Анализ преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

Анализ преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

ОГЛАВЛЕНИЕ

Введение

Глава 1. Общая характеристика преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

1.1 Исторический анализ развития преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности насильственного характера

1.2 Понятие преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

Глава 2. Анализ преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

2.1 Объективные признаки преступлений, предусмотренные ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации

2.2 Субъективные признаки преступлений, предусмотренные ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации. Отграничение от смежных составов

2.3 Совершенствование мер уголовно-правового противодействия рассматриваемых преступлений

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Преступления против половой свободы и половой неприкосновенности относится к числу наиболее опасных преступлений против свободы личности. Опасность его определяется тем, что оно влечет за собой тяжкие последствия, вредно сказывается на психике и здоровье потерпевшего, отрицательно влияет на потомство, нередко приводит к расторжению браков, способствует распространению разврата, снижает культурный уровень общества.

На проблему искоренения насилия, в том числе в сфере сексуальных отношений, обращено внимание международных организаций. Так, в 1993 г. была принята специальная Декларация Генеральной Ассамблеи ООН «Об искоренении насилия в отношении женщин», которая констатировала, что насилие в отношении женщины является одним из препятствий на пути достижения равенства, общественного развития. Признается, что насилие в отношении женщин - это проявление исторически сложившегося неравенства между мужчинами и женщинами, которое необходимо преодолевать, так как это нарушение прав и свобод человека.

Удельный вес изнасилований (как и половых преступлений в целом) в структуре российской преступности, с одной стороны, относительно невелик; он составлял - 0,29 % в 2008 г., 0,3 % в 2009 г. Но, с другой стороны, общее количество изнасилований достаточно велико (от 8000 до 10 000 в год), степень их общественной опасности высока и вред огромен. Доля изнасилований в общей структуре половых преступлений доходит до 80 % . Так называемое «досуговое изнасилование» (после «тусовок», дискотек, ресторанов и т.д.) - это в значительной степени ситуативное преступление. Но большинство изнасилований до 70 % совершается с заранее обдуманным умыслом (dolus praemeditatus), что, по мнению криминологов, свидетельствует о глубокой моральной деградации преступников. В большей мере, чем при совершении других половых преступлений, при преступлениях против половой свободы и половой неприкосновенности в грубой форме игнорируется воля, наносится непоправимая моральная травма, физический вред ее здоровью. Для таких преступников в настоящее время характерно совершение преступлений с особой жестокостью, стремление унизить человека. Распространенным элементом значительного числа таких преступлений стало истязание и глумление над потерпевшим.

Правильная квалификация преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности представляет значительные трудности для правоприменителей, поэтому совершенно справедливо, что уголовно-правовые аспекты рассматриваемой проблемы не остаются без внимания Верховного Суда России (ранее- СССР, РСФСР).

Существуют довольно серьезные проблемы уголовно-правовой квалификации. Об этом свидетельствуют опросы практических работников и изучение материалов уголовных дел. Нередко преступления против половой свободы и половой неприкосновенности оказывается сопряженным с иными действиями сексуального характера, иными тяжкими и особо тяжкими преступлениями, такими как убийство, умышленное причинение тяжкого вреда здоровью, похищение человека и др. Несовершенство предложенных законодателем формулировок правовых норм, отсутствие необходимых научных рекомендаций по применению положений закона обусловили необходимость в разрешении некоторых правоприменительных проблем.

Статьи 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации хотя и ответили на некоторые существующие вопросы, но не затронули всех аспектов проблемы, что свидетельствует о необходимости дальнейшей разработки как сугубо теоретических, так и прикладных положений уголовного закона об ответственности за рассматриваемую категорию преступлений.

Таким образом, актуальность темы исследования определяется изменениями в регламентации ответственности за преступления против половой свободы и половой неприкосновенности, необходимостью совершенствования действующего законодательства и разрешения научных и правоприменительных проблем.

Как показал анализ специальной литературы, данная проблема достаточно подробно и обстоятельно исследуется в доктрине уголовного права. В конце ХIХ-начале XX вв. к исследованию преступлений в сфере сексуальных отношений обращались М.Н. Гернет, А.А. Жижиленко, П.И. Люблинский, Н.С. Таганцев, А.И. Фойницкий и другие ученые. При этом основная часть работ по данной тематике приходится на середину 70-х - начало 90-х гг. прошлого века. Это монографии А.П. Антоняна, В.П. Голубеева, Ю.Н. Кудрякова, А.Н. Игнатова, В.Н. Сафронова, Н.М. Свидлова, ряд работ Т.В. Кондрашовой и др. Сравнительно немного было публикаций по данной проблематике в периодических юридических журналах.

Значительный вклад в развитие теории квалификации преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности личности внесли Г.З. Анашкин, Л.А. Андреева, Ю.В. Александров, Б.А. Блиндер, С.В. Бородин, Р.Р. Галиакбаров, Б.В. Даниэльбек, А.П. Дьяченко, Г.Б. Елемисов, Н.К. Семернева, Н.И. Трофимов, С.Я. Улицкий, М.Д. Шаргородский, Я.М. Яковлев, А.Е. Якубов и многие другие.

Цель работы - анализ уголовно-правовой характеристики преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности насильственного характера.

Исходя из поставленной цели мы видим перед собой следующие задачи:

. провести исторический анализ развития преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности насильственного характера;

. дать понятие преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности, выявить основные черты;

. рассмотреть уголовно-правовую характеристику изнасилования;

. рассмотреть уголовно-правовую характеристику насильственных действий сексуального характера;

. предложить рекомендации по совершенствованию мер уголовно-правового противодействия рассматриваемых преступлений.

Объектом исследования являются общественные отношения, складывающиеся в сфере применения уголовно-правовых норм об охране половой свободы и половой неприкрсновенности личности.

В качестве предмета исследования выступают нормы уголовного законодательства РФ, а также судебно-следственная практика, связанная с квалификацией преступлений, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса РФ, а также смежных и сопряженных с ним иных составов преступлений.

Методологическую основу работы составляют общелогические методы (анализ, синтез), диалектический, исторический, логико-юридический, сравнительно-правовой, статистический, социологический и др.

Нормативной основой работы является Конституция Российской Федерации, Федеральные законы РФ, Уголовный кодекс РФ, руководящие разъяснения Пленумов Верховных Судов СССР, РСФСР и РФ, нормы российского, международного и зарубежного законодательства.

Структурно работа состоит из введения, двух глав которые разделены на пять параграфов, заключения, списка использованных источников и литературы.

Глава 1. Общая характеристика преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

1.1 Исторический анализ развития преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности насильственного характера

Законодательство России, предусматривающее уголовную ответственность за изнасилование, имеет давнюю историю. Первые нормы об изнасиловании предусматривались еще в одной из редакций древнейшего памятника русского права - Русской Правды.

В целом же на протяжении прошедших веков эволюция соответствующих норм протекала по нескольким направлениям:

во-первых, было сформулировано и конкретизировано само понятие «изнасилование»;

во-вторых, с изменением в социально-правовом положении в обществе женщин был расширен круг субъектов и жертв данного преступления;

в-третьих, произошла дифференциация ответственности преступников в зависимости от физического (возраста) и психического (беспомощность и пр.) состояния жертвы преступления, характера насилия, тяжких последствий и других обстоятельств;

в-четвертых, в прошлом законодатель неоднократно пытался ужесточить уголовную ответственность за изнасилование (особенно это относится к советскому периоду истории нашей страны).

Проблема установления уголовной ответственности за изнасилование актуальна и значима не только для России, но и для зарубежных стран: в уголовном законодательстве различных государств установлен уголовно-правовой запрет на совершение деяния, обозначаемого термином «изнасилование»; практически везде данное преступление относится к категории тяжких. Но подходы к определению данного понятия в законодательствах тех или иных стран различаются: в одном случае речь идет, по сути, о любых насильственных действиях сексуального характера.

Изнасилование как состав преступления имеет в уголовном праве давнюю историю. При этом уголовное законодательство России всегда уделяло существенное внимание изнасилованию.

В действующем Уголовном кодексе РФ под изнасилованием понимается «половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей» (ст. 131). Как видим, основной акцент в диспозиции данной нормы сделан на термин «половое сношение», и от того, как трактуется данное понятие, зависит правильная квалификация преступления, предусмотренного ст. 131 Уголовного кодекса РФ

Так, в период действия (до 1 января 1997 г.) Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. существовало несколько трактовок понятия «половое сношение»: например, не только как совокупление, но и как иные формы удовлетворения половой страсти, не связанные с совокуплением, но внешне с ним сходные. В курсе советского уголовного права, изданном институтом государства и права РАН СССР, утверждалось: «под половым сношением следует понимать не только естественный, но и всякий противоестественный половой акт»2. По мнению М.Д. Шаргородского, «насильственное половое сношение в извращенных формах следует также квалифицировать как изнасилование». По иному решалась данная проблема «в Украинской, Эстонской, Молдавской и Армянской союзных республиках, уголовные кодексы которых предусматривали, кроме изнасилования, ответственность за удовлетворение половой страсти в извращенной форме». В остальных республиках, входящих в состав СССР «при квалификации таких действий применялась, по существу, скрытая аналогия (например, в РСФСР - по ст. 117 как изнасилование, в Латвийской ССР по ст. 204 Уголовного кодекса, как хулиганство)».

Оправдывая имевшийся во многих союзных республиках такой подход, его сторонники указывали, что в уголовном праве на первое место должны выдвигаться не физиологические признаки полового акта, а признаки, характеризующие его как определенное социальное отношений между полами. Любой половой акт, сопряженный с насильственным введением мужского полового члена в какую-либо полость тела женщины, должен рассматриваться как часть изнасилования. Такая трактовка создавала на практике борьбы с изнасилованием проблему, когда сами обвиняемые и осужденные, а также их адвокаты понимали, что «изнасилование, например, в задний проход или в рот никак нельзя отнести к половым сношениям... в случае привлечения к уголовной ответственности и осуждения за такие действия, протесты и жалобы поступали почти всегда. И они были обоснованны, поскольку судебные и следственные решения никак не соответствовали ни закону, ни сексологии, ни даже здравому смыслу. Протесты почти всегда отвергались, поскольку названные проступки, конечно же, были весьма опасны и не должны были оставаться безнаказанными. Следственная и судебная практика компенсировала упущения закона в этом отношении».

В рассматриваемый период в литературе встречались и иные взгляды, согласно которым половое сношение не понималось так широко, как это имело место в работах большинства ученых-криминалистов. Так, A.M. Игнатов и Ю.К. Сущенко исходили из того, что половое сношение в уголовно-правовом смысле означает соприкосновение мужского и женского половых органов. Введение полового члена мужчины в иную полость женщины, кроме влагалища, не является половым актом. К такому выводу они приходили, основываясь на медицинском определении полового акта, которое было дано, например, М.И. Авдеевым: «Половое сношение как нормальный, т.е. физиологический, акт может иметь место только между лицами разного пола, между мужчиной и женщиной. Все остальные действия, направленные на удовлетворение половой потребности в иной форме, не являются половым сношением. Их можно и следует определять как удовлетворение половой потребности в извращенной форме».

Не соглашаясь с существовавшей в советское время судебной практикой по делам об изнасиловании, Н.Д. Дурманов писал, что насильственное удовлетворение половой страсти в извращенных формах не может считаться изнасилованием. При этом он предлагал квалифицировать подобные действия «в зависимости от обстоятельств дела как тяжкое, менее тяжкое или легкое телесное повреждение, как побои, истязания, оскорбление личности, хулиганство».

Судя по правовой литературе конца XIX-начала XX в., в российском уголовном праве того времени в основу определения понятия «изнасилование» была положена именно подобная уже приведенной, медицинская трактовка понятия «половое сношение». Так, А. Лохвицкий писал: «Изнасилование представляет два существенных, неразрывных элемента: половое совокупление с женщиной, соединенное с насилием. Само по себе половое совокупление, даже и вне брака, если было по взаимному согласию, не составляет преступления (кроме случаев прелюбодеяния); только насилие превращает этот факт из ненаказуемого в одно из тягчайших преступлении». И.А. Неклюдов считал: «Насильственная форма совокупления или изнасилование женщины в тесном смысле этого слова есть заставление силою вступить в соитие. Форма эта, самая обыкновенная, требует: со стороны посягателя - насилия физического; со стороны жертвы - сопротивления». Еще более конкретен был В.В. Есипов, утверждая, что изнасилование требует наличия в содеянном «два существенных, неразрывных элемента: половое совокупление с женщиной, соединенное с насилием». Наличие данных двух элементов при изнасиловании учитывает и И.Я. Фойницкий, понимая под ним «естественное совокупление с женщиной, принужденной к тому противозаконно, посредством насилия над нею».

По мнению Н.А. Озовой, в российском законодательстве начала XIX в. «несмотря на заметный сдвиг в сфере регулирования правоотношений, связанных с фактом изнасилования, состав данного преступления не был конкретизирован. Изнасилование даже не отделялось от растления, не говоря уже о формировании состава насильственны действий сексуального характера. И только в 1832 г. в Своде законов Российской империи (а более подробно - в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 г., заменивших т. XV Свода законов) была сделана попытка более четко определить изнасилование».

С развитием науки уголовного права и российского уголовного законодательства российский законодатель в проекте Уголовного о уложения 1903 г. «впервые обращает внимание на разграничение причем довольно детальное, учитывая наличие объяснительной записки Государственного Совета к вышеупомянутому Уложению 1903 г. таких составов преступлений, как изнасилование и насильственные действия сексуального характера».

Анализируя уголовное законодательство конца XIX - начла XX в. A.M. Игнатов пишет, что «термин «изнасилование» сложился в русском языке, как определяющий насильственное совершение с женщиной полового сношения». В русском уголовном законодательстве использовался термин «любодеяние», под которым понималось «совокупление мужчины и женщины» в отличие от «любострастия» т.е. действий, «содержанием которых могли быть все формы удовлетворения половой потребности, кроме полового сношения». Но мнению А.Н. Игнатова, исторически сложившееся понятие должно быть сохранено. Что же касается различных форм общественно опасного поведения сексуального характера, в особенности связанных с насилием, то ответственность за них может быть предусмотрена соответствующими уголовно-правовыми актами».

В Уголовный кодекс РФ 1996 г. предложение А.Н. Игнатова нашло свою реализацию. Законодатель исходит здесь из того, что «абсолютной нормативной моделью половой жизни является гетеросексуальное совокупление, а другие формы половой жизни должны рассматриваться как суррогатные». Половое сношение представляет собой с точки зрения физиологии, введение мужского полового члена во влагалище женщины с последующей эякуляцией (извержение семени).

Кроме того, в Уголовный кодекс РФ 1996 г. сформулирован и новый состав преступления - «Насильственные действия сексуального характера» (ст. 132 Уголовного кодекса). Под такими действиями в ст. 132 понимаются: «Мужеложство, лесбиянство и иные действия сексуального характера с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей)», т.е. речь идет о многообразии действий сексуального характера.

1.2 Понятие преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

В соответствии со ст. 131 Уголовного кодекса РФ, изнасилованием является половое сношение с применением насилия или угрозой его применения к потерпевшей или другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей.

Понятием насилия охватывается и физическое, и психическое насилие. Физическое насилие заключается в воздействии на тело человека с целью подавления его сопротивления. Оно может быть выражено в нанесении побоев, ином причинении боли, связывании, насильственном удержании и т.п. Чаще всего физическое насилие выражается во внешнем воздействии на тело пострадавшей, но в ряде случаев насилие может состоять и в воздействии на внутренние органы потерпевшей: дача наркотических средств или психотропных веществ, токсических веществ.

Диспозиция ст. 132 Уголовного кодекса РФ не дает законодательного определения тех видов насильственных действий сексуального характера, которые в ней названы. В п. 1 постановления Пленума Верховного суда РФ от 15 июня 2004 г. № 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» по этому поводу даны следующие рекомендации: «Разъяснить судам, что под мужеложством следует понимать сексуальные контакты между мужчинами, под лесбиянством - сексуальные контакты между женщинами. Под иными действиями сексуального характера следует понимать удовлетворение половой потребности другими способами, включая побуждение женщиной мужчины к совершению полового акта путем применения насилия ли угрозы его применения».

Мужеложством в науке и правоприменительной практике принято называть только половой акт мужчины с мужчиной, совершенный per anus. Другие способы насильственного полового удовлетворения между мужчинами необходимо расценивать как иные насильственные действия сексуального характера.

Под лесбиянством понимается удовлетворение половой страсти между лицами женского пола самыми разнообразными способами: орально-генитальные контакты, мастурбация, петтинг, фроттаж и др.

По мнению некоторых авторов, к мужеложству относятся любые гомосексуальные контакты между мужчинами: аногенитальные, анально-пальцевые, фаллоимитируюище, орогенитальные, оральные; к лесбиянству - женские гомосексуальные контакты: орогенитальные, мануальные, фаллозаменяющне, оральные.

Иные действия сексуального характера - это различные действия, направленные на удовлетворение половой потребности. К ним «следует отнести, например, мастурбацию, удовлетворение половой потребности через рот или анальное отверстие, нарвасадату (суррогатная форма полового сношения путем введения полового члена между молочными железами женщины), вакхариту (тоже суррогатная форма удовлетворения половой потребности путем введения полового члена между сжатыми бедрами женщины), имитация полового акт и др.». Речь идет о различных сексуальных действиях «между мужчиной и женщиной или между мужчинами, кроме естественною полового акта и мужеложства (например, coitus per os - в отношении мужчины или женщины или coitus per anum - в отношении женщины)», а также половом сношении мужчины и женщины, совершенном «под принуждением со стороны женщины». Перечислить в Уголовном кодексе и полном объеме все иные способы удовлетворения виновным половой страсти невозможно: как признают сексологи, их свыше двухсот.

Все названные преступления имеют своим видовым объектом половую неприкосновенность личности. Таким образом, данные преступления (в теории и на практике их довольно часто именуют «половыми») можно определить как предусмотренные уголовным законом общественно опасные деяния, грубо нарушающие сложившийся в обществе уклад сексуальных отношений путем посягательства на половую свободу и половую неприкосновенность личности.

Глава 2. Анализ преступлений против половой свободы и половой неприкосновенности

2.1 Объективные признаки преступлений, предусмотренные ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации

В соответствии с ч. 1. ст. 131 Уголовного кодекса РФ Изнасилованием является половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшей.

Непосредственный объект определяется в зависимости от потерпевшей. В случае изнасилования совершеннолетней женщины нарушается ее половая свобода, т.е. право самой, без какого-либо принуждения решать вопрос о выборе полового партнера. Если потерпевшая является несовершеннолетней или она находилась в беспомощном состоянии, то преступлением причиняется вред половой неприкосновенности. Дополнительным объектом является нормальное физическое и нравственное развитие малолетних и несовершеннолетних. Факультативным объектом может выступать здоровье потерпевшей, т.к. физическое или психическое насилие могут причинить ей вред.

Для решения вопроса об уголовной ответственности не имеет значения предшествующее поведение жертвы изнасилования (виктимность, аморальный образ жизни, занятие проституцией и т.д.) и ранее сложившиеся с виновным взаимоотношения (вступление в добровольную половую связь, нахождение в браке, сожительство).

Объективная сторона изнасилования имеет сложный характер, она складывается из: а) полового сношения; б) физического насилия или угрозы его применения либо использования беспомощного состояния потерпевшей.

Под изнасилованием следует понимать совершение естественного гетеросексуального акта (полового акта, совокупления), характеризующегося наличием возможности зачатия (беременности) как части детородной функции. Удовлетворение половой страсти в иных формах (coitus per anum, coitus per os и др.) половым сношением не признается; при наличии необходимых оснований они должны квалифицироваться по ст. 132 Уголовного кодекса.

Если при изнасиловании либо покушении на него умышленно причиняется тяжкий вред здоровью, действия виновного следует квалифицировать по соответствующей части ст. 131 Уголовного кодекса и по совокупности с преступлением, предусмотренным ст. 111 Уголовного кодекса. Неосторожное причинение такого вреда здоровью исключает указанную совокупность.

Действия лица, умышленно причинившего в процессе изнасилования тяжкий вред здоровью потерпевшей, повлекший по неосторожности ее смерть, при отсутствии других квалифицирующих признаков подпадают под признаки преступлений, предусмотренных ч. 1 ст. 131 и ч. 4 ст. 111 Уголовного кодекса.

Причинение вреда здоровью после совершения изнасилования квалифицируется как реальная совокупность преступлений, предусмотренных ст. 131 Уголовного кодекса РФ и соответствующей статьей о преступлениях против здоровья личности.

Судебная коллегия по уголовным делам Челябинского областного суда и президиум этого же суда пришли к выводу, что умышленные действия Д., виновного в причинении тяжкого вреда здоровью потерпевшей Г., повлекшие по неосторожности ее смерть, непосредственно сопряжены с совершением насильственных половых актов и находятся в прямой причинной связи, поэтому полностью охватываются ст. 131 Уголовного кодекса РФ и дополнительной квалификации по ст. 111 Уголовного кодекса РФ не требуется.

Отменяя состоявшиеся судебные решения, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ отметила, что по смыслу закона как сопряженное с изнасилованием следует рассматривать умышленное причинение вреда здоровью перед началом указанных действий или в процессе их совершения с целью преодоления сопротивления потерпевшей или его предотвращения, а также для подавления ее воли. Только при таких обстоятельствах применение насилия полностью охватывается ст. 131 Уголовного кодекса РФ. Если же причинение вреда здоровью произошло после совершения изнасилования, то налицо реальная совокупность преступления, предусмотренного указанной статьей, и соответствующего деяния против здоровья личности.

Ц. с целью подавления сопротивления потерпевшей ударил ее кулаком по глазу, затем ее изнасиловал. После того как потерпевшая А. сказала, что сообщит в органы милиции о совершенном преступлении, он решил утопить жертву в реке, сбросив ее в воду. Потерпевшая упала на лед, поднялась и пыталась взойти на берег, но Ц. каждый раз сталкивал ее в воду. А. провалилась под лед и стала кричать о помощи. Ц. наблюдал за потерпевшей до тех пор, пока не убедился, что она ушла под воду.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ признала квалификацию действий виновного по ч. 1 ст. 131 и п. «к» ч. 2 ст. 105 Уголовного кодекса РФ правильной (дело N 72-о04-55).

Под угрозой применения насилия следует понимать запугивание потерпевшей высказываниями немедленного причинения физического насилия. Она должна восприниматься реальной, представляющей опасность для жизни и здоровья, при этом не имеет значения, имел ли виновный намерения действительно реализовать свою угрозу или только рассчитывал на ее психологическое воздействие. Угроза применения насилия может быть адресована не только самой женщине, но и ее родным и близким (например, детям), а также иным лицам, в отношении которых у потерпевшей есть определенные обязательства, обусловленные, например, осуществлением попечительства, выполнением трудовых обязанностей (воспитательница, учительница и т.д.) и др. Однако в этом случае необходимо, чтобы цель виновного была направлена на преодоление сопротивления жертвы, чтобы, таким образом, заставить ее совершить половой акт. Насилие или угроза применить насилие должны предшествовать половому сношению.

Угроза физического насилия, направленная в будущее, а равно угроза распространения сведений, позорящих потерпевшую или ее близких, угроза повреждения или уничтожения имущества не являются признаками объективной стороны изнасилования.

Угрозу необходимо отличать от понуждения женщины к половому сношению, которое хотя также предусматривает определенное давление на психику потерпевшей, но не связано с возможным применением физического насилия.

Согласно п. 3 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11 изнасилование следует признавать совершенным с использованием беспомощного состояния потерпевшей в тех случаях, когда она в силу своего физического или психического состояния (слабоумие или другое психическое расстройство, физические недостатки, иное болезненное либо бессознательное состояние, малолетний или престарелый возраст и т.п.) не могла понимать характер и значение совершаемых с нею действий либо оказать сопротивления виновному и последний, вступая в половое сношение, осознавал, что потерпевшая находится в таком состоянии.

Как беспомощное состояние может расцениваться и такая степень опьянения, вызванного употреблением алкоголя, наркотических средств или других одурманивающих веществ, которая лишила возможности оказать сопротивление виновному.

Для признания деяния изнасилованием не имеет значения, привел ли женщину в беспомощное состояние сам насильник (например, напоил спиртными напитками, дал наркотики, снотворное и т.п.), или она находилась в таком состоянии независимо от его действий.

В Определении Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда РФ по делу С. указано, что потерпевшая Г., как личность с повышенной внушаемостью и без волевого начала, не могла оказать сопротивления в силу воображаемого или реального насилия. Отсутствие привычки в употреблении алкоголя могло усугубить ее нерешительность и пассивность в ситуации насилия. При таких данных, свидетельствующих о беспомощном состоянии потерпевшей в силу сильного алкогольного опьянения и возраста, суд правильно квалифицировал действия виновного по п. «в» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ.

При применении лекарственных препаратов, наркотических средств, сильнодействующих или ядовитых веществ с целью приведения потерпевшей в беспомощное состояние при определенных обстоятельствах виновному должны вменяться оба признака, указанных в ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ: физическое насилие, поскольку причиняется вред здоровью женщины, и использование ее беспомощного состояния. Свойства и характер действия указанных препаратов и веществ на организм человека могут быть установлены соответствующим экспертом, заключение которого следует учитывать при оценке состояния потерпевшей наряду с другими доказательствами.

Нахождение потерпевшей в сознании, при котором она понимала все происходящее с ней, как и неоказание сопротивления вследствие того, что была подавлена ее воля к сопротивлению применением насилия, исключает беспомощное состояние при изнасиловании.

Тракторозаводским районным судом г. Челябинска Е. осужден за изнасилование Ю., совершенное с использованием беспомощного состояния потерпевшей. Президиум Челябинского областного суда изменил приговор, исключив из него ссылку на указанное обстоятельство, отметив, что при совершении половых актов Ю. находилась в сознании, просила не издеваться над ней. При совершении изнасилования она не оказывала сопротивления потому, что ее воля к сопротивлению была подавлена примененным в отношении ее насилием (избиение, угрозы) и она боялась насильника, а не потому, что была лишена возможности сопротивляться физически.

В законе дан исчерпывающий перечень форм совершения рассматриваемого преступления. Любые другие действия лица, добившегося согласия женщины на совершение полового акта путем обмана или злоупотребления доверием, например заведомо ложного обещания вступить с ней в брак, не могут рассматриваться как изнасилование.

Изнасилование следует считать оконченным преступлением с момента начала полового акта, независимо от его последствий.

Покушением на изнасилование признается фактическое совершение действий, направленных на половое сношение с потерпевшей помимо ее воли, если они не были доведены до конца по независящим от виновного обстоятельствам. При разрешении дел о покушении на изнасилование с применением физического или психического насилия следует устанавливать, действовал ли подсудимый с целью совершения полового акта и являлось ли примененное насилие средством достижения этой цели. Только при наличии данных обстоятельств действия виновного могут рассматриваться как покушение на изнасилование.

К. насильно привел Ф. к себе домой. Ее подруга, боясь, что Ф. изнасилуют, позвонила в милицию и сообщила о произошедшем. В это время К. заставил потерпевшую раздеться и повел ее в ванную комнату, где принудил ее помыть себя, а затем совершил с ней насильственные действия сексуального характера. После этого заявил, что он изнасилует потерпевшую. Последняя просила его не делать этого, говорила, что ей всего 14 лет и она девственница. Однако К., преодолевая сопротивление Ф., пытался совершить с ней половой акт, но умысел до конца довести не мог, так как в дверь позвонили работники милиции. К. был задержан. Районным судом Н. Новгорода его действия обоснованно были признаны покушением на изнасилование.

Необходимо отличать покушение на изнасилование от иных преступных посягательств, затрагивающих честь, достоинство и неприкосновенность личности женщины (хулиганство, причинение вреда здоровью, оскорбление и др.). Кроме того, надо проводить четкую грань между покушением на изнасилование и насильственными действиями сексуального характера (ст. 132 Уголовного кодекса РФ), понуждением к действиям сексуального характера (ст. 133 Уголовного кодекса РФ), половым сношением и иными действиями сексуального характера с лицом, не достигшим 16-летнего возраста (ст. 134 Уголовного кодекса РФ). Основное различие между ними заключается в содержании объективных и субъективных признаков соответствующих составов преступлений.

Добровольный отказ исключает уголовную ответственность за рассматриваемое преступление. Согласно ст. 31 Уголовного кодекса РФ он возможен на стадиях приготовления и неоконченного покушения. Иначе говоря, добровольный отказ может быть до начала полового сношения. Его мотивы могут быть различными: жалость, отвращение к жертве, брезгливость, боязнь наказания, опасение заразиться венерическими заболеваниями или ВИЧ-инфекцией. Для юридической оценки они значения не имеют. Вместе с тем необходимо иметь в виду, что не может быть признан добровольным и, следовательно, устраняющим ответственность отказ, который вызван невозможностью дальнейшего продолжения преступных действий по обстоятельствам, не зависящим от преступника. В этом случае содеянное оценивается по правилам, указанным в ст. 30 Уголовного кодекса РФ, как приготовление или покушение на изнасилование. Придя к выводу об отсутствии в действиях покушавшегося на изнасилование добровольного отказа от совершения преступления и квалифицируя его действия по ст. ст. 30 и 131 Уголовного кодекса РФ, суды не должны ограничиваться общей ссылкой в приговоре на то, что преступление не было доведено до конца вследствие причин, возникших помимо воли виновного, а обязаны указывать на установленные по делу конкретные причины, в силу которых он вынужден был отказаться от доведения преступления до конца.

Согласно ч. 3 ст. 31 Уголовного кодекса РФ лицо, добровольно отказавшееся от доведения преступления до конца, подлежит уголовной ответственности в том случае, если фактически совершенное им деяние содержит иной состав преступления.

При совершении в одном случае покушения на изнасилование или соучастии в этом преступлении, а в другом - оконченного изнасилования (последовательность не имеет значения) действия по каждому из указанных эпизодов квалифицируются самостоятельно. Также надо квалифицировать и те случаи, когда два и более изнасилования подпадают под признаки различных частей ст. 131 Уголовного кодекса РФ.

М. в течение двух лет неоднократно насиловал родную дочь. Его действия судом были квалифицированы соответственно: по 1 эпизоду (февраль 2003 г.) - по п. «в» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ; по 2 эпизоду (март 2004 г.) - по п. «в» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса; по 3 эпизоду (февраль 2005 г.) - по п. «д» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ; по 4 эпизоду (май 2005 г.) - по п. «д» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ согласилась с такой юридической оценкой действий виновного (дело N 48-о05-118).

Насильственные половые акты, совершенные с двумя или более потерпевшими, подлежат самостоятельной квалификации.

В части 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ содержится ряд квалифицирующих признаков. Пункт «б» ч. 2 статьи 131 Уголовного кодекса РФ охватывает изнасилование, совершенное: 1) группой лиц; 2) группой лиц по предварительному сговору; 3) организованной группой. В целом содержание названных квалифицирующих признаков раскрывается в ст. 35 Уголовного кодекса РФ, однако применительно к рассматриваемому преступлению они имеют некоторые особенности.

Под групповым изнасилованием понимается совершение данного деяния двумя или более исполнителями (соисполнителями) без предварительного сговора. Пленум Верховного Суда РФ в Постановлении от 15.06.2004 N 11 разъяснил (п. 10), что групповым изнасилованием должны признаваться не только действия лиц, непосредственно совершивших половой акт, но и действия лиц, содействовавших им путем применения физического или психического насилия. Лица, лично не вступавшие в половое сношение, но путем насилия к потерпевшей содействовавшие другим в ее изнасиловании, также должны привлекаться к ответственности за соисполнительство в групповом изнасиловании. В тех же случаях, когда несколько насилуют одну женщину, но при этом не оказывают друг другу содействия, преступление не может считаться совершенным группой лиц. Деяние каждого из них следует квалифицировать самостоятельно по ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ .

На практике встречаются случаи, когда виновные, действуя согласованно и применяя физическое насилие или угрозу в отношении нескольких женщин, затем совершают половой акт каждый лишь с одной из них. Подобные деяния должны признаваться как совершенные группой лиц.

Участие в групповом изнасиловании отличается от соучастия в совершении этого преступления. Организатор, подстрекатель или пособник не совершают действий, охватываемых объективной стороной рассматриваемого преступления. Указанные лица исходя из их статуса: а) организуют совершение изнасилования либо руководят исполнением преступления или создают организованную группу либо руководят ею; б) склоняют лицо к совершению изнасилования; в) содействуют совершению изнасилования советами, указаниями и т.д.

Совершение изнасилования группой лиц по предварительному сговору означает, что в преступлении участвовали лица, заранее, до начала посягательства договорившиеся об этом.

Соучастник, не оказавший другому лицу какого-либо содействия в преодолении сопротивления потерпевшей во время изнасилования, не может считаться соисполнителем.

Вахитовским районным судом Республики Татарстан М. и Г. осуждены по п. «б» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ. Президиум Верховного суда Республики Татарстан, изменяя приговор, в постановлении указал, что М. против воли потерпевшей затолкал ее в полуразрушенный дом, где какого-либо содействия Г. в преодолении сопротивления жертвы не оказывал, насилия к ней не применял, однако создал условия для изнасилования. В связи с этим действия Г. переквалифицированы на ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, а действия М. как пособника - на ст. 33 и ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ .

Изнасилование, совершенное организованной группой лиц, характеризуется тем, что оно реализуется устойчивой группой лиц, заранее объединившейся для совершения одного или нескольких преступлений. Устойчивость в данном случае может проявляться в наличии постоянных и длительных связей между членами, специфических методах по подготовке совершения преступления, длительности преступной деятельности группы, в известной мере ее организации и т.д. Обязательными признаками устойчивости выступают предварительный сговор и организованность. Организованность может характеризоваться иерархичностью группы, распределением ролей, наличием лидера и т.п.

Действия участника группового изнасилования охватываются п. «б» ч. 2 указанной статьи независимо от того, что другие лица не могут быть привлечены к уголовной ответственности в силу различных обстоятельств: невменяемости, недостижения возраста уголовной ответственности или по другим предусмотренным законом основаниям.

Пункт «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ предусматривает ответственность за изнасилование, соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенное с особой жестокостью по отношению к потерпевшей или к другим лицам.

Под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью понимается явно выраженное словами, конкретными действиями, демонстрацией оружия или иных предметов намерение насильника лишить жизни или нанести указанный вред здоровью потерпевшей с целью подавления воли женщины к сопротивлению.

Саратовским областным судом С-ов и С-ев осуждены по п. «в» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, не согласившись с доводами адвоката о том, что при изнасиловании осужденные не угрожали потерпевшей убийством, в Определении указала: «Под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью следует понимать не только прямые высказывания, которые выражали намерение немедленного применения физического насилия к потерпевшей, но и, с учетом обстоятельств дела, такие угрожающие действия, как демонстрация ножа, что и было установлено материалами дела».

Угроза должна быть реальной и предшествовать половому сношению. Потерпевшая осознает, что она может быть приведена к исполнению немедленно и служит средством преодоления ее сопротивления. Для квалификации не имеет значения, желал ли виновный реализовать высказанную угрозу или только рассчитывал на ее соответствующее психологическое воздействие.

В Постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11 по этой категории дел подчеркивается (п. 11), что под угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью следует понимать не только прямые высказывания, которые выражали намерение немедленного применения физического насилия к самой потерпевшей, ее детям, близким родственникам или другим лицам, но и, с учетом обстоятельств дела, такие угрожающие действия, как, например, демонстрация оружия (пистолета, ножа, бритвы и т.п.). Указанные действия охватываются п. «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ и дополнительной квалификации по ст. 119 Уголовного кодекса РФ не требуют.

Если угроза убийством или причинением тяжкого вреда здоровью была выражена после изнасилования с той, например, целью, чтобы потерпевшая никому не сообщила о случившемся, то имеет место реальная совокупность преступлений, действия виновного, при отсутствии других квалифицирующих обстоятельств, подлежат квалификации по ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, а также дополнительно по ст. 119 Уголовного кодекса РФ, если имелись основания опасаться этой угрозы.

Изнасилование следует признавать совершенным с особой жестокостью, если в процессе его совершения потерпевшей или другим лицам умышленно причинены физические или нравственные мучения и страдания. Особая жестокость может выражаться в издевательстве и глумлении над жертвой, истязании в процессе изнасилования, в причинении телесных повреждений, в совершении преступления в присутствии ее родных или близких, а также в способе подавления сопротивления, вызывающем тяжелые физические либо нравственные мучения и страдания самой потерпевшей или других лиц. При этом следует иметь в виду, что при квалификации таких действий по признаку особой жестокости необходимо устанавливать умысел виновного на причинение особых мучений и страданий (п. 12 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11).

Особая жестокость, проявленная после изнасилования, требует самостоятельной квалификации как посягательства на жизнь или здоровье.

Изнасилованием, повлекшим заражение потерпевшей венерическим заболеванием, ответственность за которое предусмотрена п. «в» ч. 2 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, признается половое сношение, в результате которого женщина заражена инфекцией, передающейся половым путем: сифилисом, гонореей, мягким шанкром, паховым лимфогранулематозом и др. Для вменения указанного квалифицирующего признака необходимо проведение судебно-медицинской экспертизы. При этом следует установить наличие причинной связи между изнасилованием и заражением венерическим заболеванием.

Ответственность за рассматриваемый вид изнасилования может наступить лишь в том случае, если виновный знал о наличии у него такой болезни.

Если заражение потерпевшей венерическим заболеванием привело к наступлению тяжкого вреда здоровью, то содеянное квалифицируется по ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, однако в вину вменяются оба квалифицирующих признака.

Тверским областным судом Е. признан виновным в изнасиловании Б., повлекшем тяжкие последствия в связи с заражением потерпевшей сифилисом. Квалификацию действий виновного по п. «б» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ Президиум Верховного Суда РФ признал правильной.

Часть 3 статьи 131 Уголовного кодекса РФ предусматривает ответственность за изнасилование, совершенное при особо отягчающих обстоятельствах. Изнасилование несовершеннолетней охватывается п. «а» рассматриваемой части. Половая зрелость жертвы насилия для юридической оценки деяния значения не имеет.

Милиционер роты патрульно-постовой службы милиции Верх-Исетского РУВД г. Екатеринбурга С., встретив в г. Ревде несовершеннолетних девочек, представившись сотрудником милиции, заявил о якобы совершенном хищении золотых сережек у малолетней девочки. Под этим предлогом он приказал О. идти за ним. Используя доверчивость последней, с применением обмана похитил ее. В квартире своей мамы, угрожая убийством, демонстрируя нож, дважды изнасиловал ее.

Президиум Верховного Суда РФ квалификацию действий виновного как изнасилования несовершеннолетней признал правильной, в то же время приговор в части осуждения С. за похищение человека посчитал необоснованным. Материалы дела свидетельствуют о том, что умысел виновного был направлен на изнасилование потерпевшей, а не на ее похищение. В связи с этим п. «д» ч. 2 ст. 126 Уголовного кодекса РФ исключил из обвинения.

Изнасилование, повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ее ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия, закреплено в п. «б» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ .

Иными тяжкими последствиями признаются любые другие такого вида последствия, не относимые к тяжкому вреду здоровью и заражению ВИЧ-инфекцией. Это понятие является оценочным. Однако надо иметь в виду, что указанный вред должен наступить непосредственно от изнасилования или покушения на него. Отдаленная связь последствий от преступления (например, самоубийство родителей, узнавших о случившемся, самой потерпевшей в связи с изменившимся к ней отношением и т.д.) исключает их вменение в вину насильнику. В то же время, как указывается в литературе, самоубийство матери, не сумевшей предотвратить изнасилование малолетней дочери, с целью обращения внимания людей выбросившейся из окна, обоснованно было признано наступлением тяжких последствий. Виновный предвидел возможность такого развития событий (мать девочки его предупредила об этом), но легкомысленно рассчитывал, что этого не произойдет.

К числу анализируемых последствий относится и наступление в результате изнасилования беременности и т.д.

Вина в отношении названных последствий также характеризуется неосторожностью.

По пункту «а» ч. 4 ст. 131 Уголовного кодекса РФ квалифицируется изнасилование, повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей. Смерть может быть как последствием действий виновного, так и самой пострадавшей, которая, в силу сложившихся обстоятельств, стремясь избежать изнасилования, совершает действия, влекущие указанные последствия, либо, находясь в состоянии стресса, кончает жизнь самоубийством.

Верховным судом Республики Мордовия Ф. осужден по ч. 3 ст. 30 и ст. 131 Уголовного кодекса РФ. На балконе, расположенном между восьмым и девятым этажами, он стал требовать от Ж. совершения с ним полового акта, начал срывать с нее одежду, разделся сам. Находившийся же здесь Р. также стал готовиться к изнасилованию потерпевшей. Ж., осознавая неотвратимость группового изнасилования и пытаясь спастись, влезла на окно декоративной решетки балкона, но, не удержавшись, упала на асфальт и разбилась насмерть.

Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ квалификацию действий виновного признала правильной.

Если смерть потерпевшей наступила не в результате изнасилования, а вследствие оставления ее в опасности, содеянное образует совокупность преступлений, квалифицируемых по ч. 1 ст. 131 и ст. 125 Уголовного кодекса РФ.

В части 4 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, как и в ч. 3 статьи, выделяется квалифицирующий признак, относящийся к возрасту потерпевшей, - изнасилование потерпевшей, не достигшей 14-летнего возраста (п. «б»).

В этом случае заведомость также исключена из характеристики рассматриваемого признака. Между тем, как и в отношении изнасилования несовершеннолетней, необходимо установить: виновный - достоверно знал, что жертвой насилия является девочка, не достигшая 14 лет. В судебной практике это обстоятельство устанавливается легче, исходя из внешнего облика и других критериев.

Так, по делу С., Х. и М., осужденных Курским областным судом по п. «в» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, установлено, что от самой потерпевшей насильникам был известен ее возраст (13 лет). По внешнему виду, физическому развитию она соответствует указанному возрасту. При таких обстоятельствах, как установила Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РФ, действиям виновных дана правильная юридическая оценка.

Если виновный добросовестно заблуждался в возрасте девочки, то действует то же самое правило: ошибка лица исключает квалификацию изнасилования как совершенного в отношении малолетней. Речь в этом случае должна идти о совершении преступления в отношении несовершеннолетней.

В тех случаях, когда вначале имело место изнасилование малолетней, а затем вступление с ней в половую связь без насилия, действия виновного подлежат квалификации по совокупности преступлений: по первому факту - по ст. 131 Уголовного кодекса РФ, а по второму эпизоду - по ст. 134 Уголовного кодекса РФ. Ненасильственное половое сношение с лицом, достигшим 16 лет, не образует состава преступления.

Объективная сторона преступления (ст. 132 Уголовного кодекса РФ) заключается в мужеложстве, лесбиянстве или иных действиях сексуального характера с применением насилия или угрозой его применения к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей). Закон устанавливает ответственность за насильственное мужеложство или лесбиянство или иные действия сексуального характера, т.е. реализацию полового влечения к лицам своего пола, а также за совершение иных действий сексуального характера, если они совершены с применением насилия или с угрозой его применения либо с использованием беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей). То есть уголовная ответственность связывается с насильственным способом удовлетворения половой страсти или с использованием беспомощного состояния потерпевшего, а не с извращенностью или аморальностью способа ее удовлетворения. В случае добровольного согласия партнеров состав анализируемого преступления не образуется.

Введение в Уголовный кодекс РФ данной нормы способствовало равной защите половой свободы и половой неприкосновенности мужчин и женщин, поскольку потерпевшими при совершении этого преступления могут быть лица обоих полов. Состав насильственных действий сексуального характера является общей нормой по отношению к составу изнасилования. К этому выводу приводит сопоставительный анализ этих норм, а также ст. 133 Уголовного кодекса РФ, в которой устанавливается ответственность за понуждение к половому сношению, мужеложству, лесбиянству или совершению иных действий сексуального характера. Следовательно, половое сношение является видом действий сексуального характера, а изнасилование - видом насильственных действий сексуального характера.

Если виновный совершает (в любой последовательности) изнасилование и насильственные действия сексуального характера в отношении одной и той же потерпевшей, содеянное следует квалифицировать по совокупности преступлений, предусмотренных ст. ст. 131 и 132 Уголовного кодекса РФ. При этом не имеет значения, имел ли место разрыв во времени в ходе изнасилования и насильственных действий сексуального характера (п. 9 Постановления от 15 июня 2004 г. N 11).

При совершении этого преступления применяется насилие или угроза его применения либо используется беспомощное состояние потерпевшего (потерпевшей). Содержание этих понятий раскрывалось при анализе состава изнасилования.

Преступление имеет формальный состав. Моментом его окончания является начало совершения действий сексуального характера с использованием насилия, угрозы или беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей).

Преступление, предусмотренное ст. 132 Уголовного кодекса РФ, имеет много общего с составом, содержащимся в ст. 131 Уголовного кодекса РФ. Многие объективные и субъективные признаки, характеризующие их содержание идентичны. В обоих составах «речь идет о действиях сексуального характера, сопровождаемых альтернативными способами: насилием, угрозой насилия или использованием беспомощного состояния почерневшей. В том плане можно утверждать, что норма об изнасиловании (ст. 131) является специальной но отношению к рассматриваемой норме (ст. 132); последней охватываются вес случаи насильственных действий сексуального характера за исключением изнасилования. Характерно, что и по уровню общественной опасности они равноценны, что видно из сопоставления их санкций. Представляется, что уровень общественной опасности изнасилования гораздо выше, чем насильственных действий сексуального характера. Во-первых, при изнасиловании у женщины создастся угроза нежелательной беременности, которая влечет за собой различные неблагоприятные последствия в будущем: от утраты детородной функции до рождения ребенка с психопатологией. Во-вторых, нежеланный ребенок изначально несет на себе отпечаток изгоя не только в семье, но и в обществе, зачастую пополняя ряды беспризорников. В-третьих, велики не только физические, но в первую очередь психологические последствия: у женщины нередко появляется чувство страха и отвращения к мужчинам, что может в будущем лишить ее семьи и детей.

Дела о преступлениях, предусмотренных ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 Уголовного кодекса РФ, считаются делами частно-публичного обвинения, возбуждаемыми не иначе как по заявлению потерпевшего (потерпевшей) и не подлежащими прекращению в связи с примирением сторон (ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса РФ). В исключительных случаях, если потерпевший (потерпевшая) в силу беспомощного состояния или по иным причинам не может защищать свои права и законные интересы, прокурор вправе возбудить уголовные дела но признакам ч. 1 ст. 131 и ч. 1 ст. 132 Уголовного кодекса РФ и при отсутствии такого заявления (ч. 2 ст. 147 Уголовно-процессуального кодекса РФ). Уголовное преследование но делам о преступлениях, предусмотренных ч. 2 и 3 ст. 131 и ч. 2 и 3 ст. 132 Уголовного кодекса РФ, осуществляется в обычном публичном порядке.

В связи с частно-пубтичным характером рассматриваемых деяний, заслуживает внимания предложение А.В. Ендольцевой о расширении перечня лиц, освобождающихся от уголовной ответственности в связи с деятельным раскаянием, признавших свою вину в содеянном, если они примирились с потерпевшей и загладили причиненный ей вред. Такое предложение, на наш взгляд, могло бы найти своё отражение в примечании к ст. 131 Уголовного кодекса РФ и должно относиться как к ч. 1 ст. 131, так и к ч. 1 ст. 132 и ч. 1 ст. 133 Уголовного кодекса РФ. Так, на Северном Кавказе распространены случаи, когда после изнасилования без отягчающих обстоятельств, субъект преступления женится на потерпевшей с ее согласия. Но по действующему Уголовному кодексу РФ деятельное раскаяние и примирение с потерпевшим лицом по преступлениям, предусмотренным ч. 1 ст. 131, ч. 1 ст. 132 и ч. 1 ст. 133 Уголовного кодекса РФ (даже согласие потерпевших на вступление в брак с виновным), не освобождает субъекта от уголовной ответственности за содеянное.

Квалифицированный состав (ч. 2 ст. 132) образуют насильственные действия сексуального характера:

а) совершенные группой лиц, группой лиц по предварительному сговору или организованной группой;

б) соединенные с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а также совершенные с особой жестокостью по отношению к потерпевшему (потерпевшей) или к другим лицам;

в) повлекшие заражение потерпевшего (потерпевшей) венерическим заболеванием.

Особо квалифицированный состав (ч. 3 ст. 132) - насильственные действия сексуального характера:

а) несовершеннолетнего (несовершеннолетней);

б) повлекшие по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшего (потерпевшей), заражение его (ее) ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия.

Другой особо квалифицированный состав преступления (ч. 4 ст. 132) составляют те же деяния:

а) повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего (потерпевшей);

б) в отношении лица, заведомо не достигшего 14-летнего возраста.

2.2 Субъективные признаки преступлений, предусмотренные ст. 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации. Отграничение от смежных составов

Субъективная сторона изнасилования характеризуется прямым умыслом. Виновный осознает, что вопреки воле женщины совершает с ней половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием ее беспомощного состояния, и желает этого. Как правило, мотив рассматриваемого преступления - сексуальный, удовлетворение половой потребности, однако могут быть и иные мотивы: месть, стремление опозорить потерпевшую, принудить ее выйти замуж, по найму и т.д. Реже встречается изнасилование, совершенное из-за национальной и религиозной ненависти или вражды. Для квалификации преступления они не имеют значения, но могут учитываться при назначении наказания.

Субъект преступления специальный: лицо мужского пола, достигшее 14-летнего возраста. В качестве соисполнителя может выступать и женщина, совершившая насилие или высказавшая угрозы применения насилия к потерпевшей или иным лицам либо приведшая ее в бессознательное состояние с целью совершения полового сношения мужчиной. Ошибочным является утверждение о том, что «виновный 14 - 15 лет не подлежит уголовной ответственности по п. «а» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, поскольку ответственность за неосторожное причинение смерти наступает с 16 лет». Во-первых, ст. 20 Уголовного кодекса РФ содержит прямое указание на 14-летний возраст субъекта изнасилования, не дифференцируя в зависимости от простого или квалифицированного его вида. Во-вторых, преступление, предусмотренное п. «а» ч. 3 ст. 131 Уголовного кодекса РФ, совершается с двумя формами вины, однако в целом оно в соответствии со ст. 27 Уголовного кодекса РФ считается умышленным.

Субъективная сторона преступления, предусмотренного ст. 132 Уголовного кодекса РФ характеризуется прямым умыслом. Виновный (виновная) осознает, что совершает мужеложство или лесбиянство либо иные действия сексуального характера с применением насилия, угроз или использования беспомощного состояния потерпевшего (потерпевшей), и желает совершить эти действия.

Части 2 и 3 ст. 132 Уголовного кодекса РФ предусматривают квалифицирующие и особо квалифицирующие признаки данного преступления. И суть рассматривалась при анализе изнасилования; по перечню и содержанию они полностью совпадают.

Субъектом преступления может быть лицо как мужского, так и женского пола с 14 лет.

Ч. оспаривал конституционность ст. 132 Уголовного кодекса РФ, поскольку, по его мнению, неопределенность содержащегося в ней понятия «иные действия сексуального характера» в противоречие со ст. ст. 19 и 55 Конституции РФ допускает различное толкование этой нормы.

Конституционный Суд РФ в Определении от 24.03.2005 N 135-О об отказе в принятии к рассмотрению его жалобы указал, что ст. 132 Уголовного кодекса РФ, имеющая своей целью защиту личности от указанных в ней посягательств, как таковая конституционные права заявителя в конкретном уголовном деле не нарушает.

Половое сношение и иные действия сексуального характера с лицом, не достигшим четырнадцатилетнего возраста (ст. 134 Уголовного кодекса РФ), тесно граничат с насильственными половыми преступлениями, предусмотренными ст. ст. 131, 132 Уголовного кодекса РФ. Половое сношение и иные действия сексуального характера, совершенные в отношении малолетних, подпадают под действие ст. 134 Уголовного кодекса РФ лишь в том случае, если совершены добровольно, по согласию самого потерпевшего. Однако весьма часто имеют место ситуации, когда согласие малолетнего потерпевшего на гомосексуальный контакт, иные подобные действия стало результатом физического насилия или угрозой его применения, а в некоторых случаях - просто обмана, введения в заблуждение.

Гомосексуальный контакт в этих случаях внешне выглядит добровольным. Но эти действия необходимо квалифицировать не по ст. 134 Уголовного кодекса РФ, а рассматривать как насильственные действия гомосексуального характера по признаку использования беспомощного состояния потерпевшей и квалифицировать по ст. 132 Уголовного кодекса РФ, так как согласие в этих случаях не может признаваться действительным. «Беспомощное состояние - это состояние потерпевшего, в силу которого он на момент посягательства лишен возможности принимать меры к самосохранению из-за того, что не осознает окружающую обстановку, либо не понимает характера и значения совершаемого в отношении его деяния, либо он не может оказать виновному сопротивления или иным путем избежать опасности и не способен по собственной воле выйти из этого состояния». Эти признаки беспомощного состояния в своих сущностных характеристиках, безусловно, относятся ко многим ситуациям совершения сексуальных преступлений против детей.

Проиллюстрировать сказанное выше можно примером из правоприменительной практики. Гр. С. пригласил 7-летнего соседа в гараж, где в течение часа разговаривал с ним на самые разные темы. Затем обнажил свои половые органы и предложил ими потрогать мальчика. Затем уговорил его наклониться, «погладил и помазал» гелью анальное отверстие и ввел свой половой орган. Суд первой инстанции признал гр. С. виновным и квалифицировал его действия по ст. ст. 134, 135 Уголовного кодекса РФ. В судебном разбирательстве виновный и потерпевший подтвердили, что никакого насилия со стороны гр. С. не было. Однако краевой суд второй инстанции отменил данный приговор суда первой инстанции и квалифицировал действия гр. С. по ст. 132 Уголовного кодекса РФ. В Определении краевого суда со ссылкой на разъяснение Пленума Верховного Суда РФ N 4 от 22 апреля 1992 года указано, что потерпевший в силу своего малолетнего возраста не мог понимать последствий своего согласия, своих действий и тем более действий потерпевшего, совершенных в отношении его.

Вполне понятно, что гомосексуальный контакт, например, с 7 - 8-летним ребенком нельзя ни при каких условиях считать с его стороны добровольным. Однако в практике встречаются чаще случаи, когда взрослые вступают в гомосексуальную связь, лишенную насилия и угроз, с лицами более старшего возраста - 13 - 14 лет (более половины случаев).

Другим обстоятельством, препятствующим возможности потерпевшей (потерпевшего) понимать характер и значение совершаемых с нею (ним) действий, Пленум Верховного Суда называет расстройство душевной деятельности. Поскольку вопрос о таких расстройствах не является предметом нашего исследования, ограничимся указанием на их существенное влияние на общее представление ребенка о характере взаимоотношений между людьми, специфику половых отношений, роль мужчин и женщин в половых сношениях, осознание возможности сексуальных отношений между лицами одного пола (гомосексуальные контакты). Полагаем, что основанием для правильного решения данного вопроса может стать только заключение судебно-психиатрической экспертизы или экспертизы комплексной - психолого-психиатрической. Но следует четко отграничить, что гомосексуальные контакты должны рассматриваться как особо порочные, не физиологичные, губящие нравственные отношения между мужчиной и женщиной, приводящие к утрате функции воспроизводства.

Несмотря на важное значение указанных обстоятельств для уголовно-правовой оценки перверсивных преступлений, совершаемых гомосексуальными девиантами, проведенное нами исследование показало, что следственные органы относятся к их установлению без должного внимания. Лишь по 12% уголовных дел, в квалификации которых значимым признаком являлся психологический статус потерпевшей (потерпевшего), были проведены соответствующие экспертные исследования. Полагаем, что данное обстоятельство следует рассматривать как серьезное препятствие для правильной квалификации перверсивных преступлений, совершаемых гомосексуальными девиантами.

На практике вызывает значительные затруднения разграничение покушения на совершение преступлений, предусмотренных ст. 132 Уголовного кодекса РФ, и преступлений, предусмотренных ст. 134 и ст. 135 Уголовного кодекса РФ. В связи с этим представляет интерес следующее дело. Некто С. зимой в дневное время в городском парке напал на 10-летнего К., свалив его, угрожая ножом, снял с него трусы и удовлетворил свою сексуальную страсть, не прикасаясь, по словам потерпевшего, к его половым органам. Гр. С было предъявлено обвинение в покушении на совершение насильственных действий сексуального характера (ст. 132 Уголовного кодекса РФ). Однако, как было установлено, гр. С. с детства страдает онанизмом, с женой половой жизнью не живет, часто мастурбирует в присутствии малолетних мальчиков. На основании этих и других собранных по делу данных суд первой инстанции не нашел у виновного умысла на совершение насильственных действий гомосексуального характера с потерпевшим и осудил гр. С. по ст. 135 Уголовного кодекса РФ - развратные действия. Суд второй инстанции с таким решением не согласился, указав, что в действиях гр. С. следует усматривать покушение на преступление, предусмотренное ст. 132 Уголовного кодекса РФ, по признаку «иные действия сексуального характера с применением насилия». Такая позиция суда второй инстанции представляется правильной.

Анализ названия и диспозиции ст. 134 Уголовного кодекса РФ позволяет обнаружить некоторое терминологическое несоответствие при обозначении признаков объективной стороны данного преступления. В названии нормы мы находим указание на следующие возможные действия, подлежащие наказанию:

) половое сношение;

) иные действия сексуального характера.

В диспозиции же действия описаны с указанием на следующие из них:

) половое сношение;

) мужеложство;

) лесбиянство.

Совпадают ли по смыслу действия, определенные терминами «иные действия сексуального характера», с одной стороны, и терминами «мужеложство» и «лесбиянство» - с другой стороны? Нет. Подтверждением такому умозаключению является сопоставление признаков объективной стороны ст. ст. 132 и 134 Уголовного кодекса РФ.

Представляется, что наличие предварительного преступного сговора, распределение ролей, согласованность и одновременность действий преступников разобщает усилия потерпевших к защите и, наоборот, способствует преступникам подавить оказываемое им сопротивление и укрепляет в них решимость довести преступление до конца.

В практике имеют место случаи, когда преступные действия виновного могут содержать в себе признаки не одного, а двух половых преступлений. Преступления совершаются преступником в разное время и в отношении разных потерпевших, но наличие здесь реальной совокупности преступлений не вызывает сомнения.

Цель удовлетворения гомосексуальной страсти путем гомосексуальных контактов является обязательным условием для признания какого-либо гомосексуального действия перверсивным преступлением. Это позволяет отграничивать рассматриваемые преступления от иных, затрагивающих половую сферу лица, посягательств. Таким образом, чтобы те или иные действия лица охватывались понятием «перверсивные преступления», они должны и объективно, и субъективно носить гомосексуальный характер. Подводя итог сказанному выше, можно сделать следующие выводы:

. Малолетний возраст в отдельных случаях в результате оценки всей совокупности обстоятельств дела следует рассматривать как обстоятельство, препятствующее возможности потерпевшей (потерпевшего) понимать характер и значение совершаемых с нею (ним) действий и дающее соответственно возможность квалифицировать преступление не по ст. 134, а по ст. 132 Уголовного кодекса РФ. Показатель малолетства в этом случае как критерий беспомощности следует оценивать внутри возрастной категории лиц, не достигших 14 лет (по предложению автора - 18 лет), но в связи с недостаточным уровнем интеллектуального (умственного) развития ребенка, невозможностью со стороны ребенка ни в какой степени осознавать объективную действительность, последствия собственного согласия на гомосексуальный контакт. Учету должны подлежать собственные показания потерпевшей (потерпевшего), родителей или лиц, их заменяющих, педагогов, работавших с ребенком, и иных лиц, могущих оценить умственное развитие ребенка. Установлению подлежат особенности интеллектуального статуса ребенка с колебаниями в рамках нормы. В необходимых случаях следует назначать психологическую экспертизу с привлечением специалистов в области возрастной педагогики и психологии.

В случае совершения виновным в отношении одного и того же малолетнего потерпевшего (потерпевшей) развратных действий, а затем гомосексуального контакта уголовная ответственность должна наступать по совокупности преступлений (ст. ст. 132, 135 Уголовного кодекса РФ).

2.3 Совершенствование мер уголовно-правового противодействия рассматриваемых преступлений

Объективно оценивая итоги борьбы Советского государства с насильственной преступностью в целом и, в том числе - с изнасилованиями, необходимо отметить, что эта борьба проходила по нескольким направлениям:

во-первых, как отмечалось, была существенно ужесточена ответственность (санкции) за совершение данного преступления, а особенно за совершение преступлений с отягчающими обстоятельствами (квалифицированные составы);

во-вторых, совершенствовались формулировки текста уголовного закона, применительно к составу «изнасилование», а также к составам иных половых преступлений;

в-третьих, активную позицию занимал в данном отношении Верховный Суд (СССР и РСФСР), который не ограничивался «руководящими разъяснениями», а регулярно в своих официальных изданиях публиковал обзоры и другие обобщения судебной практики по делам об изнасиловании.

Кроме того, большая работа а данном направлении проводилась и правоохранительными органами, что находило выражение в создании системы общей и частной превенции в отношении насильственных, половых преступлений, в том числе - изнасилования.

Развитие уголовного законодательства - это длительный процесс, во многом обусловленный практикой, это поиск наиболее эффективных путей и средств борьбы с деяниями, представляющими особую общественную опасность.

Вряд ли можно утверждать, что на современном этапе цели и задачи в борьбе с изнасилованиями претерпели кардинальные изменения. Хотя, конечно, изменения есть и они существенные.

Сегодня никто не ставит вопроса о «полном искоренении» изнасилования как явления социальной и уголовно-правовой действительности. От подобных подходов российская криминология обоснованно отказалась как от заранее несбыточных и авантюрных. Очевидно, что изнасилование (как и преступность в целом) - это явление, которое сопутствует современному обществу и государство, полностью его уничтожить в обозримом будущем, вряд ли, сможет. Другое дело, что тенденции, характерные для данной разновидности половых (насильственных) преступлений, следует четко отслеживать, анализировать, прогнозировать и контролировать.

Все это свидетельствует о необходимости совершенствования действующего уголовно-правового закона, особенно в части составов, актуальность которых неуклонно возрастает.

Прежде всего на нынешнем этапе развития российской уголовно-правовой политики остается открытым вопрос о том, является ли абсолютно беспробельным уголовный закон в сфере борьбы изнасилованиями и насколько современны сами нормы об ответственности за половые преступления? Попробуем ответить на него.

Необходимость в принятии новых и расширении границ действующих норм об ответственности за половые преступления сохраняется. Необходимость расширения до известных пределов сферы уголовной ответственности за половые преступления вполне оправдана рядом причин: а) выявившиеся на практике пробелы в их уголовной наказуемости; б) появлением новых общественно опасных деяний, требующих уголовно-правовой борьбы сними; в) целесообразностью выделения других квалифицированных составов, учитывающих повышенную степень общественной опасности совершаемых деяний.

В связи с изложенным, предлагаются следующие меры по совершенствованию действующего законодательства.

Рассмотрев ранее признаки объективной стороны изнасилования, мы пришли к выводу, что ст. 132 Уголовного кодекса РФ предусматривает такой же способ действия, как и при изнасиловании (что находит выражение в одинаковых признаках объективной стороны - применение насилия, угрозой его применения, использование беспомощного состояния), различие заключается прежде всего в форме удовлетворения полового чувства. Представляется, что с позиций сегодняшнего дня, учитывая специфику медицинской терминологии, раскрепощение нравов и либерализацию морали, говорить об извращенных и естественных формах полового сношения нельзя. Не следует, наверное, и увеличивать объем ответственности в зависимости от вида «сношения», как это делал Уголовный кодекс РСФСР, тем более что в новом законе санкции в ст. 131 и 132 Уголовного кодекса РФ абсолютно идентичны за совершение различных действий сексуального характера с применением насилия. В то же время оснований для смягчения ответственности за «извращенные формы сношений» еще меньше.

Как было отмечено выше, сторонников объединения в одном составе преступления «изнасилование» «нормальных» и «ненормальных» половых сношений, все же немало. В поддержку этой же позиции свидетельствует то обстоятельство, что сегодня никто не возьмется точно определить, где половое сношение было «естественным», а где - «извращенным». Не случайно судебная практика столкнулась с такой проблемой, как необходимость установления в каждом случае характера половой близости с тем, чтобы отграничить насильственное, но, одновременно, «естественное» удовлетворение половой страсти от «извращенного», поскольку ответственность за данные преступления предусмотрена различными нормами Уголовного кодекса РФ .

Сами действия сексуального характера могут иметь несколько форм:

) половое сношение, т.е. естественное совокупление мужчины и женщины, заключающееся во введении полового члена во влагалище, при котором возможна дефлорация и беременность;

) мужские гомосексуальные контакты; 3) женские гомосексуальные контакты;

) иные действия сексуального характера.

Мы относим себя к сторонникам широкого понимания «иных действий сексуального характера». Они могут быть связаны с сексуальным проникновением и в данном случае являются исключительно гетеросексуальными, а могут быть и не связаны с ним, при этом последние могут быть как гомо-, так и гетеросексуальными.

В целях повышения эффективности применения уголовного закона целесообразно все насильственные действия сексуального характера между лицами разного пола поместить в одну норму, а между лицами одного пола в другую норму. Таким образом, ст.131 Уголовного кодекса РФ будет предусматривать ответственность за изнасилование и иные насильственные действия сексуального характера, а ст. 132 Уголовного кодекса РФ - все иные насильственные действия сексуального характера между лицами одного пола.

Небезынтересен опыт уголовно-правовой борьбы с подобными деяниями, имеющийся в некоторых зарубежных странах. В законодательстве этих стран изнасилование объединено с иными действиями сексуального характера и потерпевшими в этом случае могут быть как лицо женского, так и мужского пола и половое сношение подразумевает как естественную, так и извращенную форму (Испания, Норвегия, Польша, Голландия и др.).

В связи с изложенным ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ предлагается в следующей редакции «Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния, шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей...».

Законодательное определение изнасилования должно быть ориентиром и для законодательной дефиниции насильственных действий сексуального характера. Логичным Продолжением такой конструкции является следующая формулировка ч. 1 ст. 132 Уголовного кодекса РФ: «Мужеложство, лесбиянство или иные действия сексуального характера, не подпадающие под действие статьи 131 настоящего Кодекса... (ст. 132 Уголовного кодекса РФ)».

Новые признаки в виде шантажа, угрозы уничтожения или повреждения имущества, использования материальной или иной зависимости при определении изнасилования отнюдь не случайны. На практике довольно часто возникают проблемы отграничения понуждения к половому акту от покушения на изнасилование. Признак «понуждение», предусмотренный в ст. 133 Уголовного кодекса РФ носит исчерпывающий перечень действий виновного (шантаж, угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества, использование материальной зависимости, иная зависимость). В связи с этим в доктрине уголовного права справедливо отмечалось, что «аналогичные способы, применяемые к близким или родным потерпевшего с тем, чтобы сломить его сопротивление не могут рассматриваться как признак преступления, предусмотренного ст. 133».

Понуждение мужчиной женщины к половому сношению путем шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей вполне «вписывается» в объективную сторону изнасилования - это действия однопорядковые, они преследуют одну цель - заставить женщину, против ее воли и согласия, вступить в половую связь с мужчиной. Здесь, опять же, выделяется, по сути, один объект, один субъект (мужчина), потерпевшая -женщина, одна субъективная сторона, которая представлена прямым умыслом. На основании сказанного, логично допустить, что объективную сторону изнасилования необходимо дополнить указанными признаками.

Негативным образом сказывается на правоприменительной практике по делам данной категории отсутствие в законе четкости относительно и других терминов. Уточнению подлежит, прежде всего, базовый для данной сферы термин - «половое сношение».

С этой целью понятие полового сношения необходимо определить следующим образом: деянием в форме полового сношения (в юридическом смысле) является введение полового органа мужчины или любой другой части человеческого тела, равно как и иного предмета в половую полость женщины (влагалище), а также введение полового органа мужчины в иную полость женщины (рот, анальное отверстие и др.).

Особого внимания со стороны отечественного законодателя заслуживает проблема борьбы с помощью уголовно-правовой репрессии с некоторыми способами совершения изнасилования. Например, изнасилование, совершенное с использованием оружия или предметов в качестве оружия, использование условий общественного бедствия или в ходе массовых беспорядков, в отношении лица, находящегося в реабилитационном центре, детском доме, больнице для слабоумных или других аналогичных учреждениях и организациях, сопряженное с похищением человека или незаконным лишением его свободы. Мы уже отмечали, что указанные действия не охватываются традиционным понятием изнасилования и квалифицирующими признаками данного состава преступления. Число такого рода преступлений хотя и не столь велико, но степень их общественной опасности настолько значительна, что оставлять их без реакции со стороны уголовного закона будет едва ли правильно.

В соответствии с действующим законодательством действия лица, совершившего изнасилование, в случае совершения ранее насильственных действий сексуального характера не признаются совершенными неоднократно, Данное обстоятельство, на наш взгляд, необоснованно снижает ответственность виновного за совершение изнасилования. Эти составы преступлений являются смежными, поэтому совершенно оправданным будет признание специальной неоднократности в качестве квалифицирующего признака изнасилования.

Совершенно очевидно, что репрессиями и ужесточением санкций (усилением ответственности) в рамках уголовного закона общий уровень изнасилований можно снизить, но, по-видимому, лишь незначительно. И в данном случае будет нарушаться принцип социальной справедливости; тяжесть наказания не будет соответствовать тяжести содеянного.

Однако определенное «ужесточение» в рассматриваемой сфере вызывает одобрение.

В настоящее время наличие состава преступления не зависит от отношений женщины с виновным (муж, сожитель и т. д.). При этом исходят из того, что женщина имеет равные права с мужчиной во всех областях жизни. Поэтому никто не может посягать на ее половую свободу, даже муж. Впрочем, следует отметить, что даже в такой высокоразвитой стране, как США, права женщины-жены от насильственных посягательств со стороны мужа на ее половую неприкосновенность ничем не защищены. Так, в примерном уголовном кодексе США говорится, что потерпевшей от изнасилования не может быть собственная жена виновного и даже женщина, с которою он состоит в продолжающейся половой связи, если совокупление с такой женщиной достигнуто путем насилия, то возможна ответственность лишь за насилие» (примерный Уголовный кодекс США (раздел 213 «Половые посягательства»).

Более предпочтительным направлением в реформировании уголовного законодательства (по сравнению с вопросом о санкциях) выглядит совершенствование диспозиции действующих норм уголовного закона.

В настоящее время, как отмечалось, законодатель пошел по пути существенной, но не всегда обоснованной дифференциации половых преступлений, когда сходные (однородные) деяния, посягающие на один объект «разбросаны» по различным статьям Уголовного кодекса РФ, Подобная «пестрота» уголовного закона не способствует единообразному его применению, вызывает существенные сложности как на стадии предварительного расследования, так и в стадии судебного рассмотрения дела (а также на стадии кассационного обжалования и опротестования). В значительной мере подобный подход основывается на прежних идеологических установках, в том числе - борьбе с «половыми извращениями», попыткой навязать гражданам правила «достойного сексуального поведения».

Представляется, что на предмет дальнейшего совершенствования должны изучаться нормы не только уголовного, но и уголовно-процессуального закона, поскольку ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ имеет принципиальное отличие от многих норм уголовного закона в том отношении, что уголовные дела о преступлении, предусмотренном данной нормой, считаются уголовными делами частно-публичного обвинения. Они, согласно ч. 3 ст. 20 Уголовно-процессуального кодекса РФ возбуждаются не иначе как по заявлению потерпевшего, но прекращению в связи с примирением потерпевшего с обвиняемым не подлежат, за исключением случаев примирения сторон.

В данной связи не совсем понятно, почему к данной категории дел (т.е. дел частно-публичного обвинения) не отнесены, например, ч. 1 ст. 132 Уголовного кодекса РФ (неквалифицированный состав насильственных действий сексуального характера) либо ст. 133 Уголовного кодекса РФ.

Существующее в настоящее время законодательное разграничение некоторых половых преступлений - искусственное; оно не способствует единообразному применению уголовного закона, а напротив, вызывает существенные сложности у правоприменителей. Предлагается (учитывая положительный опыт решения данного вопроса в законодательстве ряда зарубежных стран, где установлена единая норма об ответственности за насильственные действия сексуального характера) отказаться от деления половых преступления по способу совершения насильственных действий. Поэтому целесообразно предусмотреть в Особенной части Уголовного кодекса РФ единый состав насильственных действий сексуального характера, включив в диспозицию рассматриваемой нормы и изнасилование, и сформулировать единую, универсальную норму об ответственности за данное деяние.

С учетом изложенного оптимальная модель нормы об ответственности за изнасилование могла бы выглядеть de lege ferenda следующим образом.

Статья 131. Изнасилование

. Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния, шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей, -

наказывается....

. Изнасилование:

а) совершенное лицом, ранее совершавшим изнасилование или насильственные действия сексуального характера (специальная неоднократность);

б) совершенное группой лиц, группой лиц по предварительному сговору;

в) соединенное с угрозой убийством или причинением тяжкого вреда здоровью, а равно с применением оружия или предметов, используемых в качестве оружия;

г) совершенное с особой жестокостью или садизмом по отношению к потерпевшей или к другим лицам;

д) повлекшее заражение потерпевшей венерическим заболеванием лицом, знавшим о наличии у него этой болезни;

е) заведомо несовершеннолетней;

ж) в отношении лица, находящегося в реабилитационном центре, детском доме, больнице для слабоумных;

з) сопряженное с похищением человека или незаконным лишением свободы потерпевшей -

наказывается.,. 3. Изнасилование:

а) повлекшее по неосторожности смерть потерпевшей;

б) повлекшее по неосторожности причинение тяжкого вреда здоровью потерпевшей, заражение ВИЧ-инфекцией или иные тяжкие последствия;

в) заведомо не достигшей четырнадцатилетнего возраста;

г) с использованием условий общественного бедствия или в ходе массовых беспорядков.

наказывается ...

Примечание: 1. Деянием в форме полового сношения является введение полового органа мужчины или любой другой части человеческого тела, равно как и иного предмета в половую полость женщины (влагалище), а также введение полового органа мужчины в иную полость женщины (рот, анальное отверстие и др.).

. Под специальной неоднократностью в настоящей статье признается совершение лицом преступления, если ему предшествовало совершение преступлений, предусмотренных ст. 131 и 132 настоящего Кодекса.

Изменение и уточнение действующего уголовного закона позволит наиболее эффективно проводить квалификацию исследуемых составов, что исключит ошибки в оценке конкретных преступных действий в процессе следствия и судопроизводства.

половой свобода неприкосновенность насильственный преступление

Заключение

Статья 132 Уголовного кодекса РФ предусматривает такой же способ действия, как и при изнасиловании (что находит выражение в одинаковых признаках объективной стороны - применение насилия, угрозой его применения, использование беспомощного состояния), различие заключается прежде всего в форме удовлетворения полового чувства. Представляется, что с позиций сегодняшнего дня, учитывая специфику медицинской терминологии, раскрепощение нравов и либерализацию морали, говорить об извращенных и естественных формах полового сношения нельзя. Не следует, наверное, и увеличивать объем ответственности в зависимости от вида «сношения», как это делал Уголовный кодекс РСФСР, тем более что в новом законе санкции в ст. 131 и 132 Уголовного кодекса РФ абсолютно идентичны за совершение различных действий сексуального характера с применением насилия. В то же время оснований для смягчения ответственности за «извращенные формы сношений» еще меньше.

В целях повышения эффективности применения уголовного закона целесообразно все насильственные действия сексуального характера между лицами разного пола поместить в одну норму, а между лицами одного пола в другую норму. Таким образом, ст.131 Уголовного кодекса РФ будет предусматривать ответственность за изнасилование и иные насильственные действия сексуального характера, а ст. 132 Уголовного кодекса РФ - все иные насильственные действия сексуального характера между лицами одного пола.

В связи с изложенным ч. 1 ст. 131 Уголовного кодекса РФ предлагается в следующей редакции «Изнасилование, то есть половое сношение с применением насилия или с угрозой его применения к потерпевшей или к другим лицам либо с использованием беспомощного состояния, шантажа, угрозы уничтожением, повреждением или изъятием имущества либо с использованием материальной или иной зависимости потерпевшей...».

На практике довольно часто возникают проблемы отграничения понуждения к половому акту от покушения на изнасилование. Признак «понуждение», предусмотренный в ст. 133 Уголовного кодекса РФ носит исчерпывающий перечень действий виновного (шантаж, угроза уничтожением, повреждением или изъятием имущества, использование материальной зависимости, иная зависимость). В связи с этим в доктрине уголовного права справедливо отмечалось, что «аналогичные способы, применяемые к близким или родным потерпевшего с тем, чтобы сломить его сопротивление не могут рассматриваться как признак преступления, предусмотренного ст. 133.

Негативным образом сказывается на правоприменительной практике по делам данной категории отсутствие в законе четкости относительно и других терминов. Уточнению подлежит, прежде всего, базовый для данной сферы термин - «половое сношение».

С этой целью понятие полового сношения необходимо определить следующим образом: деянием в форме полового сношения (в юридическом смысле) является введение полового органа мужчины или любой другой части человеческого тела, равно как и иного предмета в половую полость женщины (влагалище), а также введение полового органа мужчины в иную полость женщины (рот, анальное отверстие и др.).

В соответствии с действующим законодательством действия лица, совершившего изнасилование, в случае совершения ранее насильственных действий сексуального характера не признаются совершенными неоднократно, Данное обстоятельство, на наш взгляд, необоснованно снижает ответственность виновного за совершение изнасилования. Эти составы преступлений являются смежными, поэтому совершенно оправданным будет признание специальной неоднократности в качестве квалифицирующего признака изнасилования.

Список использованных источников и литературы

Раздел I. Нормативно-правовые акты

1.Конституция Российской Федерации (принята на всенародном голосовании 12 декабря 1993 года) (с учетом поправок, внесенных Законами РФ о поправках к Конституции РФ от 30.12.2008 N 6-ФКЗ, от 30.12.2008 N 7-ФКЗ) // Российская газета. - 1993. № 23.

2.Уголовный кодекс Российской Федерации от 13.06.1996 N 63-ФЗ (ред. от 04.10.2010) // Собрание законодательства РФ. 1996. N 25. Ст. 2954.

3.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 27.07.2010) // Собрание законодательства РФ. 2001. N 52 (ч. I). Ст. 4921.

Раздел II. Литература

4.Авдеев М.И. Судебно-медицинская экспертиза живых лиц. - М., 1968. - 843c.

5.Антонян Ю.М., Ткаченко А.А., Шостакович Б.В. Криминальная сексология / Под ред. Ю.М. Антоняна. - М., 1996. - 338c.

.Блиндер Б.А. Ответственность за изнасилование по советскому уголовному праву: Афтореф. Дис. … канд. юрид. наук. - Ташкент, 1966. - 26c.

.Владимирский-Буданов М.Ф. Обзор истории русского права. - Ростов на дону, 1995. - 849с.

.Ендольцева А.В. Деятельное раскаяние: уголовно-правовое значение и практика применения / под ред. А.С. Михлина. - Воронеж, 2009. - 436c.

.Игнатов А.Н. Квалификация половых преступлений. - М., 1974. - 325c.

.Игнатов А.Н. Ответственность за насильственное совершение действий сексуального характера // Сов. юстиция. 1991. № 12. - С. 10-11.

.Кибальник А., Соломоненко И. Насильственные действия сексуального характера // РЮ. 2001. N 8. С. 62 - 65.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный). 3-е изд., перераб. и доп. / Под ред. А.А. Чекалина. - М., 2009. - 635с.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) / Под ред. А.В. Бриллиантова. - М.: Проспект, 2010. 1090с.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации (постатейный) 2-е издание, исправленное, переработанное и дополненное / Под ред. А.И. Чучаева. - М.: КОНТРАКТ, 2010. - 894с.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.М. Лебедева. - М., 2010. - 1025с.

.Комментарий к Уголовному кодексу Российской Федерации / Под ред. В.И. Радченко, А.С. Михлина. - СПб., 2007. - 868с.

.Конева М.А. Уголовно-правовая и криминологическая характеристика насильственных действий сексуального характера при гетеросексуальных и гомосексуальных контактах: Автореф. дис. … к.ю.н. - Ставрополь, 1999. - 30c.

.Курс советского уголовного права. Часть Особенная. Т. 3. - Л., 1973. - 829c.

.Общая сексология. - М., 1977. - 645c.

.Озова Н.А. Насильственные действия сексуального характера. - М., 2006. - 312c.

.Половые извращения и их профилактика. - М., 1990. - 344c.

.Сексопатология: Справочник / под ред. Г.С. Васильченко. - М., 1990. - 644c.

.Семкин М.А. Криминологические и уголовно-правовые проблемы борьбы с сексуальными посягательствами в отношении несовершеннолетних. - М., 2008. - 224c.

.Советское уголовное право. Особенная часть. - М., 1982. - 742c.

.Сущенко Ю.К. Стадии преступной деятельности в составах половых преступлений // Уч. зап. Саратовского юридического института. - Саратов, 1969. - С. 77-80.

.Топильская Е.В. Беспомощное состояние потерпевшего от преступления. - СПб., 1992. - 329c.

.Уголовное право России. Особенная часть / Под ред. А.М. Рагога. - М., 2010. - 819c.

.Уголовное право. Особенная часть / Отв. ред. И.Я. Козаченко, З.А. Незнамова, Г.П. Новоселов. - М.: Норма; Инфра-М, 2008. - 630c.

.Уголовный кодекс РСФСР 1960 г. Комментарий. - Л., 1962. - 344c.

.Якубов А.Е. Преступления против половой неприкосновенности и половой свободы // Курс уголовного права. Общая часть / под ред. Г.Н. Борзенкова, В.С. Комисарова. - М., 2002. Т.3. - 944c.

Раздел III. Судебная практика

32.Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 15.06.2004 N 11 «О судебной практике по делам о преступлениях, предусмотренных статьями 131 и 132 Уголовного кодекса Российской Федерации» // Бюллетень Верховного Суда РФ. N 8. 2004.

.Определение Конституционного Суда РФ от 24.03.2005 N 135-О «Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Чернышева Игоря Леонидовича на нарушение его конституционных прав статьей 132 Уголовного кодекса Российской Федерации, статьями 47, 53, 74, 84 и 86 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации» // Документ опубликован не был

34.Определение Военной коллегии Верховного Суда РФ от 9 апреля 2004 г. Дело N 4-09/04.

35.Бюллетень Верховного суда РФ. 2003. N 3. - С. 8, 9.

36.Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. N 9.

.Бюллетень Верховного суда РФ. N 4.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 2002. N 11.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 1997. N 5.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. N 6.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 1994. N 1.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 2002. N 11.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 1998. N 8.

.Бюллетень Верховного суда РФ. 2009. N 11.

.Дело N 72-о04-55 // Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. N 4 - С.19.

.Дело N 48-о05-118 Бюллетень Верховного суда РФ. 2008. N 4. С. 13, 14.