, но и более сложные по своей структуре высказывания в дополнение к содержащимся в них значению обладают коммуникативной силой, являющейся динамическим элементом коммуникации. Данный элемент способствует процессу продвижения коммуникации. Теория речевых актов Остина описывается во многих учебниках по лингвистике, и подробное ее изучение не является нашей задачей. Рассмотрим лишь некоторые положения данной теории применительно к синхронному переводу в его прагматическом аспекте.
Когда отправитель сообщения порождает высказывание, происходят три разных акта:
. Локутивный - действие, результатом которого является произнесение хорошо сформулированного значимого предложения.
. Иллокутивный - наличие коммуникативной силы, сопровождающей высказывание, например, обещание, предупреждение, отрицание и т.д.
. Перлокутивный - эффект, произведенный высказыванием на слушателя, т.е. степень изменения мыслительного процесса получателя данным высказыванием. [21.С.22]
Как считает Л.С. Макарова, в художественном переводе «применение тех или иных переводческих стратегий может прогнозироваться с высокой степенью вероятности. При этом речь идет не о конкретных приемах перевода, а о типологически общих подходах к переводу, в которых проявляются ценностные установки и «внутренняя» цензура художественного перевода» [8.С.337]. Номенклатура «переводческих стратегий» при этом у нее совершенно другая, хотя компоненты ее, как и у Н.А. Дьяконовой, в принципе объективно существуют. Но, поскольку они носят разноплановый характер и конкретность их отвергается, объем самого понятия «стратегия перевода» при этом становится нечетким.
Согласно В.Н. Комиссарову, «переводческая стратегия» («стратегия переводчика») существует в виде ряда вариантов. Она охватывает три группы общих принципов осуществления процесса перевода: некоторые исходные постулаты, выбор общего направления действий, которым переводчик будет руководствоваться при принятии конкретных решений, и выбор характера и последовательности действий в процессе перевода.
К первой группе принципов В.Н. Комиссаров относил «стремление как можно полнее понять переводимый текст и найти ему точное соответствие в языке перевода (далее ПЯ)», уважение к оригиналу, понимание того, что «любая часть текста может представлять явные или скрытые переводческие проблемы», критическое отношение переводчика к своим действиям, принцип «максимум усилий для нахождения лучшего варианта», «недопустимость бездумных или поверхностных решений».
Вторая группа принципов, по классификации В.Н. Комиссарова, включает в себя определение цели перевода и «доминанты переводческого процесса», выбор способов передачи исходного сообщения, а также учет реального употребления в языке перевода избираемого варианта, практических условий работы переводчика (сжатые сроки, возможность пользоваться оргтехникой и т.п.).
К третьей группе он относил «правило, что понимание предшествует переводу», выделение в тексте последовательных отрезков текста и строгое соблюдение принципа последовательности их перевода. К «вариативным» элементам «переводческой стратегии» В.Н. Комиссаров причислял предварительное ознакомление с предметом исходного сообщения (путем изучения «параллельных текстов на ПЯ», справочников и энциклопедий), а также со всем текстом оригинала до начала перевода. Сюда же он относил и такие экзотические для профессионального переводчика операции, как составление списка терминов и незнакомых слов, дословный перевод, чтение вслух отрезков перевода и «преобладание предпереводческого анализа или постпереводческого редактирования [5.С.33-35,77]. О причинах такого подхода будет сказано ниже. Как видим, все так называемые варианты «переводческой стратегии» носят по преимуществу не научный, а бытовой характер, а объем понятия «переводческая стратегия» («стратегия переводчика», «стратегия перевода» и т.д.) становится неопределенным.
Неопределенность понятия обусловила и неадекватность его материализации в языковой форме. Подавляющее большинство авторов, пользующихся словосочетанием «стратегия перевода», не приводят его дефиниции или хотя бы разъяснения, что это такое. Попыток дать ему научное определение или толкование в отечественной литературе немного.
А.Д. Швейцер, подчеркивая, что он в данном случае пользуется терминологией психолингвистики, а не переводоведения, определял «стратегию перевода» как программу переводческих действий [4. С.65]. Н.К. Гарбовский в своем учебном пособии «Теория перевода» поясняет, что стратегия перевода - это определенная генеральная линия поведения переводчика, стратегия преобразования им исходного текста в виде «деформации» последнего, когда решается вопрос о том, чем жертвовать [16. С.502]. А.Н. Злобин вслед за Х. Крингсом считает, что «переводческие стратегии» -это потенциально осознанные планы переводчика, направленные на решение конкретной задачи, а именно микро- и макростратегии, т.е. способы решения целого ряда переводческих проблем и пути решения одной проблемы [17.С.122]. В.М. Илюхин определяет стратегию в синхронном переводе как «метод выполнения переводческой задачи, заключающийся в адекватной передаче с исходного языка (ИЯ) на переводящий (ПЯ) коммуникативной интенции отправителя с учетом культурологических и личностных особенностей оратора, базового уровня, языковой надкатегории и подкатегории» [12.С.5]. Весьма характерно определение, данное «стратегии перевода» Н.А. Дьяконовой. Она определяет «стратегию перевода» как «нечто (курсив мой - А.В.) «запланированное», «целенаправленное», «ориентированное на успех», «систематическое», «постепенно развивающееся», «направленное на решение комплексной задачи» [10.С.65-66].
Если считать существительное «стратегия», являющееся ядром упомянутого выше словосочетания, термином, то на первый взгляд может показаться, что он появился в терминологии переводоведения в результате ретерминологизации, будучи заимствован из военного дела.[10. С.64]. Однако это справедливо только с формально-этимологической точки зрения. В военном деле стратегия означает составную часть военного искусства, представляющую ее высшую область и охватывающую вопросы теории и практики подготовки вооруженных сил к войне и ее ведения. В переносном, бытовом смысле стратегия означает искусство планирования руководства чем-либо, основанного на правильных и далеко идущих прогнозах. «Стратегический» означает «охватывающий общие, основные установки, важные для подготовки и осуществления чего-либо» [18.С.582-583].
В переводоведении данный термин неточно выражает суть обозначаемого им явления. Последнюю точнее было бы выразить термином «тактика». В военном деле тактика - это составная часть военного искусства, включающая в себя теорию и практику подготовки, а также способы и приемы, избранные для ведения боя. В переносном смысле тактика обозначает приемы и способы достижения какой-либо цели или линию поведения кого-либо [18. С.593]. Таким образом, совершенно очевидно, что для выражения сути обозначаемого явления больше подходит второй термин. Его, как уже говорилось, в переводоведении нередко употребляли в качестве семантического варианта термина «стратегия», хотя обозначаемые этими терминами понятия не идентичны. В конце концов преимущество было отдано «стратегии». Скорее всего, термин был некритически заимствован посредством калькирования из англоязычной переводоведческой литературы, куда он попал также не из терминосистемы военного дела, а из бытовой сферы.
Возможно, это произошло опосредованно, через психологию, где данный термин также принят и где обозначаемое им понятие долгое время трактовалось широко и страдало излишней абстрактностью. Попытки его конкретизировать (например, введя понятие деятельностной стратегии) и дать ему четкую дефиницию были предприняты не так давно [19.С.28-29]. Терминосистема психологии, более старая и устоявшаяся по сравнению с терминологией переводоведения, оказала на последнюю большое влияние, как положительное, так и отрицательное. В результате для части понятий переводоведения также стала характерной неопределенность и излишняя абстрактность. Весьма возможно, что в психологию термин «стратегия» вначале попал в результате ретерминологизации из терминосистемы военного дела со значением «общий принципиальный путь организации исследования», а затем в результате калькирования он приобрел значение «метод» [20.С.359].
В бытовом английском языке существительное strategy относится к категории лексических единиц с размытой семантикой и означает a plan, method, or series of maneuvers or stratagems for obtaining a specific goal or result, skill in managing any affair.( Multilingual Palm dictionaries) Вследствие этого и словосочетание «стратегия перевода» обнаруживает терминологическую неопределенность. Им, таким образом, можно было бы иллюстрировать тезис о вреде необоснованного и необдуманного калькирования. В терминологии переводоведения любого языка словосочетание «стратегия перевода» отражает общую неопределенность, размытость онтологических представлений не только о переводе как процессе, но и о переводоведении как науке.
В переводоведческой литературе и поныне бытуют взгляды, в той или иной форме пропагандирующие идею о том, что «в принципе переводить могут все, кто знает иностранный язык» [21. С.42]. Как правило, такие взгляды высказывают те, кто, не имея базового переводческого образования, а иногда и опыта профессиональной переводческой деятельности, желает самовыразиться на почве переводоведения. И никакое мнение специалистов о том, что это совсем не так, что «переводить на профессиональном уровне способны далеко не все билингвы и полиглоты» [9. С.174-175], не может их переубедить, поскольку представление большинства авторов таких взглядов о переводе базируется по большей части на опыте перевода предложений из сборников упражнений по грамматике или лексике изучавшегося ими иностранного языка, или, в лучшем случае, из сборников «предпереводческих упражнений». Укоренению таких взглядов способствует, помимо прочего, и малоудачные (опять-таки чаще всего калькированные) переводоведческие термины типа «естественный перевод» или «естественный переводчик».
В научно-теоретическом плане живучести подобных взглядов способствовал ряд факторов.
Во-первых, в сознании переводоведов с самого начала укоренилось абсолютно ошибочное восприятие перевода как процесса преобразования формальных языковых структур исходного языка в формальные языковые структуры языка перевода с учетом неких закономерных соответствий. Такое преобразование якобы должно сопровождаться установлением эквивалентности между структурными элементами текста «вплоть до отдельных языковых единиц» [22.С.11]. Естественно, что подобную операцию можно выполнить лишь в отношении конкретной пары языков. Поэтому теория перевода на начальном этапе развивалась по преимуществу как частная теория перевода, а вопрос о возможности построения общей теории перевода даже в 1970 г. оставался дискуссионным [23]
Указанного ошибочного взгляда на процесс перевода не смогло поколебать даже выдающееся открытие, сделанное В.Н. Комиссаровым, который осознал, что «языковые единицы, составляющие текст, сами по себе не являются объектом перевода» [5.С.18]. Это открытие осталось незамеченным. Ни на теорию, ни на практику, ни на дидактику перевода никакого влияния оно не оказало. Два взаимоисключающих представления о переводе мирно сосуществовали даже у одного и того же теоретика, В.Н.Комиссарова [5. С.18,65], не говоря уже о широких кругах преподавателей перевода и переводчиков-практиков, у которых, вследствие общей некритичности переводоведческой литературы, они и по сей день продолжают функционировать как бы в разных плоскостях.
Такое положение усложняется терминологической неупорядоченностью переводоведения. Например, В.Н. Комиссаров понимал перевод как вид языкового посредничества, включающего в себя как лингвистические, так и экстралингвистические, в том числе и организационные, аспекты, связанные с таким посредничеством, то есть с языковым обслуживанием. В то же время А.Д. Швейцер, сочувствовавший взглядам восточногерманского исследователя Г. Егера, считал, что языковое посредничество - это лишь фаза перекодирования с одного естественного языка на другой в процессе перевода [4.С.43]. Такая многозначность - а фактически неопределенность - словосочетания «языковое посредничество» породила неопределенность терминов, в определение которых оно входило, что, по всей вероятности, в числе прочего, и дало В.Н. Комиссарову основание утверждать, что остается неясным, что именно моделируется при построении моделей перевода [22.С.8].
Во-вторых, иногда в литературе подвергается сомнению практическая ценность (а фактически и целесообразность) каких бы то ни было теоретических исследований в области перевода. Справедливости ради следует отметить, что, как ни странно, отношение теории к переводческой практике для некоторых основоположников теории перевода с самого начала было неясным [23.С.36]. Остается оно таковым для части исследователей и сейчас.
Давно ставший аксиомой тезис о том, что практика без теории слепа, некоторыми авторами решительно отвергается. «Теория перевода нужна не столько переводчикам-практикам, сколько методистам, языковедам, философам, логикам и когнитологам, -- утверждает, например, Н.К. Рябцева и добавляет: «Переводчик-профессионал, сталкиваясь с практическими трудностями при переводе, нуждается не в теории, а в знакомстве с чужим (= имеющимся) опытом» [21.С.45]. Таким образом научное осмысление процесса перевода сводится к «вещи в себе». Впрочем, если, как считает Н.К. Рябцева, переводить может каждый и между мыслью и ее выражением нет однозначного соответствия, а выбор способа экспликации мысли - исключительно эвристический акт, то, действительно, ни методисты, ни просто преподаватели перевода абсолютно не нужны.
По мере развития науки, если она действительно развивается, понятия о предметах и явлениях должны уточняться, углубляться и совершенствоваться. Однако вместо того чтобы выявить и четко обозначить пока еще не решенные проблемы теории перевода, сконцентрировать научные исследования на их решении, а организационные усилия - на создании соответствующих научно - теоретическим установкам оптимальных условий для успешной подготовки профессиональных переводчиков, теоретики переводоведения, а вслед за ними и преподаватели перевода, пропагандируют идею непознаваемости процесса перевода и принципиальной невозможности ему научить. Научить можно разве что «закономерным соответствиям».
На сегодняшний день объем понятия «стратегия перевода» носит в значительной мере неопределенный характер. Какие конкретно существенные признаки в него входят, на современном этапе переводоведением фактически не выявлено. Это по-прежнему «нечто» преимущественно на уровне подсознательного. Установлено только, что «стратегия перевода» может быть правильной или неправильной. И если переводчик выбирает неправильную «стратегию», это плохо. Что конкретно надо сделать, чтобы было хорошо, по сути неизвестно. Охватывая всю деятельность переводчика, «стратегия перевода» перемещает переводческие операции исключительно в плоскость эвристических актов. Действия переводчика носят лишь потенциально осознанный, интуитивный характер. В рамках этой концепции почти нет места рациональным операциям, которым можно было бы научить.
Строгая дефиниция «стратегии перевода» в рамках терминосистемы переводоведения (если считать, что таковая существует) практически отсутствует.
М.Я. Цвиллинг совершенно справедливо отмечал: «Необходимым шагом на пути все более полного, всестороннего и глубокого познания определяющих свойств и закономерностей перевода является рассмотрение этого процесса под новыми углами зрения, включение в научный анализ ранее не учтенных его проявлений, релятивизации казавшихся общезначимыми дефиниций» [26.С.22]. Именно под таким углом зрения и надо рассматривать словосочетание «стратегия перевода». При всей его наукообразности оно, по сути дела, обозначает не научное, а обыденное понятие и вследствие этого терминологически неправомерно. От него надлежит отказаться и как от недостаточно определенного, в силу этого не удовлетворяющего требованиям, предъявляемым к научным терминам, не способствующего проникновению в глубь объектов познания и уводящего теоретиков перевода от изучения объективных когнитивных процессов в сторону концепции «черного ящика» и непознаваемости процесса перевода.
Живучесть этой концепции имеет определенное объяснение: при современном уровне развития производительных сил в целом и кризисе науки в частности это путь наименьшего сопротивления. Но ситуация изменится, и место «стратегии перевода» должна занять четкая операционная модель, своего рода алгоритм перевода К построению такой модели, пусть даже в отдаленном будущем, теория перевода не только должна стремиться, но и уже сейчас делать на этом пути первые шаги.
Ввиду того, переводоведение - это один из главных аспектов емкой и многогранной науки, а непоследовательность определенных действий, основанных на неких принципах и методах. Любая наука получает самостоятельность, если она имеет свои объект, предмет и терминологию. Свои объект, предмет и терминологию должна иметь и наука о переводе, если она претендует на самостоятельность. Пока же перевод остается областью лингвистики, а рассматриваемые проблемы перевода обычно не выходят за рамки сопоставительного изучения двух языков. Что же должна изучать наука о переводе? наука о переводе изучает и должна изучать процесс перевода, под процессом перевода они обычно понимают межъязыковые преобразования, трансформацию текста на одном языке в текст на другом языке. Такие преобразования обязательно ограничены рамками двух конкретных языков (любая книга о переводе содержит большое количество примеров перевода с одного конкретного языка на другой). Тем самым задачи науки о переводе сводятся к сравнительному изучению двух языковых систем, к некоторому комплексу проблем частной теории перевода.
Предпереводческий анализ текста - это анализ исходного текста, предваряющий создание переводного текста и направленный на выявление доминант перевода. В переводоведении выделяются несколько аспектов предпереводческого анализа.
И.С. Алексеева предлагает проводить предпереводческий анализ по следующим направлениям:
сбор внешних сведений о тексте
состав информации
плотность информации
коммуникативное задание
речевой жанр.
М.П. Брандес и В.И. Провоторов полагают, что когда переводчик приступает к переводу, он через язык текста должен выяснить для себя глобальные вещи:
) в каком речевом жанре выполнен текст;
) в каком функциональном стиле этот текст существует.
Р.К. Миньяр-Белоручев исходит из того, что текст − это не просто последовательность графических или звуковых языковых знаков, ограниченная единым назначением, это еще и система языковых единиц, несущих далеко не равнозначную информацию. Поэтому переводчику, с точки зрения коммуникативной ценности информации, содержащейся в тексте, необходимо различать:
уникальную, или ключевую информацию;
дополнительную информацию;
уточняющую информацию;
повторную информацию;
нулевую информацию.
Л.Л. Нелюбин характеризует переводческую интерпретацию исходного текста как видение его глазами носителя другого языка и другой культуры.
Предпереводческий анализ текста позволяет определить переводчику
верные ориентиры в переводе,
переводческую стратегию;
главное при переводе, то есть доминанты перевода;
с каким типом текста он имеет дело и какова его типичная структура, а также особенности, от которых зависит внутренняя и внешняя форма текста;
разнообразные языковые черты, которые непременно нужно передать в переводе, на которые следует обратить активное внимание, выбор языковых средств при переводе, каким словам и синтаксическим структурам следует оказывать предпочтение;
информативную ценность отрезков текста;
что можно и чего нельзя будет допускать в переводе.
Конкретная стратегия переводчика и технические приемы, применяемые им в процессе перевода, во многом зависят от соотношения ИЯ и ПЯ и характера решаемой переводческой задачи. В основе переводческой стратегии лежит ряд принципиальных установок, из которых сознательно или бессознательно исходит переводчик. Они кажутся самоочевидными, хотя по-разному реализуются в конкретных условиях переводческого акта. Первый принцип, что в процессе перевода понимание оригинала всегда предшествует его переводу не только в качестве двух последовательных этапов, но и как обязательное условие осуществления переводческого процесса. Иными словами, переводчик может перевести лишь то, что он понял. Эта установка осуществляется не вполне последовательно, поскольку, с одной стороны, само понимание может быть разной степени, а, с другой стороны, в исключительных случаях переводчик может использовать в переводе единичное соответствие, не будучи уверен, что означает переводимый специальный термин. Кроме того, оригинал может включать высказывания, намеренно лишенные смысла, вплоть до бессмысленных "абсурдных" текстов значительных размеров. [22.С.19] "Слова-перевертыши", лишенные смысла, но связанные с реально существующими значимыми языковыми единицами, переводятся аналогичными образованиями на ПЯ. Примером могут служить переводы на русский язык известной баллады Л. Кэрролла "Jabberwocky":
'Twas brillig, and the stithy toves did gyre and gamble in the wabe; all mimsy were the borogoves, and the mome raths outgrabe. - Варкалось. Хливкие шорьки пырялись по паве и хрюкотали зелюки, как мюмзики в мове. (Пер. Д. Орловской)
Произведения "литературы абсурда", как правило, не подлежат переводу. В этих случаях указанный принцип дополняется оговоркой, что то, что бессмысленно или неясно в оригинале, должно остаться таковым и в переводе. Однако в общем виде правило "не понимаю - не перевожу" сохраняет свою силу.
Второй принцип, определяющий стратегию переводчика, обычно формулируется как требование "переводить смысл, а не букву оригинала" и подразумевает недопустимость слепого копирования формы оригинала. Формулировка не вполне точная, поскольку перевод всегда является содержательной операцией: воспроизводить на другом языке можно лишь содержание оригинала, а буква или иноязычная языковая форма может воспроизводиться лишь в особых случаях (при транскрипции или транслитерации) и при условии, что заимствованная форма передает в тексте перевода необходимое содержание. Что же касается таких элементов формы оригинала, которые определяют организацию содержания, количество и последовательность его частей, то воспроизведение подобных структурных элементов весьма желательно и в большей или меньшей степени достигается в любом переводе. Фактически установка на "смысл, а не на букву" означает необходимость правильной интерпретации значения языковых единиц в контексте, т.е. требование не довольствоваться тем мнимым смыслом, который связан лишь с наиболее употребительными значениями этих единиц. Когда переводчик переводит на русский язык английское высказывание He is а regular ass как Он регулярный осел, то он все равно передает не букву, а значение слова regular, но не то значение, которое оно имеет в данном высказывании. Влияние "буквы" сказывается в том, что форма regular способствует выбору русского регулярный, обладающего иным содержанием. [24.С.54]
Третий принцип переводческой стратегии заключается в том, что переводчик различает в содержании переводческого текста относительно более и менее важные элементы смысла. Предполагается, что переводчик стремится как можно полнее передать все содержание оригинала и там, где это возможно, осуществляет "прямой перевод", используя аналогичные синтаксические структуры и ближайшие соответствия лексическим единицам оригинала. Но при этом отнюдь не все в содержании оригинала является для переводчика равноценным. Он способен распределять части этого содержания по степени их важности для данного акта коммуникации и в случае необходимости может пожертвовать менее важным элементом смысла, чтобы успешнее воспроизвести более важный элемент. Подчас в переводе не удается одновременно воспроизвести предметно-логический и коннотативный компоненты содержания оригинала, и переводчику приходится выбирать между ними. При переводе этого предложения из научно-технического текста переводчик отказался от передачи коннотативного компонента содержания оригинала, поскольку это приводило к неприемлемому варианту, затрудняющему понимание сути дела (Компания сняла еще один ботинок).
The other shoe has been dropped by the company in its push into the computers market. - Компания сделала еще один шаг в борьбе за рынки сбыта компьютеров.
А в следующем примере переводчик, напротив, предпочел сохранить коннотативное значение, отказавшись от использования ближайшего соответствия: weight penalty of the automatic unit to the traditional gear box must be small. - Вынужденное увеличение веса автоматической коробки передач, по сравнению с используемой в настоящее время, должно быть небольшим.
В переводе не использовано прямое русское соответствие английскому слову penalty, но сохранена его отрицательная эмоциональная характеристика. Наиболее важным (доминантным) элементом содержания может оказаться и внутрилингвистическое значение языковых единиц. Так, игра слов в оригинале может основываться на одновременной реализации в контексте двух значений многозначного слова или значений двух слов-омонимов. В этом случае доминантным смысловым элементом становится наличие формальной связи общего или сходного плана выражения между реализуемыми значениями. Эта связь производится в переводе для сохранения игры слов:
"Can you herd sheep?" "Do you mean have I heard sheep?" (O. Henry) - А не можете ли выпасти овец? - Не могу ли я спасти овец?
Переводчик попытался передать одинаковое звучание английских слов herd и heard созвучием русских слов пасти - спасти. Коммуникативно важными могут оказаться и отдельны элементы плана выражения оригинала. В романе Дж. Брэйн "Место наверху" герой, проклиная ненавистный ему город, награждает его рядом отрицательных эпитетов, начинающихся той же буквы, что и название города. Именно эта аллитерация и является средством, при помощи которого он пытается выразить свои чувства:
"Dead Dufton," I muttered to myself. "Dirty Dufton, Drear Dufton, Despicable Dufton" - then stopped.
Для воспроизведения подобного эффекта в переводе придется отказаться от поисков близких по значению эпитетов. Эквивалентным будет любое нелестное русское слово, начинающееся с буквы "д":
Душный Дафтон, - бормотал я себе под нос. - Допотопный Дафтон, Дрянной Дафтон, Дохлый Дафтон... - и умолк. (Пер. Т. Кудрявцевой и Т. Озерской)
Умение определить смысловую доминанту, наиболее важную часть содержания переводимого высказывания, составляет важнейшую часть профессионального мастерства переводчика.
Четвертый стратегический принцип переводчика заключается в постулате, что значение целого важнее значения отдельных частей, что можно пожертвовать отдельными деталями ради правильной передачи целого. Фактически это убеждение отражает тот факт, что компоненты содержания высказывания, которые сохраняются в первых трех типах эквивалентности, выражаются не отдельными частями высказывания, а всей совокупностью составляющих его элементов. Эти компоненты содержания являются коммуникативно наиболее важными, и примат целого над частью находит свое выражение в замене языковых средств, значения которых рассматриваются как часть содержания, для сохранения указанных компонентов (или некоторых из них), которые и представляют "значение целого":
"Isn't it nice here," she said. "All Dickensy. And look at that little waiter there with the funny quiff. He is utterly squoo." (J. Braine) - А здесь очень мило, правда? - сказала Сьюзен. - Что-то диккенсовское. Поглядите на этого маленького официанта, посмотрите, какой у него смешной чубик. Он настоящий куксик-пупсик. (Пер. Т. Кудрявцевой и Т. Озерской)
Предполагается, что все изменения в отдельных деталях этого сообщения (включая полную замену его последней части) не снижают точности перевода, поскольку сохранен смысл сообщения в целом. Утрата отдельных деталей уменьшает степень общности содержания оригинала и перевода, но не препятствует установлению эквивалентности. Примат целого над частью не означает, разумеется, что не следует передавать детали, когда это возможно, а указывает на возможность ограничиться, в случае необходимости, передачей лишь общего смысла сообщения.
Пятым постулатом, лежащим в основе стратегии переводчика, является положение, что перевод должен полностью соответствовать нормам ПЯ, что переводчик должен особенно внимательно следить за полноценностью языка перевода, избегать так называемого "переводческого языка" (translatese), портящего язык под влиянием иноязычных форм. В действительности, как мы видели, язык перевода обладает определенными особенностями, по сравнению с оригинальными текстами на ПЯ, но субъективно переводчик видит свою задачу в том, чтобы "перевод звучал так, как его написал бы автор оригинала, если бы он писал на ПЯ". Поэтому переводчик считает, что перевод не должен отличаться от оригинальных текстов, и вносит в текст перевода необходимые изменения, чтобы сделать его более естественным:
The tire bumped on gravel, skeetered across the road, crashed into а bonier and popped me like a cork onto pavement. (Наrреr Lee). - Колесо наскочило на кучу щебня, свернуло вбок, перескочило через дорогу, с размаху стукнулось обо что-то, и я вылетел на мостовую как пробка из бутылки. (Пер. Н. Галь и Р. Облонской)
В оригинале нет ни кучи, ни с размаху, ни бутылки но эти добавления (как и опущение барьера или, точнее, какой-то преграды) помогают переводчику создать естественную русскую фразу. [31.С.42]
.2 Виды перевода
Во-вторых, за основу классификации перевода принимают условия восприятия сообщения и оформления перевода. Воспринимать сообщение можно либо зрительно, либо на слух, что уже дает возможность различать зрительный перевод и перевод на слух. Оформлять перевод можно письменно или устно, предусматривая письменный и устный перевод. Но так как каждый процесс перевода включает и восприятие сообщения, и оформление перевода, то появляется возможность говорить уже о четырех видах перевода: зрительно- письменном переводе, зрительно-устном переводе, письменном переводе на слух и устном переводе на слух. Эту же классификацию позже предложил Л. С. Бархударов, но уже не на психологической, а на лингвистической основе. Он предлагает различать те же четыре основных вида перевода в зависимости от формы речи, в которой употребляются исходный и переводной языки, называя их соответственно письменно-письменный, устно-устный, письменно-устный и устно- письменный перевод. Однако и эта классификация не смогла удовлетворить большинство исследователей. Действительно, зрительно-письменный перевод, например, нельзя ставить в один ряд с письменным переводом на слух. Зрительно- письменный перевод охватывает огромную область практической работы с художественной и научно-технической литературой, а также с информационно- пропагандистскими текстами, в то время как письменный перевод на слух сводится к одному или нескольким видам учебной работы (перевод - диктант, письменный перевод фонозаписей).
Устный перевод на слух, в свою очередь включает два широко известных самостоятельных вида перевода: последовательный и синхронный. Зрительно- устный перевод встречается на практике скорее как вспомогательный вид перевода, когда перевод с листа предваряет зрительно-письменный перевод того же текста или используется для диктовки в машинку с последующим редактированием. Таким образом, для анализа были выбраны виды перевода, нашедшие широкое практическое применение: - письменный перевод; - синхронный перевод; - перевод с листа; - последовательный перевод; - абзацно-фразовый перевод; - двусторонний перевод [42.С.18]
Устный перевод в сфере услуг имеет особое значение - именно тут проявляются настоящие качества переводчика как профессионала и специалиста. Устные переводы можно разделить на два вида:
Синхронный перевод.
Последовательный перевод.
Синхронный перевод мы часто наблюдаем по телевидению, во время вещания международных встреч или других важных политических саммитов, где участники и заинтересованные лица сидят в наушниках. Во время речи, идущей без пауз, переводчик осуществляет синхронный перевод, который передается посредством специальной техники, прямо в наушники. При этом переводчик должен заранее ознакомиться с текстом речи выступающего и подготовить необходимый глоссарий. Синхронный перевод требует от человека полной отдачи, запаса как физических, так и психологических сил, ведь необходимо и говорить и слушать одновременно. Как правило, мероприятия с привлечением специалистов синхронного перевода имеют очень высокий официальный статус, на них присутствует большое количество участников, и они оснащаются специальной технической аппаратурой. [44.С.12]
Последовательный перевод более распространен, чем синхронный, так как не требует такой же тщательной подготовки. При последовательном переводе выступающий должен делать паузы для того, чтобы переводчик мог переводить отрывки речи говорящего. Обычно к услугам специалиста последовательного перевода прибегают при проведении подобных событий:
Деловые переговоры
Семинары
Брифинги, пресс-конференции, презентации, выставки
Видеоконференцсвязь
Монтаж и настройка оборудования с участием иностранного специалиста
Участие переводчика в судебном заседании, подписании документов с нотариальным заверением.
Последовательный перевод по своей структуре является более мобильным и оперативным, так как не требует применения специальной техники, а переводчик в меньшей степени привязан к месту проведения мероприятия.
Независимо от того, какому переводу отдается предпочтение - идиоматическому или буквальному, все переводчики едины во мнении, что в переводе должен сохраняться смысл оригинала. Поэтому можно принять за аксиому, что определение степени адекватности будет сосредоточено на передаче смысла оригинала. Кроме того, если допустить, что сохранение языковой формы оригинала часто приводит к искажению смысла (как было показано в предыдущей главе), то представляется самоочевидным, что такое определение не должно быть сосредоточено на сохранении языковой формы оригинала.
Однако одна из характеристик языковой формы все же является существенной, если говорить об адекватности перевода. Языковая форма оригинала в момент его написания была естественной и осмысленной. Она представляла собой не такую грамматическую и лексическую структуру, которую было бы трудно или вообще невозможно понять, а естественную совокупность языковых средств, которые использовалась в повседневной речи. Данное свойство оригинала делало его динамичным, и это качество должно быть присуще и переводу. [39.С.28]
Поэтому определение адекватности будет сосредоточено не только на передаче смысла, но и на указанном признаке языковой формы. Под адекватностью мы понимаем следующее определение адекватного перевода: адекватным будет считаться тот перевод, который верно передает смысл и динамику оригинала. Выражение "передает смысл" означает, что перевод доносит до читателя или слушателя ту же информацию, которая содержится в тексте оригинала. Сообщение не должно искажаться или изменяться; не должен меняться и объем сообщаемой информации. "Передает динамику" означает, что, во-первых, в переводе используются наиболее естественные и живые языковые структуры, и во-вторых, адресат перевода легко понимает сообщение. Перевод должен быть так же естественен и легок для понимания, как и оригинал.
Таким образом, проблема адекватности сводится к двум вопросам: Передает ли перевод тот же самый смысл, что и оригинал? Передает ли он его столь же ясно и идиоматично, как и оригинал?
Насколько легко можно сформулировать эти два принципа, настолько же затруднительно бывает для переводчика применить их на практике. Достижение этой цели потребует от переводчика немалых усилий, которые впоследствии, безусловно, будут вознаграждены.
Адекватность, естественность и лёгкость понимания.
Естественность является предпосылкой легкости понимания. Одно вытекает из другого.
Степень легкости, с которой сообщение будет понято, зависит от того, насколько естественна его структура, а естественность структуры обеспечивает адекватную передачу информации, если автор сообщения считает ее достаточно важной. Когда человек глубоко заинтересован в том, чтобы передать информацию, от которой зависит решение жизненно важного вопроса, в которую он верит всем, то он, несомненно, найдет способ передать ее читателю, не исказив смысла. Он не станет переводить так, чтобы его сообщение было трудно или почти невозможно понять. Напротив, он приложит все усилия к тому, чтобы сообщение было ясным и четким, чтобы оно дошло до сердца и до ума.
1.3 Интерпретация переводчиком подлинника при переводе на английский язык
Искусство постижения действительности является непременным условием творческого перевода на иностранный язык потому, что вследствие несоизмеримости языкового материала подлинника и текста перевода между ними не может быть семантического тождества в выражении и, следовательно, лингвистически верный перевод невозможен, а возможна лишь интерпретация. Часто бывает, что родной язык переводчика не позволяет выразиться так широко и многозначно, как язык подлинника; переводчику при этом приходится выбрать одну из более узких семантических единиц, передающую лишь одну часть смысла, а для этого также требуется знать действительность, стоящую за текстом перевода.
Языки подлинника и направления например перевода текстов на английский непосредственно несоизмеримы. Лингвистические возможности двух языков не "эквивалентны", и поэтому невозможно переводить механически. Точные значения и эстетические качества слов взаимно не перекрываются. Поэтому чем значительнее роль языка в художественной структуре текста перевода на английский, тем труднее перевод; естественно, поэтическому переводу присуща большая вольность и большая напряженность ткани. [52.С.38]
Несоизмеримость материала двух языков и насилие, которому вследствие этой несоизмеримости подвергается семантика и язык произведения, могут быть определены с почти математической ясностью.
Переводческая перспектива нужна особенно при поисках стилистических параллельных эквивалентов. Сохранение стиля - это требование весьма проблематичное и неосуществимое в 100%-ной мере. Работа в этом направлении велась в основном двумя методами: а) путем сохранения формальных приемов подлинника, б) путем поисков своих соответствий чужеземному стилю. [54.С.27]
Первый метод недостаточно сочетается с различиями в восприятии одной и той же формы и традициями отдельных литератур, второй опирается на малодоступные для восприятия аналогии. Согласно этой методике, следует просто замещать чужие языковые формы аналогичными своими. Однако простая замена языковых форм возможна только при наличии общего знаменателя (познавательной или стилистической общности понятий), а общий знаменатель стилистических типов зависит от индивидуальных условий, которые с трудом поддаются учету. Путь к преодолению этих переводческих трудностей указывает оригинальная литература (в отношении качества перевода на английский и немецкий). Когда современный прозаик пишет роман из жизни XIII столетия, он не ставит себе задачи изъясняться по-древнерусски или по-старочешски, а если даже и решается архаизировать язык, то вырабатывает свой исторический стиль, который, не будучи натуралистической копией языка изображаемой эпохи, создает исторический колорит средствами по большей части новейшими.
Исходя из перспективы современного читательского восприятия, следует судить и об устарелости тех или иных стилистических средств оригинала. Переводчик английского Ч. Диккенс охотно употребляет повторяющиеся синтаксические формулы или ударные слова. Сегодня это выглядит стилистическим примитивом. Однако у Диккенса этот прием играет роль во всей эмоциональной архитектонике произведения, поскольку сквозной повтор тесно связан с типично диккенсовской патетикой и сентиментальностью.
Двойственность эстетической нормы переводческого искусства приводит к расхождениям критиков при оценке конкретных переводов для переводчиков английского; красоту и верность часто противопоставляют как взаимоисключающие качества. Но они могут стать взаимоисключающими, только если красоту понимать как красивость, а верность как дословность. Стилистический и эмоциональный блеск, демонстрирование собственного языкового мастерства, бьющего на эмоциональный эффект, нельзя рассматривать как эстетические качества переводчика английского - это всего лишь признаки переводческой безвкусицы. И наоборот, близость к подлиннику сама по себе не может служить мерилом качества перевода на английский- она лишь указывает на метод. [37.С.45] О качестве перевода, как и всякого произведения искусства, свидетельствует не метод, который во многом обусловлен материалом и этапом развития культуры, а способ применения этого метода переводчиком, так же как в оригинальной литературе наивно было бы, например, утверждать, что романтизм как метод лучше классицизма, но в каждую эпоху можно отличить мастера от эпигона по тому, как он владеет методом.
2. Перевод реалий
Реалия - предмет, вещь, материально существующая или существовавшая. Согласно словарным определениям, реалии - это «предметы материальной культуры». В лингвистике и переводоведении реалиями называют слова и выражения, обозначающие эти предметы, а также устойчивые выражения, содержащие в себе такие слова.Понятие «реалия» следует отграничить от понятия «термин».
Реалии характерны для подъязыка художественной литературы и средств массовой информации, неразрывно связаных с культурой определенного народа, а так же являются общеупотребительными для языка этого народа и чуждыми для других языков. Термины лишенные какой-либо национальной окраски, относятся, в основном, к сфере науки, создаются искусственно, исключительно для наименования предмета или явления, с распространением которых и получает широкое применение. Некоторые реалии обладают сходством с именами собственными: Дед Мороз, Кощей Бессмертный, Царевна Лягушка и другие. Иногда реалии являются отклонением от литературной нормы, к ним относятся, например, диалектизмы, элементы сниженного стиля (просторечия), жаргонизмы. Существует несколько классификаций реалий по различным признакам. Реалии как единицы перевода делятся на:
сокращения (ДК, ЗАГС, колхоз);
слова (борщ, сарафан);
словосочетания (дом быта, дом культуры);
предложения (Не все коту масленица).
Отличительными чертами реалии являются характер ее содержания (связь обозначаемого предмета с определенной страной, народностью, социальной общностью) и принадлежность ее к определенному периоду времени. На основе этих признаков исследователями были предложены предметная, временная и местная классификация реалий. [43.С.21]
Географические реалии: названия объектов физической географии (степь, пассат); названия объектов, связанных с деятельностью человека (ранчо, дувал); названия эндемиков (секвойя, игуана).
Этнографические реалии (понятия, принадлежащие быту и культуре народа): бытовые (рикша, кимоно, кафтан); трудовые (ялик, ковбой, ударник); наименования понятий искусства и культуры (богатырь, арлекин, балалайка); этнические понятия (казак, гот, янки); меры и деньги (фунт, сажень, лье, франк).
Общественно-политические реалии: понятия, связанные с административно-территориальным устройством (хутор, губерния, штат); наименования носителей и органов власти (рада, кнессет, вече); военные (кунинг, витязь, самурай); наименования организаций, званий, титулов, сословий, каст (эрл, батрак, князь, иомен).
Временное деление реалий
Современные реалии, употребляющися некоторым языковым коллективом и обозначающие понятия, существующие в данное время.
Исторические реалии, обозначающие понятия, характерные для прошлого определенной социальной группы.
В плоскости одного языка следует рассматривать свои и чужие реалии, которые, в свою очередь подразделяются на национальные (известные всем жителям государства, всему народу), локальные (принадлежащие одному наречию или диалекту), микролокальные (характерные для определенной местности). С позиции двух языков реалии делятся на внешние, являющиеся чуждыми для этой пары (например «самурай» для русского и английского языков), и реалии, чуждые для одного языка и свои для другого («рада» для украинского и русского языков). [55.С.26] Рассматривая несколько языков, можно выделить региональные реалии («евро» для стран, принявших эту валюту как национальную) и интернациональные, присутствующие в лексике многих языков, вошедшие в их словарь, но сохранившие исходную окраску (ранчо, текила).
Из всего сказанного можно сделать вывод, что основной чертой реалии является ее колорит. Именно передача колорита при переводе текста с одного языка на другой и составляет главную проблему переводчика при работе с реалиями.Некоторые исследователи (Федоров, Верещагин, Костомаров) относят реалии к разряду безэквивалентной лексики, утверждая, что они не подлежат переводу. [44.С.31] Однако реалия является частью исходного текста, поэтому ее передача в текст перевода является одним из условий адекватности перевода. Итак, вопрос сводится не к тому, можно или нельзя перевести реалию, а к тому, как ее переводить.
Прежде чем приступить непосредственно к переводу, необходимо осмыслить незнакомую реалию в подлиннике, то есть место, занимаемое ею в контексте,- как она подана автором и какими средствами он пользуется, чтобы довести до сознания читателя ее семантическое и коннотативное содержание. Незнакомой чаще всего является чужая реалия. Автор вводит ее в текст художественного произведения главным образом при описании новой для носителя данного языка действительности. Свои (знакомые) реалии не нуждаются в каком-либо осмыслении, поскольку появившееся в тексте слово «квас» не вызовет затруднения у русского читателя, «майдан» - у украинского, «Тауэр» - у английского.
Не нуждаются в осмыслении и интернациональные реалии, так как у читателя вследствие ее распространенности уже сложились о ней определенное представление и национальная отнесенность. Введения средств осмысления требуют все незнакомые реалии (свои и чужие), если это соответствует замыслу автора переводимого произведения.
Наиболее распространенными в литературе средствами осмысления являются следующие:
· графическое выделение реалии на фоне всего текста (курсив, кавычки, жирный шрифт), однако этот способ позволяет только привлечь к ней внимание, но не довести ее содержание до сознания читателя;
· развитие содержания реалии: «Это и есть моя шаланда, - Мы подошли к длинной широкой рыболовной лодке, - вчера вечером на ней ходил»;
· употребление наряду с реалией ее нейтрального синонима или родового понятия в качестве приложения: «стена-дувал», «крестьянин-иомен»;
· объяснение в самом тексте, взятое в скобки, выделенное запятыми или тире: «Бурковку - дорогу, мощеную камнями разной величины - соорудили всем селом всего за месяц»;
· пояснение в сноске на нижней части страницы, если нет возможности привести его непосредственно в тексте рядом с реалией;
· толкование реалии в комментариях или списках в конце книги, но следует учесть, что поиск такого пояснения отвлекает читателя непосредственно от повествования. Вопрос о подаче и осмыслении реалий в тексте важен для переводчика, так как сохранение их в переводе в значительной мере обусловлено, с одной стороны, местом в подлиннике и, соответственно, осмыслением автором, а с другой, - средствами, которые можно привлечь для сохранения реалии на ее месте и в переводе. [43.С.27]
Основных трудностей передачи реалий при переводе две: отсутствие в языке перевода соответствия (эквивалента, аналога) из-за отсутствия у носителей этого языка обозначаемого реалией объекта (референта) и необходимость, наряду с предметным значением (семантикой) реалии, передать и колорит (коннотацию) - ее национальную и историческую окраску. Однако некоторые реалии имеют в языке перевода единичные соответствия («House of Commons» - «Палата общин»). «Единичное соответствие означает, что в большинстве случаев данная единица исходного языка переводится одной и той же единицей языка перевода»
При переводе таких реалий, имеющих единичные соответствия, трудностей практически не возникает.Возможности перевода реалий, фактически встречающиеся в переводах, сводятся к четырем основным случаям: транслитерация или транскрипция, создание нового (или сложного) слова на основе уже существующих в языке элементов, уподобляющий перевод, уточняемый в условиях контекста и гипонимический перевод (замена видового понятия на родовое). Вопрос о выборе между транскрипцией (транслитерацией) и непосредственно переводом касается, главным образом, еще незнакомых носителям языка перевода слов.
Транскрипция предполагает введение в текст перевода при помощи графических средств языка перевода соответствующей реалии с максимально допускаемым этими средствами фонетическим приближением к ее оригинальной фонетической форме: рус. «пельмени» и англ. «pelmens», нем. «Bundestag» и рус. «бундестаг», англ. «LG» и рус. «Эл Джи». [57.С.44]
Желательность применения транскрипции при передаче реалий обусловлена тем, что при удачном транскрибировании переводчик может добиться преодоления обеих упомянутых выше трудностей - передачи и смыслового содержания, и колорита.При отсутствии в языке перевода буквы, обозначающей звук, по своему звучанию схожий со звуком в исходном тексте, применяются сочетания букв, дающие соответствующее звучание. Так, русское «ж» передается в английском языке через сочетание «zh», «х» через «kh», «щ» через «shch» и так далее.
Транскрипция широко применяется в публицистике и довольно часто в художественной литературе в зависимости от характера текста (так, в приключенческом романе затранскрибированная реалия может являться элементом экзотики). В авторской речи или тексте с подробными описаниями транскрипция может быть наиболее удачным решением, так как в таких текстах шире возможность для раскрытия содержания реалии. Выбор транскрипции при переводе также зависит и от читателя, на которого ориентирован текст, то есть необходимо учитывать степень знакомости реалии, поскольку она не должна остаться за пределами его восприятия. Так, например, в переведенной статье о футболе, опубликованной в молодежном журнале, понятие «фан» (от англ. «fan») не вызовет недоразумений. Но в случае, если перевод этой статьи предназначен для публикации в журнале, читателями которого могут являться, в том числе, и люди пенсионного возраста, то переводчику следует задуматься об уместности транскрипции и рассмотреть иные приемы перевода (например, замену на более нейтральное понятие «болельщик»). Наиболее широко транскрипция применяется по отношению к знакомым реалиям: интернациональным, региональным, своим (при их наличии в исходном тексте), - особенно если они отвечают правилу стилистической яркости. Существует также группа реалий, которые при имеющихся полноценных соответствиях в других языках традиционно транскрибируются («станица» переносится в английский язык как «stanitsa», в немецкий - «Staniza»). [57.С.49]
Одно из основных достоинств транскрипции как приема является максимальная краткость, что в ряде случаев является основной причиной транскрибирования. Следует заметить, что транскрипцию, как и любой другой прием, следует применять с осторожностью, поскольку в некоторых случаях передача колорита, не являясь определяющим фактором, может оттеснить на второй план передачу смыслового содержания реалии, не выполнив тем самым коммуникативную задачу перевода.Обилие транскрибированных слов может привести к перегрузке текста реалиями, которая не сближает читателя с подлинником, а отдаляет от него.
В некоторых случаях необходимо сочетать транскрипцию с дополнительными средствами осмысления, в частности это касается перевода реалий, являющихся «ложными друзьями переводчика». В эту группу, например, входят «…названия мер, весов и других величин измерения, созвучные в исходном языке и языке перевода, но не совпадающие по количеству». Например, переводя нем. «Pfund» (500гр.) русской мерой «фунт» (409,5гр.), желательно, например, в сноске указать на эту разницу. Говоря о транскрипции, необходимо упомянуть о явлении межъязыковой омонимии, то есть о наличии в языке перевода слов, близких фонетически к подлежащим переводу реалиям. «Транскрипции… опасны тогда, когда противоречат эстетическому чувству читателя, напоминая неприличные или смешно звучащие слова родного языка».
В ряде случаев этот фактор заставляет переводчика отказаться от использования описываемого приема. Применение транслитерации при передаче реалий весьма ограничено, о ней можно говорить при переводе понятий, касающихся, в основном, общественно-политической жизни и имен собственных: рус. «сарафан» и англ. «sarafan», англ. «London» и рус. «Лондон». К тому же следует отметить, что в некоторых случаях трудно отличить транскрипцию от транслитерации вследствие относительного сходства этих приемов. [50.С.66]
Создание нового/сложного слова, данный прием применяется, если транскрипция (или транслитерация) по определенным причинам нежелательна или невозможна. Введение неологизма - наиболее подходящий (после транскрипции) путь сохранения смыслового содержания и колорита переводимой реалии: путем создания нового слова (или словосочетания) иногда удается добиться почти такого же эффекта. Такими новыми словами могут быть, в первую очередь, кальки и полукальки.
а) Калька. Калька - заимствование путем буквального перевода - позволяет перенести в язык перевода реалию при максимально полном сохранении семантики. Однако сохранение семантики не означает сохранение колорита, поскольку части слова или выражения передаются средствами языка перевода. Наиболее ярким примером калькирования является рус. «небоскреб», образованное от англ. «skyscraper», аналогичным образом это понятие было передано и в немецкий язык («Wolkenkratzer»).
б) Полукалька. Полукальки представляют собой частичные заимствования слов и выражений, состоящие частично из элементов исходного языка, частично из элементов языка принимающего. Так, полукалькой в русском языке является немецкая реалия «третий рейх», являющаяся аналогом выражения «das Dritte Reih». Польское «пшепроше» («прошу прощения») перешло в украинский язык в форме «перепрошую», с сохранением корня и заменой типичной для польского языка приставки. Следует заметить, что калька, также как и полукалька, «…может получить известное распространение в языке, но остаться при этом «экзотизмом», ибо соответствующий ей денотат чужероден для данной культуры».
в) Освоение. К данной группе приемов перевода реалий можно также отнести освоение - придание слову облика родного для языка перевода на основе материала, уже имеющегося в исходном языке. Например, в украинский язык, в период польского правления были заимствованы обращения «пан», «пани». Отсутствие заимствованных обращений к младшим членам семей польской знати было компенсировано образованием слов «панночка» и «панич» (которые в настоящее время приняли относительно шутливую форму и стали употребляться в более широком контексте).
г) Создание семантического неологизма.Последним в группе описываемых приемов является создание переводчиком семантического неологизма, то есть слова или выражения, позволяющего понять смысловое содержание передаваемой реалии. Так, название напоминающего картофельные оладьи украинского блюда «бараболник» или «картопляник» передается в русском языке словом «картофляник», которое без дополнительных пояснений уже указывает читателю на состав этого блюда. Однако следует отметить, что перевод реалий неологизмами наименее употребителен. [52.С.38]
.1 Перевод фразеологизмов
Фразеологизмы, то есть устойчивые словосочетания, представляют трудность для перевода: они являются специфичными для данного языка и поэтому им не всегда можно найти соответствия в другом языке. Фразеологизмы часто встречаются при переводе и их не избежать. Здесь было бы немаловажным отметить, что понимание контекста не только как необходимого условия осуществления коммуникации, но и как сущностной характеристики языка, его внутреннего качества позволяет проанализировать связь каждой единицы с целым текстом по иерархии, от первой ступени до целой семантической системы.
Например, при переводе возможна замена украинского понятия «вараниця» на «ломтик раскатанного вареного теста» или «пустой вареник». Такой способ употребим по отношению к реалиям, транскрибирование которых приведет к потере равноценности регулятивного воздействия. Уподобляющий перевод, как было сказано выше, основан на подборе функционального эквивалента, который вызывает у читателя перевода те же ассоциации, что и у читателя оригинала. Так, при передаче на русский язык словосочетания «Holy Land» в переводе «Айвенго» В.Скотта, переводчик использовал топоним «Палестина»: «…it was of Eastern origin, having been brought from the Holy Land» - «…обычай этот был вывезен рыцарями из Палестины». Реалия «Holy Land» была заимствована в английский язык и укоренилась в нем, однако в русском языке прямое соответствие («святая земля») употребляется крайне редко, что в данном случае и обусловило обращение переводчика к уподобляющему переводу.
В переводе поэмы А.С. Пушкина «Каменный гость» заимствованная в русский язык реалия «гитана», которая толкуется в словарях как «бродячий цыган-музыкант» передана как «gypsy slut», что дословно обозначает «цыган неряха». Употребление такого эквивалента вполне оправдано, так как переводчик в данном случае полагается на ассоциации, которые вызывает у читателя упоминание о бродячих цыганах, на известный стереотип.Уподобляющий перевод также часто используется при передаче реалий в переводе «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина. В этом произведении автором для отражения национального русского колорита использовано большое количество реалий, которые интересны с точки зрения их передачи на русский язык. Так, русское понятие «землянка» переведено на английский язык с использованием приближенного соответствия, имеющего форму описания: «the hovel of clay and wattle» (дословно - «лачуга из глины и соломы»). «Столбовая дворянка», характерная русская реалия, также передана посредством уподобляющего перевода: «a high-born lady».
Аналогичный прием использован при переводе словосочетания «за чупрун таскает», который передается в английский вариант как «pulls their hair». В вышеуказанных примерах переводчик передает смысловое содержание реалий, теряя при этом их национальную окраску. Этот прием является наиболее удачным, поскольку он учитывает необходимость ориентирования текста на читателя. Сказка, рассчитанная, главным образом, на детей, не должна быть перегружена языковыми единицами, значение которых оставалось бы за пределами восприятия читателя. В данном произведении смысловое содержание реалий выступает на первый план, вследствие чего необходимо обеспечить предельную ясность текста перевода и его доступность читателю. Уподобляющий перевод, несмотря на свои существенные недостатки, употребляется довольно часто для передачи различных видов реалий.
В рассказе М. Шолохова «Чужая кровь» встречаются русские реалии советского периода, для перевода которых на английский язык переводчик использует, в частности, уподобляющий перевод. Например, «продразверстка» передается в английском варианте словосочетанием «Food Requisitioning» (дословно - «изъятие продуктов питания»). При таком переводе теряется временная и национальная окраска реалии, но ее смысловое значение полностью сохраняется: Современный толковый словарь русского языка толкует слово «продразверстка» как «система заготовок продуктов сельского хозяйства Советским государством в 1919-1921 гг., обязующая крестьян сдавать государству все излишки хлеба и других продуктов по твердым ценам».
Довольно широко уподобляющий перевод применяется для передачи фразеологических оборотов, содержащих те или иные реалии. В качестве примера можно рассмотреть приведенный в «Русско-английском словаре пословиц и поговорок» перевод русской пословицы «Вот тебе, бабушка, и Юрьев день» на английский язык фразой «Heres a nice how-dye-do». Такой перевод вполне правомерен в том случае, если в данном контексте главным компонентом фразеологизма, подлежащим передаче, является экспрессия, а отражение национальной окраски не обязательно.
Контекстуальный перевод- сходен по своему принципу с уподобляющим переводом и противопоставлен словарному, поскольку переводимое слово при использовании этого приема может иметь соответствия, отличающиеся от приведенных в словаре. В данном случае основной ориентировкой переводчика служит контекст, поэтому сам способ «заключается в замене словарного соответствия при переводе контекстуальным, логически связанным с ним». Иллюстрацией такого приема может служить перевод фразы «Извините, но мы не можем подать Вам ни консоме, ни профитроли, ни фльоранси. У нас нет итальянской кухни» высказыванием «Im sorry, but we dont have the dishes you have ordered». Основным недостатком такого перевода является полное исчезновение реалии как носителя определенного национального колорита. [56.С.24]
Гипонимический перевод - замена видового понятия на родовое при переводе реалий, в основном, употребляется при передаче чужих, незнакомых читателю реалий.
Так, например, в повести Уэллса «Человек-невидимка» главный герой останавливается в деревенской гостинице: «…he took up his quarters in the inn», - что в переведено на русский язык как «…незнакомец поселился в трактире».«Advanced Learners Dictionary…» дает следующее толкование реалии «inn»: «a pub or a small old hotel in the country». Русскому понятию «трактир» дается следующее объяснение: «(ист.) гостиница с рестораном», то есть переводчик заменяет понятие «гостиница в сельской местности» понятием «гостиница вообще», прибегая к приему генерализации, который и является основой гипонимического перевода.
Пример употребления данного приема также можно найти в переводе «Сказке о рыбаке и рыбке» Пушкина. В этом переводе русская реалия «терем» передана в переводе словом «mansion», которое имеет больше значений (дача, особняк, усадьба и т.д.) и является родовым понятием по отношению к русскому слову «терем».
Гипонимический перевод представляет собой замену видового понятия на родовое, то есть передачу реалии некоторой языковой единицей, имеющей более широкое значение, чем переводимая. По своей сути это прием генерализации, который получил довольно широкое применение. Он позволяет отказаться от транскрипции и произвести замену понятий, разница между которыми в условиях данного контекста незначительна. Согласно этому принципу фразу «Вiн iде по череду» с украинского на русский язык можно перевести фразой «Он идет пасти коров», хотя «череда» является лишь одной из разновидностей выпаса. Замена реалии- Некоторые исследователи (например, Влахов и Флорин) также выделяют прием замены реалии, приведенной в исходном тексте, на реалию языка перевода. Тем не менее, следует отметить, что такая замена ведет к своего рода подстановке колорита и резкому выделению реалии на фоне всего текста. Примером такой замены может служить передача англ. «иомен» русским понятием «крепостной». Единственной четкой предпосылкой таких замен является утрата колорита (в той степени, в какой это возможно) либо переводимым словом, либо его предполагаемой заменой.Смена колорита при подстановке реалий может акцентировать внимание читателя на детали, которая, возможно, по мнению автора, не является ключевой и не несет в себе важной для повествования смысловой нагрузки. [58.С.65]
.2 Перевод фразеологизмов содержащих реалии
К реалиям относят также устойчивые выражения, содержащие в себе слова, обозначающие непосредственно реалии. «В некоторых случаях употребление фразеологизма в исходном тексте строится на использовании возможностей национально-культурного колорита, например, для построения художественного или публицистического образа…»[10], в этом случае проблема выбора приема перевода реалии встает наиболее остро. Таким образом, вопрос о переводе реалий касается также и проблемы перевода фразеологизмов, обладающих какой-либо национальной окрашенностью. Основываясь на основных принципах классификации реалий-слов, можно выделить основные способы перевода реалий-фразеологизмов.
Использование абсолютного эквивалента. Этот прием возможен, если фразеологизмы в исходном языке и языке перевода содержат интернациональную реалию (свою для одного из пары языков или чужую для обоих): «Все дороги ведут в Рим» - «All roads lead to Rome».
Использование эквивалента с максимально близким планом содержания. Такой способ ограничен в применении, так как подразумевает замену реалии исходного языка реалией языка перевода. Такой перевод возможен в тех случаях, когда национальный или временной колорит не играют роли и самым важным элементом является план содержания. Наиболее известным примером является перевод русской пословицы «Идти в Тулу со своим самоваром» английским эквивалентом «To carry coal to Newcastle».
Использование нейтрального по колориту слова или словосочетания. Используется при отсутствии в языке перевода эквивалента или в случае, когда подмена колорита приведет к искажению смысла или резкому несоответствию фразеологизма самому тексту. Иллюстрацией этого способа может служить перевод английского выражения «when Queen Anne was alive» (дословно «когда была жива королева Анна») нейтральной русской фразой «в незапамятные времена» [44.С.25]. Этот способ может быть ограничен авторским замыслом, если выражение употребляется в прямом смысле и является указанием на определенную историческую эпоху («при дворе королевы Анны»).
Пословный перевод с пояснением в сноске можно использовать для сохранения колорита фразеологизма-реалии и одновременно для передачи плана содержания. Этот прием является удачным, так как помогает достичь главной цели при переводе такого рода языковой единицы, но имеет недостаток из-за дословности перевода, который может оказаться не вполне естественным.
Приведение фразеологизма на языке оригинала с переводом и пояснением в сноске. Данный прием используется относительно редко, в основном, в случаях, аналогичных приведенным при описании предыдущего способа. Такой прием усиливает колорит речи героя или автора, а также, в соответствии с авторским замыслом, указывает на знание героем иностранного языка (это касается фраз, приведенных в тексте на иностранном для оригинала языке).
Использование полукальки с заменой национального компонента заключается в создании на основе имеющегося в исходном языке материала новой для языка перевода фразеологической единицы. Таким способом в русский язык была внесена пословица «Москва не сразу строилась» (англ. «Rome was not built in a day»). Также примером может служить перевод русской пословицы «копейка рубль бережет» фразой «take care of the kopecks and the roubles will take care of themselves» на основе английского выражения «take car of the pennies and the pounds will take care of themselves». Итак, сохранение и передача колорита является одной из важнейших задач при переводе реалий.
Именно эта проблема очень часто встает перед переводчиком. «Колорит … это та окрашенность слова, которую оно приобретает благодаря принадлежности его референта-обозначаемого им объекта-к данному народу, определенной стране или местности, конкретной исторической эпохе, благодаря тому, что он, этот референт, характерен для культуры, быта, традиции, - одним словом, особенностей действительности в данной стране или данном регионе, в данную историческую эпоху, в отличие от других стран, народов, эпох». Колорит, которым обладает большинство реалий, является чертой, которая выделяет реалию из всей массы языковых единиц. Таким образом, при работе с реалиями переводчик должен прежде всего учитывать колорит реалии, характер которого и обусловливает выбор переводческого приема. Итак, все способы перевода реалий можно выразить в следующей схеме:
. а) транслитерация;
б) транскрипция;
. а) калька;
б) полукалька;
в)освоение;
г) семантический неологизм;
. уподобляющий перевод;
. контекстуальный перевод;
. гипонимический перевод;
. замена реалии исходного языка на реалию языка перевода;
. передача чужой для исходного языка и языка перевода реалии;
. опущение реалии.
Таким образом, решение вопроса о выборе определенного приема при переводе реалии будет напрямую зависеть от задачи, которая стоит перед переводчиком: сохранить колорит языковой единицы с возможным ущербом для семантики или передать значение реалии (если оно не известно), утратив при этом колорит. [47.С.22] Рассмотренные ниже примеры показывают, какие приемы наиболее часто используются переводчиками, и выявляют некоторые недостатки тех или иных приемов, а также предложенных вариантов перевода.
Перевод фразеологических единиц, особенно образных, представляет значительные трудности. Это объясняется тем, что многие из них являются яркими, эмоционально насыщенными оборотами, принадлежащими к определенному речевому стилю и часто носящими ярко выраженный национальный характер. При переводе устойчивых сочетаний слов следует также учитывать особенности контекста, в котором они употребляются. Для многих английских фразеологических единиц характерны многозначность и стилистическая разноплановость, что осложняет их перевод. С точки зрения переводчика фразеологические единицы делятся на две группы: фразеологические единицы, имеющие эквиваленты в языке перевода и безэквивалентные фразеологические единицы. Эквиваленты бывают полными и частичными. Полные эквиваленты - это эквиваленты, совпадающие с английскими фразеологизмами по значению, по лексическому составу, образности, стилистической направленности и грамматической структуре. Число подобных соответствий невелико; к этой группе относятся фразеологизмы интернационального характера, основанные на мифологических преданиях, библейских легендах и исторических фактах. Частичный эквивалент не означает какой-либо неполноты в передаче значения, а лишь содержит лексические, грамматические или лексико-грамматические расхождения при наличии одинакового значения одной и той же стилистической направленности. Поэтому частичный эквивалент по степени адекватности перевода равноценен полному эквиваленту. Следует, однако, отметить, что несмотря на наличие полного или частичного эквивалента, устойчивые сочетания слов иногда приходится переводить дословно, например, когда образ, заключающийся в фразеологизме, не безразличен для понимания текста, а замена его другим образом мешает пониманию текста, или лишает его яркости и выразительности.
Учитывая специфику перевода фразеологизмов, очень часто при их переводе используется обертональный перевод или контекстуальная замена. «Обертональные» переводы - это своего рода окказиональный эквивалент, используемый для перевода фразеологизма только в данном контексте. Следует учитывать, что окказиональность данного эквивалента определяется исключительно особенностями контекста и что в другом контексте аналогичный перевод может и не быть «обертональным», а полным или частичным эквивалентом. Нахождение «обертонального перевода», в отличие от использования готового эквивалента - творческий процесс. Многие английские фразеологические единицы не имеют эквивалентов в русском языке. Это в первую очередь относится к фразеологизмам, обозначающим несуществующие у нас реалии. При переводе подобных фразеологизмов используются калькирование и описательный перевод. Калькирование дает возможность донести до русского читателя живой образ английского фразеологизма, что невозможно при использовании свободного необразного словосочетания, являющегося русским объяснением значения английского фразеологизма Помимо калькирования, используется описательный перевод, то есть перевод фразеологизма при помощи свободного сочетания слов. Он особенно удобен для передачи оборотов терминологического характера, не допускающих буквального перевода. Описательный перевод уступает подлиннику по яркости, хотя и верно передает его значение. [51.С.72]
Переводу фразеологизмов уделено немало внимания в теоретических работах, в каждом пособии по переводу, в особенности по переводу художественной литературы, во многих публикациях по теории фразеологии и сопоставительной лингвистике. Связанные с этим проблемы рассматриваются по-разному, рекомендуются различные методы перевода, встречаются несовпадающие мнения. Хотелось бы отметить, что, даже если во фразеологическом словаре имеется фразеологического соответствия или приведен иной способ перевода того или иного фразеологизма, не стоит слепо использовать его при переводе. Всегда нужно соотносить предлагаемый перевод с контекстом, в котором он находится.
Исходя из вышеизложенного, перевод фразеологизмов представляет значительную трудность, не существует готовых рецептов для перевода фразеологизмов. Поэтому необходимо детальное исследования различных групп фразеологизмов и разработки методов и приемов их перевода. В настоящее время как в Украине, так и за ее пределами достаточно большое количество исследований посвящено фразеологизмам различных групп:, например, фразеологизмы с компонентами цветообозначения, компаративные фразеологизмы, фразеологизмы, содержащие топонимы, фразеологизмы, со значение интеллектуальных качеств человека и др. Тем более важное значение имеет упорядочение результатов таких работ и издание различного рода словарей и справочников по результатам такого упорядочения. Это позволит значительно облегчить и ускорить работу переводчиков-практиков, особенно тех, кто еще не обладает достаточным опытом перевода или знанием реалий, а также значительно повысить ее качество.
3. Переводческая норма
Общая теория перевода раскрывает понятие переводческой нормы, на основе которой производится оценка качества перевода. Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перевода. Качество перевода определяется степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы.
Существует языковая норма, которая пропускает то, что реально существует в языке и признается обществом правильным; и задерживает те продукты системы, которые в языке реально не существуют и в речи не употребляются. В отношении языковой нормы применимо правило: "правильно - неправильно". Языковая норма складывается на основе исследования языка писателей - классиков (эталона).
Речевая норма - узус - правило ситуативного использования языка, отражающее речевые привычки и традиции данного языкового коллектива. То, что узуально (уместно) в определенном функциональном стиле, как правило, не противоречит языковой норме. То, что уместно в одном стиле, может быть неуместно в другом, однако языковой норме не противоречит. [48.С.52]
Понятие нормы перевода включает требование нормативного использования переводчиком языка перевода, а также необходимость соответствия результатов переводческого процесса общепринятым взглядам на цели и задачи переводческой деятельности, которыми руководствуются переводчики в определенный исторический период. Таким образом, норма перевода складывается в результате взаимодействия пяти различных видов нормативных требований:
. нормы эквивалентности перевода;
. жанрово-стилистической нормы перевода;
. нормы переводческой речи;
. прагматической нормы перевода;
. конвенциональной нормы перевода.
Эквивалентность содержания оригинала и перевода выступает в качестве основы их коммуникативной равноценности, предполагаемое наличие которой делает данный текст переводом. Норма эквивалентности перевода не является неизменным параметром. Она означает необходимость возможно большей общности содержания оригинала и перевода, но лишь в пределах, совместимых с другими нормативными требованиями, обеспечивающими адекватность перевода. В каждом конкретном случае тип эквивалентности определяется как соотношением единиц ИЯ и ПЯ, так и учетом прагматических факторов, воздействующих на акт перевода. [56.С.12]
Жанрово-стилистическую норму перевода можно определить как требование соответствия перевода стилистическим особенностям типа текста, к которому принадлежит перевод. Выбор такого типа определяется характером оригинала, а стилистические требования, которым должен отвечать перевод - это нормативные правила, характеризующие тексты аналогичного типа в языке перевода.
Норму переводческой речи можно определить, как требование соблюдать правила нормы и узуса ИЯ с учетом узуальных особенностей переводных текстов на этом языке. Эти особенности реализуются переводчиками интуитивно в их практической деятельности.
Прагматическую норму перевода можно определить как требование обеспечения прагматической ценности перевода. Она не является "нормой" в полном смысле этого слова, так как прагматическая сверхзадача переводческого акта может быть индивидуальной и не свойственной переводу вообще. Однако модификация результатов процесса перевода в прагматических целях - достаточно распространенное явление, без учета которого невозможна нормативная оценка переводов. Прагматические условия переводческого акта могут сделать вынужденным полный или частичный отказ от соблюдения нормы перевода, заменить фактически перевод пересказом, рефератом или каким-либо иным видом передачи содержания оригинала, не претендующим на его всестороннюю репрезентацию. [56.С.45]
В настоящее время конвенциональную норму перевода можно определить как требование максимальной близости перевода к оригиналу, его способность полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен. Практически это требование реализуется путем выполнения всех или некоторых из указанных аспектов переводческой нормы. Таким образом, соблюдение всех нормативных правил, кроме нормы эквивалентности, носит более общий характер и является чем-то само собой разумеющимся, а степень верности оригиналу оказывается той переменной величиной, которая в наибольшей степени определяет уровень профессиональной квалификации переводчика и оценку качества каждого отдельного перевода.
.1 Понятие переводческой нормы
Норма перевода - совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, которое определяется степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы. Понятие нормы перевода включает:
требование нормативного использования переводчиком языка перевода;
необходимость соответствия результатов переводческого процесса общепринятым взглядам на цели и задачи переводческой деятельности.
Нормативные требования формулируются в виде принципов или правил перевода. Нормативные положения могут формулироваться в виде единого правила или сопровождаться указаниями на условия, в которых это правило применимо, или на большее или меньшее число случаев его неприменимости. [59.С.102]
В каждом случае нормативные рекомендации распространяются на определенный круг явлений и имеют разную степень обобщенности, например:
правила передачи безэквивалентной лексики;
правила передачи имен собственных;
правила передачи индейских имен типа "Хитрая лисица", "Великий змей";
правило сохранения в переводе традиционных имен королей - Людовик, Генрих, Карл.
Норма перевода складывается в результате взаимодействия следующих видов нормативных требований.
норма эквивалентности перевода - необходимость возможно большей общности содержания оригинала и перевода. Нарушение нормы эквивалентности может быть абсолютным, когда перевод признается неэквивалентным, не передающим содержание оригинала хотя бы на самом низком уровне, или относительным, если установлено, что остальные нормативные требования могли быть выполнены на наиболее высоком уровне эквивалентности, чем тот, который был реально достигнут в переводе;
жанрово-стилистическая норма - требование соответствия перевода доминантной функции и стилистическим особенностям типа текста, к которому принадлежит перевод. Во многом определяет как необходимый уровень эквивалентности, так и доминантную функцию, обеспечение которой составляет основную задачу переводчика и главный критерий оценки качества его работы;
прагматическая норма - требование обеспечения прагматической ценности перевода. Стремясь выполнить конкретную прагматическую задачу, переводчик может отказаться от максимально возможной эквивалентности, перевести оригинал лишь частично, изменить при переводе жанровую принадлежность текста, воспроизвести какие-то формальные особенности перевода и т. п. Прагматические условия переводческого акта могут сделать вынужденным полный или частичный отказ от соблюдения нормы перевода; заменить фактически перевод пересказом, рефератом или каким-либо иным видом передачи содержания оригинала;
конвенциональная норма - требование максимальной близости перевода к оригиналу; его способность полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен.
В практическом плане между различными аспектами нормы перевода существует определенная иерархия:
переводчик и пользующиеся переводом прежде всего обращают внимание на прагматическую ценность перевода, на успешность решения прагматической "сверхзадачи";
жанрово-стилистическая норма - также оказывается заданной для большинства выполняемых переводов и не требует каждый раз заново анализировать стилистические особенности оригинала;
конвенциональная норма - остается неизменной на протяжении длительного периода времени и определяет общий подход переводчика к своей работе, степень его стремления к достижению максимальной эквивалентности;
Несомненно, полнота передачи содержания оригинала в переводе является важнейшей - это наиболее «собственно переводческое» нормативное требование к переводу. Эквивалентность перевода оригиналу является и наиболее объективным критерием для характеристики результатов деятельности переводчика.
Общая теория перевода раскрывает понятие переводческой нормы, на основе которой производится оценка качества перевода. Лингвистика перевода включает как теоретические (дескриптивные), так и нормативные (прескриптивные) разделы. Теоретические разделы лингвистики перевода (т.е. лингвистическая теория перевода) исследуют перевод как средство межъязыковой коммуникации, как объективно наблюдаемое явление, которое можно описывать и объяснять. В нормативных разделах лингвистики перевода на основе теоретического изучения перевода формулируются практические рекомендации, направленные на оптимизацию переводческого процесса, облегчение и повышение качества труда переводчика, разработку методов оценки переводов и методики обучения будущих переводчиков. [49.С.24]
Для сознательного и правильного выполнения своих функций переводчик должен ясно представлять себе цель своей деятельности и пути достижения этой цели. Такое понимание основывается на глубоком знакомстве с основами теории перевода, как общей, так и специальной и частной, применительно к той области и комбинации языков, с которыми имеет дело переводчик. Оно предполагает знание системы соответствий между этими языками, приемов и методов перевода, умение выбрать необходимое соответствие и применить наиболее эффективный прием перевода в соответствии с условиями конкретного контекста, учет прагматических факторов, влияющих на ход и результат переводческого процесса.
Для обеспечения высокого качества перевода переводчик должен уметь сопоставлять текст перевода с оригиналом, оценивать и классифицировать возможные ошибки, вносить необходимые коррективы. Оценкой качества перевода, выявлением и классификацией ошибок занимается и большое число лиц, анализирующих результаты переводческого труда: редакторы, критики, заказчики, преподаватели перевода и т.п. Практические рекомендации переводчику и оценка перевода взаимосвязаны и взаимообусловлены. Если переводчик должен выполнять какието требования, то оценка результатов его работы определяется тем, насколько полно и успешно он выполнил эти требования. Как сам переводчик, так и другие лица, оценивающие качество перевода, прямо или косвенно исходят из посылки, что правильный перевод должен отвечать определенным требованиям. Совокупность требований, предъявляемых к качеству перевода, называется нормой перевода. Качество перевода определяется степенью его соответствия переводческой норме и характером невольных или сознательных отклонений от этой нормы. [48.С.52]
Нормативные требования формулируются в виде принципов или правил перевода. Нормативные положения могут быть общими или частными, охватывать отдельные, частные случаи или относиться к определенному типу переводов или к переводу вообще. Они могут формулироваться в виде единого правила или сопровождаться указаниями на условия, в которых это правило применимо, или на большее или меньшее число случаев его неприменимости (исключений из правил). Сравним, например, разную степень обобщенности таких нормативных рекомендаций, как правила передачи безэквивалентной лексики, правила передачи имен собственных, правила передачи индейских имен типа Хитрая лисица, Великий змей и правило о сохранении в переводе традиционных имен королей: Людовик, Генрих, Карл и пр. В каждом случае нормативные рекомендации распространяются на определенный круг явлений.
Результаты процесса перевода (качество перевода) обусловливаются степенью смысловой близости перевода оригиналу, жанрово-стилистической принадлежностью текстов оригинала и перевода, прагматическими факторами, влияющими на выбор варианта перевода. Все эти аспекты перевода носят непосредственно нормативный характер, определяют стратегию переводчика и критерии оценки его труда. Понятие нормы перевода включает требование нормативного использования переводчиком языка перевода, а также необходимость соответствия результатов переводческого процесса общепринятым взглядам на цели и задачи переводческой деятельности, которыми руководствуются переводчики в определенный исторический период. Таким образом, норма перевода складывается в результате взаимодействия пяти различных видов нормативных требований:
нормы эквивалентности перевода;
жанрово-стилистической нормы перевода;
нормы переводческой речи;
прагматической нормы перевода;
конвенциональной нормы перевода.
Эквивалентность содержания оригинала и перевода выступает в качестве основы их коммуникативной равноценности, предполагаемое наличие которой делает данный текст переводом. Норма эквивалентности перевода не является неизменным параметром. Она означает необходимость возможно большей общности содержания оригинала и перевода, но лишь в пределах, совместимых с другими нормативными требованиями, обеспечивающими адекватность перевода. В каждом конкретном случае тип эквивалентности определяется как соотношением единиц ИЯ и ПЯ, так и учетом прагматических факторов, воздействующих на акт перевода. Нарушение нормы эквивалентности может быть абсолютным, когда перевод признается неэквивалентным, не передающим содержание оригинала хотя бы на самом низком уровне, или относительным, если установлено, что остальные нормативные требования могли быть выполнены и на более высоком уровне эквивалентности, чем тот, который был реально достигнут в переводе. В первом случае перевод должен быть признан неудовлетворительным, а во втором - может считаться вполне приемлемым в том случае, если максимально возможная смысловая близость не обязательна для успешной межъязыковой коммуникации. [44.С.64]
Жанрово-стилистическую норму перевода можно определить как требование соответствия перевода доминантной функции и стилистическим особенностям типа текста, к которому принадлежит перевод. Выбор такого типа определяется характером оригинала, а стилистические требования, которым должен отвечать перевод - это нормативные правила, характеризующие тексты аналогичного типа в языке перевода. Жанрово-стилистическая норма во многом определяет как необходимый уровень эквивалентности, так и доминантную функцию, обеспечение которой составляет основную задачу переводчика и главный критерий оценки качества его работы. Следует подчеркнуть, что подобно тому, как нормы правильной речи могут устанавливаться лишь с учетом стилистической и социолингвистической дифференциации языка, так и нормативные требования к качеству перевода имеют смысл лишь по отношению к определенному типу текстов и определенным условиям переводческой деятельности. Было бы принципиально неверным пользоваться одинаковыми критериями для оценки перевода бульварного романа и высокохудожественного литературного произведения, перевода оперного либретто и патентного свидетельства. Практически критика переводов, главным образом, основывается на интуитивном представлении о жанрово-стилистической норме. Перевод художественного произведения оценивается по его литературным достоинствам, технический перевод - по терминологической правильности, обеспечивающей понимание сути дела и возможность использования текста перевода в технической практике, перевод рекламы - по ее действенности и т.п.
Текст перевода - это речевое произведение на ПЯ, и для него обязательны правила нормы и узуса этого языка. Однако эти правила неодинаковы для всех случаев функционирования языка. Они варьируются как в различных функциональных стилях, так и в зависимости от разновидности общелитературною языка. Среди последних обычно различают язык разговорной речи (неформального общения) и язык художественной литературы. В лингвистической литературе высказывалось мнение, что особую разновидность языка составляет и язык науки. "Вторичность" переводных текстов, их ориентированность на иноязычный оригинал выделяет такие тексты среди прочих речевых произведений на том же языке. Совокупность переводных текстов какого-либо языка составляет особую разновидность этого языка, пересекающую его функциональные стили и иные разновидности. Ориентированность на оригинал неизбежно модифицирует характер использования языковых средств, приводит к "расшатыванию" (другими словами, к развитию) языковой нормы и особенно узуса. Контакт двух языков в процессе перевода неизбежно ведет к более широкому использованию аналогичных форм, к относительному уподоблению языковых средств. Многие слова, словосочетания, способы описания ситуации оказываются сначала характерными для языка переводов, и лишь потом частично проникают и в язык оригинальных произведений или становятся в нем столь же узуальными. [47.С.22] Таким образом, норму переводческой речи можно определить как требование соблюдать правила нормы и узуса ИЯ с учетом узуальных особенностей переводных текстов на этом языке. Эти особенности реализуются переводчиками интуитивно в их практической деятельности.
Прагматическую норму перевода можно определить как требование обеспечения прагматической ценности перевода. Она не является "нормой" в полном смысле этого слова, так как прагматическая сверхзадача переводческого акта может быть индивидуальной и не свойственной переводу вообще. Однако модификация результатов процесса перевода в прагматических целях - достаточно распространенное явление, без учета которого невозможна нормативная оценка переводов. Стремление выполнить конкретную прагматическую задачу - это своего рода суперфункция, подчиняющая все остальные аспекты переводческой нормы. Решая такую задачу, переводчик может отказаться от максимально возможной эквивалентности, перевести оригинал лишь частично, изменить при переводе жанровую принадлежность текста, воспроизвести какие-то формальные особенности перевода, нарушая норму или узус ПЯ, и т.п. Прагматические условия переводческого акта могут сделать вынужденным полный или частичный отказ от соблюдения нормы перевода, заменить фактически перевод пересказом, рефератом или каким-либо иным видом передачи содержания оригинала, не претендующим на его всестороннюю репрезентацию.
Следует учитывать, что в языковом коллективе на определенном историческом этапе могут существовать строго определенные взгляды на цели и задачи перевода и пути достижения этих целей. В отдельные периоды истории перевода попеременно господствовали требования буквального следования оригиналу, "улучшения" оригинала при переводе ("исправительного перевода"), "свободы" переводчика по отношению к оригиналу, который признавался принципиально "непереводимым" и т.п.
Раньше переводы религиозных текстов отражали преклонение переводчиков не только перед смыслом, но и перед буквой оригинала. И в наши дни требования к переводчику Библии включают "непонятность" перевода с целью обеспечить необходимое воздействие на верующих. В XVIII веке французские переводчики считали своей главной задачей перекраивать оригинал при переводе, приближая его к требованиям "хорошего вкуса". Без такой переделки переводы были бы неприемлемы для критики и читателей. Другими словами, в определенные периоды развития общества нормой становились нарушения различных аспектов переводческой нормы. Понятно, что в любой исторический период нормативные требования к переводу формулировались на основе этой своеобразной "конвенциональной нормы".
В настоящее время конвенциональную норму перевода можно определить как требование максимальной близости перевода к оригиналу, его способность полноценно заменять оригинал как в целом, так и в деталях, выполняя задачи, ради которых перевод был осуществлен. Практически это требование реализуется путем выполнения всех или некоторых из указанных аспектов переводческой нормы. [54.С.52]
В практическом плане между различными аспектами нормы перевода существует определенная иерархия. Переводчик и пользующиеся переводом прежде всего обращают внимание на прагматическую ценность перевода, на успешность решения прагматической "сверхзадачи", если подобная задача была поставлена перед данным переводческим актом. Существование прагматической сверхзадачи - явление не столь уж частое, и во многих случаях требования прагматической нормы удовлетворяются путем обеспечения достаточно высокого уровня эквивалентности перевода.
Что касается нормы переводческой речи, то, как уже указывалось, оценка выполнения ее требований во многом определяется жанрово-стилистической принадлежностью текста перевода и предполагается, что переводчик в совершенстве владеет тем типом речи, который характерен для сферы его деятельности.
У многих профессиональных переводчиков, специализирующихся на переводах материалов определенного типа, жанрово-стилистическая норма также оказывается заданной для большинства выполняемых переводов и не требует каждый раз заново анализировать стилистические особенности оригинала.
Конвенциональная норма перевода остается неизменной на протяжении длительного периода времени и определяет общий подход переводчика к своей работе, степень его стремления к достижению максимальной эквивалентности.
И, наконец, норма эквивалентности представляет собой конечное нормативное требование, которое должно выполняться при условии соблюдения всех остальных аспектов переводческой нормы. Несомненно, полнота передачи содержания оригинала в переводе является важнейшей характеристикой межъязыковой коммуникации, норма эквивалентности - это наиболее "собственно переводческое" нормативное требование к переводу. Она полностью определяется лингвистическими факторами, и степень ее соблюдения может быть установлена с максимальной объективностью. Эквивалентность перевода оригиналу является и наиболее объективным критерием для характеристики результатов деятельности переводчика. Как следствие, именно этот критерий широко используется и при редактировании профессиональных переводов, и в процессе обучения будущих переводчиков.
Таким образом, соблюдение всех нормативных правил, кроме нормы эквивалентности, носит более общий характер и является чем-то само собой разумеющимся, а степень верности оригиналу оказывается той переменной величиной, которая в наибольшей степени определяет уровень профессиональной квалификации переводчика и оценку качества каждого отдельного перевода.
Семантико-трансформационная модель перевода использует хорошо известную в языкознании процедуру компонентного анализа, с помощью которого значения языковых единиц могут быть расчленены на элементарные смыслы. Эту процедуру можно применить и для общей характеристики качества перевода. Напомним, что в эквивалентном переводе воспроизводится та часть элементарных смыслов, которая релевантна для данного сообщения. Кроме того, могут появиться дополнительные элементарные смыслы, обусловленные структурой ПЯ. В английском предложении I had come содержится пять элементарных смыслов: 1) "говорящий", 2) "прибытие", 3) "прошедшее время", 4) "наличие связи с другим моментом или действием", 5) "наличие связи с другим моментом или действием в прошлом". В русском переводе Я пришел таких элементарных смыслов уже шесть - три из них совпадают с элементарными смыслами оригинала, а три возникают в связи с особенностями структуры русского языка: 1) "говорящий", 2) "мужской род", 3) "прибытие", 4) "пешком", 5) "прошедшее время", 6) "законченное, однократное действие".
Эквивалентность содержания оригинала и перевода будет тем больше, чем больше элементарных смыслов будет в них совпадать. В то же время далеко не все элементарные смыслы в оригинале оказываются релевантными (коммуникативно значимыми) для сообщения, а утрата нерелевантных смыслов не делает перевод неэквивалентным. Буквальным переводом будет перевод, воспроизводящий нерелевантные элементарные смыслы оригинала при нарушении норм русского языка: Я совершил прибытие в прошлом в момент, предшествующий другому моменту или действию в прошлом (?!). В свободном переводе элементарные смыслы оригинала будут не переданы или изменены и будут добавлены необязательные дополнительные смыслы: А ваш покорный слуга уже находится здесь. И при таком подходе буквальный перевод непонятен и неприемлем, а свободный перевод неоправданно отходит от оригинала.
Непосредственно связано с оценкой качества перевода и определение единицы перевода как минимальной языковой единицы текста оригинала, которая переводится как единое целое, в том смысле, что ей может быть подыскано соответствие в тексте перевода, но нельзя обнаружить в переводе единиц ПЯ, воспроизводящих значение составных частей данной единицы, если таковые у нее имеются. Иначе говоря, такие единицы имеют в ПЯ соответствия, но их части, по отдельности взятые, "непереводимы", т.е. в тексте перевода им никаких соответствий установить нельзя, даже если в ИЯ эти части обладают своим собственным, относительно самостоятельным значением. Выделение таких единиц непосредственно связано с качеством перевода, поскольку попытка переводчика перевести отдельные элементы, входящие в более крупное целое с единым значением, нарушает эквивалентность перевода. Поскольку, как известно, переводческие соответствия можно обнаружить по отношению к единицам любого уровня языковой системы, единицы перевода этого типа также могут классифицироваться по их принадлежности к определенному уровню языка. Выбор переводческих соответствий должен осуществляться на уровне тех единиц ИЯ, которые составляют отдельные единицы перевода и должны переводиться как единое целое. При нарушении этого требования перевод оказывается неэквивалентным.
Отсюда следует, что эквивалентным переводом является перевод, осуществленный на уровне единиц перевода оригинала в указанном смысле, т.е. такой перевод, в котором с помощью соответствий переданы именно те и только те единицы ИЯ разных уровней, чьи значения должны воспроизводиться в переводе как единое целое. Это предполагает умение переводчика выделять в тексте перевода единицы ИЯ, выступающие в качестве единиц перевода.
При таком подходе буквальным переводом будет перевод, осуществленный на более низком уровне языковой иерархии, чем тот, к какому принадлежит данная единица перевода в оригинале. Если английское словосочетание is а member в предложении The terrestrial globe is а member of the solar system перевести как является членом, то такой перевод будет буквальным, ибо для правильной передачи значения этого словосочетания при соблюдении лексических норм русского языка требуется в качестве единицы перевода избрать не слово, а словосочетание, т.е. найти соответствие на более высоком уровне - входить в. В то же время остальная часть этого предложения может быть переведена на уровне слова: Земной шар входит в солнечную систему. Точно так же, если английское предложение (предупредительную надпись) Keep off the grass! перевести как Держитесь прочь от травы, то перевод будет буквальным, так как он выполнен на уровне слов, в то время как для правильной передачи смысла при соблюдении норм русского языка здесь необходим перевод на уровне предложения: По газонам не ходить. Как указывалось, при буквальном переводе либо искажается содержащаяся в оригинале информация, либо нарушаются нормы ПЯ, либо имеет место и то и другое. Буквальный перевод по определению неэквивалентен, отдельные элементы буквализма в эквивалентных в целом переводах встречаются на практике довольно часто, но должны рассматриваться как переводческие ошибки. Таковы нередко встречающиеся переводы sweet pea как сладкий горошек (правильно: душистый горошек), delicate balance как деликатный баланс (правильно: неустойчивое равновесие), cold-blooded murder как хладнокровное убийство (правильно: зверское убийство). В последнем случае перевод cold-blooded как хладнокровный осуществлен на уровне морфем: cold - хладно-, blood- - кров-, -ed - н-, в то время как для правильной передачи значения этого английского слова требуется перевод на уровне всего слова в целом, а не составляющих его морфем.
.2 Закономерные соответствия в переводе
Перевод фразеологических единиц, особенно образных, представляет значительные трудности. Это объясняется тем, что многие из них являются яркими, эмоционально насыщенными оборотами, принадлежащими к определенному речевому стилю и часто носящими ярко выраженный национальный характер. При переводе устойчивых сочетаний слов следует также учитывать особенности контекста, в котором они употребляются. Для многих английских фразеологических единиц характерны многозначность и стилистическая разноплановость, что осложняет их перевод на другие языки. [59.С.41]
Рассмотрим способы перевода в основном устойчивых образных словосочетаний и пословиц с английского языка на русский, использованные в «Англорусском фразеологическом словаре».
В отдельных случаях, в дополнение к примерам, данным в словаре, привлекаются и новые примеры.
С переводческой точки зрения английские фразеологические единицы делятся на две группы:
) фразеологические единицы, имеющие эквиваленты в русском языке
) без эквивалентные фразеологические единицы.. Фразеологические эквиваленты
Фразеологические эквиваленты могут быть двух типов: 1) Постоянное равнозначное соответствие, которое является единственно возможным переводом и не зависит от контекста.
Этот вид перевода назван Я.И. Рецкером «эквивалентом» в статье, в которой впервые был поставлен вопрос о закономерных соответствиях при переводе на родной язык. [44.С.54]
Поскольку всякое равнозначное соответствие является эквивалентом, то целесообразнее указанный 'выше тип перевода называть моноэквивалентом. Эти соответствия могут возникать в результате дословного перевода английских фразеологизмов, например:
time is money 'время-деньги'.
2) С другой стороны, возможно наличие в русском языке двух или более эквивалентов английской фразеологической единицы, из которых для перевода данного текста выбирается наилучший или любой, если они оба или все равноценны. Такие эквиваленты можно назвать выборочными. Помимо указанного деления, эквиваленты можно классифицировать следующим образом:
Полные эквиваленты
Полные эквиваленты-это русские эквиваленты, в большинстве своем являющиеся моноэквивалентами английских фразеологизмов, совпадающие с ними по значению, по лексическому составу, образности, стилистической направленности и грамматической структуре. Число подобных соответствий невелико; к этой группе относятся фразеологизмы интернационального характера, основанные на мифологических преданиях, библейских легендах и исторических фактах:stables авгиевы конюшниone's boats сжечь свои корабли
in the seventh heaven на седьмом небе
Pyrrhic victory пиррова победа
и некоторые другие.
Я.И. Рецкер. О закономерных соответствиях при переводе на родной язык. Сб. Теория и методика учебного перевода, М Изд-во Акад. Пед наук РСФСР, 1950.
Из фразеологизмов других типов можно отметить:
сравнения: as bold (или brave) as a lion ^храбрый как лев'; as cold as ice 'холодный как лед'; as cunning as a fox 'хитрый как лиса;' as sharp as a razor 'острый как бритва' и др.
пословицы: better late than never 'лучше поздно чем никогда'; extremes meet 'крайности сходятся'; habit is a second nature 'привычка-вторая натура' и некоторые другие.
глагольные словосочетания: gild a pill' 'позолотить пилюлю'; play with fire 'играть с огнем'; read between the lines 'читать между строк'; swallow a bitter pill 'проглотить горькую пилюлю* и др.
Частичные эквиваленты
Частичный эквивалент не означает какой-либо неполноты в передаче значения, а лишь содержит лексические, грамматические или лексико-грамматические расхождения при наличии одинакового значения одной и той же стилистической направленности. Поэтому частичный эквивалент по степени адекватности перевода равноценен полному эквиваленту.
а) Частичные лексические эквиваленты
Частичные лексические эквиваленты можно подразделить на две группы. Первую группу составляют русские эквиваленты английских фразеологизмов, совпадающие по значению, стилистической направленности и близкие по образности (грамматическая структура может как совпадать, так й не совпадать), но несколько расходящиеся по лексическому составу.
Примером могут служить следующие обороты: kill the goose that lays the golden eggs 'убить курицу, несущую золотые яйца'; light as a feather 'легкий как перышко'; put by for a rainy day 'отложить про черный день'; a wolf in sheep's clothing 'волк в овечьей шкуре'.
К этой же группе относятся и некоторые пословицы: hawks will not pick hawks' eyes out 'ворон ворону глаз не выклюет'; one swallow does not make a summer 'одна ласточка весны не делает'; don't count your chickens before they are hatched 'цыплят по осени считают'.
В последнем случае-антонимический перевод, то есть передача негативного значения с помощью утвердительной конструкции. Возможны, конечно, и случаи, когда позитивное значение передается с помощью отрицательной конструкции.
Ко второй группе частичных лексических эквивалентов относятся русские эквиваленты английских фразеологизмов, совпадающие с ними по значению, по стилистической направленности, но различные по образности (грамматическая структура может как совпадать так и не совпадать).2 Подавляющее большинство образных фразеологизмов относится к этой группе. Примерами могут служить: be born with a silver spoon in one's mouth 'родиться в сорочке'; a fly in the ointment 'ложка дегтя в бочке меда' (библейский оборот); birds of a feather flock together-'рыбак рыбака видит издалека'; a bird in the hand is worth two in the bush 'не сули журавля в небе, а дай синицу в руки' (антонимический перевод).
б) Частичные грамматические эквиваленты
К этой группе относятся русские эквиваленты английских фразеологизмов, совпадающие с ними по значению, стилистической направленности и образности, но отличающиеся числом, в котором стоит существительное, или порядком слов.
Расхождение в числе:in Doubled waters the game is not worth the candleinto somebody's hands there is no rose without a thorn
Расхождение в порядке слов:is not gold that glitters (или all that glitters is not gold)
all's well that ends well
«Аналоги» по терминологии Я. И. Рецкера
не все то золото, что блестит;
все хорошо, что хорошо кончается;
if you run after two hares'll catch neither strike while the iron is hot he laughs best who laughs last
за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь;
куй железо, пока горячо;
В последнем случае имеется и незначительное лексическое расхождение (best-хорошо).
Перевод устойчивых сочетаний слов при помощи полных или неполных эквивалентов, который можно назвать фразеологическим переводом, не представляет сколько-нибудь значительных трудностей и не является переводом творческим.
Калькирование или дословный перевод фразеологизмов при наличии полного или частичного эквивалента
Устойчивые сочетания слов иногда приходится переводить дословно, несмотря на наличие полного или частичного эквивалента. Дословный перевод особенно важен, когда образ, заключающийся в фразеологизме, не безразличен для понимания текста, а замена его другим образом не дает достаточного эффекта. Дословный перевод часто применяется при наличии расширенной метафоры, фразеологических синонимов, игре слов и каламбурах.
Оборот care killed a cat переводится 'заботы до добра не доводят; не работа старит, а забота'. Однако наличие противопоставления в следующем отрывке из Шекспира требует дословного перевода:
Claudio. What! Courage, man! What care killed a cat3, thou hast mettle enough in thee to kill care. (W. Shakespeare, Much Ado about Nothing, act V, sc.
Другой пример: One of the most striking differences between a cat
К л а в д и о. Подбодрись, дружок! Хоть говорят, что забота и кошку уморить может, у тебя такой живой нрав, что ты можешь и заботу уморить. (Пер. Т.Л. Щепкиной-Куперник.)
Выражение as dead as a door-will следует переводить 'бездыханный', 'без малейшего признака жизни'; однако в следующем отрывка из Диккенса мы вынуждены калькировать этот фразеологизм для передачи характерного для Диккенса художественного приема оживления омертвевшего образа.
Old Marley was as dead as a door-nail. Mind! I don't mean to say that I know of my own kajwiela what there is particularly dead about a door-nail. I might have been inclined, myself,
Старый Марлей был мертв, как дверной гвоздь. Заметьте, я не хочу сказать, что мне лично известно, что дверной гвоздь является чем-то особенно мертвым. Я сам скорее склонен считать гвоздь от гроба самым мертвым предметом из скобяных изделий. Но мудрость наших предков заложена в этом сравнении, и мои грешные руки не посягнут на него, иначе погибнет наша страна. Поэтому разрешите мне повторить со всей решительностью, что старый Марлей был мертв, как дверной гвоздь.
Оборот hoist sail while the wind is fair означает 'куй железо, пока горячо', но такой перевод невозможен в следующем предложении из романа В. Скотта "The Fortunes of Nigel" благодаря наличию в этом предложении синонима strike while the iron is hot. В этом случае также приходится прибегнуть к калькированию фразеологизма:man should strike while the iron is hot and hoist sail while the wind is fair. (W. Scott, The Fortunes of Nigel, Introduction.)
Куй железо, пока горяч0 и поднимай паруса, пока дует ветер.
Калькирование принципиально отличается от буквализма. Калькирование-оправданный дословный перевод, буквализм же-дословный перевод, искажающий смысл переводимого выражения или рабски копирующий конструкции чужого языка и являющийся по существу насилием над тем языком, на который делается перевод. Поэтому буквализму должна быть объявлена беспощадная война. В статье «Как не следует переводить Маркса» Энгельс приводит следующий пример ошибочного перевода; «Когда несколько оксфордских студентов переплывали через Дуврский пролив на четырехвесельной лодке, то в газетных отчетах сообщалось, что один из них "caught a crab". Лондонский корреспондент „Kôlnische Zeitung" понял это выражение буквально и добросовестно сообщил в свою газету, что „краб зацепился за весло" одного из гребцов».
Любопытно, что в первом издании русского перевода романа Голсуорси «Сдается в наем» (часть I, глава XII). предложение Mont caught a little crab переведено: Монт 'поймал небольшого краба', то есть сделана та же ошибка, о которой писал Энгельс.
Во втором издании перевода романа Голсуорси мы уже не находим «ловли крабов»; а видим правильное: 'у Монта сорвалось с уключины весло'.
Если в данном случае можно говорить об ошибке переводчика, которая в следующем издании была в какой-то мере исправлена, то иногда увлечение дословным переводом, гипертрофия дословного перевода, может привести к буквализмам.you run after two hares, you will catch neither 'погонишься за двумя зайцами, ни одного не поймаешь' (вместо: ' за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь').
наряду с верным русским эквивалентом дается нелепый буквальный перевод:is as good as a feast '(иметь) вволю-все равно что пировать' (ср. 'от добра добра не ищут').
Не knows how many beans make five 'он знает, сколько бобов в пяти штуках' (то есть 'понимает, что к чему').shoes, over boots '(раз) выше ботинок, (то и) выше сапог' (ср. 'взялся за гуж, не говори, что не дюж').
Показателен следующий пример:is thicker than water 'кровь гуще воды' (то есть свой, своему брат'). Эту пословицу следовало бы дать в таком виде:is thicker than water 'кровь не вода' (ср. 'свой своему поневоле брат'). Так она и дается в «Англо-русском фразеологическом словаре (В-827)», который, к сожалению, составители плохо использовали. Мы подробно остановились на этой книжке, так как она наглядно иллюстрирует, что получается, когда неумело используется буквальный перевод.
«Обертональные» переводы- это своего рода окказиональный эквивалент, используемый для перевода фразеологизма только в данном контексте. Поэтому «обертональный» перевод дается в переводе цитаты, а не данного фразеологизма. Следует учитывать, что окказиональность данного эквивалента определяется исключительно особенностями контекста и что в другом контексте аналогичный перевод может и не быть «обертональным», а полным или частичным эквивалентом. Нахождение «обертонального перевода», в отличие от использования готового эквивалента-творческий процесс.
Выражение one's (или the) naked eye переводится 'невооруженный глаз'. Однако такой перевод невозможен для передачи каламбура из романа Диккенса «Мартин Чезлвит» (гл. ХХII):
"The most short-sighted man could see that at a glance, with his naked eye," said Martin. Mrs. Homini was a philosopher and an authoress, and consequently had a pretty strong digestion; but this hoarse, this indecorous phrase was almost too much for her. For a gentleman sitting alone with a lady-although the door was open-to talk about a naked е у el
Переводчица романа Диккенса №. Л. Дарузес нашла прекрасное решение вопроса, использовав «обертональный» перевод:
«Увы, это голая истина, которая видна даже самому близорукому взгляду»,-сказал Мартин. Миссис Хомини была философ и писательница и, следовательно, могла переварить все, что угодно. Но эта грубая, неприличная фраза оказалась даже и для нее слишком сильной. Разве можно джентльмену, сидящему наедине с дамой, хотя бы и при открытых дверях, говорить о голой истине.
'Голая истина'-полный эквивалент оборота the naked truth. Be on the level означает 'быть честным, правдивым', но этот перевод должен быть заменен обертональным в следующем предложении:
...You better not get too struck on that Hortense Briggs. I don't think she's on the level with anybody. (Th. Dreiser, An American Tragedy, b. I, ch.XI.)
... Ты не очень бегай за этой Гортензией Бриге. По-моему, она морочит всем голову.
Библейский фразеологизм the apple of one's eye переводится 'зеница ока', например:
What did he know of her-he had only loved her all her life-looked on her as the apple of his eye! (J. Galsworthy, To Let, part III, ch. VIII.)
Что он знает о ней. Он так любил ее всю жизнь, берег ее, как зеницу ока
Однако в следующем отрывке из Диккенса этот библеизм используется саркастически карликом Куилпом как обращение и требует уже обертонального перевода. По этому пути и пошла переводчица Н. Волжина.
"Dick," said the dwarf, thrushing his head in at the door-"my pet, my pupil, the apple of my eye, hey, hey!" (Ch. Dickens, The Old Curiosity Shop, ch. I)
Дик, -воскликнул карлик, просовывая голову в дверь,-мой любимец, мой ученик, свет очей моих.
Если бы библейский оборот 'свет моих очей' был дан как перевод выражения the light of my eyes, то он был бы его полным эквивалентом.
Иногда обертональность перевода заключается в деформации русского эквивалента, оправданной особенностями переводимого текста; например, оборот borrowed plumes переводится 'ворона в павлиньих перьях', но в следующем переводе В. Скотта в русский эквивалент вносится изменение.
It is Е. whose life is once more in your hands-it is Е. whom you are to save from being plucked of her borrowed plumes, discovered, branded, and trodden down, first by him, perhaps who has raised her to this dizzy pinnacle! (W. Scott, The Heart of Mid-Lothian, ch. XLVIII.)
Жизнь Э. опять в твоих руках. Ты должна спасти Э, и не допустить, чтобы она оказалась вороной с ощипанными павлиньими перьями, не допустить, чтобы ее разоблачили, заклеймили и втоптали в грязь, что, возможно, первым сделает тот, кто поднял ее на такую головокружительную высоту.
Многие английские фразеологические единицы не имеют эквивалентов в русском языке. Это в первую очередь относится к фразеологизмам, обозначающим несуществующие у нас реалии. При переводе подобных фразеологизмов использовались калькирование и описательный перевод. Калькирование дает возможность донести до русского читателя жигой образ английского фразеологизма, что невозможно при использовании свободного необразного словосочетания, являющегося русским объяснением значения английского фразеологизма. Например: The old lady of Threadneedle Street шутливо 'старая леди с Треднидл-стрит' (английский банк). Пониманию перевода помогает примечание: Назван 'старой леди' из-за своего консррвя-тизма (Треднидл-стрит-улица, на которой он находится). Перевод 'английский банк' не передает специфики данного фразеологизма. Ср:dinner was announced Mr. Dombey took down an old lady like a crimson pin-cushion stuffed with banknotes who might have been the identical old lady of Threadneedle Street, she was so rich and looked so unaccomodatmg... (Ch. Dickens, Dombey and Son, ch. XXXVI.)
Такие прозвища, как John Bull 'Джон Буль', Vnrle Sam 'дядя Сэм' и др. передаются с помощью калькирования.
Калькирование используется также для передачи фразеологизмов других типов, не имеющих эквивалентов, например пословиц:
Когда доложили, что обед подан, мистер Домби предложил руку старой леди, похожей на малиновую бархатную подушку для буланок, набитую банковыми билетами, которая могла сойти за подлинную леди с Треднидл-стрит -так была она богата и та кой казалась непокладистой...
Better a witty fool than foolish wit.knocks boldly at the door who brings good news.one is a fool always, (every one sometimes.
Лучше умный дурак, чем глупый мудрец (шекспировское выражение: Двенадцатая ночь, д. I, сц. 5).
Громко стучит в дверь тот, кто приносит хорошие вести.
Никто не бывает всегда дураком, а по временам бывает каждый.
Помимо калькирования, используется описательный перевод, то есть перевод фразеологизма при помощи свободного сочетания слов. Он особенно удобен для передачи оборотов терминологического характера, не допускающих буквального перевода:
cross the floor of the House (парл.) 'перейти из одной партии в другую'; accept tne Cniltern Hundreds (парл.) 'слагать с себя полномочия члена парламента'; kangaroo closure (парл.) 'допущение председателем парламентской комисии обсуждения лишь некоторых поправок к законо-проекту' и др.
Описательный перевод при передаче образных выражений применяется в словаре редко, так как такой вынужденный перевод уступает подлиннику по яркости, хотя И верно передает его значение. Например, red herring (а-cross the trail) 'что-либо сбивающее со следа', 'намеренно отвлекающее внимание, отвлекающий маневр'.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
перевод текст лингвистический
Итак, рассмотрев различные стадии и этапы перевода, можно сделать вывод, что переводчик, по сути, является творцом нового произведения, и, что перевод не есть набор механических действий. Переводчик творит, затрачивая при этом не меньше усилий, чем автор того или иного произведения или научной статьи, работа переводчика, скорее, сложнее, так как он должен передать средствами переводного языка ту атмосферу и эмоциональность и тот информационный потенциал, который заложен в оригинале, причем, передать не с буквалистичной, а со смысловой точностью. Ведь перевод не может быть равен оригиналу, но должен быть равен ему по воздействию на читателя.
В результате проведенной работы можно сделать следующие выводы. Выбор стратегии зависит от конкретных лингвистических и экстралингвистических факторов.
В ряде случаев в силу различных причин экстралингвистические факторы могут оказывать более весомое влияние на выбор стратегии и, как результат, на окончательный вариант перевода, чем факторы чисто лингвистического характера.
В синхронном переводе прослеживается четкая тенденция к рационализации и упрощению языковой структуры на ПЯ при быстром темпе подачи материала докладчиком, в связи с чем все более широко применяются стратегии компрессии и стратегия линейности.
Стратегия компрессии в синхронном переводе приводит к выигрышу времени, дает возможность синхронному переводчику выразить мысль более идиоматично и избежать вероятных ошибок прежде всего при переводе на неродной язык.
Стратегия декомпрессии используется в СП при необходимости передать на ПЯ больший объем информации, которая понятна получателю на ИЯ без расшифровки в силу достаточных фоновых знаний. В подобном случае реципиент на ПЯ не обладает достаточными фоновыми знаниями или достаточным уровнем общих знаний для правильного понимания переведенного сегмента. При этом категория общих или фоновых знаний является категорией субъективной. Безусловно, синхронист не может стопроцентно знать, какими общими или фоновыми знаниями обладает реципиент на ПЯ, следовательно, его выбор данной стратегии основывается на чисто субъективном суждении.
В ряде случаев синхронный переводчик переводит не то, что сказал докладчик, а то, что последний хотел сказать (intended message), но не озвучил вербально в своем выступлении в силу определенных причин.
Синхронный перевод - это перевод в экстремальных условиях и даже при использовании стратегий СП переводчик не застрахован от ошибок.
Преподавание СП целесообразно проводить на примерах применения стратегий в синхронном переводе с демонстрацией теоретического материала и использованием упражнений на тренировку применения конкретной стратегии в зависимости от коммуникативной ситуации и аудиозаписей конференций для выработки у слушателей навыков по применению данных стратегий на практике.
Список использованной литературы
1. Ивин А.А., Никифоров А.Л. Словарь по логике. - М.: Владос, 1997. - 384 с.
.Нелюбин Л.Л. Толковый переводоведческий словарь. - М.: Флинта: Наука, 2003. - 320 с.
.Крюков А.Н. Теория перевода. - М.: Военный краснознаменный институт, 1989. - 176 с.
.Швейцер А.Д. Теория перевода: Статус, проблемы, аспекты. - М.: Наука, 1988. - 215 с.
.Комиссаров В.Н. Теоретические основы методики обучения переводу. - М.: Рема, 1997. - 111 с.
.Швейцер А.Д. Буквальный перевод и интерференця // Перевод и коммуникация / Отв. ред. А.Д.Швейцер и др. - М.: Ияз РАН,1997. - С.22-34.
.Заиченко А.И. Синхронный перевод: выбранная стратегия или отражение когнитивных способностей человека? //Университетское переводоведение. Вып. 5: Материалы У международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» 23-25 октября 2003 г. - СПб: Филологический ф-т СПбГУ, 2004. - С.107-117.
.Макарова Л.С. Коммуникативно-прагматические аспекты художественного перевода: Дисс. … докт. филол. наук: Спец. 10.02.20. - М.: МГЛУ, 2006. - 364 с.
.Воскобойник Г.Д. Лингвофилософские основания общей когнитивной теории перевода: Дисс. … докт. филол. наук: Спец. 10.02.20. - Иркутск: ИГЛУ, 2004. - 296 с.
.Казакова Т.А. Практические основы перевода. - СПб.: Союз, 2000. - 320 с.
.Илюхин В.М. Стратегии в синхронном переводе (на материале англо-русской и русско-английской комбинаций перевода): Автореф. .. канд. филол. наук: Спец. 10.02.20. - М.: МГЛУ, 2002. -24 с.
.Миньяр-Белоручев Р.К. Общая теория перевода и устный перевод. - М.: Воениздат, 1980. - 237 с.
.Погорелов Е.В. О некоторых принципах переводческого анализа текстов // Сб. научн. трудов МГПИИЯ им. Мориса Тореза. Вып. 278: Смысл текста как объект перевода / Отв. ред. Э.А.Черняховская. - М.: МГПИИЯ. - С.38-41.
.Комиссаров В.Н. Современное переводоведение. - М.: ЭТС, 2001. - 424 с.
.Гарбовский Н.К. Теория перевода. - М.: Изд-во МГУ, 2004. - 544 с.
.Злобин А.Н. Опыт использования метатекстов в культурологическом анализе перевода // Университетское переводоведение. Вып. 5: Материалы У международной научной конференции по переводоведению «Федоровские чтения» 23-25 октября 2003 г. - СПб: Филологический ф-т СПбГУ, 2004. - С.118-127.
.Современный словарь иностранных слов. - М.: Рус. яз., 1999. - 742 с.
.Гусев В.В. Эмпатическая модель в формировании стратегии перевода // Вестник МГЛУ. Вып. 480: Перевод как когнитивная деятельность / Ред. А.Г. Витренко и др. - М.: МГЛУ, 2003. - С.26-41.
.Психологический словарь / Ред. В.В. Давыдов и др. - М.: Педагогика, 1983. - 448 с.
.Рябцева Н.К. Теория и практика перевода: когнитивный аспект // Перевод и коммуникация / Отв. ред. А.Д. Швейцер и др. - М.: ИЯз РАН, 1996. - С.42-63.
.Комиссаров В.Н. Эвристическая ценность моделей перевода //Сб. научных трудов МГПИИЯ им. Мориса Тореза. Вып.295: Теория и практика перевода /Отв. ред. С.И. Канонич. -- М.: МГПИИЯ, 1987. - С.8-16.
.Швейцер А.Д. Возможна ли общая теория перевода? // Тетради переводчика. Вып. 7/ Ред. Л.С. Бархударов. - М.: Высш. шк., 1970. - С.35-46.
.Витренко А.Г. Оправдано ли существование частных теорий перевода? // Проблемы обучения переводу в языковом вузе: Тезисы докладов Четвертой международной научно-практической конференции 14-15 апреля 2005 г. - М.:МГЛУ, 2005. -- С.13-16.
.Витренко А.Г. Надо ли учить переводческим трансформациям? // Вестник МГЛУ. - 2004. - Вып.488: Перевод и стилистические ресурсы языка / Отв. ред. Д.В. Псурцев. - М.: МГЛУ. - С.90 - 106.
.Цвиллинг М.Я. Роль переводчика в акте коммуникации и понятие «терциарного перевода» // Перевод и коммуникация / Отв. ред. А.Д. Швейцер и др. - М.: ИЯз РАН, 1996. - С.16 - 22.
.Витренко А.Г. Возможен ли алгоритм художественного перевода? //Столпотворение: Научно-художественное приложение к журналу СПР «Мир перевода». Вып. 6--7./ Ред. М.Д. Литвинова. - М.: Вагриус, 2001. - С.118-122.
28. Вестник МГЛУ. - 2008. - Вып. 536: Сопоставительная лингвистика и вопросы перевода / Отв. ред. Д.И. Ермолович. - С.3 - 17.
. Виссон. Л. Практикум по синхронному переводу с русского на английский. - М.: Р. Валент, 2000. - 200 с.
. Виссон. Л. Синхронный перевод с русского на английский. - M.: Р. Валент, 1999. - 243 с.
. Гофман Е.А. К истории синхронного перевода. / Тетр. переводчика №1 -М.: Междунар. отношен., 1963 -сс. 20-22.
. Жинкин Н.И. Речь как проводник информации. -М., Наука, 1982 -158с.
. Зимняя И.А., Чернов Г.В. Вероятностное прогнозирование в процессе синхронного перевода. В сб.: Предварительные материалы экспериментальных исследований по психолингвистике. -М., Ия -АН СССР, 1973 -сс. 110-116.
. Комиссаров В.Н. Интуитивность перевода и объективность переводоведения. Вып.: Язык, поэтика, перевод. (сб. научн. тр. МГЛУ вып. №426 под. ред. Нерознака В.П.) -М., -1996. -сс 91-99.
. Комиссаров В.Н. Теория перевода (лингвистические аспекты). Уч. для институтов и факультетов ин.яз. -М., Высш. шк., 1990 -253с.
. Кочкина З.А. Некоторые особенности деятельности синхронного переводчика. Тезизы докладов на II съезде Общества психологов, вып. 1, - М., АПН, 1963.
. Леонтьев А.А. Психолингвистические единицы и порождение речевого высказывания. М.: Наука, 1969.
. Миньяр-Белоручев Р.К. Как стать переводчиком? -М.: Стелла, 1994. - С.107.
. Палажченко П.Р. Все познается в сравнении, или Несистематический словарь трудностей, тонкостей и премудростей английского языка в сопоставлении с русским. - М.: Валент, 1999.
. Ревзин И.И., Розенцвейг В.Ю. Основы общего и машинного перевода. -М.: Высш. шк., 1980.
. Рецкер Я.И. Теория перевода и переводческая практика. -М., Междунар. отнош., 1974.
. Руччи. М. Перевод - письменный и устный: языковая компетенция и психологические процессы (перевод с испанского). Вып.: Актуальные проблемы преподавания перевода и иностранных языков в лингвистическом ВУЗе (сб. научн. тр. МГЛУ вып. №423, под ред. Халеевой И.И.) -М., -1996.
. Фейгенберг И.М. Вероятностное прогнозирование в деятельности человека. -М., Наука, 1977. -390 с.
. Чернов Г.В. Лингвистические основы синхронного перевода / док. дисс. -М., МГЛУ, 1980.
. Чернов Г.В. Основы синхронного перевода. Учебник для институтов и факультетов ин.яз. -М., Высш.шк., 1987 -257 с.
. Чернов Г.В. Теория и практика синхронного перевода. -М.: Междунар. отношения, 1978. -208 с.
. Черняховская Л.А. Перестройка речевой структуры для передачи компонентов смыслового членения высказывания при переводе с русского языка на английский. Автореф. кандид. диссер. -М., 1971 -46 с.
. Швейцер А.Д. Глазами переводчика. -М., Стелла, 1996.
. Швейцер А.Д. Перевод и лингвистика. Уч. для институтов и факультетов ин.яз. -М., Воениздат, 1973. -280 с.
. Швейцер А.Д. Теория перевода. Статус, проблемы, аспекты. - М.: Наука, 1988.
. Ширяев А.Ф. Синхронный перевод с французского языка (исследование некоторых аспектов синхронности в связи с особенностями функционирования ИЯ): Автореф. Диссертации на соискание степени к.ф.н. -М., 1973 -24 с.
. Barik, H.C. Simultaneous Interpretation: temporal and quantitative data, in Language and Speech, London, Kingston Press Services, 16, 1973 pp. 5-270.
. Berlin, B. Principles of Tzeltal Plant Classification. New York : Academic Press, 1974.
. Broadbent, D. Perception and Communication. London : Pergamon Press, 1958.
. Catford, J.C. A Linguistic Theory of Translation. Oxford : Oxford University Press, 1965.
. Creik, K. The nature of explanation. Cambridge : Cambridge University Press, 1943.
. Dejean Le Feal K. Why impromptu speech is easy to understand. In Enkvist N.E. (ed) Impromptu Speech : a Symposium. Abo Research Institute. Abo Akademy Foundation, 1982. P 221-239.
. Fillmore, C.J. The case for case. In E. Bach and R Harms. Universals in Linguistic Theory. Holt, Rinehart and Winston, Inc.: New York, 1968, pp. 1-90.
. Firth J.R. The technique of semantics. Oxford : Oxford University Press, 1935.
. Gerver D. The effects of source language presentation rate on the performance of simultaneous conference interpreters. In E. Foulke, (ed) Proceedings of the 2nd Louisville Conference on Rate and/or Frequency Controlled Speech, university of Louisville, 1969. P. 168-184.