Значение натурального традиционного хозяйства маори при развитии рынка земли Новой Зеландии во второй половине XIX века
Санкт-петербургский
государственный университет
Исторический
факультет
Кафедра
этнографии и антропологии
Курсовая
работа
Значение
натурального традиционного хозяйства Маори при развитии рынка земли Новой
Зеландии во второй половине XIX
века
Санкт-Петербург,
2012
Введение
Целью курсовой работы является теоретическое изучение экономической
этнологии с помощью учения исторического диалектического материализма. Задачами
работы является применение этой теории и методики в её границах на примере
тяжёлого выхода из социальной катастрофы традиционного общества маори Новой
Зеландии во второй половине 19 в., связанной с резким обезземеливанием
маорийских племён.
Проблематика вообще изменения и разрушения традиционных отношений под
действием колониальных и рыночных отношений связана с социальной трагедией не
только маори, но практически уже почти всех обществ синполитейной
первобытности. Социалистические утописты, а вслед за ними К. Маркс и Ф. Энгельс
заметили и начали изучать эту проблему. Многие отечественные экономисты и
этнографы последовали за ними, такие как Окунь Б., Гринёв А. В. и др. С
середины 20 в. эту проблему начинают специально изучать и такие зарубежные
антропологи как К. Поланьи, Р. Бенедикт, М. Миид.
Слабая изученность традиционной культуры маори в начальный колониальный
период примерно до середины 19в. (хотя многие полинезийские общества к середине
20 в. были изучены ещё слабее) усложняет изучение проблематики культурной их
адаптации и формирования маорийской народности.
Серьёзных этнографических исследований маори в среде жизни самими
отечественными исследователями не проводилось. Основными источниками
исследовательской работы служат труды середины 20 столетия по изучению истории
и традиционного хозяйства маори отечественного автора Бутинова Н. А., которого
можно считать самым большим отечественным специалистом в изучении маори по
материалам зарубежных авторов. Основные его работы содержатся в больших
этнографических очерках «Народы Австралии и Океании» и «Океанийский этнографический
сборник». Также работа опирается на монографию Семёнова Ю. И. «Экономическая
этнология» 1993 г. по выработке теории первобытной экономики, в которой
социально-экономическим отношениям маори отведён целый параграф. Указанная
работа Семёнова в основном также опирается на работы зарубежных авторов, а по
этнологии маори на исследования Фёрса. Вооружённые
исторически-материалистическим инструментарием Бутинов и Семёнов образцово
справились с типологической классификацией, историко-этнографическими и социально-экономическими
закономерностями развития этнических групп, чему можно позавидовать и нужно
научиться.
Также в работе рассматриваются исследования зарубежных антропологов: М.
Мосса «Очерк о даре», в котором автор останавливается на традициях маори, К.
Поланьи «Великая трансформация» с социально-экономической и политической
проблематикой основных мировых процессов середины 20 в., М. Салинза «Экономика
каменного века» 1972 г. с подведением теоретических итогов зарубежной
экономической этнографии.
Работа состоит из введения с целями, задачами, источниками и структурой
исследования, трёх глав, заключения, списка использованной литературы и
рисунков с изображениями этнографических карт Новой Зеландии.
В первой главе рассматриваются теоретические достижения зарубежной и
отечественной теоретической мысли, хотя такое деление при международных
традициях исторического материализма, например, не всегда оправдано.
Во второй главе работы проводятся географические,
историко-этнографические, хозяйственно-культурные и социально-экономические
описания Новой Зеландии и маори вместе с небольшим обзором Океании и
колониальной истории региона.
В третьей главе проводится исследования в области глубоких культурных
изменений и адаптации маори к буржуазным экономическим условиям с начала 19 в.
до начала 20 в.
В конце главы и каждого параграфа выводятся итоговые положения.
Заключение обобщает все выводы исследования (решения его задач) и
формулирует его главный результат сообразно цели.
Глава 1. Теоретико-методологический аспект экономической
этнологии. Исторический диалектический материализм и его политико-экономические
категории
§1.1 Зарубежная экономическая антропология
Представители даже самых выдающихся школ культурной и социальной
антропологии: функционализма, структурализма, субстанционизма не обладали
достаточной теоретической глубиной и цельностью (универсальностью), какой
обладает исторический диалектический материализм в отношении экономического
детерминизма, заключающегося в первичности экономики и производственных отношений
общества.
Возникшая в конце 19 в. в буржуазной экономической мысли формальная
экономическая теория (маржинализм), признавая существование других
экономических систем и придерживаясь идеи предельных экономических категорий,
охватывала умы западных исследователей, но качественной разницы между
принципами экономических систем не видела.
Поэтому французский антрополог социологической школы Марсель Мосс в
кратких «Очерках о даре» в середине 20 в. используя метод точного сравнения уже
пытается критически отнестись к существованию «естественной экономики» в
первобытных обществах и рассматривает обмен в них как результат архаических
форм договора, когда такие общества функционируют прежде всего под действием
традиций, а зачатки обмена и договора - это факторы переходного общества.
Учитывая, что к началу 20 в. традиции и хозяйство маори претерпели
глубочайшие изменения, на что Мосс не указывает, для серьёзного исследования
ему как минимум потребовалось бы значительно большее число респондентов.
В сообщении одного информатора-маори, записанного Элсдоном Бестом в 1909
г. об одухотворённости вещи «хау», Мосс торжественно находит архаическое
отношение частной собственности хозяина к вещи, хотя сам же пишет об размытости
границ понятия «хау», относящегося прежде всего к земле, лесу и дичи, которые в
доколониальной традиции маори принадлежали племени.
Мнение Мосса, которое он перенял от Вана Оссенбрюггена, что дары людям и
богам в традиционных культурах преследуют цель купить мир с теми и другими,
указывает на то, что западные антропологи в середине 20 в. продолжают
исследовать архаические экономические отношения рыночными категориями, а значит
они только приблизились к границам экономического формализма.
Мосс отличает деньги примитивного обмена (куски меди, раковины и тд.) от
денег капиталистической системы, наделяя их экономической и магической
сущностью. Значение второй сравнивает со значением талисмана, а первую сущность
приравнивает к стоимости, которая для определения ценности продуктов
традиционных хозяйств не подходит. С утверждение трудовой теории стоимости в
18, 19 веках, известно понятие стоимости - это заложенный в вещи общественный
труд, соответствующий развитым экономическим отношениям.
Дальше всех в изучении первобытной экономической деятельности зашли
исследования функционалистов, начиная от работ Б. Малиновского, и
субстантивистов с ведущим из них антропологом К. Поланьи. Маршалл Салинз в
монографии «Экономика каменного века» 1972 г. подвёл своеобразный итог общих
теоретических усилий всех западных школ в области экономической антропологии.
Малиновский, рассматривая обменную часть т.н. престижной экономики
традиционных тихоокеанских обществ, ввёл термин «реципрокность» от латинского «reciproco», значащий «возвращаться назад,
двигать взад и вперёд». Своеобразный обычай раздаривания имущества
рассматривалась им как основополагающая функция культуры, с чем нельзя было
согласиться.
Например, отечественный этнограф Окладникова Е. А. считает, что традиция
престижного обмена и расточительства первобытной знати, называемая «потлач»,
являлась всего лишь стимулом к развитию производительных сил традиционного
общества, и, например, благоприятно отразилась в достижениях
декоративно-прикладного искусства Северо-западного побережья Америки.
Аверкиева Ю. П. нашла в обычае потлача североамериканских индейцев раннюю
форму существования частной собственности на имущество, которую периодически
традиционно следовало обязательно раздавать.
Бронислав Малиновский отметил, что формальная экономическая теория для
изучения первобытной престижной экономики совершенно не подходила, с чем нельзя
не согласиться.
Основатель субстанционализма Карл Поланьи в середине 20 в. наряду с
другими антропологами задаётся проблемами социально-культурной катастрофы
институтов первобытных обществ, которым навязывают рыночную экономику. В связи
с чем Поланьи усматривает принципиально различные экономические связи и вот
каким образом классифицирует основные способы экономической интеграции вообще:
реципрокация, редистрибуция и рыночный обмен. Редистрибуция - это традиционный
сбор вождём продукции с домохозяйств своего селения, понимаемая исследователями
как форму реципрокности - централизация её.
Советский этнолог Аверкиева Ю. П. относит взгляды и методы Салинза к к
американской школе неоэволюционизма, основоположником которого в середине 20 в.
был Уайт. В работе «Экономическая антропология» 1989 г. Семёнов Ю. И.
определяет теоретические взгляды Салинза как субстантивистские.
М. Салинз, принимая терминологию классификации традиционных экономических
отношений, применяемые Малиновским и Поланьи, дорабатывает идею «реципрокации»,
определяя её три формы: генерализированную с нечётким по времени и
эквивалентности возвращением дара или услуги, сбалансированную с
противоположным смыслом и негативную со стремлением получить что-либо без
отдачи.
Усматривая необходимость теоретического сведения выработанных
антропологами научных представлений о первобытных экономических культурах и
признаваясь даже по сути в недееспособности ряда антропологических школ
оказывается в теоретическом тупике. По его словам: «стала очевидной абсолютная
неизощрённость антропологической экономики». Салинз, сводя поздние
многочисленные этнографические данные разных исследователей Ѕ 20 века, пытается
найти в щедрых и твёрдых традициях партнёрского или товарищеского обмена, со
стабильным курсом предложения и спроса обмена, суть теории стоимости
первобытного общества.
По мнению Семёнова Ю. И., в первобытном обществе нет такой формы
общественных отношений вещей как при капитализме, и какой её понимал К. Поланьи,
остальные субстантивисты и исследователи других школ. Рассматривая
экономические связи традиционных обществ, Поланьи принял экономические и вообще
все отношения первобытного общества за волевые, т. е. моральные, производные от
сознания отношения. Т. е. в престижной экономике, по их мнению, вся
жизнедеятельность общества происходит по воле их вождей, когда мораль
первобытного лидера - это форма общественного сознания и общественной воли
первобытного общества, уходящая корнями в производственные отношения.
Семёнов Ю. И. в 1993 г. утверждает, что разработанной экономической
теории первобытных обществ ни в зарубежной антропологии ни в отечественной
этнологии не существует. Он разрабатывает эту теорию в своей монографии
«Экономическая этнология», которую мы рассмотрим в следующем параграфе Семёнов
Ю. И. в полной мере применяет теорию и методы исторического диалектического
материализма, разработанного основоположниками этого учения Карлом Марксом и
Фридрихом Энгельсом во второй половине 19 в. и позже их последователями.
Исторический диалектический материализм состоит из трёх основных научных
областей: философии, политической экономии и научного социализма. Философия
исторического материализма - это синтез материализма Фейербаха с диалектикой и
элементарной логикой, выработаными из объективного идеализма Гегеля.
Диалектика, состоящей из трёх законов: борьбой противоположностей, переход
количества в качество и отрицания отрицаний, обуславливает объективное развитие
общества.
Политическая экономия разработана прежде всего К. Марксом в четырёхтомном
«Капитале» из трудовой теории стоимости экономистов А. Смита и Д. Рикардо, а
так же из опыта социалистов -утопистов и других теорий. В центре её внимания
экономическая история появления, а также развитие способов получения и
перераспределения прибавочного продукта, исходя из уровня развития общественных
производственных отношений. Последние определяют последовательно сменяющиеся
большие ступени эволюции, обуславливающие все остальные отношения человеческого
общества, которые называются общественно-экономические формации. По словам
Энгельса в его кратком обозрении исторического диалектического материализма
«Антидюринг»: «политическая экономия - это историческая наука». Маркс также
изучил экономическую историю первоначального накопления, связанную в т. ч. и с
обезземеливанием крестьян. Энгельс об этом расхищении крестьянских общинных
земель пишет в знаменитом разделе «Теория насилия», начиная с античного
римского общества, и заканчивая событиями новейшего времени в Англии и
Германии, а также в Новой Зеландии.
Очерк теории научного социализма лучше всего развёрнут в Антидюринге
Энгельса - это перспективы выше указанных исторических процессов.
Ф. Энгельс в монографии «Происхождение семьи, частной собственности и
государства», основанной на работе основателя американской этнологии Льюиса
Моргана «Древнее общество» (1877 г.) и черновиках К. Маркса по поводу
последней, поставил ряд вопросов о эволюции институтов человеческого общества,
производства материальных благ в отношении к производству человека в
первобытном обществе и других проблем. Его ответы на них окончательно разрушили
библейские предрассудки в научной мысли, подтвердили открытую Бахофеном и
доказанную Морганом матрилотеральность раннепервобытных родственных отношений,
что групповой брак и семья возникла задолго рода и родовых связей.
Удобство рассмотрения первобытных общественных отношений по сравнению с
капиталистическими заключается в их полном контрасте, снимающем ряд условностей
при рассмотрении переходных от первой ко второй общественно-экономической
формации, таких как рабовладельческая и феодальная, составляющие все кроме
первой историю развития классовых обществ. Материальные имущественные отношения
собственности в указанных переходных общественных формаций определялись
отношениями господства и подчиненияс в форме различной личной зависимости,
обусловленной уровнем развития общества.
С возникновением человеческого общества возникла коллективная трудовая
деятельность и коллективная собственность на землю и её ресурсы, что привело к
возникновению первобытных производственных отношений, и первого - первобытного
общественного способа производства с общим владением всех средств производства
и результатов производства. Общий характер средств производства в первобытном
обществе обусловлен не их обобществлением, а слабости отдельного члена
общественной группы перед силами природы. А главный объект жизнедеятельности -
пища распределялась по потребности в прямом смысле этого слова.
По мнению Семёнова Ю. И. право любого общества на любой стадии развития
уходит своими корнями в производственные отношения. Право в классовом обществе
- это воля и интересы господствующего социального класса, не совпадающая с
общественной волей, возведённая в закон и волю государства. Право в первобытном
обществе часто именуют моралью, поскольку эта воля носила нерасчленённый
классовый характер.
Род появился с определением главным образом его экзогамии - запретом
брачных внутриродовых отношений, а также пожизненным членством человека в роде.
Родовая социальная структура племени являлась одновременно и хозяйственной, т.
е. род был коллективным собственником своих земельных угодий. Теперь появились
первобытные имущественные отношения, в которых существовали не только моральные
- правовые, но и родственные отношения. В § 2.2. на примере маори мы кратко
рассмотрим классификацию первобытных производственных отношений Семёнова Ю. И.
§1.2 Отечественные разработки экономической этнологии
По мнению Семёнова Ю. И. первые попытки объединить и систематизировать
сведения о первобытной экономики, в том числе социально-экономические
отношения, принадлежат отечественному экономисту Н. И. Зиберу, написавшего в
1883 г. работу «Очерки первобытной экономической культуры». Зибер показал, что
общинная форма собственности и землевладения была свойственна всем народам, а
частная собственность на основе общинного землевладения, для чего пользовался
марксистским анализом. Такая же идея исторического развития общинного
землепользования принадлежит также современнику Зибера отечественному
историку-экономисту и этнографу Ковалевскому М. М. На взгляды последнего
положительно повлияла критика Маркса политической экономии. Ковалевский изучал
экономику крестьянского хозяйства и неизбежность разложения общины в
противоположность взглядам русских народников об её устойчивости.
Русский и советский экономист-аграрник Чаянов А. В. в противоположность
марксистской теории социально-экономического развития молодого советского
общества разрабатывал т. н. организационно-производственное направление русской
сельскохозяйственной экономической мысли. Проблемы революционного ещё аграрного
общества были связаны в т. ч. и с задачами кооперации крестьянских хозяйств,
которую Чаянов в середине 20-х гг. 20 в. определял прежде всего как первичную
(горизонтальную) форму взаимодействия частных сельскохозяйственных предприятий.
Из маржиналистских соображений рассчитывал оптимальный размер последнего,
а также принимал участие в бюджетных исследованиях. Основным регулятором
крестьянского хозяйства считал изученное им статистически-эмпирическим методом
соотношение «едоков» и «работников». Данные этих исследований, указывающие на
вырастающую интенсивность труда работника (измеряемую обрабатываемой им
площадью земли) при росте в его семье иждивенцев, берёт за образец сравнения
традиционных земледельческих обществ М. Салинз в работе «Экономика каменного
века».
По материалам русского этнографа Миклухо-Маклая Н. Н., изучавшего в во
2/2 19 в. культуру папуасов Новой Гвинеи непосредственно в пределах их
обитания, и других исследователей советский этнолог Бахта В. М. подробно
разобрал и классифицировал производяще-присваивающие производительные силы
традиционного хозяйства папуасов астролябского побережья.
Выработка методики, постановка целей и задач исследований советской
этнографии было подчинено историческо-материалистическому пониманию целей и
задач социалистического развития. Это привело М. Г. Левина, Н. Н. Чебоксарова,
Б. В. Андрианова и других отечественных этнографов к разработке методов
хозяйственно-культурной типологии и историко-этнографическому районирования
этносов - надёжный инструментарий, на который до сих пор успешно опираются
современные исследователи.
Дальнейшие этнографические наблюдения хозяйств традиционных обществ
западными исследователями различных школ, составившие в 20 веке богатейший
материал, требовали переработки последователями школы диалектического
материализма Маркса и Энгельса, основную часть которой проводили советские
учёные.
По мнению Семёнова Ю. И. трудности заключались в том, что К. Маркс,
кратко излагая в «Критике политической экономии» основы исторического
материализма, не упоминал первобытный способ производства. Там Маркс
рассматривал производственные отношения классовых обществ с производством
средств к жизни, в отличии поднятой Энгельсом проблемы древнего общества в
котором общественные отношения обусловлены прежде всего производством человека.
Результаты дальнейших этнографических исследований, показавших особенно
на примере Океании, что технические достижения древних культур не всегда
соответствует строгой стадиальной схеме общественного развития от дикости через
варварство к цивилизации Моргана. Также оказалось, что кровнородственной семьи
как и семьи пуналуа в прошлом никогда не существовало. Это заставило
этнографов-марксистов окончательно отказаться от эволюционной схемы
семейно-брачных отношений Моргана. Но материалистическое понимание
производственной основы как классового, так и первобытного обществ до сих пор
не может вызывать сомнений.
Статьи этнографа Блинова А. И. «Партнёрство (к вопросу о ранних формах
обмена)» и Румянцева А. М. «Первобытный способ производства.
Политико-экономические очерки» теоретически помогли найти классификацию систем
первобытных социально-экономических отношений Семёнову Ю. И. в целостности и единстве
всех сторон.
Семёнов Ю. И. так начинает рассматривать экономику доклассового
(предклассового) или первобытного общества:
«под экономикой можно понимать ту или иную систему
социально-экономических, производственных отношений. Исследованием экономики именно
в последнем смысле и занимается экономическая этнология. В этом и только этом
смысле мы будем употреблять этот термин во всём последующем изложении. Для
обозначения экономики в самом широком смысле мы будем употреблять термин
«общественное производство».
Человеческое первобытное общество сложилось из праобщества - эпохи его
становления начиная с питекантропов на протяжении 1,5-1,6 млн. лет. Оно по
завершению процесса социогенеза составило первую общественно-экономическую
формацию с первыми производственными неантагонистическими отношениями.
Продолжительность функционирования первобытных производственных отношений
Семёнов Ю. И. оценивает в 30-35 тыс. лет. Экономику праобщества он подробно
рассмотрел в своей книге «На заре человеческой истории».
«Вопрос о верхней границе первобытного общества является спорным. Нередко
в первобытное общество включают весь период, предшествующий возникновению
классов и государства или, как говорят, цивилизации». Возраст последней нами
определяется не более 6 тыс. лет. Важнейшими её признаками в западной науке
считаются появление монументальных каменных или кирпичных сооружений и
возникновение письменности. Общества, не достигшие этого уровня в западной
антропологии называют «примитивным обществом», а их экономика - примитивной.
Но маркстстский историко-материалистический анализ производственных
отношений отвечает, что переход от первобытных производственных отношений
доклассового общества к производственным отношениям цивилизации заключается в
зарождении, развитии и утверждении антагонистического способа производства,
свойственных последней с её классовым социальным делением. Классы общества
различаются по их отношению к средствам производства - по обладанию или по
отсутствию обладания ими в собственности (в различной форме) средств
производства. Семёнов Ю. И. называет помимо «способ» ещё и «образ»
производства, а эпоху перехода - предклассовым обществом.
Законы общественно-экономических или производственных отношений как и
законы природы существуют объективно, т. е. независимо от знания и воли людей,
лежат в основе диалектико-материалистической теории истории. Эти отношения
являются первичными, они порождают общественное сознание и отражаются в нём, а
уровень развития производительных сил общества (рабочая сила и средства производства
со средствами и предметами труда) определяет тип социально-экономической
системы общества, которая или которые составляют её общественно-экономическую
формацию.
А исследование любой общественно-экономической формации стоит перед
задачей создания соответствующей ей экономической теории.
Политико-экономическая наука в широком смысле - это наука о всех вообще
экономических системах. В узком смысле она определяет, например, что труд
наряду с капиталом - важнейший фактор производства материальных благ и услуг в
условиях капиталистического способа производства. Хотя формальная экономическая
теория в факторы производства добавляет ещё и землю, не усматривая за ней
капитал.
Помимо технико-организационного аспекта экономической характеристики
этнических групп, другие отечественные трасологические исследователи Семёнов С.
А. в соавторстве с Коробковой Г. Ф. утверждают, что труд имеет
социально-экономический аспект, который «проявляется в связях и отношениях
между трудом индивида и трудом всего общества. Именно он отражает основные
черты общественных отношений, при которых совершается труд» [Семёнов С. А.
Коробкова Г. Ф. Технология древнейших производств.Л, Наука, - 1983. 256 с. - С.
3]. И далее: «Одним из основных факторов развития культурно-исторического процесса
следует считать организацию трудовой деятельности, обусловившей прогрессивную
эволюцию древнейших производств».
Последние заложили производственные основы современного общества. Под
производством исследователи понимают совокупность четырёх взаимосвязанных
процессов: технического (передача или превращение одного вида энергии в
другой), технологического (превращение исходного сырья в готовый продукт),
организационного (координация всех элементов производства во времени и
пространстве) и экономического (координация интересов субъекта производства и
народного хозяйства), образующих единое целое.
Наши далёкие предки вначале инстинктивно чувствовали, а позднее и
осознавали, что общественное единство при использовании орудий труда является
лучшей гарантией их жизнеспособности. Трасологи утверждают, что «единство,
взаимопомощь, рациональная расстановка индивидуалных условий в общеполезной
деятельности - главные принципы социальной жизни, обеспечившие тот неповторимый
в истории процесс, который мы называем антропогенезом. Сюда следует ещё
добавить чрезвычайно важный момент социально-экономического и технического
прогресса - межгрупповые контакты палеолитических охотников и собирателей с
соседями» при всех своих этнических особенностях и внешней отчуждённости. «Предметы
материальной культуры, в первую очередь орудия производства, очень рано стали
выполнять функции социально-экономического эквивалента. Орудия производства
«несмотря на локальные отличия, создавались согласно одним и тем же законам,
общим для всех областей и стран, были понятны и приемлимы повсюду». Об этом
свидетельствуют многие факты, в том числе и разветвлённый обмен у австралийцев,
охватывающий почти весь континент.
Семёнов Ю. И. в монографии «Экономическая этнология» поставил и выполнил
задачу разработки экономической теории первобытного общества.
Рассматривая объективность экономической деятельности, он хорошо
формулирует, что система производственных отношений «есть то объективное
единство, та объективная структура, которая проявляется и воплощается во всём
многообразии волевых отношений с экономической функцией.». Т. о. материальные и
только объективные имущественные и производственные отношения - это суть одно и
тоже - суть отношения собственности, в полной мере раскрытые при капитализме.
Изучая политико-экономические категории обратимся к
Экономической энциклопедии. Здесь нельзя не затронуть разделение труда,
существующее в различных формах - это исторически определённая система
общественного труда, складывающаяся в результате качественной дифференциации
трудовой деятельности в процессе развития общества, приводящей к обособлению и
сосуществованию различных её видов. Посредством разделения труда также
достигается обмен деятельностью (результатами деятельности) - рынок, когда
производитель продукта одного (вида или типа труда) получает возможность
пользоваться продуктом труда производителя другого (вида, типа). Разделение
труда - это один из экономических механизмов появления обмена и рынка. В
докапиталистических обществах разделение труда сохранялось в виде простой
кооперации труда. Натуральное хозяйство не стимулировало динамичного изменения
в техники производства.
Рынок - это совокупность социально-экономических отношений в сфере
обмена, посредством которых осуществляется реализация товаров и окончательное
признание общественного характера заключённого в них труда. Рынок существует в
общественно-экономических формациях, где имеются товарно-денежные отношения.
Их всего разнообразия методов исследования, применяемых в рамках теории
исторического диалектического материализма, в данной курсовой работе
испльзованы такие методы как сравнительно-исторический метод и метод
статистического количественного анализа. Интернет-энциклопедия «Академик» даёт
такую справку, что сравнительно-историческое исследование - это «научный метод,
с помощью которого путём сравнения выявляется общее и особенное в исторических
явлениях, достигается познание различных исторических ступеней развития одного
и того же явления или двух разных сосуществующих явлений; разновидность
исторического метода С.-и. м. позволяет выявить и сопоставить уровни в развитии
изучаемого объекта, произошедшие изменения, определить тенденции развития.
Можно вычленить различные формы С.-и. м.: сравнительно-сопоставительный метод,
который выявляет природу разнородных объектов; сравнение
историко-типологическое, которое объясняет сходство не связанных по своему
происхождению явлений одинаковыми условиями генезиса и развития;
историко-генетическое сравнение, при котором сходство явлений объясняется как
результат их родства по происхождению; сравнение, при котором фиксируются
взаимовлияния различных явлений». Аристотель уже использовал историческое
сравнение в анализе политических форм рабовладельческого общества.
Эволюционисты широко использовали этот метод и в 19 в. благодаря их успехам
сравнительно-исторический метод становится общепризнанным. Далее: «в работах
основоположников марксизма С.-и. м. использовался при изучении
общественно-экономических формаций, различных типов политической и
экономической структуры внутри одной формации, в анализе ряда социальных
институтов (государства, семьи, армии и т.п.), социальных движений и идеологий.
При этом С.-и. м. сочетался с исследованием структуры и функций исторических
явлений. На базе марксистской методологии развернулись
сравнительно-исторические исследования в исторической науке, этнографии,
литературоведении».
Сравнительный метод эволюционистов и диффузионистов серьёзно критиковали:
основатель американской культурной антропологии и релятивизма Франц Боас, его
ученики, а также антропологи функционалистической, структуралистической,
социологической и др. западных школ. Аргументом служили поверхностность и
упрощённость сопоставления этнографических данных при чрезвычайном разнообразии
культурных форм, особенно выявленных в 20-х гг. 20-го века. Указанные проблемы
могут относиться к исследованиям 19 века соответственно уровню развития прежних
научных знаний и далеко не ко всем.
Глава 2. Историко-этнографическое и социально-экономическое
описание и изучение маори Новой Зеландии. История колониального
землепользования Новой Зеландии с начала XIX века до начала XX века
§2.1 Краткий географический и историко-этнографический обзор
Океании, Полинезии и Новой Зеландии
Новая Зеландия, состоящая из двух крупных островов Южный и Северный, а
также нескольких мелких островов, входят в большую группу архипелагов Океании,
расположенных в южной части Тихого океана и вместе с материком Австралия
образуют в географическом, этнографическом и политическом отношениях известное
единство. Эта большая и самая изолированная часть света делится на две
половины: материк Австралия с островом Тасмания и группы островов Океании.
Океания - крупнейшее в мире скопление островов и архипелагов в
центральной и юго-западной частях Тихого океана на акватории между 29 градусом
северной широты и 53 градусом южной широты и 130 градусом восточной долготы и
109 градусом западной долготы. Вся Океания, кроме двух относительно крупных
массивов суши - Новой Гвинеи (829 тыс. км/кв.) и Новой Зеландии (265 тыс.
км/кв.) состоит примерно из 7 тысяч островов. Общая площадь Океании примерно
1,3 млн. км/кв.
<#"585768.files/image001.gif">
Рисунок 3. Общая динамика обезземеливания маорийских племён Новой
Зеландии с начала 19 в. до 1907 г. по данным Бутинова Н. А. в "Океанийском
этнографическом сборнике».
Судя по районам Новой Зеландии, где племена маори раньше,
быстрее и более всего пострадали от обезземеливания, а это Южный остров и южная
часть Северного острова, это те племена, у которых традиционное хозяйство
опиралось на присваивающую основу. На примере Пленти-Бэй мы только что отметили
обратную картину и дальше найдём другие примеры.
Колониальная история скупки за бесценок обманом и
принуждением основных земель у маори в Новой Зеландии и последующее изгнание их
с этих земель с целью её перепродажи отчётливо напоминает процесс т. н.
«огораживания» в Англии 16 в. - процесс эпохи образовании первоначального
капитала. В его ходе произошло отделение непосредственных
работников-производителей от средств производства, главным из которых является
земля.
§3.3 Проблема традиционного натурального хозяйства маори при
развитии рынка земли в Новой Зеландии во второй половины 19 в. Адаптация
земледельческого хозяйства маори к сокращению общинной земли и
капиталистическим отношениям
Актуальность ведения традиционного натурального хозяйства маори, в том
числе и его земледельческой части, при потере земли в троекратном размере с
1840 по 1853 г. стала резко падать. Но в целом оно начало исчезать только при
широком переходе хозяйств маори на капиталистическую основу хозяйствования в
начале 20 в. Развитие рынка земли Новой Зеландии в 19 в., благодаря
обезземеливанию маори, их катастрофическую социальную ситуацию могло только
ухудшить, поскольку купить назад свои просторные угодья для ведения своего
производяще-присваивающего хозяйства маори не могли.
Дефицит земли и опыта капиталистической кооперации, связанного прежде
всего с функционированием традиционных предклассовых отношений и
поло-возрастного домашне-рабского разделения труда, а также избыток
межплеменной розни и отсутствие национальной интеллегенции затрудняли решение
жизненно важных экономических проблем маори с середины 19 в. Главным образом
это решение могло быть найдено только после политического объединения племён.
Первая попытка объединения была предпринята в 1854 г. на юге традиционно
земледельческой провинции Таранаки племенем нгати-руануи. Хотя и не устойчиво,
оно объединило часть маори на конференции племён Западного берега, где сначала
решили, что ни какая земля не должна продаваться без согласия всех племён.
Процесс политического развития продолжался, и в 1856 г. там же провозглашен
союз племён «Страна короля», способствующий организации освободительных войн
маори в первой половине 60-х гг.. Тем самым была заложена будущая
идейно-организационная основа консолидации и сохранения маори.
Итак, отношения между членами общины маори середины 19 в. ещё не начали
приобретать вещной характер, свойственный рынку товаров, и собственно говоря
они начнут его приобретать только в конце 19 в. Рыночные отношения можно
усмотреть между вождём маори, обладавшим товарной продукцией своего хозяйства с
общинным характером его обработки и покупателя-пакеха на рынке продуктов
питания. Маорийская земледельческая община маори продолжала ведение
натурального хозяйства, часть которого ещё имела существенный присваивающий
аспект, размер которого стал стремительно сокращаться вместе с быстрой потерей
общинной земли.
Власть рынка тем значительней, чем большая часть продукта приобретает
форму товара, и чем больше поведение человека детерминировано обращением к
буржуазному обмену через деньги. Но ещё прочные традиционные социальные
отношения маори значительно препятствовали выходу рядовых общинников на
колониальный рынок труда. Более того, последний был переполнен предложением
более квалифицированной рабочей силы европейских переселенцев из-за распространения
известия об обнаружении золота в провинции Отаго (Южный остров), которого
оказалось чрезвычайно мало.
Маорийским общинникам для натурального самообслуживания оставалось
компенсировать сокращение присваивающей доли хозяйства интенсификацией традиционного
или заимствованием пахотного земледелия на своих участках, на что тоже было
недостаточно хорошей земли, специальной технологии и орудий.
Неэффективный традиционный ручной способ переложного земледелия требовал
больших площадей земли. Удобрения не применялись. Участки быстро истощались и
несколько лет пустовали. В отличии от веток, поваленные тяжёлые стволы деревьев
не сжигали. Поэтому в полной мере не использовали для удобрения золу - стволы
оттаскивали в сторону и бросали гнить.
При этом маори обрабатывали землю вождей и отдавали им часть своей
сельскохозяйственной продукции, идущей в т. ч. и на рынок. Точный размер
товарной части общинного хозяйства маори, т. е. хозяйства вождя, как до войны
за независимость в 60-х гг. 19 в., так и после, высчитать по данным Бутинова
невозможно.
Но обречённое натуральное традиционное хозяйство маори, несовместимое с
их обезземеливанием, продолжало инертно бороться за свою живучесть.
Разобщённость традиционных маори продолжала оставаться главной помехой выхода
из кризиса.
Самостоятельная научная мысль маори появилась только в 90-х гг. с
появлением младомаорийского движения в интилегенции Восточного берега.
Она приняла активное участие в поиске выхода, который был найден в т. н.
инкорпорациях - объединениях бедных общинных земель соседних хапу на
капиталистической основе. Но сначала были неудачные попытки. Но первый
положительный опыт приобрели нгати-пороу на Восточном берегу - тоже
традиционные земледельцы, которые в начале 20 в. открыли овцеводческую станцию.
В 1909 г. в округе Виапу на 60 тыс. акрах совместной земли насчитывалось
90 тыс. овец., 3500 голов крупного рогатого скота, 8200 свиней. Участниками
предприятия были члены объединившихся для совместного пользования общин как
акционеры. Они не прибегали к наёмному труду, а сами являлись рабочей силой,
получая зарплату и дивиденты. Согласно традиционным пережиткам маори продолжали
делиться по рангуи поэтому доли труда и результатов труда участников общего
дела были неравные.
Тем не менее наблюдается явное прогрессивное изменение общественных
отношений маори, когда во второй половине 19 в. представители рыночных
отношений со стороны общин были вожди, а теперь ими являются уже сами
общинники-акционеры. Организационно-экономический успех был закреплён демографическим
приростом населения маори: в1896г. было 39 854 чел., в 1901 г. 43 143 чел., в
1906 г. 47 731 ч., в 1911 г. 49 844 ч., в 1934 г. 72 883ч..
Высокой адаптивной способностью хозяйства к буржуазным экономическим
условиям отличились племена маори провинции Окленд, Таранаки и Восточного
берега - они смогли организовать новое хозяйство путём объединения скудных
общинных земель. Они смогли это сделать также и потому что основой их
традиционного хозяйства являлось ручное земледелие. Они же оказались и наиболее
политически активными, образованными и организованными маори.
Очевидно, что предки всех маорийских племён, организованно переселившиеся
приблизительно в 10 веке из центральной Полинезии и оснащённые культурами и
техникой ручного земледелия, были умелыми земледельцами. Часть племён,
оказавшись в богатой плодородными землями Новой Зеландии, и сохранившие
земледельческую традицию, смогли благодаря этому образовать и сохранить свою
народность в самый трудный - колониальный период своей истории.
Заключение
Обнаружена зависимость адаптации традиционного хозяйства маори к
буржуазным условиям от уровня его производящего развития, при том, что
колонизация началась с территории племён с присваивающим типом хозяйства.
С введением неизвестных прежде культур земледелия: пшеницы, кукурузы,
картофеля и др., введением свиноводства, выходом на рынок традиционное
хозяйство маори подверглось глубочайшим изменениям. В упорной и длительной
борьбе за независимость в 1843-1860-е гг. маори освоили новые юридические и
политические навыки. Прежде всего этот период является периодом сплочения
враждующих племён. Это при том, что большинство традиционных хозяйств с
проникновением в них рыночных отношений разрушаются и многие с
катастрофическими последствиями.
Важным фактором при переходе к рыночным отношениям явилось то, что по
словам Поланьи «экспорт стал играть более важную роль, чем импорт; идеал рынка,
выгодного для покупателя, сменился стремлением к рынку, коньюктура которого
выгодна для продавца, а цели этой можно было теперь достичь весьма простым
способом - продавая товары дешевле, чем конкуренты (в число коих в конечном
счёте попадали и сами колонисты)».
Многие образовавшиеся тихоокеанские рынки при
торгово-производственной активностью европейцев и их колоний в 19 в. и даже
ранее, такие как, например, рынок пушнины и чая Шанхая, рынок овечьей шерсти
Австралии и Новой Зеландии, восточно-тихоокеанский рынок зерна (Калифорния,
Перу, Чили), рынки льда и угля северо-западного побережья Америки, рынок земли
с первой половины 19 в., рынок мясной и молочной продукции конца 19 в., др.
рынки сырья и готовой продукции и, наконец, рынок труда с середины 19 в.
связали отдалённые зависимые тихоокеанские регионы с метрополиями, которые были
втянуты в орбиту стремительно развивающейся мировой экономики.
По сути общие пути эволюции традиционных хозяйств этносов от
присваивающей к производящей основе и далее к эффективному сельскому и
промышленному производству мировой экономики, к разнообразному, но единому
человеческому обществу - это объективный процесс адаптации различных культур
как к меняющейся природной среде так и к развивающимся экономическим и
политическим условиям интеграции. Маори вложили свой опыт адаптации в копилку
мировых знаний человечества, которые нужно продолжать разрабатывать.
Используемая литература
Аверкиева Ю. П. Индейское кочевое общество 18-19 вв. -
М.:Мысль, 1970.
Аверкиева Ю. П. История теоретической мысли в американской
этнографии. - М., 1980. - 288 с. (БОН: Ж-2814).
Мосс Марсель. Очерк о даре. См.:
Владимир
Кабо. Становление классового общества у народов Океании (Опубликовано в.:
Народы Азии и Африки, 1966, № 2. с. 57-68). См.:
Народы Австралии и Океании. - М., 1956. (НБ (чит.), F III 3791).
Океанийский этнографический сборник. - М., 1957. (НБ (чит.), I II 8464).
Окладникова Е. А. традиционные культуры Северной Америки как
цивилизационный феномен. - СПб.: МАЭ РАН, КОРОНА принт, 2003. - 544
Российско-Американская компания и изучение Тихоокеанского
севера, 1815-1841. - М.: Наука, 2005. - 459 с. (БОН, Д-25689).
Российско-Американская компания и изучение Тихоокеанского
севера, 1841-1867. - М.: Наука, 2010. - 483. (БОН, Д-24543).
Семёнов С. А. Коробкова Г. Ф. Технология древнейших
производств. Л.: Наука, 1983. - 256 с.
Семёнов С. А. Происхождение земледелия. Л.: Наука, 1974.
Семёнов Ю. И. Экономическая антропология. См.:
Семёнов Ю. И. Экономическая этнология. М.: Институт этнологии
и антропологии РАН, 1993. - 706 с. (Библ. МЭА, ИЭ К-17955).
Токарев С. Токарев С. А. История зарубежной этнографии. - М.:
Высшая школа, 1978. - 352 с.
Шевченко Ю. Ю. Теория
этничности или феномен Л.Н. Гумилева. См.:
<http://levgumilev.spbu.ru/node/128>
Экономическая энциклопедия.
Политическая экономия. - т. 1. - М.: Советская энциклопедия, 1972. - 560 с.
Экономическая энциклопедия.
Политическая экономия. - т. 2. - М.: Советская энциклопедия, 1975. - 560 с.
Экономическая энциклопедия.
Политическая экономия. - т. 3. - М.: Советская энциклопедия, 1979. - 624 с.
Экономическая энциклопедия.
Политическая экономия. - т. 4. - М.: Советская энциклопедия, 1980. - 672 с.
Салинз М. Экономика каменного века. - М.: ОГИ, 2000. - 296 с.
Поланьи К. Великая трансформация: политические и
экономические истоки нашего времени. - СПб.: Алетейя, 2002. - 320 с.
Энгельс Ф. Антидюринг. Переворот в науке, произведённый
господином Евгением Дюрингом. - М.: Политиздат, 1988. - 482 с.
Энгельс Ф. Происхождение семьи, частной собственности и
государства. - М., Политиздат, 1970. - 240 с.