. В течение следующих пятнадцати лет страны не имели своих представительств друг у друга.
В годы депрессии, во время нахождения у власти консервативного кабинета Р. Беннета, антисоветская кампания процветала. В 1931 году канадское правительство установило запрет на ввоз из СССР угля и других товаров. Москва быстро приняла ответные меры, наложив эмбарго на весь канадский импорт.
С возвращением к власти либералов в 1935 году канадский министр торговли и коммерции посетил Москву, чтобы принять меры для возобновления нормальных торговых отношений, и в сентябре 1936 г. страны сняли свои заперты. Но, тем не менее, даже к началу войны в Европе торговое соглашение так и не было заключено. Причиной тому послужило новое ухудшение двусторонних отношений. Настоящим потрясением для большинства стран, в том числе и для Канады, стало подписание 23 августа 1939 года Советско-германского Пакта о ненападении и неких «секретных протоколов», что было недвусмысленно расценено Канадой как начало сближения СССР с фашистской Германией.
Канадский журналист Артур Дэвис в своей книге «Канада и Россия. Друзья и соседи» продемонстрировал отрицательное отношение канадской прессы к советско-германскому соглашению, приводя выдержки из газет, отражавшие точки зрения различных слоев населения. Так, например, «Торонто Телеграмм» писала: «Это удар по демократическим государствам и самой причине демократии. Это означает, что Россия не будет выступать против решения Гитлера напасть на Польшу». «Виннипег Фри Пресс» отмечала: «Россия ведет двойную игру. Каждый помнит четкое отношение Советов к Лиге Наций. Все это были пустые жесты»?
Как свидетельствуют изученные нами материалы отношение канадской общественности к СССР было неоднозначным. Так, например, среди рабочих и фермеров было распространено чувство глубокого сожаления, что Советский Союз не был на союзнической стороне.
Сомнения относительно ориентации СССР исчезли с началом советско-финской войны. Теперь даже ранее сочувствующие, перешли к нему в оппозицию. «Ивнинг телеграмм» характеризовала нападение России на Финляндию как часть плана сделаться полной хозяйкой на Балтике. Газета писала: «Советская Россия стала империалистическим государством, столь же жадным, как и царская Россия, но бесконечно более безжалостным, предательским и недобросовестным». Премьер-министр Канады Маккензи Кинг назвал советско-финскую войну «страшным укусом безжалостной агрессии», утверждая, что «целью заговора между Гитлером и Сталиным было доминирование над Европой».
После настойчивых призывов Лиги Наций Канада согласилась направить в Финляндию 100 тысяч долларов для закупки и транспортировки канадских пищевых продуктов. В ответ на просьбу правительства Финляндии Канада разрешила финским подданным присоединиться к их вооруженным силам, но отказалась допустить канадцев к вступлению в финскую армию и снабжать их военным оборудованием. Внезапное прекращение военных действий предотвратило отправку продовольствия и вербовку финских подданных. Позиция, занятая канадским правительством, была схожа с позициями других двадцати стран, входящих в Лигу Наций.
Неологизм «коммунацизм» прочно закрепился в эти дни на газетных полосах. Канадская пресса критиковала СССР за нарушение провозглашенных им же либеральных принципов о «не нарушении мира во всем мире». К Советскому Союзу стали относиться как к государству беспощадному и жестокому, которое своими действиями аннулировало все, что утверждало и символизировало в международных отношениях.
Еще одной из причин столь позднего установления дипломатических отношений между странами послужили конспиративные связи Исполнительного Комитета Коммунистического Интернационала (далее ИККИ) с компартией Канады. Коминтерн требовал от КПК с момента ее образования в 1921г. решительных действий по свержению капитализма. Строго засекреченная связь между компартией Канады и ИККИ функционировала оперативно. В Коминтерн поступали протоколы всех заседаний исполкома компартии, экземпляры партийной печати, материалы прошедших съездов. Из Москвы, наряду с общими директивами конгрессов Коминтерна и пленумов ИККИ, направлялись конкретные рекомендации и оценки текущих дел канадских коммунистов. Коминтерн оказывал финансовую помощь КПК через коммерческую фирму «Аламерико» Арманда Хаммера (1898-1990), имеющую офис в Нью-Йорке и филиалы в Москве, Лондоне, Берлине. Все это вызывало серьезное опасение у канадских властей, и КПК постоянно попадала под запреты. Так, например, нелегально она существовала в 1921-1924, 1931-1936 гг. Кроме того, неэффективные усилия канадских коммунистов следовать за линией партии привели к ее очередному запрещению в 1940 г. и уходу ее лидеров в подполье. На нелегальном положении КПК находилась вплоть до роспуска Коминтерна в мае 1943г.
Несмотря, однако, на общее отрицательное отношение к коммунизму (особенно со стороны франкоканадцев и правительства М. Кинга), мы можем утверждать, что антикоммунистические чувства в Канаде были не настолько сильны и не достигли такого уровня интенсивности, как в Соединенных Штатах и Великобритании. Коммунизм был лишь маргинальной тенденцией в канадской политической жизни и не рассматривался как серьезная угроза национальной безопасности до начала эры холодной войны. Позже это позволит Канаде пойти на сближение с Советским Союзом.
Для того чтобы определить тенденции развития канадо-советских отношений в начале 40-х гг. важно рассмотреть советский взгляд на Канаду. Как же СССР относился к этой стране?
К началу Второй мировой войны в Советском Союзе о Канаде знали не много. Изначально советское руководство продолжало воспринимать ее как бывшую колонию Великобритании, не имеющую возможности проводить самостоятельную не только внешнюю, но и внутреннюю политику. Помимо этого, Канада рассматривалась как место англо-американского соперничества. Общественность СССР могла получать сведения об этой стране только из средств массовой информации.
Несмотря на большую идеологизированность и отсутствие политического плюрализма, советская пресса начала 40-х гг. представляет собой ценный источник по изучению советского восприятия Канады.
До Второй мировой войны Коминтерновская пресса рассматривала Канаду как жертву, разрываемую империалистическими Соединенными Штатами и Великобританией. На страницах «Коммунистического Интернационала» выходили в свет эссе канадских коммунистов (таких как Т. Бак, С. Карр и др.), в которых описывалось плачевное положение канадского народа.. И, как бы вторя им, в официальных печатных органах СССР «Известиях» и «Правде» публиковались работы о стачках и забастовках в Канаде, об «упадке их капиталистического строя» и успешном распространении коммунистического движения, о гонении на коммунистов. В подтверждение этому можно привести следующие статьи: «Происки реакции в Канаде», «Репрессии против компартии в Канаде», «Преследование коммунистов в Канаде», «Неподготовленность Канады к войне». Любым статьям была присуща яркая идеологическая окраска. Со временем все чаще стали появляться публикации в большей степени военного характера и более общего плана, комментирующие ход военных действий, участие в них различных стран, в том числе и Канады. Например: «Развитие военной промышленности в Канаде», «Военная помощь Канады Союзникам», «США и Канада создают совместное управление по обороне» и др.
Канадский ученый Дж. Л. Блэк в монографии «Канада в советском восприятии», проведя глубокий анализ советской прессы, пришел к выводу о том, что общественность СССР, не имея другого источника, получала информацию в искаженном виде и, следовательно, не имела адекватного восприятия Канады.
Итак, в силу указанных выше причин Канада и СССР так и не смогли сблизиться и установить дипломатические отношения вплоть до начала Второй мировой войны. Картина решительно изменилась с открытием восточного фронта.
Нападение Германии на СССР заставило правящие круги западных держав внести существенные коррективы в свою политику. Правительство Канады, вслед за правительством Великобритании, пошло на установление военного сотрудничества с СССР в целях борьбы с общим врагом.
Весть о вторжении Германии на территорию СССР застала канадского премьер-министра в его загородной резиденции в Кингсмере. Вечером того же дня, прослушав речь У.Черчилля по Би-Би-Си, М. Кинг передал текст собственного заявления для канадских СМИ. Он сделал это еще до прихода официальной телеграммы из Лондона, в которой выражалась просьба публично одобрить решение английского правительства о поддержке борьбы СССР. В ней говорилось: «Нацистское нападение на Советскую Россию - не крестовый поход против Красной угрозы. Это новая стадия нападения на Англию и на все демократические государства». М.Кинг, выступая в парламенте заявил, что не Россия является угрозой миру и свободе, а Германия, при этом добавив: «Каждый, кто воюет с нашим врагом, защищает наше дело».
Помимо сходного содержания решений британского и канадского правительств, похожими были также и мотивы этих решений. «Отвлечение на восточный фронт, - говорилось в канадском заявлении, - должно дать возможность Британии и Америке усилить Западный Фронт». Таким образом, нападение Германии на СССР облегчало положение Запада. Перспектива перенесения на Советский Союз всей тяжести войны с Гитлером устраивала канадское правительство, но, тем не менее, Оттава отчетливо понимала, что если Вермахт поставит на колени Советский Союз, то далее будет претендовать на мировое господство. Такого со стороны союзников допустить было нельзя.
Очевидно, что правительство Канады, исходя из общих интересов борьбы с фашистской Германией, высказалось в поддержку СССР. Аналогично оно одобрило и советско-английское соглашение от 12 июля 1941г.
На самом деле практическое сотрудничество между странами налаживалось довольно медленно. Отрицательное отношение большинства канадцев к коммунистическому Советскому Союзу не способствовало развитию политических и культурных связей. Так, третий секретарь МИДа С. Рей отметил: «Вражда к Советской России в Канаде являлась постоянным фактором в истории отношений обеих стран, и его действие сразу не прекратится». Кроме того, подавляющее большинство канадских печатных изданий также придерживались антисоветских взглядов. Традиционно антикоммунистическую позицию поддерживала франкоязычная пресса, в частности, «Аксьен Католик», «Ле Друа», «Ле Жур» и др. Редакции таких англоязычных газет как «Файнешнел Пост», торонтовские «Телеграм» и «Глоб энд Мэйл» к этому вопросу относились сдержано, с продолжением осуждения советского коммунистического режима и деятельности компартии Канады. Например, «Телеграмм» пи сала: «Тот факт, что советское правительство является той же самой породы, что и нацистское, не вызывает сомнения. И хотя сейчас Россия и борется с нашим врагом, ей не стоит доверять больше, чем врагу»1. При всем этом в Канаде были и просоветские издания: «Оттава Ситезен» и «Канадиан Трибьюн», например, полностью поддерживали советскую политику.
Правительство Кинга всегда отличалось антикоммунистическими взглядами, но перспективы сотрудничества, особенно экономического плана, а также боязнь Германии были сильнее идеологических антипатий. Начался короткий, но в целом успешный период военно-экономического сотрудничества Канады с Советским Союзом.
Изначально в войне Канада делала ставку не на участие в военных действиях, а на промышленное развитие страны. Об этом свидетельствует тот факт, что к моменту вступления в войну канадская армия насчитывала всего 4, 5 тысячи человек, но военная промышленность развивалась при этом ускоренными темпами. В советской печати стали появляться статьи о росте военно-экономического потенциала Канады. В частности, 23 сентября 1941 года «Известия» опубликовали речь руководителя канадской авиационной промышленности Бэлла, в которой он заявлял об успехах в авиастроении. Вообще авиационной промышленности Канада уделяла особое внимание, поскольку это диктовалось объективными причинами военной действительности. Так, уже на начальном этапе войны в доминионе было создано более 115 летных школ. В 1941 году в советской периодике все чаще появлялись статьи о подготовке летных кадров в Канаде. Советская пресса также широко освещала участие канадских войск в войне, сообщала о помощи, которую она оказывала союзникам. Данный факт свидетельствует о том, что СССР четко понимал стратегию Канады и, идя на развитие двусторонних отношений, делал ставку на Канаду, прежде всего как на военно-экономического партнера.
Однако, находясь в тесном сотрудничестве с США и Великобританией, Канада не препятствовала союзнической стратегии, по которой основная тяжесть войны должна была лечь на СССР. Такую позицию не раз высказывали канадские политики. Так, в памятной записке Э. Рейда от 24 июня 1941г., впоследствии ставшего экспертом по СССР, говорилось: «В случае удержания России в войне через год или два мы сможем начать наступление против Германии из России, используя огромные армии России, оснащенные вооружением США». Немного позже, а точнее, 30 июля 1941г., в связи с новым этапом в канадо-советских отношениях, аналогичными мыслями делился другой канадский политик С. Рей. В своем меморандуме он заявил: «Жизненно важным для Канады является удержание России в войне. Если это удастся, то Восточный фронт Германии станет для нее (Германии) постоянным источником истощения людских и материальных ресурсов, и русский фронт может со временем стать плацдармом для наступления против Германии. Но если не удастся удержать Россию в войне, то перспективы для союзников будут мрачными».
Условия военного времени диктовали необходимость установления официальных двусторонних отношений. В Канаде все больше появлялось сочувствующих Советскому. Союзу. Движение солидарности включало в себя представителей различных социальных слоев. Осенью 1941 года канадское правительство получило тридцать восемь резолюций от профсоюзов, местных жителей и антифашистских групп, выступающих за дипломатический обмен. Представитель палаты общин А. Макиннис попросил премьер-министра М. Кинга «начать переговоры с советским правительством по обмену министрами, что позволит избавиться от предрассудков, препятствующих Канаде в понимании СССР». Предрассудки, о которых шла речь, были связаны со страхом перед коммунизмом, поскольку Коммунистическая партия Канады ассоциировалась с беспорядками в годы депрессии.
Канадская общественность также считала, что предпосылки для установления официальных двусторонних отношений давно созрели. «Нет никакой причины, почему наше правительство должно задерживать учреждение дружественных формальных контактов с Россией через обмен дипломатическими представителями», - писала «Глоб энд Мейл» осенью 1941 г.
В декабре 1941 г. в Монреале состоялся митинг, организованный «Комитетом оказания медицинской помощи России и Канадским Красным Крестом», на котором присутствовало свыше одиннадцати тысяч человек. Прибывший на этот митинг бывший американский посол в Советском Союзе Дэвис выступил в поддержку Советского Союза. В своей речи он заявил: «Не исключено, что повторится наполеоновский разгром. Провал попыток Гитлера уничтожить Красную Армию, несомненно, является предвестником конечного поражения Германии». Кроме того, Советский Союз поддерживали рабочие и профсоюзные организации. Они требовали оказать более прямую и ощутимую помощь русским.
Известный отечественный канадовед Л.В. Поздеева в своей работе «Канада в годы Второй мировой войны» приводит данные опроса, проведенного 6 декабря 1941 года канадским институтом общественного мнения. Опрос показал, что абсолютное большинство (91% канадцев) одобрял помощь России. Достаточно высокий процент наблюдался и во франкоканадской провинции Квебек -80%.
В конце 1941 года правительство Кинга предприняло ряд шагов, направленных на укрепление сотрудничества с СССР. Например, был снят запрет на распространение в Канаде советских периодических изданий, установленный летом 1940г. Кроме этого, необходимость идти в одном направлении с политикой Британии привела к объявлению доминионом войны Румынии, Венгрии, Финляндии и Японии 7 декабря 1941 г, что, по нашему мнению, несомненно, явилось положительным моментом для улучшения канадо-советских отношений.
Значение советско-германского фронта еще более возросло с началом военных действий на Тихом океане. Кульминацией развития событий стало подписание 1 января 1942 в Вашингтоне Декларации Объединенных Наций. Иначе говоря, была сформирована мощная антигитлеровская коалиция в составе 26 государств, в числе которых находились СССР и Канада. Эти два государства официально стали союзниками.
Начали налаживаться и первые прямые связи между Оттавой и Москвой по государственной линии. После Московской конференции деятельность которой и пресса, и правящие канадские круги оценили очень высоко, правительство Канады согласилось принять одного-двух советских консулов, для того чтобы облегчить организацию доставки помощи в Советский Союз. Об этом был извещен посол СССР в Великобритании И. М. Майский.
В Оттаве положительно отреагировали на инициативу правительства СССР в конце 1941г., предложившего заключить на основе взаимности соглашение об обмене консульскими представителями.
Лондон же, указывая на неготовность его доминиона установить консульские отношения, был заинтересован в назначении своих консулов в СССР, но, как отмечает Л.В. Поздеева, канадская дипломатия хотела повысить удельный вес доминиона в оформлявшейся на Вашингтонской конференции структуре высшего военного руководства США и Англии. «Позиции Канады в Объединенном Комитете начальников штабов укрепятся, - заявил заместитель министра иностранных дел Канады Н. Робертсон, - если мы будем иметь собственное прямое представительство в других главных центрах союзнических военных усилий».
Военный комитет в Оттаве, заслушав информацию Н. Робертсона о ходе двусторонних переговоров, принял решение 6 января 1942г. о том, что Канада должна быть представлена в СССР посланниками. Решено было срочно обратиться к советскому правительству и дать канадскому верховному комиссару в Лондоне полномочия на заключение соглашения об обмене консулами. 22 января 1942 г. такими полномочиями М. Кинг наделил В. Мэсси.
Официальное подписание соглашения об установлении консульских отношений состоялось 5 февраля 1942 года в Лондоне. Со стороны Канады его подписал канадский верховный комиссар в Великобритании В. Мэсси, со стороны СССР - посол СССР в Великобритании И. М. Майский.
Выступая в палате общин практически сразу после подписания соглашения, премьер-министр М. Кинг заявил: «Канадское правительство верит, что учреждение прямых отношений в соответствии с этим соглашением существенно облегчит решение общих проблем, проистекающих из военных усилий наших двух стран».
Канадская пресса также положительно отнеслась к факту подписания соглашения. «Ле Канада» и «Ле Солей» 7 февраля выражали удовлетворение реалистичной политикой Канады. Торонтовская «Глоб энд Мэйл» от того же числа утверждала, что канадские представители в России смогут сообщать более точную информацию об этой противоречивой стране, а также о военных потребностях Советского Союза.
В советской же печати последовало только официальное сообщение о том, что в результате происходивших в последнее время переговоров между правительствами СССР и Канады 5 февраля в Лондоне было подписано соглашение об установлении консульских отношений и об обмене консульскими представителями.
Но почему же установление формальных отношений произошло лишь на консульском уровне? Ведь еще когда советский дипломат в Великобритании И.М. Майский предлагал черновой проект соглашения, определяющий процедуру такого обмена, канадский военный комитет в принципе согласился с предложениями Майского, но рекомендовал, чтобы обмен был скорее на уровне министров, нежели консулов.
Ответ очевидно кроется в том, что Канада оставалась тесно привязанной ко всей системе британских имперских отношений. Являясь членом Британского Содружества, она не имела права нарушать принципа консультативного сотрудничества, или, выражаясь другими словами, демократического единства империи. Поэтому в своих отношениях с Советским Союзом она продолжала придерживаться политики Британии, несмотря на то что уже с 1926 г. официально обладала полным суверенитетом во внешнеполитической деятельности. Установить утраченные отношения с Советским Союзом на консульском уровне было гораздо проще, чем обменяться дипломатическими представителями. Кроме того, существовали и внутригосударственные факторы. Премьер-министр М.Кинг одобрил консульский обмен, чтобы не вызвать возмущение франкоканадцев и антисоветских славянских этнических групп.
Но военная действительность ставила перед канадской дипломатией более широкие задачи. Официальная Оттава понимала, что повышение уровня представительства способствовало бы укреплению ее статуса как самостоятельного государства. К тому же, МИД убедил Кинга, что министерский обмен был бы более совместим со статусом Советского Союза и с предполагавшейся ролью, которую СССР будет играть в послевоенные годы. Так, 27 февраля 1942г. заместитель министра иностранных дел Н. Робертсон в своем меморандуме рекомендовал обмен не консулами, а посланниками, то есть на том же уровне, что Великобритания, США и другие союзные страны. Указывая на долгосрочные интересы Оттавы, Робертсон отметил: «В основном нас интересует информация о ведении русскими войны и планы России по реконструкции в послевоенный период. А также вопросы теперешней и послевоенной торговли, самостоятельные выводы о политических условиях и внутренней обстановке в России». Помимо этого, заместитель министра задавался вопросом: «Почему наше представительство в России должно принять ту же форму, как и наше представительство в Гренландии и на острове Сен-Пьер»? В заключение он предложил обсудить вопрос об обмене с Россией посланникамина министерском уровне.
В связи этим 15 марта 1942 года Оттава обратилась в Лондон с просьбой дать согласие на обращение к правительству СССР с целью создать там на взаимной основе дипломатическую миссию. В документе выражалась надежда, что такие действия будут способствовать сохранению и развитию дружественных отношений не только между двумя странами, но и между СССР и Британским Содружеством в целом. Также было принято решение уведомить И. Майского о предпринимаемых Канадой шагах в направлении укрепления двусторонних отношений. Переговоры с СССР заняли немного времени. В подтверждение этому служит телеграмма верховного комиссара В. Мэсси от 31 марта 1942г., направленная в Оттаву, в которой он сообщает, что И. Майский уже получил согласие своего правительства установить дипломатические отношения с Канадой. Мэсси также отметил: «При изменившихся обстоятельствах советское правительство отменило назначение господина Ерофеева в качестве консула в Оттаве, но пожелало в дополнение к своей дипломатической миссии установить консульство в Галифаксе».
Одновременно с ходом переговоров по установлению канадо-советских дипломатических отношений Лондон хотел, чтобы Оттава присоединилась к будущим договорам с Советским Союзом. В послании В. Мэсси министру иностранных дел Канады от 22 апреля 1942г. верховный комиссар доводил до сведения о том, что «в Москве Сталин спрашивал Идена, подпишут ли эти договоры доминионы?» Мнение канадских министров на этот счет было отрицательным. Канаду не устраивало, что британское правительство неофициально исследует вопрос о присоединении доминионов к будущим договорам с СССР. Ссылаясь на отказ США подписать договор, гарантирующий восстановление западных границ СССР, Канада поставила в известность о своем отрицательном решении Британию.
В этом на наш взгляд прослеживается изменившееся положение Канады, смещение ее внешнеполитических акцентов с большей ориентацией на Соединенные Штаты.26 мая 1942 года англо-советское соглашение было подписано. Последующее исключение из текста документа всяких ссылок на территориальные вопросы было рассмотрено канадскими политиками как факт, обещающий большую степень согласия между Объединенными Нациями». Как свидетельствует источник, помощник Н. Робертсона Дж. Глейзбрук в своем меморандуме от 2 июня 1942 г. указывал, что данный договор не вступает в противоречие с политикой Соединенного Королевства,...и не направлен против интересов других Объединенных Наций». Дж. Глейзбрук выделил две возможные линии канадского поведения по отношению к договору: присоединиться или просто одобрить таковой. Зам.министра иностранных дел Н. Робертсон и другие внешнеполитические деятели понимали, что присоединение к договору в дальнейшем могло вовлечь Канаду в более широкую систему коллективной безопасности, к чему она была еще не готова. Поэтому решено было просто одобрить англо-советский договор.
июня 1942 г., за день до подписания соглашения об установлении дипломатических отношений между Канадой и СССР, Кинг представил палате общин в Оттаве копию англо-советского договора с текстом ответной телеграммы Черчиллю, в которой выражалось удовлетворение по поводу успешного завершения переговоров между Великобританией и СССР. Таким образом, по нашему мнению одобрение англо-советского договора Канадой еще раз указало на ее желание установить официальные отношения с СССР. После дополнительных переговоров 12 июня 1942 года было подписано официальное соглашение об обмене дипломатическими представителями. Со стороны Канады свою подпись поставил верховный комиссар в Великобритании В. Мэсси, со стороны СССР - советский посол в Великобритании И.М. Майский. По этому договору оба правительства соглашались установить прямые дипломатические отношения и обменяться посланниками. Договор вступил в силу с момента подписания и в ратификации не нуждался. Это был один из серьезных шагов, направленных на укрепление дружественных отношений между Канадой и СССР.
Как только уровень обмена был улажен, оба правительства начали процесс отбора соответствующих кандидатур и их штата. Больше всего Канада стремилась иметь квалифицированного и всемирно признанного министра в Москве. Необходимо было найти такого человека, который не только показал бы веру Канады в важность двусторонних отношений, но и указал бы на ее искренность в оказании помощи Советскому Союзу в течение и после войны. Было рассмотрено семь кандидатур. После серьезного обдумывания канадским правительством был выбран Л.Д. Уилгресс, тогдашний заместитель министра торговли и коммерции. Он имел блестящую карьеру государственного чиновника: с 1916 по 1932 гг. служил специальным торговым канадским уполномоченным в Омске, Владивостоке, Лондоне, Гамбурге, исполняя при этом обязанности директора разведывательной коммерческой службы. Работал в качестве представителя имперской экономической конференции, проведенной в Оттаве. В 1936 году он сопровождал В. Б. Эйлера в составе торговой делегации в Советский Союз, целью которой являлось возобновление торговли с Россией после снятия эмбарго, введенного в 1931 году. Знание русского языка и острое понимание экономических вопросов помогло ему снабжать Канаду реальной информацией относительно политической, социальной и экономической ситуации в России, позволяющей проследить перспективы послевоенной торговли.
Со стороны СССР посланником был назначен Ф.Т. Гусев, талантливый политик, тонкий дипломат. Его отчеты всегда характеризовались точностью и лаконичностью. В октябре 1942г. он прибыл в столицу Канады, где вручил свои верительные грамоты генерал-губернатору. Советский посланник был принят очень радушно, и, как свидетельствуют архивные материалы в знак особого отношения к Советскому Союзу миссии выделили один из лучших домов Оттавы. Это отметил даже министр иностранных дел Британии Э. Идеи, посетивший Канаду. При вручении своих верительных грамот генерал-губернатору, Ф.Т. Гусев выразил надежду, что установление дипломатических отношений и обмен дипломатическими представителями между Советским Союзом и Канадой продвинет дружественные отношения между двумя странами.
Канадская миссия начала свою работу пятью месяцами позже советской в Куйбышеве, поскольку туда было эвакуировано большинство дипломатических миссий. В Москве было опасно находиться в связи с близостью фронта.
По свидетельству Уилгресса, причиной задержки выезда канадской миссии стало затянувшееся решение организационных вопросов о продовольствии и оборудовании для миссии, кроме того возникли трудности при подборе штата для работы в Союзе. «Нужны были люди, не являющиеся ни яркими коммунистами, ни яркими антикоммунистами»,- позже вспоминал в своих мемуарах посол.
Совершенно другую причину задержки открытия канадской миссии называет Ф. Гусев. На приеме, который он устроил 2 января 1943г. в Оттаве в честь канадского посланника Д. Уилгресса, зашел разговор о Сталинграде. В своем отчете в Москву Ф.Т. Гусев, указывал, что большинство официальных лиц Канады не предполагали, что советским войскам удастся отстоять город. «Отъезд Уилгресса был задержан в связи с тем, что канадское правительство решило выждать, как обернется дело под Сталинградом и на Кавказе», - отмечал советский посланник.
В конечном итоге в состав первой канадской миссии вошли посланник Л.Д. Уилгресс, капитан канадской армии, лингвист Дж.А. Маккордик, Арнольд Смит, в то время работавший при британском министерстве информации, участник двух мировых войн X. Лефебвр и капитан Г. Окулевич - канадец русского происхождения.
В ноябре 1942 года на имя И.В. Сталина была получена телеграмма от премьер-министра М. Кинга. В ней он выражает самые сердечные поздравления в связи с установлением дипломатических отношений. «Я имел удовольствие приветствовать г. Федора Гусева по его прибытии в Оттаву. Назначение г. Ф. Гусева в качестве первого советского посланника и назначение г. Д. Уил-гресса в качестве первого посланника Канады в СССР было встречено с энтузиазмом народом Канады» - писал М. Кинг. Помимо этого, канадский премьер-министр выразил восхищение канадцев отвагой и героизмом вооруженных сил и народов СССР в их сопротивлении агрессии. «Мы верим, что обмен дипломатическими представителями будет иметь далеко идущие результаты в дальнейшем развитии... взаимопонимания и тесного сотрудничества» - констатировал последний. Кинг также выражал надежду, что это был только один из многих шагов, которые в будущем послужат обеспечению общих интересов и более тесно свяжут обе страны узами международной дружбы и доброй воли.
Поскольку прибывшая канадская миссия разместилась в Куйбышеве, а большинство руководящего состава, в том числе народный комиссар иностранных дел В.М. Молотов остались в Москве, это вызывало определенные трудности в работе. В Куйбышеве вопросами дипломатии занимался заместитель народного комиссара иностранных дел С. А. Лозовский.С размещением канадской миссии также возникли определенные проблемы, о чем свидетельствуют найденные нами источники, содержащие многочисленные ходатайства Уилгресса с просьбой улучшить условия проживания.
Для представления своих верительных грамот Д. Уилгресс отправился в Москву. Будучи в столице, канадский посланник был принят В. Молотовым 17 марта 1943 г. и в беседе с последним выразил надежду на дальнейшее укрепление дружественных отношений между странами. «Канадское правительство уверенно, что в мирное время СССР и Канада будут иметь много общего, поскольку Канада играет важную роль благодаря своей хорошо развитой промышленности». Он также отметил, что канадское правительство придавало большое значение установлению дипломатических отношений с СССР (имелось в виду оказание взаимной помощи против немцев), и выразил надежду на увеличение канадских поставок. В свою очередь В.М. Молотов, высказав свое теплое отношение к канадскому народу, просил также передать благодарность канадскому правительству.
На следующий день, 18 марта 1943, Верительные грамоты были представлены председателю Президиума Верховного Совета СССР М.И. Калинину. В Москве Уилгресс также встретился с В.Г. Деканозовым и другими официальными лицами3.
Зная о трудности получения информации в СССР от своих британских и американских коллег, канадский МИД не питал иллюзий относительно достоверности той информации которую будет получать от своего посланника. «Мы понимаем, - писал М. Кинг Д. Уилгрессу, - что Вам будет очень трудно обеспечить подлинность информации о советской политике, особенно относительно будущих тенденций. Поэтому мы не ожидаем, что Вы во многих случаях сможете обеспечить более чем ее грубую оценку». Канадское правительство изначально предложило Уилгрессу собрать общую информацию о стране, о роли коммунизма, оценить советскую политическую систему и социально-экономические условия. Другие задачи, предложенные премьер-министром для изучения, были таковы: определить сущность политики России относительно Китая, Франции, Украины, выяснить действительный характер связи между Коминтерном и Компартией Канады, русское отношение к союзнической помощи, а также к вопросам о международной гражданской авиации и арктическим проблемам. По свидетельству Д. Уилгресса, время, проведенное в Куйбышеве, прошло результативно. В Оттаву было отправлено много различного рода материалов относительно СССР. Как и предполагалось, многое из отчетов Уилгресса было основано на вторичных источниках. Сообщения в печати, официальные военные коммюнике, наряду с информацией, полученной от других иностранных дипломатов стали основными источниками информации. Беседовать с высокопоставленными советскими чиновниками практически не представлялось возможным. Кроме того, экскурсии в пределах СССР были довольно редкими, а если и случались, то были четко распланированы. В своих мемуарах Уилгресс вспоминает об одной из таких поездок в Ленинград, которая была сильно обременена формальностями дипломатии.Несмотря на это, его отчеты превзошли все ожидания Оттавы. Они характеризовались достоверностью и глубоким пониманием советской политики. Информацию, предоставленную Уилгрессом, высоко оценили непосредственно в Оттаве, а также в Вашингтоне и Лондоне.
В августе 1943 года дипломатический корпус переехал в Москву. К тому времени советское правительство назначило посланника СССР в Канаде Ф.Т. Гусева послом в Великобритании, исполняющим обязанности практически на год остался Т.Т. Тункин.
Правительство Канады, руководствуясь интересами повышения своей международной роли в системе антигитлеровской коалиции, поставило вопрос о преобразовании миссий в посольства. Изначально с таким предложением выступил Д. Уилгресс в связи с сообщением в «Правде» о взаимном преобразовании миссий СССР и Мексики в посольства. Обращая внимание на тот факт, что Канада осталась единственной американской страной, представленной в Вашингтоне на уровне посланника, 8 июля 1943г в своей секретной депеше из Куйбышева Уилгресс рекомендовал преобразовать канадскую миссию в Вашингтоне или Москве в посольство. Это «даст возможность подчеркнуть в глазах советского народа растущее значение Канады в международных делах и ее независимую по отношению к Великобритании внешнюю политику.
Замминистра иностранных дел Н. Робертсон в ответ на депешу Д. Уилгресса согласился с тем, что необходимо как можно скорее преобразовать миссию в посольство.
В связи с этим 12 сентября Н. Робертсон обратился с меморандумом к М. Кингу, в котором настоятельно советовал предпринять соответствующие шаги к преобразованию миссии в СССР в посольство. Он писал: «Остались лишь доминионы, несколько европейских нейтральных стран, а также Иран и Ирак, представленные в главных столицах мира посланниками. Этот ранг не позволяет Канаде... выступать отдельно от Великобритании. Требуется повысить статус канадских посланников в Вашингтоне и Москве, а затем и в других столицах»
Канадский премьер-министр, одобрив предложение Н. Робертсона, санкционировал немедленные шаги к его реализации. В качестве ближайших шагов он наметил преобразование канадских миссий в СССР, Китае и Бразилии.
В конечном счете, именно с этими странами Канада решила обменяться послами.
Правительство СССР, как об этом сообщал 17 ноября 1943года из Москвы Д. Уилгресс, незаменительно дало согласие на предложение правительства Канады относительно повышения статуса дипломатических представителей обоих государств.
февраля 1944г. Д. Уилгресс официально стал чрезвычайным и полномочным послом. Накануне вручения своих верительных грамот он посетил В.М. Молотова с протокольным визитом, на котором заявив при этом, что считает своей честью быть первым послом Канады в СССР.
В отличие от Уилгресса, который уже приступил к своей работе в начале марта, первый советский посол прибыл в Канаду лишь 22 мая 1944 г. До этого практически год СССР не имел в Канаде полномочного представителя, поскольку Ф. Гусев отбыл из Оттавы еще в августе 1943г. Как свидетельствует источник, по прибытии Г.Н. Зарубин заявил, что счастлив был представлять великий Советский Союз в такой дружественной стране, как Канада. Кроме того, он отметил: «Советский народ благодарен не только за Вашу моральную поддержку, а также за Вашу материальную помощь. Я могу заверить Вас, что снаряжение, произведенное в Канаде и посланное в мою страну, используется с предельной эффективностью и дает хорошие результаты»1.
июня 1944г. Г.Н. Зарубин вручил свои верительные грамоты чрезвычайного и полномочного посла СССР в Канаде канадскому генерал-губернатору.
Члены советского теперь уже посольства в Канаде составили и отправили в Москву большую подборку статей канадских газет - таких, как «Оттава Джорнал», «Торонто Дейли Стар», «Ивнинг Джорнал», «Газетт» и др., которые подробно осветили приезд Зарубина и вручение им верительных грамот.
Так, «Торонто Дейли Стар» отметила: «Посол является специалистом в области промышленности, что очень важно для послевоенного периода. Нет сомнений, что в расширяющихся отношениях между Канадой и СССР торговля будет занимать важное и,возможно, ведущее место».
Это была большая дипломатическая победа, хотя среди населения это сообщение не вызвало таких теплых комментариев, как сообщение о подобном соглашении между Канадой и США. Будущая роль Канады на международной арене будет определяться не тем, «что люди, которые представляют нашу страну в иностранных столицах, будут иметь более привилегированное положение. Но если наш народ в стране останется безработным и в нищете, то наше положение среди других стран не будет нам стоить и выеденного яйца», - писали канадские газеты.
Таким образом, несмотря на давно созревшие в основном экономические предпосылки, Канада и СССР установили дипломатические отношения только в 1942 г. Сделать этот шаг раньше не позволяли существенные различия в государственном и общественном строе обеих стран: капиталистической Канады и коммунистического СССР.
Но с началом Второй мировой войны коренным образом изменилась международная обстановка. Приняв участие в подписании Декларации Объединенных Наций от 1 января 1942 г., Канада и СССР стали союзниками по антигитлеровской коалиции. Условия военного времени требовали отхода от политики изоляционизма по отношению друг к другу.
Процесс установления дипломатических отношений между Канадой и Советским Союзом принял затяжной характер и состоял из нескольких этапов. Так в феврале 1942 г. были установлены консульские отношения, в июне того же года состоялось подписание соглашения об обмене дипломатическими миссиями, и лишь в декабре 1943 г. миссии были преобразованы в посольства. Первыми дипломатами стали Л.Д. Уилгресс в Москве и Г.Н. Зарубин в Оттаве.
Оформив официальные отношения, Оттава и Москва получили возможность решать возникающие вопросы посредством сначала своих миссий, а позже - посольств, минуя Лондон и Вашингтон. В целом это событие стало крупным дипломатическим достижением обеих стран.
. Проблемы военно-политического сотрудничества
Как свидетельствуют многочисленные источники, несмотря на общую положительную реакцию на установление официальных отношений с Москвой, к самому СССР в Канаде относились по-разному. Точки зрения колебались от левых, приветствующих любые связи с Советским Союзом, до крайне правых, отрицающих таковые.
В подтверждение этому могут служить статьи таких изданий как «Ле Солей» и «Ле Кэнада» от 1943 г. Первая пишет: «Несмотря на огромные расстояния, борьба, которая ведет русская армия, касается нас очень близко.
Если бы Красная Армия прекратила борьбу и была бы побеждена, мы испытали бы ужас рабства и смерти».
Франко-канадская католическая пресса такая, как «Ле Девуар», «Аксьен Католик», «Ле Друа», в общем поддерживая военные усилия СССР, считала необходимым относиться к русским с особой осторожностью. «Россия в настоящее время воюет вместе с нами, но одновременно она ведет политическую войну против нас», - писала «Ле Девуар» в декабре 1943 г. «Ле Друа» высказывалась о желательности и необходимости смены режима в СССР. Омер Геру в статье «Коммунисты за работой среди нео-канадцев» писал: «Надо быть слепым, чтобы не видеть, что коммунисты максимально используют в интересах своей пропаганды наше случайное военное сотрудничество с Россией». Большинство канадских франкоязычных СМИ считало, что можно восхищаться смелостью русских в войне, но нельзя забывать об опасности, источником которой являлась Москва.
Проанализировав ряд статей канадских печатных изданий, можно сделать вывод, что однозначного отношения к СССР в Канаде не было. Общественное мнение формировалось под влиянием различного рода политических течений, в том числе - иностранных. Канада была подвержена сильному влиянию английских и американских точек зрения на Советский Союз. Но тем не менее, некоторые из них, напротив, заставляли Канаду формировать собственное четкое отношение к своей внешней политике.
Так, большинство канадских газет в начале января 1943 года опубликовало заявление бывшего профессора истории Гарвардского Университета А. Гарта. Он был известен своими историческими прогнозами, которые сбывались с поразительной точностью. А. Гарт предсказывал, что Союзники одержат победу через два года. И, возможно, Россия захочет новых территорий.
По его словам, никто не сможет предвидеть, сколь далеко пойдут русские, чтобы завладеть Канадой, если последняя останется доминионом истощенной войной Великобритании или даже если станет независимой. Профессор предлагал США постараться присоединить Канаду, чтобы иметь возможность лучше защищать свои земли не только против России, но и против Германии.
Несмотря на общую ориентацию канадской политики на США, заявление вызвало бурный протест во всей Канаде. Многие рассматривали это попыткой прямого посягательства на канадский суверенитет, к которому страна так долго стремилась. «Глоб энд Мэйл», «Ле Девуар» и другие сторонники полной независимости страны выступили с резкой критикой А. Гарта.
«Глоб энд Мэйл» решительно отвергла возможность советской экспансии в Канаду. 6 января она поместила отклики видных канадских ученых на выступление американского профессора относительно необходимости аннексировать Канаду в связи с возможным вторжением СССР на американский континент.
Профессор Торонтовского университета В. Браун заявил «Я не вижу никаких основных причин для русской экспансии в Северную Америку»1. Профессор Сандерс посчитал теорию Гарта «смешной идеей старца. Если СССР и будет иметь территориальные притязания, то это будет Европа». Но он добавил, что, возможно, Россия захочет получить концессии для воздушного пути через Северный Полюс.
«Ле Друа» допускала возможность советской агрессии через десять - двадцать лет, но «для США вовсе не является необходимостью аннексия Канады», - акцентировала газета.
Некоторые СМИ опубликовали сообщение агентства Канадиан Пресс, которое являлось официальной точкой зрения правительства. В нем говорилось, что подобное выступление не способствует международному единству, которое так необходимо для победы (см. об этом).
Правительственная внешнеполитическая линия поведения несколько отличалась от реальных внутренних процессов, происходящих в стране. Канада взяла курс на упрочнение своего положения на мировой арене, решив развивать отношения с Советским Союзом. В свою очередь СССР также неоднозначно относился к Канаде. Установив официальные отношения, Москва вела дипломатическую игру. Кремль воспринимал своего северного соседа прежде всего как военно-экономического, но не равноправного политического партнера, вместе со своим штатом канадский посланник Д. Уилгресс столкнулся с трудностью получения реальной интересующей информации относительно сущности советской внешней и внутренней политики. Д. Уилгресс был практически политически изолирован, поскольку не имел доступа в высшие партийные круги СССР. Несмотря на это, ему удалось довольно правильно проанализировать и раскрыть сущность тех или иных процессов, происходивших в СССР. Д. Уилгресс выделил шесть основных целей советской внешней политики: «сильный Советский Союз со стратегическими целями; мирный послевоенный период реконструкции и восстановления; свободный контроль над Восточной Европой; предотвращение создания антисоветского союза в Западной Европе; учреждение англо-советского союза; и, наконец, постоянное ослабление Германии как военной силы».
Еженедельные встречи канадского посланника с заместителем народного комиссара иностранных дел С.А. Лозовским указывали на прямой интерес СССР к Канаде. Факт советской общественной поддержки этой страны также четко прослеживался в печати. Начиная со времени установления официальных отношений и до окончания войны, в советской прессе регулярно публиковались статьи о развитии и упрочнении советско-канадских связей. Так, например, только в 1943 г. в печати появлялось большое количество сведений о происходивших в Канаде различного рода митингах в поддержку СССР, укреплении экономических и политических связей между странами.
Огромный пласт информации о канадо-советских отношениях можно получить, изучив дневники С. А. Лозовского, А. Я Вышинского, А. Корнейчука, В. Г. Деканозова, членов советского посольства в Оттаве и других официальных лиц СССР, которые чаще всех имели контакты с канадскими представителями в течение военного времени.
Исходя из характеристики источников, мы пришли к выводу о том, что в решение важнейших политических вопросов, возникших в ходе войны - таких как проблема открытия второго фронта, польский вопрос, участие в развитии системы гражданского воздушного транспорта, а также при формировании Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций (ЮНРРА) и Комиссии ОН по военным преступлениям, Канада во многом разделяла позиции своих могущественных союзников - США и Великобритании. Результатом должно было стать укрепление канадского суверенитета и повышение роли Канады на международной арене.
Несмотря на то, что эта страна не принимала участия в конференциях Большой тройки, союзническое напряжение все же отразилось на отношениях между Оттавой и Москвой. Особенно это проявилось при учреждении ЮНРРА и образовании Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям.
В начале 1943 г. канадское правительство было проинформировано о ходе переговоров между США, СССР, Великобританией и Китаем об образовании ЮНРРА, в которых Канада непосредственного участия не принимала. Целью будущей организации должна была стать помощь государствам, опустошенным силами стран Оси. В результате было принято решение о том, что руководящая роль в Администрации будет принадлежать этим четырем державам и их представители войдут в политический комитет. Другие страны Объединенных Наций были приглашены лишь принять участие в Администрации, без такового представительства. Правительство Великобритании вносило предложение о расширении состава политического комитета до семи человек с тем, чтобы была включена Канада, одно из южно-американских государств и одно европейское, но встретило сопротивление со стороны СССР.
февраля 1943 года в ходе официальной встречи советского посланника Ф. Гусева с зам. министром иностранных дел Н. Робертсоном и зав. Европейским отделом департамента иностранных дел X. Ронгом канадские представители констатировали, что им стало известно о поступившем с советской стороны возражении по расширению состава политического комитета. Канаде было непонятно, почему произошла такая ситуация: ведь Администрация ставила сравнительно узкую задачу, а именно - оказать помощь пострадавшим от агрессии странам по восстановлению нормальных условий жизни. Н. Робертсон заявил, что канадское правительство готово осуществлять полное сотрудничество с другими странами в выполнении задач Администрации, но оно должно принимать участие в решение этих вопросов в политическом комитете, поскольку Канаде как важнейшему поставщику сырья была отведена большая роль. «Без участия представителя Канады общественное мнение и парламент не поймут решения правительства и не дадут согласия нести большие финансовые и материальные тяготы при выполнении планов Администрации», - констатировал Робертсон. В ходе встречи советскому правительству был также передан канадский меморандум по этому вопросу.
Проанализировав соответствующие источники, мы обратили внимание на тот факт, что данная проблема обсуждалась неоднократно. 8 марта 1943 года Ф. Гусев вновь встретился с Н. Робертсоном3. В ходе беседы снова встал важнейший для Канады вопрос о степени ее участия в ЮНРРА. Зам. министра указал, что канадское правительство имеет принципиальное возражение против формы организации руководства Администрации. Второстепенная роль, отведенная ей, не соответствовала тому объему помощи, который она желала оказать. Таким образом, Канада просила советской поддержки стать исполнительным членом Администрации. Если бы ей удалось добиться желаемого результата и стать в решении этого вопроса на одну ступень с великими державами, Оттава значительно бы укрепила свое международное положение.
Основная проблема состояла в том, что Москва не желала видеть Оттаву в этой программе на тех условиях, которые последняя желала получить. СССР не мог поставить себя в один ряд со страной «среднего ранга». Советский Союз полагал, что увеличение состава комитета приведет к неэффективной деятельности, поэтому, по его мнению, интересы Канады вполне могли быть представлены Великобританией.
Этот вопрос снова поднимался на официальной встрече С.А. Лозовского с Д. Уилгрессом 16 апреля 1943 года, но уже на советской территории4. Уилгресс указывал на ошибочное мнение СССР о зависимости канадского правительства от Великобритании. По мнению Канады, создание таких ограниченных комитетов без вхождения в них держав, активно участвовавших в нынешней войне, слишком напоминало ситуацию после окончания прошлой войны.
По мнению самой Канады, в области снабжения продовольствием и сырьем она являлась одним из главных мировых поставщиков и поэтому должна была рассматриваться как великая держава только в сфере продовольствия. Именно отсюда проистекало требование Канады быть представленной в руководящем комитете ЮНРРА.
По разным соображениям канадское требование не могло быть удовлетворено полностью. Но, поскольку вопрос был практически уже решен, ей ничего не оставалось делать, как пойти на компромисс и отказаться от притязаний на представительство в центральном комитете. Позже ей было предоставлено председательское место в комитете снабжения с правом присутствия на заседаниях большой четверки. При этом Оттава считала необходимым до вести до сведения СССР свое принципиальное несогласие с подобной организацией: ведь именно здесь она могла бы принять наиболее активное и деятельное участие. Кроме того, в ответ на советское утверждение, что Канада является органичной частью Британского Содружества и ее интересы в четверке могут быть представлены Великобританией, официальная Оттава поспешила сделать оговорки. «У Канады и Британии есть лишь общий король. После войны наша страна будет действовать совершенно самостоятельным курсом».
В ходе дальнейших переговоров возникли разногласия о форме предоставления поставок. СССР приветствовал такую помощь при условии, что она будет распределяться местными де-факто правительствами в Восточной Европе или Красной Армией. Другими словами, Кремль возражал против распределения продовольствия, одежды и медикаментов представителями ЮНРРА.
По мнению канадского ученого А. Балауайдера, такие возражения определялись тем фактом, что сотрудники ЮНРРА могли собрать информацию о растущей оппозиции советскому режиму в странах Восточной Европы. Кроме того, ученый предполагал, что Москва, показывая заинтересованность в развитии благосостояния пострадавших народов, будучи ответственной за распределение товаров, поставляемых из США, Великобритании и Канады, хотела расположить к себе таковые. Помимо этого, Кремль мог бы манипулировать данной организацией.
США и Великобритания, которые внесли большой вклад в Администрацию помощи, понимали намерение СССР и прекратили поставки в Советские Республики и Восточную Европу в 1946г. Так как Канада была «младшим партнером» в ЮНРРА, она не имела другого выбора, кроме как последовать за своими союзками. Несмотря на разногласия с Москвой, принимая участие в решение международных вопросов, Канада заявила о себе как о принципиально новом государстве, имеющем свои интересы в мировой политике.
Другой проблемой, по которой существовала напряженность между союзниками, и, в частности, между Канадой и СССР, были принципы учреждения в сентябре 1943г. Комиссии Объединенных Наций по военным преступлениям. Все союзники, чьи граждане пострадали от террора нацистов, должны были послать туда своих представителей. В ходе международных переговоров между Канадой и СССР возникли трения в определении статуса Советских республик. Проблема заключалась в следующем - Соединенное Королевство предложило советскому правительству включить в состав Комиссии Канаду и других членов Британского Содружества. СССР соглашался с этими суждениями при условии, что в нее войдут и представители некоторых союзных республик, которые особенно сильно пострадали от немецкой оккупации.
Правительство М.Кинга, не желая ставить себя в один ряд с советскими республиками, поспешило сделать заявление о том, что СССР недостаточно информирован относительно международного статуса Канады. Разъясняя свою позицию, канадцы утверждали, что их страна не подчиняется правительству Соединенного Королевства, законодательная власть принадлежит парламенту, и она по своей воле 10 сентября 1939 года объявила войну Германии.
Оттава была обеспокоена советскими предложениями, хотя в действительности была слабо связана с работой этой Комиссии. На самом деле, руководство Канады боялось, что Москва, подобно этой ситуации, и в будущем сделает попытку воспрепятствовать участию Канады в других более важных международных организациях в качестве самостоятельного государства.
По свидетельству источника, в ходе официальной встречи В. Молотова и Д. Уилгресса 9 сентября 1943 г. последний отметил: «Положение советских республик отличается от положения Канады, которая пользуется признанным международным статусом. Канада не допустит, чтобы ее участие в работе Комиссии по расследованию военных преступлений было обусловлено участием в таковой представителей советских союзных республик». Помимо этого, советскому правительству была передана Памятная Записка, в которой более конкретно излагались канадские замечания. Понимая всю сложность проблемы и не желая идти на серьезный конфликт, канадское правительство поручило Д.Уилгрессу пояснить Москве, что Оттава готова ограничить свое участие в работе Комиссии вопросами, непосредственно касающимися канадских граждан. При этом Канада продолжала настаивать на том, что существующие разногласия свидетельствовали о непонимании международного положения их страны, как в области внутренних дел, так и международных отношений. Но так ли это?
Естественно, СССР знал о международном статусе доминиона, равноправие которого среди других членов Содружества было признано Вестминстерским законом 1931 г., но он также прекрасно понимал и то, что Канада начинает делать лишь первые шаги в мировой политике и участие в любых международных организациях должно было повысить ее роль на внешнеполитической арене. Одновременно Москва не могла допустить, чтобы из-за притязаний такой державы, как Канада, были ущемлены интересы ее союзных республик. Советское правительство продолжало настаивать на своих аргументах, подчеркнув в записке от 11 октября, что Советский Союз не будет участвовать в работе комиссии, если ее республики не получат требуемые условия1, а 15 ноября 1943 г. в Канаду был направлен советский меморандум, в котором разъяснялось: «Советские Федеративные республики являются суверенными государствами не менее, чем Британские доминионы»2.
По мнению Кремля, было бы несправедливо, если бы такие республики, как Украина или Белоруссия, особенно пострадавшие от оккупации, не были бы представлены в Комиссии. СССР прежде всего интересовал не международный статус той или иной державы, а состав Комиссии.
Канада не могла принять позицию Советского Союза. О своем несогласии с Кремлем она поставила в известность правительства США, Великобритании и членов Британского Содружества. Неучастие СССР, по мнению вышеуказанных стран, могло в действительности помочь фактическому действию Комиссии, так как концепция закона Советского Союза сильно отличалась от Западного. Однако они чувствовали, что нельзя придавать этому вопросу большую огласку, надеясь, что такие действия позволят СССР изменить подобные просьбы о представлении союзных республик в более важных международных организациях, чем Комиссия по военным преступлениям.
Этим надеждам не суждено было сбыться, поскольку, спустя лишь несколько месяцев после окончания военных действий в Европе, Советский Союз выступил против участия доминионов в подписании мирных договоров, заявив, что таковые должны быть представлены Великобританией, настаивая при этом, однако, на участии советских республик.
Одним из важнейших шагов, направленных на нормализацию канадо-советских отношений, по мнению Оттавы, послужил роспуск Коммунистического Интернационала в мае 1943 г. Во всей стране это решение Сталина называли «возвратом к здравому смыслу». По мнению канадцев, коммунизм стал некоторым сортом религии, со своим фанатизмом, суеверием и даже своими мучениками. Верующие в коммунизм должны были подчиняться международному комитету из Москвы, то есть рекомендациям «полдюжины советских пап». Поэтому роспуск Коминтерна был воспринят большинством канадцев как акт доброй воли. Это событие получило широкую огласку в канадских средствах массовой информации. «Ле Жур» писала: «Сталин...понял, что русское вторжение в дела других народов является скорее вредным, чем полезным»1. «Теперь больше нельзя сказать, что СССР вмешивается в наши дела»,- утверждал Артур Дэвис в своей книге «Канада и Россия. Друзья и соседи». Роспуск Коминтерна заставил канадцев пролить потоки чернил, но не все точки зрения были оптимистическими. Например, в журнале «Релясьон» была помещена статья Жозефа Леди, в которой он настаивал на том, что Коминтерн стал просто не нужен Москве, поскольку представлял собой отжившую организацию. «Он стал ненужным, поскольку стеснял советскую дипломатию, мешал развитию пропаганды в пользу СССР своим неловким вмешательством. Поэтому Кремль его ликвидировал».
Положительный общественный резонанс на роспуск Коминтерна не остался не замеченным и на правительственном уровне. «При беседе со мной, - информировал Ф. Гусев В. Молотова 25 мая 1943 г., - М.Кинг с улыбкой сказал, что он был очень рад слышать новости из Москвы о роспуске Коминтерна. По словам премьера, это является большим шагом в процессе взаимного понимания между Вами и нами»3. В целом ликвидация Коминтерна послужила определенным толчком к дальнейшему развитию канадо-советских отношений. Но, как известно, Коминтерн был почти немедленно заменен новым органом КПСС, а официальный печатный орган «Война и рабочий класс» в июне 1945 года стал «Новым временем».
Однако для канадского правительства это послужило поводом снять запрет на коммунистических активистов в стране. Несмотря на некоторые послабления, канадские коммунисты опасались нового запрещения, поэтому в августе того же года КПК стала называться Рабочей Прогрессивной Партией. И только в октябре 1959 года РПП вернулась к своему первоначальному названию КПК.
Одной из проблем, вновь обострившейся в 1943 г., и не затрагивающей на первый взгляд, канадо-советские отношения, была Польша. Д.Уилгресс, будучи дальновидным политиком, еще раньше предсказывал, что главной опасностью столкновения между США и СССР будет скорее польский вопрос, нежели вопрос о границах. Несмотря на то, что в Канаде существовали большие польские общины, премьер-министр М. Кинг оставался практически безразличным к проблемам Польши. Частично это выражалось в еще более раннем представлении, о том, что война в 1939 г. могла быть, возможно, предотвращена, если бы польское правительство было бы более примирительным. «Я думаю, что поляки также ужасно виноваты не выполнив требования Гитлера»,- писал Кинг в своем дневнике. Канада была слишком озабочена ее военными усилиями и приближением Квебекской Конференции, чтобы впутываться в проблему, которая казалась тогда незначительной.
Тем не менее, 26 апреля 1943 г. в Куйбышеве Д. Уилгрессу официально было сообщено о решении советского правительства прервать отношения с Польшей. При этом канадского посланника прежде всего волновала реакция США и вопрос о польских военнопленных. Канада продолжала выражать нежелание быть вовлеченной в польскую проблему, хотя внутри правительства регулярно обсуждались советско-польские отношения2. Следуя законам дипломатии, канадское правительство даже посылало польскому генералу Сикорскому пожелания о скорейшем восстановлении отношений между польским и советским правительствами3.
В мае 1943 г. британское министерство иностранных дел задало вопрос заместителю министра иностранных дел Канады, могла ли Канада выступить как посредник в польском вопросе с СССР. МИД Великобритании объяснил, что если Вашингтон или Лондон будут выступать непосредственно от имени лондонских поляков, то это приведет к усилению напряженности в отношениях с СССР. Ведь отношения с Советским Союзом уже были подорваны кризисным вопросом о втором фронте. По мнению Лондона, страна, подобная Канаде, непосредственно не вовлеченная в союзническое стратегическое планирование, могла бы сблизиться с Москвой по этой проблеме.
М. Кинг счел неблагоразумным для такой страны, как Канада, быть во влеченной в одну из острейших политических ситуаций в Европе. Еще одним аргументом против было нежелание Оттавы портить отношения с Москвой, поскольку Канада только что открыла свою дипломатическую миссию в Куйбышеве. Это поставило бы под угрозу любую долгосрочную перспективу от ношений с СССР. «Интересы польских землевладельцев, латвийских судовладельцев или эстонских политических деятелей кажутся очень незначительны ми по сравнению с главными проблемами, поставленными на карту»1, - утверждал М. Кинг.
Иного мнения о польском вопросе придерживался канадский посол Д.Уилгресс, который как свидетельствуют источники, был глубоко убежден в том, что советское правительство преследовало две основные цели: провести границу по линии Керзона и утвердить просоветское польское правительство. С точки зрения дипломата, эти две цели были разумными для страны, которая предотвратила установление немецкого контроля над Восточной Европой.
Канадский посланник рассматривал Польшу как пример будущего Восточной Европы. Объясняя советские интересы, он расценивал их агрессивность как способ защиты от неблагоразумных британцев и американцев. «Если бы они только поняли сущность советских интересов, то мирное сосуществование можно было сохранить», - писал он. Вплоть до окончания войны Уилгресс продолжал настаивать быть осторожными в вопросах, затрагивающих интересы безопасности СССР.
К середине 1943 года премьер-министр М. Кинг стал уделять большое внимание роли Канады в послевоенном мире. В обращении к Палате Общин 9 июля 1943г. он выделил определяющей идею функционализма, призывая Канаду играть более активную международную роль, соизмеримую с ее новым статусом державы «среднего ранга»1. Суть функционализма обозначил еще X. Ронг 20 января 1942 г. Она состоит в следующем: «Каждое государство антигитлеровской коалиции должно иметь голос в вопросах ведения войны, соответствующий вносимому им в общие военные усилия вкладу. Вспомогательный принцип состоит в том, что влияние разных стран должно быть наибольшим в тех делах, с которыми они связаны теснее всего».
Практически сразу же после выступления М.Кинга Военный Кабинет рекомендовал создать Комитет по послевоенному планированию, подобный британскому. Организованный в декабре Комитет приступил немедленно к работе. В его ведение входило изучение послевоенных дипломатических и экономических проблем, а также роли Канады в решение таковых. Комитет тесно сотрудничал с британским и отдавал высокий приоритет вопросам послевоенной торговли, реконструкции экономики военного времени, формированию организации коллективной безопасности и выработке канадской позиции в случае разрыва отношений между США и СССР. В это время Канада не рассматривала Советский Союз как державу, представлявшую собой угрозу безопасности. Одно из сообщений Комитета гласило, что Северная Америка не будет подвергнута вражескому нападению, по крайней мере, в течение десяти лет после войны, даже если напряженность между Вашингтоном и Москвой будет обострена. Проблемы восстановления и развития в СССР настолько велики, что возможность войны в течение следующего десятилетия чрезвычайно отдалена. «Если советские намерения были неясны, то было очевидно, что его способность к агрессивным действиям останется ограниченной». С этой точкой зрения были согласны премьер-министр М. Кинг, генерал Морис Поуп, канадский посланник в Вашингтоне Л. Пирсон и многие другие влиятельные политики. Кроме того, будучи членом Британского Содружества, оттавские чиновники считали неблагоразумным заключать двусторонние договоренности с США, которые могли бы разрушить англо-советский союз 1942г. Пирсон подчеркнул, что Канада должна делать все возможное, чтобы избежать конфронтации между США и СССР. Одновременно он рекомендовал создание сильных Объединенных Наций, чтобы поощрять развитие гражданских воздушных маршрутов по полярному соединению этих двух стран и совместные исследования относительно арктической проблемы.
Вообще решение этого вопроса было довольно сложным. Почему же именно Оттава обратилась с предложениями к Москве относительно развития гражданской авиации?
Исторически национальная безопасность Канады была поддержана британским флотом и географической изоляцией. Развитие авиации и появление Советского Союза как супердержавы было признано Д.Уилгрессом уже в 1943 г. «Стремительное развитие авиации в течение войны, - рассказывал Уилгрессна радиопередаче СВС, - впервые заставила канадцев понять, что их соседом является СССР»1. Наиболее существенным фактором для Канады на этом новом этапе было ее географическое положение между СССР и США. Стратегическое местоположение Канады должно было действовать как дипломатическая связь между двумя супердержавами. Поэтому, выступив инициатором развития международных гражданских воздушных путей, Оттава пыталась поддержать международную стабильность. На тот момент она являлась четвертой по величине военно-воздушной державой среди Объединенных Наций, а после войны могла внести большой вклад в развитие этой области. Выступая в Палате Общин 2 апреля 1943 года, М. Кинг высказал мнение, что будущее международного воздушного транспорта будет определено в большей степени переговорами между представителями Объединенных Наций2. В то время практика правительства заключалась в том, чтобы создать временные соглашения, оставляя спорные проблемы открытыми с тем, чтобы иметь возможность во время международных переговоров поддержать ту политику, которая окажется выгодной. Первое предложение о развитии гражданской воздушной авиации между Канадой и СССР поступило в апреле 1943 г. при обсуждении перспективных областей сотрудничества между странами. На встрече Д.Уилгресса с С.Лозовским 10 апреля канадский посланник заметил, что если развитие авиации во время войны поможет создать разветвленную международную сеть воздушных сообщений, то это будет единственным положительным результатом войны1. И уже 11 мая Канада передала СССР Памятную записку, в которой канадское правительство предлагало советскому начать официальные переговоры по этому вопросу, а в сентябре внесло изменения в первоначальный вариант. Теперь предлагалось создать мировую корпорацию воздушных линий, руководство которой будет осуществляться Ассамблеей, которая, в свою очередь, изберет Совет Директоров. Предполагалось, что авиасообщения внутри государств, а также с соседними странами (например, СССР - Иран) в компетенцию корпорации входить не будут. Предположительно участие должны принять все ведущие страны, за исключением стран Оси3. Москва решила передать предложения для изучения в Управление Гражданского Воздушного Флота генерал-лейтенанту Астахову и представителям НКИД4. Развитие международной воздушной авиации было выгодным не только для СССР и Канады, но и других стран. В перспективе, с усовершенствованием самолетов, можно было воздушным путем через Северный Полюс соединить СССР, Канаду и США. Москва же отнеслась к предложениям довольно сдержанно. Из-за существующих разногласий с союзниками конкретных решений по этому вопросу так и не было принято. Вплоть до середины 1944 года определяющей в межсоюзнических отношениях была проблема открытия второго фронта. Канадское правительство с возникновением самого вопроса о втором фронте поддерживало стратегический курс западных держав по затягиванию высадки на Европейский континент, ссылаясь на неподготовленность.
июня 1942 года М. Кинг по приглашению Ф. Рузвельта прибыл вместе с лидерами других доминионов в Вашингтон на очередное заседание Тихоокеанского военного совета. Всякая возможность вторжения на континент ранее весны 1943 года исключалась. Одной из целей разговоров о втором фронте являлась дезинформация гитлеровского руководства. Канадский премьер, выступая на этом заседании, разделил мнение У. Черчилля о необходимости «превосходящих сил» и доводы против ненужного риска. М. Кинг пришел к утешительному выводу что, «по-видимому, наконец, достигнуто соглашение, из которого следует, что можно не предпринимать попытку вторжения в Европу в 1942 г.»1. Сообщая о своем визите военному комитету в Оттаве, Кинг так подытожил стратегическую перспективу Черчилля: «Русские, вероятно, продержатся до конца года, и мы должны постараться поддержать их любым возможным путем. Если они выстоят, мы победим, в противном случае нам предстоит длительная война»2. Но следовавшая за этим фраза окончательно прояснила позицию премьера. «Прежде чем открыть второй фронт, мы должны создать превосходящие силы. Не должно быть ни второго Дюнкерка, ни преждевременного вторжения без достаточного числа судов»3. Как и некоторые военные деятели Англии, М. Кинг отдавал предпочтение не кампаниям на суше (в Африке или Европе), а массированным бомбардировкам Германии.
Вообще канадская общественность поддерживала осторожную политику М. Кинга и в вопросе о втором фронте, и в решении других важных международных проблем. На протяжении всего своего долгого нахождения у власти премьер-министр отличался своими антикоммунистическими взглядами, что определяло его осторожную политику по отношению к СССР. В Москве хорошо знали о его отношении к коммунизму, к тому же советское посольство в Оттаве регулярно напоминало Молотову и Вышинскому об этом. Но в своей стране Кинг пользовался популярностью. «Широкие слои канадцев рассматривали его как единственного государственного деятеля, способного управлять страной»1, - говорилось в телеграмме советского посольства в 1943 году. Что касается его отношения к ведению войны Советским Союзом, то его восхищали военные усилия русских. Подготовка к открытию второго фронта существенно облегчалась благодаря наступательным операциям советских войск. Комитет начальников штабов Канады четко определил значение советско-германского фронта для операции форсирования Ла-Манша. «С приближением погоды вторжения,- отмечалось в документе, - наиболее вдохновляющий фактор - это успехи русских армий»2. Чтобы оправдать задержку открытия второго фронта и доказать невозможность и преждевременность этой операции, 19 августа 1942 года был организован рейд на Дьепп. По мнению Л. В Поздеевой, этот маневр был обусловлен политическими мотивами, чтобы умиротворить русских3.
Позже Кинг без возражений принял к сведению информацию о переговорах на Касабланкской конференции 1943 года, о весьма неясно отмеченных там стратегических задачах. Черчилль сообщил, что планируется накапливание сил США на британских островах в целях готовности при первой возможности вторгнуться на Европейский континент4. И если срок открытия второго фронта в этом сообщении не назывался, то в дальнейшем канадским руководителям дали понять, что вторжение состоится не ранее сентября или будет перенесено на 1944 год. Такая перспектива была приемлема для М. Кинга, который по-прежнему считал, что лучшим средством помощи СССР является бомбардировка союзниками Германии. В свою очередь, канадский посланник Д.Уилгресс подчеркивал невозможность дальнейшего затягивания открытия союзнического фронта, поскольку помимо объективных причин, это отрицательно сказывалось и на двусторонних отношениях.
Наконец, в июне 1944 года был открыт долгожданный второй фронт, который, по мнению канадского посланника в Москве, устранил одну из самых трудных проблем в межсоюзнических военных отношениях.
Необходимо отметить, что реакция в Канаде на это событие была неоднозначной. Достаточно четко это проявилось на страницах канадских средств массовой информации. 6 июня, в день открытия второго фронта, англоязычные радиостанции и печать непрерывно передавали сообщения верховного командования. «Газетт» 7 июня 1944 года писала: «Наконец долгожданный час вторжения наступил. Союзные войска высаживаются в Нормандии. Канадцы находятся там вместе с англичанами и американцами. Теперь будет видна не только сила союзных войск, собранных и снабженных в течение долгого периода, но и сила подлинного движения Европы, которая будет призвана к сотрудничеству»1. В отличие от англоязычных, некоторые франкоязычные газеты заняли противоположную позицию. «Ле Девуар»2 весть о вторжении осветила довольно сдержанно, отметив, что это может привести к опустошению Франции. «Ле Друа»3- и того меньше. Газета не сочла нужным делать комментарии, лишь поместив на свои полосы военные сводки. Тем не менее, несмотря на неоднозначное отношение канадцев к открытию второго фронта, это событие благоприятно отразилось на официальных канадо-советских отношениях.
Одним из первых результатов вторжения в Нормандию, по мнению Д. Уилгресса, явилось согласие СССР участвовать в переговорах в Думбартон-Оксе в 1944г., которые положили основу для формирования международной организации безопасности. И вновь в Канаде не было единого отношения к этой конференции. «Оттава Джорнал» писала: «Такое собрание дает понять, что великие державы твердо придерживаются мнения, что именно они должны организовать будущий мир, что они не могут рисковать или терять время на совещания с такими малыми нациями, как Канада»1. «Виннипег Фри пресс» отметила, что «конференция запоздала. Она должна была состояться несколько месяцев тому назад. Задержка явилась следствием неподготовленности русских. Однако сейчас достичь соглашения по общему плану достаточно легко благодаря основательности предшествующих переговоров»2. Франкоязычная «Ле Солей» высказалась более пессимистически: «Полная договоренность между четырьмя державами еще не достигнута... Все это создает трудности, которые усложняют работу конференции и дают смутные представления о ее общих решениях»3.
Хотя канадцы и выражали некоторое беспокойство по поводу советских предложений о доминирующей роли Совета Безопасности, они отметили, что в целом Москва не выступала против интересов средних держав наподобие Канады. Премьер- министр М. Кинг, следуя своей привычной линии осторожности, так оценил эти переговоры: «Канадское правительство приветствует эти решения, потому что мы весьма заинтересованы в сохранении мира и безопасности, через действительную международную организацию, для создания которой эти переговоры являются существенным условием успеха»4. При этом он отметил, что необходимо избегать поспешных суждений, поскольку вопрос очень важен и затрагивает интересы каждого канадца. И лишь16 января 1945 г. канадское правительство передало советскому меморандум, в котором излагались официальные взгляды Оттавы на предложения, выработанные в Думбартон-Оксе1. В нем Канада предлагала некоторые поправки. В частности, ее не устраивало, что Совет Безопасности, согласно статье 8-В, может потребовать от такой страны, как Канада предпринять действия, даже не проконсультировавшись с канадским правительством. Поэтому предлагалось, чтобы государства, не представленные в Совете, предпринимали позитивные действия лишь тогда, когда решение будет одобрено большинством голосов Ассамблеи, или же страна, о которой идет речь, по специальному приглашению участвовала в заседании Совета2. Таким образом, даже не принимая прямого участия в переговорах, Канада пыталась влиять на международные проблемы, тем самым заявляя о своем желании непосредственно участвовать в формировании международной системы безопасности. В целом в Канаде по-прежнему сохранялось общее настроение оптимизма в отношении послевоенных связей с СССР.
Поскольку война шла к своему завершению и в Канаде накопился определенный опыт общения с СССР, возникла необходимость проанализировать двусторонние отношения и выявить их определенные тенденции развития. Кроме того, из информации, полученной из Лондона и, в меньшей степени, из Вашингтона, МИДу Канады стало ясно, сколь глубоко разделены союзники в вопросах, касающихся Польши, Балкан, будущего Германии и других международных проблем. Это явилось еще одной причиной для формирования собственной оценки советской внешней политики, чтобы сравнить ее с английской и американской. В июне 1944 года первый секретарь канадского посольства в Вашингтоне Э. Рейд подготовил меморандум «Современные признаки советской политики» (Recent Indications of Soviet policy)3. В нем он суммировал взгляды Государственного Департамента США и добавил собственную оценку ситуации. Его работа начиналась с сообщения о Советском Союзе. Тем временем канадский посол в Москве Д. Уилгресс также подготовил ряд детальных сообщений, в которых проанализировал взгляды СССР на послевоенную внешнюю политику1.
В итоге канадский МИД пришел к единому мнению о том, что русские выступали за коллективную систему безопасности, при этом всегда хотели, чтобы в пределах международной организации типа Объединенных Наций к СССР обращались как к Великой державе. Наиболее важным моментом, отмеченным канадцами, было желание русских полного поражения Германии, а также требование принятия мер, которые препятствовали бы Германии иметь военную силу. Было также подчеркнуто, что Советы хотели возвращения к границам 1941 г. не с целью распространения коммунизма, а лишь по причинам безопасности страны. Другими словами, Москва не была заинтересована в распространение коммунизма, а лишь хотела всеобъемлющей коалиции правительств, которые бы включили в свой состав левые партии.
Даже А. Смит, третий секретарь в московском посольстве, позже ставший известным за его бескомпромиссные взгляды, остался оптимистически настроенным по поводу советской послевоенной внешней политики2. В июле 1944 г. он уверял своего коллегу Джорджа Игнатьева, что советские лидеры не имели намерения социализировать Польшу или вмешиваться в ее внутренние дела. По его мнению, Сталин хотел лишь безопасных границ и соседей, не настроенных враждебно к СССР.
В отличие от Госдепартамента США и, в меньшей степени, Британского Министерства иностранных дел, в 1944 г. МИД Канады все еще довольно лояльно относился к внешней политике СССР. Помимо этого, он также видел перспективу послевоенного двустороннего канадо-советского сотрудничества особенно в области торговли. Кроме того, в июле того же года Кинг выразил желание в ближайшем будущем вести переговоры с США и СССР относительно проблемы суверенитета северных регионов. Премьер-министр все еще лелеял надежду на то, что Канада могла бы стать «арктической связующей линией» между Соединенными Штатами и Советским Союзом. Канада также ожидала, что СССР будет участвовать в переговорах по вопросу развития гражданской авиации в Чикаго в ноябре 1944 года. Но, как известно, никаких ответов на канадские предложения из Москвы не последовало.
Документы свидетельствуют о том, что к 1945 году канадский оптимизм по отношению к СССР сменился реализмом. После встречи большой тройки в Ялте в феврале 1945 г. М. Кинг посетил Вашингтон с тем, чтобы узнать о результатах конференции и будущих перспективах. Кроме того, на встрече в Вашингтоне премьер-министр был проинформирован, что испытание атомной бомбы пройдет в августе и, скорее всего, атомное оружие будет использовано против Японии. Премьер-министр был обеспокоен, тем что атомное оружие повлияет на отношения с русскими. «Мне кажется, - сказал он президенту, - если русские позже узнают, что некоторые вещи от них были скрыты, будет несчастье»2. Так же, как и его союзники, Кинг расценил Ялтинские переговоры как предварительные, следующим шагом должна стать встреча всех членов Объединенных Наций, намеченная на апрель 1945 г. в Сан-Франциско.
Выступая в Палате Общин 21 марта 1945 г., Кинг отметил, что выгоды, которые Канада может надеяться получить от полного участия в организации огромны. «Представители Канады будут говорить ясным, сильным и единым голосом. По этой причине желательно, чтобы наша делегация в Сан-Франциско была широко представлена»3.
Незадолго до открытия конференции в Оттаву поступили первые тревожные сообщения из Москвы. Их автором был секретарь канадского посольства в Москве А. Смит, действующий в качестве заместителя Д. Уилгресса, который, в свою очередь, был послан в Сан-Франциско. «Период медового месяца между Западом и СССР, по крайней мере, на несколько лет закончен. Надежда на сотрудничество с СССР обречена в виду тоталитарного характера советской экономики и советской цивилизации»1, - говорилось там. Смит продолжал утверждать, что, устанавливая абсолютную сферу влияния в Восточной Европе, СССР нарушал Ялтинские договоренности. Кроме того, действуя дипломатическими методами, он выяснил, что Советский Союз не желал сотрудничать в международном экономическом планировании и в вопросах, связанных с гражданской авиацией2. Мы можем утверждать, что за первые несколько месяцев 1945 г. главные постулаты, на которых базировалась канадская советская политика, пошатнулись, но еще не привели к смене господствующей тенденции. Несмотря на аргументированность московских отчетов А. Смита, канадское руководство, как мы поняли было не готово сменить свою внешнеполитическую линию поведения по отношению к СССР, так как это могло серьезно повредить двусторонним отношениям и поставить под угрозу эффективность участия Канады в формировании ООН.
Для Канады, помимо главной цели коллективной безопасности, эта международная организация могла решить еще одну задачу - умерить произвольную политику великих держав, включая СССР и США. Таким образом, к конференции в Сан-Франциско Оттава приблизилась с определенной степенью энтузиазма.
Первые опасения о судьбе будущей международной организации появились в Канаде, когда стало известно, что СССР решил послать делегацию в Сан-Франциско во главе с советским послом в США А. Громыко. Многие канадские газеты отрицательно отнеслись к советскому решению, назвав такую делегацию мало авторитетной для решения серьезных проблем. 16 апреля 1945 г., в тот же день, когда были получены сообщения Смита «Монреаль Газетт» писала: «Относительно низкий ранг советских представителей был истолкован в некоторых местах как признак возможного отчуждения советского правительства от конференции в Сан-Франциско и ее намерений».1 И даже после того как стало известно о новом решении Москвы назначить главой делегации В. М. Молотова, общественность Канады выражала беспокойство. «Будет катастрофичным, если в Сан-Франциско или где бы то ни было, народы мира разобьются на два лагеря, часть из которых будет в орбите русского влияния, а другая часть - вне ее»2, - комментировала «Монреаль Дейли Стар».
Канадская делегация была представлена премьер-министром М. Кингом, министром иностранных дел Сен-Лораном, сенатором Дж. Кингом, депутатом парламента от либеральной партии Кессельманом, лидером фракции Прогрессивно-консервативной партии в парламенте Г. Грейдоном, лидером партии ССФ М. Колдуэлл. Кроме того, присутствовал ряд чиновников МИДа, в том числе Л. Пирсон, X. Ронг, Э. Рейд, Н. Робертсон3. В качестве одного из советников прибыл также посол Канады в СССР Д. Уилгресс. В его обязанности входило поддерживать контакты с русскими, в свою очередь от СССР контакты с канадскими представителями должен был осуществлять советский посол в Оттаве Г.Н. Зарубин.
В Сан-Франциско, как мы выяснили из соответствующих документов, характерный для военного времени канадский оптимизм быстро сменился реализмом. Уже после первых советских выступлений канадцы менее оптимистично стали относиться к перспективам создания такой международной организации, какой они хотели видеть ООН. На первой встрече в Сан-Франциско СССР настаивал на достижении соглашения по коллективной безопасности только среди большой тройки. Это отношение СССР к отодвижению «средних держав», подобных Канаде, объясняет, почему политики типа Э. Рейда уже не имели тех радужных надежд, которые были раньше. «То, что мы делаем,- позже писал Э. Рейд в своей книге об ООН, - может быть немного, но это поможет слегка уменьшить ужасающие разногласия, которые могут привести к другой войне»1.
Первоначально Канада пыталась делать многое по примирению Советского Союза и США, а также препятствовала, по ее мнению, неблагоразумным требованиям великих держав к средним. Ведь, отправляясь на конференцию, она стремилась занять ведущее место среди малых и средних государств. Канадская печать в этот период всячески подчеркивала роль Канады в войне, ее вклад в общую победу над врагом и ее большие материальные ресурсы.
Исходя из характеристики документов, мы пришли к выводу, о том, что по многим позициям взгляды Канады и СССР расходились. Так к маю СССР дал понять свое намерение по вопросу ограничения доступа в Совет Безопасности, противостоя канадскому предложению о его расширении. В ответ на убеждения В. М. Молотова о том чтобы, право вето было распространено на любой международный спор, Н. Робертсон позже написал: «Это был тупик».
Конференция в Сан-Франциско привела к ухудшению канадо-советских отношений. Сотрудник посольства СССР в Канаде М. Лукьянов так охарактеризовал канадскую работу на конференции: «Первоначальная деятельность канадской делегации характеризовалась большой активностью, но когда она увидела, что большинство ее решений не прошло, ее активность заметно уменьшилась. Руководящую роль среди малых и средних государств ей завоевать не удалось»3.
Но все же некоторых положительных результатов Канаде, как мы удостоверились, удалось добиться. Отстаиваемый ею принцип функционализма получил свое развитие в ст. 23 Устава ООН, хотя и был представлен не в том масштабе, которого желала Канада. В статье говорится: «Генеральная Ассамблея избирает шесть других Членов Организации в качестве непостоянных членов Совета Безопасности, уделяя в особенности должное внимание, в первую очередь, степени участия Членов Организации в поддержании международного мира и безопасности и в достижении других целей Организации, а также справедливому географическому распределению»1. То есть, статья 23 определяла критерий двух типов - функциональный и географический.
Другой частичный успех Канады в Сан-Франциско связан с включением в Устав положения об участии государства - члена ООН - в решениях Совета Безопасности, касающихся использования вооруженных сил данного государства. И если Канада не достигла серьезных побед в Сан-Франциско, то для премьер-министра М. Кинга это был пик его политической карьеры. Выиграв третий срок на выборах, он прибыл в Сан-Франциско для ратификации Устава ООН. В своем дневнике он, в связи с этим, писал: «Доброе провидение следило за мной сегодня»3. Канада полагала, что на конференции в Сан-Франциско ее отношения с СССР выйдут на новый качественный уровень. Но из-за разногласий в подходах к формированию системы коллективной безопасности между странами напротив наметился раскол.
Таким образом, за годы военного сотрудничества Канаде и СССР удалось добиться значительного улучшения двусторонних отношений на высшем уровне. Рассматривая основные факторы развития канадо-советских политических связей, следует отметить, что к их улучшению стремились обе страны. В рассматриваемый период наблюдался значительный рост независимости Канады во внешней политике. Примечательно, что СССР идя на улучшение отношений с Канадой, одновременно предпочитал держать ее на расстоянии. Указывая на сохранившиеся имперские связи, Москва считала, что доминион обладал еще недостаточным суверенитетом, чтобы участвовать в решении серьезных международных проблем. Исходя из советской точки зрения, канадские интересы на мировой арене вполне могли быть представлены Великобританией. Но, по мнению Канады, СССР недооценивал ее роль в мировой политике и тот факт, что, благодаря активному участию в международной жизни за годы войны ей удалось добиться статуса державы «среднего ранга». Поэтому канадским внешнеполитическим деятелям постоянно приходилось доказывать, что Канада уже давно не зависит от Британии и обладает полным суверенитетом.
Несмотря на определенные расхождения во взглядах при решении внешнеполитических вопросов, в целом можно утверждать, что связи с СССР помогли Канаде укрепить ее международный статус. Формируя собственную внешнеполитическую линию по отношению к Советскому Союзу, Канада получила возможность выражать свое независимое от Великобритании мнение, что было важно для канадских политиков. В свою очередь СССР через Канаду стремился укрепить свое политическое влияние на американском континенте. Многочисленные двусторонние контакты в рассматриваемый период способствовали конструктивному развитию отношений с перспективой развития таковых в послевоенный период.
Выводы. Характер канадо-советских политических отношений в течение военного периода в целом можно охарактеризовать как умеренный оптимизм. Обе страны нуждались друг в друге и, соответственно, предпринимали необходимые шаги для укрепления двустороннего сотрудничества.
После установления дипломатических отношений число контактов между Канадой и СССР заметно увеличилось. За период военного сотрудничества двум странам удалось достичь такого уровня политических отношений, который не был достигнут в течение всех предыдущих лет существования Советского Союза. Это происходило по нескольким причинам.
Во-первых, развивать отношения на высшем уровне требовала действительность военного времени. Став союзниками по Антигитлеровской коалиции, страны приобрели определенные обязательства друг перед другом.
Во-вторых, главной движущей силой процесса выступал экономический аспект. Державы рассматривали друг друга в качестве выгодных экономических партнеров, причем ставка делалась на послевоенное время. Соответственно, чтобы в будущем получать взаимные экономические выгоды, сначала необходимо было подготовить благоприятную политическую почву.
Анализируя процесс развития двусторонних отношений, следует выделить положительные моменты, которые приобрела каждая из сторон. Несомненно, больше плюсов от политического сотрудничества с СССР получила Канада. Возможность официальной Оттавы самостоятельно определять свое отношение к политике Советского Союза способствовало дальнейшему ослаблению имперского влияния на внешнюю политику Канады, что было для нее чрезвычайно важно. Общий антикоммунистический настрой не помешал ей пойти на сближение с советской страной. Находясь в союзнических отношениях, она еще не видела в СССР угрозы своей национальной безопасности. Напротив, с роспуском Коминтерна в мае 1943 г. двусторонние связи приобрели еще более устойчивый характер. Через укрепление политических отношений с Советским Союзом Канада стремилась укрепить свой международный статус, и в некотором смысле ей удалось добиться поставленной цели.
Следует отметить, что на этом этапе Канада еще четко придерживалась западной концепции внешней политики. Например, она полностью одобряла своих атлантических союзников США и Великобританию в решение вопроса об открытии второго фронта, хотя уже в годы войны прослеживается стремление Канады играть роль миротворца, сглаживающего противоречия между великими державами. Эта тенденция займет господствующее влияние в канадской внешней политике в годы холодной войны.
Для СССР союзничество с Канадой было также очень выгодным. Помимо экономических выгод, Канада была перспективным политическим партнером из-за довольно тесных отношений с Британией и США. Советский Союз не мог пренебрегать этим фактом, тем более в военный период. Вместе с тем, несмотря на новый статус Канады как державы «среднего ранга», СССР не позволил ей в достаточной мере реализовать свои внешнеполитические амбиции.
канада дипломатический политический сотрудничество
Литература
1.Ф.099. Оп.Иа Д.2.П.4. Т.2. МИД СССР. Обзоры прессы миссии СССР в Канаде. 04.1943 г.
.Ф.099. Оп.Иа Д.4.П.4. Т.4. МИД СССР. Обзоры прессы миссии СССР в Канаде. 07.1943 г.
3.URL:http//www.dfait-maeci.gc.ca/depaitment/histoiy/dcer/menu-en.asp <#"justify">7.Ф. 5283. Общественно-политические организации. Оп.15.ВОКС. Д. 78. Переписка с уполномоченным ВОКС в Канаде о посылке нот, пластинок, журналов, их работе. 21.11.1942 - 28.09.1944.
8.Ф. 5283. Оп.15. Д. 93. Материалы о радиопередачах о Советском Союзе по радио станции СВС Канады. 14.01.1943 - 17.07.1944.
.Ф. 5283. Оп.15. Д.94. Отчет о деятельности комитета канадской помощи в фонд России. 15.04.1943.
10.Ф. 5283. Оп.15. Д. 143. Переписка с учреждениями и отдельными лицами Канады об обмене литературой, журналами, газетами, 21.06.1943г.-13.09.1945г.
11.Ф. 5283. Оп.15. Д. 156. Переписка с Национальным Советом Канадо-советской дружбы об оказании помощи пострадавшим городам, установлении культурной связи.29.11.1943г.- 27.05.1944г.
12.Ф. 5283. Оп.15. Д.424. Материалы о пребывании в Советском Союзе представителя Национального Совета Канадо-советской дружбы Ф. Парк с супругой. (Телеграммы, письма, программа по обслуживанию) 9.06.1948 г.-8.09Л949 г.
13.Ф. 5283. Оп.15. Д. 432. Справки и рефераты на книги канадских авторов, сделанные советскими референтами. 18.12.1948 г. - 10.1949 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 440. Переписка с Ассоциацией Украинских канадцев, Национальным Советом Канадо-советской дружбы по обмену книгами и статьями. 7.01.-24.06.1948 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 453. Переписка с ФРК по обмену книгами, статьями. 28.05.-24.12.1948 г.
16.Ф. 5283. Оп.15. Д. 496. Переписка с ФРК о посылке литературы, нот, пластинок. 5.06.-23.09.1949 г.
17.Ф. 5283. Оп.15. Д. 501. Переписка с уполномоченным ВОКС в Канаде о посылке научной литературы, фото подборок, нот. 10.10.1949 г. -28.10.1950г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 504. Переписка с Обществом Канадо-советской дружбы об их работе. 26.11.1949 г. - 19.12.1950 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 505. Переписка с ФРК о посылке пластинок, фотографий, книг. 30.11.1949 г. - 4.01.1950 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 515. Переписка с ФРК об обмене периодическими изданиями, выставками и статьями.
.Ф. 5283. Оп.15. Д.527. Переписка с учреждениями и отдельными лицами Канады об обмене литературой, фото, нотами. 1.06-23.11.1950 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д.537. Отчеты, рефераты, справки о работе Общества Канадо-советской дружбы. 08.1951 г. - 06. 1952 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 538. Обзоры и рецензии на журналы и бюллетени, издаваемые Обществом Канадо-советской дружбы. 1951 г. - 1952 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 540. Материалы о деятельности Общества Канадо-советской дружбы. 20.06.1953 г. - 17.12.1954 г.
.Ф. 5283. Оп.15. Д. 541. Материалы о пребывании в СССР делегаций... Общества Канадо-советской дружбы. 17.02.- 18.12. 1953 г.
.Соглашение об установлении дипломатических отношений между Советским Союзом и Канадой. 12.06.1942 // Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны: Документы и материалы. Т.1. -М.: ОГИЗ, 1946. С.287-288.
.Подписание Протокола между представителями СССР, США и Англии о военных поставках. 6.10.1942 // Там же. С.217 -282.
28.Подписание соглашения о поставках в Советский Союз. 19.10.1943 // Там же. С.409.
29.К обмену дипломатическими представителями между СССР и Канадой. Телеграмма премьер-министра М. Кинга. 10.11.1942 // Там же. С.326.
.Проект соглашения об организации «Администрации помощи и восстановления Объединенных Наций» // Там же. С. 388-395.
.Подписание соглашения о поставках в Советский Союз. 19.10.1943 // Там же. С.409.
.О преобразовании миссии СССР в Канаде и миссии Канады в СССР в посольства и о введении дипломатических представителей СССР и Канады в ранг послов. 11.12.1943 // Там же.С.428.
.О поставках Советскому Союзу вооружения, стратегического сырья, промышленного оборудования и продовольствия Соединенными Штатами Америки, Великобританией и Канадой. 11.06.1944. // Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной Войны: Документы и материалы. Т.2. -М.: ОГИЗ, 1946. С. 142-147.
.Подписание соглашения между СССР и Канадой о военных поставках Канады Советскому Союзу, согласно канадскому закону о взаимопомощи от 1943 г. 11.02.1944 // Там же. С. 79-85.
.В Наркоминделе СССР о порядке компенсации англо-канадским концессионерам, имевшим права на эксплоатацию никелевых рудников в Пет-само // Там же. С. 269.
.Протокол к соглашению о перемирии между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, с одной стороны, и Финляндией, с другой, от 19.09.1944 // Там же. С. 270.
.Подписание соглашения о поставках в Советский Союз. 17.04.1945 // Там же.С.189-190.
38.Послание В. Л. Маккензи Кинга, премьер-министра Канады, маршалу И.
39.B.Сталину, председателю Совета Народных Комиссаров СССР. 13.05.1945 // Внешняя политика Советского Союза в период Отечествен ной Войны: Документы и материалы. Т.З. -М.: ОГИЗ, 1947. С. 527.
40.Послание от В. И. Сталина премьер-министру Канады Маккензи Кингу. 13.05.1945 // Там же. С.527.
41.Торговое Соглашение между правительством его Британского Величества и правительством Российской Социалистической Федеративной Советской Республики. 16.03.1921 // Документы внешней политики СССР (далее ДВП СССР). Т.З. -М.: Госполитиздат, 1959. С 607.
.Обмен нотами между правительством РСФСР и правительством Великобритании о распространении торгового соглашения от 16.03.1921г. на Канаду // ДВП СССР. Т.5. -М.: Госполитиздат, 1961. С. 478^79..
.Письмо официального представителя СССР в Канаде премьер-министру и министру иностранных дел Канады М. Кингу. 20.03.1924 // ДВП СССР. Т.7. -М.: Госполитиздат, 1957. С. 158.
.Секретный протокол московской конференции представителей СССР, США и Великобритании. 1.10.1941 // ДВП СССР. Т.24. -М., 2000. С.341-348.
.Декларация Объединенных Наций 1.01.1942 // Там же. С. 569-570.
.Договор о ненападении между Германией и СССР. 23 августа 1939г. // Пономарев М. В.,. Смирнова С. Ю. Новая и Новейшая история стран Европы и Америки. Т.З. -М.: Владос, 2000. С. 191-192.
.Запрещение Коммунистической Партии Канады // Хрестоматия по новейшей истории 1939-1945. / Гофман А. Т. 2. М.: Соц-экон. лит-ра, 1960.
.Советско-канадское соглашение о канадских военных поставках.
.Советско-канадское соглашение о канадских военных поставках.