Вина коллективного субъекта в административном праве
Оглавление
Введение
. Научные концепции понимания вины коллективного субъекта права.
.1 Субъективное направление
.2 «Поведенческая» концепция
1.3 Поведенческо-психологическая теория вины
2. Вина коллективного субъекта в законодательстве и правовой доктрине зарубежных стран
.1 Концепция «социальной» вины юридического лица в законодательстве и доктрине зарубежных стран
.2 Иные научные концепции и законодательные подходы к пониманию вины юридического лица, распространенные в зарубежных странах
3. Вина коллективного субъекта права по российскому законодательству
3.1 История возникновения административной ответственности юридических лиц в России
.2 Вина юридического лица по современному российскому законодательству. Практика применения законодательства в области привлечения к административной ответственности юридических лиц
Заключение
Список использованных нормативно-правовых актов, судебной практики и литературы
Введение
В настоящее время актуальной и не до конца решенной административно-правовой проблемой является административная ответственность юридических лиц, в частности, и административно-правовая ответственность коллективных субъектов - в общем.
Основные вопросы возникают в характеристике субъективной стороны административного правонарушения, совершенного этими субъектами, а именно в определении вины коллективного административно-правового субъекта. Актуальность данной проблемы обусловлена, к примеру, следующими обстоятельствами:
) В ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ, содержится лишь определение вины юридического лица, но не коллективно-правового субъекта, существующего без образования юридического лица;
) Само определение вины юридического лица, закрепленное в данной статье, подвергается критике со стороны таких ученых, как Сорокин В.Д., Панова И.В., Колесниченко Ю.Ю. и других, что вызывает определенный интерес в более детальном его рассмотрении.
Итак, цель данной работы: рассмотреть детальнее понятие вины коллективного субъекта в административном праве, проанализировать его.
Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:
1.необходимо рассмотреть различные направления, теории и концепции, существующие в юридической литературе, на понимание вины коллективного субъекта в административном праве;
2.проанализировать точки зрения как зарубежных законодателей на этот вопрос, так и российского законодателя.
Для написания курсовой данной работы использовались следующие методы научного познания: сравнительный метод, анализ, аналогия, описание.
1. Научные концепции понимания вины коллективного субъекта права
Вина - это психическое отношение лица к совершаемому им конкретному противоправному деянию и к его последствиям, выраженное в форме умысла или неосторожности, в котором проявляется антисоциальная направленность деятельности виновного.
Об определении вины как психическом отношении лица к совершаемому им правонарушению можно говорить лишь применительно к физическим лицам. Юридическое же лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению (ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ).
Сразу следует оговориться: данная работа посвящена изучению вины коллективного субъекта административного права, однако отсюда и далее будет употребляться в основном термин юридическое лицо. Не смотря на очевидное различие по содержанию этих понятий (коллективный субъект права однозначно шире по содержанию, нежели юридическое лицо), придется пойти на такую оговорку. Это связано с тем, что в КоАП РФ, да и в ряде других нормативных актах (например в Налоговом кодексе РФ), вопиющим образом отсутствует упоминание о вине и ответственности коллективных субъектов, не имеющих статуса юридических лиц (например ст. 18 ФЗ «Об общественных объединениях» содержит положения, о том что общественное объединение приобретает права и обязанности, закрепленные ФЗ «Об общественных объединениях», с момента принятия решения о создании общественного объединения, о принятии устава и о формировании органов общественного объединения, но ни как не с момента регистрации в качестве юридического лица, что однако не мешает им совершать деяния, которые могут расцениваться как административные правонарушения, за одним лишь важным исключением: они не могут быть субъектами этих правонарушений, соответственно состав правонарушения будет отсутствовать). На данное обстоятельство обратил внимание Сорокин В.Д, рассматривая пример как раз с общественным объединением. Очевидно, в административном праве имеется пробел. К сожалению, судебная практика не изобилует решением данной проблемы. К тому же многие ученые-административисты, мнения которых будут приводиться в данной работе, также будут оперировать лишь понятием «юридическое лицо».
Снова вернемся к рассмотрению формулировки вины юридического лица, закрепленной в ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ. Она вызвала среди ученых-административистов продолжительные и довольно острые споры и дискуссии, настолько, что одни исследователи считают определение вины организации, закрепленное в административном законодательстве, «более гармоничным» и не вступающим «в противоречие с существующей концепцией психологической вины физического лица», другие, напротив, полагают, что КоАП не смог дать определения вины юридического лица и установить критерии виновности этой категории субъектов административной ответственности, а предложенная формулировка части 2 статьи 2.1 КоАП невразумительна, и, более того, считают, что эта формулировка говорит об избрании законодателем принципа объективного вменения.
Панкова О.В. выделяет всего две концепции понимания вины юридического лица: субъективно-правовую и объективно-правовую. При первом вина рассматривается с позиций отношения должностных лиц организаций, работников к противоправному деянию. При втором вина - объективная сторона состава правонарушения. Однако, по мнению Пановой И.В., таких концепций больше: «Анализ научных разработок по данной проблеме позволяет выделить четыре научные концепции (теории, направления) вины юридического лица:
1)субъективное («психологическое») направление;
2)«поведенческая» концепция;
)поведенческо-психологическая теория вины;
4)концепция «социальной» вины (ответственность юридических лиц за вину работника)» .
Рассмотрим первые три из предложенных Пановой И.В. концепций в рамках настоящей главы, поскольку четвертая распространена в зарубежных странах, а в России не нашла широкого применения, поэтому она будет рассмотрена в следующей главе.
.1 Субъективное направление
Данную концепцию (направление) иногда называют «психологической» в связи с тем, что в гражданском праве существует «психологический» подход к определению вины юридических лиц, который аналогичен субъективному направлению в административном праве. Сторонники данной точки зрения вину юридических лиц определяют через вину их коллективов, должностных лиц. Вина рассматривается с психологической точки зрения: как отношение организации в лице ее представителей (работников, администрации, должностных лиц и т.д.) к противоправному деянию, совершенному этой организацией.
Данное направление нашло свое выражение в Налоговом кодексе РФ, в котором, как полагают представители субъективного направления, правильно решен вопрос об ответственности юридических лиц. В частности, в ст. 110 НК РФ вина юридического лица определяется в зависимости от вины его должностных лиц либо его представителей, действия (бездействие) которых обусловили совершение правонарушения.
В статье Пановой И.В. содержится упоминание, что данная концепция подразделяется на два вида: «В зависимости от того, как представителями «субъективно-психологического» направления определяется воля юридического лица, выделяется две теории: «коллективной воли» и «доминирующей воли».
a)Теория «коллективной воли» строится на тезисе о том, что «вина юридического лица - это особая вина коллектива». Любое юридическое лицо состоит из индивидуумов, но, наряду с этим, нельзя ставить знак равенства между юридическим лицом и коллективом людей, входящих в его состав, так как каждое юридическое лицо признается со стороны закона самостоятельным субъектом, существующим независимо от физических лиц. Но в чьих решениях должна выражаться воля организации остается до конца не ясным обстоятельством: либо в решениях, принятых квалифицированным большинством ее членов, либо в решениях руководителя, так и группы лиц в каждом конкретном правонарушении в зависимости от его вида. Однако при установлении состава административного правонарушения юридического лица не имеет никакого значения, на какого конкретного работника возложено исполнение той или иной обязанности и почему именно данный работник ее не исполнил или исполнил ненадлежащим образом. Правонарушения могут совершаться любым органом юридического лица, а также каждым рабочим и служащим организации, так как весь личный субстрат юридического лица составляет волеизъявляющий коллектив. Деятельностью юридического лица надо считать всякое служебное действие, а в некоторых случаях и бездействие его органов, а также всех работников юридического лица.
b)Теория «доминирующей воли» рассматривает вину юридического лица в совершении административного правонарушения как субъективное отношение коллектива этого юридического лица к противоправному деянию. Отношение это определяется по преобладающей воле, под которой понимается воля органов управления организации, ее полномочных должностных лиц, а также иных лиц, имеющих право давать обязательные указания для работников юридического лица. В этом случае вина юридического лица должна пониматься как выражение вины должностных лиц администрации и считаться доказанной только при наличии установленной вины последних.
В КоАП РФ «психологический» подход в чистом виде не используется. Формы вины, изложенные в ст. 2.2 Кодекса, могут быть применены только к физическим лицам. Однако ч. 3 ст. 2.1 КоАП РФ устанавливает, что назначение административного наказания юридическому лицу не освобождает от административной ответственности за данное правонарушение виновное физическое лицо. Фактически в данной статье используется некорректная формулировка «психологического» направления: «юридическое лицо - виновное физическое лицо».
Как указывал В.Д. Сорокин, «в связке «юридическое лицо - виновное физическое лицо», образно говоря, «виноватым названо только физическое лицо, а в отношении другого члена этой связки - лица юридического закон воздерживается от прилагательного «виновное». Это фактически означает привлечение юридического лица к административной ответственности без вины, что, однако, противоречит ч. 1 ст. 2.1 КоАП РФ, согласно которой юридическое лицо подлежит ответственности только за те правонарушения, в отношении которых установлена его вина».
Таким образом, «психологическая» концепция связывает вину юридического лица только с наличием вины его работника, должностного лица или коллектива, совершившего то или иное административное правонарушение. Здесь действует презумпция: если нет вины работника, то нет и вины юридического лица.
.2 «Поведенческая» концепция
«Поведенческая концепция» была выработана советскими учеными-цивилистами, которые, считая вину субъективным основанием ответственности, для ее установления пользовались объективными категориями, искали ее фактически в поведении участников оборота. Вина юридического лица в данной концепции определяется как комплекс негативных элементов, обусловленных дезорганизацией деятельности юридического лица, непринятием им необходимых мер для надлежащего исполнения возложенных на него обязанностей, неприложением требуемых усилий для предупреждения правонарушений и устранения их причин.
Панова И.В. считает, что зачатки «поведенческой» концепции можно усмотреть еще в первой половине XIX в., когда Сенат в одном из своих разъяснений давал определение понятия вины с позиций «поведенческой» теории. Указывалось, что «под понятие вины подходит не только положительное действие, но и всякое упущение в исполнении обязанности, то есть отсутствие такой предусмотрительности и заботливости, которые могли бы предупредить нанесение вреда другим...».
При «поведенческом» вниманию подлежит не психология лица, а его конкретные действия, вина определялась как явление объективного порядка.
Панова И.В. также приводит любопытную информацию касательно проекта Уголовного кодекса от 1994 года, в котором всерьез рассматривался вопрос о легальном закреплении уголовной ответственности за юридическими лицами. Согласно приведенной Пановой И.В. информации, основание уголовной ответственности юридических лиц было сформулировано следующим образом: «Юридическое лицо подлежит уголовной ответственности за деяние, предусмотренное уголовным законом, если:
юридическое лицо виновно в неисполнении или ненадлежащем исполнении прямого предписания закона, устанавливающего обязанности либо запрет на осуществление определенной деятельности;
юридическое лицо виновно в осуществлении деятельности, не соответствующей его учредительным документам или объявленным целям;
деяние, причинившее вред либо создавшее угрозу причинения вреда личности, обществу или государству, было совершено в интересах данного юридического лица либо допущено, санкционировано, одобрено, использовано органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом. Уголовная ответственность юридических лиц не исключает ответственность физического лица за совершенное им преступление».
Из анализа формулировки вины юридического лица, закрепленной ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, следует, что законодатель фактически воспринял «поведенческую» концепцию определения вины юридических лиц. Разумеется, это повлекло некий резонанс среди ученых-административистов, например, Сорокин В.Д., резко критикуя приведенное определение вины юридического лица, писал, что, начиная рассуждения о вине коллективного субъекта - юридического лица, авторы непременно «скатываются» на должностных лиц вплоть до одного должностного лица, а для подмены субъектов правонарушений нет никаких оснований.
Не согласна с точкой зрения законодателя и Мустафина С.А., которая считает, что данная трактовка вины юридического лица также не вносит ясности в исследование ее правовой природы и не содержит сущностных критериев, по которым можно было бы различать вину юридического и физического лица. С ее точки зрения, слабость анализируемой позиции заключается в том, что в качестве признака вины указывается не что иное, как деяние, а именно бездействие, что позволяет сделать вывод о том, что авторы анализируемой формулировки - за безвиновную ответственность юридического лица. А это противоречит общим началам, когда наличие вины признано необходимым элементом основания административной ответственности. Также не стоит забывать, что в ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ четко указано, что юридическое лицо привлекается лишь за «несоблюдение» правовых норм в том время, как основная масса составов КоАП РФ ориентировано не на соблюдение, а на исполнение правовых предписаний (т.е. на активное поведение). На это обращает внимание Сорокин В.Д., анализируя составы административных правонарушений, закрепленных в КоАП РФ.
Следует отметить, что на фоне критики данной статьи, нашлись и люди, которые сочли формулировку вины юридического лица, содержащуюся в ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ довольно удачной. В качестве аргументации приводится довод, что законодатель отказался от определения вины организации через вину ее должностных лиц, как это установлено ч.4 ст. 110 НК РФ.
В целом определение вины по «поведенческой» концепции подходит для обязательственных, но не для деликтных правоотношений, где необходимые или требуемые действия невозможно определить заранее.
.3 Поведенческо-психологическая теория вины
Данная концепция явилась результатом критики вины юридических лиц с точки зрения «субъективного» и «поведенческого» подходов.
Панова И.В. указывает, что согласно этой концепции, для подтверждения вины организации достаточно установить, что правонарушение было результатом дефекта самой организации, ее неорганизованности, что причиной невыполнения возложенных на организацию обязанностей послужила недостаточность усилий коллектива данной организации, поскольку объективное выражение вины может охватывать только неосторожную форму ее проявления. В связи с этим выдвигались следующие предложения: субъективное понимание вины может применяться в случае привлечения организаций к ответственности за правонарушения, имеющие материальный характер; объективное же понимание вины должно охватывать только неосторожную форму проявления и распространяется на формальные составы коллективных поступков.
Также, согласно этой теории, понятие вины нельзя рассматривать изолированно от законодательной оценки психического состояния лица, совершившего противоправное действие. Психическое отношение нарушителя к совершенному им действию (и последовавшим вредным последствиям) и отрицательную оценку поведения правонарушителя невозможно изолировать друг от друга. Нарушитель (делинквент), совершая противоправные действия, всегда предполагает, что эти действия находятся не только в объективной причинной связи с вредом, но и в определенной субъективной (психической) связи с его сознанием и волей. Отсюда следует, что действие (бездействие) признается виновным только в том случае, когда оно противоправно. Иными словами, виновность всегда предполагает противоправность, но не наоборот: действие может быть противоправным, но невиновным. Таким образом, в определение вины нужно внести указание на противоправность и этим подчеркнуть, что вина рассматривается всегда в единстве с противоправностью и другими признаками правонарушения. В то же время неправильно было бы сводить вину только к противоправному поведению лица, поскольку это приводит к объективизации понятия вины. Вина и противоправность есть одинаково необходимые основания ответственности, однако вина означает субъективное (психическое) состояние правонарушителя, в то время как противоправное поведение - объективный факт.
Однако вряд ли можно согласиться с таким подходом к разрешению исследуемой проблемы по той причине, что вина во всех случаях является правовой характеристикой субъекта и субъективной стороны административного правонарушения. А характеристика конкретных действий или бездействия есть критерий объективной стороны административного правонарушения, с которым связывается иной признак, а именно противоправность. Таким образом, очевидно, попытка определить вину как комплексное понимание объективных и субъективных подходов приводит к отождествлению понятий «вина» и «противоправность», разных по своему юридическому содержанию.
По мнению С.А. Шатова, эти концепции, являются дискуссионными. Очевидно, что объективное вменение не разделяется ни теорией права, ни законодательством. Попытка «двойственной» интерпретации вины юридического лица, понимаемой, с одной стороны, как отношение его должностных лиц к правонарушению («субъективная вина»), а с другой - как отношение к содеянному компетентного юрисдикционного органа («объективная вина»), в сущности, направлена на обоснование того же «объективного вменения». Данный подход основан на оценочной теории, трактующей вину как оценку судом (иным субъектом юрисдикции) всех объективных и субъективных обстоятельств правонарушения. Однако следует заметить, что восприятие и оценка юрисдикционным органом поведения делинквента не входят в состав субъективной стороны правонарушения, а представляют собой определенные этапы официальной квалификации деяния.
В завершения рассмотрения и анализа существующих в российской правовой доктрине концепций на понимание вины юридического лица следует подчеркнуть, что признание законодателем способности юридического лица к виновному деянию уязвимо с позиций общей теории права. Ведь само понятие «юридическое лицо» - это своеобразный результат эволюции гражданско-правовых отношений, система юридических и экономических свойств коллективного субъекта права, в сущности, - абстракция, разработанная для оптимизации развитых отношений гражданского оборота. Если принять во внимание признаки вины как теоретико-правовой категории, то тогда невольно приходится предполагать психическое (т.е. интеллектуальное, волевое, эмоциональное) отношение предприятий и организаций к процессу и результатам своего функционирования. Юридическое лицо - особый социально-правовой феномен (инструмент гражданского оборота), который нельзя механически наделять субъективными признаками, свойственными человеку. На людей могут быть похожи только люди, но не правовые конструкции.
Подводя под общий знаменатель вышесказанное, приходится констатировать, что определение критерия вины юридического лица в настоящее время остается сложной и многообразной проблемой в административно-правовой науке РФ.
Для более глубокого понимания вины юридического лица следует обратиться к зарубежному опыту, о чем будет написано в следующей главе.
2. Вина коллективного субъекта в законодательстве и правовой доктрине зарубежных стран
Россия - не единственная страна, пошедшая по пути привлечения коллективных субъектов права к различным формам публичной ответственности. В Англии идея о том, что корпорация (юридическое лицо) должна нести уголовную ответственность, получила признание с середины XIX века, когда суды стали выносить решения о признании корпораций виновными в нарушении статутных обязанностей. В США уголовная ответственность юридических лиц была признана конституционной Верховным судом страны в 1909 г.
Но не все страны пошли по пути криминализации правонарушений, которые могут совершить юридические лица. В ряде государств законодатель пришел к выводу, что задачи уголовно-правовой охраны вполне можно решить путем применения к юридическим лицам административных санкций. В частности, административная ответственность юридических лиц введена в Германии, Италии, Португалии.
Также известен и промежуточный вариант, так называемая «квазиугловная ответственность». Некоторые страны (Австрия, Албания, Испания, Латвия, Мексика, Перу) в вопросе об ответственности корпораций за уголовные правонарушения пошли по этому пути, при котором юридическое лицо формально не признается субъектом преступления, но к нему, тем не менее, могут применяться различные уголовные санкции. Эти санкции по своей сути носят скорее уголовно-процессуальный характер. Чаще всего речь идет о применении в отношении юридического лица специальной конфискации. В качестве примера можно привести ст. 194 УК Испании, которая предусматривает возможность в превентивных целях закрытия (временного или постоянного) учреждений или отдельных помещений, предназначенных для публичного посещения, если они использовались для совершения преступлений, связанных с проституцией.
Таким образом, ответственность юридического лица в данном случае выступает (с точки зрения российского права) скорее уголовно-процессуальным, чем уголовно-правовым институтом.
Это мы и попытаемся рассмотреть.
.1 Концепция «социальной» вины юридического лица в законодательстве и доктрине зарубежных стран
теория вина юридический лицо
О концепции «социальной» вины мы упоминали еще в первой главе, пришла пора рассмотреть ее детальнее. Данная концепция, также как и иные, довольно подробно рассмотрена Пановой И.В. Обратимся к ее труду еще раз для более полного уяснения такого правового явления, как вина юридического лица.
Теория «социальной» ответственности, «социальной» вины, содержится в законодательстве некоторых стран Европы, США, Голландии и др. В западной литературе приходят к выводу, что вина физического лица имеет психологическое содержание, а вина юридических лиц - социально-этическое. Так, в соответствии с Рекомендацией Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности предприятий - юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения хозяйственной деятельности, принятой 20 декабря 1988 г., контроль за экономическими правонарушениями требует наложения ответственности на само предприятие.
В США также необходима вина в качестве обязательного признака совершенного преступления, но, тем не менее, закон отходит от этого принципа в трех случаях:
1)если речь идет о преступлении против общественного блага, тогда предусматривается объективная ответственность;
2)в порядке субститутивной ответственности, когда вина одного человека переносится на другого человека (это связано в основном с отношениями «работник - работодатель»);
3)при уголовной ответственности корпорации, «так как у корпорации нет рассудка в физическом смысле, а значит, не может быть и виновной воли».
На практике корпорации в США привлекаются к уголовной ответственности по одному из следующих обстоятельств:
1)действия, признанные преступными, совершены представителями корпорации в рамках и при исполнении служебных обязанностей, при этом закон предусматривает привлечение к уголовной ответственности именно корпорации;
2)преступным является бездействие, в случае если принятие корпорацией тех или иных мер предусмотрено законом;
3)преступное бездействие было санкционировано или «неосторожно допущено» агентами - управляющими корпорации высокого ранга.
Иными словами, основанием ответственности организаций (корпораций) была признана доктрина «пусть ответит старший», существующая в гражданском деликтном праве. Согласно данной теории лицо несет гражданскую ответственность за действия своих агентов (представителей). Для возложения уголовной ответственности на корпорацию необходимо: во-первых, чтобы агент корпорации совершил незаконное действие в здравом состоянии рассудка; во-вторых, он должен действовать, не выходя за рамки своих полномочий; в-третьих, агент должен намереваться принести пользу корпорации.
В рамках теории «социальной» вины для решения вопроса, действия каких физических лиц могут привести к признанию уголовной ответственности юридического лица (корпорации), существуют две основные модели. В соответствии с первой во внимание принимаются действия только руководящих работников организации. Согласно другой модели корпорация несет уголовную ответственность за действия любых физических лиц, выступающих от ее имени.
В Голландии было предложено два критерия для привлечения компании к уголовной ответственности за действия своих сотрудников. Прежде всего, компания должна быть в состоянии определить: должен ли сотрудник поступать таким образом, и действия сотрудника должны входить в категорию действий, представляющих обыкновенную деловую практику компании. По голландской системе уголовная ответственность корпораций признается в случае, когда они контролируют действия сотрудников и имеют возможность предотвратить противоправные действия последних. Как результат уголовная ответственность корпораций приравнивается к их «социальной» ответственности.
Обязательное условие уголовной ответственности юридического лица - совершение преступного деяния его руководителем или представителем. Совершение деяния иными лицами (техническими работниками, обслуживающим персоналом, рядовыми сотрудниками, не являющимися официальными представителями юридического лица) не влечет уголовной ответственности организации.
В российской науке уголовного права также встречаются теории, которые можно отнести к концепции «социальной» вины. Так, под преступлением, совершенным юридическим лицом, предлагается признавать общественно опасное деяние, совершенное лицами, которые контролируют осуществление юридическим лицом его прав и обязанностей, от имени или в интересах последнего. Но это только доктринальные положения, российское законодательство концепцию «социальной» вины пока не воспринимает.
.2 Иные научные концепции и законодательные подходы к пониманию вины юридического лица, распространенные в зарубежных странах
Чуть ранее мы уже рассматривали, какие научные концепции на понимание вины юридического лица существуют в России. Мы рассмотрели три концепции: «субъективную», «поведенческую» и «поведенческо-психологическую». Обратив внимание на опыт зарубежных правоведов, можно придти к выводу, что некоторые из этих концепций рассматриваются и в зарубежных странах или даже применяются непосредственно в законодательстве.
В европейском праве (Англия, Франция и др.) широко распространено «субъективное» направление, согласно которому действия большинства служащих руководящего состава корпорации отождествляются с действиями самой корпорации. Панова И.В. для подтверждения этой точки зрения ссылается на принятые 20 декабря 1988 г. Рекомендации Комитета министров стран - членов Совета Европы по ответственности юридических лиц за правонарушения, совершенные в ходе ведения ими хозяйственной деятельности. В этих документах было обращено внимание на то, что в странах общего права проблемы вины физических лиц по отношению к корпоративным единицам не существует: общим правилом является, что корпорация может нести уголовную ответственность так же, как и физическое лицо. Данное правило основывается на теории о том, что директора или верхний эшелон управления корпорацией юридически являются самой корпорацией, что делает ее ответственной за уголовные правонарушения. Также можно привести в пример следующее положение из ст. 121.2 УК Франции: «юридические лица, за исключением государства, несут уголовную ответственность в случаях, предусмотренных законом или постановлением, за преступные деяния, совершенные в их пользу, их органами или представителями». Иными словами, ответственность юридических лиц по Уголовному кодексу Франции обусловлена наличием двух обстоятельств. Преступное деяние должно быть совершено: во-первых, в пользу юридического лица; во-вторых, его руководителем или представителем. Совершение преступления в пользу юридического лица означает, что в результате совершения преступного деяния юридическое лицо получает определенную выгоду, причем речь идет, как правило, об имущественной выгоде, но не исключается и иная польза.
Англосаксонская практика признает противоправным деяние, когда юридическое лицо совершает, а должностное лицо умышленно «попустительствует» этому либо дает согласие на совершение правонарушения.
В зарубежной доктрине и законодательстве также прослеживался «поведенческий» подход к определению вины организаций. Например, в Федеративной Республике Германии «противоправное действие представителей или руководителей корпорации нарушает определенные законные обязанности корпорации или приносит финансовую выгоду компании (или преследовало цель принести финансовую выгоду компании), а также при противоправных действиях сотрудников компании, которые могли быть предотвращены ее руководителем, то есть при отсутствии должного контроля, применяется система наложения штрафов не только на физических лиц, но и на корпорации» (раздел 24 Уголовного кодекса ФРГ от 15 мая 1871 г. (в ред. от 13 ноября 1998 г., с изменениями на 13 апреля 2007 г.)).
Стоит отметить, что по своему содержанию «субъективный» подход мало отличается от концепции «социальной вины».
Рассмотрим еще несколько примеров законодательного закрепления ответственности и вины юридических лиц.
Согласно ч. 3 статьи 21 УК Республики Молдова от 18 апреля 2002 юридическое лицо, осуществляющее предпринимательскую деятельность, привлекается к уголовной ответственности за деяние, предусмотренное уголовным законом, при наличии одного из следующих условий:) юридическое лицо виновно в невыполнении или ненадлежащем выполнении прямых предписаний закона, устанавливающих обязанности или запреты относительно осуществления определенной деятельности;) юридическое лицо виновно в осуществлении деятельности, не соответствующей предусмотренной в учредительных документах или заявленным целям;) деяние, причиняющее или создающее реальную опасность причинения ущерба в значительных размерах личности, обществу или государству, было совершено в интересах этого юридического лица или было допущено, санкционировано, утверждено, использовано органом или лицом, наделенным функциями руководства данным юридическим лицом.
Как видно, законодатель Республики Молдова избрал некий синтез двух концепций: «поведенческой» (п. «а» и «b» ч. 3 рассматриваемой статьи) и концепции «социальной вины», или «психологический» подход (п. «с» ч. 3 рассматриваемой статьи). Данный подход довольно интересен и нов, если его сравнивать с позицией российского законодателя. Кстати, стоит заметить, что в п. «а» ч. 3 рассматриваемой статьи, законодатель прямо указал, что лицо виновно за неисполнение или ненадлежащее исполнение «обязанностей» и «запретов», в то время как в ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ административная ответственность юридических лиц наступает лишь за несоблюдение правил и норм, то есть только о «запретах» (об этом парадоксе кодекса говорилось на странице 11 настоящей работы).
Статья 3.5 Кодекса Республики Беларусь об административных правонарушениях (КоАП РБ) от 21 апреля 2003 г. содержит следующее определение вины юридического лица: "Юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что этим юридическим лицом не соблюдены нормы (правила), за нарушение которых предусмотрена административная ответственность, и данным лицом не были приняты все меры по их соблюдению". Законодателем воспринята «поведенческая» концепция, норма звучит практически идентично норме, закрепленной ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ.
Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях (КоАП РК) от 30.01.2001 содержит крайне интересные нормы.
В статье 13 КоАП РК «Принцип вины» говорится только о виновности физических лиц и недопущении объективного вменения для физических лиц.
Статья 28 КоАП РК определяет само понятие административного правонарушения, под которым понимается действие либо бездействие, за которое Кодексом предусмотрена административная ответственность, при этом для физического лица это противоправное, виновное (умышленное или неосторожное) действие либо бездействие, а для юридического лица - лишь противоправное действие либо бездействие. Однако пункт 2 статьи 36 КоАП РК определяет, что юридическое лицо подлежит административной ответственности за административное правонарушение, если деяние было совершено, санкционировано, одобрено органом или лицом, осуществляющим функции управления юридическим лицом. А пункт 4 статьи 36 КоАП РК регламентирует, что структурные подразделения юридического лица, являющиеся самостоятельными налогоплательщиками и совершившие административные правонарушения в области налогообложения, несут административную ответственность как юридические лица.
Из анализа указанных норм следует, что законодатель, с одной стороны, пошел по пути объективного вменения для юридических лиц, с другой - деяние фактически должно быть совершенно либо органом управления юридического лица, либо с ведома этого органа. Иными словами, законодатель избрал концепцию «социальной вины», по сути аналогичную законодательству США. Также весьма любопытно положение, согласно которому за административные правонарушения в области налогообложения административной ответственности могут быть подвергнуты структурные подразделения, являющиеся самостоятельными налогоплательщиками. Любопытно это положение тем, что фактически такие подразделения юридическими лицами не являются. Вот здесь и получается, что к административной ответственности привлекается именно коллективный субъект административного права (пусть хоть и за определенный вид административных правонарушений), хотя и не в абсолютном смысле слова «коллективный», так как коллективные образования, фактически существующие и действующие без образования юридического лица, остаются за рамками административной ответственности.
Рассмотрев зарубежный опыт, можно придти к выводу, что в различных странах используются разные подходы к определению вины юридических лиц. Варьируется не только концепции, избираемые законодателем, но и вид публичной ответственности юридических лиц за совершение того или иного правонарушения (уголовная, административная, квазиуголовная). Теперь можно перейти к более детальному рассмотрению мнения российского законодателя на такой правовой феномен, как вина юридического лица.
3. Вина коллективного субъекта права по российскому законодательству
Рассматривая различные научные концепции, мы уже частично затрагивали российское законодательство, регулирующее ответственность юридических лиц и их виновность в совершении административных правонарушений. В соответствии с этим мы пришли к выводу, что российский законодатель в КоАП РФ воспринял «поведенческую» концепцию.
Также мы рассмотрели зарубежное законодательство и взгляды зарубежных законодателей на правовой феномен «вины» юридических лиц.
Теперь представляется разумным перейти непосредственно к изучению российского законодательства и практики его применения в области привлечения юридических лиц к административной ответственности.
Довольно интересным представляется история возникновения административной ответственности юридических лиц в российском обществе.
С этого и начнем анализ российского законодательства.
.1 История возникновения административной ответственности юридических лиц в России
Пожалуй, не стоит рассматривать развитие ответственности юридических лиц со времен Руси, также не стоит затрагивать времена царской России и Российской Империи. Разумным представляется начать со второй половины 20 века.
Итак, начиная с 60-х годов правоприменительная практика исходила из того, что юридические лица, то есть государственные предприятия, учреждения, организации и иные хозяйствующие субъекты, не привлекались к административной ответственности. Считалось необходимым усиление личной ответственности их должностных лиц, отвечающих за определенные направления деятельности. Тому может служить подтверждением указ Президиума Верховного Совета СССР от 21 июня 1961 года «О дальнейшем ограничении применения штрафов, налагаемых в административном порядке». В этом нормативном правовом акте отмечалось, что «в связи с укреплением государственной дисциплины в деятельности учреждений, предприятий и организаций и дальнейшим повышением личной ответственности должностных лиц применение налагаемых в административном порядке штрафов к учреждениям, предприятиям и организациям в настоящее время не вызывается необходимостью, тем более что сложившаяся практика наложения штрафов на учреждения, предприятия и организации фактически приводит во многих случаях к безнаказанности должностных лиц, действительных виновников нарушения». В связи с этим, в частности, было постановлено:
«Отменить наложение штрафов в административном порядке на учреждения, предприятия и организации.
Установить, что штрафы в соответствии с действующим законодательством налагаются на тех должностных лиц, которые в порядке исполнения своих служебных обязанностей должны принимать меры к своевременному выполнению установленных правил. Запретить отнесение наложенных на должностных лиц штрафов на счет учреждений, предприятий и организаций».
Несмотря на рассмотренный указ, административная ответственность, по мнению Минашкина А.В., продолжала применяться к юридическим лицам за ряд правонарушений, например за уклонение от участия в дорожных работах, причинение ущерба лесному хозяйству, нарушение правил пожарной безопасности, так как по своей сути является выражением публичного интереса.
Следовательно, тот факт, что в ряде случаев по действующему законодательству юридические лица выступают в качестве субъектов административной ответственности, вполне закономерен, с точки зрения развития российской правовой системы.
Затем был принят КоАП РСФСР от 20.06.1984 года, который был призван кодифицировать различные разрозненные источники административного права, но, как и ранее отдельные законодательные акты, не предусматривал привлечение к административной ответственности юридических лиц.
Однако с 90-х годов в российском законодательстве появились нормативные акты, распространяющие административную ответственность на юридических лиц. Первым был Закон Российской Федерации от 17 декабря 1992 г. N 4121-1 «Об административной ответственности предприятий, учреждений, организаций и объединений за правонарушения в области строительства». Процедура привлечения была прописана в Положении о порядке наложения штрафов за правонарушения в области строительства, утвержденном Постановлением Правительства Российской Федерации от 27 июля 1993 г. N 729. С этого момента административная наука признает организации надлежащим субъектом административной ответственности.
Однако в ряде законодательных актов не каждый штраф рассматривался как административная санкция. К примеру, в Указе Президента Российской Федерации от 23 мая 1994 г. N 1006 «Об осуществлении комплексных мер по своевременному и полному внесению в бюджет налогов и иных обязательных платежей» четко разграничены финансовая ответственность предприятий, учреждений и организаций (в виде штрафа соответствующей степени кратности) и административная ответственность руководителей предприятий, учреждений, организаций, допустивших указанные нарушения (в виде штрафа в 50-кратном размере минимальной месячной оплаты труда).
Эта тенденция получила развитие в актах Конституционного Суда Российской Федерации, который 1 октября 1998 г. принял Определение «По запросу Законодательного Собрания Нижегородской области о проверке конституционности ч. 1 ст. 6 КоАП РСФСР». Пункт 4 названного документа содержит следующее: «...что касается вопроса о возможности привлечения юридических лиц к административной ответственности, то он решен федеральным законодателем в ряде актов, принятых после введения в действие Кодекса РСФСР об административных правонарушениях. В частности, юридические лица могут быть привлечены к административной ответственности за правонарушения в сфере деятельности налоговых и таможенных органов, строительства и градостроительства, обеспечения пожарной безопасности и т.п. Не являются препятствием к установлению административной ответственности юридических лиц и положения КоАП РСФСР, поскольку согласно ч. 3 его ст. 2 положения данного Кодекса распространяются и на правонарушения, ответственность за совершение которых предусмотрена законодательством, еще не включенным в этот Кодекс».
Таким образом, идея вины юридических лиц была предварительно воплощена в законодательных актах 90-х годов. С возвращением частной собственности, становлением новых экономических отношений появились новые правонарушения в экономической сфере со стороны хозяйствующих субъектов различных административно-правовых форм, которые необходимо было пресекать. Из всех имеющихся видов юридической ответственности наряду с уголовной, гражданской и дисциплинарной наиболее подходящей оказалась именно административная. Она охватывала всю сферу государственного управления, включая и экономическую; реализовывалась в большинстве своем органами исполнительной власти; по своей процедуре была оперативной и, наконец, содержала весьма симпатичную санкцию - штраф. В связи с этим включить юридические лица в качестве субъектов административной ответственности в новый КоАП РФ оказалось делом несложным. Но вот с виной юридического лица ситуация осложнилась. О чем и будет сказано в следующем параграфе.
.2 Вина юридического лица по современному российскому законодательству. Практика применения законодательства в области привлечения к административной ответственности юридических лиц
Различные точки зрения на понятие вины юридического лица закреплены сразу в нескольких нормативно-правовых актах РФ:
ч.2 ст. 2.1 КоАП РФ: «Юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых настоящим Кодексом или законами субъекта Российской Федерации предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению»;
ч.4 ст. 110 Налогового кодекса РФ: «Вина организации в совершении налогового правонарушения определяется в зависимости от вины ее должностных лиц либо ее представителей, действия (бездействия) которых обусловили совершение данного налогового правонарушения»;
ч.1 ст. 401 ГК РФ: «Лицо, не исполнившее обязательства либо исполнившее его ненадлежащим образом, несет ответственность при наличии вины (умысла или неосторожности).
Лицо признается невиновным, если при той степени заботливости и осмотрительности, какая от него требовалась по характеру обязательства и условиям оборота, оно приняло все меры для надлежащего исполнения обязательства».
Итак, выше изложены три определения вины юридического лица, содержащиеся в трех различных правовых актах. В КоАП РФ, как отмечалось ранее, изложен «поведенческий» подход, в НК РФ, как видно из дефиниции - «субъективный», а в ГК РФ - «поведенческо-психологический».
Не станем заострять внимание на том, что речь идет о юридическом лице, и потому к нему не может быть применен стандартный подход определения вины, как психического отношения субъекта правонарушения к совершаемому поступку. Взглянем на это понятие с позиции правоприменителя. Для этого уместно процитировать Кононова П.И.: «в судебной практике нередко возникают вопросы о том, какие именно фактические обстоятельства в той или иной ситуации могут быть признаны обстоятельствами, исключающими вину юридического лица в совершении административного правонарушения, и какие еще меры, кроме тех, что были им приняты, это лицо могло бы принять» . Это краеугольный камень данного определения. В Налоговом кодексе вина организации определяется через вину его должностных лиц. Правильно это или нет, сказать сложно. Рассматривая ранее законодательство зарубежных стран, можно заметить, что многие страны восприняли такой же подход, пусть и в рамках уголовного права (например, ст. 121.2 УК Франции). Правда, там действует еще одна оговорка: это должностное лицо обязано действовать в интересах юридического лица, а не в своих собственных. Стоит отметить, что данная оговорка весьма и весьма существенна.
В ГК РФ, понятие вины, во-первых, определяется через понятие невиновности (т.е. легального определения вины в ГК нет), а, во-вторых, лицо должно принять «все меры для надлежащего исполнения обязательства» - это формулировка, конечно, носит оценочный характер, но все-таки такие меры должны быть предприняты в рамках конкретного договора или обычая делового оборота, отступления от которых и будут являться нарушениям. Очевидно, что при такой ситуации, определить границы надлежащего поведения проще.
«В доктрине административного права отсутствует однозначное решение вопроса о том, следует ли признавать виной юридического лица вину его должностных лиц либо иных представителей, если она является целостным правовым понятием, не сводящимся к вине отдельных физических лиц. Однако в любом случае не вызывает сомнения позиция, согласно которой на юридического лицо может быть возложена ответственность за физических лиц, действующих в его интересах, т.е. все действия работника юридического лица могут рассматриваться как действия самого этого лица, поскольку, даже если произошел эксцесс исполнителя, это свидетельствует как минимум об отсутствии должного контроля за выполнением работником его служебных обязанностей либо уровнем его профессиональной квалификации» .
Избранная законодателем поведенческая концепция определения вины юридического лица, как считает Котельникова Е.В., ставит перед судом следующие вопросы:
1)Распространялась ли обязанность по соблюдению соответствующей нормы права на данного субъекта?
2)Имелась ли у него реальная возможность для ее соблюдения?
)Были ли им предприняты все зависящие от него меры по соблюдению данной нормы права?
Особенно важен ответ именно на третий вопрос, а именно на ту часть, в которой говорится о принятии «всех» зависящих мер. На него и необходимо ответить суду при решении вопроса о привлечении юридического лица к административной ответственности. Для этого суд будет не в последнюю очередь руководствоваться разъяснениями вышестоящих судов, а также Конституционного суда РФ. На данный момент применяются критерии, оговоренные в Постановлении Конституционного суда РФ от 27 апреля 2001 г. № 7-П, которые помогают найти ответы на поставленные вопросы. Так, в данном документе указывается на необходимость выяснения того, было ли нарушение вызвано чрезвычайными, объективно непредотвратимыми обстоятельствами и другими непредвиденными, непреодолимыми препятствиями, находящимися вне контроля лица при соблюдении им той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась в целях надлежащего исполнения обязанностей. К основаниям ответственности, исходя из общего понятия состава правонарушения, относится и вина, если в самом законе прямо и недвусмысленно не установлено иное. Соответствующая правовая позиция выражена Конституционным Судом Российской Федерации в Постановлении от 25 января 2001 года по делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского кодекса Российской Федерации. Отсутствие вины при нарушении таможенных правил является, таким образом, одним из обстоятельств, исключающих производство по делу о данном нарушении, поскольку свидетельствует об отсутствии самого состава таможенного правонарушения. Это предполагается и положениями части шестой статьи 231, статьи 230, пункта 6 статьи 291, абзаца четвертого статьи 320 Таможенного кодекса Российской Федерации, применяемыми в системной связи с главой 39 Таможенного кодекса Российской Федерации, которая определяет виды нарушений таможенных правил и ответственность за них.
Иная трактовка состава таможенного правонарушения как основания ответственности противоречила бы и природе правосудия: суд, обеспечивающий в связи с привлечением к ответственности за нарушение таможенных правил защиту прав и свобод физических и юридических лиц посредством судопроизводства, основанного на состязательности и равноправии сторон (статья 123 Конституции Российской Федерации), не может ограничиваться формальной констатацией лишь факта нарушения таможенных правил, не выявляя иные связанные с ним обстоятельства, в том числе наличие или отсутствие вины соответствующих субъектов, в какой бы форме она ни проявлялась и как бы ни было распределено бремя ее доказывания.
Стоит обратить внимание и на особое мнение судьи Кононова А.Л., выраженного в рассматриваемом постановлении: «Между тем в оспариваемых нормах содержатся прямо противоположные утверждения. Статья 230 не включает признак вины как обязательный во всех случаях в понятие нарушения таможенных правил, ограничивая его лишь фактом правонарушения. Сопоставление частей пятой и шестой статьи 231, пункта 6 статьи 291 и абзацев третьего и четвертого статьи 320 Таможенного кодекса прямо указывает на то, что в отличие от физических и должностных лиц привлечение к ответственности юридических лиц и предпринимателей не требует установления и доказывания каких-либо форм их вины. О том, что это сознательная и последовательная позиция законодателя, говорят и другие нормы Таможенного кодекса, например часть первая статьи 321. Именно таким образом понимались эти положения в правоприменительной практике таможенных органов и судов в делах заявителей. Утверждение о том, что они содержат или предполагают иной смысл, якобы учитывающий принцип вины, по меньшей мере необоснованно. Их противоречие Конституции Российской Федерации и приведенной выше мотивировке слишком явны и очевидны.
Отсутствие в оспариваемых нормах требования установления вины в отношении юридических лиц и предпринимателей практически препятствовало доказыванию их невиновности, признанию юридической силы их возражений в суде и приводило к объективному вменению».
Стоит отметить, что в рамках данного Постановления Конституционного суда РФ обсуждались отдельные статьи Таможенного кодекса, который ныне не действует. В Таможенном кодексе от 28.05.2003 года, действующем в настоящее время, понятие правонарушения в области таможенного регулирования отсутствует вообще. Очевидно, это связано как раз с принятием КоАП РФ, который и призван регулировать административные правонарушений, совершаемых, в том числе, в данной области. С принятием нового Таможенного кодекса законодатель избавился от части нестыковок, которые были в прошлой редакции кодекса. Но Постановление Конституционного суда РФ от 27 апреля 2001 г. № 7-П является хорошим примером того, что споры о привлечении к административной ответственности юридических лиц ведутся довольно долго.
Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10 дает разъяснение: «Выяснение виновности лица в совершении административного правонарушения осуществляется на основании данных, зафиксированных в протоколе об административном правонарушении, объяснении лица, в отношении которого ведется производство по делу об административном правонарушении, в том числе об отсутствии возможности для соблюдения соответствующих правил и норм, о принятии всех зависящих от него мер по их соблюдению, а также на основании иных доказательств». К.В. Бубон считает: «хотя Высший Арбитражный Суд РФ прямо на это и не указывает, но его позиция, думается, также основана на том, что вина юридического лица - категория объективная, а не субъективная».
Приведем один показательный пример привлечения юридического лица к административной ответственности. Довольно интересным представляется дело, на которое в своей статье «Без вины виноватые» ссылается К.В. Бубон. Приведем его краткую суть: ООО «Гифт» заключило контракт с фирмой-нерезидентом (из Гонконга), в соответствии с которым иностранная фирма поставляла товар, а ООО «Гифт» его оплачивало. В дальнейшем ООО «Гифт» привлекли к административной ответственности по ч.1 ст. 15.25 (на тот момент она называлась: «осуществление валютных операций без специального разрешения (лицензии)»). Контрольный срок поступления выручки за отгруженную продукцию приходился на 28 июня 2003 г. Фактически оплата покупателем была произведена поэтапно - 27 июня 2003 г. в сумме 34 247 долл. 78 центов и 8 июля 2003 г. в сумме 28 617 долл. 22 цента США. За данную просрочку общество и привлекли к ответственности по указанной статье к административной ответственности. Управление валютного контроля, таким образом, решило, что сумма валютной выручки в размере 28 617 долл. 22 цента, составляющая вторую часть платежа, поступила с превышением установленного для текущих валютных операций срока на 10 дней по вине ООО «Гифт». Возражения юридического лица строились, прежде всего, на отсутствии вины. Так, справкой от 8 июля 2003 г. Санитарное управление провинции Ляонин официально подтвердило, что на территории контрагента по сделке действительно имела место эпидемическая обстановка в связи с атипичной пневмонией. В письме от 24 июня 2003 г. N 077/2003 президент компании-контрагента объясняет задержку платежа с их стороны эпидемической обстановкой и приносит извинения. Иностранный контрагент, таким образом, подтвердил свою вину в задержке платежа. В постановлении Управления валютного контроля N 08-03/30П от 22 октября 2003 г., в пункте первом резолютивной части, содержится констатация, что «с учетом смягчающих вину обстоятельств (ст. 4.2 КоАП РФ) и в соответствии с п. 2 ст. 2.2 КоАП РФ административное правонарушение признается совершенным по неосторожности». Впрочем, это еще не все. По этим же самым фактам на момент вынесения постановления Управления уже была закончена проверка Хабаровской таможней Государственного таможенного комитета РФ. В связи с проведенной таможней проверкой по этим же самым обстоятельствам постановлением N 10703000-349/2003 от 8 сентября 2003 г. на ООО «Гифт» был наложен штраф по ч. 2 ст. 16.17 КоАП РФ (неисполнение требований таможенного режима экспорта). Кроме того, лично на директора этого предприятия постановлением N 10703000-350/2003 от 8 сентября 2003 г. был наложен административный штраф по ч. 2 ст. 16.17 КоАП РФ.
Штрафы, наложенные таможней, на день наложения штрафа ДВРУВК были полностью выплачены. Таким образом, органы ДВРУВК наложили взыскание повторно, с нарушением п. 5 ст. 4.1, п. 7 ч. 1 ст. 24.5 КоАП РФ и ч. 1 ст. 50 Конституции РФ.
Эти доводы представители ООО «Гифт» положили в основу заявления об оспаривании решения административного органа о привлечении к административной ответственности, своевременно поданного в Арбитражный суд Хабаровского края. 6 ноября 2003 г. судья Арбитражного суда Хабаровского края вынес решение по делу N А73-9936/2003-11АП об отказе в удовлетворении требований ООО «Гифт». Например, при анализе вины ООО «Гифт» судья ссылается на ст. 401 Гражданского кодекса РФ (когда вина за неисполнение лежит на иностранном контрагенте). Кроме того, судья в тексте описательно-мотивировочной части решения дословно цитирует ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ, в соответствии с которой «юридическое лицо признается виновным в совершении административного правонарушения, если будет установлено, что у него имелась возможность для соблюдения правил и норм, за нарушение которых... предусмотрена административная ответственность, но данным лицом не были приняты все зависящие от него меры по их соблюдению». Иными словами, если обобщить все, в чем обвинялась фирма, то выходит, что незаконную валютную операцию она совершила не только по неосторожности, но и путем бездействия. Постановлением арбитражного суда апелляционной инстанции N АТ-1/1356 от 18 декабря 2003 г. решение арбитражного суда первой инстанции было признано незаконным только на основании того, что «Хабаровская таможня и Управление валютного контроля установили один и тот же факт противоправного действия общества, за которое последнему постановлением Хабаровской таможни до вынесения постановления органа валютного контроля уже назначено административное наказание». В отношении же вины организации за совершение указанного правонарушения суд апелляционной инстанции пришел к выводу, что вина имелась и привлечение к административной ответственности правомерно.
Это и побудило К.В. Бубона сказать следующее: «Давайте уже скажем прямо: ч. 2 ст. 2.1 КоАП РФ разрушает сложившееся в правовой теории и в практическом юридическом обороте понятие вины, размывая его до очень туманных пределов. Не всегда можно однозначно определить, была ли у хозяйствующего субъекта возможность для соблюдения правил и норм, или такой возможности не было, вопрос этот слишком близок к так называемым оценочным категориям, а попросту - к личному усмотрению судьи или чиновника административного органа». Существуют и иные примеры (Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26 февраля 2007 г. по делу N А79-10781/2006, Постановление ФАС Московского округа от 12 мая 2006 г. по делу N А40-58126/05-121-538, Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 октября 2004 г. по делу N Ф04-7725/2004, Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 августа 2005 г. по делу N А38-429-1/111-2005 и другие). К тому же судебная практика не изобилует примерами привлечения именно коллективных субъектов к административно-правовой ответственности, что, вне всякого сомнения, лишний раз указывает на пробел в правовом регулировании.
В завершение данной главы можно сказать, что позиция в определении понятия вины юридического лица, выбранная законодателем и изложенная в ч.1 ст. 2.1 КоАП РФ, весьма противоречива, а практика применения данной нормы субъективна. Что-либо предложить в данной ситуации сложно, вероятно, менее противоречивой будет являться позиция, избранная многими зарубежными законодателями и ранее предложенная в проекте Уголовного кодекса РФ, но только применимая к административному праву, согласно которой к административной ответственности юридические лица будут привлекаться за совершенные административные правонарушения, которые произошли по вине его высших руководящих органов или бухгалтеров (в части ответственности за несвоевременную подачу либо не подачу отчетности), совершенных сознательно, в рамках своих должностных полномочий в интересах самого юридического лица, либо за деяния совершенные другими работниками юридического лица, но с ведома высших руководящих органов либо по их распоряжению. Такая позиция кажется логичнее по следующим причинам:
) Деяния таких юридических лиц действительно будут виновными, т.к. психическое отношение лица к совершаемому деянию будет действительно иметь место, поскольку это отношение будут выражать конкретные физические лица;
) Высшие руководящие органы, так или иначе, определяют деятельность всего юридического лица и контролируют ее. Если правонарушение будет совершаться без ведома этих органов, но работниками юридического лица, то логичнее привлекать уже самих работников, а не юридическое лицо, так как вины юридического лица здесь не будет;
) Такая позиция позволит снизить субъективизм правоприменительной практики.
Конечно, данная точка зрения не совершенна и ущербна с определенных позиций (в частности идет подмена вины юридического лица виной конкретных физических лиц), но все-таки она представляется более предпочтительной, чем ныне существующая.
Заключение
Подводя итог данной работе, можно сделать следующие выводы:
1)В правовой доктрине содержатся различные точки зрения на определение вины юридического лица. Споры ведутся давно и не только в рамках административного права. До сих пор какого-то однозначного решения данной проблемы нет.
2)В законодательстве зарубежных стран также не все однозначно. В частности не все страны признают административную ответственностью юридических лиц (признают - ФРГ, Италия, Португалия), некоторые предпочитают использовать уголовную (яркие примеры - США, Франция), другие «квазиуголовную» (Испания). Кстати, данной проблематике посвящена статья в Российской Газете за 23.03.2011 год, в которой предлагается ввести уголовную ответственность, а точнее - «квазиуголовную», юридических лиц.
3)В законодательстве РФ также не все однозначно: вина юридического лица определяется по-разному в трех различных законодательных актах (ГК РФ, КоАП РФ и НК РФ). К тому же совершенно не решен вопрос о привлечении к административной ответственности именно коллективных субъектов административного права.
4)Практика привлечения к административной ответственности юридических лиц носит ярко выраженный субъективный характер, и также не решается вопрос о привлечении к административной ответственности коллективных субъектов административного права.
Список использованных нормативно-правовых актов и литературы
Нормативно-правовые акты и судебная практика:
1.Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 года;
2.Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях от 1 июля 2002 года;
.Гражданский кодекс: часть первая от 1 января 1995 года;
.Налоговый кодекс Российской Федерации: часть первая от 1 января 2001 года;
.Таможенный кодекс Российской Федерации от 28 мая 2003 года;
.Постановление Конституционного суда РФ от 27 апреля 2001 г. № 7-П;
.Постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 2 июня 2004 г. N 10;
.Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 1 августа 2005 г. по делу N А38-429-1/111-2005;
.Постановление ФАС Волго-Вятского округа от 26 февраля 2007 г. по делу N А79-10781/2006;
.Постановление ФАС Западно-Сибирского округа от 25 октября 2004 г. по делу N Ф04-7725/2004;
.Постановление ФАС Московского округа от 12 мая 2006 г. по делу N А40-58126/05-121-538;
.Уголовный кодекс Испании от 1995 года;
.Уголовный кодекс Республики Молдова от 18 апреля 2002
.Уголовный кодекс Франции от 1992 года;
.Уголовный кодекс ФРГ от 15.05.1871 года;
.Кодекс Республики Беларусь об административных правонарушениях (КоАП РБ) от 21 апреля 2003 г.;
.Кодекс Республики Казахстан об административных правонарушениях от 30.01.2001;
Использованная литература:
.Авдеенкова М.П. Особенности развития административно-правовой ответственности в российском праве // Современное право.2008. №3. С.37-45;
2.Бахрах Д.Н. Комментарий к Кодексу Российской Федерации об административных правонарушениях/ Э.Н. Ренов. - М.: Норма, 2004. - 1168с.;
.Бернам Уильям. Правовая система США. 3-й выпуск/ В.А. Власихин. - М.: РИО «Новая юстиция», 2006. - 1216с.;
.Бубон К.В. Без вины виноватые // Адвокат.2008. №1. С.8-20;
.Додонов В.Н. Ответственность юридических лиц в современном уголовном праве// Законность.2006. №4. С.56-59;
.Иванов И.С. Институт вины в налоговом праве: теория и практика/ И.С. Иванов. - М., 2009. - 160с.;
.Колесниченко Ю.Ю. Некоторые аспекты вины юридических лиц, привлекаемых к административной ответственности // Журнал российского права.2003. №1. С.25-31;
.Кононов П.И. О некоторых актуальных проблемах применения и совершенствования Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях // Административное право и процесс.2008. №4. С.2-6;
.Котельникова Е.В. Вина юридических лиц в совершении административного правонарушения // Рынок ценных бумаг.2007. №1. С.44-46;
.Мелешко Н.П. Уголовно-правовые системы России и зарубежных стран (криминологические проблемы сравнительного правоведения, теории, законодательной и правоприменительной практики)/ Н.П. Мелешко, Е.Г. Тарло. - М.: Юрлитинформ, 2003. - 304с.;
.Минашкин А.В. Проблемы административной ответственности юридических лиц // Журнал российского права.1998. №7. С.45-53;
.Мустафина С.А. Вина юридического лица в производстве по делам об административных правонарушениях в области таможенного дела// Административное право и процесс. 2007. №3. С.13-15;
.Панова И.В. Еще раз о двух тенденциях, разрушающих целостность института административной ответственности // Вестник Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации.2007. №8. С.4-30;
.Панкова О.В. Настольная книга судьи по делам об административных правонарушениях/ О.В. Панкова. - М.: Проспект, 2008. - 304с.;
.Сорокин В.Д. Административный процесс и административно-процессуальное право/ В.Д. Сорокин. - СПб.: Издательство Юридического института, 2002. - 474с.;
.Сорокин В.Д. Избранные труды: монография/ В.Д. Сорокин. - СПб.: Юридический центр «Пресс», 2005. - 1084с.;
.Шатов С.А. Понятие вины: проблемы интерпретации в уголовном и административном праве// Российский следователь.2009. №18. С.20-21