Анализ тех изменений, которые претерпевает аргументация на протяжении всей человеческой истории. Именно в этом контексте становится возможным сопоставление стилей аргументации разных исторических эпох и постановка вопроса о сравнимости этих стилей, возможном превосходстве одних из них над другими, о реальности исторического прогресса в сфере аргументации [22, C. 41]
Демонстрация - это логическая связь между аргументами и тезисом.
Наиболее распространенные способы аргументации делятся на универсальные, применяемые во всякой аудитории, и контекстуальные, эффективнее лишь в некоторых аудиториях. К универсальным способам относятся эмпирические и теоретические аргументы, к контекстуальным - ссылки на традицию, здравый смысл, вкус и т.п. [11, C. 98].
Эмпирические способы аргументации опираются преимущественно на опыт. Теоретическая аргументация основывается на рассуждении. Различие между эмпирической и теоретической аргументацией является относительным, как и относительна сама граница между эмпирическим и теоретическим знанием.
Эмпирические способы обоснования называются также подтверждением, или верификацией. Подтверждение можно разделить на прямое и косвенное.
Прямое подтверждение - это «непосредственное наблюдение тех явлений, о которых говорится в проверяемом утверждении» [11, C. 99].
Прямое подтверждение возможно лишь в случае утверждений о единичных объектах или ограниченных их совокупностях. Теоретические же положения обычно касаются неограниченных множеств вещей. Факты, используемые при таком подтверждении, далеко не всегда надежны и во многом зависят от общих, теоретических соображений.
Косвенное подтверждение - «подтверждение в опыте логических следствий обосновываемого положения» [11, C. 100].
Другим способом эмпирической аргументации является выведение из обосновываемого положения логических следствий и их последующая опытная проверка.
Выведение следствий и их подтверждение, взятое само по себе, никогда не в состоянии установить справедливость обосновываемого положения. Подтверждение следствий только повышает его вероятность.
Чем большее число следствий нашло подтверждение, тем выше вероятность проверяемого утверждения. Значение имеет не только количество следствий, но и их характер. Чем более неожиданные следствия какого-то положения получают подтверждение, тем более сильный аргумент они дают в его поддержку. И наоборот, чем более ожидаемо в свете уже получивших подтверждение следствий новое следствие, тем меньше его вклад в обоснование проверяемого положения.
Способы теоретической аргументации чрезвычайно разнообразны и разнородны. Одним из важных способов теоретического обоснования утверждений является доказательство - выведение утверждения из уже принятых истин. К другим способам такого обоснования относятся выполнение условия совместимости, системная и методологическая аргументация и др.
Являясь принципиально важным, условие совместимости не означает, что от каждого нового положения следует требовать полного, пассивного приспособления к законам. Как и соответствие фактам, соответствие найденным теоретическим истинам не может истолковываться чересчур прямолинейно. Согласование с принятыми теориями разумно до тех пор, пока оно направлено на отыскание истины, а не на сохранение авторитета старой теории.
Согласно условию совместимости новое положение должно находиться в согласии с принципами простоты и привычности.
Принцип простоты требует использовать при объяснении изучаемых явлений как можно меньше независимых допущений, причем последние должны быть возможно более простыми.
Принцип привычности рекомендует избегать неоправданных новаций и стараться, насколько это возможно, объяснять новые явления с помощью известных законов.
Еще одним способом теоретического обоснования является анализ утверждения с точки зрения возможности эмпирического его подтверждения и опровержения.
Новые положения должны допускать принципиальную возможность опровержения и использования определенных процедур своего подтверждения. Если этого нет, относительно выдвинутого положения нельзя сказать, какие ситуации и факты несовместимы с ним, а какие - поддерживают его.
Включение нового положения в систему других положений, придающую устойчивость своим элементам, является одним из наиболее важных шагов в его обосновании.
Подтверждений следствий, вытекающих из теории, одновременно подкрепляет и саму теорию. С другой стороны, теория сообщает выдвинутым на ее основе положениям определенные импульсы и силу и тем самым содействует их обоснованию. Утверждение, ставшее частью теории, опирается на широкий круг явлений, объясняемых теорией, на предсказание ею новых, ранее неизвестных эффектов, на связи ее с другими научными теориями и т.д.
Поскольку теория сообщает входящим в нее утверждениям дополнительную поддержку, совершенствование теории, укрепление ее эмпирической базы и прояснение ее общих, в том числе философских, предпосылок одновременно является вкладом в обоснование входящих в нее утверждений.
К способам теоретического обоснования относится также проверка выдвинутого положения на приложимость его к широкому классу исследуемых объектов [11, C. 103]. Если утверждение, верное для одной области, оказывается достаточно универсальным и ведет к новым заключениям не только в исходной, но и в смежных областях, его объективная значимость заметно возрастает.
Объяснение и понимание являются универсальными операциями человеческого мышления, применимыми во всех областях его приложения.
В самом широком смысле объяснение - это рассуждение, посылки которого содержат информацию, достаточную для выведения из нее рассматриваемого факта или события.
Наиболее развитая форма научного объяснения - объяснение на основе теоретических законов.
Другой операцией мышления, входящей в ядро используемых нами способов систематизации и обоснования знания, является понимание, связанное с усвоением нового содержания, включением его в систему устоявшихся идей и представлений.
Универсальные способы убеждения, подобные обращению к опыту и логическому обоснованию, применимы в любой аудитории. Наряду с нею широко используется также контекстуальная аргументация, эффективная не в любой, а лишь в некоторых аудиториях. К контекстуальным способам аргументации относятся ссылки на традицию, авторитеты, интуицию, веру, здравый смысл, вкус и т.п.
Далеко не всегда ссылка на чью-то искреннюю веру, общепринятый авторитет или устоявшуюся традицию оценивается всеми как достаточное основание для принятия какого-то положения. Данные приемы являются контекстуальными: они могут быть убедительными для тех, кто придерживается тех же верований, признает те же авторитеты или традиции, и вместе с тем казаться неубедительными для людей других убеждений, воспитанных на иных авторитетах или традициях.
В журналистике, имеющей дело с абстрактными вечными истинами, а с людьми в конкретных, быстро меняющихся обстоятельствах, контекстуальная аргументация играет особо важную роль.
Человек всегда погружен в конкретную ситуацию. Он живет в какое-то время, в определенной стране, разделяет убеждения и предрассудки своего общества, верит в то, во что верят и многие другие люди и т.д. Наивно было бы пытаться убедить его в чем-то, кроме самых абстрактных истин, с помощью одних лишь универсальных аргументов. Исторический характер человеческого существования предполагает, что свои основные жизненные проблемы человек решает, опираясь не столько на универсальные, сколько на контекстуальные, зависящие от времени и от среды доводы. На контекстуальной аргументации держатся, в конечном счете, мораль, религия, право и другие важные социальные институты.
Из всех контекстуальных аргументов наиболее употребим и наиболее значим аргумент к традиции. В сущности, аргументы содержат в свернутом, имплицитном виде ссылку на традицию. Признаваемые авторитеты, интуиция, вера, здравый смысл, вкус и т.п. формируются исторической традицией и не могут существовать независимо от нее.
Традиция представляет собой анонимную, стихийно сложившуюся систему образцов, норм, правил и т.п., которой руководствуется в своем поведении достаточно обширная и устойчивая группа людей.
Традиции имеют отчетливо выраженный двойственный, описательно-оценочный характер. С одной стороны, они аккумулируют предшествующий опыт успешной деятельности и оказываются своеобразным его выражением, а с другой - представляет собой проект и предписание будущего поведения.
Традиционализм и антитрадиционализм - две крайние позиции в трактовке традиций. Традиционализм исходит из убеждения, что практическая мудрость по-настоящему воплощена в делах, а не в писаных правилах, и ставит традицию предрассудком, который должен быть преодолен с помощью разума.
Аргумент к авторитету - это «ссылка на мнение или действия лица, прекрасно зарекомендовавшего себя в данной области своими суждениями или поступками» [6, C. 14].
Апелляция к здравому смыслу - еще один метод теоретической аргументации. Здравый смысл можно примерным образом охарактеризовать как общее, присущее каждому человеку чувство истины и справедливости, приобретаемое с жизненным опытом.
Аргумент к здравому смыслу - это обращение с целью поддержки выдвигаемого положения к чувству здравого смысла, несомненно имеющемуся у аудитории.
Своеобразным методом контекстуальной аргументации является интуиция. Интуицию обычно определяют как прямое усмотрение истины, постижение ее без всякого рассуждения и доказательства. Для интуиции типичны неожиданность, невероятность, непосредственная очевидность и неосознанность ведущего к ней пути.
Нельзя не упомянуть и такой метод аргументации как вера.
Вера - это «глубокое, искреннее, эмоционально насыщенное убеждение в справедливости какого-то положения или концепции» [6, C. 17].
Вера заставляет принимать какие-то положения за достоверные и доказанные без критики и обсуждения. Аргумент к вере - это ссылка на свою твердую уверенность в справедливости выдвигаемого положения.
Последний метод контекстуальной аргументации, на котором мы остановимся, - это аргументация к вкусу.
Аргументация к вкусу - это «обращение к чувству вкуса, имеющемуся у аудитории и способному склонить ее к принятию выдвинутого положения».
Аргумент к моде является частным случаем аргумента к вкусу и представляет собой ссылку на согласие выдвинутого положения с господствующей в данное время модой.
Помимо перечисленных выше видов существует:
Аргументация дефинициями, которые не тождественны словарным дефинициям. Это предполагает создание высказывания - актуализированного предложения. Это более сложно чем аргументация отдельными словами, поскольку выразить аргумент одним предложением чрезвычайно сложно.
Аргументация путем объяснения, основанная на каузальной связи. Доказательность и действенность аргументации зависят от источника данных, последовательности и связности отдельных фактов. Трудности при аргументации возникают в случае уязвимости, несостоятельности посылок, аргументов, выводов и нарушений каузальных связей.
Аргументация путем иллюстрации, которая основывается на аналогии и предполагает сравнение, без которого никакая аналогия невозможна. Прямое сравнение может быть осуществлено в форме сходства, параллелизма, репрезентации. Антитеза, основанная на контрастном сравнении, более эффективна чем прямое сравнение. При этом как для адресанта, так и адресата важны соотнесенность с опытом и ознакомленность со сравниваемыми объектами.
Псевдоаргументация. Хотя в диалоге довольно много элементов, присущих аргументации (грамматическое отрицание, стилистический прием нарастания), диалог нельзя назвать аргументацией в прямом смысле этого слова, так как он неинформативен. Это просто обмен фразами, цитирование предыдущих реплик собеседника. Фактически все выделяемые виды аргументации так или иначе занимаются спецификацией аргументации здравого смысла [6, C.21].
Логическая состоятельность и доказательное значение рассуждения во многом зависит от качества исходного фактического и теоретического материала - убеждающей силы аргументов.
Процесс аргументации всегда предполагает предварительный анализ имеющегося фактического и теоретического материала, статистических обобщений, свидетельств очевидцев, научных данных и т.п. Слабые и сомнительные аргументы отбрасываются, наиболее веские синтезируются в стройную и непротиворечивую систему доводов.
Предварительная работа проводится при этом с учетом особой стратегии и тактики аргументации. Под тактикой имеется в виду поиск и отбор таких аргументов, которые окажутся наиболее убедительными для данной аудитории, учитывая возрастные, профессиональные, культурно-образовательные и другие ее особенности. Выступления на одну и ту же тему перед составом суда, дипломатами, школьниками, работниками театра или молодыми учеными будут различаться не только стилем, глубиной содержания, психологическим подходом, но также типом и характером аргументации, в частности особым подбором наиболее действенных, т.е. близких, понятных и убедительных аргументов.
Решение стратегической задачи аргументации определяются выполнением следующих требований, или правил, в отношении доводов:
1.Достоверность аргументов.
2.Автономное от тезиса обоснование.
.Непротиворечивость.
.Достаточность [20, C. 44].
. Требование достоверности, т.е. истинности и доказанности аргументов определяется тем, что они выступают логическими основаниями, опираясь на которые выводят тезис. Сколь бы вероятным ни были доводы, из них может следовать лишь правдоподобный, но не достоверный тезис. Сложение вероятностей в посылках приводит лишь к увеличению степени вероятности заключения, но не гарантирует получения достоверного результата.
Доводы выполняют роль фундамента, на котором строится аргументация. Если в фундамент рассуждения нетребовательно кладут непроверенные или сомнительные факты, то тем самым ставится под угрозу весь ход аргументации. Опытному критику достаточно поставить под сомнения один или несколько доводов, как рушится вся система рассуждений и тезис выступающего выглядит как произвольный и декларативный. Об убедительности такого рассуждения не может быть и речи.
Нарушение указанного логического правила приводит к двум ошибкам. Одна из них - принятие за истину ложного аргумента - называется «основное заблуждение».
Причины такой ошибки - использование в качестве аргумента несуществующего факта, ссылка на событие, которое в действительности не имело места, указание на несуществующих очевидцев и т. п. Такое заблуждение называется основным потому, что подрывает главнейший принцип доказательства - убедить в правильности такого тезиса, который покоится не на любом, а лишь на твердом фундаменте из истинных положений.
Особо опасно «основное заблуждение» в судебно-следственной деятельности, где ложные показания заинтересованных лиц - свидетелей или обвиняемого, - неправильное проведенное опознание личности, вещей или трупа приводят в отдельных случаях к судебным ошибкам - наказанию невинного либо к оправданию действительного преступника.
Другая ошибка - «предвосхищение основания». Она заключается в том, что в качестве аргументов используются недоказанные, как правило, произвольно взятые положения: ссылаются на слухи, на ходячие мнения или высказанные кем-то предположения и выдают их за аргументы, якобы обосновывающие основной тезис. В действительности же доброкачественность таких доводов лишь предвосхищается, но не устанавливается с несомненностью.
. Требования автономного обоснования аргументов означает, что, поскольку доводы должны быть истинными, то, прежде чем обосновывать тезис, следует проверить сами аргументы. При этом для доводов изыскивают основания, не обращаясь к тезису. Иначе может случиться, что недоказанным тезисом обосновываются недоказанные аргументы. Эта ошибка называется «круг в демонстрации».
. Требования непротиворечивости аргументов вытекает из логической идеи, согласно которой из противоречия формально следует все, что угодно - и тезис пропонента, и антитезис оппонента. Содержательно же из противоречивых оснований с необходимостью не вытекает ни одно положение.
. Требования достаточности аргументов связано с логической мерой - в своей совокупности доводы должны быть такими, чтобы из них по правилам логики в необходимости следовал доказываемый тезис.
Правило достаточности аргументов проявляется по-разному, в зависимости от используемых в процессе обоснования различных видов умозаключений. Так, недостаточность аргументации при обращении к аналогии проявляется в малом числе сходных для сравниваемых явлений признаков. Уподобление будет малообоснованным, если оно опирается на 2-3 изолированных сходства. Неубедительным будет и индуктивное обобщение, если исследованные случаи не отражают особенностей образца.
Отклонения от требований достаточности аргументов неуместны ни в ту, ни в другую сторону. Доказательство несостоятельно, когда отдельными фактами пытаются обосновать широкий тезис - обобщение в этом случае будет «слишком или поспешным». Причина появления таких неубедительных обобщений объясняется, как правило, недостаточным анализом фактического материала с целью отбора из множества фактов лишь достоверно установленных, несомненных и наиболее убедительно подтверждающих тезис.
Не всегда дает положительные результаты принцип «чем больше аргументов, тем лучше». Трудно признать убедительным рассуждение, когда, стремясь во что бы ни то ни стало доказать тезис, увеличивают число аргументов, полагая, что тем самым надежнее подтверждают его. Действуя таким образом, легко совершать логическую ошибку «чрезмерного доказательства», когда незаметно для себя берут явно противоречащие друг другу доводы. Аргументация в таком случае будет всегда нелогичной или чрезмерной, по принципу «кто много доказывает, тот ничего не доказывает».
При поспешном, не всегда продуманном анализе фактического материала встречается использование и такого аргумента, который не только не подтверждает, а наоборот, противоречит тезису выступающего.
Достаточно аргументов следует расценивать не в смысле их количества, а с учетом их весомости. При этом отдельные, изолированные аргументы, как правило, обладают малым весом, ибо допускают различное истолкование. Иное дело, если используется ряд доводов, которые взаимосвязаны и подкрепляют друг друга. Вес такой системы аргументов будет выражаться не их суммой, а произведением составляющих.
1.2 Специфика языка средств массовой информации
аргументация язык публикация газета
Массовая коммуникация - система социального взаимодействия особого рода. Общезначимость данной коммуникативной сферы обусловлена тем, что в центре ее внимания находится человеческое общество, которое выступает как ограниченное социальное пространство со специфическими внутренними процессами и культурными характеристиками.
«Массовая коммуникация - это систематическое распространение сообщений среди численно больших, рассредоточенных аудиторий с целью воздействия на оценки, мнения и поведение людей» [18, C. 23].
Основными средствами массовой коммуникации являются печать, радио, кино и телевидение, которые определяются также как средства массовой информации.
Текст массовой информации создается на основе перевода коммуникативного намерения (интенции) в коммуникативную деятельность. Предметом текстовой деятельности в данном случае является не смысловая информация вообще, а смысловая информация, цементируемая конкретным замыслом, коммуникативно-познавательным или коммуникативно-побудительным намерением. Большую роль при этом играют фоновые знания получателя информации, являющегося членом конкретной государственно-коммуникативной общности, носителем определенной культуры. Фоновые знания составляют ту основу, базируясь на которой можно повлиять на восприятие текста реципиентом и/или на его поведение.
Массовая коммуникация - это один из видов общения. Общение же есть «не столько процесс внешнего взаимодействия изолированных личностей, сколько способ внутренней организации и внутренней эволюции общества как целого, процесс, при помощи которого только и может осуществляться развитие общества - ибо это развитие предполагает постоянное динамическое взаимодействие общества и личности» [18, C. 25].
Можно выделять различные виды или типы общения по различным параметрам процессов общения.
Если разделять разные виды общения по параметру ориентированности (предмета или содержания общения), можно выделить три таких вида. В предметно ориентированном общении предметом (содержанием) является взаимодействие людей в процессе совместной деятельности. В личностно ориентированном общении предметом или содержанием являются личностные, психологические взаимоотношения людей - то, что в обиходе и называется «выяснением отношений».
Наконец, в социально ориентированном общении, примером которого и является массовая коммуникация, предметом или содержанием является социальное взаимодействие внутри определенного социального коллектива или изменение системы социальных (общественных) отношений в данном коллективе (обществе), его социальной или социально-психологической структуры, содержания общественного сознания или непосредственной социальной активности членов данного общества. В этом случае одна часть общества воздействует на другую его часть с целью оптимизации деятельности общества в целом, в частности увеличения его социально-психологической сплоченности, его внутренней стабилизации, повышения уровня сознательности или уровня информированности.
Субъектом такого социального взаимодействия является общество в целом (или социальная группа), а субъектом обслуживающего это взаимодействие социально ориентированного общения - человек или группа, которому (которой) общество доверяет в данной конкретной ситуации выступать от своего лица: телекомментатор, автор газетной рубрики или отдельной газетной статьи, тележурналист, берущий интервью у политического деятеля, и т.п.
СМИ выполняют следующие основные функции:
. Оптимизация деятельности общества, обеспечение его полноценного функционирования и развития. Здесь с наибольшей очевидностью реализуется социальная сущность общения в целом. В конечном счете ТВ, радио, пресса суть способы, которыми общество как целое общается с отдельными членами этого общества или малыми группами внутри него и воздействует на них. Другое дело, что для большей эффективности такого общения оно нередко может быть персонифицировано, вложено в уста конкретного человека, пользующегося у аудитории доверием, высоким престижем и симпатиями.
. Функция контакта, имеющая место в ситуации общения в социальной группе даже тогда, когда эта группа не объединена общими целями, мотивами и средствами деятельности. Для нас эта функция интересна в данном случае, прежде всего потому, что она наряду с другими функциями общения играет значительную роль в формировании группового сознания. Радио и ТВ сплачивают, приближают друг к другу людей, не знакомых друг с другом и не имеющих ничего субъективно общего, дают им ощущение психологического единства.
. Функция социального контроля. Радио и ТВ, в известной мере также и пресса - мощный канал, через который общество доводит до каждого из своих членов систему социальных норм, этических и эстетических требований; при посредстве радио и телевидения перед аудиторией «проигрываются» ситуации и способы поведения, получающие у общества положительную оценку (и сам процесс «позитивного санкционирования» такого поведения обществом) и, наоборот, такие ситуации, которые оцениваются обществом отрицательно (и сам процесс «негативного санкционирования»). Этот аспект социальной значимости радио и телевидения с особенной ясностью проявляется в передачах развлекательного характера: вместе с удовлетворением узко личностных потребностей реципиент получает от них и мощный социально-психологический заряд, видя, «как надо» и «как не надо» вести себя в той или иной ситуации и - если передача является художественной - осуществляя так называемое «перенесение» себя на героя, как бы переживая данную ситуацию и ее оценку вместе с ним. Отсюда, кстати, совершенно очевидно, что любая «развлекательная» передача, особенно по ТВ, должна в идеале отвечать критерию художественности. Но если ее социальная направленность неадекватна интересам общества, эта художественность поворачивается обратной стороной: так, фильм С.С. Говорухина «Ворошиловский стрелок», бесспорно высокохудожественный, в то же время отнюдь не может рассматриваться как трансляция поведенческого образца.
. Функция социализации личности, т.е. воспитательная функция. Имеется в виду привитие формирующейся личности тех черт, которые желательны с точки зрения общества [7, C. 51].
Для СМИ характерны следующие типы высказываний:
. Бытийное (экзистенциальное). Такое высказывание утверждает, что нечто существует (вообще или где-то или у кого-то).
. Классифицирующее суждение.
. Признаковое, или атрибутивное, высказывание: в нем кому-то или чему-то приписывается некий признак.
. Пропозициональное (событийное) высказывание, где описывается взаимодействие двух или нескольких «героев» события [8, C. 14].
По мнению Г.А. Брутяна существует несколько видов верификации высказываний:
. Самый прямой способ верификации - непосредственно сопоставить высказывание с реальными событиями. Но это чаще всего невозможно (событие уже завершилось и не зафиксировано). В СМИ так происходит особенно часто: только сам автор высказывания, журналист, присутствовал при событии или участвовал в нем. Поэтому чаще применяется второй способ.
. Второй способ - сопоставление высказывания с другими высказываниями, принадлежащими другим участникам, наблюдателям или толкователям события, которых мы считаем объективными или (и) компетентными.
. Третий способ - доказательство, заключающееся в приведении дополнительных данных, свидетельствующих об истинности высказывания. Такова, например, проверка его истинности по архивам.
. Четвертый способ - сопоставление информации из нескольких независимых и не связанных друг с другом источников. Это, например, принцип работы разведки: сведения считаются фактом, если они идентичны в сообщениях разных источников[6, C. 44].
В СМИ принято придерживаться нескольких форм выражения сведений:
. Открытая вербальная (словесная) форма, когда сведения даны в виде отдельного высказывания или цепочки взаимосвязанных высказываний, причем новая информация дана в предикативной части высказывания (является предикатом, логическим сказуемым).
. Скрытая вербальная форма, когда сведения выражены словесно, но как бы спрятаны, не бросаются в глаза и даются - как что-то уже известное - в группе подлежащего в виде так называемой латентной предикации.
. Пресуппозитивная или затекстовая форма, когда информация о каких-то аспектах события в тексте непосредственно не выражена и подразумевается, что и коммуникатор, и реципиент ее знают.
. Подтекстовая форма, когда информация не содержится в самом тексте, но легко извлекается из него реципиентом. Здесь могут использоваться различные приемы [8, C. 19].
Одним из видов СМИ, к сожалению теряющий популярность в настоящее время, является газета.
Газетный текст представляет собой интерпретацию фрагментов общественной жизни: фактов, событий, явлений, личностей - мотивированную и целенаправленную аксиологическую версию фрагментов социальной жизни.
Современный газетный текст в полной мере отражает не только перемены, происходящие в общественно-политической и социально-экономической жизни, но и, что особенно важно для лингвистических исследований, изменения в языке. Газетно-публицистический стиль - это такая сфера применения языка, которая наиболее оперативно реагирует на новые лингвистические явления и дает поистине впечатляющую картину пользования языком, что вызывает большой и пристальный интерес филологов и требует постоянного и внимательного исследования.
Для газетного текста характерны оценки неявные, скрытые, не имеющие явного выражения в тексте, благодаря которому в сознании адресата тот или иной фрагмент действительности наделяется соответствующим аксиологическим знаком.
Основными стилеобразующими чертами газетно-публицистической речи, неразрывно связанными с базовыми экстралингвистическими факторами, являются яркая оценочность, мягкая стандартизованность и общепонятность используемых в газете материалов.
Журналист не только информирует читателя о социально значимых фактах, событиях и явлениях действительности, но дает оценку сообщаемому. Конечно, не все газетные жанры одинаковы в плане использования в них информативных и оценочных средств, но одновременная ориентация на информативность и оценочность свойственна всем типам газет, всем материалам массовой коммуникации.
В системе газетных жанров наиболее противопоставленными стилистически оказываются передовые статьи и тексты информационных сообщений.
Отмечается, что газета объединяет статьи, различающиеся как по жанровым, так и по стилевым признакам. Однако общая система экстралингвистических факторов, определяющих специфику языка средств массовой информации, а также лингвистические исследования, позволяет говорить о существовании единого функционального стиля газеты. Рассматривая стилевую сторону языка газеты как целостную совокупность стилистико-функциональных явлений, В.Г. Костомаров выделяет единый стилистический конструктивный принцип газеты - диалектическое объединение ее ведущих признаков экспрессии и стандарта, понимаемых в широком смысле слова как оценочные и интеллектуализованные начала в противопоставлении друг другу.
Указанные признаки соотносятся с взаимодействием двух ведущих функций газеты; информационной и воздействующей, которые неравномерно распределяются по газетным жанрам и находятся в соответствии с двойственной природой газеты, призванной как информировать, так и убеждать, воздействовать.
Исследование языковых средств газеты свидетельствует о четком размежевании информационных и передовых статей по реализации двух названных функций. Первые по характеру использования языковых средств приближаются к научно-деловому стилю, обладая чертами фактологичности, документальности в передаче информации. Вторые имеют открыто оценочный, ярко публицистический характер и направлены на агитационное воздействие, по определенным параметрам сближаясь с художественной прозой.
Информационный материал составляют статьи, в которых присутствие авторского «я» сведено к минимуму, т.е. нередко даже не указывается фамилия их создателя. Сюда можно отнести материалы, связанные с беспристрастной передачей разного рода событий внутренней и внешней политической жизни, коротких информационных сообщений, коммюнике.
В передовых статьях, наоборот, факторы субъективной оценки оказывают решающее влияние на использование языковых средств, реализующих коммуникативные задачи убеждения, директивности, критического осмысления происходящих событий, т.е. в языке преломляется субъективное стремление коллектива авторов воздействовать на политические, мировоззренческие позиции «широкого» читателя. Языковые средства приобретают здесь ярко выраженный экспрессивный характер, что особенно отражается на синтаксисе, который направлен на формирование речи логизированной, расчлененной, с резко и ясно обозначенными акцентами.
Как бы промежуточное положение по функциональной направленности занимает в газете большое количество статей, в которых оценочные и интеллектуализованные начала переплетаются, сосуществуют друг с другом, т.е. информация подается с той или иной степенью присутствия авторской позиции, как это имеет место в репортаже, комментарии. Чередование здесь элементов экспрессивного и стандартизированного плана, их переход друг в друга призваны привлечь, поддержать интерес читателя.
Разнообразны стилистические и жанровые приемы оформления материала в газетах: информация, комментарий, интервью, репортаж, корреспонденция.
Информационные жанры - заметка, репортаж, отчёт, интервью - отличаются оперативностью, наличием в материалах событийного повода, рассмотрением отдельного факта, явления.
Этим жанрам отводится наибольшая часть газетной площади. Именно эти жанры несут аудитории все последние новости. В некоторых газетах их обозначают одним общим термином «новости», часто вкладывая в это понятие не просто сообщение о чём-то новом, а о сенсационном факте.
Аналитические жанры - корреспонденция, комментарий, статья, рецензия, обзор печати, письмо, обозрение - имеют более широкие временные границы, в них содержится изучение и анализ системы фактов, ситуаций, обобщения и выводы.
Лексический состав газетных текстов достаточно разнообразен.
Газета является отражением современного уровня развития языка. В ней наблюдается интенсивное сближение книжного и разговорного стилей речи.
Постоянная ориентация журналистов на оценку фактов, событий и явлений действительности делает неизбежным употребление в газете не только языковых, но и контекстуально-оценочных средств, среди которых особо выделяются вторичные номинации, т.е. ряды слов и словосочетаний, объединенных общностью понятий соотнесенности (перифразы, синонимы, слова-конденсаты и т.п.), индивидуально-авторские метафоры и окказионализмы, а также слова и словосочетания, маркируемые в тексте кавычками.
Частое повторение в газете одних и тех же тем и ситуаций неизбежно ведет к появлению огромного набора готовых к употреблению речевых стереотипов номинативного и оценочного характера (речевых формул, клише, стандартов). Без таких стереотипов невозможно быстрое создание текста и его одномоментное восприятие.
Через постоянное обновление и варьирование компонентов воспроизводимых речевых выражений газетная речь приобретает характер мягкой стандартизованности, и это является отличительной стилеобразующей чертой газетно-публицистической речи.
.3 Особенности аргументации в СМИ
Ключевой для понимания особенностей аргументации в СМИ является идея тезиса, как инструмента передачи главной мысли сообщения.
Логически стройное публицистическое произведение предполагает наличие четкой и ясной для читателя главной мысли, которую автор решил донести до сознания аудитории. Центральную мысль выступления применительно к структуре аргументации можно назвать главным тезисом текста. Все другие элементы его логической структуры служат для подкрепления главного тезиса. В первую очередь эту функцию выполняют второстепенные тезисы, которые по отношению к главному являются аргументами, но имеют также и свои аргументы. Схематично все эти отношения можно представить в виде пирамиды, вершиной которой является тезис, опирающийся на второстепенные тезисы, которые, в свою очередь, опираются на свои собственные аргументы.
По своему содержанию тезисы разделяются на простые и сложные. Простой тезис представляет собой суждение, констатирующее наличие какого-то одного качества в том или ином явлении. Сложный тезис фиксирует наличие нескольких качеств у исследуемого явления [8, C. 29].
Другая характеристика касается не объема, а существа информации, сообщаемой о предмете речи. Различаются тезисы фактологические, оценочные и нормативные. Фактологический тезис описывает какое-либо явление с точки зрения его бытия. Оценочный тезис выражает оценку явления, которая в дальнейшем изложении аргументируется. Нормативный тезис имеет предписывающий характер, выражает долженствование, требование.
В чистом виде такие тезисы встречаются относительно редко. Напротив, часто комбинируются фактологичность и оценка, оценка и нормативность.
В аргументации необходимо учитывать еще две содержательные характеристики тезиса: количественную квалификацию предмета речи и модальность суждения.
Логика предъявляет к тезисам определенные требования. Во-первых, необходимо, чтобы тезис в максимальной степени был точным, однозначно выраженным. Во-вторых, тезис должен оставаться одни и тем же на протяжении всего доказательного рассуждения. При изложении какого-либо сложного вопроса в рассуждении часто не только приводятся аргументы в пользу тезиса, но и ведется исследование самих аргументов, обсуждаются утверждения оппонентов. В-третьих, тезис должен вытекать из аргументов, подтверждаться ими.
В СМИ преимущественно используются фактологические и ценностные аргументы.
Фактологические аргументы представляют собой ссылки на научные и документальные факты. Научные факты - это научные эмпирические сведения, научные законы и принципы. Документальные факты - это сведения, полученные в ходе обыденного наблюдения действительности журналистом или другими людьми.
Ценностные аргументы содержат ссылки на оценки и нормы (идеологические, политические, правовые, культурные, религиозные и др.), привеченные в качестве обоснования тезиса.
Наличие ценностных оснований в публицистической аргументации вполне правомерно и объясняется тем, что журналист в своем творчестве не может не опираться на те или иные нравственные принципы, не ориентироваться на общенародные или социально ограниченные интересы.
Ценность аргументов во многом зависит от того, насколько они удовлетворяют требованиям логики. Во-первых, они должны быть истинными. Во-вторых, аргументы должны являться достаточными основаниями для тезиса, то есть автор обязан приводить такие основания, из которых вытекает защищаемый тезис, а не какое-то иное суждение. Данное требование касается как качества, так и количества аргументов. Для обоснования положения требуется такое количество аргументов, которое обеспечивает всесторонность и исчерпанность аргументации.
В-третьих, аргументы должны быть суждениями, истинность которых доказана самостоятельно, независимо от тезиса, то есть они не могут вытекать из тезиса, а должны быть выведены из других суждений, истинность которых для аудитории очевидна.
В-четвертых, аргументы не должны противоречит друг другу.
1.4 Выводы
В первой главе в ходе анализа научной и периодической литературы были определены теоретические аспекты аргументации в СМИ.
Существует большое количество определений понятия «аргументация». В рамках данной работы мы опирались на определение А.А. Ивина, согласно которому аргументация - это «приведение доводов с целью изменения позиции или убеждений другой стороны».
Структурно аргументация состоит из:
§тезиса;
§аргумента;
§демонстрации.
Основными характеристиками аргументации являются:
§аргументация всегда выражена в языке, имеет форму произнесенных или написанных утверждений; теория аргументации исследует взаимосвязи этих утверждений, а не те мысли, идеи, мотивы, которые стоят за ними;
§аргументация является целенаправленной деятельностью: она имеет своей задачей усиление или ослабление чьих-то убеждений;
§аргументация - это социальная деятельность, поскольку она направлена на другого человека или других людей, предполагает диалог и, активную реакцию другой стороны на приводимые доводы;
§аргументация предполагает разумность тех, кто ее воспринимает, их способность рационально взвешивать аргументы, принимать их или оспаривать.
Наиболее распространенные способы аргументации делятся на универсальные, применяемые во всякой аудитории, и контекстуальные, эффективнее лишь в некоторых аудиториях. К универсальным способам относятся эмпирические и теоретические аргументы, к контекстуальным - ссылки на традицию, здравый смысл, вкус и т.п.
Массовая коммуникация - это «систематическое распространение сообщений среди численно больших, рассредоточенных аудиторий с целью воздействия на оценки, мнения и поведение людей».
Основными средствами массовой коммуникации являются печать, радио, кино и телевидение, которые определяются также как средства массовой информации.
СМИ выполняют следующие основные функции:
. Оптимизация деятельности общества, обеспечение его полноценного функционирования и развития.
. Функция контакта.
. Функция социального контроля.
Ключевой для понимания особенностей аргументации в СМИ является идея тезиса, как инструмента передачи главной мысли сообщения.
Различаются тезисы фактологические, оценочные и нормативные. Фактологический тезис описывает какое-либо явление с точки зрения его бытия. Оценочный тезис выражает оценку явления, которая в дальнейшем изложении аргументируется. Нормативный тезис имеет предписывающий характер, выражает долженствование, требование.
Ценность аргументов во многом зависит от того, насколько они удовлетворяют требованиям логики:
§аргументы в СМИ должны быть истинными;
§аргументы в СМИ должны являться достаточными основаниями для тезиса;
§аргументы в СМИ должны быть суждениями, истинность которых доказана самостоятельно, независимо от тезиса;
§аргументы не должны противоречить друг другу.
2. Исследование особенностей аргументации в СМИ на материалах текстов «Российской газеты» с 2008 по 2011 гг.
.1 Определение приемов аргументации, используемых в прессе
Исследование особенностей аргументации в СМИ осуществлялось на примере материалов газеты «Российская газета», опубликованных с 2008 по 2011 годы.
«Российская газета» (РГ) является ежедневной общественно-политической газетой, официальным печатным органом Правительства Российской Федерации. Газета издается с 11 ноября 1990 года. Тираж издания - более 400 тыс. экземпляров.
После публикации в этом издании вступают в силу ряд государственных документов (федеральные конституционные законы, федеральные законы, указы Президента России, постановления и распоряжения Правительства РФ, нормативные акты). Также публикуются новости, репортажи, и интервью государственных деятелей.
Проведем анализ публикаций РГ:
. Статья Ольги Игнатовой «Подешевеют только чай и кофе», выпуск №4563 от 16.01.2008 г.
Данная статья является классическим примером использования аргументов, опирающихся на авторитетное мнение. Статья начинается с ключевого фактологического тезиса: «Продукты в Москве будут дорожать и дальше». Далее идет подтверждение данного тезиса: «Об этом вчера на брифинге сообщил руководитель департамента продовольственных ресурсов столицы Александр Бабурин». В дальнейшем идет дополнение основного тезиса аргументами, опирающимися на дополнительные факты: «Наибольшие темпы роста цен специалисты прогнозируют на мясные и молочные продукты. Мясо, сыры и масло сливочное могут подняться в цене на 10 - 15 процентов, молоко и молочные продукты - на 9-12 процентов».
Необходимо отметить, что концовка статьи немного отличаются в смысловом плане от основного содержания статьи. Автор старается смягчить поданную в материале информацию, которая является социальнозначимой и имеет явный негативный оттенок в плане ее восприятия читателями: «Зато вот рыбу москвичи почему-то не жалуют. В год каждый житель Первопрестольной съедает не более 17-18 килограммов рыбы и морепродуктов».
Такие невысокие показатели огорчают Александра Бабурина: ведь дары моря - одни из самых сбалансированных и полезных продуктов, которые должны быть в ежедневном рационе. Не зря же жители приморских стран и живут дольше, и реже страдают онкологическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями».
. Статья Владислава Куликова «Уравнение с известными», выпуск №4913 от 20.05.2009 г.
Данная статья также в большей степени опирается на фактологические аргументы, подкрепленные авторитетным мнением.
Ключевой тезис публикуется в начале статьи и подкрепляется ссылкой на авторитетного специалиста: «Вчера глава Верховного суда Вячеслав Лебедев пообещал уравнять перед лицом правосудия чиновников с обычными гражданами».
В концовке статьи резюмируются положения, с помощью которых планируется решить проблему, указанную автором в центральном тезисе:
«1. Ввести особые процедуры для рассмотрения споров гражданина с государственными ведомствами - законопроект направлен президенту.
. Ввести апелляционные инстанции.
. Рассмотреть законопроекты о Верховном суде и о судебной системе…»
В основном содержании статьи расшифровываются эти положения, с цитированием авторитетного источника: «Есть надежда, что в этом году будет решен вопрос с введением специальных процедур для рассмотрения административных споров, - заявил вчера глава Верховного суда Вячеслав Лебедев. - Мы подготовили соответствующий законопроект, который дополняет новыми главами Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы».
В тексте прослеживается стремление автора показать значимость освещаемой им проблемы и обозначение «солидарности» к той группе населения, для которой эта проблема наиболее актуальна: «Дело даже не в пиетете, который питают некоторые (чего скрывать) люди в мантиях к сильным мира сего. Нет, даже если судья справедлив и беспристрастен, маленькому человеку сложно доказать свою правоту. Потому что у государственного ведомства сильные юридические службы, большие ресурсы, чтобы организовать нужные доказательства, собрать больше свидетелей, найти необходимые документы».
. Виталий Дымарский «Россия, назад?», выпуск №5334 от 11.11.2010
Данная статья построена достаточно интересным способом. По своей сути она является критическим отзывом автора на небезызвестную публикацию Н.С. Михалкова «Право и правда. Манифест просвещенного консерватизма». Очень коротко и поверхностно отношение автора к данной публикации можно охарактеризовать как негативное. Для выражения этого негативизма автор приводит выдержки из сочинений студентов журфака, посвященных анализу статьи Михалкова. Авторских слов в статье немного: это связки между «цитатами» студентов и вводная часть статьи: «Путешествия во времени - любимое занятие лучших интеллектуальных сил страны. Очередную такую публичную турпоездку в прошлое совершил Никита Михалков, человек с тысячью лиц - актер, режиссер, продюсер, бизнесмен, общественный деятель. А теперь еще и мыслитель, выпустивший в свет документ под названием «Право и правда. Манифест просвещенного консерватизма».
Отсылка ко мнению студентов здесь не совпадает к ссылкам на авторитетов в предыдущих статьях. Но совокупный эффект от прочтения достигается практически такой же. Читатель видит рассуждения обычных молодых людей, которым свойственен максимализм, некая наивность. Между тем эта наивность как бы «сближает» обычного читателя с рассматриваемой пафосной темой - судьбой и будущем страны.
Хотя автор и уклоняется от авторства публикуемых им отрывков: «все приведенные ниже мнения отражают исключительно позицию их авторов и высказаны без какого-либо принуждения или давления со стороны преподавателя», но идентичность текстов, наличие прямых связок между отрывками за авторством будто бы разных людей, настораживает.
Символично, что первый пример отрывка из «студенческого сочинения» начинается с формулировки, которую легко можно назвать основным тезисом всей цельной статьи (если рассматривать все приведенные там отрывки в совокупности под авторством Дымарского): «Когда читаешь манифест, - пишет Настя, - невольно ловишь себя на мысли: а в каком веке это написано, в 19»? Автор явно считает содержание статьи Михалкова анахронизмом. Это отражается в заголовке «Россия, назад?», в многочисленных тезисах статьи.
В качестве доказательств анахроничности высказываний Михалкова автор использует такие приемы как ссылка на исторические факты, ссылка на здравый смысл. Приведем примеры: «Зачем строить государство, которое развалилось всего век назад, ведь форма правления, описанная в манифесте, больше всего близка к монархии. Нужно учитывать ошибки прошлого, а не наступать на одни и те же грабли».
Пример сочленения аргументов, опирающихся на исторический опыт, выведение следствий, здравый смысл: «Мне кажется, 21 век - наименее подходящее время для пропаганды проекта государства, основанного на религии. Еще пару сотен лет назад высказывались мысли о том, что со временем религия станет вызывать большую часть вооруженных конфликтов. О третьей мировой войне между исламистами и христианами пока говорить не приходится, но одна реакция французских мусульман на запрет ношения никаба в общественных местах уже заставляет задуматься. Неоднократно говорить о равенстве конфессий в стране и ссылаться на (православного) Бога чуть ли не в каждой главе - не опрометчиво ли?»
. Валерий Зорькин «Необходима осторожность», выпуск №5160 от 16.04.2010 г.
Достаточно обширная статья указывает на необходимость соблюдения законодательства и превалирования права в общественной жизни как ключевого ее регулятора.
Ключевые инструменты, используемые автором - доказательство и объяснение.
Ключевое утверждение базируется в самом начале текста: «Право является мощнейшим социальным регулятором. Мы все знаем, что происходит с транспортным средством - автомобилем, кораблем или самолетом, - если отказывают регуляторы».
В качестве доказательств активно используются ссылки на историю: «К бушующему разливу привела системная дерегуляция, порожденная неспособностью элиты Российской империи вовремя исправить регуляторы, позволявшие эффективно управлять государством и обществом».
Также используется прием обобщения и заочного описания представлений большинства: «Все мы понимаем, что современная Россия нуждается в других нормах для того, чтобы занимать достойное место в 21столетии, отвечать на требования, выдвигаемые своим обществом, развивать собственные культурно-исторические традиции».
В тексте часто идет отсылка к произведениям художественной литературы, выдержки из них:
«Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон».
Автор, сам являясь человеком, обладающим авторитетом в правовых вопросах, часто констатирует те или иные составляющие рассматриваемого вопроса с помощью фиксации своего мнения, не дополняя его ничем иным: «А вот попытка использовать в обществе определенного типа традиционные, но устаревшие правовые регуляторы, - провальна. Подчеркиваю - речь идет не о том, что такое использование сделает общество менее эффективным и динамичным. А о том, что оно приведет к полной дерегуляции того общества, на котором будет поставлен подобный эксперимент. И не в «бетон» его закует, а вызовет этот самый «бушующий разлив». Со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Часто в тексте можно увидеть ссылки на научные, общеизвестные факты, знания из сферы искусства, права и пр.: «Как известно, есть два типа общества - общество традиции и общество модерна».
. Владимир Лафитский «Кто вы, юридическое лицо?», выпуск №5426 от 10.03.2011 г.
В статье раскрывается содержание новой редакции Гражданского кодекса РФ.
Со второго абзаца автор указывает на ключевые спорные вопросы новой редакции закона: «некоторые вопросы остаются в проекте нерешенными либо вызывают недоумение. В их числе - организационно-правовые формы юридических лиц, для которых кодекс устанавливает закрытый перечень».
Естественно, что, описывая поправки к кодексу, автор часто приводит в качестве доказательств выдержки из самого кодекса. Основным инструментом аргументации в тексте выступает рассуждение, подводящее к определенным авторским выводам: «Проект закрепляет две основные формы юридических лиц: коммерческие и некоммерческие организации. Предполагается, что коммерческие организации будут создаваться и действовать в виде товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий. Для некоммерческих организаций допускаются только формы потребкооперативов, общественных организаций граждан, ассоциаций и союзов, фондов, учреждений и религиозных организаций…Уникальный статус, закрепленный непосредственно в Конституции РФ, имеет наш Центральный банк. Он обеспечивает совместно с правительством единую денежно-кредитную политику, монопольно осуществляет эмиссию наличных денег, устанавливает правила расчетов и банковских операций и много чего еще. Несомненно, он не сможет осуществлять свои задачи в рамках такой организационно-правовой формы как учреждение».
Стандартным является ссылка на исторические факты, но в данном случае эта ссылка используется с целью противопоставления принимаемым в настоящее время шагам:
В советское время гражданское законодательство исполняло идеологическую установку, сформулированную В.И. Лениным: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное". Теперь все стало с точностью до наоборот - разработчики ГК не признают ничего публичного, считая все в области хозяйства частноправовым, а не публичным».
В общем и целом, анализируя материалы «Российской газеты» на предмет используемых типов аргументации, можно отметить, что наиболее распространенными способами являются доказательства с опорой на мнение авторитетных источников, здравый смысл, жизненный опыт читателей. Чуть реже используется доказательство на основе убеждений и объяснений.
2.2 Лексико-синтаксический анализ аргументов, используемых в современной прессе
Анализ материалов «Российской газеты» приводит к пониманию значимости использования стилистических фигур в современной прессе.
Так, в «Российской газете» очень часто удавалось увидеть примеры аллюзий:
«Мы находимся между двумя эмисферами, западной и восточной, и стараемся принадлежать к западной, являясь на самом деле восточной. Об этом очень интересно написал Солженицын в статье «Беспощадная погоня за новизной и как она разрушила современную западную культуру», опубликованной в «Нью-Йорк Тайме» в 1983 году. Он там писал о том, что постмодернизм, стремление к новизне стали важнее, чем содержание. И этим выделил важную сторону постмодернизма: древо западной культуры разрослось на корнях античности, через Возрождение до наших дней. И эта преемственность была сознательно нарушена во времена постмодернизма» (Друид А.С., 28.09.2009).
«Бросив в огненную пасть революционному Молоху молодость, зрение и здоровье, Н.Островский никогда не пожалел об этом, испытывая к революции одну лишь сыновью благодарность» («Рожденный бурей», 29.09.2009).
«Чтобы запустить механизм конкуренции, спора за власть в России, чтобы постоянно рождалась истина жизни, требуется усилием политической воли искусственно спровоцировать волнение общества» («Взрыв по доброй воле», 16.04.2010).
На страницах газеты можно встретить примеры реминисценций:
«Впрочем, это уже стало традицией: не только хорошо владеющий «великим и могучим» Квасьневский, но и лидеры других стран Центральной и Восточной Европы все чаще козыряют своим знанием русского языка» («Не растерять, не растеряться», 20.10.2009).
«Поневоле вспомнилось: «Богатство России Сибирью прирастать будет» и еще «Жизнь на Енисее началась стоном...». Посмотрим, что же изменилось со времен пребывания на сибирской земле Антона Палыча» («Остров социализма», 28.09.2008).
В газете часто встречаются заимствованные иноязычные слова.
Несмотря на то, что газета относится к деловым изданиям, в ее материалах часто можно увидеть примеры фразеологизмов, в особенности в заголовках статей.
Одним из способов индивидуально-стилевой обработки фразеологизмов состоит в замене одного из слов, входящих в состав устойчивого словосочетания, другим словом. В газете «Российская газета» широкое распространение получило лексическая трансформация фразеологических единиц, т.е. замена компонента на какую-то другую языковую единицу. Это самый продуктивный тип индивидуально - авторских преобразований, который помогает быстро установить контакт с читателем.
по созвучию в исходной структуре: «Совет да корпорация» от 13.12.2010; «Держи карман уже» от 20.12.2009; « Ищите баню» от 20.12. 2009; «Из-под «галки» от 20.12.2008»,«Запретный хлеб сладок» от 22.12.2010;«Пошла коса на камень» от 24.12.2009; «Пробка» раздора от 25.12.2008; «Елки-копалки» от 25.12.2009; «Любви все должности покорны» от 25.12.2008; «Таможня дала срок» от 28.12.2009; «Инвестор попутал» от 28.12.2010; «О, спор, ты мир!» от 03.12.2008; « Трое в сугробе, не считая снеговика» от 28.12.2008; «У футбола нет плохой погоды» от 23.12.2007; «Дом, который построил Рузвельт» от 13.12.2008; «С гирей по жизни» от 20.12.2009; «Газ пишем, уголь в уме» от 20.12.2008; «Мученье-свет» от 05.12.2010.
без созвучия в исходной структуре. Например: «Журавль в небе или «Форд» в руках» от 04.12.2009; «Трое в лодке и без охраны» от 27.12.2008.
Надо заметить, что в газетах в качестве автономных (независимых от контекста) высказываний, то есть как самостоятельный комический речевой жанр, используются также шутливые трансформации разных устойчивых выражений непредикативного типа, например, названия кинофильмов, литературных произведений, произведений живописи: «Любви все должности покорны» от 25.12.2008; - Любви все возрасты покорны, «Таможня дала срок» от 28.12.2008 - Таможня дала добро.
2.3 Выводы
В ходе анализа материалов «Российской газеты» за 2008-2011 гг. эмпирическим путем были определены актуальные направления использования аргументации в прессе.
Анализируя материалы «Российской газеты» на предмет используемых типов аргументации, можно отметить, что наиболее распространенными способами являются доказательства с опорой на мнение авторитетных источников, здравый смысл, жизненный опыт читателей. Чуть реже используется доказательство на основе убеждений и объяснений.
Проведя лексико-синтаксический анализ текстов «Российской газеты», удалось определить, что частыми стилистическими приемами, пользующимися журналисты газеты являются аллюзии и реминисценции. Также замечено активное использование фразеологизмов в заголовках статей, использование заимствованных слов в содержании текстов.
Заключение
В первой главе в ходе анализа научной и периодической литературы были определены теоретические аспекты аргументации в СМИ.
Существует большое количество определений понятия «аргументация». В рамках данной работы мы опирались на определение А.А. Ивина, согласно которому аргументация - это «приведение доводов с целью изменения позиции или убеждений другой стороны».
Структурно аргументация состоит из:
§тезиса;
§аргумента;
§демонстрации.
Основными характеристиками аргументации являются:
§аргументация всегда выражена в языке, имеет форму произнесенных или написанных утверждений; теория аргументации исследует взаимосвязи этих утверждений, а не те мысли, идеи, мотивы, которые стоят за ними;
§аргументация является целенаправленной деятельностью: она имеет своей задачей усиление или ослабление чьих-то убеждений;
§аргументация - это социальная деятельность, поскольку она направлена на другого человека или других людей, предполагает диалог и, активную реакцию другой стороны на приводимые доводы;
§аргументация предполагает разумность тех, кто ее воспринимает, их способность рационально взвешивать аргументы, принимать их или оспаривать.
Наиболее распространенные способы аргументации делятся на универсальные, применяемые во всякой аудитории, и контекстуальные, эффективнее лишь в некоторых аудиториях. К универсальным способам относятся эмпирические и теоретические аргументы, к контекстуальным - ссылки на традицию, здравый смысл, вкус и т.п.
Аргументация широко применяется в средствах массовой информации.
Массовая коммуникация - это «систематическое распространение сообщений среди численно больших, рассредоточенных аудиторий с целью воздействия на оценки, мнения и поведение людей».
Основными средствами массовой коммуникации являются печать, радио, кино и телевидение, которые определяются также как средства массовой информации.
СМИ выполняют следующие основные функции:
. Оптимизация деятельности общества, обеспечение его полноценного функционирования и развития.
. Функция контакта.
. Функция социального контроля.
Ключевой для понимания особенностей аргументации в СМИ является идея тезиса, как инструмента передачи главной мысли сообщения.
Различаются тезисы фактологические, оценочные и нормативные. Фактологический тезис описывает какое-либо явление с точки зрения его бытия. Оценочный тезис выражает оценку явления, которая в дальнейшем изложении аргументируется. Нормативный тезис имеет предписывающий характер, выражает долженствование, требование.
Ценность аргументов во многом зависит от того, насколько они удовлетворяют требованиям логики:
§аргументы в СМИ должны быть истинными;
§аргументы в СМИ должны являться достаточными основаниями для тезиса;
§аргументы в СМИ должны быть суждениями, истинность которых доказана самостоятельно, независимо от тезиса;
§аргументы не должны противоречить друг другу.
В ходе анализа материалов «Российской газеты» за 2008-2011 гг. эмпирическим путем были определены актуальные направления использования аргументации в прессе.
Анализируя материалы «Российской газеты» на предмет используемых типов аргументации, можно отметить, что наиболее распространенными способами являются доказательства с опорой на мнение авторитетных источников, здравый смысл, жизненный опыт читателей. Чуть реже используется доказательство на основе убеждений и объяснений.
Проведя лексико-синтаксический анализ текстов «Российской газеты», удалось определить, что частыми стилистическими приемами, пользующимися журналисты газеты являются аллюзии и реминисценции. Также замечено активное использование фразеологизмов в заголовках статей, использование заимствованных слов в содержании текстов.
Таким образом, можно утверждать, что поставленные задачи решены, а гипотеза доказана.
Список использованных источников
1.Алексеев, А.П. Аргументация. Познание. Общение. М.: Изд-во МГУ, 1991. 150 с.
2.Аргументация в публицистическом тексте / под ред. В.Н. Иванова. - Свердловск, 1992. - 244 с.
.Арнольд, И.В. Интерпретация текста как установление иерархии его частей// Лингвистика текста.- М., 974.-Ч.1.-С.28-32.
.Бабенко, Л.Г., Васильев, И.Е., Казарин, Ю.В. Лингвистический анализ художественного текста. - Екатеринбург, 2000.
.Басовская, Е.Н. Лексико-семантический анализ текста как средство изучения языковой личности//Журналистика и культура русской речи. Вып.8. - М.,1999.- С.23-33.
.Брутян, Г.А. Очерк теории аргументации. Ереван: Изд-во АН Армении, 1992. 299 с.
.Введение в журналистику. Хрестоматия.: Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по специальности «Журналистика» / Сост. Прохоров Е. П. - М.: Высш. Шк., 1986. - 336 с.
.Введение в теорию журналистики.: Учебное пособие для студентов вузов, обучающихся по направлению и специальности «Журналистика» / Прохоров Е. П. - 6-е изд. - М.: Издательство МГУ, 2005. - 367 с. - серия «Классический университетский учебник».
.Гетманова, А.Д. Учебник логики: Со сборником задач / А.Д. Гетманова. - М.: Айрис-пресс, 2002. - 442 с.
.Забелин, В.В. Стилевая специфика языка газеты // Общая стилистика: теоретические и прикладные аспекты. Сборник научных трудов. Калинин,1990. С. 112-115.
.Ивин, А.А. Логика для журналистов. - М.: Аспект Пресс, 2002. - 224 с.
.Ивин, А.А. Теория аргументации. - М.: Гардарики, 2000. - 416 с.
.Ким, М. Н. Технология создания журналистского произведения. СПб., 2001.
.Конецкая, В.П. Социология коммуникации: Учеб. Пособие. М.: Изд-во МУБиУ, 1997. 304 с.
.Культура русской речи: Учебн. для вузов /Под ред. проф. Л.К. Граудиной и проф. Е.Н. Ширяева. М.: НОРМА-ИНФРА, 1998. - 560 с.
.Ларин, Б. А. Очерки по фразеологии (О систематизации и методах исследования фразеологических материалов) / Ларин Б.А. История русского языка и общее языкознание. - М., 1977. - 250 с.
.Никитина, И.Н. Система языковых средств выражения утвердительного умозаключения: Автореф. дис. … канд. филол. наук / Моск. гос. ун-т им. М.В. Ломоносова. - М., 1994. 21 с.
.Основы журналистики: Учебник для вузов / С. Г. Корконосенко.- М.: Аспект Пресс, 2004.
.Рузавин, Г.И. Методологические проблемы аргументации. - М.: Изд-во Ин-та философии Рос. акад. наук, 1997. - 202 с.
.Теория и практика аргументации / под ред. И.А. Герасимовой. - М., 2001. - 200 с.
.Тертычный, А. Жанры периодической печати. М. 2001. - 318 с.
.Тимофеев, А.И. Аргументация: теория и практика. - СПб: СПбГУАП, 2005. - 80 с.
.Фанян, Н.Ю. Аргументация как лингвопрагматическая структура: Автореф. дис. … д-ра филол. наук /Кубан. гос. ун-т. Краснодар, 2000. 49 с.
.Фразеологический словарь русского языка. Сост.: Л.А. Войнова, В.П. Жуков, А.И. Молотков, А.И. Федоров / Под ред. А.И. Молоткова. - М.: Советская энциклопедия, 2008. - 544 с.
Приложение
Материалы газеты «Российская газета» за 2008-2011 гг.
Статья Ольги Игнатовой «Подешевеют только чай и кофе», выпуск №4563 от 16.01.2008 г.
Продукты в Москве будут дорожать и дальше. Но рост цен ожидается в основном в пределах или чуть выше уровня инфляции. Об этом вчера на брифинге сообщил руководитель департамента продовольственных ресурсов столицы Александр Бабурин.
Наибольшие темпы роста цен специалисты прогнозируют на мясные и молочные продукты. Основная причина - нехватка отечественного сырья, вызванная продолжающимся сокращением в России поголовья крупного рогатого скота. Правда, Москва находится несколько в более выигрышном положении - столица, как известно, создала целую сеть агрохолдингов, которые, к примеру, активно развивают животноводство. Так что без мяса столица не останется, но из-за постоянного удорожания технологического процесса животноводческая продукция все равно будет дорожать. Мясо, сыры и масло сливочное могут подняться в цене на 10 - 15 процентов, молоко и молочные продукты - на 9-12 процентов. На 7-10 процентов в 2008 году дороже станут хлебобулочные изделия и алкогольные напитки. Причем спиртное может подорожать уже вот-вот. Связано это прежде всего с мировыми тенденциями: из-за перехода многих стран на биотопливо в мире резкими темпами растет потребление зерна. Поэтому российские производители в нынешнем году предпочитали отправлять внезапно подорожавшее зерно на экспорт.
А вот чай и кофе, как прогнозируют эксперты будут дешеветь: чай- на 2 процента, кофе - на 8 процентов.
В результате количество продуктов, потребляемых москвичами, ежегодно растет. Если в 2004 году один житель столицы съедал в среднем 77,5 килограмма мяса в год, то в 2007 году его аппетиты выросли до 82 килограммов. В этом году, по прогнозам департамента, потребление мяса на человека вырастет почти до 85 килограммов, а к 2010 году- до 90 килограммов на душу населения в год.
За последние три года увеличилось в столице и потребление овощей - почти на 15 килограммов в год. Так, в прошлом году на москвича приходилось по 97 килограммов овощей, в этом году ожидается по 100, а к 2010 году - по 110 килограммов.
Зато вот рыбу москвичи почему-то не жалуют. В год каждый житель Первопрестольной съедает не более 17-18 килограммов рыбы и морепродуктов.
Такие невысокие показатели огорчают Александра Бабурина: ведь дары моря - одни из самых сбалансированных и полезных продуктов, которые должны быть в ежедневном рационе. Не зря же жители приморских стран и живут дольше, и реже страдают онкологическими и сердечно-сосудистыми заболеваниями.
Статья Владислава Куликова «Уравнение с известными», выпуск №4913 от 20.05.2009 г.
Вчера глава Верховного суда Вячеслав Лебедев пообещал уравнять перед лицом правосудия чиновников с обычными гражданами. Для этого будут введены особые процедуры для споров человека с государством.
А жизнь нечистоплотных VIP-персон должна заметно усложниться. Пленум Верховного суда проведет масштабную ревизию всех уголовных дел, где обвинялись так называемые спецсубъекты - высокопоставленные лица, прокуроры, судьи, депутаты, которых нельзя судить обычным порядком. Но судить надо. Эти и другие важные новости прозвучали вчера в Москве на Совете судей.
Есть надежда, что в этом году будет решен вопрос с введением специальных процедур для рассмотрения административных споров, - заявил вчера глава Верховного суда Вячеслав Лебедев. - Мы подготовили соответствующий законопроект, который дополняет новыми главами Гражданский процессуальный и Арбитражный процессуальный кодексы.
Документ направлен президенту. Бремя доказывания в подобных процессах должно лежать не на гражданине, а на органе власти.
В эту категорию попадают и дела, например, о принудительном медицинском освидетельствовании. Или о направлении в психбольницу. В таких делах тоже нужен особый подход, даже если речь идет о, казалось бы, чисто семейном споре, когда забрать человека в «палату номер шесть» просят его родные. Мол, он невозможен, уберите его с наших глаз. На лечение.
Часто гражданина просят признать недееспособным самые близкие ему люди, чтобы не претендовал на квартиру, имущество, деньги. При умелых манипуляциях даже нормального человека можно записать в сумасшедшие. Поэтому Верховный суд намерен защитить слабую сторону в подобных процессах.
Вообще история вопроса стара как мир. Руководители Верховного суда давно заметили, что в зале суда простой человек заметно уступает государственным ведомствам, читай - бюрократам, их представляющим.
Дело даже не в пиетете, который питают некоторые (чего скрывать) люди в мантиях к сильным мира сего. Нет, даже если судья справедлив и беспристрастен, маленькому человеку сложно доказать свою правоту. Потому что у государственного ведомства сильные юридические службы, большие ресурсы, чтобы организовать нужные доказательства, собрать больше свидетелей, найти необходимые документы. Что делать?
Несколько лет назад предлагалось ввести специальные административные суды для рассмотрения подобных споров. Там у судей был бы глаз наметан, и они, как планировалось, могли бы чутко прислушиваться к голосу гражданина. Но идея не прошла по разным причинам, хотя публично против нее почти никто не высказывался.
Второй вариант, который предлагал Верховный суд, - принять кодекс об административном судопроизводстве. Об этом много писала «Российская газета». Он предлагал уравнять гражданина с бюрократом с помощью особых процедур. Законопроект опять попал под сукно, но идея, как оказалось, не умерла. Только теперь это будет не отдельный закон, а специальные главы в процессуальных кодексах. Для простого человека это уже детали, лишь бы он мог встать на один уровень с сильными мира. Хотя бы в зале суда.
Другое предложение, о котором рассказал вчера Вячеслав Лебедев, - создать апелляционные инстанции в судах общей юрисдикции. Они будут второй раз рассматривать дела, по которым первая инстанция уже вынесла решения. Один процесс - хорошо, а два, проведенных, как говорится, по полной программе - лучше. Больше шансов на справедливость.
Сейчас обсуждается этот вопрос, - сказал Вячеслав Лебедев. - Проекты мы отработали. Эта тема непростая. Главное - отсутствие инфраструктуры. Создание отдельных апелляционных судов связано с большими затратами. Мы не хотели бы предлагать дорогой вариант, который, возможно, вызовет возражения. Я считаю, что это можно сделать с помощью переходных периодов. На мой взгляд, в гражданском процессе проект введения апелляционных инстанций может быть реализован уже в ближайшее время.
В уголовном процессе сложнее. Там, как правило, необходимо вызывать на процесс большее число свидетелей, потерпевших. Все это связано с затратами. Поэтому надо просчитывать.
Действующее законодательство содержит подавляющее большинство элементов апелляции, - говорит Вячеслав Лебедев. - Кассационная инстанция может вынести новое решение, направить дело на новое рассмотрение, отменить решение. Кроме того, мы сейчас разрабатываем законопроект о судебной системе, который предусматривает в том числе и создание апелляционных инстанций.
Еще один законопроект предлагает налоговым органам штрафовать граждан без суда. Как ни парадоксально, это предложение тоже вносится в целях защиты граждан.
Дело в том, что судам приходится рассматривать миллионы исков налоговой, где взыскиваются суммы от двух копеек до пятидесяти рублей. Причем граждане с этими претензиями не спорят, и процесс становится формальностью. Теперь же предлагается разгрузить суды за счет таких дел. Налоговые инспекторы смогут сами выписывать квитанции. А если гражданин не согласится, у него есть право обратиться в суд.
Также Вячеслав Лебедев сообщил о важных постановлениях Пленума Верховного суда, которые сейчас разрабатываются. В их числе и готовится постановление о рассмотрениях дел в отношении обвиняемых в коррупции.
Можно будет посмотреть картину: сколько реально в суде рассматривается таких дел, на каком уровне, в каком количестве ведется расследование подобных преступлений, - пояснил Вячеслав Лебедев.
Список Лебедева
Предложения и разработки Верховного суда:
. Ввести особые процедуры для рассмотрения споров гражданина с государственными ведомствами - законопроект направлен президенту.
. Ввести апелляционные инстанции.
. Рассмотреть законопроекты о Верховном суде и о судебной системе.
. Ввести досудебные процедуры для мелких налоговых взысканий.
. Рассмотреть законопроект о выплате компенсаций гражданам, пострадавшим от судебной волокиты.
. Подготовить постановление Пленума Верховного суда о практике рассмотрения дел в отношении коррупции VIP-персон.
. Подготовить постановление Пленума о практике применения мер пресечения - будут разработаны критерии, по которым судьи смогут отправлять подозреваемого под арест или освобождать под залог, подписку о невыезде и тому подобное.
. Подготовить проект постановления Пленума Верховного суда о практике назначения наказаний.
Виталий Дымарский «Россия, назад?», выпуск №5334 от 11.11.2010
Путешествия во времени - любимое занятие лучших интеллектуальных сил страны. Очередную такую публичную турпоездку в прошлое совершил Никита Михалков, человек с тысячью лиц - актер, режиссер, продюсер, бизнесмен, общественный деятель. А теперь еще и мыслитель, выпустивший в свет документ под названием "Право и правда. Манифест просвещенного консерватизма". (Полностью текст документа можно прочитать в Интернете)
Не скажу, что 4-дневные каникулы, дарованные нам по случаю нового, еще не усвоенного праздника, целиком ушли на изучение трактата, но какое-то время пришлось на него потратить. Дело в том, что, посчитав публикацию документа событием достаточно неординарным для нашей небогатой на умные разговоры общественной жизни, я попросил написать комментарии к нему своих студентов. И хочу предоставить слово именно им - людям, к которым в первую очередь должны быть обращены все проекты будущего.
Примечание: все приведенные ниже мнения отражают исключительно позицию их авторов и высказаны без какого-либо принуждения или давления со стороны преподавателя.
«Когда читаешь манифест, - пишет Настя, - невольно ловишь себя на мысли: а в каком веке это написано, в 19? Между строк читается преклонение перед властью, интеллигенцией, о простых людях мало что сказано. Михалков называет свою идеологию просвещенным консерватизмом, который строится на духовных основах православия. Конечно, он упоминает и другие традиционные для России религии, но православная церковь в его рассуждениях находится наравне с президентом. Не думайте, что я не верю в Бога, но какая может быть речь о господстве православия в таком многонациональном и многоконфессиональном государстве, как Россия? Зачем строить государство, которое развалилось всего век назад, ведь форма правления, описанная в манифесте, больше всего близка к монархии. Нужно учитывать ошибки прошлого, а не наступать на одни и те же грабли. Ведь обязательно найдутся те, кто будет недоволен новым государством и новым монархом, в таком случае Россию будет ждать еще одна кровавая революция».
Ей вторит Ольга: «Мне кажется, 21 век - наименее подходящее время для пропаганды проекта государства, основанного на религии. Еще пару сотен лет назад высказывались мысли о том, что со временем религия станет вызывать большую часть вооруженных конфликтов. О третьей мировой войне между исламистами и христианами пока говорить не приходится, но одна реакция французских мусульман на запрет ношения никаба в общественных местах уже заставляет задуматься. Неоднократно говорить о равенстве конфессий в стране и ссылаться на (православного) Бога чуть ли не в каждой главе - не опрометчиво ли?»
По мнению Нины, главное место в рассуждениях Михалкова занимает власть: «Здесь она - главная уполномоченная сила в государстве. Она решает, она постановляет, она изменяет или оставляет неизменным. Без каких-либо советов, без настоящих демократических свобод, как при монархии. Чем это, по сути, и будет являться».
«На понятии «свобода», - продолжает уже знакомая нам Ольга, - основан весь манифест. Но смогут ли быть свободными граждане страны, во главе которой стоит единоличный правитель? Показательна фраза из манифеста: «Наряду с верховной президентской властью в России существует власть высшая, управляющая. Она конституционно разделена на три ветви: законодательную, судебную и исполнительную». Говорит ли это о том, что президент - верховный правитель государства, не ответствен ни перед кем? Да. Похожа ли такая схема на схему правового государства, одним из условий существования которого является разделение властей? Нет».
Настя в связи с этим задается риторическим вопросом: «А где найдутся люди, которые заслужат доверие всего народа?» И отвечает: «Сколько я ни думала над этим, ответа так и не нашла».
А вот первой реакцией Михаила на манифест было «недоумение, связанное в первую очередь с образом Михалкова как этакого барина, «радеющего за Рассею». Нарочито старорежимное название, «клюквенное» содержание, являющееся суррогатом громких слов и ностальгии по славным временам Империи, отсутствие революционно новых мыслей - все это создавало впечатление некоего лубка, за глянцем которого пустота».
Однако Михаил ставит в заслугу автору манифеста то обстоятельство, что «поставлен вопрос наиболее, пожалуй, актуальный на государственном уровне на данный момент: вот уже два десятилетия в России фактически отсутствует национальная идеология. Так и не найден спасительный концепт, за которым потянулся бы весь народ, а ведь с закрытыми глазами далеко не пройдешь, пустыми словами о величии здесь не поможешь. В современных реалиях государство не может полноценно развиваться, постоянно озираясь назад, невозможно только ориентироваться на ценности прошлого, не видя перед собой глобальной цели».
«Манифест Михалкова, - продолжает Катя, - очень богат различного рода лозунгами, призывающими граждан вести себя определенным образом: «Мы не должны и не можем допустить этого!»; «С теми, кто этого не понимает и не признает, нам не по пути!»; «Эйфория либеральной демократии закончилась! Пришла пора - делать дело!». Соглашаться с ними или не соглашаться, следовать или нет - личное дело каждого. Но вопрос о том, что ждет нашу страну через несколько десятилетий и как следует развиваться России, остается до сих пор поднятым. Интересно, кто еще всем нам осмелится дать прямой ответ на него?»
«Сегодня, думаю, у многих людей существуют в голове такие идеи, которые Михалков выложил в своем манифесте, - пишет Эмиль. - Но в наше время это все реализовать просто нереально по нескольким причинам. В первую очередь хочу сразу сказать что, мне не нравится политический взгляд Михалкова, так как консерватизм затормаживает процесс развития государства в целом. Михалков предлагает то, чего давно нет, 100 лет уже нет. Все разрушено до основания. Корни отрезаны, их уже не вернешь, не вырастишь заново. Михалков под видом «просвещенного консерватизма» и критики современной экономики и проблем современного российского общества, по сути, создает подмену понятий. Я считаю, что этот манифест является некой саморекламой».
Завершу студенческие размышления зарисовкой Нины:
"Представьте себе флотилию маленьких уютных лодок, плывущих посреди океана. Все вокруг вроде бы прекрасно, солнце ласково, вода плещется тихо и приятно, неумолимо неся людей туда, куда ей, воде, нужно. Только из лодки выйти нельзя. Посреди океан, а вёсел нет в комплекте. Попробуешь - и власть (она же - вода), вездесущая и могучая, вмиг утопит своевольника. И перечить ей было бы как-то странно. Она же и великая, и могучая. Да и вообще, это же Океан, Стихия, божественная (и, бывает, совсем непостижимая) сила, а не объединение людей, она на человеческом языке не разговаривает, у нее свой язык, особый, и все проблемы она решит как-нибудь сама, без вашей помощи. Такая власть не дает людям свободы - плыви, куда везу, тебе ведь не на что жаловаться, да и традиция же. Лодка у тебя комфортная, на месте мы не стоим, вперед двигаемся, новое познаем, старое не забываем, чем же плохо?.. Вот такая добрая сказка. В ней и власть- владычица, и человек-щепка, и свобода-репка. Всего понемногу».
Валерий Зорькин «Необходима осторожность», выпуск №5160 от 16.04.2010 г.
Сразу оговорю - речь пойдет не о каком-то особом пути России, проклинаемом одними и восхваляемом другими. А просто о российской реальности. И ее соотношении с определенными правовыми нормами, то есть регуляторами.
Право является мощнейшим социальным регулятором. Мы все знаем, что происходит с транспортным средством - автомобилем, кораблем или самолетом, - если отказывают регуляторы. Недавние трагические события в Смоленске напомнили нам всем, что именно в таких случаях происходит.
Они напомнили и о другом. О том, что даже если физические устройства - механические, электронные и иные, обеспечивающие регуляцию, - находятся в полном порядке, есть столь же неотменяемые регуляторы. А именно - правила, которые надо неукоснительно соблюдать. Перестал соблюдать правила - жди катастрофы. Или обыденной - когда на дорогах бьются пренебрегающие правилами водители. Или - экстраординарной. Чем, в сущности, пренебрежение политическими правилами так уж отличается от пренебрежения правилами дорожного движения? Мы видим на сегодняшнем киргизском примере, что неуважение политических правил приводит к большой крови и - боюсь, что еще далеко не избытой - общенародной трагедии. «Посеешь ветер - пожнешь бурю».
Кто же отвечает за экстраординарные эксцессы? Конечно, те, кто теряет способность управлять - неважно чем, движением автомобиля, самолета или обществом. Регуляторы перестают работать, общество оказывается в состоянии дерегуляции, такое состояние порождает сначала кровавые эксцессы, а затем чрезвычайные усилия по преодолению этих эксцессов.
В связи с обсуждаемой проблематикой напомню строки Есенина о Ленине:
«А те, кого оставил он,
Страну в бушующем разливе
Должны заковывать в бетон».
К бушующему разливу привела системная дерегуляция, порожденная неспособностью элиты Российской империи вовремя исправить регуляторы, позволявшие эффективно управлять государством и обществом. Говорят, что история не знает сослагательного наклонения. Но есть такое понятие «альтернативная история». Мы все учимся на опыте. В естественных науках это эксперимент, а в науках гуманитарных, собственно политических, поучительный опыт - это всегда исторический опыт. «Народ, забывший свою историю, обречен на то, чтобы повторять ее вновь», - сказал в начале 20 века выдающийся американский философ Джордж Сантаяна в своей классической работе «Жизнь разума».
Мы не устаем поражаться точности этой фразы. Но почему-то время от времени «наступаем», как говорят в России, «на те же грабли». Почему?
Здесь важно найти базовую метафору. Я решил предложить есенинскую. В ее основе два элемента, которые обладают, как мне представляется, не только поэтической ценностью. Первый элемент базовой метафоры - «бушующий разлив». Второй элемент - «бетон». «Бушующий разлив» - это дерегулированная реальность, которой надо предписывать определенные нормы. «Бетон» - сами эти нормы.
Все мы понимаем, что современная Россия нуждается в других (не тех, о которых писал Есенин) нормах для того, чтобы занимать достойное место в 21 столетии, отвечать на требования, выдвигаемые своим обществом, развивать собственные культурно-исторические традиции.
Уважая величие собственного прошлого, ужасаясь историческим злодеяниям и отвергая их героизацию, мы должны смотреть вперед. Нельзя быть страной с непредсказуемым прошлым.
Ведь не единожды в истории «бушующий разлив» кому-то приходилось «заковывать в бетон». Если не хотим, чтобы кто-то начинал «заковывать в бетон», а уж тем более туда «закатывать» (а ведь как легко одно переходит в другое!), не надо допускать дерегуляции, то есть «бушующего разлива». А уж если допустил такой «разлив» - то либо «бетон» новой исторической парадигмы, либо конец той исторической личности, которая, войдя в состояние «бушующего разлива», не может из этого состояния выйти.
Великая поэзия в очень многих странах выполняла и политическую, и философскую миссию. Выполняли такую миссию англичанин Шекспир или итальянец Данте? И все же в России поэзия была выдвинута на передний край философско-политической мысли. И поражаешься тому, насколько в этом смысле пересекаются поэтические, философские и политические прозрения таких разных российских поэтов, как Пушкин и Есенин.
Есенин говорит о «бетоне» и «бушующем разливе» своего времени. Но Пушкин в «Медном всаднике» проницательно и провидчески анализирует все ту же коллизию. Народного всплеска и сдерживающего этот всплеск петровского «гранита», в который «одета Нева».
Задумываясь о соотношении реальности и регулирующих ее норм, мы обращаемся к великим пушкинским образам, в которых поразительно сочетаются чурающаяся рациональности поэтическая фантазия и философская, политическая математика. Нет, не арифметика, а именно математика - причем даже не высшая, а высочайшая.
Скачущий по волнам создатель империи, пытающийся эти волны смирить, состязается с трагическим «маленьким человеком», а сам этот «маленький человек» и жертва стихии, и начало, ей сопричастное, - разве все это не высочайшая политическая математика?
Гениальность нашей поэтической образности, ее глубина и многомерность, ее способность соединять в себе эстетическое и гносеологическое начала... Как эта наша гениальность соотносится с нашей же неспособностью взять столь необходимый правовой барьер? И есть ли на самом деле связь между одним и другим?
Мне кажется, что связь есть. Что-то постоянно сопротивляется в сокровенных глубинах нашей исторической личности окончательному разделению всего и вся на этику, эстетику и гносеологию. Это что-то веками нашептывает нам, что такое окончательное разделение порождает отнюдь не только приобретения. Что есть оно - некое окончательное начало, в котором эстетическое (то есть прекрасное), этическое (то есть правовое) и гносеологическое (то есть истинное в научном смысле этого слова) образуют единое целое.
Но это не означает, что Россия может сегодня отказаться от того, что можно назвать системной архитектурой права, то есть от этики в ее структурной и системной самодостаточности.
Но что значит «не допустить»? Это же не «держать и не пущать», и даже не «подмораживать»! Это - приводить регуляторы в соответствие с обществом. То есть проявлять бережную заботу об этих регуляторах и категорическую решимость в том, что касается своевременной переналадки, замены уже неработающих такими, которые отвечают требованиям современности.
Надо ли доказывать, что эта переналадка предполагает беспредельное уважение к регуляторам как таковым? Конечно же, если речь идет о регуляторах, совместимых с фундаментальными человеческими представлениями о «должном» и «праведном». То есть о том, что называется «гуманизмом» в широком и единственно верном смысле этого слова. И тут опять можно и должно вспомнить о пушкинском отношении к дерегулятивному, а не регулятивному воздействию деспотии и тирании на общество. Поэт писал в своей знаменитой «Вольности»:
«Владыки! вам венец и трон
Дает Закон - а не природа;
Стоите выше вы народа,
Но вечный выше вас Закон».
Тут важно все - и наличие чего-то, стоящего выше владык, и то, что поэт именует это, стоящее выше владык, именно «Законом» с большой буквы. Никакой изощренный специалист по философии права не мог бы тогда дать более точной и емкой формулировки. Да и теперь тоже.
Итак, не будем относить тираническое, деспотическое к сфере подлинно регулятивного. Регуляция - это задаваемые правила, находящие отклик в сердце людей и потому соблюдаемые. Вчера в сердце людей находили отклик одни правила. Завтра будут находить другие. Что-то в сердце будет находить отклик всегда. А что-то останется в священном хранилище, именуемом «традиция». И, оставаясь там, начнет оказывать уже не прямое, а косвенное регулятивное воздействие.
Почвенность - это благоговение перед традицией, перехлестывающее через край. Почвенник обожествляет определенные регуляторы как таковые. Этим он напоминает музейного работника, стоящего в коленопреклоненной позе перед паровым двигателем 19 века и пренебрежительно игнорирующего какие-то там реактивные, видите ли, двигатели. То ли дело двигатель паровой, надежный, знакомый и так далее.
Упорный (не хочу говорить «упертый») почвенник, в социальном и политическом смысле слова, еще неадекватнее этого аллегорического музейного работника. В самом деле, предположим, что аллегорический музейный работник становится министром транспорта. И имеет возможность продиктовать транспортной отрасли свои аксиологические преференции. В конце концов, граждане могут ездить и в поездах на паровозной тяге. Да, это отбросит далеко назад, не позволит стране, в которой затеян подобный транспортный эксперимент, конкурировать с другими странами мира. Но, по крайней мере, теоретически можно доехать от Москвы до Петербурга и даже до Сибири с паровозом, почему бы нет?
А вот попытка использовать в обществе определенного типа традиционные, но устаревшие правовые регуляторы, - провальна. Подчеркиваю - речь идет не о том, что такое использование сделает общество менее эффективным и динамичным. А о том, что оно приведет к полной дерегуляции того общества, на котором будет поставлен подобный эксперимент. И не в «бетон» его закует, а вызовет этот самый «бушующий разлив». Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Как известно, есть два типа общества - общество традиции и общество модерна. Регуляторы традиционного общества работают только до тех пор, пока есть соответствующая им социальная реальность. Например, реальность крестьянской общины. Коллективистская реальность вообще, коллективизм.
Мировой опыт не дает оснований для утверждения о том, что возврат в традиционное общество вообще возможен. Пока что никому не удавалось «повернуть вспять колесо истории». Даже те могущественные силы, которые стремились «повернуть колесо истории вспять», как мы знаем, провалились.
И потому, что были разгромлены. Вот-вот мы отпразднуем 65-летие Победы в войне, где они были разгромлены.
И потому, что созданный ими отвратительный порядок, названный «новым», никак не был на самом деле возвратом в классическое традиционное прошлое. Он был тиранией, системной дерегуляцией, то есть прячущимся под маской деспотии внутренним хаосом, экспериментами в части создания новых форм тиранического управления - чем угодно, только не возвратом к классическому традиционному обществу.
Итак, даже самые радикальные почвенники лишь мечтают о том, что их страна вернется к добрым старым временам и традиционным регуляторам. Они страну к доброму старому социальному качеству, в котором эти регуляторы являются работающими, - не возвращают. Они, образно говоря, не создают «паровоза», в который можно поставить «паровой двигатель». Они пытаются запихнуть «паровой двигатель»... даже не в «электровоз», а в «самолет». Понятно, к чему это приводит! К системной дерегуляции, и только. Чем больше почвенники на словах апеллируют к добрым старым регуляторам, чем больше они, возлюбив эти регуляторы, отказываются сами создавать регуляторы новые и склоняют к такому отказу других, тем больше общество лишается регулятивности вообще.
Традиционные общества Европы, все больше уходя от той социальности, в рамках которой работали добрые старые регуляторы, теряли регулятивность как таковую. Элиты тех обществ отказывались от перехода на новые регуляторы - политические, социальные, правовые, культурные и так далее. И одновременно не могли, естественно, обеспечить эффективность старых регуляторов. Это можно было сделать, повторяю, только вернув общество целиком в доброе старое время. А этого уже не хотели и не могли сделать даже самые радикальные роялисты, поклонявшиеся доброму старому времени. Поклоняться-то они - поклонялись, но не более того. Да и в поклонении их уже был какой-то надрыв. А что такое надрыв? Это когда ты скрываешь свою неискренность не от других, а от самого себя.
Каков был итог всего вышеописанного? Глубокая дерегуляция, бушующий разлив великих буржуазных революций и «бетон» нового права, точнее, нового комплекса как правовых, так и иных регуляторов.
Так европейские общества переходили, спасаясь от хаоса, от традиционности к модерну. Так возникали иные типы идентичности, иные соотношения между правовой сферой и совокупной реальностью. В рамках этих новых отношений общество поклоняется праву как тому, что только и может скомпенсировать новые формы социального неравенства. Лишенного традиционного коллективизма и потому труднопереносимого.
Любому обществу нужна какая-то формула равенства. Например, равенства всех и вся перед законом. В обществе модерна возобладал этот, собственно правовой - предложенный и принятый обществом - тип равенства. Закон неумолим. И желанен в силу этой, уравнивающей всех, неумолимости. Закон готов покарать как богатого, так и бедного. Нормы закона носят не устный, а писаный характер. Специальное сословие людей придает писаному закону всеобъемлющую полноту. Строго регламентированы процедуры, позволяющие отделить виновного от невиновного. Эти процедуры известны обществу и приняты обществом. За правильным исполнением процедур следят институты. Институты построены так, чтобы в максимальной степени исключить процессуальные ошибки.
Человеку модерна, находящемуся на нижних этажах социальной лестницы, говорится: «Да, ты социально ущемлен, ты беден. Но если ты честен, то тебя не покарает закон. А того, кто богат, но не честен, закон обязательно покарает. А потому твоя честность имеет не только идеальный, но и конкретный материальный смысл.
Смотри - этот богатей вчера попирал тебя ногами. Но он нарушил закон. Это было установлено с филигранной точностью. Закон воздал ему в соответствии с точно установленными нерушимыми правилами. И вот уже нарушитель закона гниет в тюрьме. Он теперь находится ниже тебя на социальной лестнице. Ты не гниешь в тюрьме. У тебя есть скромный достаток, теплый очаг, ты окружен любящей тебя семьей.
Теперь ты признаешь, что в том обществе, которое мы тебе предлагаем принять, есть нечто от справедливости, от какого-то, пусть и несовершенного, равенства? Если ты это признаешь, соблюдай нормы общества, сколь бы это ни было для тебя издержечно. Поддерживай это общество, ведь без твоей поддержки оно не может быть стабильным, надежным. Оно окажется лишено, пойми же, даже этих, несовершенных, но приемлемых, регуляторов».
Так что же находится в ядре общества модерна? Новые технологии? Политические свободы? Индивидуализм?
В ядре общества модерна - почитание права. Превращение права в эффективную светскую религию. То есть своеобразный культ права. И основанная на нем, непрерывно социально подкрепляемая вера во всемогущество писаного закона и поддерживающих закон институтов. Вера в неподкупность судей, в способность правовой системы обеспечивать действительное равенство всех перед лицом закона.
Обеспечить эту веру, как новое культурное основание модерна, обеспечить единство этой веры с эффективными институтами, обеспечить определенное качество человеческого материала, наполняющего эти институты, социально доказать равенство всех перед законом - вот что значит взять правовой барьер и оказаться в модерне.
Близки ли мы к этой великой и спасительной цели сейчас? Если мы близки к ней, то чем являются бесконечные свидетельства неравенства, которые переполняют нашу жизнь? Клеветой ангажированной печати? Не верю!
Жизнь всегда сложнее и многограннее. В ней всегда соседствуют желтизна, ангажированность, даже продажность, - и честное выполнение своего профессионального журналистского долга. А значит, есть и объективные свидетельства этого вопиющего неравенства. Мне возразят, что вопиющее неравенство перед законом существовало во всех странах становящегося модерна. Достаточно почитать Гюго, Золя, даже Диккенса.
Такие возражения правомочны только в одном случае - если полностью игнорируется суть данного моего методологического и философско-правового экскурса. Суть же его в том, что в обществе модерна на начальном этапе может существовать вопиющее социальное неравенство. Что оно может даже кем-то восхваляться. Но что категорически не может существовать в виде признаваемого факта - вопиющее правовое неравенство, неравенство людей перед новым божеством Закона.
Как только это признается в качестве факта, да еще и начнет воспеваться, - модерн окажется полностью отмененным. Но природа не терпит пустоты. Что ее заполнит? Мне скажут, что предшествующие модерну нормы, регуляторы, свойственные традиционному обществу. Но мы же только что убедились, что это невозможно. Что это почвенный невроз, порождающий пустые реставрационные галлюцинации.
На самом деле пустоту заполнят сначала просто криминальные регуляторы. Если люди не верят в то, что они могут найти достойное и справедливое решение в суде, они все равно станут решать свои проблемы. Как? Чем меньше они будут верить в возможность найти решение в суде - тем больше они будут обращаться за помощью к «браткам», как обычным, так и из разряда «оборотней», коррупционерам и прочему социально-деструктивному контингенту.
А что делать? В России нет даже остаточных традиционных регуляторов, способных заменить регуляторы посттрадиционные, модернистские. Потому что нет общества, соответствующего таким регуляторам.
Но если всего этого нет, то либо криминальный «разлив», либо модернистский «бетон». Третьего тогда уже, действительно, не дано! Вопиющее правовое неравенство должно быть преодолено в считанные годы. И обществу нашему должны быть предъявлены такие доказательства преодоления хотя бы этого типа неравенства, которые оно примет, сказав: «Да, теперь я действительно верю, что это так!» В противном случае нас ждет окончательный криминальный «разлив».
И ясно, как будут заковывать подобный «разлив» в «бетон». Тут подсказкой является и мировой опыт, и наша отечественная традиция. Такой «разлив» малой ценой в «бетон» не закуешь. Да и такое ли великое счастье оказаться закованными в «бетон»?
Но мне не ясно, кто в какой-то «бетон» способен будет заковать после такого «разлива». Реальных соискателей нет. Мне возразят, что они появляются одновременно с общественным запросом. Но из истории известно, что иногда появляются, а иногда и не появляются. И что перед тем как появиться, нечто подобное хоть как-то маячит на совокупном - интеллектуальном и политическом - горизонте. А на нашем горизонте не маячит ничего, что предлагало бы иные - реальные и не модернистские - регуляторы обществу, рискующему обрушиться в тотальный «разлив».
Предлагаемая проблематика позволяет по-иному поставить вопрос о соотношении права и свободы, если под свободой иметь в виду классическую политическую демократию. Нужна ли она России? Несомненно! Но всмотримся в мировой опыт и зададимся вопросом, была ли такая демократия во Франции, как классическом эталоне европейской демократии, в момент, когда Франция брала правовой барьер при Наполеоне с помощью знаменитого и изучаемого всеми юристами наполеоновского Кодекса? Была ли в этот момент во Франции классическая политическая демократия? Конечно же, нет. Сначала во Франции оказались сформированы и утверждены новые правовые регуляторы, а потом, причем отнюдь не сразу, утвердилась политическая демократия.
В каком-то смысле этот пример является иллюстрацией общей тенденции. Хотя, конечно же, некоторым обществам удавалось утвердить модернизацию и взять правовой барьер, не жертвуя политическими свободами. Но, согласитесь, скорее это является исключением.
Впрочем, я не хотел бы, чтобы подобный тезис был воспринят как пропаганда авторитаризма. Лучше всего, конечно же, взять правовой барьер, не пожертвовав имеющимися политическими свободами. Но в любом случае его надо взять. И немного нам для этого отведено исторического времени. И не так близки мы к решению этой задачи, как хотелось бы.
И все же не к вопросу о формах правления сводится для меня проблема соотношения между свободой и правом. Для меня право - это равенство людей хотя бы перед законом. А раз так, то оно является мерилом свободы, ее эталоном, ее, так сказать, масштабной линейкой. Право задает «метрику свободы». Право - это «математика свободы». Вся сложность в том, что внутри этой математики и впрямь есть разделы для «продвинутых». И для тех, кто лишь начинает ее осваивать.
Не научившись жить по закону, нельзя научиться жить по праву, нельзя обеспечить пресловутое the rule of law. Увы, нам отпущено слишком мало времени на обучение. И мы не можем перепрыгнуть через этапы этого обучения. Нельзя перепрыгнуть пропасть в два прыжка.
Реальная жизнь была и всегда будет мерилом для каждого, кто создает для нее правовое русло - «бетонное», «гранитное» или любое другое. Нельзя сооружать русло, не понимая, что именно по этому руслу потечет.
Многим памятен фильм «Место встречи изменить нельзя», в котором Владимир Высоцкий блестяще сыграл Жеглова. Памятна и крылатая фраза, сказанная Жегловым: «Вор должен сидеть в тюрьме». Ничто в такой степени не соответствует запросу наших современных сограждан, как эта крылатая фраза.
Но мы помним и другое! Что Жеглов, этот представитель некоррумпированной и стремящейся к эффективности правоохранительной системы, был страшно далек от правового самосознания, культуры правоприменения и так далее. Как же быть с пресловутым «врачу - исцелися сам»? Высокая популярность Жеглова у нас имеет корни в культуре, в менталитете. Была бы столь высокой популярность в другой культуре, при другом менталитете? Сомневаюсь!
Везде пользуются популярностью борцы с гангстерами, применяющие неправовые методы. И мне могут сказать, что нет разницы между данным героем, которого играет Высоцкий, и героями, которых играет какой-нибудь Бельмондо. Но если внимательно разобраться, то разница есть. Не надо закрывать на нее глаза. Вспомним знаменитые фильмы Стэнли Крамера, в которых запечатлены классические для англо-саксонского сознания образы неподкупных судей, неподкупных юристов, в полном смысле этого слова «жрецов закона».
В каждой культуре, в каждом обществе есть сильные и слабые стороны. И только учет этих сильных и слабых сторон соединяет право как должное, как «гранитное» или «бетонное» русло, и право, как фактическую реальность, то есть как нечто, призванное регулировать движение именно нашего социального, культурного, государственного, политического «потока». Подчеркиваю - нашего, а не «потока» вообще. Если мы этого не учтем, «поток» прорвет русло. И тогда слишком велики шансы, что страна провалится даже не в диктатуру, а в инферно.
Во всем, что мы делаем, - надо исходить из этого. Я мог бы подробнее разобрать массу примеров, свидетельствующих о том, насколько нам необходима осторожность. Необходима не для удушения свободы, а для отстаивания ее. Всю свою жизнь я исходил и исхожу из этого. Мне и поныне памятен лозунг "неконституционной Конституции", выдвинутый определенными идеологами для оправдания расстрела Белого дома в 1993 году. И я твердо убежден - не научившись жить по плохой Конституции, нельзя научиться жить по Конституции вообще.
Право - это форма общественной жизни. Не более того - но и не менее. Это не пустой сосуд, в который можно поместить любое содержание. Как смешон генерал, надевший на себя балетную пачку, так смешны и потуги соединить глубоко несвойственные нам, экзотические, изысканные и труднодостижимые формы правовой жизни с обществом, в котором мы живем. Давайте постепенно бороться за общественные изменения и приводить эти изменения в соответствие с изменениями правовыми.
Главное - не разрушить неосторожными действиями нынешние очень слабые правовые скрепы. Скрепы несовершенные, проблематичные, слабые, но драгоценные. Мы медленно учимся правовой жизни, но учимся ей. Нельзя прекратить это обучение. Правовая жизнь - это упорядоченная нормированная борьба, это игра по правилам и в правовом поле.
Стержень - Конституция. Она - хребет нашего общества. Нам, наверное, еще памятно, как некоторые веселились по поводу того, что «сломан»-де, мол, «хребет». Это было веселье пьянчуг. Похмелье оказалось чудовищным. Хребет нельзя ломать. Как нельзя и допустить потери им всяческой подвижности. Тем более что, потеряв подвижность, он обязательно сломается. Главная опасность для России сегодня - разрушение элементарного правового поля и срыв в антиправовой фанатизм.
Наш путь - между Сциллой чиновничьего произвола и Харибдой анархического безвластия.
Наш идеал - соединение власти и свободы на основе права как единственного мерила свободы. Идти к этому идеалу можно, только сочетая либеральные меры и сильную власть. Это и есть подлинное выражение консервативно-правовой модернизации.
Не хочу обсуждать тонкие отличия консервативного либерализма от либерального консерватизма. Хотя во всем мире это очень содержательно обсуждается. Главное для нас сегодня - категорически не допустить противопоставления человека и государства. Не «или государство - или человек», а «и государство - и человек». Вот смысл Российской Конституции, на страже которой стоит Конституционный суд.
Только на этой основе мы можем и должны добиться в 21 веке коренной трансформации правосознания - профессионального и обыденного. И не надо для этого менять ядро нашей культуры - надо правильно соединить Дух народа и содержание права, традицию и современность. Противопоставление одного другому нам очень дорого обошлось. Нельзя повторять ошибок. По кругу ходит осел. Человек развивается по спирали.
Владимир Лафитский «Кто вы, юридическое лицо?», выпуск №5426 от 10.03.2011 г.
Уже одно это обстоятельство подчеркивает, что такой документ должен быть выверен и доведен до совершенства. Однако некоторые вопросы остаются в проекте нерешенными либо вызывают недоумение. В их числе - организационно-правовые формы юридических лиц, для которых кодекс устанавливает закрытый перечень.
Проект закрепляет две основные формы юридических лиц: коммерческие и некоммерческие организации. Предполагается, что коммерческие организации будут создаваться и действовать в виде товариществ и обществ, производственных кооперативов, государственных и муниципальных унитарных предприятий. Для некоммерческих организаций допускаются только формы потребкооперативов, общественных организаций граждан, ассоциаций и союзов, фондов, учреждений и религиозных организаций. Иных форм быть не должно. Но такое «прокрустово ложе» обрекает значительную часть ныне действующих юридических лиц.
Возьмем, к примеру, такое учреждение, как Российская академия наук. Когда Петр 1 создавал ее Указом от 28 января 1724 года, Гражданского кодекса еще не было. Ныне статус РАН наделяет ее правами управления своей деятельностью, а также правом владения, пользования и распоряжения передаваемым ей имуществом. По своему Уставу она является «некоммерческой научной организацией, созданной в форме государственной академии наук». Таким особым статусом обладают также академии сельскохозяйственных и медицинских наук, художеств и другие отраслевые госакадемии. Но они не вписываются в узкие рамки новой редакции ГК.
Уникальный статус, закрепленный непосредственно в Конституции РФ, имеет наш Центральный банк. Он обеспечивает совместно с правительством единую денежно-кредитную политику, монопольно осуществляет эмиссию наличных денег, устанавливает правила расчетов и банковских операций и много чего еще. Несомненно, он не сможет осуществлять свои задачи в рамках такой организационно-правовой формы как учреждение. Лишится возможности эффективно осуществлять свои функции такая структура, как Управление делами президента РФ. Окажется «пораженным» в правах и Агентство по страхованию вкладов, которое тоже сочетает в своей деятельности функции государственного органа и юридического лица как участника хозяйственного оборота.
Все эти примеры говорят о том, что перечень организационно-правовых форм юридических лиц новой редакции ГК неизбежно породит трудные коллизии. Решением проблем может стать введение в Гражданский кодекс института юридических лиц публичного права. Такой институт существует в большей части государств мира. Он закреплен не только в гражданских и торговых кодексах, но и в конституциях таких стран, как Испания, Португалия, Италия, Нидерланды, ФРГ, Швейцария, Греция, Польша, Бразилия, Мексика, Колумбия и других.
При всем многообразии юридических лиц публичного права можно выделить основные признаки, присущие этой категории. Во-первых, они создаются для решения особо значимых для государства и общества задач. Во-вторых, их статус закрепляется в специальных правовых актах. И, в-третьих, они сочетают публично-правовые и частноправовые функции.
Общие нормы гражданского законодательства применяются к ним в ограниченном объеме, а собственность, закрепленная за ними, имеет целевое предназначение. За такими юрлицами закрепляются гарантии независимого осуществления их функций, не допускается либо устанавливается особый порядок их ликвидации или упразднения.
В советское время гражданское законодательство исполняло идеологическую установку, сформулированную В.И. Лениным: «Мы ничего «частного» не признаем, для нас все в области хозяйства есть публично-правовое, а не частное". Теперь все стало с точностью до наоборот - разработчики ГК не признают ничего публичного, считая все в области хозяйства частноправовым, а не публичным. Но такая чистота правовой идеологии бывает только на бумаге, в реальной жизни она неосуществима. Юридические лица публичного права существуют у нас де-факто, этот институт все чаще находит отражение и в законодательных актах, и в международно-правовых документах. Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения бункерным топливом (Лондон, 23 марта 2001 г.), ратифицированная Россией, четко обозначает существование юридических лиц публичного и частного права (пункт 2 статьи 1). Аналогичные формулировки содержит Международная конвенция о гражданской ответственности за ущерб от загрязнения нефтью 1992 года, а также ряд других многосторонних и двусторонних международно-правовых документов с участием России.
В 1992-1993 гг. автору этих строк довелось быть экспертом Конституционной комиссии и принимать непосредственное участие в разработке парламентского проекта Основного Закона. Тогда мы постоянно обращались к представителям разных правовых дисциплин - гражданского и административного, земельного и налогового, уголовного и процессуального права, сверяя с ними правовые конструкции. И прислушивались к их мнению. К сожалению, разработка новой редакции Гражданского кодекса РФ осуществляется келейно, без привлечения не только многих видных цивилистов, но и представителей других, нецивилистических правовых дисциплин. А ведь речь идет о том акте, который затрагивает все отрасли права и который, несомненно, будет определять в дальнейшем развитие российской правовой системы в целом.
На наш взгляд, очень важно исключить келейность в разработке новой редакции Гражданского кодекса РФ. Недопустима и какая-либо поспешность в его принятии. Иначе нам придется «модернизировать» гражданское законодательство каждые 10-15 лет. Конечно, это занятие увлекательное, но чреватое опасными последствиями для страны.