a (Новая Испания). Он открыл устье реки Табаско, нижнее течение которой часто называется по его имени Рио-Грихальва, а далее, при устье Рио-Бланко, встретился с уполномоченными императора ацтеков, до которого уже дошли сведения о появившихся у берегов Мексики испанцах. Грихальва расстался с ними очень дружелюбно, выторговав у индейцев много драгоценных камней и золота, и отправил одного из своих спутников для извещения Веласкеса о своих открытиях, после чего продолжил путь.
От устья реки Ятаспы или Рио-де-Сан-Паоло-и-Педро он повернул обратно и прибыл после 6-месячного плавания в Кубу. Новая экспедиция в открытую Грихальвой страну была поручена Эрнану Кортесу, к которому, таким образом, перешла вся слава открытий Грихальвы. После покорения Центральной Америки он поселился в Никарагуа и вскоре был убит во время восстания туземцев. (Википедия Грихальва, Хуан де; Берналь Диас "Подлинная история завоевания Новой Испании").
Из этого следует, что еще до того, как Эрнан Кортес высадился на побережье Центральной Америки в поисках золота, примерный маршрут к столице могущественной империи ацтеков был уже разведан. Оставалось только добыть это золото с помощью стали.
1.2 ПРИЧИНЫ ЗАВОЕВАНИЯ
В 1492 году Христофор Колумб отправился в путешествие с целью найти западный путь в Индию, богатую золотом, драгоценными товарами и, успевшими стать популярными в Европе, специями. Однако вместо восточных берегов Индии корабли Колумба пристали к островам Карибского бассейна. После, по мере разведки, завоевания и заселения новых территорий, испанцы начали понимать, что обещанного золота и богатств на этих землях нет. Надежды испанцев окончательно рухнули в 1498 году, когда португалец Фернан Магеллан достиг Индии, обогнув Африку с юга. Вернулся португалец с богатыми подарками от индийского правителя, в то время как испанцы довольствовались редкими золотыми украшениями аборигенов островов Карибского моря.
Однако, не смотря на первичное разочарование, испанцы не теряли надежды к обогащению - ведь если имеется золото, значит должно быть и место где его добывают. Вероятно, аборигены рассказывали испанцам о племенах, у которых они обменивали свои простые товары на золотые украшения. Началась активная разведывательная деятельность со стороны испанских идальго. После экспедиции Хуана де Грихальвы, испанцами, наконец, был найден источник распространения золота во всей центральной Америке - империя ацтеков. Осталось лишь завладеть им, силой.
1.3 НАЧАЛЬНЫЙ ЭТАП ЗАВОЕВАНИЯ
10 февраля 1519 года Кортес покинул остров Куба. Под его командованием было одиннадцать судов водоизмещением от семидесяти до сотни тонн, пятьсот восемьдесят солдат и около сотни матросов, а также две сотни кубинцев, несколько негров, несколько индианок и, что важнее всего, шестнадцать жеребцов и кобыл ("конкистадоры"). Флотилии был отдан приказ отправляться на остров Косумель. На этом острове Кортес создавал из своего отряда более-менее дисциплинированное войско. Проводились также постоянные проверки, осматривались пушки, мушкеты и арбалеты, люди практиковались в стрельбе и тренировали лошадей. На острове Кортес познакомился с испанцем по имени Агилар, который еще с пятнадцатью моряками восемь лет назад потерпел кораблекрушение возле острова. Все это время Агилар был рабом одного из индейцев и успел выучить язык табасков. Агилар обратился к Кортесу с предложением показать, где индейцы прячут некоторое количество золота, однако Кортес ответил ему, что не гонится за подобной мелкой выгодой, а находится здесь с целью служить Богу и королю. Под этим, разумеется, подразумевалось, что Кортес заинтересован только в полном завоевании.
Флотилия снова пустилась в путь только 4 марта. В пути случился небольшой шторм, сильный южный ветер отнес судно далеко в море, а когда справились с вертом, оказалось, что их отнесло назад к точке почти напротив Чампотона, места, где жили весьма воинственные индейцы. Здесь уже дважды, экспедиции Кардовы и Грихальвы, испанцы несли крупные потери в битвах с индейцами. Берналь Диас пишет, что Кортес хотел высадиться в этой точке и преподать здешним воинственным индейцам урок. Однако, можно предположить, что конкистадор решил на деле, в бою, испытать силы своего войска. Испанцы высадились на землю 12 марта, не далеко от индейского города Потончана. Индейцы были настроены враждебно, берег реки кишел индейскими воинами, а в городе их собралось не меньше двенадцати тысяч. Кортес послал Агилара в город, чтобы тот попытался убедить индейцев позволить его людям высадиться, набрать воды и купить продуктов. Но индейцы твердо решили не дать высадиться испанцам на их берег.
Утром 13 марта отслужили мессу, и люди заняли места в лодках. Авила с сотней людей отправился атаковать город, тогда как Кортес с остальными остались в долине реки. При попытке высадиться испанцы были встречены дождем стрел с обожженными наконечниками. Но огнестрельное оружие и фехтовальное искусство испанцев постепенно позволили им получить преимущество, и, когда город был, наконец взят, Кортес собрал своих людей на центральной площади крепости, где располагались большие общественные здания и три храма с идолами. Здесь, в присутствии своих солдат и королевского нотариуса в качестве свидетелей, он формально объявил о взятии этой земли во владение именем короля. Индейцы были разгромлены, их потери насчитывали восемьсот человек, армия Кортеса не понесла невосполнимых потерь. Кортес понимал, что с помощью только одного лишь оружия, он не сможет завоевать эти земли, так как индейцы на материке слишком многочисленны. И здесь он прибегает к тому, что до него не делал ни один испанский конкистадор - он прибегнул к дипломатии. Характер и подготовка Кортеса позволили осуществить намеченное им. Пятерых индейцев, включая двух военных вождей, захватили в плен. Кортес освободил вождей и направил их обратно в город с дарами, велев объяснить касикам, что он пришел с миром. На следующее утро касики вернулись с птицей, рыбой, фруктами и маисовыми лепешками, а также с просьбой, чтобы им позволили похоронить их мертвых, пока жаркое солнце не заставило тела разлагаться или их не съели ягуары. Кортес воспользовался случаем устроить демонстрацию.
Всего пришло тридцать касиков, и он принял их в полдень около своей палатки. Было очень жарко и тихо, в воздухе стоял тяжелый запах копаля, который жгли индейцы, окуривая собравшихся испанцев. За палаткой, возле которой стояли касики, была спрятана только что ожеребившаяся кобыла. После того как Кортес ошеломил касиков упреками, продемонстрировал им свой гнев и заявил, что все они вассалы могущественного императора Карла, он подал сигнал, и совсем рядом выпалила самая большая пушка. Вперед вывели самого горячего жеребца во всей флотилии, и он, чуя кобылу, рыл копытом землю и ржал, дико закатывая глаза и глядя прямо на индейцев.
Все это выглядело очень по-детски, очень театрально, и тем не менее это была сильнейшая и наиболее эффективная демонстрация силы - ведь рядом с Кортесом ряд за рядом стояли его вооруженные люди, а вблизи берега виднелись большие корабли. Касики были в ужасе. Результатом всего этого стал мир и изобилие пищи. Но Кортес не довольствовался локальным выигрышем. Он знал, что у индейцев есть рисуночное письмо и что все, что он делает и говорит на побережье, докладывается посредством его в центр; в рисунках поставленная им сцена должна была выглядеть особенно эффектно.
Когда Кортес требовал у индейцев золота, ему отвечали "Кулуа" и "Мехико". В то время эти слова для него ничего не значили. Тем не менее, ему подарили двадцать женщин, которых Кортес приказал крестить. Тогда он не сознавал этого, но эти подаренные женщины были для него гораздо ценнее золота, поскольку среди них была "знатная леди и касик над городами и вассалами с самого своего детства". В крещении она получила имя Марина, а в связи с высоким рождением ее называют всегда только доньей Мариной. Поскольку она была хороша собой и к тому же принцесса, Кортес отдал ее своему другу Алонсо Эрнандесу Пуэртокарреро.
Флотилия отплыла в понедельник перед Пасхой и четыре дня спустя прибыла в Сан-Хуан-де-Улуа, где Аламинос поставил суда на якорь под высоким берегом острова, в месте, защищенном от северных шквальных ветров. Две пироги отошли от берега и направились непосредственно к флагману. От этих индейцев Кортес впервые услышал внушающее ужас имя Моктесумы. Их хозяин, сказали они, является слугой этого великого короля, он послал их узнать цель визита испанцев и снабдить их всем необходимым. К Страстной пятнице испанцы уже разбили лагерь, а через день множество индейцев прибыли по поручению Куитлальпиток, который правил этой провинцией от имени Моктесумы. От Куитлальпинока при помощи переводчиков Кортес узнал, что Моктесума является не только единоличным правителем священного города Теночтитлана, но и верховным правителем Кулуа, конфедерацией городов-государств, находящихся за горами в нескольких днях пути. Несколько лет назад воины Моктесумы покорили район Сан-Хуана-де-Улуа и теперь его власть распространяется до самого побережья.
Затем произошло нечто странное. Теудильи заметил на одном из солдат позолоченный, но довольно ржавый шлем, попросил дать ему возможность рассмотреть его поближе и, рассмотрев, сказал, что хотел бы показать его своему господину, великому Моктесуме. Через семь дней он получил шлем назад, наполненным до краев добытым из шахты золотом, маленькими крупинками высокого качества, ценностью в 3000 песо. Теудильи сам привез шлем Кортесу. За неделю он успел совершить путешествие в Теночтитлан, доложить обо всем своему господину и прибыть обратно на побережье, в сопровождении мешикского принца по имени Кинтальбор и сотни индейцев, принесших еще дары. Кинтальбор, выбранный мешикскими жрецами, преподнес эти дары Кортесу только после того, как все индейцы поцеловали землю, а жрецы окурили испанцев. Здесь первый раз прозвучало слово "теуле", что означало "боги". А сам обряд целования земли и окуривания с помощью глиняных жаровен, был обрядом поклонения богам. Однако тогда Кортес еще не понимал всего этого, он был занят оцениванием принесенных даров. Дары, принесенные послами Моктесумы, были очень богаты, фактически это были прощальные дары, так как на вопрос Кортеса, когда он сможет увидеть самого Моктесуму, ему ответили, что такая встреча исключена. Однако Кортес с помощью уговоров, просьб и угроз Кортес смог убедить послать к Моктесуме еще одно посольство с просьбой на встречу с ним. Пока ждали посольство, отношения между индейцами и испанцами стали более напряженными. Все меньше индейцев приходило в лагерь с дарами и пищей, а принесенные хлебные лепешки были кислыми и кишели долгоносиками. Дошло до того, что испанцы были вынуждены собирать моллюсков на побережье. Вернувшись из Теночтитлана, Теудильи привез даров еще на 3000 песо, но и только. Моктесума наотрез отказался встречаться с Кортесом. После этого индейцы вообще перестали появляться в лагере испанцев.
Именно в этот момент к Кортесу в лагерь пришли пять шпионов из народа тотонаков, которые следили за испанцами с целью, выяснить могут ли они стать союзником в борьбе с Моктесумой. От них конкистадор узнал, что племена, которые недавно покорили мешики, неспокойны. Кортес одарил тотонаков, и отослал их с сообщением для касика о том, что испанцы в скором времени собираются навестить его. ("Конкистадоры", Иннес Хэмонд, до 32 стр.)
Когда конкистадоры вошли в Семпоалу, то неожиданно встретили там самый сердечный прием. Тотонаки находились в полной зависимости от Моктесумы и терпели всяческие притеснения от его чиновников и солдат. В испанцах они видели своих союзников в борьбе с ацтеками. В этот момент Кортес понимает, какое оружие дала ему судьба для исполнения своих планов. Все племена на окраинах огромного государства ацтеков были обложены тяжелыми поборами и данью, очень часто людьми, для принесения их в жертву, кровожадным богам Теночтитлана. Недовольные этим они только и ждали удобного момента, когда можно будет выступить с оружием в руках против своих угнетателей. Однако конкистадор понимал, что для того, чтобы отправиться в поход на саму столицу ацтекского государства, нужно еще создать опорную базу, которая будет обеспечивать связь с городами Кубы и Гаити, а также даст защиту, в случае неудачного похода или других непредвидимых обстоятельств. Заключив союз с двадцати правителями селений тотонаков о совместной борьбе с ацтеками, испанцы с их помощью основали первый город на континенте - Вилья-Рика-де-ла-Вера-Крус (Богатый город истинного креста). В скором времени Кортес создал из своих друзей и сторонников городской совет, который "избрал" его генерал-капитаном, городским главой и верховным судьей. Однако этими действиями он нарушил закон, захватывать новые земли и основывать на них города могли только два человека: испанский король и губернатор Кубы Веласкес. Сторонники Веласкеса открыто выражали свое недовольство, на что Кортес отреагировал быстро и жестко: двое зачинщиков были повешены, еще нескольких высекли плетьми, остальных бросили в темные и сырые подвалы крепости Веракрус. Чтобы окончательно лишить сторонников Веласкеса возможности вернуться на Кубу, Кортес приказал привести в негодность корабли, находящиеся в гавани. Предлогом таких действий были, по словам Кортеса, жуки-короеды источившие корпуса старых каравелл настолько, что они дали течь и могли пойти ко дну со дня на день. Сам же Кортес осознавал, что король Испании Карл Пятый постоянно
нуждается в золоте и ради тех доходов, которые сулили завоевания в Мексике, простит и измену Веласкесу, и нарушение собственных указов. 26 июля 1519 года груженый золотом корабль отправился из Веракруса в Испанию под руководством ближайших соратников Кортеса - Алонсо Эрнандеса Пуэртокарреро и Франсиско де Монтехо. Им не потребовалось много усилий, чтобы завоевать расположение кастильского короля.
2. МАРШ НА ТЕНОЧТИТЛАН
2.1 ПУТЬ В СВЯЩЕННЫЙ ГОРОД
августа 1519 года Кортес покинул Семпоалу. Его войско насчитывало четыре сотни пеших испанских солдат с шестью орудиями, пятнадцать кавалеристов и несколько тысяч союзных индейцев (две тысячи воинов тотонаков согласно книге "Правдивая история завоевания Новой Испании" Берналь Диас дель Кастильо, одного из участников похода Кортеса на Теночтитлан), среди которых было от сорока до ста военных вождей. Такое большое количество военных вождей тотонаков может быть показателем того, насколько вожди Семпоала доверяли испанцам, и, что возлагали на них большие надежды, как на союзников. Но это доказывает и то, в каком отчаянном положении были племена, находившиеся под гнетом ацтеков. Солдаты Кортеса были одеты в подбитые хлопком доспехи и несли щиты. У некоторых были аркебузы, мушкеты или арбалеты, но в основном, вооружение испанцев составляли копья и мечи. Только капитаны и всадники были облачены в стальные доспехи.
Несмотря на то, что армия Кортеса была вооружена не в пример лучше мешиков и обладала знаниями тактики не доступной индейцам, она была бы сметена армией ацтеков, которая могла выставить под свои знамена несколько сотен воинов. Но Кортес уже твердо знал, что в самом ближайшем будущем силы испанцев неизмеримо возрастут: его союзниками и друзьями готовы были стать все покоренные ацтеками племена и народы. Перед началом пути он обратился к своему войску с яркой речью. "Я готовлю вам,- заявил Кортес,- великолепную награду, но ее можно приобрести только беспрестанными упорными трудами. Великие действия совершались только великими усилиями, и слава никогда еще не была уделом лентяев. Если я работал неутомимо и положил на это предприятие все, что у меня было, то единственно из любви к славе - благороднейшей награде человека. Но, если кто-нибудь из вас предпочитает славе богатство, будьте мне только верны, и я сделаю вас обладателями сокровищ, какие и во сне не грезились нашим соотечественникам! Вас мало числом, но вы сильны духом; если он не поколеблется, будьте уверены, что всевышний, защитит вас, хотя бы вас окружали тучи врагов; наше дело - дело правое, и вы идете сражаться под знаменем креста!" (Прескотт В. "Завоевание Мексики". Спб., 1885, с. 32.).
Итак, Кортес двинулся к Тлашкале - не большому, но самостоятельному государству индейцев-нахуа. Этот маршрут был избран не случайно. Конкистадор действовал согласно совету правителя Семпоалы, заверившего предводителя испанцев в том, что тлашкальцы, будучи смертельными врагами ацтеков, помогут малочисленному отряду завоевателей в походе на Теночтитлан. Сам Кортес в послании-реляции Карлу Пятому пишет, что в начале похода на Тлашкалу местное население встретило объединенное войско испанцев и тотонаков враждебно. Однако в эту часть его послания верится наименее всего. Кортес пишет, что он сражался от зари до заката со
стотысячным войском тлашкальцев, а на следующий день в битве против его войска вышло сто сорок девять тысяч индейцев. В это очень трудно поверить, так как даже учитывая качество вооружения испанцев (но ведь и не все испанцы были защищены стальными латами), такое преимущество индейцев в числе и почти непрерывное сражение в течении двух суток не давало испанцам шанса не только выйти из сражения без потерь, но и, скорее всего, победить.
По мнению В. И. Гуляева, тлашкальцы с самого начала были лояльны к испанцам и без всяких задержек пропустили через свои земли конкистадоров, выделив им отряд в шесть тысяч своих воинов. Получив подкрепление, Кортес двинулся на запад. Его путь лежал к Чолуле (Чурультекаль) - древнему священному городу индейцев, знаменитому благодаря своему великолепному храму в честь бога ветра и воздуха Кецалькоатля, а также богатству своих жрецов и царей. У городских ворот конкистадоров с почетом встретили высшие сановники Чолулы, разместившие все многочисленное воинство Кортеса в удобных помещениях на территории главного храма.
На третий день пребывания испанцев в Чолуле случилось событие, которое не имеет однозначной оценки до сих пор. Это так называемая "Резня в Чолуле". По мнению В.И. Гуляева, это событие является одним из самых жестоких злодеяний в истории конкисты, он однозначно выступает с осуждением, что, на наш взгляд, не совсем верно. Кортес и его испанское войско первоначально и на момент вхождения в Чолулу находился на позиции "слабого" - его небольшой отряд находился глубоко в тылу потенциального врага, в случае неблагоприятных обстоятельств он не только мог не дождаться подкрепления, но и вовсе погибнуть в окружении враждебных индейцев. К тому же меры, принятые им в Чолуле, были не без основания. Как пишет Берналь Диас дель Кастильо и сам Кортес, кровавая расправа над населением Чолулы являлась следствием их предательства по отношению к испанцам.
Берналь Диас дель Кастильо пишет в своей книге "Правдивая история завоевания Новой Испании", что первоначально касики Чолулы приняли испанцев весьма радушно, однако на третий день пребывания отношения индейцев к войску Кортеса резко поменялось. Касики и жрецы перестали появляться пред конкистадором, а "если показывался какой-нибудь индеец, он насмешливо хохотал и вскоре исчезал". На вопрос Кортеса, почему прекратились поставки съестных припасов, ему отвечали, что в Чолуле временно вышел весь маис. Явившееся новое посольство Моктесумы, уже без всякого церемониала, сообщило, что Моктесума не желает прибытия Кортеса в столицу, так как его войско там нечем будет содержать. Кортес сразу понял, что дела принимают скверный оборот. Когда он пригласил к себе главного касика, тот отказался прийти, сославшись на болезнь. Опасные признаки накапливались все больше, и Кортес приказал привести двух жрецов. По просьбе Кортеса, жрец привел самых влиятельных касиков. Тогда конкистадор напрямую спросил у них, почему прекратились поставки продовольствия испанцам, на что ему ответили, что они давно бы принесли еды, если бы не было запрета Моктесумы.
Тотонаки из Семпоалы, которые свободно перемещались по городу, доложили Кортесу, что улицы в городе перекопаны и вырыто много рвов, на дне которых были заостренные колья, а на крышах домов было много камней, чтобы использовать их в случае сражения в городе. Вернувшиеся тлашкальцы сообщали, что в храмах были принесены в жертву богу войны несколько женщин и детей. Кортес моментально среагировал на информацию о приближающейся опасности, он приказал тлашкальцам немедленно возвращаться в лагерь и быть особенно бдительными, чтобы по первому зову прибыть в город на соединение.
Касикам Кортес сказал, что он по-прежнему намеревается держать путь на Теночтитлан и для этого ему понадобится около двух тысяч носильщиков. Касики, не подозревающие, что их замысел раскрыт, отправились к себе. Кортес же объявил своему войску быть к следующему утру в полной боевой готовности. Послам Моктесумы Кортес заявил, что какие-то злодеи в Чолуле замышляют измену, и что они готовы взвалить всю ответственность на послов и самого Моктесуму. Но Кортес, конечно, этому не верит, а посему просит послов остаться в лагере, прекратив с горожанами всякое сношение, а завтра быть проводниками на пути к Теночтитлану.
Ночью одна из местных жительниц, проявив симпатию к переводчице Кортеса донье Марине, сообщила той, чтобы она оставила испанцев, ибо всех их перебьют. Муж этой женщины был начальником одного из кварталов, от него она узнала, что уже три дня идет подготовка к нападению на испанцев, было даже объявлена большая награда тому, кто поймает испанца живым, чтобы позднее он мог быть принесен в жертву на одном из алтарей Теночтитлана.
С наступлением утра, в лагерь прибыли ацтекские воины под видом носильщиков и две тысячи вспомогательного отряда. Однако войско Кортеса уже было готово к работе, самые надежные воины стояли возле ворот и отбирали оружие у входящих индейцев. В центре лагеря, сидя высоко на коне, находился Кортес, подле него донья Марина. Когда у всех ацтеков было отобрано оружие, Кортес обратился к ним, подробно изложив всю их измену. Был дан сигнал к началу атаки, и испанцы начали свою "кровавую работу". Многие индейцы погибли в первые минуты этой расправы, другие были сожжены заживо. Однако больше всех бесчинствовали в городе отряды тлашкальцев. Они преследовали жителей Чолулы и пленили их с целью порабощения, либо же убивали на месте. Положение ухудшилось после прибытия новых отрядов из Тлашкалы.
Во время этой расправы к Кортесу устремились касики и жрецы из отдаленных кварталов города, уверяя что они не причастны к измене, так как кварталы города имели управления независимые друг от друга. Сначала Кортес, не склонялся на эти просьбы, но потом велел позвать послов Моктесумы. Им конкистадор заявил, что сменит гнев на милость только лишь ради уважения Моктесумы, поэтому остановит дальнейшую расправу.
Берналь Диас дель Кастильо пишет, как бы это ни было парадоксально, что вскоре после этих событий, взаимная вражда Тлашкалы и Чолулы не только прекратилась, но никогда и не возобновлялась.
Войско же ацтеков, находившиеся недалеко от города, узнав, что внезапная атака не удалась, а все жители Чолулы, которые оказали сопротивление, были перебиты, вернулись в Мешико. Две недели, пока Кортес находился в городе Чолула, Моктесума проводил время в храмах, в которых приносились человеческие жертвоприношения, советовался с военными вождями о том, как следует поступить в данной ситуации. Сам Моктесума был напуган неожиданным поворотом событий, его решимость сильно поколебалось. Кортес снова послал посольство в Теночтитлан с категорическим требованием разрешить ему вход в Теночтитлан-Мешико. Посланцы Кортеса дали понять, что и жрецы, и касики Чолулы утверждают, что засада была организована по его, Моктесумы, совету и приказанию. Затем послы заявили, что Кортес отказался поверить, что такой великий правитель мог отдать такое приказание, особенно после того, как он объявил себя другом испанцев; кроме того, наслышанный о характере Моктесумы Кортес убежден, что, если идолы и внушили бы Моктесуме злую мысль воевать с испанцами, он делал бы это открыто. "Однако нам все равно, атакуют ли нас на открытой местности или в городе, днем или ночью, так как мы убьем всякого, кто осмелится это сделать". Еще эмиссары добавили, что, поскольку Кортес совершенно уверен в дружеском расположении Моктесумы и хочет встретиться и поговорить с ним, он немедленно выступает на Теночтитлан, чтобы со всеми подробностями поведать Моктесуме волю своего господина, императора Карла.
Неумолимая настойчивость Кортеса, его непоколебимая, отчаянная целеустремленность оказались совершенно новыми и недоступными для сознания индейцев качествами. Несомненно, так ведут себя только боги, " конкистадоры". Как бы это не было странным, но религия ацтеков сыграла на руку именно Кортесу. Кортес высадился на побережье в году 1- й Камыш - этот знак руководил жизнью Кецалькоатля и, следовательно, был годом его предсказанного "возвращения". Когда вернулся Теудилья со шлемом и требованием Кортеса наполнить его золотом, Моктесума все больше уверил себя, что явился сам Кецалькоатль. Шлем испанца напоминал те шлемы, что носили предки индейцев, люди Кецалькоатля. Кроме того, детальные изображения облика самих испанцев только усиливали божественный образ, уже навеянный слухами.
Поэтому, получив это последнее послание, Моктесума, похоже, решил, что не может более оттягивать внушающую ему ужас встречу. Он направил шестерых вождей с дарами и приветственной речью: "Наш господин, великий Моктесума, посылает этот подарок и просит принять его вместе с великой любовью, которую он питает к тебе и всем твоим братьям. Он говорит, что зло, которое причинили тебе люди Чолулы, очень огорчает его, и он желает наложить на них дополнительное наказание. Поскольку они злобные и лживые люди, ведь они стремились возложить на него и его посланников вину за преступление, которое сами пытались совершить". И далее в послании говорилось, что Кортес может прийти в город, когда пожелает. Так начался последний этап похода на Теночтитлан.
Узнав, что Кортес намерен следовать в столицу государства ацтеков, многие из семпоальцев, посчитали, и не без оснований, что испанцы сами идут в уготовленную им ловушку, и что многие из них будут убиты или принесены в жертву богам. Кортес отпустил домой семпоальцев, но, тем не менее, в составе его армии осталось более четырех тысяч индейцев. Кортес в своем послании-реляции Карлу Пятому пишет, что его войско пополнилось отрядом индейцев Чолулы, несмотря на их неудавшуюся засаду и ответную расправу испанцев, которые целых два дня громили их город. Все это доказывает только, что здесь, решительное применение силы вызвало скорее уважение и даже восхищение, но не ненависть.
Путь, по которому двинулось войско испанцев, пролегал мимо Уэйоцинго, союзного Тлашкале индейского города. Эта дорога была выбрана Кортесом, в основном, из-за того, что конкистадор намеревался увеличить свои вспомогательные силы за счет индейцев. На ночь испанцы остановились в городе Калпане, который располагался рядом с Уэйоцинго. Вожди и жрецы города предупредили Кортеса о том, что когда он достигнет верхней точки прохода, который пролегал через большой холм, он обнаружит там две тропы; одна из них перекрыта упавшими деревьями и непроходима для лошадей, другая расчищена. Если испанцы выберут расчищенную тропу, позже они внезапно обнаружат, что она перегорожена земляным завалом, а поблизости в засаде, за рвами и баррикадами, их ожидают мешики. Они предложили Кортесу "множество людей", чтобы помочь тлашкаланцам убрать деревья, перекрывшие тропу. Кортес, опасаясь ловушки, выбрал ту тропу, которая была завалена, и вела в Амекамеку.
В Амекамеке испанцы все еще находились за пределами кольца приозерных городов-государств, составлявших Кулуанскую конфедерацию. К этому моменту Кортес обладал уже достаточно точной информацией о Теночтитлане. Он знал, что его каналы и подъемные мосты представляют собой потенциальную ловушку, выбраться из которой надежды мало. И все же он не отказался от своей цели, даже не поколебался.
На следующее утро, когда Кортес только выступил в путь, его встретило новое посольство Моктесумы, принесшие ему богатые дары и послание от тлатоани: "Малинче, этот подарок посылает тебе господин наш, великий Моктесума, который выражает сожаление, что тебе пришлось перенести столько тягот в путешествии из Далеких земель, чтобы увидеться с ним, и говорит, что уже посылал сказать тебе, что он даст тебе много золота и серебра и много чальчиуите (жадеитовых пластинок, превыше всего ценившихся мешиками за их цвет и редкость) в качестве дани для твоего императора и тебя самого и теуле из твоего отряда, если только ты не пойдешь в Теночтитлан. Теперь он умоляет тебя еще раз не продвигаться дальше, но вернуться туда, откуда пришел, и он пошлет в порт большое количество золота и серебра и драгоценных камней для твоего короля, а тебе он даст четыре ноши золота и по одной ноше каждому из твоих братьев. Твой вход в Теночтитлан, однако, запрещен. Все его вассалы вооружены и готовы предотвратить его. И более того, дорога чрезвычайно узка и для тебя там нет пищи".
Ответ Кортеса на это послание был вежлив, но тверд: если у мешиков недостаточно пищи для снабжения его людей, это не имеет значения, все они люди закаленные и могут обходиться почти без пищи. Ему оставался уже последний этап его похода на Теночтитлан, и он ожидал, что Моктесума примет его в своем городе. Это был последний обмен заочными посланиями.
Испанцы провели ночь в Айотсинго на берегу озера Чалько, где впервые увидели индейские дома, построенные наполовину в воде. На следующее утро, когда они направлялись к проходившей через Куитлауак дамбе, прибыли четверо знатных индейцев с большой толпой мешиков и объявили о приближении Какамы. Для Кортеса это означало серьезную победу. Какама приходился Моктесуме племянником и являлся властителем Тешкоко, города близнеца кулуанского альянса. "Он прибыл на носилках, очень богато отделанных зелеными перьями с большим количеством серебряных украшений и драгоценных камней, вставленных в украшения в виде деревьев, изготовленные из наилучшего золота". Выйдя из носилок, он отвесил глубокий поклон и сказал: "Малинче, мы пришли сюда, я и эти вожди, чтобы предоставить себя в твое распоряжение и проследить, чтобы ты получил все, что требуется тебе и твоим спутникам, и проводить тебя в твой дом, которым является наш город. Ибо так нам приказал наш господин, великий Моктесума, который просит тебя простить его за то, что он не пришел вместе с нами сам. Причина того, что он так поступил, плохое здоровье, а не недостаток доброй воли по отношению к тебе". Путь на Теночтитлан был открыт.
2.2 ТЕНОЧТИТЛАН
8 ноября 1519 года, испанцы вступили в Теночтитлан. Дамба сначала шла на запад, а затем, почти через четыре мили, повернула на север. Дорога была так запружена индейцами-зеваками, что войскам приходилось с трудом расчищать себе дорогу. Озеро около дамбы кишело множеством каноэ, каждый мост был забит людьми. Весь Теночтитлан вышел, чтобы увидеть пришельцев из далекой страны, особенно впечатлял их вид всадников на лошадях, про которых они уже слышали много невероятных рассказов. Дамба, по которой двигались испанцы, тянулась более чем на пять миль, ширина же ее составляла две длины копья, так что восемь всадников могли ехать рядом. За эти пять миль испанцы миновали три города, в каждом из которых было от трех до шести тысяч домов.
В Теночтитлане чужеземцев уже ждали. По большой улице, в которую упиралась дамба, навстречу им двигалась пышная процессия. Вот что пишет об этом сам Кортес в своем послании Карлу Пятому: "Когда же мы миновали мост, навстречу нам вышел сам владыка Моктесума, и с ним сотни две сановников, все босые и одетые в платье другого вида или фасона, но тоже весьма богатое, еще более богатое, чем у первых; и шли они двумя процессиями, прижимаясь к стенам домов, по улице весьма широкой, красивой и прямой, так что с одного ее конца виден другой, и длиною она в две трети лиги, и по обе ее стороны стоят добротные большие дома - и жилые, и служащие мечетями; а посередине улицы шел Моктесума с двумя сановниками, один справа, другой слева. И один из них был тот самый вельможа, о ком я говорил, что он явился на переговоры в носилках, а другой - брат Моктесумы, правитель города Истапалапа, откуда я в тот день вышел, и все трое были одеты одинаково, только Моктесума был в обуви, а те двое - босые, и каждый держал его под руку; когда ж мы поравнялись, я спешился и пошел вперед, чтобы его обнять, но те двое, что с ним шли, руками остановили меня, чтобы я к нему не прикасался. Затем они и он также совершили церемонию лобызания земли, после чего Моктесума приказал своему брату, что шел с ним, подойти ко мне и взять меня под руку, а он с другим вельможей пошел впереди на небольшом расстоянии".
Берналь Диас описывает Моктесуму, как мужчину сорока лет с правильными и мягкими чертами лица, высокий, пропорционально сложен, с болей светлой, чем у других соплеменников кожей.
Моктесума произнес приветственную речь, а Кортес снял с себя ожерелье из жемчуга и стразов и надел на шею Моктесумы. Когда процессия прошла несколько улиц, прибыл один из слуг Моктесумы с "двумя ожерельями, завернутыми в ткань, которые были сделаны из цветных раковин…и с каждого ожерелья свисало по восемь золотых креветок, выполненных с большой точностью и около пяди длиной". Сам Моктесума надел ожерелья на шею Кортесу. Этот жест говорил о многом, так как креветки символизировали самого Кецалькоатля.
Для проживания испанцам выделили дворец Ашайакатля, отца Моктесумы. Там было множество залов, в одном из которых вполне могли разместиться полторы сотни человек. По существу, в этом здании было достаточно места для размещения всей испанской армии. Это было громадное здание сложной планировки, частью сокровищница, частью храм. Моктесума лично провел Кортеса в его покои, после чего удалился. Кортес пишет о дальнейшем развитии событий следующее: "И немного спустя, когда все воины моего отряда уже были размещены по квартирам, он вернулся, и за ним несли множество разных золотых и серебряных украшений и плюмажей и почти пять или шесть тысяч штук одежды из хлопка, очень нарядной, из тканей разной выделки и по-разному вышитой, и, передав мне все это, сам он сел на другом возвышении, которое тут же соорудили рядом с тем, на коем сидел я, а усевшись, сказал следующее: "Уже много лет мы по писаниям, оставшимся от наших предков, знаем, что ни я, ни все те, кто на сей земле обитает, не коренные здешние жители, но пришлые, и прибыли сюда из дальних краев; знаем также, что в сии места нас привел некий вождь, и все пришедшие с ним были его подданные, а потом он возвратился на свою родину и лишь через многие годы прибыл сюда опять, и тогда оказалось, что те, кого он здесь оставил, переженились на здешних женщинах, и обзавелись многочисленным потомством, и основали селения, в коих жили, и когда он захотел увести их с собою, они не пожелали ни идти за ним, ни признать своим господином, и с тем он и удалился. И мы всегда знали, что его потомки придут покорить эту землю и сделать нас своими подданными; и ежели, как вы говорите, вы и впрямь пришли со стороны, откуда восходит солнце, и ежели верны ваши рассказы о том великом владыке или короле, что вас сюда послал, то мы твердо убеждены и верим, что он-то и есть наш исконный господин, особливо ежели он, как вы утверждаете, давно о нас наслышан; и посему не сомневайтесь, что мы вам будем подчиняться и считать вас наместником того великого государя, и все, чем я в моих владениях распоряжаюсь, принадлежит вам, стоит вам только приказать, все будет исполнено и сделано; все, чем мы владеем, существует лишь для того, чтобы вы этим располагали. И поскольку вы находитесь у себя дома и на своей родине, устраивайтесь и отдыхайте от трудов, испытанных в пути и в сражениях, ибо мне известно обо всем, что вы претерпели, направляясь от Потончана в эти места, и также известно, что люди из Семпоальяна и Тласкальтеки наговорили вам на меня много худого. Но вы не верьте ничему, кроме как своим глазам, особливо же людям, которые суть мои враги, а иные из них были моими подданными и взбунтовались с вашим приходом в надежде, как они говорят, на ваше покровительство; знаю также, что они сказали вам, будто в моих домах стены из золота и циновки на помостах и в других помещениях также золотые и будто я бог или возомнил себя богом, и прочее и прочее. Однако вы же сами видите, что дома мои из камня, извести и глины". И тут он завернул подол своего платья и показал мне свое тело. "Глядите, ведь я из плоти и костей, как вы и как всякий другой, и я тоже смертен, и меня можно пощупать,-говорил он, трогая руками свои плечи и туловище. -Видите, как вам солгали; правда, у меня есть кое-какие золотые вещицы, доставшиеся от предков; и все, что у меня есть, вы можете получить, как только захотите; а сейчас я пойду в другие дома, где я живу; вас же здесь снабдят всем необходимым для вас и для ваших людей. И вы ни о чем не печальтесь, ибо вы находитесь в своем доме и на своей родине".
На все эти речи я ответил так, как считал наиболее уместным, а главное - постарался уверить его, что Ваше Величество и есть именно тот, кого они ждали; и на сем он со мною простился, и когда он ушел, нам нанесли всякой всячины - много кур, и хлеба, и фруктов, и всего, что нам надо было…"
Как только Моктесума покинул лагерь, Кортес занялся размещением артиллерии и организацией обороны жилища. Он наставлял своих солдат помнить Чолулу и быть наблюдательными, бдительными и всегда готовыми к сражению.
Всю неделю Моктесума вел себя безукоризненно, как хозяин, принимающий гостей. Он завалил Кортеса подарками, обращался с ним как с братом и почти равным ему по рангу человеком. Тем не менее, он являлся абсолютным правителем, и Кортес очень хорошо знал, что любое изменение настроения, давление советников, собственные его страхи или единственный пустяковый инцидент - любая мелочь может привести к тому, что потенциальная ловушка захлопнется. Испанцы находились полностью во власти Моктесумы, и для Кортеса, который и сам был по натуре автократом, такое положение вскоре стало невыносимым.
Однако вскоре произошло событие, которое поменяло имеющееся положение вещей. Прибыли двое тлашкаланцев с тревожными новостями с побережья. Куальпопока, поставленный Моктесумой губернатор провинции Наутла, убил двоих испанцев, присланных к нему в качестве эмиссаров с требованием принять союзнические обязательства по отношению к императору. В ответ на это коннетабль Веракруса Хуан де Эскаланте немедленно отправился в карательную экспедицию с пятью десятками испанских солдат и десятью тысячами семпоальских ополченцев. В последовавшем сражении и Эскаланте, и его лошадь были убиты, и кроме того, еще шестеро испанских солдат. И теперь все индейцы прибрежных районов, и тотонаки, и мешики, вышли из-под контроля.
Реакция Кортеса на эти новости была немедленной и однозначной. Взяв с собой пятерых из своих капитанов, включая Хуана Веласкеса де Леона, и обоих переводчиков - донью Марину и Агилара, всего около тридцати наиболее доверенных спутников, он сразу же отправился к Моктесуме. Нет никаких сомнений в том, что он и до этого обдумывал идею захватить персону короля и держать его в качестве заложника, как гарантию покорности его вождей и воинов. Беспорядки на побережье и донесение о том, что Куальпопока действовал по прямому приказанию Моктесумы, предоставили ему нужный для этого предлог.
Предъявив обвинения, Кортес потребовал, чтобы Моктесума сопровождал его в испанский лагерь. Моктесума предложил в качестве заложников своих законных детей, сына и двух дочерей. Кортес был непреклонен, но пообещал тлатоани, что не будет чинить препятствий исполнению его приказов и предъявлять притязаний на его владения. И Моктесума подчинился.
По приказанию Кортеса с Моктесумой обращались с максимально возможным почтением, принимая все меры к тому, чтобы, по крайней мере, внешне он был бы пленником не больше, чем в собственном дворце. Однако невозможно скрыть захват правителя в центре его столичного города. В отведенных ему покоях он по - прежнему являлся великим властителем. Но при каждом выходе за пределы лагеря, для выполнения ли религиозных ритуалов, или на охоту, его теперь всегда сопровождал эскорт вооруженных испанцев.
Дней через двадцать в столицу прибыл Куальпопок в сопровождении сына и десятка высоких вельмож. Моктесума передал право суда над касиком Кортесу. После допросов и пыток, был вынесен смертный приговор. Куальпопок и его сын были сожжены на центральной площади города. Несмотря на то, что жизнь на землях индейцев ценилась очень дешево, такой способ убийства вселил суеверный страх в сердца и умы индейцев.
Несмотря на плен, несмотря на сожжение Куальпопоки, слово Моктесумы, по-прежнему, было законом. Для того ,чтобы сильнее подчинить тлатоани своей воле, Кортес потребовал от Моктесумы, чтобы он признал себя вассалом испанского короля, сказав что Карл Пятый и есть Кецалькоатль, божество когда-то покинувшее землю мешиков. Моктесума публично, в присутствии королевского нотариуса и свидетелей, стал вассалом императора Карла, и все его приближенные, и все люди Теночтитлана последовали его примеру.
В это же время были вскрыты сокровищницы во дворце Ашайакатля, и началась дележка добычи, которая заняла три дня. Эти огромные сокровища были видимым, материальным свидетельством успеха экспедиции. Как бы то ни было, дележ добычи необычайно повысил боевой дух армии.
Кортес помнил, что одним из условий похода на земли индейцев было крещение местного населения. "Посоветовавшись" с Моктесумой он прибыл в один из храмов ацтеков для того, чтобы согласовать с ними установление вместо каменного алтаря статуи Девы Марии и настаивал на необходимости уничтожения идолов их старых богов. На что жрецы рассмеялись, как будто невозможно было сделать подобную вещь, и сказали: "Не только этот город, но вся земля считает их богами. Это дом Уицилопочтли, которому мы служим, и ради почитания его люди пожертвуют своими отцами, матерями и детьми, и сами предпочтут умереть. Так что берегитесь, ибо, увидев ваш приход сюда, они все поднялись с оружием и готовы умереть за своих богов". Тогда Кортес схватил железный стержень и начал наносить им удары по идолам, сбивая с них позолоту.
Моктесума был в ужасе. Он предупредил Кортеса, что город поднимется, что он не сможет управлять своими людьми перед лицом такого оскорбления, нанесенного их богам. Жрецы объявили, что с ними говорили Уицилопочтли и Тескатлипока; оба бога угрожали покинуть Теночтитлан, если чужой испанский бог не будет удален из храма. К этой угрозе они позже добавили призыв к восстанию: боги останутся только в том случае, если испанцы будут уничтожены. Всю ночь и большую часть следующего дня Моктесума совещался, и не только со жрецами, но и со своими военными вождями. Положение внезапно стало взрывоопасным. Настолько взрывоопасным, что Моктесума в конце концов вызвал Кортеса к себе и сказал, что тот должен немедленно покинуть Теночтитлан. Если он этого не сделает, он сам и все его люди будут убиты. Боги сказали свое слово. Слово это было "война".
Кортес пытался выиграть время. Он сказал, что не в состоянии покинуть город, так как его корабли уничтожены. Но даже когда у него будет возможность уйти, Моктесуме придется сопровождать его, чтобы нанести визит ко двору императора, вассалом которого он является. Тогда Моктесума согласился обеспечить испанцев лесом для строительства кораблей взамен уничтоженных. Он рассчитывал тем временем убедить жрецов не разжигать войны и, умилостивив богов, избегать по возможности человеческих жертв. Кортес в свою очередь пообещал поспешить со строительством кораблей и покинуть Теночтитлан сразу же по завершении строительства. Нуньес и Лопес, корабельные плотники, должны были построить три судна. Необходимое для судов снаряжение и снасти хранились на складах Веракруса.
Затем разразилась катастрофа. Первым признаком стало изменившееся поведение Моктесумы, когда Кортес нанес ему свой ежедневный визит. Здоровье короля, постепенно ухудшавшееся под воздействием владевшего им напряжения, внезапно резко улучшилось. Его поведение казалось почти легкомысленным. Он не пытался скрыть причину такой перемены; напротив, он с нескрываемым удовольствием рассказал Кортесу, что на побережье прибыл целый караван судов. Он показал принесенную гонцами пиктограмму. На ткани было нарисовано девятнадцать судов и было изображено, как множество людей и лошадей высаживается с кораблей в окрестностях Веракруса. "Теперь тебе не нужно строить корабли", - сказал Моктесума. Он умолчал, однако, о том, что уже связался с командиром этой экспедиции, отослал ему подарки и узнал, что тот прибыл, чтобы арестовать Кортеса. Однако Кортес сам смог понять, что прибывшая эскадра может быть только с Кубы, а значит, направлена против него. Когда он сообщил это своему войску, то, как он и ожидал, оно было полностью на его стороне.
Оставив в городе Теночтитлан Альварадо, одного из своих капитанов, Кортес вышел на встречу недавно прибывшим из Кубы испанцам, которыми командовал Нарваэс. Достигнув расположения войск Нарваэса, Кортес начал сражение. Он отнюдь не хотел убивать прибывших соотечественников, хоть они и пришли чтобы арестовать его, цель Кортеса была другой - пополнить свое войско за счет людей Нарваэса. Для этого он заранее через шпионов и парламентеров распространял слухи о том, что все пришедшие с ним люди имеют несметное количество золота. Именно поэтому, поддавшись этим слухам, солдаты Нарваэса дрались вполсилы и, наконец, быстро сдались и присоединились к Кортесу, как только Нарваэс был ранен и пленен.
Пока Эрнан Кортес находился вдали от Теночтитлана, выясняя отношения с Нарваэсом , в городе произошли значительные события. Ацтеки готовились проводить очередной религиозный праздник с человеческими жертвоприношениями и вырыванием сердец. Альварадо, который остался вместо Кортеса во главе испанского отряда, который насчитывал около ста человек, попытался помешать человеческим жертвоприношениям. Но осатаневшее жречество, видя небольшие силы оставшихся испанцев, намеренно провоцировало столкновение. Они даже вознамерились принести некоторых испанцев в жертву богу войны Уицилопочтли. Жречество опиралось на храмовых воинов, обеспечивающих добычу и доставку на пирамиду многочисленных жертв. Кроме того в город были стянуты около ста тысяч воинов с разных районов страны. Жрецы умело распаляли ненависть к испанцам среди населения. И праздник - таки вошёл в свою сатанинскую фазу, людям на пирамиде начали вырывать сердца. Альварадо пришлось принять чрезвычайно неравный бой. Он со своими воинами держался во дворце неделю. И дождался-таки, возвращения Кортеса.
Ацтеки выбрали нового тлатоани - Куитлауака, и стали готовиться к войне с испанцами. 24 июня 1520 г. в город вернулся Кортес. В разгар кризиса при невыясненных обстоятельствах, погиб Моктесума (27 или 30 июня 1520 г.). Испанцы утверждали, что Моктесума был убит восставшими индейцами, индейские источники и современные авторы полагают, что Моктесума, более не нужный испанцам как заложник, был убит ими самими.
У Кортеса, в войско которого вступил отряд Нарваэса, теперь было около 1300 пеших и 97 конных, а также 80 арбалетчиков и 80 аркебузников. Жрецы приостановили явное противодействие, но решили взять конкистадоров измором. Находясь в центре города, в царском квартале испанцы, по сути, находились в окружении стотысячной армии. Втягиваться в уличные бои - для испанцев верная гибель. Кортес решил покинуть город ночью на первое июля 1520 года.
2.3 "НОЧЬ ПЕЧАЛИ"
Ночное отступление испанцев из города Теночтитлан получило название "Ночь печали". Тридцатого июня 1520 года под покровом темноты испанцы осторожно вышли из дворца и двинулись на запад, к дамбе, ведущей на Тлакопан - самой короткой дороге к берегу. Солдаты авангарда несли и перебрасывали через проломы в дамбе легкие деревянные мостики, которые снимали те, кто шел в арьергарде. Замыкающим был отряд под руководством Педро де Альварадо. Кортес находился в центре колонны. За испанцами двигались союзные им индейцы.
Головные дозоры уже миновали три пролома в дамбе и подошли к последнему, четвертому. И в этот момент прозвучал сигнал тревоги. Скучившиеся на дамбе конкистадоры и их союзники были атакованы с тыла отрядами пеших ацтеков, а с флангов - многотысячной флотилией каноэ. Всадников стаскивали с лошадей, людей затаптывали, сталкивали вниз в воду, топили в проломах. Основной удар принял на себя конец колонны. Альварадо получил ранение в ступню, под ним была убита его знаменитая гнедая кобыла, но он по-прежнему сражался с копьем в руке. Восемьдесят его солдат были убиты. Деревянный переносной мост разрушен, подходы к пролому завалены телами людей и лошадей и ящиками из обоза. Альварадо в конце концов пробился, для этого ему пришлось перепрыгнуть ров, использовав свое копье, как шест для прыжков.
Достигнув, наконец, твердой земли, испанцы перегруппировались на возвышенности над озером. Но даже здесь индейцы продолжали преследование. На следующий день рано утром испанцы подсчитали потери, и оказалось, что они составили более шестисот человек, в основном это были люди Нарваэса, погибшие у Прыжка Альварадо, утонувшие под тяжестью золота. Но наиболее тяжелые потери понесли тлашкаланцы, которых было убито, по прикидке Кортеса, более двух тысяч. Это не обязательно означает, что они приняли на себя главный удар; просто они, в отличие от испанцев, сражались с мешиками на равных. Кавалерия же наверняка постоянно присутствовала в гуще битвы, так как, несмотря на доспехи, было убито не менее сорока пяти лошадей, а уцелело только двадцать три. Была также потеряна вся артиллерия и золото.
Многие ученые и историки прошлых столетий и современности считают, что Кортес в своем послании Карлу Пятому не сказал всей правды. Что на самом деле свою долю добытого в походе золота он смог уберечь. Однако нельзя полностью доверять таким утверждениям, так как они не имеют никаких доказательств. К тому же, трудно поверить, что в разгар такого жестокого сражения у Кортеса было время подумать о чем-то, кроме как о сохранении своей армии, которая была нужна ему, чтобы суметь благополучно отступить.
3. ВТОРОЙ ПОХОД НА ТЕНОЧТИТЛАН
.1 ПОДГОТОВКА КО ВТОРОМУ ПОХОДУ
В дальнейшем, мешики совершают тактическую ошибку, лишившую их всех преимуществ и практически предопределившую окончательное порабощение их страны. Вместо того, чтобы придерживаться и далее тактики выматывающего преследования, они решились на генеральное сражение. Для этого последнего удара Куитлауак сосредоточил свою огромную армию на открытых маисовых полях под Отумбой. Кортес, понимавший, что стоит перед лицом решающей битвы, приказал тяжелораненым, ехавшим ранее на лошадях, идти пешком, насколько хватит сил. Лошадей - все двадцать две - подготовили к сражению. Они должны были нападать и возвращаться, нападать и возвращаться.
Сражение при Отумбе состоялось седьмого июля 1520 года. "Это было кровопролитное сражение и ужасающее зрелище, - пишет Берналь Диас, который, как и Кортес, убежден, что испанцы одержали победу благодаря особой милости Божией. - Казалось, что силы наших удвоились". Кавалерия раз за разом взламывала плотные ряды мешиков. "И затем, препоручив свои души Господу и Марии Благословенной и призывая нашего покровителя, святого Иакова, мы атаковали их все вместе… Мы прошли по центру их сомкнутых рядов, нанося им рубящие и колющие удары своими мечами, а эти собаки яростно сопротивлялись, причиняя нам раны и смерть, своими длинными копьями и двуручными мечами. И поскольку поле было ровное, наши всадники наносили им удары копьями беспрестанно, атакуя и возвращаясь, и атакуя вновь".
Никакой оценки численности мешиков не приводится, но следует отметить, что сражение не прекращалось до конца дня. Берналь Диас утверждает, что никогда еще не видели столько воинов, собранных вместе для сражения. Огромность мешикского войска подтверждает и сам Кортес: "Такое множество индейцев вышло мне навстречу, что со всех сторон вокруг нас мы не видели земли, так густо она была покрыта ими. Они атаковали нас со всех сторон так яростно, что мы не могли различить друг друга, так сильно мы оказались зажаты и перепутаны с ними. Мы были убеждены, что это наш последний день…" Он еще добавляет: "Они были настолько многочисленны, что мешали друг другу как сражаться, так и спастись бегством". Нет оснований сомневаться в храбрости и свирепости мешикских воинов, однако автократия в бою представляет собой такую же помеху, как и в политике. Военные вожди индейцев носили головные уборы из перьев, огромные золотистые султаны, сияющие в солнечных лучах над сражающейся массой их воинов. По приказу Кортеса испанская кавалерия начала за ними настоящую охоту, и по мере того, как падали их предводители, воины также падали духом, их ряды начинали рассыпаться. "Затем, - пишет Берналь Диас, - все наши всадники преследовали их, и мы не ощущали ни голода, ни жажды. Окрыленные, как будто мы не претерпели катастрофы и не пережили никаких лишений, мы следовали за нашей победой, сея смерть и раны, а наши союзники, тлашкаланцы, превратились в настоящих львов". Ацтеки были наголову разбиты тактикой испанцев.
На следующий день испанцы достигли границы Тлашкалы, где они были приняты со всем радушием. Кортес почти сразу по прибытии начал готовить войска, не теряя ни дня.
После трехнедельного отдыха в Тлашкале, Кортес приказал своим людям напасть на город Тепеак, союзный Теночтитлану. В первую очередь это была карательная экспедиция, ибо в этом городе были убиты шестнадцать испанских солдат. Однако поход имел и другую цель: укрепить дисциплину в своем войске, особенно среди людей из отряда Нарваэса. К тому же это был лишний повод проверить в верности тлашкальцев. Они дали две тысячи воинов, и, когда те присоединились к Кортесу, это, должно быть, укрепило мужество и его собственных людей. Индейцы представляли собой великолепное зрелище, когда входили в лагерь колонной по двадцать человек в ряд, одетые во все белое и в совершенном порядке; били барабаны, трубили трубы, кивали яркие султаны, сверкали на солнце знамена их республики. Однако войско Кортеса все равно считалось слишком малочисленным по местным стандартам. Наверно поэтому население Тепеака решило оказать сопротивление. Защитники Теапака совершили ту же ошибку, что и ацтекское войско в сражении при Отумбе: они дали сражение на открытой местности маисовых полей, где все преимущество принадлежало испанской кавалерии, которая как нож сквозь масло прорезала шеренги мешиков. В итоге защитники Теапеаки были полностью разгромлены, а выживших жителей клеймили как рабов. Жестокость эта почти наверняка вдохновлялась кампаниями Фердинанда против мавров и имела подобный же эффект. Города торопились подтвердить свою верность, в то время как капитаны Кортеса и его тлашкаланские союзники рыскали по всей округе, уничтожая мешикские гарнизоны и возвращаясь с рабами и добычей. Удача повернулась к нему лицом, благоволя, как всегда бывает, человеку, решительно преследующему единственную цель.
В дополнение ко всему у Кортеса объявился еще один нежданный союзник - оспа. Эту смертельную болезнь занес в эту страну негр раб из экспедиции Нарваэса: честный ответ, как замечает Берналь Диас, на "бубоны", то есть сифилис, полученный испанцами от индейцев. Начавшись в Семпоале, где умер негр, оспа теперь распространилась по всей стране, и Кортес требовался всюду для разрешения земельных споров и назначения касиков взамен умерших. Болезнь проникла даже в Мехико. Куитлауак умер от оспы, и ему наследовал Куаутемок, женатый на одной из дочерей Моктесумы.
Опираясь на щедрую помощь талшкальцев и других индейских племен, конкистадор начал покорение районов, лежащих между Тлашкалой и Теночтитлана. Двадцать восьмого декабря 1520 года новое объединённое войско Кортеса хлынули в долину Анахуак. К тому времени Кортес получил подкрепление от своих соотечественников. В порт Веракрус пришло несколько испанских кораблей. Их команды, прельстившись блеском ацтекского золота, охотно присоединились к Кортесу. Теперь у него было девятьсот пехотинцев и сотня всадников, появились пушки и порох.
После жестокого урока, полученного в "Ночь печали", Кортес узнал, что Теночтитлан можно взять только одновременным ударом с суши и с озера. Для того чтобы иметь преимущество на воде, было спущено в Тескоко тринадцать бригантин, доставленных из Веракруса в разобранном виде. В дальнейшем, этот небольшой флот станет одним из решающих фактором в победе испанцев.
Начались ожесточенные сражения на дальних подступах к Теночтитлану. Куаутемок долгое время с переменным успехом сражался за Чалько, однако был вынужден отойти. Несколько дней шла яростная битва за Истапалапан - родной город брата Моктесумы - Куитлахуака.
К апрелю 1521 года войско Кортеса уже двигалось в обход озера, покоряя город за городом, несмотря на вылазки мешиков, неутомимо обстреливавших испанцев со своих многочисленных каноэ. Сражение следовало за сражением. При Шочимилько - единственном в нынешнее время месте, где еще можно увидеть красоту того озера, каким оно было тогда, - Кортес чуть не погиб. Он ездил в то время на упитанном и избалованном гнедом коне по кличке Эль Ромо, что значит Мул, - во всех кампаниях Кортеса лошади играли настолько важную роль, что их клички записывались столь же пунктуально, как и имена ездивших на них капитанов. Животное споткнулось в разгар сражения, и Кортеса стащили с седла. Тут же вокруг него сомкнулись мешики, надеясь заслужить славу, захватив его живым для принесения в жертву. К нему пробилась группа его старых гвардейцев, и он сумел на расчищенном ими пятачке вскочить в седло, несмотря на полученное ранение в голову.
Приближались решающие события. Теночтитлан напрягал все силы, пытаясь остановить испанцев на дальних подступах к городу. Новый тлатоани Куаутемок сделал все возможное для организации успешного отпора врагу. В столицу были введены все стоявшие поблизости войска Тройственной лиги, доставлено вооружение и продовольствие. В соседние области отправились послы с призывом позабыть старые обиды и сплотиться в борьбе с чужеземцами. Но помня жестокие поборы ацтеков, ни кто не пришел на помощь Теночтитлану.
испанский экспансия теночтитлан кортес ацтек
3.2 ОСАДА И ПАДЕНИЕ ТЕНОЧТИТЛАНА
Десятого мая 1521 года сражение за Теночтитлан началось. К празднику пасхи у Кортеса было более семидесяти пяти тысяч индейских воинов. Через два дня он провел смотр войска и отдал нужные приказы. Войско должно наступать на столицу тремя частями. Альварадо с 30 лошадьми, 18 арбалетчиками, 150 пехотинцами и 25 000 тлашкаланцев и Олид с 33 лошадьми, 18 арбалетчиками и 160 пехотинцами в сопровождении 20 000 индейских воинов должны двигаться на север в обход озера: Альварадо должен занять Такубу, Олид встать на позиции в Койоакане. Сандоваль с 24 лошадьми, 4 мушкетерами, 13 арбалетчиками, 150 пехотинцами и еще 30 000 индейцев должен нанести удар на юг на Истапалапан, разрушить город и продвигаться дальше по той дамбе, по которой испанцы в первый раз входили в Теночтитлан. Сам Кортес будет командовать бригантинами, на каждую из которых назначена команда из девятнадцати испанцев - капитан, шестеро лучников или мушкетеров и остальные на веслах.
Во время сражения за Истапалапан, у Сандоваля возникли серьезные проблемы с продвижением. В разгар сражения на вершине ближайшего холма были замечены дымовые сигналы. В ответ на призыв о помощи были поданы дымовые сигналы из приозерных городов. Вскоре Кортес, атаковавший остров недалеко от самого Теночтитлана, оказался преследуем около тысячи каноэ. Ветра не было, однако гребцам удавалось поддерживать безопасное расстояние до рассвета, когда подул бриз и наполнил паруса. Кортес немедленно развернул свой флот и направил его в самую гущу каноэ ацтеков. Большая часть ацтекских лодок были пущены на дно вместе со своими пассажирами.
Ацтеки были воинами, сражающимися с полным безразличие к смерти, но в тоже время не поступали необдуманно. Город был наспех подготовлен к предстоящей осаде. Ацтеки вгоняли в дно озера сваи, чтобы помешать испанским бригантинам оказывать солдатам непосредственную поддержку во время сражений на дамбе; они рыли ямы-ловушки под водой, на дне этих ям были острые колья.
Штурм города начался одновременно с юга и запада по трем дамбам. Дамбы же были настолько усеяны домами и крепостями, так часто прерывались мостами и перегораживались воздвигнутыми мешиками баррикадами, что каждый метр дамбы приходилось отвоевывать ценой серьезного сражения. Более того, из-за препятствий, грязи и ила от лошадей, составлявших основное преимущество испанцев на суше, толку было мало. Проломы в дамбе, которые засыпали на протяжении дня, за ночь расчищались ацтеками.
Во время очередной атаки, Кортес чуть не был схвачен ацтеками живым. Конкистадор руководил атакой на рыночную площадь, и теснил ацтеков все глубже в город. Был захвачен один из проломов. Однако тут Кортес и допускает ошибку, чуть не стоившей ему жизни. Не засыпав пролом, он отправился преследовать бегущих индейцев. Когда Кортес оказался довольно глубоко в тылу ацтеков, он попал в хорошо организованную засаду. Сам Кортес был серьезно ранен и ногу, его стащили с лошади в воду, в жидкую грязь пролома, и здесь Олеа, один из старых гвардейцев Кортеса, отсек руку вождю мешиков, тащившему его в сторону одного из каноэ. Кортеса вновь спасло от гибели только стремление мешиков взять его живым и принести в жертву богам. В этой ловушке Кортес потерял около сорока солдат, причем большинство их индейцы захватили живыми, и тысячу своих индейцев убитыми. Это было тяжелейшее из поражений, которые испанцы потерпели с начала осады Теночтитлана.
Кортес утверждает, что неоднократно пытался побудить мешиков к сдаче и прилагал все силы, чтобы удержать своих индейских союзников от грабежа и бессмысленных убийств. Наступление быстро превращалось в резню. В одном из столкновений мешики потеряли убитыми двенадцать тысяч, в другом - сорок тысяч человек. Семь восьмых территории города оказалось в руках захватчиков, "которые не оставили им места даже стоять, кроме как на телах их собственных убитых", и "наши союзники обращались с врагом в высшей степени жестоко, ибо они ни за что не пощадили бы ни одной жизни". В каждой части города, которую захватывали испанцы, они обнаруживали дома и частоколы полными голов и трупов. "Мы не могли пройти, - пишет Берналь Диас, - не наступив на тела и головы мертвых индейцев".
Мешики еще дважды пытались прозондировать пог чву к примирению, но либо они хотели только выиграть время для подготовки оборонительных укреплений, либо каждый раз наталкивались на непреодолимое упрямство жрецов. Кортес, на которого произвели впечатление перенесенные ими страдания, также выдвигал предложения, которые последовательно отвергались.
Тринадцатое августа 1521 года Кортес повел своих солдат в решительную атаку на небольшой участок города, еще находившийся под контролем мешиков. На небольшом клочке земли собрались все уцелевшие воины и жители города. В тот день их погибло более пятнадцати тысяч. Куаутемок и остатки его армии бросились к каноэ. Каноэ Куаутемока было легко узнаваемо благодаря отделке, подобающей главе государства, и короля захватила в плен одна из бригантин. Сопротивление ацтеков было сломлено.
В ходе ожесточенных сражений с врагом, а также от голода и болезней погибло, по словам Фернандо де Альба Иштлилшочитла, более двести сорока тысяч индейцев из трехсот тысяч ацтеков, находившихся в городе к началу осады. Но и уцелевшие жители Теночтитлана не получили свободы. У всех выходов из города их поджидали испанцы с горящими жаровнями. Людей обыскивали, сортировали и клеймили раскаленным железом, обрекая на рабство.
Так закончилась двухмесячная оборона Теночтитлана. После девяноста трех дней постоянных сражений и шума войны на город опустилась неестественная тишина. Кортес отозвал свои войска на прежние позиции, подальше от густого запаха гниющей плоти и опасности инфекционных заболеваний. В эту же ночь старые боги, кажется, также бежали прочь. Шел сильный дождь, черная влажная тьма разрывалась молниями, а тишина - величественными раскатами грома, как будто в барабан богов войны, тысячекратно усиленный, били в последний раз. Кортес и его капитаны в это время праздновали победу.
Однако главенствующей мыслью в головах почти всех испанцев было желание узнать, что же произошло с тем золотом, которое они потеряли в ночь бегства из Теночтитлана, и еще большим его количеством, оставленным в покоях дворца Ашайакатля. В городе они не обнаружили даже следа этих сокровищ, и лишь на мертвецах им удалось собрать множество золотых пряжек, султанов и других чудесных изделий из перьев. Считая и найденное в домах, стоимость добычи составила 130 000 песо - очень немного по сравнению с тем, что было брошено. Куаутемока неоднократно допрашивали, так же как его вождей. Они объясняли, что сокровища были постепенно перевезены в каноэ в приозерные города и дальше. Не получив утоления своей жажды золота, армия начала обвинять Кортеса в сокрытии и присвоении сокровищ. Такое обвинение нацарапано даже на беленых стенах его резиденции в Койоакане. Под давлением своих людей, а также казначея Альдерете Кортес дал разрешение подвергнуть Куаутемока и касика Такубы пытке, и их ноги были "поставлены на огонь". Все, чего удалось добиться от короля мешиков, - это заявления, что большая часть золота была брошена в озеро. После многократного ныряния отыскали несколько изделий, а в пруду дворцового сада обнаружили большое золотое колесо календарь.
Королевская пятая часть вместе с тщательно отобранными образцами драгоценностей наилучшей работы была отправлена в Испанию тремя каравеллами, покинувшими, наконец, Веракрус в декабре 1522 года. Фонсека рассчитывал перехватить сокровища по прибытии их в Испанию. Вместо этого корабли были атакованы французским приватиром, который доставил содержимое их трюмов своему королю, Франциску I. Событие это оказалось одной из необычайных прихотей судьбы, ибо сокровища приобрели в руках французского короля гораздо большее влияние и значительно помогли дальнейшему продвижению дела Кортеса при дворе императора Карла.
Кортес теперь являлся единоличным правителем значительной части Центральной Америки, протянувшейся от Веракруса на запад через горы на плодородные вулканические возвышенности центрального озерного края. Размеры его владений почти сразу же удвоились путем заключения союза с королем Мичоакана. Земли этого индейского короля простирались до самого Западного побережья, и их присоединение предоставило Кортесу доступ к Тихому океану, известному, в то время как Южное море. Несмотря на то, что его территориальные завоевания теперь намного превосходили владения островных вице королей Кубы и Ямайки, положение его по-прежнему основывалось исключительно на военной силе и не имело законной базы; в результате старый враг Кортеса, Фонсека, смог направить Кристобаля де Тапиа в качестве представителя императора для надзора за завоеванной территорией в интересах короны. Это оказалось еще более неудачным выбором, чем Нарваэс, - этот человек был не только слаб, но и корыстен, к тому же не опирался ни на какую силу.
Кортес в ответ выдвинул законный аргумент, который уже использовал прежде, - что он является избранным капитан генералом надлежащим образом оформленного испанского поселения. Он подкрепил это утверждение личным подкупом; на этом все и кончилось. Слава его завоеваний, подкрепленная его донесениями императору и весом золота, отосланного им из Веракруса, наконец, принесла плоды. 15 октября 1522 года он получил два письма от императора, окончательно закрепившие его положение. Кортес законным образом назначался губернатором и капитан генералом Новой Испании. Теперь его положение стало неоспоримым.
Прошло три года с тех пор, как было сломлено отчаянное сопротивление защитников Теночтитлана, и вся подвластная ацтека территория покорилась испанскому королю. Кортес, рассылал вооруженные отряды по всей Мексике, стремясь подчинить как можно больше новых земель. Во главе этих отрядов стояли друзья и ближайшие сподвижники Кортеса: Альварадо, Сандоваль, Кристобаль де Олид.
3.3 ПОСЛЕДСТВИЯ ЗАВОЕВАНИЯ ИСПАНЦАМИ ИМПЕРИИ АЦТЕКОВ
После завоевания государства ацтеков Кортес не получил желаемого результата в виде неисчерпаемых богатств, но все же последствия покорения ацтеков были значительными.
Испания получила огромную колонию в лице завоеванного государства - это увеличило территорию страны, численность подданных Испании. Также и государственная казна Испании пусть не на много, но пополнилась за счет отобранного у ацтеков золота. Могущество, сила и авторитет Испании возросли.
Завоевание Кортеса подтолкнуло других конкистадоров, и стали покоряться другие земли: Гватемала и Гондурас в Центральной Америке, Юкатан, Перу, Чили, Аргентина, Бразилия, завоеванные португальцами, т.е. была завоевана практически вся Америка. Эти завоевания открыли путь Европе из средневековья в Новое время. Мировая торговля стала развиваться быстрыми темпами, расширились связи между отдаленными точками Земли. Из новых колоний стали завозиться в Испанию и Португалию новые продукты, вещи, животные, а из Испании и Португалии они распространялись по всей Европе. Точно так же из Европы завозили товары в Америку. Началось ее освоение. Коренные народы стали пользоваться более совершенными орудиями труда и другими вещами из Европы. Это способствовало развитию Америки, "приближению" к Европе.
Что же стало с ацтеками? Ацтеки жили теперь под гнетом Испании, смешивались с другими народами, образуя новую нацию. Теночтитлан стал называться теперь Мехико. Это был город по образцу европейского города, власть теперь была в руках вице-короля, все заполонили испанцы.
В Новый свет, уже завоеванный, иммигрировало множество европейцев. Смешиваясь с коренным населением, они образовывали новые нации, которые впоследствии отстояли свою независимость и образовали новые государства в Америке. Получается, что именно благодаря завоеваниям, в том числе и Кортеса, образовались новые государства с высоким европейским уровнем развития во всех сферах. Произошла огромная перемена в религии. В Америке распространилось католичество, а жестокая религия многих индейских народов была уничтожена так же, как и их культура. С одной стороны завоевания принесли много пользы человечеству, а с другой - была уничтожена яркая, самобытная культура завоеванных народов, которая также принесла бы человечеству много полезного.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В результате небольшого исследования, коим является курсовая работа, была дадена общая характеристика, а также названы основные этапы испанского завоевания империи ацтеков.
Также можно с полной уверенностью сказать, что изучаемое событие не могло быть свершенным, если бы не выдающаяся личность предводителя конкистадоров Эрнана Кортеса. Благодаря полученному юридическому образованию, а также практике нотариуса он был замечательно подготовлен для того чтобы с помощью дипломатии приобретать союзников и натравливать индейцев друг на друга. Был он и выдающимся военным лидером, способным зажечь огонь в своих людях и устремить их в атаку на превосходящие силы врага.
В тексте курсовой работы была названа причина нерешительности Моктесумы в отношении действий против конкистадоров: Кортес был принят за посланника бога Кецалькоатля, который по преданиям должен был вернуться из-за моря именно в тот год, когда и прибыли испанцы. Страх навлечь гнев бога имел место в поведении Моктесумы.
В конце основной части курсовой работы предоставлены основные, наиболее выраженные последствия завоевания испанцами империи ацтеков, которые также нельзя трактовать однозначно.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАНЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
. Гуляев, В.И. По следам конкистадоров/В.И. Гуляев. - Москва: Наука, 1976. - 169 с.
. Кортес, Эрнан. Второе послания-реляция императору Карлу Пятому/ Э. Кортес// Второе послания-реляция императору Карлу Пятому [Электронный ресурс] - Режим доступа:
<http://www.hrono.ru/libris/lib_k/kortes_vved.html>. - Дата доступа: 11.04.2011.
. Диас дель Кастильо, Берналь. Правдивая история завоевания Новой Испании/ Берналь Диас дель Кастильо// Правдивая история завоевания Новой Испании [Электронный ресурс] - Режим доступа:
<http://book.tr200.net/v.php?id=274677>. - Дата доступа: 11.04.2011.
. Хэммонд, Иннес. Конкистадоры: История испанских завоеваний XV- XVI веков/Иннес Хэммонд. - Москва: Центрполиграф, 2002. - 227с.
. Ацтеки: империя крови и величия/ Исчезнувшие цивилизации [Электронный ресурс] - Режим доступа:
<http://book.tr200.net/v.php?id=49978>. - Дата доступа: 12.04.2011.
. Кортес, Эрнан [Электронный ресурс]- Режим доступа:
<http://ru.wikipedia.org/wiki/Эрнан_Кортес>. - Дата доступа: 12.04.2011.
. Завоевание Мексики [Электронный ресурс]- Режим доступа:
<http://ru.wikipedia.org/wiki/Завоевание_Мексики>. - Дата доступа: 12.04.2011.