Короче говоря, я вижу, что мы становимся невротиками, в поисках или в попытках защитить псевдо - «я», «я» - систему; мы и есть невротики в той мере, в которой мы лишены своего «я».» [2, с. 54]
Таким образом, самопринятие личности, как и ее самосознание, формируется на основе отношений с другими людьми и, в первую очередь, с родителями. Для того, чтобы у ребенка сформировалось самопринятие, ему необходимы любовь и принятие родителей. Причем он должен получать их несмотря на то, соответствует ли он ожиданиям и желаниям родителей или нет.
1.3 Проблема самопринятия в теории Эрика Эриксона
Самым влиятельным представителем неофрейдизма был Э. Эриксон. Основное понятие, разработанное Эриксоном, - это понятие идентичности. Оно обозначает твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру. Идентичность - это прежде всего показатель зрелой (взрослой) личности, истоки которой скрыты на предшествующих стадиях онтогенеза. Это такая конфигурация, в которую интегрируется конституционная предрасположенность, особенности либидных потребностей, предпочитаемые способности, действенные защитные механизмы, успешные сублимации и осуществляющиеся роли.
Согласно Эриксону, человек на протяжении жизни переживает ряд психосоциальных кризисов. Ученый выделяет восемь стадий развития идентичности, на каждой из которых человек делает выбор между двумя альтернативными фазами решения возрастных и ситуативных задач развития. Характер выбора сказывается на всей последующей жизни в смысле ее успешности и неуспешности.
На первой стадии младенец решает фундаментальный вопрос всей своей последующей жизни - доверяет он окружающему его миру или не доверяет.
Прогрессирующая автономность младенца (прежде всего способность передвигаться - ползком, а позже - шагом; развитие речи и пр.) позволяет ребенку перейти к решению второй жизненной задачи - обретению самостоятельности (альтернативный / негативный вариант - неуверенность в себе).
На третьей стадии (с 4 до 6 лет) реализуется выбор между инициативой и чувством вины. В этом возрасте расширяется пространство жизнедеятельности ребенка, он начинает сам себе ставить цели, придумывать занятия, проявлять изобретательность в речи, фантазировать.
Четвертая стадия (с 6 до 11 лет) связана с овладением различными умениями (в том числе и умением учиться), а также символами культуры. Здесь формируется чувство компетентности, а при негативном протекании - неполноценности. Овладевая основами знаний, дети начинают идентифицировать себя с представителями отдельных профессий, для них важным становится общественное одобрение их деятельности.
Пятая стадия (11 - 20 лет) - ключевая для приобретения чувства идентичности. В это время подросток колеблется между положительным полюсом идентификации («Я») и отрицательным полюсом путаницы ролей. Перед подростком стоит задача объединения всего, что он знает о себе самом как сыне / дочери, школьнике, спортсмене, друге и пр. Все это он должен объединить в единое целое, осмыслить, связать с прошлым и спроецировать на будущее. При удачном протекании кризиса подросткового возраста у юношей и девушек формируется чувство идентичности, при неблагоприятном - спутанная идентичность, сопряженная с мучительными сомнениями относительно себя, своего места в группе, в обществе, с неясностью жизненной перспективы. Здесь Эриксон вводит совершенно оригинальный термин - «психологический мораторий», - которым обозначает кризисный период между юностью и взрослостью, в течение которого в личности происходят многомерные сложные процессы обретения взрослой идентичности и нового отношения к миру. Кризис порождает состояние «диффузии идентичности», которая составляет основу специфической патологии юношеского возраста.
Шестая стадия (с 21 до 25 лет) знаменует, по Эриксону, переход к решению уже собственно взрослых задач на базе сформировавшейся психосоциальной идентичности. Молодые люди вступают в дружеские отношения, в брак, появляются дети. Решается глобальный вопрос о принципиальном выборе между этим широким полем установления дружеских и семейных связей с перспективой воспитания нового поколения - и изоляционизмом, свойственным людям со спутанной идентичностью и другими, еще более ранними ошибками в линии развития.
Седьмая стадия (25 - 50/60 лет), занимающая львиную долю человеческой жизни, связана с противоречием между способностью человека к развитию, которую он получает на основании приобретенного на предыдущих стадиях, и личностным застоем, медленным регрессом личности в процессе обыденной жизни. Наградой за овладение способностью к саморазвитию является формирование человеческой индивидуальности, неповторимости.
Восьмая стадия (после 60 лет) завершает жизненный путь, и здесь, пожиная плоды прожитой жизни, человек либо обретает покой и уравновешенность как следствие целостности своей личности, либо оказывается обречен на безысходное отчаяние как итог путаной жизни.
Итак, в период юности каждый человек так или иначе переживает кризис, связанный с необходимостью самоопределения, в виде целой серии социальных и личностных выборов и идентификаций. Если юноше не удается своевременно разрешить эти задачи, у него формируется неадекватная идентичность. Диффузная, размытая идентичность - состояние, когда индивид еще не сделал ответственного выбора, например, профессии или мировоззрения, что делает его образ Я расплывчатым и неопределенным. Неоплаченная идентичность - состояние, когда юноша принял определенную идентичность, миновав сложный и мучительный процесс самоанализа, он уже включен в систему взрослых отношений, но этот выбор сделан не сознательно, а под влиянием извне или по готовым стандартам [3, с. 185-186].
Таким образом, понятие идентичности является очень близким к понятию самопринятия, так как, согласно определению Эриксона, идентичность - это твердо усвоенный и личностно принимаемый образ себя во всем богатстве отношений личности к окружающему миру. По Эриксону, самопринятие может быть достигнуто личностью в результате благополучного разрешения кризиса идентичности, когда человек успешно решает все задачи данного возрастного периода, что приводит к усилению у него чувства самоидентичности и осознанию ценности собственной индивидуальности. Наиболее важным в этом отношении является кризис подросткового возраста.
1.4 Проблема самопринятия в теории Альберта Бандуры
В необихевиоризме изучением вопросов, близких к понятию самопринятия занимался Альберт Бандура.
С социально-когнитивной точки зрения, люди склонны тревожиться и осуждать себя, когда нарушают свои внутренние нормы поведения. Они неоднократно переживают в ходе социализации такую последовательность событий: проступок - внутренний дискомфорт - наказание - облегчение. В этом случае действия, не соответствующие внутренним нормам поведения, вызывают тревожные предчувствия и самоосуждение, не проходящие до тех пор, пока не наступит наказание. Оно, в свою очередь, не только кладет конец страданиям от проступка и его возможных социальных последствий, но также направлено на то, чтобы вернуть одобрение других. Соответственно, самонаказание избавляет от внутреннего дискомфорта и дурных предчувствий, которые могут длиться дольше и переноситься более тяжело, чем само наказание. Реакции самонаказания сохраняются долго, так как они смягчают душевную боль и ослабляют внешнее наказание. Осуждая себя за недостойные в моральном отношении поступки, люди перестают терзаться из-за прошлого поведения. Самокритика может также уменьшить терзания по поводу неправильного или разочаровывающего поведения. Другая причина использования самокритики-то, что она часто является эффективным средством уменьшить негативные реакции других. Иначе говоря, когда есть вероятность, что определенные поступки приведут к дисциплинарным мерам, самонаказание может оказаться меньшим из двух зол. И наконец, вербальное самонаказание может использоваться с целью услышать похвалу от других. Осуждая и принижая себя, индивид может вынудить других людей высказаться по поводу его положительных качеств и способностей и заверить, что ему нужно постараться и все будет хорошо.
Хотя самонаказание может положить конец тревожным мыслям или, по крайней мере, ослабить их, оно также может усилить личный дискомфорт. Действительно, чрезмерное или длительное самонаказание, основанное на излишне строгих нормах самооценки, может вызвать хроническую депрессию, апатию, ощущение никчемности и отсутствия цели. В качестве примера можно вспомнить людей, страдающих от значительной недооценки себя вследствие потери ловкости из-за старения или каких-то физических увечий, но продолжающих придерживаться прежних норм поведения. Они могут принижать себя и свои успехи настолько, что в конце концов становятся апатичными и оставляют деятельность, которая раньше приносила им большое удовлетворение. Поведение, являющееся источником внутреннего дискомфорта, может также способствовать развитию различных форм психопатологии. Например, люди, постоянно чувствующие собственную неадекватность и испытывающие неудачи, могут стать алкоголиками или пристраститься к наркотикам, таким образом пытаясь совладать с окружением. Другие могут защитить себя от самокритики, уйдя в мир грез, где они получают в несбыточных фантазиях то, что недостижимо в реальности. [1, с. 266]
Таким образом если у человека слишком высокие требования к себе и между его Я-идеальным и Я-реальным наблюдается значительный разрыв, он не может принять себя и вынужден постоянно прибегать к самонаказанию, чтобы уменьшить внутренний дискомфорт. Но такие меры могут отрицательно сказываться на развитии его личности, адаптации и даже приводить к появлению психопатологий.
В теории Бандуры с понятием самопринятия также связано понятие самоэффективности. Концепция самоэффективности относится к умению людей осознавать свои способности выстраивать поведение, соответствующее специфической задаче или ситуации. С точки зрения Бандуры, самоэффективность, или осознанная способность справиться со специфическими ситуациями, влияет на несколько аспектов психосоциального функционирования. То, как человек оценивает собственную эффективность, определяет для него расширение или ограничение возможности выбора деятельности, усилия, которые ему придется приложить для преодоления препятствий и фрустраций, настойчивость, с которой он будет решать какую-то задачу. Короче говоря, самооценка эффективности влияет на формы поведения, мотивацию, выстраивание поведения и возникновение эмоций.
По мнению Бандуры, люди, осознающие свою самоэффективность, прилагают больше усилий для выполнения сложных дел, чем люди, испытывающие серьезные сомнения в своих возможностях. В свою очередь, высокая самоэффективность, связанная с ожиданиями успеха, обычно ведет к хорошему результату и таким образом способствует самоуважению. Напротив, низкая самоэффективность, связанная с ожиданием провала, обычно приводит к неудаче и таким образом снижает самоуважение. С этой точки зрения, люди, считающие себя неспособными справиться со сложными или опасными ситуациями, вероятно, будут уделять чрезмерное внимание своим личным недостаткам и постоянно изнурять себя самокритикой по поводу собственной некомпетентности. Напротив, люди, верящие в свою способность решить проблему, вероятно, будут настойчивы в достижении своих целей, несмотря на препятствия, и не будут склонны предаваться самокритике. Бандура предположил, что приобретение самоэффективности может происходить любым из четырех путей (или любой их комбинации): способности выстроить поведение, косвенного опыта, вербального убеждения и состояния физического (эмоционального) возбуждения. Рассмотрим каждый из этих четырех факторов [1, с. 267].
Таким образом, самоэффективность развивается на основе самопринятия личности. Человек принмает себя, адекватно и положительно себя оценивает, в результате чего он начинает адекватно и положительно оценивать свои способности, верить в свои силы, что приводит к повышению его самоэффективности и успешности деятельности. Следовательно можно сделать вывод, что самопринятие положительно влияет на успешность деятельности личности.
2. Самопринятие в экзистенциальной психологии
самовосприятие фрейд гуманистический экзистенциальный
Очень близким к проблеме самопринятия в экзистенциальной психологии является одно из ключевых понятий данного направления - а именно аутентичность.
Аутентичность (от греч. authentikys - подлинный) - способность человека в общении отказаться от различных социальных ролей, позволяя проявляться подлинным, свойственным только данной личности мыслям, эмоциям и поведению [3, с. 48].
Первым и основным условием аутентичности является осознание, или открытость опыту внутреннему и внешнему, или чувствительность к самому себе, способность слушать себя. Это не абстрактно-оторванный поиск чего-то в себе в противовес миру. Напротив, человек слушает себя и переживает себя через мир. Каждое внешнее событие вызывает у него некоторую реакцию, которая не всегда является для него желаемой. Человек не всегда чувствует то, что он, по его представлениям, «должен» чувствовать. И то, чего он чувствовать «не должен», он вытесняет, проецирует или как-то иначе отделяет от себя. Но человек способен пережить себя как субъекта только если он активно реагирует на внешний мир, поэтому вытеснение собственных чувств оборачивается для него отчуждением от самого себя, утратой чувства «Я» и ведет его к бессилию, неуверенности, внутренней пустоте, отсутствию смысла. Ведь смысл - это пристрастность, когда человеку «не все равно», когда что-то в жизни ему небезразлично - значимо для него.
События, которые происходят в жизни человека, всегда происходят с ним, и потому неминуемо значимы для него; если нам кажется, что в нашей жизни не происходит значимых событий, дело не в жизни, а в нашей способности воспринимать эту значимость, слушать голос своего живого внутреннего «Я», а не внешнего, отчужденно-мертвого рассудка. Первым шагом к аутентичности является открытие для себя и принятие человеком собственных чувств, осознание своего права чувствовать, переживать, то есть, быть. Чем шире жизненный мир человека, чем богаче смыслы, которые он способен из него вычерпывать, чем больше того, что ему небезразлично (и за что тем самым он находится в ответе), тем более аутентично его бытие. [4, с. 43]
Первым шагом к аутентичности было осознание. На этом этапе человек осознает собственные чувства как данность, как нечто «объективное». Но для того чтобы стать свободным по отношению к этим чувствам и принять на себя ответственность за них, человеку необходим второй шаг. Это обретение доверия к самому себе, или внутреннего согласия со своими чувствами. Человеку необходимо поверить, что его внутренний источник (в той мере, в какой он способен слушать его) приносит ему более истинные мнения, чем внешние авторитеты. Любые внешние авторитеты являются отчужденными, мнимыми, если доверие им не подкреплено внутренним согласием.
Доверять себе нужно лишь потому, что это единственное, чему вообще можно доверять, чтобы можно было доверять чему-либо еще. Но что значит «доверять»? Наши чувства не приносят нам объективной истины о мире, а лишь истину о нашем собственном бытии. Она становится истиной о мире в той степени, в какой мы принадлежим миру, то есть, неотчуждены от него. Если человек осознал ярость или гнев, которые он испытывает, довериться им - не значит пойти и уничтожить их объект. Это значит принять их как некую истину, информацию о том, что нечто в бытии человека является для него угрожающим, то есть, значимым реально - даже если оно не является значимым с точки зрения всех внешних критериев или «вообще не должно» быть значимым, по мнению этого человека. Таким образом, доверять собственным чувствам не означает доверять слепо, стремиться к их непосредственной реализации, но рассматривать их как материал для рефлексии, как некоторые истины о жизненном мире субъекта, к которым можно и должно как-то отнестись в рефлексии и в действии. [5, с. 231-340]
Третьим шагом к аутентичности является обретение способности к принятию решений. Когда что-то для человека значимо, он решает, как с этим поступить. Но и на этапе решения он непрерывно соотносит возможные варианты действия со своим внутренним голосом: он осознает, он сфокусирован, удерживается в фокусе себя. Иначе принятое решение может оказаться неверным. Правильное решение - это внутренне оправданное решение. Даже если в результате избранная альтернатива окажется не идеальной с точки зрения внешних критериев, человек может сказать, что он поступил так, как он счел нужным.
Доверие к самому себе лежит в основе свободного выбора, будучи единственным его «достоверным» критерием. Однако парадоксальным образом оно ограничивает «формальную» свободу человека. Вместо множества путей, равно чуждых и безразличных ему, он начинает видеть тот единственный путь, который по-настоящему является его собственным. И человек постоянно выбирает, следовать этому пути или отказаться от него.
Четвертый шаг к аутентичности - способность осуществлять действие даже в ситуации, когда его «внутренняя очевидность» перестает быть человеку явленной. Это тоже доверие самому себе, но доверие «ретроспективное», которое позволяет действовать по собственной воле, следовать собственному выбору, прислушиваясь к сомнениям и вопрошая их, но не следуя им раньше времени, слепо. Человек не может постоянно удерживаться в фокусе себя, но если он верит в то, что избранный им путь является верным, если он принимает на себя ответственность за этот путь, у него больше шансов вновь оказаться в фокусе себя. [6, с. 194]
Однако аутентичность - не простая последовательность шагов, а свойство целостного бытия, включающего в себя в свернутом виде все эти этапы, все эти «экзистенциальные способности», которые в онтогенезе формируются раздельно, но впоследствии интегрируются, образуя целостность, которая становится основным качеством бытия.
Аутентичность всегда связана не только с переживанием, но и с осуществлением человеком себя, причем и переживает, и осуществляет себя он в неразрывной связи с внешним миром. Это обретение некоторой устойчивой внутренней позиции, с которой человек может контактировать с внешним миром, принимая и преобразуя его.
Без этой внутренней позиции полноценный контакт с миром оказывается невозможным. Если человек не стоит твердо на этом основании, многие вещи мира способны пошатнуть или даже разрушить его, и потому он избегает их, его бытие оказывается неполным. Не будучи честным по отношению к самому себе, невозможно стать честным по отношению к другому; не будучи достаточно сильным и смелым, невозможно быть открытым перед другим человеком, принимать его и оказывать ему поддержку. Аутентичность же терапевтична сама по себе. Ее обладателю не нужны никакие методики и специальные приемы.
Аутентичность - это способность сказать: я есть. Я такой, и я согласен с этим. И я буду поступать в соответствии с самим собой и с тем, что я переживаю как важное для себя.
Аутентичность - способность к осуществлению человеком себя. Но человек не может стать аутентичным раз и навсегда, в смысле обретения некоторого свойства. Аутентичность - это качество бытия, свойство процесса, которое в каждом действии человека то проявляется, то вновь становится сокрытым. Раскрыть собственную аутентичность означает полностью родиться. Это еще не значит стать вполне человеком, но уже - обрести такую возможность. [7, с. 252]
Следовательно аутентичность - это наивысшая степень самопринятия, когда человек полностью принимает себя, доверяет себе и постоянно прислушивается именно к себе, к своим истинным мыслям и чувствам, а не общепринятым нормам и авторитетам. При этом она представляет собой непрерывный процесс. Это постоянная честность с самим собой и окружающим миром, постоянное осуществление сознательного выбора. Она представляет собой залог здорового и полноценного существования, функционирования и развития личности.
3. Гуманистическая психология и проблема самопринятия
.1 Проблема самопринятия в теории Карла Роджерса
Проблеме самопринятия наибольшее внимание уделяется в гуманистическом подходе Карла Роджерса.
Согласно теории Роджерса, «я» означает процесс, систему, которая по определению является меняющейся, непостоянной. В своих рассуждениях Роджерс опирается именно на эту разницу, делает акцент на изменчивости и гибкости «я». Опираясь на понятие изменчивого «я» Роджерс сформулировал теорию о том, что люди не просто способны к личностному развитию и росту, - такая тенденция является для них естественной и преобладающей. «Я» или «я» - концепция - это понимание человеком самого себя, основанное на жизненном опыте прошлого, событиях настоящего и надеждах на будущее.
Если «я» - идеальное сильно отличается от «я» - реального, это отличие может серьезно мешать нормальному здоровому функционированию личности. Люди, страдающие от такого различия, зачастую просто не готовы увидеть разницу между своими идеалами и реальными действиями. Например, некоторые родители говорят, что сделают для своих детей «все, что угодно», однако на самом деле родительские обязательства являются для них бременем. Такие родители не исполняют обещаний, которые дают своим детям. В результате дети оказывается в замешательстве. Родители либо не могут, либо не хотят видеть разницу между их «я» - реальным и «я» - идеальным. [10, с. 136]
По мере того как ребенок начинает осознавать свое «я», у него или у нее растет потребность в любви или позитивном отношении. «Эта потребность в человеческих существах универсальна, а в человеке она обычна и устойчива. Для теории не так уж важно, является ли эта потребность приобретенной или врожденной». [3, с. 223] Так как дети не отделяют свою личность от поступков, они зачастую реагируют на похвалу за правильное действие так, как если бы хвалили их самих. Сходным образом они реагируют на наказание, так как если бы это было неодобрение их личности в целом.
Для ребенка так важна любовь, что «он руководствуется в своем поведении не тем, насколько приобретаемый опыт поддерживает и укрепляет его организм, а вероятностью получения материнской любви» (1959, р. 225). Ребенок ведет себя так, чтобы завоевать любовь или получить одобрение, независимо от того, будет такое поведение нормальным или нет. Дети могут действовать вопреки собственным интересам, добиваясь в первую очередь расположения окружающих. Теоретически, такое положение необязательно, если личность ребенка принимается целиком и при условии того, что взрослый воспринимает негативные чувства ребенка, однако отвергает сопутствующее им поведение. В таких идеальных условиях ребенок не будет подвергаться давлению и не станет стремиться отказаться от непривлекательных, однако естественных черт своей личности.
«Таким образом, мы видим базовое отчуждение в человеке. Он не относится искренне к себе самому, к собственной органичной оценке переживаний и, для того чтобы сохранить позитивную оценку других людей, фальсифицирует какие-то осознанные им ценности и рассматривает их только с точки зрения привлекательности для окружающих. Это все же не сознательный выбор, а вполне естественное - и трагичное - следствие детского развития» (1959, р. 226).
Поведение и отношения, отрицающие какие-то аспекты «я», называются требованиями признания заслуг. Подобные требования считаются необходимыми для ощущения собственной ценности и завоевания любви. Однако они не только препятствуют свободному поведению человека, но и мешают развитию и осознанию им собственной личности; приводят к развитию несоответствия и даже ригидности личности.
Такие требования главным образом и препятствуют правильному восприятию и мешают человеку мыслить реалистически. Это избирательные шоры и фильтры, которыми пользуется тот, кто нуждается в любви других. Детьми, мы перенимаем определенные отношения и поступки для того, чтобы быть достойными любви. Мы понимаем, что если примем определенные условия, отношения и будем вести себя соответственно, то будем достойны любви окружающих. Такие сложные отношения и действия относятся к области неконгруэнтности личности. В предельных ситуациях требования признания заслуг характеризуются убеждением, что «меня должны любить и уважать все, с кем я вхожу в контакт». Требования признания заслуг создают несоответствие между «я» и «я» - концепцией.
Если ребенку, к примеру, говорят: «Ты должен любить свою новую маленькую сестричку, иначе мама и папа не будут любить тебя», - то смысл подобного утверждения заключается в том, что он обязан подавлять любые искренние негативные чувства, которые испытывает к сестре. Только если ему удастся скрыть свою недоброжелательность и нормальное проявление ревности, - только тогда его отец и мать будут продолжать любить его. Если он признает свои чувства, то рискует потерять родительскую любовь. Решение (которое вызвано требованием признания заслуг) состоит в том, чтобы отрицать подобные чувства и блокировать их восприятие. А это означает, что чувства, которые так или иначе выйдут на поверхность, скорее всего, не будут соответствовать своему проявлению. Он, вероятно, будете реагировать следующим образом: «Я на самом деле люблю свою маленькую сестру; я обнимал ее, пока она не заплакала», или «Я нечаянно подставил ей ногу, вот она и упала», или скажет что-нибудь более универсальное: «Она первая начала!»
Роджерс пишет о той невероятной радости, которую испытывал его старший брат, как только появлялась возможность за что-то ударить младшего. Их мать, брат и сам будущий ученый были ошеломлены подобной жестокостью. Позже брат вспоминал, что не особенно сердился на младшего, однако это была редкая возможность, и ему хотелось «сбросить» как можно больше накопившейся злости. Признавать подобные чувства и выражать их, когда они возникают, здоровее, говорит Роджерс, чем отрицать или считать, что этих чувств нет.
Целый ряд исследований Роджерс посвятил изучению взаимосвязи между самоприянтием и принятием других.
Группа исследований, в основе которых лежат теоретические разработки Роджерса, касается предположения, что чем в большей степени человек принимает себя, тем выше вероятность, что он принимает других. Такая связь между самопринятием и принятием других основана на наблюдении, сделанном Роджерсом, что в начале терапии клиенты обычно имеют негативную Я-концепцию - они не способны принимать себя. Однако как только такие клиенты начинают больше принимать себя, они в большей степени начинают принимать и других. Иначе говоря, Роджерс предположил, что если самопринятие имеет место (то есть если несоответствие реального и идеального «Я» мало), то появляется чувство принятия, уважения и ценности других. Другие теоретики также предполагали, что отношение к себе отражается на отношении к другим. Эрих Фромм, например, утверждал, что любовь к себе и любовь к другим идут рука об руку (Fromm, 1956). Далее он отмечал, что нелюбовь к себе сопровождается существенной враждебностью к другим.
Различные исследования, где в качестве испытуемых участвовали студенты колледжа или лица, получающие терапию, подтверждали связь между самопринятием и принятием других (Berger, 1955; Suinn, 1961). Что касается непосредственно самой теории Роджерса, данные показывают, что самопринятие и принятие других характеризует отношения родитель-ребенок. Куперсмит (Coopersmith, 1967), например, провел ретроспективное исследование развития самооценки у мальчиков 10-12 лет. Он обнаружил, что родители мальчиков с высокой самооценкой были более любящими и ласковыми и воспитывали своих сыновей, не прибегая к принудительным дисциплинарным мерам типа лишения удовольствий и изоляции. Далее, родители были демократичны в том смысле, что они считались с мнением ребенка при принятии семейных решений. И наоборот, оказалось, что родители мальчиков с низкой самооценкой были более отчужденными, менее радушными и, весьма вероятно, применяли физическое наказание за плохое поведение сыновей. Аналогичные данные были получены и применительно к девочкам и их родителям (Hales, 1967). В другом исследовании проверялась гипотеза о том, что существует значимая положительная корреляция между самопринятием и принятием ребенка в группе молодых матерей (Medinnus, Curtis, 1963).
Испытуемыми были 56 матерей детей, посещающих кооперативный детский сад. Были получены две величины измерения материнского самопринятия. Первую получили с применением опросника «Индекс адаптации и ценностей Биллса» (Bills Index of Adjustment and Values), измеряющего величину различия «Я» и Я-идеального. Для получения второй использовали «Шкалу семантического дифференциала», состоящую из 20 биполярных прилагательных, в которой различие между рейтингом «Я в реальности» (такая, как я есть) и «Я в идеале» (такая, какой мне больше всего хочется быть) было определено операционально как вторая величина, характеризующая материнское самопринятие. Числовое выражение принятия ребенка было получено с помощью того же набора биполярных прилагательных. Различие между материнским рейтингом «мой ребенок в реальности» (такой, как он есть) и «мой ребенок в идеале» (каким я больше всего хотела бы его видеть) было определено как степень принятия матерью своего ребенка.
Корреляции между двумя значениями материнского самопринятия и величиной принятия ребенка показано в таблице 1. Как видно из таблицы, каждый из трех коэффициентов корреляции статистически значим. Эти результаты подтверждают мнение Роджерса, что матери, которые принимают себя (обладающие позитивным вниманием к себе), с гораздо большей вероятностью принимают своих детей такими, какие они есть, чем матери, не принимающие себя. К тому же результаты предполагают, что диапазон, в котором ребенок развивает позитивный образ «Я», зависит от того, в какой степени его родители способны принять себя.» [1, с. 385]
Таблица 1. Корреляции между величинами материнского самопринятия и принятия ребенка
Величины Самопринятие по БиллсуПринятие ребенка по семантическому дифференциалуСамопринятие по семантическому дифференциалу-0,57**0,33*Самопринятие по Биллсу-0,48*** p <0,05; ** p <0,01
Одним из важнейших понятий теории Роджерса, связанных с самопринятием, является конгруэнтность.
Роджерс не разделяет людей на приспособленных или плохо приспособленных, больных и здоровых, нормальных и ненормальных; вместо этого он пишет о способности людей воспринимать свою реальную ситуацию. Он вводит термин конгруэнтность, обозначающий точное соответствие между опытом, коммуникацией и осознанием.
То есть можно сказать, что конгруэнтность рассматривается им как способность адекватно воспринимать и принимать собственные коммуникации, переживания и опыт.
Высокая степень конгруэнтности подразумевает, что коммуникация (то, что человек сообщает другому), опыт (то, что происходит) и осознание (то, что человек замечает) более или менее адекватны друг другу. Наблюдения самого человека и любого стороннего наблюдателя будут совпадать, когда человек обладает высокой степенью конгруэнтности.
Маленькие дети проявляют высокую степень конгруэнтности. Они выражают свои чувства с такой готовностью и так полно, что опыт, коммуникация и осознание для них почти одно и то же. Если ребенок голоден, он заявляет об этом. Когда дети любят или сердятся, они выражают свои эмоции целиком и откровенно. Может быть, в этом причина того, что дети с такой скоростью переходят из одного состояния в другое. Взрослым в полном выражении чувств препятствует эмоциональный багаж прошлого, который они ощущают при каждой новой встрече.
Конгруэнтность хорошо иллюстрируется поговоркой дзэн-буддистов: «Когда я голоден, я ем; когда я устаю, я сажусь отдыхать; когда я хочу спать, я ложусь и засыпаю».
Неконгруэнтность проявляется в несовпадениях между осознанием, опытом и коммуникацией. Например, люди проявляют неконгруэнтность, когда они выглядят сердитыми (сжимают кулаки, повышают голос и начинают ругаться), однако даже под давлением настаивают на противоположном. Неконгруэнтность также проявляется у людей, которые говорят, что они чудесно проводят время, а на самом деле скучают, испытывают чувство одиночества или неловкости. Неконгруэнтность - это неспособность точно воспринимать реальность, неспособность или нежелание точно сообщать свои чувства другому или и то, и другое одновременно.
Когда неконгруэнтность проявляется в несовпадении переживаний и их осознания, то Роджерс называет это подавлением, или отрицанием. Человек просто не осознает, что делает. Большинство психотерапевтов разрабатывают именно этот аспект неконгруэнтности, помогая людям полнее осознавать их поступки, мысли и отношения в той степени, в которой поведение клиентов воздействует на них самих и остальных.
«Чем больше способность терапевта внимательно прислушиваться к тому, что происходит внутри него самого, и чем больше он способен, не испытывая страха, осознать всю сложность собственных чувств, тем выше степень его конгруэнтности» (Rogers, 1961, р. 61).
Когда неконгруэнтность проявляется в виде несовпадения между осознанием и коммуникацией, то человек не выражает своих подлинных чувств или переживаний. Человек, который проявляет этот вид неконгруэнтности, может казаться окружающим лживым, неаутентичным и бесчестным. Подобное поведение часто обсуждается на сеансах групповой терапии или групповых сессиях. Человек, обманывающий или ведущий себя бесчестно, может выглядеть злым. Однако тренеры и терапевты говорят о том, что недостаток социальной конгруэнтности и видимое нежелание общаться, в действительности, свидетельствуют не о злом характере, а о пониженном самоконтроле и восприятии человеком самого себя. Из-за страхов или с трудом преодолеваемой застарелой привычки к скрытности, люди теряют способность выражать свои настоящие эмоции. Случается и такое, что человек испытывает трудности, пытаясь понять желания других, или не может выразить свое восприятие так, чтобы это было им понятно.
Неконгруэнтность проявляется в ощущении напряжения, тревоги; в экстремальной ситуации неконгруэнтность может выразиться в потере ориентации и замешательстве. Пациенты психиатрических клиник, которые не знают, где они находятся, какое время суток или даже забывают свои имена, проявляют высокую степень неконгруэнтности. Неконгруэнтность между внешней реальностью и их субъективным опытом настолько велико, что они больше не могут действовать без защиты со стороны.
Большинство симптомов, описываемых в литературе по психопатологии, подходит под определение неконгруэнтности. Роджерс подчеркивает, что неконгруэнтность любого рода обязательно должно разрешиться. Конфликтные чувства, идеи или интересы сами по себе еще не являются симптомами неконгруэнтности. Фактически, это нормальное и здоровое явление. Неконгруэнтность выражается в том, что человек не осознает эти конфликты, не понимает их и, следовательно, оказывается не в состоянии разрешить или сбалансировать их.
Многие с трудом признают, что все мы имеем разные и даже противоречивые чувства. В разное время мы ведем себя по-разному. Это не является ни необычным явлением, ни отклонением от нормы, однако неспособность признать, справиться или допустить существование в себе конфликтных чувств может говорить о неконгруэнтности.
Таким образом неконгруэнтность личности проявляется в ее неспособности осознать и принять собственные конфликтные импульсы, чувства и мысли. Человек не принимает определенные составляющие собственной личности, в результате чего им начинают активно использоваться механизмы отрицания и подавления, что не позволяет ему полноценно функционировать, вызывает проблемы не только внутриличностного, но и межличностного характера.
Следовательно самопринятие является необходимым условием для конгруэнтности личности, так как для адекватного восприятия личностью самой себя и согласования собственных коммуникаций, переживаний и опыта она прежде всего должна обладать способностью осознавать и принимать их такими, какие они существуют в действительности.
Карл Роджерс выделил четыре качества, которые необходимы для успешного и развивающего общения людей друг с другом, в том числе и общения между психотерапевтом и клиентом. В их число входят конгруэнтность, самопринятие, принятие других и эмпатическое понимание.
Как уже было сказано, конгруэнтность - это соответствие между опытом личности и его осознанием.
«В моих отношениях с другими людьми я обнаружил, что не получится ничего хорошего, если я буду представлять из себя того, кем на самом деле не являюсь. Налаживанию отношений не поможет ни маска, выражающая спокойствие и довольство, если за ней скрывается злость и угроза; ни дружеское выражение лица, если в душе ты враждебно настроен; ни показная уверенность в себе, за которой чувствуется испуг и неуверенность. Я обнаружил, что это справедливо даже для менее сложных уровней поведения. Не поможет, если я веду себя так, как будто я здоров, в то время как я чувствую себя больным». (1, с. 58)
Из первого качества - конгруэнтности, необходимого для успешного общения, непосредственно вытекает второе, а именно, принятие себя таким, какой ты есть.
«Мне стало легче принимать себя как несовершенного человека, который, конечно, вовсе не действует во всех случаях так, как бы он хотел. Возникает любопытный парадокс - когда я принимаю себя таким, каков я есть, я изменяюсь»
«Быть тем, кто ты есть - значит полностью стать процессом. Только когда человек может в большей степени стать тем, кто он есть, быть тем, что он отрицает в себе, возникает какая то надежда на изменения. Подразумевает ли это быть злым, неконтролируемым, разрушительным?
Весь ход переживаний в психотерапии противоречит этим страхам. Чем больше человек способен разрешать своим чувствам принадлежать ему и течь свободно, тем более они занимают соответствующее место в общей гармонии чувств. Он обнаруживает, что у него есть и другие чувства, с которыми выше названные смешиваются и уравновешивают их. Он чувствует себя любящим, нежным, внимательным и сотрудничающим, так же как и враждебным, похотливым и злым. Он чувствует интерес, живость, любопытство, также как лень или безразличие. Его чувства, когда он живет рядом с ними и принимает их сложность, действуют скорее в созидательной гармонии, чем увлекая его на какой-нибудь дурной путь, не поддающийся контролю. Исходя из моего опыта, существовать во всей полноте, как уникальное человеческое существо, вовсе не является процессом, который можно назвать плохим. Более подходящее название - «положительный, конструктивный, реалистический, достойный доверия процесс».
Чтобы принять себя таким кокой ты есть, Роджерс предлагает выполнять несколько правил.
.«Прочь от слова «должен».
«Некоторые индивиды с «помощью» своих родителей так глубоко впитали в себя понятие «Я должен быть хорошим» или «Мне следует быть хорошим», что только благодаря огромной внутренней борьбе они уходят от этой цели».
.«Прочь от соответствия ожиданиям».
«Один из моих пациентов говорил с большим пылом: «Я так долго пытался жить согласно тому, что было значимо для других людей, а для меня на самом деле не имело никакого смысла! Я чувствовал, что в каком-то отношении представляю собой гораздо большее». Он старался уйти от этого - быть тем, кем его хотели видеть другие». (1, c. 218)
.«Вера в свое «Я».
«Эль Греко, посмотрев на одну из своих ранних работ, должно быть осознал, что «хорошие» художники так не пишут. Но он достаточно доверял своему собственному переживанию жизни, процесс своего чувствования, чтобы суметь продолжать выражать собственное уникальное восприятие мира. Вероятно, он мог бы сказать: «Хорошие художники так не пишут, но я пишу так». Или взять пример из другой области. Эрнест Хемингуэй, конечно, осознавал, что «хорошие писатели так не пишут». Но к счастью он стремился скорее к тому, чтобы быть Хемингуэем, быть самим собой, а не соответствовать чьему-то представлению о хорошем писателе. Кажется, и Эйнштейн проявлял необычную забывчивость относительно того факта, что хорошие физики не думают так, как он. Вместо того, чтобы уйти из науки из-за недостаточного образования в области физики, он просто стремился стать Эйнштейном, думать по-своему, быть самим собой как можно глубже и искреннее». (1, с. 234)
.«Положительное отношение к себе самому».
«Одной из важных конечных целей психотерапии является то, когда индивид чувствует, что он нравится себе, искренне ценит себя как целостное функционирующее существо. При этом возникает чувство спонтанного свободного удовольствия, примитивная радость жизни, подобная той, которая возникает у ягненка, пасущегося на лугу, или у дельфина, резвящегося в воде». (1, с. 131)
Роджерс также указывает на то, что принятие клиента терапевтом способствует повышению уровня самопринятия клиента.
«Я часто использовал термин «принятие» для описания этого аспекта психотерапевтического климата. Оно включает в себя как чувство принятия отрицательных, «плохих», болезненных, пугающих и ненормальных чувств, выражаемых клиентом, так и выражение «хороших», положительных, зрелых, доверительных и общественных чувств. Оно включает в себя принятие и приязнь к клиенту как к независимому человеку; разрешает ему иметь свои собственные чувства и переживания и находить в них свои собственные смыслы. Приобретение значимых знаний возможно настолько, насколько терапевт может создать дающий безопасность климат безусловного положительного отношения». (160)
«Под принятием я понимаю теплое расположение к нему как к человеку, имеющему безусловную ценность, независимую от его состояния, поведения или чувств. Это значит, что он вам нравится, вы уважаете его как человеческое существо и хотите, чтобы он чувствовал по-своему. Это значит, что вы принимаете и уважаете весь спектр его отношения к происходящему в данный момент независимо от того, положительное это отношение или отрицательные, противоречат ли оно его прежнему отношению или нет. Это принятие каждой меняющейся частицы внутреннего мира другого человека создает для него ощущение теплоты и безопасности в отношениях с вами, а чувство защищенности, проистекающее от любви и уважения, мне кажется, представляет очень важную часть помогающих отношений». (20-21)
«В различных статьях и исследованиях, касающихся проблем психотерапии, центрированной на клиенте, принятие себя выделялось как одно из направлений и результатов психотерапии. Нами был доказан тот факт, что в случае успешной психотерапии отрицательное отношение к себе ослабляется, а положительное увеличивается. Мы измеряли постепенное увеличение принятия себя и выявили увеличение коррелированного с ним принятия других. Однако, изучая это утверждение и сравнивая его с данными наших последних клиентов, я чувствую, что оно не совсем верно. Клиент не только принимает себя (под этой фразой может подразумеваться и недовольное, неохотное принятие чего-то неизбежного), но и начинает нравиться себе. Это не самовлюбленность в сочетании с бахвальством и не самолюбование с претензией, это довольно-таки спокойное самоудовлетворение от того, что ты - это ты». (48)
Таким образом Карлом Роджерсом была детально изучена проблема самопринятия. Он описал процесс формирования самопринятия у ребенка под влиянием родителей, выявил взаимосвязь между самопринятием личности и принятием других, определил роль самопринятия для успешного, развивающего общения и психотерапевтической практики.
3.2 Проблема самопринятия в теории Абрахама Маслоу
Еще одним выдающимся представителем гуманистического направления в психологии, который в своих работах затрагивал проблему самопринятия, был Абрахам Маслоу.
Вот как Маслоу определяет понятие принятия в общем: «Принятие: положительная установка. В моменты погружения в «здесь-и-теперь» и самозабвенности мы склонны понимать «положительное» и в ином смысле, а именно, отказываться от критики того, с чем мы сталкиваемся (его редактирования, отбора, коррекции, улучшения, отбрасывания, оценивания, проявления по отношению к нему скепсиса и сомнения). Иначе говоря, мы его принимаем, вместо того чтобы отвергать или отбирать. Отсутствие преград в отношении к предмету внимания означает, что мы как бы позволяем ему изливаться на нас. Мы позволяем ему идти своим путем, быть собой. Возможно, мы даже одобряем, что он таков, каков он есть.
Такая установка облегчает даосистский подход в смысле скромности, невмешательства, восприимчивости». [9, с. 41]
В теории Маслоу развитая способность к самопринятию является одной из обязательных характеристик здоровой личности: «Более развитая способность принимать себя, других и мир в целом такими, какими они есть на самом деле». [8, с. 236]
«Большинство психотерапевтов (стоящих на позициях инсайтной, вскрывающей, неавторитарной, даосистской терапии), к какой бы школе они ни принадлежали, будут даже сегодня (если вызвать их на беседу о конечных целях психотерапии) говорить о полностью человечной, аутентичной, самоактуализирующейся, индивидуализированной личности или о некотором приближении к ней - как в описательном смысле, так и в смысле идеального, абстрактного понятия. Если перейти к деталям, за этим обычно стоят некоторые или все бытийные ценности, например честность (ценность 1), хорошее поведение (ценность 2), интегрированность (ценность 4), спонтанность (ценность 5), движение к наиболее полному развитию и зрелости, к гармонизации потенциалов (ценности 7, 8, 9), бытие тем, кем индивид является по сути (ценность 10), бытие всем, чем индивид может быть, и принятие им своего глубинного Я во всех его аспектах (ценность 11), непринужденное, легкое функционирование (ценность 12), способность к игре и наслаждению (ценность 13), независимость, автономия и самодетерминация (ценность 14). Сомневаюсь, что кто-либо из психотерапевтов стал бы серьезно возражать против какой-либо из этих ценностей, хотя некоторые, возможно, захотели бы дополнить список». [9, с. 80-81]
Маслоу занимался изучением влияния принятия личностью некоторых своих внутренних свойств на ее отношения с окружающим миром. Это явление он описывает на примере проблемы принятия мужчинами своего женского начала. «Мужчина, который борется внутри себя против всех качеств, которые он и его культура определяют как женские, будет бороться против тех же качеств и во внешнем мире, особенно если его культура, как это часто бывает, оценивает мужское начало выше женского. Идет ли речь об эмоциональности, или нелогичности, или зависимости, или любви к краскам, или нежности по отношению к детям - мужчина будет бояться этого в себе, бороться с этим и стараться обладать противоположными качествами. Он будет склонен к борьбе с «женскими» качествами и во внешнем мире, отвергая их, относя их исключительно к женщинам и т.п. Мужчины-гомосексуалисты, обращающиеся с просьбами и пристающие к другим мужчинам, очень часто оказываются грубо избиты ими. Скорее всего, это объясняется тем, что последние боятся быть соблазненными. Такой вывод определенно подкрепляется тем фактом, что избиение часто происходит после гомосексуального акта.
То, что мы видим здесь, - это крайняя дихотомизация, «или-или», подчиняющееся аристотелевой логике мышления того типа, который К. Гольдштейн, А. Адлер, А. Кожибский и другие считали столь опасным. Я как психолог высказал бы ту же мысль так: дихотомизация означает патологию; патология означает дихотомизацию. Мужчина, считающий, что можно быть либо мужчиной во всем, либо женщиной и ничем, кроме как женщиной, обречен на борьбу с самим собой и на вечное отчуждение от женщин. В той степени, в какой он узнает о фактах психологической «бисексуальности» и начинает понимать произвольность дефиниций, построенных по принципу «или-или», и болезненную природу процесса дихотомизации; в той степени, в какой он обнаруживает, что различающиеся сущности могут сливаться и объединяться в рамках единой структуры, вовсе не обязательно будучи антагонистами и исключая друг друга, - в этой степени он будет становиться более цельной личностью, принимающей в себе женское начало («Аниму», как его называл К. Юнг) и наслаждающейся им. Если он сможет примириться с женским началом внутри себя, то сумеет сделать это и по отношению к женщинам во внешнем мире, станет лучше их понимать, будет менее противоречив в своем отношении к ним и, более того, станет восхищаться ими, понимая, насколько их женственность превосходит его собственный гораздо более слабый вариант. Конечно же, легче общаться с другом, которого вы цените и понимаете, чем с таинственным врагом, внушающим страх и возбуждающим негодование. Если хочешь подружиться с какой-то сферой внешнего мира, хорошо бы подружиться с той ее частью, которая находится внутри тебя.
Я не хочу утверждать здесь, что один процесс обязательно предшествует другому. Они параллельны, и потому можно начать с другого конца: принятие чего-то во внешнем мире может помочь достичь принятия его же во внутреннем мире». [9, с. 94-95]
Также самопринятие расматривается Маслоу в связи с исследованием таких явлений, как мистический опыт и пиковые переживания. В данном случае самопринятие рассматривается как биологическая аутентичность - отождествление себя с природой, слияние с ней, что в последствии может приводить к достижению человеком пиковых переживаний особого рода. «Другими словами, в определенном смысле человек подобен природе. Когда мы говорим о его слиянии с природой, возможно, что отчасти мы подразумеваем именно это. Возможно, что его трепет перед природой (восприятие ее как истинной, хорошей, прекрасной и т.д.) однажды будет понят как определенное самопринятие или самопереживание, как способ быть самим собой и полностью дееспособным, способ быть в своем доме, некоторая биологическая аутентичность, «биологический мистицизм». Вероятно, мы можем рассматривать мистическое или предельное слияние не просто как приобщение к тому, что в наибольшей мере достойно любви, но и как слияние с тем, что есть, поскольку человек принадлежит ему, является подлинной его частью, является как бы членом семьи.
Этот биологический, или эволюционный, вариант мистического опыта, или пикового переживания, - которые, возможно, в этом не отличаются от опыта духовного или религиозного - вновь напоминает нам о том, что мы должны непременно перерасти устаревшее употребление термина «высшее» как противоположности «низшему», или «глубинному». Самое «высшее» переживание - радостное слияние с абсолютным, доступное человеку, - может одновременно рассматриваться как глубочайшее переживание нашей подлинной личной животности и принадлежности к виду, принятие нашей глубинной биологической природы как изоморфной природе в целом». [9, с. 204-205]
Маслоу также рассматривал биологический аспект самопринятия. «Индивидуальная биология человека вне всякого сомнения является неотъемлемой частью «Реального Я». Быть собой, быть естественным или спонтанным, быть аутентичным, выражать собственную идентичность - все это биологические формулировки, поскольку они подразумевают принятие собственной конституциональной, темпераментальной, анатомической, неврологической, гормональной и инстинктоидно-мотивационной природы». [9, с. 208]
Еще одной проблемой, в связи с которой Маслоу рассматривал самопринятие, была трансценденция. Одним из вариантов понимания трансценденции, которые он выделил, была транценденция как принятие собственного прошлого: «Возможны две установки по отношению к своему прошлому. Одну из них можно назвать трансцендентной. Следующий ей человек способен к бытийному познанию своего собственного прошлого. Это прошлое может быть охвачено и принято в нынешнее Я человека. Это означает полное принятие. Это означает прощение своего Я, достигнутое благодаря его пониманию. Это означает преодоление раскаяния, сожаления, вины, стыда, смущения и т.п.
Такая установка отличается от взгляда на прошлое как на нечто, произошедшее с человеком, перед чем он был бессилен, как на набор ситуаций, где он был лишь пассивен и целиком зависел от внешних факторов.
В некотором смысле речь идет о том, чтобы взять на себя ответственность за свое прошлое. Это означает «стать субъектом и быть субъектом»». [9, с. 158-159]
Таким образом понятие самопринятия личности рассматривалась Маслоу в различных аспектах и в связи с множеством разнообразных проблем, таикх как трансценденция, пиковые переживания, психологическое здоровье и др.
Ученый придавал ему большое значение, так как считал развитую способность к самопринятию одним из основных критериев психического здоровья, а также указывал на влияние отдельных аспектов самопринятия на функционирование личности в целом и взаимоотношения ее с окружающим миром.
4. Общее и специфическое в теоретических подходах к самопринятию
Все перечисленные подходы имеют много общего в понимании проблемы самопринятия.
В теориях З. Фрейда, К. Хорни, А. Бандуры и К. Роджерса степень самопринятия личности зависит от соотношения между ее Я-реальным и Я-идеальным, которое создается суперэго под влиянием родителей. Чем больше разрыв между ними, тем сложнее личности принимать себя.
Также в концепциях Фрейда, Хорни и Роджерса говорится о решающей роли отношения родителей к ребенку в процессе формирования его способности к самопринятию. Это происходит, во-первых, потому что именно родители в наибольшей мере влияют на его суперэго, а во-вторых, потому что ребенок постоянно нуждается в любви, принятии и одобрении с их стороны, поэтому готов практически на любые изменения в своем поведении, чтобы достичь этого. А это приводит к тому, что ребенок пытается подавлять мешающие достижению этой цели мысли, чувства и желания, в результате чего он перестает быть самим собой и постоянно стремится соответствовать ожиданиям других людей, сначала родителей, а позже, с взрослением и расширением социальных связей, значимых других, с которыми он вступает в социальные отношения.
Схожими являются представления о достижении самопринятия в экзистенциализме, эго-психологии Эриксона, гуманистической психологии Роджерса и концепции Орлова. В перечисленных подходах говорится о необходимости отказаться от стремления соответствовать ожиданиям других людей и стремиться быть самим собой, познать и принять свою исинную сущность. Это достигается путем доверия к себе, открытости переживаниям, способности принимать те проявления своей личности, которые не соответствуют идеальному образу-Я, а также понимаем ценности собственной неповторимой индивидуальности.
Общим в теориях К. Роджерса и А.Б. Орлова является то, что они признают связь самопринятия с конгруэнтностью, эмпатией, а также принятием других людей. В концепции А.Б. Орлова говорится также о взаимосвязи между самопринятием и аутентичностью.
И, наконец, практически все упомянутые авторы сходятся в том, что самопринятие является необходимым условием психического здоровья личности, ее полноценного функционирования и развития. В экзистенциальном и гуманистическом подходе говорится также о терапевтических свойствах самопринятия. Так как принимая свои нежелательные черты, человек признает их наличие и открывает таким образом их для работы и изменений. В противном же случае он, прибегая к механизмам отрицания и вытеснения, ведет себя так, будто данные черты отсутствуют и, следовательно, никак не может на них повлиять.
Заключение
На основе изучения имеющейся литературы по проблеме самопринятия личности можно сделать следующие выводы:
)самопринятие - это ядерное образование структуры личности, которое проявляется в положительном эмоционально-ценностном отношение к себе, адекватной самооценке, самопонимании, рефлексии своего внутреннего мира и своих поступков, самоуважении и принятии других людей, осознании ценности себя, своего внутреннего мира.
)самопринятие личности формируется в детстве под влиянием родителей (З. Фрейд, К. Хорни, К. Роджерс);
)степень самопринятия личности зависит от соотношения между Я-реальным и Я-идеальным, чем больше разрыв между ними, тем сложнее человеку принимать себя (З. Фрейд, К. Хорни, А. Бандура, К. Роджерс);
)понятие самопринятия тесно связано с такими понятиями, как идентичность, аутентичность, конгруэнтность и персонификация;
)самопринятие личности достигается посредством открытости переживаниям, понимания ценности собственной индивидуальности, а также отказа от стремления соответствовать ожиданиям других (В. Франкл, Дж. Бьюдженталь, К. Роджерс);
)самопринятие является необходимым условием психологического здоровья личности и неотъемлемым качеством самоактуализирующегося человека (В. Франкл, Дж. Бьюдженталь, К. Роджерс, А. Маслоу).
Список использованных источников
1Хьелл, Л. Теории личности / под ред. Л. Хьелл, Д. Зиглер. - СПб.: Питер, 2007. - 606 с.
2Хорни, К. Невроз и личностный рост. Борьба за самоосуществление / К. Хорни. - СПб.: Восточно-Европейский институт психоанализа и БСК, 1997. - 316 с.
Роджерс, К. Клиент-центрированная психотерапия: теория, современная практика и применение / К. Роджерс. - Москва: Психотерапия, 2007. - 560 с.
Франкл, В. Человек в поисках смысла / В. Франкл. - М.: Прогресс, 1990. - 366 с.
Ялом, И. Экзистенциальная психотерапия / И. Ялом. - М.: Класс, 1999. - 576 с.
Бьюдженталь, Искусство психотерапевта / Дж. Бьюдженталь - СПб.: Питер, 1976. - 304 с.
Мэй Р. Любовь и воля / Р. Мэй - М.: «Рефл-бук»; К.: «Ваклер», 1997. - 384 с.
Маслоу, А.Г. Мотивация и личности / А.Г. Маслоу. - СПб.: Питер, 2008. - 352 с.
Маслоу, А.Г. Новые рубежи человеческой природы / А.Г. Маслоу. - М.: Смысл, 1999. - 221 с.
Роджерс К. Взгляд на психотерапию: Становление человека / К. Роджерс - М.: Психотерапия, 1994. - 233 с.
Эриксон, Э. Идентичность: юность и кризис / Э. Эриксон - М.: Флинта, 2006. - 342 с.
Орлов, А.Б. Личность и сущность: внутреннее и внешнее Я человека / А.Б. Орлов // Вопросы психологии. - 1995. - №2. - С. 5-12.