Доказательства в гражданском процессе

Доказательства в гражданском процессе

Содержание

Введение

Глава 1. История становления теории доказательств в Российском праве

.1 Доказательства в гражданском процессе дореволюционного периода

.2 Доказательства в гражданском процессе советского периода

Глава 2. Научные представления о судебных доказательствах в современной России

.1 Понятие судебных доказательств

.2 Классификация судебных доказательств

.3 Форма судебных доказательств

Глава 3. Проблемы судебных доказательств в гражданском процессе и пути их решения

.1 Проблемы определения правового статуса электронных доказательств

.2 Проблемы оценки доказательств в гражданском процессе

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы исследования объясняется тем, что в ч. 2 ст. 45 Конституции РФ закрепляется право каждого защищать свои права и свободы всеми способами, не запрещенными законом. Эта норма является одной из важнейших, устанавливающих гарантии прав человека.

Актом защиты права выступает законное и обоснованное судебное решение. Суд, в процессе рассмотрения и разрешения каждого дела, должен достичь верного знания об обстоятельствах, что приводит к потребности доказывания фактических данных с помощью различных доказательств.

Доказывание в гражданском процессе выступает как деятельность логического характера лиц, участвующих в деле, и суда по установлению наличия или отсутствия обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дела, доказывание как составляющая принципа состязательности выступает средством убеждения суда в правоте позиции сторон, а суд на основе представленных и непосредственно исследованных доказательств делает вывод по делу в целом, что отражается в судебном акте.

Теоретической основой исследования послужили труды таких авторов как: Боннер А.Т., И.В. Решетникова, Ю.К. Осипов, М. С. Строгович, М. К. Треушников и других.

Объект исследования - общественные отношения возникающие в процессе правового регулирования доказательств и их видов в гражданском процессе.

Предмет исследования - доказательства и их виды в гражданском процессе.

Цель исследования - комплексный анализ особенностей и проблем правового регулирования доказательств и их видов в гражданском процессе России.

Задачи исследования:

рассмотреть историю становления теории доказательств в российском праве;

изучить научные представления о судебных доказательствах в современной России;

проанализировать проблемы судебных доказательств в гражданском процессе и предложить пути их решения.

Методологическая основа исследования характеризуется использованием общенаучного, формально-логического, сравнительно-правового, технико-юридического и других методов. Ведущее место среди названных занимает диалектический метод познания, предполагающий объективное и всестороннее исследование правовых явлений в их взаимосвязи и взаимообусловленности.

Структура исследования соответствует ее целям и задачам и состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, заключения и списка использованной литературы.

Глава 1. История становления теории доказательств в Российском праве

1.1 Доказательства в гражданском процессе дореволюционного периода

История процессуального доказательственного права России имеет огромное правовое значение, поскольку современное состояние доказательственного права является следствием предыдущего его развития. Сложившееся положение в области доказывания и правоприменения обусловлено многолетним процессом развития права и государства (научные споры, дискуссии, воззрения, суждения поколений ученых).

По отношению к доказыванию гражданский процесс, выделившийся из уголовного, остаётся близким к нему по содержанию. В обоих процессах схожи функции групп субъектов процессуального доказывания: государственного обвинителя и истца; ответчика и подсудимого, функции защиты сторон. Кардинальным критерием отличия выступает государственный интерес, который наиболее ярко выражен в уголовном процессе в деятельности заинтересованного процессуально лица (лиц) - стороны обвинения, удостоверяющей с помощью проявления процессуального доказывания перед другим государственным органом - судом, обстоятельства, предмета доказывания.

Итак, обратимся к истории. Российская система права уходит своими корнями в романо-германскую систему права, по крайней мере, можно достоверно утверждать, что их истоки едины. Краткий экскурс в римское процессуальное право позволит наметить становление основ доказательственного права в России.

В Риме, как отмечают историки, существовала достаточно разработанная система доказательственного права. Отдельные положения были рецептированы российским правом, о чем наиболее ярко свидетельствует ряд аналогичных правовых понятий.

Римскому праву были известны основные понятия доказательственного права современности: доказательства и их классификации; спорные факты предмета доказывания; бремя доказывания (onus probandi); существовала достаточно разработанная система средств доказывания, например, свидетельские показания, письменные документы, осмотр на месте. Существовала строгая ответственность за ложные показания, подделку документов. Римскому праву были известны презумпции.

Сам же римский процесс эволюционировал от состязательного, с господством свободной оценки доказательств (Рим периода республики), до процесса следственного. Изначально существовал процесс состязательный, в котором доказывание являлось одной из важнейших функций сторон в процессе. Как отмечает П.Н. Галанза, «в римском праве суд сам не собирал доказательств». Впервые право свободной оценки доказательств было ограничено императором Константином. В Византийской империи ограничение принципа свободной оценки доказательств достигло крайней степени под влиянием общего упадка правосудия и нравственности. Профессор С.Н. Медведев, рассматривая эволюцию римского процесса, указывает на существование его чёткого разделения на уголовный и гражданский, причём в гражданском процессе выделяет три формы: легисакционный, формулярный и экстраординарный. В последней форме процесса отмечается усиление властных государственных начал.

Существует ряд концепций: от самостоятельного развития российского и римского права до полного заимствования римского права российским: российское право - продукт римского. Автору наиболее импонирует концепция частичной рецепции римского права. К числу наиболее известных представителей этой концепции следует отнести Н.Л. Дювернуа.

«Выделяют два этапа воздействия римского права на российское законодательство, - отмечает Е.В. Салогубова, - начиная с Х в. на отечественное право оказали влияние положения византийского законодательства, а с эпохи Петра I - западноевропейского».

Обратимся к историческому развитию процессуального доказывания в России с учётом рецепции положений римского права.

Началом рецепции, по-видимому, является подписание первого договора между князем Олегом и византийскими императорами Львом и Александром (911 г.), принёсшего Руси «видоизменённые нормы римского процесса о судебных доказательствах». С этого периода присяга, розыск, клятва, показания свидетелей начинают фигурировать в русском законодательстве в качестве судебных доказательств. В 945 г. второй договор, подписанный князем Игорем с греческими императорами Леоном и Александром, был более подробен.

Л.А. Петручак в отношении особенностей рецепции римского права в российское пишет: «Среди континентальных стран Россия занимает специфическое место, так как здесь не произошло прямой рецепции римского права. Сначала влияние римского права шло через Византию, затем - через Западную Европу. Времена Петра I отмечены активным восприятием зарубежного опыта российским правом. С ХVII - XVIII вв. право Западной Европы значительно развило рецептированное римское право».

С. Пахман высказал ряд предположений относительно становления доказательств в России и сформулировал их в ХIV положений. В частности, он указывает на туземные начала в образовании и развитии древней Русской системы судебных доказательств. Отмечается влияние германского, христианско-юридического элемента, указывается на первоначальность свидетельских показаний, считавшихся важным и основным доказательством. Усовершенствование системы доказательств происходило под влиянием государственного начала. Тяжесть доказывания лежала не только на истце, но и на ответчике «по древнему нашему праву». Взаимное отношение доказательств, в применении их к нашей древней практике, не было строго определено. Рассмотрены и отдельные доказательства. Следует отметить отличительную особенность, верно подмеченную С. Пахманам - с одной стороны, господство суеверия и грубых заблуждений, с другой - становление средств открытия истины - доказательств.

Выдающийся российский теоретик А.Б. Венгеров, указывая на существование в средние века формальных критериев доказательств. Существовавшие ордалии и др., А.Б. Венгеров отмечает невозможность свободной оценки доказательств, указывая на отсутствие механизмов исправляющих «субъективные ошибки правоприменителей, а стало быть, и их ответственность».

«Первоначально, до призыва варяжских князей, с преступником расправлялся сам обиженный (самоуправство) или род и община, и, по большей части, здесь господствовала месть».

Л.Т. Ульянова полагает, что «сохранившиеся ещё со времён Киевской Руси (ХI - ХII вв.) письменные памятники свидетельствуют о том, что уже в те времена под влиянием господствующего тогда мировоззрения разбирательство конфликтов между людьми во многом походило на то, что в наши дни принято называть обвинительным процессом». А с ХV - ХIХ вв. Л.Т. Ульянова определяет российский процесс как инквизиционный, которому присущи формальные доказательства. Существует и иное мнение относительно периода государственности и становления процессуальных основ.

Так, примерно до ХV века господствуют начала родового и общинного быта, а с ХV века возникают начала государственности.

Для первого периода характерна простая и неопределенная форма доказательств, что связано с большим количеством доказательств, влиянием религий. Для второго периода характерно усложнение доказательственного права. Одни из доказательств исчезают, появляются новые виды доказательств, правила о внешних и внутренних условиях доказательственной силы.

В первом периоде нет отграничения сферы гражданского права и процесса от сферы уголовного права и процесса.

«Во втором периоде разграничение гражданской и уголовной судебной власти наиболее явственно выступает в конце ХVIII века с учреждением губерний при Екатерине II».

Форма русского судопроизводства носила обвинительный характер. Законодательным источником была «Русская Правда», отдельные положения которой действовали как обычаи. Доказывание осуществлялось при помощи присяги (рота), свидетельских показании, испытании железом и водой. Этот период характеризуется значительными ограничениями прав. Судебные доказательства были необходимы в случаях запирательства ответчика, отрицания иска, возражений против иска. Согласно «Русской Правде», в случаях запирательства ответчика против него нужно выставить свидетелей.

Наиболее распространенные доказательства того временного периода - это свидетельские показания. Свидетелями могли быть только свободные лица, холопы и закабаленные к свидетельству не допускались. Различалось два вида свидетелей:

видоки - очевидцы событий;

послухи - те, кто имел сведения «по слуху».

В зависимости от доказываемого требовалось различное количество свидетелей для того, чтобы их показания обрели силу полного доказательства:

в делах об обиде - не менее 2 человек;

в делах о самоубийстве - не менее 7 человек и т.д.

В тех случаях, когда имелась «общая ссылка», т.е. обе стороны ссылались на одного свидетеля, допускалось как полное его свидетельство.

Видок и послух должны были обладать способностью восприятия, в связи с чем считались неспособными к свидетельству: немые, глухие и сумасшедшие.

Использовалось «поличное» доказательство или «лице», т.е. наличие присутствие предмета преступления в руках или во дворе обвиняемого. Владетель поличного признавался виновным в том случае, если он не мог объяснить, каким образом оно попало в его руки. «Если же заподозренный в преступлении по поличному указывал на человека, от которого он приобрел его, то «Русская Правда» требовала так называемого «свода», т.е. очных ставок до тех пор, пока не будет найден действительный преступник или лицо, владевшее поличным, передавшее его другому лицу, но не имевшее возможности доказать, что предмет преступления приобретен им законным способом».

Свидетели устранялись от допроса, если они были родственниками, враждовали с тяжущимися, были заинтересованы.

К числу бесспорных доказательств относились раны, следы побоев и другие, т.е. внешние признаки нарушения права. Еще их называли знамениями, или следами.

«В Европе в IX - XI вв. существовал суд (Божий суд - Judicium dei), когда, за неимением явных улик, удостоверялись в справедливости или несправедливости обвинения посредством испытаний, установленных обычаем или законом. Смысл этих судов заключался в том, что перст Божий укажет виновного и раскроет истину, недоступную судьям из смертных. Испытания, к которым принуждали для раскрытия истины Божьим судом, были различного вида. Отличаются такие, как ордалии, очистительная присяга, испытания посредством креста».

В России в тех случаях, когда доказательств было недостаточно или они полностью отсутствовали, применялись особые формы суда. В частности, к ним относились: судебный поединок, присяга, жребий, испытания водой, железом (ордалии), огнем.

Поле (судебный поединок) - разрешение спора при помощи оружия - институт местного происхождения той эпохи общественной жизни, когда родовой быт начал сменяться общинным, когда возникли формы самоуправства, самосуда, выражавшиеся, с одной стороны, в частной мести, а с другой стороны - в судебном поединке.

Жребий основан на религиозном веровании в то, что суд Божий открывается в окружающем мире посредством гадания. Жребий - одна из древнейших форм, он применялся при разногласиях свидетелей, а также при спорах о том, какая из сторон должна принимать присягу.

Присяга. Существовало два вида присяги:

обещательная;

подтвердительная.

Обещательная присяга применялась в качестве обещания, гарантии исполнения взятого обязательства.

Присягавшие выполняли обряд целования креста, от этого присяга получила название «крестного целования».

добровольную;

необходимую, т.е. по воле суда;

очистительную, для того чтобы сложить с себя ответственность.

Лицо, давшее присягу, считалось оправданным и получало право требовать возмещения судебных затрат с противной стороны.

Испытания (ордалии). Ордалии появились во времена язычества и оставались после принятия христианства. Ордалии применялись по делам об убийствах, воровстве. Обряд испытания заключался в физическом воздействии на человека огнем, водой и железом.

С усилением роли государства заметен переход к другим формам подтверждения, таким как письменные доказательства, повальный обыск.

Повальный обыск, видимо, появился от общинного быта, когда показания общины считались неопровержимым доказательством. Обыск представлял собой свидетельство многих людей, живших в определенной местности. В гражданском процессе повальный обыск проводился только по требованию стороны. К середине XVI века издаются специальные правила о порядке производства обыска под надзором правительства. Предусматриваются особые грамоты, подтверждающие полномочия на производство повального обыска, телесные наказания за дачу ложных показаний.

Письменные доказательства появились последними, они приобретают первостепенное доказательственное значение. Ранее составлявшиеся лишь для запоминания, в этот период письменные доказательства получают особое развитие. К ним относятся: грамоты, кабалы, купчие, крепости и другие.

Собственное признание стороны имело полную силу, если оно давалось в суде в присутствии духовных лиц, т.е. имелось налицо судебное признание.

К юридическим последствиям собственного признания относились:

бесспорное основание для решения;

окончание разбирательства дела;

суд присуждал взыскать с ответчика признанные им суммы, обязывал передать вещь, если спор шел о вещи.

По Двинской и Белозёрской уставным княжеским грамотам в качестве доказательств существовали только свод, поличное, судебный поединок.

«Существенными отличиями судебного процесса вечевых грамот от процесса Русской Правды являются:

) Замена публичного процесса (на княжьем дворе) процессом канцелярским, закрытым для публики (в одрине);

) Замена словесного делопроизводства письменным, с преобладанием письменных актов судебного доказательственного права;

) Учреждение апелляционной судебной инстанции, под именем суда докладчиков, состоявшей из выборных бояр и житьих людей, преобразованного в Судебниках Московского государства в центральный приказной суд бояр и дьяков».

Итак, по Русской Правде публичный (на княжьем дворе) словесный и состязательный процесс опирался на законную систему судебных доказательств: показания свидетелей (видоки и послухи), поличное (лице), очные ставки (свод), признаки правонарушений (знамения и следы), Суд Божий (испытания железом и водой) и присягу (рота). По характеру правонарушений различают процесс по делам об убийстве, об увечьях, ранах и побоях, о воровстве и о противузаконенном пользовании чужой собственностью. Процессуальное вечевое законодательство содержит постановления, определяющие виды и относительную силу судебных доказательств.

Из изложенного можно сделать вывод о том, что позиция субъекта доказывания существовала с момента появления доказательственной деятельности человека. Так, ещё в поединке стороны физическим превосходством отстаивали свою позицию в споре. Использование других доказательств, претерпевание физической боли является также позицией субъекта доказывания в те древнейшие времена. С заменой физического отстаивания своей позиции интеллектуальным, суть этого понятия не изменилась.

Первым опытом кодификации является Судебник Ивана III 1497 г. Судебник объединил собою удельные, областные законодательства и носил процессуальный характер. Главное содержание Судебника - процессуальные постановления, заимствованные из уставных грамот. Наиболее интересна третья глава - закрепляющая процессуальные постановления; четвёртый раздел, дополнительный, был посвящен запрету брать взятки и устанавливал ответственность за ложные показания на суде и обрядность поля - судебного поединка. Отсутствует деление на право материальное и право процессуальное. Отсутствуют судебные инстанции, процесс носит обвинительный характер, а доказывание - упрощенный характер: неявка ответчик в суд - признание им своей вины; неявка обвинителя в суд прекращала дело.

Этот Судебник был расширен в 1550 г. (в 1551 г. издан стоглав).

В 1566 г. был издан указ, подробно определяющий, при каких условиях допускается обыск в значении судебного доказательства. В этом же указе допускалась замена поединка крестным целованием, с соблюдением определённых правил.

В 1626 г. издан указ относительно порядка присяги. В 1626 и 1627 гг. издаются узаконения, определяющие порядок вызова и явки тяжущихся сторон в суд.

К периоду Соборного Уложения 1649 г. судебные доказательства делились на:

собственное признание и присягу (свидетельства сторон);

признания свидетелей и письменные доказательства;

жребий.

В уложение 1649 г. вошли главы: «О суде» - 287 статей, «О крестном целовании», «Суд о крестьянах», «Суд о холопах» и др.

По Соборному уложению 1649 г. розыскная форма процесса становится преобладающей. «Уложение сохраняет и такую форму, как «суд», т.е. форму состязательного процесса с широкими правами сторон, проходившего, как правило, устно, гласно, где истец и ответчик непосредственно стояли перед лицом суда. Однако Уложение допускало состязательную форму суда лишь по гражданско-правовым спорам, не затрагивающим интересы государства, и менее важным уголовным делам». «В Уложение в несколько изменённом виде вошло высказывание римского юриста Павла из Дигест Юстиниана относительно оценки свидетельских показаний судом». В частности, отмечалось, что судья должен верить не числу свидетелей, а достоверию и их чистосердечию, показания которых сходны с существом дела, свободны от подозрения в ненависти и приязни, когда их показания подтверждаются документами или самой совестью судьи.

Начало окончательной отмены состязательности было положено Указом Петра I, которым устанавливался розыск и расспрос о свидетелях, об отводах оных, о присяге, о наказании лжесвидетелей и о пошлинных деньгах.

В начале ХVIII века Петр I издаёт Воинский Устав. Его часть, краткое изображение процессов или судебных тяжб, была посвящена судебному процессу (Устав содержал нормы о судебных доказательствах, судебном решении), розыск к этому времени окончательно поглощает суд. Воинский Устав «был составлен по немецким образцам и испытал сильное влияние французского и датского права».

Черты розыскного процесса:

дело, как правило, начинает суд;

следствие и решение дела лежит на суде;

обвиняемый - объект деятельности суда, который его «исследует», добиваясь признания, обвиняемый бесправен;

отсутствует состязательность;

характерна формальная система доказательств;

розыскной процесс мог завершиться не только вынесением приговора, но и «решением суда о оставлении в подозрении»- при недостатке улик. Так, оставленный в подозрении не мог быть свидетелем в суде, имелся и ряд других ограничений правового статуса лица.

В ходе реформы Петра I форма розыска становится основной государственной формой правосудия в петровской России. «Происходит замена состязательности сторон допросом суда. Процесс стал письменным, в связи с чем возрастает роль письменных доказательств. Получает развитие система формальных доказательств. Сущность этой системы состояла в том, что законом заранее определялась сила каждого вида судебных доказательств. При оценке их суд должен был руководствоваться определенными законодателем формальными правилами».

Действует классификация доказательств на полные и неполные, т.е. доказательства подразделяются на совершенные и несовершенные. Наиболее совершенными являлись собственное признание и личный осмотр вещи судом.

Свидетели были разделены на классы. Причем, показания более знатных, грамотных, духовных имели приоритет. Показания свидетеля оценивались в половину доказательства, полным считались показания двух и более лиц.

Указом «О форме суда» (1723г.) Петр I установил словесный процесс. Согласно своду законов от 1857г., подлинные письменные акты были полным доказательством, а купеческие книги - половинным.

«До Петра не было мысли об отделении Судебной власти от других властей: с управлением связывалась судебная власть».

«Теория формальных доказательств властно и безраздельно господствовала в старом суде».

«Вся эта искусная и, в своё время весьма, полезная система доказательств направлена к стеснению произвола судей, к ограничению злоупотребления пыткою, но именно поэтому она предполагает пытку; пытка её главный нерв, без пытки она немыслима».

Ю.И. Стецовский считает, что уголовный процесс до 1864 г. носил смешанный характер - «комбинация инквизиционного предварительного следствия и состязательного судебного рассмотрения».

В 1864 г. в ходе судебной реформы получает развитие другая теория - свободной оценки доказательств (Устав гражданского судопроизводства от 20 ноября 1864 г.). Процесс этого периода называют ещё смешанным.

«С поставлением судов в положение более самостоятельное должна неминуемо обнаружиться и несостоятельность тяжёлой, неудобной теории доказательств времён Петра Великого. Единовременно приходится похоронить множество сложных форм и обрядов русского уголовного процесса, которые только и обусловливались петровскою теорией доказательств и екатерининским судопроизводством».

Реформа 1864 г. вводит в действие 4 акта:

учреждение судебных установлений;

устав гражданского судопроизводства;

устав уголовного судопроизводства;

устав о наказаниях, налагаемых мировыми судьями.

Судебная реформа провозгласила отделение суда от администрации, создание всесословных судебных органов, равенство всех перед судом, прокурорский надзор.

Для этого периода правотворческой деятельности в области доказательственного права также характерна рецепция римского права. Как отмечает Салогубова Е.В. «наибольшему заимствованию подвергся институт доказательства. Устав гражданского судопроизводства воспринял римскую систему доказательств, в частности, принцип распределения тяжести (onus probandi), виды доказательств». Добавляется свидетельский «иммунитет», воспринята римская классификация доказательств на публичные и частные. Торговые книги допущены в качестве письменных доказательств. Дореволюционному праву известны презумпции добропорядочности и почитания закона. Существовала добровольная, принудительная и оценочная присяга.

Система формальных доказательств, конечно, достигла своей цели - оградить правосудие от произвола судьи, но не достигла самой существенной цели, для которой была создана - цели правосудия.

Так как «русский новый процесс уничтожил формальные доказательства и основал решение на убеждении судей, а поэтому появилась необходимость и в новых судьях. Если бы остались прежние суды, то внутреннее убеждение потеряло бы своё значение, ибо судьи старые, не имея необходимости качества для пользования своими правами - разрешить дело по внутреннему убеждению», разрешали бы его по-старому.

Основными принципами этой теории были:

состязательность;

гласность;

устность;

непосредственность;

свободная оценка доказательств судом по внутреннему убеждению и др.

Как отмечает И.В. Решетникова, основываясь на мнении М. Чешлак, инквизиционная система перестала существовать в чистом виде еще в ХIХ в., в России - в 1864 г.

Юстиция разделилась на общую и мировую, введены две инстанции проверки решений суда.

Принцип свободной оценки доказательств вытекал из постановлений по вопросу об оценке отдельных доказательств судом. В судебном решении должно было содержаться объяснение, почему судом отдан приоритет этому доказательству, а не другому, т.е. появляется объективно выраженное обоснование судейского убеждения по рассмотренному и разрешённому делу.

Наравне с признанием иска существовала присяга, которая влекла правовые последствия, равные признанию иска.

Относительно принципа состязательности необходимо отметить, что реализация этого принципа заключалась в полном невмешательстве суда в обсуждение незаявленных сторонами фактов и доказательственную сферу деятельности сторон (например, в сбор доказательств). Стороны могли в полной мере распоряжаться фактическим материалом - «доказательственной базой» по делу.

Таким образом, роль суда в процессе абсолютно пассивна. Главная движущая сила судебного процесса - стороны. Такое сложившееся положение отмечали А.Х. Гольмстен, Т.М. Яблочков, Е.В. Васьковский, В. Шамонин и ряд других ученых.

С принятием Основных законов Российской Империи в 1906 г. изменилось понятие «закона». Прежде законом считалось любое повеление Императора, оформленное в надлежащем порядке Сенатом. С принятием Основных законов 1906 г. (ст. 86) законом признаётся законодательный акт, принятый Государственной Думой, одобренный Государственным Советом и подписанный Императором.

Сами идеи судебной реформы конца ХIХ века в России оказались во многом нереализованными, плавно перетекающими в меры реакционного характера, которые принято относить к «контррефомам».

1.2 Доказательства в гражданском процессе советского периода

После Октябрьской революции 1917 г. в доказательственном праве России происходят реформационные изменения, что связанно с изменениями классового политического руководства страны.

Как указывают Р. Давид и К. Жоффре-Спинози, период военного коммунизма, наступивший сразу за Октябрьской революцией, характеризуется недоверчивым отношением к юристам; «старые судьи и судебная процедура были ликвидированы. Вновь созданные судьи выносили решения вне формальной процедуры, в соответствии с революционной совестью и правосознанием, в интересах власти рабочих и крестьян». Далее отмечается, что «поскольку законов было мало, судья должен был в соответствующих случаях искать решение спора в принципах марксизма. Из этой необходимости исходили первые советские законы, когда они предписывали судьям руководствоваться принципами политики Республики Советов и своим социалистическим правосознанием».

В Декрете «О суде» № 1 от 22 ноября 1917 г. указывается на то, что упраздняются окружные суды, прокуратура, адвокатура, институт судебных следователей. В ноябре 1917 г. закрываются Главный военный суд с военно-прокурорским надзором, институт военных следователей и Петроградский коммерческий суд. В соответствии с Декретом «О суде» №1 организуются выборные местные суды и революционные трибуналы. «После Октябрьской революции 1917 года в законодательных актах о судах не содержалось регламентации вопросов доказательственного права».

Согласно инструкции Народного комиссара юстиции от 19.12.17 г. при ревтрибунале создается коллегия лиц, занимающаяся правозаступничеством как в форме обвинения, так и в форме общественной защиты. Декрет «О суде» № 1 закрепил две системы судов - общие и особые.

С принятием Конституции 1918 г. происходит формирование иного, чем ранее существовавшего, типа государства. Естественным следствием выступает процесс формирования советского права, в том числе и доказательственного отраслевого.

«Разрушение старой судебной системы сопровождалось неизбежностью и ликвидацией прежнего гражданского и уголовного процессуального права. Вместе с тем, поскольку Судебные Уставы 1864 г. были достаточно прогрессивными, некоторые их идеи сохранились в советском процессуальном законодательстве». Действовал принцип состязательности, действовали и другие принципы судопроизводства, такие, как устность, гласность, непосредственность. Введен принцип коллегиальности. Действует право на защиту. Все данные институты судопроизводств непосредственно влияли на формирование советского доказательственного права. Суд не был стеснён никакими формальными соображениями в отношении доказательств. Соответственно, советское доказательственное право возникло в результате реформирования российского доказательственного права дореволюционного периода и базировалось на его основе. Начинается формирование отраслей права. С формированием отраслей российского права формируется и отраслевой подход к доказыванию. Именно в этот исторический период не были заложены, и по этой причине не получили соответствующее развитие общетеоретические основы единого российского доказательственного права.

В Декрете «О суде» № 2 от 15 февраля 1918 г. для рассмотрения дел, превышающих местную подсудность, учреждены окружные народные суды.

января 1918 г. Совнарком утвердил трибуналы печати.

мая 1918 г. образован Ревтрибунал при ВЦИК.

июня 1918 г. создается кассационный отдел при ВЦИК.

Революционные трибуналы не были связаны никакими ограничениями в выборе форм борьбы с преступностью.

июня 1918 г. издается инструкция НКЮ РСФСР «Об организации и действии местных районных судов». Ст. 34 данной инструкции установила новый принцип судопроизводства, согласно которому при рассмотрении как уголовных, так и гражданских дел местный Народный Суд не стеснен никакими формальными соображениями и от него зависит по обстоятельствам дела допустить те или иные доказательства, потребовать их от лиц, у которых они находятся.

В гражданском процессе к доказательствам относятся: заключения экспертов, показания свидетелей, вещественные доказательства, объяснения истца, ответчика. В соответствии со ст. 30 Инструкции при признании ответчиком иска или обвиняемым своей вины (сознании) суд имеет право не допрашивать свидетелей. В противоположной ситуации суд допрашивает свидетелей, предупреждая их об ответственности за дачу ложных показаний.

В инструкции отсутствует упоминание о письменных доказательствах, о порядке проверки доказательств, об оценке доказательств судом.

Твердо закреплен принцип самостоятельности суда в истребовании доказательств, независимости суда от воли сторон по данному вопросу, принцип несвязанности суда формальными соображениями при допущении тех или иных доказательств по делу.

Народный суд должен был применять Декреты рабоче-крестьянского правительства, а в случаях неполноты руководствоваться социалистическим правосознанием. На основе правосознания суд оценивал доказательства.

Вышеприведенное Положение содержит указания о судебном исследовании доказательств. Суд должен решить вопросы относимости и допустимости доказательств (ст. 60), установить, в каких взаимоотношениях находятся стороны и свидетель, закон устанавливает процедуру удаления свидетелей из зала судебного заседания, показания свидетелей заносятся в протокол судебного заседания, устанавливается допрос экспертов.

Декреты «О суде» и Инструкции установили общие основы гражданского и уголовного судопроизводства. Развитие общественной жизни требовало более четкой регламентации гражданско-процессуальных и уголовно-процессуальных правоотношений.

Происходит усиление государственного влияния в сфере правосудия. «В области социалистического правосудия по гражданским делам В.И. Ленин подчёркивал, что необходимо государственное вмешательство в их судебное разбирательство и разрешение, так как в Советском государстве гражданские правоотношения связаны с публичными и поэтому государство заинтересовано в правильном разрешении их, в том, чтобы судебные решения были законны и обоснованны». Такое отношение к правосудию предопределило государственный приоритет в «социалистической процессуальной состязательности».

Формируется и республиканское процессуальное право, включая и доказательственное.

.05.1922 г. принят УПК РСФСР, в котором «был провозглашён принцип свободной оценки доказательств по внутреннему убеждению, основанному на рассмотрении всех обстоятельств дела в их совокупности, включено требование обоснования приговора проверенными в суде доказательствами, перечислены виды доказательств, решены другие вопросы доказывания по уголовным делам (ст. 57, 58, 319 и др.)». УПК обновлён 15.02.1923 г. Как и раньше, закон устанавливал, что суд не ограничен никакими формальными доказательствами, от него зависит допустить или отвергнуть те или иные доказательства.

В 1923 г. ВЦИК принимает ГПК РСФСР, согласно которому стороны в процессе предъявляют доказательства, однако суд по собственной инициативе мог привлечь и другие доказательства.

Образование СССР обусловило принятие Основ уголовного судопроизводства, существенно не изменявших существующее положение в доказательственном праве России.

Наряду с развитием республиканского права постепенно расширяется общесоюзное законодательство. Именно в это время формируется единая доктрина в области доказательственного права и теории доказывания, а значит, и правоприменения в советских республиках.

Конституция СССР 1936 г. и Закон о судоустройстве 1938 г. провозглашают независимость судей и подчинение их только закону.

Конституция СССР 1936 г. предусмотрела известную централизацию в деле кодификации. Предполагалось создание Процессуальных кодексов. Однако эти кодексы не были созданы. Конституция СССР закрепляет демократические принципы судопроизводств. Вместе с тем происходит развитие репрессивной государственной системы, оказывающей непосредственное влияние и на доказательственное право России. Наглядно это видно при анализе Постановления ЦИК СССР от 14.09.1937 г., внёсшего изменения в УПК, ограничивающие в уголовном процессе право обвиняемого на доказывание: по делам о вредительстве и диверсиях обвинительное заключение вручалось обвиняемому за сутки до рассмотрения дела судом; кассационное обжалование (а соответственно, и последующее доказывание) не допускалось; смертные приговоры приводились в исполнение немедленно, после отклонения ходатайства о помиловании. Действует упрощенный порядок судопроизводства по делам о государственных преступлениях.

Оценки этого периода с позиций правовых далеко неоднозначны. Так, В. Кудрявцев, М. Крутоголов и В. Туманов полагают, что советское право не отмерло, оно стало более обширно и императивно, чем когда-либо. Как полагает Р. Давид в последнем издании мирового юридического бестселлера «Основные правовые системы современности», в советской правовой системе после 1936 года наступил период стагнации. В более раннем издании Р. Давид разделял первую точку зрения, как он сам отмечает, с позиции советской доктрины.

Развернувшаяся в 60-е годы кодификация затронула и процессуальное право. В 1958 г. принимаются Основы уголовного судопроизводства СССР и союзных республик. До принятия Основ судопроизводств отменены законы, допускающие упрощенный порядок судопроизводства. «Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик 1958 года, УПК РСФСР 1960 года с последующими дополнениями сохранили существовавшие ранее принципы доказательственного права и более детально регламентировали предмет и процесс доказывания, определили понятие доказательства, охарактеризовали виды доказательств и др.». Л.Т. Ульянова полагает, что «на основе принимавшихся законов и с использованием научных достижений дореволюционных ученых формировалась теория доказательств советского уголовного процесса». На наш взгляд, теория доказывания и правоприменения выросла из практического доказательственного права, появившегося с первым процессом доказывания человека. На последующих исторических этапах происходило его развитие и совершенствование.

В 1961 г. приняты Основы гражданского судопроизводства СССР и союзных республик. Принятие Основ ведущих судопроизводств возвращает Россию на более демократический путь развития доказательственного права. Закреплены основные права и обязанности участников процесса. В 1964 г. принимаются гражданско-процессуальные кодексы союзных республик в развитие Основ гражданского законодательства.

Существенное влияние оказывало развивающееся процессуальное законодательство и на страны социалистического лагеря, в том числе и в области доказательственного права и теории доказывания, такие как НРБ, ВНР, ГДР, МНР, ПНР, СРР, ЧССР (страны - члены СЭВ).

Ю.В. Кореневский высказывает своё мнение о совершенстве системы доказательств в уголовно-процессуальном доказывании, полагая, что сложившаяся в результате многолетнего опыта человечества система доказательств является универсальной, допускает использование в уголовном процессе любой необходимой для разрешения дела информации. Разделяя это мнение, перенесём его на все виды процессуального доказывания в российской правовой системе.

Подводя итог анализа исторического развития доказательственного права России, считаем необходимым отметить следующее:

Доказательства и процесс доказывания в том виде, в котором они существуют сегодня, являются следствием многолетних трудов целых поколений правоведов. Необходимо особенно отметить ту огромную роль, которую сыграли в развитии доказательственного права России выдающиеся юристы конца ХIХ - начала ХХ века. Их правовые взгляды заложили основу современного доказательственного права Российской Федерации и российского правоприменения.

Усиление государственного влияния во всех сферах общественной жизни негативно сказалось на процессуальном доказывании. В советское время сосуществовал состязательный подход (как следствие реформы 1864 г.) с государственным влиянием во всех областях российского доказывания и правоприменения. Причём приоритет государственного воздействия не позволил развиваться в должной мере состязательности судопроизводства. Необходимо признать, что существовавший следственный процесс в советское время был обременён состязательным влиянием противоборствующих субъектов доказывания, но состязательность находилась под гнётом государственного интереса. Это является отличительной чертой правосудия в советский период.

Как показывает история доказательственного права России, ни одна из точек зрения на оценку суда не получила постоянного законодательного закрепления, отмечается периодическое чередование роли суда в оценке доказательств, их сборе.

Классификации доказательств в ходе исторического развития постоянно совершенствуются.

Законодатель постепенно отказывался от спорных, неэффективных способов установления истины, также совершенствовались и правовые нормы в сторону демократического судопроизводства.

Окончательно определяются позиции конституционного правосудия.

Административное судопроизводство переживает этап отделения от гражданского судопроизводства.

Представляют научный интерес положения, сформулированные в 1903 г. В.И. Лебедевым относительно исторического развития доказывания и факторов, влияющих на него. Приведём их полностью, дабы не исказить их смысл:

«История судопроизводства - история организованной правовой защиты отношений. Первоначально задачей государственной власти было следить за решением спора между частными лицами, прибегавшими к оружию (ордалии, в основе которых лежит взгляд, что Бог поможет правому). Постепенно поединок заменяется приёмами, основанными на суеверии (вынимание предмета из горячей воды). Но к таким приёмам прибегали в исключительных случаях. Уже наряду с ордалиями существовал суд общины, старейшин, князя. Высшим органом правосудия является государственная власть. Когда верховная власть оказалась не в состоянии отправлять правосудие непосредственно, возникла идея закона как выразителя этой власти. С идеей законности, стремясь избежать произвола судьи, впали в крайность; пытались создать систему формальных доказательств, при наличии которых обвинение признавалось доказанным. На этой основе и возникла пытка. Система формальных доказательств отвергается наукой и в новейшее время упразднена кодексами, так как осознано, что судить человека по отвлеченным формулам нельзя. Отдельные учёные указывают на сохранение в современном процессе черт инквизиционного процесса».

Теория предусматривает два типа процесса: розыскной и состязательный. Розыскной тип суда характеризуется тем, что суд не только решает вопрос о виновности или невиновности, но и занимается розыском, что исключает возможность объективного отношения судьи к добытому им же самим материалу.

Состязательный процесс исторически предшествовал розыскному. Его прототипом были те же ордалии. Теперь физическое состязание заменено нравственным. Признаками состязательного процесса являются: разделение функций судьи, обвинителя и защитника, причем производство предварительного следствия поручается особому следственному судье. Наиболее последовательно принцип состязательности приведен в процессе гражданском. Наиболее полный и последовательный тип обвинительного процесса выработан английским правом. Образцом континентальных государств послужил французский процесс». Приведённая характеристика указывает на первоначальную роль состязательного судопроизводства, закрепленного в видоизмененном образе и в современном правосудии.

Ценность приведенного высказывания, на наш взгляд, заключается в выявлении исторических причин изменения доказательственных основ судопроизводств.

Выделим этапы формирования доказательственного права в России:

этап появления и формирования доказательственного права в допетровской эпохе;

доказательственное право в период правления Петра I существует в форме розыскного процесса;

правовая реформа 1864 г. открывает состязательное доказательственное право в Российской Империи, с чем связана и наибольшая демократизация правоприменения;

после революции 1917 г. формируется отраслевое право, и право доказательственное переходит в плоскость узкоотраслевого;

в 30 - 40 гг. ХХ века доказательственное право принимает уродливые формы розыскного процессуального права, как бы заимствует из петровской эпохи все наиболее реакционные черты и возводит их в квадрат;

начиная с 50 годов ХХ века и до 1993 г. доказательственное право носит следственный характер. Состязательное начало хотя и присутствует в правоприменительном процессе, но подвержено жесткому влиянию государственного интереса;

с принятием Конституции РФ в 1993 г. в Российской Федерации возрождается состязательное доказательственное право. Вместе с тем продолжает доминировать отраслевой подход к доказыванию, нет единых общетеоретических установок, характерных для вновь введённого состязательного доказывания и на его основе правоприменительного процесса.

Глава 2. Научные представления о судебных доказательствах в современной России

2.1 Понятие судебных доказательств

Современное гражданское процессуальное законодательство содержит дефинитивную норму. Статья 55 ГПК РФ раскрывает понятие доказательства:

«Доказательствами по делу являются полученные в предусмотренном законом порядке сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Эти сведения могут быть получены из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения суда».

Из приведенного в ст. 55 ГПК определения можно вывести признаки доказательства в гражданском процессе.

Во-первых, доказательства - это сведения о факте. Факты реальной действительности, отражаясь в письменных, вещественных носителях информации, памяти свидетелей, сторон, третьих лиц, не перестают существовать. Суд устанавливает факты с помощью доказательств. Таким образом, доказательства являются образами отраженных фактов объективной действительности. Но доказательства - далеко не всегда точная копия отраженных фактов. При воспроизведении фактов стороны третьи лица, свидетели привносят особенности своего личностного восприятия, запоминания и воспроизведения. Так, при рассмотрении дела о лишении родительских прав показания свидетеля, например соседки по лестничной площадке, об отношении родителей к ребенку отнюдь не всегда могут носить объективный характер. Неслучайно перед дачей показаний суд выясняет у свидетеля его отношения со сторонами в процессе, что крайне важно при оценке полученного доказательства. Ошибочное или неточное фиксирование фактов может содержаться и в письменных, вещественных доказательствах, заключениях экспертов. Так, фотографирование объекта может иметь неточности, что связано с фотоаппаратом, освещением, навыками фотографа и пр. Письменный документ также далеко не всегда несет в себе полную информацию. Следовательно, доказательства занимают промежуточное место между фактами, обстоятельствами, подлежащими установлению в суде, и выводом суда об установлении этих фактов.

Во-вторых, доказательства - это сведения о фактах, подлежащих доказыванию по делу. По каждому делу существует круг обстоятельств, подлежащих доказыванию, которые в совокупности принято называть предметом доказывания. Именно эти обстоятельства и устанавливаются с помощью доказательств.

Закон подразделяет сведения о фактах, подлежащих установлению, на две группы, в соответствии с этим и доказательства по делу могут играть разную роль в достижении цели доказывания:

) сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон. Истец, обращаясь в суд, излагает обстоятельства спора, приводит доказательства, подтверждающие обстоятельства дела, и формирует свои требования. Аналогичным образом ответчик по делу также обосновывает свою правовую позицию по делу, приводя доказательства, высказывая свои возражения против требований иска. И требования истца, и возражения ответчика являются основанием формирования предмета доказывания по делу. Другим источником формирования предмета доказывания является норма материального права, в которой определены обстоятельства, подлежащие доказыванию. Например, при рассмотрении в суде дела о возмещении вреда, причиненного здоровью, в силу гражданского права должны быть установлены следующие обстоятельства: факт правонарушения, факт причинения вреда здоровью, причинная связь между указанными обстоятельствами, размер причиненного вреда. Конкретизация данных обстоятельств содержится в основаниях требования истца и возражениях ответчика.

Такие факты принято относить к главным или основным фактам.

Соответственно сведения о главных фактах становятся необходимыми доказательствами, без которых невозможно установить факты предмета доказывания по делу. К примеру, требование о взыскании алиментов на содержание несовершеннолетнего ребенка. Основными фактами, входящими в предмет доказывания, являются: правоустанавливающий факт - факт родственных отношений между ребенком и лицом, с которого взыскиваются алименты; факт повода к иску зависит от обстоятельств конкретного дела, это может быть расторжение брака, отсутствие участия родителя в содержании ребенка и пр.; факты активной и пассивной легитимации - наличие родственных отношений. Соответственно названные факты подтверждаются доказательствами: правоустанавливающий факт и факты активной и пассивной легитимации - свидетельством о рождении ребенка, в котором в качестве, например, отца ребенка указан ответчик по делу. Факт повода к иску может подтверждаться свидетельскими показаниями, письменными доказательствами (справка о нахождении ребенка на иждивении матери и пр.). Размер заработной платы родителей подтверждается справками с их места работы.

Или другой пример из судебной практики. Статья 312 ГК РФ содержит требование об исполнении обязательства надлежащему лицу. Учитывая, что обязательства, вытекающие из договора перевозки пассажира, неразрывно связаны с личностью пассажира, перевозчик на основании ст. 312 ГК РФ вправе убедиться, что исполняет обязательство лично пассажиру, т.е. тому лицу, на имя которого был оформлен билет. В полномочия перевозчика входит осуществлять контроль наличия у пассажира проездного документа и удостовериться, что оказываемая по договору железнодорожной перевозки в дальнем следовании услуга оказывается надлежащему лицу, соответствует вышеприведенному законодательству. Доказательством того, что обязательство по перевозке пассажира в поезде дальнего следования исполняется перевозчиком именно тому пассажиру, который приобрел билет, будет являться установление соответствия лица, предъявляющего при посадке в поезд дальнего следования билет, тому лицу, которое приобрело указанный билет;

) сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела. Как было отмечено в предыдущей главе, помимо основных фактов в процессе рассмотрения дела подлежат установлению и иные обстоятельства.

Не очень часто, но при рассмотрении дела имеет значение установление доказательственных фактов. Так, истец обратился в суд с требованием о восстановлении, на работе, полагая, что уволен по причине разоблачения злоупотреблений главного врача, хотя в качестве оснований увольнения значилось систематическое нарушение трудовой дисциплины. Истец сослался на то, что до поступления на работу в больницу он неоднократно отмечался как хороший работник, с положительной стороны зарекомендовал себя и на новом месте работы, где ему объявлялась благодарность. После обнаружения злоупотреблений со стороны главного врача он сообщил об этом в Министерство здравоохранения, и вскоре посте этого обращения и незадолго до увольнения на него были наложены взыскания главным врачом больницы за грубость, нетактичность и срыв работы.

В чем разница между указанными выше сведениями? Сведения, содержащиеся в приказах, непосредственно доказывают наличие фактов приема и увольнения. Сведения о профессиональной репутации, принципиальности истца и пр. косвенно, опосредованно подтверждают доводы истца о незаконности увольнения и опровергают основания увольнения, указанные в соответствующем приказе. Характер связи здесь различный: в первом случае - непосредственный, во втором - опосредованный.

В связи с этим в науке обоснованно выделяются две формы доказывания: прямая (источник сведений о факте служит доказательством главного факта) и косвенная (источник сведений о факте служит доказательством доказательственного факта), а с помощью доказательственного факта устанавливается доказательство. Иными словами, с помощью установления фактов хорошей профессиональной репутации истца по месту предыдущей работы и в больнице, из которой был уволен; его профессиональной добросовестности и принципиальности; наложения взысканий главным врачом больницы за грубость, нетактичность и срыв работы после жалобы на его действия - это доказательственные факты, которые косвенно опровергают наличие фактов нарушений трудовой дисциплины со стороны уволенного. С помощью названных доказательственных фактов можно установить обстоятельство, входящее в предмет доказывания, - отсутствие нарушений трудовой дисциплины как оснований для увольнения.

Обычная конструкция доказывания - от фактов объективной реальности к доказательствам. Если же имеют место доказываемые факты, то конструкция доказывания усложняется - от фактов реальной действительности к доказательствам через доказательственные факты.

Взаимосвязь доказательств с фактами предмета доказывания определяет такой признак, как их относимость.

В-третьих, доказательства должны быть получены и исследованы в процессуальной форме. В соответствии с ч. 2 ст. 50 Конституции РФ «при осуществлении правосудия не допускается использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона». Данное конституционное положение развивается в отраслевом законодательстве. Процессуальная форма доказательства раскрывается через несколько положений, отраженных в ст. 55 ГПК: 1) доказательство должно быть получено в предусмотренном гражданским процессуальным законодательством порядке. В противном случае, т.е. если доказательство получено с нарушением закона, то оно не будет иметь юридической силы и не может быть положено в основу решения суда; 2) доказательство может быть получено из объяснений сторон и третьих лиц, показаний свидетелей, письменных и вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов, т.е. из тех средств доказывания, которые исчерпывающим образом перечислены в ГПК. Данные положения в своей совокупности раскрывают такой признак доказательств, как их допустимость.

Приведем пример. Удовлетворяя требования истицы, суд исходил из того, что согласно заключению эксперта Шубиной стоимость ремонта на день принятия решения с учетом изменения индекса на удорожание материала и с учетом времени производства последнего ремонта составляет 7953 руб.

Как следует из материалов дела, определением суда от 2 октября 2004 г. для установления стоимости восстановительного ремонта квартиры истицы действительно была назначена экспертиза, производство которой поручено эксперту Шубиной.

Однако данная экспертиза не была проведена. В основу решения положена смета на ремонт квартиры, которая, со слов эксперта Шубиной, составлена сметчиком Коноваловым, имеющим соответствующую лицензию.

Между тем указанная смета в соответствии с ч. 2 ст. 55 ГПК является недопустимым доказательством в данном случае, поскольку проведение экспертизы Коновалову не поручалось, об уголовной ответственности по ст. 307 УК он не предупреждался. Также в материалах дела отсутствуют доказательства об оплате услуг эксперта в размере 2000 руб.

Следовательно, и в данном случае нарушены нормы процессуальной формы получения сведений о фактах.

В научной литературе в качестве признаков доказательств называются также достоверность и достаточность доказательств.

Достоверность доказательств в качестве признака доказательства взаимосвязана с целью доказывания. Достоверность, бесспорно, важная характеристика, но все-таки, скорее, это критерий оценки собранных и исследованных доказательств в суде. Недаром ГПК, раскрывая содержание мотивировочной части судебного решения, требует от судьи (суда) указывать доказательства, на которых основаны выводы, и доводы, по которым суд отвергает те или иные доказательства. Решить вопрос о достоверности доказательств чаще всего можно после их исследования в суде.

Аналогично достаточность доказательств необходима для разрешения дела, но это не мешает существованию единичных доказательств и их исследованию в суде. Суд, сочтя исследованные доказательства недостаточными, придет к соответствующему решению: предложит сторонам представить дополнительные доказательства, откажет в иске и пр. Так же, как и достоверность, достаточность доказательств окончательно определяется в результате их исследования в суде.

Таким образом, доказательства по гражданскому делу - это сведения о фактах, подлежащих установлению для разрешения гражданского дела, полученные из указанных в законе средств и в порядке, предусмотренном ГПК.

2.2 Классификация судебных доказательств

доказательство гражданский правовой электронный

В процессуальной науке сложилось традиционное представление о видах доказательств. Классификацию принято проводить по трем основаниям: характер связи доказательств с обстоятельствами дела; источник формирования; процесс формирования доказательства.

Характер связи доказательства с подлежащими установлению обстоятельствами обусловливает наличие прямых и косвенных доказательств. Доказательство может быть непосредственно связано с устанавливаемыми обстоятельствами (например, договор комиссии как письменное доказательство непосредственно подтверждает наличие отношений комиссии между сторонами; протокол дорожно-транспортного происшествия напрямую подтверждает факт ДТП и устанавливает его участников; свидетельство о рождении ребенка подтверждает дату его рождения и пр.). Такое доказательство принято называть прямым доказательством. Как правило, прямое доказательство имеет непосредственную, однозначную связь, устанавливающую или опровергающую наличие какого-либо обстоятельства.

Пример. Принимая решение об удовлетворении требований Ш. о возмещении дополнительных расходов, вызванных повреждением здоровья и связанных с приобретением медикаментов, суд правильно руководствовался ст. 1085 ГК и ориентировался на имеющиеся в материалах дела чеки, выписки из истории болезни ребенка, из которых следует, что неврологом, у которого после травмы ребенок состоял на диспансерном учете, в марте и апреле 2006 г. выписывались медицинские препараты, необходимые для продолжения лечения, в том числе и нейромультивит, триампур и пирацетам. Указанные документы судебная коллегия находит достаточными доказательствами, подтверждающими расходы истца на лечение сына.

Однако связь между доказательством и устанавливаемым обстоятельством может быть более сложной и многозначной. В этом случае из доказательства нельзя сделать однозначный вывод о наличии или отсутствии обстоятельства, можно лишь предполагать несколько выводов. Доказательства, с помощью которых нельзя сделать однозначный вывод о наличии или отсутствии какого-то факта, называются косвенными доказательствами. Для подтверждения обстоятельства недостаточно сослаться л ишь на одно косвенное доказательство. Например, для обоснования факта наличия договорных отношений может быть приведено письмо с просьбой отгрузить товар. Однако такое доказательство не подтверждает наличия договорных отношений, оно должно быть оценено в совокупности с иными доказательствами по делу: отгрузкой товара, выставлением счета, принятием товара и пр. С отсутствием и невозможностью получения прямых доказательств связаны практически все дела по установлению юридических фактов. Так, справка о нахождении гражданина на иждивении может быть предоставлена ЖЭКом, справка о рождении, смерти, заключении брака - органами ЗАГС. Однако по различным причинам могут отсутствовать необходимые записи, тогда факт иждивения подтверждается различными косвенными доказательствами: справками о назначении пенсии, приобретении лекарств, совместном проживании, свидетельскими показаниями и пр. Аналогичным образом факты рождения, смерти гражданина и вступления в брак могут подтверждаться свидетельскими показаниями, копиями документов, подтверждающих смену фамилии в связи со вступлением в брак и пр. Пожалуй, одним из самых ярких примеров разрешения спора на основе совокупности косвенных доказательств было установление отцовства в судебном порядке до применения экспертизы генотипоскопии. В отсутствие экспертизы, которая могла бы с достоверностью определить отцовство, суд был вынужден вслед за законодательством исходить из косвенных доказательств. Так, совместное проживание с матерью ребенка и ведение ими совместного хозяйства; признание отцовства и участие в воспитании и содержании ребенка - это косвенные доказательства отцовства, а заключение экспертизы, подтверждающее отцовство, - прямое доказательство.

В настоящее время косвенные доказательства также играют важную доказательную роль.

Пример. Судом установлено и не оспаривалось ответчиком, что выдача жетона обычна для подтверждения приема вещей на хранение в данном магазине. Также не оспаривались ответчиком и подтверждались показаниями свидетеля (корзинщицы магазина К.) объяснения Е. о том, что у нее 22, августа 2003 г. имелся жетон № 21 магазина и этот жетон был предъявлен ответчику. Поскольку в соответствии с п. 2 ст. 887 ГК имеющийся у поклажедателя жетон хранителя подтверждает соблюдение письменной формы договора хранения, объяснения истицы о наличии у нее жетона № 21 (не опровергнутые ответчиком) являются прямыми доказательствами заключения Е. и индивидуальным предпринимателем С. реального договора хранения и существования у ответчика обязанности возвратить полученные на хранение вещи истицы. Судом же этому доказательству в нарушение ст. 67 ГПК оценка не была дана. Рассматривая дело, суд не исходил из презумпции заключенности договора хранения, не учел, что достаточные доказательства обратного должен представить ответчик (ч. 1 ст. 56 ГПК), в связи с чем не выполнил требования ч. 2 ст. 56 ГПК по надлежащему распределению бремени доказывания обстоятельств между сторонами спора. Делая вывод о недоказанности факта передачи вещей истицы на хранение, суд исходил из представленных ответчиком косвенных доказательств: журнала учета бирок магазина, где имелась запись об утере 20 августа 2003 г. бирки № 21, договора подряда от 21 августа 2003 г. на изготовление бирки № 21, показаний свидетеля К. При этом суд не дал оценки этим доказательствам по правилам ст. 67 ГПК в совокупности с иными доказательствами (объяснениями истицы, показаниями свидетелей - работников магазина Д. и др.), не учел возражения представителя истицы о том, что все указанные письменные доказательства изготовлены ответчиком, заинтересованным в исходе дела, и не отразил в решении суда мотивы, по которым этим доказательствам отдано предпочтение перед доказательствами, представленными истицей (ч. 4 ст. 67, ч. 4 ст. 198 ГПК). Между тем из показаний свидетеля Д., данных в суде апелляционной инстанции, следует, что в ее смену, 20 августа 2003 г., была утеряна бирка № 21, утеря бирки была отражена ею в журнале. Однако почерк в объяснительной Д. и в ксерокопии журнала учета бирок (в записи об утере бирки № 21) явно и существенно отличается. Вместе с тем показания свидетеля Е. о том, что 22 августа 2003 г. была ее смена и именно она была очевидцем предъявления истицей бирки, а также о том, что со сменщицей Д. их смены не пересекаются, противоречат сведениям, содержащимся в адресованной*суду объяснительной Д. от 27 ноября 2003 г., согласно которым 22 августа 2003 г. работала именно Д. и именно она была очевидцем предъявления бирки истицей. Названные доказательства суд в нарушение ст. 67 ГПК не оценил и имеющиеся между ними противоречия не устранил

В научной литературе предложено рассматривать косвенные доказательства как:

данные о промежуточных фактах;

обстоятельства, допускающие возможность их связи с устанавливаемым юридическим фактом;

сведения о фактах, на основе которых суд устанавливает наличие или отсутствие обстоятельств, обосновывающих требования и возражения сторон, а также иных обстоятельств, имеющих значение для правильного рассмотрения и разрешения дела;

- доказательства, которые неоднозначно подтверждают или опровергают существование доказываемого обстоятельства по делу.

Нетрудно заметить, что в вышеуказанных определениях существуют различные точки зрения:

во-первых, на характер связи содержания косвенных доказательств с фактами (опосредованный; многозначный; отсутствие связи);

во-вторых, на связь косвенных доказательств с фактами (доказательственные факты; искомые факты).

По источнику формирования доказательства подразделяют на личные и вещественные. Личные доказательства обусловлены источником информации - человеком. Те же доказательства, которые не взаимосвязаны с личностью человека, принято называть вещественными. Например, письменные, вещественные доказательства, аудио- и видеозаписи - неличные, поэтому их принято называть вещественными. Свидетельские показания, объяснения сторон и третьих лиц формируются на основе определенных личных источников, поэтому их принято называть личными. Специфическое место в этой классификации занимает заключение эксперта. Само заключение как вывод, полученный в результате исследования и отраженный в письменной форме, имеет много общего с письменными доказательствами. В то же самое время составной частью экспертного заключения является выступление эксперта в суде, которое ближе к личным доказательствам. По этой причине нередко заключение эксперта относят к смешанному виду доказательств.

По процессу формирования доказательства подразделяются на первоначальные и производные. В основе данного вида классификации лежит теория отражения: любое явление может быть отражено в реальном мире. Первичным отражением является непосредственное восприятие событий, явлений. В процессуально-правовой сфере результатом первичного отражения являются сведения, содержащиеся в показаниях свидетеля-очевидца, оригинал договора, спорная вещь и пр. Это первоначальные доказательства. Вторичное отражение является отображением следов, возникших в результате первичного отражения. Так, показания свидетеля, данные со слов очевидца, копия договора, фотография объекта спора, факсовая копия документа и пр. - это примеры производных доказательств.

Ни одно доказательство не обладает заранее установленной силой. Однако достоверность доказательства выше, если речь идет о первоначальном доказательстве, что связано с особенностями отражения. Так, первоначальное доказательство обладает большей достоверностью, чем производное. Недаром в английском гражданском процессе долгое время существовало правило «лучшего доказательства», когда требовалось представление оригинала документа. Копия могла быть представлена в исключительных случаях. Развитие ксерокопировальной техники делает производные доказательства более достоверными, однако наличие возможных отличий должно учитываться при исследовании доказательств. В связи с этим в судебном заседании желательно исследовать оригиналы письменных доказательств, которые затем могут быть возвращены тем, кто их представил. В этом случае в протоколе судебного заседания должен быть отражен факт исследования оригинала доказательства. В материалах дела может остаться надлежащим образом заверенная копия осмотренного доказательства. В процессе рассмотрения дела предпочтительнее исследовать оригинал документа, чем его копию; допрашивать свидетеля непосредственно в суде, а не посредством судебного поручения.

В науке принято выделять необходимые доказательства, без которых не может быть разрешено дело. По каждой категории дел есть совокупность доказательств, без которых дело не может быть разрешено. Даже если истец не приложил к исковому заявлению о признании сделки недействительной копию договора, то суд укажет на необходимость представления такого доказательства. Если же стороны все- таки не представляют необходимые доказательства, то дело может быть разрешено не в их пользу. При этом не только истец, но и ответчик обязаны представить определенные доказательства в силу действующего правила о распределении бремени доказывания. Необходимые доказательства не обладают заранее установленной доказательственной силой, не имеют каких-либо преимуществ перед другими доказательствами. Но при отсутствии необходимых доказательств суд не может установить правоотношения, существующие между сторонами. Невозможно рассмотреть дело о расторжении брака без подтверждения брачных отношений (свидетельство о браке), о лишении родительских прав без подтверждения отношений между родителями и детьми (свидетельство о рождении детей), о признании договора аренды земельного участка недействительным (без договора аренды), о признании незаконной государственной регистрации права собственности на квартиру без соответствующей регистрации и пр. Непредставление необходимых доказательств ведет к затягиванию процесса, а в итоге - к невозможности правильного разрешения спора. Поэтому следует знать, какие доказательства и по какой категории дел должны быть представлены.

Данные о том, какие доказательства являются необходимыми, следуют из норм права (как материального, так и процессуального) и из предмета доказывания по конкретному делу. Нормы материального права, определяя предмет доказывания, помогают сделать вывод о необходимых по делу доказательствах. Информация о необходимых доказательствах часто содержится в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.

Так, согласно п. 31 постановления Пленума ВС РФ от 24.03.2004 № 2 «если работник был уволен по пункту 3 части первой статьи 81 Кодекса, то работодатель обязан представить доказательства, свидетельствующие о том, что работник отказался от перевода на другую работу, либо работодатель не имел возможности (например, в связи с отсутствием вакантных должностей или работ) перевести работника с его согласия на другую имеющуюся у этого работодателя работу (часть третья статьи 81 ТК РФ)».

2.3 Форма судебных доказательств

Историк, биолог, представитель любой науки в процессе познания пользуется информацией об интересующих его фактах в любой форме, которая заранее не предопределена.

Судебные доказательства, не отличаясь по своему содержанию от доказательств, используемых человеком в процессе любой познавательной деятельности, имеют свою процессуальную форму.

Гражданский процессуальный закон строго регламентирует форму, в которой могут быть получены данные, а именно в форме объяснений сторон, третьих лиц, показаний свидетелей, письменных, вещественных доказательств, аудио- и видеозаписей, заключений экспертов.

Сведения о фактах, полученные в иной, не предусмотренной законом процессуальной форме, не являются судебными доказательствами. Они находятся за пределами понятия процессуальных доказательств.

Изменение в ГПК количества видов доказательств в пользу аудио- и видеозаписей явилось следствием длительной дискуссии в теории доказательств и опыта применения в судопроизводстве новых средств информации.

Все более широкое внедрение технических средств в быт людей, развитие техники и расширение возможностей использования специальных познаний в гражданском процессе, глубина и совершенствование технических методов познания ставили проблему количества видов доказательств.

В связи с развитием электроники и проникновением ее в быт людей укрепляются взгляды, что многие факты действительности можно зафиксировать с помощью фонограмм, видеозаписей и других средств, причем порой этим средствам придается характер наиболее «сильных» достоверных доказательств. В качестве средства общения люди стали использовать звуковое письмо. Для фиксации фактов применяются документы машинной обработки, данные электронно-вычислительных машин и их систем.

Учитывая развитие информационных процессов, средств передачи информации и способов ее закрепления, А.Т. Боннер совершенно правильно пишет, что машинные документы, как и иные современные средства информации: магнитная и видеозапись, фотография, кинофильм, голография и т.п., обладают существенной спецификой, которая в необходимых пределах должна быть отражена в материальном и процессуальном законодательстве. Во всяком случае, по мнению А.Т. Боннера, машинные документы вряд ли можно автоматически приравнивать к традиционным письменным, а иные современные средства информации - к вещественным доказательствам.

В судебной практике встречались случаи, когда стороны просили суд исследовать фактические данные, имеющие отношение к делу, но представленные в форме, не предусмотренной законом, например, в форме фонограмм. Гражданское процессуальное законодательство не закрепило до принятия ГПК данные средства получения сведений о фактах в качестве доказательств.

Н.А. Чечина высказывала сомнения в целесообразности использования в суде таких средств, как магнитофонные записи, из-за возможности противоречия их содержания нормам морали.

В то же время в научных источниках отмечалось, что из соображений этического порядка едва ли можно отвергать целесообразность расширения перечня процессуальных средств доказывания - видов доказательств за счет новых источников информации.

При этом требовалось законодательное регламентирование порядка представления, исследования, способов и сроков хранения этих доказательств по гражданским делам и делам в арбитражных судах.

Гражданский и арбитражный процессы не могут оставаться как бы в стороне от научно-технического развития в обществе, информационных процессов.

В юридической литературе было высказано суждение, что не предусмотренные в законе в качестве доказательств новые средства информации могут быть использованы в качестве доказательств на основе применения аналогии права,

С данным предложением законодатель не согласился.

Необходимость внедрения новых средств информации в качестве доказательств была подтверждена развитием законодательства в различных странах и российской судебной практикой.

Так, например, 25 октября 1968 г. в Англии был принят закон о доказательствах, известный под названием Civil Evidence Act 1968 г

В частности, в этом акте парламента регулируется порядок допуска в качестве доказательств записей со слов, зафиксированных в официальном порядке, документов, выполненных с помощью счетно-вычислительных устройств, а также некоторых показаний, полученных с чужих слов, ранее допускаемых общим правом.

В свое время Пленум Верховного Суда СССР в постановлении № 3 от 3 апреля 1987 г. «О строгом соблюдении процессуального законодательства при осуществлении правосудия по гражданским делам» дал судам следующее разъяснение: «В случае необходимости судом могут быть приняты в качестве письменных доказательств документы, полученные с помощью электронно-вычислительной техники. С учетом мнения лиц, участвующих в деле, суд может также исследовать предъявленные звуко-, видеозаписи. Эти материалы оцениваются в совокупности с другими доказательствами».

В Российской Федерации по проблеме применения новых средств информации в качестве доказательств Пленум Верховного Суда России не давал судам разъяснений. В связи с этим суды применяли п. 9 ч. 3 постановления Пленума Верховного Суда СССР № 10 «О применении процессуального законодательства при рассмотрении гражданских дел в суде первой инстанции» от 1 декабря 1983 г. с изменениями и дополнениями, внесенными Постановлением Пленума № 3 от 3 апреля 1987 г., и допускали в необходимых случаях видео-, звукозаписи в качестве доказательств.

В юридической литературе было высказано достаточно много различных предложений относительно формулировки ч. 2 ст. 49 прежнего ГПК РСФСР 1964 г., содержащей перечень средств доказывания (видов доказательств). Так, А.Т. Боннер предложил содержание этой нормы сформулировать следующим образом: «Эти данные устанавливаются объяснениями сторон и третьих лиц, показаниями свидетелей, письменными доказательствами, вещественными доказательствами, заключениями специалистов и экспертов, машинными документами, фотографиями, кинолентами, магнитными и видеозаписями, а также иными источниками, полученными с помощью научно-технических средств».

Осторожность, с которой юристы отнеслись к использованию новых носителей информации в качестве средств доказывания, проявилась при разработке и принятии нового ГПК.

При разработке нового ГПК России эта проблема вновь возникла, но уже в сугубо практической плоскости: включать ли современные носители информации видео-, звукозаписи в качестве самостоятельных видов доказывания наряду с письменными, вещественными доказательствами или методом толкования, разъяснения закона относить их к вещественным или к письменным доказательствам (документам).

В ГПК и АПК аудио- и видеозаписи закреплены в качестве самостоятельных видов доказательств (ст. 55 ГПК, ст. 64 АПК).

Дело в том, что процессуальная форма доказательств, содержит в себе: а) источник информации и б) определенный способ доведения информации до суда.

Источниками одних доказательств (свидетельских показаний, объяснений сторон, заключений экспертов) являются люди, источниками других доказательств (письменных, вещественных, аудио- и видеозаписей) - предметы неживой природы. Исходя из источника и его специфики определяется и способ доведения информации до суда, ее исследования и оценки.

Аудио- и видеозаписи по источнику схожи с вещественными доказательствами, поскольку информация сохраняется на предметах неживой природы (дисках, пластинках и т.д.).

Однако воспроизведение сохраняющейся на магнитных носителях информации требует отличных от письменных и вещественных доказательств методов. Если вещественные доказательства исследуются, как правило, визуальным путем, то с помощью методов осмотра, наблюдения, обозрения нельзя исследовать современные носители информации.

При этом логика правового регулирования доказательств такова, что недостаточно назвать то или иное доказательство среди отдельных видов доказательств.

Требуется обязательно в стадии судебного разбирательства предусмотреть процессуальный порядок исследования каждого вида доказательств, условия и сроки хранения доказательств в деле, порядок их возврата, оставления копии доказательства в деле.

Все перечисленные аспекты использования аудио- и видеозаписей нашли правовую регламентацию в новом процессуальном кодексе.

Среди перечисленных в ст. 55 ГПК доказательств не упоминаются заключения специалистов.

В течение длительного времени суды привлекали для дачи разъяснений по вопросам, не требующим проведения экспертизы, например, педагогов при допросе несовершеннолетних свидетелей, технических инспекторов и т.д.

При разработке проекта нового ГПК Российской Федерации необходимо было определить процессуальное положение специалиста. Если признать, что специалист - источник доказательства, и его заключение (или мнение) - доказательство, тогда требовалось дать в законе отличительные признаки этого вида доказательств от заключения эксперта.

Сформулировать ограничительные признаки специалиста от эксперта трудно. Кроме того, что эксперт дает заключение в результате специального исследования, а специалист не проводит такового, трудно указать дополнительные отличающие эксперта от специалиста признаки. Если специалист не проводит специального исследования, то, каким образом можно гарантировать точность его заключения (консультации)? По отношению к специалисту нельзя установить ответственность за высказывание заведомо ложных суждений. Уголовной ответственности специалистов за сообщение ложных суждений перед судом не предусмотрено в новом Уголовном кодексе РФ.

В результате длительного обсуждения всех аспектов данной проблемы при работе над проектом нового ГПК Российской Федерации разработчики проекта остановились на том, что специалиста нельзя считать источником судебных доказательств, хотя это и заманчиво.

Его участие в судопроизводстве закреплено только на стадии судебного разбирательства и исполнения решений.

Он может привлекаться судом в качестве консультанта для выражения мнения, для оказания технической помощи в исследовании доказательств, в оценке стоимости имущества, для проведения отдельных процессуальных действий.

В необходимых случаях, говорится в ст. 188 ГПК, при осмотре письменных или вещественных доказательств, воспроизведении аудио- и видеозаписей. При назначении экспертизы, допросе свидетелей, принятии мер по обеспечению доказательств суд может привлекать специалистов для получения консультаций, пояснений и оказания непосредственной технической помощи (фотографирования, составления планов и схем, отбора образцов для экспертизы, оценки имущества и т.п.).

Лицо, вызванное в качестве специалиста, обязано явиться в суд, отвечать на поставленные судом вопросы, давать в устной или письменной форме консультации и пояснения, при необходимости оказывать суду техническую помощь.

Специалист дает суду консультацию в устной или письменной формах, исходя из профессиональных знаний, без проведения специальных исследований, назначаемых на основании определения суда.

Консультация специалиста, данная в письменном виде, оглашается в судебном заседании и приобщается к делу. Консультация и пояснения специалиста, данные в устной форме, заносятся в протокол судебного заседания.

В целях разъяснения и дополнения консультации специалисту могут быть заданы вопросы. Первым спрашивает лицо, по заявлению которого был привлечен специалист, и его представитель, а затем - другие лица, участвующие в деле, и представители. Специалисту, привлеченному судом, первыми задают вопросы истец и его представитель. Судьи вправе задавать вопросы специалисту в любой момент получения его консультации. На заключение специалиста можно ссылаться в решении, как на логическое доказательство, дополнительно к другим доказательствам по делу. В современной юридической литературе правовое положение специалиста, роль в гражданском процессе, значение его консультаций и заключений для доказывания весьма скурпулезно анализируются, изучаются.

Так, Е.Р. Российская полагает, что прогрессивным шагом законодателя в направлении усиления состязательности сторон и объективизации процесса доказывания в гражданском процессе является введение института специалиста. В то же время, по ее мнению, законодатель не был до конца последователен, поскольку с одной стороны, не включил специалиста в число источников доказательств (ч. 1 ст. 58 ГПК РФ), но, с другой - причислил консультации и пояснения специалиста к доказательствам (ч. 1 ст. 157 ГПК РФ),

Е.Р, Российская весьма детально определила объем вопросов, требующих разъяснений специалиста в его консультациях или пояснениях:

указание на невозможность решения данного вопроса, например, из-за отсутствия экспертной методики. Назначение такой экспертизы будет только затягивать производство по делу;

указание на непригодность объектов для экспертного исследования;

указания на ошибки в собирании (обнаружении, фиксации, изъятии) объектов, которые могут стать впоследствии вещественными доказательствами;

определение рода или вида судебной экспертизы;

указание на материалы, которые необходимо предоставить в распоряжение эксперта.

Если специалист привлекается судом для консультации по проведенной судебной экспертизе, он помимо указанных вопросов рассматривает:

пригодность вещественных доказательств и сравнительных образцов для исследования;

достаточность объектов и образцов для сравнительного исследования для дачи заключения, которая определяется с точки зрения используемых экспертных методов;

методы, используемые при производстве экспертизы, оборудование, с помощью которого реализованы эти методы (обеспечен ли метрологический контроль и проверка оборудования, его юстировка и калибровка);

научную обоснованность экспертной методики.

По мнению другого автора - А.Ю. Рожкова, исследовавшего роль и место специалиста в гражданском и арбитражном судопроизводствах. Специалист должен привлекаться к участию в производстве по гражданскому делу в судах общей юрисдикции и арбитражных судах для того, чтобы:

а) способствовать обнаружению, закреплению и направлению в суд предметов и документов (письменных и вещественных доказательств);

б) содействовать применению технических средств в исследовании фактических обстоятельств гражданского дела (например, фиксации путем осуществления фотографирования, аудио- и видеозаписи осмотра вещественных доказательств);

г) разъяснять сторонам и суду вопросы, входящие в его компетенцию.

Глава 3. Проблемы судебных доказательств в гражданском процессе и пути их решения

3.1 Проблемы определения правового статуса электронных доказательств

Первоначально на возможность использования в гражданском и арбитражном процессе современных источников информации указывалось в инструктивных указаниях Государственного арбитража СССР, ряде руководящих разъяснений Пленума Верховного Суда СССР, Высшего Арбитражного Суда РФ.

Так, в 1979 г. Государственный арбитраж СССР утвердил инструктивные указания N И-1-4 "Об использовании в качестве доказательств по арбитражным делам документов, подготовленных с помощью электронно-вычислительной техники". где указывалось, что документы, подготовленные с помощью электронно-вычислительной техники. Поскольку они содержат данные об обстоятельствах, имеющих значение для дела, должны приниматься органами арбитража на общих основаниях в качестве письменных доказательств.

В пункте 6 постановления Пленума ВС СССР от 9 июля 1982 г. N 7 "О судебном решении" было разъяснено следующее: "В обоснование решения суд в случае необходимости вправе сослаться и на письменные доказательства в виде документов, полученных с помощью электронно-вычислительной техники. Эти документы принимаются в качестве доказательств при условии их надлежащего оформления в соответствии с установленным порядком".

августа 1994 г. ВАС РФ издал информационное письмо N С1-7/ОП-587 "Об отдельных рекомендациях, принятых на совещаниях по судебно-арбитражной практике". В письме указывается, что при возникновении спора о наличии документов, подписанных электронно-цифровой подписью, стороны должны предъявить выписку из договора, в котором указана процедура порядка согласования разногласий. Если же такая процедура в договоре отсутствует и одна из сторон оспаривает наличие документа, подписанного ЭЦП, то арбитражный суд вправе не принимать в качестве доказательств документы, подписанные ЭЦП.

В настоящее время доказательственная сила электронных документов закреплена наряду с подзаконными нормативными актами и постановлениями Верховного Суда РФ на уровне федерального закона в процессуальных кодексах: арбитражном, гражданском и уголовном, обоснованно относящих электронные документы к письменным доказательствам. При этом возникает некоторая двусмысленность, когда речь идет об электронном документе, содержащем звуковое сопровождение или видеоизображение, а также об электронной видео - и звукозаписи, которая выделена в качестве самостоятельного средства доказывания. Такое выделение повлекло проблему разграничения отдельных видов доказательств. В любом случае такие документы также могут быть представлены в суд. Кроме того, излишним представляется и предложение о введении нового вида доказательств - "информационно-вычислительных". Представляется верной точка зрения М.К. Треушникова, согласно которой средство доказывания как процессуальная форма содержит в себе, помимо источника судебного доказательства, способ доведения информации до суда. Однако необходимость расшифровки такой информации при помощи специальных средств не делает принципиальной разницы в документах.

Ни в одном из действующих процессуальных кодексов не содержится понятия электронного документа как доказательства, нигде нет разъяснения, какими признаками он должен обладать, чтобы быть принятым в суд.

Можно выделить как минимум два таких признака.

. Электронный документ должен содержать не любые сведения, а только сведения о подлежащих установлению по делу обстоятельствах, т. е. сведения об их наличии либо отсутствии.

. Электронный документ должен быть получен с соблюдением правил собирания, предусмотренных соответствующим процессуальным законодательством.

Представляется не вполне обоснованным мнение, встречающееся в научной литературе, согласно которому при определении электронного документа как судебного доказательства указывается на то, что содержащуюся в нем информацию можно было аутентифицировать и/или идентифицировать. В данном случае следует согласиться с П. Зайцевым, что данное обстоятельство приводит к выделению в качестве существенных признаков фактических данных, получаемых из электронного документа, относимости и достоверности. А это означает, что участникам процесса вплоть до вынесения судебного решения может быть не известно, доказательство перед ними или нет, поскольку наличие указанных признаков доказательства определяется в течение всего процесса. Вместе с тем с точки зрения оценки доказательств указанные качества электронного документа имеют решающее значение.

Таким образом, под электронным документом как источником судебного доказательства необходимо понимать сведения об обстоятельствах, подлежащих установлению по делу, в форме, пригодной для хранения и передачи с использованием электронных средств связи. При этом они должны быть получены с соблюдением процессуального порядка их собирания.

В сфере использования электронных документов в качестве доказательств в российском судопроизводстве существует ряд теоретических и процессуальных проблем, остро стоящих перед правоприменителем.

На теоретическом уровне до сих пор не решен вопрос, что считать подлинником электронного документа. Ситуация усложняется тем, что информация, которую пользователь наблюдает на экране, не является идентичной той, которая размещена на информационном ресурсе (там она представляет собой ряд компьютерных файлов, кодированных языком HTML). Более того, когда пользователь распечатывает на принтере содержание экрана монитора (а практически на всех судебных процессах, связанных с использованием сети "Интернет", исследовались именно такие доказательства), при печати к данному изображению добавляется специальная информация (о времени осуществления распечатки, адрес распечатываемого ресурса).

Таким образом, важно подчеркнуть, что распечатка на бумаге, где достоверно отражается содержание страницы в сети "Интернет", не является копией этой страницы в строгом смысле слова, это необходимо учитывать при оценке таких доказательств.

В данном случае уместно также отметить, что в соответствии со ст. 5 Федерального закона от 20 февраля 1995 г. "Об информации, информатизации и защите информации" документирование информации является обязательным условием включения информации в информационные ресурсы. На сегодняшний момент законодательно не закреплено порядка документирования информации, который согласно указанному Закону устанавливается органами государственной власти, ответственными за организацию делопроизводства. Существует прецедент отказа в удовлетворении иска именно по этому основанию.

Так, в решении ФАС Московского округа по делу ООО "Промо-РУ" к ООО "Познавательная книга плюс" одним из оснований отказа в удовлетворении кассационной жалобы являлась неподтвержденность относимости и допустимости документов, полученных из сети "Интернет". Посредством источников с неопределенным юридическим статусом, не удостоверенных согласно требованиям Закона "Об информации, информатизации и защите информации", не подтвержденных экспертным или иным установленным законом способом. Другими словами, данная информация, полученная из Интернета, не документирована и не обладает никакой юридической силой, поскольку не может быть заверена каким-либо должностным лицом, обладающим соответствующими полномочиями.

Вместе с тем Закон устанавливает, что юридическая сила документа, хранимого, обрабатываемого и передаваемого с помощью автоматизированных информационных и телекоммуникационных систем, может подтверждаться электронной цифровой подписью.

Принятие Федерального закона "Об электронной цифровой подписи" узаконило ее использование как аналога собственноручной. Электронная цифровая подпись является необходимым атрибутом электронного документа, который используется в качестве универсального способа подтверждения факта волеизъявления лица. Она представляет собой результат криптографического преобразования информации в виде последовательности нескольких цифр и является средством защиты информации, обеспечивающим возможность контроля целостности и подтверждения подлинности электронных документов. Однако применение данного способа ограничено и сопровождается массой теоретических и практических проблем. ЭЦП позволяет сделать лишь косвенный вывод об авторстве документа, т.к. сама подпись не содержит в себе информации об авторе. В частности, возникновение, существование и прекращение связи между автором и относящейся к нему подписью обусловлено наличием различных правовых, организационных и технических, а не биологических факторов. Отсутствие норм, уникально связывающих электронную цифровую подпись с физическим лицом, породило множество проблем правоприменительной практики. Так, если третьему лицу по каким-либо причинам станет известен закрытый ключ, то отличить подлог подписи до аннулирования ключей будет невозможно. Кроме того, возможны случаи, когда применение аналога собственноручной подписи позволит заинтересованным и недобропорядочным лицам с легкостью отказываться от своей подписи на электронном документе. Например, если подписавшее документ лицо по каким-либо причинам откажется от своей подписи в судебном разбирательстве, то доказать обратное будет практически невозможно. В результате возникает еще одна проблема - определения подлинности, достоверности электронного документа.

Представляется совершенно справедливым замечание М.В. Горелова о том, что достоверность информации зависит от целого ряда факторов, как технических, обусловленных конкретной реализацией цифровых устройств и стратегий их обслуживания, так и смысловых, связанных с принятыми законами представления и обработки информации, а также с программным обеспечением. Если принимать во внимание только достоверность, определяемую надежностью аппаратуры, то можно говорить о достоверности работы цифровых устройств и систем. В случае сомнения в достоверности работы цифрового устройства суд может назначить соответствующую экспертизу (информационно-компьютерную, компьютерно-техническую, экспертизу по восстановлению содержания документов на магнитных носителях).

Существует также проблема отсутствия у суда соответствующих технических возможностей. Так, в подавляющем большинстве случаев суд заслушивает объяснения сторон и свидетелей и знакомится с письменными доказательствами, представленными на бумажных носителях (например, скриншоты страниц в Интернете, распечатки лок-файлов), т.е. использует классические способы получения и исследования доказательств. Непосредственно суд не проверяет фактическое размещение в Интернете определенной информации и ее принадлежность ответчикам. Так, например, при рассмотрении заявления ОАО "Красноярская угольная компания" судом исследовались распечатки из сети "Интернет", отражающие информацию о предложениях к продаже векселей.

Вместе с тем часто при рассмотрении указанных доказательств у суда возникали сомнения в их относимости, т.к. письменные доказательства в форме распечаток содержания экранов объективно не показывают суду возможностей и свойств сети "Интернет" (например, организацию, основанную на гипертекстовой ссылке). Это приводит к таким выводам суда: "Доводы истца в отношении наличия доказательств нарушения его прав путем размещения в Интернете информации первым ответчиком отклоняются, т.к. представленные истцом копии страниц сайта ответчика не доказывают ее фактического размещения ответчиком".

Отсутствие у суда технической возможности самостоятельного визуального наблюдения информации на сайтах сети "Интернет" по сути исключает правильную оценку достоверности таких доказательств. Это доказывает судебная практика. Так, рассмотрев одно из дел, суд посчитал, что "распечатка образов экранов", содержащая название программы, фамилию, имя и отчество разработчика, указание на принадлежность авторских прав юридическому лицу, не может служить доказательством нарушения ответчиком прав истца, т.к. отсутствуют доказательства утверждения истца об их получении через web-сайт сети "Интернет" по адресу ответчика. Будь у суда техническая возможность ознакомления с информацией, размещенной в Интернете, необходимость таких доказательств отпала бы. Однако это объективно породит новую проблему: наличие такой возможности будет означать делегирование суду функции удостоверения достоверности и идентичности информации, что противоречит задачам и целям судебной деятельности в РФ. Вместе с тем, если рассматривать возможность непосредственного ознакомления с доказательствами путем подключения к сети "Интернет" в зале заседания, то необходимо учитывать, что производимый доступ должен обеспечиваться мерами в сфере информационной безопасности с целью не допустить потенциальной фальсификации в результате вторжения в информационную систему суда.

Ввиду того, что не существует законодательно урегулированного порядка фиксации факта и содержания распространенной массовой информации через сеть "Интернет", возникает много затруднений.

В настоящее время для обеспечения большей доказательственной силы распечаток страниц сайтов используется практика удостоверения таких доказательств нотариусом, который самостоятельно входит на сервер ответчика, регистрируется там, в качестве пользователя и сопоставляет содержащиеся там сведения с представленными. Такая практика широко используется, например, в США. Согласно Закону США об электронных подписях в мировой и национальной торговле (Electronic Signatures in Global and National Commerce Act) документы, имеющие отношение к вещным правам, недвижимости, могут быть нотариально удостоверены через электронные средства информации. Если уполномоченный государственный нотариус работает в режиме on-line, т.е. имеет возможность видеть, что человек "подписал" документ, и подтверждает подлинность подписи. В связи, с чем документ, отправленный, подписанный и нотариально засвидетельствованный с помощью электронных средств связи, может быть использован в суде.

Существует также возможность обеспечения доказательств путем обращения с соответствующим ходатайством в суд. Так, арбитражный суд удовлетворил ходатайство открытого акционерного общества. Об обеспечении доказательств до предъявления иска по существу спора в порядке, предусмотренном ст. 72 АПК РФ, с целью фиксации незаконного размещения принадлежащего ему товарного знака на сайте российского общества с ограниченной ответственностью в доменной зоне Российской Федерации сети "Интернет" путем проведения осмотра сайта. Ходатайство мотивировано невозможностью представления в арбитражный суд необходимых доказательств при рассмотрении спора по существу в случае, если ответчик удалит информацию с сайта либо ликвидирует сайт, на котором незаконно используется товарный знак. Арбитражный суд по месту нахождения заявителя признал себя компетентным и удовлетворил ходатайство заявителя.

Еще одной важной проблемой остается установление юрисдикции отношений, связанных с сетью "Интернет".

Несмотря на отмеченные процессуальные проблемы, объективную сложность исследования обстоятельств споров, связанных с использованием сети "Интернет", отсутствие предметного законодательства об электронном документообороте, в России постепенно формируется судебная практика, в которой исследуются и оцениваются доказательства, полученные с помощью Интернета. Количество прецедентов невелико, однако их анализ позволяет сделать вывод, что суд чаще "не доверяет" электронным доказательствам, просит представить дополнительные, например договор с провайдером об использовании сайта.

Таким образом, легально закрепив на уровне федерального закона возможность использования электронных документов в судопроизводстве, российский законодатель не обеспечил гарантий такого использования, гарантий полной доказательственной силы электронных документов.

Судебная практика, касающаяся разрешения дел с помощью электронных доказательств, в России постепенно формируется, что, несомненно, очень важно для всей правовой системы государства. Однако происходит этот процесс очень медленно, принимаются противоречивые решения. Проведенный анализ судебной практики показал, что производимая судом оценка электронных документов как доказательств чаще всего негативная. Это означает, что не отрицается только допустимость такого рода доказательств, а остальные признаки (относимость, достоверность, достаточность) всегда оспариваются, и в конечном итоге суд учитывает такие доказательства не в полной мере.

Дальнейшее развитие всех сфер жизни российского общества, требующее от государства детальной разработки правовых механизмов в сфере использования информационных технологий, позволит сократить расстояние между правовыми нормами и практикой их применения.

3.2 Проблемы оценки доказательств в гражданском процессе

В действующих в настоящее время процессуальных кодексах, ГПК и АПК, критерии оценки доказательств, будучи введенными в нормативный материал, тем не менее, специально не раскрываются. В ГПК регламентацию соответствующих требований можно увидеть. Например, в ст. 14 (осуществление судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон). В ст. 10 (разрешение дел на основании действующего законодательства). В ч. 3 ст. 49 (доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы и не могут быть положены в основу решения), ст. 53 (относимость доказательств), ст. 54 (допустимость доказательств), ст. 56 (оценка доказательств), ст. 78 (оценка судом заключения эксперта), ст. 192 (законность и обоснованность решения), ст. 194 (вопросы, разрешаемые при вынесении решения); в прежнем АПК (1995 г.) - в ст. ст. 7, 10, 11, 12, 52, 56, 57, 59, 68, 124, 125, как и некоторых других, в принципе, аналогичного содержания.

Принятый в декабре 2001 г. УПК РФ критерии оценки доказательств связывает со ст. ст. 17 и 88, в соответствии с которыми: а) судья принимает решение по оценке доказательств в их совокупности, руководствуясь законом и совестью; б) каждое доказательство подлежит оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности. Все собранные доказательства в совокупности - достаточности для разрешения уголовного дела.

В научной литературе и в нормативно-правовом материале учеными и законодателем достаточно часто вопросы исследования и оценки доказательств рассматриваются таким образом, что именно в содержательном, конкретно-процессуальном выражении понятия исследования и оценки не дифференцируются или разделяются с принципиальными оговорками. Показательны по этому вопросу точки зрения А.И. Трусова, М.К. Треушникова, В.К. Пучинского, Б.Т. Матюшина, других авторов. Вот что пишет по этому поводу представитель науки уголовно-процессуального права. "По нашему мнению, исследование доказательств - это познание субъектом доказывания их содержания, проверка достоверности существования тех фактических данных, которые составляют это содержание, определение относимости и допустимости доказательств и установление согласуемости со всеми остальными доказательствами по делу; исследование доказательств неотделимо от их оценки".

В главе 5.2 "Оценка доказательств" автор, анализируя теоретические позиции М.С. Строговича, авторов "Теории доказательств в советском уголовном процессе" (1973 г.) и "Курса советского уголовного процесса" (1989 г.) - В.Д. Арсеньева, А.И. Трусова, - приходит к следующему выводу: установление относимости, допустимости и достоверности доказательств . Элементы их исследования, а не оценки, "хотя, повторяем, разделить исследование и оценку доказательств в процессе доказывания практически невозможно, рассмотрение их порознь преследует лишь методические цели".

В силу вышеотмеченного с содержательной стороной исследования доказательства А.Р. Белкин связывает: познание, раскрытие содержания доказательств; проверку достоверности, относимости и допустимости доказательств; установление их согласуемости (отсутствия противоречий между доказательствами или их источниками). А вот оценка доказательств включает, по его мнению, установление связей (каузальных, функциональных и др.) между доказательствами; определение значения (роли) каждого доказательства; определение достаточности доказательств, а также определение путей их использования (специфика уголовно-процессуальной сферы).

Как представляется, в концептуальном плане именно подобной позицией руководствовались авторы проекта федерального закона "О внесении изменений и дополнений в Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации", внесенного в Федеральное Собрание РФ в 2000 г. Часть 1 ст. 74 (оценка доказательств), связанная с критериальными признаками. При этом излагалась следующим образом: арбитражный суд оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном и объективном исследовании имеющихся в деле доказательств в их совокупности и взаимной связи.

Правила оценки содержали (как и содержат) положения о том, что никакие доказательства не имеют для арбитражного суда заранее установленной силы и каждое доказательство подлежит оценке наряду с другими доказательствами.

Иначе был решен вопрос нормативного выражения оценки доказательств авторами проекта Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации, где ч. 3 ст. 68 содержала следующие критерии такой оценки: относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, достаточность и взаимная связь доказательств в их совокупности.

Полагаем, законодателем сделан правильный шаг в содержательном, конкретном наполнении правовой категории "оценка доказательств" ее нормативного выражения, которое, как видим, по формальным признакам далеко не совпадает с позицией А.Р. Белкина. В новом Арбитражном процессуальном кодексе Российской Федерации от 24.07.2002 N 95-ФЗ, введенном в действие Федеральным законом N 96-ФЗ, статья 71 (ч. 2) указывает в качестве критериев оценки доказательств относимость, допустимость, достоверность каждого доказательства в отдельности, а также достаточность и взаимную связь доказательств в совокупности.

Ст. 67 (ч. 3) Гражданского процессуального кодекса от 26 июня 2002 г. практически текстуально воспроизводит эту же конструкцию правовой нормы.

Констатируя это единство, нельзя в то же время не признать известной условности содержания понятия оценки доказательств, даваемого законодателем, как и тавтологичности включенного в нормативный материал АПК определения достоверности доказательств (ч. 3 ст. 71).

В одобренном Советом Федерации РФ ГПК содержатся следующие положения, включенные в статью "Оценка доказательств":

при оценке документов и иных письменных доказательств суд обязан с учетом других доказательств убедиться в том, что такой документ или иное письменное доказательство исходит от органа, уполномоченного представлять данный вид доказательств, подписан лицом, имеющим право скреплять документ подписью, содержит все другие неотъемлемые реквизиты данного вида доказательств (ч. 5 ст. 67);

при оценке копии документа или иного письменного доказательства суд проверяет, не произошло ли изменения содержания копии документа по сравнению с его оригиналом при копировании, с помощью какого технического приема выполнено копирование, гарантирует ли процесс копирования тождественность копии документа и его оригинала, каким образом сохранялась копия документа (ч. 6 ст. 67);

суд не может считать доказанным факт, подтверждаемый только копией документа или иного письменного доказательства, если утрачен и не передан суду оригинал документа и представленные каждой из спорящих сторон копии этого документа нетождественны между собой и невозможно установить подлинное содержание оригинала с помощью других доказательств (ч. 7 ст. 67).

Практически текстуально ч. 7 ст. 67 (только ч. 7, но не ч. 5 и ч. 6) ГПК воспроизводится в ч. 6 ст. 71 АПК.

Признавая практическую процессуальную значимость положений ч. ч. 5, 6, 7 ст. 67 ГПК, как и ч. 6 ст. 71 АПК, трудно согласиться с тем, что они (прежде всего ч. ч. 5 и 6 ст. 67 ГПК) рассматриваются под углом зрения именно оценки, а не исследования доказательств. Ибо в таком случае действительно напрашивается вывод, что законодатель не различает понятий "исследование" и "оценка" доказательств, использует их в нормативном материале несистемно, без четкого логического обоснования.

Представленные в Федеральное Собрание РФ проекты новых процессуальных кодексов содержали нормативные положения, которые соответственно включали (ч. 5 ст. 68 ГПК) и не включали (ст. 74 АПК) понятия достоверности доказательства.

Продуктом обсуждения проектов в Госдуме явилась своеобразная рокировка: в окончательно принятый новый АПК теперь включена ст. 71, часть 3 которой содержит понятие достоверности доказательства; наоборот, соответствующее положение из ГПК изъято (и полагаем, правильно).

Законодатель определил, что "доказательство признается судом достоверным, если в результате его проверки и исследования выясняется, что содержащиеся в нем сведения соответствуют действительности" ( ч. 3 ст. 71 АПК). Но ведь достоверный и означает "соответствующий действительности", "истинный", "верный", "не вызывающий сомнения". Это подтверждают любые, в том числе авторитетные, словари русского языка. А учитывая, что доказательство и должно подтверждать истину (факт), и прочитывая, выражаясь языком математики или логики, "от противного", получаем, что доказательство должно быть доказательством.

Вышеприведенное "понятие" ничего не раскрывает, алогично и попросту излишне, как представляется неоправданным и возможное желание придать этой "дефиниции" некий специфический юридический смысл, отличный от общепринятого лингвистического, языкового, толкования.

ГПК и АПК, таким образом, содержат по пять идентичных критериев оценки доказательств: три - "автономных", для каждого доказательства в отдельности (относимость, допустимость, достоверность), и два - "связанных", для всей совокупности рассматриваемых судом доказательств (полнота, или достаточность, и коммуникативность (наличие взаимной связи доказательств)).

Нижеприводимое краткое, сжатое раскрытие этих критериев определяется исключительно рамками настоящего параграфа работы и преследует, прежде всего, цели системности представления рассматриваемого вопроса, оставляя широкое поле исследования теоретических и практических аспектов и конкретизации и реализации указанных критериев: в нормативно-процессуальном их выражении, в анализе типичных ошибок при их реализации в судебной практике, в разработке ориентировочных критериев допустимости границ тех или иных процессуальных отступлений (важных для практики), в применении критериев оценки доказательств (например, допустимости), пределов судебного усмотрения в их применении и т.д.

Критерий относимости доказательств определяется двумя факторами:

а) наличием признаков связи с фактическими правоотношениями сторон;

б) наличием признаков фактического состава, имеющего значение для правильного разрешения дела.

Критерий допустимости доказательств определяется факторами:

а) обстоятельства дела, которые по закону могут подтверждаться только определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами; с указанным фактором теснейшим образом увязано понятие т.н. необходимых доказательств, определяемых в рамках конкретных требований материально-правового характера;

б) доказательства, полученные с нарушением федерального закона, не являются доказательствами и не могут быть положены в основу решения суда;

в) доказательства должны быть собраны, закреплены, исследованы надлежащим процессуальным образом (уполномоченными на то лицами и с соблюдением законного процессуального режима).

Критерий достоверности доказательств обусловливает проверку, исследование, оценку каждого из доказательств на предмет исключения возможности его искажения (полного или частичного), фальсификации, подлога и т.п.

Можно определенно констатировать, что различные факторы вышеуказанных критериев, так или иначе, взаимосвязаны.

В литературе можно встретить утверждение, что поскольку квалификация любого материала как доказательственного предполагает его последующую проверку и оценку, то "противоправно собранная информация такой обработки не предполагает, однако должно быть точно установлено, что она получена "с нарушением федерального закона". Можно задаться вопросом: как это практически сделать без ознакомления с документом (материалом), его реквизитами и пр. и пр., то есть без того, что входит в понятие проверки (NВ - не исследования) доказательств? А поскольку в своем решении суд имеет право ссылаться только на исследованные в судебном заседании доказательства (фактически - доказательственные материалы, или аргументы). Имеет место не согласующаяся с вышеотмеченным ситуация: судебным решением. Отклоняется доказательство, которое "вообще нельзя считать доказательством".

Неотносимые или недопустимые доказательства по определению ничего не доказывают. Потому правильнее было бы в текстах процессуальных кодексов не почти текстуально воспроизводить положение ч. 2 ст. 50 Конституции РФ (в ч. 2 ст. 55 ГПК и ч. 2 ст. 64 нового АПК "Доказательства"), а включить в виде частей второй и третьей в соответствующие статьи "Допустимость доказательств", например, формулировки:

"Недопустимо использование доказательств, полученных с нарушением федерального закона";

"Отбор, обеспечение, закрепление, проверка, исследование, оценка доказательств осуществляются в соответствии с процессуальным режимом, устанавливаемым настоящим Кодексом и иными нормативно-правовыми актами";

"Полнота или достаточность доказательств - критерий логического основания, требующий всестороннего обоснования решения суда рассмотрением всей совокупности доказательств, исключения вынесения решения по неполно или недостаточно выясненным обстоятельствам дела";

"Коммуникативность - критерий оценки, требующий исключения любых противоречий, несоответствия, расхождений, неувязки во всей совокупности доказательств, как и установления системной связи доказательств".

Вышеуказанные критерии оценки доказательств в интегральном виде должны обеспечивать как обоснованность решения суда, так и корректность применения им соответствующих норм права для окончательного суждения о фактических правоотношениях сторон. То есть в соответствии с логическими канонами применение их должно позволять установить логическую связь между основанием (доказательством) и выводимым из него тезисом.

В учебно-практическом пособии "Доказывание в судебной практике по гражданским делам" параграф 1.9.3 "Окончательный вывод на основе исследованных доказательств по делу" излагается так, что у читателя может сложиться убеждение, что критериями оценки доказательств являются а) беспристрастное, б) всестороннее и в) полное рассмотрение имеющихся в деле доказательств в их совокупности.

Об оценке доказательств судом по внутреннему убеждению, основанному на всестороннем, полном, объективном и непосредственном исследовании имеющихся в деле доказательств, говорят и ст. 67 (ч. 1) ГПК, и ст. 71 (ч. 1) нового АПК. Но указанные в них признаки являются условиями, которые, с одной стороны, обеспечивает законодатель, выстраивая надлежащим образом нормативно-процессуальные требования, а с другой стороны - обеспечиваются судом в рамках субъективных требований и саморегламентации деятельности (действий) самих судей.

Отметим также вызывающие возражения своеобразные трактовки понятий "всесторонность" и "оценка доказательств" в вышеназванной работе. Так, на с. 54 утверждается, что "всесторонность означает принятие во внимание доводов всех участвующих в деле лиц, исследование и оценку доказательств не с точки зрения одной из сторон, а с позиции независимого арбитра". Буквальная связь со "сторонами" здесь абсолютно неприемлема, хотя и не исключается. Ведь и объективность, и полнота исследования отвечают вышеназванному доводу. С понятием всесторонности следует связывать именно рассмотрение судом всех аспектов, всех сторон доказательств автономно и в их связи.

Не вызывает возражений утверждение, что доказательства так или иначе подвергаются оценке участвующих в деле лиц. Однако нельзя согласиться с "широкой" трактовкой оценки доказательств, когда сам итоговый вывод о процессуальном понятии оценки доказательств по существу связывается "с процессуальной и мыслительной деятельностью суда, а также участвующих в деле лиц - на всех стадиях гражданского процесса" (с. 55). Здесь явно смешивается возможность лица, участвующего в деле, высказать суду свои соображения по оценке доказательств (положение ч. 2 ст. 68 АПК, как представляется, правильно изъятое законодателем) с оценкой доказательств судом, где суд и только суд выступает единственным субъектом такой деятельности, связанной с вынесением решения по делу.

Интересно, что ч. 4 ст. 67 (оценка доказательств) проекта ГПК содержит требование, согласно которому в судебном решении должны быть "указаны основания, по которым одним доказательствам отдано предпочтение перед другими". В аналогичной статье нового АПК подобное требование отсутствует, тогда, как базовое положение указанной части статьи сохранено. Со своей стороны полагаем, что решение данного вопроса в АПК правильно, а в ГПК как минимум спорно.

Можно указать на ряд работ в дореволюционной отечественной процессуалистике, использующих понятия: доказательства первостепенные и второстепенные, лучшие и второстепенные. При этом надо иметь в виду, что первостепенные - это первоначальные в современной терминологии, а второстепенные - доказательства производные. Л.Е. Владимиров писал в этой связи: "Присяжные могут придать и второстепенному доказательству такое значение, какого, in abstractio, оно не имеет. Присяжные могут даже отдать второстепенному доказательству предпочтение перед первостепенным: таковы права свободной оценки доказательств".

В то же время можно считать признанным такое доктринальное толкование вопроса определения значимости доказательств в деле, когда для суда нет, и не может, быть доказательств "лучших" и "худших", как не может быть и более "предпочтительных" доказательств. Итоговый вывод суда определяется только с учетом всех сторон всех доказательств в совокупности. И прав А.Р. Белкин, когда отмечает: главными или второстепенными данные доказательства являются не вообще, как вид доказательств, а только для конкретного дела; деление доказательств на главные и второстепенные даже в конкретной системе доказательств по данному уголовному делу всегда условно. Одни и те же доказательства на различных этапах доказывания могут из главных превращаться во второстепенные, и наоборот.

. Один из главных выводов, который может быть сделан по результатам вышеприведенного сравнительно-правового анализа критериальных признаков оценки доказательств, заключается в том, что законодателем преодолена известная ограниченность проекта АПК в указанной части, выявляется единство подходов в определении критериев оценки судебных доказательств в УПК, АПК и ГПК.

. Следует констатировать определенную противоречивость и непоследовательность законодателя в наполнении понятий "проверка", "исследование" и "оценка доказательств" конкретным процессуальным содержанием, что выявляют, в частности, нормативные положения ст. 67 ГПК и ст. 71 нового АПК (оценка доказательств).

. Представляются актуальными и требующими разработки вопросы, связанные с соотношением судебного усмотрения, процессуально-процедурных нарушений и отступлений при работе с доказательственными материалами на различных стадиях, этапах, включая досудебную подготовку, обеспечение и закрепление доказательств, и содержания самих критериев оценки (проблематика критичности в признаках допустимости, относимости, достоверности и т.д.).

Заключение

Затронутая в работе тема очень важна для эффективного функционирования судебной системы в государстве. Без эффективной, справедливой судебной системы невозможно построение правового, демократического государства, взаимоотношения, в гражданском обществе которого будут строиться на основе порядка и взаимного уважения.

Несмотря на невозможность в объеме курсовой работы передать все тонкости и всю глубину темы, в работе дан анализ основным понятиям и ключевым моментам в теме доказательств в гражданском процессе. Рассмотрены основные принципы самого процесса доказывания, его средства. Дано развернутое описание всех видов доказательств, порядка их получения и оценки, применения судом в ходе гражданского процесса, рассмотрения гражданского дела. Знание данной темы необходимо юристам, являющимся одной из неотъемлемых основ в построении правового демократического государства, а также и гражданам этого государства, что позволит последним более глубоко понимать свои права и обязанности перед государством, успешнее стремиться к их соблюдению.

В работе использованы основные законодательные документы, регламентирующий гражданский процесс - Гражданский и Гражданско-процессуальный кодексы РФ, а также другие источники, дающие развернутое рассмотрение данной темы.

Подводя итоги проделанной работы, можно отметить следующее.

. Из-за отсутствия в ГПК РФ четких критериев достоверности электронного документа на практике возможны случаи непризнания юридической силы электронного документа. Поэтому необходимо в ГПК РФ четко прописать критерии допустимости данных доказательств.

В качестве возможного способа решения проблемы электронных документов ряд ученых предлагает использовать институт обеспечения сведений, содержащихся на электронных носителях и в Интернете, нотариусами. Эта идея исходит из действовавшего ранее процессуального законодательства, которое предусматривало институт обеспечения доказательств государственными нотариусами. Действующий ГПК РФ такой возможности не предусматривает. Однако, по мнению некоторых исследователей, указание на досудебное обеспечение доказательств в Основах законодательства о нотариате имеет самостоятельное юридическое значение.

Представляется, что процедура обеспечения электронного доказательства будет выглядеть так: лицо, нуждающееся в обеспечении доказательств, должно направить нотариусу запрос, где указывает сведения, интернет-страницу, файл, которые необходимо обеспечить. Нотариус описывает содержащуюся в электронном документе информацию, причем желательно, чтобы нотариус распечатал информацию и чтобы вместе с распечаткой, протоколом осмотра документа в суд был представлен электронный носитель информации.

Подводя некоторые итоги, хотелось бы отметить, что, несмотря на то что электронный документ законодатель относит к письменным доказательствам, правильнее было бы считать его комбинацией письменного и вещественного доказательств в силу его смешанного характера. Необходимо на нормативном уровне четко прописать критерии допустимости данных доказательств. Возможно, это будут требования следующего характера: электронный документ должен быть читаемым, обладать необходимыми реквизитами, в том числе электронной цифровой подписью. Указанные нововведения позволят избежать допущения ошибок правоприменителями.

. Познание сущности оценки доказательств в гражданском процессе имеет важное теоретическое и практическое значение.

Один из главных выводов, который может быть сделан по результатам вышеприведенного сравнительно-правового анализа критериальных признаков оценки доказательств, заключается в том, что законодателем преодолена известная ограниченность проекта АПК в указанной части, выявляется единство подходов в определении критериев оценки судебных доказательств в УПК, АПК и ГПК.

. Следует констатировать определенную противоречивость и непоследовательность законодателя в наполнении понятий "проверка", "исследование" и "оценка доказательств" конкретным процессуальным содержанием, что выявляют, в частности, нормативные положения ст. 67 ГПК и ст. 71 нового АПК (оценка доказательств).

. Представляются актуальными и требующими разработки вопросы, связанные с соотношением судебного усмотрения, процессуально-процедурных нарушений и отступлений при работе с доказательственными материалами на различных стадиях, этапах, включая досудебную подготовку, обеспечение и закрепление доказательств, и содержания самих критериев оценки (проблематика критичности в признаках допустимости, относимости, достоверности и т.д.).

Список использованных источников и литературы

Нормативно-правовые акты

.Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. Офиц. изд. - М., 1995. - 60 с.

.Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации от 24 июля 2002 г. // СЗ РФ. - 2002. - № 30. - Ст. 3012.

.Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. // СЗ РФ. - 2002. - № 46. - Ст. 4532.

.Гражданский кодекс Российской Федерации от 30 ноября 1994 г. // СЗ РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301.

.Определение Верховного Суда РФ от 17.07.2008 № КАС08- 347 // Экономика железных дорог. - 2008. - №11.

.Определение судебной коллегии по гражданским делам Московского областного суда от 04.05.2005 г. по делу №33- 4103.

Литература

.Адвокат: навыки профессионального мастерства / Под ред. Л.А. Воскобитовой, И.Н. Лукьяновой, Л.П. Михайловой - М.: Волтерс Клувер, 2006. - 489 с.

.Бойков А.Д., Капинус Н.И., Адвокатура России М., ИМПЭ 2000.500с.

.Боннер А.Т. Правило допустимости доказательств в гражданском процессе: необходимость или анахронизм? // Советское государство и право. - 1990. - № 10. - С. 30.

.Боннер А.Т. Гражданский процессуальный закон и фактическая процессуальная деятельность // Боннер А.Т. Избр. тр. по гражданскому процессу. - СПб., 2005. - С. 401- 416.

.Ворожбит C.П. Интернет как источник доказательств по гражданским делам // Закон. - 2008. - № 1. - С. 43 - 50

.Галанза П.Н. Государство и право древнего Рима. М. 1963. С. 541- 542.

.Горелов М. В. Понятие косвенных доказательств в гражданском судопроизводстве // Мировой судья. - 2007. - № 12.

.Горелов М.В. Электронный документ как доказательство в арбитражном процессе // Арбитражный и гражданский процесс. 2004. N 1.

.Горелов М.В. Некоторые вопросы исследования электронных документов как доказательств в гражданском судопроизводстве // Юрист. 2005. N 7.

.Давид Р., Жоффре-Спинози К. Основные правовые системы современности. Международные отношения. М. 1999. С.129.

.Зайцев П. Электронный документ как источник доказательств // Законность. 2000. N 4.

.Кипарисов Э.А. Нужна ли вам «живая» подпись // Бюджетный учет. - 2008. - № 6. - С. 31 - 37

.Кузнецов С.А. Судебные обеспечительные средства в российском гражданском праве. - М.: Волтерс Клувер, 2008. - 535 с.

.Лебедева Н.Н. Электронный документ как доказательство в российском процессуальном праве // Право и экономика. - 2006. - №11.

.Новицкий И.Б., Перетерский И.С. Римское частное право. М. 1948. С. 77.

.Осипов Ю. К. Судебные доказательства // Советское гражданское процессуальное право. - М.: Юрид. лит., 1965. - С. 144

.Петручак Л.А. Проблемы возникновения, развития и формирования правил оценки доказательств в уголовном судопроизводстве России (историко-правовой аспект). Дис. на соискание уч. степени к.ю.н. Ставрополь. 2000. С.45.

.Решетникова И.В. Доказательственное право Англии и США. Городец. М. 1999. С. 25

.Решетникова И.В. Доказывание в гражданском процессе. - М.: Изд- во Юрайт, 2010.

.Рожков А.Ю. Роль и место специалиста в гражданском и арбитражном судопроизводствах // Российское правовое государство. Ч.2. - Воронеж, 2004. С. 186.

.Россинская Е.Р. Использование специальных знаний в гражданском и арбитражном процессе: реалии и предложения// Новеллы гражданского процессуального права. - М., 2004. - С. 87.

.Салогубова Е.В. Римский гражданский процесс. Городец. М. 2002. С . 130.

.Семилетов С.И. Использование электронных документов в качестве доказательств в судебном производстве // Гражданин и право. - 2007. - № 1.

.Стецовский Ю.И. Судебная власть. Дело. 1999.

.СтроговичМ. С. Материальная истина и судебные доказательства в советском уголовном процессе. - М., 1955. - С. 240.

.Треушников М.К. Судебные доказательства. М., 1999. С. 94.

.Черниловский З.М. Лекции по римскому частному праву. М. 1991. С. 35.

.Чечина Н.А. Нормы советского гражданского процессуального права и нормы морали // Правоведение. -1970. - № 5. - С. 73- 74.

.Чикин В., Иващенко Н. ЭЦП как доказательство в суде // Консультант. - 2008. - № 1. - С. 66- 68.