Соединение культурного героя и «божественного шута» П. Радин относит ко времени появления человека в качестве социального существа (в отличие от животного). В проанализированном им североамериканском цикле мифов о Вакджункаге[4] Радин усматривает изображение эволюции человека от природной стихийности к героической сознательности. Специалист по античной мифологии К. Кереньи, признавая фигуру трикстера весьма древней, связывает её с так называемой «поздней архаикой»[4.С.265], стилю которой свойственны груборазвлекательные моменты. Двойной аспект восприятия мира и человеческой жизни существовал уже на самых ранних стадиях развития культуры. В фольклоре первобытных народов рядом с серьезными (по организации и тону) культами существовали и смеховые культы, высмеивавшие и срамословившие божество ("ритуальный смех"), рядом с серьезными мифами - мифы смеховые и бранные, рядом с героями - их пародийные двойники-дублеры.
К.Г. Юнг, основатель аналитической психологии, утверждал, что существуют психические структуры (архетипы), присутствующие в каждом из нас[2. С.142]. Т.е. так же как гены определяют наше физиологическое развитие, так архетипы определяют характер нашего психологического развития. Он рассматривал трикстера как архетип, воплощающий антисоциальные, инфантильные и неприемлемые аспекты «я».
Тема трикстера возникает не только в мифической форме, она проявляется и у современного человека. Всегда, когда он попадает в сеть «случайностей», которые с явной злонамеренностью препятствуют его воле и его действиям, он говорит о «порче» и «сглазе» или о «законе подлости». Юнг определил этот компонент образа, назвав его «тенью». Он утверждает, что мы не осознаем того факта, что в карнавальных обычаях и им подобных присутствуют пережитки коллективного образа тени. Под воздействием цивилизации этот коллективный образ постепенно разрушается, оставляя трудно распознаваемые следы в фольклоре. Но его главная часть внедряется в личность и становится предметом личной ответственности.
Чтобы понять, каким образом разнородные атрибуты, которые мы видим в европейских божествах-трикстерах, не только уживаются в одном образе, но и взаимодействуют между собой столь успешно, что имеют самое широкое распространение, может быть полезно сочетать теорию архетипов Юнга с другими теориями, которые возникли в ходе антропологических, фольклористических и религиозных исследований и могут больше сказать о характере социокультурной и духовной реальности, например, с представлениями о трикстере как о воплощении позитивного, жизнеутверждающего духа свободы, позволяющего нарушать табу и выходить за рамки жестко обусловленного социального контекста.
Беспорядок - неотъемлемая часть жизни, и трикстер - воплощенный дух этого беспорядка. Его функцией в архаическом обществе, вернее, функцией мифологических сюжетов, о нем повествующих, является внесение беспорядка в порядок, и таким образом, создание целого, включение в рамки дозволенного опыта недозволенного. Эти функции сознательно продолжает плутовской роман.
Говоря о трикстерах, необходимо провести грань между мифологическим героем и культурным архетипом. К героям-трикстерам относятся персонажи, большей частью принадлежащие мифологии и фольклору. Таковы Койот, Вакджункага , кролик Манабозо или Вискодьяк у североамериканских индейцев, Локки в скандинавском фольклоре, Ворон - в палеоазиатском, Братец Кролик в фольклоре афроамериканцев и т.п.
Трикстер - персонаж динамический. Он задает динамику и направление развития мира и управляет этими элементами мира. Культурный герой создает нечто, чему его антипод трикстер придумывает бинарный элемент. Но не столько для того, чтобы разрушить то, что создано, сколько для того, чтобы продолжить развитие и созидание. В противном случае жизнь может вообще прекратиться. Вспомним, сказки всегда оканчиваются свадьбой, счастливой концовкой и после этого действие прекращается, потому что дальше ничего непредвиденного в жизни героев уже не ожидается.
Классическая сфера деятельности трикстера - разрушение. Для того чтобы герой не потерялся в собственных позитивных качествах, его по контрасту оттеняет трикстер. В этом смысле трикстер - тень героя. Если герой - это демиург, то трикстер - деструктивен. Если герой отвечает за воспроизведение и генерацию смыслов, то трикстер ответственен за дегенерацию. В любом случае герой создает мир и ведает его устройством, располагаясь и укореняясь в центре мира. Трикстер - как необходимый противовес центру - кружит, юлит, активирует центробежные тенденции мироздания, возглавляет "заговор против центра". В такой конструкции гармонизация доминантного героя и рецессивного трикстера достигается за счет различных вариантов динамического равновесия. Центрирующемуся герою противопоставлен эксцентричный трикстер, который имитирует наличие центра в месте, отличном от того, которое занимает герой, чем заставляет героя демонстрировать свои экстраординарные способности, чтобы вновь и вновь занимать по праву центральное положение.
То, что трикстер служит тенью героя, следует понимать едва ли не буквально: трикстер - это пародия на героя, но "не в дружбу, а в службу". Герой представляет серьезность, трикстер - стёб. Герой концентрирует энергию для создания все более символического порядка, использует "сложные предметы", имеет существенные признаки и снабжен каноническими атрибутами. Трикстер живет энергиями элементарными, - он, в некотором смысле, есть сфокусированная ординарность. Он - как бы профанный персонаж, без которого сакральный герой теряет значительную долю своей притягательности и действенности. Однако, и герой, и его тень служат одному и тому же - укомплектованию мира. Герой отбрасывает тень (т.е. трикстера), но это отбрасывание подчеркивает, в первую очередь, невозможность и нежелательность избавления от тени. Трикстер, со своей стороны, то и дело "кидает" героя, но не бросает его, а помогает выжить. Они оба зависят друг от друга.
Глава 2. Особенности актуализации трикстера в романе Ч.Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба»
трикстер роман диккенс герой
«Посмертные записки Пиквикского клуба» - первый роман английского писателя Чарльза Диккенса, впервые выпущенный издательством «Чепмен и Холл» в 1836 - 1837 годах. Вместо того чтобы по предложению издателя Уильяма Холла писать сопроводительный текст к серии картинок художника-иллюстратора Роберта Сеймура, Диккенс создал роман о клубе чудаков, путешествующих по Англии и наблюдающих «человеческую природу». Такой замысел позволил писателю изобразить в своём произведении нравы старой Англии и многообразие человеческих типов.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» заняли сто шестую строчку в списке 200 лучших книг по версии BBC 2003 года и вошёл в опубликованный 31 января 2008 года рейтинг 100 романов, которые потрясли литературный мир и оказали влияние на всю культуру.
В июле 1836 года вышел пятый выпуск «Записок», содержащий главы 12-14, в котором появляется находчивый слуга Сэм Уэллер и город Итенсуилл с его бурной политической жизнью. Это выпуск прославил Диккенса и сделал популярным издание «Посмертных записок Пиквикского клуба». Успех пятого выпуска принято объяснять тем, что в нём появился Сэм Уэллер. И правда, в его лице Дон Кихот - Пиквик обрел своего Санчо.
Сэм (Сэмюел) Уэллер - слуга мистера Пиквика. Он обладает теми качествами, которых так не достаёт его хозяину. Сэм трезво смотрит на жизнь, он находчив, ловок, деловит, изворотлив.
Изначально мы видим его чистильщиком обуви в лондонской гостинице «Белый олень». Впервые он предстаёт перед читателем облачённым в «полосатый жилет с синими стеклянными пуговицами и чёрные коленкоровые нарукавники, серые штаны и гамаши. Ярко-красный платок, завязанный небрежно и неискусно, обвивал его шею, а старая белая шляпа была беззаботно сдвинута набекрень»[6. С.107]. Сэм Уэллер вносит в роман искрящееся веселье; его остроумие неиссякаемо, находчивость в любых жизненных обстоятельствах вызывает восхищение, а оптимизм и здравый смысл действуют покоряюще. Красноречие Сэма удивительно, он обладает способностью изрекать каламбуры, вызывая смех парадоксальностью, остроумием. Многие из его афоризмов были подхвачены современниками, перешли со страниц в жизнь, получив название «уэллеризмов». Они приобрели широкую популярность - юмористические изречения Сэма Уэллера «на случай», по большей части им изобретённые, но приводимые обычно с ссылкой на какой-нибудь анекдотический «источник». Некоторые высказывания являются примерами чёрного юмора. С этого дня завязалось знакомство и крепкая дружба двух людей - главного героя и его архетипа.
Вводя в круг действующих лиц Сэма Уэллера, Диккенс на первых порах лишь варьировал один из созданных им прежде образов, но затем он с блеском использовал заложенные в нём возможности, и из второстепенного персонажа Сэм Уэллер превратился в одного из главных героев.
Вполне объяснима та прочная дружба, которая устанавливается между Сэмом и Пиквиком. Их сближают честность и нежелание подчиняться несправедливости. И когда Сэм добровольно разделяет с Пиквиком заключение в тюрьме[6.С.680], то делает это не из-за желания угодить хозяину, а потому, что он понимает Пиквика и сочувствует ему.
Трезвомыслящий, несентиментальный Сэм - прочная опора для чувствительного и доверчивого мистера Пиквика. А у Сэма, с тех пор как он узнал мистера Пиквика, естъ кого уважать и любить по-настоящему. До встречи с мистером Пиквиком он только поиздевался бы над Джинглем, оказавшимся в беде, но доброта мистера Пиквика благотворно влияет на Сэма. Он чувствует все величие бескорыстной человечности.[9. С. 138-140]
Сэм Уэллер и Сэмюел Пиквик помогают друг другу и учат друг друга. Это отношения не слуги и хозяина, а, скорее, отца и сына. Недаром Сэм согласен на разлуку с любимой девушкой, но расстаться с мистером Пиквиком для него невозможно, ведь мистер Пиквик для Сэма тоже опора - опора духовная.
Сэм Уэллер, и никто иной, научил нас, что Пиквик есть принцип; именно Сэм Уэллер выражает постепенно растущее в нас сознание нравственного величия Пиквика, так что он имеет полное право заявить в конце концов Джобу Троттеру: «Я никогда не слыхал, заметьте это, и в книжках не читал, и на картинках не видал ни одного ангела в коротких штанах и гетрах - и, насколько я помню, ни одного в очках, хотя, может быть, такие и бывают, - но заметьте мои слова, Джоб Троттер: несмотря на все это, он - чистокровный ангел, и пусть кто-нибудь посмеет мне сказать, что знает другого такого ангела!» [6. С.512]Но ведь отношения мистера Пиквика и Сэма Уэллера и составляют главную тему книги; ей подчинены второстепенные темы: тема провинции (праздничное довольство) и тема Лондона (ужас повседневной действительности).
Обе они превосходно соединяются в малозаметном эпизоде романа, написанном задолго до того, как началась одновременная с «Пиквиком» публикация «Оливера Твиста», влиянию которого часто приписывают мрачные ноты «Записок Пиквикского клуба». Когда мистер Пиквик и Сэм Уэллер покидают Итенсуилл и направляются в Бери-Сент-Эдмондс, чтобы захватить там негодяя Джингля, они наблюдают по пути лирическую сцену из деревенской жизни.
«Когда карета быстро катится мимо полей и фруктовых садов, окаймляющих дорогу, группы женщин и детей, наполняющих решета плодами или подбирающих разбросанные колосья, на секунду отрываются от работы и, заслоняя смуглые лица загорелыми руками, смотрят с любопытством на путешественников, а какой-нибудь здоровый мальчуган - он слишком мал для работы, но такой проказник, что его нельзя оставить дома, - выкарабкивается из корзины, куда его посадили для безопасности, и барахтается и визжит от восторга».[6.С.138]
Как раз в то самое время, когда развертывается эта пасторальная сцена, Сэм Уэллер, хоть он и полон восхищения прелестным днем, рассказывает мистеру Пиквику о своем несчастливом детстве: «Когда я удрал от разносчика, а к ломовику еще не нанялся, я две недели жил в немеблированных комнатах... под арками моста Ватерлоо... обыкновенно в темные закоулки таких заброшенных мест забиваются умирающие с голоду, бездомные люди».[6.С.250] Даже при том, что Диккенс часто импровизирует, это сопоставление не кажется случайной удачей. Здесь в основную линию отношений Сэма и мистера Пиквика вносится наглядный контраст между идиллической деревней (созерцая ее глазами горожанина, Диккенс не желает замечать сельскую бедноту, хотя отлично знаком с произведениями ее поэта Крабба) и безжалостным городом. Сэм, наставник мистера Пиквика, его проводник по миру, прибегает к тому же «черному юмору», что и Джингль, хотя намерения у него, конечно, другие - благородные. Но мистер Пиквик - тоже спаситель и в известном смысле наставник Сэма, ибо это он дал ему окунуться в счастливую, праздничную атмосферу деревенской жизни, где тот мгновенно расцвел - на рождество в Дингли Делле он «ухитрился стать весьма популярным и чувствовал себя как дома, словно родился на этой ферме»[6.С.311].Стоит ли удивляться, что такой союз, вполне выгодный обеим сторонам, не нарушается у порога Флитской тюрьмы и Сэм дает себя арестовать, чтобы остаться рядом с человеком, который заменил ему отца и который нуждается в его опеке и житейских наставлениях ничуть не меньше, чем его родной отец Тони Уэллер - тоже его единомышленник и человек, исполненный добродушной мудрости.[6. С.507]
Перемена к лучшему в характерах героев произведения , в немалой степени обязана прекраснейшему из персонажей - Сэму Уэллеру. Казалось бы, странно, что Сэм придал повествованию серьёзность. Однако это так. Первые плоды его появления почти случайны. К встрече с ним Сэмюэль Пиквик уже не был главным шутом, и шутом стал Сэмюэль Уэллер, а Пиквик, тем самым, начал обретать всё больше простоты, доброй важности, истинного достоинства. Кроме того, Сэм оттеснил его от рампы, и он стал сливаться с фоном. Но всё это - частности, главное - в ином. Сэм Уэллер сделал книгу серьёзной, ибо вместе с ним возникла главная тема Диккенса - то, что Диккенсу было суждено проповедовать всю жизнь, и лучше всего именно тогда, когда он проповедовал бессознательно. Вместе с Сэмом Уэллером в книгу вошёл английский народ.
Этот вечный источник насмешки нигде не воплощён вернее, чем в Сэме Уэллере. Диккенса объвиняют в преувеличениях, часто он в них и повинен, но не здесь - он просто сгущает краски, создаёт символ. Уэллер преувеличивает остроумие бездомного лондонца ничуть не больше, чем полковник Ньюком преувеличивает достоинство офицера и джентльмена. Животворящий дух бедняцкого братства придал книге особую серьёзность и правдивость. Кроме того, отношения Пиквика со слугой внесли в литературу то, чего в ней прежде не было. Комические писатели нередко рассказывали об умном мерзавце и смешном простаке; но у Ч. Диккенса всё лучше и человечней, ибо хитрый слуга - не мерзавец, а хозяин-простак - не смешон. Сэм Уэллер воплощает весёлое знание жизни, Сэмюэл Пиквик - ещё более весёлое неведение. Диккенс выразил очень глубокое чувство, порождавшее веру в святость детей, когда поставил наверху того, кто слабей и простодушней. И сметливость, и наивность прекрасны; обе они забавны. Но сметливость должна быть служанкой, наивность госпожой.
Диккенс очень честно описал Уэллера, и это придало книге одно едва ли заметное свойство. Здесь нет обычной трогательности - и потому кое-что трогает сильнее. Резонно полагая, что общий тон смешной, Диккенс придерживался правил игры. Наверное, только здесь он подавлял свою чувствительность, и потому только здесь чувствительное не слащаво. [8. С. 134-137]
«Он (Джингль) был еще на пути к «Белому Оленю», когда два толстых джентльмена и один тощий вошли во двор и огляделись по сторонам в поисках заслуживающего доверия человека, у которого можно было бы навести некоторые справки. Случилось так, что в этот самый момент мистер Сэмюел Уэллер наводил блеск на цветные отвороты сапог, являвшихся личной собственностью фермера <…> именно к мистеру Сэмюелу Уэллеру прямехонько подошел тощий джентльмен.
Друг мой, - начал тощий джентльмен.
«Он, видно, любит получать советы на даровщинку, - подумал Сэм, - иначе он не воспылал бы любовью ко мне». Но вслух он сказал только:
- Что угодно, сэр?
- Друг мой, - миролюбивым топом заговорил тощий джентльмен, - много у вас в гостинице сейчас постояльцев. Дела небось по горло, а? <…>
Да ничего себе, сэр, - ответил Сэм. - В трубу не вылетим, да и капитала не сколотим. Едим вареную баранину без каперсов, а дадут жаркое - о хрене не думаем.
Э, да вы шутник! - сказал маленький человек.
У меня старший брат страдал этой болезнью, - заметил Сэм, может, она прилипчива - мы, бывало, часто спали вместе.
Занятный у вас старый дом, - продолжал маленький человек, озираясь по сторонам.
Пришли вы нам весточку о вашем прибытии, мы бы его отремонтировали, - ответил невозмутимый Сэм. <…>
Дело вот в чем, - сказал благодушный джентльмен, - вот этот мой друг (он указал на другого толстого джентльмена) даст вам полгинеи, если вы ответите на два-три... <…>
Не тревожьте Джорджа Барнуэлла, - перебил Сэм, с недоумением прислушивавшийся к этому краткому диалогу. - Все знают, какой это был казус, но мое мнение, заметьте, что молодая женщина заслужила виселицу куда больше, чем он. Ну, да все это ни туда, ни сюда. Вы хотите дать мне полгинеи. Отлично, я согласен, лучше я не могу ответить, не так ли, сэр? (Мистер Пиквик улыбнулся.) А следующий вопрос вот какой: какого дьявола вам от меня нужно? - как сказал человек, когда ему явилось привидение.
Э, нет, уважаемый сэр... уважаемый сэр, - перебил деловой маленький человек.
Мистер Уордль пожал плечами и умолк.
Мы хотим знать, - торжественно начал маленький человек, - и с этим вопросом обращаемся к вам, чтобы не подымать тревоги в доме... мы хотим знать, кто у вас здесь в настоящее время проживает? <…> [6.С.112-116]
В данном отрывке мы можем наблюдать первую встречу Сэма Уэллера с мистером Пиквиком и его друзьями. Уже здесь Сэм предстаёт пред нами весёлым молодым человеком с немного необычным юмором и открытым нравом. Он не боится «господ» и не лебезит перед ними, а ведёт себя с ними как равный. Мы видим уже с первых шагов явную благосклонность Сэма к мистеру Пиквику, «благодушный джентльмен» - читаем мы мнение автора и это отношение самого Сэма.
Анализируя следующий фрагмент из книги, мы можем увидеть, как уже говорилось ранее, что трикстер может открыто издеваться над другими персонажами, в том числе над представителями власти и за это ему редко что бывает:
«- Есть у вас глаза, мистер Уэллер?
Да, у меня есть глаза, - ответил Сэм, - и в этом-то все дело. Будь у меня вместо них пара патентованных газовых микроскопов особой силы, увеличивающих в два миллиона раз, может быть я и увидел бы сквозь лестницу и сосновую дверь, но коли у меня есть только глаза, то, понимаете ли, зрение мое ограничено.
Услышав такой ответ, который был дан без малейшего раздражения и с величайшим простодушием и хладнокровием, зрители захихикали, маленький судья улыбнулся, - вид у королевского юрисконсульта Базфаза был отменно глупый. После краткой консультации с Додсоном и Фоггом высокоученый королевский юрисконсульт снова обратился к Сэму и сказал, усиленно стараясь скрыть досаду.
Поверенные истицы, - пояснил королевский юрисконсульт Базфаз. - Прекрасно! Они высказались с большой похвалой о достойном поведении мистеров Додсона и Фогга, поверенных истицы, не так ли?
Да, - подтвердил Сэм, - они говорили о том, как это великодушно со стороны джентльменов принять это дело на свой риск и не требовать уплаты судебных издержек, если им ничего не удастся вытянуть из мистера Пиквика.
При этом весьма неожиданном ответе зрители снова захихикали, а Додсон и Фогг, сильно покраснев, наклонились к королевскому юрисконсульту Базфазу и торопливо стали шептать ему что-то на ухо.
Сэм удалился, нанеся делу мистеров Додсона и Фогга такой ущерб, какой мог нанести, не нарушая приличий и почти ничего не сообщив о мистере Пиквике, что и было целью, которую он преследовал.»[6.С.412-413]
И, наконец, ещё одна сцена, позволяющая рассмотреть в Сэме Уэллере его непростой характер и предназначение:
«Проследовал мистер Граммер, проследовал мистер Дабли, проследовал портшез, проследовал отряд охраны, а Сэм все еще отвечал на восторженные клики толпы и размахивал шляпой, словно был вне себя от радости (хотя, конечно, он ни малейшего представления не имел о происходящем), как вдруг его остановило неожиданное появление мистера Уинкля и мистера Снодграсса.
Что за шум, джентльмены? - крикнул Сэм. - Кто там у них сидит в этой траурной будке? <…>
Ему еще раз в один голос был дан ответ, и хотя слов не было слышно, Сэм догадался по движению двух пар губ, что они произнесли магическое слово «Пиквик».
Этого было достаточно. В одну минуту мистер Уэллер проложил себе дорогу в толпе, остановил носильщиков и преградил путь осанистому Граммеру.
Эй, почтенный джентльмен! - крикнул Сэм. - Кого вы запрятали в это-вот сооружение?
Назад! - сказал мистер Граммер, у которого, как и у многих других людей, чувство собственного достоинства удивительно возросло благодаря незначительной популярности. <…>
Я вам очень признателен, почтенный джентльмен, - отвечал Сэм, - за вашу заботу о моих удобствах, и я еще более признателен за прекрасный совет другому джентльмену, у которого такой вид, будто он только что удрал из каравана великанов, но я бы предпочел, чтобы вы ответили на мой вопрос, если вам все равно... Как поживаете, сэр?
Это последнее замечание было адресовано покровительственным тоном мистеру Пиквику, который смотрел в переднее оконце. <…>
Назад! - кричал возмущенный мистер Граммер.
Чтобы придать силу своему распоряжению, он ткнул медной эмблемой королевской власти в галстук Сэма и схватил его другой рукой за шиворот - любезность, на которую мистер Уэллер ответил, сбив его с ног одним ударом, предварительно и весьма заботливо уложив под него одного из носильщиков…<…>» [6.С.272-274]
«Покровительственный тон» появляется в интонациях Сэма, здесь он уже не слуга, не просто безмолвная тень, постоянно находящаяся рядом и контролирующая действия главного героя, здесь проявляется защитник, друг, сильная личность. Он пытается спасти попавшего в его отсутствие в беду главного героя, пытается отбить его, вырвать из лап врагов. д. Он несомненно обладают трикстеровской амбивалентностью, склонностью попадать в дурацкие ситуации и при этом выходить из них победителем.
Мы видим, безусловно, те черты, которые есть у всякого трикстера - спокойствие, хладнокровие, и одновременно простодушие ребёнка, как подчёркивалось выше. Сэм смеётся и над представителями власти, да так тонко, что ему за это, фактически, ничего нельзя сделать, но и пропустить мимо ушей глубоко задевающий юмор и ядовитую иронию тоже нельзя - остаётся, скрипя зубами, терпеть.
В мифологии трикстер показан двояким героем, он может быть как отрицательным, злым подстрекателем, сбивающим с пути, так и положительным. В произведении Ч. Диккенса мы видим именно последний тип. Писатель показал своего героя только лишь с хорошей, положительной стороны - как хорошего друга, отзывчивого, добросердечного человека и замечательного товарища.
Диккенс показал Сэма как выходца из народа. Он слуга и в то же время настоящий друг. Он, фактически, встал на одну социальную ступеньку с Пиквиком.
Вполне объяснима та прочная дружба, которая устанавливается между Сэмом и Пиквиком. Их сближают честность и нежелание подчиняться несправедливости. И когда Сэм добровольно разделяет с Пиквиком заключение в тюрьме, то делает он не из-за желания угодить хозяину, а потому, что он понимает хозяина и сочувствует ему.
Образ Сэма Уэллера становится в романе воплощением тех качеств и свойств, которых не хватает мистеру Пиквику. Сэм Уэллер трезво смотрит на жизнь. У него ясный ум человека из народа: он находчив, ловок, деловит, изворотлив. Не случайно Пиквика и Сэма Уэллера сопоставляют с другой классической парой в мировой литературе - странствующим рыцарем Дон Кихотом и его слугой Санчо Пансой. Действительно, герои Диккенса напоминают героев бессмертного романа Сервантеса. Только вместо странствующего рыцаря, идальго Дон Кихота, величественно восседающего на своем Россинанте и облаченного в рыцарские доспехи, перед нами - смешной коротенький джентльмен во фраке, цилиндре и гетрах. Но Пиквика роднит с Дон Кихотом его стремление к добру и справедливости, его наивное и искреннее недоумение перед неустроенностью жизни.
Сэм Уэллер вносит в роман яркую струю искрящегося веселья, его остроумие неиссякаемо, находчивость в любых жизненных трудностях вызывает восхищение, а его оптимизм, связанный с присущим ему здравым смыслом, действует покоряюще.
Значение Записок определяется не столько описанием веселых приключений пиквикистов, сколько звучащими в романе социальными мотивами. В главах о выборах в городке Итонсвилле Диккенс обращает свою критику против буржуазного парламентаризма, системы обмана, подкупов, шантажа, которая сопутствует буржуазным выборам.
Заключение
Структура трикстериады и образ трикстера, который содержится в литературных произведениях, восходит к этиологическому мифу, однако фигура трикстера лишена в литературном тексте сакрального значения.
Трикстер-герой, является источником литературы, поначалу наивной и плутовской, а впоследствии очень утонченной и сознательно художественной. Трикстер-бог, с другой стороны - это трансперсональный источник определенного стиля жизни и способа познания мира. В первую очередь, это представление о мире, основанное на том, что человек существует в мире обособленно и самостоятельно, что он наделен сознанием, воспринимающим только чувственные впечатления, которые могут затем получить научную оценку.
Диккенс в своём произведении хорошо раскрыл характер трикстера, мы поняли смысл и принадлежность этой фигуры, проанализировав некоторые моменты из романа. Отобрав и проанализировав наиболее значимые с точки зрения специфики актуализации образа трикстера элементы романа, мы пришли к следующему выводу: значение трикстера в романе Ч.Диккенса «Посмертные записки Пиквикского клуба» очень велико. Сэм Уэллер показатель социальной среды, он человек из народа, он умён и ловок, и в нём воплотились те качества, которых нет в добродушном, открытом Пиквике с его консерватизмом, верностью традициям и бытовым педантизмом, а Сэм, практичный сообразительный малый, с неиссякаемым чувством юмора и позитива.
«Посмертные записки Пиквикского клуба» один из ранних романов Ч. Диккенса. Наверное, именно это и повлияло на характер его героев и содержание - роману в целом свойственен мягкий и жизнерадостный юмор. Связь с народом и вера в народ, которые были характерны для Диккенса всегда и которые особенно усилились в социальных романах 1850-х годов, продолжали питать собой творчество писателя. В 1869 г. в речи, произнесенной в Бирмингеме, Диккенс сказал: «Моя вера в людей, которые правят, говоря в общем, ничтожна. Моя вера в людей, которыми правят, говоря в общем, беспредельна».[10, с. 216-232].
Таким образом, смысл использования образа трикстера в романе - показать неразрывную связь трикстера и главного героя. Во многих исследовательских работах трикстер показан как двоякое существо, стремящееся скорее к злу, чем к добру, но у Ч.Диккенса мы видим доминирующую сторону добра, воплощённую в Сэме Уэллере, что и находит свои доказательства, после анализа отдельных моментов из текста.
В трикстере, показанном Диккенсом, хорошо продемонстрирована социальная сторона, он представитель народа, умеющий терпеть все обиды и несправедливости, умея найти из всех ситуаций выход. Он не бросает героя, а помогает выжить. Они оба зависят друг от друга. Там, где герой оказывается беззащитен перед прямым воздействием, его охраняет и спасает трикстер, чувствующий себя в теневых сторонах жизни как рыба в воде. Потому автор и вводит в роман Сэма - он прост так же, как и его отец. В нём нет заносчивости и стремления к накопительству или стремлению обобрать кого-то, он чист, в отличие от всех чиновников, зажиточных и богатых людей, полных глупости и зависти, показанных в романе. Они с Пиквиком похожи в этом, но всё же Сэм более приспособлен к жизни, потому он гармонично смотрится рядом с рассеянным, полным детской непосредственности Пиквиком, он помогает герою не сбиться с прямого, поставленного пути, оберегая его от глупости окружающих.
Сэм и Пиквик неразделимы. Сэм переполнен энтузиазмом, вносит в действие оживление, он следует за героем как тень, действует в его интересах, при этом, не забывая и о себе. Даже создавая семью, Сэм остаётся рядом с Пиквиком. Именно в Сэме показана сторона самоотдачи, граничащей с эгоизмом, с одной стороны кажется, что он думает только о себе, но с другой - нужно внимательно вчитаться, чтобы увидеть с каким трепетом и с почти сыновей верностью Сэм относится к своему покровителю.
Трикстер обладает плутовством и простодушием; склонностью попадать в дурацкие ситуации и при этом выходить из них победителем. Он не должен отвлекать внимание читателя от самого героя и от того, как ведется о нем рассказ, но в то же время он защитник. Трикстер - воплощение позитивного, жизнеутверждающего духа свободы, позволяющего нарушать запреты и выходить за рамки и ограничения, поставленные социумом.
Литература
1. Юнг К.Г. Душа и миф: шесть архетипов/ К.Г. Юнг. - М. К.:ЗАО «Совершенство», «Port-Royal», 1997.
2.Юнг К.Г.Собрание сочинений. Психология бессознательного /К.Г. Юнг. Пер. с нем. - М.: Каон,1994.
. М.Шильман «ТРИКСТЕР, ГЕРОЙ, ЕГО ТЕНЬ И ЕЕ ЗАСЛУГИ»/Полилог: Философия. Культурология. Трикстер. Альманах Харьковской гос. акад. Культуры.// Вып. 1. - 2006.
. Радин П. Трикстер. Исследование мифов североамериканских индейцев с комментариями К.Г.Юнга и К.К.Кереньи/ П. Радин. - М.:Евразия, 1998 . - 288 с.
. Мелетинский Е.М. Литературные архетипы и универсалии/ Е.М.Мелетинский. - М., 2001.
. Диккенс Ч.«Посмертные записки Пиквикского клуба» / Ч. Диккенс. -
.Иванова В.В. «Творчество Диккенса»/В.В.Иванова. - М.: 1954
. Уилсон Э.«Мир Ч.Диккенса»/ Пер. с англ. Р. Померанцевой и В. Харитонова. - М.:Прогресс, 1975
. «Тайна Ч.Диккенса» сборник/Всесоюзной гос. библиотеки иностранной литературы. - М.: 1988. - 718 с.
. Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд., т. 1, с. 542. Боз (Bos) - псевдоним Диккенса. - М.: Гос.изд-во полит.лит-ры, 1959. - 325 с.