Индийский национальный конгресс во главе массового движения гражданского неповиновения

Индийский национальный конгресс во главе массового движения гражданского неповиновения

Казахский Национальный Университет имени аль-Фараби

Факультет Востоковедения

Кафедра Истории Стран Азии и Африки

Курсовая работа по предмету: история стран Азии и Африки

Тема: Индийский национальный конгресс во главе массового движения гражданского неповиновения

Автор: Руденко Елена

Курс: 3-й (отделение Хинди)

Руководитель: Базаркулова Б.К.

Алматы, 2002

Оглавление

Введение

Глава 1. Положение Индии после Первой мировой войны. Индийский национальный конгресс

Глава 2. Массовое движение гражданского неповиновения, деятельность и роль в нем ИНК

.1 Первая кампания массового Гражданского неповиновения

.2 Идеология и деятельность Индийского Национального конгресса

.3 Вторая кампания массового гражданского неповиновения. Последующие кампании

Заключение

Использованная литература

Введение

Период между двумя мировыми войнами, в который во многих колониальных странах происходил подъем национально-освободительного движения на новом, более высоком уровне, представляет собой очень интересную страницу всемирной истории. Вместе с тем, в общественном сознании данный период ассоциируется в основном с историей первых шагов на мировой арене Советского Союза и с историей Запада - последствиями Первой мировой войны и подготовкой Германии, а затем и других фашистских стран, ко Второй мировой войне. При этом о событиях в странах колониального Востока известно только то, что эти страны «по-прежнему» продолжали бороться за свою независимость. Всем известно также, что в первые два десятилетия после окончания Второй мировой войны практически все восточные государства обрели суверенитет. Но нельзя забывать, что именно события периода 1914-1945 гг. в странах Азии и Африки непосредственно способствовали получению ими в дальнейшем независимости. С этой точки зрения события, происходившие в Южной Азии, на Индийском субконтиненте, представляют особый интерес, так как в результате национально-освободительной борьбы в этом регионе на мировой арене в первые послевоенные годы появилось сразу несколько независимых государств. Кроме того, методы, применяемые в ходе индийского национально-освободительного движения, явились уникальными и не имеющими аналогов в других странах. Все это обусловливает особый интерес к данной теме, а кроме того, необходимость анализа тех событий.

Эта необходимость диктуется тем, что события рассматриваемого периода оказали прямое влияние на дальнейшую историю Южной Азии, особенно Республики Индия. Во главе национально-освободительного движения там стояла буржуазия - она и пришла к власти после обретения страной независимости (в отличие, например, от Китая, Вьетнама, КНДР, Филиппин). Вместе с тем, в ходе освободительного движения буржуазия была тесно связана с народными массами - это определило ориентацию власти на социально-экономические и политические преобразования, направленные на улучшение положения народных масс. Основы внутренней политики, заложенные в ходе освободительной борьбы, проявляются в этом регионе и в наши дни. Классическим примером является «гандизм» - явление, не только неразрывно связанное в национальном сознании индийцев с многолетней борьбой за независимость, но и фактор, присутствующий сегодня в идейно-политической жизни страны. Вместе с тем, основы внешней политики Индии (определенные, в основном, Дж. Неру) также берут свое начало именно в этом периоде. Партия Индийский национальный конгресс долгие годы была партией-«гегемоном» в Индии, а сейчас является главной оппозиционной партией: ее авторитет связан, безусловно, с руководством ею национально-освободительной борьбой в описываемый период. То же можно сказать и о долгом участии в управлении страной клана Неру-Ганди: его «основатель», Дж. Неру, приобрел свою популярность именно в период национально-освободительного движения первой половины ХХ века. Таким образом, основные принципы внешней и внутренней политики Индии, позволившие ей по многим показателям выйти в число первых среди развивающихся стран (об этом говорил и Президент Республики Казахстан Н. Назарбаев в ходе своего визита в Индию в феврале 2002 года), были сформированы под влиянием факторов, имевших место в период между двумя мировыми войнами. Все это обусловливает актуальность выбранной темы.

Целью настоящей работы является аналитическое отражение одного из основных факторов истории данного периода - национально-освободительной борьбы индийского народа, проходившей в форме уникальных массовых движений гражданского неповиновения, под руководством партии Индийский национальный конгресс. При этом освободительная борьба рассматривается именно в контексте деятельности ИНК по руководству ею.

Задачами работы являются: во-первых, характеристика положения Индии после Первой мировой войны, так как именно в послевоенном положении страны во многом кроются причины данного периода народной борьбы; во-вторых, краткая характеристика первоначального политического состояния Индийского национального конгресса; в третьих, описание основных этапов национально-освободительного движения - следующих одна за другой через различные промежутки времени кампаний гражданского несотрудничества, их поводов; в-третьих, описание и анализ трансформации внутренней структуры Конгресса и, в связи с этим, изменений, происходивших в его деятельности, в том числе и по руководству кампаниями гражданского неповиновения.

Методологическую основу работы составляет сочетание так называемых формационного и цивилизационного подходов в изучении истории. Первый основывается на выделении в истории человечества определенных формаций с присущими им экономическими особенностями и классовыми взаимоотношениями. Второй подход рассматривает всемирную историю как совокупность историй отдельных цивилизаций, или культур. Прежде всего, выделяются цивилизации Запада и Востока, а в восточной цивилизации - региональные (например, индийская) и религиозные (например, индуизм и ислам) культуры. Обосновывая целесообразность использования формационного подхода, можно отметить, что фактор экономики играл практически одну из основных ролей как в деятельности ИНК, так и в народном национально-освободительном движении. Однако не следует забывать и о том, что фактор «кампаний гражданского неповиновения» («ненасильственного сопротивления») отвечает взглядам тех, кто придерживается цивилизационного подхода, ибо данные мирные методы борьбы являются своего рода результатом цивилизационных особенностей развития Индийского субконтинента; кроме того, в истории описываемого периода не последнюю роль играл и религиозный фактор.

Данная тема представляется нам недостаточно хорошо изученной. Это связано прежде всего с тем, что, как упоминалось выше, данный этап истории рассматривается в основном применительно к западной цивилизации. История же восточных стран, большая часть которых находилась в колониальной зависимости от западных, рассматривается через призму истории событий, происходивших опять-таки на Западе. История восточных стран описывается с точки зрения общей национально-освободительной борьбы, происходившей на Востоке, в основном, без учета каких-либо региональных особенностей. Поэтому довольно сложно найти достаточно полную информацию по данной теме в литературе по общей (всемирной) истории. Подобную информацию можно найти в основном в специальной индологической литературе.

Следует отметить, что и количество индологической литературы по этой теме не столь уж велико. Практически не существует исследований, посвященных непосредственно данной теме. Эта информация содержится в литературе где-то в распыленном, где-то в более конкретном и полном виде, где-то описывается общий ход событий истории Индии периода между двумя мировыми войнами, где-то исследуются отдельные участники (стороны) этих событий. Нужно также сказать, что в разных исследованиях встречаются различные точки зрения по тому или иному явлению. Например, в работах многих советских ученых большое значение уделяется самому факту народной борьбы и деятельности революционных, коммунистических и социалистических организаций, нежели деятельности Индийского национального конгресса по руководству этой борьбой. В источниках же и в индийской литературе, наоборот, рассматриваются процессы, происходившие «в верхах», то есть основное внимание уделяется деятельности Конгресса и его взаимоотношениям с британскими властями. По-разному в разных источниках оценивается и деятельность самого ИНК. И хотя и те и другие источники, предоставляют, таким образом, разностороннюю информацию, они не дают единой картины событий.

В качестве источников при изучении этой проблемы были использованы труды современников и непосредственных участников событий, происходивших в исследуемый период: Дж. Неру, М.К. Ганди. Из исследовательской литературы были использованы работы в основном советских исследователей: непосредственно по данной проблеме - А.А. Празаускаса, В.К. Поддубного, Т.Ф. Девяткиной, М.Н. Егоровой и А.М. Мельникова (показ разносторонней деятельности ИНК), Р.А. Ульяновского (оценка деятельности Ганди), А.В. Горева, В.М. Зимянина, Э.Н. Комарова, А.М. Дьякова, (общее описание событий с некоторой их оценкой) и др., а также учебная литература. Из зарубежных исследований была использована работа Н.К. Синхи и А.Ч. Банерджи (характеристика деятельности ИНК).

Глава 1. Положение Индии после Первой мировой войны. Индийский национальный конгресс

Первая мировая война привела к социально-экономическим сдвигам в Индии, которые вызвали новое, еще более сильное, обострение противоречий между индийским народом (массами) и национальной индийской буржуазией с одной стороны и английскими империалистами с другой.

Индийская буржуазия в годы войны получила возможность более быстрого обогащения. Но проблема заключалась в том, что она не могла в полной мере реализовать эту возможность из-за своей непосредственной экономической зависимости от метрополии (например, в поставке оборудования), а также из-за всяческих, прямых и косвенных, ограничений британских властей. Помимо этого, значительное число индийских предприятий работало в отрасли оборонной промышленности, которая оказалась ненужной после окончания войны. Кроме сферы экономической, противоречия между национальными и иностранными капиталистами обострились и в политической сфере. Индийская буржуазия поддерживала военные усилия Англии (Национальный конгресс, например, помогал вербовать солдат в армию и содействовал распространению военных займов, облигации которого с энтузиазмом покупались многими индийцами), надеясь этим самым после войны заслужить себе расширение прав, в том и числе и в сфере управления страной. Но надежды на подобные уступки не оправдались, индийский народ продолжал страдать от политического бесправия, а буржуазия, кроме того - от факта «обмана» в своих упованиях (этот факт еще более усугубился тем, что во время войны сократилась (до 15 тыс. человек) «оккупационная армия» в Индии, на фронт отправились многие англичане-чиновники колониального аппарата, освободив свои места для индийцев-членов Индийской гражданской службы; после войны же, когда «все встало на свои места», верхушке индийского общества, почувствовавшей вкус относительной власти и свободы, стало намного сложнее вновь сносить свое бесправное положение). «Чувство глубокого гнева и унижения охватило наш народ. Все бесконечные разговоры об изменении конституции и индианизации государственного аппарата оказались пустой болтовней, издевательством, ибо в то же время все мужское население нашей страны истреблялось и непрерывный, беспощадный процесс эксплуатации все больше усиливал наше обнищание и подрывал наши жизненные силы. Мы стали беспризорной, брошенной на произвол судьбы нацией».

Война значительно ухудшила положение широких трудящихся масс. Выросли налоги. Рост цен больно ударил по рабочим и другим лицам наемного труда. Реальная заработная плата при подобной инфляции стала просто мизерной, т.е. происходило как относительное, так и абсолютное обнищание рабочих. При этом одни ученые считают, что причиной этому было недостаточное развитие национального капитализма. Другие же приводят доводы о том, что положение рабочих именно на предприятиях, принадлежащих индийской буржуазии, было наихудшим, ибо последняя с целью получения максимальных доходов и несения максимальных убытков использовала так называемую «рационализацию труда», заключавшуюся в увеличении рабочего дня, сокращении заработной платы и т.п. Однако как бы то ни было, положение индийского рабочего класса оставляло желать лучшего.

По поводу положения крестьян в этот период также существуют две точки зрения: одни ученые полагают, что крестьянство, задавленное бременем налогов и помещичье-ростовщической эксплуатацией, влачило полностью жалкое существование; другие же говорят о том, что поскольку выросли цены на продовольствие, постольку произошло улучшение положения в сельском хозяйстве и многие крестьяне сумели даже избавиться от ростовщической задолженности. Возможно, доля правды есть и во второй точке зрения. Хотя вряд ли рост цен на продукцию сельского хозяйства не мог не вызвать, например, увеличения арендной платы или ростовщического процента, что никак не привело бы к общему улучшению состояния крестьян. Во всяком случае, крестьянство по-прежнему выражало недовольство своим положением.

Еще одним фактором обострения обстановки в рассматриваемый период послужили непосредственные последствия войны, связанные с возвращением солдат-индийцев, осознавших свою значимость для Британской империи, с международных фронтов. Так, например, «массовая демобилизация солдат-сикхов, многие из которых не могли найти себе применения на родине, привела к тому, что в городах Пенджаба в больших количествах скопился потенциально горючий материал». А в целом увеличение количества свободных рабочих рук и безработица, естественно, приводили к еще большему ухудшению положения рабочего класса.

Кроме того, закономерным процессом было дальнейшее пробуждение политического сознания воевавших индийцев, которые видели происходящий в те годы в разных странах рост борьбы пролетариата за свои права (о факторе влияния Революции 1917 г. в России будет сказано позднее).

Таким образом, рабочий класс, крестьянство, национальная буржуазия, а также мелкая городская буржуазия и интеллигенция (которых в равной мере коснулись как проблемы трудящихся масс, так и крупной буржуазии) составляли антиимпериалистический лагерь. В этом лагере существовали свои внутренние противоречия. Однако они были намного слабее в сравнении с противоречиями, существовавшими между ними и колонизаторами, а также находящимися практически на стороне последних крупными землевладельцами, князьями и ростовщиками. Это сыграло довольно важную роль в объединении в целом буржуазного Конгресса (постепенно становившегося, тем не менее, массовой партией) и народных масс в борьбе против британского владычества.

Все перечисленные выше причины приводили к изменению характера деятельности Индийского национального конгресса.

Основанный в 1885 г. ИНК долгие годы был верхушечной организацией индийских помещиков и компрадорской буржуазии, которая ориентировалась на умеренные реформы в стране и сотрудничество с британским колониальным правительством. В сущности, это была еще не партия, а ежегодный форум представителей различных общественных организаций. «Конгресс тогда обращался не к индийским народным массам, а к общественному мнению Англии и английским правителям в Индии, критикуя колониальную власть, убеждая провести те или иные реформы в интересах индийцев…И хотя деятельность…Конгресса во второй половине XIX в. способствовала пробуждению национального самосознания и создавала организационные предпосылки для дальнейшего развития национального движения [ибо возникновение подобной организации просто не могло не оказать хотя бы минимального психологического воздействия народ], она не приносила непосредственных политических результатов». Однако «будучи одновременно и лояльным, и оппозиционным по отношению к английским властям, Индийский национальный конгресс…стал своего рода знаменем борьбы за демократическую трансформацию традиционной Индии». То есть в действиях Конгресса постепенно можно было увидеть не просто все возрастающую от либерализма к радикализму политическую борьбу против колонизаторов, но и ориентацию его действий на общее изменение традиционной структуры отсталой во многих отношениях Индии в сторону положительного развития, что также обусловило его популярность среди народных масс. «Характеризуя деятельность конгрессистов в конце XIX - начале ХХ вв. С. Чаудхари пишет: Для большинства из них, если не для всех, национализм не выходил за пределы книжного знания, приобретенного из работ английских авторов. Большинство из них было занято конституционной борьбой, существенной чертой которой было искусство дебатов и красноречие. Они действовали так, как будто страна могла добиться независимости путем благонамеренных резолюций, принятых узким кругом интеллектуалов, склонных скорее к дискуссии, нежели к действию. За исключением отдельных маленьких митингов протеста, они собирались на сессию раз в году на последней неделе декабря и восхваляли ее как идею самопожертвования. Но хотя в первые десятилетия своего существования Конгресс оставался узкой элитарной организацией преимущественно городской буржуазии и интеллигенции, он сыграл ключевую роль в сплочении и объединении всех основных политических сил страны и в развитии общеиндийского самосознания. Присутствие на ежегодных съездах Конгресса представителей всех провинций Британской Индии, обсуждение проблем страны, подготовка и принятие резолюций - все это независимо от реальных политических результатов углубляло осознание общеиндийского единства и его потенциальной силы. Внимание печати ко всему, что происходило на сессиях, способствовало росту престижа и авторитета Конгресса в глазах как его участников, так и образованной части населения всей Индии. Морально-психологическое воздействие в значительной мере усиливалось тем, что Конгресс собирался в разных городах, тем самым наглядно подчеркивая, что ареной его деятельности является вся Индия».

В первое десятилетие ХХ века в ИНК выделяются два главных течения: либерально-реформистское (связывающее Конгресс с его собственным прошлым и направленное на защиту интересов правящих классов индийского общества) и национально-демократическое (ставящее, грубо говоря, интересы всего индийского народа над интересами его верхних слоев). Иногда идеи двух этих течений соединялись довольно парадоксально: так, например, в 1915 г. ИНК, приняв в очередной раз резолюцию о своей лояльности к британскому правительству, потребовал передачи «власти народу».

Изменения в характере деятельности ИНК были вызваны не только внешними, но и внутренними факторами (т.е. изменением его внутренней структуры). Например, Лига гомруля под руководством Б.Г. Тилака, порвавшего в 1907 г. все отношения с ИНК, в 1916 г. стала искать возможности объединиться с Конгрессом (не последнюю роль здесь сыграл и субъективный аспект - за год до этого умер другой знаменитый маратх-один из лидеров ИНК - Г.К. Гокхале, с которым у Тилака были неприязненные отношения). А так как «не подлежало сомнению, что огромное большинство политически сознательных людей в Индии поддерживали Тилака и его группу», то вырос авторитет Конгресса в глазах этих «политически сознательных людей». Правда, у Тилака до самой его смерти в 1920 г. оставались программные разногласия с основным составом лидеров этой партии.

Немалую роль сыграло и сближение в те годы Национального конгресса с Мусульманской лигой (во многом на основе «халифатского движения»).

Глава 2. Массовое движение гражданского неповиновения, деятельность и роль в нем ИНК

.1 Первая кампания массового гражданского неповиновения

гражданский неповиновение национальный индийский

Главными причинами начала первой Кампании гражданского неповиновения послужили, прежде всего, перечисленные выше условия, сложившееся в Индии в послевоенное время. Но был и ряд других причин, во многом вытекавших из главных.

К началу 20-х годов произошло расширение спектра политической активности индийского общества за счет усиления деятельности мелкобуржуазных экстремистских групп (в том числе и террористических, в которые вступала, в основном, молодежь) и появления организаций коммунистического типа. Эти, большей частью нелегальные, национально-революционные группы, после нескольких провалов вновь активизировались. Многие коммунистические организации, созданные индийцами-эммигрантами за пределами своей родины (сначала вдали, в Европе и США, а затем и в азиатском регионе, например, в Советском Туркестане и Закавказье, в Афганистане), в послевоенные годы стали перемещаться в Индию. Они несли с собой вести о революционных событиях и борьбе, происходивших в то время во всем мире. Главной такой вестью можно назвать весть о победной Революции 1917 г. в России.

Исследователи, по-разному относятся к вопросу о влиянии Октябрьской революции на Индию. В советской историографии ей придается огромная роль в пробуждении политического сознания индийских народных масс. «Великая Октябрьская социалистическая революция в России ускорила процесс социально-политического развития Индии и содействовала изменению направления национально-освободительной борьбы». В настоящее время исследователи умаляют ее заслуги и вообще значение революционного фактора в воздействии его на индийский народ: «Революционные события в России в 1917 г. были с энтузиазмом восприняты индийскими революционерами [и только ими]…Следует, однако, сразу же заметить, что революционная струя в индийском национально-освободительном движении не была ни основной, ни даже имевшей значительное влияние на массы». Нам кажется, что в данном случае под словом массы должно подразумеваться, в основном, крестьянство. Не следует забывать о том факте, что англичане прилагали усилия для того, чтобы в Индию просочилось как можно меньше информации о Российской революции, т.е. они все-таки учитывали фактор значительного влияния ее на индийцев. Не придавая революции слишком большой роли, надо согласиться с тем, что она породила среди индийцев нечто большее, чем просто энтузиазм. Ее значение можно охарактеризовать так: «…воздействие мировых событий, прежде всего Великой Октябрьской социалистической революции, дали мощный стимул поискам путей национального освобождения,…революция встретила живой отклик в Индии. Под ее воздействием индийские борцы за свободу стали гораздо активнее, чем прежде, обращаться к массам». То есть это событие содействовало исторически нарастающей революционизации важнейших политических процессов в Индии.

В связи с этим хотелось бы, забегая вперед, показать интересное соотношение революционных идей и идей Ганди: «Ганди в 1919 г. считал гражданское сопротивление колониальной власти противоядием против большевизма и писал, что «тот, кто пытается подавить дух гражданского сопротивления, только подливает масла в огонь большевизма. Надо сказать, что именно тогда Ганди, начав кампанию несотрудничества, приходил к руководству Национальным конгрессом вопреки сопротивлению либералов, или умеренных. Они же вслед за некоторыми колониальными чиновниками готовы были обвинить в большевизме самого Ганди». Исходя из этого, можно заключить, что Октябрьская революция, с одной стороны, еще более радикализировала левое течение в Конгрессе, но с другой стороны, напугав либеральное течение, сделала его еще более лояльным к британским властям.

По-настоящему «первым признаком начала подъема национально-освободительного движения с 1918 года явился рост стачечного движения…В 1919 году усилилось также движение отдельных народов Индии за самоопределение». По стране покатилась волна забастовок и крестьянских восстаний. По поводу этих выступлений народа нельзя сказать, были ли они причиной начала кампании гражданского неповиновения или являлись ее следствием - начавшись до проведения кампании и закончившись через некоторое время после ее завершения, они были одновременно и ее причиной, и ее следствием. Следует отметить, что уже «в начале 1917 года Ганди проводит сатьяграхи в Чампаране, на северо-западе Бихара, где крестьяне-арендаторы страдали от притеснений со стороны англичан - владельцев плантаций индиго, а затем в одном из районов Гуджарата Кхеде, земледельцы которого, опасаясь голода из-за неурожая, отказались платить налоги властям…Первые кампании неповиновения в Индии закончились успешно».

Поводом к началу обострения национально-освободительного движения в эти годы послужили реформы Монтегю-Челмсфорда (которые хотя и расширили значение выборных Законодательных собраний при вице-короле и губернаторах провинций, а также предоставили индийцам право занимать второстепенные министерские посты в системе колониальной администрации, но являлись уступкой, уже недостаточной для Индии того времени), и принятый почти одновременно Закон Роулетта, направленный против «антиправительственной деятельности», т.е. против участников национально-освободительной борьбы.

По поводу реформы Монтегю-Челмсфорда «английское правительство знало, что единственная хорошо организованная партия в Индии - Национальный конгресс - была «непримирима». Вообще, данная реформа имела немалое значение в истории развития ИНК. После того, как 12 июля 1918 г. был опубликован проект этих реформ, умеренные, собравшиеся в Калькутте, поспешили заявить, что реформы станут «первым определенным и реальным шагом в создании ответственного правительства» в Индии. Крайние осудили позицию умеренных. В конце августа - начале сентября 1918 г. в Бомбее проходит чрезвычайная сессия Конгресса, на которой реформы оцениваются как «совершенно неприемлемые для Индии». Тогда умеренные выходят из Конгресса и образуют либеральную партию. «Вновь расколота самая крупная политическая сила страны - партия Индийский национальный конгресс. Реформы, разработанные хитроумными лондонскими политиками, оказались дарами данайцев…».

Однако в это время к руководству ИНК пришел М.К. Ганди. На фоне его необыкновенной философии и еще более необыкновенной деятельности прения среди членов Конгресса были практически незаметны и казались второстепенными.

марта 1919 г. был принят закон Роулетта. Ганди был одним из наиболее резких и непримиримых противников этого закона; руководство Конгресса (за это особенно выступало молодое поколение) согласилось с его предложением провести в знак протеста всеобщий мирный хартал (полное прекращение деловой активности, в том числе закрытие лавок, магазинов, учебных заведений, прекращение работы на фабриках и заводах). «Больной, прикованный к постели [Ганди]…умолял вице-короля не давать своего согласия на законопроекты Роулетта. Однако это обращение оставили без внимания, как и все остальные. Тогда Гандиджи, почти против своей воли, взял на себя руководство своей первой общеиндийской политической компанией. Он организовал Сатьяграха сабху, члены которой обязались не повиноваться закону Роулетта, если он будет применен к ним, а в дальнейшем также и другим законам, которые союз признает неприемлемыми».

Датой проведения кампании (это была сатьяграха, но еще не массовая кампания гражданского неповиновения) Ганди назначил 30 марта, он призывал всех индийцев, и индусов и мусульман, оставить свои занятия и посвятить этот день молитвам и постам. Затем эта дата была перенесена на 6 апреля. Однако 30 марта в Дели, Лахоре, Мултане, Аллахабаде, Амритсаре и других городах прошли массовые движения против английского правительства. При этом «многие предпочли молитвам и постам, к которым призывал Ганди, демонстрации и митинги, начинавшиеся с осуждения закона Роулетта, а заканчивавшиеся требованием к англичанам уйти из Индии». Через неделю же, т.е. 6 апреля, харталом были охвачены практически все провинции Индии (Пенджаб, Соединенные провинции, Бихар, Бенгалия, Бомбей, Мадрас). В этих демонстрациях приняли участие мелкая буржуазия, рабочие, служащие, как индусы, так и мусульмане (последние были особенно активны, т.к. хартал совпадал с халифатским движением). Причем во многих городах дело дошло до столкновения демонстрантов с полицией.

апреля власти запретили Ганди въезжать в Пенджаб, а также выслали из провинции двух крупных лидеров национально-освободительного движения - Китчлу и Сатьяпала. В ответ на это 10-13 апреля в г. Амритсаре состоялись демонстрации протеста, которые вылились в столкновение с полицией и войсками. Над демонстрантами была учинена кровавая расправа, в провинции на несколько месяцев было введено военное положение и Пенджаб превратился практически в тюрьму. Конгресс потребовал от властей немедленного расследования событий в Пенджабе, с этой целью власти создали комиссию Хантера. Однако т.к. ни один конгрессист не был включен в состав этой комиссии и было очевидно что индийский народ ей не доверяет, руководство ИНК, заявив об отказе сотрудничать с комиссией Хантера, создало собственную организацию, задачей которой, помимо расследования событий в Пенджабе, было и оказание помощи пострадавшим жителям деньгами и продовольствием. «Как только в главных районах провинции было отменно военное положение и туда был разрешен доступ посторонним, в Пенджаб устремились видные члены Национального конгресса…, предлагая свои услуги для организации помощи жителям или для проведения расследования». В эту комиссию вошли М. Неру, М. Ганди, некоторые юристы, не бывшие членами ИНК и, в качестве помощников, ряд молодых конгрессистов, в том числе и Дж. Неру. Отчет о проведенном ими расследовании, опубликованный в 1920 году, составил несколько томов и содержал множество свидетельских показаний.

Вместе с тем события в Пенджабе всколыхнули всю страну.

И вот 1 августа 1920 г. (кстати, в этот день умер Б.Г. Тилак) была начата первая в истории страны общеиндийская кампания гражданского неповиновения (или, как ее называют, ненасильственного несотрудничества). Она проходила в форме митингов, демонстраций, харталов под лозунгом «свараджа» (независимости), массового бойкота всего английского на фоне разворачивания крестьянского движения и стачечной борьбы. Руководил этой кампанией Ганди. Вообще, «Гандиджи установил 1 августа днем начала кампании гражданского несотрудничества, хотя Национальный конгресс еще не рассмотрел и не принял его предложения». Примерно в это время английское правительство пригласило членов ИНК участвовать в конференции «круглого стола». Однако Конгресс бойкотировал это предложение, на своем сентябрьском съезде принял программу Ганди, а на декабрьском утвердил ее (хотя она к этому времени уже со всей полнотой претворялась в жизнь).

Наибольшего размаха рабочее движение в рамках кампании достигло в 1921 г. Широкое распространение получили стачки солидарности. Приезд принца Уэльского в Индию 17 ноября послужил поводом для проведения в ноябре 1921 г. «первой общенациональной политической забастовки». В ходе стачечного движения возникли первые профсоюзы; в профсоюзном движении практически сразу сформировались два течения - национал-реформизм (связанный с ИНК) и социал-реформизм (связанный с английскими лейбористами, т.е. возникший под влиянием реформистских профсоюзов Англии).

Кампания несотрудничества вовлекла в активные антиколониальные действия огромное число людей, преимущественно горожан. Активизировались также и крестьяне. «К середине 1921 года вся Индия была охвачена крестьянским движением. Вместе с провозглашенной Ганди массовой кампанией несотрудничества, проводимой Конгрессом, движение кисанов, хотя и стихийное, носившее в ряде случаев религиозный характер, создало угрозу для британского владычества в Индии». В Пенджабе возродилась деятельность секты акали среди крестьян-сикхов (конечно, их требования во многом носили религиозный характер, но тем не менее Конгресс направлял и контролировал это движение). Началось движение и на юге Индии - в Малабарском округе Мадрасской провинции, среди местных мусульман (мопла); это движение хотя и носило антиимпериалистический характер, но также было по своей сути религиозным, т.е. британцы рассматривались восставшими не столько как колонизаторы, сколько как те, кто оскорбляет ислам. И только крестьяне, выступавшие в Соединенных провинциях, действительно в значительной мере участвовали в кампании гражданского неповиновения. Вообще, «конгрессисты создавали крестьянские организации, пытались придать стихийному движению в деревне какую-то организованную форму и направить его в общее русло несотрудничества». Интересен тот факт, что слово «халиф» (часто употреблявшееся в связи с проходившим одновременно и даже в единых рамках с кампанией гражданского неповиновения «халифатским движением») в сознании необразованных крестьянских масс ассоциировалось со словом «хилаф» - «против» и означало, поэтому, движение «против колонизаторов».

Таким образом, «программа несотрудничества охватывала важные стороны…тактики пассивного сопротивления и предусматривала организацию активного и широкого общенародного процесса, но в строгих границах мирного, ненасильственного подхода».

Во избежание нарушения идеологии кампании в 1921 г. во многих провинциях в соответствии с директивой Всеиндийского Комитета Конгресса было начато формирование корпуса волонтеров, выступавших организаторами массовых действий в связи с программой несотрудничества и действовавших согласно инструкции руководящих органов ИНК.

Однако и эти меры не смогли остановить перерастание движения за рамки ненасильственных действий. В то время, как наиболее радикальные конгрессисты настаивали на дальнейшем расширении движения, Ганди, ставший к этому времени общепризнанным вождем ИНК, уже весной 1921 г. предпринимал меры к свертыванию кампании. Дело в том, что ненасильственное несотрудничество приняло в некоторых местах очень острый характер. Безусловно, сразу остановить движение, принявшее столь широкий размах, без каких-либо конкретных причин было невозможно. Тем более, что оно, казалось, было уже недалеко от поставленной цели. На сессии ИНК в Ахмадабаде решено было предоставить Ганди чрезвычайные полномочия по руководству движением (и кроме того, было принято дополнение к уставу партии, согласно которому вступающий в нее должен был давать клятву-обещание бороться с «неприкасаемость»). 1 февраля 1922 года Ганди направил вице-королю лорду Ридингу ультиматум, требуя освободить политических заключенных и отменить контроль над прессой - в противном случае он угрожал начать кампанию неплатежа налогов. Но в 4 февраля 1922 г. произошел знаменитый инцидент в местечке Чаури-Чаура, показавший, что движение вышло из-под контроля Конгресса с его принципом ненасильственных действий. 11-12 февраля 1922 г. в Бардоли Национальный конгресс по настоянию Ганди объявил о решении прекратить кампанию гражданского неповиновения. Вслед за этим в стране начался период реакции и репрессий, а затем наступила относительная политическая стабильность.

2.2 Идеология и деятельность Индийского Национального Конгресса

Вопросы о том, что руководило Конгрессом, когда он начинал, развивал и прекращал массовую кампанию гражданского неповиновения, какие течения и борьба каких мнений происходила внутри него до, во время и после кампании, что послужило причиной необыкновенной популярности первоначально буржуазной организации среди народных масс - остаются во многом спорными.

Выше мы уже приводили ряд причин популярности ИНК. Прежде всего, именно потому, что Национальный конгресс первоначально был буржуазной организацией, состоявшей из образованных, политически грамотных людей, он действовал медленно, но неуклонно стремился к поставленной цели и, главное, умело учитывал реалии традиционной общинно-кастовой Индии (т.е. в его действиях органически сочетались жесткость борьбы угнетенного народа и природная мягкость индийцев, развившаяся под влиянием современных внешних условий борьба рабочих и традиционная, практически не изменившаяся на всем протяжении истории страны борьба крестьян).

Деятели Конгресса сделали много положительных шагов в сторону разработки общей идеологии национально-освободительного движения и развития общественного сознания.

Прежде всего, они сделали ударение на таком факторе, как национализм в положительном смысле этого слова. «Первейшим и основным стремлением для всякой порабощенной страны должно быть стремление к национальному освобождению. Это было вполне справедливо в отношении Индии с ее острым ощущением своей индивидуальности и своего прошлого наследия». А политическим выражением этого национализма был ИНК: «Позиция Конгресса была так тесно связана с делом освобождения Индии как единой нации, что все остальное отступало на задний план…В лице Конгресса индийский национализм противостоял английскому империализму». Национализм всегда служил идеологическим обоснованием освободительного движения и зачастую имел ярко выраженное антиимпериалистическое направление, националистические лозунги обычно принимались всеми слоями общества. Социальная база национализма в Индии расширялась пропорционально росту освободительного движения, по мере вовлечения в него новых социальных, в том числе этнических, групп. «Борьба против колонизаторов сплачивала (преимущественно в рядах ИНК) политическое лидерство отдельных этносов и усиливала тенденцию общеиндийской интеграции, осознание принадлежности к индийской «нации» значительной части населения». Например, организации южноиндийских народностей андхра (Андхра махасабха) и каннада (Карнатака махасабха) выдвигали требования о создании лингвистических, этнически однородных провинций. Руководство Конгресса с целью расширения социальной базы партии и ослабления более жестких проявлений дравидийского движения поддержало эти требования, образовав в 1918-1920 годах провинциальные отделения Андхры и Карнатаки. «Расширение массовой базы освободительного движения, особенно в период подъема антиимпериалистической борьбы в 1918-1919 гг., побудило руководство Индийского национального конгресса принять меры по…усилению его связи с массами населения. С этой целью на конференции Конгресса, состоявшейся в 1920 г. в Нагпуре, в устав партии было включено положение о более широком использовании хиндустани и других языков в повседневной деятельности Конгресса. Согласно 5-й статье устава организационная структура ИНК была перестроена с учетом этнического состава населения отдельных районов и определен основной язык для каждой «провинции Конгресса». В отличие от существовавшего политико-административного деления этим решением выделялись провинции Мадрас, Андхра, Карнатака, Керала, Махараштра, Гуджарат, Уткал (Орисса), Бихар; Центральные провинции были разделены на две группы (этноареалы хиндустани и маратхи). Это деление…означало признание Конгрессом национальных провинций». Понимание Национальным конгрессом под словом «нация» абсолютно всех индийских этносов без исключения обеспечивало этой партии такую широту социальной базы, какой не имела никакая узконационалистическая, пусть даже самая влиятельная в своем регионе, партия.

Вместе с тем ИНК старался объединить под понятием «национализм» и различные конфессии, которые существовали в Индии. Прежде всего, конечно, прилагались все усилия к объединению индусов и мусульман. В свое время некоторые мусульманские деятели (например, Сайид Ахмад-хан) настойчиво призывали единоверцев держаться подальше от Конгресса. Мусульманская Лига считала себя в какой-то мере религиозной оппозицией ИНК. В это же время и многие деятели Конгресса были ортодоксальными индусами и даже участвовали в деятельности ультрарелигиозной организации Хинду махасабха (например, М.М. Малавия); Б.Г. Тилак высказывался за неразрывность религии и политики. «Индусский национализм…трансформировался в движение, которое обладало относительно широкой массовой базой в ряде городов, особенно в Бенгалии, Махараштре и в Северной Индии, либо составлял заметное течение в периоды подъема антиколониального движения. Смерть Тилака в 1920 г. и переход руководства освободительным движением в руки М.К. Ганди и Джавахарлала Неру в значительной степени ослабили влияние крайнего течения индусского национализма в Конгрессе…но в целом определенная нейтрализация его была результатом компромисса между коммунализмом и секуляризмом». И все-таки Конгресс все больше и больше превращался в сугубо светскую организацию. Одним из первых за разделение религии и политики высказался М. Неру. Когда в 1913 г. Мусульманская лига провозгласила своей конечной целью достижение самоуправления, руководство Конгресса пошло на существенные уступки лидерам Лиги. Среди лидеров самого ИНК, как и среди его рядовых членов, были представители различных конфессий. Уже говорилось о том, что Конгресс поддержал «халифатское движение», рассчитывая направить его в русло антиколониальной борьбы и одновременно сблизить обе общины - это привело к тому, что мусульмане впервые начали массами вступать в ИНК. (Правда, отмена халифата турецким правительством 1 ноября 1922 года положила конец этому движению, а вместе с ним и небывалой солидарности индусов и мусульман, ибо по своей сути «халифатское движение» было все же религиозным, а не национально-освободительным). Так и не установилось полного взаимопонимания между Конгрессом и сикхскими организациями. Однако основные течения национально-освободительного движения достаточно последовательно придерживались принципов светского общеиндийского национализма. И в конце концов само это движение под руководством ИНК во многом нейтрализовало коммуналистские настроения.

Действуя на уровне всего народа, Конгресс, в то же время, проводил соответствующую работу среди соответствующих групп трудящихся.

ИНК, особенно «левые элементы в Национальном конгрессе, придавали большое значение профсоюзному движению. Они содействовали его организационному оформлению». Параллельно с этим, они ненавязчиво проводили пропаганду идей партии. К примеру, на первом съезде Всеиндийского конгресса профсоюзов обсуждалась проблема участия рабочих в борьбе за «сварадж» и поддержки ими программы массового несотрудничества, предложенной Ганди. Вместе с тем, левое крыло ИНК, учитывая готовность масс к борьбе и выступая за более тесную связь их с организованным национально-освободительным движением, «прилагало усилия к тому, чтобы ИНК осознал их интересы и сформулировал основные принципы политики, призванной обеспечить преодоление экономической, социальной и культурной отсталости». Примечательно, что даже самые либеральные деятели правого крыла Конгресса, которое не только не желали «осознавать интересы» рабочих, но и не были заинтересованы даже в чрезмерной активизации масс, не мешали этой деятельности левых, понимая, что Конгрессу необходима массовая база.

«Изменение характера деятельности Индийского национального конгресса, стремление левых конгрессистов…идти с агитацией в деревню, сближали Национальный конгресс с крестьянством и содействовали его [крестьянства] вовлечению в национальное антиимпериалистическое движение». До Конгресса ни одна другая организация (кроме собственно крестьянских) не утруждала себя агитацией среди крестьян. ИНК же сделал поистине огромные шаги в этом направлении. Причем его деятельность заключалась не в голословной пропаганде своей политики, а в практической помощи крестьянам. Именно эта практическая поддержка, а не пустые, пусть даже хорошо понятные необразованным массам речи, способствовали росту престижа Конгресса среди крестьян. Вот, например, как описывает свою деятельность еще в 1915 году в дистрикте Чампаран, на плантациях индиго, М.К. Ганди: «Нужно отметить, что в Чампаране меня никто не знал. Крестьяне были поголовно неграмотны. Чампаран, расположенный к северу от Ганга, у подножия Гималаев, близ Непала, отрезан от остальной Индии. О Конгрессе в этих местах мало кто имел хоть малейшее представление. Даже те, кто слышал о Конгрессе, боялись не только участвовать в работе Конгресса, но даже говорить о нем. А теперь Конгресс и его члены ступили на их землю…, с реальными задачами. Посоветовавшись со своими товарищами, я решил ничего не предпринимать от имени Конгресса. Нам нужна была работа, а не название, существо дела, а не видимость. Само же слово «Конгресс» было bete noire [пугало] для правительства и поддерживавших его плантаторов. Для них Конгресс был синонимом адвокатских пререканий, юридических уловок для нарушения закона, синонимом взрывов бомб и преступлений анархистов, лицемерия и хитрости. Нам нужно было рассеять эти ложные представления. Поэтому мы решили не упоминать вообще о Конгрессе и не знакомить крестьян с организацией под названием «Конгресс». Вполне достаточно…если они осознают смысл существования Конгресса, они последуют его духу, а не букве».

И, наконец, само проведение кампании гражданского неповиновения способствовало огромному росту популярности Конгресса: «Еще важнее было влияние этого движения на массы…Даже на базарах в отдаленных местностях простой народ говорил о Национальном конгрессе и сварадже».

Все это говорит о том, что из верхушечной, объединявшей сравнительно небольшой круг людей организации, ИНК практически превратился в массовую политическую партию, ведущую за собой народ. (Данное положение встречается во всех источниках, учебных пособиях и исследовательских работах).

Что же явилось поводом для этого?

Можно сказать, что являясь организацией буржуазии, Национальный конгресс противостоял князьям и феодалам (которые, кроме того, были в довольно тесных отношениях с колонизаторами) и с этой целью искал народной поддержки. Лидеры ИНК не раз отмечали, что в Индии противоборствуют только две силы - освободительное движение под руководством ИНК и колониализм, пользующийся поддержкой «реакционных элементов» в лице коммуналистов, феодалов, князей и т.п. Некоторые исследователи даже считают, что Конгресс в какой-то мере был организацией, служащей для защиты буржуазии (которая финансировала его деятельность) от стихийной народной революции и стремился к достижению своих интересов, «играя на антиимпериалистических настроениях масс». «Лидеры националистического движения, включая богатых…промышленников, опасались подлинного народного движения, которое могло превратиться в наступление против всех форм собственности, привилегий и власти, как индийских, так и британских. В 20-е годы индийские капиталисты переводили все больше и больше средств в казну Конгресса: у них были и чисто патриотические мотивы, но едва ли можно упрекать индийских миллионеров за их стремление приблизить тот день, когда их собственное национальное правительство приведет индийские тарифы в соответствие с их интересами».

Можно предположить и то, что в годы возникновения различных революционно-демократических и коммунистических организаций ИНК старался затмить их все своим авторитетом и стал «массовой» партией для того, чтобы стать партией «ведущей» (т.е. по-своему «большевистской»).

Возможно, есть и какие-то другие подобные «аргументы». Но главная причина, безусловно, заключается в изменении внутренней, идеологической структуры ИНК, в чем огромную роль сыграл приход в эту партию М.К. Ганди.

Если в первое десятилетие ХХ в. радикалам еще не было места в Конгрессе, то во втором десятилетии деление внутри партии на буржуазно-либеральные и революционно-демократические группировки было уже довольно четким. При этом позиции последних заметно усилились. «Старым лидерам Конгресса, воспитанным в иных, более консервативных традициях, трудно было приноровиться к…новым веяниям». А не будучи способными на это, не умея, да и не желая шагать в ногу со временем, они теряли свой авторитет, в то время как левые конгрессисты все больше и больше поворачивали в сторону масс, завоевывая их доверие, а также одобрение и поддержку «настоящих» революционно-демократических организаций. Так, «коммунисты заметно активизировали свои действия по сплочению вокруг Конгресса всех национальных сил, выступающих против колониализма.., [а социалисты] способствовали вовлечению широких масс в национальное движение и настойчиво требовали, чтобы Конгресс со всей решительностью выступил за свержение колониального господства». Конгресс все больше и больше стремился к выполнению этого «требования». В период первой массовой кампании гражданского неповиновения в ИНК усиливается тенденция к внедрению в его идеологию понимания необходимости последовательной и непримиримой (пусть даже мирной) борьбы против колонизаторов. Особенно к этому стремилось молодое поколение конгрессистов: «в самый разгар борьбы, причем мы сами поощряли эту борьбу, у нас было ощущение внутреннего мира». Естественно, подобный процесс радикализации Национального Конгресса происходил в напряженной борьбе мнений: правые не хотели сдавать свои позиции и были в ужасе при одной мысли о том, что однажды ИНК может оказаться вне закона, а левые не останавливались на пути демократизации партии. Напряжение внутри партии усилилось. Но вот идеологом Конгресса, как и всего национально-освободительного движения, стал М.К. Ганди. Говорят, что однажды Дж. Неру, обращаясь к конгрессистам, сказал: «Без Ганди вы обречены оставаться в меньшинстве». Ибо Ганди спас ИНК от возможного серьезного раскола, который мог бы произойти прямо перед самым всплеском национально-освободительного движения. Его программа ненасильственного несотрудничества удовлетворила и правых (которые в слове «ненасильственное» видели воплощение либеральных идей), и левых (для которых слово «несотрудничество» означало, прежде всего, борьбу) - можно сказать, что сам Ганди занимал центристскую позицию; кроме того, вывод им принципа «ахимсы» из религии удовлетворял также индусских коммуналистов. Конечно, нельзя сказать, что на этом все споры в Конгрессе закончились. Многие либералы даже в такой форме борьбы видели нечто революционное, а наиболее революционно настроенные радикалы, например Ч.Р.Дас и С.Ч. Бос выступали против гандистской кампании несотрудничества, считая ее слишком неопределенной и компромиссной. «Я не думаю, чтобы с программой Конгресса [связанной с гражданским неповиновением] можно было добиться освобождения Индии», - говорил С.Ч. Бос. Так же считают и некоторые исследователи: «Гандизм, ставший официальной идеологией Национального Конгресса, оказал тормозящее влияние на развитие национально-освободительного движения в Индии». Однако история показала, что это не так.

Ганди превратил Конгресс в по-настоящему действенную организацию. Он принес в ИНК не только свою идеологию, но и программу конкретных действий, связанных с достижением национального единства (предполагавшим решение проблемы меньшинств), улучшением положения угнетенных классов и избавлением общества от института неприкасаемости. Но главным была все-таки его идеология, получившая впоследствии название «гандизм». В этой идеологии переплеталась борьба на основе древнейших религиозных принципов, возникших когда-то на Индийском субконтиненте (что в целом заменило узкий мелкобуржуазный терроризм на массовое движение), идеалы социальной справедливости (не равенства, а именно справедливости), столь близкие простому народу и при всем этом необыкновенная искренность Ганди по поводу своей программы, которые сделали его идеологию одинаково уникальной и действенной. Она как нельзя лучше соответствовала и современным условиям, и историческому мировоззрению индийцев. «Объективно гандистская концепция ненасилия и само преобладание невооруженных массовых действий в индийском национально-освободительном движении обусловливалось исторически сложившимися соотношениями сил в колониальной Индии. Безоружному, разделенному на множество этнонациональных, религиозных и кастовых групп народу, который лишь пробуждался к организованной борьбе за свободу, противостояла изощренная власть и военная мощь крупнейшей империалистической державы того времени - власть, имевшая немалую социальную опору в самой Индии и способная как на подавление, так и на маневрирование и провоцирование религиозной, этнической и кастовой розни…Английские правители могли различными мерами долго удерживать войска и полицию, набранные из индийцев, в стороне от…национального движения…Однако в дальнейшем…благодаря антиимпериалистическим кампаниям, которые проводил Конгресс под руководством Ганди, освободительные стремления стали все шире проникать в армию». Кроме того, в связи с кампаниям гражданского неповиновения «у многих английских чиновников нервы начали сдавать…Приходилось иметь дело с непрерывно усиливающейся оппозицией, с этим духом неповиновения, который нависал над официальным миром Индии, подобно огромной муссонной туче, и в то же время ввиду мирных методов этого движения здесь не за что было ухватиться, не к чему придраться, чтобы прибегнуть к мерам насильственного подавления».

Некоторые исследователи видят изъяны в идеологии Ганди, например, критикуют привнесение им религиозных принципов в борьбу, а также его идеи о пагубности прогресса. Но очевидно, что языком индийских масс был язык религии, а прогресс для огромного числа индийцев ассоциировался с изощренными методами эксплуатации и с «отрицательным» воздействием Запада на традиционную, «святую» цивилизацию Индии. Другие ученые считают, что наряду с положительными сторонами гандистской идеологии, она, как об этом говорилось выше, во многом служила интересам буржуазии. «Индийская национальная буржуазия не взяла бы на свое вооружение идеологию гандизма, не использовала бы ее до конца, если бы она не отвечала ее коренным классовым, политическим интересам, заключавшимся в устранении британского политического господства и установлении собственной власти мирным путем, при опоре на массовое движение, руководимое Ганди, при использовании этого движения как в общенациональных, так прежде всего в своих классовых целях». В качестве доказательства приводят тот факт, что в интересах Конгресса, (который, якобы сознавал лишь временный, хотя и длительный характер совпадения своих интересов с интересами Ганди) и всей буржуазии Ганди свернул кампанию гражданского неповиновения, когда она начала перерастать рамки ненасильственных действий, боясь, что кампания выльется в революционное движение. Но это явно не так. Во-первых, прекращение кампании привело в замешательство сам Конгресс, о чем свидетельствует Дж. Неру: «Внезапное прекращение нашего движения…возмутило, как я полагаю, почти всех видных лидеров Конгресса…Такой реакции надо было ожидать, ибо внезапно рухнули наши все возраставшие надежды». Во-вторых, трудно поверить в то, что без руководства буржуазии простой индийский народ мог бы представлять реальную угрозу этой буржуазии, заинтересованность которой в порядке, в данном случае, гарантированно «защищалось» самой Британской империей. Очевидно, Ганди просто понимал, что стихийное, не подчиненное какой-либо идеологии движение, скорее всего, обречено на поражение, и чем более жестокими будут методы борьбы, тем более жестокой будет последующая расправа с восставшими. История доказала эффективность его тактики. И если говорить о месте Ганди в отношениях буржуазии и трудящихся, то можно назвать его органическим связующим звеном между ними.

2.3 Вторая кампания массового гражданского неповиновения. Последующие кампании

Уже к концу 1927 года в Индии стал намечаться новый подъем массового движения. В ИНК к этому времени выделяются две основные группы, получившие название «противники перемен» и «сторонники перемен». Первые (Ганди, Раджагополочари, Раджендра Прасад и др.) выступили за проведение политики, основанной на несотрудничестве с колониальными властями во всех сферах общественно-политической жизни, включая бойкот законодательных органов. Стратегию национально-освободительного движения они видели в последовательном чередовании периодов массовых «сатьяграх» с периодами осуществления «конструктивной программы». Вторые (М. Неру, Ч.Р. Дас), не отрицая значимости методов ненасильственного несотрудничества, были против бойкота законодательных органов и продолжали считать конституционную борьбу за увеличение в них индийского представительства наиболее значимой формой национально-освободительного движения. Они предлагали вхождение в законодательные органы и бойкот их изнутри с целью видоизменения этих органов. Были, безусловно, и такие, кто считал и тот, и другой методы неэффективными и призывал к постоянной решительной борьбе. В 1923 году «сторонники перемен» провозгласили создание Свараджистской партии, которая намеревалась выставить своих кандидатов на выборах в Законодательные собрания Индии и ее отдельных провинций. Выборы для них прошли успешно - они завоевали 45 мест из 105 в центральном Законодательном собрании и обрели серьезные позиции в Собраниях Бенгалии, Бомбея, Соединенных провинций и Центральных провинций. В то же время свараджисты решили не покидать Конгресс, а вести борьбу внутри него за принятие своей программы. В 1924 году был заключен «Пакт Ганди-Дас», согласно которому Свараджистская партия уполномочивалась осуществлять свою деятельность в Законодательных органах от имени Конгресса и в качестве его составной части. Кроме того, ИНК принял предложенную Ганди так называемую «Конструктивную программу» (популяризация ручного ткачества и прядения; борьба за ликвидацию неприкасаемости; укрепление единства индусов и мусульман; развитие образования на индийских языках). Эта Программа ориентировала Конгресс на работу в массах. Сам Ганди в 1924-1928 гг. уходит от непосредственной политической деятельности и сосредоточивается на выполнении своей Программы, особенно ее первого пункта, в котором он видел залог экономического освобождения Индии.

В Законодательных собраниях свараджисты добились определенных успехов, провалив ряд антинародных законопроектов (правда, все эти законопроекты были потом введены в действие указами вице-короля). В 1924-1925 гг. свараджисты внесли проекты резолюции о «национальных требованиях», которые не были приняты, но в ходе их обсуждения свараджисты имели возможность активно пропагандировать идеи независимости. Однако на выборах 1926 г. партия потеряла много мест и свараджисты стали проявлять гораздо меньший интерес к парламентской деятельности.

В то же время на протяжении 20-х годов при явном поощрении колониальных властей оживилась деятельность Мусульманской лиги, а в качестве противостоящей ей организации активизировалась Хинду махасабха. Религиозный раскол, грозивший превратиться в конфликт, вызвал озабоченность руководителей Конгресса. В 1925 г. состоялась Конференция индусско-мусульманского единства, в которой участвовали и Ганди, и М.А. Джинна. Было решено устраивать митинги индусско-мусульманского единства. Но несмотря на это Мусульманская лига все же передвинулась в сторону от задач общенационального движения к чисто конфессиональным целям, провозгласив теорию «двух наций».

«Попытка преодолеть фактический раскол освободительного движения была предпринята в 1928 г. на всепартийной конференции, созванной по инициативе Конгресса с целью выработки проекта конституции Индии. Острые разногласия между представителями Мусульманской лиги и Хинду махасабхи…не позволили выработать общий подход. Тем не менее был создан всепартийный комитет под председательством М. Неру по подготовке проекта конституции. [В дальнейшем], во время обсуждения доклада Неру (декабрь 1928 г.) М.А. Джинна и его сторонники предложили ряд поправок, но все они были отвергнуты большинством голосов, и мусульмане покинули конференцию».

Это сказалось на дальнейшем развитии событий. Сказался на нем также временный спад деятельности ИНК, возвращение ее к методам конституционной борьбы. Однако данное затишье позволило в спокойной обстановке перегруппироваться силам внутри партии и вывести ее на новый этап национально-освободительного движения.

февраля 1928 г. в Индию прибыла Комиссия Саймона для выработки рекомендаций относительно будущего конституционного устройства Индии. Еще до ее прибытия на сессии в Мадрасе в 1927 г. Конгресс, генеральными секретарями которого были избраны два знаменитых радикала - Дж. Неру и С.Ч. Бос (само их избрание показывало соответствующий настрой партии), принял решение бойкотировать комиссию. Одновременно была принята резолюция о главной цели национально-освободительного движения в Индии - достижении полной независимости. «В такой ситуации Ганди занимал центристскую позицию. Недовольство своих соотечественников Комиссией Саймона он использовал для укрепления ИНК изнутри». Комиссию встретил массовый бойкот, вдохновляемый Конгрессом. С ней не захотели сотрудничать ни Законодательное собрание, ни даже столь умеренные Хинду махасабха и Мусульманская лига.

В июле 1928 г. был опубликован доклад Комиссии М. Неру, получивший название «Конституция Неру». Этот документ предусматривал предоставление Индии статуса доминиона, в котором выборные органы осуществляли бы внутреннюю политику при сохранении контроля британского правительства над внешней политикой и обороной. Англичане отказались принять во внимание этот проект. Политические предпосылки нового обострения борьбы за независимость Индии к 1929 г. созрели.

«Съезд ИНК в Лахоре в декабре 1929 г. был переломным в его истории. По представлению Ганди конгрессисты утвердили лозунг «пурна сварадж» и план общенациональной кампании ненасильственного сопротивления колонизаторам». 26 января 1930 г. был отмечен по всей стране как День независимости. В основу этой кампании были положены «11 пунктов Ганди», содержащие экономические и политические требования к английским властям. Отказ вице-короля принять их и был формальным поводом начала второй кампании массового гражданского неповиновения.

Кампания началась в марте 1930 г. с нарушения закона о соляной монополии. «Слово «соль» внезапно приобрело некое мистическое и могущественное значение». Ганди отправился из Ахмадабада к местечку Данди на берегу Аравийского моря, где в знак протеста против английского колониального господства демонстративно нарушил государственную соляную монополию, выпаривая соль из морской воды. «Ганди считал, что такая форма неповиновения не вызовет активного выступления масс, однако соляной поход всколыхнул не только сельское, но и городское население. В промышленных центрах начались антиимпериалистические демонстрации и забастовки». Сатьяграха Ганди широко освещалась индийской прессой. В апреле кампания получила огромный размах; она объединила представителей всех слоев индийского общества. Были созданы отряды волонтеров, которые пикетировали магазины, торгующие английскими товарами и т.п. Кстати, во многом руководство этими действиями взяли на себя матери, жены и сестры деятелей ИНК. Повсеместно проводились демонстрации, митинги, харталы, переходившие в ряде районов в вооруженные восстания (например, беспорядки 7-16 мая в Шолапуре, 18 апреля - в Читтагонге, восстание «краснорубашечников» с 20 апреля в Пешаваре). Восстания перекинулись даже на княжества! Правда, среди восставших сократилось количество мусульман.

Конгресс вновь, как и в 1919-1922 гг. стал массовой партией. «Исполнительному комитету Конгресса поручили разработать план нашей кампании и взять на себя руководство ею». «Перед началом кампании гражданского неповиновения 1930 г. был установлен режим, при котором действовали так называемые «диктаторы», руководившие борьбой от имени Конгресса. Государственные секретари по делам Индии, вице-короли и губернаторы в ужасе воздели руки к небу и стали говорить о том, как низко пал Конгресс, если он признает диктатуру…Пост «диктатора» в Конгрессе в действительности был подготовительной ступенью к тюрьме». Сам арест того или иного конгрессиста зачастую способствовал началу либо усилению кампании гражданского неповиновения в том или ином регионе. Еще до начала проведения кампании конгрессисты отказались от занимаемых постов и от участия в Законодательном собрании. «В условиях проведения массовой сатьяграхи по всей Индии Конгресс отверг…предложения вице-короля Индии Ирвина [об участии ИНК в конференции круглого стола]». Тогда правительство приняло жестокие меры. Конгресс был объявлен вне закона, в мае 1930 г. Ганди и его сторонники были арестованы. Но это не ослабило движения. Вслед за арестом его лидеров массовые выступления начались уже по всей стране, в том числе и среди пограничных племен. В мае были проведены рабочие забастовки солидарности с повстанцами Шолапура и Пешавара во многих промышленных центрах Индии. Напряженное положение создалось на железных дорогах. В сельских местностях проходили кампании неуплаты налогов и арендной платы.

Однако к концу 1930 г. в движении несотрудничества наметился спад. Тогда, не дожидаясь полного затухания и, следовательно, провала кампании, Ганди вступил в переговоры с лордом Ирвином, пытаясь добиться хотя бы минимальных уступок. 5 марта 1931 г. был опубликован «Пакт Ганди-Ирвина», согласно которому англичане должны были прекратить репрессии, объявить амнистию политическим заключенным, возвратить земли, конфискованные у их собственников в процессе кампании неуплаты налогов и снизить ряд налогов. Ганди же обязался прекратить кампанию и принять участие во второй конференции «круглого стола», которая состоялась в сентябре 1931 г. Между тем на мартовской сессии в Карачи Национальный конгресс обозначил свою позицию: продолжать усилия по достижению самоуправления и выработки программы социально-экономических преобразований на период, когда Индия станет независимой. Таким образом, ИНК намерен был продолжать борьбу «до победного конца». На конференции «круглого стола» в Лондоне Ганди решительно потребовал независимости, либо хотя бы статуса доминиона. Неудача переговоров была использована им как повод для начала в январе 1932 г. новой кампании гражданского неповиновения, на сей раз в форме гражданского несотрудничества преимущественно индивидуального характера, которая предусматривала принципиальное неисполнение своих обязанностей чиновниками и служащими. В ответ английское правительство, боясь, что такая индивидуальная сатьяграха легко может перерасти в массовую, арестовало всех делегатов Делийской сессии ИНК. Однако данная кампания несотрудничества все-таки имела место на протяжении почти полугода(до мая 1933 г.). Основное внимание ее участников было сосредоточено на главных решениях Конгресса: урегулировании общинной проблемы и борьбе с «неприкасаемостью», что должно было, по мнению Ганди, привести к единству сил в решающем всплеске национально-освободительного движения.

В августе 1935 г. английский парламент принял новый Закон об управлении Индией, в котором ничего не было сказано о будущем статусе Индии. Тем не менее Конгресс участвовал в проведенных на ее основе выборов в правительства провинций с целью разворачивания огромной политической работы среди населения страны. «Исполнительный комитет Конгресса хотел.., чтобы правительства провинций проводили общую политику по всем основным политическим вопросам и чтобы программа Конгресса, изложенная в избирательном манифесте, претворялась в жизнь постольку, поскольку это было возможно».

В сентябре 1939 г. в Европе началась война, в которую Индия автоматически была вовлечена для участия в ней на стороне Англии. 8 августа 1940 г. вице-король Индии лорд Линлитгоу заявил, что все вопросы по поводу новой конституции и предоставления расширенных прав индийцам будут рассматриваться только после окончания войны. «Махатма Ганди писал, что это заявление углубило пропасть между Индией, представленной Национальным конгрессом, и Англией. Тогда Национальный конгресс начал [очередное] движение сатьяграха под руководством Ганди в поддержку скромного требования свободы слова. Он решил, что эта кампания не должна перерастать в массовые действия, так как в этом случае она поставит в затруднение правительство. Сатьяграха являлась просто моральным протестом». В 1942 г. Англия в лице ее министра С. Криппса дала свое согласие на рассмотрение вопроса о статусе Индии, но из заявлений англичан было ясно, что они собираются расколоть страну на множество подчиненных Англии доминионов. Конгресс не принял этого предложения. Когда Криппс уезжал из Индии, страна находилась в состоянии небывалого возбуждения. Национальный конгресс не мог больше откладывать осуществления политики деятельного противодействия правительству. В начале августа 1942 г. Всеиндийский комитет конгресса принял лозунг, выдвинутый Ганди: «Англичане, вон из Индии!» «Именно требованием немедленно разрешить в условиях войны вопрос о полной независимости страны ИНК соотносил свою позицию с требованиями индийского народа». 8 августа 1942 г. Исполнительный комитет Конгресса принял резолюцию, в которой говорилось, что если англичане не примут требование о полном отказе от своей власти в Индии, Конгресс будет вынужден против своего желания начать широкую ненасильственную борьбу под руководством Ганди. В том же месяце была начата следующая массовая кампания несотрудничества; Ганди и другие лидеры Конгресса были арестованы и освобождены лишь в мае 1944 г., а сам Конгресс был вновь объявлен вне закона. Однако даже находясь вне закона ИНК сохранял свой абсолютный авторитет среди масс, на какой не могла претендовать уже ни одна даже легальная партия. Кроме того, Ганди снял с себя всякую ответственность за акты насилия…

Конгресс не смог добиться одной из своих основных целей - индусско-мусульманского единства: страна была расколота. Однако он добился своей главной цели - обретения независимости. Таким образом, возглавленное конгрессистами во главе с Ганди движение массового гражданского несотрудничества все время набирало силу и в конечном счете поставило колонизаторов перед дилеммой: либо дать Индии независимость и сохранить с ней веками налаженные связи, либо рисковать быть выброшенными за ее пределы в результате мощного, и уже насильственного, взрыва. Англичане выбрали первое.

В результате того, что, хотя индийский народ и выступал основной силой антиколониальной борьбы, но «диктатура» принадлежала не ему, а буржуазии, и партия ИНК, стоявшая во главе национально-освободительного движения, являясь, в принципе, массовой, была руководима все-таки буржуазией, в независимой Индии к власти пришла именно национальная буржуазия. Аджой Гхош писал, что «хотя рабочий класс был важным участником этого движения, он в основном находился под политическим влиянием партии Конгресс. Вследствие этого в Индии, завоевавшей в 1947 г. национальную свободу, власть перешла в руки национальной буржуазии и ее партии».

Заключение

Подводя итоги работы, хочется еще раз выделить основные ее моменты. Итак, после Первой мировой войны в Индии создалась обстановка, обусловившая переход национально-освободительного движения в этой стране на новый этап. Ухудшилось в целом экономическое положение трудящихся масс, оставалась в политическом смысле бесправной национальная буржуазия. Сама война, а также события, происходившие в то время в мире, во многом пробудили политическое сознание индийцев. Изменившиеся события повлекли за собой смену как внутренней структуры, так и деятельности ИНК. Если раньше это была партия, состоявшая из элиты индийского общества, представленной имущими классами, и ее деятельность ограничивалась только конституционными методами борьбы, то со временем она стала превращаться в демократическую, массовую партию, представляющую интересы этих масс (наряду, естественно, со своими собственными).

Экономические и политические причины (в том числе международное влияние Российской революции 1917 г.) повлекли за собой начало первой массовой кампании гражданского неповиновения, поводом для которой послужили законодательные акты британского правительства, а также события в Пенджабе. Эта компания была начата по решению Конгресса в лице Ганди и проходила под руководством ИНК, который в известном смысле приспособил к ней свою структуру и занимался вовлечением в эту кампанию различных слоев индийского общества. По решению ИНК (опять же в лице Ганди) она была приостановлена, ибо начала выходить за рамки принятых Конгрессом мирных методов борьбы.

Конгресс различными способами расширял как непосредственно свою социальную базу, так и базу национально-освободительного движения. Он все больше выражал интересы народных масс и все последовательней выдвигал перед властями свои требования. Главной причиной этому послужили внутренние процессы, происходившие в партии, а именно ее радикализация. Огромный вклад в трансформацию ИНК и характера всей освободительной борьбы сделал Ганди, который сформулировал ее основные принципы.

Между первой и второй массовыми кампаниями гражданского неповиновения был период усиленной радикализации деятельности ИНК и обострения противоречий между метрополией и колонией в целом; вместе с тем, усилилось конфессиональное размежевание в индийском обществе.

Поводом к началу второй кампании гражданского неповиновения, которая началась в форме нарушения Ганди соляного закона, послужило непринятие властями проекта ИНК о предоставлении Индии статуса доминиона. В результате этой кампании руководивший ею Конгресс был временно объявлен вне закона. Затем партия согласилась на переговоры с англичанами, но осознав их тщетность, начала следующую, индивидуальную, кампанию гражданского неповиновения. В годы войны, когда британцы отказались предоставить Индии полную независимость, против них развернулась более конструктивная борьба под руководством ИНК, которая с некоторыми спадами продолжалась до обретения страной независимости.

Использованная литература

1. Источники

1. Ганди, М.К. Моя жизнь. М., 1969.

. Неру, Дж. Автобиография. М., 1955.

. Неру, Дж. Открытие Индии. М., 1955.

. Учебная литература

. Антонова, К.А., Бонгард-Левин, Г.М., Котовский Г.Г. История Индии. М., 1979.

. Васильев, Л.С. История Востока. Т.2. М., 2001.

. История стран Азии и Африки в новейшее время. Ч.1. М., 1976.

. Новейшая история стран Азии и Африки, ХХ век. Ч.1. М., 2001.

. Справочная литература

. Большой энциклопедический словарь. М., 1998.

. Индия. Карманная энциклопедия. М., 2000.

. Исследовательская литература

. Брутенц, К.Н. Современные национально-освободительные революции. М., 1974.

. Горев, А.В., Зимянин, В.М. Неру. М., 1988.

. Девяткина, Т.Ф., Егорова, М.Н., Мельников, А.М. Зарождение коммунистического движения в Индии. М., 1978.

. Дьяков, А.М. Индия в 1918 - 1952 гг. М., 1953.

. Комаров, Э.Н. Великий Октябрь и Индия/ Индийское национально-освободительное движение в новейшее время. Политика и идеология. Рязань, 1985.

. Комаров, Э.Н. Джавахарлал Неру: социально-политические условия, мировоззрение и историческая роль/ Джавахарлал Неру. Воспоминания. Исследования. М., 1989.

. Поддубный, В.К. Идеология и политика Индийского национального конгресса в 1917 - 1947 гг. Рязань, 1989.

. Политическое развитие и общественная мысль Индии. М., 1976.

. Празаускас, А.А. Этнос, политика и государство в современной Индии. М., 1990.

. Роксанова Е.В. Этноконфессиональные конфликты: Пенджаб/ Межэтнические конфликты в странах зарубежного Востока. М., 1991.

. Синха, Н.К., Банерджи, А.Ч. История Индии. М.,1954.

. Ульяновский, Р.А. Очерки национально-освободительной борьбы. М., 1976.

. Ульяновский, Р.А. Предисловие/ Ганди М.К. Моя жизнь. М., 1969.

. Данные Интернета

. http://kraff.narod.ru/samudai/guru.html