Анализ-интерпретация стихотворения В. Набокова 'Гроза' и рассказа 'Гроза'
Анализ-интерпретация стихотворения В. Набокова "Гроза" и рассказа "Гроза"
Читая рассказ «Гроза» и одноименное стихотворение сложно с уверенностью сказать, что они оба принадлежат перу одного автора. С первого взгляда, кажется, их ничего не связывает: в рассказе идет повествование о встрече главного героя с пророком, в стихотворении же нет ничего мифического, лишь красивое описание любования грозою. Однако, «письмо» каждого писателя имеет свои отличительные черты, и если оба произведения написаны одним автором, то в них есть что-то общее.
Итак, рассмотрим рассказ «Гроза». Если взять за основу работу И.В. Мотеюнайте (доктор филологических наук, профессор кафедры литературы г. Пскова) «Сакральный текст в литературном произведении: «Студент» А.П. Чехова и «Гроза» В.В. Набокова», то можно предположить, что «Священное писание у Набокова - один из пластов, составляющих текст культуры». То есть текст, который является наиболее близким к рассказу «Гроза» является Библия. Мотеюнайте отмечает одну деталь - «восхождение Ильи в рассказе сопровождается его требованием: «Отвернись, Елисей»; в Библии оговорено, что Елисей должен суметь увидеть вознесение Илии - это условие наследования ему. «Илия сказал Елисею: проси, что сделать тебе, прежде нежели я буду взят от тебя. И сказал Елисей: дух, который в тебе, пусть будет на мне вдвойне. И сказал он: трудного ты просишь. Если увидишь, как я буду взят от тебя, то будет тебе так; а если не увидишь, не будет» (4 Цар. 2, 9-10). Это дает нам право рассматривать падение пророка во двор как видение героя-рассказчика, претендующего на роль его ученика.
Набоков интерпретирует сюжеты Писания посредством игры. Падение пророка-громовержца и помощь ему воспринимается рассказчиком как радость от игры.
Мотеюнайте отмечает, «странность имени героя (Елисей), действительность которого ничем не подтверждена: он именуется так пророком. Но в любом случае - реально ли он носит редкое имя или принимает (что лестно в таком случае) от Ильи, с восторгом обыгрывая библейскую ситуацию взаимоотношений пророка с учеником, сохраняется одна черта - избранность».
Теперь обратимся к стихотворению «Гроза». В отличии от рассказа в нем нет ничего мифического и сверхъестественного. Оно не связано со Священным Писанием, но, в то же время, содержит некоторые элементы, подтверждающие то, что оно написано тем же писателем, что и рассказ. Во-первых, стоит обратить внимание на то, что «колесо», которое фигурирует в рассказе, так же присутствует и в стихотворении. Подтверждение тому - «чугунный прокатился шар» («колесо, соскочившее с золотой оси»), «на кончиках раскрытых спиц» («быстрый отсвет исполинских спиц»). Во-вторых, само описание грозы. «Клубятся дымы дождевые» («летели по вышним тучам», «лиловых безднах»), «громовой удар» («грохот за грохотом ломал небо»). И в-третьих, это то же самое ощущение игры, что и в рассказе - «и сам шалеет от игры», «стихает горная игра».
Далее, подтверждением того, что оба произведения написаны одним автором можно считать и «перволичную форму повествования». И в стихотворении и в рассказе повествование идет от первого лица, что эмоционально сближает героя и читателя. Так же второй персонаж, некая девушка к которой и обращается рассказчик. Она присутствует в обоих произведениях. Только в стихотворении Она является непосредственно участником событий - «стоишь ли, смотришь ли с балкона», «как мы бежали раз с тобой: твой лепет, завитки сырые…», «наш зонтик…». В рассказе же, Она является тем, к кому спешит рассказчик, что бы поделиться своим сокровенным - «сейчас приду к тебе и буду рассказывать о ночном, воздушном крушении, о старом, сердитом пророке, упавшем ко мне во двор».
Так же, если рассматривать тему света и тему звука, то в обоих произведениях свет предшествует звуку. «Клубятся дымы дождевые по заблиставшей мостовой», «от плеска слепну: ливень, снег ли, не знаю». Свет словно вырывается за грани понимания. Самому лирическому герою еще не понятно происходящее, а свет уже «ослепляет» его, подготавливая к «громовому удару». В рассказе колесница изображена в двух планах - звуковом и световом; появление и исчезновение ее дано в одинаковой последовательности «звук - свет»: в начале гремела по облакам - светом… озарен, в конце гул умолкал - огонь исчез. Хотя все же сочетание отсвет исполинских спиц предшествует как существительным грохот за грохотом, так и глаголу гремела. Поэтому мы смело можем предположить, что и в рассказе и в стихотворении «свет» предшествует «звуку».
Следует так же отметить наличие в произведениях «высокой лексики» (в стихотворении - клубятся, заблиставшей, боги, озаренный, лепет, завитки; в рассказе - влача, вышним, облачение, обнажил, исполин). Это можно рассматривать как средство дополнительной характеристики небесных реалий, как выражение отношения повествователя к описываемому.
В ходе анализа производилась попытка доказать принадлежность рассказа «Гроза» и одноименного стихотворения перу одного автора. С первого взгляда кА жжется, что в них нет ничего общего. Но рассмотрев подробнее содержание рассказа и стихотворения, а так же подключив работу И.В. Мотеюнайте «Сакральный текст в литературном произведении: «Студент» А.П. Чехова и «Гроза» В.В. Набокова» и ее религиозное толкование можно предположить, что оба произведения написаны одним автором.
набоков пророк рассказ гроза
Литература
1.#"justify">2.http://www.testsoch.com/analiz-rasskaza-nabokova-groza-okonchanie/