Определение видов субъектов преступления и установления понятия специального субъекта преступления в уголовном праве. Для этого предполагается уголовно-правовой анализ специального субъекта на примерах различных составов преступлений, предусмотренных Особенной частью УК РФ
При подготовке к рассмотрению вопроса о субъекте преступления использовалось законодательство Российской Федерации и комментарии к нему, Постановления Пленумов Верховных Судов РФ по уголовным делам, учебная литература, а также периодические издания.
Глава I. Теоретические основы понятия субъекта преступления в уголовном праве
.1 История развития уголовного законодательства и общих понятий о субъекте преступления
Категории «состав преступления», «субъект преступления», «уголовная ответственность» практически неразделимы и довольно часто отождествляются соответственно с понятиями «преступление», «лицо, его совершившее» и «ответственность». Если говорить условно, то фактически общественно опасное деяние при определенных обстоятельствах может совершить любое лицо, но субъектом преступления может быть только обладающее признаками, установленными в законе, - вменяемостью и определенным возрастом (14-16 лет), с которого наступает уголовная ответственность.
Долгое время субъектами преступления, подлежащими уголовной ответственности, признавали детей, умалишенных, которые не могли отдавать отчет в своих действиях. И только с развитием цивилизации, науки, в том числе психиатрии и психологии, при реализации в уголовном праве гуманистических, просветительных идей психически больных и малолетних перестали признавать преступниками.
Сегодня для решения вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности нужно соблюдение требований ст. 8 УК РФ об обязательном наличии всех необходимых признаков состава преступления, а также ст. 19 УК РФ, характеризующей субъекта преступления. Статья 19 УК РФ содержит систему признаков, относящихся к лицу, виновному в совершении преступления. Из формулировки данной статьи можно вывести понятие «субъект преступления», которое будет отправным в характеристике виновного. Субъектом преступления признается физическое вменяемое лицо, достигшее определенного в законе возраста. Необходимо заметить, что законодатель использует термин «лицо» при характеристике субъекта преступного деяния.
Изучая историко-правовые вопросы российского законодательства, следует обратить внимание на важнейшие памятники древнерусского и феодального права, а также многочисленные законодательные акты Российской империи в области уголовного права. При этом важность и ценность источников уголовного права, характеризующих определенные этапы развития Российского государства, не потеряли своей актуальности и в настоящее время, так как наиболее глубоко и содержательно понять любое явление, событие, изменения, происходящие в общественном и государственном строе, а тем более в праве, можно, лишь изучив генезис их происхождения, возникновения и развития. Заметим, что вряд ли возможно проанализировать учение о субъекте преступления в прошлых источниках российского права без изучения в них самого понятия преступления.
Обратимся к важнейшему памятнику древнерусского права - «Русской Правде, включающей в себя как нормы уголовного, так и гражданского права. Будучи кодексом феодального права, она придает прежде всего исключительное значение охране собственности феодалов. Например, одна из статей «Пространной Правды» гласит: «Если свободный человек убьет свободного, то мстит за убитого брат или отец, или сын, или племянник от брата или от сестры. Если же некому будет мстить, то взыскивать за убитого 80 гривен, когда это будет княжной муж (боярин) или княжной тиун (приказчик). Если же убитый будет русин или княжной воин (гридь), или купец, или боярский тиун (приказчик), или мечник, или церковный человек, или Словении, то взыскивать за убитого 40 гривень». Вместе с тем за убийство свободной женщины взыскивалась с виновного половина виры, предусмотренной за убийство свободного мужчины, т. е. 20 гривен. Статья 83 «Пространной Правды» предписывает: «Аже кто оубиеть жену, то тем же судом судить, яко же и мужа, аже будеть виновать, то пол виры 20 гривен».
Усиливая охрану феодальной собственности, некоторые статьи «Русской Правды» в различных редакциях устанавливали разные наказания за кражу. Так, ст. 36 «Пространной Правды» предоставляла право убить ночного вора, застигнутого на месте преступления.
К наиболее тяжким преступным деяниям против собственности закон относил поджог гумна и двора.
Таким образом, статьи об ответственности за убийство и посягательство на охраняемую законом собственность достаточно ярко отражают не только социальные изменения, происшедшие в жизни древнерусского государства в конце XI - начале XII века, но и дают возможность представить наиболее опасные преступные деяния, за которые были предусмотрены самые различные наказания, вплоть до применения к преступнику смертной казни. Из текста «Русской Правды» трудно выявить положения, касающиеся лица, совершившего преступное деяние, т. е. его возраста, вменяемости и что данное правонарушение может совершить только человек, хотя это вытекает само по себе из смысла самого закона. Преступное же действие расценивается как зло, и потому обыкновенным названием для преступления, как правило, является «лихое дело», а для преступника - «лихой человек».
Иван III возложил на сами общины право и непосредственную обязанность преследовать и судить лихих людей, татей, душегубцев и разбойников. Так, по Судебнику 1497 г. повальный обыск был первым актом следствия. В ст. 137 по этому поводу говорилось: «А доведут на кого татьбу или разбой, или душегубство, или ябедничество, или иное какое лихое дело, и будет ведомой лихой, и боярину того велети казнити смертною казнью».
Довольно тяжкие наказания применялись к лицам, совершившим преступные деяния против церкви, так как ее догмы возводились в ранг государственной политики и были непоколебимы.
Однако при дальнейшем рассмотрении существа вопроса о преступном деянии и лице, его совершившем, следует обратить внимание на Судебник царя Федора Иоанновича 1589 г., который явился новым законодательным актом по отношению к Судебнику 1550 г. (Ивана IV Грозного) и значение которого, так же как «Русской Правды», для различных отраслей права велико. И хотя Судебник 1589 г. исправляет терминологию и текст Судебника 1550 г., но в сфере уголовных понятий, как отмечал М. Ф. Владимирский-Буданов, обыкновенное право дало очень мало материала составителю этого закона. Вместе с тем Судебник 1589 г. устанавливает ряд преступных деяний, которые не были предусмотрены в Судебнике 1550 г. К ним относится дурное содержание мостов и дорог, в результате чего произошли несчастья с людьми и животными. Так, в ст. 223 Судебника 1589 г. говорится: «Чи лошадь истепеть или ногу изломит, и про то сыскати того волостию накрепко, в которой волосте деетца и кося деревни та земьла и мост: ково (в) зыщут, и на том исцева гибел доправити без суда по обыску». В статьях 25 и 26, например, предусмотрена ответственность за убийство домашних животных. А согласно ст. 229 рассматривается как преступное деяние, если лицо не участвует в задержании беглых или оказывает им помощь: «А погонные за беглыми давати и выписи в ином уездъ. А кто не дасть погонные, а беглому снаровит, и он тем виноват». Причем конокрадство в данном Судебнике представлено как одно из наиболее тяжких преступных деяний, за которое предусмотрена смертная казнь (ст. 115).
Таким образом, в Судебнике 1589 г., как и в предшествующем Судебнике 1550 г., отсутствуют понятия преступного деяния, а также ничего не говорится о субъекте, его совершившем. Однако так или иначе из этих памятников русского права можно определенно сделать вывод, что субъектом преступного деяния является только физическое лицо - человек. Вместе с тем уголовному праву, как отмечается в исторической, правовой и учебной литературе, известен факт, когда в 1593 г. в России был осужден за государственное преступление церковный соборный колокол, в который ударили во время восстания народа в г. Угличе в связи с убийством наследника престола малолетнего царевича Дмитрия. Часть жителей Углича казнили, других сослали в Сибирь. «Мятежный колокол» был наказан кнутом, у него вырвали язык и урезали «ухо», а затем сослали в ссылку в сибирский г. Тобольск.
В памятниках русского права, как отмечал Н. С. Таганцев, не встречались случаи судебных процессов над животными, насекомыми, домашней птицей, так как они не являлись субъектами преступлений, что было характерно для светских судов XIV и XV столетий европейских государств, когда животные платили своей жизнью. Однако профессор Н. Д. Сергеевский описывает случай в царствование Михаила Федоровича казни обезьяны, забежавшей в церковь и произведшей там беспорядок, за что преступница по приказанию патриарха была выведена на лобное место и палач отсек ей голову.
Следовательно, преступное деяние в законодательных памятниках права рассматривается как проявление индивидуального состояния физического лица, т. е. только человека. И то простое положение, что субъектом преступления может быть лишь физическое лицо, есть не что иное, как продукт медленного исторического развития в истории русского права.
Что же касается Уложения царя Алексея Михайловича 1649 г., то оно является важнейшим законодательным памятником не только в истории России, но и в истории уголовного права нашего государства, так как имеет для данной отрасли огромное значение. Признавая преступлением всякое нарушение и неисполнение закона, Уложение впервые дает классификацию преступных деяний. Наиболее существенными названы преступления против государства и против церкви.
Лица, совершившие такие действия, признавались государственными преступниками, назывались ворами и подвергались смертной казни. В гл. 22 ст. 13 так и сказано: «А которые воры чинять в людях смуту и затевают на многих людей своим воровским умышлением затейные дела: и таких воров за такое их воровство казнити смертию». К «воровским делам» относились и преступления против порядка управления: изготовление поддельных печатей, писем и фальшивых денег, за которые также предусматривалась смертная казнь.
Особо следует отметить, что преступные действия в Уложении 1649 года достаточно четко классифицированы по сравнению с предшествующим законодательством, а вся система наказания детально проработана и содержит в себе основной принцип - устрашение. В рассматриваемом законодательном акте, таким образом, получило дальнейшее развитие и уточнение понятие преступного деяния, под которым закон стал понимать какое-либо противление царской воле, нарушение предписаний монарха и правопорядка, установленного государством. Гораздо четче проведено разграничение преступного деяния и других правонарушений. Однако о субъекте преступления практически ничего не говорится. Тем не менее из текста Уложения видно, что все предусмотренные в нем преступные деяния могут быть совершены только человеком. При этом сложно установить возрастные характеристики преступника и признаки, связанные с его вменяемостью. Следовательно, субъектом преступления признавалось лицо, которое совершило предусмотренное законом преступное деяние. Однако звание, к которому принадлежал преступник, чин, который он имел, учитывались при определении наказания, применяемого к нему. А вот умышленное убийство влекло смертную казнь независимо от социальной принадлежности субъекта преступления, так как оно всегда считалось одним из самых тяжких преступлений. В гл. 21 ст. 72 указано: «А кого кто убъет с умышления, и сыщется про то допряма, что с умышления убил: и такова убийцу казнити смертию». О признании субъектом преступления неодушевленных предметов и животных в кодексе феодального права России, т. е. в Уложении 1649 г., речи вообще не ведется, нет также никаких сведений в законе о влиянии возраста преступника на уголовную ответственность.
В законодательстве Петра I уже окончательно определяется понятие преступного деяния. Преступлением признается нарушение указа или закона, за которое следует наказание, предусмотренное самим законом. Без закона, по справедливому замечанию А. Богдановского, отсутствует и наказание, точно так же, как не имеет места и само преступление. Например, в Воинских артикулах Петра I 1716 г. речь идет о преступлениях, совершенных военнослужащими или лицами, связанными с армией. Но на практике, эти артикулы применялись и к гражданскому населению при определении наказания, например, за преступления против религии. Таким образом, помимо специального субъекта - военнослужащего, речь в данном случае может идти об общем субъекте преступления, совершенствование же уголовного законодательства при Петре I ограничивалось в основном изданием Воинского артикула, который, являясь первым уголовным кодексом, был по своей идее военно-уголовным законом.
По Воинскому артикулу Петра Великого 1716 г. в соответствии с главой XV «О сдаче крепостей, капитуляции и аккордах с неприятелем» коллективную уголовную ответственность могли нести целые воинские подразделения и даже полки. В арт. 117 указывается, что полк или роту, дерзнувших без ведома и указа государя или его фельдмаршала заключить с неприятелем соглашение или объявить капитуляцию, надлежит лишить чести, пожитков и живота, а рядовых каждого десятого по жребию повесить, остальных же виновных жестоко шпицрутенами наказать. Многие артикулы указанной главы устанавливают для специального субъекта преступления - военнослужащих - наивысшую меру наказания - лишение чести, пожитков и жизни. Если же в арт. 117 говорится о преступлении, совершенном целым воинским подразделением, и речь в данном случае идет о коллективной уголовной ответственности, которая присуща, как правило, юридическому лицу, то в арт. 118 устанавливается индивидуальная уголовная ответственность в отношении офицеров или сдавших крепость без крайней необходимости: «Кто из офицеров, которому команда в крепости поверена, оное место без крайней нужды сдаст и оставит, оный имеет чести, пожитков и живота лишен быть…».
Артикул 119 предусматривает перечень других воинских преступлений, связанных со сдачей крепостей, где субъектом преступления является также военнослужащий.
Следует заметить, что в уголовном законодательстве эпохи царствования Петра 1 - ив Воинских артикулах, и в Указе от 25 января 1715 г. « О подметных письмах» и других законодательных актах - очень мало информации о субъекте преступления. Так, в Воинском Уставе 1716 г., например, в толковании на арт. 195 сказано: «Наказание воровства обыкновенно умаляется или весьма отставляется, ежели... вор будет младенец, которых дабы зарание от сего отучить, могут от родителей своих лазами наказаны быть. Вместе с тем о возрасте младенца в законе ничего не говорится. Данное обстоятельство затрудняет возможность определить, с какого возраста младенец освобождается от уголовной ответственности за совершенное им противоправное деяние. Практически не разрешены вопросы, связанные с невменяемостью субъекта преступления. В Петровское время, как отмечает в своей монографии В. А. Рогов, преступники в основном подлежали безжалостному искоренению. В послепетровский период крупных уголовных законов не издавалось.
Свод законов 1832 г. более конкретно определил само понятие преступного деяния, которое в ст. 1 сформулировано следующим образом: «Всякое деяние, запрещенное закономъ подъ страхомъ наказания, есть преступление». По Своду законов 1832 г. в соответствии со ст. 126 уголовные дела о малолетних, не достигших семнадцатилетнего возраста и совершивших тяжкие преступления, представляются Правительствующему Сенату, который решает их по своему усмотрению. Вместе с тем за преступления менее тяжкие, но заслуживающие телесные наказания, малолетние без предоставления в Сенат по решению Совестных судов и Уголовных палат подвергаются наказанию: в возрасте от 10 до 15 лет - розгами; от 15 до 17 лет - плетьми; до 10 - отдаются для наказания родителям, дети же крепостных людей отдаются помещику. Малолетним совершенные преступления в вину не вменяются. Таким образом, из данной статьи можно сделать вывод, что субъектом преступления по Своду законов 1832 г. могло быть малолетнее лицо, достигшее возраста 10 лет. В свою очередь, не признается субъектом преступления по Своду законов лицо, совершившее преступление в невменяемом состоянии. Так, в ст. 136 сказано: « Преступление, учиненное в безумии и сумасшествии, не вменяется в вину, когда действительность безумия или сумасшествия доказана будеть с достоверностию и порядком, для сего в законах установленным».
Вместе с тем большие изменения, которые происходили в социально-экономическом строе общества, настоятельно требовали обновления, совершенствования и систематизации всего уголовного законодательства, а также глубоких исследований не только самого преступления, но и лиц, их совершивших. Шагом вперед в совершенствовании уголовного законодательства России явилось Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г., вступившее в действие с 1 мая 1846 г. в период царствования Николая I. В первом разделе Уложения, который представлял собой как бы Общую часть уголовного кодекса, состоявшем из 181 статьи, говорилось о существовании преступлений и проступков, а также степени виновности. При этом следует отметить, что понятие преступного деяния, по сравнению со Сводом законов 1832 г., сформулировано более полно. Так, в ст. 1 Уложения 1845 г. говорится: «Всякое нарушение закона, чрез которое посягается на неприкосновенность прав Власти Верховной и установленных Ею властей, или же на права и безопасность общества или частных лиц, есть преступление». Лица, совершившие преступления и проступки, подвергаются уголовным наказаниям. Особо следует заметить, что в Уложении более четко определены признаки субъекта преступления, касающиеся возраста и вменяемости. Например, согласно ст. 100 дети, которые не достигли 7-летнего возраста и не имеющие достаточного понятия о своих деяниях, не подлежат наказаниям, как за преступления, так и за проступки и отдаются родителям, опекунам и родственникам для воспитания и исправления. Не являются субъектом преступления в соответствии со ст. 143 данного Уложения и дети в возрасте от 7 до 10 лет, не подвергающиеся определенному в законе наказанию, однако которые отдаются родителям и благонадежным родственникам для строгого за ними присмотра, исправления и перевоспитания.
Субъектом преступления по Уложению 1845 г. в силу ст. 144 признавалось физическое вменяемое лицо, достигшее 10 лет. Наказание же, которое применяется к лицам, совершившим преступление в возрасте от 10 до 14 лет, при этом смягчается. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 21 года, согласно ст. 145 Уложения, подвергались тем же наказаниям, что и взрослые преступники, только с некоторым смягчением наказания. Здесь сразу следует заметить, что уголовная ответственность и наказуемость, хотя и наступают с 10-летнего возраста за совершенное преступление, но в полном объеме преступник может отвечать по закону только при достижении им совершеннолетия, т. е. когда ему исполнится 21 год.
Уголовное Уложение от 22 марта 1903 г. - последний крупнейший законодательный акт Российской Империи в области материального уголовного права в период царствования Николая II. Уложение 1903 г., непосредственный вклад в разработку которого внес профессор Н. С. Таганцев, явилось важным событием в общественно-политической жизни России, хотя оно и не было полностью принято. Вместе с тем вопросы, касающиеся субъекта преступления, нашли в нем достаточно четкое отражение. Само понятие преступления сформулировано более лаконично и не противопоставляется проступку, как это имело место в последней статье Уложения 1885 г. В статье 1 Уложения 1903 г. говорится: «Преступным признается деяние, воспрещенное во время его учинения законом под страхом наказания.
Не являлось субъектом преступления по данному Уложению лицо, не достигшее 10-летнего возраста, так как оно считается малолетним и не может в полном объеме осознавать содеянное. В статье 40 Уложения зафиксировано: «Не вменять в вину преступное деяние, учиненное малолетним, не достигшим десяти лет». Следовательно, дети младше 10 лет не могут привлекаться к уголовной ответственности, но могут быть отданы под надзор родителей или других лиц, согласившихся на это, или помещены в воспитательные заведения.
Не являлось также субъектом преступления лицо, совершившее преступное деяние, когда оно не сознавало своих действий и не могло руководить ими, т. е. было невменяемо. Так, ст. 39 Уложения предусматривает следующее: не вменяется в вину преступное деяние, учиненное лицом, которое во время его учинения не могло понимать свойства и значение им совершаемого или руководить своими поступками вследствие болезненного расстройства душевной деятельности, а также бессознательного состояния или умственного недоразвития. Таким образом, по Уложению условием вменяемости является именно способность лица сознавать совершаемые им поступки. Однако этого мало. Необходимо, чтобы лицо при совершении преступления не только сознавало свое деяние, но и могло руководить своим сознанием и поступками. Только в этом случае оно могло быть признано субъектом преступления. К числу же причин, устраняющих вменяемость, закон относил и малолетний возраст.
Вышеизложенное позволяет сделать вывод, что субъектом преступления по Уложению 1903 г., как и по предшествующему уголовному законодательству (Уложению 1885 г.), признавалось физическое вменяемое лицо, достигшее установленного законом возраста.
В первые годы существования Советской республики интенсивно формировались органы государственной власти и издавались многочисленные законодательные акты в виде декретов. Данный период характеризуется также бессистемностью уголовного законодательства. В этом отношении показательны первые советские законодательные акты, направленные на борьбу с безработицей и обеспечение трудовой занятости населения, которыми предусматривалось применение сурового уголовного наказания к лицам, нарушающим эти акты, при этом государство еще не могло гарантировать трудящимся право на труд. Так, Декрет СНК от 29 октября 1917 г. «О восьмичасовом рабочем дне» предусматривал в отношении всех лиц, занятых работой на предприятиях, хозяйствах и по найму, виновных в нарушении закона, лишение свободы сроком до одного года. В соответствии с Конституцией РСФСР 1918 г. в стране вводилась всеобщая повинность, что нашло отражение в Декрете СНК РСФСР от 5 октября 1918 г. « О трудовых книжках для нетрудящихся», в котором было объявлено преступлением уклонение лиц, живущих на нетрудовой доход, - членов советов правления акционерных обществ, частных торговцев и т. д. - от явки для получения трудовых книжек в обмен на паспорта. Положение о всеобщей трудовой повинности послужило основанием для принятия множества законодательных актов, которые объявляли преступлением самовольное оставление работы, трудовое дезертирство и подстрекательство к нему, уклонение рабочих и служащих от учета, направления на работу по специальности и т. д. Лица, совершавшие данные деяния, признавались субъектами этих преступлений при условии их полной вменяемости и наличия соответствующего возраста, с которого устанавливалась трудовая повинность.
В советском уголовном законодательстве на различных этапах его развития в вопросах ответственности лиц, совершивших преступления, наблюдаются колебания, связанные с изменением возраста преступника как в сторону понижения, так и увеличения. В период гражданской войны, когда голод, разруха, беспризорность обусловили тяжелое положение несовершеннолетних, был принят Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних», которым были отменены суды и тюремное заключение для малолетних, совершивших общественно опасные деяния. Дела о несовершеннолетних обоего пола в возрасте до 17 лет, совершивших преступления, подлежали рассмотрению в комиссии для несовершеннолетних, состоявшей в количестве не менее трех лиц.
Итак, субъектом преступления признавалось лицо, совершившее какое-либо общественно опасное деяние, за которое оно могло подлежать уголовной ответственности в судебном порядке.
Во второй половине 1918 г. стала активно проводиться работа по кодификации уголовного законодательства РСФСР. Поэтому в принятом 30 ноября 1918 г. Положении о народном суде РСФСР в примечании к ст. 22 говорилось, что ссылка на приговоры и решения, основанные на законах свергнутых правительств, воспрещается.
Издание Руководящих начал по уголовному праву РСФСР 1919 г. несколько систематизировало советские уголовные законы и оказало благотворное влияние на дальнейшее формирование советского уголовного законодательства. Исходная позиция Руководящих начал позволила иначе подойти к пониманию сущности преступного деяния, проследить тесную взаимосвязь его с субъектом преступления и более четко законодательно закрепить его признаки.
Согласно ст. 13 Руководящих начал субъектом преступления признавалось лицо, достигшее возраста 14 лет. Лица же в возрасте до 14 лет не подлежали суду и уголовному наказанию. К данной категории лиц применялись лишь меры воспитательного характера.
Субъектами преступлений не признавались и лица, совершившие преступления в состоянии невменяемости, т. е. при наличии душевной болезни или в таком состоянии, когда они не отдавали отчета в своих действиях. К этим лицам применялись меры лечебного характера и меры предосторожности.
Руководящие начала признавали преступлением всякое опасное деяние, посягающее на существующую систему общественных отношений, соответствующую интересам трудящихся масс.
Позднее законодатель стал уделять больше внимания вопросам дифференцированного подхода к ответственности несовершеннолетних лиц в зависимости от совершенных преступлений. Так, согласно Декрету СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. «О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» был повышен возраст преступников до 18 лет. Данный Декрет не исключал уголовно-правового воздействия в отношении лиц в возрасте 14-18 лет, если комиссией по делам о несовершеннолетних будет установлена невозможность применения к ним мер медико-биологического воздействия. Такие дела передавались комиссией в судебные органы.
мая 1922 г. был принят первый советский Уголовный кодекс и введен в действие с 1 июня того же года. УК РСФСР 1922 г. не только определил общие принципы, но и более детально закрепил основные уголовно-правовые институты, в том числе ответственности и наказания, четче сформулировал признаки субъекта преступления, связанные с возрастом и вменяемостью. Относительно субъекта преступления и, в частности, назначения наказания несовершеннолетним лицам, совершившим общественно опасные деяния, отметим, что ст. 18 УК РСФСР 1922 г. полностью исключила применение уголовного наказания к малолетним до 14 лет, а также к несовершеннолетним от 14 до 16 лет, если в отношении данной категории лиц можно было ограничиться мерами медико-педагогического характера. УК РСФСР 1922 г. признавал субъектом преступления несовершеннолетних, достигших 16-летнего возраста, однако до достижения 18 лет им смягчалось налагаемое судом наказание на 1/3 против наивысшего предела, установленного соответствующими статьями УК.
С образованием СССР в 1922 г. советское уголовное право в своем развитии значительно продвинулось вперед. Важным моментом было принятие Основных начал уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г., что имело большое значение для укрепления правопорядка в стране. Основные начала не содержали четкого определения понятия преступления, однако подразделяли преступления на направленные против советского строя, представляющие наибольшую опасность, и все остальные, которые считались относительно первой группы менее опасными преступлениями. Следует отметить, что Основные начала 1924 г. полностью отказались от термина «наказание», заменив его термином «меры социальной защиты», который принципиальных изменений в суть уголовного наказания не внес.
Основные начала не определяли, с какого возраста могла наступать уголовная ответственность за совершенное преступление, однако они включили указание законодательным органам союзных республик предусматривать в специально изданных постановлениях возраст лиц, совершивших преступления, с которого должна наступать уголовная ответственность. Основные начала в ст. 8 предусматривали, как и УК 1922 г., меры медико-педагогического характера по отношению к малолетним. К несовершеннолетним эти меры применялись соответствующими органами, если ими будет признано невозможным применение к этим лицам мер социальной защиты судебно-исправительного характера. Во всех остальных случаях вопрос о применении мер медико-педагогического характера решался через судебные органы.
Дальнейший этап в развитии уголовного законодательства обозначен принятием УК РСФСР 1926 г., который был введен в действие с 1 января 1927 г. Отметим его преемственную связь с УК РСФСР 1922 г., которая выражалась в том, что новый УК представлял собой значительно переработанный предшествующий.
УК РСФСР 1926 г. определил преступление как общественно опасное деяние, угрожающее основам советского строя или социалистического правопорядка. Что же касается субъекта преступления, то в ст. 12 УК 1926 г. был установлен минимальный возраст наступления уголовной ответственности - 14 лет. Меры же социальной защиты судебно-исправительного характера не применялись к малолетним до 14-летнего возраста. К данной категории правонарушителей могли быть применены лишь меры медико-педагогического характера. Несовершеннолетние в возрасте от 14 до 16 лет подлежали уголовной ответственности только в случаях, когда комиссии по делам о несовершеннолетних считали невозможным применить к ним меры, которые применялись к малолетним. Таким образом, УК РСФСР 1926 г. в первоначальной редакции признавал субъектом преступления только лицо, совершившее общественно опасное деяние, достигшее 14 лет, в отличие от УК РСФСР 1922 г., по которому несовершеннолетние подлежали уголовной ответственности с 16 лет. Позднее Постановление ЦИК и СНК СССР от 7.04.35 № 3/598 о мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних установило минимальный возраст уголовной ответственности за ряд преступлений с 12 лет.
Важным этапом в развитии советского уголовного законодательства и его институтов является принятие Верховным Советом СССР 25 декабря 1958 г. Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. В Основах в более развернутом виде законодательно закреплено определение понятия преступления. В ст. 7 Основ отражены основные признаки преступления, характерные для советского уголовного законодательства. Это - общественная опасность, противоправность, виновность и наказуемость. В соответствии со ст. 10 Основ 1958 г. субъектом преступления считались физические лица, достигшие к моменту совершения преступления 16-летнего возраста. Согласно ч. 2 ст. 10 Основ субъектом преступления признавалось несовершеннолетнее лицо в возрасте 14 лет за совершение убийства, кражи, злостного хулиганства, умышленное уничтожение или повреждение государственного или общественного имущества, либо личного имущества граждан, повлекшее тяжелые последствия, а также за умышленные преступные действия, которые могли привести к крушению поезда. В Основах 1958 г. не признавались субъектом преступления, как и в предшествующем уголовном законодательстве, юридические лица. Новый уголовный закон, установив общий возраст уголовной ответственности с 16 лет, в свою очередь, опять повысил минимальный возраст с 12 до 14 лет. По достижении этого возраста могла наступать уголовная ответственность за совершение указанных в Основах преступлений.
Основы 1958 г. более четко на общесоюзном законодательном уровне закрепили термин «невменяемость» как основание, устраняющее признание лица субъектом преступления. В ст. 11 было указано, что не подлежит уголовной ответственности лицо, которое во время совершения преступления находилось в состоянии невменяемости, когда оно не могло отдавать отчета себе в своих действиях или руководить ими. Такое состояние может иметь место вследствие хронической душевной болезни, временного «расстройства душевной деятельности», а также слабоумия или иного болезненного состояния. При этом понятие невменяемости рассматривалось как совокупность медицинского и юридического критериев, характеризующих психическое состояние лица во время совершения общественно опасного деяния.
Следовательно, Основы 1958 г., как и предшествующее советское уголовное законодательство, признавали субъектом преступления только вменяемое лицо, которое по своему психическому состоянию способно отдавать отчет своим действиям и руководить ими, т. е. является вполне психически здоровым и нормально мыслящим человеком, способным нести уголовную ответственность за совершенное преступное деяние. К лицу, признанному невменяемым, суд мог применить принудительные меры медицинского характера, которые устанавливались законодательствами союзных республик.
Принятие Основ 1958 г. послужило толчком для активной работы законодателя по подготовке и принятию в каждой союзной республике своего уголовного кодекса, большинство из которых введено в действие в 1961 г. На 3-й сессии Верховного Совета РСФСР 5-го созыва 27 октября 1960 г. был принят УК РСФСР, который вступил в силу с 1 января 1961 г. Однако уже с середины 1961 г. в стране наметилась тенденция на усиление уголовной ответственности за ряд наиболее распространенных преступлений.
Общий возраст уголовной ответственности, с которого лицо признавалось субъектом преступления в ч. 1 ст. 10 УК РСФСР 1960 г. и уголовных кодексах других союзных республик, был установлен с 16 лет. Однако в ч. 2 ст. 10 УК РСФСР законодатель несколько расширил перечень преступлений, уголовная ответственность за совершение которых наступала с 14-летнего возраста, по сравнению с перечнем преступлений, который был представлен в ч. 2 ст. 10 Основ 1958 г. К таким преступлениям уголовный закон относил: убийство (ст. 102-106); умышленное нанесение телесных повреждений, связанных с причинением вреда здоровью (ст. 108-111, ч. 1 ст. 112); изнасилование (ст. 117); грабеж (ст. 90, 145); разбой (ст. 91, 146); кражу (ст. 89, 144); злостное хулиганство (ч. 2 ст. 206); умышленное уничтожение или повреждение государственного, общественного или личного имущества граждан, повлекшее тяжкие последствия (ч. 2 ст. 98 и ч. 2 ст. 149), и умышленное совершение действий, могущих вызвать крушение поезда (ст. 86). В дальнейшем этот перечень законодателем постоянно расширялся и уточнялся. Формула невменяемости в УК 1960 г. (ст. 11) практически воспроизводила редакцию формулы невменяемости Основ 1958 г. Уголовная ответственность лица, совершившего общественно опасное деяние в невменяемом состоянии, исключалась, так как оно не являлось субъектом преступления . Критерии невменяемости, медицинский и юридический, мало чем отличались от критериев невменяемости ст. 11 Основ. Аналогично решался данный вопрос и в уголовных кодексах других союзных республик.
Значительные изменения, охватывающие большой перечень статей Особенной части и ч. 2 ст. 10 УК РСФСР, были внесены Федеральным законом РФ от 1 июля 1994 г. Этим законом устанавливалась уголовная ответственность лиц в возрасте от 14 лет за следующие преступления: мошенничество (ст. 147); хищение предметов, имеющих особую ценность (ст. 147-2); вымогательство (ст. 148); умышленное уничтожение или повреждение имущества (ст. 149); неправомерное завладение транспортным средством, лошадью или иным ценным имуществом без цели хищения (ст. 1481); терроризм (ст. 213-3); заведомо ложное сообщение об акте терроризма (ст.213-4).
мая 1996 г. Государственная Дума приняла новый УК РФ, вступивший в силу с 1 января 1997 г. Перечень преступлений, за которые наступает уголовная ответственность с 14 лет, был уточнен и даже несколько расширен следующими преступлениями: насильственные действия сексуального характера (ст. 132); захват заложника (ст. 206); вандализм (ст. 214); приведение в негодность транспортных средств или путей сообщения (ст. 267). Вместе с тем законодателем был указан возрастной признак субъекта преступления и в других составах, когда ответственность наступает с 18 лет: половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст. 134); вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст. 150); вовлечение несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151); торговля несовершеннолетними (ст. 152), по ряду преступлений против государственной власти, когда речь идет о должностном лице, и иных общественно опасных деяний.
Анализ отечественного уголовного законодательства позволяет сделать вывод, что законодатель постоянно обращался к уголовно-правовым нормам, определяющим признаки субъекта преступления. При этом перечень преступных деяний постоянно менялся, а возрастные характеристики и вопросы, связанные с уголовной ответственностью и наказанием субъекта преступления , детализировались и уточнялись на различных этапах развития государства, исходя из задач, стоящих перед ним в области борьбы с преступностью.
По смыслу ст. 8 УК РФ уголовную ответственность может нести лицо, виновное в совершении общественно опасного и противоправного деяния. Лицо, совершившее преступление, называют субъектом преступления.
Действие уголовного закона распространяется на граждан Российской Федерации, лиц без гражданства, иностранных граждан.
1.2 Соотношение субъекта преступления и личности преступника
уголовный ответственность субъект преступление
Одним из наиболее сложных и важных теоретических вопросов уголовного права и криминологии является отличие понятий «субъект преступления» и «личность преступника», которые, на первый взгляд, похожи, но по своей сути и содержанию различны. Вместе с тем, отождествление этих понятий неизбежно приводит к методологической ошибке, которая подстерегает каждого исследователя при их изучении. Поэтому существенным и необходимым моментом с позиции и теории, и методологии является, как нам представляется, разграничение, или отличие, этих понятий друг от друга.
Отождествление, а порой и просто подмена рассматриваемых понятий, скорее всего, обусловлены весьма ограниченным вниманием ученых-криминалистов к самой проблеме субъекта преступления, занимающей важное место в уголовном праве. Это подтверждается и весьма редким изданием научных работ по данной проблематике за достаточно длительный период. Не случайно в уголовно-правовой и криминологической литературе в 60-е, 70-е и 80-е годы понятия «субъект преступления» и «личность преступника» часто отождествлялись.
В это время приоритетным направлением являлось изучение личности преступника. Криминология, писал И. И. Карпец, стимулировала развитие уголовного и исправительно-трудового права во всех вопросах, связанных с подходом к личности людей, совершивших общественно опасные деяния
Если говорить сразу о разграничении данных понятий, то «субъект преступления» как уголовно-правовая категория по своей сути и содержанию уже понятия «личность преступника».
Из многочисленных свойств человека, представляющего собой личность, применительно к субъекту преступления выделяются только те свойства, которые свидетельствуют о его способности нести уголовную ответственность: уголовной ответственности подлежит только физическое лицо, вменяемое и достигшее установленного законом возраста. Обладающий этими свойствами субъект называется в уголовном праве общим субъектом преступления, хотя в статьях Особенной части УК РФ признаки общего субъекта не указываются. Между тем наличие общих признаков субъекта преступления является: гарантией недопустимости привлечения к уголовной ответственности юридических лиц (они привлекаются к юридической ответственности в других отраслях права, в частности, в гражданском и административном). Юридические лица (предприятия, учреждения, фирмы и т.п.) не могут быть признаны субъектами преступления и привлечены к уголовной ответственности, ибо в их действиях отсутствует субъективное условие уголовной ответственности - психическое отношение к содеянному. Если преступления совершены отдельными представителями юридических лиц, то именно эти представители, а не юридические лица, несут уголовную ответственность.
Уголовная ответственность всегда строго индивидуальна, имеет личный характер, т.е. ответственности подлежит тот (и только тот), кто совершил конкретное преступление (или был соучастником его совершения). Это означает невозможность применения уголовной ответственности по принципу коллективной ответственности или круговой поруки, невозможность применения уголовной ответственности к лицам, находящимся в той или иной связи с виновным лишь на одном этом основании. Уголовная ответственность возможна в отношении каждого человека только за те общественно опасные действия (бездействие) и наступившие общественно опасные последствия, в отношении которых установлена его вина. Деяние не может считаться преступным, если оно совершено лицом, не отвечающим общим признакам, - малолетним лицом, которое не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) и руководить ими.
Субъект преступления представляет собой понятие правовое и определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. Вместе с тем субъект преступления как уголовно-правовое понятие ограничено только признаками (физическое лицо, возраст, вменяемость), которые необходимы для наступления уголовной ответственности в отношении лица, совершившего общественно опасное деяние. Сами же признаки субъекта преступления нашли свое законодательное закрепление в соответствующих статьях уголовного закона.
Однако, рассматривая субъект преступления как физическое вменяемое лицо, достигшее установленного законом возраста, которое совершило общественно опасное деяние, следует заметить, что данное понятие самым тесным образом связано со многими институтами уголовного права, являясь как бы связующим звеном. При этом субъект преступления отражает лишь предусмотренные в уголовном законе признаки из многочисленных свойств лица, совершившего общественно опасное деяние. С признаками субъекта преступления закон связывает не только наступление уголовной ответственности, но и применение судом соответствующего наказания.
Таким образом, «субъект преступления» как уголовно-правовое понятие по своему содержанию более конкретно по отношению к понятию «личность преступника», так как ограничено законодательными признаками (физическое лицо, вменяемость и возраст), которые имеют уголовно-правовое значение для лица, совершившего преступное деяние.
Вместе с тем, несмотря на очевидность самого положения, что субъектом преступления может быть лицо, которое совершило преступление, а «личность преступника» - более емкое понятие, тем не менее, точки зрения на этот счет в юридической литературе самые разные и спорные.
Действительно, только после совершения лицом какого-либо общественно опасного деяния при наличии соответствующих признаков, предусмотренных в законе (ст.ст. 19, 20 УК РФ), можно говорить о субъекте преступления. В свою очередь человек становится субъектом преступления тогда, когда, обладая личностью преступника, он совершил общественно опасное деяние. Представляется, что данная точка зрения не вносит достаточной ясности в разграничение понятий «субъект преступления» и «личность преступника», но и не исключает их тесной взаимозависимости.
Однако наиболее обстоятельную позицию рассматриваемой проблемы, на наш взгляд, занял П. С. Дагель, который особо отмечал, что понятия «субъект преступления» и «личность преступника» имеют различные функции. При этом первая характеризует одно из условий уголовной ответственности, а вторая отражает индивидуализацию уголовного наказания. Понятие «субъект преступления» отвечает на вопрос, кто может нести ответственность за совершенное преступление. Понятие же «личность преступника» дает ответ, какую ответственность должно нести лицо, совершившее преступное деяние.
Смешение понятий «субъект преступления» и «личность преступника» недопустимо и потому, что это разные категории - уголовного права и криминологии, и на уровне рассмотрения их в системе состава преступления.
Субъект преступления как один из элементов состава содержит конкретные законодательные признаки, при отсутствии которых не будет состава преступления и основания для привлечения лица к уголовной ответственности. Личность преступника как более емкое понятие - носитель самых различных сторон, положительных и отрицательных свойств, признаков и качеств лица, совершившего преступление. В этом случае мы уже можем говорить о личности преступника как категории не уголовно-правовой, а криминологической. Поэтому подмена рассматриваемых понятий в составе преступления просто недопустима и является грубейшей ошибкой, как с точки зрения теории, так и методологии, хотя проблема как таковая имеет право на существование.
В некоторых случаях субъект преступления наделен дополнительными свойствами (признаками), и тогда речь идет о специальном субъекте. Но это понятие также конкретно, по сравнению с понятием «личность преступника», так как эти дополнительные признаки могут вытекать из уголовного закона (должностное лицо, военнослужащий, осужденный и т. п.).
Это понятие конкретно и тогда, когда субъект преступления в соответствии с уголовно-процессуальным законодательством становится обвиняемым, подсудимым или осужденным. В данном случае только несколько меняется процессуальное положение лица, совершившего преступление.
Развитие криминологии в стране обусловило значительный интерес юристов, психологов, социологов, педагогов и представителей других наук к проблеме личности преступника. Личность преступника как самостоятельная проблема образует раздел криминологии, но имеет важное значение и для науки уголовного права.
Понятие «личность виновного» встречается в одиннадцати статьях Уголовного кодекса Российской Федерации.
Прежде всего, личность виновного играет важную роль в реализации принципа справедливости в уголовном праве (ст. 6 УК РФ).
Согласно статье 6 УК Российской Федерации принцип справедливости в уголовном праве означает, что никто не может нести уголовную ответственность дважды за одно и то же преступление, а наказание и иные меры уголовно-правового характера, применяемые к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать характеру и степени опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. Эти положения корреспондируют и предписанию статьи 55 (часть 3) Конституции Российской Федерации о допустимости возложения на гражданина только таких ограничений прав и свобод, которые соразмерны конституционно значимым целям и направлены на защиту основ конституционного строя, нравственности, здоровья, прав и законных интересов других лиц, обеспечения обороны страны и безопасности государства.
Уголовно-правовое содержание принципа справедливости заключается в том, что наказание или иная мера уголовно-правового воздействия, примененная к лицу, совершившему преступление, должны быть справедливыми, т.е. соответствовать тяжести преступления, конкретным обстоятельствам совершения преступления и особенностям личности преступника. Этот принцип означает максимальную индивидуализацию ответственности и наказания. Возможность реализации этого принципа заключается в самом содержании уголовного закона. Так, санкции статей Особенной части УК носят относительно-определенный (предусматривают наказание в определенных пределах) или альтернативный (предусматривают не одно, а несколько видов наказания) характер. Еще более широкие пределы индивидуализации ответственности виновного установлены в статьях Общей части УК (например, в ст. 61, 62, 64, 74 - 85, хотя формально в них и нет словосочетания «личность виновного»), которые позволяют при наличии определенных обстоятельств существенно смягчить ответственность и наказание виновного либо освободить его от уголовной ответственности и наказания.
Личность виновного принимается во внимание при выборе меры наказания, непосредственно же это понятие встречается в трёх статьях, посвящённых видам наказания:
- Лишение права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью (п.3 ст. 47 УК);
- Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград (ст.48 УК);
- Содержание в дисциплинарной воинской части (п.1 ст.55 УК).
Рассмотрим кратко особенности применения этих наказаний.
В истории отечественного законодательства наказание в виде лишения прав всегда занимало видное место, и в его развитии наблюдаются такие тенденции: постепенное выделение данного наказания из других сходных правовых последствий преступления; сравнительно более четкое определение содержания наказания; усиление его социально-криминологической обоснованности и профилактической направленности; конкретизация оснований назначения этого наказания; ограничение назначения данного наказания в направлении все большего учета характера совершенного преступного деяния и особенностей личности преступника; выделение особого порядка исполнения указанного наказания и закрепление его в законе. Основания назначения наказания в виде лишения права занимать определенные должности или заниматься определенной деятельностью в Общей части УК РФ определены недостаточно четко и предполагают большую роль судебного усмотрения. Вместе с тем суды не используют возможность назначения наказания по своему усмотрению на основании норм Общей части (при отсутствии наказания в санкции статьи Особенной части).
Судами нередко осужденный лишается права лишь в самой общей форме (занимать «определенные должности или заниматься определенной деятельностью») без определения конкретных должностей и видов деятельности. Практикой пока не выработаны формулировки конкретных запретов. Поэтому актуальной задачей является разработка оптимальных моделей запретов и определение, конкретизация обстоятельств, которые могут стать основой формирования убеждения суда в необходимости назначения этого наказания.
Причины редкого применения наказания судами состоят в сложившихся завышенных «карательных» притязаниях населения и большой части сотрудников правоохранительных органов, в несовершенстве законодательства, в сравнительно редком включении этого наказания в санкции конкретных статей Особенной части УК РФ, в недооценке судами карательного и предупредительного значения данного наказания, а также в недостаточном исследовании криминологической ситуации конкретных дел. Негативное влияние оказывает также несовершенство исполнения данного наказания, а также слабая осведомленность судей о действительном состоянии его исполнения.
Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград как вид уголовного наказания успешно применялся еще в эпоху зарождения Русского государства. Характерно, что этот вид наказания получил свое развитие в период прогрессивных исторических изменений в экономической, политической и культурной жизни страны.
Лишение специального, воинского или почетного звания, классного чина и государственных наград представляет собой самостоятельный вид уголовного наказания. Его непосредственным объектом является лишение правовых благ осужденного, которыми его наделило государство. В практике отечественного уголовного судопроизводства данное наказание применяется как дополнительное с учётом не только личности виновного, но и степени тяжести совершённого преступления (как правило, если преступление является тяжким или особо тяжким).
Точно так же, но в ином направлении дело обстоит с применением такого наказания, как содержание в дисциплинарной воинской части. Данное наказание может быть применено только в отношении лиц, проходящих военную службу по призыву, и только при совершении ими преступлений небольшой тяжести (для которых УК РФ установлена максимальная мера наказания - два года лишения свободы), посягающих на прохождение данной службы, а также в порядке замены наказания в виде лишения свободы при совершении ими преступления небольшой тяжести. Именно в последнем случае во внимание принимается личность виновного, и здесь фактически идёт речь о назначении места отбывания наказания.
Аналогичной является и статья 58 УК РФ, регламентирующая назначение осужденным к лишению свободы вида исправительного учреждения. Но, несмотря на постоянное развитие уголовного законодательства, всё ещё имеются ситуации, в которых определение вида исправительного учреждения лицу, осуждённому к лишению свободы, полностью «ложится на плечи суда». В связи с ФЗ № 162-ФЗ от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в Уголовный кодекс Российской Федерации» несколько изменено наказание в аспекте назначения видов режима исправительных учреждений осуждённым к лишению свободы женщинам. Например, женщиной, ранее отбывавшей лишение свободы в колонии-поселении за совершение преступления по неосторожности (категории небольшой или средней тяжести), в период срока действия судимости, совершается умышленное преступление средней тяжести. Какой вид исправительного учреждения должен определить ей суд? Назначить лишение свободы с отбыванием наказания в колонии-поселении невозможно, поскольку осуждённая ранее отбывала лишение свободы. Невозможно и назначение лишения свободы с отбыванием наказания в исправительной колонии общего режима, так как совершено преступление средней тяжести, а не тяжкое или особо тяжкое, и отсутствует рецидив преступлений.
Безусловно, законодатель руководствовался принципами гуманизма, когда решил, что женщины, осуждённые к наказанию в виде лишения свободы, должны отбывать его в исправительных учреждениях общего режима.
В п. «б» ч. 1 ст. 58 УК РФ говорится, что мужчинам, осуждённым к лишению свободы за совершение тяжких преступлений, ранее не отбывавшим наказания в виде лишения свободы, наказание назначается в исправительных колониях общего режима. Но при этом не указывается, где должно отбывать наказание лицо, совершившее аналогичное преступление и ранее отбывавшее наказание в виде лишения свободы за совершение преступления по неосторожности. Обычно принимается решение, согласно которому данное лицо должно содержаться в исправительной колонии общего режима, поскольку в колонию-поселение такой осуждённый направлен быть не может, так как ранее отбывал наказание в виде лишения свободы, в колонию строгого режима он также не может направляться, поскольку совершено тяжкое, а не особо тяжкое преступление.
Следует заметить, что в новом отечественном законодательстве впервые появилась норма, предусматривающая отдельные исправительные учреждения для осуждённых - бывших работников суда и правоохранительных органов (ч. 3 ст. 80 Уголовно-исполнительного кодекса РФ). В УК РФ по этому поводу вообще никаких указаний нет. А ведь вид исправительного учреждения должен назначаться судом с обязательным соблюдением Уголовного кодекса, поэтому актуально предложение В.Г. Громова дополнить ст. 58 УК РФ положением, согласно бывшие работники судов и правоохранительных органов отбывают наказание в специализированных исправительных учреждениях, отдельно от остальных осуждённых.
Личность виновного упоминается в ст. 60 УК, устанавливающей общий порядок назначения наказания, в том числе и то, что при назначении наказания во внимание принимаются «характер и степень общественной опасности преступления и личность виновного, в том числе обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание, а также влияние назначенного наказания на исправление осужденного и на условия жизни его семьи»; в ст. 67 УК, гласящей, что при соучастии смягчающие и отягчающие обстоятельства в отношении личности каждого из соучастников принимаются индивидуально, не распространяясь на остальных; в ст. 73 УК, п.2 которой прямо указывает: «При назначении условного осуждения суд учитывает характер и степень общественной опасности совершенного преступления, личность виновного, в том числе смягчающие и отягчающие обстоятельства».
Наконец, личность виновного принимается во внимание при назначении наказания несовершеннолетним и непосредственно названа в пп.6.2 и 7 ст.88, п.1 ст.89 и ст.96 УК РФ.
Анализ норм, регулирующих назначение наказания несовершеннолетним, показывает, что согласно ч. 3 ст. 140 УИК РФ все осуждённые, достигшие возраста 21 года, переводятся для дальнейшего отбывания наказания из воспитательной колонии в исправительную колонию общего режима. В связи с этим возникает правомерный вопрос: почему осуждённые, содержащиеся в колониях общего и строгого режимов, могут быть переведены для дальнейшего отбывания наказания в колонию-поселение (п. «в» и п. «г» ч. 2 ст. 78 УИК РФ), а достигшие возраста 21 года осуждённые, содержащиеся в воспитательных колониях, - нет. Ведь основанием для перевода в этом случае является только достижение осуждённым возраста 21 года. Характеристика его личности и поведения в данном случае значения не имеет. Здесь законодатель ограничивает право такого осуждённого на своевременный перевод в колонию-поселение, признав обязательным первоначальное помещение его из воспитательной колонии в исправительную. В.Г. Громов считает, что данный подход для такой категории, как осуждённые воспитательных колоний, не объективен. При переводе из воспитательной колонии осуждённых, достигших возраста 21 года для дальнейшего отбывания наказания должна учитываться характеристика личности осуждённого, его поведение и восприятие мер воспитательного характера. И уже в зависимости от полученных данных должно производиться распределение указанной категории осуждённых по колониям-поселениям и исправительным колониям общего режима.
Так же в ч. 3 ст. 140 УИК РФ усматривается ещё одна проблема: перевод осуждённых, достигших возраста 21 года, из воспитательной колонии для дальнейшего отбывания наказания осуществляется по постановлению начальника этой колонии. Но в соответствии с ч. 4 ст. 58 УК РФ изменение вида исправительного учреждения лицу, отбывающему наказание в виде лишения свободы, находится в компетенции суда, а не в компетенции начальника исправительного учреждения.
Таким образом, понятие личности виновного относится не только к уголовному, но и к уголовно-исполнительному законодательству. Что тоже указывает на понятие «личность виновного» как более широкое по сравнению с понятием «субъект преступления».
Субъект преступления - это лицо, совершившее общественно-опасное деяние и способное в соответствии с законом понести за него уголовную ответственность. Субъект преступления представляет собой понятие правовое и определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. Признаки субъекта преступления нашли свое законодательное закрепление в соответствующих статьях уголовного закона.
Понятие субъекта преступления не тождественно понятию личности преступника. Уголовная ответственность всегда строго индивидуальна, имеет личный характер, т.е. ответственности подлежит тот (и только тот), кто совершил конкретное преступление (или был соучастником его совершения). Уголовная ответственность за соучастие сама по себе коллективной не является, но совершение преступления организованной группой или по предварительному сговору считается отягчающим обстоятельством, а соучастники отвечают в зависимости от степени своего участия в преступлении. Более того, понятие личности преступника выходит за рамки уголовного права и имеет значение в смежных отраслях права - уголовно-процессуальном и уголовно-исполнительном.
Глава II. Признаки субъекта преступления
.1 Физическое лицо как признак субъекта преступления
Из статьи 19 УК и доктринального определения субъекта преступления видно, что его юридическую характеристику составляют три признака.
Прежде всего, в этом качестве может выступать только физическое лицо, то есть человек. Ни в одном из прежних уголовных кодексов это признак не обозначался, хотя и подразумевался. Но на современном уровне развития уголовного законодательства, когда в ряде зарубежных стран нашла законодательное закрепление уголовная ответственность юридических лиц (Англия, Германия, Канада, КНР, Нидерланды, США, Франция и др.), когда в одном из официальных проектов УК РФ она также предусматривалась (хотя так и не получила закрепления), законодатель прямо подчеркнул этот признак как отрицание идеи об уголовной ответственности юридических лиц.
Юридические лица, а именно объединения людей (предприятия, организации, учреждения и т.д.) в Российской Федерации уголовной ответственности не подлежат. За вред, причиненный деятельностью юридических лиц, несут ответственность должностные лица, которые фактически совершили общественно опасное деяние. Например, нарушение на каком-либо предприятии правил охраны труда, окружающей среды, при производстве различных работ и т.д. к уголовной ответственности может быть привлечено не само предприятие, а лишь физическое лицо, виновное в нарушении этих правил (директор предприятия, главный бухгалтер, главный инженер, начальник отдела и т.п.). Понятие юридического лица закреплено ч. 1 ст. 48 ГК: «Юридическим лицом признается организация, которая имеет в собственности, хозяйственном ведении или оперативном управлении обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам этим имуществом, может от своего имени приобрести и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, исполнять обязанности, быть ответчиком и истцом в суде».
Однако нельзя не отметить существующих в уголовно-правовой теории и законодательстве стран мира расширений понятия субъекта за счёт включения в него помимо физических также иных лиц. Проблемным является вопрос, касающийся института уголовной ответственности юридических лиц, существующего в некоторых странах мира.
Проблема уголовной ответственности юридических лиц за противоправную деятельность принадлежит к числу чрезвычайно спорных и сложных. В последние десятилетия в связи с движением общества по пути технократизации, в различных странах все чаще и настойчивее стал обсуждаться вопрос об уголовной ответственности юридических лиц за вред, причиненный личности, обществу и государству.
По вопросу о введении уголовной ответственности юридических лиц за преступления в сфере предпринимательской деятельности отмечается, что основаниями для такой ответственности и наказания могут быть:
- возрастание числа совершаемых преступлений в сфере предпринимательской деятельности;
- значительные размеры ущерба, который наносится гражданам, обществу и государству в результате их совершения;
- извлечение юридическими лицами выгоды в ходе совершения нарушающих закон деяний;
- необходимость превентивного воздействия в данной сфере.
Категория юридического лица - одна из самых проблемных в современной науке. Общепризнанно, что юридическое лицо, как и лицо физическое, есть субъект права. Ученые разработали множество теорий, объясняющих природу юридического лица, среди которых: «теория фикции» (Фридрих Карл фон Савиньи), теория «персонифицированной цели» (Алоиз фон Бринц), «реалистическая теория» (Р. Саллейль), «теория интереса» (Рудольф фон Иеринг), «теория коллектива» (А.Н. Венедиктов), «теория директора» (Ю.К. Толстой).
По общепризнанным канонам в современной России юридическое лицо может быть привлечено лишь к гражданско-правовой, а с 2002 г. и к административной ответственности. При этом оно остается уголовно недосягаемым даже в случае совершения деяния, повлекшего, например, экологическую катастрофу.
Анализ современного зарубежного законодательства позволяет заключить, что институт уголовной ответственности юридических лиц регламентирован в различных правовых системах. И если некоторое время назад корпорации признавались субъектами уголовной ответственности только в странах общей системы права, то сегодня многие страны, принадлежащие к континентальной правовой системе, также пришли к выводу о необходимости применения уголовно-правовых санкций к юридическим лицам.
Наиболее характерна уголовная ответственность юридического лица как субъекта преступления в странах англосаксонской правовой семьи (системе общего права).
Так, в Великобритании деяние признается совершенным корпорацией, если оно совершено непосредственно либо при посредстве других лиц. При этом деятельность корпорации отлична от субститутивных действий физического лица. Далее следует заметить, что по английскому уголовному законодательству допускается применение к юридическим лицам штрафов как меры уголовного наказания, но к ним не могут применяться уголовные наказания, которые назначаются физическому лицу за совершенное преступление.
Уголовное право в Соединенных Штатов Америки формировалось и долгое время развивалось на основе системы английского общего права. В современном уголовном праве США вопросы привлечения к уголовной ответственности юридических лиц регламентированы как в федеральном уголовном законодательстве, так и в уголовных законах штатов. Так, в ст. 2.07. Примерного Уголовного кодекса США (1962 г.) предусматривается ответственность корпораций, некорпорированных объединений и лиц, действующих или обязанных действовать в их интересах. В ч. 1 данной статьи говорится, что корпорация может быть осуждена за совершение посягательства, которое является нарушением и состоит в неисполнении возложенной законом на корпорацию специальной обязанности совершать положительные действия.
Институт уголовной ответственности юридических лиц регламентирован и в ряде стран, принадлежащих к романо-германской правовой семье (континентальной системе права).
В уголовном законодательстве Франции юридическое лицо признается субъектом преступления. Это положение нашло свое законодательное закрепление в УК Франции 1992 г. В ст. 121-2 данного кодекса сказано, что, за исключением государства, юридические лица несут уголовную ответственность. При этом уголовная ответственность юридических лиц не исключает уголовной ответственности физических лиц, которые совершают те же действия.
Система уголовных наказаний, применяемых к юридическим лицам, достаточно разработана. Так, ст. 131-39 УК Франции содержит перечень видов наказаний, которые применяются к данным субъектам: ликвидация юридического лица; запрещение - окончательное или на срок профессиональной или общественной деятельности; конфискация предмета, используемого для совершения преступления; афиширование принятого судебного постановления; закрытие - окончательное или на срок соответствующих предприятий и заведений и др. Чаще всего за совершенные преступления к юридическим лицам применяется уголовное наказание в виде штрафа.
Действующее уголовное законодательство Германии базируется на Германском уголовном кодексе 1871 г. в редакции 1975 г. и также предусматривает уголовную ответственность юридических лиц. Правда, эти вопросы, по сравнению с уголовным законодательством США и Франции, менее проработаны. Видимо, сказывается отсутствие полной кодификации уголовного законодательства ФРГ и противоречивость многочисленных уголовных законов, которые действуют параллельно с УК. Например, § 75 УК ФРГ устанавливает особые предписания для органов и представителей, совершивших действия, которые влекут применение норм, установленных УК к представляемому лицу, т.е. к самому юридическому лицу.
В УК Нидерландов 1886 г. в редакции 1976 г. вопросу уголовной ответственности юридических лиц посвящена ст. 51, в которой говорится, что уголовно наказуемые деяния совершаются как физическими, так и юридическими лицами. Если уголовное деяние совершается юридическим лицом, то по возбужденному уголовному делу могут быть вынесены решения о наказаниях и о принятии принудительных мер, насколько это возможно в рамках закона: в отношении юридического лица; в отношении тех, кто дал задание совершить правонарушение, руководил таким противоправным поведением; или совместно в отношении физического и юридического лица.
Юридические лица также привлекаются к уголовной ответственности в странах скандинавской (Дания, Норвегия, Финляндия), мусульманской (Иордания, Ливан, Сирия), социалистической (Китайская Народная Республика) правовых систем. Такая ответственность известна Индии, Японии, Румынии, Республике Молдова, Литовской Республике.
А. П. Козлов обобщает как аргументы сторонников, так и противников данной точки зрения, выдвинутые ещё в XIX веке. В пользу включения юридических лиц в понятие субъекта преступления говорят следующие аргументы:
- Гражданское и уголовное право устанавливают схожие критерии дееспособности.
- Принципиальная возможность совершения преступлений корпорациями (заключение мошеннических, ростовщических договоров).
- Наличие у корпорации определённых правовых благ, которых она может быть лишена решением суда.
- Возможность применения к юридическим лицам таких наказаний, как роспуск или закрытие, запрещения пребывать в определенном месте, лишение прав, штрафов и т. д.
- Наличие у юридического лица собственной воли, не совпадающей с волей отдельных его членов, которая может быть преступной, а также возможности осуществить преступление через свои органы.
Против этого выдвигаются следующие положения:
- Юридические лица могут нести ответственность не за все, а лишь за некоторые преступления (нельзя обвинить акционерное общество в убийстве).
- К юридическим лицам не применимы наказания: закрытие или ликвидация юридического лица не являются уголовным наказанием, а являются мерами гражданской или административной ответственности. Кроме того, их применение неоправданно, если в целом корпорация ведёт общественно полезную деятельность.
- Нарушается принцип личной ответственности: наказываются все участники юридического лица, в том числе за те действия, к которым они лично никакого отношения не имеют.
- Невозможно обеспечить присутствие подсудимого в зале судебного заседания.
Кроме того, говорится также о связанной с приданием юридическим лицам статуса субъекта коренной переработке основных институтов уголовного права. Уголовной ответственности подлежат только лица, которые виновно (умышленно либо неосторожно) совершили общественно опасные деяния признаки которых предусмотрены в уголовном законе, при условии, что они могут давать отчет в своих действиях и руководить ими. Способностями иметь вину и быть вменяемыми обладают лишь люди. Институт ответственности юридических лиц является новым для уголовного права большинства стран, при этом не исчерпан потенциал усиления гражданской и административной ответственности юридических лиц, а в странах, где юридические лица могут привлекаться к ответственности, правоохранительные органы сталкиваются с проблемами правового и процессуального характера при применении соответствующих положений уголовного закона.
Ключевым моментом при решении вопроса об уголовной ответственности юридических лиц является проблема вины. Ряд авторов полагают, что вина юридического лица проявляется опосредованно через поведение его работников, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и обязанностей. Думается, что такое понимание соответствует укоренившемуся представлению о вине как о психическом отношении лица к совершенному им деянию. Иначе следовало бы отвергнуть гражданско-правовую и административную ответственность юридических лиц, поскольку эти виды ответственности также предполагают наличие вины.
Итак, существуют ли перспективы применения уголовной ответственности юридических лиц в Российской Федерации, каковы же возможные пути разрешения указанной проблемы в уголовном праве современной России.
Первый путь состоит в том, чтобы компромиссным вариантом решения проблемы стало размежевание понятий субъекта преступления и субъекта уголовной ответственности. При таком подходе субъектом преступления можно оставить по-прежнему только физическое, вменяемое лицо, достигшее определенного возраста, и одновременно, не разрушая уголовного права, признать носителем (субъектом) уголовной ответственности юридическое лицо.
Иной подход предлагает С.Г. Келина, которая разработала и предложила теоретическую модель уголовно-правовых норм об уголовной ответственности юридических лиц, которая практически полностью была реализована на законотворческом уровне в главе 16 проекта Уголовного кодекса Российской Федерации (общая часть) 1994 г.; согласно этому подходу, при создании Особенной части УК нужно тщательно продумать, в каких случаях для усиления эффективности уголовно-правовой охраны целесообразно ввести уголовную ответственность юридических лиц. По ее мнению, уголовная ответственность должна быть предусмотрена, по крайней мере, в четырех главах Особенной части УК: за некоторые преступления в сфере экономики, экологические преступления, преступления против общественной безопасности и преступления против мира и безопасности человечества. Такое указание может быть сформулировано в специальной статье, помещенной в конце соответствующей главы Особенной части.
Иная конструкция статей уголовного законодательства была предложена Е.Ю. Антоновой в монографии 2005 г. Предполагается возможность внесения изменений в ст. 19 УК РФ; введение дополнительной статьи об уголовной ответственности юридических лиц; построение дополнительной главы о наказаниях, применяемых к юридическим лицам.
По вопросу о возможных мерах наказания юридического лица было высказано следующее суждение (в виде перечня таких мер):
- Штраф, размер которого зависел от тяжести совершенного преступления, характера и размера причиненного вреда, имущественного положения юридического лица. Мог устанавливаться штраф, например, в размере некоторой части или полной величины годового дохода лица.
- Запрещение заниматься определенной деятельностью, которое может включать в себя запрет на совершение сделок определённых категорий, эмиссию акций или других ценных бумаг, запрет на получение от государства денежных субсидий, дотаций или каких-либо льгот. Следует отметить, что подобное получило распространение только в банковской сфере, но Банк России имеет право запрещать коммерческим банкам совершать определённые операции в порядке пруденциального надзора, т.е. данную норму сомнительно относить не только к уголовному, но даже к административному праву.
- Конфискация имущества - принудительное безвозмездное изъятие в собственность государства всего или части имущества юридического лица.
- Принудительная деприватизация - обращение в государственную собственность.
- Ликвидация юридического лица, заключающаяся в полном принудительном прекращении его деятельности, имеющем соответствующие гражданско-правовые последствия. Данный вид наказания может применяться, если тяжесть содеянного свидетельствует о невозможности продолжения функционирования данного юридического лица.
Итак, несмотря на серьёзность возражений против уголовной ответственности юридических лиц, эта идея продолжает оставаться крайне привлекательной, по крайней мере, по отношению к отдельным видам преступных деяний. Так, А. П. Козлов пишет, что признание юридических лиц субъектами преступления может оказаться полезным для осуществления некоторых задач уголовного права; например, юридическое лицо может быть привлечено к ответственности по статье о невыплате заработной платы, которая может быть применена к субъекту - физическому лицу только при доказанности корыстного мотива.
Отмечается необходимость привлечения юридических лиц к ответственности за экологические преступления, в связи со сложившейся в стране тяжелой экологической ситуацией, перспективами дальнейшего негативного влияния на природную среду различных отраслей хозяйствования: «Существующая практика реализации норм экологического права, позволяющих остановить деятельность предприятия, запретить выпуск экологически вредной продукции при негативном воздействии на окружающую среду не может решить проблемы борьбы с отравлением и загрязнением природы, поскольку не разработан механизм их действия, механизм полной компенсации ущерба, причиненного экологическим правонарушением здоровью граждан. В частности, невозможно и некому предъявить иск в суде от имени населения к заводам, выпускающим экологически несовершенные автомобили или иную вредную продукцию».
В России вопрос об уголовной ответственности юридических лиц за совершение коррупционных преступлений поднимается в связи с подписанием РФ Европейской конвенции об уголовной ответственности за коррупцию, ст. 18 которой устанавливает, что «Каждая Сторона принимает такие законодательные и иные меры, которые могут потребоваться для обеспечения того, чтобы юридические лица могли быть привлечены к ответственности в связи с совершением уголовных преступлений, заключающихся в активном подкупе, использовании служебного положения в корыстных целях и отмывании денег, квалифицированных в качестве таковых в соответствии с настоящей Конвенцией и совершенных в интересах любого физического лица, действующего в своем личном качестве или в составе органа юридического лица, которое занимает ведущую должность в юридическом лице, путем:
- выполнения представительских функций от имени юридического лица; или
- осуществления права на принятие решений от имени юридического лица; или
- осуществления контрольных функций в рамках юридического лица;
- а также за участие такого физического лица в вышеупомянутых преступлениях в качестве соучастника или подстрекателя».
Хотя в литературе отмечается, что такая ответственность юридических лиц не обязательно должна быть уголовной, положения конвенции не исключают и противоположного толкования.
Итак, лицо (физическое) может быть субъектом преступления только при условии, что оно:
) совершило деяние, предусмотренное Особенной частью УК;
) достигло возраста, с которого по закону за данный вид преступления наступает уголовная ответственность;
) совершило это деяние в состоянии вменяемости.
Первое из указанных обстоятельств представляет собой условие наступления уголовной ответственности, а второе и третье - это юридические признаки субъекта преступления. Оба они неразрывно связаны с виной как основой психологического содержания преступления. И психофизиологическая зрелость, и состояние психического здоровья лица являются необходимыми предпосылками осознания фактического характера и отрицательного социального значения совершаемых лицом действий (бездействия) и способности руководить ими с учетом интересов других лиц, общества и государства.
.2 Возраст наступления уголовной ответственности
В правовом отношении под возрастом понимается установленное законом число лет жизни физического лица, определяющее его права, обязанности и ответственность.
Возраст человека как признак субъекта преступления чаще всего определяется числом прожитых человеком лет. Для целей обоснования уголовной ответственности, то есть как признак субъекта преступления, возраст нужно понимать как количество лет, прожитых лицом с момента его рождения и до момента совершения уголовно наказуемого деяния.
Возраст лица, физически выполнявшего действия, из которых складывается объективная сторона преступления, может по-разному влиять на уголовно-правовую оценку этих действий.
Недостижение возрастного порога, с которым закон связывает возможность наступления уголовной ответственности за данный вид преступления, исключает уголовную ответственность не только за совершенное общественно опасное деяние, но и за какие-либо другие преступления, если их состав по возрастному признаку субъекта не усматривается в фактически совершенных подростком действиях. Например, за умышленное причинение легкого вреда здоровью ответственность по закону может наступить только после достижения шестнадцатилетнего возраста. Значит, лицо, совершившее это деяние в возрасте до шестнадцати лет, не может нести уголовную ответственность ни за умышленное причинение легкого вреда здоровью, ни за побои, ни за оскорбление действием, поскольку все эти деяния рассматриваются как преступные лишь при условии, что совершены лицом, достигшим шестнадцатилетнего возраста. В то же время, недостижение общего возраста наступления уголовной ответственности, то есть шестнадцати лет, с которых допустима ответственность за данный вид преступления, не исключает наступления уголовной ответственности за другие преступления, состав которых имеется в фактически совершенных несовершеннолетним лицом действиях, то есть за преступления, ответственность за которые наступает с четырнадцатилетнего возраста. Например, лицо, которое в возрасте пятнадцати лет совершило хулиганские действия, сопровождающиеся уничтожением чужого имущества общеопасным способом, не является субъектом хулиганства, предусмотренного ч. 1 ст. 213 УК, но подлежит уголовной ответственности по ч. 2 ст. 167 УК.
По общему правилу в Российской Федерации в соответствии со ст.20 УК РФ подлежит лицо, достигшее ко времени совершения преступления 16-летнего возраста.
По достижении 14 лет подлежат уголовной ответственности лица, совершившие убийство (ст.105), умышленное причинение тяжкого вреда здоровью (ст.111), умышленное причинение средней тяжести вреда здоровью (ст.112), похищение человека (ст.125), изнасилование (ст.131), насильственные действия сексуального характера (ст.132), кражу (ст.158), грабеж (ст.161), разбой (ст.162) вымогательство (ст.163), неправомерное завладение автомобилем или иным транспортным средством без цели хищения (ст.166) и другие указанные в ч.2 ст.20 УК РФ преступные деяния.
Ко времени достижения 14-летнего возраста несовершеннолетние уже приобретают определенный социальный опыт и хорошо осознают запрещенность уголовным законом названных в ч.2 ст.20 УК РФ деяний, обладают способностью осознавать фактический характер совершаемых действий и могут руководить своими поступками.
По достижении 18 лет уголовной ответственности подлежат лица, совершившие половое сношение, мужеложство или лесбиянство с лицом, заведомо не достигшим 16-летнего возраста (ст.134), вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (ст.150), уклонение от призыва на военную службу при отсутствии законных оснований для освобождения от этой службы (ч.1 ст.328) и уклонение от прохождения альтернативной гражданской службы лиц, освобожденных от военной службы (ч.2 ст.328), воинские и некоторые другие преступления. Как правило, совершение перечисленных преступлений предполагает само по себе совершеннолетие виновного.
Актуальной для практики является проблема влияния повышенного возраста, с которого наступает уголовная ответственность за данный вид преступления, на квалификацию общественно опасного деяния лица, которое такого возраста не достигло. При таких обстоятельствах возможны два варианта решения проблемы.
Во-первых, возможны случаи, когда за данное преступление лицо не подлежит уголовной ответственности в силу недостижения повышенного возрастного порога, но фактически совершенные лицом действия содержат состав другого преступления, за совершение которого ответственность может наступать по достижении более низкого возрастного порога, уже достигнутого субъектом. Эта проблема получила достаточное освещение в уголовно-правовой литературе и к ее решению имеется ключ в разъяснениях высшего судебного органа страны. В частности, в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» разъяснено, что лица, фактически участвующие в банде или в совершаемых ею нападениях на граждан или организации, но не достигшие шестнадцатилетнего возраста, в силу ст. 20 УК не подлежат уголовной ответственности за бандитизм, но могут нести уголовную ответственность за те конкретные преступления, совершенные бандой с их участием, ответственность за которые наступает по достижении четырнадцатилетнего возраста, например за убийство, умышленное причинение тяжкого или средней тяжести вреда здоровью и другие преступления, перечисленные в ч. 2 ст. 20 УК. То же можно сказать и о лицах моложе шестнадцати лет, принимающих фактическое участие в незаконных вооруженных формированиях, а также в преступных сообществах.
Во-вторых, проблема уголовной ответственности лиц, не достигших установленного законом повышенного возраста, возникает и в тех ситуациях, когда фактически совершенные несовершеннолетним действия не содержат состава какого-либо другого преступления. Так, субъектом полового сношения и иных действий сексуального характера с лицом, не достигшим шестнадцатилетнего возраста (ст. 134 УК), или вовлечения несовершеннолетнего в совершение антиобщественных действий (ст. 151 УК) может быть только совершеннолетнее лицо, поэтому совершение описанных в диспозициях названных статей УК действий лицами, не достигшими этого возраста, не влечет уголовной ответственности. Но они не содержат и состава какого-либо другого преступления, за которое ответственность по закону может наступить с более раннего возраста, поэтому являются безразличными для уголовного права.
В отношении правил исчисления возраста важным выступает момент наступления необходимого возраста для признания лица субъектом уголовной ответственности (14 и 16 лет) и совершеннолетним (18 лет).
Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР в определениях 1965 и 1974 гг. на основании действующего тогда ст. 103 УПК РСФСР сделала выводы: «Лицу, совершившему преступление в день, когда ему исполнилось 18 лет, не может быть назначено лишение свободы свыше десяти лет, так как совершеннолетие наступает не в день рождения, а со следующих суток. Гражданин, совершивший уголовно наказуемое деяние в день своего рождения, достиг 16-ти лет в ноль часов последующих суток и не подлежал привлечению к уголовной ответственности». Эти положения нашли свое закрепление в п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних», согласно которому
Вышеуказанные решения Верховного Суда имеют давние, дореволюционные корни. Профессор Н. Таганцев в учебнике «Русское уголовное право» утверждал, что возраст определяется не от начала дня рождения, а от его окончания, т.е. от следующей за днем рождения полночи, а тринадцать лет заканчиваются с истечением 13-й годовщины дня рождения или по обыкновенному счету 14-го дня рождения.
Р. Якупов, считавший, что юридическое исчисление сроков давности в уголовном праве совпадает с их фактическим течением, ставил совсем не риторический вопрос: подлежит ли применению ст. 103 УПК РСФСР (действовавшего в 1990 году, когда была осуществлена публикация работы Р. Якупова) к исчислению срока предварительного следствия, поскольку согласно ст. 133 УПК РСФСР «в этот срок включается время со дня возбуждения уголовного дела». Разрешая его, ученый полагал, что ст. 103, как общая норма, обладает приоритетом, а «правило ст. 133, как не имеющее оснований для исключения из общего правила», отнес «к издержкам законодательной техники».
Во всех этих случаях преобладающим оказалось требование уголовно-процессуального закона об исключении из расчета дня, которым определяется начало течения срока. В ст. 78 УК РФ категорично сказано: «Сроки давности исчисляются со дня совершения преступления».
В соответствии с п.7 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» лицо считается достигшим возраста, с которого наступает уголовной ответственности, не в день рождения, а по истечении суток, на которые приходится этот день, т.е. с ноля часов следующих суток.
Ответственность несовершеннолетнего за преступления с повышенным возрастом специального субъекта наступает только в случаях, когда статус специального субъекта несовершеннолетний получил законным образом. Так, курсант 1-го курса военного учебного заведения после принятия присяги приобретает статус военнослужащего еще до своего совершеннолетия и может нести уголовную ответственность за воинские преступления (кроме тех, субъект которых безусловно должен быть совершеннолетним, например предусмотренных ст. 345 УК - оставление погибающего военного корабля командиром; 350 - нарушение правил вождения или эксплуатации машин; 351 - нарушение правил полетов и подготовки к ним; 352 - нарушение правил кораблевождения).
К проблеме влияния возраста на квалификацию действий лица, совершившего уголовно наказуемое деяние, примыкает проблема влияния возраста физического исполнителя общественно опасного деяния на уголовно-правовую оценку действий лица, под психическим или физическим воздействием которого это деяние было совершено. Эта проблема ограничивается случаями, когда лицо, склонившее другого к совершению деяния, запрещенного уголовным законом, достигло совершеннолетия, а склоняемый, напротив, не достиг этого возраста. Во всех таких случаях в действиях совершеннолетнего содержится состав преступления, предусмотренный ст. 150 УК. Но дальше возможны следующие варианты.
. Несовершеннолетний был склонён к совершению преступления, за которое он по своему возрасту способен нести уголовную ответственность и которое он совершил без участия взрослого. При таких обстоятельствах действия совершеннолетнего квалифицируются по ч. 4 (или ч. 3, если склонение имело форму организации преступления) ст. 33 УК и по статье Особенной части УК, устанавливающей ответственность за совершенное преступление, поскольку вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления является не чем иным, как подстрекательством (либо организацией совершения преступления).
. Несовершеннолетний, достигший необходимого возраста и поэтому способный нести уголовную ответственность за данное преступление, совершает его вместе со взрослым, склонившим его к этому. Действия последнего квалифицируются в этом случае как соисполнительские, а если совершение преступления группой лиц имеет значение квалифицирующего признака, то действия обоих исполнителей преступления квалифицируются с учетом этого признака.
. Совершеннолетний склонил к совершению предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния лицо, не достигшее возраста, с которого за преступление данного вида наступает уголовная ответственность, и это деяние было совершено подростком без участия взрослого. В таком случае совершеннолетний как «лицо, совершившее преступление посредством использования других лиц, не подлежащих уголовной ответственности в силу возраста», признается посредственным исполнителем преступления (ч. 2 ст. 33 УК), поскольку малолетний был использован им в качестве орудия совершения преступления.
. Взрослый совершил преступление при непосредственном участии вовлеченного им лица, не достигшего возраста, с которого за это преступление возможна уголовная ответственность. В такой ситуации возникает вопрос об уголовно-правовой оценке действий совершеннолетнего исполнителя преступления, если статья УК, устанавливающая ответственность за совершенное преступление, предусматривает усиление наказания за совершение преступления группой лиц или группой лиц по предварительному сговору.
Однако нельзя не считаться и с соображениями социальной оценки совершения преступления лицом, обладающим признаками субъекта преступления, совместно с лицами, не достигшими возраста уголовной ответственности. Многие такие преступления вообще не могли быть совершены одним лицом - практика знает случаи, когда здоровый и сильный молодой человек становился жертвой нападения озверевшей стаи малолетних варваров, возглавляемых несовершеннолетним в возрасте 15-16 лет, или когда изнасилование совершалось с участием малолетних, совместным насильственным действиям которых потерпевшая была не в состоянии противостоять. Такие группы в плане социальной оценки действительно являются преступными, потому что наряду с реальным преступником в ней участвуют потенциальные преступники, которые почти наверняка станут таковыми с достижением возраста наступления уголовной ответственности. Кроме того, такие преступления субъективно воспринимаются потерпевшими именно как групповые, поскольку для них определяющим является фактическая множественность участников преступления, а не их уголовная правосубъектность. Несмотря на весьма серьезные соображения в пользу последней точки зрения, вряд ли можно теоретически безупречно доказать, что группа лиц как одна из форм соучастия имеется в преступлении, в совершении которого участвовал лишь один субъект наряду с лицами, не обладающими признаками субъекта.
Судебно-медицинская экспертиза по поводу установления возраста возникает по многочисленным и разнообразным причинам в уголовных и гражданских делах. Она проводится только по постановлению органов расследования или по определению суда.
В уголовных делах для определения возраста обязательна судебно-медицинская экспертиза. Проведение экспертизы обязательно для установления возраста обвиняемого, подозреваемого или потерпевшего в случаях, когда это имеет значение для дела, а документы о возрасте отсутствуют.
Отделы записей актов гражданского состояния (ЗАГС) в необходимых случаях проводят установление возраста сами, без помощи судебно-медицинского эксперта, в определенном порядке, который приводится ниже.
Лица, на которых восстанавливается запись о рождении, направляются бюро ЗАГСа на медицинское освидетельствование в двух случаях: а) если в документах, представленных заявителем, и материалах, полученных в результате проверки, отсутствуют сведения о возрасте лица, на которого восстанавливается запись о рождении; б) если представлены документы с противоречивыми данными о возрасте или если противоречивые сведения о возрасте были получены в результате проверки.
Например, возраст, записанный в паспорте или в выписке из домовой (поселковой) книги, не соответствует возрасту, указанному в свидетельстве о браке; возраст заявителя, записанный в паспорте, не соответствует возрасту, указанному в выписке из домовой (поселковой) книги.
Необходимо иметь в виду, что врач при определении возраста подэкспертных лиц руководствуется рядом возрастных признаков, связанных с развитием и особенностями организма. Однако эти признаки не имеют четкого разграничения между отдельными возрастами, поэтому врач может давать заключения только о приблизительном возрасте. В основном это относится к людям пожилого возраста. Во врачебных заключениях должно быть указано, на основании каких признаков определен возраст заявителя.
После окончания проверки и медицинского осмотра лиц, возраст которых восстанавливается, время рождения устанавливается комиссиями по определению возраста. Такие комиссии создаются при районных и городских отделах (бюро) ЗАГСа. В их состав обычно входят секретарь районной или городской администрации, заведующий отделом (бюро) ЗАГСа и врач.
Возраст лиц определяется комиссией с учетом всех материалов, имеющихся в деле по восстановлению актовой записи о рождении: документов, представленных заявителями, а также полученных в результате проверки; заключения о медицинском осмотре; заявлений граждан и др. Если по представленным документам и материалам, полученным в результате проверки, день и месяц рождения установить невозможно, датой рождения следует считать 1 июля установленного года. При отсутствии сведений только о дне рождения днем рождения считается 15-е число соответствующего месяца. Решение комиссии оформляется протоколом. В протоколе, подписанном всеми членами комиссии, указывается, на основании каких документов и данных определен возраст заявителя. Таков порядок определения возраста для ЗАГСа.
Необходимость судебно-медицинской экспертизы по установлению возраста возникает в следующих случаях: когда возраст неизвестен вследствие отсутствия документов, которые могут его подтвердить; когда имеется налицо умышленное сокрытие возраста; когда возникает сомнение в подлинности возраста, указываемого в представленных документах. Необходимость установления возраста на практике возникает во все возрастные периоды, но наиболее часто приходится устанавливать достижение возраста 14-16-18 лет в связи с возбуждением уголовных дел или привлечением к уголовной ответственности, а также у потерпевших. При установлении судебно-медицинской экспертизой возраста подсудимого днем его рождения считается последний день того года, который назван экспертами, а при определении возраста минимальным и максимальным числом лет суд должен исходить из предполагаемого экспертами минимального возраста такого лица. На это указывает п.7. Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 14 февраля 2000 г. N 7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних».
.3 Вменяемость как признак субъекта преступления
Обязательным признаком субъекта преступления является его вменяемость в момент совершения уголовно противоправного деяния. Наличие этого признака презюмируется, но это опровержимая презумпция: если имеются какие-либо сведения либо возникает обоснованное предположение о психическом заболевании лица, совершившего общественно опасное деяние, в прошлом или в настоящем, то должен быть исследован вопрос о том, находилось ли это лицо в состоянии вменяемости в момент совершения инкриминируемого деяния. Несмотря на то, что в уголовном праве почти всех стран вменяемость признается обязательным условием привлечения лица к уголовной ответственности, ни в одном из зарубежных уголовных кодексов не дается определения вменяемости, поэтому содержание данного признака приходится раскрывать через его противоположность - через понятие невменяемости.
Невменяемость - это состояние лица во время совершения общественно опасного деяния, в котором лицо не могло осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) либо руководить ими вследствие хронического психического расстройства, временного психического расстройства, слабоумия либо иного болезненного состояния психики (ч. 1 ст. 21 УК).
Из законодательного определения вытекают два критерия невменяемости. Медицинский (биологический) критерий указывает на наличие психического заболевания: а) хроническое психическое расстройство; б) временное психическое расстройство; в) слабоумие; г) иное болезненное состояние психики. Юридический (психологический) критерий указывает на расстройство интеллектуальной («не мог осознавать») или волевой («не мог руководить») стороны психики.
Совершение уголовно противоправного деяния в состоянии невменяемости исключает уголовную ответственность в силу отсутствия состава преступления, поскольку в наличии не имеется одного из обязательных признаков субъекта преступления. Состояние невменяемости устанавливается судом на основании заключения судебно-психиатрической экспертизы, которое подлежит оценке судом наряду с другими доказательствами и в совокупности с ними. Лицо, совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние в состоянии невменяемости, может быть подвергнуто принудительным мерам медицинского характера, если в силу психического расстройства лицо может причинить иной существенный вред (помимо уже причиненного) либо представляет опасность для себя или других лиц (ч. 2 ст. 97 УК).
При решении вопроса о вменяемости или невменяемости необходимо иметь в виду следующее.
·невменяемость не есть постоянное состояние человека. Как и любое другое заболевание, психическое расстройство может по разным причинам качественно и количественно меняться в различные периоды своего течения. Поэтому для уголовно-правовой оценки деяния, совершенного психически нездоровым человеком, необходимо установить его психическое состояние в момент совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, то есть определить, мог ли он осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий именно в момент их совершения и руководить ими.
·состояние психического нездоровья в зависимости от характера и глубины поражения психики может в разной мере ограничивать интеллектуальные и волевые способности лица. Болезненное состояние психики может быть таким, что больной осознает общественно опасный характер одних своих действий, но не понимает социальной вредности других. Поэтому судебно-психиатрической экспертизой должен исследоваться вопрос не вообще о способности осознавать характер своих действий и руководить ими, а о способности осознавать фактический характер и общественную опасность именно совершенных действий, предусмотренных уголовным законом. Иначе говоря, невменяемость должна быть установлена в отношении всех общественно опасных деяний, совершенных данным лицом. Припоминается имевший место в следственной практике автора случай, когда лицо было признано вменяемым в отношении совершенной им кражи чужого имущества, но невменяемым в отношении совершенного им поджога. Возможны и другие комбинации общественно опасных деяний, из которых только какая-то их часть отражается в сознании лица как общественно опасные, в то время как опасность других деяний лицом не осознается.
Следует иметь в виду, что вменяемость вовсе не означает абсолютного психического здоровья. Вменяемым может быть признан и человек с какими-либо психическими отклонениями, которые, тем не менее, не лишают его способности осознавать фактический характер и социальное значение совершаемых действий и руководить ими.
Если ставить вопрос о невменяемости самого лица, совершившего общественно опасное деяние, предусмотренное уголовным законом, то есть физического автора такого деяния, то здесь нет никакой уголовно-правовой проблемы: нет субъекта преступления, значит, нет и самого преступления. Проблемы уголовно-правовой оценки возникают только тогда, когда лицом, способным нести уголовную ответственность, совершается общественно опасное деяние, предусмотренное Уголовным кодексом, в котором в той или иной форме принимает участие лицо, в момент совершения деяния находившееся в состоянии невменяемости.
Юридическое значение невменяемости одного из двух участников преступления во многом совпадает с юридическим значением недостижения этим участником возраста, с которого наступает уголовная ответственность, поскольку отсутствие любого из этих признаков (достижение нужного возраста и вменяемость) исключает уголовную правосубъектность лица.
Подобно невменяемости, на квалификацию других участников влияет и так называемая возрастная невменяемость, то есть неполная способность осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий (бездействия) несовершеннолетним, который достиг возраста наступления уголовной ответственности, но отстает в психическом развитии, что не связано с психическими расстройствами (ч. 3 ст. 20 УК). Лицо, страдающее «возрастной невменяемостью», неправосубъектно точно так же, как и невменяемый. Поэтому для целей квалификации действия лица, обладающего признаками субъекта преступления и совершившего преступление, в котором в той или иной форме приняло участие лицо, страдающее «возрастной невменяемостью», ничем не отличаются от уголовно-противоправных действий, совершенных с участием невменяемого.
Недостижение абсолютно минимального возраста, с которого по российскому законодательству возможна уголовная ответственность, то есть четырнадцатилетнего возраста, делает общественно опасное деяние малолетнего уголовно нерелевантным. Такое деяние, хотя оно и запрещено под угрозой наказания той или иной статьей Уголовного кодекса, не является уголовным правонарушением в силу отсутствия субъекта преступления. Лицо, не достигшее указанного возраста, не может быть подвергнуто ни уголовному наказанию за совершенное им общественно опасное деяние, ни другим принудительным мерам уголовно-правового характера. К ним могут применяться лишь принудительные меры педагогического характера (направление в спецшколы, специальные ПТУ, интернаты и т. п.).
В отношении лиц, совершивших деяние и признанных невменяемыми, а значит, не субъектов преступления, применяются принудительные меры медицинского характера.
Действующий уголовный закон (ст. 99 УК РФ) называет следующие четыре вида принудительных мер медицинского характера:
) амбулаторное принудительное наблюдение и лечение у психиатра;
) принудительное лечение в психиатрическом стационаре общего типа;
) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа;
) принудительное лечение в психиатрическом стационаре специализированного типа с интенсивным наблюдением.
Критерием выбора судом вида принудительной меры медицинского характера является психическое состояние больного, определяющее его опасность для себя или других лиц, возможность повторного совершения общественно опасных поступков.
Законность и обоснованность выбора судом вида принудительного лечения обеспечивается обязательностью проведения по делу предварительного следствия и судебного разбирательства с учетом предусмотренных УПК особенностей. Весьма важное значение имеет и заключение судебно-психиатрической экспертизы о психическом состоянии лица и прогнозе его поведения. Заключение эксперта оценивается судом в совокупности с другими доказательствами.
Помимо случаев признания лица невменяемым, существует ещё институт ограниченной вменяемости, регламентируемый ст.22 УК РФ.
Концепция ограниченной или уменьшенной вменяемости была предложена в XIX веке для того, чтобы имелась возможность дать уголовно-правовую оценку так называемым пограничным состоянием между психическим расстройством и психическим здоровьем. Она была подвергнута резкой критике со стороны многих психиатров и правоведов. Так, В. П. Сербский писал: «Введение в законодательство этого понятия - при невозможности дать какую-либо правильную мерку для приложения его на практике - вызвало бы значительные недоразумения и дало бы ложное направление разрешению вопроса о невменяемости, который допускает только два решения: или человек обладал свободой действия - и тогда он вменяем, или же он не обладал ею - и тогда он невменяем». Н. С. Таганцев указывал, что такие пограничные состояния «не могут рассматриваться как особый вид или даже особый оттенок вменяемости, так как в этом отношении существует только двоякая возможность: или признать, что в данном случае существуют условия, устраняющие вменяемость, или установить, что таковые отсутствуют. В первом случае - виновный освобождается от ответственности, во втором - подлежит наказанию; признать какое-либо третье, посредствующее состояние мы не можем ни теоретически, ни практически».
Тем не менее, современная юридическая наука признаёт, что лица с нарушениями психики пограничного уровня (различные формы психопатии, неврозы, остаточные явления черепно-мозговых травм, алкоголизм, наркомания, токсикомания и т. д.) не могут быть приравнены в уголовно-правовом отношении к полностью здоровым. Ввиду этого в той или иной форме концепция ограниченной вменяемости находит выражение в законодательстве многих стран мира: Франции, ФРГ, Швейцарии, Польши и т.д.
Следственно-судебная практика свидетельствует о том, что более половины регистрируемых в стране преступлений совершается в состоянии алкогольного, наркотического или иного опьянения. При этом подозреваемые, обвиняемые и подсудимые оправдывают свое преступное поведение тем, что преступление было совершено в состоянии опьянения. Опьянение действительно ослабляет способность лица осознавать фактический характер и общественную опасность совершаемых действий (бездействия) либо руководить ими. Однако лицо, находящееся в состоянии опьянения, не утрачивает связи с окружающим миром, способности правильно отражать его в своем сознании, а следовательно, и принимать решения о выборе варианта поведения с учетом сложившейся окружающей обстановки.
Этим и объясняется то, что в ст. 22 УК РФ установлено правило, согласно которому лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, вызванном употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, подлежит уголовной ответственности.
Под опьянением понимается состояние эйфории (приподнятого настроения, довольства, не соответствующего объективным условиям), вызванное употреблением лицом добровольно или под принуждением спиртных напитков, наркотических средств или психотропных веществ, других одурманивающих веществ (сильнодействующих или ядовитых веществ, вдыхания паров бензина и др.). Такое опьянение еще называют физиологическим. Различают легкое, средней степени и глубокое (сильное) опьянение. Степень физиологического опьянения во время совершения лицом преступления не учитывается при определении оснований и пределов уголовной ответственности.
От физиологического опьянения следует отличать так называемое патологическое опьянение, вызываемое употреблением спиртных напитков на фоне психического или физического переутомления человека. Патологическое опьянение является видом временного психического расстройства, влекущим признание лица невменяемым.
Совершение преступления в состоянии физиологического опьянения не может учитываться в качестве отягчающего наказание обстоятельства. Привлечение же к совершению преступления лиц, которые находятся в состоянии опьянения, признается обстоятельством, отягчающим наказание виновного.
Самым недавним по времени примером нормы об ответственности за совершение преступления в состоянии опьянения, является Федеральный закон от 13 февраля 2009 г. «О внесении изменения в ст. 264 УК РФ», усиливающий ответственность за нарушение правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств. При совершении этого преступления, в состоянии опьянения:
·повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью человека, - наказывается лишением свободы на срок до трех лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет (ч.2 ст.264 УК РФ).
·повлекшее по неосторожности смерть человека, - наказывается лишением свободы на срок до семи лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет (ч.4 ст.264 УК РФ).
·при наличии смерти двух или более лиц, в результате нарушения правил дорожного движения и эксплуатации транспортных средств предусмотрено лишение свободы на срок до девяти лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет (ч.6 ст.264 УК РФ).
За аналогичные преступления при отсутствии опьянения предусмотрены более низкие меры наказания - соответственно: ограничение свободы на срок до пяти лет, либо арестом на срок от трех до шести месяцев, либо лишение свободы на срок до двух лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет или без такового (ч.1 ст.264 УК РФ), лишение свободы на срок до пяти лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет (ч.3 ст.264 УК РФ) и лишение свободы на срок до семи лет с лишением права управлять транспортным средством на срок до трех лет (ч.5 ст.264 УК РФ). Таким образом, данная статья УК РФ рассматривает совершение преступления, неосторожного по определению самой статьи, в состоянии опьянения как отягчающее обстоятельство.
Для привлечения лица к уголовной ответственности необходимо наличие у него ряда признаков, характеризующих его как субъект преступления. В ст. 19 УК РФ выделены три признака, характеризующие лицо - субъекта преступления и являющиеся условиями наступления уголовной ответственности: а) вменяемость; б) достижение возраста уголовной ответственности; в) характеристика лица как физического.
Эти наиболее существенные признаки всех субъектов преступлений составляют научное понятие общего субъекта преступления.
Наличие общих признаков субъекта преступления, и прежде всего то, что субъектом преступления может быть только физическое лицо, является гарантией недопустимости привлечения к уголовной ответственности юридических лиц. Юридические лица (предприятия, учреждения, фирмы и т.п.) не могут быть признаны субъектами преступления и привлечены к уголовной ответственности, ибо в их действиях отсутствует субъективное условие уголовной ответственности - психическое отношение к содеянному. Если преступления совершены отдельными представителями юридических лиц, то именно эти представители, а не юридические лица, несут уголовную ответственность.
Субъектом преступления может быть признано лицо, достигшее ко времени совершения преступления возраста, установленного законом, поскольку способность осознавать свои действия и руководить ими возникает у психически здоровых людей по достижении определенного возраста, с наступлением которого законодатель связывает возможность наступления уголовной ответственности за совершенные преступления в уголовном порядке. Общий возраст уголовной ответственности установлен в 16 лет, за ряд преступлений в соответствии со ст.20 УК РФ предусмотрена ответственность с 14 лет. В то же время Особенной частью УК РФ выделяются такие составы преступления, которые может совершить только совершеннолетнее лицо (например, вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления), в некоторых случаях - несовершеннолетнее лицо, в силу каких-либо обстоятельств получившее права и обязанности совершеннолетнего (как совершение преступление против воинской службы курсантом военного училища).
Понести уголовную ответственность за совершенное общественно опасное деяние и тем самым быть субъектом преступления могут быть лишь вменяемые лица. Невменяемые лица не могут быть субъектами преступлений и подлежать уголовной ответственности. Предусмотрена также ограниченная вменяемость (временная невменяемость) в соответствии со ст. 22 УК РФ. Разновидностью её можно считать состояние аффекта. В то же время совершение преступления в состоянии физиологического опьянения может служить основанием для повышенной ответственности (как это установлено новой редакцией ст.264 УК РФ; кстати, анализ этой статьи - переход к дальнейшему развитию темы, так как преступление, предусмотренное данной статьёй, может совершить только специальный субъект - лицо, имеющее право управления транспортным средством)
Глава III. Специальный субъект преступления
.1 Понятие и сущность специального субъекта преступления в уголовном праве
Специальный субъект - это лицо, которое кроме общих признаков субъекта (вменяемое физическое лицо, достигшее возраста уголовной ответственности) обладает еще дополнительными признаками, указанными в диспозиции уголовно-правовой нормы Особенной части УК, отражающей специфические свойства исполнителя преступления. Уголовный закон, чтобы подчеркнуть специфические черты преступления, ограничивает круг лиц, которые могут быть исполнителями данного преступления и нести за него уголовную ответственность. Лицо, не обладающее признаками специального субъекта, указанными в соответствующей статье Особенной части УК, не может быть признано исполнителем данного преступления. Оно может нести уголовную ответственность только в качестве организатора, подстрекателя либо пособника (ч. 4 ст. 34 УК).
Признаки специального субъекта по своему содержанию разнообразны. В УК содержится по различным оценкам от 40 до 70 % составов со специальным субъектом. Признаки специального субъекта могут относиться к различным характеристикам личности преступника: к занимаемому положению по службе или работе, должности, профессии, к отрицательной характеристике, связанной с совершением преступления, к семейному положению, к военной обязанности и т.д. Например, субъектом преступления, предусмотренного ст. 264 УК, может быть не любое вменяемое лицо, достигшее 16-летнего возраста, а только лицо, управляющее автомобилем, трамваем или другим механическим транспортным средством. В данном случае особенности субъекта связаны с характером его общественно опасного деяния в сфере движения и эксплуатации транспортных средств - это водитель; субъектом преступления, предусмотренного ст. 143 УК, может быть только лицо, на котором лежали обязанности по соблюдению правил охраны труда; ответственным по ст. 290 УК за получение взятки - только должностное лицо; прокурор, следователь или лицо, производящее дознание, являются специальными субъектами преступления, предусмотренного ст. 300 УК, устанавливающей ответственность за незаконное освобождение от уголовной ответственности подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления.
Общие признаки субъекта не указываются в диспозиции норм Особенной части УК, они вынесены законодателем в качестве общих принципиальных положений в Общую часть. Напротив, признаки, характеризующие специального субъекта, указываются в диспозициях уголовно-правовых норм Особенной части УК. Иногда нормы со специальным субъектом выделяются в отдельные главы, создавая целые системы норм, где и определяются признаки специального субъекта. В УК содержатся две такие главы: гл. 30 - преступления против государственной власти, интересов государственной службы и службы в органах местного самоуправления и гл. 33 - преступления против военной службы. В примечаниях к ст. 285 УК описываются признаки специального субъекта для должностных преступлений, особенность которых заключается в том, что они могут совершаться лицом с использованием обязанностей по службе и только благодаря его служебному положению. Отвечать по нормам гл. 33 УК за преступления против установленного порядка несения воинской службы могут только лица, на которых распространяется Положение о прохождении воинской службы. Такими лицами в соответствии со ст. 331 УК признаются военнослужащие, проходящие воинскую службу по призыву либо по контракту в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации, а также военнообязанные, пребывающие в запасе, во время прохождения ими военных сборов и военные строители военно-строительных отрядов или частей.
Нередко признаки специального субъекта не указываются в конкретной норме Особенной части УК, но их можно уяснить путем систематического, логического и грамматического толкования нормы. Например, ст. 124 УК устанавливает уголовную ответственность за неоказание помощи больному. Закон, не называя прямо субъекта преступления, указывает его существенный признак: обязанность этого лица оказывать помощь больному по закону или по специальному правилу. В соответствии со специальными правилами, установленными компетентными органами здравоохранения РФ, все медицинские и фармацевтические работники обязаны оказывать первую неотложную помощь гражданам в общественных местах: в дороге, на улице, на пляже, в любых помещениях. Таковыми считаются: врачи, акушеры, фельдшеры, медицинские сестры и братья, провизоры и другие работники медицинской службы.
Часть норм при определении субъекта содержит характеристики, свойственные работникам только определенных государственных структур. В гл. 31 Особенной части УК содержатся нормы, в которых установлена ответственность за преступления против правосудия, совершаемые должностными лицами органов правосудия и правопорядка: прокурором, следователем, лицом, производящим дознание, судьей, работником милиции (ст. ст. 299 - 305 УК).
В нормах, предусмотренных ст. ст. 11 и 12 Общей части УК, установлено общее правило, по которому субъектами преступлений в российском уголовном праве могут быть как граждане РФ, так и иностранные граждане и лица без гражданства. Однако в Особенной части УК содержатся две нормы, устанавливающие ответственность лиц, характеризующихся признаками специального субъекта, исходя из их государственно-правового положения. Статья 275 УК - государственная измена - называет субъектом преступления гражданина РФ; ст. 276 УК - шпионаж - указывает, что шпионаж в пользу иностранного государства, иностранной разведки, иностранной организации или их представителей может быть совершен только иностранным гражданином или лицом без гражданства. Шпионаж, совершенный гражданином РФ, образует признаки другого состава преступления - государственной измены и квалифицируется по ст. 275 УК.
Установление признаков специального субъекта имеет большое значение для квалификации преступления. Исходной позицией в правильном решении этого вопроса является положение о том, что общественно опасное деяние будет признано преступлением только тогда, когда в нем установлены все признаки состава преступления (ст. 8 УК). Следовательно, установление признаков специального субъекта является столь же необходимым, как и определение признаков общего субъекта.
Признаки специального субъекта в теории уголовного права получили название факультативных признаков в общем понятии состава преступления, поскольку они не являются обязательными для всех конкретных составов преступлений. Признаки специального субъекта указываются хотя и в значительной части составов, но не во всех. Эти признаки имеют следующее значение:
.когда признаки специального субъекта являются конструктивными, т.е. закон включает их в основной состав преступления. Тогда они являются обязательными, входя в основание уголовной ответственности. Лица, не отвечающие требованиям специального субъекта, указанным в конкретной уголовно-правовой норме, не могут быть привлечены к уголовной ответственности по данной статье как исполнители преступления, хотя они и совершили действия, предусмотренные диспозицией данной нормы. Статья 285 УК предусматривает ответственность за злоупотребление по службе только должностных лиц, которые используют свои служебные полномочия вопреки интересам службы в корыстных или иных личных интересах, если эти деяния повлекли существенный вред охраняемым законом интересам общества и государства. Примечание 1 к ст. 285 УК, раскрывая признаки должностного лица, в частности, указывает, что таковыми являются представители власти или лица, выполняющие организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, в Вооруженных Силах Российской Федерации, других войсках и воинских формированиях Российской Федерации. Исполнение тех же функций в коммерческих и иных организациях не образует признаков состава злоупотребления служебным положением, но может быть признано самостоятельным преступлением в случаях, предусмотренных ст. 201 УК.
.когда признаки субъекта включены в конструкцию не основного состава, а в состав с отягчающими обстоятельствами. В этом случае они тоже являются обязательными для квалификации преступления. Они тоже входят в основание уголовной ответственности, но не по основному составу, а по квалифицированному. Статья 290 УК (получение взятки должностным лицом) предполагает в качестве субъекта основного состава только должностное лицо (первое значение дополнительного признака субъекта). Часть 3 данной статьи указывает специальную характеристику должностного лица в виде его ответственного положения: лицо, занимающее государственные должности Российской Федерации или субъекта Российской Федерации или являющееся главой органа местного самоуправления. Как видно, дополнительный признак специального субъекта включен законодателем в конструкцию состава с особо отягчающими обстоятельствами, поэтому должен учитываться судом при квалификации преступления, как и в первом случае.
.третье значение факультативных признаков субъекта проявляется тогда, когда они не предусмотрены в законе ни в основном составе, ни в составе с отягчающими обстоятельствами. В этом случае особенности специального субъекта находятся вне рамок составов, они относятся к характеристике личности преступника и могут быть учтены судом при назначении наказания в качестве как отягчающих, так и смягчающих обстоятельств. Например, при рецидиве преступлений, который учитывается судом как отягчающее обстоятельство при назначении наказания. Суд, руководствуясь ч. 2 ст. 68 УК, обязан назначить при любом виде рецидива не менее максимального срока наиболее строгого вида наказания, но в пределах санкции соответствующей статьи Особенной части, по которой квалифицируется деяние.
До совершения общественно опасного деяния есть неопределенное количество лиц, потенциально способных его совершить и обязанных воздерживаться от этого в абсолютно-неопределенном правоотношении. После совершения общественно опасного деяния конкретным индивидом нарушитель обретает физическое воплощение как человек, имеющий права и обязанности, обладающий физическими, социальными и иными признаками.
Субъект уголовного правоотношения бывает двух видов - субъект и не субъект уголовной ответственности. Они тесно связаны. При определенных юридических фактах субъект уголовной ответственности может стать не субъектом (наступление психического расстройства лица, которое влечет невозможность назначения или исполнения наказания (ст. 97); прекращение уголовной ответственности по нереабилитируюшим основаниям (гл. 11 УК) и др.), а равно, наоборот, лицо, которое в момент совершения деяния не было субъектом уголовной ответственности, впоследствии может стать им (лишение лица, обладающего дипломатическим статусом, иммунитета).
Анализ многих определений специального субъекта определил ряд характеристик:
) его признаки отражаются в диспозиции статьи Особенной части УК РФ или определяются путем ее толкования;
) под специальным субъектом понимается исполнитель деяния;
) признаки специального субъекта ограничивают круг лиц, способных нести уголовную ответственность по данному закону;
) его признаки обязательны для состава преступления, если они предусмотрены в качестве конструктивных;
) признаки специального субъекта характеризуют личность виновного;
) дополнительные признаки детерминированы объектом преступления;
) дополнительные признаки позволяют совершить общественно опасное деяние, описанное в диспозиции статьи;
) особыми признаками специальный субъект должен обладать в момент деяния;
) это должен быть надлежащий субъект специальных отношений.
Специального субъекта характеризуют три свойства: закрепление признаков в диспозиции нормы Особенной части УК РФ, возможность привлечения к ответственности в качестве исполнителя только специального субъекта и то, что дополнительные признаки детерминированы в прямой или опосредованной форме объектом преступления - основным и/или дополнительным (обязательным либо факультативным).
Признаки специального субъекта детерминированы объектом преступления в непосредственной или опосредованной (через объективную сторону деяния) форме, а не отдельным элементом объекта - социальной связью, поскольку специальный субъект воздействует не только на социальную связь. Детерминация обусловлена тем, что часть деяний признаются общественно опасными только тогда, когда они совершены определенными лицами, идентифицируемыми указанием на особые признаки.
3.2 Уголовно-правовой анализ специального субъекта при различных составах преступления
Специальный субъект в Особенной части УК РФ выступает в двух вариантах:
.Непосредственно названное в соответствующей статье лицо по специальному признаку (например, руководитель организации или главный бухгалтер);
.Подразумевающееся самим составом преступления лицо (например, присвоение и/или растрату вверенного - ст. 160 УК РФ - может совершить только материально ответственное лицо; дезертирство - ст.338 УК РФ - может совершить только лицо, проходящее воинскую службу по призыву, или же призывник, не явившийся на службу, хотя в данной статье не названо прохождение службы по призыву; в противоположность ст.337 УК РФ, предусматривающей ответственность за самовольное оставление места службы с прямым указанием, что имеется в виду воинская служба по призыву).
В качестве первого варианта рассмотрим понятие «руководитель организации», наиболее часто встречающееся в качестве специального субъекта преступлений в сфере экономики.
Применение уголовно-правовых норм, содержащих понятие «руководитель организации», часто вызывает сложности. В широком смысле любое лицо, непосредственно выполняющее управленческие функции, является руководителем. Руководитель организации - более узкое понятие. Им является физическое лицо, осуществляющее управление в целом организацией (юридическим лицом). Однако простота и пригодность для практики этого рабочего определения только кажущиеся. Что значит - управлять организацией?
Управление организацией, как любая сложная человеческая деятельность, основано на разделении труда, то есть осуществляется не одним лицом. Актуален вопрос, кого из этих лиц и по каким основаниям признавать специальным субъектом преступления - руководителем организации. К тому же не все авторы воспринимают как очевидное равнозначность понятий «организация» и «юридическое лицо». Под организацией (имеющей легальный характер) в УК следует понимать только юридическое лицо. Широкий подход к понятию «организация» чреват дополнительными сложностями, связанными с необходимостью определения признаков организации, не обладающей статусом юридического лица.
Руководитель организации как специальный субъект преступления упоминается в ряде статей Особенной части УК (ст. 145.1, 176, 177, примечание к ст. 189, ст. 193, 195, 196, 197, 199.2, 203 УК), но содержание данного понятия в уголовном законе не раскрывается. В литературе небезосновательно указывается на недостаточную четкость соотношения понятия «руководитель организации» с другими понятиями, обозначающими управляющих субъектов.
В Гражданском кодексе понятие руководителя организации как органа юридического лица упоминается применительно к унитарному предприятию (п. 4 ст. 113 ГК), но содержание его не раскрывается.
Согласно ч. 1 ст. 273 Трудового кодекса, руководитель организации - это «физическое лицо, которое в соответствии с законом или учредительными документами организации осуществляет руководство этой организацией, в том числе выполняет функции ее единоличного исполнительного органа».
Суть данного определения сводится к тому, что руководитель - это тот, кто руководит, хотя попытка обозначить особенности самой деятельности руководителя, а не просто перечислить лиц, относящихся к числу руководителей, является достоинством этого определения. Не совсем ясно также, признается ли руководителем организации член ее коллегиального исполнительного органа.
В Федеральном законе «О бухгалтерском учете» указано, что руководитель организации - это руководитель исполнительного органа организации либо лицо, ответственное за ведение дел организации.
Весьма общим и расплывчатым видится понятие лица, ответственного за ведение дел организации. Ответственность в позитивном смысле - лишь следствие обладания определенными полномочиями, характер которых в дефиниции не отражен. Кроме того, весь объем ответственности за ведение дел юридического лица может быть распределен между несколькими лицами сообразно особенностям тех направлений деятельности данной организации, которыми ведают эти лица. Статус члена коллегиального исполнительного органа, заместителя руководителя исполнительного органа также остается непонятным.
В ч. 3 ст. 11.1 ФЗ «О банках и банковской деятельности» под руководителем кредитной организации подразумевается единоличный исполнительный орган, его заместители, члены коллегиального исполнительного органа. По смыслу ч. 2 ст. 11.1 руководитель кредитной организации осуществляет текущее руководство организацией.
Восприятие такой трактовки, как универсальной, оставило бы за рамками руководства организацией принятие стратегических решений.
Согласно ст. 2 ФЗ «О несостоятельности (банкротстве)» от 26 октября 2002 г. руководитель должника - это «единоличный исполнительный орган юридического лица или руководитель коллегиального исполнительного органа, а также иное лицо, осуществляющее в соответствии с федеральным законом деятельность от имени юридического лица без доверенности». Это положение, а также п.п. 4, 5 ст. 20 названного закона не оставляют сомнений по поводу возможности признания при определенных условиях руководителем организации-должника арбитражного управляющего. Но и данное определение не может претендовать на роль уголовно-правовой дефиниции, так как не позволяет рассматривать в качестве руководителей организации членов коллегиального исполнительного органа юридического лица и субъектов, действующих от имени юридического лица по доверенности. Здесь также не отражены сущностные признаки руководителя организации.
На наш взгляд, следует различать понятия «управление в организации» и «управление организацией». Именно управление в организациях является сферой совершения преступлений, предусмотренных гл. 23 УК, а также должностных преступлений (гл. 30 УК), за исключением совершаемых представителями власти. В гражданском законодательстве, действительно, получило правовую регламентацию управление юридическими лицами - как его общие признаки, так и особенности управления юридическими лицами различных организационно-правовых форм. Так, в ст. 53 ГК говорится об органах юридического лица, в ст. 71, 91, 103,110, 113 ГК идет речь об управлении делами юридического лица в целом. Вместе с тем в гражданском законодательстве в самых общих чертах урегулированы вопросы управления такими структурными подразделениями юридического лица, как представительства и филиалы (ст. 55 ГК).
Кроме того, в уголовном законодательстве и уголовно-правовой теории сложился определенный подход к пониманию функций управления, выполняемых должностными лицами. Поэтому если бы не было примечания 1 к ст. 201 УК, то при наличии в УК нормы примечания 1 к ст. 285 УК, содержащей определение понятия должностного лица, мы для уяснения понятия «управленческая функция» применительно к коммерческой или иной организации, скорее всего, обратились бы сначала к тексту данного примечания, а не к нормам гражданского права.
Нельзя полностью согласиться и с тем, что функции управления юридическим лицом по общему правилу сконцентрированы «в руках» руководителя организации. Гражданское законодательство убеждает в обратном - единоличный руководитель юридического лица далеко не всегда является единственным и высшим органом юридического лица. Например, в акционерном обществе - сложная структура управления, причем компетенция руководителя как единоличного исполнительного органа ограничена руководством текущей деятельностью АО, по сравнению с компетенцией совета директоров, осуществляющего общее руководство деятельностью АО, и общего собрания акционеров с его исключительной компетенцией.
Таким образом, в гражданском праве понятие «управленческая функция» отнюдь не сводится к функциям управления юридическим лицом - гражданско-правовой подход к управленческой функции вовсе не игнорирует управление структурными подразделениями юридического лица (ст. 55 ГК) и управление как осуществление публичной власти (ст. 120 ГК). Поэтому управленческая функция в гражданском праве не исчерпывается выполнением функций руководителя юридического лица.
А.Я. Аснис, изучавший вопрос о руководителе организации при исследовании служебных преступлений, полагает, что руководитель организации - это физическое лицо, возглавляющее предприятие, учреждение, организацию, действующее от их имени без доверенности, назначенное или избранное в соответствии с законом и учредительными документами.
Это определение охватывает только «первых» руководителей и не позволяет решить проблему ответственности субъектов, которые формально не являются таковыми. Данный подход не учитывает специфику управленческой деятельности - первый руководитель не может и не должен лично заниматься всеми направлениями деятельности своей организации - он распределяет обязанности между подчиненными13.
Нередко вопрос о руководителе организации рассматривается в теории как частный, в рамках исследования состава какого-либо экономического преступления. При этом наметились две основные позиции по вопросу о круге лиц, признаваемых специальным субъектом - руководителем организации. Согласно одной точке зрения в уголовном праве руководитель организации - это «первый» руководитель юридического лица, и только он. Сторонники другой позиции считают, что понятием «руководитель организации» охватываются как первый руководитель, так и его заместители.
Правоприменительная практика свидетельствует о том, что ни один из этих подходов нельзя считать удовлетворительным. Поэтому в литературе высказаны предложения об исключении из УК рассматриваемого понятия с заменой его в соответствующих составах на более широкое понятие лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации, либо без упоминания признаков специального субъекта, что позволило бы привлекать к ответственности любых лиц, представляющих интересы юридического лица.
Отказываться от использования и определения в самом уголовном законе понятия «руководитель организации» нельзя. Помимо практической значимости, вопрос об уголовно-правовом понятии «руководитель организации» имеет немаловажное теоретическое значение.
Во-первых, есть преступления, которые могут быть совершены только руководителями юридических лиц, а не любыми субъектами, выполняющими управленческие функции, хотя указание на специальный субъект в диспозициях соответствующих статей иногда отсутствует (например, в ч. 1 ст. 185 УК).
Во-вторых, четкое и единообразное решение данной проблемы требуется для того, чтобы дифференцировать признаки специального субъекта управленческих преступлений в уголовном законе и, как следствие, установить более суровые санкции для руководителей юридических лиц по сравнению с иными лицами, выполняющими управленческие функции. Пока в статьях уголовного закона об ответственности руководителей организации это не всегда учитывается. Санкции ч. 1 ст. 145.1, 177, ч. 1 ст. 195 УК более мягкие, чем санкция ч. 1 ст. 201 УК; максимальная санкция ч. 1 ст. 189 УК - такая же, как в ч. 1 ст. 201.
Несмотря на юридическое равенство субъектов экономической деятельности, уголовная ответственность руководителей организаций за экономические преступления должна быть более суровой, чем ответственность граждан (в том числе индивидуальных предпринимателей). Преступление руководителя организации нередко совершается в соучастии или с привлечением невиновных лиц, что повышает возможности, причинив вред, затем уйти от ответственности. Не последнюю роль играет и использование преимуществ организационно-правовой формы юридического лица. Характер и размер ущерба, причиняемого такими преступлениями руководителей юридических лиц, тоже порой несопоставимы с последствиями преступлений рядовых граждан. Однако, например, кредитные преступления руководителя организации получают такую же правовую оценку, как аналогичные деяния индивидуального предпринимателя (ч. 1 ст. 176 УК) и просто гражданина (ст. 177 УК); то же самое характерно для преступлений, предусмотренных ст. 189, 195-197 УК. В перспективе целесообразно указанные деяния руководителей юридических лиц считать преступлениями с квалифицированными составами.
С учетом этих обстоятельств оправданной является постановка вопроса о признании квалифицированными составами таких общих служебных преступлений, как злоупотребление полномочиями, пассивный коммерческий подкуп, получение взятки, служебный подлог, халатность, совершенных руководителем организации.
С другой стороны, специальное указание на руководителя организации в уголовном законе не всегда оправданно. Так, в ч. 1 ст. 203 УК («Превышение руководителем или служащим частной охранной или детективной службы полномочий...») оно излишне, если учесть насильственный характер превышения полномочий, не требующий использования каких-то особых прав руководителя, а также то, что руководитель тоже относится к категории служащих.
В-третьих, определение понятия «руководитель организации» совершенно необходимо с точки зрения возможного в будущем введения в России уголовной ответственности юридических лиц. Ведь именно общественно опасное поведение руководителя организации, а не любого лица, выполняющего управленческие функции в данной организации, дает основания для привлечения к уголовной ответственности самого юридического лица. Без определения круга лиц, которых можно признать руководителями организации, немыслима сама постановка вопроса об уголовной ответственности юридического лица, упоминавшаяся выше.
Второй случай - это совершение преступления специальным субъектом по содержанию преступления (т.е. данное преступление мог совершить только определённый субъект, но он непосредственно не назван в соответствующей статье Особенной части УК РФ).
Примером для данного варианта может быть названа ст.160 УК РФ, посвящённая присвоению и растрате вверенного имущества. Современное российское уголовное право рассматривает присвоение или растрату как форму хищения (неправомерного обращения в свою собственность) имущества, не принадлежащего виновному, но вверенного ему для какой-либо цели.
Исторически данный вид преступления имеет два разных названия: «присвоение» и «растрата», из которых второе чаще употребляется в отношении расходования денежных средств, доступ к которым преступник имеет по обстоятельствам работы (службы), на личные нужды преступника.
Раскрывая содержание анализируемой формы хищения, Пленум Верховного Суда СССР в Постановлении от 11 июля 1972 г. разъяснил, что как присвоение или растрата вверенного или находящегося в ведении лица имущества должно квалифицироваться незаконное безвозмездное обращение в свою пользу или пользу другого лица имущества, находящегося в правомерном владении виновного, который в силу должностных обязанностей, договорных отношений или специального поручения собственника осуществлял в отношении этого имущества правомочия по распоряжению, управлению, доставке или хранению (кладовщик, экспедитор, агент по снабжению, продавец, кассир и другие лица).
Ситуация изменилась в связи с введением УК уголовной ответственности и за присвоение или растрату имущества, принадлежащего отдельным гражданам. Эта категория потерпевших может вверить свое имущество и частным лицам, не являющимся работниками какой-либо организации, с наделением их определенными правомочиями по распоряжению, управлению, доставке или хранению имущества. Такие правомочия в том или ином объеме могут быть переданы гражданином - собственником имущества другим гражданам на основании гражданско-правовых договоров подряда, аренды, комиссии, проката, аренды транспортных средств, включая и с предоставлением услуг по управлению и технической эксплуатации (ст. 626 - 641 ГК), перевозки и хранения и т.д. Понятно, что частные лица, получившие определенные правомочия от собственника по гражданско-правовому договору, могут преступно злоупотребить ими и присвоить переданные им имущественные ценности или денежные суммы в целях реализации договорных прав и обязательств сторон.
Именно эти случаи корыстного безвозмездного присвоения или растраты имущественных ценностей, вверенных собственником частному лицу, имеет в виду ч. 1 ст. 160 УК. Субъект же преступления, осуществляющий те или иные правомочия в отношении вверенного ему имущества в связи с занимаемой должностью (бригадир, экспедитор, агент по снабжению, должностное лицо и т.д.), присваивая переданные ему ценности, всегда использует свое служебное положение уже в силу того простого факта, что они не оказались бы в его ведении и распоряжении без занимаемой им должности. Эта криминальная ситуация охватывается ч. 2 ст. 160 УК по признаку совершения присвоения или растраты лицом с использованием своего служебного положения, причем этим субъектом квалифицированного вида комментируемого преступления может быть как должностное лицо, так и рядовые работники, которые, тем не менее, осуществляли правомочия в отношении вверенного им имущества.
К субъектам указанного преступления, наряду с должностными лицами сельскохозяйственных предприятий, организаций и учреждений, должны быть также отнесены экспедиторы, шоферы - экспедиторы, заведующие токами, складами и другие работники, которые осуществляли правомочия по отношению к похищаемому имуществу.
Вместе с тем действия шоферов, трактористов, комбайнеров, возниц гужевого транспорта, водителей малотоннажных речных транспортных средств (лодок, катеров, переправочных паромов), выразившиеся в корыстном, безвозмездном изъятии убранного зерна и другой сельскохозяйственной продукции при их перевозке к местам складирования или хранения, надлежит квалифицировать как кражу чужого имущества. Если же указанные категории работников, помимо чисто производственных функций по транспортировке продукции, выполняли еще и обязанности экспедитора, т.е. были снабжены товарно-транспортной накладной либо иным официальным отчетным документом с указанием наименования, ассортимента, количества (веса), а иногда и стоимости имущества, их действия в подобных случаях должны рассматриваться как хищения вверенных им ценностей в форме присвоения или растраты.
В качестве примера, который может быть отнесён к обоим случаям специального субъекта, рассмотрим нормы ст.150 УК РФ, предусматривающей ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления. В ч.1. данной статьи предусмотрена общая ответственность без квалифицирующих признаков, но по самой формулировке состава преступления очевидно, что совершить его может только совершеннолетний, т.е. лицо, достигшее 18 лет. Как указывается в постановлении Пленума Верховного Суда РФ №7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14 февраля 2000 года, состав вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления - формальный.
В п. 9 названного постановления Пленума Верховного Суда РФ указывается: «При подстрекательстве несовершеннолетнего к совершению преступления действия взрослого лица при наличии признаков состава указанного преступления должны квалифицироваться по ст. 150 УК РФ, а также по закону, предусматривающему ответственность за соучастие (в форме подстрекательства) в совершении конкретного преступления». Виновные в вовлечении несовершеннолетних в совершение преступлений в большинстве случаев (96%) привлекались к ответственности не только по ст. 150 УК РФ, но и по совокупности за совершенное совместно с несовершеннолетним преступление.
Квалификация действий взрослого преступника зависит и от характеристик вовлекаемого в совершение общественно-опасного деяния несовершеннолетнего. Пленум Верховного Суда РФ обратил внимание на то, что «совершение преступления с использованием лица, не подлежащего уголовной ответственности в силу возраста (ст. 20 УК РФ) или невменяемости (ст. 21 УК РФ), не создает соучастия. Вместе с тем при совершении преступления несовершеннолетним, не подлежащим уголовной ответственности по указанным выше основаниям, лицо, вовлекшее несовершеннолетнего в совершение этого преступления, в силу ч. 2 ст. 33 УК РФ несет ответственность как исполнитель путем посредственного исполнения».
Вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления характеризуется прямым умыслом: лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста, осознает фактическую сторону и общественную опасность вовлечения несовершеннолетнего в совершение преступления и желает этого. В цитируемом постановлении Пленума Верховного Суда РФ указывается, что если взрослый не знал о несовершеннолетии лица, вовлеченного им в совершение преступления, он не может привлекаться к ответственности по ст. 150 УК РФ.
Итак, субъектом преступления согласно указанию ч.1 ст. 150 УК РФ является физическое вменяемое лицо, достигшее восемнадцатилетнего возраста. Вовлечение в совершение преступления одним несовершеннолетним другого несовершеннолетнего данного состава преступления не образует.
В ч. 2 ст. 150 УК РФ установлена повышенная ответственность за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления (антиобщественных действий) более чётко и узко обозначенным специальным субъектом - лицом, на которое законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего (родители или лица, их заменяющие; педагоги и др.). Под родителями при этом понимаются как полностью дееспособные родители, так и родители, которые лишены родительских прав или ограничены в них в соответствии с Семейным кодексом РФ. Педагог - лицо, занимающее соответствующую должность в государственном или негосударственном образовательном или воспитательном учреждении, на которое возложено проведение воспитательной работы именно с вовлекаемым в совершение преступления подростком. «Иное лицо» - это опекун (попечитель), отчим, мачеха, приемные родители, сотрудники комиссий по делам несовершеннолетних, воспитательных колоний, учебно-воспитательных и лечебно-воспитательных учреждений и другие лица, на которых законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего.
Специальный субъект, помимо общих признаков субъекта, обладает дополнительными признаками, относящимися именно к особенностям данного преступления (т.е. он мог совершить преступление именно в связи с наличием этих признаков - общественное положение, материальная ответственность, профессиональная деятельность и др.)
Специальный субъект может быть определён непосредственно статьями Особенной части УК РФ или же предполагаться конкретным составом преступления, причём в последнем случае - при общем предположении - непосредственно называться при выделении квалифицирующих признаков.
Заключение
.Субъект преступления - это лицо, совершившее общественно-опасное деяние и способное в соответствии с законом понести за него уголовную ответственность.
Субъект преступления представляет собой понятие правовое и определяет юридическую характеристику лица, совершившего преступление. Признаки субъекта преступления нашли свое законодательное закрепление в соответствующих статьях уголовного закона.
.Для привлечения лица к уголовной ответственности необходимо наличие у него ряда признаков, характеризующих его как субъект преступления. В ст. 19 УК РФ выделены три признака, характеризующие лицо - субъекта преступления и являющиеся условиями наступления уголовной ответственности: а) вменяемость; б) достижение возраста уголовной ответственности; в) характеристика лица как физического. Эти наиболее существенные признаки всех субъектов преступлений составляют научное понятие общего субъекта преступления. Факультативными признаками субъекта преступления являются признаки специального субъекта. Признаки общего субъекта являются обязательными для всех составов преступлений и необходимыми для квалификации любого преступления.
.Понести уголовную ответственность за совершенное общественно опасное деяние и тем самым быть субъектом преступления могут быть лишь вменяемые лица. Невменяемые лица не могут быть субъектами преступлений и подлежать уголовной ответственности.
.Субъектом преступления может быть признано лицо, достигшее ко времени совершения преступления возраста, установленного законом, поскольку способность осознавать свои действия и руководить ими возникает у психически здоровых людей по достижении определенного возраста, с наступлением которого законодатель связывает возможность наступления уголовной ответственности за совершенные преступления в уголовном порядке.
Уголовный кодекс РФ дифференцированно подходит к возрасту, при достижении которого несовершеннолетний может быть признан субъектом преступления, напрямую указывая на два возрастных признака субъекта. Сам уголовный закон не содержит специальной нормы, предусматривающей понятие возраста, он только указывает на возрастные границы наступления уголовной ответственности, если лицо совершило какое-либо преступление.
.В некоторых случаях законодатель предусматривает в нормах Особенной части УК РФ ответственность лиц, обладающих наряду с основными дополнительными признаками, нетипичными для всех субъектов - факультативные признаки специального субъекта. Специальный субъект, обладая дополнительными признаками, характеризует специфику данного преступления. Специальный субъект в Особенной части УК РФ выступает в двух вариантах: непосредственно названное в соответствующей статье лицо по специальному признаку и подразумевающееся самим составом преступления лицо.
Кроме того, в одной и той же статье УК РФ, но при определении квалифицирующих признаков могут присутствовать общий и специальный субъект (например, ч.1-3 ст.122 УК РФ предусматривают ответственность общего субъекта за заражение ВИЧ-инфекцией, ч.4 той же статьи - специального субъекта - медицинского работника - вследствие ненадлежащего исполнения последним своих профессиональных обязанностей) или два специальных субъекта по различным признакам (ч.1 ст.150 УК РФ предусматривает ответственность безусловно совершеннолетнего лица за вовлечение несовершеннолетнего в совершение преступления; ч.2 той же статьи - более узкого и более социально значимого в данном случае субъекта - лиц, на которых законом возложены обязанности по воспитанию несовершеннолетнего).
Список использованной литературы
1.Конституция Российской Федерации. Принята 12 декабря 1993 г. М.: Проспект, 2009 - 192 с.
.Уголовный кодекс РФ от 13 июня 1996 г. № 63-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) М.:ТК Велби, 2008 - 300 с.
3.Уголовно-исполнительный кодекс РФ от 8 января 1997 г. № 1-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) М.:ТК Велби, 2005 - 196 с.
.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18 декабря 2001 г. № 174-ФЗ (с последующими изменениями и дополнениями) М.: Проспект, 2006 - 224 с.
5.Постановление Пленума Верховного Суда РФ №7 «О судебной практике по делам о преступлениях несовершеннолетних» от 14 февраля 2000 года//Собрание Постановлений Пленумов Верховных Судов СССС, РСФСР и Российской Федерации М.: Спарк, 2007 - 640 с.
.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 17 января 1997 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности за бандитизм» //Собрание Постановлений Пленумов Верховных Судов СССС, РСФСР и Российской Федерации М.: Спарк, 2007 - 640 с.
.Воинский Устав 1716 г./Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть первая: «Дооктябрьский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - с.240
.Свод законов 1832 г. / Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть первая: «Дооктябрьский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 480 с., с.279
.Уложение о наказаниях уголовных и исправительных от 15 августа 1845 г. / Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть первая: «Дооктябрьский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 480 с. - С.289
.Уголовное Уложение от 22 марта 1903 г./ Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть первая: «Дооктябрьский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 480 с. - С.322-323
.Декрет СНК от 29 октября 1917 г. « О восьмичасовом рабочем дне» /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - С.18
.Конституция РСФСР 1918 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.22-23; Декрет СНК РСФСР от 5 октября 1918 г.
.«О трудовых книжках для нетрудящихся» /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.26
.Декрет СНК РСФСР от 14 января 1918 г. «О комиссиях для несовершеннолетних» /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.39-40
.Положение о народном суде РСФСР от 30 ноября 1918 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.43
.Руководящие начала по уголовному праву РСФСР 1919 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.47-48
.Декрет СНК РСФСР от 4 марта 1920 г. « О делах несовершеннолетних, обвиняемых в общественно опасных действиях» /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.51
.УК РСФСР 1922 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с., - С.58-59
.Основные начала уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик 1924 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.72;
.УК РСФСР 1926 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.77 ;
.Постановление ЦИК и СНК СССР от 7.04.35 № 3/598 о мерах борьбы с преступностью среди несовершеннолетних/Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.82
.Основы уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик от 25 декабря 1958 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с. - С.103
.УК РСФСР 1960 г. /Хрестоматия по истории государства и права СССР (часть вторая: «Советский период») / под редакцией Ю. П. Титова и О. И. Чистякова. М.: Юридическая литература, 1990 - 522 с., - С.124-127
.Антонова Е.Ю. Уголовная ответственность юридических лиц: Монография / Под ред. проф. А. И. Коробеева. - Владивосток, 2005. С. 164.
.Аргунова Ю. Применение нормы об ограниченной вменяемости // Российская юстиция. 1999. № 7. С. 42.
.Аснис А.Я. Служебное преступление: понятие и субъект. - М., 2003. С. 109-110.
.Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 35.
.Ветров Н.И. Уголовное право. Общая часть: Учебник для вузов. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 1999. - С.179.
.Волженкин Б. В. Преступления в сфере экономической деятельности (экономические преступления). - СПб., 2002. С. 255.
.Гордейчик С.А. Преступления управленческого персонала коммерческих и иных организаций. -Волгоград, 2000. С. 126
.Гражданское право: Учебник: В 3 т. Т. 1 / Под ред. А.П. Сергеева, Ю.К. Толстого. - М., 2004. С. 146-151.
.Громов В.Г. Проблемы соотношения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Саратов, 2004 - С.25
.Громов В.Г. Проблемы соотношения уголовного и уголовно-исполнительного законодательства. Саратов, 2004 - С.28
.Дагель П. С. Понятие вины в советском уголовном праве. - М.: 1960 - С 90
.Егорова Н. Уголовная ответственность юридических лиц за коррупционные преступления. Уголовное право. 2003. № 2. С. 25.
.Епифанова Е.В. Юридическое лицо как субъект преступления // Современное право. 2003. № 2. С. 45.
.Жевлаков. Э. К вопросу об ответственности юридических лиц за совершение экологических преступлений // Уголовное право. 2002. № 1. С. 112.
.Иванов Н., Брыка И. Ограниченная вменяемость // Российская юстиция. 1998. № 10.
.Исаев И. А. История государства и права России. М.: Юристъ, 1996 - С.213
.История отечественного государства и права (в 2 томах; том 1) / под редакцией О. И. Чистякова. М.: Юристъ, 2003 - 542 с.
.Келина С.Г. Ответственность юридических лиц в проекте нового Уголовного кодекса Российской Федерации // Уголовное право: Новые идеи. М.: ИГП РАН, 1994. С. 59.
.Ключевский В. О. Русская Правда /Собрание сочинений в 9 томах, том 7, с.78 - 99. М.: Мысль, 1989 - 508 с.
.Козлов А. П. Понятие преступления. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. С. 404
.Козлов А. П. Понятие преступления. СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2004. -540 с.
.Комментарий к УК РФ с постатейными материалами и судебной практикой //Под ред. С.И. Никулина. М., 2000 - 600 с.
.Кравец Ю. П. Об уголовной ответственности юридических лиц за преступления в сфере предпринимательской деятельности // Журнал российского права. 2004. № 6. С. 75.
.Курс уголовного права /под ред. Г.Н. Борзенкова и В.С. Комиссарова - М.: ИКД «Зерцало-М», 2005 - 544 с.
.Малиновский А.А. Сравнительное правоведение в сфере уголовного права. М., 2002. - 282 с.
.Михеев Р.И., Корчагин А.Г., Шевченко А.С. Уголовная ответственность юридических лиц: за и против. Монография. Владивосток, 1999. - 96 с.
.Никифоров А. С. Юридическое лицо как субъект преступления и уголовной ответственности. М., 2002. С. 51.
.Никифоров А. Юридическое лицо как субъект преступления // Уголовное право. 2000. № 2. С. 52-58
.Павлинов А. Круг субъектов должностных преступлений требует уточнения // Российская юстиция. 2001. № 9. С. 64- 66
.Павлов В. Г. Субъект преступления. - СПб.: Издательство «Юридический центр Пресс», 2001. - 212 с.
.Павлов В. Г. Субъект преступления. СПб., 2001. С. 68
.Познышев С. В. Основные начала науки уголовного права. М., 1912. С. 128-131.
.Примерный Уголовный кодекс США: Официальный проект Института американского права / Пер. с англ. А.С. Никифорова; Под ред. Б.С. Никифорова. М., 1969. - С.132
.Рогов В.А. Концепция развития русского уголовного права. СПб.: 2000 - 344 с.
.Сапожков А.А. Кредитные преступления. - СПб., 2002. С. 119-120.
.Сербский Вл. Судебная психопатология. Вып. 1. М., 1896. С. 44-50.
.Сергеевский Н.Д. Русское уголовное право. СПб: 2000 - 442 с.
.Ситковский И. Проблемы ответственности юридических лиц в уголовном законодательстве // Уголовное право. 2002. № 4. С. 42-47.
.Таганцев Н.С. Курс русского уголовного права» (3 т., Санкт-Петербург, 1874-1880)
.Уголовное право России. Общая часть. / Под ред. Б.В. Здравомыслова. - М.: «Проспект», 2001. - С.204.
.Уголовное право РФ: В 2т. Т.1: Общая часть: Учебник / Под ред. проф. Л.В. Иногамовой-Хегай. - М.: ИНФРА-М, 2002. - С.144.
.Уголовный кодекс Нидерландов / Пер. с англ. И.В. Мироновой; Науч. ред. Б.В. Волженкин. СПб., 2001.
.Уголовный кодекс Федеративной Республики Германии / Пер. с немецк. Н.С. Рачковой; Науч. ред. Д.А. Шестаков. СПб., 2003.
.Уголовный кодекс Франции / Пер. с франц. и предисл. Н.Е. Крыловой; Науч. ред. Л.В. Головко, Н.Е. Крылова. СПб., 2002.
.Цымбал Е. Ограниченная вменяемость: дискуссионные вопросы теории и правоприменительной практики // Уголовное право. 2002. № 1. С. 58.
.Шишко И.В. Экономические правонарушения. -СПб., 2004. С. 298-299
.Шнитенков А. Спорные вопросы регламентации в УК РФ понятия лица, выполняющего управленческие функции в коммерческой или иной организации // Уголовное право. 2004. № 2. С. 83-88.
.Якупов Р.Х. Исчисление процессуальных сроков в советском уголовном процессе: Учебное пособие. М., МССШМ МВД СССР, 1990, с. 16.
.Яни П. С. Причинение вреда деянием // Российская юстиция. 1997. № 1. С. 49.