Жанрово-стилистические особенности рассказов У.С. Моэма
Введение
Данная курсовая работа дает возможность в общих чертах ознакомиться с творчеством У.С.Моэма. В зарубежном литературоведении интерес к творчеству Моэма не угасает на протяжении всего ХХ века.
Объектом исследования являются рассказы Моэма. Что может быть в них общего, а также в чем их уникальность. Первая глава не относится к творчеству писателя, здесь описываются признаки рассказа, что можно считать рассказом, жанрово-стилистические особенности рассказа, можно ли новеллу отнести к рассказу. Во второй главе можно в целом ознакомиться с биографией прозаика. Третья глава посвящена рассказам У.С. Моэма, дается краткое содержание некоторых рассказов и анализ. Чем отличаются периоды творчества, и по какому признаку можно разгруппировать рассказы.
Предметом анализа служат жанрово-стилистические особенности рассказов Моэма и элементы повествования.
Актуальность данной работы заключается в ярко выраженной индивидуальности стиля У.С.Моэма. Целью является доказать это, проанализировать рассказы и рассказать о личности Моэма.
1. Короткий рассказ как жанр
.1 Жанровые признаки короткого рассказа
Литературные жанры, как и все общественные явления, подвержены законам эволюции. Поэтому жанры словесности никогда не будут окончательно завершенными: они находятся в постоянном диалектическом изменении, при этом сохраняя определенные жанровые особенности. Жанр - явление настолько сложное, что его невозможно определить даже развернутой дефиницией. Жанры сливаются, пересекаются, и в любом жанре наступает переломный момент, так называемый «кризис жанра», тогда происходят непроизвольные изменения. Эти изменения неизбежны, они вызваны различными причинами - историческими, социально-политическими, художественными и прочими. Эти причины и обусловливают становление и развитие каждого жанра.
Рассказ - малая форма эпической прозы, соотносимая с повестью как более развернутой формой повествования. Восходит к фольклорным жанрам (сказке, притче); как жанр обособился в письменной литературе; часто неотличим от новеллы, а с XVIII в. - и очерка. Иногда новеллу и очерк рассматривают как полярные разновидности рассказа.
Прежде всего нас интересует вопрос о рассказе как о явлении целостном, всегда изменяющемся во времени, но в то же время устойчивом. Каковы характерные признаки, позволяющие отличить рассказ от других видов литературы? Поиском ответа на этот вопрос литературоведы занимаются уже давно. Проблема жанровой специфики рассказа ставилась и решалась в работах И.А. Виноградова, Б.Н. Эйхенбаума, В.Б. Шкловского, В. Гоффеншеффера, и других критиков еще в 20-е, 30-е годы XX века.
Некоторые литературоведы причисляют новеллу к рассказам, некоторые относят новеллу и рассказ к жанровым разновидностям малой прозы. Я склоняюсь к последнему мнению, потому что для новеллы характерна напряженность действий и драматизм, главный герой борется с чем-то на протяжении истории. Так что новелла представляет собою малый роман. В рассказе же может быть лишь повествование, описание, и в конце его доносится какая-либо идея, философская мысль, или просто показывается исключительность героя или событий, при этом напряженность не является целью, и сюжет не запутывается.
Таким образом, рассказ (тем более короткий) - видоизменение жанров басни, сказки, легенды, которые уже устарели стилем, и им на смену пришел так называемый рассказ. Например, с исторической точки зрения, в баснях Крылова содержатся философские мысли. В басне «Ворона и лисица» прослеживается идея лести и мысль о том, что лесть лжива и обманчива, что ее следует остерегаться и не попадаться в е сети, т.к. человек льстит ради выгоды. При этом автор использует прием аллегории.
Корни рассказа лежат в фольклоре. Легенда, анекдот, сатира, песня, пословицы и другие виды народного творчества обусловили возникновение в художественной литературе повествовательного (рассказываемого) жанра.
Именно с фольклора писатели черпали и способы реалистического изображения людей, картин природы, образы, темы и сюжеты для своих произведений. Рассказ возник на почве жанров устного народного творчества, стал удобной формой художественного отображения действительности и получил широкое распространение. Элементы рассказа наблюдались еще в античной литературе ( II - IV в н. э.), но как отдельный жанр рассказ окончательно сформировался в эпоху Возрождения. Образцами первых произведений рассказываемого жанра явились «Кентерберийские рассказы» Дж. Чосера в Англии, в Италии - «Декамерон» Боккаччо.
В рассказе материалом для перипетий выступают поступки, действия персонажей. Элементы композиции расположены почти всегда в причинно-логической последовательности. Детали тщательно отбираются, в основном наиболее яркие характеристичные, это создает лаконизм. Его задача - показать предмет, образ в его уникальности. Развязка рассказа представляет собой логическое умозаключение, которое и является идеей всего его.
По мнению большинства литературоведов, основные характерные признаки рассказа заключаются в следующем:
малый объем;
изображение одного или нескольких событий;
четкий конфликт;
краткость изложения;
закон выделения главного героя из среды персонажей;
раскрытие одной, доминирующей черты характера;
одна проблема и вытекающее из этого единство построения;
ограниченное количество персонажей;
полнота и законченность повествования;
наличие драматургического построения.
Исходя из названных признаков, можно вывести определение рассказа.
Рассказ - небольшое повествовательное художественное произведение про одно или несколько событий в жизни человека или группы людей, в котором изображаются типовые картины жизни. Таким образом рассказ обособливает частный случай из жизни, отдельную ситуацию и придает им высокий смысл. Главная задача рассказчика - передать событие, образ, в его доподлинной уникальности. Жанровое отличие рассказа ряд исследователей видит в особенностях изображения характера: в рассказе он статичен, то есть не меняется в поступках и действиях, а только раскрывается. Джек Лондон, например, говорил, что «развитие не присуще рассказу, это особенность романа».
Малый размер произведения влечет необходимость создавать строго ограниченный по объему материал» рассказ держит автора в строгости и композиционной, и стилистической.
Особую роль в создании картины в рассказе играет художественная деталь, т.е. особо содержательная подробность. Она помогает автору добиться предельной сжатости изображения.
.2 Единства рассказа
Литературоведы также выделяют некоторые "единства", которые присущи рассказу. Не обязательно все они соблюдаются в любом рассказе, однако именно их наличие позволяет выделить рассказ как самостоятельный жанр литературы
Единство времени. Время действия в рассказе ограничено. Не обязательно - одними сутками, как у классицистов. Тем не менее, рассказы, сюжет которых охватывает всю жизнь персонажа встречаются не слишком часто. Еще реже появляются рассказы, в которых действие длится столетиями.
Временное единство обусловлено и тесно связано с другим - единством действия. Даже если рассказ охватывает значительный период, все равно он посвящен развитию какого-то одного действия, точнее сказать, одного конфликта (на близость рассказа драме указывают, кажется, все исследователи поэтики).
Единство действия связано с событийным единством. Рассказ обычно обладает простой фабулой, с одной фабулярной нитью (простота построения фабулы нисколько не касается сложности и запутанности отдельных ситуаций), с короткой цепью сменяющихся ситуаций или, вернее, с одной центральной сменой ситуаций. Иначе говоря, рассказ либо ограничивается описанием единственного события, либо одно-два события становятся в нем главными, кульминационными, смыслообразующими. Отсюда - единство места. Действие рассказа происходит в одном месте или в строго ограниченном количестве мест. В двух-трех еще может, в пяти - уже вряд ли (они могут лишь упоминаться автором).
Единство персонажа. В пространстве рассказа, как правило, существует один главный герой. Иногда их бывает два. И очень редко - несколько. То есть второстепенных персонажей, в принципе, может быть довольно много, но они - сугубо функциональны. Задача второстепенных персонажей в рассказе - создавать фон, помогать или мешать главному герою. Не более.
Так или иначе, все перечисленные единства сводятся к одному - единству центра. Рассказ не может существовать без некоего центрального, определяющего знака, который бы "стягивал" все прочие. В конечном итоге, совершенно все равно, станет ли этим центром кульминационное событие или статический описательный образ, или значимый жест персонажа, или само развитие действия. В любом рассказе должен быть главный образ, за счет которого держится вся композиционная структура, который задает тему и обусловливает смысл истории.
Соответственно вышеперечисленным единствам, при написании рассказа следует придерживаться одной идеи композиционного построения, акцентировать внимание в основном на одном персонаже, его главных чертах. В тексте не должно быть излишне много описания или много действий. Только если они необходимы или неизбежны. Самая страшная ошибка автора - перенасыщение текста, излишняя детализация, нагромождение необязательных подробностей. Подобное случается сплошь и рядом. Как ни странно, очень характерна эта ошибка для людей, крайне добросовестно относящихся к написанному. Возникает желание в каждом тексте высказаться по максимуму.
Все мотивы в рассказе должны работать на смысл, раскрывать тему. Ружье, описанное в начале, просто обязано выстрелить в конце истории.
.3 Разновидности
Разновидностей рассказа много. У каждого мастера своя манера «разговаривать» с читателями, свои находки и свой фирменный стиль. Не всякий художник слова способен нарисовать трагедию и комедию жизни всего несколькими росчерками пера. Мастера рассказа не гонятся за объемом произведения. И не пытаются втиснуть в свой труд как можно больше событий и действий. Напротив, истинно талантливый рассказ повествует всего об одном эпизоде, подсмотренном или подслушанном внимательным автором, об одном ярком моменте, мимолетном событии, которое способно изменить характеры героев и полностью перевернуть мировоззрение как персонажей, так и читателей.
Литераторы называют разновидностями рассказа очерк и новеллу.
Разница между этими типами рассказа в том, что очерк - всегда документален и описателен, а новелла рождается в воображении автора и может быть далека от жизненных реалий, а также обязательно содержит конфликт, который и раскрывает характеры героев, и двигает сюжет. также обязательно содержит конфликт, который и раскрывает характеры героев, и двигает сюжет. Однако в современной литературе очерк принято относить к публицистике, а вот новеллу и собственно рассказ - считать разновидностями малых жанров литературы. Новелла отличается от рассказа большей фантастичностью сюжета, сказочностью и нереальностью (поэтому некоторые литературоведы полагают, что прообразами новеллы на Руси были сказка и былина). А в сущности все просто: рассказ - жанр для тех, сестры чьего таланта - краткость, умение подмечать и видеть в простом - удивительное!
Что привлекает писателя к рассказу? Важно иметь в виду, что рассказ - в том виде, в каком мы его знаем, - сравнительно недавнее явление. Возникновение нового поколения образованной читающей публики из среднего класса, а также появление периодических журнальных изданий, предназначенных для массового читателя, привело к буму в области короткого рассказа, который в США и Европе продлился не менее ста лет. Первоначально для многих писателей, особенно в Америке, это был источник заработка: Натаниэл Готорн, Герман Мелвилл и Эдгар Аллан По писали рассказы, чтобы иметь возможность продолжать работу над серьезными замыслами, не сулившими больших доходов. В 1920-е годы Фрэнсис Скотт Фицджеральд за рассказ, опубликованный в "Saturday Evening Post", получил четыре тысячи долларов. (Это и сегодня большая сумма, но, чтобы понять, что она означала тогда, ее нужно умножить на десять.)
Популярность рассказа всегда - в большей мере, чем в случае романа, - зависела от коммерческих факторов.
2. Короткий рассказ в творчестве У.С Моэма
.1 Жизненный путь У.С.Моэма и общие особенности творчества
Английский романист, драматург, автор коротких рассказов и самый высокооплачиваемый (в 30-е годы) в мире писатель. Несмотря на популярность, Моэм не получил серьезного признания публики, о чем он размышляет в автобиографии "Подводя итоги" (1938), замечая, что "стоял в первом ряду второразрядных". В его романах действие происходит в разных странах, повествование ведется в простом и изысканном стиле. Его литература примыкала к натурализму, драматургии и натурализму.
Уильям Сомерсет Моэм родился в Париже и был младшим (шестым) сыном юриста британского посольства. Французский стал для него первым родным языком. В возрасте 10 лет он лишился родителей. Его мать умерла от чахотки, когда ему было 8 лет, а отец, когда 10. Мать была на редкость красивой женщиной, а отец на редкость некрасивым. Моэма отправили в Англию, где он жил в семье дяди, викария, в городе Уитстебл. Учился в школе Кингс, в Кентербери, а потом в Гейдельбергском университете, затем шесть лет изучал медицину в Лондоне. В 1897 году он получил диплом доктора, но оставил занятия медициной после того, как его первые романы и пьесы стали пользоваться успехом. Свой талант он возможно унаследовал от бабки по линии матери. Она писала бульварные романы и салонные романсы.
Моэм жил и писал в Париже в течение десяти лет. В 1897 году появился его первый роман "Лиза из Ламбета", которая была основана на личном опыте писателя, который принимал роды. Первая пьеса, "Человек чести" была написана в 1903 году, и в 1904 году уже четыре пьесы шли одновременно на сценах Лондона. Настоящим прорывом стал почти автобиографический роман "Бремя страстей человеческих" (1915) (в оригинале "О человеческом рабстве - так называется глава 4 "Этики" Б. Спинозы), который считается лучшим произведением Моэма. Мы видим детство, юность и годы взросления Филиппа Кэри, который от рождения хромой ("приволакивает одну ногу"). Филипп почти не знал своих родителей, воспитывался религиозными дядей и тётей, но настоящее образование получил в гейдельбергском университете. Филипп отправляется в Париж изучать искусство, в возрасте 30 лет получает диплом доктора и женится на Салли Этелни, жизнерадостной простой девушке.
Плодовитый писатель, Сомерсет Моэм создал 25 пьес, 21 роман и более 100 рассказов.
Лучшие романы Моэма - в значительной степени автобиографические Бремя страстей человеческих (Of Human Bondage) и Пироги и пиво (Cakes and Ale, 1930); экзотический Луна и грош (The Moon and Sixpence, 1919), навеянный судьбой французского художника П.Гогена; повесть о южных морях Тесный угол (The Narrow Corner, 1932); Острие бритвы (The Razor ' s Edge, 1944). После 1948 Моэм оставил драматургию и художественную прозу, писал эссе, по преимуществу на литературные темы. Стремительная интрига, блестящий стиль и мастерская композиция рассказа доставили ему славу «английского Мопассана».
По натуре Моэм был человеком сугубо партикулярным, однако и ему доводилось соприкасаться с делами войны и мира. Речь идет не об участии в боевых операциях, а о том, что принято именовать "тайной войной". Первый раз это было в конце 1910-х годов. Моэм согласился тогда выполнить для британской разведки деликатную миссию, о которой поведал впоследствии в автобиографических записках и в сборнике "Эшенден, или Британский агент"(1928). Он был послан в ряд европейских стран для тайных переговоров с целью не допустить их выхода из войны. С той же целью и еще с заданием помочь Временному правительству удержаться у власти он прибыл в Россию после Февральской революции. Не без изрядной доли самоиронии он уже стариком писал о том, что миссия сия была неблагодарной и заведомо обреченной, а сам он - никудышным "миссионером".
Тем не менее и этот опыт, судя по всему, пригодился ему как писателю, обогатив знанием "тайной войны" во всей ее отнюдь не романтической, жестокой, а то и отталкивающей наготе.
И не только это. Поездка в Россию и то, что увидел там этот проницательный наблюдатель, думается, могли укрепить его в некоторых соображениях, к которым он пришел еще у себя на родине и которыми позже поделился в книге "Подводя итоги": "Трудно примириться с тем, что у людей нет работы; что самая работа так уныла; что они, а с ними их жены и дети, живут впроголодь и впереди их не ждет ничего, кроме нищеты. Если помочьэтому может только революция, тогда пусть будет революция, и поскорее". Тем более маловероятным представляется, чтобы "русский" опыт и провал миссии в Петрограде не внесли своей лепты в признание Моэмом неизбежности и необратимости революционных преобразований общества: "Я не сомневаюсь, что пролетариат, все яснее сознавая свои права, в конце концов захватит власть в одной стране за другой, и я не перестаю дивиться, почему нынешние правящие классы, чем упорствовать в напрасной борьбе с этой неодолимой силой, не используют всякую возможность подготовить массы к выполнению предстоящих им задач, так чтобы, когда нынешних правителей отстранят от дел, их постигла бы менее жестокая участь, чем в России".
В России ему не понравилось. Он видел в людях неискренность, напыщенные деклорации, апатию и вялость. Моэму никак не откажешь в трезвом понимании исторических процессов независимо от того, устраивали они его или нет.
Под видом репортера, Моэм работал на британскую разведку в России во время русской революции 1917 года, но заикание и проблемы со здоровьем препятствовали карьере на этом поприще. Из России он уехал разочарованным. Люди ему показались неискренними и вялыми. Образ жизни и нищета ему тоже не понравились. Из затеи послать его в Румынию ничего не вышло, и он был этому рад, так как был болен туберкулезом. (За свою жизнь еще он был болен дважды лихорадкой) Два года он пролечился в санатории в Шотландии и выздоровел. По выздоровлении он отправился в Китай с другом. Там он искал новых впечатлений и новых людей. Сам по себе Моэм был стеснительным, но его друг знакомился с различными людьми, а потом знакомил и его.
Когда Моэм направлялся в г. Паго-Паго (острова Самоа) на одном борту с ним оказались миссионер и женщина легкого поведения, это послужило поводом к написанию самой нашумевшей истории, рассказанной позже в рассказе "Дождь" (по ее мотивам снято несколько фильмов). В 1928 году он поселяется во Франции. Его пьесы, среди которых "Круг" (1921) - сатира на общество, "Наше лучшее" (1923) - об американцах в Европе, и "Постоянная жена" (1927) - о жене, которая мстит неверному мужу, ставили в Европе и США. Знаменитый роман Моэмса "Луна и грош" (1919) рассказывает о Чарльзе Стриклэнде, а вернее о Поле Гогене, который выведен под именем Стриклэнда, художнике, чей отказ от цивилизации привел его на остров Таити. Там его поражает лепра (проказа), но он продолжает писать картины. "Дрожание листа" (1921) включает историю "Дождь", сценическую версию этой истории предложили к постановке Джон Коль тон и Клеменс Рандольф в 1922 году. Роман "Лезвие бритвы" (1944), где речь идет о духовном поиске человека, был дважды экранизирован. В предисловии к этой книге Моэм написал: "Здесь нет выдумки", в ней изображен молодой американский человек, прошедший войну, он оказывается то в Италии, то в Лондоне, то на Ривьере или на Монпарнасе. В конце концов, от ужасов войны он находит покой в Индии, сливаясь с Абсолютом, согласно философскому учению, известному как Веданта.
Считается, что Моэм положил начало жанру современного шпионского романа книгой "Эшден, или британский агент" (1928), которая частично была основана на личном опыте писателя. Альфред Хичкок использовал несколько отрывков из этого текста в фильме "Секретный агент" (1936), в частности истории "Предатель" и "Безволосый мексиканец". В фильме (местом действия является Швейцария) агент убивает не того человека, а затем продолжает преследовать настоящую жертву.
Моэм верил в то, что истинная гармония заключается в противоречиях общества, что нормальное на самом деле не является нормой. "Обыденная жизнь - это самое богатое для исследования писателя поле" - заявлял он в книге "Подводя итоги" (1938). В сатирическом рассказе "Муравей и кузнечик" он противопоставляет двух братьев, легкомысленного и беспринципного Тома и добродетельного трудягу Джорджа, предполагается, что Том, в конце концов, окажется на обочине жизни, однако, тот женится на богатой старой леди, которая умирает и оставляет ему состояние.
Хотя Моэм пользовался всемирной известностью, ему не было присвоено звание рыцаря*, а его связь с Джералдом Хакстеном, его личным секретарем, долго была предметом сплетен. Тот жил с ним и вскоре умер от алкоголизма.
Моэм умер в Ницце 16 декабря 1965 года. Говорят, перед смертью он просил сэра Алфреда Айера, известного философа-позитивиста, навестить его и уверить его в том, что нет жизни после смерти.
.2 Общие мотивы творчества Моэма
Литературная биография писателя, как он сам признавал, сложилась удачно. У Моэма рано проявилось стремление к внутренней свободе, «бунт против образа мыслей и обычаев той среды, в которой вырос, прежде всего против чопорности и снобизма, неискренности человеческих отношений, приносимых в жертву сооброжениям салонной респектабельности, против духовной пустоты кумиров "высшего света". Это проявилось в выборе темы для первого романа"Лиза из Ламбета" (его первый удачный рассказ), воссоздавший быт и нравы лондонских трущоб конца прошлого века - Моэму часто приходилось там бывать, когда он изучал медицину при больнице св. Фомы, - большого успеха не имела. Однако же и ревнители"чистоты нравов", устроившие остервенелый разнос книгам Т. Харди (Английский романист, новеллист и поэт. Большинство своих романов и рассказов посвятил крестьянам) "Тэсс из рода д'Эрбервиллей" (1891) и "Джуд Незаметный" (1896), как-то обошли вниманием роман Моэма; может быть, потому, что шельмование "Джуда", имевшее место незадолго до появления "Лизы", разрядило их критический запал.
Как бы там ни было, книга Моэма получила даже несколько благожелательных отзывов, и это укрепило начинающего автора в решении предпочесть литературную карьеру медицинской.
Читатель, конечно, заметит, что в книгах Моэма нередко заходит разговор о деньгах. Иной раз этого требует сюжет, как, например, в романе "Острие бритвы" (1944), в других случаях разговор возникает применительно к собственному творчеству писателя. Моэм не скрывал того факта, что пишет не ради денег, а для того, чтобы избавиться от преследующих его воображение замыслов, характеров, типов, но при этом отнюдь не возражает, если творчество обеспечивает ему, помимо прочего, еще и возможность писать то, что он хочет, и быть самому себе хозяином. Законное, с точки зрения здравого смысла, желание художника многими критиками воспринималось как убедительное свидетельство пресловутого моэмовского "цинизма", миф о котором сумел пережить писателя-долгожителя. Между тем речь может идти уж никак не о корыстолюбии, но о жизненном опыте человека, который изведал бедность в юности и достаточно насмотрелся картин униженности, нищеты и бесправия, чтобы понять: бедность в ореоле святости и кроткого смирения - выдумка, нищета не украшает, а растлевает и толкает на преступления.
Вот почему Моэм рассматривал писательство и как способ заработать на жизнь, как ремесло и труд, не менее, но и не более почетные и достойные, чем прочие честные ремесла и работы: "У художника нет никаких оснований относиться к другим людям свысока. Он дурак, если воображает, что его знания чем-то важнее, и кретин, если не умеет подойти к каждому человеку как к равному". Можно представить, как это и другие подобные высказывания в книге"Подводя итоги" (1938), позднее прозвучавшие и в таких сочинениях эссеистско-автобиографического плана, как "Записная книжка писателя" (1949) и "Точки зрения" (1958), могли взбесить самодовольных "жрецов изящного", кичащихся своей принадлежностью к числу избранных и посвященных.
С их точки зрения, "цинизм" - еще мягко сказано о коллеге по творческому цеху, который позволяет себе утверждать: "...умение правильно охарактеризовать картину ничуть не выше умения разобраться в том, отчего заглох мотор".
Будущий писатель родился в семье служащего британского посольства в Париже, рано потерял родителей и воспитывался у дяди, викария в городке
Уитстебл на юго-западе Англии; там Моэм окончил среднюю школу. Об этих годах его жизни читатель может составить представление по двум романам, переведенным на русский язык, - "Бремя страстей человеческих" (1915) и "Пироги и пиво, или Скелет в шкафу" (1929).
Демократизм сослужил ему хорошую службу и в чисто литературной сфере: благополучная литературная биография немыслима без взаимопонимания между автором и читателем, их непрерывающегося благожелательного контакта. Уважительное отношение Моэма к труду и ремеслам следствием своим имело столь же уважительный подход к потенциальному читателю, каковым мог быть ремесленник или рабочий. Писатель неизменно выступал против нарочитой усложненности формы, заведомой неясности выражения мысли, особенно в тех случаях, когда непонятность "...рядится в одежды аристократизма.
Автор затуманивает свою мысль, чтобы сделать ее недоступной для толпы" ("Подводя итоги").
Я отказываюсь верить, - там же прокламирует Моэм, - что красота - это достояние единиц, и склонен думать, что искусство, имеющее смысл только для людей, прошедших специальную подготовку, столь же незначительно, как те единицы, которым оно что-то говорит. Подлинно великим и значительным искусством могут наслаждаться все. Искусство касты - это просто игрушка.
Это принципиальное положение эстетики Моэма стоило ему симпатий рафинированной элиты, но зато завоевало широкого читателя. Он ведь не только наставлял:
Стиль книги должен быть достаточно прост, чтобы любой сколько нибудь образованный человек мог читать ее с легкостью..." ("Десять романистов и их романы") - он всю жизнь воплощал эти рекомендации в собственном творчестве.
Моэма легко читать, но за этой легкостью кроются кропотливая работа над стилем, высокий профессионализм, культура мысли и слова. Легковесность проблематики, облегченность художественных решений тут решительно ни при чем, однако упреки в том и другом и по сей день высказываются по его адресу.
В какой-то мере это объясняется тем, что Моэм писал лишь о том, что знал досконально, поэтому некоторые существенные области жизни, к которым он не имел прямого касательства и которые не мог наблюдать воочию, выпали из круга непосредственного изображения в его книгах - война, революционные движения эпохи, жизнь трудящихся классов, "коридоры власти".
Он вообще полагал, что писателю не дело заниматься политикой, поскольку это пагубно сказывается на творчестве.
Имеется в виду, конечно, не политический роман как явление художественного письма, а попытки представить политические идеи в прозаическом обрамлении: иллюстративность литературе и вправду противопоказана. Но пути, какими "политика", история, время проникают в ткань художественного произведения и в нем запечатлеваются, воистину неисповедимы. История литературы свидетельствует: если писатель подходит к жизни вдумчиво, ответственно и честно, он так или иначе отобразит в своих книгах политические реалии эпохи и даст им оценку.
Литературный дебют Моэма выпал на последние годы правления королевы Виктории, когда Британская империя была в зените могущества. Скончался писатель, когда империя фактически прекратила свое существование. Если подходить к им написанному с формальными мерками, остается признать, что в романах и рассказах Моэма нет суждений по экономическим и политическим аспектам. Но формальный подход тем и плох, что формален.
За века своего существования Британская империя выработала особую форму общественного сознания, окончательно сложившуюся в викторианскую о эпоху.
Эта форма представляла собой сложный, покоящийся на иерархическом принципе комплекс норм поведения, нравственных ориентиров, социально- политических ценностей и психологических установок; его неотъемлемыми слагаемыми были концепция британского офицера и джентльмена и непреступаемость грани между"белым человеком", "сахибом", и "туземцем". Короче, то был традиционный британский снобизм, обогащенный опытом многовекового колониального господства.
Не приходится поэтому удивляться, что нравственная и эстетическая критика мира буржуа почти во всех произведениях Моэма выливается, как правило, в очень тонкое, едко-ироническое развенчание снобизма, опирающееся на тщательный отбор характерных словечек, жестов, черт внешнего облика и психологических реакций персонажа. В условиях же колониальной действительности строгое соблюдение нравственных и социальных прописей кода"белого человека" или, напротив, их нарушение служит источником жизненных трагедий, загубленных судеб и репутаций, надругательства над человеческим достоинством, подлостей и преступлений, создает нравственный климат, не только допускающий, но потворствующий забвению общечеловеческой морали при внешнем соблюдении принятого социального "протокола".
На взгляд Моэма, абсолютизация любой мнимости, порождающая нетерпимость, и всякие, пусть самые искренние, вошедшие в плоть и кровь формы фанатизма, включая религиозный, противны человеческой натуре, суть насилие над человеком. Жизнь, не устает напоминать писатель, рано или поздно их сокрушает, избирая своим орудием самого человека, и расплата бывает жестокой, как в случае с преподобным Дэвидсоном из хрестоматийной новеллы "Дождь".
Между кодексом "офицера и джентльмена" и подлинной нравственностью, между догмой и живой жизнью в книгах Моэма обнаруживается такое же расхождение, как между колониалистскими мифами и реальностью.
На поверку получается, что Моэм сказал свое слово об "имперском" общественном сознании соотечественников, причем сделал это в свойственной ему внешне нейтральной манере, когда не автор своими подсказками и пояснениями, а сам художественный материал, соответствующим образом организованный сюжет и персонажи, раскрывающиеся преимущественно извне, ведут читателя к определенному моральному выводу о воспроизведенном куске жизни.
Вот и эта политическая реалия истории нынешнего столетия находит отражение в творчестве Моэма, и трактовка ее в романе однозначна и бескомпромиссна. Из скупых фрагментов фронтовых воспоминаний Ларри, рассыпанных по тексту, она предстает как тупое взаимоистребление, самой своей бессмысленностью обнажающее и начальную ложь миропорядка, который ее допустил.
В 1921 году был опубликован рассказ "Падение Эдварда Барнарда", представляющий собою как бы конспект будущего романа «Бремя страстей человеческих», дистанция времени не могла не сказаться на этой книге. В1920-е годы война 1914-1918 годов многими воспринималась как чудовищная, но все же единичная катастрофа, которая больше не повторится. На фоне событий1940-х годов она просматривалась уже как закономерность. Вероятно, поэтому для героя Моэма не она была причиной для тотального отказа от тогдашней системы ценностей, она стала скорее поводом, а еще вернее - катализатором, проявившим заложенную в цивилизации неспособность дать ответ на основополагающие вопросы бытия: о смысле жизни, о Боге, об истоках зла и природе добра, о предназначении человека в мире.
.3 Особенности авторского стиля У.С. Моэма
Отличительная черта в произведениях Моэма - упрощенность текста. Он не описывает подробно детали и старается донести текст до любого читателя. Таким образом текст получается живым и естественным. События развиваются динамично, и это не дает читателю заскучать. Автор очень часто ссылается на классических писателей, художников, музыкантов, произведения искусства, географические названия. Это представляет собой лингво-культурологический интерес для читателей и говорит о энциклопедической эрудированности Моэма в разных областях. Хотя лично у меня возникала мысль при прочтении некоторых рассказов его раннего творчества, что они писались не столько для себя, сколько для публики, чтобы угадить ей и утвердиться на писательском поприще. Либо же заработать на них. Но это вполне естественно. Немаловажную роль играет и то, о чем он пишет.
Широко бытует мнение, будто Моэм популярен постольку, поскольку писал увлекательно и просто. Смеем утверждать, что не меньшее значение имело то, о чем он писал. Не подходи он к жизни серьезно, без скидок на заниженные запросы любителей необременительного чтения, не задавайся он вопросами, требующими от читателя встречной работы мысли, - и популярность его была бы совсем другого рода. Это - основное. Но и без неповторимого "моэмовского" стиля, разумеется, не было бы того Моэма, которого ценит и любит самый разнокалиберный читатель.
В вопросах формы писатель был так же взыскателен, как и в отношении содержания своей прозы. Он был профессионалом в хорошем смысле, писал каждый день, и только дряхлость положила конец этой привычке, с годами превратившейся в потребность.
Он ни разу, даже будучи уже признанным мастером, не позволил себе представить на суд публики "сырую" или по каким-то причинам не удовлетворяющую его вещь. Как он сам сказал, что подолгу вынашивал идей для рассказа, прежде чем начать его писать. Он жестко следовал реалистическим принципам композиции и построения характера, которые полагал наиболее отвечающими складу своего дарования:
"Сюжет, который автор рассказывает, должен быть ясным и убедительным;
он должен иметь начало, середину и конец, причем конец должен естественным образом вытекать из начала... Так же как поведение и речь персонажа должны вытекать из его характера"
Над фразой и словом он работал упорно. "После долгих размышлений я решил, что мне следует стремиться к ясности, простоте и благозвучию"
так сам Моэм определил в"Итогах" специфические черты своего письма, и читатель находит у него особую соразмерность между смысловым наполнением, звучанием и даже внешним рисунком предложения, фразы.
К его прозе с полным основанием можно отнести канон совершенной поэтической речи.
Поэтому проза Моэма "фактурна" и эмоционально выразительна при всей естественности, простоте, отсутствии стилевых украшений и орнаментальности. Парадоксальное сочетание вещей, казалось бы, несочетаемых, которое, за неимением или нежеланием объяснения, удобно списать по разряду противоречий, было в высшей степени свойственно Моэму, человеку и писателю. Связанный рождением и воспитанием с верхушкой "среднего класса", именно этот класс и его мораль он сделал главной мишенью своей язвительной иронии. Один из самых состоятельных литераторов своего времени, он обличал власть денег над человеком. Скептик, утверждавший, что люди ему в принципе безразличны и ничего хорошего ждать от них не приходится, он был особенно чуток к прекрасному в человеке и ставил доброту и милосердие превыше всего. И далее в том же духе.
Книги Моэма и личность их автора вызывали, вызывают и, можно с уверенностью сказать, будут вызывать к себе разное отношение, но только не равнодушие. Честность писателя перед самим собой и своими читателями всегда импонирует. Она вызывает на заинтересованный разговор с сопоставлением суждений, оценок и точек зрения, и такой разговор с Моэмом ведут вот уже несколько поколений, соглашаясь с ним, споря, а то и полностью расходясь во мнениях.
.4 Своеобразие короткого рассказа У.С.Моэма (на примере анализа конкретных рассказов)
«Рассказ - произведение, которое читается в зависимости от его длины, от десяти минут до часа и имеет дело с единственным, хорошо определенным предметом, случаем или цепью случаев, представляющих собой нечто цельное. Рассказ должен быть написан так, чтобы невозможно было ничего ни добавить, ни убавить», - У.С. Моэм.
Моэм написал свыше 100 рассказов. Их условно разделяют на три группы. Первую серию рассказов, опубликованную в начале 20-х годов, объединяет антиколониальная тематика. Вторая серия рассказов, посвященная работе Моэма в «Интеллидженс Сервис», вышла отдельным сборником в 1928 году под заголовком «Ашенден, или Британский агент». Автор развенчивает миф, созданный буржуазной прессой вокруг «Интеллидженс Сервис», чья деятельность преподносилась в полулегендарном свете. из третьей группы рассказов следует выделить рассказ "Падение Эдварда Бернарда". Моэм подвергает жесточайшей критике культ денег в буржуазном обществе. в одном из последних рассказов "Непокоренная" - Моэм выразил свое восхищение героизмом французского народа в его борьбе с фашистскими захватчиками.
Произведениям Моэма присущи социальный протест, верность высоким моральным принципам, глубокий гуманизм, реалистический подход к действительности. Простота, ясность характеризуют произведения писателя.
В начале XX века Моэм много экспериментировал с малой формой, по-разному объединяя рассказы для создания панорамной картины социальной жизни человека в переходный возраст. ( «Ориентиры», 1899, «Трепет Листа : маленькие истории островов Южного моря», 1921, «Каузарина», 1926, «Эшенден или британский агент», 1928, «Шесть рассказов, написанных от первого лица», 1931.
Цикл рассказов «Трепет листа: маленькие истории островов Южного моря». Полный состав рассказов в оригинальном сборнике Моэма «Трепет листа: маленькие истории островов Южного моря» следующий: «Тихий Океан», «Макинтош», «Падение Эдварда Бернарда», «Рыжий», «Заводь», «Гонолулу», «Дождь», «Envoi». Перевод аутентичного издания 1921 года с включением предисловия, эпиграфа и текстов «Тихий Океан» и «Envoi», читатели в России смогли увидеть совсем недавно - в 2002 году. Многочисленные трансформации цикла, его перекомпоновку, переструктурирование, изъятие рассказов, добавление других текстов писатель объяснял тем, что эксперименты с формой давали возможность «развить более подробно ту или иную мысль» (С.Моэм). все модификации, перемены статуса цикла, (от авторского до издательского) свидетельствуют о том, что писатель искал новую художественную общность, которая бы позволила ему отразить собственное понимание мира. Сам Моэм считал, что из разных вариантов цикла «Трепет Листа» удачными были только те, в которых он не изменял инварианта, т.е. в них сохранялись вводная миниатюра, шесть рассказов внутри, и заключительное «Envoi». Именно в этой компоновке, когда писатель не разрушил структуру, сохранял последовательность текстов и не заглушал философский подтекст, они, эти тексты, существуют как цикл.
Именно прозаический цикл, как единая система, превосходящая рассказ и новеллу, позволил провести этот эксперимент. В текстах проявляется авторская повествовательная интонация, тогда как сюжетные тексты рассказывают вымышленные персонажи. Эти два центра поддерживают гармонию и формируют цикл.
И первый, и последний рассказы цикла приглашают читателя к размышлению. Первый рассказ «Тихий океан» начинается с описание моря, последний «Envoi», завершается описанием моря, Только в начале цикла автор отправляется из Великобритании в южные страны, а в конце он возвращается из Южных морей домой. Мотив моря формирует атмосферу. Пролог цикла являет собой философское размышление писателя о взаимоотношении мира и человека, устремлениях индивидуума. «Тихий океан» - эмоциональный камертон, он акцентирует эмоциональное воздействие.
События цикла происходят на участках суши, не имеющих прямого доступа к «большой земле». Размеренный опыт самоанцев, полинезийцев, неизменный на протяжении столетий уклад жизни, которая подчинена смене сезонов, - это одна культура. А другая - это Америка, Англия и Шотландия, Посещение балов и соседей, выставок и раутов, обустроенная жизнь европейца.
Заглавие «Трепет листа: маленькие истории островов Южного моря» закладывает в себе определенный смысл и философию всего цикла. Составляет лаконично сформулированную идею всего текста. Философский подтекст выражается в попытках героев прояснить понятия «жизнь и я», «жизнь рядом с другим человеком». Жизнь описывается как непредсказуемая смена событий в буквальном и переносном смыслах.
Немаловажно отметить, идейное единство цикла состоит в намерении писателя отразить человека в его времени. героями Моэма предстают люди, чьи судьбы нельзя назвать счастливыми, их существование лишено гармонии, поскольку, пытаясь социально адаптироваться, они лешают себя естества. Автор ставит вопрос о субъективности восприятия мира героями, если их представление о жизни не совпадает с реальной ей, то у них начинаются проблемы во взаимоотношениях. То есть люди, не умеющие оценивать реально ситуацию и себя не могут справиться с трудностями и идут не в том направлении.
Мистер Всезнайка.
Автор повествует от первого лица о герое, который встретил крайне неприятного для себя человека на корабле, Мистера Келаду, и он был его соседом по каюте. В начале повествования автор указывает на то, что у рассказчика сложилось негативное впечатление о Мистере Келада, когда он даже не познакомился с ним лично того, а только увидел его вещи:
«Когда я вошел в каюту, вещи мистера Келады были уже там. Вид их мне не понравился: слишком уж много наклеек на чемоданах, слишком велик кофр для одежды……, черного дерева щетки с золотыми монограммами не мешало бы помыть. Нет, мистер Келада мне определенно не нравился.»
Здесь автор говорит о предвзятом отношении людей и стереотипах.
Здесь прослеживается краткость изложения, нет излишнего описания событий, суть излагается сжато. Количество персонажей ограничивается 6-7. временной промежуток не растягивается до прошлого или будущего, он начинается с момента входа рассказчика в каюту и заканчивается беседой его с главным персонажем, которая подводит итог всего содержания, тоже в каюте. Место повествования не выходит за рамки корабля.
Далее повествуется, что у мистера Келады была восточная внешность, хотя на самом деле он утверждает, что является англичанином «до мозга костей». Этими двумя деталями автор хочет подчеркнуть, что скорее всего у рассказчика сложилось субъективно негативное впечатление о герое.
В развязке рассказчик кардинально изменит к нему свое отношение. Мистер Келада пожертвует своей репутацией, ста долларами, вынесет насмешки ради доброго имени миссис Ремзи. Он поспорил с ее мужем на сто долларов, что жемчуг на ее шее стоит не 18 долларов (как было по словам миссис), а 15-30 тысяч долларов.
«Келада вынул из кармана увеличительное стекло и стал внимательно рассматривать жемчуг. Улыбка торжества заиграла на его лице. Он вернул нитку и собрался было заговорить. Внезапно он перехватил взгляд миссис Рэмзи. Она так побледнела, что, казалось, была близка к обмороку.
Глаза ее расширились от ужаса. Они молили о спасении; это было до того ясно, что я удивляюсь, как ее муж ничего не заметил.»
Если бы Мистер Келада не сообразил, что любовник подарил ей жемчужное украшение, и не пожертвовал бы своим положением, миссис грозила бы плохая участь в ее семейном благополучии. Как было отмечено выше, рассказчик изменил свое отношение к Келаде после данного происшествия, и автор хочет донести до читателя, что внешняя оболочка может быть очень обманчива, и это вовсе не говорит о внутренних качествах человека.
«- Жемчуг оказался настоящим?
Будь у меня хорошенькая жена, я не отпустил бы ее на год в Нью-Йорк, если сам остаюсь в Кобе, - сказал он.
В эту минуту мистер Келада мне почти нравился.»
Похожую идею имеет рассказ «Друг в беде». Рассказчик здесь ясно дает понять ее. "Вот уже тридцать лет я изучаю людей и знаю о них мало. Я полагаю мы судим о людях по их лицам.., я пожимаю плечами, когда мне кто-то говорит, что его первое впечатление о человеке всегда правдиво».
Моэм рассказывает о человеке, которого он знал как доброго и отзывчивого, который «не обидел бы и мухи». Все считали Бартона таковым, например, судя по тому, как он был добр к своим детям. Но однажды он поведал ему о себе историю, такую, которой рассказчик сам бы никогда не поверил, если бы не услышал из его уст. Этот человек очень плохо обошелся со своим знакомым, который находился в бедственном положении и просил его о помощи. Причем тот был его однофамильцем. У него не было денег и он просил работы. Зная, что у того было плохое здоровье, Бартон предложил ему проплыть большое расстояние и устроить его за это на работу. Позднее выяснилось, что у Бартона, не было свободной вакансии на тот момент и он рассчитывал на то, что его теска утонет. Это однозначно возмутительно.
В данном рассказа прослеживается четкость конфликта, полнота изложения и законченное повествование. Драматическое построение дает четче выразить развязку и специфичность описанной проблемы.
Автор показывает, как человек может скрывать свое истинное лицо и оказываться совсем не таким, каким кажется. Это одна из отличительных черт в произведениях Моэма. Подобная идея прослеживается во многих произведениях.
Я предлагаю для рассмотрения и анализа следующий рассказ - «Нищий».
В этом рассказе речь идет о человеке, которого рассказчик знал очень давно, и теперь, двадцать лет спустя, встретил его. Он долго не мог узнать его, так как тот изменился до неузнаваемости. Раньше он был очень высокомерен, тщеславен и самоуверен. Он хотел стать писателем и даже заражал друзей своей уверенностью. Теперь он нищий, беднее нищего, никто бы не подумал, что его ждет такое через двадцать лет. Хотя, по всей видимости, гордость его осталась при нем. Судя по тому, как его описывает рассказчик теперь.
«Его в нашей среде недолюбливали за высокомерие, никто из нас не был настолько умудрен житейским опытом, чтобы проявить терпимость к высокомерию молодости. Он считал нас мелюзгой и не колеблясь говорил нам об этом. Он не показывал нам своих работ потому что наши похвалы ничего не значили для него, а нашу критику он презирал. Тщеславие его было безмерно.»
Рассказчик, попытался заговорить с давним нищим знакомым.
«- Вы помните Рим? - спросил я.
Он не пошевелился. Не ответил. Не обратил на меня никакого внимания, словно перед ним было пустое место. Он не смотрел на меня. Его отсутствующий взгляд застыл на черных Грифах. Я вынул из кармана желтую кредитку и сунул ему в руку. Он не посмотрел на нее.
Но рука его чуть шевельнулась, тонкие пальцы-когти сомкнулись и смяли ее; он скомкал бумажку в маленький шарик, а потом, положив его на ноготь большого пальца, подбросил в воздух».
По крайней мере этот герой остался все таким же тщеславным и в этом не изменился с годами.
В этом рассказе временной промежуток чуть более растянут, поскольку приходится описывать события из прошлого. Но объем минимален, количество персонажей тоже (2 основных и плюс группа людей, невнятно описанных), соблюдается единство места, поскольку все происходит либо на площади, либо в гостинице около площади. Единство персонажа - внимание удерживается на одном и том же главном персонаже - нищем.
На мой взгляд, такое видение мира, которое Моэм излагает через свои рассказы, оригинально и нестандартно, хотя критики утверждали, что он не проявил новаторства и оригинальности ни в одном из жанров литературы. Такое мировоззрение присуще только умудренным жизненным опытом людей и очень наблюдательным.
Подобную развязку проанализированных выше рассказов имеет рассказ «Церковный служитель». Вероятно, кто-то поведал писателю забавный случай превращения неграмотного служителя бога в процветающего табачного бизнесмена, и Моэм, вспомнив «невежественных и неумных священников», у которых он когда-то учился, разработал занимательный сюжет. Рассказ по объему минимален, внимание от главного героя Альберта Эдварда Формана не абстрагируется. Идея рассказа предельно понятна: вся суть в том, что церковный служитель безграмотен, но ему удается разбогатеть на собственном деле. На мой взгляд, здесь присутствует сарказм. Судя по биографии Моэма, он испытывает неприязнь к священникам.
Рассказ-притча - «Божий суд» - написан во все своеобразии сложного жанра: писатель создает ряд эпизодов, которые могут быть искусственными и не столь совершенными с художественной точки зрения, но все они жестко подчинены главной цели - четко зафиксировать авторское отношение к тому или иному явлению или проблеме. Рассказ, таким образом, носит программный характер. Сюжет его несложен. Всевышний был смертельно уязвлен тем, что только что умерший и заслуживший на земле высокие почести философ заявил, что не признает его существования, потому что беспристрастное рассуждение не может совместить традиционно приписываемые богу всемогущество всеблагость. «Никто не может отрицать существование зла, - сказал философ нравоучительно. - в таком случае, если бог не в силах предотвратить зло, но не делает, он не всеблаг». И всевышний не знал ответа на этот далеко не новый вопрос, потому что даже он не в состоянии «превратить дважды два в пять». Что ж, это уже знакомая нам теодицеи, над которой писатель раздумывал годами. Но его изобретательный талант находит неожиданный сюжетный ход, предельно драматизирующий эту проблему.
Заключение
Наследие Моэма неравнозначно, а созданное им отмечено известной сдержанностью, отстраненностью и рационализмом в передаче биения жизни. Может быть, лучше своих критиков понимал это и сказал об этом он сам: "...в произведениях моих нет и не может быть той теплоты, широкой человечности и душевной ясности, которые мы находим лишь у самых великих писателей"("Подводя итоги"). Но в его лучших книгах, выдержавших испытание временем и обеспечивших ему место в ряду классиков английской литературы XX века, ставятся большие, общечеловеческого и общефилософского плана, проблемы.
Ответы Моэма бывали подчас непоследовательными, спорными, а то и неприемлемыми, но в любом случае привлекательна художническая честность автора в подходе к решению этих проблем - вплоть до откровенного признания, что он и сам не знает ответа, а если и предлагает собственную точку зрения, то просит не считать ее истиной. Да и существуют ли исчерпывающие ответы на некоторые волновавшие Моэма и, следовательно, его персонажей вопросы? Литература по крайней мере и по сей день едва ли скажет тут последнее, решающее слово.
Эмпирик и скептик, он приходит к вечным истинам на собственном опыте, предпочитая ничего не принимать на веру. Нужно отдать Моэму должное: он умел раскрыть примечательно индивидуальные, невообразимые, прямо-таки невероятные обличья, которые живут в реальном мире.
В художественных произведениях - а Моэм значителен в первую очередь как художник - важна самобытность метода его художественного мышления, то, как именно он, У. Сомерсет Моэм, на своем материале и во всеоружии собственного стиля приходит к открытию известных истин о человеке и искусстве. В разных романах это происходит по-разному.
Широко бытует мнение, будто Моэм популярен постольку, поскольку писал увлекательно и просто.
Смеем утверждать, что не меньшее значение имело то, о чем он писал. Не подходи он к жизни серьезно, без скидок на заниженные запросы любителей необременительного чтения, не задавайся он вопросами, требующими от читателя встречной работы мысли, - и популярность его была бы совсем другого рода.
Это - основное. Но и без неповторимого "моэмовского" стиля, разумеется, не было бы того Моэма, которого ценит и любит самый разнокалиберный читатель.
Список литературы
1. Моэм У.С. Художественная и публицистическая библиотека атеиста, Каталина, Москва-Советская Россия, 1988.
. Моэм У.С, Избранные произведения в 2-х томах. Том I. Романы. М-Радуга, 1985.
. Моэм У.С. Подводя итоги
. Пивоварова Е.Л., Поэтика циклов рассказов У.С. Моэма Трепет листа: маленькие истории островов южного моря, статья, 2003 [Электронный ресурс] #"justify">. Джемилева А.А. Специфика жанра и функция художественной детали в рассказа, статья, 2001