ), военные столкновения между возникшими на её территории государственными образованиями, череда межэтнических и межконфессиональных конфликтов заставляют «союзно-зелёных» определить свое отношение происходящему. При их участии в июне 1991 г. было выработано заявление всех фракций и групп, представленных в бундестаге о том, что югославский кризис должен быть решен в ближайшие сроки и без применения оружия, а воюющие стороны прийти к соглашению и выработать принципы мирного сосуществования. В качестве обязательного условия послевоенного устройства авторы заявления называли гарантирование человеческих прав и свобод, а также защиту прав меньшинств, их культурной и этнической идентичности.

Указывая на необходимость преодоления странами «третьего» мира социально-экономической отсталости, «союзно-зелёные» поднимали вопросы о предоставлении им кредитов, передачи на льготных условиях современных технологий, требовали положить конец захвату их природных ресурсов транснациональными корпорациями, предлагали списать накопившиеся долги.

Заметным образом отличалась реакция «союзно-зелёных» на встречу в верхах стран-членов Европейского сообщества в Маастрихте (декабрь 1991 г.), на которой обсуждались перспективы развития межгосударственной интеграции. Её воплощением должно быть стать создание в 1993 г. Европейского союза. По словам Г. Кёппе, разработанная концепция обрекает Европу на участь Северогерманского союза, т.к. согласно ей в интеграционные процессы будут вовлечены различные начальники, а не простые граждане и парламенты, роль которых не велика.

Укрепление и развитие демократических институтов в стране «союзно-зелёные» депутаты связывали с совершенствованием действующего законодательства, как фактора, во многом определяющего состояние всей системы правоотношений. Одним из первых шагов по достижении этой цели должно было стать, как следовало из предоставленного ими на обсуждение предложения, замена Основного закона ФРГ на общегерманскую конституцию. Рассматривая коррупцию как явление, несовместимое с устоями демократического правового государства, «союзно-зелёные» подготовили законопроект о наказуемости депутатов за взяточничество, отстаивали необходимость того, чтобы расходы народных избранников носили прозрачный характер и не являлись секретом для налогоплательщиков.

Помимо этого демократизацию общественной жизни «союзно-зелёные» парламентарии связывали с совершенствованием деятельности правоохранительных органов. Они выступали за улучшение финансирования системы судопроизводства, внесение изменений в порядок ведения уголовного процесса.

В качестве неотъемлемого права каждого призывника «союзно-зелёные» депутаты называли право выбора между несением военной службы и альтернативной гражданской. Прохождение последней, согласно предложению В. Волленбергер, высказанному ей при обсуждении доклада комитета бундестага по обороне, должно было стать предметом компетенции специального контролирующего органа.

Обращаясь к проблемам социально-экономического характера «союзно-зелёные» депутаты указывали на то, что в наиболее остром виде они стоят на востоке страны. Как следовало из запросов, адресуемых депутатской группой федеральному правительству, проводимая там распродажа государственной собственности, чревата не только обострением социально-экономических противоречий, но и ухудшением экологической ситуации.

Говоря о собственном видении задач, стоящих перед «Востоком и всей Германией», «союзно-зелёные» указывали на необходимость проведения такой экономической политики, в рамках которой «экологическая санация и экологическая перестройка будут сочетаться со скорейшим созданием перспективных рабочих мест».

Указанное выше свидетельствовало о том, что «союзно-зеленая группа» в бундестаге проводила достаточно гибкую и сложную политическую линию. С одной стороны, она показывала, что, несмотря на свою малочисленность, способна действовать как энергичная оппозиция, выдвигающая альтернативы законопроектам и предложениям, исходящим от «этаблированных» партий. С другой стороны, в действиях «союзно-зелёных» в бундестаге отчетливо просматривалось стремление предстать в качестве силы, принимающей правила парламентской игры и в целом разделяющей ценности, лежащие в основе существующей политической системы, что открывало дорогу к сотрудничеству с другими партиями и позволяло рассчитывать на поддержку новых тяготеющих к центристским установкам, категорий избирателей.

Выборы в бундестаг в октябре 1994 г. принесли «зеленым» 7,3% голосов избирателей, а их парламентская фракция выросла до 49 депутатов. Это делало «зеленых» в ФРГ третьей по степени влияния политической партией и свидетельствовало о восстановлении утраченных на рубеже десятилетий позиций. Этот результат окончательно убедил «реалистское» руководство эко-партии в правильности проводимого им тактико-стратегического курса.

С середины 90-х гг. тенденция к превращению «зеленых» в «системную» партию становится особенно заметной, что отчетливо просматривалось в выдвигаемых ими идейных установках и осуществляемой политической практики. Даже не отменяя программу партии, принятую в 1980 г., «реалистское» руководство «зеленых» начинает задвигать в тень все её «антисистемные» положения, предпочитая уделять основное внимание положениям, потенциально реализуемым в рамках существующего социального строя. Предвыборные программы 1994 и 1998 гг. в этом отношении могут служить наглядным примером.

Обращаясь к проблемам экологии, они все явственней начинают связывать их разрешение с совершенствованием технико-технологических элементов производства, а также экономических и юридических механизмов, призванных подчинить деятельность людей требованиям экологии. Воплощением этого становится выдвижение на первый план в экологической политике «зеленых» таких целей, как проведение реформ энергетики, транспорта и налогообложения, достижение которых рассматривалось в тесном единстве друг с другом.

Реформу в энергетике «зеленые» как и прежде, связывали с отказом от строительства и эксплуатации АЭС, сокращением использования каменного угля и переходом к повсеместному получению энергии на основе таких возобновляемых источников как: солнце, ветер, вода, биомасса и т.д. «зеленые» прилагали немало усилий к тому, чтобы эти предположения получили веское научное обоснование, что позволило им более аргументировано, чем раньше, вести полемику со своими оппонентами. Так, критикуя подготовленный правительством план развития энергетической отрасли, предполагавший дальнейшую эксплуатацию АЭС, «зеленые» подчеркивали, что этому не может служить оправданием ссылка на низкую себестоимость производимой ими электроэнергии и отсутствие выбросов в атмосферу двуокиси углерода. Опираясь на ряд научных разработок, «зеленые» отстаивали идею о необходимости сокращения потребления энергии. Например, в холодное время года её расход они предлагали уменьшить за счет улучшения системы теплоизоляции, создания более совершенных энергосберегающих бытовых приборов. При этом развитие современных технологий позволит сделать выгодным использование альтернативных видов энергии, производителям которой следует предоставлять налоговые льготы и государственные дотации. В отношении же производителей атомной энергии политика должна быть диаметрально противоположной. Намереваясь использовать в борьбе против загрязнителей окружающей среды экономические рычаги, «зеленые» выступили инициаторами проведения экологически ориентированной налоговой реформы, предполагающей введение специального налога на энергию и дифференцированное повышение налогов на ископаемые энергоносители. Наиболее существенному налогообложению они предлагали подвергнуть производство электроэнергии, произведенную на АЭС и продукты нефтепереработки, в первую очередь бензин. Как утверждали «зеленые», проведение реформы уже в первый год принесет казне прибыль в несколько десятков млрд. марок, в то время как выброс вредных веществ в окружающую среду и потребление горючего на транспорте существенно сократится.

Вышеизложенные предложения в законченном виде были сформулированы и представлены в предвыборной программе эко-партии 1994 г.

В мае 1995 г. «зеленые» предприняли попытку провести через бундестаг законопроект о налоговой реформе. Хотя эта инициатива не увенчалась успехом и была подвергнута критике со стороны депутатов от ХДС/ХСС и СвДП, правительство было вынуждено взяться за разработку своего плана реформ, направленных в первую очередь на снижение объема вредных выбросов в атмосферу, осуществляемых автотранспортом и тепловыми электростанциями. Г. Шрёдер от имени СДПГ заявлял, что введение эко-налога «программно предусмотрено, но сложившаяся политическая ситуация не позволяет претворить сегодня это в жизнь».

Осознавая малопривлекательность для большинства граждан перспективы появления нового налога, «зеленые» утверждали, что их предложения для рядового потребителя обернутся не столько увеличением суммы налоговых платежей, сколько изменением их схемы. При этом подчеркивалось, что все дополнительные бюджетные поступления будут направлены на развитие социальной сферы, а также на проведение реформы в энергетике и транспорте. Применительно к последнему налоговая реформа должна дать двоякий эффект: повышение цен на бензин будет способствовать сокращению количества личного транспорта, а полученные от нее средства станут ключевым фактором развития общественного. Аналогичным образом «зеленые» часто старались рассеять опасения, что предлагаемые ими начинания обернутся массовой безработицей, которая в первую очередь охватит автомобилестроение, атомную и угольную отрасли экономики. Новые рабочие места, согласно оценке «зеленых», возникнут в тех отраслях, где найдут применение экологически чистые и ресурсосберегающие технологии.

Несмотря на все усилия «зеленых» тем или иным способом обосновать правильность своих предложений, направленных на улучшение экологической ситуации, далеко не все из раздававшихся критических замечаний были лишены реальных оснований. Введение экологического налога, сопряженное с ростом цен на энергоносители, должно было обернуться не только недовольством владельцев автотранспорта, но и ростом издержек всех видов национального производства. В условиях рыночной экономики это будет означать падение его конкурентоспособности. Как показывает исторический опыт, вслед за этим обычно наблюдается рост цен и снижение покупательной способности основной массы населения. В справедливости этих утверждений «зеленые» смогли убедиться уже после того, как вошли в состав правительственной коалиции.

Намерение «зеленых» играть по правилам «системы», заметным образом повлияло на содержание их социально-экономической политики. Реализацию её главной целевой установки, согласно которой экономика должна быть подчинена экологии, они все меньше связывают с радикальным изменением характера общественных отношений. Предпочтение отдавалось мероприятиям, способным сделать хозяйственную деятельность человека более приемлемой с экологической точки зрения. Новое видение «зелеными» задач социально-экономического развития нашло отражение в их «Политических принципах», опубликованных в 1993 г. Согласно этому документу, эко-партия отвергла как государственную плановую, так и частнокапиталистическую рыночную экономику. В качестве альтернативы называлась модель «Экологически солидарной экономики», в рамках которой самосохранение и забота о себе самом соединяются с заботой о других и с уважением к коллективной жизни и природе. Инструментом по осуществлению этого замысла должно стать «социальное» государство, которое если и существовало в ФРГ раньше, то оказалось разрушенным политикой христианско-либеральной коалиции. Исходя из этого, возникает необходимость перестройки социальной деятельности государства, с тем, чтобы она была направлена на действенную борьбу с бедностью и дискриминацией, способствовала искоренению порождающих их причин. В основу этой деятельности, утверждали «зеленые», должно быть положено в соответствии с принципом социальной солидарности перераспределение общественного богатства. Развивая данное положение, уходящее своими корнями еще в Зиндельфингентскую программу, «зеленые» высказывались за введение минимума социальной обеспеченности, который в денежном выражении должен составлять не менее 50% от среднего дохода по стране. Финансирование этой впечатляющей программы они предлагали осуществить за счет пополнения бюджета путем увеличения налогов на недвижимость и наследство. Помимо этого, предполагалось введение налога на инвестирование в экономику восточной Германии, налога в пользу рынка труда для предпринимателей, чиновников, лиц свободных профессий, депутатов, министров, а также экологических налогов, о которых речь шла выше. В качестве получателей социального минимума должны были выступать все граждане (а не только безработные, молодежь или пенсионеры), по тем или иным причинам испытывающие материальные затруднения и неспособные обеспечить свое существование за счет продажи рабочей силы на рынке труда. «зеленые» выступали за то, чтобы практическая реализация этого проекта осуществлялась не государственной бюрократией, а самими заинтересованными лицами, вставшими на путь самоорганизации и самопомощи.

Намереваясь увеличить степень своего политического влияния, «зеленые» провозглашают себя выразителями интересов тех слоев населения, что оказались обойденными вниманием со стороны других партий, подчеркивая тем самым, что не собираются отказываться от образа партии непримиримой к любым проявлениям социальной несправедливости. Его поддержанию в новых политических условиях должна была способствовать внешне шумная, но, по сути, вполне «системная», борьба за права социальных маргиналов - наркоманов, проституток, гомосексуалистов, не имеющих гражданства иностранцев - заинтересованных не в преодолении индустриально-буржуазного общества, а в более комфортном существовании за счет этого общества. Оправданность такого политического курса была достаточно проблематичной, поскольку его проведение могло оттолкнуть какую-то часть сторонников «зеленых», не желающих находиться в одной «компании» с публикой, деятельность которой была предосудительна с моральной точки зрения.

«Системная» переориентация, провозглашенная новым «реалистским» руководством, закономерно потребовали переосмысления принципов, лежащих в основе внешнеполитической концепции «зеленых». В программе, с которой «зеленые» шли на первые общегерманские выборы, они в очередной раз заявили о себе как о противниках участи ФРГ в деятельности блока НАТО, существование которого признавалось политически неоправданным, «поскольку достижение мира невозможно на основе военных блоков». Партия выступала против любых вооруженных акций при разрешении международных конфликтов, отдавая предпочтение превентивным мерам, препятствующим их эскалации, а также торговым и экономическим санкциям, направленным против возможного агрессора.

Но в целом прагматичные «реалисты» все чаще начинают ставить под сомнение необходимость следовать «абстрактным» пацифистским принципам. Как заявила одна из лидеров «зеленых» на востоке Германии К. Юргенс: «было бы ошибочно считать, что позиция «зеленых» всегда была однозначна пацифистской». Подтверждением ее слов является далеко не пацифистская поддержка миротворческих акций натовских соединений на территории бывшей Югославии. Негативное впечатление, производимое на некоторых из их сторонников, верных идеям пацифизма, «зеленые» пытались смягчить заявлениями о необходимости достижения мира и демократического устройства на территории бывшей Югославии, а также категорическими возражениями против любых попыток принудительной депортации из ФРГ многочисленных боснийских беженцев. Таким образом, в 90-е гг. подходы, демонстрируемые «зелеными» к проблемам применения силы на международной арене, в целом совпадали с теми, что исповедовали основные «системные» партии ФРГ, и вписывались в глобальную стратегию Запада по изменению геополитических реалий. Попытки «зеленых» предложить свой, более «гуманный», вариант утверждения на мировой арене «ценности» западной цивилизации существенным образом дела не меняли.

Перестройка коснулась и внутрипартийной жизни. Стремление «реалистского» руководства превратить «зеленых» в «системную» реформистскую партию, приходило в определенные противоречие со сложившимися ранее принципами её организационного строения и деятельности. Важнейший из них принцип «базисной демократии», предполагавший наличие предельно широкой автономии низовых партийных структур, по отношению к центральному руководству и постоянную ротацию последнего, явно не соответствовал имиджу партии, борющейся за власть в рамках существующих политических институтов. Но взяться за радикальное реформирование организационного устройства «реалистское» руководство «зеленых» не решалось, поскольку опасалось обострения внутрипартийных противоречий, что неблагоприятно могло повлиять на политический рейтинг партии в преддверии федеральных выборов. Постепенное свертывание принципа «базисной демократии» оборачивалось повышением степени управляемости партийными структурами, выделением устойчивого слоя партийной элиты, отсутствием притока в её ряды новых людей, способных стать вровень с признанными лидерами и вновь привнести в партию дух радикализма и социального протеста. Время, когда во главе партии стояла целая когорта ярких личностей, вождей-харизматиков, прошло. Первым лицом в партии оказался И. Фишер, периодически пересаживавшийся из кресла депутата парламента в кресло земельного министра, а оттуда в кресло члена правления. «Системная» партия, претендующая на роль в политическом управлении, нуждалась в представительном руководстве.

Таким образом, к федеральным выборам 1998 года партия «Союз 90 / Зеленые» окончательно отказалась от «антисистемности», превратившись в реформистскую партию экологического профиля. Произошедшее было вызвано целым рядом причин. Обнаружила недостаточную эффективность тактико-стратегическая модель, отстаиваемая фундаменталистским руководством «зеленых», выступавших за всестороннее взаимодействие с различными внепарламентскими движениями и присутствие в бундестаге лишь только в качестве их «парламентской» руки. Под воздействием ряда внешне- и внутриполитических факторов упомянутые движения заметно снижают свою активность, сокращается их численность. Тем самым не оправдались надежды «зеленых» на то, что использование трибуны бундестага для пропаганды собственных взглядов и обличения «этаблированных» партий, позволит заручиться поддержкой многих тысяч новых сторонников и посредством внепарламентской борьбы добиться проведения радикальных общественных преобразований. «Зеленые» также не смогли использовать свое пребывание в стенах бундестага для проведения в жизнь подготовленных ими законопроектов, в том числе природоохранной направленности. В то же время все «этаблированные» партии начинают настойчиво обращаться к проблемам экологии, обзаводятся соответствующими разделами в своих программах, кладут содержащиеся в них положения в основу ряда принятых бундестагом законов.

Переход социал-демократов в оппозицию, подкреплённый более чёткой прорисовкой своего идейно-политического профиля, означал, что «зеленые» перестали быть ведущей силой на её левом фланге, привлекающей симпатии большинства протестно настроенных избирателей.

В результате тактико-стратегическая линия, проводимая «фундаменталистами», становится всё чаще предметом ожесточённых внутрипартийных дискуссий, в ходе которых заметно укрепляли свои позиции «реалисты», олицетворявшие «системное» начало в деятельности «зеленых», ратовавшие за отказ от идеи «чистой» оппозиционности, использование возможностей парламентаризма, вступление в коалицию. Взяв в свои руки руководство эко-партией, они сознательно и последовательно ведут её по пути «системной» интеграции, несмотря на протесты и последующий массовый исход левых радикалов.

Взяв на вооружение политическую концепцию «реалистов», эко-партии удалось выйти из состояния кризиса, хотя количество избирателей отдававших ей свои голоса было вполне сопоставимо с тем, что она получала в период доминирования «фундаменталистов». Однако степень политического влияния «зеленых» заметно выросла. Выступая в новом качестве, они становятся приемлемыми партнерами практически для всех «этаблированных» партий и в первую очередь для СДПГ.

3. «Союз90 / Зеленые» в составе правящей коалиции: идейно-политическая эволюция партии с 1998 по 2005 гг.

3.1 «Зеленые» накануне и во время первого легислатурного периода (1998-2002 гг.)

К федеральным парламентским выборам 1998 года позиции «зеленых», несмотря на четкий курс «реалистского» руководства на интеграцию в существующую политическую систему, не стали по-настоящему стабильными. Первым подтверждением этому стали выборы (март 1998 г.) в одной из самых крупных земель ФРГ - Нижней Саксонии, где монопольно правили социал-демократы, чей лидер Г. Шрёдер считался одним из наиболее вероятных кандидатов в канцлеры от СДПГ на приближающихся федеральных выборах. «зеленые» возлагали большие надежды на заключение в Нижней Саксонии коалиционного соглашения с СДПГ, рассматривая его как предварительное условие совместного формирования федерального правительства.

Вместе с тем «зеленые» были не заинтересованы в том, чтобы их потенциальный союзник собрал более 50% голосов избирателей. Это заставляет экологистов вести избирательную кампанию, придерживаясь тактики, предполагавшей резкую критику СДПГ, и, в первую очередь, итогов правления в Нижней Саксонии в сочетании с демонстрацией собственной готовности к заключению политического союза. К разочарованию «зеленых», получивших 7% голосов, все их усилия оказались тщетными, поскольку социал-демократы вновь составили абсолютное большинство в ландтаге, что дало им право единолично сформировать земельное правительство.

Не менее болезненным событием для «зеленых» стало их поражение апреле 1998 г. на выборах в Саксонии-Анхальте - единственной (3,2% голосов избирателей) восточногерманской земле, где они не только имели фракцию в ландтаге, но и входили в состав правительства, возглавляемого социал-демократами.

Разочарование в «зеленых» со стороны избирателей было вызвано весьма непопулярными в восточных землях призывами к повышению цен на бензин и закрытию по экологическим соображениям дающих работу промышленных объектов, в том числе и АЭС.

События в Нижней Саксонии и Саксонии-Анхальте заметно подорвали популярность «зеленых» по стране в целом. Как свидетельствуют данные социологических опросов в январе 1998 г. «зеленым» собирались отдать свои голоса 11% избирателей, но уже к апрелю их количество упало до 6%. Столь резкое снижение политического рейтинга, в преддверии федеральных выборов, заставляет руководство партии прибегнуть к экстренным мерам. В спешном порядке в июне 1998 г. в Годесберге был созван Совет земель эко-партии, на котором была принята специальная предвыборная программа «Новое большинство только с нами», рассчитанная на реализацию в течение четырех ближайших лет. По замыслам «зеленых» она должна была стать значительно более привлекательной для избирателей, чем программа, принятая в начале года в Магдебурге. С этой целью «зеленые» несколько приглушили звучание некоторых постоянно поднимаемых ими вопросов. Например, о целесообразности повышения цен на бензин или участие немецкого контингента в «миротворческих» операциях на территории бывшей Югославии. На первый план в новом предвыборном документе выдвигались положения, призванные свидетельствовать о наличии у партии концепций радикально обоснованных социально-экологических реформ, скорейшая необходимость которых определяется провалами политики консервативно-либеральной коалиции под руководством Г. Коля. В качестве приоритетных направлений в деятельности правительства, сформированного при их участии, «зеленые» называли создание новых рабочих мест, осуществление комплекса мероприятий по защите окружающей среды, достижение социального равноправия, расширение демократических прав граждан, а также проведение цивилизованной внешней политики, предполагающей в эпоху глобализации придание глобального значения правам человека.

Обращаясь к избирателям, «зеленые» писали: «Только голоса, поданные за «зеленых» будут служить изменениям. Наша программа основывается на социальной ответственности, экологическом сознании, предпринимательском духе, и демократическом соучастии всех граждан. В совместной работе, демонстрируя волю к проведению реформ, и включившись в деятельность по их осуществлению, мы хотим открыть нашей стране дорогу в будущее».

Усилия прагматиков из руководства эко-партии по улучшению её имиджа едва не были сорваны действиями «зелёной» фракции в бундестаге, инициировавшей вопрос о повышении цен на бензин. Непонимание со стороны многих избирателей и критику со стороны социал-демократов вызвало проведение в Берлине под пацифистскими лозунгами демонстрации против принятия военной присяги солдатами бундесвера, участником которой стал один из лидеров левых экологистов Ю. Триттин.

Угроза провала на выборах заставляет «зеленых» выступить с еще одним предвыборным документом, названным «Вхождение в «зелёную» политику реформ». В нем определялись мероприятия, которые будут осуществляться новым правительством в течение ближайших ста дней после его формирования, условием чего было достижение коалиционного соглашения между «зелеными» и социал-демократами. В сфере экологии «зеленые» обещали начать выход из атомной энергетики.

Первым шагом в этом направлении должно было стать наложение запрета на вывоз ядерных отходов за границу и их транспортировку внутри страны. В социально-экономической сфере «зеленые» обещали повести борьбу против безработицы, создать условия для увеличения числа рабочих мест. С этой целью предполагалось учредить специальную организацию «Союз во имя работы», состоящую из представителей работодателей, трудящихся в государственной администрации. Планировалось также введение экологического налога и изменение исчисления подоходного налога, увеличение социальных пособий для семей, имеющих детей и т.д. Облекая во временную конкретику свои реформистские замыслы, «зеленые» демонстрировали готовность взять на себя политическую ответственность за положение дел в стране, стремились привлечь избирателя намерением улучшить в самое ближайшее время его социальное положение.

На федеральных выборах, проходивших 27 сентября 1998 г., заручившись поддержкой 6,7% избирателей «зеленые» вошли в высший законодательный орган страны. Собрав лишь 40,9% голосов социал-демократы, имея слишком серьезные расхождения с ХДС и СвДП, начинают переговоры с «зелеными» на предмет создания коалиционного правительства при их участии.

Заключение коалиционного соглашения между СДПГ и «зелеными» положило не только конец более чем пятнадцатилетнему периоду пребывания у власти христианско-либерального блока, но стал условием того, что впервые в послевоенной истории Германии две левые партии смогли привлечь на свою сторону большинство избирателей и самостоятельно сформировать правительство, предоставив буржуазным партиям играть лишь роль парламентской оппозиции.

Показателем готовности сторон взять на себя выполнение этой исторической миссии стала правительственная программа, получившая название «Прорыв и обновление - путь Германии в XXI век». Несмотря на то, что она несла на себе отпечаток политического компромисса, в ней нашли отражения основные положения, отстаиваемые СДПГ и эко-партией в 90-е гг. и являющиеся своеобразной визитной карточкой в глазах избирателей. Участники правительственного соглашения брали на себя обязательство проводить политику, «соответствующую новым требованиям, направленную на достижение экономической стабильности, социального равноправия, политической модернизации, внешнеполитической надежности, внутренней безопасности, укрепление прав граждан и равноправия женщин». В качестве первоочередных и конкретных задач при этом назывались: борьба с безработицей и создание новых рабочих мест; поддержка малого и среднего бизнеса; мероприятия по социально-экономическому развитию восточных регионов страны; проведение налоговой и пенсионной реформ, а также реформы здравоохранения; искоренение бедности; укрепление социальной солидарности и демократии, расширение прав граждан; создание условий для интеграции иностранцев в германское общество, пресечение любых проявлений ксенофобии и правого экстремизма, дебюрократизация государства; укрепление европейского единства, международного сотрудничества, мира во всем мире, использование при этом возможностей таких организаций как ООН и ОБСЕ.

Касаясь вопросов охраны окружающей среды, социал-демократы и «зеленые» подчеркивали, что провозглашенный ими курс на экологическую модернизацию не только «дает шанс устранить угрозу гибели всего живого, но и позволит создать много дополнительных рабочих мест». Наши цели, утверждали составители программы, носят долгосрочный характер, экономически осуществимы, социально справедливы, а их достижения будут способствовать экологическому развитию общества, показателем чего станет внедрение в производство технологий, методов, инноваций, способных воспрепятствовать дальнейшему разрушению окружающей среды.

Помимо этого провозглашалось намерение усовершенствовать экологическое законодательство, представив его в виде единого свода правовых норм, тем самым, сделав доступным для рядовых граждан. Условием активного вовлечения последних в природоохранную деятельность называлось формирование массового экологического сознания, что должно было составить одно из центральных направлений деятельности нового правительства. Определяя другие направления этой деятельности, социал-демократы и «зеленые» указывали на необходимость борьбы за чистоту водных бассейнов и недопустимость показания в них технически обработанных вод.

Важное место в рассматриваемом документе занимал вопрос о проведении энергетической реформы, стержнем которой был выход страны из ядерной энергетики и широкое применение «альтернативных» видов энергии. Свои планы правительство предлагало сделать предметом общественного обсуждения, результатом которого должен был стать закон, запрещающий эксплуатацию АЭС, определяющий процедуру хранения и транспортировки ядерных отходов.

Реформированию, как указывалось в программе, предлагалось подвергнуть и транспортную систему, что будет способствовать повышению пропускной способности всех видов путей сообщения, росту мобильности граждан, усиление позиций Германии в конкурентной борьбе, появление новых рабочих мест, развитию общественного и индивидуального транспорта, а также общему улучшению экологической ситуации. Достижение всех вышеназванных целей правительство связывало с разработкой Федерального плана развития путей сообщения, введением экологического налога, законодательным ограничением допустимого количества двуокиси углерода, содержащегося в автомобильных выхлопных газах.

Таким образом, правительственная программа в концептуальном и конкретно содержательном отношении соответствовала подходам и принципам, утвержденным эко-партией.

Партия «Союз 90 / Зеленые» получила возможность взяться за реализацию предложенной программы реформ. Это было серьезное испытание, поскольку неудача в проведении намеченных преобразований закономерно ставила вопрос о самом существовании партии в качестве одного из ведущих участников политической жизни страны.

Опыт первых четырех лет пребывания «зеленых» в составе правительства ФРГ оказался весьма противоречивым. Успехам сопутствовали неудачи. Далеко не все из провозглашенных начинаний воплотились в формах адекватных изначальным замыслам, а деятельность по их реализации была сопряжена с возникновением целого ряда конфликтов, как со старшим партнером по коалиции, так и среди самих «зеленых», что было чревато для эко-партии разрывом политической унии с СДПГ, организационным расколом, потерей значительного числа традиционных сторонников.

Сроки, в течение которых могли быть осуществлены соответствующие действия, стали предметом дискуссий между СДПГ и зелеными, но и внутри обеих партий. При обсуждения вопроса о закрытии АЭС канцлер Г. Шредер предпочитал говорить о тридцати годах, в то время как левые социал-демократы (Шеер, Траубе, Леонхард) - о десяти. Отсутствие единства по указанному вопросу партнеров по коалиции обозначилось уже в декабре 1998 г., после того как «зеленые» высказались за выход из атомной энергетики в течение ближайших пяти лет. Уже в середине 1999 года противоречия вылились в открытый конфликт, связанный с тем, что СДПГ выступила за продление сроков закрытия АЭС. Такая позиция встретила осуждение со стороны «зеленых», для которых вопрос о выходе из атомной энергетики приобрел символическое значение и при его обсуждении они лишь условно были готовы к компромиссам. Г. Шредер был поставлен перед выбором: либо уступить и примириться с крушением энергетического консенсуса, либо заставить младшего партнера по коалиции пойти на уступки.

В конечном счете, компромисс между «зелеными» и СДПГ был найден. Обе партии договорились временно отложить рассмотрение столь спорной проблемы. Тем не менее, разногласия продолжали сохраняться.

Кроме трений между самими правящими партиями существовало немалое сопротивление намерению закрыть АЭС со стороны их владельцев - энергетических концернов. Противоречия между зелеными и социал-демократами относительно сроков реализации программно провозглашенных замыслов отражали давление, осуществляемое на правительство со стороны «атомного» лобби. Это обстоятельство, в конечном счете, вынуждает «зеленых» и социал-демократов заняться выработкой общего подхода к решению столь трудной проблемы, что являлось необходимым условием для ведения переговоров с представителями атомной промышленности. Подчеркивая независимость своей позиции, правительство, тем не менее, в 2000 г. уже начинает говорить о том, что максимальный срок выхода из атомной энергии может составлять 30 лет.

В соответствии с достигнутой договоренностью для каждой из действующих АЭС было оговорено количество электроэнергии, которое еще может быть выработано в будущем. При расчете этого количества учитывался объем электроэнергии, который может быть произведен в течение 32 лет, с вычетом той, что уже выработана. Правительство брало на себя гарантии обеспечить бесперебойной функционирование каждой АЭС до конца исчерпания ее определенных лимитов. Более этого АЭС должна подлежать остановке. Вводились также и временные ограничения для транспортировки радиоактивных отходов для переработки за границу. Предусматривалось, что беспрепятственно она будет осуществляться лишь до 2005 года. Несмотря на то, что эти решения были достаточно далеки от тех, что предлагали принять «зеленые» ранее, руководство партии встретило их одобрительно.

Дискуссии по поводу выхода из атомной энергетики приобрели столь бурный характер, что заслонили собой вопрос о реализации иных положений энергетической программы правительства, касающихся использования возобновляемых видов энергии. Лишь в декабре 1999 г. в бундестаг был внесен правительственный законопроект о возобновляющихся источниках энергии. Согласно этому документу применение энергии воды, ветра, солнца, а также энергия, получаемая от переработки биомассы и сжигания метана, должно стать одним из условий поддержания природно-климатического равновесия, с тем, чтобы на смену упраздняемым АЭС не пришли также наносящие вред окружающей среде работающие на угле ТЭЦ.

При поддержке министерства окружающей среды в Грайсвальде было начато строительство газо- и паротурбинной электростанции. Помимо этого облаченные правительственными полномочиями зеленые выступали за активизацию усилий населения и всех государственных служб по экономии потребляемой электроэнергии, развитие электросберегающих технологий, увеличение в структуре энергопотребления доли возобновляемых энергоносителей. Во исполнение намеченного была принята программа «10 тыс. крыш с солнечными электростанциями», разработана система мер, направленных на снижение потребности новых зданий в энергии.

«Зеленые» выступали также за претворение в жизнь и другого положения правительственной программы - налоговой реформы, вступившей в силу с января 2001 г. Ее целью провозглашалось более справедливое распределение налогового бремени, заметное его облегчение для лиц, работающих по найму, и отдельных семей, общее укрепление экономики, обеспечение прозрачности при взимании налогов за счет упрощения положений финансового права. В конце 1998 г. часть пакета соответствующих правительственных законопроектов была одобрена депутатами бундестага. Подготовка последующих законопроектов и их прохождение чере3 парламентские инстанции заняло полтора года. Окончательно проведение налоговой реформы одобрили члены бундесрата на своем заседании в июле 2000 г.

Правительство намеревалось провести реформу в три этапа, в ходе которых должны были быть снижены подоходный налог, налог на корпорации, увеличение объема социальных выплат на детей, а также ликвидированы различные преимущества при налогообложении сверхдоходов, наследства и т.д. Предполагалось, что налоговая реформа позволит также оздоровить финансовую систему, сбалансировать бюджет, погасить государственный долг. Однако согласно ряду экспертных оценок, в результате этих новаций бюджет терял более полутора десятков миллиардов марок в год, а значит, сужались финансовые возможности для оказания государственной социальной поддержки, о необходимости которой неоднократно говорилось в предвыборных документах социал-демократов и «зеленых». По мнению Р. Хикеля, сокращение федерального бюджета следует рассматривать как коренное изменение всей финансовой политики государства, которое утрачивает вследствие неолиберальных правительственных подходов свой социальный характер, поскольку все виды социальной помощи перелагаются на местное самоуправление. Таким образом, претворение в жизнь этой реформы неизбежно влекло за собой обострение социальной несправедливости и означало отход от принципов социального государства.

Политическими коллизиями был чреват еще один аспект налоговой реформы - введение эко-налога, означавшего для рядового потребителя рост стоимости бензина. По замечанию германского исследователя А. Вагенера, именно этот вопрос больше всего беспокоит общество. Несмотря на красивые слова, введение эко-налога порождает большое количество противоречий. «зеленые» полагали, что экологический налог в среднесрочной перспективе внесет существенный вклад в защиту климата и ресурсов, т.к. он поощряет экономию энергии, а средства от его поступления будут использоваться для уменьшения взносов в фонд пенсионного страхования и тем самым для сокращения побочных расходов на рабочую силу. Между тем далеко не все рядовые граждане, как и политические деятели, разделяли эти оптимистические оценки и прогнозы. Многие из них выражали опасения, что указания новация не только будет способствовать улучшению состояния окружающей среды, но и приведет к росту безработицы, замедлит экономическое развитие страны.

Анализируя отношение рядовых граждан и предпринимательских союзов к введению эко-налога, М. Бокер пришел к выводам, что, хотя деятельность правительства, направленная на введение высоких ставок эко-налога, и не встречает «достойного упоминания сопротивления», но вместе с тем не получает от населения соответствующей поддержки, что превращает его экономически-социальную налоговую реформу в целом в символический «объект престижа» без особой «реформирующей силы». Особое нарекание вызвало намерение правительства поднять цену за литр бензина до 5 марок. И хотя это сделать сразу не удалось, к началу 2000 года она выросла до 2 марок. Налоговая ставка на топливо для транспорта согласно принятой правительством «Программы будущего-2000» должна была расти и впредь.

Неоднозначную реакцию в стране вызвали правительственные начинания по реформированию пенсионной системы и системы здравоохранения. Зеленые видели необходимость в новом порядке начисления пенсии из-за демографической ситуации, при которой количество работающих сокращается, а пенсионеров увеличивается. На практике это означало, что начисление пенсий правительство предполагало осуществлять по накопительному принципу и при участии частный пенсионных фондов, предусматривалось сохранение элементов действовавших ранее страховой солидарной системы, но при отсутствии индексаций пенсий в зависимости от динамики зарплаты. Это означало снижение размеров гарантированной пенсии и жизненного уровня ряда категорий пенсионеров.

Вопреки обещаниям правительства, что взносы в пенсионные фонды будут сохраняться на стабильном уровне и даже понижаться, благодаря вливаниям в них средств, полученных за счет взимания эко-налога, отчетливо просматривалась обратная тенденция. Об этом шла речь на состоявшемся в начале 2000 г. согласительном совещании экспертов по вопросам пенсионного обеспечения, представлявших как правительство, так и оппозицию. Неудивительно, что на этом фоне зеленые» и социал-демократы часто не могли найти общего языка по вопросу о том, какими темпами должна осуществляться пенсионная реформа и как должны соотноситься солидарный и накопительный принцип при назначении пенсии. Как отмечает германский автор Ф. Хенгсбах, «дебаты о пенсионный реформе оказались вырваны из общеэкономического контекста и приобрели самостоятельное значение. Их темы - демографическое развитие, конфликт по поводу распределения бремени платежей между теми, кто их вносит, налогоплательщиками и пенсионерами, между «старыми» и «молодыми», а также способы финансирования». Предметом критики со стороны общественности и медицинских кругов становится и реформа здравоохранения. Особое возмущение, подчеркивают Г. Кифер и Ф. Ванек, вызывали такие положения, содержащиеся в правительственном проекте реформы, как предусмотренное бюджетное ограничение роста заработной платы медицинских работников и выросшая власть больничных касс. С точки же зрения правительства, демонстрируемые им подходы были наиболее оптимальными, ибо определялись все той же ухудшающейся демографической ситуацией. Помимо этого правительство подчеркивало, что проводимые преобразования соответствуют европейским стандартам и позволяют населению почувствовать себя составной частью европейского солидарного сообщества.

Непредвиденные трудности обозначились в деятельности «Союза во имя труда», о создании которого говорилось в правительственной программе и провозглашенного канцлером Шредером в качестве «важнейшего правительственного проекта этого легислатурного периода». «Союз во имя труда» рассматривался правительством в качестве «круглого стола», участие в котором принимали бы высшие государственные чиновники, работодатели и профсоюзы. Предполагалось, что этот инструмент социального партнерства позволит добиться единства мнений сторон по поводу тарифной политики, а также выработать стратегию экономического роста, борьбы с безработицей, привлечения инвестиций. Однако, как показала практика, в отношении «Союза во имя труда» заметный скепсис проявляли как профсоюзы, так и союзы предпринимателей, между представителями которых на его заседаниях неоднократно вспыхивали серьезные разногласия. Их возникновение во многом было предопределено неолиберальными методами, которые правительство использовало в борьбе с безработицей, переставив акценты с оказания, в различных формах, помощи непосредственно безработным, (предоставив им активизировать собственные усилия по трудоустройству) на создание максимально благоприятных условий для деятельности предприятий, в расчете на то, что своим следствием это будет иметь увеличение числа рабочих мест. В условиях благоприятной экономической конъюнктуры правительство могло не придавать особого значения отмеченным разногласиям, указывая на то, что приводимая экономическая политика единственно верная, подтверждением чему служило снижение безработицы. Воодушевленный успехом Г. Шредер торжественно обещал добиться снижения безрботицы к 2002 г. до 3,5 млн., а министр финансов Х. Айхель выражал надежды на дальнейший экономический рост и низкий уровень инфляции. К огорчению «красно-зеленых» этим планам, во всяком случае, в полном объеме, сбыться было не суждено, поскольку к 2002 году под воздействием ряда негативных для ФРГ мирохозяйственных факторов, число безработных по-прежнему составляло около 4 млн. Не слишком благополучны были и другие показатели. Все это заставляет правительство в феврале 2002 г. срочно создать комиссию по реформе рынка труда под руководством члена правления концерна «Фольксваген» П. Хартц, вменив ей в обязанность выработать стратегию перестройки государственной бюрократической системы трудоустройства.

Заметное место в работе «красно-зеленого» правительства занимали вопросы развития транспорта, традиционно составлявшие предмет особого внимания со стороны эко-партии, связывавшие их решение не только с введением экологического налога, но и созданием новых рабочих мест. Выступая в роли правительственной партии, «зеленые» были вынужден отказаться от былой категоричности, когда речь шла о прокладывании новых дорог и эксплуатации индивидуальных автомобилей. Как отмечал в связи с этим германский автор М. Хессе, в новой исторической ситуации, когда в обществе утверждаются новые ценности, «нельзя было надеяться привлечь избирателей популистскими и поверхностными тезисами». Учитывая, что идея введения налога на энергоресурсы была встречена избирателями неоднозначно, «зеленые» становятся зачинщиками широкомасштабной информационной кампании с целью привлечения внимания к природному газу как к наиболее перспективному с экологической точки зрения и дешевому топливу. Ее координатором выступал Ю. Триттин, приложивший немало усилия, чтобы заручиться поддержкой не только предприятий, составляющих костяк газовой отрасли, но и таких автогигантов как «БМВ», «Фиат», «Форд», «Вольво», «Фольксваген». Правительство поставило перед ним задачу в кратчайшие сроки наладить массовое производство «газмобилей», которых в ФРГ насчитывалось лишь 6 тысяч. Помимо этого было принято решение качественным образом улучшить заправочную инфраструктуру, что и предполагало строительство по всей стране сотен газозаправочных станций. Стимулом к этому должно было стать снижение налога на добычу и переработку природного газа, а также на пользование работающими на нем автомобилями.

Ключевым лозунгом правительственной пропаганды становится: «Автомобиль на природном газе - экономично, надежно, чисто». При этом, заглядывая в будущее и исходя из того, что запасы природного газа по некоторым прогнозам могут быть исчерпаны в течение нескольких десятилетий, «зеленые» выступали в призывом сделать водород топливом XXI века, поскольку его использование в двигателях внутреннего сгорания не сопряжено с загрязнением окружающей среды, но позволяет получить значительно больше энергии, чем при использовании соответствующего количества литров бензина.

При активной поддержке «зеленых» в начале 1999 г. в Гамбурге была открыта первая в Европе автозаправочная станция на сжиженном водороде. Помимо этого правительство при активном участии «зеленых» высказывалось за использование такого транспортного средства как велосипед, с этой целью на дорогах федерального значения было проведено несколько тысяч километров велосипедных дорожек. Однако для проведения обещанных радикальных «экологических перемен» этого было не достаточно.

В первую очередь это было связано с тем, что «зеленые» отказались от ведения борьбы за намеченные в их первых программных документах радикальных общественных изменения, следствием которых должно было стать преодоление индустриального общества.

Ключевыми инструментами экологической политики «зеленых» выступали меры правового и экономического характера, призванные побуждать граждан сообразовывать свое поведение, в первую очередь в сфере производства, экологическими критериями. Примером тому служил комплекс мероприятий, направленный на выход страны из атомной энергетики, введение эко-налога, сокращение количества выбросов в атмосферу углекислого газа, подготовка национальной программы по защите климата.

Оказавшись приобщенными к государственному управлению, «зеленые», как пишут германские исследователи К. Кребе и Д. Райхе, обнаружили, что «исходная ситуация для национально-государственной политики защиты окружающей среды несомненно ухудшилась». Причиной этому было то, что проблемы экологии все более политизировались и приобрели глобальный характер. Несмотря на определенные успехи в их решении они по-прежнему заявляли о себе в 90-е гг. в виде увеличения площади использованных земель, ухудшения состояния природного ландшафта, водного и воздушного бассейнов, высокого уровня шумовой нагрузки, последствий интенсификации движения воздушного, автомобильного, железнодорожного транспорта и т.д. Серьезной экологической проблемой мирового масштаба, как подчеркивалось в докладе Европейского агентства по окружающей среде, стало появление генетически измененных организмов и их применение в сельском хозяйстве. Поэтому особое значение приобрели совершенствования био- и генных технологий и информирование потребителей о свойствах созданной на их основе продукции.

В этой связи перед новым правительством, как подчеркивают К. Кребс и Д. Райхе, встает задача существенным образом изменить парадигму политики охраны окружающей среды: от борьбы с симптомами, носящей характер ремонта, перейти к выработке интегрированной, превентивной стратегии. Это значит, что экологической политике должна быть привита «культура долгосрочности», с тем, чтобы она не теряла приоритетности в периоды экологического спада и носила сквозной характер, определяя деятельность всех соответствующих институтов.

Вместе с тем эти же авторы, анализируя экономическую политику правительства в течение первого года его легислатуры, пришли к выводу, что в ней трудно заметить признаки готовности поставить на политическую повестку дня экологическое обновление ФРГ как важный, а возможно даже центральный проект. С их точки зрения, хотя правительство стремится преподнести некоторые из своих начинаний, имеющих отношение к экологии (налоговая реформа) как собственный успех, его деятельность имеет ряд недостатков. Таковые могут быть обнаружены в законодательных инициативах правительства, его подходах к проблемам энергетики, транспорта, налогообложения.

Отсюда делался вывод, что программные документы по защите окружающей среды должны получать более основательную проработку и не становиться преждевременной добычей средств массовой информации и лоббистских групп, а для их успешной реализации следует лучшим образом организовывать работу с общественностью.

Заметное внимание «зеленые» во время своей первой легислатуры уделяли практическому воплощению своей иммиграционной концепции, основывающейся на тезисе о том, что в будущем Германия, как и Европа в целом, должна стать «мультикультурным и мультинациональным сообществом». Исходя из этого, «зеленые» заявляли о необходимости либерализации законодательства, регулирующего порядок прибытия и пребывания в стране иностранных граждан и наделяя последних широкими политическими правами. Этот подход нашел отражение в правительственной программе, где «зеленые» и социал-демократы высказывались за участие иностранцев в выборах, проходящих в общинах и округах. Придя к власти, новое правительство проводит через бундестаг новый закон, согласно которому с 1 января 2000 г. заметно облегчалась процедура получения иностранцами немецкого гражданства и их последующая натурализация. Подобная постановка вопроса встретила сопротивление со стороны оппозиции, депутаты которой в бундестаге бросили обвинение «красно-зеленым» в намерении убрать правовые барьеры, сдерживающие приток мигрантов. Но концепция иммиграционной политики, исповедуемая «зелеными», не согласовывалась с умонастроениями большинства населения. В условиях, когда темпы экономического роста были невелики, а безработица практически не уменьшалась, иностранцы выступали конкурентами немцев на рынке труда, что вызывало протесты многих граждан ФРГ, работающих по найму.

Достаточно тяжелым бременем на экономику ложились расходы, связанные с оказанием социальной поддержки иностранцам, в особенности, если те имели на это подтвержденное законом основание. Например, статус политического беженца. Достижение количества мигрантов некой критической массы способствовало тому, что определенным образом политические конфликты, имевшие место на их родине, оказались перенесенными в ФРГ. При этом многие из политических организаций, состоящих из иностранцев, тяготели к правому или левому экстремизму. Как серьезную проблему многие немцы воспринимали складывающуюся в стране демографическую ситуацию, характеризующуюся процессами депопуляции и увеличением из года в год численности лиц иностранного происхождения. В этой ситуации правительство было вынуждено внести определенные изменения в свою иммиграционную политику, положив в ее основу рекомендации и предложения, выработанные специальной надпартийной комиссией, созданной распоряжением министра внутренних дел О. Шили. Выводы комиссии были учтены при подготовке законопроекта об иммиграции, с которым О. Шили вышел на заседание бундестага 3 августа 2001 г. В частности, въезд и пребывание иностранцев на территории ФРГ должны были осуществляться с учетом экономических интересов и потребностей рынка рабочей силы. Пребывание на территории иностранцев, подрывающее ее интересы, провозглашалось недопустимым, что предполагало их незамедлительную высылку на родину. В конечном счете, 1 января 2002 г., закон был принят, но О. Шили пришлось отвергать обвинения лидера ХСС Э. Штойбера в желании наводнить страну иностранцами и успокаивать недовольных из числа «зеленых», указывая на то, что положения, определяющие право получения политического убежища, остались неизменными.

Компромиссы и уступки, на которые часто приходилось идти «зеленым» при реализации положений правительственной программы, в особенности тех, что были выдвинуты с их подачи, не способствовали росту их политического авторитета. Понимая это, «зеленые» пытались поднимать вопросы более частного характера, демонстрируя тем самым избирателю свое умение выполнять данное обещание. Примером чему могут служить предложения о принятии закона, обязывающего мужчин выполнять работу под дому, в частности убирать и мыть посуду, с которыми «зеленые» выступали в мае 1999 г. В данном случае «зеленые» выступали с правозащитных позиций против так называемого мужского шовинизма, исходя из того, что при наличии в семье двух работающих партнеров, домашние обязанности между ними должны быть поделены поровну.

Подобного рода начинания хотя и выражали сущность мировоззрения «зеленых», тем не менее не могли скрыть ограниченность их функциональных возможностей в рамках сотрудничества с социал-демократами, закрепившими за собой право постановки вопросов принципиального характера, и, самое главное, способов их решения. Своим следствием это имело возникновение между партнерами по коалиции целого ряда конфликтов, приобретавших особую остроту при отсутствии общности подходов по тем направлениям деятельности правительства, которые «зеленые» рассматривали как сферу своей компетенции. В этом отношении весьма показательны отмеченные выше дискуссии по вопросу о сроках закрытия АЭС. С не меньшим накалом они велись и при обсуждении внешнеполитического курса страны.

Здесь главными оппонентами СДПГ выступали представители левого крыла эко-партии. Что же касается руководства «зеленых», то оно было значительно более лояльным. Тем не менее Г. Шредер позволял себе выражать недовольство излишней самостоятельностью главы МИД Й. Фишера, что по мнению некоторых наблюдателей, было способом давления на «зеленых» с целью заставить их скорректировать свою позицию. Последняя характеризовалась колебаниями между поддержкой внешнеполитических акций Г. Шредера, направленных на превращение Германии в великую державу, способную подтвердить этот статус с помощью экономических, политических и военных средств, и стремлением сохранить верность былым пацифистским традициям, некогда подкрепляемым критикой официальной модели европейской интеграции.

Серьезные разногласия вспыхнули между членами коалиции по вопросу об оправданности участия ФРГ в тех или иных формах акции НАТО против Сербии. Под предлогом защиты прав албанцев, проживающих в Косово и ставших по версии НАТО жертвами этнических чисток, организуемых сербскими властями, авиация НАТО в марте 1999 г. начала осуществлять бомбардировки территории этого государства, в том числе и его столицы - Белграда. Столкнувшись с сопротивление со стороны Сербии, руководители НАТО заявили о подготовке наземной операции, в которой должны быть задействованы его сухопутные войска. Это известие встретило протесты со стороны разделявших идеи пацифизма членов эко-партии. Поддерживая официальную версию о нарушении прав албанского меньшинства и неправомерности политики сербских властей во главе с президентом С. Милошевичем, «зеленые» в массе своей отрицательно отнеслись к предполагаемому участию в военных действиях солдат бундесвера. Сторонники мирного урегулирования югославского конфликта подчеркивали, что это может вызвать болезненную реакцию у всей мировой общественности, учитывая ту роль, которую сыграла Германия на Балканах в годы Второй мировой войны.

К разочарованию и гневу пацифистов их протесты не были услышаны Й. Фишером, который солидаризировался с позицией социал-демократов, выступавших за нанесение авиаударов по Сербии.

Попытки «зеленых» привнести во внешнюю политику страны дух пацифизма оказались безрезультатными: в 2000 г. германский воинский контингент был направлен в Македонию, а в 2001 г. в Афганистан в составе сил ООН после террористических актов в Нью-Йорке 11 сентября.

Участие бундесвера в вооруженных операциях НАТО заставило правительство в новом свете взглянуть на проведение предусмотренной коалиционным соглашением реформы бундесвера. Было очевидным, что завершение «холодной войны», вопреки надеждам пацифистов из числа «зеленых», не ознаменовало наступление эпохи международных отношений, свободных от применения силы.

В этой ситуации определить цели и задачи, стоящие перед бундесвером и предложить модель его реформы правительство поручило комиссии под руководством бывшего президента ФРГ Р. Вайцзекера. Свои выводы и предложения комиссия представила в мае 2000 г. Итоги ее работы в целом были позитивно встречены как СДПГ, так и «зелеными», подтверждением чему стало совместное заявление их фракций в бундестаге, хотя во многом это единство было внешним. Разделяя с социал-демократами ключевой тезис, содержащийся в докладе комиссии, о том, что бундесвер служит защите ФРГ и ее союзников, «зеленые» не могли легко согласиться с участием германских сил быстрого реагирования в операциях по «умиротворению», проводимых НАТО в различных точках земного шара. В поисках взаимоприемлемого решения и под давлением СДПГ «зеленые» в конечном счете высказались в пользу реформы бундесвера, вписывающейся в реформу внешней политики, что предполагало осуществление превентивных мер, направленных на недопущение эскалации конфликтов, а применение вооруженных сил признавалось возможным только после того, как мирные средства политического воздействия окажутся исчерпанными.

Отличную от позиции «комиссии Вайцзекера» и СДПГ «зеленые» занимали и по другим вопросам военной реформы, касающимся численности бундесвера и принципов его комплектации. Согласно предложениям комиссии вооруженные силы должны были быть сокращены до 240 тыс., то министр обороны социал-демократ Р. Шарпинг называл цифру 277 тыс. «Зеленые» же выступали за численность бундесвера соразмерную тем задачам, которые ему предстоит выполнять, а потому высказывались за сокращение армии до 200 и даже до 150 тыс. Относительно принципа комплектования бундесвера мнение «комиссии Вайцзекера» заключалось в следующем: призыв в бундесвер должен быть выборочным, а продолжительность службы составлять 10 месяцев. Это предложение было подвергнуто резкой критике, как нарушающее принцип социальной справедливости и положения конституции, со стороны СДПГ, ратовавшей за сохранение всеобщего призыва при сроке службы 9 месяцев.

Со стороны «зеленых» предложение о введении выборочного призыва было встречено вполне лояльно, поскольку оно открывало дорогу для окончательного отказа от всеобщей воинской повинности, что было давним политическим требованием эко-партии. В своей военной концепции, получившей название «Граждане в униформе», «зеленые» высказывались за укрепление демократических прав солдат и эффективный парламентский контроль за вооруженными силами, что должно было воспрепятствовать превращению армии в «государство в государстве».

Результатом всех внутриправительственных согласований стало решение о сокращении численности бундесвера после 2001 г. примерно до 250 тыс., из них 150 тыс. должны нести службу в частях, отличающихся высоким уровнем боеготовности. Предполагалось, что всеобщая воинская повинность сохранится, но срок обязательной службы составит 9 месяцев.

Наряду с внутрикоалиционными не менее закономерными были разногласия внутри самой партии «зеленых» между правым течением, представленным «реалистами» и левым, в котором объединились сторонники «фундаментализма», эко-социализма, пацифизма. Конфликт между течениями имел в партии многолетнюю историю и даже после того, как в партии начали задавать тон «реалисты», их перешедшие в оборону радикальные оппоненты сохраняли определенное влияние.

Политические возможности левых определялись тем, что доминирование «реалистов», связанное с их заметным численным превосходством наблюдалось лишь в парламентской фракции «зеленых» в бундестаге. Иная картина наблюдалась на партийных съездах, где большинство делегатов однозначно не ассоциировало себя ни с одним из течений, а твердые сторонники последних представляли не более 1/3 всех депутатов. Это приводило к тому, что способность «реалистов» сформировать послушное, голосующее за их резолюции правоцентристское большинство, была ограничена. Превращение «зеленых» в правительственную партию, несущую ответственность за государственную политику, заставляет каждое из течений более четко определить свои идеологические и тактико-стратегические подходы, дает новый импульс внутрипартийному противостоянию. Характеризуя его суть, Ф. Вальтер пишет, что у «зеленых» можно наблюдать приверженность различным политическим культурам, а в их кругах идет спор о том, выступать ли в качестве преемников СвДП или осуществить самоидентификацию, сохраняя верность принципам экологически-пацифистского протеста.

Если приверженность к последним была свойственна представителям левого течения, то реалисты, формируя свой политический имидж, подчеркивали свою готовность к компромиссам, прагматизм, умение приспосабливаться к переменам, восприимчивость к инновациям. Заявляя о приверженности ценностям экологии и самоопределения, феминизма и разоружения, поднимая вопросы стиля жизни, выступая за интеграцию иностранцев и против правого радикализма, отмечает Й. Рашке, «реалистское руководство неохотно использовало понятие «социальное равноправие», выступавшее в его лексиконе как «памятник для широкого спектра понятий о справедливости». Для левых, не желавших забывать, что «зеленые» возникли как партия социального протеста, такое видение социальной справедливости было неприемлемо, а потому в «реалистах» они видели тех же либералов, которых можно было встретить в СвДП. И напротив «реалисты» в левых склонны были видеть разновидность социал-демократов.

Примечательно, что «реалистское» руководство эко-партии, оценивая эту ситуацию все же предпочитало не доводить конфликт течений до окончательного разрыва, а потому в идейно-теоретическом плане пыталось вернуться к представлениям и установкам, присущим определенной части экологического движения конца 70-х - начала 80-х гг.

На деле левые экологисты, конечно, были радикальнее социал-демократом, о чем свидетельствовали их протесты против многих решений, принимаемых правительством Г. Шредера. Не менее резко они выступали и против политики «реалистского» руководства и лично Й. Фишера. При этом своеобразие ситуации заключалось в том, что хотя и правые и левые задавались периодически вопросом, почему они продолжают оставаться в рядах одной партии, и те и другие заинтересованы друг в друге. Эта заинтересованность была окрашена политическим прагматизмом и основывалась на опасении, что в случае раскола партия не сможет преодолеть 5% барьер на выборах. Тем не менее, стороны не строили иллюзий по отношению друг к другу. Примером чему, по словам Й. Рашке, было ясное понимание левыми, что их используют в качестве «фигового листка» для привлечения ориентирующихся на них избирателей.

С другой стороны обнаруживается феномен поддержки «зеленых» избирателями далекими от политического радикализма. Как пишет Ф. Вальтер, «в буржуазных кварталах голосуют за «зеленых», так как считается шикарным немного пренебрегать условностями». Оставаясь, в принципе, партией «новых» средних слоев, «зеленые» начинают в большей степени ориентироваться на их обуржуазившуюся верхушку, что имело своим продолжением снижение степени политической поддержки со стороны прежних сторонников их числа протестно настроенной демократической интеллигенции.

Это означало, что очертив, таким образом, круг своих потенциальных сторонников, руководство обрекало партию на еще большую политическую зависимость от СДПГ. Применительно к правительственной деятельности подтверждением этому служили не только уступки «зеленых» давлению со стороны социал-демократов, но и отсутствие действенного механизма принятия устраивающих обе стороны политических решений. Созданный, казалось бы, для этих целей «Коалиционный круг» оказался «не решающим и не управляющим эрзац-органом», первое заседание которого состоялось лишь через год после формирования правительства.

Более того, «зеленые» столкнулись с двумя серьезными проблемами: фрагментарностью и «фишеризмом». Выражением первой стали дробность организационной структуры, наличие борющихся течений и поиски самоидентификации. Вторая была связана с превращением Й. Фишера, вопреки уставу, в фактически единовластного руководителя партии, не имеющего возможности заниматься всеми вопросами партийной жизни, а потому играющего роль «виртуального» председателя без реальной председательной работы. Попытки Фишера изменить ситуацию за счет введения в правление партии своих протеже Ф. Кюна и Р. Кюнаст, сохранив за ними депутатские мандаты, встретили сопротивление левых, увидевших в этом отступление от исходных принципов партийной жизни, что в очередной раз высветило дефицит кадровой элиты, имеющей опыт партийной и государственной работы. Деятельность «зеленых» в составе правительственной коалиции, их взаимоотношения с социал-демократами, состояние внутри партии заставляет Й. Рашке задаться вопросом об их способности быть правящей партией и напомнить, что в 1998 г., даже после получения министерских портфелей в этом качестве им отказывали 2/3 населения.

Эти оценки и предположения были далеко небезосновательны, о чем говорили все результаты земельных выборов, проходивших в 1999-2001 гг., на которых выявилось снижение популярности обеих правительственных партий. Особенно заметные потери понесли «зеленые». Так, в 1999 г. на выборах в Гессене она получила 7,2% голосов, что было на 4% хуже, чем на предыдущих; в Бремене - 8,9% (-4,2%), в Бранденбурге - 1,9% (-1%), в Сааре - 3,2% (-2,3%), в Тюрингии - 1,9% (-2,6%), в Берлине - 9,9% (-3,3%), В Саксонии - 2,6% (-1,5%).

О падении политического влияния «зеленых» свидетельствовали и результаты выборов в Европарламент (июнь 1999 г.), на которых они получили 6,4% голосов, что было меньше на 3,7%, чем на предыдущих выборах.

Избиратели отвернулись от «зеленых», т.к. правительство в экологических вопросах, например, выхода их атомной энергетики склонилось перед диктатом больших концернов.

Комментируя электоральные неудачи, Й. Фишер призывал не забывать, что выборы в бундестаг 1998 г., позволившие «зеленым» войти в состав правительственной коалиции, по сути дела были победой не их, а СДПГ, которую поддержали избиратели. Исходя из этого, «зеленые» должны рассматривать итоги земельных выборов как исходный пункт для организационного и персонального обновления, спросив себя, насколько организационная структура партии, возникшей как движение, подходит для участия в предвыборной борьбе.

Положение, в котором находилась эко-партия, давало основание предполагать, что приближающиеся выборы в бундестаг, назначенные на сентябрь 2002 г., станут для нее серьезным испытанием. По мнению некоторых политических аналитиков, высказанному в начале 2002 г., «зеленые» должны были вообще потерпеть крах, поскольку их компромиссная политика вызвала разочарование значительной части их традиционных сторонников.

Вместе с тем «зеленые», как и их старший партнер СДПГ, предпочитали не акцентировать внимание на том факте, что было не выполнено обещание сократить безработицу, которая так и осталась в пределах 4 млн., государственный долг составил 60% ВВП, а доля в мировой торговле к началу третьего тысячелетия упала до 8,7%. Германия, называемая в силу этих обстоятельств «больным человеком Европы», не смогла излечиться от застарелых недугов, несмотря на все правительственные начинания.

К удивлению многих, выборы 22 сентября принесли уверенную победу СДПГ и «зеленых», сумевших совместно провести в бундестаг 306 депутатов, что позволило пролонгировать коалиционное соглашение. Причем главным победителем выборов по всеобщему признанию стали «зеленые», набравшие 8,6% голосов.

Подобный результат во многом был связан с действием, казалось бы, ситуативных факторов, позволивших «красно-зеленым» предстать в глазах избирателей в самом привлекательном виде. Наводнение, случившееся в восточной части Германии в середине августа и приобретшее характер настоящего стихийного действия, потребовало от правительства нестандартных решений. И таковые были найдены: с целью ликвидации последствий наводнения «красно-зеленые» предложили отложить на год запланированное снижение подоходного налога и ввести дополнительный налоговый сбор с корпораций. Вторым фактором, определившим рост симпатий к СДПГ и «зеленым», стало их отрицательное отношение к намерениям США начать военные действия против Ирака с целью свержения режима Саддама Хусейна.

Однако было бы неверно представлять победу «красно-зеленых» лишь как дело случая.

За внешней стороной событий скрылось существующее в германском обществе понимание необходимости минимизации экологических рисков, а также устойчивые пацифистские настроения. По мнению некоторых политических аналитиков, большое значение в победе «зеленых» сыграла и личная популярность Й. Фишера, чья власть в партии после выборов стала еще больше.

Заключив с СДПГ новое коалиционное соглашение, «зеленые» получили возможность в течение следующих четырех лет бороться, держа в руках бразды государственного правления, за реализацию своих планов по экологизации общества.

3.2 Идейно-политическая эволюция «зеленых» во время второго легислатурного периода (2002-2005 гг.)

Поддержка избирателями на выборах в бундестаг в 2002 году партии «Союз 90 / Зеленые» означала, что немецкое общество по-прежнему было неравнодушно к проблемам экологии, мира и равноправия полов и поколений. Самой партии эта победа давала шанс довести до логического завершения начатые реформы и добиться внедрения предложенных за последние 4 года пребывания в составе правящей коалиции изменений.

В предвыборной программе 2005 года «зеленые» называли себя «мотором реформ» последних четырех лет, ставя себе в заслуги отказ от атомной энергии, укрепление прав потребителей, введение нового права гражданства, закона о работе с сокращенным днем, закона о равенстве людей с ограниченными возможностями, закона о защите власти, утверждение возможности регистрации отношений гомосексуалистов, повышение детских выплат и пенсионную реформу.

Основными направлениями дальнейшей политики эко-партия в предвыборной программе обозначила следующие: выход из атомной энергетики; защита потребителей; образование, воспитание и безопасность детей; экологическая экономика и реформа системы социального страхования; укрепление гражданских прав и равноправие полов; преодоление безработицы. Выдвигались требования к 2006 году увеличить вдвое долю возобновляемых источников энергии, отменить субсидии угледобывающей отрасли и предприятиям атомной энергетики, запретить производство генетически модифицированных продуктов питания, снизить избирательный возраст до 16 лет. Во внешнеполитической сфере под лозунгом «справедливой глобализации» «зеленые» предлагали ввести налог на валютный оборот, расширить доступ на европейский рынок для развивающихся стран, бороться за укрепление влияния ООН и ОБСЕ.

Коалиционное соглашение 2002 года несколько иначе расставляло приоритеты внутренней и внешней политики «красно-зеленого» правительства.

В соглашении, озаглавленном «Обновление. Справедливость. Постоянство», ставилась цель продолжения начатых реформ. На первый план вышла проблема безработицы, которую, как говорилось выше, «красно-зеленое» правительство вопреки своим обещаниям так и не смогло снизить. Для выполнения этой задачи коалиция предлагала прежде всего изменение механизмов ее решения: объединение двух ведомств - Экономики и Труда. Новое объединенное министерство затем возглавил Вольфганг Клемент, член партии СДПГ и бывший премьер-министр земли Северный Рейн-Вестфалия. Атаку на безработицу правительство планировало проводить по двум основным направлениям - обеспечение занятости (поддержка средних и мелких предпринимателей стартовым кредитованием, налоговые льготы для домашних работников - нянь, уборщиц и т.п.) и создание удобных и эффективно действующих структур на рынке труда. Второе место по актуальности занимало в коалиционном соглашении укрепление экономики и налоговая реформа. Экономическая политика совместного правительства, как заявляли красно-зеленые политики, строится в интересах среднего класса. И в первую очередь необходимо укреплять это основное звено общества, а именно: стимулировать учреждение мелких и средних предприятий, бороться для этого против бюрократии и привлекать в экономику инвестиции. Способствовать этому укреплению должна налоговая реформа, девиз и основная цель которой - модернизация и упрощение налоговой системы. «Красно-зеленая» коалиция дала обещание снизить налоговый гнет в 2004-2005 гг., для чего предлагалось проведение таких мероприятий, как отмена сомнительных налоговых льгот (особенно для промышленных предприятий, загрязняющих атмосферу), поощрение налоговыми льготами семей с детьми, строящих или имеющих собственные дома за городом, введение налога на керосин для авиатранспорта, экологическая налоговая реформа.

Не менее злободневным оставался вопрос об общем реформировании системы социального страхования и пенсионной реформе. Начатая в 2000 году, пенсионная реформа предполагала дополнение существующей на протяжении многих десятков лет в Германии системы перераспределения накопительной компонентой, снижение размера пенсии по отношению к заработной плате и стабильный максимальный предел пенсионного взноса. В коалиционном соглашении 2002 правительство заявляло о твердом намерении провести общую реформу социального страхования, так как точечные воздействия на социальную сферу в виде начатой пенсионной реформы и реформы здравоохранения не привели к желаемым общественным изменениям.

И, наконец, во внешней политике совместное правительство предпочитало заявлять верность общим пацифистским принципам: глобализация, борьба против терроризма, преодоление региональных конфликтов, европейская интеграция, трансатлантические отношения. Настойчивость «зеленых» в отстаивании позиции необходимости доведения до логического конца реформы бундесвера дала о себе знать рассмотрением этого вопроса в коалиционном соглашении и признанием незавершенности этого преобразования.

Таким образом, явных противоречий принципам «зеленых» коалиционное соглашение 2002 года не содержало. Но спад в экономике 2001-2002 гг., рост числа безработных и острая необходимость углубления и последовательного завершения начатых социальных реформ иначе расставили внутриполитические приоритеты правительства, отодвинув экологию на второй план.

Второй легислатурный период был как для коалиции в целом, так и для партии «Союз 90 / Зеленые» последовательным и логичным продолжением начатого в 1998 году.

В ноябре 2002 года под влиянием «зеленых» была учреждена комиссия «По вопросам социального обеспечения». Эта комиссия под руководством Б. Рурупа должна была к осени 2003 года внести предложения по реформированию социальной системы. Но уже в марте 2003 Г. Шредер представил программу комплексных социальных реформ «Повестка дня 2010». По мнению В. Гутника, основные проблемы социальной политики были связаны с тем, что сохранение нынешней системы государственной поддержки, оказываемой за счет перераспределения ресурсов через госбюджет и целевые социальные бюджеты, чревато финансовым крахом государства, социальные отчисления по обязательным видам страхования отражаются на себестоимости продукции, и бремя растущих социальных отчислений стало чрезмерным для предпринимателей и работников.

Основными шагами системной реформы были:

1.Нововведения на рынке труда. Предлагалось сокращение срока с 32 до 12-18 месяцев и размера пособия по безработице. Помощь безработному - социальные выплаты из бюджета - предполагалось сократить и слить с собственно социальной помощью, выплачиваемой (независимо от предшествовавших трудовых отношений гражданина) Социальным ведомством. Эти меры должны были побудить трудоспособных безработных активнее искать рабочее место, дабы выйти из положения получателя социальной помощи и, кроме того, сэкономить бюджету от 5 до 7 млрд. евро в год. Также планировалось снять некоторые ограничения на запрет увольнять сотрудников (например, в связи с производственной необходимостью), что должно было оживить рынок труда и побудить работодателей создавать новые рабочие места.

2.Реформа медицинского страхования.

Главные недостатки системы здравоохранения в Германии, по мнению А. Мерер-Функ, заключаются в чрезмерной обеспеченности больницами и врачами, в растущих взносах в больничные кассы и высоких ценах на лекарства. Цель реформы - сокращение государственных расходов за счет повышения конкуренции в сфере страховых услуг.

Медицинские услуги, оказываемые в рамках системы обязательного медицинского страхования на паритетной основе, должны быть сокращены до самых основных и необходимых. А это значит, в частности, что оплата декретного отпуска будет финансироваться не больничными кассами, а из бюджета, то есть налогоплательщиками. Для этого предполагалось повысить налог на табачные изделия. Кроме того, необходимым признано стимулирование больничных касс в работе с пациентами, страдающими хроническими заболеваниями. Начиная с 2002 года, больничным кассам, взявшимся за разработку и реализацию программ лечения таких широко распространенных заболеваний как диабет, повышенное кровяное давление, рак молочной железы, болезней сердца и системы кровообращения, а также за лечение больных с хроническими заболеваниями планировалась выплата вознаграждения. Также правительство предложило повысить статус домашних врачей, сделав их «лоцманами», консультирующими пациентов по всем вопросам и направляющими их по необходимости к узким специалистам. Это поможет избежать двойного лечения и концентрировать всю информацию о больном у одного врача. Для этого необходимо было понизить взносы для пациентов, придерживающихся такой системы, с одной стороны, а с другой, ввести определенное вознаграждение для врачей, следующих этой модели работы с пациентом. Еще одна проблема немецкого здравоохранения - это так называемые «койко-тарифы» стационарных больниц. Пациенту в зависимости от того, в какой больнице и в каком отделении он находился, выставляли счет за каждый день, проведенный в клинике. Операции и другие дополнительные расходы тарифицировались отдельно. Это приводило к умышленным задержкам пациентов в больницах. Чтобы избежать этого явления в будущем, федеральное правительство предложило по примеру Австрии ввести единые тарифы на лечение каждого вида заболевания. Это сделает невыгодным удерживание пациентов в больнице дольше необходимого, чтобы иметь возможность включить в счет большее количество койко-дней. Наоборот, возникнет стимул лечить пациентов как можно скорее и лучше.

18 июня 2003 года в бундестаге состоялось обсуждение проекта реформы здравоохранения. Оппозиционный союз ХДС/ХСС представил свое видение финансирования реформы. По мнению председателя ХДС, проект закона содержит тенденцию к «централизму» и слишком мало идет по пути «конкуренции, свободы выбора и профессионального равноправия врача». Поэтому Меркель отклонила предложение Шмидт создать «Центр проверки качества медицинского обслуживания», который контролировал бы работу врачей и эффективность медицинских препаратов и методик. По замыслу министра, этот центр должен служить источником информации о том, какие врачи оказывают медицинские услуги со «знаком качества».

Блок ХДС/ХСС предлагает в своей концепции установить общий для всех принцип долевого участия пациента в оплате всех медицинских услуг в размере 10%. Концепция оппозиции предусматривает также финансирование зубных протезов в рамках системы частного обязательного страхования.

В свою очередь, федеральный министр здравоохранения Улла Шмидт подвергла критике концепцию реформы, представленную оппозицией. По словам Шмидт, необходимость реформирования системы здравоохранения не означает, что расходы в связи с реформой должны нести на себе лишь страхователи и пациенты. Кроме того, Шмидт отклонила критику в адрес предложенного ею «Центра качества», заявив, что этот институт должен лишь давать рекомендации, решение же остается за врачами и больничными кассами.

Хроника партии «Союз 90 / Зеленые» сообщает нам, что 21 июля 2003 г. правящие партии и оппозиция пришли к компромиссу по реформе здравоохранения. 26 сентября бундестаг утвердил реформу.

3.Пенсионная реформа.

Как говорилось в предыдущем разделе, необходимость пенсионной реформы была вызвана в первую очередь демографическим фактором. Вокруг проекта реформы развернулась жаркая борьба в которой приняли участие не только правительство и оппозиция, но и все заинтересованные стороны: профсоюзы, союзы работодателей, союзы госслужащих, объединения пенсионеров и многие другие общественные организации. В результате большинство сошлось на следующих компромиссных положениях. Прежде всего, реформа будет носить продолжительный характер и, по расчетам, продлится до 2030 г. Установлен максимальный размер страхового взноса: до 2020 г. он не должен превысить 20% брутто-зарплаты, до 2030 - 22% (до 2003 г. предполагалось его предварительное снижение до 17,2%, причем уменьшение поступлений должно быть компенсировано доходами от «экологического налога»). Чтобы не допустить превышения этого максимума, размер пенсии будет сокращен в среднем с 70% до 67% от уровня заработной платы в стране (первоначально планировалось, как и в законе 1997 г., снижение до 64%). В результате дискуссий правительство отказалось от первоначального плана резкого снижения пенсий в 2011 г. и согласилось начать с 2011 г. последовательное сокращение индексационных выплат с целью постепенного выхода на указанную цифру. Это решение более справедливо по отношению к «молодым» пенсионерам. По мысли разработчиков нового закона, снижение размера пенсии должно компенсироваться самими трудящимися путем частного страхования. Размер взносов по накопительной системе должен составить 4% от номинальной заработной платы. При этом государство намерено стимулировать частные накопления путем налоговых льгот и трансфертов в частные фонды. Но, чтобы не допустить бедности в старости, могут быть введены базисные (минимальные) пенсии, финансируемые из налоговых поступлений. Кроме того, индексация пенсий не будет производиться в зависимости от динамики заработной платы (хотя, возможно, сохранится индексация по инфляции).

Эффект от снижения пенсий начнет ощущаться лишь с 2011 г. Более оперативной мерой является увеличение «базы плательщиков взносов». Этой цели служит, с одной стороны, повышение пенсионного возраста, а с другой - вовлечение в систему обязательного страхования «самостоятельных» граждан, то есть лиц свободных профессий.

Пенсионный возраст был поднят до 65 лет соответствующими законодательными актами еще в 1996,97 годах. Несмотря на явную непопулярность этой меры, она встретила понимание у населения, тем более что политики всерьез обсуждали вопрос о выплате пенсий по возрасту только с 67 и даже с 70 лет. В последнем проекте реформы предусмотрен более жесткий контроль за досрочным выходом на пенсию. Дело в том, что в последние десять лет происходило «размывание» пенсионного возраста. Люди выходили на пенсию в среднем в возрасте даже несколько ниже 60 лет, пользуясь разного рода «дырами» в законодательстве. Теперь, при сохранении прежних льготных правил выхода на пенсию, досрочное оформление нетрудоспособности сопровождается урезанием размера ежемесячных выплат. Тем самым помимо ужесточения контроля введен экономический стимул, делающий досрочное прекращение трудовой жизни менее выгодным. Тем, для кого работа в прежнем объеме кажется достаточно тяжелой, предоставляется возможность частичной занятости с оформлением неполной пенсии. Таким образом, можно утверждать, что правительство избрало преимущественно эволюционный путь реформирования пенсионного обеспечения - совершенствование существующей системы. Возможно, такой подход вполне оправдан, иначе общество отвергло бы реформу сразу. Принцип перераспределения сохранен как надежная и проверенная основа, приспособленная под германские условия. Некоторое снижение размера пенсионных выплат предлагается компенсировать самим страхователям в индивидуальном (и добровольном) порядке.

Кроме перечисленных трех основных составляющих «Повестки дня - 2010» в ней содержались предложения по преобразованию и других политических областей (государственный бюджет, конъюнктура, образование, исследования). Но, с точки зрения Й. Рашке, в «Повестке дня - 2010 «мы видим мешанину из более чем пяти произвольно выбранных, вместо двух обязательных целей». Проект разделил общественность на 2 лагеря: первые думали, что социальное реформирование «зашло слишком далеко», вторые придерживались мнения, что «не достаточно далеко». Исследователь полагает, что большая часть общественности считала проект социального реформирования неудачным, что и привело, наряду с другими причинами и обстоятельствами, к потере СДПГ части избирателей и распаду красно-зеленого правительства.

Проект «Повестки» был принят «зелеными» на партийном съезде в г. Котбусе 14-15 июня 2003 года.

Тесно связанной с преобразованиями в социальной сфере стала финансовая политика и изменения в налогообложении. Анализируя современное экономическое положение Германии, В.П. Гутник заявлял, что «в результате постоянно возрастающих изъятий в виде налогов и социальных взносов увеличивались издержки производства и соответственно снижалась конкурентоспособность национальной экономики. Кроме того, ухудшались сравнительные условия для инвестирования, и отток капитала из Германии стал хроническим. Становящийся неблагоприятным предпринимательский климат из-за высоких налогов и социальных взносов хозяйствующих субъектов, но также из-за бюрократических регламентаций, приводит к тому, что капитал из страны уходит. В условиях мирохозяйственной глобализации, наращивания мощи американской экономики и усиления как азиатских, так и европейских конкурентов правительство ФРГ не могло откладывать реформирование социально-экономической системы страны и прежде всего ее финансовой составляющей». Если сформулировать в общем виде основные проблемы системы государственных финансов Германии к началу второй легислатуры красно-зеленого правительства, то они сводятся к трем блокам:

1)общее оздоровление госфинансов и повышение устойчивости финансовой системы, означающее среднесрочную сбалансированность госбюджета, при оптимизации государственных расходов, прежде всего путем уменьшения субсидий экономике и государственных взносов в фонды социального страхования;

2)необходимость радикальной налоговой реформы (упрощение налоговой системы и снижение налоговых ставок на доходы);

3)реформирование межбюджетных отношений и модернизация системы бюджетного федерализма (механизмов вертикального и горизонтального финансового выравнивания).

Осенью 2002 г. в бундестаге при рассмотрении среднесрочного (скользящего пятилетнего) финансового плана до 2006 г. были запланированы ежегодные сокращения федеральных расходов в среднем на 0,5%. Чистые заимствования федерального правительства должны были сократиться в 2003 г. на 15,5 млрд евро, а в 2006 г. планировалось впервые с 1970 г. добиться бездефицитного бюджета. Для осуществления этого намерения предлагалось проведение ряда рассмотренных выше социальных реформ, а также сокращение налоговых льгот и субсидий.

В 70-90-е годы Германия превратилась в страну с очень высокими налогами и социальными отчислениями, и только в 2000 г. началась рассчитанная до 2005 г. реформа по кардинальному обновлению налогообложения. При этом в центре внимании оказалось налогообложение доходов и предпринимательской прибыли, поскольку «в Германии оно является тормозом экономического роста и поэтому нуждается в срочном реформировании».

По первоначальным планам кумулятивное снижение налогов в 2001-2005 гг. должно было составить 181,8 млрд марок (примерно 92,8 млрд евро), из которых около 60% приходится на предприятия. Совокупный налог на прибыль (корпорационный налог + надбавка солидарности + промысловый налог), превышавший в 2000 г. 50%, уже в 2001 г. стал меньше 40% (ставку корпорационного налога как на распределяемую, так и на нераспределенную прибыль предполагалось снизить до 25%, хотя в июне 2003 г. предложено сделать ставку немного выше - 26,5%). Существенно снижается и подоходный налог: максимальная ставка уменьшается с 53% в 1999 г. до 48,5% в 2003 г. и до 42% в 2005 г.; начальная ставка также уменьшается с 22,9% до 19,9% в 2003 г. и до 15% в 2005 г. Экономические трудности 2002 г. сначала вынудили правительство отложить проведение налоговой реформы, но затем было решено вернуться к старым планам и возобновить ее с января 2004 г., разбив на два этапа (с 1.01.2004 и с 1.01.2005) со ступенчатым снижением ставок и одновременным сокращением льгот и субсидий. Характерно, что 19 декабря 2003 г. за пакет налоговых реформ и реформ на рынке труда Бундестаг проголосовал подавляющим большинством голосов.

Новые (промежуточные) ставки подоходного налога введены с 1 января 2004 г.: максимальная ставка снижена до 45%, а начальная - до 16% (при этом необлагаемый минимум возрастает с 7235 до 7664 евро на человека). Уже в 2004 г. снижение налогового бремени, по последним расчетам министерства финансов, составит около 15 млрд евро. На последнем этапе реформы с 1 января 2005 г. налоговое бремя снизится еще на 6,5 млрд евро.

Особое значение при этом имеет прочная увязка снижения налогов на доходы с резким уменьшением субсидий экономике. Так, субсидии на транспортные расходы для лиц, далеко живущих от места работы и регулярно пользующихся транспортом для поездки на работу и с работы, снижаются в 2004 г. с 36-40 до 30 центов (к тому же эту субсидию теперь предложено облагать подоходным налогом), премия на строительство собственного жилья снижается с 10 до 8,8% затрат, уменьшаются также надбавки собственникам жилых домов, сберегательные надбавки на формирование собственности наемных работников на производственный капитал, надбавки на покрытие рекламных издержек наемных работников и др.

Оппозиция критиковала правительство за нерешительность и половинчатость действий. Но, по оценкам экспертов, Германия была не готова к кардинальным переменам в системе налогообложения. И будь оппозиция у власти, вряд ли она зашла бы дальше в этих начинаниях.

Если мы будем следовать в хронологическом принципе истории партии «зеленых», то следующим значимым событием в политической жизни партии и страны стало принятие после долгих дискуссий в 2004 году закона об иммиграции.

Еще в июне 2003 года на съезде партии в Коттбусе было принято решение пойти на компромисс с ХДС/ХСС в вопросах иммиграционной политики, но только в том случае, если закон не потеряет своего прогрессивного характера. «Мы говорим «да» прогрессу по отношению к нынешнему правовому положению, мы говорим «нет» сохранению статус-кво или шагу назад», - так сформулировал позицию своей партии исполнительный секретарь парламентской Фракции зеленых Фолькер Бек. В решении съезда говорится также, что Партия зеленых не хочет компромисса любой ценой и не будет голосовать за закон, «который не имеет характера реформы». По словам Фолькера Бека, ХДС/ХСС ставят под вопрос основные положения нового закона об иммиграции, отвечающие современным требованиям. Эти партии отвергают, в частности, предусмотренный в законе порядок приема иммигрантов в Германию на основе системы баллов, стремясь таким образом предотвратить приток иностранцев на рынок труда страны.

Партия «зеленых» требует также, чтобы закон об иммиграции содержал четкие правила о предоставлении статуса беженца лицам, подвергающимся преследованию со стороны негосударственных структур, дискриминации по признаку пола и сексуальной ориентации, как предусматривает Женевская конвенция о беженцах.

Пройдя через множество согласований и обсуждений, 1 июля 2004 года бундестаг принял закон, который дался «зеленым» нелегко и заставил их пойти на существенные уступки. Закон об иммиграции в Германию предусматривает упрощение трудового законодательства и приведение иммиграционной политики в соответствие с европейским законодательством.

Теперь существует четыре вида разрешений на пребывание в Германии. 1. Обычная туристическая, шенгенская виза. 2. Разрешение на пребывание (Aufenthaltserlaubnis). Оно ограничено по сроку и выдается в определенных целях, например, в учебных. 3. Постоянный вид на жительство (Niederlassungserlaubnis). Он выдается бессрочно и включает в себя право на работу. 4. Позволение на пребывание (Aufenthaltsgestatung). Этот документ предназначен для лиц, которые просят политического убежища.

Все эти документы становятся недействительны либо по окончании срока их действия, либо по решению суда. В принципе практически любой обладатель вышеперечисленных документов может быть выслан из Германии. Правда, к тому должны быть веские причины.

Разрешение для пребывания в целях обучения может быть выдано для учебы в государственном или признанном государственным высшем учебном заведении. Кроме того, также для подачи заявления на обучение в вузе Германии и для изучения немецкого языка. Возможно также находиться в Германии с целью повышения квалификации или переподготовки. Однако в этих случаях требуется, как правило, согласие Федерального ведомства по труду (Bundesagentur fur Arbeit).

Все эти разрешения действительны максимум на два года и при необходимости продлеваются до времени окончания обучения. Кроме того, обладатели подобных разрешений автоматически получают право на работу согласно с действующим трудовым законодательством. В отличие от прежнего законодательства после окончания обучения теперь необязательно сразу покидать Германию. Новый закон дает возможность продлить пребывание в стране еще на год, чтобы подыскать здесь подходящее рабочее место. Кроме того, чтобы поменять статус, например по семейным причинам, теперь не обязательно возвращаться для этого на родину.

Чтобы получить работу в Германии, необходимо добиться согласия Ведомства по труду. Федеральное ведомство по труду выдает свое разрешение только при отсутствии работников с приоритетными правами. К ним относятся граждане Германии и ЕС, а также граждане стран-членов Европейского экономического пространства (Исландия, Лихтенштейн и Норвегия). Однако, если вы ученый, работник искусства или профессиональный спортсмен, работодатель может заключить с вами контракт без согласия Федерального ведомства по труду. Также не требуется официального согласия этой организации для участия в сезонных работах. Кроме того, бессрочное разрешение на пребывание может получить любой иностранец, если он инвестирует в экономику Германии миллион евро и создаст десять рабочих мест. В других случаях, такое же разрешение может быть выдано после соответствующего заключения экспертов в данной области предпринимательской деятельности.

По словам «зеленых», хотя закон и не соответствует всех их требованиям, он является тем не менее шагом вперед в данном направлении.

Самое важное место в политической деятельности «зеленых» занимало экологическое реформирование страны. С 1 января 2002 года стартовал четвертый этап экологической налоговой реформы. Как это было уже на предыдущих этапах, налог на бензин и дизельное топливо увеличился примерно на три евроцента за каждый литр. Налог на электроэнергию был повышен на 0,26 цента за киловатт-час.

В начале 2002 года произошло еще одно не менее важно событие на экологическом политическом поле. 1 февраля 2002 года в процессе принятия закона о постепенном отказе от использования атомной энергии был преодолен последний барьер - он получил одобрение Бундесрата. Этот законодательный акт, заменивший закон о содействии использованию мирного атома от 1959 года, юридически закрепляет подписанное летом 2001 года между Федеральным правительством и предприятиями энергоснабжения соглашение о постепенном отказе от использования атомной энергии. Стороны согласовали сроки нормативной эксплуатации каждой атомной электростанции, вычли из них то время, которое уже отработали АЭС, и определили количество электроэнергии, которое каждая станция может выработать в будущем.

Но в своих экологических реформах красно-зеленое правительство, несмотря на восторженные восклицания «зеленых» о достигнутых целях, было непоследовательным и нерешительным. В октябре 2002 года красно-зеленое правительство разрешило в порядке исключения продолжение функционирования старой АЭС на р. Неккар, чем вызвало острую критику Экологической Демократической Партии. Как считают представители ЭДП, это яркий пример тому, что не бывает правил без исключений и далее этим «исключительным» правом могут воспользоваться и другие предприятия. Тем более, старые АЭС очень прибыльны, хотя более опасны, чем новые. Поэтому большой бизнес всегда найдет способ договориться с большой политикой. Министр защиты окружающей среды Ю. Триттин позже комментировал: «Крупнейшие энергетические концерны хотят укрепить свое влияние на рынке, и это тормозит структурный переворот в энергопотреблении». И это проблематично не только для окружающей среды, но и для развития технологий и конкуренции.

ноября 2003 года было опубликовано сообщение Министерства по охране окружающей среды об отключении первой АЭС. Но, как комментирует Б. Егер-Дабек, это была всего лишь одна из 19 существующих атомных электростанций в Германии. И то, что Зелеными праздновалось как величайшее достижение, было при самом оптимистичном раскладе всего лишь началом конца века атомной энергии.

В целом Ю. Триттин заработал не самые лучшие оценки критиков, особенно со стороны главных политических конкурентов на экологическом поприще - ЭДП. Кроме того, экологическую политику красно-зеленого правительства раскритиковал Совет экспертов по вопросам окружающей среды. В сфере защиты окружающей среды Германии наступил застой: с 2002 года мероприятия в данной области потеряли динамику, говорится в докладе по защите окружающей среды за 2004 год. Особенно острая критика относится к бездействию правительства по решению проблемы защиты от шума и к компромиссу правительства по вопросу права на выбросы вредных веществ в окружающую среду. Этим компромиссом правительство тормозит замену электростанций на альтернативные.

Национальный план распределения ресурсов, предложенный красно-зеленым правительством, щедро наделяет электростанции правом выброса вредных веществ в окружающую среду. Эксперты считают, что правительство этим шансом не пользуется и цель защиты окружающей среды к 2020 году не будет достигнута.

Таким образом, вторая легислатура не дала сколько-нибудь успешных результатов деятельности «зеленых», а лишь затормозила начатые экологические проекты в связи с большими финансовыми издержками, возникшими при их осуществлении.

Что касается внешнеполитического курса красно-зеленого правительства, то основная его линия не претерпевала в период 2002-2005 гг. значительных изменений. Анализируя внешнюю политику Германии в период правления красно-зеленых, В. Фрольцов говорил, что характерной ее особенностью явилась значительная коррекция основных направлений внешнеполитического курса ФРГ, сформировавшегося на протяжении послевоенных десятилетий. Правительство Г. Шредера и Й. Фишера впервые за историю Федеративной Республики поставило под сомнение ключевой приоритет международной политики - стратегическое партнерство с США, подвергнув критике военную операцию против режима С. Хусейна, а также используя антиамериканскую риторику в ходе предвыборных кампаний 2002 и 2005 гг. Кроме того, МИД ФРГ рассматривал в качестве приоритета так называемой «восточной политики» дружественные отношения с Россией.

Как говорилось выше, в коалиционном соглашении был признан незавершенным процесс реформирования бундесвера. Поэтому было принято решение о пересмотре закона.

Еще в июле 2002 года незадолго до выборов в бундестаг произошло еще одно изменение в политических верхах: смена министра обороны. 19 июля 2002 года место Рудольфа Шарпинга занял Петер Штрук. Через год с момента вступления в должность новый министр обороны Штрук представил новую линию оборонной политики. Эта директива установила основные принципы оборонной политики, задачи и функции бундесвера и определила будущее ВС Германии.

Штрук подтвердил тезис о том, что миссия бундесвера не ограничивается только защитой земель и страны, но также и заключается в борьбе против международного терроризма, предотвращении конфликтов и преодолении конфликтов. И всеобщая воинская повинность - самая подходящая форма для боевой готовности, работоспособности и экономичности бундесвера. Эта директива расширила задачу министерства обороны защищать страну до международных рамок.

Формулировка министерства обороны о всеобщей воинской повинности противоречила требованиям «зеленых». Сторонники отмены всеобщей воинской повинности нашлись и в рядах СДПГ. Летом 2003 года министр обороны Штрук потерпел неудачу при попытке добиться от фракции СДПГ в бундестаге голосования в пользу воинской повинности. Это событие перенесло тему воинской повинности на партийный съезд. И Штрук приобрел постепенно оппозицию среди членов СДПГ по этому вопросу.

сентября 2003 года «Союз 90 / Зеленые» провели конференцию «Путь к добровольческой армии». Тема воинской повинности оставалась на повестке дня. На конференции даже были выдвинуты временные рамки - покончить с воинской повинностью предполагалось к 2010 году. А начать решение этого вопроса еще в этом году. А 16 октября того же года в поддержку «зеленых» выступила фракция СвДП с заявлением о необходимости отмены воинской повинности.

В ноябре 2004 года Зеленые представили свою модель добровольной военной краткосрочной службы в качестве альтернативы воинской повинности. Она предусматривала добровольную военную службу от 12 до 24 месяцев как для мужчин, так и для женщин. В начале службы предлагалась 6-месячная стадия проверки, учебная стадия. После этой подготовки у военнослужащего был выбор места службы (также и вне страны). Военнослужащие после подготовки получали большее жалование, чем раньше. Автором этой модели был Винфред Нахтвай.

января 2005 года фракция СвДП внесла в повестку дня на заседании бундестага предложение перехода от обязательной воинской повинности к добровольческой армии. Осуществлять детальную проработку вопроса они предложили передать специальной комиссии и выставили это вопрос на голосование. В своей речи Винфред Нахтвай отметил, что предложение СвДП повторяет слово в слово требования в упомянутом выше документе Зеленых вместо воинской обязанности ввести краткосрочную добровольную службу на 12-24 месяца. Также он указывает на то, что партнер «зеленых» все-таки СДПГ, а не СвДП. И сами «зеленые», несмотря на общность целей с СвДП по вопросу военной реформы, «выказали уважение к своему партнеру по коалиции и не стали поддерживать предложение СвДП». А если быть точнее, то пошли на поводу у старшего партнера по коалиции. Таким образом, предложение СвДП было отклонено усилиям красно-зеленых в бундестаге.

Внутри СДПГ продолжались дискуссии по поводу будущего бундесвера. 13 ноября 2004 года была проведена конференция, посвященная этому вопросу. Стало ясно, что лагери противников и сторонников воинской повинности внутри СДПГ выросли. Конференция, как и следовало ожидать, не привнесла ничего нового: министр обороны Штрук защищал статус кво, в то время как молодые партийные функционеры и депутаты бундестага, а также левое крыло партии, ратовали за отмену воинской повинности. Эта конференция была скорее уступкой Зеленым, дабы поддержать в них уверенность, что вопрос военной реформы не остается без внимания.

В Германии с июля 1994 года существовала практика санкционирования проведения зарубежных операций бундесвера Федеральным Конституционным судом. Федеральный Конституционный Суд разрешал проведение зарубежных операций со ссылкой на то, что правительство обязано согласовывать все операции вооруженных сил с применением оружия с бундестагом. До сих пор бундесвер был так называемым «парламентским войском» По мнению «зеленых», это должно оставаться неизменным, так как эта парламентская оговорка гарантирует принятие верного решения путем совещаний парламентариев и способствует «сдержанности в военных действиях»

В ноябре 2004 года «Закон о порядке разрешения проведения зарубежных операций» был представлен к утверждению. Согласно этому закону прежняя процедура принятия решения по проведению масштабных мероприятий не слишком изменялась. По-прежнему требовалось одобрение бундестага для проведения операций бундесвера. Однако вводилась упрощенная процедура принятия решения для так называемых «операций незначительной интенсивности и дальности», к которым можно отнести, например, разведку. Также без парламентского одобрения могли обойтись операции во время чрезвычайных ситуаций, когда жизни людей были подвержены опасности. Это и прежде было неоспоримой практикой.

Небольшой шаг в сторону трансформации бундесвера в добровольческую армию был сделан в феврале 2005 года принятием закона «О новом порядке в резерве вооруженных сил». Он предусматривал в том числе и то, что военнообязанные запаса привлекаются на службу только на добровольной основе и конец их призывного возраста наступает в 60 лет. Таким образом, запасники теперь не призывались на службу в обязательном порядке.

Таким образом, выступая за отмену воинской повинности, сокращение численности ВС, сокращение бюджета бундесвера, изменение задач бундесвера и отказ от дорогостоящего вооружения, «зеленые» добились лишь сокращения численности ВС. Количество солдат с 329 000 (1998 год) снизилось до 251 000 (2005 г.). Что касается отмены воинской повинности, то здесь усердия «зеленых» не увенчались успехом, т.к. решающим было мнение партнера по коалиции СДПГ. Тем не менее, «зеленые» сделали небольшие шаги в эту сторону, добившись добровольного участия в военных действиях военнослужащих запаса. Кроме того, тема отмены воинской повинности именно благодаря «зеленым» встала на повестку дня. С другой стороны, добиться отмены воинской повинности они бы не смогли, т.к. для этого требовалось изменение статьи Конституции. А для изменения Конституции нужна поддержка не менее двух третей депутатов парламента, чего у красно-зеленой коалиции не было.

Таким образом, платой за право войти в состав правительства для «зеленых» становится отказ от былого «антисистемного» радикализма, претензий на роль выразителей интересов протестно настроенного электората и почти свершившееся превращение в либеральную реформистскую партию, привлекающую под свои знамена наиболее обеспеченную часть «новых» средних слоев и выступающую в качестве младшего партнера СДПГ.

Встает вопрос, в какой степени была оправдана подобная метаморфоза с точки зрения способности эко-партии реализовать свою главную программную цель - подчинить развитие общества экологическим критериям? Казалось бы, что, оставив в прошлом «фундаменталистский» политический ригоризм и приверженность ко всякому рода утопиям, идя по пути «системной» интеграции под предводительством «реалистов», эко-партия, вступив в коалицию с социал-демократами получает неплохой шанс воплотить в жизнь задуманное.

Однако провозглашенные реформы были направлены не на преодоление (к чему стремились раньше «зеленые») индустриально-буржуазного общества, а его модернизацию. Обретя статус правительственной партии, «зеленые» столкнулись с тем, что их многие инициативы пресекались СДПГ, а готовность идти с ней на компромиссы и действовать согласно указаниям старшего партнера вызывала разочарование у традиционных сторонников. В свою очередь это вело к изменению структуры и сохраняло тенденцию к сужению социальной базы эко-партии, что усиливало её зависимость от СДПГ. Учитывая, что СДПГ в отличие от «зеленых» была привержена иного рода подходам даже при решении задач, обозначенных в правительственном соглашении, нужно признать: что возможности эко-партии воплотить в жизнь в полном объеме свои целевые установки оказались достаточно ограничены.

Помимо того, проведя селекцию этих установок, руководство «зеленых» сознательно сближало их с теми, что выдвигалась СДПГ. Приобщаясь к реформистским и либеральным ценностям, «зеленые» осуществляли движение вправо, освобождая левый фланг политической системы ФРГ для таких партий как ПДС.

Тем не менее, сам факт вхождения в состав правительственной коалиции партии, во весь голос заявившей о необходимости сохранения окружающей среды и предотвращения экологической катастрофы, имел, несомненно, позитивное значение. Не сумев превратиться в ведущую силу радикальных социальных преобразований «зеленые» смогли взять на себя роль побудителей проведения «системных» экологических реформ, подталкивая другие партии к освоению экологической проблематики.

Заключение

В современном мире проблемы экологии приобретают огромное социально-политическое звучание. Важнейшей предпосылкой к этому является ухудшающееся с каждым годом состояние окружающей среды, что не в малой степени связано с деятельностью производств, порожденных набирающей силу научно-технической революцией. Идя по пути безжалостной эксплуатации природы, индустриальная цивилизация разрушает основы собственного существования, обнаруживая одно из своих глубинных сущностных противоречий. Однако внедрение в производство достижений науки и техники оборачивается не только увеличением техногенной нагрузки на окружающую среду, но и открывает возможности для гармонизации взаимоотношений между человеком и природой. Изменение под влиянием НТР отраслевой структуры экономики своим следствием имеет резкое увеличение численности «новых» средних слоев, ядро которых составляли гуманитарная и научно-техническая интеллигенция, в профессиональной деятельности которой обнаруживались признаки постиндустриального способа производства. В ФРГ участие в экологическом движении для нее стало формой выражения политической активности и социального протеста. Готовность к последнему определялось тем, что вследствие массовизации умственного труда интеллигенция утратила свой некогда привилегированный социальный статус, стала осознавать себя в качестве наемной рабочей силы, интересы которой не совпадают с интересами работодателей. Обращение к проблемам экологии также было не случайно.

С одной стороны, именно интеллигенция, обладая высоким образовательным уровнем, могла в сравнении с другими социальными группами более глубоко осознавать масштабы последствий набирающего силу экологического кризиса, а также увидеть его связь с имевшими место кризисными явлениями социально-экономического и политического характера.

С другой стороны, давала о себе знать специфика её ментальности, обусловленная тем, что несмотря на все издержки массовизации, интеллигенция выступала в качестве носителя высокопрофессиональных знаний, востребованных индустриальным обществом, что предоставляло ей возможность не заботиться об удовлетворении первичных материальных потребностей.

В силу этого обстоятельства в сфере внимания оказываются потребности нематериального характера, среди которых одно из первых мест занимала потребность в незагрязненной окружающей среде, ведении здорового образа жизни, обретении единства с природой.

Превращение интеллигенции в основную движущую силу экологического движения наложило заметный отпечаток на его идейные установки, политические цели, особенности тактико-стратегической линии. Отсюда следует, что если «новые» средние слои выступали в роли социальной группы, многие представители которой могли быть идентифицированы как носители постиндустриального способа производства, то поддерживаемое ими экологическое движение и вышедшая из него партия «зелёных» могут быть определены как политические образования, которым в будущем предстоит стать элементом политической структуры грядущего постиндустриального общества. С этой точки зрения появление экологического движения и его последующая политизация - явление исторически закономерное, отражающее внутреннюю логику развития современного социума, и знаменующее наступление переломного момента в этом развитии. Тот факт, что в ФРГ экологисты добивались наибольших успехов, по сравнению со своими единомышленниками из других индустриально развитых стан, также имеет свое объяснение. Именно в этой стране с её послевоенном «экономическим чудом», экологический кризис достиг беспрецедентной остроты, практически отсутствовала влиятельная левая оппозиция, а природоохранные концепции, предлагаемые правительством и отдельными политическими партиями обществу были неадекватны сложившейся ситуации и не удовлетворяли значительную часть граждан.

Во многом именно этим объясняется определенная незрелость их политического сознания, наличие противоречий в мировоззрении, что было особенно характерно для раннего этапа экологического движения. Примером тому могут служить надежды многих «зелёных» на то, что их партия не будет ни правой, ни левой, а возьмет на вооружение лишь общечеловеческие, в первую очередь экологические ценности. Политическая институализация «зелёных» в скором времени развеяла подобные иллюзии. Хотя внеклассовая идея защиты окружающей среды привлекла в ряды экологического движения выходцев из различных социальных слоев и политических организаций, консолидировать все общество она была неспособна. Более того, в самой эко-партии обозначаются несколько течений, незамедлительно вступивших в борьбу друг с другом. Вытеснение из её рядов консервативных экологистов положило начало череде расколов, предотвратить которые «зелёные», не смотря на все призывы к сохранению организационно-политического единства, оказались не в состоянии. Тем не менее, вектор политического развития эко-партии в 80-е гг. имел ярко выраженную левую направленность. По-прежнему, подчеркивая свою приверженность общечеловеческим ценностям и принципам экологизма, она все чаще начинает провозглашать идеи леворадикального толка, ведет критику существующего строя с откровенно «антисистемных» позиций.

Особенно отчетливо приверженность к «антисистемности» обнаруживали представители течения «фундаменталистов» и эко-социалистов, главными оппонентами которых после выхода из партии сторонников Г. Груля становятся «реалисты», сомкнувшиеся в конечном счете с эко-либералами. Первоначально могло показаться, что расхождения между течениями носят чисто тактический характер. В действительности дискуссии о правильности выбранной партией линии политического поведения отражали лишь внешнюю сторону проблемы, т.к. за ними стояло различное отношение к существующему в стране общественному строю. Именно поэтому типология отдельных течений внутри партии «зелёных» должна строиться в первую очередь на основании их приверженности к той или иной модели социального развития. Что же касается признаков, характеризующих особенности тактики политической борьбы, то они могут быть использованы лишь как дополнительные. Исходя из этого, противоборство «фундаменталистов» и «реалистов» должно оцениваться не как столкновение сторонников тактики, предполагающей отказ от сотрудничества с другими политическими партиями и неучастие в работе исполнительных органов власти, со сторонниками более гибкой и компромиссной линии. На деле речь шла о борьбе «антисистемных» левых радикалов с «системными» реформистами.

Несмотря на серьезные разногласия, существовавшие между радикальным и реформистским крыльями в эко-партии, в их мировоззрении можно было обнаружить ряд общих подходов.

Так, все экологисты в той или иной форме выступали с критикой индустриального общества, его хищнического отношения к природе, требовали подчинить экономику экологии, ратовали за изменение ценностных ориентации общественного сознания, отстаивали необходимость утверждения новой модели социального развития.

Заметные расхождения начинались тогда, когда нужно было ответить на вопрос, что будет представлять собой эта новая модель. В представлении консервативных экологистов она должна была воспроизводить черты доиндустриальной эпохи, эко-либералы предполагали, что она будет функционировать на основе рыночных отношений и частной собственности, а левые экологисты - «фундаменталисты» и эко-социалисты - выступали за утверждение общественной собственности на средства производства, доказывая, что погоня за прибылью несовместима с принципами экологии.

Экологическая концепция «зелёных» выгодно отличалась от тех, что выдвигались другими партиями, поскольку в ней природа не рассматривалась лишь как объект хозяйственной деятельности человека и средство удовлетворения его экономических потребностей, а представала в виде высшей ценности, определявшей смысл и качество жизни человека.

Помимо этого, идейно-политические представления «зелёных» даже в самой умеренной интерпретации содержали обоснование необходимости перехода к новому типу цивилизационного развития. По мнению же левых экологистов этот переход должен быть осуществлен посредством радикальных реформ, ведущих к изменению всей системы социальных отношений, построению эко-социалистического общества.

Позиционировав себя на первой фазе генезиса как «антисистемных» радикалов, «зелёные» с конца 80-х гг. начинают менять политическую ориентацию, осуществляя постепенный дрейф в сторону «системной» интеграции.

Нужно отметить, что этот процесс определился не только спецификой политического сознания участников экологического движения, чья оппозиционность индустриальному обществу отнюдь не всегда носила последовательно «антисистемный» характер, но и тяготела к «системному» реформизму.

В значительной степени проделанная эволюция стала воплощением логики политической борьбы, в особенности борьбы по правилам, предложенным самой «системой», весьма умело использующей различные методы воздействия на своих противников.

Проводя ревизию идейно-политических установок партии, «реалистское» руководство однозначно взяло курс на заключение политического союза с СДПГ, отбросив в отношении той все былые опасения. В значительной части это было связано с тем, что как показал опыт проведения выборов, у «зелёных» сформировался свой достаточно устойчивый круг избирателей. Вероятность того, что все они станут под знамена социал-демократов, была невелика, поэтому борьба обеих партий друг с другом за электоральное влияние при существующем в стране раскладе политических сил не приносила ни той, ни другой никаких заметных выгод. Более того, воспрепятствовав таким образом прохождению «зелёных» кандидатов в бундестаг, социал-демократы лишались своего потенциального союзника, а следовательно и возможности прихода к власти, поскольку не были в состоянии самостоятельно получить голосов больше, чем противостоящие им буржуазные партии.

Наглядным выражением политического сближения СДПГ и «зелёных» становятся формирование ими в ряде земель коалиционных правительств, а, в конечном счете, в 1998 г. и правительства федерального.

Относительность успеха определялась тем, что с одной стороны, войдя в правительство «зелёные» получили уникальный шанс доказать обществу правильность своих экологических, политических и социально-экономических подходов, а значит существенным образом укрепить свой авторитет среди населения, на равных поспорить за политическое лидерство в стране с традиционными партиями. С другой стороны, возможные неудачи при проведении объявленных правительством реформ, в особенности инициированных «зелёными», могли обернуться для них полным крахом, сопряженного с потерей не только министерских портфелей, но и депутатских мандатов.

Дискуссии, вспыхнувшие в обществе по поводу того, насколько оправданы некоторые правительственные начинания и не будут ли они иметь своим следствием нечто такое, что диаметральным образом отличается от предполагаемого (например, новые рабочие места или рост безработицы), в этом плане говорили о многом. Проведение реформ затруднялось и тем, что правительству приходилось учитывать отношения к ним различных социальных групп, чьи интересы так или иначе они затрагивали. Представляя системно интегрированные партии, правительство, задавшись целью формирования экологически ориентированного рыночного общества, было вынуждено особенно прислушиваться и мнению субъектов рыночных отношений - владельцев крупных промышленных предприятий о том, как проводить намеченные реформы. Это заставляет «красно-зелёных» вносить коррективы в свои планы, брать на вооружение подходы, выстроенные на концептуальной основе буржуазного либерализма. Просматривавшееся в деятельности правительства стремление приобщиться к либеральным ценностям было сопряжено с критикой и протестами со стороны определенной части его сторонников. Особенно их много оказалось в лагере «зелёных», что своим следствием имело давление на руководство эко-партии и обострение противоречий внутри коалиции.

Опыт участия «зелёных» в составе правительственной коалиции дает основания для размышлений по поводу того, насколько в настоящее время современное индустриально-буржуазное общество готово проводить крупномасштабные экологические реформы, и насколько эффективны находящиеся в его распоряжении политические инструменты. Представляется, что эти реформы исторически необходимы, хотя в силу ряда объективных и субъективных причин они натыкаются на серьезные преграды. Отсутствие однозначных результатов при их проведении - показатель того, насколько тяжело современная цивилизация подходит к пониманию необходимости изменения сложившейся парадигмы развития, тем более, когда, взяв на вооружение идею классового компромисса, приходится согласовывать далеко не всегда совпадающие интересы различных социальных групп, подчас забывая о провозглашенных ранее мировоззренческих принципах. Однако в любом случае присутствие в политической жизни страны экологического движения является необходимым условием решения приобретающих все большую остроту экологических проблем.

Список использованных источников и литературы

1. Агенфорт Г.О., Хаймбрехт И. Движение в защиту окружающей среды: результаты и перспективы // Проблемы мира и социализма. М., 1979. №12. С. 12-17.
2. Айвазова С.Г. Либерально-либертарная мысль и новые социальные движения // Западная Европа 80-х годов: идейно-политическая борьба и рабочее движение. М.: Наука, 1988. С. 394-405.
3. Актуальные экономические и социальные проблемы ФРГ. Сборник обзоров / АН СССР, ИНИОН. М.: ИНИОН, 1981. 241 с.
4. Антивоенное движение в Северной Америке и Западной Европе: тенденции, проблемы, перспективы / Отв. ред. Замошкин Ю.А.М.: Международные отношения, 1986. 208 с.
5. Араб-Оглы Э.А. Демографические и экологические проблемы (критика современных буржуазных концепций). М.: Статистика, 1978. 319 с.
6. Бунин И.М. Новые социальные движения и рабочий класс // Рабочий класс и

современный мир. М., 1986. №6. С. 150-163.

1. Вайнштейн А.Г. Социально-психологические истоки массовых демократических движений // Рабочий класс и современный мир. М., 1986. №5.С. 62-73.
2. Вайнштейн А.Г. Массовые демократические движения в общественно-политической жизни Запада // Мировая экономика и международные отношения. М., 1988. №1. С. 46-57.
3. Василенко A.C. Демократические движения: вчера, сегодня, завтра // Рабочий класс и современный мир. М., 1990. №1. С. 208-210.
4. Вдовиченко Л.Н. Альтернативное движение в поисках альтернатив. М.: Мысль, 1988. 186 с.
5. Вольфсон Л.Ф. Крах идеологии индустриализма и «альтернативное движение» // Современные буржуазные теории общественного развития / Отв. ред. Бергер Я.М. М, 1984. С. 121-159.
6. Гинцберг Л.И. Массовые демократические движения в ФРГ и партия «зелёных». М.: Наука, 1988. 256 с.
7. Гинцберг Л.И. Партия «зелёных» в бундестаге ФРГ // Вопросы истории. М., 1988. №2. С. 54-69.
8. Глобальная экологическая проблема // Новиков P.A., Жирицкий А.К., Моркушина В.П. Перелет P. A / Отв. ред. Морозов Г.И., Новиков P.A. М.: Мысль, 1988. 204 с.
9. Гранов В. «Зелёные»: идеология и реальность // Мировая экономика и международные отношения. М., 1984. №12. С. 53-62.
10. Григорьев А. Молодо и зелено // Эхо планеты. М., 1988. №23. С. 8.
11. Григорян С.Ю. Партия «зелёных» на парламентской арене ФРГ // Советское государство и право. М., 1986. №3. С. 72-78.
12. Григорян С.Ю. Партия «зелёные» в политической системе ФРГ: Автореф. дис….канд. юрид. наук / Моск. гос. ин-т международных отношений М., 1986. 25 с
13. Гутник В. Германия // Мировая экономика и международные отношения. М., 2001. №8. С. 79-88.
14. Гутник В., Зимаков А. Пенсионная реформа в Германии. // Современная Европа. 2001. Вып.2. С. 15-22.
15. Дамье В.В. Движение «зелёных»: потенциал, тенденции, перспективы // Рабочий класс и современный мир. М., 1987. №5. С. 186-188.
16. Дамье В.В. Идейно-политическая эволюция «зелёных» в ФРГ // Рабочий класс и современный мир. М., 1985. №1 С. 112-125.
17. Дамье В.В. Экологические теории «зелёных» в ФРГ // Ежегодник германской истории 1984. М., 1986. С. 144-158.
18. Дмитриевский Ю.Д., Лавров С.Б. Экономико-экологические проблемы капиталистических и развивающихся стран. М., 1978. С. 56-57.
19. Евдокимова Т.В. Движение «зелёных» в ФРГ (1978-1983 гг.): Автореф. дис…. канд. ист. наук / Ленингр. гос. пед. институт им. А.И. Герцена. Л., 1985. 28 с.
20. Жирицкий А.К. В поисках истины / К эволюции идейно-теоретических позиций «зелёных» // Рабочий класс и современный мир. М., 1989. №6. С. 147-154.
21. Жирицкий А.К. Гонка вооружений и экологическое движение // Рабочий класс и современный мир. М., 1983. №1. С. 155-159
22. Жирицкий А.К. Плата за безответственность (экологический кризис в современном буржуазном обществе и идейно-политическая борьба). М: Политиздат, 1979. 158 с.
23. 3 арин В. Социально-экономическая платформа «зелёных» // Мировая экономика и международные отношения. М., 1984. №5. С. 122-126.
24. «3 елёные»: идеология и политика / Гранов В.Д., Васин В.Г., Орлов Б.С., Фогелер Я.Т.М.: Молодая гвардия, 1985. 190 с.
25. 3 онтхаймер Н. Федеративная республика Германия сегодня. Основные черты политической системы. М.: международные отношения, 1996.
26. Ильинский И.П. Партийная система ФРГ. М: МГИМО, 1983. 112 с.
27. Истягин Л.Г. Партия «зелёных» в политическом ландшафте ФРГ // Мировая экономика и международные отношения. М., 1984. №2. С. 129-133.
28. Истягин Л.Г. Общественно-политическая борьба в ФРГ по вопросам мира и безопасности. М.: Наука, 1988. 168 с.
29. Йокисало И. Немецкие эко-правые и проблемы экологической и социальной безопасности Европы // Германия и Россия: события, образы, люди. Воронеж, 1998. С. 116-132.
30. Кремлёв Н.Т. Эко-социология «зелёных»: Автореф дис…. канд. филос. наук / Ин-т социально-политических исследований РАН. М., 1995. 23 с
31. Кульчик Ю.Г. «Зелёные»: современный протест средних слоев (ФРГ) // Советское государство и право. М., 1983. №11. С. 110-116.
32. Кустарёв А. Ландшафт после битвы // Новое время. М, 2002. №40. С. 29-31.
33. Куяс-Скрижинский К. Канцлер - кукловод // Новое время. М., 2001. №47. С. 28.
34. Куяс-Скрижинский К. Победа оказалась зелёного цвета // Новое время. М., 2002. №39. С. 30.
35. Лаптев И.Д. Экологические проблемы: Социально-политические и идеологические аспекты. М.: Мысль, 1982. 247 с.
36. Лебедева А.Н., Лаврик O.A. Природоохранное законодательство развитых стран, ч. 2. Новосибирск, 1992. 169 с.
37. Маклярский Б.М. Движение в защиту окружающей среды: новые рубежи. // Рабочий класс и современный мир. М., 1985. №5. С. 66-76.
38. Массовые демократические движения: истоки и политическая роль / Отв.ред. Дилигенский Г.Г.М.: Наука, 1988. 251 с.
39. Мерер-Функ А. Здравоохранение в Федеративной республике Германия. Факты, проблемы и предполагаемые реформы. // www.moskau.diplo.de /Vertretung/moskau/ru/04/Publikationen/Sozialpolitik/ Datei__Gesundheitswesen, property=Daten.doc
40. Не соперничество, а сотрудничество! Коммунисты и новое в социальных движениях / Красин Ю.А., Басманов М.И., Лаптев И.Д.и др. / Под общ. ред. Красина Ю.А.М.: Политиздат, 1984. 270 с.
41. Пох A.C., Трухан А.Б. «Зелёные» на политической арене ФРГ // Рабочий класс и современный мир. М., 1983. №3 С. 149-155.
42. Скороходов В., Трухан А. Массовые демократические движения сегодня // Мировая экономика и международные отношения. М., 1987. №3. С. 3-17.
43. Современный мир глазами «зелёных» / под ред. Б.М. Маклярского. М.: Международные отношения, 1987. 232 с.
44. Социальные аспекты экологических проблем. М.: Наука, 1982. 277 с.
45. Спасский Е.Н. Германские политические партии и объединение Германии. Автореф. дисс… канд. ист. наук. СПб, 1994.
46. Хромов С.С. Движение «зелёных» в ФРГ: проблема становления и развития // Новая и новейшая история. М., 1986. №6. С. 36-49.
47. Худавердян В.Ц. Современные альтернативные движения (Молодежь Запада и «новый» иррационализм). М.: Мысль, 1986. 150 с.
48. Шонин Н.Е. Партия «зелёных» в ФРГ: опыт типологизации партии в свете эволюции организационно-идеологических принципов: Автореф. дис…. канд. полит. наук / Башкирский гос. ун-т. Уфа, 1997.26 с.
49. Щербаков В.Ю. «Зелёные» в объединенной Германии 1989-1998 гг.: Автореф. дис…. канд. ист. наук / Ростовский гос. ун-т. Ростов-на-Дону, 2000. 24 с.
50. Экологические движения в Западной Европе // Мировая экономика, и международные отношения. М., 1985. №6. С. 92-107.
51. Arzeheimer K., Falter J.-W. Annäherung durch Wandel? Das Wahlverhalten bei der Bundestagswahl 1998 in Ost-West-Perspektive // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1998. №52. S.33-43.
52. Anstrengungen von Bündnis 90/Die GRÜNEN in ihrer Regierungszeit 1998-2005 zur Transformation der Bundeswehr 21.01.2008 // #"justify">Backes U. Gestalt und Bedeutung des intellektuellen Rechtsextremis in Deutschland // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №4. S.24-30.
53. Betz J. Die Entwidklungspolitik der rot-grünen Bundesregierung // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №18-19. S. 30-38.
54. Böcker M. Erklärung für Wandel der ökologischen Steuerreform // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №2. S.502.
55. Brandt K.-W. Aufbrach in eine andere Gesellschaft: Neue soziale Bewegung in der Bundesrepublik. Frankfurt a.M., N.Y.: Campus, 1984. 300 s.
56. Brandt K.-W. Neue soziale Bewegungen: Entstehung, Funktion und Perspektive neuer Protestpotentiale. Eine Zwieschenbilanz. Oplanden: Westdt. Verl., 1982. 206 s.
57. Brumlik M. Die Linke an der Macht // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1998. N12. S.l415-1417.
58. Bruns Т. Bündnis 90 / Die Grünen: Oppositions - oder Regirungspartei? // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1994. №1. S. 27-31
59. Bürklin W.-P. Grüne Politik: Ideolofische Zyklen, Wähler und Parteiensystem. Opladen: Wesdt Verl., 1984. 270 s.
60. Bust-Bartels A. Ökologie und Arbeitslosigkeit // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1994. №12-13. S.35-45
61. Darendorf R. Die Chancen der Krise. Über die Zukunft des Liberalismus. Stuttgart, 1983. 240 s.
62. Diefenbacher H. Europäische Umweltbilanz // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №11. S.1384.
63. Diefenbacher H.N.N. des Jahres. Wie Naturschutz ins Bewußtsein gebracht werden soll // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №5. S. 624-627.
64. Ditfurth J. Hände weg von den Grünen // Die Grünen. Bonn, 1988. №38. S. 5.
65. Dolata U. Rote Karte für die grüne Gentechnik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №11. S. 1381-1383.
66. Dormann F. Die Grünen. Repräsentationspartei der Neuen Linken. Bonn, 1992. 363 s.
67. Emke W. Atomausstieg: Der grüne Blüff // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №2. S.540.
68. Fickinger N. Kennenlernen im Kanzleramt. //Frankfurter Allgemeine Zeitung, 15.08.2003. №188. S.3.
69. Gabriel O.-W., Brettschneider F. Die Bundestagswahl 1998: Ein Plebiszit gegen Kanzler Kohl? // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1998. №52. S.20-32.
70. Habermas J. Theorie des konnunikativen Handelns. Bd.2. Frankfurt a.M.: Fischer Taschenbuch Verl, 1981. 597 s.
71. Hankel W. Nur Lemminge suchen den Abgrund. Die wirtschaftspolitischen Fehler der Regierang Schröder // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. S.1336-1344.
72. Hengsbach F. Ein verlorenes Jahr? Die rot-grüne Koalition im konzeptionellen Vakuum // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №12. S. 1444-1449.
73. Hermann W., Keissler H. Zur Ökologie der EU - Osterweiterang // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №6. S. 736-739.
74. Hermann W., Kessler H. Ökologische Aspekte der EU Erweiterung // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №6. S.736-739.
75. Hesse M. Die Grünen und ihr verkerspolitisches Godesberg // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №8. S. 1004-1007.
76. Hickel R. Abschied von Rheinischen Kapitalismus? Zum rot-grünen Kurswechsel in der Wirtschafts - und Finanzpolitik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №8. S. 947-957.
77. Hickel R. Ein «bescheidener» Entwurt? Der rot-grüne Einstieg in eine andere Steuerpolitik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №2. S.168-178.
78. Hickel R. Rot-grüne Steuerpolitik: Was bisher deschah // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №4. S.496.
79. Hohlfeld C. Die Grünen in Ostdeutschland // Raschke J. Die Grьnen: Wie sie wurden, was sie sind. Köln, 1993. S.395-470.
80. Honecker M. Theologische Perspektiven der Umweltkrise. // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S. 83-100.
81. Honnefelder L. Die Verantvortung der Philosophie fьr Mensch und Umwelt // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S. 133-153.
82. Ioffe J. Ein Wunderwerk der Kontinuität. Parameter rot-grüner Außenpolitik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №11. S.1324-1335.
83. Jäger-Dabek B. Der Anfang vom Ende? 21.11.2003 // #"justify">Jänike M. Parlamentarische Entwarnungseffekte? Zur Ortbestimmung der Alternativbewegung // Die Grünen: Regierungspartner von morgen? Rembeck bei Hamburg, 1982. S. 120-142.
84. Jopp M., Schmalz U. Deutsche Europolitik. Positionen, Prioritäten, Perspektiven // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2000. №6. S.12-19.
85. Jung M., Roth D. Weg zu spät geht, den bestraft der Wähler. Eine Analyse den Bundestagswahl 1998 // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1998. №52. S.3-18.
86. Jüttner H. Die ökologische Steuerreform in Wandel // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №2. S.236-239.
87. Kemper F.-H. Umweltprobenbauk - Beobachtung der Gegenwart, Sicherang der Zukunft. // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S. 43-58.
88. Kiefer G., Wanek V. Rot-grüne Gesundheitsreform und ärztliche Interessenpolitik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. N9. S.1092-1102.
89. Klappe E., Optendrenk S. Reform des Gesundheitswesens bleibt aktuell // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2000. №35-36. S.23 - 28.
90. Kleinert H. Bündnis 90 / Die Grünen: Die neue dritte Kraft // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1996. №6. S. 36-44
91. Kleinsteuber A. Ende der Arbeit, Anfang der Ökologie? // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №6. S.700-709.
92. Kordecki G. Gentechnisch veranderte Pflanzen in Europa // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №1.
93. Kornelsen D. Ankläger aus Hohen Haus: Die Grünen im Bundestag. Essen, 1986. 172 s.
94. Krebs C, Reiche D. Grüne Vorreiter? // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1998. №12. S. 1418-1421.
95. Krebs C. Reiche D. Rehabilitierung der Ökologie. Umweltpolitische Anforderungen an die Bundesregierung // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1998. №10. S.1218-1226.
96. Langguth G. Der grüne Faktor. Von der Bewegung zur Partei. Osnabrück, Zürich: Interform, 1984. 139 s.
97. Lankowski C. Können die Grünen Außenpolitik machen // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1998. №11. S. 1296-1299.
98. Marks H. Klimaschutz durch erneuerbare Energien // Bllätter füг deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №4. S. 494-497.
99. Massarrat M. Ölpreise, Ökosteuern und des Konzept einer nachhaltigen Klimaschutzpolitik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. N12. S.1494
100. Mittermüller H.-J. Ideologie und Theorie der Ökologiebewegung: Zur Konzeption einer der «Ökologischen Philosophie». Frankfurt a. M.:Verl. Peter Lang, 1987. 180 s.
101. Münz R. Geregelte Zuwanderang eine Zukunftsfrage für Deutschland // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №43. S.3-6.
102. Narr W.-D. Andere Partei oder neue Form der Politik? Zu Zerfall und Stabilität des bundesrepublikanischen Parteiensystems oder den Erfolgsschancen der Grünen // Die Grünen: Regierungspartner von morgen? / J.-R. Mettke (Hrsg.). Reinbeck bei Hamburg: Spiegel-Verl, 1982. S. 242-271.
103. Oswald H., Kuhn H.-P. Erstwähler in den neuen Bundesländern // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2003. №15. S. 18-25
104. Raschke J. Die Grünen: Wie sie wurden, was sie sind / Mit Beitr. von: Heinrich G. et al. Köln: Bund-Verl, 1993. 960 s.
105. Raschke J. Sind die Grünen regirungsfähig? Die Selbstblokade einen Regirangspartei // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №10. S. 20-28.
106. Raschke J. Soziale Bewegungen: Ein historisch-systematischer Gründriss. Frankfurt a.M., N.Y.: Campus, 1985. 501 s.
107. Rausch H. Politische Kultur in der Bundesrepublik Deutschland. В.: Colloguim Verl. 1983. 170 s.
108. Reiche D. Ein historischer Kompromiss? Die Vereinbarung über den Atomausstieg // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №7. S.875-877.
109. Relke F. Ökorepublik Deutschland? Die Ökologisierung der Wirtschaft in den Programmen der Bundesdeutschen Parteien. Frankfurt a.M: Europäischer Verl. der Wissenschaften, 1997. 192 s.
110. Rieger E. Die Sozialpolitische Gegenreformation. Eine kritische Analyse der Wirtschafts - und Sozialpolitik seit 1998 // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2002. №46-47. S.3-12.
111. Rosenberg D. Rot-grüne Politik. 1.02.2004 // #"justify">Salzwedel J. Umwelt und Recht // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S. 101-124
112. Sauer G.-W. Warum einfach, wenn's auch gar nicht geht! Energiekonsens als Politikverzicht // Blätter fьr deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №8. S. 958-967.
113. Schlaffke M. Abseits: Der Alternativen Irrweg oder neue Weltkultur. Köln: Dt. Institut, 1979. 231 s.
114. Schmidt G. Die Grünen: Porträt einer alternativen Partei. Krefeld: Sinus-Verl, 1988. 135 s.
115. Schmidt U. Sieben Jahre nach der Einheit. Die ostdeutsche Parteienlandschaft im Vorfeld der Bundestagswahl 1998 // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1998. №1 -2. S.37-53.
116. Schratzenstaller M. Rot-grüne Haushaltskonsolidierand // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1999. №9. S. 1127-1130.
117. Simonis U.-E. Ökologische Uniorientierung der Industriegesellschaft // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 1996. №7. S. 3-13
118. Smid J. Bevölkerungsentwicklung und Migration in Deutschland // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №43. S.20-30.
119. Stratmann E. Sofortausstieg aus Atomenergie // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 1998. №12. S.1351
120. Suchanek N. Die dunkelen Seiten des globalisierten Tourismus // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №47. S.32-39.
121. Thränert O. Die Reform der Bundeswehr: Die Debatte bei den Regirangsparteien SPD und Bündnis 90/Die Grünen // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2000. №43. S. 24-28.
122. Töpfer K. Umwelt - und Naturschutz am Ende des 20. Jahrhunderts. Perspektiven aus politischer licht // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S. 255-265.
123. Trepe L. Die Landschaft und die Wissenschaft. // Umvelt - und Naturschutz am Ende 20. Jahrhunderts: Probleme, Aufgaben u. Lösungen. / Erdmann K.-H., Kastenholz H.-G. (Hrsg.). В.: Springer, 1995. S.l 1-26.
124. Veen H.-J, Hoffman J. Die Grünen zu Beginn neunziger Jahre: Profil und Defizite einer fast etablierten Partei. Bonn, В.: Hergebücherei Initiative, 1992. 179 s.
125. Wagener A. Wie man zwei Fliegen mit einer Klappe verfehlt. Zur Diskussion um Ökosteuern // Bllätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №7. S.853-862.
126. Walter F. Die deutschen Parteien: Entkernt, ermattet, ziellos // Aus Politik und Zeitgeschichte. Bonn, 2001. №10. S.3-6.
127. Zeuner B. Das System Schröder / Fischer oder die unvollständige Abschaffung der Politik // Blätter für deutsche und internationale Politik. Köln, 2000. №10. S.1185-1196.