Задержание как институт уголовно-процессуального права

Задержание как институт уголовно-процессуального права

ВВЕДЕНИЕ

Одним из важнейших проявлений правоохранительной функции государства является борьба с преступностью и обеспечение правосудия с целью защиты законных прав граждан и справедливого наказания лиц, совершивших преступления. Выполнение этой функции не возможно без применения соответствующих мер государственного принуждения, направленных на обеспечение правоохранительной деятельности государства. Правовой основой этой деятельности является уголовно-процессуальное законодательство, определяющее основания, порядок и пределы применения мер государственного принуждения в отношении лиц, подозреваемых, обвиняемых в совершении преступления или лиц, осужденных за совершенное преступление. Данная деятельность осуществляется в рамках уголовного преследования, а меры государственного принуждения, применяемые в данной деятельности, принято называть мерами уголовно-процессуального принуждения. Применение мер уголовно-процессуального принуждения необходимо для предупреждения, пресечения и раскрытия преступлений. Применение задержания как меры уголовно-процессуального принуждения существенно ограничивает конституционные права, свободы и законные интересы гражданина, ставит под сомнение его честь, достоинство, влияет на дальнейшую судьбу, причиняет нравственные страдания в случае необоснованного или незаконного ее применения. Таким образом, применение задержания как меры уголовно-процессуального принуждения актуализирует вопросы возможного соотношения принудительных мер и конституционно-правового статуса человека.

В соответствии со ст. 2 Конституцией Республики Беларусь 1994 г. (с изменениями и дополнениями, принятыми на республиканских референдумах 24 ноября 1996 г. и 17 октября 2004 г.) (Далее Конституция Республики Беларусь) человек, его права, свободы и гарантии их реализации являются высшей ценностью и целью общества и государства, а ограничение или лишение личной свободы возможно только в случаях и порядке, установленных законом. В соответствии с нормами ст. 25 Конституции Республики Беларусь государство обеспечивает свободу, неприкосновенность и достоинство личности, а ограничение или лишение личной свободы возможно в случаях и порядке, установленных законом. Однако следует учитывать, что обеспечение общественной безопасности и правопорядка является приоритетной задачей любого государства, что выражается, прежде всего, в обеспечении законных прав всех членов общества. В соответствии с нормами ст. 2 Конституции Республики Беларусь государство несут взаимные обязанности по обеспечению прав и свобод с одной стороны и соблюдения норм права с другой. Правовой основой обеспечения общественной безопасности и правопорядка являются нормы ст. 23 Конституции Республики Беларусь, в соответствии с которыми ограничение прав и свобод личности допускается только в случаях, предусмотренных законом, в интересах национальной безопасности, общественного порядка, защиты нравственности, здоровья населения, прав и свобод других лиц. Одним из таких ограничений является применение мер уголовно-процессуального принуждения, в том числе и задержания.

Возникающая при этом проблема соотношения общественных и частных интересов была всегда актуальной теоретико-концептуальной и практической проблемой. Теоретико-концептуальной основой применения мер уголовно-процессуального принуждения является необходимость для обеспечения своего благополучного существования общество сдерживать негативную активность граждан. При этом, "права - это не только определенные социальные возможности, но и определенные социальные необходимости, не свобода вообще, но мера свободы". Наиболее точным и емким обоснованием применения государственного принуждения является следующее высказывание П.А. Гольбаха: "Когда свобода заставляет нас совершать действия, противоречащие законам природы и разума, и, следовательно, враждебные целям общества, она является лишь безумством, которого не могут допустить наши сограждане, которое они должны пресечь и покарать в интересах всех людей" Таким образом, существуют ситуации, когда общественные интересы диктуют необходимость прямого вторжения государства в сферу прав людей: это необходимость борьбы с преступниками и другими правонарушителями, что определяется правоохранительной функцией государства, целью которой является обеспечение общественной безопасности и правопорядка.

Таким образом, вопросы применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения являются весьма значимыми и актуальными как в контексте теории и доктрины уголовно-процессуального права и системы правового регулирования задержания, так и в прикладном контексте. По данным Генеральной прокуратуры Республики Беларусь в 2009 г. было задержано 25 357 лиц, а в Первомайском районе г. Витебска в 2011 г. было задержано146 лиц, что свидетельствует о широком применении данной меры уголовно-процессуального принуждения и актуализирует изучение соответствующей правоприменительной практики. Следует учитывать, что меры уголовно-процессуального принуждения - важная составляющая часть, неотъемлемый элемент механизма обеспечения успешной реализации задач уголовного судопроизводства. Но использование любых из этих мер всегда связано с ущемлением определенных прав граждан, хотя и преследуют цель достижения надлежащего поведения обвиняемого (подозреваемого). Среди проблем применения задержания следует выделить: неопределенность ряда оснований задержания; правомерность оснований и целей задержания их соотношение с мотивами; достаточно неопределенная правовая регламентация предоставлению юридической помощи, задержанному лицу и участие адвоката при задержании. Указанные обстоятельства не способствуют единообразному и правильному применению этой меры процессуального принуждения, что нередко порождает ошибки в следственной практике, влекущие нарушения прав и законных интересов личности. Вот почему большое значение имеет правомерность ограничения прав личности при применении задержания как меры уголовно-процессуального принуждения.

Объектом исследования данной дипломной работы является задержание как институт уголовно-процессуального права, общественные отношения, возникающие в процессе применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения при осуществлении уголовного преследования.

Предметом исследования являются теоретико-концептуальные, нормативно-правовые, организационно-правовые аспекты задержания как института уголовно-процессуального права, применяемого в форме уголовно-процессуального принуждения, в целях осуществления уголовного преследования.

Целью исследования является комплексная и всесторонняя характеристика задержания как института уголовно-процессуального права. Анализ сущности юридической природы задержания как формы уголовно-процессуального принуждения, осуществляемого в целях обеспечения уголовного преследования. Изучение системы правового регулирования и механизмов применения задержания в уголовно-процессуальном праве. Анализ правоприменительной практики и выявление проблем применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. Выработка предложений по совершенствованию механизмов правового регулирования задержания, направленных на повышение его эффективности и повышения уровня правовой защищенности задержанных лиц.

Для достижения данной цели реализовывались следующие задачи:

. Изучение задержания как меры уголовно-процессуального принуждения и как элемента уголовного преследования.

. Определение понятия задержания как института уголовно-процессуального права и выявление особенностей его юридической природы.

. Анализ системы правового регулирования задержания; изучение оснований, целей и мотивов задержания; изучение порядка осуществления задержания, сроков задержания; оснований прекращения задержания.

. Изучение особенностей правового положения задержанного лица, в зависимости от его вида в контексте подозрения и обвинения как элементов уголовного преследования.

. Изучение правоприменительной практики по вопросам задержания, проблем применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения и выработка предложений по оптимизации применения данного института уголовно-процессуального права.

Методологию исследования составляют, прежде всего, общенаучные методы: анализ, синтез, сравнительный анализ, системный метод. В работе использовались такие специфические методы исследования как: историко-правовой и сравнительно-правовой метод, контент-анализ документов, изучение практики деятельности органов внутренних дел на примере Первомайского РОВД г. Витебска.

Теоретическую основу исследования составляют труды таких ученых как: Борико С.В., Васильева Е.Г., Гуткин И.М., Еникеев З.Д., Зайцева Л.Л., Зинатуллин З.З., Калиновский К.Б. , Коврига З.Ф., Копылова О.П., Ларин А.М., Мельников В.Ю., Мытник П.В., Ольшевский А.В., Острога Е.К. Павлова А.В., Петрухин И.Л., Пурс А.Г., Смирнов А.В., Элькинд П.С., и др.

Необходимо отметить, что задержание как институт уголовно-процессуального права нуждается в достаточно точной правовой регламентации в силу существенного влияние на правовое положение лица и существенное ограничение его конституционных прав. Однако, следует помнить, что задержание является эффективной и необходимой мерой уголовно-процессуального принуждения, обеспечивающих уголовное преследование на досудебных стадиях уголовного процесса, что делает необходимым его безусловное правомерное применение на основе принципов справедливости и верховенства закона. Реализация таких требований к применению задержания требует соблюдения баланса между обеспечением конституционных прав личности и обеспечения правопорядка и общественной безопасности, при этом только такой подход позволит в полной мере обеспечивать выполнение правоохранительной функции государства.

ГЛАВА 1. ТЕОРЕТИКО-КОНЦЕПТУАЛЬНЫЕ АСПЕКТЫ ЗАДЕРЖАНИЯ КАК ИНСТИТУТА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО ПРАВА

.1 Особенности задержания как мера уголовно-процессуального принуждения и как элемент уголовного преследования

В соответствии с нормами ст. 107 Уголовно-процессуального Кодекса Республики Беларусь 1999 г. (принят Палатой представителей 24 июня 1999г., одобрен Советом Республики 30 июня 1999 г.) (далее УПК) задержание состоит в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и в кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных законом. Задержание применяется к подозреваемому, обвиняемому и осужденному в процессе осуществления уголовного преследования, а нормы, регулирующие применение задержания в уголовном процессе содержаться в Разделе 4 "Меры процессуального принуждения". Это требует рассматривать задержание на основе особенностей мер уголовно-процессуального принуждения, которые в свою очередь являются элементом государственного принуждения, применяемым при осуществлении уголовного преследования. На этом основании можно заключить, что основу юридической природы задержания как института уголовно-процессуального права образуют его свойства и признаки как меры уголовно-процессуального принуждения.

Само по себе государственное принуждение - острое и жесткое средство социального воздействия. Оно ограничивает свободу человека, ставит в такое положение, когда у него нет выбора, кроме варианта поведения, предусмотренного нормами права. Тем не менее, это необходимый элемент в механизме правового регулирования. Оно представляет собой психологическое, материальное или физическое (насильственное) воздействие полномочных органов и должностных лиц государства на личность с целью заставить ее действовать по воле властвующего субъекта, в интересах государства. Таким образом, механизм правового принуждения основан на применении мер государственного принуждения, причем правовые нормы делают легитимным это принуждение. Сущность всякого правового принуждения является ограничение субъективного права физических или юридических лиц на основе соответствующей нормы права, уполномоченным на применение таких мер органом или должностным лицом. К ограничениям прав граждан может относиться ограничение свободы, неприкосновенности жилища, тайны переписки, свободы передвижения, права осуществлять определенную трудовую деятельность и т. п. К ограничениям имущественного характера относится лишение права распоряжаться имуществом в том или ином объеме и т. п. Внешне принуждение выражается в форме психологического, физического или морального воздействия на поведение субъекта и имеет своей целью не только пресечение неправомерного поведения, но и его предупреждение.

Как уже отмечалось выше, меры государственного и в том числе уголовно-процессуального принуждения существенно ограничивают права граждан, естественно, что их применение должно в наименьшей степени вторгаться в частную сферу личности и максимально соблюдать его конституционные права. Однако, государством на основе норм ст. 23 Конституции Республики Беларусь установлен ряд мер в виде законодательных актов, направленных на обеспечение судопроизводства по уголовным делам. Именно поэтому применение мер процессуального принуждения обеспечивается целым комплексом правовых предписаний. Действительно, только справедливое разрешение уголовного дела оправдывает применение ограничений прав и свобод человека. Это обуславливает необходимость комплексного решения целого ряда проблем, возникающих при реализации соответствующих положений уголовно-процессуального законодательства. Таким образом, уголовно-процессуальное принуждение должно применяться на основе баланса соблюдения частных интересов, обеспечиваемых конституционными правами человека и публичных интересов, направленных на обеспечение общественной безопасности и правопорядка. Исходя из этого, основой осуществления уголовно-процессуального принуждения должно являться соблюдение принципов справедливости, законности и неотвратимости наказания виновных лиц.

Целью уголовно-процессуального принуждения является обеспечения объективного разбирательства по делу, применение мер уголовно-процессуального принуждения призвано обеспечить установленный законодательством порядок при производстве предварительного расследования и судебного разбирательства. На этом основании уголовно-процессуальное принуждение можно рассматривать как один из способов воздействия на поведение участников процесса, регулируемый нормами уголовно-процессуального права, которое предусматривает возможность применения государственного принуждения к лицам, не исполняющим требования закона или для предупреждения такого неисполнения. Меры процессуального принуждения служат индикатором соотношения публичных и частных интересов в уголовном процессе и существенно различаются по его типам. "В истории уголовного процесса энергия мер пресечения всегда стояла в обратном отношении с развитием гражданской свободы". Следует отметить, что это в полной мере применимо к современному уголовному процессу, основанному на принципе состязательности и процессуального равенства сторон. Современный публично-состязательный процесс основан на органичном сочетании общественных и личных интересов. Защита прав личности ограничивает принуждение, которое, по общему правилу, должно применяться только тогда, когда иными средствами публичных целей процесса не достичь. Для определения меры минимально необходимого и достаточного принуждения законодательно ограничивается его максимальный предел. Закон подробно регламентирует основания, условия и порядок применения мер принуждения. Используется разрешительный тип правового регулирования, когда должностным лицам разрешено только то, что прямо предусмотрено законом. Устанавливается ответственность за незаконное применение принуждения, вплоть до уголовной, например, ст. 397 Уголовного Кодекса Республики Беларусь 1999 г. (принят Палатой представителей 2 июня 1999 г., одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г.) (далее УК) устанавливает ответственность за незаконное задержание, заключение под стражу или содержание под стражей.

Оценивая юридическую природу уголовно-процессуального принуждения следует учитывать, что любое процессуальное действие не может не опираться в той или иной мере на государственное принуждение. Принуждение в уголовном процессе обладает как общими, характерными и для других отраслей права признаками (императивность, способ реализации правовых норм, идентичность ограничиваемых прав и др.), так и специфическими особенностями. Последние выступают в качестве признаков уголовно-процессуального принуждения: сфера использования - уголовное судопроизводство; цели - защита прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, и защита личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод; применение только при наличии законно и обоснованно возбужденного уголовного дела; применение принуждения только к лицам, процессуальный статус которых прямо установлен законом; - наличие оснований и условий, предусмотренных законом; наличие решения соответствующих должностных лиц, когда это предусмотрено законом.

Эти признаки являются основой для определения понятия уголовно-процессуального принуждения. Обычно в юридической литературе под мерами уголовно-процессуального принуждения следует понимать применяемое при производстве по уголовному делу превентивное воздействие, направленное на обеспечение надлежащего поведения перечисленных в законе участников уголовного судопроизводства при наличии обстоятельств, вызывающих необходимость применения этого воздействия. Безлепкин Б.Т. мерами уголовно-процессуального принуждения называет предусмотренные УПК решения и действия дознавателя, следователя, прокурора, суда (судьи), которые принимаются и совершаются в отношении подозреваемого, обвиняемого, свидетеля, потерпевшего и других участников уголовно-процессуальных отношений в целях обеспечения процесса доказывания по уголовному делу, гражданскому иску и осуществления функций уголовного преследования и справедливого разрешения уголовного дела. Меры уголовно-процессуального принуждения можно определить как предусмотренные уголовно-процессуальным правом действия и решения органов, ведущих производство по делу, ограничивающие права остальных участников процесса помимо их воли. В конечном итоге, все данные определения можно свести к особой деятельности компетентных органов, осуществляющих уголовное преследование, то есть уголовно-процессуального принуждение - это разновидность государственного принуждения применяемого уполномоченными на то должностными лицами и органами, ответственными за расследование преступления, рассмотрение и разрешение уголовного дела.

Основными критериями правомерности применения уголовно- процессуального принуждения являются: соразмерность объема ограничений прав лица при применении принуждения с действительной необходимостью, диктуемой обстоятельствами дела. Если тяжесть воздействия на охраняемое основным правом благо перевешивает общественный интерес, то ограничение принимает форму несоразмерного; достижение целей, ради которых применяется принуждение. Государственная мера, которая наносит вред охраняемым основными правами благам, не достигая при этом своей цели, есть излишнее и тем самым чрезмерное посягательство; соблюдение пределов применения уголовно-процессуального принуждения является необходимость достижения целей правосудия, обеспечения установленного порядка уголовного судопроизводства и надлежащего исполнения приговора.

Задержание является мерой уголовно-процессуального принуждения, которая представляет собой "взятие под стражу лица, предположительно совершившего преступление, доставление его в орган уголовного преследования и кратковременное содержание под стражей в местах и условиях, определенных законом с целью немедленного пресечения его начавшейся или действительно угрожающей начаться преступной деятельности, оперативного предотвращения сокрытия или уничтожения доказательств, а также побега этого лица". Соответственно в данном случае иные меры уголовно-процессуального принуждения имеют весьма большое значение для реализации процедуры уголовно-процессуального доказывания. На этом основании задержание как меру уголовно-процессуального принуждения следует рассматривать как элемент уголовного преследования. В соответствии с ч. 48 ст. 6 УПК уголовное преследование - процессуальная деятельность, осуществляемая органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем, прокурором, частным обвинителем в целях установления факта и обстоятельств совершения общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, и совершившего его лица, а также для обеспечения применения к такому лицу наказания либо иных мер уголовной ответственности или принудительных мер безопасности и лечения. Сущность уголовного преследования в соответствии с нормами ст. 27 УПК заключается в принятии всех предусмотренных законом мер к установлению предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния, изобличению лиц, виновных в совершении преступления, и их наказанию, равно как принять меры по реабилитации невиновного. Эта обязанность органов уголовного преследования базируется на нормах ст. 18 УПК, в соответствии с которыми, орган уголовного преследования обязан принять все предусмотренные законом меры по всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела, собрать доказательства, как уличающие, так и оправдывающие обвиняемого, установить обстоятельства, имеющие значение для правильного разрешения дела, защиты прав и законных интересов участвующих в уголовном деле лиц. Естественно, что к таким мерам следует относить и задержание.

Особенности юридической природы задержания как меры уголовно-процессуального принуждения в полной мере соотносятся с правовой природой уголовного преследования. Уголовное преследование, осуществляемое компетентными органами, определена правоохранительной функцией государства и направлена на борьбу с преступлениями. Основу уголовного преследования определяет его социальная обусловленность, которая базируется на социальной обусловленности правовых норм их необходимости, соответствии, адекватности регулируемым общественным отношениям. Отправной точкой для определения сущности уголовного преследования является утверждение о том, что "процесс есть форма жизни закона". При этом, преступник производит не только преступление, но и уголовное право всю уголовную юстицию и т.д., и учитывая, что институт уголовного преследования есть крупное подразделение уголовно-процессуального права, в самом общем виде на этот вопрос можно было ответить так: уголовное преследование нужно для обслуживания уголовно-правовых отношений и обусловлено необходимостью борьбы с преступностью.

В юридической литературе уголовное преследование нередко трактуется как уголовно-процессуальная функция, как одно из основных направлений уголовно-процессуальной деятельности. Однако в это понятие вкладывается разное содержание. Так, по мнению Строговича М.С., "уголовное преследование - это обвинение как процессуальная функция, т.е. обвинительная деятельность". По утверждению Ларина Л.М., "уголовное преследование есть предшествующая разрешению дела уголовно-процессуальная деятельность, которая состоит в формулировании и обосновании вывода о совершении определенным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом". Оба автора возбуждением уголовного преследования считают вынесение постановления о привлечении лица в качестве обвиняемого, а также задержание и применение меры пресечения до предъявления обвинения. Тем не менее сущность уголовного преследования не может быть ограничена только этими положениями. Как уголовно-процессуальная функция оно имеет более емкое содержание. В этом плане Зинатуллин З.З.прав, когда пишет: "Уголовное преследование начинается с момента возбуждения уголовного дела и имеет место на всем протяжении производства по уголовному делу, во всех стадиях уголовного процесса, т.е. до тех пор, пока есть основания считать определенное лицо виновным в совершении преступления и заслуживающим применения к нему подлежащей отбытию той или иной меры уголовного наказания. По своему содержанию уголовным преследованием охватывается весь возможный комплекс действий и отношений, связанных с задержанием лица по подозрению в совершении преступления, применением мер уголовно-процессуального пресечения, производством комплекса действий, связанных с собиранием, исследованием и оценкой средств доказывания (доказательств, их источников и способов получения и использования доказательств), направленных на его изобличение, обоснование уголовной ответственности и осуждения, а также обеспечение правового режима отбывания назначенного по приговору суда наказания". Сказанное согласуется с этимологией слова "преследовать": "следовать за кем-нибудь с целью поимки", например, к установлению оснований возбуждения уголовного дела, к раскрытию преступления, к изобличению преступника, к выяснению отягчающих уголовную ответственность обстоятельств или причин и условий совершения преступления. Если исходить из такой интерпретации слова "преследовать", то к элементам уголовного преследования относятся: собирание доказательств, дающих основание для признания лица подозреваемым в совершении преступления, уличающих обвиняемого в причастности к преступлению, применение к подозреваемому и обвиняемому мер уголовно-процессуального принуждения, их розыск и задержание.

Таким образом, задержание является мерой уголовно-процессуального принуждения, осуществляемой в целях уголовного преследования и заключающейся в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и в кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных законом. Задержание представляет собой кратковременное лишение свободы задержанного лица, на основании чего можно заключить, что данная мера уголовно-процессуального принуждения отличается существенным ограничением прав задержанного лица. "Несмотря на кратковременный характер применения, уголовно-процессуальное задержание - один из наиболее жестких видов государственного принуждения. Задержанный лишается свободы передвижения, возможности общения с другими людьми, возможности распоряжаться имуществом, страдает его физическая и нравственная неприкосновенность, он терпит иные многочисленные неудобства, связанные с бытом, проживанием, медицинским обслуживанием. Задержанный, как правило, несколько суток пребывает в состоянии сильнейшего стресса, вызванного резкой переменой положения, который способен вызвать чувство безысходности и бесполезности защиты даже у невиновного, что может послужить причиной самооговора". Вместе с тем, задержание является важным элементом уголовного преследования, обеспечивающим пресечение преступной деятельности, предотвращение сокрытия или уничтожения доказательств и применение в отношении подозреваемого, обвиняемого или осужденного лица мер пресечения или уголовной ответственности. Исходя из этого, нам представляется обоснованным определить общие правила применения задержания как меры процессуального принуждения на основе действующего законодательства.

Недопустимость ограничения прав и свобод личности, не вызываемой обстоятельствами уголовного дела и законной необходимостью. В равной мере является неправомерным, незаконным как применение принуждения при отсутствии такой необходимости, лишь по прихоти и произволу должностных лиц, применяющих те или иные меры процессуального принуждения, так и сохранение указанных мер принуждения, несмотря на то, что необходимость в них отпала. Вместе с тем, недопустима недооценка охраняемых законом интересов других лиц и связанного с этим непринятия должных мер уголовно-процессуального принуждения путём ограничения соответствующих прав и свобод подозреваемого, обвиняемого. Соблюдение баланса охраняемых законом интересов личности, общества и государства при применении мер уголовно-процессуального принуждения. Выдвижение личности, её прав и законных интересов на первое место в системе "личность - общество - государство" не означает её приоритета над другими охраняемыми правами и интересами, умаления значимости последних, как это в ряде случаев трактуется в юридической литературе, а также в ряде правовых актов. Такой подход основан на обеспечении баланса между частными и публичными интересами, с учетом того, что содержание публичного интереса охватывает личные права неопределенного круга лиц, что в конечном итоге образует основу для осуществления государством правоохранительной функции именно в контексте защиты личных прав граждан как основы общественной безопасности и правопорядка.

Правопорядок охватывает те отношения, упорядочения которых объективно требуют и в охране которых заинтересованы личность, общество, государство. Речь идет о деятельности по предупреждению нарушений общественного порядка и общественной безопасности, а также по их защите, если возникают такие нарушения. Под обеспечением общественной безопасности понимается проведение в сфере общественной безопасности государственной политики, направленной на создание и поддержание необходимого уровня защищенности объектов безопасности, осуществление мер и средств нормативно-правового, организационного, правоохранительного и иного характера, адекватных угрозам жизненно важным интересам личности, общества и государства. В реальной действительности охрана общественного порядка есть в то же время обеспечение личной безопасности граждан и общественной безопасности.

Таким образом, обеспечение общественной безопасности и правопорядка следует рассматривать как проекцию обеспечения прав личности. Именно поэтому при применении мер уголовно-процессуального принуждения необходимо соблюдения баланса между публичными и частными интересами, что следует рассматривать как социальную основу справедливости и законности уголовного преследования, обеспечивающей объективное правосудие.

.2 Подозрение, обвинение и осуждение как общеправовые основания задержания

Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения применяется: к подозреваемому, обвиняемому и осужденному. Данная мера уголовно-процессуального принуждения производится по непосредственно возникшему подозрению или постановлению (определению) органа, ведущего уголовный процесс. Таким образом, важное значение имеет определение понятий и сущности подозрения, обвинения и осуждения как общих оснований задержания.

Этимологически значение термина "подозрение" тесно связано с термином "подозреваемый" и означает предположение, основанное на сомнении в правильности, законности чьих-нибудь поступков. Подозрение в общеупотребительном значении слова может возникнуть у любого человека по поводу правильности каких-либо действий других лиц, независимо от того, окажутся ли эти действия противоправными или нет.

В соответствии со ст. 40 УПК подозреваемым является физическое лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления, либо лицо, в отношении которого органом уголовного преследования возбуждено уголовное дело или вынесено постановление о: применении меры пресечения до вынесения постановления о привлечении его в качестве обвиняемого или о признании подозреваемым. На этом основании в юридической литературе обосновывается тезис, согласно которому подозреваемым является физическое лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления. Тем самым законодатель связывает появление подозреваемого как участника уголовного процесса с применением к нему задержания. Полагаем, что с данной позицией сложно согласиться, так как, следуя данной точки зрения, подозрение формулируется через принуждение, тогда как не принуждение порождает подозрение, а наоборот - подозрение влечет применение к лицу мер принуждения; во-вторых, задержание подозреваемого, применение к нему меры пресечения, при которых гражданин реально оказывается под подозрением органов уголовного преследования.

Буквальное толкование закона предполагает обязанность компетентный орган принять процессуальное решение, переводящее гражданина в положение подозреваемого, а уже затем проверять имеющееся подозрение. В связке "подозрение" - "подозреваемый" первый элемент-подозрение, который объективно является причиной и упоминается в законе только при формальном появлении второго элемента- подозреваемого. Если строго следовать логике законодателя, то не подозреваемый появляется в связи со сформировавшимся подозрением, а подозрение формируется только с появлением подозреваемого. Это не только противоречит логике расследования преступлений, но и формальной логике вообще.

Исходя из того, что подозрение является одним из оснований задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, следует рассмотреть содержание данного понятия и его соотношение с понятием подозреваемого. В юридической литературе подозрение определяется как многоаспектное понятие, например Карнеева Л.М. рассматривала данное понятие в трех значениях: "как психологическую характеристику состояния сознания следователя, определяющую его субъективное отношение к исследуемому факту; как криминалистическое понятие, используемое при подборе оснований к решению задач расследования и для выдвижения версий, а также как процессуальную категорию". Ларин А.М. рассматривал подозрение в криминологическом и уголовно-процессуальных аспектах, "в специальном криминалистическом значении подозрение - это вывод (объясняющая часть), версия о субъекте преступления. Подозрение же в уголовно-процессуальном смысле есть вывод из версий, основание которой специально предусмотрено законом". В литературе высказывалась точка зрения, в статье ст. 122 УПК РСФСР (ст. 108 УПК) перечисляются основания не для задержания, а для подозрения. Полагаем, что для определение понятия "подозрение" как общеправового основания задержания необходимо учитывать только процессуальный аспект данного понятия, при этом следует отметить, что данное понятие не имеет законодательного закрепления, в отличие от обвинения, хотя процессуальная значимость подозрения представляется нам такой же большой, как и данной категории. Полагаем, что подозрение как общеправовое основание задержания следует рассматривать только в процессуальном аспекте. Соответственно, подозрение - это выраженное в специальном процессуальном решении утверждение органа уголовного преследования о причастности лица к совершению расследуемого преступления, при отсутствии достаточных доказательств для предъявления ему обвинения". Таким образом, подозреваемый может стать субъектом уголовно-процессуальной деятельности не иначе, как именно при наличии подозрения. Представляется, что "подозрение" это: институт, регулирующий процессуальный статус подозреваемого, основания и порядок вовлечения его в уголовное судопроизводство; основания для уголовного преследования конкретного лица в целях правильного решения задач уголовного судопроизводства.

Следует подчеркнуть, что этап подозрения начинается не только со времени возбуждения уголовного дела, а с момента установления заподозренного лица, хотя достаточных доказательств для предъявления обвинения ему еще нет. Оно обладает специфическим характером, отличающим его от обвинения, так как не является этапом привлечения к уголовной ответственности. Справедливо мнение Солтановича А.В., согласно которому закрепление в уголовно-процессуальном законе требования об обязательности во всех случаях привлечения лица в качестве подозреваемого недопустимо. Это повлечет за собой перемещения всей тяжести предварительного расследования на установление наличия или отсутствия оснований для подозрения, его формулирования и проверку порой без действительной в этом необходимости по каждому конкретному делу. Тем самым, акт привлечения лица в качестве обвиняемого превратится, по сути дела, в формальную процедуру. Таким образом, при раскрытии и расследовании преступлений объективно возникают ситуации, когда органы дознания и следствия располагают фактическими данными, свидетельствующими о причастности конкретного лица к расследуемому преступлению, но оснований для предъявления данному гражданину обвинения еще нет. Это означает возникновение по делу подозрения, которое является общеправовым основанием для задержания для осуществления необходимых процессуальных действий. Полагаем, что для оптимизации правового регулирования подозрения в совершении преступления как основания для задержания следует в ст. 6 УПК внести понятие "подозрение" в следующей редакции: "Подозрение - это утверждение органа уголовного преследования, на основании имеющихся фактических данных, о причастности конкретного лица к совершению преступления". Обоснование подозрения выражается путем предъявления лицу постановления о привлечении в качестве подозреваемого непосредственно перед его первым допросом. Необходимость вынесения постановления о привлечении в качестве подозреваемого возникает тогда, когда перед следователем реально находится заподозренное лицо, т.е. человек, против которого имеются основания для подозрения. Только после разъяснения подозреваемому сущности подозрения, проведения его допроса, должен решаться вопрос о применении к подозреваемому правоограничительных мер, включая задержание и следственных действий для непосредственного расследования преступления.

В соответствии с нормами ст. 111 УПК задержание может быть применено к обвиняемому для предъявления ему обвинения, если данное лицо находится в другой местности, а в соответствии со ст. 112 УПК задержание обвиняемого осуществляется на основании постановления органа ведущего уголовное преследование, если обвиняемый нарушил условия примененной к нему меры пресечения, не связанной с содержанием под стражей, или данного им письменного обязательства являться по вызову органа, ведущего уголовный процесс, и сообщать ему о перемене места жительства, орган, ведущий уголовный процесс, вправе вынести постановление (определение) о задержании этого лица с одновременным решением вопроса о применении меры пресечения в виде заключения под стражу. Обвиняемым является лицо, в отношении которого орган уголовного преследования вынес соответствующее постановление (ч. 1 ст. 42 УПК). На этом основании обвинение является одним из важнейших элементов уголовного преследования и общеправовым основанием для применения к обвиняемому мер процессуального принуждения, в том числе и задержание.

Под обвинением в правовой доктрине понимается сделанное в предусмотренном порядке утверждение о совершении определенным лицом конкретного деяния, запрещенного уголовным законом; а также процессуальную деятельность по установлению в рамках надлежащей правовой процедуры деяния, запрещенного уголовным законом, совершившего его лица и виновности либо невиновности последнего. Данная формулировка представляется наиболее удачной, достаточно полной, правильно отражающей сущность определяемого явления. Возможно, единственным ее недостатком можно считать отсутствие четких критериев разграничения материального и процессуального понимания этого термина. В целом этот подход был воспринят действующим законодательство Республики Беларусь, так в соответствии с ч. 17 ст. 6 УПК обвинение - утверждение о совершении определенным лицом конкретного общественно опасного деяния, предусмотренного уголовным законом, сделанное в порядке, установленном УПК, а также процессуальная деятельность, осуществляемая стороной обвинения. Однако данное определение дополнено аспектом деятельности, таким образом, содержание обвинения в Уголовно-процессуальном праве Республики Беларусь следует рассматривать как в контексте правового статуса обвиняемого лица, так и в контексте деятельности соответствующих компетентных органов и лиц потерпевших от преступления.

В юридической литературе многие авторы поддерживали идею рассмотрения обвинения в формальном (процессуальном) и материальном аспектах. Так в материально-процессуальном смысле (как содержание обвинения) Полянский Н.Н. признавал обвинение уголовным иском, понимая под ним притязание, на которое должен дать ответ обвиняемый. Чельцов-Бебутов М. А. под обвинением понимал формулировку обвинения по определенной статье Уголовного кодекса, соответствующую составу преступления, описанному в определенном законе.Фаткулин Ф.Н. указывал, что обвинение в материальном смысле составляет совокупность установленных по делу и вмененных обвиняемому в вину общественно-опасных и противоправных фактов, составляющих существо того конкретного состава преступления, за которое это лицо несет уголовную ответственность и должно быть осуждено. Следовательно, в материально-правовом аспекте обвинение толкуется неоднозначно и рассматривается в основном как формулировка обвинения и совокупность противоправных фактов; утверждение о совершении преступления; уголовный иск (притязание).

Различное толкование дается термину в процессуальном смысле, так ряд авторов понимают под ним обвинительную деятельность, поддержание обвинения в суде. Полянский Н.Н. утверждал, что обвинение в процессуальном смысле представляет собой обращенное к суду требование о признании обвиняемого виновным. Приравнивая обвинение к уголовному иску, он отмечал, что в формальном смысле иск возможен только при отделении обвинительной функции от суда. Строгович М.С. под обвинением понимал совокупность процессуальных действий, направленных на изобличение лица, совершившего преступление. Элькинд П.С. расценивала обвинение как процессуальную деятельность обвинителя в суде, как обвинительный тезис или утверждение о виновности. Есть и более узкие толкования термина обвинение в его процессуальном значении. Финько В.Д, обвинением считал лишь деятельность прокурора при рассмотрении дела. В целом, следует констатировать, что в юридической литературе существует много определений данного термина, но их приведение является нецелесообразным в связи с незначительным отличием от уже перечисленных выше определений.

Понятие "обвинение" является ключевым в уголовно-процессуальном законодательстве Республики Беларусь, так как именно посредствам его происходит реализация задач возложенных государством на государственные органы и должностных лиц, уполномоченных осуществлять уголовное преследование. Оно является неотъемлемой частью возбуждения уголовного преследования, хотя необходимо также учитывать и предполагать, что уголовный процесс должен ограждать невинного от привлечения к уголовной ответственности и осуждения, а в том случае, когда подобные факты имели место, обеспечивать его своевременную и полную реабилитацию. Как нам представляется именно на реализацию этих функций нацелено предварительное следствие, который нельзя рассматривать только как функцию обвинения, но и как деятельность обеспечивающих защиту законных прав всех субъектов уголовного процесса.

Часто в научной литературе понятие "обвинение" отождествляется с понятием "уголовное преследование", так например, высказывается точка зрения, что протокол задержания до предъявления обвинения является первым документом, в котором формулируется и сообщается подозреваемому вывод (еще предположительный) о совершении данным лицом расследуемого преступления. В этой части протокол задержания по своему назначению аналогичны постановлению о привлечении в качестве обвиняемого: они служат актами возбуждения уголовного преследования и обусловливают возникновение права на защиту. С данным утверждением сложно согласиться, так как протокол задержания не определяет правовой статус задержанного лица, в противном случае законодателю не имело бы смысла предусматривать отдельно процессуальное положение обвиняемого, на основании ст. 42 УПК. Представляется, что такой подход обусловлен отождествлением понятий "уголовное преследование" и "обвинение". Полагаем, что уголовное преследование является более широким по отношению к обвинению, которое выступает одним из элементов данной категории, наряду с подозрением, возбуждением головного дела и обеспечением для потерпевшего доступа к правосудию (ст. 27 УПК). При этом, задержание следует рассматривать как элемент осуществления уголовного преследования, а обвинение общеправовым основанием задержания.

Согласно ч. 1 ст. 113 УПК, осужденный может быть задержан до разрешения вопроса об отмене условного неприменения наказания, отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, если уполномоченным на то органом внесено представление и представлены материалы, из которых следует, что осужденным не выполняются установленные для него судом обязанности и иные условия, указанные в ст. 77, 78, 90 и 93 УК. Правовое положение осужденных определяется на основе судимости.

Обобщенно судимость можно представить как специфическое уголовно-правовое явление, непосредственно связанное с совершенным лицом преступлением и назначенным за него наказанием. Она является одной из форм реализации уголовной ответственности, влекущей негативные последствия социального и уголовно-правового содержания. В соответствии с нормами ст. 45 Уголовного Кодекса Республики Беларусь 1999 г. (принят Палатой представителей 2 июня 1999 г., одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г.) (далее УК) осуждение лица за совершенное им преступление создает правовое состояние судимости, заключающееся в возможности применения к осужденному наказания либо иных мер уголовной ответственности или уголовно-процессуального принуждения в соответствии с приговором или постановлением суда. Таким образом, правовая природа судимости предопределяется понятием и содержанием уголовной ответственности и уголовно-процессуального принуждения.

Говоря о судимости в контексте применения мер уголовно-процессуального принуждения, ее необходимо рассматривать как "создаваемое обвинительным приговором правовое состояние лица, являющееся основанием для применения к нему предусмотренных законом ограничений и профилактических мер; неразрывная связь с конкретным преступлением и назначенным наказанием; наступление последствий уголовно-правового характера при условиях, предусмотренных законом; достижение и последующее закрепление целей наказания". Таким образом, судимость - это особое правовое состояние лица, совершившего преступление, порожденное фактом его осуждения по обвинительному приговору. В тех случаях, когда рассмотрение уголовного дела не заканчивается вынесением обвинительного приговора, лицо не считается судимым. Судимость является закономерным проявлением уголовной ответственности. Согласно ч. 1 ст. 45 УК состояние судимости заключается в возможности применения к осужденному наказания либо иных мер уголовной ответственности в соответствии с приговором суда и положениями УК. Вместе с тем, состояние судимости предполагает не только ограничение прав и свобод осужденного в соответствии с карательным потенциалом назначенного наказания либо испытательно-профилактическим режимом иных мер уголовной ответственности, но выражается и в возможности наступления для осужденного иных правовых последствий уголовной ответственности. Уголовно-правовые последствия ответственности возникают лишь при совершении осужденным в течение срока судимости нового преступления и в целом направлены на усиление исправительного воздействия в отношении лица, имеющего судимость.

Вопрос применения норм уголовно-процессуального права в отношении осужденных представляется нам полемичным, так как правовое положение осужденных регламентировано нормами уголовно-исполнительного законодательства. В соответствии с нормами ст. 8 Уголовно-исполнительного Кодекса Республики Беларусь 2000 г. (принят Палатой представителей 14 декабря 1999 г., одобрен Советом Республики 22 декабря 1999 г.) (далее УИК) государство гарантирует защиту прав, свобод и законных интересов осужденных, обеспечивает установленные законом условия применения наказания и иных мер уголовной ответственности в отношении осужденных. В соответствии со ст. 9 УИК осужденные к наказанию и иным мерам уголовной ответственности должны выполнять обязанности, установленные уголовно-исполнительным законодательством в отношении порядка и условий отбывания наказания и иных мер уголовной ответственности. В отношении осужденных нормы ст. 43, 45, 55 УИК предусматривают как меру принуждения задержание, в случае нарушения данными лицами порядка отбывания наказания. На этом основании в литературе высказывается мнение, что задержание осужденных, уклоняющихся от исполнения приговора, должно регулироваться уголовно-исполнительным правом, так как данный вид задержания применяется только тогда, когда приговор вступил в законную силу, т.е. когда лицу уже назначено наказание, основанием для задержания в данном случае будет не преступление, а уклонение от исполнения приговора. Кроме этого, как отмечается в научной литературе задержание осужденных практически не применяется на практике. Следует признать, что данные выводы не лишены логики, однако следует учитывать, что нормы ст. 113 УПК, распространяются на лиц, освобожденых от отбывания наказания, предусмотренных главами 11 и 12 УК: осуждения с отсрочкой исполнения наказания (ст. 77 УК), осуждения с условным неприменением наказания (ст. 78 УК), условно-досрочного освобождения от наказания (ст. 90 УК) и отсрочкой отбывания наказания беременным женщинам и женщинам, имеющим детей в возрасте до трех лет (ст. 93 УК). Хотя общим для данной категории лиц и осужденных отбывающих наказание является правовое положение судимого лица. Эти обстоятельства делают полемичным вопрос определения места задержания осужденных лиц в уголовно-процессуальным или уголовно-исполнительном праве.

Полагаем, что задержание осужденного лица на основании норм ст. 113 УПК является в своей основе мерой уголовно-процессуального принуждения, так как при этом в отношении лица не исполняется уголовное наказание. Так в отношении лица, осужденного с отсрочкой исполнения наказания, при нарушении им предусмотренных нормами ч. 3, 4 ст. 77 УК обязанностей, суд может отменить отсрочку исполнения наказания и направить осужденного для отбывания наказания, назначенного приговором. Для того чтобы обеспечить участие такого осужденного в судебном заседании, и предусмотрено его задержание в порядке ст. 113 УПК. Следовательно, если отмена судом отсрочки исполнения наказания относится к уголовно-процессуальным вопросам, связанным с приведением приговора в исполнение, и регулируется ст. 402, 422 УПК, то и задержание осужденного для обеспечения его надлежащего поведения и участия в данном судебном заседании имеет уголовно-процессуальную природу. Таким образом, при задержании осужденного по основаниям, предусмотренным нормами ст. 113 УПК, главные особенности юридической природы задержания как правообеспечительной меры, направленной на осуществление уголовного преследования сохраняются, что позволяет сделать вывод об уголовно-процессуальной юридической природе задержания данной категории лиц.

1.3 Понятие задержания в уголовно-процессуальном праве Республики Беларусь

Выше были рассмотрены основные аспекты юридической природы задержания как института уголовно-процессуального права. Анализ общих особенностей задержания позволяет сделать вывод, что данный институт уголовно-процессуального права является мерой процессуального принуждения, осуществляемой на основании подозрения, обвинения и осуждения лица без применения мер уголовного наказания в ходе уголовного преследования. Вместе с тем, в юридической литературе имеются разные точки зрения на данный вопрос. Задержание в силу своих особенностей рядом исследователей рассматривается как следственное действие или как мера пресечения. Вопрос оценки содержания понятия задержания и его юридической природы является достаточно полемичным, что нашло отражение в научной литературе. Рассмотрим основные точки зрения к определению понятия задержания и его правовой природы.

Один из самых актуальных вопросов - является ли задержание следственным действием. На этот счёт в литературе высказываются противоположные точки зрения.

Сторонники принадлежности задержания к следственным действиям обосновывали свою позицию толкованием положений Уголовно-процессуальный Кодекс БССР 1960 г (далее УПК БССР), отдельные статьи которого относили задержание к следственным действиям. Это выражалось во включении задержания в перечень неотложных следственных действий, а его протокол - в число источников доказательств (ст. 82,116 УПК БССР). Исходя из этого, Шейфер С.А. относит задержание к следственным действиям, подчеркивает его познавательное значение. Именно направленность на собирание и проверку доказательств отличает следственные действия отдругмх процессуальных действий, хотя следственные действия и являются одновременно составной частью процессуальных действий. Гуткин И.М. дал следующее определение задержания - это регламентируемое законом неотложное следственное действие, которое заключается в кратковременном (исчисляемом часами) лишение свободы и применяется органами дознания и предварительного следствия без санкции прокурора к лицу, подозреваемому в преступлении, в целях выяснения причастности задержанного к преступлению и разрешения вопроса о применении к нему меры пресечения в виде заключения под стражу. Представители иного подхода полагали, что задержание является действием не следственным, а процессуальным, осуществляемым в рамках стадии уголовного процесса, именуемой производством по возбуждению уголовного дела. По их мнению, процессуальная деятельность начинается не с возбуждения уголовного дела, а с обнаружения признаков преступления. Как нам представляется вторая точка зрения более предпочтительна, так как действующее уголовно-процессуальное законодательство не содержит указаний на принадлежность задержания к следственным действиям и не имеет познавательного значения. Полагем, что при этом следует согласиться, что "задержание отличается от следственных действий по следующим признакам. При проведении следственных действий используются методы уголовно-процессуального познания (наблюдение, расспрос, сравнение, измерение, эксперимент, моделирование и описание). Эти методы не реализуются при задержании. Проведению любого следственного действия всегда предшествует его подготовка и планирование. Некоторые из них требуют предварительного вынесения постановления об их производстве. Ничего этого нет при задержании, которое является реагированием на, как правило, внезапно возникшую противоправную ситуацию". Однако, эти выводы, в силу особенностей уголовно-процессуального законодательства Российской Федерации относятся только к задержанию подозреваемого, поэтому нам представляется уместным привести другое утверждение, в поддержку данной точки зрения. "Задержание подозреваемого как действие не содержит ни познавательных, ни удостоверительных операций. Если же рассматривать другие виды задержания, предусмотренные в действующем УПК (обвиняемого и осужденного - ст. 111-113), то они значительно удалены от момента и места совершения преступления и нацелены на обеспечение надлежащего осуществления уголовно-процессуальной деятельности. С учетом этого ни один вид задержания невозможно назвать следственным действием, направленным на собирание и проверку доказательств". Полагаем, что с данной точкой зрения следует согласиться, так как основу юридической природы составляет именно ее правообеспечительный характер, то есть задержание следует рассматривать как меру уголовно-процессуального принуждения, направленную на обеспечение уголовного преследования на досудебных стадиях уголовного процесса. Такой подход полностью соответствует сформировавшимся доктринальным представлениям о природе задержания. Полагаем, что, отнеся задержание к мерам процессуального принуждения, законодатель определяет его не как следственное, а как иное процессуальное действие.

Полагаем, что более точный ответ на вопрос, может ли задержание являться следственным действием дает определение юридической природы протокола задержания, а именно имеет ли он значение доказательства в уголовном процессе. Несмотря на то что задержание является иным процессуальным действием, законодатель, перечисляя в ч. 2 ст. 88 и 99 УПК Республики Беларусь источники доказательств, не относит к ним протокол задержания. Вместе с тем, личный обыск - самостоятельное следственное действие (ст. 211 УПК), поэтому только протокол обыска, а не задержания, может являться источником доказательств (ст. 99 УПК). Однако личный обыск при задержании следует рассматривать не как этап задержания, а как самостоятельное процессуальное действие, которое оформляется отдельным протоколом.

Достаточно полемичным является вопрос трактовки задержания как меры пресечения в виде заключения под стражу. Действительно задержание предполагает краткосрочное заключение под стражу задержанное лицо, что позволяет некоторым авторам отождествлять задержание с заключением под стражу, определяя задержание как вид ареста, который, образуя более широкое понятие, включает в себя и заключение под стражу как меру пресечения. Вместе с тем с такой точкой зрения трудно согласиться, так как задержание по своим общеправовым основаниям и юридической природе имеет ряд отличий от заключения под стражу. В отличие от заключения под стражу, для осуществления задержания не требуется санкция прокурора, процессуальные сроки задержания существенно меньше, кроме этого, при задержании составляется протокол, который не составляется при заключении под стражу. Хотя нельзя не отметить, что между задержанием и заключением под стражу существует определенная преемственность, связанная с тем, что к задержанному лицу, в зависимости от обстоятельств дела может быть применено заключение под стражу, однако такое решение не является обязательным.

По вопросу о возможности задержания до возбуждения уголовного дела в литературе высказаны две противоположные точки зрения. Одни полагают, что задержание возможно как до, так и после возбуждения

уголовного дела, другие же считают, что задержание может производиться только после возбуждения уголовного дела. Полагаем, что первая точка зрения более предпочтительна, так как "В случаях, абсолютно не терпящих отлагательства, когда лицо застигнуто в момент совершения преступления или непосредственно после его совершения, либо очевидцы прямо укажут на определенное лицо, как на совершившее преступление, задержании подозреваемого в совершении преступления может быть произведено до возбуждения уголовного дела. Задержание в этих случаях позволит воспрепятствовать подозреваемому лицу довести преступление до конца, скрыться от органов дознания и следствия или продолжить преступные действия". Следует отметить, что в соответствии с ч. 2 ст. 108 УПК задержание по непосредственному подозрению в совершении преступления, может производиться до возбуждения уголовного дела. При этом вопрос о возбуждении уголовного дела должен быть решен органом уголовного преследования в течение 12 часов с момента фактического задержания. В случае отказа в возбуждении уголовного дела или непринятия решения о возбуждении уголовного дела в указанный срок, задержанный должен быть освобожден. Таким образом, во время допроса задержанного должны параллельно решаться вопросы и о возбуждении уголовного дела по данном факту, и о его возможном признании подозреваемым в совершении преступления.

Необходимо отметить, что в соответствии с п. 1 ч. 2 ст. 107 УПК задержание как мера уголовно-процессуального принуждения применяется только в отношении лиц, которые могут подозреваться в преступлениях, за которые предусмотрено наказание в виде ареста или лишения свободы, соответственно применение задержания и насильственных действий в отношении данных лиц закон не предусматривает. В отношении таких лиц, для обеспечения уголовного процесса действующее законодательство предусматривает иные меры уголовно-процессуального принуждения, такие как обязательство о явке (ст. 129 УПК) и привод (ст. 130 УПК). В известной степени наблюдаются сходства задержания и привода, так как обе эти меры выражаются в принудительном доставлении лица в орган уголовного преследования, тем не менее, между ними есть существенные различия. Так, привод является только средством обеспечения явки по вызову, поэтому доставленное лицо не может содержаться под стражей.

Структурно содержание включает: фактического задержания лица, доставления его в орган уголовного преследования и кратковременного содержания задержанного под стражей в местах и условиях, определенных законом.

Фактический захват (фактическое задержание) представляет собой конкретные принудительные физические действия по лишению вероятного преступника свободы передвижения. После этого задержанное лицо доставляется к установленному законом месту задержания и на него составляется протокол о задержании. В соответствии с ч. 1 ст. 110 УПК немедленно после доставления задержанного в орган уголовного преследования должностным лицом, осуществившим фактическое задержание, составляется протокол, в котором указываются основания, место и время фактического задержания (с указанием часа и минут), результаты личного обыска, а также время составления протокола. Протокол объявляется задерживаемому и при этом разъясняются предусмотренные ст. 41 УПК, то есть фактически данное лицо признается подозреваемым, что соответствует нормам ст. 40 УПК, в соответствии с которыми, подозреваемым признается лицо, задержанное по подозрению в совершении преступления. В соответствии с нормами ст. 109 УПК фактическое задержание подозреваемого могут осуществлять и граждане. В названной статье данные действия определены как захват лица, под которыми понимаются, действия граждан по задержанию лица, совершившего преступление, либо для пресечения преступления и для передачи его органу власти. Каждый гражданин имеет право захватить и принудительно доставить в орган власти лицо, застигнутое им при совершении преступления или попытке скрыться непосредственно после его совершения. После доставления задержанного в орган уголовного преследования и составления протокола о задержании, который следует рассматривать как процессуальное оформление действий по фактическому задержанию (захвату) подозреваемого, а не процессуальное оформление задержания как меры процессуального принуждения, выносится постановление о задержании, то есть санкционируется кратковременное заключение под стражу лица с одновременным признаем его в качестве подозреваемого, что является обязательным условием правомерности задержания. Именно поэтому захват лица гражданами, в соответствии с нормами ст. 109 УПК, не образует самостоятельного вида задержания, как меры уголовно-процессуального принуждения, так как не имеет соответствующего процессуального оформления.

Таким образом, по итогам первой главы можно сделать следующие выводы.

Задержание является мерой уголовно-процессуального принуждения, осуществляемой в целях уголовного преследования и заключающейся в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и в кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных законом. Задержание представляет собой кратковременное лишение свободы задержанного лица, на основании чего можно заключить, что данная мера уголовно-процессуального принуждения отличается существенным ограничением прав задержанного лица.

Исходя из этого, нам представляется обоснованным определить общие правила применения задержания как меры процессуального принуждения на основе действующего законодательства: недопустимость ограничения прав и свобод личности, не вызываемой обстоятельствами уголовного дела и законной необходимостью; недопустимость недооценки охраняемых законом интересов других лиц и связанного с этим непринятия должных мер уголовно-процессуального принуждения путём ограничения соответствующих прав и свобод подозреваемого, обвиняемого; соблюдение баланса охраняемых законом интересов личности, общества и государства при применении мер уголовно-процессуального принуждения; обеспечении баланса между частными и публичными интересами, с учетом того, что содержание публичного интереса охватывает личные права неопределенного круга лиц, что в конечном итоге образует основу для осуществления государством правоохранительной функции именно в контексте защиты личных прав граждан как основы общественной безопасности и правопорядка.

Задержание позволяет пресечь преступную деятельность, предупредить побег правонарушителей, установить его личность, обеспечить его участие в процессуальных действиях, воспрепятствовать воздействию на свидетелей и потерпевших, фальсификации доказательств и другим попыткам помешать объективному рассмотрению дела. Исходя из этого, задержание в уголовно-процессуальном смысле относится к превентивным процессуальным мерам. Превентивный характер задержания подозреваемого означает, что эта мера используется для обеспечения уголовного процесса, в соответствии с требованиями законодательства.

На основании действующего УПК задержание как мера уголовно-процессуального принуждения может применяться к подозреваемому, обвиняемому и осужденному. Исходя из этого общеправовыми основаниями задержания являются подозрение, обвинение и осуждение, при котором не применяется наказание.

Полагаем, что для оптимизации правового регулирования подозрения в совершении преступления как основания для задержания следует в ст. 6 УПК внести понятие "подозрение" в следующей редакции: "Подозрение - это утверждение органа уголовного преследования, на основании имеющихся фактических данных, о причастности конкретного лица к совершению преступления", так как "подозрение" это институт, регулирующий процессуальный статус подозреваемого, основания и порядок вовлечения его в уголовное судопроизводство, основания для уголовного преследования конкретного лица в целях правильного решения задач уголовного судопроизводства.

Структурно задержание включает: фактического задержания лица, доставления его в орган уголовного преследования и кратковременного содержания задержанного под стражей в местах и условиях, определенных законом. Причем именно постановление о задержании, а не протокол является правовым основанием для кратковременного содержания под стражей задержанного лица.

В силу своих особенностей задержание близко по своему содержанию как к следственным действиям, так и к мерам пресечения, вместе с тем задержание следует рассматривать именно как меру процессуального принуждения, основная цель которой заключается в правообеспечении, то есть в обеспечении установленного порядка предварительного следствия и судебного разбирательства. Хотя необходимо отметить, что задержание в известной степени, способствует получению и закреплению доказательств, цели данного процессуального действия этого не предполагают. Кроме этого, задержание в определенной степени сходно с заключением под стражу, но в отличие от заключения под стражу, для осуществления задержания не требуется санкция прокурора, а процессуальные сроки задержания существенно меньше, что не позволяет относить задержание к мерам пресечения. Таким образом, все это позволяет утверждать, что задержание по своей юридической природе является иным процессуальным действием, нацеленным, прежде всего, на обеспечение уголовного процесса.

.1 Основания, цели и мотивы задержания, их соотношение

Как уже отмечалось выше, общеправовыми основаниями применения мер уголовно-процессуального принуждения являются подозрение, обвинение и осуждение. Данные основания являются общими для осуществления уголовного преследования, порядок которого определяется правовым положением лица. В силу того, что задержание может применяться в отношении подозреваемых, обвиняемых и осужденных лиц, основания для применения данной меры уголовно-процессуального принуждения могут быть различными, однако следует отметить, что для всех видов задержания характерны и общие особенности, которые опосредуются юридической природой данного института уголовно-процессуального права, как правообспечительной меры.

Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения осуществляется только при условии предусмотренных законом оснований. В качестве правовых оснований для задержания лица, на наш взгляд, следует расценивать те юридические факты, которые с точки зрения законодателя составляют фактическую основу для подозрения, обвинения и осуждения лица. Под обоснованностью решений понимается подтверждение их фактами, доводами. Обоснованность решения о задержании выражается, по мнению Е.К. Остроги, в подкрепленности такими фактическими данными, которые свидетельствую совершении подозреваемым противоправных действий (ненадлежащего поведения). В целом термин "обоснованность", в отношении процессуальных действий, соответствует термину "законность". Именно поэтому в соответствии с п. 5 ч. 5 ст. 34 УПК предусмотрено право прокурора отменять незаконные и необоснованные постановления, а в соответствии с ч. 3 ст. 143 УПК орган уголовного преследования, при обжаловании мер уголовно-процессуального принуждения лицом, к которому они были применены, обязан представить в суд обоснования законности задержания. Таким образом, главным критерием обоснованности применения задержания является его законность.

Основаниями применения мер процессуального принуждения, по мнению Ковриги З.Ф., являются наиболее существенные обстоятельства, вызывающие необходимость принудительного воздействия в сфере уголовного процесса. К ним она относит обстоятельства, свидетельствующие о наличии признаков преступления и развивающегося в этой связи уголовно- правового отношения, а также ненадлежащее поведение подозреваемого, обвиняемого, препятствующее успешному осуществлению целей и задач уголовного процесса. Таким образом, основаниями для применения задержания являются фактические данные о наличии обстоятельств, которые предусмотрены в законе как основания данной меры уголовно-процессуального принуждения. Данный вывод разделяется, как правило, всеми учеными, однако вопрос об источниках этих фактических данных является спорным.

Так, Острога Е.К. считают, что такие фактические данные должны соответствовать требованиям, которые закон предъявляет к доказательствам. Иного мнения придерживается Ольшевский А.В., полагающий, что основаниями задержания могут быть любые фактические данные, которыми располагает орган уголовного преследования, в том числе и результаты оперативно-розыскной деятельности. Полагаем, что первая точка зрения делает акцент именно на законности применения задержания, в тоже время вторая, в большей степени связана с задержанием по непосредственно возникшему подозрению. Полагаем, что названные подходы к источникам фактических данных следует рассматривать не в общем контексте задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, в зависимости от правового положения задержанного лица. В отношении подозреваемого обоснованно использовать результаты оперативно-розыскной деятельности, при условии, так как в данном случае задержание осуществляется по основаниям предусмотренным ч. 1 ст. 108 УПК, в тоже время для задержания подозреваемого, в отношении которого возбуждено уголовное дело, обвиняемого и осужденного таких оснований будет не достаточно, в силу того, что в отношении данных лиц возбуждено уголовное дело или вынесен приговор суда, поэтому их задержание, безусловно, должно обеспечиваться фактическими данными являющимися доказательствами на основании ст. 88 УПК. Как нам представляется, отсутствие норм, определяющих содержание подозрения как основания уголовного преследования является существенным недостатком системы правового регулирования задержания подозреваемого. Как уже отмечалось выше, задержание не может предшествовать подозрению в совершении преступления и соответственно факт задержания не эквивалентен признанию лица подозреваемым, как нам представляется, для этого необходимо соответствующее процессуальное решение. Следует согласиться с утверждением, что официальное объявление о подозрении может играть роль юридического факта, который запускает в действие весь механизм реализации прав подозреваемого. Рассмотрим более подробно насколько, установленные законодательством основания для задержания соответствуют сущности подозрения как общеправового основания применения мер процессуального принуждения.

Орган дознания, дознаватель или следователь почти никогда не застают подозреваемого на месте преступления при совершении преступления или непосредственно после него, следовательно, данное основание относится не к названным органам, а к тем подразделениям органов внутренних дел, которые отвечают за охрану общественного порядка, например, в соответствии со ст. 16 Закона Республики Беларусь от 17 июля 2007 г. № 263 "Об органах внутренних дел Республики Беларусь" (принят Палатой представителей 27 июня 2007 г., одобрен Советом Республики 29 июня 2007 г.) (далее Закон Об органах внутренних дел) милиция общественной безопасности решает задачи обеспечения личной и имущественной безопасности граждан, общественной безопасности, охраны общественного порядка, профилактики, выявления, пресечения преступлений, административных правонарушений, розыска лиц, их совершивших, и других лиц в случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь. Только при доставлении лица в орган уголовного преследования решается вопрос о признании данного лица задержанным на основании вынесения соответствующего постановления, которое выносит следователь или дознаватель.

Проблематичным является вопрос о задержании лица, которое приготовляется к совершению преступления. Во многих случаях характер действий в стадии приготовления к совершению преступления не позволяет постороннему наблюдателю судить о намерении лица совершить преступление. Полагаем, что названные основания в значительной мере адресованы не следственным органам и органам дознания, а именно подразделения органов внутренних дел, обеспечивающих общественную безопасность и порядок. Хотя окончательное решение о признании лица задержанным и фактически подозреваемым принимает именно следственный орган или орган дознания. При принятии решения о задержании на основании ч. 2 ст. 108 УПК потерпевший или очевидцы должны прямо указать на лицо, совершившее преступление. Это значит, что вероятные, предположительные заявления очевидцев о том, что лицо, возможно, совершило преступление, не является достаточным основанием для задержания. Основания для задержания, предусмотренные нормами ч. 3 ст. 108 УПК, как нам представляются, включают вещественных доказательства, изобличающих лицо в совершении преступления, то есть при задержании по данному основанию, в протоколе должны быть отражены как доказательства, в соответствии со ст. 88 УПК, в противном случае это не может являться основанием для задержания.

Одним из оснований задержания являются, другие достаточные основания подозревать в совершении преступления лицо при условии, что оно пыталось скрыться с места преступления или от органа уголовного преследования, или не имеет постоянного места жительства, или проживает в другой местности, или не установлена его личность (ч. 4 ст. 108 УПК) и аналогичные им основания, предусмотренные ч. 1¹ ст. 108 УПК. Такой подход основан на двучленной модели оснований задержания, которая включает: основания подозревать лицо в совершении преступления и основания полагать, что это лицо, находясь на свободе, может попытаться скрыться от дознания и следствия, воспрепятствовать установлению истины по уголовному делу или продолжить преступную деятельность. По мнению Еникеева З.Д., вероятность того, что подозреваемый может скрыться от следствия, совершенно оправданна, если: у него нет определенного места жительства и занятий, прочной и устойчивой связи с местом проживания; он совершил такое преступление, за которое грозит тяжкое наказание; уклоняется от явки по вызову, когда имеются сведения, что он готовится к выезду и т.п.. По нашему мнению, в рамках действующего уголовно-процессуального законодательства "достаточными основаниями", предусмотренными ч. 1¹ ст. 108 УПК, так как законодательно они не перечислены, могут являться: данные осмотра места происшествия, указывающие на совершение преступления определенным лицом; показания свидетелей, потерпевшего, которые непосредственно сами не наблюдали события преступления, а также подозреваемого и обвиняемого о соучастниках преступления; обнаруженные на месте происшествия предметы с признаками, свидетельствующими о принадлежности их определенному лицу; наличие у лица примет, сходных с теми, на которые указал свидетель или потерпевший; результаты оперативно-розыскной деятельности; заключение эксперта; вещественные доказательства, протоколы следственных действий и другие документы, на основании которых Генеральный прокурором Республики Беларусь, Председатель Следственного комитета Республики Беларусь, Министр внутренних дел Республики Беларусь, Председатель Комитета государственной безопасности Республики Беларусь, Заместитель Председателя Комитета государственного контроля Республики Беларусь, Директор Департамента финансовых расследований могут принимать решение о задержании лица по непосредственному подозрению в совершении преступления.

Вместе с тем, следует отметить неопределенность данных оснований для задержания, так как при этом, открывает широкий простор при его толковании для субъектов усмотрения органов уголовного преследования. Полагаем, что в силу существенного правограничения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, основания для его применения должны быть законодательно определены в виде закрытого перечня определенных оснований. Полагаем, что такими основаниями должны являться: лицо в отношении, которого осуществляется уголовное преследование может скрыться или скрылось от органа уголовного преследования или его местонахождение неизвестно; данное лицо не имеет постоянного места жительства на территории Республики Беларусь, или проживает в другой местности, или не установлена его личность; данное лицо может воспрепятствовать проведению проверки или предварительного расследования уголовного дела, в том числе путем оказания незаконного воздействия на лиц, участвующих в уголовном процессе, сокрытия или фальсификации материалов, которые могут иметь значение для дела; данное лицо может совершить предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние, Полагаем, что данный порядок регламентации оснований задержания, предусмотренный ч. 1¹ ст. 108 УПК позволит более обоснованно подходить к применению данной меры уголовно-процессуального принуждения и обеспечит соблюдение конституционных прав граждан.

Следует отметить, что логика законодателя, определяющая задержание как обязательное условие признания лица подозреваемым порождает общую концептуальную проблему соотношения данных институтов уголовно-процессуального права, так как очевидно, что задержание и подозрение по своему содержанию и юридической природе не эквивалентны, однако законодатель определяет данные категории именно так. Подозрение и задержание хотя и органически взаимосвязанные, но все же абсолютно разные институты уголовно-процессуального права. Данный вывод объясняется тем, что целевое предназначение подозрения и задержания совершенно разное. Подозрение преследует цель определить на соответствующей степени вероятности причастность лица к совершению преступления и на этом основании вовлечь данное лицо в качестве подозреваемого в производство по уголовному делу с предоставлением ему для этого предусмотренных законом прав и возложения на него соответствующих обязанностей. Естественно, что задержание такой цели преследовать не может. Поскольку у подозрения и задержания совершенно разные цели, то для них естественно должны быть предусмотрены и различные основания. В литературе справедливо отмечается, что нельзя считать общими основания для ареста и задержания лица, подозреваемого в совершении преступления. Если для принятия решения о необходимости задержания допустимы ссылки как на доказательство, так и на фактические данные, еще не облечены в форму процессуальных доказательств, то решение о необходимости применения меры пресечения к лицу, подозреваемому в совершении преступления, может быть обосновано только ссылками на доказательства.

Для полного изучения применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения следует обратить внимание на цели их применения. Как верно отмечает Элькинд П.С. "уяснение целей позволяет правильно объяснить всю организацию процесса, раскрыть специфические особенности процессуальных институтов и обеспечить их эффективное использование". Как правило, цели уголовно-процессуального принуждения в научной литературе опосредуются общими целями уголовного преследования и заключаются в обеспечении нормальной уголовно-процессуальной деятельности, предупреждении и пресечении возможности отступления граждан от установленных законом общеобязательных правил поведения при осуществлении уголовного процесса. Цели уголовно-процессуального принуждения, вытекают из общих задач уголовного процесса и, будучи реализованными в конкретных мерах принуждения, обеспечивают успешное выполнение задач уголовного процесса Цель нужно рассматривать в единстве со средствами ее реализации, превращающими ее в результат, на достижение которого она была направлена. Таким образом, вопрос целей применения задержания имеет существенное значения для эффективного осуществления уголовного преследования.

Действующее законодательство Республики Беларусь не определяет цели задержания, как это сделано, например, в Уголовно-процессуальном Кодексе Республики Казахстан 1997 г. (далее УПК Республики Казахстан), так в соответствии с ч. 1 ст. 132 УПК Республики Казахстан Задержание подозреваемого в совершении преступления - мера процессуального принуждения, применяемая с целью выяснения его причастности к преступлению и разрешения вопроса о применении к нему меры пресечения в виде ареста. На этом основании, ряд ученых предлагают расширить перечень мер пресечения путем включения в данный институт такой меры процессуального принуждения, как задержание подозреваемого. Сторонники данной точки зрения мотивируют следующим. Задержание, являясь краткосрочным арестом, преследует те же цели, что и меры пресечения: пресечь совершение преступлений, воспрепятствовать лицу, уклониться от органов расследования и помешать установлению истины по делу. Такая однозначная трактовка задержания как меры уголовно-процессуального принуждения представляется нам не вполне обоснованной. Следует согласиться с мнением Васильевой Е.Г., согласно которому, "задержание только ради выяснения причастности лица к преступлению и решения вопроса о применении к нему меры пресечения, при отсутствии желания у задерживаемого лица скрыться, продолжить преступную деятельность или скрыть (уничтожить) доказательства, не совсем оправдано - эти вопросы вполне можно решить и не задерживая лицо, личность и местонахождение которого известно". Полагаем, что такой подход в большей степени соответствует юридической природе задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, таким образом, целью задержания следует считать обеспечение возможности полного и всестороннего расследования преступления. Это определение охватывает самый широкий круг аспектов задержания и заключает в себе более частные цели или задачи, которые могут решаться при задержании подозреваемого, обвиняемого и осужденного, включая пресечение совершаемого преступления, попыток создания помех производству по уголовному делу путем сокрытия доказательств или воздействия на свидетелей, обеспечение надлежащего поведения подозреваемого в ходе уголовного процесса.

Полагаем, что решение вопроса о заключении лица под стражу не является целью задержания. В этом смысле нельзя согласиться с точкой зрения Гуткина И.М., что задержание является формой изоляции подозреваемого, имеющей конечную цель решение вопроса о мере пресечения. Данный вывод можно сделать на следующих основаниях. По данным статистики Генеральной прокуратуры Республики Беларусь в 2009 г. только в отношении 13 290 задержанных из 25 375, что составляет 52,3% была избрана мере пресечения в виде заключения под стражу, следовательно около 48% задержанных не подвергались данной мере пресечения по разным основаниям, что свидетельствует о иной целевой установке задержания (Приложение А.). В случае если решен вопрос о непричастности лица к совершению преступления, то автоматически отпадает необходимость в примени к лицу не только ареста, но и любой иной меры пресечения. Задержание, в соответствии с ч.2 ст.107 УПК, может применяться при условии, что за преступление, в котором подозревается лицо, возможно наказание в виде лишения свободы. Заключение под стражу как мера пресечения же может применяться, не считая исключительных случаев, лишь при условии, что за совершение инкриминируемого деяния предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет (ч.1 ст. 126 УПК). Следовательно, если установлена причастность лица к преступлению, за которое не может быть назначено наказание свыше двух лет лишения свободы и нет исключительных условий, то вопрос о заключении под стражу, так же не может быть поставлен. Таким образом, общей целью задержания как меры уголовно-процессуального принуждения является обеспечение уголовного процесса в порядке, предусмотренным законодательством, обеспечивая при этом надлежащее поведение подозреваемого, обвиняемого и осужденного.

Аналогичным образом можно определить цели задержания обвиняемого и осужденного. Так, если уже вынесено постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, а место его нахождения неизвестно, то возникает необходимость обеспечения его личного участия в уголовном процессе для предъявления обвинения. Таким образом, основанием для задержания обвиняемого будет являться предъявление ему обвинения (ст. 111 УПК), а целью обеспечение участия обвиняемого в уголовном процессе как необходимое условие осуществления последующей уголовно-процессуальной деятельности, связанной с предъявлением этому лицу обвинения и применением к нему других мер процессуального принуждения. Подобным образом обстоит дело и с задержанием обвиняемого по постановлению органа, ведущего уголовный процесс, до заключения его под стражу (ст. 112 УПК). Основанием для задержания осужденного лица, будет являться невыполнении им обязанностей предусмотренных ст. 77, 78, 90 и 93 УК, целью задержания в данном случае будет являться задержание такого лица для надлежащего обеспечения уголовного процесса и разрешения вопроса об отмене условного неприменения наказания, отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания.

В юридической литературе достаточно подробно рассматривается вопрос мотивов задержания и указывается на их тесную связь. Как справедливо указывает Гуткин И.М. "мотивом задержания как побудительным началом для совершения этого действия является стремление к достижению непосредственной цели задержания, необходимость ее достижения". Как правило, в научной литературе определяют следующие мотивы задержания, предупреждение возможности скрыться от следствия и суда лишение возможности продолжить преступную деятельность и помешать установлению истины по уголовному делу. Таким образом, мотив задержания опосредуется их целями и должен соответствовать основаниям. Однако мотив является субъективной категорией и в отличие от оснований и целей не может закрепляться на законодательном уровне, так как не в состоянии выполнять роль надежной гарантии законности задержания и обеспечить охрану прав и интересов личности. С данным мнением следует согласиться, однако мотив задержания имеет важное практическое значение. Всякое процессуальное решение должно быть мотивированным, что в полной мере относится и к задержанию. Представляя собой совокупность доводов, аргументов, соображений фактического, логического и правового характера, приводящих к принятию решения о задержании, мотивировка должна убедительно свидетельствовать о том, что в каждом конкретном случае решение о задержании обусловлено не субъективным усмотрением правоприменителя, а требованием закона. В свою очередь, мотивировка, приведенная в тексте процессуального документа, становится объективно выраженной, т.е. преобразуется в обоснованность принимаемого решения и усиливает его на основе внутренней убежденности субъекта, принимающего решение о задержании, в правоте своих действий. Это весьма важно, так как все процессуальные действия органы уголовного преследования, в частности следователь принимают самостоятельно (ч. 3 ст. 36 УПК), то есть на основе внутренней убежденности в своей правоте. Закон достаточно широкую автономность процессуальной деятельности не только прокурора, но и следователя, так в соответствии с ч. 4 ст. 36 УПК В случае несогласия следователя с указаниями прокурора о производстве дополнительных следственных и иных процессуальных действий, следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражений, при этом приостановив исполнение указаний прокурора. В этом случае прокурор или отменяет указание нижестоящего прокурора, или направляет дело для производства предварительного следствия начальнику следственного подразделения для передачи его другому следователю. При несогласии следователя с указаниями начальника следственного подразделения о привлечении в качестве обвиняемого, квалификации преступления и объеме обвинения следователь вправе, приостановив исполнение этих указаний, обжаловать их вышестоящему начальнику следственного подразделения. В этом случае вышестоящий начальник следственного подразделения или отменяет указание, или направляет дело нижестоящему начальнику следственного подразделения для организации производства предварительного следствия. Таким образом, мотивы задержания, наряду с основаниями и целями имеют весьма важное значение.

.2 Порядок проведения задержания, особенности задержания подозреваемого, обвиняемого и задержанного

задержанный освобождение подозреваемый арест

Порядок задержания представляет собой процессуальные действия, направленные на захват, доставление задержанного в орган уголовного преследования и кратковременного содержания под стражей. В целом порядок проведения задержания подозреваемого, обвиняемого и осужденного схож, однако следует выделить ряд проблем, которые связаны, прежде всего, с задержанием подозреваемого. Как нам представляется, основу этих проблем составляет не урегулированность подозрения как института уголовно-процессуального права и автоматическое признание задержанного подозреваемым, что как отмечалось ранее противоречит не только логике уголовного процесса, но и формальной логике, так как подозреваемый в процессе досудебного разбирательства по делу, возникает до его возбуждения, то есть до оформления в отношении его подозрений. Полагаем, что следует согласиться с мнением Васильевой Е.Г., согласно которому, статус подозреваемого задержанное лицо приобретет только в том случае, если будет принято последнее решение. При принятии иных решений оно должно быть немедленно отпущено. В соответствии с ч. 2 ст. 108 УПК вопрос о возбуждении уголовного дела должен быть решен органом уголовного преследования в течение 12 часов с момента фактического задержания. Исходя из этого закономерно возникает вопрос о правовом статусе задержанного лица и об определении момента фактического задержания, которое, как и порядок доставления задержанного лица, не регламентировано УПК.

Прежде всего, следует рассмотреть вопрос фактического задержания лица и его доставления в орган уголовного преследования. Прежде всего, следует учитывать, что моментом исчисления всех сроков, связанных с вынесением постановления о задержании и постановления о возбуждении уголовного дела, исчисляется с момента фактического задержания лица, который определен как начало применения в отношении лица данной меры уголовно-процессуального принуждения. Следует согласиться с мнением Мытника П.В. о необходимости разъяснения лицу некоторых прав, предусмотренных ч. 2 ст. 41 УПК, немедленно после фактического задержания. Подозреваемый имеет право: знать, по подозрению в совершении какого преступления он задерживается; на участие защитника; давать показания или отказаться от их дачи; на обжалование действий по задержанию. По аналогии "правила Миранды", применяемого правоохранительными органами США. В соответствии с ними сотрудник полиции обязан предупредить задержанного о том, что: тот имеет право сохранять молчание; все, что он скажет, может быть использовано как доказательство против него; у него есть право на присутствие адвоката при проведении допроса. Полагаем, что такая практика была бы оправданной, так как позволила задержанному лицу знать свои основные конституционные права, связанные с правом не свидетельствовать против себя и отказаться от дачи показаний, еще до вынесения постановления о задержании и до его допроса, который является следственным действием, а его результаты доказательственное значение.

Право фактического задержания предусмотрено нормами ст. 24 Закона Об органах внутренних дел, в соответствии с которыми, органам внутренних дел в соответствии с законом предоставляется право задерживать и содержать в местах содержания под стражей, помещать в иные предназначенные для содержания лиц помещения подразделений органов внутренних дел: подозреваемых (обвиняемых). Полагаем, что данную норму следует дополнить и правом органов внутренних дел задерживать в порядке, предусмотренным ст. 113 УПК, осужденных. При осуществлении фактического задержания сотрудники органов внутренних дел, вправе применить в отношении задерживаемого лица физическую силу (ст. 27 Закона Об органах внутренних дел), специальные средства (ст. 28 Закона Об органах внутренних дел), и оружие (ст. 29 закона Об органах внутренних дел). Нормы данных статей регламентируют порядок применения насилия в отношении задерживаемых лиц, однако возникает вопрос пределов применения насилия при захвате лица, совершившего преступление гражданами. В соответствии с ч. 3 ст. 109 УПК в случае оказания сопротивления данным лицом, к нему могут быть применены меры подавления сопротивления в пределах мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, однако в отличие от Закона Об органах внутренних дел эти пределы никак не регламентированы, что может приводить к чрезмерному насилию как в отношении подозреваемых лиц, так и тех лиц, которые могут быть и не причастны к преступлению.

Доставление захваченного лица в орган уголовного преследования так детальной законодательной регламентации также не имеет и сводится к добровольному или принудительному перемещению задержанного лица в орган уголовного преследования для дальнейшего разбирательства. Законодатель не предусмотрел максимального срока доставления задержанного в орган уголовного преследования с момента его фактического задержания, что как нам представляется так же не содействует обеспечению конституционных прав граждан. Таким образом, нам представляется обоснованным законодательно закрепление порядка осуществления фактического задержания и доставления задержанного в орган уголовного преследования.

Задержание по непосредственно возникшему подозрению не может длиться свыше 72 часов с момента фактического задержания, по истечении которых задержанный должен быть освобожден из-под стражи либо в отношении его применена мера пресечения, предусмотренная УПК. Задержание лица, подозреваемого в совершении особо тяжких преступлений не может длиться свыше десяти суток с момента фактического задержания, по истечении которых задержанный должен быть освобожден из-под стражи либо в отношении его должна быть применена мера пресечения, предусмотренная УПК. В соответствии с ч. 2 ст. 110 УПК орган дознания, следователь, прокурор в течение трех часов с момента доставления подозреваемого в орган уголовного преследования принимают решение о задержании, о чем выносится постановление, которое является правовым основанием для кратковременного содержания под стражей задержанного в местах и на условиях, предусмотренных законом, либо принимают решение об освобождении задержанного. Закономерно возникает вопрос о правовом статусе задержанного лица до вынесения данного постановления и до возбуждения уголовного дела. Выше нами было обоснованно, что задержание лица не может являться само по себе основанием для признания лица подозреваемым. Так как очевидно, что для этого необходимо соответствующее мотивированное постановление органа уголовного преследования, предусмотренное нормами ст. 40 УПК. Как нам представляется, понятие "подозреваемый" имеет самостоятельное значение и употребляется без сочетания со словом "задержание". В понятие "подозреваемый" включены и другие случаи, когда лицо считается таковым, помимо его задержания. Так, согласно ст. 40 УПК подозреваемый - это лицо, в отношении которого либо возбуждено уголовное дело, либо к которому применена мера пресечения, либо которое уведомлено, что оно подозревается в совершении преступления. Подозреваемым может быть как лицо, лишенное свободы, так и лицо, находящееся на свободе. В юридической литературе справедливо указывается, что сейчас "захват" и "доставление" лиц, подозреваемых в совершении преступлений, "ничейная зона", поскольку эти действия не регламентированы ни административным, ни уголовно-процессуальным правом. Следовательно, такое лицо не наделено какими-либо правами, поскольку оно может реализовать их только после оформления протокола о задержании. Это происходит потому, что момент составления протокола об уголовно-процессуальном задержании связывается с наделением лица статусом подозреваемого. Между тем существует, как нам кажется обоснованное мнение, что "наделять лицо с момента фактического задержания статусом подозреваемого преждевременно, поскольку дальнейшая процессуальная судьба такого задержанного бывает порой неизвестной". В результате лицо, которое фактически задержано и доставлено в правоохранительные органы, статус подозреваемого может и не приобрести. Такая ситуация свидетельствует о пробеле в правовом регулировании статуса лица, фактически задержанного. Полагаем, что следует согласиться с точкой зрения Васильевой Е.Г., согласно которой, протокол задержания не должен придавать задержанному лицу статус подозреваемого, но должен содержать совокупность прав, положенные лицу, фактически лишенному свободы: знать, в связи с чем его задержали, иметь защитника, переводчика". Это предложение нам кажет обоснованным в силу того, что в действующем законодательстве осуществления подозрения как процессуальный институт фактически ни как не урегулировано, а для признания лицом, подозреваемым достаточно его фактического задержания, между тем, вопрос о признании лица подозреваемым, должен решаться на более веском правовом основании, так как само подозрение является основанием для осуществления уголовного преследования. Полагаем, что для решения этого вопроса подозрение лица в совершении преступления должно осуществляться на основе мотивированного постановления органа уголовного преследования, по факту возбуждения уголовного дела, а не задержания данного лица. Тем самым правовой статус задержанного лица, как справедливо отмечает Руднев В.И., должен отличаться от правового статуса подозреваемого. На этом основании необходимо определить именно правовой статус задержанного лица. Основанием для кратковременного содержания задержанного лица под стражей должны быть мотивированы органов уголовного преследования и отражены в соответствующем постановлении, только в данном случае лицо будет задержано на законных основаниях.

Действующий УПК предусматривает только порядок задержания лица по непосредственно возникшему подозрению в совершении преступления (ст. 108, 110 УПК), однако основания задержания подозреваемого могут появляться после возбуждения уголовного дела. Однако в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица основания для его задержания в законе не предусмотрены. Применение задержания как меры процессуального принуждения к таким подозреваемым действующее законодательство не предусматривает, что порождает проблему, связанную с необходимостью розыска данных лиц для их задержания. Аналогичная ситуация возможна и в отношении подозреваемого, к которому уже была применена мера пресечения, не связанная с заключением под стражу, или иная мера процессуального принуждения - обязательство о явке. В этих случаях объявить их розыск не представляется возможным поскольку УПК не предусматривает принятия такого решения в отношении подозреваемых лиц. Задержание их по непосредственно возникшему подозрению также будет противоречить правилам ст. 108 УПК. Как отмечается в литературе, подобная ситуация способствует преждевременному появлению "заочного" обвинения и принятию решения о применении в отношении скрывшегося лица (уже обвиняемого) меры пресечения в виде заключения под стражу. Причина создавшегося положения кроется в том, что, регламентируя задержание по непосредственно возникшему подозрению (ст. 108 и 110 УПК), закон не предусматривает иной возможности, применить эту меру принуждения к подозреваемому лицу по постановлению органа уголовного преследования, вынесенному по возбужденному уголовному делу. Обоснование такого решения только лишь основаниями подозрения, установленными ч. 1 ст. 108 УПК, представляется ошибочным. В таком случае постановление о задержании становится, по сути, аналогом постановления о признании подозреваемым. Данная проблема, как было указано выше, является следствием отсутствия в действующем УПК, детально регламентированного института подозрения и норм, определяющих задержание основанием для признания задержанного лица подозреваемым. Полагаем, что для решения данной проблемы следует предусмотреть внесение в УПК нормы о подозрении как утверждение органа уголовного преследования, на основании имеющихся фактических данных, о причастности конкретного лица к совершению преступления. Необходимо законодательно определить порядок признания лица подозреваемым только на основании мотивированного подозрения органа, осуществляющего уголовное преследования, при возбуждении уголовного дела. На этом основании необходимо включить нормы позволяющие проводить розыск не только обвиняемых, но и подозреваемых лиц, что позволит исключить описанную проблему при необходимости задержания таких подозреваемых.

При осуществлении задержания, существенное значение имеет составление протокола о задержании, который в соответствии с нормами ч. 1 ст. 110 УПК составляется немедленно после доставления задержанного лица в орган уголовного преследования. Данный протокол составляет должностное лицо, осуществившее задержание. В протоколе задержания должны быть отражены основания, место и время фактического задержания (с указанием часа и минут), результаты личного обыска, а также время составления протокола (Приложение Б.). Полагаем, что протокол задержания является не только процессуальным основанием доставления лица в орган уголовного преследования и документом определяющим сроки задержания, но и первичным основанием для осуществления подозрения в отношении задержанного лица, поэтому нам представляется целесообразным включить в его содержания не только названные выше сведения, но и описание обстановки захвата и доставления подозреваемого. Причем все действия должны излагаться в протоколе в той последовательности, в какой они происходили. Несомненно, что эта фактические данные могут иметь существенное, в том числе и доказательственное, значение для последующей уголовно-процессуальной деятельности. Это особенно важно при задержании по непосредственно возникшему подозрению, так как детальное описание обстановки захвата позволяет обосновать подозрение, а следовательно, и ограничение свободы задержанного лица. Протокол объявляется задерживаемому и при этом разъясняются предусмотренные ст. 41 УПК права, в том числе право пригласить защитника и давать показания в его присутствии, что отмечается в протоколе. В соответствии с ч. 1 ст. 110 УПК в протоколе задержания следует отражать результаты личного обыска задержанного. Полагаем, что для обеспечения доказательственной силы результатов личного обыска его необходимо проводить с участием понятых, а протокол необходимо составлять отдельно от протокола задержания.

Следует отметить, что, регламентируя в ч. 2 ст. 110 УПК необходимость вынесения постановления о задержании, законодатель не определяет содержание этого процессуального документа (Приложение В.). Данный пробел в правовом регулировании негативно отражается на деятельности органа уголовного преследования. Между тем именно в этом документе должны излагаться обоснования задержания лица, сведения необходимые для вынесения мотивированного постановления о подозрении данного лица и возбуждения уголовного дела. Представляется, что в постановлении о задержании должны быть изложены основания подозрения лица в совершении преступления и основания, в силу которых возникла необходимость в краткосрочном содержании его под стражей.

С вынесением постановления о задержании подозреваемого связаны такие процессуальные действия, как сообщение о задержании прокурору (ч. 3 ст. 110 УПК), а также уведомление близких родственников задержанного, а в случае задержания иностранного гражданина или лица без гражданства -дипломатического представительства или консульского учреждения государства гражданской принадлежности либо обычного места жительства задержанных иностранного гражданина или лица без гражданства (ст. 115 УПК).

О произведенном задержании орган уголовного преследования обязан письменно сообщить прокурору в течение 24 часов с момента вынесения постановления о задержании (Приложение Б.). Полагаем, что это время должно быть уменьшено до 12 часов, так как именно в этот срок компетентный орган должен возбудить дела, соответственно прокурор должен осуществить надзорные функции на этапе возбуждения уголовного дела. Полагаем, что участие прокурора является дополнительной гарантией законности применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. В соответствии со ст. 30 Закона Республики Беларусь от 8 мая 2007 г. № 220-З "О прокуратуре Республики Беларусь" предметом надзора за исполнением закона в ходе досудебного производства, при производстве предварительного следствия и дознания является соответствие УПК правовых актов и решений (действий) органов предварительного следствия и органов дознания и их должностных лиц. В соответствии с п. 5 ч. 5 ст. 35 УПК прокурор обязан отменять незаконные и необоснованные постановления нижестоящего прокурора, начальника следственного подразделения, следователя, органа дознания и лица, производящего дознание, а в соответствии с п. 11 ч. 5 ст. 35 УПК выносить требование начальнику следственного подразделения, органу дознания об устранении нарушений законодательства, допущенных органом дознания, лицом, производящим дознание, следователем в ходе дознания, предварительного следствия. Полагаем, что эффективный прокурорский надзор позволил бы обеспечивать законность применения задержания как меры процессуального принуждения, однако в настоящее время его применение, как нам представляется, не эффективно. Об этом свидетельствуют данные Генеральной прокуратуры Республики Беларусь, так за 2009 г. из 25 375 задержанных, только 4 были освобождены на основании нарушения норм УПК, как нам представляется, с учетом рассмотренных проблем применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения свидетельствует не о качественной работе органов предварительного следствия, а о недостатках прокурорского надзора за досудебным производством (Приложение В.).

Важной гарантией соблюдения прав и законных интересов задержанного является обязанность органа уголовного преследования уведомить о его задержании и месте нахождения в течение 12 часов с момента фактического задержания кого-либо из совершеннолетних членов его семьи или близких родственников либо предоставить возможность такого уведомления самому задержанному (ч. 1 ст. 115 УПК). Как нам представляется, время, предусмотренное УПК для выполнения этой обязанности органом уголовного преследования необоснованно большое и должно быть сокращено до 3 часов, то есть совершеннолетние члены семьи или родственники задержанного должны быть уведомлены о его задержании сразу после вынесения постановления о задержании. Данная практика будет способствовать гуманизации уголовного процесса.

В целом порядок задержания обвиняемого имеет много общего с задержанием подозреваемого. В отличие от задержания по непосредственно возникшему подозрению, задержанию обвиняемого должно предшествовать соответствующее мотивированное постановление органа осуществляющего уголовное преследование. Согласно ч. 2 ст. 111 УПК, после фактического задержания обвиняемого, должностное лицо, осуществившее данное процессуальное действие должно немедленно уведомить орган, вынесший постановление о задержании, об его исполнении. После доставления лица в орган, вынесший постановление о задержании, на наш взгляд, обязательно необходимо составлять протокол задержания обвиняемого, хотя закон этого и не предусматривает, однако этот документ, как уже отмечалось выше имеет важное значение для определения сроков задержания, следовательно его составление должно быть обязательным условием правомерности задержания обвиняемого для чего необходимо внести соответствующие изменения в УПК.

В соответствии с нормами ч. 3 ст. 111 УПК, в течение 72 часов, отведенных законом на применение данной меры принуждения, обвинение задержанному может не предъявляться. Такой вариант возможен, если до истечения указанного срока с момента задержания обвиняемый будет освобожден с применением меры пресечения, не связанной с содержанием под стражей, или без применения в отношении него какой-либо меры пресечения. Эта норма подвергалась аргументированной критике многими процессуалистами, в частности Мытник П.В. отмечает, что применение данной нормы существенно нарушает права и законные интересы задержанных обвиняемых, так как цель данной меры принуждения является только предъявление обвинения. С учетом изложенного считаем, что такому задержанному обвинение должно быть предъявлено не позднее трех часов с момента составления протокола задержания, после чего его обязаны допросить (ст. 243 и 244 УПК). Предложенный порядок стал бы гарантией права обвиняемого знать и сократил бы необоснованный срок содержания лица под стражей. Анализ положений ч. 1 ст. 112 УПК позволяет сделать вывод, что к задержанному обвиняемому после его доставления в орган уголовного преследования должна быть сразу же применена мера пресечения в виде заключения под стражу. В настоящее время это является обязательным условием применения задержания обвиняемого в порядке ст. 112 УПК. Считаем, что подобное условие следует исключить, так как, согласно ч. 1 ст. 126 УПК, к обвиняемым, которые скрылись от органа уголовного преследования или суда, заключение под стражу может применяться независимо от предусмотренного за совершенное преступление наказания, т.е. фактически за любые преступления. В свою очередь, как указывалось нами ранее, задержание не должно повлечь за собой обязательное применение данной меры пресечения. Полагаем, что после составления протокола задержания обвиняемый должен быть доставлен к прокурору или в суд для решения вопроса о применении к нему заключения под стражу. Кроме того, считаем, что о задержании обвиняемого, как и в случае с подозреваемым, необходимо сообщить прокурору и уведомить о происходящем членов семьи или близких родственников задержанного.

Для применения судом задержания в порядке ст. 113 УПК необходимо наличие ряда условий. Во-первых, это вступивший в законную силу приговор суда о применении к осужденному иных мер уголовной ответственности, предусмотренных ст. 77 или 78 УК, либо постановления суда о применении к этому лицу ст. 90 или 93 УК. Во-вторых, это внесение уголовно-исполнительной инспекцией соответствующего представления в суд о нарушении осужденным возложенных на него обязанностей. В соответствии с ч. 3 ст. 113 УПК суд направляет постановление (определение) о задержании осужденного для исполнения органу дознания. Об исполнении постановления (определения) о задержании орган, его исполнивший, немедленно уведомляет суд.

Для вынесения названного постановления суда, уголовно-исполнительная инспекция выносит соответствующее представление и материалы, из которых следует, что осужденным не выполняются установленные для него судом обязанности и иные условия, указанные в статьях 77, 78, 90 и 93 УК. Исходя из содержания норм ст. 113 УПК можно придти к выводу, что эти действия уголовно-исполнительной инспекции детерминируют решение суда, который в обязательном порядке должен вынести постановление о задержании осужденного. Как нам представляется, такой подход противоречит принципу независимости суда при осуществлении правосудия, определенного нормами ст. 110 Конституции Республики Беларусь. Поэтому следует согласиться с мнением, что представление уголовно-исполнительной инспекции является лишь ходатайством об отмене условного неприменения наказания, отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. К документам, которые уголовно-исполнительная инспекция должна направить в суд, относятся: представление, где зафиксированы все нарушения, допущенные осужденным за период отбывания наказания или досрочного освобождения от него (например, привлечение к административной ответственности бродяжничество, нежелание трудоустроиться, выезды за пределы местности без уведомления и разрешения уголовно-исполнительной инспекции; неустранение причиненного преступлением вреда и т.д.); материалы, подтверждающие изложенные в представлении факты: характеристики, объяснения, справки, копии материалов о привлечении к административной ответственности и отказе в возбуждении уголовного дела.

Следует отметить, что, как и в отношении подозреваемого, в законе не предусмотрен механизм исполнения постановления суда о задержании осужденного, если последний отсутствует в месте своего постоянного жительства, так как объявить его розыск невозможно, поскольку, согласно ст. 248 УПК, розыск может быть объявлен только в отношении обвиняемого. Однако, само по себе задержание осужденного на основании норм ст. 113 УПК необязательно для решения вопроса об отмене условного неприменения наказания, отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания, так как в соответствии с нормами ч. 2 ст. 402 УПК, судья вправе разрешить этот вопрос в отсутствие осужденного. Кроме этого, для обеспечения явки осужденного в суд может оформляться постановлением о приводе или повесткой на имя осужденного. Вместе с тем, нормы регламентирующие порядок задержания осужденного лица необходимы, так как при заочном принятии решения о применении к осужденному наказания в виде лишения свободы, необходим розыск и задержание осужденного. Полагаем, что для обеспечения данного решения суда необходимо дополнить УПК положениями, регламентирующими осуществление розыска осужденного, равно как подозреваемого и обвиняемого. Срок задержания осужденного определяется судом в пределах семи суток с момента захвата (ч. 2 ст. 113 УПК), так как в отличие от органа уголовного преследования, начинающего работу с задержанным с момента его доставления, суд должен назначить дату рассмотрения представления уголовно-исполнительной инспекции и уведомить об этом всех заинтересованных лиц. Именно по данной причине Полагаем, что такое уведомление должно происходить немедленно после составления протокола задержания осужденного. Уведомление прокурора и близких родственников задержанного должно осуществляться так же как и при задержании подозреваемого или обвиняемого.

.3 Особенности процессуального положения задержанного лица, организационно-правовые основы защиты прав задержанных, основания для освобождения задержанных

На первый взгляд данный вопрос может показаться не актуальным, так как правовое положение подозреваемого и обвиняемого определено нормами ст. 41 и 43 УПК. Вместе с тем, вопрос привлечения лица в качестве подозреваемого, особенностей его правового положения и возможностей защиты своих прав, как нам представляется, нуждается в переосмыслении и изменении правовых основания признания задержанного лица подозреваемым. В меньшей степени этого актуально для обвиняемых и осужденных, так как их правовой статус более точно регламентирован, а в их отношении уголовное преследование осуществляется либо на основе возбужденного уголовного дела, или по решению суда.

Выше нами обосновывалось, что признание лица подозреваемым на основе задержания не может в полной мере быть обоснованным и правомерным. Вместе с тем, при задержании по непосредственно возникшему подозрению необходима проверка причастности задержанного лица к совершенному преступления, что соответственно порождает необходимость его привлечения в уголовный процесс. Однако, как отмечалось выше, его правовой статус не может быть сразу определен, так как для признания лица подозреваемым объективно недостаточно факта зедержания, а необходимо соответствующее обоснованное и мотивированное процессуальное решение. Таким образом, возникает необходимость правового регулирования процессуального положения задержанных лиц до их признания подозреваемыми. Рассмотрим данные вопросы более подробно.

Как нам представляется, подозреваемый в отличие от обвиняемого является не обязательным участником уголовно-процессуальной деятельности. Исключительность процессуального положения подозреваемого в том и состоит, что он наделяется правами и несет определенные обязанности не столько в связи с наличием конкретных данных, сколько из-за необходимости кратковременного ограничения его личной свободы в связи с внезапно возникшими обстоятельствами и в интересах предварительного расследования. Необходимость наделения задержанного лица статусом подозреваемого вызвана потребностью привлечения его к расследованию, т.е. применением процессуальных мер, в той или иной степени ограничивающих его права и законные интересы. Полагаем, что с таким подходом к определению правового статуса участников уголовного процесса трудно согласиться, поэтому "нельзя считать удачным законодательное требование о том, что лицо признается подозреваемым после его задержания или применения к нему меры пресечения до предъявления обвинения". Подозреваемый отвечает признакам, характеризующим участников уголовно-процессуальной деятельности, которыми являются: осуществление уголовно-процессуальной деятельности; наличие определенных прав и обязанностей; вступление в уголовно-процессуальные отношения с другими участниками процесса по своей инициативе или в силу требования закона. Таким образом, применение для признания лица подозреваемым оснований, которые не применимы в отношении других участников уголовного процесса представляются нам неправомерными. В уголовном судопроизводстве предусмотрены единые основания привлечения граждан к участию в уголовно-процессуальной деятельности, единые гарантии их прав, свобод и законных интересов. Применительно к подозреваемому такая логика нарушена, т.к. лицо становится подозреваемым не на основании специального постановления, а, в основном, на основании актов, свидетельствующих о применении мер процессуального принуждения. Существующий порядок вовлечения лица в качестве подозреваемого, с одной стороны, не совсем согласуется с общими правилами уголовного судопроизводства, а с другой стороны, не обеспечивает на достаточном уровне надежности охраны прав и законных интересов граждан. Получается, что в момент применения меры уголовно-процессуального принуждения лицо вообще не имеет своего собственного правового положения. В то же время меры пресечения должны применяться только после приобретения лицом того или иного процессуального положения, и только при тех условиях, которые установлены законом и соответствуют данному правовому статусу. Поэтому следует согласиться с Петрухиным И.Л., который обращал внимание, что только через официальную, первоначальную постановку подозрения и производную роль принуждения можно полноценно закрепить подозреваемого в соответствии с логикой уголовно-процессуальной деятельности. Необоснованное привлечение лица в качестве подозреваемого автоматически влечет неправомерное использование любой меры принуждения.

В юридической литературе высказывалось мнение, что надлежащей формой признания лица подозреваемым должно быть не постановление об избрании меры пресечения или протокол задержания, а вынесение самостоятельного постановления о привлечении лица подозреваемым по аналогии с постановлением о привлечении в качестве обвиняемого. Вынесение указанного постановления, а не проведение следственных действий или применение к лицу процессуального принуждения с закреплением в соответствующем постановлении и протоколах, может ставить лицо в положение подозреваемого и, естественно, предшествовать по времени допросу подозреваемого.Только таким образом фактически возникшее подозрение приобретает надлежащее юридическое оформление и является необходимым условием решения всех процессуальных вопросов, возникающих на этапе подозрения: приобретение лицом соответствующего правового положения, возможное принятие решения об освобождении от подозрения. Следовательно, фактическим основанием для признания лица подозреваемым должны являться основания для подозрения, свидетельствующие о причастности такого лица к совершению преступления. Юридическим основанием для признания лица подозреваемым должно быть вынесение соответствующего постановления об этом. Порядок признания лица подозреваемым на основании вынесения постановления должен быть единым, в том числе и при задержании подозреваемого.

Однако в данном случае закономерно возникает вопрос о правовом статусе задержанного лица до вынесения постановления о его признании подозреваемым. В силу того, что закон устанавливает требование возбудить уголовное дело, в том числе и выдвинуть против него мотивированные подозрения, путем вынесения соответствующего постановления, в отношении задержанного лица в течение 12 часов с момента фактического задержания, правовой статус данного лица на это время не определен. Таким образом, появляется необходимость во введении в уголовно-процессуальное законодательство новой процессуальной фигуры исходя из возникающих правоотношений между лицом, которое было фактически задержано, и органами или должностными лицами, осуществившими его захват (поимку), доставление в правоохранительные органы. Соответственно возникает потребность ввести в уголовно-процессуальное законодательство новое понятие, отражающее статус такого лица.

В результате фактического задержания лицо приобретает статус задержанного, вне зависимости от того, станет ли это лицо в дальнейшем подозреваемым, обвиняемым и т.д. Подобный подход применяется в уголовно-процессуальном законодательстве Латвии, так в соответствии со ст. 62 Уголовно-процессуального закона Латвийской Республики 2005 г., задержанный - лицо, которое в установленном законом порядке подвергнуто краткосрочному задержанию, поскольку отдельные факты дают основание полагать, что оно совершило преступное деяние. Задержанный в течение 48 часов должен быть признан подозреваемым или освобожден без каких-либо процессуальных ограничений". Полагаем, что такой подход оправдан и в отношении уголовно-процессуального законодательства Республики Беларусь, так как это поможет более четко определить правовое положение лица, в отношении которого было произведено фактическое задержание. Понятие "задержанный" в большей степени будет соответствовать наименованиям процессуальных документов "протокол задержания" и "постановление о задержании", содержание которых должно в полной мере учитывать именно задержание как меру уголовно-процессуального принуждение, а не признание лица подозреваемым. Как представляется, определение данного понятия можно сформулировать так: "Задержанный - лицо, принудительно доставленное в орган уголовного преследования для проверки фактов его причастности к совершению преступления", данное определение необходимо включить в ст. 6 УПК. Задержанное лицо должно быть допрошено на основании норм ст. 217 УПК, сразу после вынесения постановления о задержании, при этом, данное лицо должно получить право на квалифицированную юридическую помощь до допроса. Полагаем, что орган уголовного преследования после вынесения постановления о задержании лица должен немедленно приступить к проверке фактов, на основании которых данное лицо было задержано. Результатом этой проверки должно являться либо возбуждение уголовного дела с вынесением постановления о признании данного лица подозреваемым, либо его освобождение. Именно поэтому прокурор для осуществления надзорных действий за законностью задержания должен уведомляться не в течение 24 часов, а 12 часов, при этом орган уголовного преследования, вынесший постановление о задержании должен направить прокурору копии протокола задержания, протокола обыска задержанного и постановления о задержании. Проверка законности задержания прокурором является дополнительной гарантией соблюдения прав задержанного. Кроме установленных прав задержанного действующим УПК, задержанное лицо должно иметь право на проведение медицинского освидетельствования при доставлении его в правоохранительные органы в целях предупреждения применения к нему незаконных мер воздействия. Как нам представляется, предложенный вариант правового регулирования задержания лица по непосредственно возникшему подозрению, то есть до вынесения постановления о задержании, позволит более точно определить процессуальное положение задержанного лица и обоснованно осуществлять в отношении его необходимые процессуальные действия и прежде всего, сделает правомерным признание данного лица подозреваемым, что будет содействовать как защите конституционных прав гражданина, так и эффективному расследованию преступлений.

В силу того, что задержание связано с существенным ограничением конституционных прав граждан, принципиальное значение имеет их обеспечение при применении данной меры уголовно-процессуального принуждения. В соответствии с ч. 2 ст. 45 УПК в предусмотренных законом случаях участие защитника обязательно с момента фактического задержания подозреваемого. Однако следует согласиться с тем, что обеспечить участие защитника с момента фактического задержания практически невозможно. Однако, если защитник имеет такую возможность, то он вправе участвовать в процедуре задержания с самого ее начала. Это соответствует положению ст. 62 Конституции Республики Беларусь о том, что каждый имеет право пользоваться в любой момент юридической помощью.

Согласно п. 5 ч. 2 ст. 41 УПК в случае задержания подозреваемый имеет право получить до начала первого допроса бесплатную юридическую консультацию адвоката. Для этого по требованию органа, ведущего уголовный процесс, производится назначение защитника через коллегию адвокатов (юридическую консультацию) (п. 2 ч. 2 ст. 46 УПК). Это значит, перед тем, как задержанное лицо даст какие-либо показания в отношении себя, оно вправе получить квалифицированную юридическую помощь адвоката не от заинтересованного в раскрытии преступления органа уголовного преследования, а от независимого лица, а также изначально правильно сформировать свою позицию по инкриминируемому деянию. Данные требования к защите прав задержанных граждан детализированы в Постановлении Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 24 сентября 2009 г. № 7 "Об обеспечении права на защиту в уголовном процессе" (далее Постановление Пленума Верховного Суда "Об обеспечении прав на защиту в уголовном процессе"). Следует отметить, что право на участие защитника с момента фактического задержания имеют обвиняемый и осужденный, это право определено их правовым статусом и предусмотрено нормами п. 2 Постановление Пленума Верховного Суда "Об обеспечении прав на защиту в уголовном процессе". В соответствии с п. 3 названного Постановления, участие защитника в производстве по уголовному делу обязательно, когда об этом ходатайствует подозреваемый или обвиняемый, а также в случаях, прямо предусмотренных уголовно-процессуальным законом (ч. 1 ст. 45 УПК). Несоблюдение этих требований закона является нарушением права на защиту. В таких случаях показания, данные подозреваемым, обвиняемым в отсутствие защитника, не имеют юридической силы, признаются недопустимыми доказательствами (ч. 3 ст. 8, ч. 4, 5 ст. 105 УПК) и не могут быть положены в основу обвинения. Данные нормы являются весьма важным условием обеспечения законности уголовного преследования, хотя при задержании нередко применяется не допрос, а взятие с задержанного объяснений, что предусмотрено нормами ч. 2 ст. 173 УПК, при этом требование участия защитника при взятии объяснений у задержанного не предусматривается.

Рассматривая данный вопрос необходимо отметить, что в юридической литературе практика взятие объяснений с задержанного оценивается отрицательно. При взятии объяснений, "как правило, умалчивается о том, что задержанный вправе не давать объяснений против себя, членов своей семьи, близких родственников, и внушается, что адвокат задержанному не нужен. После получения нужных органу уголовного преследования (не всегда достоверных) объяснений задержанного лица в установленном порядке оформляется задержание и приглашается адвокат для дачи консультации до начала первого допроса и участия в допросе. Такое отобрание объяснений у задержанного - само по себе грубое нарушение уголовно-процессуального закона, так как в соответствии с ч. 4 ст.110 УПК задержанный должен быть допрошен по обстоятельствам задержания в порядке, предусмотренном ст.215-219, 434 и 435 УПК". Это значительно усложняет процесс защиты, поскольку важнейшим условием эффективной защиты лица по уголовному делу является изначально, с первого допроса, грамотно сформированная позиция лица по поводу подозрений в отношении задержанного лица. Полагаем, что в соответствии со ст. 62 Конституции Республики Беларусь, задержанное лицо вправе требовать предоставления консультации адвоката и до взятия объяснений, а также присутствия адвоката в процессе дачи объяснений.

Для решения этой проблемы следует согласиться с предложением "заменить право на получение бесплатной юридической консультации адвоката обязательным ее оказанием каждому задержанному подозреваемому после его доставления в орган уголовного преследования и до его первого допроса. Любые объяснения и показания задержанного подозреваемого, которые были даны им до обязательной бесплатной юридической консультации адвоката, следует признать недопустимыми доказательствами". Полагаем, что такой подход позволит в большей степени обеспечить защиту конституционных прав задержанных лиц. При отказе задержанного лица от юридической помощи должностное лицо органа уголовного преследования, в соответствии с п. 7 Постановления Пленума Верховного Суда "Об обеспечении прав на защиту в уголовном процессе" должно выяснить, не вызвано ли это отсутствием средств для оплаты юридической помощи, неявкой защитника для участия в следственном действии или в суд, иными обстоятельствами, свидетельствующими о вынужденном отказе, который органом, ведущим уголовный процесс, не может быть принят. Отказ от защитника не лишает права подозреваемого, обвиняемого в дальнейшем ходатайствовать о допуске защитника к участию в производстве по уголовному делу. В соответствии с п. 13 данного Постановления на любой стадии производства по материалам и уголовному делу подозреваемый, обвиняемый вправе беспрепятственно общаться со своим защитником наедине и конфиденциально без ограничения количества и продолжительности бесед. При этом осуществление уголовного преследования и защиты, на основании норм ст. 16 Постановления Пленума Верховного Суда "Об обеспечении прав на защиту в уголовном процессе", должно быть основано на соблюдении принципа презумпции невиновности, в силу которого недопустимо возлагать на обвиняемого обязанность доказывать свою невиновность. При этом бремя доказывания обвинения и опровержения доводов защиты лежит на стороне обвинения. Учитывая, что на защитника возложена обязанность использовать все указанные в законе средства и способы защиты в целях выявления обстоятельств, оправдывающих подозреваемого, обвиняемого, смягчающих ответственность обвиняемого, и оказывать им необходимую юридическую помощь, недопустимы не основанные на законе ограничения защитника в реализации им своих процессуальных прав, предусмотренных уголовно-процессуальным законом. Как нам представляется, данная норма имеет весьма важное значение, так как обеспечивает возможность обвиняемого отказаться от дачи показаний против себя, включая и при взятии с него объяснений по факту задержания, кроме этого, данная норма позволяет защитнику не только оказывать юридическую помощь до допроса задержанного, но и присутствовать на его допросе.

Существенной гарантией прав задержанных лиц является их право на обжалование задержания. В соответствии с нормами ст. 143 УПК жалобы задержанных лиц, подаются в орган, ведущий уголовный процесс, который в течение 24 часов обязан уведомить о жалобе прокурора, Председателя Следственного комитета Республики Беларусь, Председателя Комитета государственной безопасности Республики Беларусь или лиц, исполняющих их обязанности, и суд. Орган уголовного преследования обязан направить в суд кроме жалобы материалы уголовного дела, подтверждающих законность и обоснованность задержания. Суд вправе также истребовать иные материалы, необходимые для разрешения жалобы. В соответствии с нормами ст. 144 УПК судебная проверка законности и обоснованности задержания проводится в срок не более 24 часов. В необходимых случаях для участия в рассмотрении жалобы судья вправе вызвать задержанного. По результатам судебной проверки судья вынести постановление об освобождении задержанного, в случае установления нарушения органом дознания, следователем, требований ст. 108, 110, 114 УПК или права подозреваемого, обвиняемого, осужденного на защиту, необоснованности применения задержания. При отсутствии в действиях органа уголовного преследования, перечисленных выше нарушений законодательства, суд выносит постановление об оставлении жалобы без удовлетворения. В целях обеспечения права задержанного на обжалование действий органа уголовного преследования, считаем целесообразным составление протокола ознакомления с данным правом задержанного лица (Приложение Б.).

Согласно ч. 3 ст. 108 УПК, задержание подозреваемого не может длиться свыше 72 часов с момента фактического задержания. Для сравнения, ч. 2 ст. 94 Уголовно-процессуального Кодекса Российской Федерации 2001 г. (далее УПК РФ) предусматривает применение задержания на срок 48 часов, который может быть продлен судом на срок не более 72 часов с момента вынесения судебного решения (ч. 7 ст. 108 УПК РФ). Исходя из этого, полагаем, что срок задержания подозреваемого, предусмотренный в действующем УПК Республики Беларусь, завышен и требует сокращения до 48 часов в целях гуманизации уголовно-процессуального законодательства, защиты конституционных прав граждан и оптимизации предварительного расследования.

В отличие от УПК БССР 1960 г., действующее уголовно-процессуальное законодательство регламентирует основания освобождения задержанного, которые предусмотрены нормами ст. 114 УПК. По данным статистики Генеральной прокуратуры Республики Беларусь в 2009 г. из 25 357 задержанных лиц, были освобождены 9 810 задержанных, что составляет 38,6%, что свидетельствует не только об актуальности данных оснований, но и в определенной степени, безосновательности 38,6% задержаний (Приложение В.). Причем в отношении большинства из данных лиц отпали основания их кратковременного содержания под стражей, а в ряде случаев истек срок задержания.

В соответствии с п. 1 ч. 1 ст. 114 УПК задержанный освобождается, если не подтвердилось подозрение в совершении лицом предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния. В подобных случаях орган уголовного преследования должен в зависимости от ситуации прекратить предварительное расследование или уголовное преследование в отношении задержанного по основаниям (п. 1, 2 ч. 1 ст. 29 и ч. 2 ст. 250 УПК). Этим решением гражданин будет выведен из положения подозреваемого, в котором он пребывал в результате задержания. В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 114 УПК предусматривается освобождение задержанного на основании отпадения основания дальнейшего содержания под стражей. Как нам представляется, такое основание может применяться не только после выяснения органом уголовного преследования фактов, явившихся основаниями для задержания и признание их недостаточными для применения данной меры уголовно-процессуального принуждения, но и применении к данному лицу меры пресечения не связанной с заключением под стражу, в данном случае лицо может оставаться в качестве подозреваемого или даже обвиняемого. Основанием освобождения задержанных лиц является нарушение процессуального порядка задержания п.3 ч. 1 ст. 114 УПК, практически не применяется на практике, так в 2009 г., по этому основанию были освобождены только четверо задержанных. В соответствии с п. 4 ч. 1 ст. 114 УПК задержанное лицо освобождается по истечению срока задержания. В соответствии с ч. 3 ст. 114 УПК органом, ведущим уголовный процесс и принявшим решение об освобождении задержанного, выдается справка, в которой указывается, кем он был задержан, основания, место и время задержания, основания, мотивы и время освобождения. Освобожденное лицо не может быть вновь задержано по тому же подозрению.

В целом, порядок освобождения задержанного обвиняемого схож с освобождением подозреваемого за исключением того, что в отношении обвиняемого нельзя применить п.1 ч. 1 ст. 114 УПК. Если же обвиняемый был задержан для решения прокурором вопроса о заключении его под стражу, то еще одним основанием для освобождения задержанного являются фактические данные, указывающие на неприменение к нему этой меры пресечения. При наличии оснований, предусмотренных в ст. 114 УПК, осужденный должен быть освобожден из-под стражи в порядке, установленном для освобождения задержанного обвиняемого. Об этом выносится соответствующее постановление, где излагаются основания освобождения осужденного. Другим основанием освобождения осужденного лица является отказ в удовлетворении ходатайства уголовно- исполнительной инспекции об отмене условного неприменения наказания отсрочки исполнения наказания или условно-досрочного освобождения от отбывания наказания. После принятия данного решения осужденный, находящийся под стражей, должен быть немедленно освобожден.

Таким образом, по итогам второй главы можно сделать следующие выводы.

Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения осуществляется только при условии предусмотренных законом оснований. В качестве правовых оснований для задержания лица, на наш взгляд, следует расценивать те юридические факты, которые с точки зрения законодателя составляют фактическую основу для подозрения, обвинения и осуждения лица. Термин "обоснованность", в отношении процессуальных действий, соответствует термину "законность", таким образом, главным критерием обоснованности применения задержания является его законность. В силу существенного правограничения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, основания для его применения должны быть законодательно определены в виде закрытого перечня определенных оснований для исключения их произвольного толкования.

Основания, цели и мотивы имеют существенное значение для применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. В их иерархии основу составляют цели задержания, которые базируются на задачах уголовного процесса, то есть в своей основе целью задержания как меры уголовно-процессуального принуждения является надлежащее обеспечение уголовного процесса, в соответствии с действующим законодательством. Основания задержания, это фактические обстоятельства, установленные законом как обязательные условия применения задержания, при этом обоснованность задержания следует понимать как его законность. Под мотивами задержания следует понимать внутренние побуждения должностного лица, которое его применяет, соответствующие целям этой меры принуждения, на основе внутреннего убеждения данного лица. В силу того, что всякое процессуальное решение должно быть мотивированным, можно сказать, что мотивы задержания делают объективной его цель в каждом конкретном случае применения задержания, усиливая его обоснованность.

Полагаем, что если в отношении подозреваемого обоснованно использовать результаты оперативно-розыскной деятельности, при условии, так как в данном случае задержание осуществляется по основаниям предусмотренным ч. 1 ст. 108 УПК, в тоже время для задержания подозреваемого, в отношении которого возбуждено уголовное дело, обвиняемого и осужденного таких оснований будет не достаточно, в силу того, что в отношении данных лиц возбуждено уголовное дело или вынесен приговор суда, поэтому их задержание, безусловно, должно обеспечиваться фактическими данными являющимися доказательствами на основании ст. 88 УПК. В отношении данной категории лиц перед их задержанием должно выноситься мотивированное постановление о задержании органа, осуществляющего уголовное преследование. Так как действующий УПК не предусматривает норм, регламентирующих задержание данных лиц, в него необходимо внести дополнения о задержании подозреваемых, в отношении которых возбуждено уголовное дело. В силу того, что действующий УПК не предусматривает возможность розыска подозреваемых и осужденных, для применения задержания к данным лицам необходимо внесение соответствующих дополнений в действующее уголовно-процессуальное законодательство.

Однако во всех случаях целью задержания является обеспечение участия данных лиц в уголовном процессе и их надлежащее поведение. Как нам представляется, отсутствие норм, определяющих содержание подозрения как основания уголовного преследования является существенным недостатком системы правового регулирования задержания подозреваемого. Логика законодателя, определяющая задержание как обязательное условие признания лица подозреваемым порождает общую концептуальную проблему соотношения данных институтов уголовно-процессуального права, так как очевидно, что задержание и подозрение по своему содержанию и юридической природе не эквивалентны, однако законодатель определяет данные категории именно так. Фактическим основанием для признания лица подозреваемым должны являться основания для подозрения, свидетельствующие о причастности такого лица к совершению преступления. Юридическим основанием для признания лица подозреваемым должно быть вынесение соответствующего постановления об этом. Порядок признания лица подозреваемым на основании вынесения постановления должен быть единым, в том числе и при задержании подозреваемого.

Полагаем, что должностное лицо осуществляющее задержание обязано предупредить задержанного о том, что: тот имеет право сохранять молчание; все, что он скажет, может быть использовано как доказательство против него; у него есть право на присутствие адвоката при проведении допроса такая практика была бы оправданной, так как позволила задержанному лицу знать свои основные конституционные права, связанные с правом не свидетельствовать против себя и отказаться от дачи показаний, еще до вынесения постановления о задержании и до его допроса, который является следственным действием, а его результаты доказательственное значение.

Полагаем, что в результате фактического задержания лицо приобретает статус задержанного, вне зависимости от того, станет ли это лицо в дальнейшем подозреваемым, обвиняемым и т.д. В силу того, что о признании лица подозреваемым должно выноситься мотивированное постановление органа, осуществляющего уголовное преследование в ходе возбуждения уголовного дела, то есть в течение 12 часов с момента фактического задержания, необходимо урегулировать правовое положение задержанного лица. Полагаем, что данное лицо является задержанным, под которым следует понимать лицо, принудительно доставленное в орган уголовного преследования для проверки фактов его причастности к совершению преступления. Статус задержанного лицо имеет с момента фактического задержания и до момента принятия решения органом уголовного преследования о его признании подозреваемым и возбуждении уголовного дела, в противном случае по результатам проверки фактов причастности данного лица к преступлению оно должно быть освобождено.

Отсутствие в протоколах задержания какой-либо аргументации затрудняет оценку правильности его применения. Вместе с тем необходимость установления оснований подозрения для применения задержания очевидна, что актуализирует законодательное закрепление данной категории в действующем УПК. Полагаем, что протокол задержания является не только процессуальным основанием доставления лица в орган уголовного преследования и документом определяющим сроки задержания, но и первичным основанием для осуществления подозрения в отношении задержанного лица, поэтому нам представляется целесообразным включить в его содержания не только названные выше сведения, но и описание обстановки захвата и доставления подозреваемого. Так как протокол обыска задержанного имеет доказательственное значение его необходимо оформлять отдельным документом. Полагаем, что необходимо предусмотреть участие понятых при обыске задержанного, как дополнительную правовую гарантию законности данного процессуального действия.

Законодатель не определяет содержание постановления о задержании. Данный пробел в правовом регулировании негативно отражается на деятельности органа уголовного преследования. Между тем именно в этом документе должны излагаться обоснования задержания лица, сведения необходимые для вынесения мотивированного постановления о подозрении данного лица и возбуждения уголовного дела.

Полагаем, что время уведомления прокурора о задержании должно быть уменьшено до 12 часов, так как именно в этот срок компетентный орган должен возбудить дела, соответственно прокурор должен осуществить надзорные функции на этапе возбуждения уголовного дела. Участие прокурора является дополнительной гарантией законности применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. Время уведомления совершеннолетних членов семьи задержанного или его близких родственников должно быть сокращенно до трех часов с момента фактического задержания. Считаем целесообразным распространить это правило на все виды задержаний.

С целью усиления процессуальных гарантий защиты законных интересов задержанных необходимо до получения у них каких-либо объяснений или показаний предусмотреть обязательное оказание каждому задержанному бесплатной юридической консультации адвоката и обеспечить его участие в осуществлении данных процессуальных действий. В целях обеспечения большей эффективности прокурорского надзора за предварительным следствием считаем целесообразным направлять прокурору копии протокола задержания, обыска и мотивированного постановления, вынесенного органом уголовного преследования, о применении задержания.

Исходя из сложившейся практики применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, которая существенно ограничивает права граждан, полагаем, что срок задержания подозреваемого, предусмотренный в действующем УПК Республики Беларусь, завышен и требует сокращения до 48 часов в целях гуманизации уголовно-процессуального законодательства, защиты конституционных прав граждан и оптимизации предварительного расследования. Об этом свидетельствуют приведенные в работе статистические данные. Избрание данной меры уголовно-процессуального принуждения для 38% задержанных было необязательным и при наличии процессуального статуса задержанного в их отношении не было бы необходимости применять задержание на 72 часа или присваивать статус подозреваемого, то есть необоснованно нарушать их конституционные права, так как использование статуса задержанного позволило бы сократить срок их содержания под стражей до 12 часов и обеспечило бы соответствующее разбирательство по факту не причастности данных лиц к преступлению.

ГЛАВА 3. ПРОБЛЕМЫ ПРИМЕНЕНИЯ ИНСТИТУТА ЗАДЕРЖАНИЯ В ПРАКТИКЕ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГГАНОВ ВНУТРЕННИХ ДЕЛ

.1 Особенности процессуальных нарушений при осуществлении задержания и незаконного задержания

Законность задержания является важнейшим условием правомерности уголовного преследования, так как данная мера уголовно-процессуального принуждения направлена на обеспечение уголовного процесса, то есть на привлечение к предварительному следствию лиц, в отношении которых предполагается виновность в совершении преступления. Таким образом, задержание обеспечивает привлечение подозреваемых, обвиняемых и осужденных уголовному процессу, а так же содействует всестороннему, полному и объективному исследованию обстоятельств уголовного дела. Так как задержание достаточно часто применяется как мера уголовно-процессуального принуждения и существенно ограничивает конституционные права граждан, принципиальным является вопрос соблюдения принципа законности при применении задержания.

В соответствии со ст. 397 УК заведомо незаконные задержание является преступлением против правосудия, главным признаком которого является заведомость действий виновного должностного лица. Типичными вариантами заведомо незаконного задержания является задержание на основе корыстных мотивов должностного лица и задержание как способ расправы сотрудников правоохранительных органов с неугодными им лицами. Несмотря на то, что состав незаконного задержания прямо не предусматривает мотивы совершения преступления, например, такие, как корысть или иная личная заинтересованность, тем не менее, они имеют важное значение для уяснения причин и условий совершения незаконных задержаний и их предупреждения. По мнению Кудрявцева В.Н., "мотив корысти означает не что иное, как стремление удовлетворить потребность (действительную или мнимую) в материальных благах". Является очевидным, что задержанный человек, преследуя цель своего освобождения, использует для этого любые средства, в том числе и материальное вознаграждение. Сотруднику может быть обещано также материальное вознаграждение самим потерпевшим за быстрое раскрытие преступления. А эффективным средством для этого может служить незаконное задержание подозреваемого.

Однако, следует отметить, что любое нарушение требований норм уголовно-процессуального закона при производстве задержания дает нам основание для утверждения о том, что задержание является незаконным. Но при этом необходимо заметить, что не каждое незаконное задержание является необоснованным, т.е. общественно опасным, противоправным незаконным задержанием - преступлением, предусмотренным ст. 397 УК. Таким образом, незаконное, но обоснованное задержание - это дисциплинарный проступок, поскольку лишь в исключительных, особых случаях оно может повлечь общественно опасные последствия. Необоснованное задержание, как правило, является общественно опасным, что свидетельствует о наличии у данного деяния явных признаков преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 301 УК РФ. Указанное обстоятельство является основанием для обязательного возбуждения уголовного дела и производства предварительного следствия. Производство в подобных условиях проверочных действий является незаконным. Виновное должностное лицо должно быть привлечено к уголовной ответственности за совершение преступления против правосудия.

Среди главных проблем применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения следует выделить произвольное определение оснований для задержания по непосредственно возникшему подозрению. Результаты изученных в ходе преддипломной практики уголовных дел показывают, что 22 % задержаний осуществляется по п. 1; 9 % по п. 2; 2 % по п. 3; 3 % по п. 4 ч. 1 ст. 108 УПК. В 49 % случаев делается ссылка на ст. 108 УПК в целом, а в 11 % - на все пункты ч. 1 этой статьи (Приложение А.). Полагаем, что приведенные статистические данные свидетельствуют об абсолютно произвольном указании в протоколах задержания различных пунктов ч. 1 ст. 108 УПК, так как столь высокий процент задержания по ч. 1 ст. 108 УПК маловероятен и не может значительно превышать иные основания применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. Причина этого заключается в отсутствии закрепленной в законе обязанности сотрудников органа уголовного преследования мотивировать применение того или иного основания. Кроме того, отсутствие в протоколах задержания какой-либо аргументации затрудняет оценку правильности его применения. Вместе с тем необходимость установления оснований подозрения для применения задержания очевидна и не подвергается сомнению, что актуализирует законодательное закрепление данной категории в действующем УПК.

Далеко не всегда, правильно исчисляются сроки задержания. В литературе приводятся данные, что данный порядок соблюдается не всегда. Проведенный опрос практических работников показал, что 7 % исчисляют срок задержания с момента доставления задержанного в орган уголовного преследования, а 6 % - с момента составления протокола задержания, что явно противоречит действующему законодательству. Тем самым незаконно продлевается время задержания к подозреваемого лица.

Другой не менее важной проблемой правомерности задержания является проблема "заочных" обвинений. Как отмечалось выше в случае возбуждения уголовного дела в отношении конкретного лица основания для его задержания в законе не предусмотрены. Ведь непосредственность возникновения подозрения при этом отсутствует, а возможность ненадлежащего поведения со стороны подозреваемого вполне вероятна. Такие ситуации, имеющие место на практике, подтверждают необходимость применения задержания не только по непосредственно возникшему подозрению. При этом место нахождения подозреваемого может быть неизвестно, что требует проведения розыска данного лица. Однако в отношении подозреваемых такие следственные действия УПК не предусмотрены. В такой ситуации органы уголовного преследования "заочно" признают обвиняемыми таких подозреваемых лиц, нарушая процессуальный порядок привлечения к обвинению. Однако такой подход продиктован отсутствием законодательной базы для розыска скрывшихся подозреваемых, в отношении которых невозможно применить задержание по непосредственно возникшему подозрению, так как по отношению к данным лицам уже было вынесено постановление о признании их подозреваемыми. Таким образом, данные нарушения порядка задержания связаны с недостатками системы правового регулирования, которые необходимо исправить путем внесения соответствующих дополнений в ст. 108 УПК об обязанности органов производить задержание лиц, признанных подозреваемыми, и объявлять их в розыск.

Одной из проблем применения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения является исполнение обязанности органом уголовного преследования разъяснения их конституционных прав на защиту, в частности право на отказ от дачи показаний против себя и получение юридической помощи до первого допроса. Выше мы отмечали, что в отношении задержанных лиц нередко применяется взятие объяснений, предусмотренное нормами ч. 2 ст. 173 УПК, при этом задержанное лицо не имеет право на получение юридической помощи до взятия объяснений и в процессе данного процессуального действия. Полагаем, что следует согласиться с утверждением, согласно которому "в деятельности органа уголовного преследования сформировалась порочная практика получения объяснений у подозреваемого до проведения с ним бесплатной юридической консультации адвоката". Полагаем, что деятельность органов уголовного преследования в данном случае следует признавать противоправной, так как объяснения задержанного имеют такое же доказательственное значение, как и сведения, полученные в результате допроса. Очевидно, что такой подход к взятию объяснений с задержанного без предварительного разъяснения его конституционных прав, свидетельствует о злоупотреблении правом должностными лицами органа уголовного преследования, что в свою очередь может выразиться в оказании давления на задержанное лицо и склонить подозреваемых к даче показаний, которые необходимы для данных органов, и сформировать в сознании задержанного предпосылки для отказа от получения квалифицированной юридической помощи адвоката.

К причинам незаконного задержания необходимо отнести недостатки ведомственного контроля и прокурорского надзора за соблюдением законности задержания, несовершенство уголовно-процессуального законодательства.

Недостатки ведомственного контроля и прокурорского надзора за соблюдением законности задержания связаны с тем, что субъекты контроля и надзора, могут преследовать корпоративные интересы. Контроль и надзор за законностью уголовно-процессуального задержания осуществляется, как правило, по фактам задержаний относительно "легального" характера, в основном путем проверок материалов уголовно-процессуального задержания. Естественно, что подавляющая часть процессуально оформленных задержаний являются законными, а процессуально неоформленные задержания (как правило, незаконные) остаются не подвергаются проверке.

Другим фактором незаконных задержаний является несовершенство уголовно-процессуального законодательства. Выше мы рассматривали проблемы правоприменительной практики и полагаем, что предлагаемые нами изменения и дополнения уголовно-процессуального законодательства, позволили бы в большей степени обеспечить законность применения задержания. Как справедливо отмечается в литературе, "недостаточная правовая оснащенность заставляет сотрудников милиции идти на превышение власти либо использовать блеф как метод достижения законных целей". Типичным примером такой деятельности органов уголовного преследования является применение "заочного" обвинения подозреваемых для их розыска, что связано с неразработанностью в действующем УПК института подозрения как элемента уголовного преследования.

Одной из объективных причин незаконного задержания является значительная загруженность должностных лиц органов уголовного преследования и "давление руководства". В данном контексте показательны следующий пример: "32 % опрошенных, действуя при задержании преступников, в большей степени принимают во внимание позицию руководства подразделений, а не положения закона". Задержание подозреваемого человека часто преследует цель - выгодную возможность получения доказательств обвинения от самого задержанного. Причем, даже в случае необоснованного задержания, при котором не удалось обосновать подозрения, задержанное лицо подлежит освобождению по основаниям п. 4 ч. 1 ст. 114 УПК, без каких бы то ни было последствий для должностных лиц, осуществивших данное задержание. При этом, его кратковременное заключение под стражу не рассматривается действующим законодательством как нарушение его конституционных прав. Именно поэтому дополнительной гарантией для задержанных лиц является введение в УПК такого субъекта уголовного процесса как "задержанный", то есть лица, в отношении которого вынесено постановление о задержании, однако еще не вынесено мотивированное постановление о признании его подозреваемым и не возбуждено уголовное дело. Полагаем, что 12 часов задержания лица достаточно для первичной проверки фактов причастности данного лица к преступлению, вынесения при необходимости мотивированного постановления о признании такого лица подозреваемым и возбуждении уголовного дела. При отсутствии оснований для подозрения, задержанное лицо должно быть освобождено из-под стражи по основаниям п. 1 ч. 1 ст. 114 УПК, так как отсутствуют правовые основания для его дальнейшего содержания под стражей.

Важным фактором соблюдения законности при осуществлении задержания является профессионализм должностных лиц органа уголовного преследования. Профессионализм сотрудников правоохранительных органов среди нравственно-психологических и деловых качеств работника является ведущим. Таким образом, Юридическая грамотность - неотъемлемый элемент нормального осуществления функциональных обязанностей по производству задержания.

Нельзя не отметить, что сложившаяся практика деятельности органов внутренних дел свидетельствует о большой заинтересованности сотрудников правоохранительных органов в проценте раскрываемости преступлений, складывающийся из отношения количества действительно раскрытых преступлений к количеству всех зарегистрированных преступлений. Именно данный показатель неоправданно рассматривают как критерий эффективности работы и профессионализма, что как нам представляется необоснованно, так как данные показатели не отражают степень законности и правомерности деятельности должностных лиц, хотя очевидно, что именно этот критерий должен быть главным в оценке работы органов внутренних дел. Основой для пресечения незаконных задержаний и задержаний с нарушениями процессуального порядка применения данной меры процессуального принуждения является: совершенствование уголовно-процессуального законодательства, регламентирующего применение задержания; совершенствование организации и повышение эффективности прокурорского надзора за законностью деятельности органов уголовного преследования при осуществлении задержания; совершенствование законодательства определяющего ответственность за незаконное задержание без признаков заведомственности данного деяния путем применения к виновным лицам мер административной ответственности; повышения уровня юридической грамотности и профессионализма сотрудников органов внутренних дел; изменение акцента в оценке деятельности сотрудников органов внутренних дел с процента раскрываемости преступлений на степень законности и правомерности их деятельности, которая должна обеспечивать и неотвратимость уголовного наказания, и защиту конституционных прав граждан.

.2 Вопросы правомерности и неправомерности причинения вреда при задержании

Осуществление задержания как меры уголовно-процессуального принуждения может быть сопряжено с применением насилия в отношении задерживаемых лиц. Порядок применения физической силы, специальных средств и оружия при задержании, как указывалось выше, определен нормами Закона "Об органах внутренних дел Республики Беларусь", кроме этого, в соответствии с ч. 1 ст. 35 УК, вред причиненный лицу, совершившему преступление, считается правомерным, если, при его задержании для передачи органам власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений, когда оно пытается или может скрыться от следствия и суда, если иными средствами задержать такое лицо не представлялось возможным и при этом не было допущено превышения необходимых для этого мер. Следует отметить, что формулировка данной статьи УК противоречит принципу презумпции невиновности и терминологически неверна, так как, признать лицо совершившим преступление может только суд после осуществления органами уголовного преследования предварительного следствия, судебного разбирательства и вынесения соответствующего приговора, который признает соответствующее лицо виновным в совершении преступления. Естественно, что при осуществлении задержания, считать задерживаемое лицо совершившим преступление неправомерно, следовательно, редакцию данный статьи необходимо привести в соответствие с Конституцией Республики Беларусь. Полагаем, что правомерность и обоснованность задержания, напрямую связано не только с законностью оснований для применения данной меры уголовно-процессуального принуждения, но и с обоснованностью применения насилия в отношении задерживаемых лиц. Вместе с тем, деятельность органов внутренних дел должна обеспечивать общественную безопасность и правопорядок, что предполагает ее направленность, в том числе и на применение насильственных мер в отношении лиц, действия которых явно посягают на охраняемые законом общественные отношения, а данные лица препятствуют законной деятельности органов внутренних дел. Задержание, направлено не только на обеспечение участия соответствующих субъектов в уголовном процессе и их надлежащее поведение, но и в известной степени выполняет пресекательную функцию, в отношении лиц, которые были задержаны при совершении преступления. Следует согласиться с мнением, что "реализация регулятивной, охранительной и воспитательной функций нормы права о задержании преступника, эффективность ее воздействия на регулируемые правоотношения зависят от правильного соблюдения требований этой нормы о правомерном причинении вреда преступнику, уклоняющемуся от правосудия". Таким образом, вопросы правомерности причинения вреда при задержании актуальны, прежде всего, в контексте законности применения данной меры уголовно-процессуального принуждения, как в отношении обеспечения конституционных прав задерживаемых лиц, так и в обеспечении общественной безопасности и правопорядка.

В литературе ведутся дискуссии в отношении каких задержанных лиц следует применять насилие в процессе осуществления задержания. Очевидно, что лица, которые подозреваются в преступлениях, за совершение которых не предусмотрено назначение наказания в виде лишения свободы и ареста (п. 1 ч. 2 ст. 107 УПК) не могут подвергаться задержанию, следовательно применение в отношении данных лиц, при осуществлении иных мер процессуального принуждения противозаконно, исключением здесь, как нам представляется, могут быть случаи, когда подозреваемое или обвиняемое лицо оказывает сопротивление правомерным действиям сотрудников органов внутренних дел или пытается скрыться, препятствуя применению в их отношении иных мер процессуального принуждения. В юридической литературе, возможность применения насилия чаще всего связывают со степенью общественной опасности, преступления в отношении которого есть основания подозревать задержанного. Так, Шавгулидзе Т.Г. считает, что причинение преступнику телесного повреждения может быть допустимо лишь при задержании его после совершения тяжкого преступления. Тишкевич И.С. оценивает возможность применения насилия, в отношении задерживаемого лица более близко по содержанию к нормам п. 1 ч. 2 ст. 107 УПК, признавая право на задержание преступника только после совершения такого деяния, за которое предусмотрено наказание в виде лишения свободы, на основании данного определения насилие априорно является элементом задержания. Практика показывает, что уголовно-правовое задержание чаще всего применяется к лицам, которые совершают насильственные, представляющие повышенную общественную опасность преступления и пытаются уйти от правосудия. Однако применения насилия должно быть обоснованным, так если есть достаточные гарантии раскрытия преступлений и задержания лиц, их совершивших, без принудительных действий, то, естественно, отпадает и необходимость в насилии в отношении задерживаемых лиц.

Полагаем, что рассмотренные выше основания возможности причинения физического вреда при задержании не обоснованны, так как задержание применяется на основании фактических подозрений, или обвинения, что не является основанием считать лицо виновным в совершении более тяжкого или менее тяжкого преступления, на основании чего градация по признаку общественной опасности преступлений в которых подозреваются или обвиняются задержанные не может являться основанием для применения по отношению к ним при задержании насилия. Думается, что этот критерий безоснователен и в отношении осужденных лиц, к которым применена отсрочка исполнения наказания или условно-досрочное освобождение. Полагаем, что единственным критерием применения или не применения насилия по отношению к задержанному лицу должно являться поведение задерживаемого лица.

Основаниями для применения насильственных действий в отношении задержанных лиц достаточно детально регламентированы в Законе Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь". В соответствии со ст. 26 названного закона, сотрудник органов внутренних дел при выполнении задач по защите жизни, здоровья, чести, достоинства, прав, свобод и законных интересов граждан, интересов общества и государства от преступных и иных противоправных посягательств, то есть в том числе и при задержании, которое на основании ст. 24 Закона Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь", является одной из обязанностью органов внутренних дел применяет физическую силу, специальные средства, оружие, боевую и специальную технику, если иными способами выполнение этих задач не представляется возможным.

Физическая сила, специальные средства, оружие, боевая и специальная техника применяются исходя из складывающейся обстановки по усмотрению сотрудника органов внутренних дел в случаях, предусмотренных настоящим Законом. Применению физической силы, специальных средств, оружия, боевой и специальной техники должно предшествовать четко выраженное и очевидное для лица, против которого они применяются, предупреждение о намерении их применить, за исключением случаев, когда промедление в их применении создаст непосредственную опасность для жизни граждан или может повлечь иные тяжкие последствия. Во всех случаях, когда избежать применения физической силы, специальных средств, оружия, боевой и специальной техники невозможно, сотрудник органов внутренних дел обязан стремиться причинить наименьший вред жизни, здоровью, чести, достоинству и имуществу граждан, а также принять меры по немедленному оказанию пострадавшим медицинской и иной необходимой помощи.

На основании норм ст. 27 Закона Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь", применение физической силы, в том числе боевые приемы борьбы, подручные средства для задержания лиц, при необходимости преодоления противодействия законных требований сотрудника органов внутренних дел и для его самообороны, если ненасильственными способами это сделать невозможно. На основании норм ст. 28 Закона Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь" применение специальных средств: наручников, резиновых палок, средств связывания, специальных химических веществ, светозвуковых устройств отвлекающего воздействия, устройств для вскрытия помещений, устройств для принудительной остановки транспортных средств и другие специальные средства, в том числе служебных животных правомерно, если в ходе задержания и доставления в органы внутренних дел подозреваемых, обвиняемых и осужденных, если они оказывают неповиновение или сопротивление. Исходя из содержания ст. 29 Закона Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь" применение оружия в отношении задержанного допустимо только при оказании им вооруженного сопротивления, или при намерении совершить данные действия. Таким образом, применение насильственных действий на данных основаниях является правомерным и вред причиненный таким задержанием на основании норм ст. 26 Закона Республики Беларусь "Об органах внутренних дел Республики Беларусь" не является основанием для ответственности за его причинение.

Применение к преступнику насилия возможно только в случаях, когда он не подчиняется, стремится уклониться от задержания. Причинение вреда преступнику, который не стремится уклониться от задержания и не оказывает сопротивления, является грубейшим нарушением законности и влечет за собой уголовную ответственность в соответствии с действующим законодательством. Признаками уклонения от задержания являются следующие: задерживаемое лицо, застигнуто на месте преступления и не подчиняется задерживающему; задерживаемое лицо убегает; задерживаемое лицо оказывает сопротивление лицу, производящему задержание; задержанный совершает побег при его доставлении в орган уголовного преследования или из-под стражи.

Причинение вреда при задержании правомерно только с целью доставления его в органы власти и пресечения возможности совершения им новых преступлений. На соблюдение этого условия прямо указывается в ч. 1 ст. 35 УК. Причинение вреда без цели задержания должно рассматриваться как обычное преступление против личности, а если такой вред причиняется должностным лицом, то подобные действия должны дополнительно квалифицироваться как превышение власти.

Вред, причиняемый преступнику в целях его задержания, должен быть вынужденным. Вынужденность вреда означает, что насилие при задержании признается правомерным только в тех случаях, когда иным способом нельзя было задержать преступника.

При осуществлении задержания следует учитывать обстоятельство и обстановку его совершения. Как нам представляется, основным критерием для применения насилия в отношении задерживаемого, является его поведение. Степень сопротивления задержанию напрямую не детерминируется степенью общественной опасности совершаемого преступления, однако эти обстоятельства необходимо учитывать при задержании лица по непосредственно возникшему преступлению, при условии, что данное лицо застигнуто при совершении преступления следует учитывать характер и степень общественной опасности данного преступления, так как очевидно, что всякая преступная деятельность подлежит немедленному пресечению, а лица, совершающие наиболее общественно опасные преступления подлежат немедленному задержанию. При этом, если совершаемое преступление посягает на жизнь, здоровье, честь, достоинство, права, свободы и законные интересы граждан, интересы общества и государства, применение насилия обоснованно, а его интенсивность должна быть пропорциональна общественной опасности совершаемого преступления.

При осуществлении задержания на основании вынесенного постановления органа уголовного преследования в отношении подозреваемого, обвиняемого или осужденного лица, должностным лицам производящим задержание следует учитывать личность задерживаемого. Чем большую опасность для общества представляет лицо, совершившее преступление, тем более решительные меры к нему могут быть приняты в случае уклонения от задержания. Например, лица, совершившие тяжкие либо особо тяжкие преступления, сознавая, что их ожидает суровое наказание, идут на самые крайние меры, только бы избежать задержания.

Сведения о личности задерживаемого могут существенно повлиять на выбор мер задержания. Задерживая лицо с агрессивно-насильственной ориентацией психики (террориста, бандита, убийцу или лицо, многократно отбывавшее наказание в местах лишения свободы за насильственные преступления), возможно избрание наиболее строгих мер, в том числе специальных средств, огнестрельного оружия и причинения задерживаемому любого по тяжести вреда, если иными способами его задержать невозможно.

Особую опасность для общества представляет совершение преступлений рецидивистами, так как данная категория преступников имеет явно выраженную антисоциальную установку поведения. Антисоциальная установка - это "совокупность антиобщественных взглядов, принципов и привычек, порождающих готовность лица к преступному поведению". Совершенное преступление по принципу обратной связи укрепляет в преступнике антиобщественное отношение к охраняемым законом интересам, придает ему большую устойчивость, порождает способность в следующий раз совершить преступление с меньшими колебаниями или вообще без борьбы мотивов, а во многих случаях даже преодолевать серьезные препятствия на пути к достижению преступного результата. Более того, если после совершения преступления преступник окажется безнаказанным, то это, как правило, укрепляет его волю к преступной деятельности. В результате после неоднократного совершения преступлений формируются такие специфические черты личности виновного, которые позволяют говорить о направленности лица на преступное поведение. Таким образом, асоциальное действие закрепляется до уровня неконтролируемых сознанием автоматизмов, что свидетельствует о возникновении фиксированной установки, что можно и рассматривать как формирования криминального стереотипа поведения. Задержание таких лиц требует тщательной подготовки и должно предусматривать применение насильственных действий, при условии соответствующего поведения задерживаемого лица.

Превышение мер, необходимых для задержания, имеет место в тех случаях, когда применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания, и задерживаемому без необходимости причинен явно чрезмерный, не вызываемый обстановкой вред, указанный в ст. 142 УК "Убийство при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление" или в ст. 151 УК "Умышленное причинение тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения при превышении мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление". Таким образом, соблюдение условий правомерности причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, позволяет исключить случаи привлечения к уголовной ответственности задерживающих. В соответствии с ч. 2 ст. 35 УК Республики Беларусь, превышение мер, необходимых для задержания лица, совершившего преступление, влечет за собой ответственность только в случаях умышленного лишения жизни либо причинения тяжкого или менее тяжкого телесного повреждения.

Превышение пределов причинения вреда при задержании лица, совершившего преступление, предполагает "полное возмещение вреда его причинителем или другим лицом, в интересах которого действовал причинивший вред". Отсутствие четких правовых предписаний в отношении случаев причинения чрезмерного вреда при задержании лиц, совершивших преступление, негативно сказывается на правоприменительной деятельности. Полагаем, что в отношении лица, причинившего неправомерный вред задержанием, при условии отсутствия в его деянии признаков, предусмотренных нормами ст. 142 УК и ст. 151 УК должны осуществляться в порядке гражданского судопроизводства, а такое лицо должно подлежать дисциплинарной или административной ответственности. Полагаем, что при обнаружении признаков, необоснованного причинения вреда при задержании лица, прокурор должен при выполнении надзорных функций возбудить гражданский иск в отношении лица, нарушившего порядок задержания. Как нам представляется, данная мера будет способствовать обеспечению защиты прав задержанных от необоснованного применения в отношении их насилия. С этой же целью, считаем целесообразным проведения медицинского освидетельствования задержанных лиц после их доставления в орган уголовного преследования и оформления протокола о задержании, что так же позволит усилить правовую защиту задерживаемых лиц.

Таким образом, по итогам третей главы можно сделать следующие выводы.

Обеспечение законности задержания является важнейшим условием обеспечения законности уголовного преследования. Незаконным следует считать любое не обоснованное задержание, однако, действующее законодательство, предусматривает уголовную ответственность только за заведомо незаконное задержание. Вместе с тем, в практике деятельности органов внутренних дел при осуществлении данной меры уголовного преследования не редко встречаются нарушения процессуального законодательства, которые могут существенно нарушить конституционные права граждан. Полагаем, что данные действия сотрудников органов внутренних дел должны получать соответствующую правовую оценку, которая, как нам представляется, должна выражаться не только в дисциплинарной, но и административной ответственности.

Факторами, способствующими проявлению незаконных задержаний являются недостатки ведомственного контроля и прокурорского надзора, несовершенство уголовно-процессуального законодательства, не достаточный профессионализм должностных лиц, осуществляющих задержание, оценка эффективности работы не на основе степени законности, осуществляемых процессуальных действий, а на основе процента раскрываемости преступлений.

В целях обеспечения законности задержания необходимо совершенствование уголовно-процессуального законодательства; повышение эффективности прокурорского надзора; совершенствование законодательства определяющего ответственность за незаконное задержание без признаков заведомственности данного деяния путем применения к виновным лицам мер административной ответственности; повышения уровня юридической грамотности и профессионализма сотрудников органов внутренних дел; изменение акцента в оценке деятельности сотрудников органов внутренних дел с процента раскрываемости преступлений на степень законности и правомерности их деятельности, которая должна обеспечивать и неотвратимость уголовного наказания, и защиту конституционных прав граждан.

Правомерность и обоснованность задержания, напрямую связано не только с законностью оснований для применения данной меры уголовно-процессуального принуждения, но и с обоснованностью применения насилия в отношении задерживаемых лиц. Основным критерием применения или не применения насилия по отношению к задержанному лицу должно являться поведение задерживаемого лица.

Полагаем, что применение насилия к задержанному обоснованно: если задержанный пытается уклониться от задержания, если задержание применяется с целью доставления задержанного в орган уголовного преследования, применение насилия было вынужденной мерой. Степень сопротивления задержанию напрямую не детерминируется степенью общественной опасности совершаемого преступления, однако эти обстоятельства необходимо учитывать при задержании лица по непосредственно возникшему преступлению, при условии, что данное лицо застигнуто при совершении преступления. При осуществлении задержания на основании вынесенного постановления органа уголовного преследования в отношении подозреваемого, обвиняемого или осужденного лица, должностным лицам производящим задержание следует учитывать личность задерживаемого. Задерживая лицо с агрессивно-насильственной ориентацией психики, возможно избрание наиболее строгих мер, в том числе специальных средств, огнестрельного оружия. Особенно тщательной подготовки требует задержание рецидивистов, так как данные лица отличаются криминальным стереотипом поведения, то при их задержании должно предусматриваться применение насильственных действий, при условии соответствующего поведения задерживаемого лица.

Превышение мер, необходимых для задержания, имеет место в тех случаях, когда применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания. Полагаем, что в отношении лица, причинившего неправомерный вред задержанием, при условии отсутствия в его деянии признаков, предусмотренных нормами ст. 142 УК и ст. 151 УК должна применяться дисциплинарная или административная ответственность. Полагаем, что при обнаружении признаков, необоснованного причинения вреда при задержании лица, прокурор должен при выполнении надзорных функций возбудить гражданский иск в отношении лица, нарушившего порядок задержания. Как нам представляется, данная мера будет способствовать обеспечению защиты прав задержанных от необоснованного применения в отношении их насилия. С этой же целью, считаем целесообразным проведения медицинского освидетельствования задержанных лиц после их доставления в орган уголовного преследования.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

На основании проведенного исследования задержание можно определить как меру уголовно-процессуального принуждения, осуществляемую в целях уголовного преследования на основаниях подозрения, обвинения или осуждения лица без применения к нему наказания и заключающуюся в фактическом задержании лица, доставлении его в орган уголовного преследования и в кратковременном содержании под стражей в местах и условиях, определенных законом.

Так как задержание существенно ограничивает права задерживаемых лиц, нам представляется обоснованным определить общие правила применения задержания как меры процессуального принуждения на основе действующего законодательства:

недопустимость ограничения прав и свобод личности, не вызываемой обстоятельствами уголовного дела и законной необходимостью;

недопустимость недооценки охраняемых законом интересов других лиц и связанного с этим непринятия должных мер уголовно-процессуального принуждения путём ограничения соответствующих прав и свобод подозреваемого, обвиняемого;

соблюдение баланса охраняемых законом интересов личности, общества и государства при применении мер уголовно-процессуального принуждения;

обеспечении баланса между частными и публичными интересами, с учетом того, что содержание публичного интереса охватывает личные права неопределенного круга лиц, что в конечном итоге образует основу для осуществления государством правоохранительной функции именно в контексте защиты личных прав граждан как основы общественной безопасности и правопорядка.

Задержание является превентивной процессуальной мерой, так как позволяет обеспечить участие в процессуальных действиях соответствующих субъектов уголовного процесса, пресечь преступную деятельность, предупредить побег правонарушителей, установить его личность, воспрепятствовать воздействию на свидетелей и потерпевших, фальсификации доказательств и другим попыткам помешать объективному рассмотрению дела.

Структурно задержание включает: фактического задержания лица, доставления его в орган уголовного преследования и кратковременного содержания задержанного под стражей в местах и условиях, определенных законом. Причем именно постановление о задержании, а не протокол является правовым основанием для кратковременного содержания под стражей задержанного лица.

В силу своих особенностей задержание близко по своему содержанию как к следственным действиям, так и к мерам пресечения, вместе с тем задержание следует рассматривать именно как меру процессуального принуждения, основная цель которой заключается в правообеспечении, то есть в обеспечении установленного порядка предварительного следствия и судебного разбирательства. Хотя необходимо отметить, что задержание в способствует получению и закреплению доказательств, цели данного процессуального действия этого не предполагают. Кроме этого, задержание в определенной степени сходно с заключением под стражу, но в отличие от заключения под стражу, для осуществления задержания не требуется санкция прокурора, а процессуальные сроки задержания существенно меньше, что не позволяет относить задержание к мерам пресечения. Таким образом, все это позволяет утверждать, что задержание по своей юридической природе является иным процессуальным действием, нацеленным, прежде всего, на обеспечение уголовного процесса.

В целях оптимизации правового регулирования и правоприменительной практики задержания считаем целесообразным внесение в действующее законодательство ряд изменений и дополнений.

Полагаем, что для оптимизации правового регулирования подозрения в совершении преступления как основания для задержания следует в ст. 6 УПК внести понятие "подозрение" в следующей редакции: "Подозрение - это утверждение органа уголовного преследования, на основании имеющихся фактических данных, о причастности конкретного лица к совершению преступления", так как "подозрение" это институт, регулирующий процессуальный статус подозреваемого, основания и порядок вовлечения его в уголовное судопроизводство, основания для уголовного преследования конкретного лица в целях правильного решения задач уголовного судопроизводства.

Признание лица подозреваемым в совершении преступления, равно как и обвиняемым должно осуществляться только на основе соответствующего мотивированного постановления органа уголовного преследования. Необходимость наделения задержанного лица статусом подозреваемого вызвана потребностью привлечения его к расследованию, т.е. применением процессуальных мер, в той или иной степени ограничивающих его права и законные интересы. Полагаем, что с таким подходом к определению правового статуса участников уголовного процесса трудно согласиться. В уголовном судопроизводстве предусмотрены единые основания привлечения граждан к участию в уголовно-процессуальной деятельности, единые гарантии их прав, свобод и законных интересов. Применительно к подозреваемому такая логика нарушена, т.к. лицо становится подозреваемым не на основании специального постановления, а, в основном, на основании актов, свидетельствующих о применении мер процессуального принуждения. Таким образом, фактическим основанием для признания лица подозреваемым должны являться основания для подозрения, свидетельствующие о причастности такого лица к совершению преступления. Юридическим основанием для признания лица подозреваемым должно быть вынесение соответствующего постановления об этом. Порядок признания лица подозреваемым на основании вынесения постановления должен быть единым, в том числе и при задержании подозреваемого.

Полагаем, что в результате фактического задержания лицо приобретает статус задержанного, вне зависимости от того, станет ли это лицо в дальнейшем подозреваемым, обвиняемым и т.д. На основании этого, действующий УПК необходимо дополнить статьей "Задержанный", которую целесообразно изложить в следующей редакции.

. Задержанный - лицо, принудительно доставленное в орган уголовного преследования для проверки фактов его причастности к совершению преступления и в отношении которого вынесено постановление о его признании задержанным.

. Орган уголовного преследования не вправе удерживать лицо, принудительно доставленное для проверки фактов его причастности к совершению преступления в положении задержанного в течение 12 часов.

. Орган уголовного преследования в течение 12 часов обязан проверить факты причастности к совершенному преступлению задержанного лица и на основании этой проверки принять одно из следующих решений: о вынесении постановления о признании задержанного лица подозреваемым и возбуждении уголовного дела, при установлении фактов причастности задержанного лица к совершению преступления; об освобождении задержанного при неподтверждении фактов причастности лица к совершенному преступлению.

. Лицо перестает пребывать в положении задержанного с момента вынесения постановления о привлечении его в качестве подозреваемого и возбуждении уголовного дела либо о прекращении уголовного преследования.

В силу того, что о признании лица подозреваемым должно выноситься мотивированное постановление органа, осуществляющего уголовное преследование в ходе возбуждения уголовного дела, то есть в течение 12 часов с момента фактического задержания, необходимо урегулировать правовое положение задержанного лица. Полагаем, что данное лицо является задержанным, под которым следует понимать лицо, принудительно доставленное в орган уголовного преследования для проверки фактов его причастности к совершению преступления. Статус задержанного лицо имеет с момента фактического задержания и до момента принятия решения органом уголовного преследования о его признании подозреваемым и возбуждении уголовного дела, в противном случае по результатам проверки фактов причастности данного лица к преступлению оно должно быть освобождено.

Права и обязанности задержанного должны регулироваться аналогично правам и обязанностям подозреваемого. На этом основании в действующий УПК необходимо дополнить соответствующей статьей.

1. Задержанный имеет право на защиту в установленном законодательством порядке.

. Задержанный имеет право:

) знать, причину, основания своего задержания, получить копию постановления о признании его задержанным;

) немедленно по задержании получить от органа уголовного преследования, осуществившего задержание письменное уведомление о принадлежащих ему правах;

) уведомить через орган уголовного преследования членов семьи или близких родственников о месте своего содержания под стражей в течение 3 часов с момента задержания;

) получить до начала первого допроса или при взятии объяснений в качестве задержанного бесплатную юридическую консультацию адвоката;

) иметь защитника или нескольких защитников с момента объявления ему постановления органа уголовного преследования о задержании; отказаться от защитника и защищать себя самостоятельно; прекратить полномочия своего защитника;

) беспрепятственно общаться со своим защитником наедине и конфиденциально без ограничения количества и продолжительности бесед;

) задержанный имеет право на привлечение защитника ко всем, производимым в отношении него процессуальным действиям;

) давать показания или отказаться от дачи показаний;

) представлять доказательства;

) заявлять отводы и ходатайства;

) пользоваться родным языком или услугами переводчика;

) возражать против действий органа уголовного преследования и требовать внесения его возражений в протокол следственного или другого процессуального действия, проводимого с его участием;

) знакомиться с протоколами следственных и других процессуальных действий, в которых он участвовал, и делать заявления и замечания по поводу правильности и полноты записей в протоколах; при участии в следственном или другом процессуальном действии требовать внесения в протокол указанного действия записей об обстоятельствах, которые, по его мнению, должны быть отмечены;

) подавать жалобы на действия и решения органа, ведущего уголовный процесс;

) отзывать поданную им или его защитником жалобу;

) обжаловать в суд задержание;

) ходатайствовать о проведении медицинского освидетельствования после вынесения постановления о задержании;

) получать возмещение вреда, причиненного незаконными действиями органа, ведущего уголовный процесс, а в случае, если подозрение не подтвердилось, быть реабилитированным.

. В порядке, предусмотренном настоящим Кодексом, права несовершеннолетнего задержанного осуществляют наряду с ним или вместо него его законные представители.

) подчиняться законным распоряжениям органа уголовного преследования;

) участвовать в следственных и других процессуальных действиях, когда это признано необходимым органом уголовного преследования.

Задержание как мера уголовно-процессуального принуждения осуществляется только при условии предусмотренных законом оснований. В качестве правовых оснований для задержания лица, на наш взгляд, следует расценивать те юридические факты, которые с точки зрения законодателя составляют фактическую основу для подозрения, обвинения и осуждения лица. Термин "обоснованность", в отношении процессуальных действий, соответствует термину "законность", таким образом, главным критерием обоснованности применения задержания является его законность. В силу существенного правограничения задержания как меры уголовно-процессуального принуждения, основания для его применения должны быть законодательно определены в виде закрытого перечня определенных оснований для исключения их произвольного толкования.

Полагаем, что если для задержания подозреваемого по непосредственно возникшему подозрению обоснованно использовать результаты оперативно-розыскной деятельности, при условии, так как в данном случае задержание осуществляется по основаниям предусмотренным ч. 1 ст. 108 УПК, то для задержания подозреваемого, в отношении которого возбуждено уголовное дело, обвиняемого и осужденного таких оснований будет не достаточно, поэтому их задержание, безусловно, должно обеспечиваться фактическими данными являющимися доказательствами на основании ст. 88 УПК. В отношении данной категории лиц перед их задержанием должно выноситься мотивированное постановление о задержании органа, осуществляющего уголовное преследование. Так как действующий УПК не предусматривает норм, регламентирующих задержание данных лиц, в него необходимо внести дополнения о задержании подозреваемых, в отношении которых возбуждено уголовное дело. В силу того, что действующий УПК не предусматривает возможность розыска подозреваемых и осужденных, для применения задержания к данным лицам необходимо внесение соответствующих дополнений в действующее уголовно-процессуальное законодательство.

Полагаем, что должностное лицо осуществляющее задержание обязано предупредить задержанного о том, что: тот имеет право не свидетельствовать против себя и право на получение юридической помощи как до осуществления допроса или взятия объяснений, так и в процессе данных процессуальных действий. С целью усиления процессуальных гарантий защиты законных интересов задержанных необходимо до получения у них каких-либо объяснений или показаний предусмотреть обязательное оказание каждому задержанному бесплатной юридической консультации адвоката и обеспечить его участие в осуществлении данных процессуальных действий. В целях обеспечения большей эффективности прокурорского надзора за предварительным следствием считаем целесообразным направлять прокурору копии протокола задержания, обыска и мотивированного постановления, вынесенного органом уголовного преследования, о применении задержания. Кроме этого, необходимо предусмотреть обязательное медицинское освидетельствование задержанных лиц, для выявления фактов применения к ним необоснованного насилия.

Полагаем, что протокол задержания является не только процессуальным основанием доставления лица в орган уголовного преследования и документом определяющим сроки задержания, но и первичным основанием для осуществления подозрения в отношении задержанного лица, поэтому нам представляется целесообразным включить в его содержания не только названные выше сведения, но и описание обстановки захвата и доставления подозреваемого, что позволило бы обосновать законность задержания. Так как протокол обыска задержанного имеет доказательственное значение его необходимо оформлять отдельным документом. Полагаем, что необходимо предусмотреть участие понятых при обыске задержанного, как дополнительную правовую гарантию законности данного процессуального действия. Необходимо определить на законодательном уровне содержание постановления о задержании, как и протокола о задержании, так как именно в этом документе должны излагаться обоснования задержания лица, сведения необходимые для вынесения мотивированного постановления о подозрении данного лица и возбуждения уголовного дела. Представляется, что в постановлении о задержании должны быть изложены основания подозрения лица в совершении преступления и основания, в силу которых возникла необходимость в краткосрочном содержании его под стражей.

На этих основаниях, в ст. 108 УПК требуется внесение ряда изменений и дополнений. Название данной статьи необходимо изложить в следующей редакции "Задержание по подозрению в совершении преступления", так как задержание подозреваемых не всегда связано с непосредственно возникшим подозрением.

. Лицо, подозреваемое в совершении преступления, может быть задержано действующим в пределах своей компетенции органом уголовного преследования при наличии любого из следующих оснований:

) если лицо застигнуто при совершении предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния или непосредственно после его совершения;

) если очевидцы происшествия, в том числе и лицо, пострадавшее от преступления, прямо укажут на данное лицо как на совершившее предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние или захватят его в порядке, предусмотренном статьей 109 настоящего Кодекса;

) если на этом лице, при нем, на его одежде или других используемых им вещах, в его жилище, иных используемых им помещениях, на рабочем месте или транспортном средстве обнаружены явные следы, указывающие на его причастность к совершению предусмотренного уголовным законом общественно опасного деяния;

) если имеются другие достаточные основания подозревать в совершении преступления лицо при условии, что оно пыталось скрыться с места преступления или от органа уголовного преследования, или не имеет постоянного места жительства, или проживает в другой местности, или не установлена его личность, или данное лицо может воспрепятствовать проведению проверки или предварительного расследования уголовного дела, в том числе путем оказания незаконного воздействия на лиц, участвующих в уголовном процессе, сокрытия или фальсификации материалов, которые могут иметь значение для дела; или данное лицо может совершить предусмотренное уголовным законом общественно опасное деяние.

. Задержание подозреваемого производится при наличии фактов причастности данного лица к совершенному преступлению, при вынесении постановления о задержании. Орган уголовного преследования обязан принять меры к розыску подозреваемого, если его местоположение неизвестно.

. Задержание по основаниям, предусмотренным частью 1 настоящей статьи, может производиться до возбуждения уголовного дела. При этом вопрос о возбуждении уголовного дела должен быть решен органом уголовного преследования в течение 12 часов с момента фактического задержания. В случае отказа в возбуждении уголовного дела или непринятия решения о возбуждении уголовного дела в указанный срок задержанный должен быть освобожден.

. Задержание по основаниям, предусмотренным частью 2 настоящей статьи, может производится после вынесения органом уголовного преследования постановления о признании лица подозреваемым и возбуждении уголовного дела.

. Задержание по основаниям, предусмотренным частями 1 настоящей статьи, не может длиться свыше 12 часов с момента фактического задержания, по истечении которых задержанный должен быть освобожден из-под стражи либо в отношении его должно быть вынесено постановление о признании подозреваемым и возбуждено уголовное дело.

. Задержание по основаниям, предусмотренным частью 2 настоящей статьи, не может длиться свыше 48 часов с момента фактического задержания, по истечении которых, подозреваемый должен быть освобожден из-под стражи либо в отношении его должно быть вынесено постановление о об избрании меры пресечения предусмотренной настоящим Кодексом.

. Задержание лица, подозреваемого в совершении особо тяжких преступлений, предусмотренных частью второй статьи 124, статьей 126, частью второй статьи 139, частями первой и третьей статьи 285, статьями 286, 289, частью второй статьи 356, частью третьей статьи 357, статьями 359, 360, 362, а также тяжких преступлений, предусмотренных частью второй статьи 285 и частью третьей статьи 339 Уголовного кодекса Республики Беларусь, по основаниям, предусмотренным частями 1 и 2 настоящей статьи, не может длиться свыше десяти суток с момента фактического задержания, по истечении которых задержанный должен быть освобожден из-под стражи либо в отношении его должна быть применена мера пресечения, предусмотренная настоящим Кодексом.

. В случае применения в отношении задержанного меры пресечения обвинение ему должно быть предъявлено не позднее десяти суток с момента фактического задержания, а в отношении лиц, указанных в части четвертой настоящей статьи, - не позднее двадцати суток с момента фактического задержания.

Считаем целесообразным уменьшение ряда процессуальных сроков, связанных с применением задержания как меры уголовно-процессуального принуждения. Время уведомления прокурора о задержании должно быть уменьшено до 12 часов, так как именно в этот срок компетентный орган должен возбудить дела, соответственно прокурор должен осуществить надзорные функции на этапе возбуждения уголовного дела. Время уведомления совершеннолетних членов семьи задержанного или его близких родственников должно быть сокращенно до трех часов с момента фактического задержания. Считаем целесообразным распространить это правило на все виды задержаний. Полагаем, что срок задержания подозреваемого, предусмотренный в действующем УПК Республики Беларусь, завышен и требует сокращения до 48 часов в целях гуманизации уголовно-процессуального законодательства, защиты конституционных прав граждан и оптимизации предварительного расследования.

Обеспечение законности задержания является важнейшим условием обеспечения законности уголовного преследования. Незаконным следует считать любое не обоснованное задержание, однако, действующее законодательство, предусматривает уголовную ответственность только за заведомо незаконное задержание. Вместе с тем, в практике деятельности органов внутренних дел при осуществлении данной меры уголовного преследования не редко встречаются нарушения процессуального законодательства, которые могут существенно нарушить конституционные права граждан. Полагаем, что данные действия сотрудников органов внутренних дел должны получать соответствующую правовую оценку, которая, должна выражаться не только в дисциплинарной, но и административной ответственности.

В целях обеспечения законности задержания необходимо совершенствование уголовно-процессуального законодательства; повышение эффективности прокурорского надзора; совершенствование законодательства определяющего ответственность за незаконное задержание без признаков заведомственности данного деяния путем применения к виновным лицам мер административной ответственности; повышения уровня юридической грамотности и профессионализма сотрудников органов внутренних дел; изменение акцента в оценке деятельности сотрудников органов внутренних дел с процента раскрываемости преступлений на степень законности и правомерности их деятельности, которая должна обеспечивать и неотвратимость уголовного наказания, и защиту конституционных прав граждан.

Правомерность и обоснованность задержания, напрямую связано не только с законностью оснований для применения данной меры уголовно-процессуального принуждения, но и с обоснованностью применения насилия в отношении задерживаемых лиц. Основным критерием применения или не применения насилия по отношению к задержанному лицу должно являться поведение задерживаемого лица.

Полагаем, что применение насилия к задержанному обоснованно: если задержанный пытается уклониться от задержания, если задержание применяется с целью доставления задержанного в орган уголовного преследования, применение насилия было вынужденной мерой. Превышение мер, необходимых для задержания, имеет место в тех случаях, когда применены такие средства и методы задержания, которые явно не соответствуют характеру и степени общественной опасности совершенного задерживаемым лицом преступления, его личности, реальной обстановке задержания. Полагаем, что в отношении лица, причинившего неправомерный вред задержанием, при условии отсутствия в его деянии признаков, предусмотренных нормами ст. 142 УК и ст. 151 УК должна применяться дисциплинарная или административная ответственность. Полагаем, что при обнаружении признаков, необоснованного причинения вреда при задержании лица, прокурор должен при выполнении надзорных функций возбудить гражданский иск в отношении лица, нарушившего порядок задержания. Как нам представляется, данная мера будет способствовать обеспечению защиты прав задержанных от необоснованного применения в отношении их насилия.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ

1.   Конституция Республики Беларусь 1994 г. (с изменениями и дополнениями, принятыми на республиканских референдумах 24 ноября 1996 г. и 17 октября 2004 г.) / НРПА Республики Беларусь, 1999 г., № 1, 1/0

2.       Уголовный Кодекс Республики Беларусь 1999 г. (принят Палатой представителей 2 июня 1999 г., одобрен Советом Республики 24 июня 1999 г.) / НРПА Республики Беларусь, 2011 г., № 284, 2/1893

.        Уголовно-процессуальный Кодекс Республики Беларусь 1999 г. (принят Палатой представителей 24 июня 1999г., одобрен Советом Республики 30 июня 1999 г.) / НРПА Республики Беларусь, 2012 г., № 4, 2/18

.        Уголовно-исполнительный Кодекс Республики Беларусь 2000 г. (принят Палатой представителей 14 декабря 1999 г., одобрен Советом Республики 22 декабря 1999 г.) / НРПА Республики Беларусь, 2011 г., № 140, 2/1877

.        Закон Республики Беларусь от 17 июля 2007 г. № 263 "Об органах внутренних дел Республики Беларусь" (принят Палатой представителей 27 июня 2007 г., одобрен Советом Республики 29 июня 2007 г.) / НРПА Республики Беларусь, 2011 г., № 140, 2/1877

.        Закон Республики Беларусь от 8 мая 2007 г. № 220-З "О прокуратуре Республики Беларусь" / НРПА Республики Беларусь, 2011 г., № 140, 2/1877

.        Постановление Пленума Верховного Суда Республики Беларусь от 24 сентября 2009 г. № 7 "Об обеспечении права на защиту в уголовном процессе" / Судовы веснік. - 2009., № 4

.        Уголовно-процессуальный закон Латвийской Республики / под ред. М.А. Шещукова. - Рига, 2005.

.        Уголовно-процессуальный Кодекс Республики Казахстан 1997 г. / www.zakon.kz [Электронный ресурс]. - 2011. - Режим доступа: #"556866.files/image001.gif">

Рис. 1. Основания для задержания по непосредственному возникшему подозрению в совершении преступления, применяемые в практике деятельности органов внутренних дел