Уголовно-правовая охрана прав на результаты интеллектуальной деятельности в правоприменительной практике России, Беларуси и Украины
УГОЛОВНО-ПРАВОВАЯ ОХРАНА ПРАВ НА РЕЗУЛЬТАТЫ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ В ПРАВОПРИМЕНИТЕЛЬНОЙ ПРАКТИКЕ РОССИИ, БЕЛАРУСИ И УКРАИНЫ
Уголовные законодательства Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины долгое время составляли единое целое, так как в соответствии с Конституцией СССР [1] установление основ уголовного законодательства было отнесено к ведению Союза ССР. Общесоюзное уголовное законодательство состояло из Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик [2] (далее - Основы), законов об уголовной ответственности за государственные преступления, за воинские преступления и некоторых других общесоюзных законов. Такие же подходы существовали и применительно к науке уголовного права как единого советского уголовного права, которое "…есть волей всего советского народа, выраженной в юридических нормах" [3, с.3]. Данное обстоятельство, безусловно, являлось позитивным по своей сути, поскольку объединяло направленные на развитие и совершенствование общего уголовного законодательства усилия ученых-криминалистов не только бывших БССР, УССР и РСФСР, но и всех других союзных республик.
Уже достаточно длительное время уголовные законодательства Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины развиваются параллельно, но достаточно самостоятельно одно от другого. Следует признать опережение по большинству вопросов развития науки уголовного права Российской Федерации, что обусловлено целым рядом объективных и субъективных факторов, рассмотрение которых не является целью данной работы. Однако такое опережение прослеживается не по всем направлениям. Так, первое монографическое исследование вопросов уголовно-правовой охраны авторского права и смежных прав в Украине было проведено еще в 1996 году [4], в то время как аналогичная тематика в уголовном праве Российской Федерации и государств - участников Содружества Независимых Государств (далее - СНГ) нашла свое освещение несколько позже [5; 6].
Ситуация в сфере сотрудничества ученых-криминалистов дружественных стран усугубляется отсутствием реального взаимодействия между государствами - участниками СНГ в вопросах охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности, которое в настоящее время охватывает лишь отдельные аспекты такой охраны в рамках двухсторонних соглашений [7; 8]. Проблема охраны объектов права интеллектуальной собственности является актуальной и в связи с тем, что в настоящий момент Республика Беларусь, Российская Федерация и Украина избрали инновационный путь развития, который невозможен без создания эффективного механизма охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности как посредством совершенствования внутреннего национального законодательства, так и развития международного сотрудничества в этом направлении, в том числе и в рамках СНГ.
В связи с этим целью данной статьи, а именно рассмотрения вопросов существующего уровня и состояния уголовно-правовой охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности в правоприменительной практике и доктрине уголовного права Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины, является освещение проблемных вопросов такой охраны как на законодательном уровне, так и в правоприменительной практике наших стран, которые в целом идентичны. Актуальность данной тематики подчеркивает и тот факт, что до настоящего времени указанные вопросы рассматривались исключительно в рамках национального законодательства без учета того обстоятельства, что проблемы уголовно-правовой охраны результатов интеллектуальной деятельности являются схожими для законодательств Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины, а правоприменительная практика сталкивается с одними и теми же вопросами привлечения к уголовной ответственности лиц, виновных в нарушении прав на результаты интеллектуальной (творческой) деятельности.
В частности, стратегия Украины на адаптацию национального законодательства к правовой системе Европейского союза (acquis communautaire) [9] определила динамику развития уголовно-правовой охраны права интеллектуальной собственности*, хотя и носила в ряде случаев поспешный характер. В то же время уголовно-правовая сфера Европейского союза оставляет за государствами-членами право на применение национального уголовного законодательства на условиях, которые в каком-либо случае делают наказание эффективным, пропорциональным и действенным [10, с.21-42]. Статья 61 Соглашения по торговым аспектам прав на интеллектуальную собственность (Соглашение TRIPS) лишь определяет, что государства-члены предусматривают уголовные процедуры и штрафы, которые применяются, по крайней мере, в случаях намеренной подделки товарных знаков или нарушения авторского права, совершенных в коммерческих масштабах [11, с.443-456]. Таким образом, именно в рамках национального уголовного законодательства должны быть решены вопросы уголовно-правовой охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности.
Интенсивное совершенствование соответствующих норм уголовного законодательства Украины по охране результатов интеллектуальной деятельности (в указанные нормы уже нового Уголовного кодекса (далее - УК) было внесено девять изменений и дополнений) не могло не повлечь за собой определенного несовершенства права, отсутствия в нем того, что должно быть необходимым его компонентом [12, с.92]. В первую очередь это относится к определению родового (видового, группового) объекта преступлений в сфере интеллектуальной деятельности. Общепринятым является восприятие данного вопроса, соотношения понятий "объект уголовно-правовой охраны", "объект преступления", "объект преступного посягательства (воздействия)" как исключительно научных категорий, предметов научных споров, которые не имеют практического применения и находятся в теоретической плоскости науки уголовного права.
Безусловно, вопросы объекта преступления были и остаются одними из наиболее спорных. По мнению автора, разнообразие подходов к определению объекта преступления обусловлено в первую очередь необходимостью его установления, исходя из традиционных подходов к уголовно-правовой характеристике состава конкретного преступления или группы преступлений, исходя из анализа их элементов: объекта, объективной стороны, субъекта и субъективной стороны. Дискуссионность данного вопроса также обусловлена и той системно-определяющей функцией, которая возложена на объект преступления как критерий систематизации Особенных частей уголовных законов Республики Беларусь и Российской Федерации, а также закона об уголовной ответственности Украины. Именно поэтому собственную позицию по данному вопросу имеет почти каждый ученый в области уголовного права. В свою очередь многообразие и многоплановость общественных отношений, благ, социальных ценностей, прав, свобод**, а также исторических и современных концепций объекта преступления в теории уголовного права дают практически неограниченную возможность выбора определенной позиции в отношении объекта того или иного конкретного преступления или группы преступлений.
В то же время при осуществлении досудебного производства и отправлении правосудия вопросам установления объекта, как правило, должного внимания не уделяется. Объект преступления воспринимается как что-то само собой разумеющееся, раз и навсегда данное и всегда имеющее место при совершении общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом. Именно поэтому доказыванию подвергается, как правило, лишь предмет преступления (если он характеризует данную конкретную норму). Объект же в большинстве случаев самостоятельному установлению и исследованию не подвергается.
Изложенное в полной мере относится к преступлениям, предусмотренным статьями 201 "Нарушение авторских, смежных, изобретательских и патентных прав" УК Республики Беларусь [13], 146 "Нарушение авторских и смежных прав"*** и 147 "Нарушение изобретательских и патентных прав" УК Российской Федерации [14], 176 "Нарушение авторского права и смежных прав" и 177 "Нарушение прав на изобретение, полезную модель, промышленный образец, топографию интегральной микросхемы, сорт растений, рационализаторское предложение" УК Украины [15]. Установление факта незаконного использования объектов авторского права или смежных прав, права промышленной собственности, крупного размера дохода или ущерба (в УК Украины - ущерба в значительном размере), наличия умысла виновного и его соответствие признакам субъекта указанных преступлений рассматриваются как необходимое и достаточное условие квалификации содеянного по указанным статьям уголовных кодексов.
При этом наука уголовного права и судебная практика полностью игнорируют место данных составов в системе Особенной части УК Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины. По действующему законодательству указанные статьи отнесены к главе 23 "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина" раздела VII "Преступление против человека" УК Республики Беларусь, главе 19 "Преступления против конституционных прав и свобод человека и гражданина" раздела VII "Преступление против личности" УК Российской Федерации и к разделу V "Преступления против избирательных, трудовых и других личных прав и свобод человека и гражданина" Особенной части УК Украины. Именно исходя из этого А.В. Наумов относит рассматриваемые нарушения к группе преступлений против социальных прав и свобод человека и гражданина, а также указывает, что конституционные права и свободы именно человека и гражданина являются непосредственным объектом данных посягательств [16, с.434-436].
Подтверждением игнорирования систематизирующей функции объекта преступления являются и решение Президиума Верховного Суда Республики Беларусь в отношении размещения информации о продаже, и продажа компьютерной программы без изменения сведений о лице, чьим творческим трудом она создана [17]. Судом было установлено, что М., достоверно зная о том, что компьютерная программа "Эксперт" в силу законодательства Республики Беларусь является объектом интеллектуальной собственности, а правообладатель исключительных прав на нее - ОДО "Экспертцентр", в нарушение имущественных прав правообладателя, не будучи его уполномоченным представителем, в период времени с июля 2004 года по январь 2005 года с целью незаконного распространения, влекущего в последующем незаконное использование третьими лицами вышеназванного объекта авторского права, умышленно, незаконно разместил анонимно на сайте в Интернете информацию о продаже компьютерной программы "Эксперт", нарушив тем самым исключительные права правообладателя объекта авторского права. Президиум Верховного Суда Республики Беларусь пришел к выводу, что М. авторство на данную программу не присваивал, и производство по уголовному делу в отношении М. кассационной коллегией Могилевского областного суда за отсутствием в деянии обвиняемого состава преступления, предусмотренного ч.1 ст. 201 УК, прекращено обоснованно. При этом вопрос о том, что данная норма предусмотрена разделом VII УК Республики Беларусь "Преступления против человека", а правообладателем исключительных прав на компьютерную программу "Эксперт" является юридическое лицо - ОДО "Экспертцентр", не рассматривался ни судом Октябрьского района г. Могилева, ни кассационной коллегией Могилевского областного суда, ни президиумом областного суда, ни судебной коллегией по уголовным делам Верховного Суда Республики Беларусь, ни Президиумом Верховного Суда Республики Беларусь.
Указанное местонахождение рассматриваемых составов преступлений было определено еще в Основах уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик. Следуя Основам, уголовные кодексы БССР, УССР и РСФСР 60-х годов прошлого столетия отнесли нарушение авторских и изобретательских прав к главам IV Особенных частей уголовных законов БССР, РСФСР и УССР, которые имели тождественное название - "Преступления против политических и трудовых прав граждан". Такой подход был продиктован содержанием соответствующих положений советского гражданского права, которое рассматривало авторскую и изобретательскую деятельность трудящихся только как часть прав советских граждан на труд. Института прав интеллектуальной собственности (прав на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации) в современном его понимании в то время не существовало и не могло существовать. Государство закрепляло за собою право использования данных результатов творческой деятельности советских граждан фактически по своему усмотрению, оставляя авторам и изобретателям лишь личные неимущественные права и право на вознаграждение.
Ответственность за нарушение права авторства на научное, литературное, музыкальное или художественное произведение была предусмотрена ст.136 УК УССР, а за нарушение прав авторства на изобретение или рационализаторское предложение - ст.137 УК УССР. В уголовном законодательстве БССР и РСФСР ответственность за данные преступления предусматривалась различными частями ст.141 УК РСФСР и ст.138 УК БССР. Хотя и утверждалось, что при совершении этих преступлений "…не только нарушаются авторские права граждан, но и затрагиваются имущественные интересы личности" [18, с.387], фактически данные "интересы" предусматривали лишь право на вознаграждение автора со стороны государства за использование его произведения, изобретения или рационального предложения.
В настоящее время институт права на результаты интеллектуальной деятельности претерпел кардинальные изменения и приобрел одно из важнейших значений не только для национального гражданского законодательства государств - участников СНГ, но и для построения цивилизованных рыночных отношений, обеспечения социальной ориентации экономики, инновационного социально-экономического развития, межгосударственного сотрудничества в рамках СНГ, ЕС и ВТО, а также признания международных конвенций, соглашений и договоров, ратифицированных высшими законодательными органами этих государств, частью национального законодательства.
интеллектуальный право уголовная охрана
За время самостоятельного государственного строительства Республика Беларусь, Российская Федерация и Украина создали эффективную государственную систему правовой охраны интеллектуальной собственности, которая обеспечивает государственную политику в данной сфере, сформировали нормативно-правовую базу, которая в целом соответствует международным нормам и стандартам, создали соответствующую инфраструктуру и внедрили механизмы реализации правовых норм. В наших странах существенно повысился уровень защиты прав интеллектуальной собственности, улучшается система координации действий правоохранительных и контролирующих органов по противодействию нарушениям в сфере интеллектуальной собственности.
Каждая из указанных стран за этот период ратифицировала основные международные документы в сфере авторского права, смежных прав и промышленной собственности. Конституции Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины гарантировали каждому гражданину свободу литературного, художественного, научного, технического и других видов творчества, охрану интеллектуальной собственности. Гражданскими кодексами государств - участников СНГ предусмотрены самостоятельные разделы (книги) об исключительных правах на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальную собственность) и приняты специальные законы об авторском праве и смежных правах, об охране прав на изобретение и полезные модели, промышленные образцы, сорта растений, топографии интегральных микросхем и другие объекты творческой деятельности. Кроме того, постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ была принята новая редакция модельного закона "Об авторском праве и смежных правах" [19] (далее - Модельный закон).
Вместе с тем указанная совокупность изменений в сфере правового регулирования и охраны объектов права интеллектуальной собственности (фактически создание нового самостоятельного института гражданского права) в уголовных законодательствах Российской Федерации и Украины повлекла за собой лишь увеличение перечня предметов данных преступлений, изменения круга деяний, их образующих, и, как правило, установление уголовной ответственности исключительно в случае получения дохода в крупном размере или причинения крупного (значительного) ущерба.
Диспозиция соответствующей нормы УК Республики Беларусь претерпела еще меньше изменений и в меньшей степени соответствует общим принципам криминализации деяний. Она предусматривает уголовную ответственность за нарушение личных неимущественных прав авторов результатов интеллектуальной деятельности - права авторства (ч.1 ст. 201 УК Республики Беларусь), нарушение имущественного права (исключительного права правомерного использования объекта результатов интеллектуальной деятельности) в случае наличия административной преюдиции либо сопряженное с получением дохода в крупном размере (ч.2 ст. 201 УК Республики Беларусь), а также совершения этих деяний повторно, либо по предварительному сговору группой лиц, либо должностным лицом с использованием своих служебных полномочий, либо повлекших причинение ущерба в крупном размере (ч.3 ст. 201 УК Республики Беларусь).
) граждане (физические лица) и 2) юридические лица.
Как ранее отмечалось, в юридической литературе [24, с.315-316; 25, с.352-353] утверждается, что указанные преступления против результатов интеллектуальной деятельности посягают на провозглашенную в основных законах охрану интеллектуальной собственности (ст.51 Конституции Республики Беларусь [26], ст.44 Конституции Российской Федерации [27] и ст.54 Конституции Украины [28]). Действительно, ч.2 и ч.3 ст.51 Конституции Республики Беларусь гласят: "Свобода художественного, научного, технического творчества и преподавания гарантируется. Интеллектуальная собственность охраняется законом". Конституции Российской Федерации и Украины также содержат идентичные дефиниции. Однако следует акцентировать внимание на том, что данные нормы предусмотрены в соответствующих главах конституций, которые гарантируют права и свободы человека и гражданина, а термин "каждому" предполагает такое его содержание - "каждому человеку и гражданину гарантируется…". На это указывает и общепризнанная трактовка понятий "человек" и "гражданин" в истории русского языка [29, с. 190, 707].
О таком понимании конституционных прав и свобод свидетельствует и систематизация объектов преступлений, предусмотренных разделом V Особенной части УК, в науке уголовного права Украины. Практически все авторы определяют родовым объектом данной группы преступлений конституционные права и свободы именно человека и гражданина [30, с.80-83; 31, с. 209; 32, с.98-99; 33, с.355-358]. Некоторые авторы даже выделяют обязательный признак данных преступлений - потерпевшего. По их мнению, при нарушении авторского права, смежных прав и прав промышленной собственности потерпевшим может быть только физическое лицо (автор, исполнитель произведения, изготовители фонограмм или видеограмм и т.п.), а также их наследники и физические лица, которым на законных основаниях были переданы права на эти объекты [34, с.391, 392]. Исключением является позиция С.Я. Лыховой, которая обоснованно делает вывод, что составы деяний, посягающих на результаты интеллектуальной деятельности, находятся за пределами родовых объектов преступлений против избирательных, трудовых и других личных прав и свобод человека и гражданина (раздел V Особенной части УК Украины) [35, с.160-162].М.И. Хавронюк также не считает данные составы преступлений посягательствами на личные права и свободы человека и гражданина [36, с.180].
Неоспоримо то, что преступления, предусмотренные статьями 146 и 147 УК Российской Федерации, а также аналогичными нормами УК Республики Беларусь и УК Украины, имеют место только в случае нарушения права на результаты интеллектуальной деятельности физического лица. В то же время из 271 преступления, связанного с нарушением авторского права и смежных прав, которые были выявлены в Украине в течение прошедшего года, значительное большинство (более 90 %) были совершены в отношении правообладателей - юридических лиц (корпорации по разработке программного обеспечения, звукозаписывающие организации, организации вещания и т.п.). Правоприменительная практика Российской Федерации свидетельствует о таких же результатах. В 2006 году только рынок "пиратского" программного обеспечения в странах с развитой экономикой составил 22 млрд. долларов США, а в странах с растущей экономикой - 18 млрд. По уровню "пиратства" программного обеспечения Украина занимает четвертое место в Европе (почти 86 %), а РФ - седьмое (80 %) [37]. Данные по Республике Беларусь в аналитических документах отсутствуют.
Согласно исследованию Business Software Alliance (BSA) и IDC использование пиратского программного обеспечения в РФ за пять лет снизилось на 19 % (с 87 % в 2004 г. до 68 % в 2008 г.). Финансовые потери производителей программного обеспечения в России от использования пиратской продукции выросли на 2 %, составив 4,2 млрд. долларов США. В то же время уровень пиратского программного обеспечения на персональных компьютерах в Украине вырос на 1 процентный пункт (до 84 %) в сравнении с 2007 годом. Потери в Украине от компьютерного пиратства в 2008 году выросли до 534 млн. долларов США. Вместе с тем снижение глобального уровня компьютерного пиратства в мире лишь на один процентный пункт в год обеспечит прирост программной отрасли на 20 млрд. долларов США [38].
Учитывая изложенное, можно утверждать, что по уровню и по распространенности нарушения исключительных имущественных прав интеллектуальной собственности обладателей - юридических лиц являются более общественно опасными (как правило, причиняют значительный или крупный ущерб) и преобладают в правоприменительной практике наших государств. За неимением соответствующих норм в уголовном законодательстве большинства государств - участников СНГ, в отношении данных посягательств применяются уголовно-правовые нормы, предусмотренные главами и разделами против конституционных прав и свобод человека и гражданина.
Это позволяет утверждать, что в РБ, РФ и Украине в случае нарушения прав интеллектуальной собственности юридических лиц составы преступлений, посягающие на результаты интеллектуальной деятельности правообладателей - физических лиц (статьи 201 УК Республики Беларусь, 146, 147 УК Российской Федерации и 176, 177 УК Украины), в настоящее время применяются по аналогии, а именно по признаку сходства общественно опасных деяний по родовому (видовому) объекту [39, с.29-30]. Действительно, ст.16 УК РСФСР 1926 года определяла: "Если то или иное общественно опасное деяние прямо не предусмотрено настоящим Кодексом, то основание и пределы ответственности за него определяются применительно к тем статьям Кодекса, которые предусматривают наиболее сходные по роду преступления…" [40, с.48-50]. Однако следует напомнить, что в настоящее время в уголовном праве Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины действует принцип nullum crimen sine lege (нет преступления без указания на него в законе), а ч.2 ст.3 УК Республики Беларусь, ч.2 ст.3 УК Российской Федерации и ч.4 ст.3 УК Украины содержат идентичные положения - "Применение уголовного закона по аналогии не допускается". Кроме того, объект преступления является обязательным, общим, основным, необходимым признаком любого состава преступления. Его отсутствие в любом случае исключает состав преступления [41, с.71].
Вместе с тем в абзаце втором п.1 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2007 года № 14 [42] указывается, что судам следует учитывать, что помимо автора произведения (физического лица, творческим трудом которого создано произведение) или обладателей смежных прав (исполнителей, производителей фонограмм, организаций эфирного и кабельного вещания) потерпевшими по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьей 146 УК Российской Федерации, могут являться иные лица (как физические, так и юридические), которым авторское право или смежные права принадлежат на основании закона, переходят по наследству либо по договору. По нашему убеждению, данное положение прямо противоречит ч.2 ст.3 УК Российской Федерации и является не чем иным, как применением уголовного закона по аналогии.
Обоснованное и правомерное разрешение данного вопроса было предложено проектом Закона Украины от 10 июля 2007 года № 4006 [43]. Имея большое количество замечаний к тексту и отдельным положениям данного законопроекта, следует отметить, что основная его новелла о дополнении Особенной части УК Украины новым самостоятельным разделом "Преступления против интеллектуальной собственности" и включении в него всех составов преступлений, посягающих на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации, вне зависимости от вида обладателей прав на данные объекты интеллектуальной собственности и вне зависимости от вида объектов этих прав, по нашему мнению, является единственно правильной и научно обоснованной. К сожалению, данный законопроект не нашел поддержки и был отозван автором 23 ноября того же года.
Таким образом, считаем необходимым констатировать следующее:
Во-первых, в настоящий момент в уголовном праве Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины грубо нарушается один из основополагающих принципов - принцип законности, без соблюдения которого невозможны построение всей отрасли, отдельных ее институтов, правотворческая и правоприменительная деятельность.
Во-вторых, постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 26 апреля 2007 года № 14 "О практике рассмотрения судами уголовных дел о нарушении авторских, смежных, изобретательских и патентных прав, а также о незаконном использовании товарного знака" в части определения круга потерпевших по уголовным делам о преступлениях, предусмотренных статьями 146 и 147 УК Российской Федерации, противоречит положениям Конституции Российской Федерации, Уголовного кодекса Российской Федерации, общепризнанным принципам и нормам международного права и, как следствие, не может применяться в судебной практике и подлежит изменению или отмене.
В-третьих, уголовные законодательства Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины в настоящее время не содержат соответствующих норм-запретов, предусматривающих ответственность за нарушение прав на результаты интеллектуальной деятельности, правообладателями которых являются юридические лица, то есть имеется существенный пробел права.
В-четвертых, привлечение к уголовной ответственности и применение наказаний за совершение преступлений, предусмотренных статьями 201 УК Республики Беларусь, 146 и 147 УК Российской Федерации, 176 и 177 УК Украины, в случае посягательства на результаты интеллектуальной деятельности, правообладателями которых являются юридические лица, в Республике Беларусь, Российской Федерации и Украине является незаконным, поскольку в этом случае уголовный закон применяется по аналогии.
В-пятых, не обеспечив национальными уголовными законодательствами соответствующей охраны прав на результаты интеллектуальной деятельности, которая согласуется с общепризнанными на международном уровне подходами и принципами, Республика Беларусь, Российская Федерация и Украина не могут в ближайшее время претендовать на статус государств с развитой правовой системой, а также вхождение во всемирные и региональные межгосударственные организации и союзы.
В-шестых, законодателям Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины, а также учёным-криминалистам государств - участников СНГ, следует наконец-то воспринять тезис, обоснованный почти пятнадцать лет назад [4, с.175] и опробованный правоприменительной практикой целого ряда европейских стран [44, с.251-255; 45, с.87-92; 46, с.166, 167], что преступления в сфере интеллектуальной собственности образуют свою обособленную самостоятельную группу преступных посягательств, объединенных единым родовым объектом, имеющих право на свое обособленное, самостоятельное место в системе Особенной части уголовного закона.
По нашему мнению, наиболее приемлемо включение данной группы преступлений новыми самостоятельными главами 25-1 "Преступления против прав интеллектуальной собственности" УК Республики Беларусь и 22-1 "Преступления в сфере интеллектуальной деятельности и средств индивидуализации" УК Российской Федерации с внесением при этом изменений в названия соответствующих разделов. В УК Украины было бы логично и правильно включить самостоятельный раздел VII-1 "Преступления в сфере интеллектуальной собственности". Термин "в сфере" более желателен, так как ряд посягательств может быть совершен и самими правообладателями.
И, в-седьмых, исторический опыт развития государств со схожей правовой системой и схожими общими принципами построения системы национального законодательства свидетельствует о необходимости возобновления более тесного сотрудничества Республики Беларусь, Российской Федерации и Украины как на законодательном уровне, так и между учеными-криминалистами этих государств, в том числе и в вопросах противодействия посягательствам на объекты права интеллектуальной собственности.
Автор разделяет мнение ведущих украинских ученых-цивилистов, что название раздела VII части 4 Гражданского кодекса (далее - ГК) Российской Федерации "Права на результаты интеллектуальной деятельности и средства индивидуализации" является намного удачнее, чем книги 4 ГК Украины "Право интеллектуальной собственности", так как применение термина "собственность" в отношении результатов интеллектуальной деятельности достаточно часто обусловливает ошибочное толкование содержания данного института. Название раздела V ГК Республики Беларусь "Исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности (интеллектуальная собственность)", в свою очередь, не охватывает средства индивидуализации участников гражданского оборота, товаров, работ или услуг как одного из объектов данных отношений.
Не дискутируя по вопросу определения понятия объекта преступления в пределах настоящей статьи, автор перечисляет данные категории в произвольном порядке.
Литература
1. Конституция (Основной Закон) Союза Советских Социалистических Республик: принята на внеочередной седьмой сессии Верховного Совета СССР девятого созыва 7 окт. 1977 г. // Электронная библиотека ист. фак. МГУ им. М.В. Ломоносова [Электронный ресурс]. - 2010. - Режим доступа: #"justify">. Об утверждении Основ уголовного законодательства Союза ССР и союзных республик: Закон СССР, 25 дек. 1958 г. // Мировая и рыночная экономика [Электронный ресурс]. - Режим доступа: #"justify">. Загородников, Н.И. Советское уголовное право. Общая и Особенная части / Н.И. Загородников. - М.: Юрид. лит., 1976. - 527 с.
. Харченко, В.Б. Уголовно-правовая охрана авторского права и смежных прав: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08/В.Б. Харченко. - Харьков, 1996. - 216 л.
. Коваленко, А.А. Уголовно-правовая охрана авторских и смежных прав: дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08/А.А. Коваленко. - М., 2001. - 202 л.
. Кощегулов, Б.Б. Уголовно-правовая характеристика нарушения авторских и смежных прав: автореф. дис. … канд. юрид. наук: 12.00.08/Б.Б. Кощегулов. - Караганда, 2009. - 30 с.
. Угода між Кабінетом Міністрів України та Урядом Російської Федерації про взаємну охорону прав на результати інтелектуальної діяльності, що використовуються та отримані в ході двостороннього військово-технічного співробітництва: затверджена постановою Кабінету Міністрів України № 519 від 04.06.2008 р. // Офіційний веб-сайт Верховної Ради України [Електронний ресурс]. - Режим доступу: #"justify">. Угода між Кабінетом Міністрів України та Урядом Республіки Білорусь про взаємну охорону прав на результати інтелектуальної діяльності, що створені та надані в ході двостороннього військово-технічного співробітництва: затверджена постановою Кабінету Міністрів України № 159 від 07.02.2007 р. // Офіційний веб-сайт Верховної Ради України [Електронний ресурс]. - Режим доступу: #"justify">. Про загальнодержавну програму адаптації законодавства України до законодавства Європейського союзу: Закон України від 18.03.2004 р. № 1629-IV // Відомості Верховної Ради України. - 2004. - № 29. - Ст.367.
. Жданов, Ю.Н. Европейское уголовное право. Перспективы развития / Ю.Н. Жданов, Е.С. Лаговская. - М.: Междунар. отношения, 2001. - 232 с.
. Основы интеллектуальной собственности. - Кїев: Ін Юре, 1999. - 600 с.
. Лазарев, В.В. Понятие пробелов в праве / В.В. Лазарев // Сов. гос-во и право. - 1967. - № 4. - С.92-96.
. Уголовный кодекс Республики Беларусь: Кодекс Респ. Беларусь, 9 июня 1999 г., № 275-З // Нац. правовой Интернет-портал Респ. Беларусь [Электронный ресурс]. - Режим доступа: #"justify">. Уголовный кодекс Российской Федерации, 13 июня 1996 г., № 63-ФЗ // Законы РФ [Электронный ресурс]. - Режим доступа: #"justify">. Кримінальний кодекс України від 05.04.2001 р. № 2341-ІІІ // Офіційний вісник України. - 2001. - № 21. - Ст.920.
. Словарь по уголовному праву / Борзенков Г.Н. [и др.]; отв. ред. А.В. Наумов. - М.: БЕК, 1997. - 686 с.
.