Ответственность источника повышенной опасности
Введение
Деликтные обязательства являются одними из
самых сложных в гражданском праве. Лицо, причинившее вред имуществу, жизни или
здоровью другого лица, обязано доказывать свою невиновность, поскольку
гражданское законодательство предусматривает презумпцию вины. Под виной в
гражданском праве признается неприятие правонарушителем всех возможных мер по
предотвращению неблагоприятных последствий своего поведения, необходимых при
той степени заботливости и осмотрительности, которая требовалась от него по характеру
лежащих на нем обязанностей. Однако всегда ли наступление гражданской
ответственности связано с наличием вины у правонарушителя?
Социально-экономическое развитие
характеризуется стремительным научно-техническим прогрессом, который
подразумевает динамику общественных связей, постоянно растущую
технико-энергетическую вооруженность и усложнение процессов общественного
производства. Все это, безусловно, порождает появление новых видов источников
повышенной опасности, менее подконтрольных человеку, а также усложнения уже
существующих. Так, рост автопарка и интенсивности движения транспортных потоков
зачастую превращает автомобиль из орудия создания материальных благ в орудие
разрушения и опасности. Необходимость защиты прав потерпевших на возмещение
вреда, причиненного их жизни, здоровью или имуществу при использовании
транспортных средств обусловила появление нового Федерального закона РФ «Об
обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных
средств».
Многократное усложнение производственного
процесса, интенсивное использование атомной энергии, электрической энергии
высокого напряжения, сильнодействующих и ядовитых химических веществ вообще
создает реальную опасность нарушения экологического равновесия в природе, что
может привести к катастрофическим последствиям для существования человечества.
Можно констатировать, что в случаях
причинения вреда, кому бы вред ни был причинен и в чем бы он не выражался,
вредоносные последствия обычно не могут быть заглажены с помощью какого-то
одного правового института (например, страхования или пенсионного обеспечения).
Для достижения максимального социального эффекта требуется взаимодействие самых
различных правовых средств, в числе которых видное место принадлежит
обязательствам из причинения вреда, или, как их иначе называют, деликтным
обязательством (от лат. delictum - правонарушение), обязательствами из
правонарушения, обязательствами из недозволенных действий.
Ключевым термином в данной работе является
понятие «деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих».
Необходимо отметить, что на протяжении
длительного времени и в юридической литературе, и в законодательстве
соответствующая деятельность именовалась источником повышенной опасности. В
законодательстве понятие источника повышенной опасности не раскрывалось, а в
литературе по этому поводу высказывались различные точки зрения, обобщив
которые, можно сделать вывод, что одни авторы рассматривали в качестве
источника повышенной опасности свойства вещей или сил природы, сложные объекты,
обладающие специфическими свойствами, вследствие чего их использование создает
повышенную опасность для окружающих; другие - деятельность по использованию
определенных объектов, но не сами объекты; а третьи - и деятельность, и
объекты. ГК установил, что для применения особого режима ответственности вред
должен явиться результатом именно деятельности по использованию таких объектов,
которые на современном уровне развития техники остаются еще не полностью
подконтрольными человеку. Осуществление этой деятельности создает повышенную
вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за ней со
стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке,
хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного и
иного назначения, обладающих такими же свойствами.
Актуальность темы дипломного
исследования обусловлена необходимостью решения масштабной задачи путем
совершенствования законодательства, регламентирующего последствия причинения
вреда источником повышенной опасности, и обобщения практики его применения.
Следует отметить, что актуальность разрешения указанных вопросов не раз
подчеркивалась в правовой литературе.
Целью данного дипломного
исследования - провести анализ ответственности за вред, причиненный источником
повышенной опасности в отечественном законодательстве.
Несмотря на то, что тема дипломного
исследования достаточно узка, что, несомненно, позволяет детально рассмотреть
поставленную задачу, спектр применения этих правоотношений в обществе широк и
многогранен. Каждый человек в повседневной жизни соприкасается с предметами, не
поддающимися полному контролю над ними, и находится в сфере деятельности,
потенциально опасной для жизни и здоровья, особенно это касается аварийности на
автомобильном транспорте.
В соответствии с целью дипломного
исследования нами были сформулированы следующие задачи:
рассмотреть классификации источников
повышенной опасности;
определить понятие и признаки источника
повышенной опасности в отечественной цивилистике;
провести анализ условий ответственности за
причинение вреда источником повышенной опасности;
дать характеристику ответственности за
вред, причиненный источником повышенной опасности имуществу потерпевшего.
определить особенности ответственности за
вред, причиненный источником повышенной опасности жизни и здоровью
потерпевшего;
выявить основания освобождения владельца
источника повышенной опасности от гражданской ответственности.
Объектом дипломного исследования выступает
сложный комплекс гражданско-правовых отношений, возникающих при причинении
вреда источником повышенной опасности. Осуществление этой деятельности создает
повышенную вероятность причинения вреда из-за невозможности полного контроля за
ней со стороны человека, а также деятельность по использованию, транспортировке,
хранению предметов, веществ и иных объектов производственного, хозяйственного и
иного назначения, обладающих такими же свойствами.
Теоретической базой исследования являются
труды отечественных специалистов, занимающихся разработкой теоретических и практических
аспектов ответственности за вред, причиненный источником повышенной опасности:
Б.С. Антимонова, A.M. Беляковой, О.А. Красавчикова и других. Общетеоретическую
основу исследования составили труды отечественных ученых-цивилистов: М.М.
Агаркова, М.И. Брагинского, С.Н. Братуся, В.В. Витрянского, О.С. Иоффе, Ю.Х.
Калмыкова, Н.С. Малеина, О.Н. Садикова, В.А. Тархова, и др. авторов.
Практическая значимость дипломного
исследования состоит в том, что выводы и положения, содержащиеся в работе,
могут быть приняты во внимание в правоприменительной практике при разрешении
конкретных гражданских правоотношений возмещения ущерба, причиненного
источником повышенной опасности; при разработке учебно-методических материалов,
при чтении лекций и проведении практических занятий по гражданскому праву.
ответственность
вред потерпевший опасность
1.
Источники повышенной опасности: понятие, признаки и классификация
1.1
Понятие и признаки источника повышенной опасности
Понятию источника повышенной опасности в
отечественной цивилистике посвящен ряд специальных исследований. Данный вопрос
был затронут также в целом ряде иных работ и учебников по гражданскому праву.
Практическое значение подобных исследований безусловно велико. Как отмечалось в
литературе, выяснить понятие источника повышенной опасности - значит, тем
самым, определить границы применения норм статьи об ответственности за
причинение вреда этим источником. Однако выбор признаков для подобной
квалификации деликта затрудняет неразрешенный вопрос о природе источника
повышенной опасности, порожденный многозначностью терминологии, используемой
законодателем.
Вопрос о понятии источника повышенной
опасности является дискуссионным. Высказывалось мнение, что источник повышенной
опасности - это лицо, управомоченное на владение определенными вещами (А.Е.
Семенова). Н. Торопов усматривал признак «источника повышенной опасности» в
основном в применении механической силы, осложняя критерий рядом казуистических
признаков, не всегда вытекающих из закона.
С точки зрения М.М. Агаркова, Б.С.
Антимонова, Д.В. Боброва «источником повышенной опасности» следует признавать
такую деятельность, которая требует повышенной заботливости от лиц, этой
деятельностью занимающихся и, от лиц, с этой деятельностью соприкасающихся.
Многими авторами поддерживается мнение,
согласно которому источник повышенной опасности - это предметы материального
мира, заряженные определенной энергией, обладающие определенными свойствами
(О.А. Красавчиков, В.Л. Мусияка, А.П. Плешков и др.) Существует взгляд, согласно
которому источник повышенной опасности представляется в виде особых свойств
вещей (Ю.Х. Калмыков, В.Ф. Маслов, Е.А. Флейшиц, Ю.С. Червоный). Так, Т.Б.
Мальцман предложила в качестве признака «источника повышенной опасности» момент
трудности торможения, выключения определенной силы, которая используется.
Высказана точка зрения, согласно которой
под источником повышенной опасности понимаются лишь такие предметы
материального мира, которые находятся в эксплуатации, в частности, в состоянии
движения (A.M. Белякова, Н. Егоров,
Л.А. Майданик, Н.Ю. Сергеева, А.А. Собчак и др.).
Таким образом, существующие точки зрения
на понятие «источника повышенной опасности» только отчасти раскрывают его
содержание.
Поэтому, правовое понятие указанного
источника, как представляется, должно содержать в себе два элемента: 1)
объективный - в нем должно быть указано на используемые в человеческой
деятельности предметы и их особые свойства; 2) субъективный - должна быть
отражена сама деятельность, осуществляемая человеком при управлении процессом
проявления указанных свойств.
Отдельные «опасные явления» указаны в
норме, содержащейся в абз. 1 п. 1 ст. 1079 ГК, который содержит примерный
перечень видов деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих,
существенно отличающийся от перечня, содержащегося в ст. 454 ГК 1964 года и ст.
128 Основ 1991 года. Расширение данного перечня связано с современным, более
высоким уровнем технического прогресса, широким распространением таких видов
деятельности, как использование атомной энергии, токов высокого напряжения и
т.п. Установление исчерпывающего перечня было бы громоздким и требовало бы
нередко изменений в связи с бурным развитием техники. Однако установление
законодателем примерного перечня источников повышенной опасности не означает возможности
расширения самого понятия такого источника.
Существенной особенностью содержащегося в
ст. 1079 ГК РФ перечня является перечисление в нем не вещественных объектов, а
именно видов деятельности. В п. 18 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 28
апреля 1994 г. №3 «О судебной практике по делам о возмещении вреда,
причиненного повреждением здоровья» специально подчеркнуто, что источником
повышенной опасности может быть только движущийся автомобиль, работающий
механизм, самопроизвольное проявление вредоносных свойств материалов, веществ и
т.п.
Такой подход следует признать правильным,
поскольку вещь, вне деятельности определенного рода «опасности» не
представляет. При ином понимании данного вопроса владение источником повышенной
опасности было бы лишено смысла, так как в гражданском праве понятие владения
относится лишь к предметам, но не к их свойствам или к деятельности.
В процессе решения данной проблемы в
цивилистической литературе были сформулированы две основных концепции - так
называемые теории «деятельности» и «объекта».
Сторонники первой теории утверждают, что
источник повышенной опасности - это деятельность, т.е. отождествляют это
понятие с деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих».
Приверженцы второй точки зрения исходят из
того, что источник повышенной опасности есть материальные объекты (предметы
материального мира), т.е. опасные вещи. [36, 365]. Отдельные авторы определяют
источник повышенной опасности как деятельность, но проявляют некоторую
непоследовательность, когда говорят о владении источником (называют источниками
повышенной опасности транспортные средства и т.д.). Некоторые авторы пытаются
дать определение источника повышенной опасности и через категорию деятельности,
и через категорию объекта. Существуют и другие точки зрения на данный вопрос.
Сущность исследуемого понятия раскрыта в
постановлении Пленума Верховного Суда РФ о возмещении вреда: «деятельность,
осуществление которой создает повышенную вероятность причинения вреда из-за
невозможности полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность
по использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов
производственного, хозяйственного и иного назначения, обладающих такими же
свойствами» (п. 17).
Из этого следует, что термин «источник
повышенной опасности» используется для обозначения самостоятельного понятия,
имеющего собственное содержание.
Представляется, что термины «деятельность,
создающая повышенную опасность для окружающих» и «источник повышенной
опасности» обозначают различные понятия и явления. Эти явления соотносятся друг
с другом как процесс и предмет (деятельность - процесс осуществляется с помощью
источника - предмета). По нашему мнению, только при совместном установлении
наличия признаков обоих этих понятий, можно квалифицировать деликт по ст. 1079
ГК.
Однако прежде чем говорить о признаках
этих двух явлений, заметим, что вполне допустимо говорить о причинении вреда,
как деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих, так и
источником повышенной опасности (как это и делает законодатель), ибо
непосредственно вред причиняется материальным объектом (источником повышенной
опасности), но при осуществлении деятельности по его использованию
(деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих).
Повышенно-опасная деятельность и источник
повышенной опасности явления различные, но взаимосвязанные, ибо каждое из них
необходимо для квалификации деликта. При этом, как верно заметил А.П. Сергеев,
«не может быть повышенно-опасной для окружающих деятельности вне связи с особым
материальным объектом, равно как не может быть таких материальных объектов,
которые бы признавались источниками повышенной опасности вне связанной с ними
деятельности человека. При этом в одних случаях на первый план выходит характер
деятельности (так как иная деятельность с теми же материальными объектами может
и не представлять для окружающих повышенной опасности); в других -
первостепенное значение приобретает сам характер материального объекта (так как
любой вид деятельности по его использованию является повышенно-опасным)» [36, C.367].
Действительно, иногда в вопросе
квалификации деликта получают большее значение признаки источника повышенной
опасности, а иногда признаки деятельности, создающей повышенную опасность.
Однако нельзя согласится с А.П. Сергеевым в том, что допустимо «определять
источник повышенной опасности и через понятие деятельности, и через понятие
объекта при условии, что в обоих случаях указанные понятия неразрывно
взаимосвязаны» [36, C.369]. Понятия источника повышенной опасности (повышенно-опасного
объекта) и повышенно-опасной деятельности неразрывно взаимосвязаны, но это
разные понятия, и их отождествление, на наш взгляд, неверно.
Отдельные авторы, определяющие источник
повышенной опасности с помощью «концепции объекта», не придают особого значения
признакам деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих,
ограничиваясь перечислением способов использования источника (в широком
смысле): эксплуатация, транспортировка, хранение и даже простое владение. Из этого
можно сделать вывод, что признаки повышенно-опасной деятельности не играют
самостоятельной роли, не влияют на квалификацию деликта. По их мнению,
повышенно-опасная деятельность заключается, по-видимому, в простой совокупности
действий владельца источника по его использованию.
В такой трактовке первичное
квалифицирующее значение приобретают признаки опасного материального объекта -
источника повышенной опасности, деятельность владельца источника по его
использованию является опасной, потому что опасны сами используемые объекты -
источники повышенной опасности. Для иллюстрации данной позиции приводится
пример со взрывоопасными и горючими веществами, которые опасны сами по себе,
даже без признака «эксплуатации», т.е. использования в узком смысле. Какие же это
признаки?
Н. Торопов в своей работе отметил признак
неподконтрольности человеку некоторых сил природной энергии, движущих
источником повышенной опасности [33, C. 56]. В дальнейшем на этот признак указывали
многие авторы, он был включен в определение источника повышенной опасности,
данное в постановлении Пленума Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. №3.
О.А. Красавчиков замечает, что «орудия и
средства производства, будучи предметами материального мира (использование
которых подчинено целенаправленной деятельности людей), не утрачивают и никогда
не утратят своей зависимости от законов природы (физических, химических и - т.
п.). В этом, собственно, и заключено одно из противоречий между человеком и
природой. В указанном противоречии (созданное человеком остается под
воздействием законов природы) и заключена, на наш взгляд, сущность источника
повышенной опасности» [46, C. 12].
В связи с тем, что человек не может
полностью контролировать энергию, высвобождающуюся при эксплуатации источников
повышенной опасности, при такой эксплуатации возникает высокая вероятность причинения
вреда окружающим. Между тем не всегда допустимо установление степени подобной
вероятности статистическими методами. Как верно заметил Б.С. Антимонов,
метрополитен достаточно безопасный вид транспорта, тем не менее, он считается
источником повышенной опасности, так как «частота несчастий при данного рода
деятельности сама по себе не выявляет еще определяющей причины этих несчастий»
[29, C.
36]. Высокая вероятность причинения вреда заключается, во-первых, в особой
вредоносности источников повышенной опасности, при некорректном соприкосновении
(пересечении, взаимодействии) с которыми, человеку практически неизбежно
причиняется вред. Эта вредоносность обусловлена особыми свойствами таких объектов
(их мощностью, высотой, тяжелым весом и т.п.). Во-вторых, вследствие отмеченной
неполной контролируемости проявления указанных свойств, важнейшей составляющей
рассматриваемого признака является возможность причинения вреда случайно [68,
C. 145]. Представляется
недопустимым признание источником повышенной опасности того объекта, который не
может причинить вред случайно (при надлежащем соблюдении правил техники
безопасности) [64, C. 13].
Следует также заметить, что ряд авторов
называют признаком источника повышенной опасности использование последнего в
рамках осуществления повышенно-опасной деятельности. На наш взгляд, это верный
подход, ибо как деятельность без использования вредоносных объектов не является
повышенно-опасной, так и вредоносные объекты не могут считаться источниками
повышенной опасности без использовании их в соответствующей деятельности. Как
верно замечают А.А. Собчак и В.Т. Смирнов, «трактовка источника повышенной
опасности как определенного рода деятельности обычно и обосновывается в литературе
тем, что «вещь никогда сама по себе не опасна», что «вредоносность относится не
к вещи как таковой, а к деятельности, к системе действий». В этом как раз и
проявляется исходная ошибка сторонников концепции деятельности. Дело в том, что
источник повышенной опасности - понятие не физическое, не техническое, а
правовое, юридическая характеристика того, что делает деятельность человека
повышенно опасной и вне участия человека (субъекта), использующего объекты,
обладающие повышенной вредоносностью, немыслима»; источники повышенной
опасности «признаются таковыми лишь при использовании их человеком, т.е. при
осуществлении деятельности, которая в силу этого становится повышенно опасной
для окружающих» [56, C. 23].
Для квалификации деятельности, как
представляющей повышенную опасность для окружающих, необходимо установить
наличие особой предметной деятельности.
Понятием «деятельность» охватываются
разные формы человеческой активности (экономическая, политическая, культурная
деятельность) и сферы функционирования общества. С помощью этого понятия -
даются характеристики различных аспектов и качеств бытия людей (деятельность
физическая и умственная, внешняя и внутренняя, творческая и разрушительная и
т.д.).
Так, в словаре русского языка дается
следующее определение деятельности: 1) занятия, труд; 2) работа каких-нибудь
органов, а также сил природы [50, C. 167].
Представляется, что квалификация деятельности
в качестве повышенно-опасной для окружающих зависит от обнаружения в
ней признаков, обусловливающих (подтверждающих) ее рисковый характер,
наличие ослабленного контроля над источниками повышенной опасности, возможность
случайного причинения ими вреда.
Повышенно-опасная деятельность может быть
определена по следующим критериям:
- объекты деятельности;
- содержание деятельности;
- субъектный состав (лица,
осуществляющие деятельность, и их количество);
- средства осуществления
деятельности;
- способы осуществления
деятельности.
Источники повышенной опасности в основном
используются в качестве средств производства товаров и их реализации,
выполнения работ и оказания услуг, следовательно, в таких случаях признаки
повышенно-опасной деятельности совпадают с признаками хозяйственной
деятельности [41, C. 6-7], а также с некоторыми признаками деятельности
предпринимательской (абз. 3 п. 1 ст. 2 ГК). Это обусловливает возложение на
лиц, осуществляющих повышенно-опасную деятельность безвиновной деликтной
ответственности (на началах риска).
Кроме того, практически все виды
деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, подлежат
лицензированию в соответствии с Федеральным законом от 13 июля 2001 г. «О
лицензировании отдельных видов деятельности» и другими федеральными законами.
Если государство дает разрешения (лицензии) на осуществление такой
деятельности, то она не может быть противоправной (в литературе неоднократно
отмечалось, что осуществление повышенно-опасной деятельности само по себе
правомерно, противоправно лишь причинение вреда). Соответственно правомерными
должны быть и цели осуществления подобной деятельности. При этом под
правомерной целью мы понимаем не столько общественную полезность либо
законность (правомерность с точки зрения объектного права), сколько
ненаправленность этой деятельности на причинение вреда источником повышенной
опасности. Это же касается и поведения владельца источника повышенной
опасности.
Безусловно, что конкретные действия лиц,
использующих источники повышенной опасности, могут быть незаконными (даже
преступными), при этом в результате причинять кому-либо вред (например, может
использоваться автомобиль для перевозки похищенного имущества). Тем не менее,
следует заметить, что эксплуатация повышенно-опасных объектов только тогда
может признаваться деятельностью, создающей повышенную опасность для
окружающих, когда вред, причиненный в результате такой эксплуатации, возник
вследствие ненамеренных действий. Например, при осуществлении сноса самовольной
постройки владелец бульдозера или иной техники, используемой для разрушения
недвижимого имущества, безусловно, причиняет убытки лицу, незаконно создавшему
объект сноса. Подобные убытки не подлежат возмещению в связи с тем, что
причинитель имеет право на такие действия, он управомочен на причинение вреда
законом (абз. 2 п. 2 ст. 222 ГК), конкретным решением соответствующих органов.
Содержание деятельности, создающей
повышенную опасность для окружающих составляет совокупность единичных действий
владельца источника повышенной опасности или его работников (представителей),
при этом деятельность всегда более длительна по времени, чем обычное действие,
направлена на неопределенно большое количество действий. Этот признак весьма
связан со следующим - субъектным составом, так как при увеличении
количества лиц, осуществляющих повышенно-опасную деятельность и контактирующих
(работающих) с источниками повышенной опасности, увеличивается вероятность
причинения вреда этими источниками. Например, при управлении автомобилем
высокая вероятность причинения вреда в результате осуществления такой
деятельности в основном связана с опасными свойствами самого источника -
автомобиля (скорость, масса, мощность двигателя, инерция движения и т.п.); при
осуществлении строительной деятельности высокая вероятность причинения вреда
обусловлена не столько опасными свойствами используемых предметов, сколько
большим количеством участвующих в строительстве лиц, а, следовательно, большим
количеством действий, контролировать которые владелец источника повышенной
опасности (строительная организация) в полной мере не в силах.
О.А. Красавчиков утверждает, что
деятельность людей всегда может поддаваться полному контролю; по его мнению, не
поддаются контролю производственные процессы [46, C. 12-13]. На наш взгляд,
данная позиция неверна. Контроль над повышенно-опасной деятельностью затруднен
со стороны работодателя владельца источника повышенной опасности. При этом, чем
больше работников, тем меньше возможностей для контроля - чем сложнее система,
тем выше вероятность «сбоев» последней.
В литературе отмечается решающее значение
способов (технологий) осуществления деятельности (например, методов лечения) в
вопросе квалификации ее в качестве повышенно опасной для окружающих [58, C. 126]. Сюда же следует
отнести различные методики обращения с источниками повышенной опасности,
регламентированные обычно в правилах техники безопасности и т.п.
Средствами осуществления повышенно-опасной
деятельности являются источники повышенной опасности.
В новом ГК РФ закрепляется возможность
запрещения деятельности, создающей опасность причинения вреда в будущем (п. 1
ст. 1065 ГК). Данная конструкция дает повод для вывода о том, что деятельность,
признаки которой описаны в ст. 1065 ГК, есть частный случай повышенно-опасной
деятельности. Так ли это?
На наш взгляд, в ст. 1079 и ст. 1065 ГК
речь идет о разных видах опасности. Повышенно-опасная деятельность есть
деятельность правомерная, и возникновение ее вредоносных результатов является
скорее нежелательным исключением, нежели правилом. Деятельность, создающая
повышенную опасность для окружающих, характеризуется не столько тем, что она
вредоносна, сколько тем, что она содержит в себе некую неуправляемость, риск
случайного причинения. Она не грозит конкретным причинением вреда конкретным
людям, иначе бы эти люди, действительно, должны были защищаться (имели бы право
на самооборону). Угроза здесь абстрактна, вредоносность, как правило,
локализована временными и пространственными рамками - вред возникает лишь в
области контакта человека и его имущества с источником повышенной опасности.
Во втором случае (ст. 1065 ГК) опасность
более конкретна, вероятность причинения очень высока, вредоносность слабо
ограниченна, иногда разрастается (продолжает причинять вред и угрожает новым
вредом - абз. 1 п. 2 ст. 1065 ГК). Круг потерпевших (особенно при причинении
вреда в результате техногенной аварии) представляет собой не просто окружающих
источник повышенной опасности лиц (представим, к примеру, ситуацию после взрыва
на Чернобыльской АЭС). Опасность, подразумеваемая нормами ст. 1065 ГК, гораздо
выше, чем опасность, присущая деятельности, создающей повышенную опасность для
окружающих; деятельность, обладающая такой опасностью (указанной в ст. 1065 ГК)
зачастую имеет противоправный характер, так как непрерывно причиняет вред.
Примером может служить экологически вредные производства, которые непрерывно
причиняют вред, превышая предельно допустимые концентрации вредных отходов
(выбросов) и т.п.
Существуют взгляды, согласно которым
термины «опасность» и «повышенная опасность» являются излишними. Так, Б.С.
Антимонов, возражает против использования понятия опасности в гражданском
праве, ссылаясь, в частности, на тот факт, что в уголовном праве также
применяется подобный термин, имеющий иное значение. По его мнению, следует
избегать применения одного термина в двух резко различных значениях [30, C. 98]. Однако в настоящее
время в уголовном праве вместе с понятием «общественной опасности», применяется
также термин «повышенная опасность» в значении близком к гражданско-правовому.
Мало того, уголовный закон использует понятие «источник повышенной опасности»
(ч. 2 ст. 168 УК РФ).
Трактовка этого понятия в уголовном праве
несколько отличается от гражданского, так как под ним понимается не весь круг
материальных объектов, которые в гражданском праве признаются источниками
повышенной опасности. Например, указанная норма уголовного закона явно не
распространяется на случаи причинения вреда транспортным средством, так как
подобные нарушения предусмотрены самостоятельными составами (ч. 3 ст. 166, ст.
263-265 УК).
Указанные выше вредоносные объекты
квалифицируются в качестве источников повышенной опасности в первую очередь
потому, что при их использовании «возможно вредоносное проявление
концентрированной энергии, не поддающейся полному контролю человека. Этим
признакам полностью соответствует применение больших запасов горючих материалов
для использования их в производственных целях или для продажи населению, а
также хранение боеприпасов и иных взрывоопасных веществ».
Также почти не вызывает сомнений в
литературе отнесение к источникам повышенной опасности ядовитых и
сильнодействующих веществ (существуют, например, судебные решения, признающие
источниками повышенной опасности дихлорэтан и метиловый спирт). Представляется,
что наиболее полным образом перечень опасных веществ можно встретить в ГОСТе
19433-88 «Грузы опасные. Классификация и маркировка», а также приложениях к
Правилам пожарной безопасности в Российской Федерации, утвержденных Приказом
МВД РФ от 14.12.93 №536. Согласно п. 1.4 приложения 2 к указанным Правилам «по
потенциальной опасности вызывать пожар, усиливать опасные факторы пожара,
отравлять среду обитания (воздух, воду, почву, флору, фауну и т.д.),
воздействовать на человека через кожу, слизистые оболочки дыхательных путей
путем непосредственного контакта или на расстоянии как при нормальных условиях,
так и при пожаре, вещества и материалы делятся на разряды: безопасные;
малоопасные; опасные; особо опасные». Судя по признакам этих веществ, указанным
в п. 1.5. - 1.8 данного приложения, к источникам повышенной опасности можно
отнести вещества двух последних разрядов.
Обоснованность разграничения понятий
источника повышенной опасности и деятельности, в которой он применяется,
подтверждает:
) конструкция ответственности, в силу
которой отвечает всегда владелец источника, а не непосредственный причинитель
вреда;
) установленное в законе требование,
согласно которому для возложения повышенной ответственности необходимо наличие
причинной связи между воздействием определенного вредоносного объекта и
наступившим вредом.
Таким образом, природу «источника повышенной
опасности» можно вскрыть только при изучении совокупности законодательного
материала и судебной практики, что позволяет дать следующие определения:
«Источник повышенной опасности - это
обладающие вредоносными свойствами, неподконтрольными или не полностью
подконтрольными человеку предметы материального мира, при эксплуатации которых
создается возможность случайного причинения вреда окружающим, даже при принятии
мер по его предотвращению».
К «деятельности, создающей повышенную
опасность для окружающих» может быть отнесена любая деятельность, осуществление
которой создает повышенную опасность причинения вреда из-за невозможности
полного контроля за ней со стороны человека, а также деятельность по
использованию, транспортировке, хранению предметов, веществ и иных объектов
производственного, хозяйственного и иного назначения, обладающих такими же
свойствами.
1.2
Классификация источников повышенной опасности
В юридической литературе уже поднимался
вопрос о классификации источника повышенной опасности. Позиции правоведов на
сей счет были разнообразны. Представляется, что это связано в первую очередь с
отсутствием понимания сущности самого источника повышенной опасности как
правовой категории.
Так, сторонник теории «деятельности», Б.С.
Антимонов, не раскрыв смысл этого понятия, критиковал безвинную
ответственность, отверг возможность классификации источника повышенной
опасности, сделал ссылку на то, что это обязанность законодателя - установить
исчерпывающий перечень случаев повышенной ответственности.
А.А. Собчак, как приверженец теории
«объекта», выделял шесть групп источников повышенной опасности:
) транспортные средства,
) промышленные предприятия,
) строительство,
) дикие животные,
) сильнодействующие вещества,
) некоторые иные виды источников
повышенной опасности, встречающиеся в судебной практике [66, C. 10].
Думается, что А.А. Собчак в предложенной
классификации оказался непоследователен, поскольку строительство и промышленные
предприятия - это прежде всего сфера человеческой деятельности, а дикие животные
и сильнодействующие вещества - опасные предметы материального мира.
Профессор О.А. Красавчиков классифицировал
источник повышенной опасности по предмету материального мира, положив в основу
форму энергии.
Приведем широко известную в юриспруденции
квалификацию источника повышенной опасности, разработанную О.А. Красавчиковым:
- физические источники,
которые подразделяются на механические (транспорт, грузоподъемные механизмы,
оборудование промышленных предприятий и т.п.), электрические (оборудование,
агрегата высокого напряжения и т.п.), тепловые (оборудование горячих цехов,
котельные);
- физико-химические
источники, к которым относятся все предметы, создающие опасность радиоактивного
воздействия;
- химические источники, в
число которых входят отравляющие, взрывчатые и огнеопасные вещества;
- биологические источники:
дикие звери, некоторые микроорганизмы.
Общеизвестно, что энергия - одна из
основных форм материи, мера ее движения, внутренняя энергия содержится в каждом
материальном объекте. Однако не следует забывать, что все виды энергии были
открыты, исследованы и поставлены на промышленный поток в результате
человеческой деятельности. Лишь в результате человеческой деятельности энергия
стала представлять повышенную опасность.
Это лишний раз подтверждает, что мы на
правильном пути, поскольку в варианте А.А. Собчака прослеживается недостаточно
четкий критерий, положенный в основу классификации, а в варианте О.А.
Красавчикова, при его безусловных общепризнанных заслугах в этой сфере, не
прослеживается связь с деятельностью, что в конечном итоге расходится с
положениями, высказанными в дипломной работе выше.
Нам думается, что классифицировать
источник повышенной опасности необходимо как по видам деятельности, принимая во
внимание исследуемые нами признаки с учетом общих характерных черт в их
взаимодействии, так и по предмету, модернизируя предложенный О.А. Красавчиковым
перечень. При классификации будем ориентироваться на современное
законодательство и устоявшуюся судебно-арбитражную практику.
Здесь уместно привести высказывание А.П.
Сергеева: «…не может быть повышенно опасной для окружающих деятельности вне
связи с особым материальным объектом, равно как не может быть таких
материальных объектов, которые бы признавались источниками повышенной опасности
вне связанной с ними деятельности человека. При этом в одних случаях на первый
план выходит характер деятельности (так как иная деятельность с теми же
материальными объектами может и не представлять для окружающих повышенной
опасности); в других - первостепенное значение приобретает сам характер
материального объекта (так как любой вид деятельности по его использованию
является повышенно опасным)» [56, C. 733].
Для более качественного исследования
классификации источников повышенной опасности, сгруппируем в определенном
порядке источники повышенной опасности, в соответствии с диспозицией ст. 1079
ГК РФ по первому элементу - деятельности, создающей повышенную опасность для
окружающих.
Так, на первое место в перечне
законодатель поставил использование транспортных средств. Необходимо
отметить, что во всех трех кодексах эта деятельность стоит на первом месте
неслучайно, поскольку от использования автотранспортных средств чаще всего
причиняется вред окружающим. Обозревая комментарии к ГК, удалось выяснить, что
к транспортным средствам относят: автомобили, мотоциклы, электровозы, мопеды,
тепловозы, троллейбусы, трамваи, тракторы, комбайны, бульдозеры и т.п.
Вместе с тем не упоминается воздушный,
морской и речной транспорт [43, C. 147]. Так имеются ли какие-то основания не относить эту
сферу деятельности к источнику повышенной опасности?
В современной юридической мысли на сей
счет имеются весьма поверхностные высказывания. Профессор В.А. Тархов
указывает, что «морской, речной и воздушный транспорт требует строжайшего
соблюдения правил движения, для чего имеются достаточные возможности. Для
автомобильного транспорта таких возможностей пока не имеется» [69, C. 119].
Представляется, что данная точка зрения
весьма далека от современной практики. События последних лет, связанные с участившимися
случаями авиакатастроф, столкновения морских и речных судов свидетельствуют об
обратном. Деятельность, связанная с использованием вышеназванных транспортных
средств, явно недостаточно подконтрольна человеку и человечество не выработало
систему мер безопасности от их воздействия.
Нормы Воздушного Кодекса РФ, введенного в
действие с 1 апреля 1997 года, привели в соответствие с главой 59 ГК РФ условия
и размеры гражданской ответственности эксплуатантов.
В этой связи прав В.М. Болдинов, указав,
что «при возникновении аварийной ситуации на воздушном судне экипажу,
пассажирам, грузу или багажу остаться невредимым гораздо сложнее, чем на иных
видах транспорта. Но если говорить о вероятности причинения вреда, то, на наш
взгляд, степень такой вероятности при использовании «обычных» источников
нисколько не ниже, чем при использовании источников «особых» [33, C. 30].
На наш взгляд, деятельность по
использованию этих транспортных средств независимо от ведомственной
принадлежности также необходимо относить к источнику повышенной опасности.
Во-первых, законодатель на сей счет ни в
одном из кодексов не делает каких-либо оговорок.
Во-вторых, по смыслу ст. 129, 130 ВзК РФ
предусматривается аналогичная гражданская ответственность владельцев воздушных
судов, как и по общему правилу ст. 1079 ГК РФ владельцев источников повышенной
опасности.
В-третьих, по смыслу главы 17 КТМ РФ,
регламентирующей порядок возмещения убытков от столкновения судов, видно, что
эта деятельность также связана с повышенной опасностью для окружающих.
В-четвертых, эти виды деятельности
подлежат обязательному страхованию ответственности на случай причинения вреда.
Статья 4 п. 3 ФЗ №40 от 25 апреля 2002
года «Об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев
транспортных средств» освобождает от обязанности по страхованию гражданской
ответственности владельцев транспортных средств, максимальная конструктивная
скорость которых составляет не более 20 километров в час.
Представляется, что это не критерий,
позволяющий отделять обычную опасность от повышенной, даже детский велосипед
превысит эти скоростные параметры, все мопеды попадут под действие этого
закона.
Думается, критерием мощности транспортного
средства, позволяющего отнести его к опасному объекту, является возможность его
двигателя развивать скорость более 60 км в час. Анализируя Правила дорожного
движения РФ от 23 октября 1993 г. №1090 мы пришли к выводу, что скоростной
режим транспортного средства до 60 км в час при нормальных метеорологических и
дорожных условиях позволяет контролировать безопасность движения.
В примерных перечнях предыдущих
Гражданских кодексов отсутствовала ссылка на использование механизмов. С нашей
точки зрения, использование отдельных механизмов также необходимо
отнести к первой группе.
Механизм - это внутреннее устройство
машины, прибора, аппарата, приводящее их в действие. Затруднительно провести
грань между использованием транспортных средств и механизмов, поскольку
невозможно себе представить работу автомашин, у которых отсутствует двигатель
или в силу каких-либо обстоятельств он не приводится в действие. Появление
механизмов в ст. 1079 ГК РФ, как отдельного вида деятельности с точки зрения
законодательной техники не совсем удачно. Было бы верно в указанном перечне
записать транспортные средства, механизмы через союз «и».
Например, использование башенного
автокрана, как опасного объекта вида деятельности, можно рассматривать в двух
аспектах: во-первых, как транспортное средство, приводимое в движение
двигателем внутреннего сгорания, во-вторых, как механизм для подъема и
перемещения грузов, приводимых в движение этим двигателем.
Безусловно, перечень механизмов невозможно
составить исчерпывающим. Критериями отнесения к опасным предметам того или
иного механизма (аппарата), помимо мощности двигателя, являются специальное
разрешение и допуск его в эксплуатацию, а также их регистрация в контролирующих
государственных органах.
Бытовые электроприборы, агрегаты,
механизмы, например, водяной электронасос «Малыш», холодильники,
электрорубанки, бензопилы и т.п. не могут быть источником повышенной опасности,
их использование не требует специального разрешения, каких-то специфических
познаний. Правила по их эксплуатации элементарны, возможное причинение вреда
может произойти лишь в результате вины изготовителя или пользователя. Вместе с
тем деятельность, связанная с использованием в промышленных масштабах
деревообрабатывающих станков, токарных и слесарных станков, грузоподъемных
механизмов, эскалаторов и т.п., создает повышенную опасность для окружающих.
Допуск к их эксплуатации ограничен, разрешен только специально обученным
работникам, которые обязаны периодически проходить обучение и инструктажи по
технике безопасности. В противном случае ответственные должностные лица при
причинении вреда здоровью и жизни граждан, отвечающие за технику безопасности и
охрану труда, могут быть привлечены к уголовной ответственности, а возмещение
вреда должно быть возложено на юридическое лицо.
Ко второй группе необходимо отнести
деятельность, связанную с владением и пользованием сверхнормативно
установленным, выше упомянутым количеством опасных веществ.
Нам видится, что под вторую группу
подпадает деятельность, связанная с производством, хранением, транспортировкой
и применением пестицидов и агрохимикатов, несмотря на то, что в примерном перечне
как прошлых гражданских кодексов, так и в настоящем, они не указаны.
Пестициды - это группа химических и
биологических соединений, используемых для борьбы с вредителями и болезнями
растений и животных, сорными растениями, вредителями сельскохозяйственной
продукции для регулирования роста растений. Особенностями, определяющими
потенциальную опасность пестицидов для человека и среды обитания, являются:
высокая биологическая активность при малых уровнях воздействия, способность к
циркуляции в окружающей среде и возможность контакта с ними населения.
В свете ФЗ №109 от 19 июля 1997 г. «О
безопасности обращения с пестицидами и агрохимикатами» впервые вводится
регистрация пестицидов и агрохимикатов. Этот список печатается на основе
официального издания, государственного каталога пестицидов и агрохимикатов,
разрешенных к применению на территории России. Он устанавливает основные
регламенты их использования, определяет 4 класса их опасности. Критерием
опасности, помимо их влияния на организм человека, также является воздействие
на пчел в полевых условиях. Этот список опубликован в приложении к журналу
«Защита и карантин растений».
Так, например, все работы с пестицидами 1,
2 класса опасности должны осуществляться только лицами, имеющими специальную
профессиональную подготовку, а их хранение должно быть строго регламентировано.
Между тем в судебной практике имели место случаи отнесения деятельности с
применением пестицидов 3, 4 класса опасности к источнику повышенной опасности.
На это ориентирует и п. 20 Постановления
Пленума ВС РФ №14 от 5 ноября 1998 г., где указано, что в случае, когда вред
причинен предприятием, деятельность которого связана с повышенной опасностью
для окружающей природной среды, ответственность наступает независимо от наличия
вины, если причинитель вреда не докажет, что вред возник вследствие
непреодолимой силы или умысла потерпевшего.
Представляется, что вышеизложенная
концепция соответствует ФЗ №52 от 30 марта 1999 г. «О санитарно -
эпидемиологическом благополучии населения».
К этой группе необходимо отнести антивирусную
деятельность, связанную с работой с возбудителями инфекционных заболеваний,
например, использование и хранение штаммов сибирской язвы, чумы и т.п.
Перейдем к третьей группе - строительной
и иной деятельности, как указано в ст. 1079 ГК РФ. Она нашла свое отражение
в примерных перечнях трех гражданских кодексов. В первом - деятельность,
связанная с возведением строений и иных сооружений; во втором - стройки; в
третьем - осуществление строительной и иной, связанной с ней деятельности. При
классификации ее выделяли ранее названные авторы: М.М. Агарков, Б.С. Антимонов,
А.А. Собчак. Их позиция, как и наша, соответствует замыслу законодателя.
Вероятно, может возникнуть затруднение в
понимании того, что следует иметь в виду под иной, связанной со строительной,
деятельностью. Какой же смысл законодатель заложил в это?
Согласно ст. 1 ГсК РФ под
градостроительной деятельностью понимается деятельность государственных
органов, органов местного самоуправления, физических и юридических лиц в области
градостроительного планирования, развития территорий и поселений, определения
видов использования земельных участков, проектирования, строительства и
реконструкции объектов недвижимости с учетом интересов граждан, общественных и
государственных интересов.
К строительству также необходимо отнести
возведение комплексов сооружений и коммуникаций, транспорта, связи, инженерного
оборудования, а также объектов социального и культурно - бытового обслуживания
населения. Аналогичным образом строительная деятельность определяется в ранее
упомянутом ФЗ «О промышленной безопасности опасных производственных объектов».
Вместе с тем деятельность по
проектированию, по проведению различных экспертиз, по подготовке и
переподготовке кадров, хотя и носит лицензионно - разрешительный характер (как
правило, предусмотрено обязательное страхование ответственности), однако ее
нельзя квалифицировать как источник повышенной опасности, поскольку нет прямой
связи с опасными неконтролируемыми объектами в реальности. Это лишний раз говорит
о том, что мы на правильном пути, обосновывая неразрывность связей между сферой
человеческой деятельности и не в полной степени контролируемыми объектами. В
данном случае гражданская ответственность субъектов этой деятельности,
например, проектировщиков, экспертов, архитекторов, наступит лишь при наличии
их вины.
С учетом вышеизложенного, нам
представляется, что оговорка «…и иной, связанной с нею деятельности» бесполезна
и может привести к разноголосице ее толкования в правоприменительной
деятельности судов.
Строительную деятельность можно
подразделить на два подвида:
- на градостроительную;
- на промышленную (область
энергетики, авиационной промышленности, сельского хозяйства и т.п.).
Однако эти подвиды деятельности могут на
практике пересекаться и иметь смешанный характер.
В четвертую группу объединим деятельность,
связанную с использованием электрической энергии высокого напряжения и
атомной энергии. Эти виды впервые включены в примерный перечень
соответствующей статьи ГК РФ. Следует отметить, что судебная практика всегда
приравнивала эту деятельность к источнику повышенной опасности.
Профессор О.А. Красавчиков предложил взять
за основу такое разграничение - величину напряжения 250 Вольт. Вместе с тем
отметил, что «…могут, конечно, возразить, что электротока такого напряжения
электроэнергетическая промышленность не производит, что после 127 Вольт 220
Вольт следует напряжение 380 Вольт» [46, C. 56].
Поскольку законодатель не дает понятия
электрической энергии высокого напряжения, а в перечне к ст. 1079 ГК РФ
указывает только на энергию высокого напряжения, думается, к таковой необходимо
относить электроэнергию напряжением 380 Вольт и выше. Общеизвестно, что для
подключения объектов к току высокого напряжения (380 Вольт и выше) необходимо
специальное разрешение органов энергонадзора, что и свидетельствует об
использовании этого напряжения как источника повышенной опасности. Кроме того,
электроприборы бытового назначения в настоящее время функционируют при помощи
бытового тока 220 Вольт, а эта деятельность, как говорилось ранее, достаточно
подконтрольна человеку.
К деятельности, создающей повышенную
опасность для окружающих, необходимо отнести всю сферу человеческой
деятельности, связанную с выработкой электроэнергии высокого напряжения, ее
поставкой на рынок сбыта, реализацией и использованием в различных целях, как
хозяйствующими субъектами, так и гражданами.
Атомная энергия впервые появилась в
перечне к ст. 1079 ГК РФ. Вероятно, это обусловлено аварией на Чернобыльской
АЭС 26 апреля 1986 г., которая привела не только к гибели людей, но и к
радиоактивному заражению обширных территорий Украины, Белоруссии и России.
Последствия этой катастрофы будут сказываться еще в течение десятков и даже
сотен лет. В результате этой аварии был рассеян миф о полной контролируемости
этого вида деятельности со стороны человека.
Представляется, что человечество не в
состоянии в полной мере контролировать эту сферу деятельности, вследствие чего
законодатель обоснованно внес ее в перечень, предусмотренный ст. 1079 ГК РФ.
Этот вид деятельности связан с ядерными
реакторами, под которыми понимаются устройства, в которых осуществляются
управляемые ядерные реакции. Они делятся на несколько групп:
1. исследовательские, изотопные, которые
используются для получения радионуклидов, в т.ч. плутония;
Учитывая, что ст. 1079 ГК РФ не содержит
исчерпывающего перечня источников повышенной опасности, можно выделить на
судейское усмотрение 5-ю группу, обозначив ее: «Иные виды промышленной
деятельности». Анализ действующего законодательства позволяет включить сюда
деятельность, связанную с получением расплавов и сплавов черных и цветных
металлов, ведение горных работ, работ по обогащению полезных ископаемых,
использования оборудования, работающего под давлением более 0,07 Мегапаскалей и
при температуре нагрева воды более 115 градусов Цельсия, а также работ в
подземных условиях.
В примерных перечнях двух последних
кодексов не повторяются названные в ГК РСФСР 1922 г. дикие животные. Их
относили к группе риска в ранее упомянутых работах А.А. Собчак и О.А.
Красавчиков, которые олицетворяли источник повышенной опасности с предметами
материального мира. Многие считают, что это произошло не вследствие снижения их
опасности, а в связи с тем, что они не имеют такого массового значения, как
указанные нами первые 4 группы видов деятельности.
Ни в одном из кодексов не упоминались как
источник повышенной опасности домашние животные. В судебной практике на сей
счет нет единства, поскольку встречались и встречаются случаи отнесения к
источникам повышенной опасности исключительно злобных и агрессивных домашних
животных, например, бультерьеров, ротвейлеров, кавказских овчарок и т.п.
Профессор В.А. Тархов полагает, что это
спорно: «Все-таки домашние животные достаточно изучены и потому причинение ими
вреда возможно лишь по вине ответственных лиц, в то время как поведение диких
животных остается для нас непредсказуемым» [69, C. 118]. В этой связи
уместно привести народную поговорку: «Каков хозяин, такова и собака».
Профессор А.М. Белякова полагает, что
«опасность диких и домашних животных не поддается сравнению. Отнесение диких
животных к источникам повышенной опасности основано на многолетнем опыте» [32, C. 115].
Отнесение в практике домашних животных к
источникам повышенной опасности А.М. Белякова квалифицирует как судебные
ошибки.
Нам представляется правильной позиция,
когда отрицается необходимость отнесения животных к источникам повышенной
опасности, потому, что как дикие, так и домашние животные должны содержаться в
условиях, полностью исключающих возможность причинения вреда окружающим, а само
причинение вреда этими животными возможно лишь вследствие недостаточного
надзора со стороны владельца.
Учитывая, что законодатель последовательно
в двух последних гражданских кодексах не включает в примерный перечень виды
деятельности, связанные с содержанием диких и домашних животных, а последних
никогда и не включал, поэтому, на наш взгляд, их владельцы не могут быть
субъектами обязательств, вытекающих из причинения вреда источником повышенной
опасности; их ответственность должна строиться на началах генерального деликта,
т.е. на основе вины.
В Российском гражданском праве, несмотря
на отсутствие специальной нормы, вина владельцев собак по факту причинения ими
вреда презюмируется, если владелец докажет свою невиновность, то в возмещении
вреда может быть отказано.
Следует отметить, что проблемы содержания
собак до настоящего времени не находят надлежащего законодательного
регулирования, а действующие правила безнадежно устарели.
Думается, настала необходимость, чтобы
исполнительная власть на всех уровнях установила правила по содержанию
некоторых видов животных с целью профилактики и предупреждения несчастных
случаев, а также правильной квалификации действий (бездействия) их владельцев в
случае причинения вреда окружающим.
Заслуживает внимания четкая позиция
законодателей некоторых западноевропейских государств, в т.ч. Германии, где
запрещено содержание определенных пород собак после нескольких несчастных
случаев, приведших к смертельным исходам. В нашей стране также имели место
случаи нападения бойцовых собак на человека, в результате погибли люди, в т.ч.
дети, но надлежащей реакции со стороны государства не было.
Нам представляется, что Россия должна
последовать опыту цивилизованных государств.
Было бы неверным, если бы суды в своей
правоприменительной деятельности субъективно квалифицировали животных (собак)
по породам, в одних случаях относя деятельность по их содержанию к источникам
повышенной опасности, а в других нет. В этой связи правильно отмечает В.М.
Болдинов: «Использование признака породы может быть затруднено практически, так
как порода собаки не всегда может быть достоверно установлена, является слишком
условной и неустойчивой характеристикой животного» [33, C. 35].
Мы считаем, что деятельность по содержанию
собак и других домашних животных, а также и диких животных, нельзя относить к
источнику повышенной опасности, поскольку встречающиеся случаи причинения ими
вреда являются следствием человеческого фактора (неосмотрительность,
небрежность, невнимательность, верхоглядство и т.п.).
В противном случае мы рискуем разрушить
понятие источника повышенной опасности и прийти к тому, что владельцы
переходивших через проезжую часть овец, коров, лошадей и других животных,
попавших под двигавшееся транспортное средство и причинивших механические
повреждения, обязаны будут возмещать вред тем, кто, прежде всего, создал эту
повышенную опасность.
Скотоводство, овцеводство - обычная
необходимая деятельность, каких-либо специальных разрешений на занятие ею не
требовалось и не будет требоваться, нет обязательного страхования гражданской
ответственности в отличие от опасных видов деятельности, поэтому ее недопустимо
относить к источнику повышенной опасности. В противном случае мы дойдем до
такого абсурда, что все, что сможет причинить вред, будет являться источником повышенной
опасности (например, наступить на лежащие грабли).
Перейдем к классификации источников
повышенной опасности по объекту, находящемуся в процессе деятельности, как
неотъемлемому элементу этой правовой категории.
Нами уже отмечалась заслуга О.А. Красавчикова
в выборе критерия классификации источника повышенной опасности по предмету
материального мира, положившего в основу форму энергии.
На современном этапе, с учетом
изложенного, думается, целесообразно модернизировать перечень О.А.
Красавчикова, обозначив его не как виды источников повышенной опасности, а как
виды опасных предметов материального мира и исключить из 4-й группы диких
животных, а перечень дополнить 5-й группой: химико-биологические вещества
(пестициды 1 и 2 класса опасности). При затруднении выявления критерия
токсичности пестицидов необходимо назначать токсиколого-гигиеническую
экспертизу в соответствии с приказом Министра здравоохранения РФ от 31.01.2002
г., в котором определены соответствующие экспертные учреждения и регламентирован
порядок ее проведения. Тогда схема будет выглядеть так:
В результате научно-технического
прогресса, безусловно, человечество будет осваивать новые виды энергии.
Совершенствуется и осведомленность самого человека, разрабатываются меры
безопасности обращения с опасными предметами, поэтому перечень видов источников
повышенной опасности должен подлежать периодическому пересмотру и модернизации.
Думается, что предложенные варианты
классификации источников повышенной опасности будут полезны для
правоприменительной деятельности судов и упростят поиск юридической истины по
конкретным гражданским делам.
2.
Ответственность владельца источника повышенной опасности
2.1
Условия ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности
Состав гражданского правонарушения
является основанием гражданско-правовой ответственности. Положение о том, что
состав правонарушения является тем юридическим фактом, который порождает
правоотношение между нарушителем и потерпевшим, а также определенные притязания
потерпевшего и обязанности правонарушителя прочно вошло в юридическую
литературу и не являлось предметом спора.
Традиционно общими условиями
гражданско-правовой ответственности считаются вред, противоправное поведение
(противоправность), причинная связь между первым и вторым, вина.
Однако указанные условия иногда
рассматриваются в ином аспекте. Так, М.М. Агарков считает вред,
противоправность, причинную связь и вину юридическими фактами, являющимися
элементами фактического состава. На наш взгляд, квалифицировать указанные
условия как юридические факты (действия или события) вряд ли правильно. Как
верно указывают В.Т. Смирнов и А.А. Собчак, они являются теми нормативными
требованиями, «которым в каждом конкретном случае должно отвечать основание
(юридический факт) и при отсутствии которых не могут возникнуть или
подвергнуться изменению соответствующие правоотношения, поскольку
соответствующий факт не приобретает юридического значения (не становится
юридическим фактом)». Существует также мнение, согласно которому условия
гражданско-правовой ответственности отождествляются с элементами юридического
факта - основания ответственности. При этом, соответственно, без наличия
какого-либо из необходимых элементов факт возникновения вреда не может стать
основанием гражданско-правовой ответственности. Система указанных субъективных
и объективных элементов получила в литературе название «состава гражданского
правонарушения». Практического значения данный термин в цивилистике не имеет.
И, тем не менее, данное понятие стало традиционным в литературе.
На наш взгляд «состав гражданского
правонарушения (деликта)» это структурированное содержание гражданского
правонарушения (деликта), которое имеет значение для квалификации деликта и
адекватного возложения ответственности за причинение вреда.
Существуют разные подходы к исследованию
содержания (состава) гражданского правонарушения, из которых следует выделить
два основных. Согласно первому (по аналогии с составом преступления)
исследуются следующие четыре элемента: субъект, объект (норма права и
регулируемые ей общественные отношения), субъективная и объективная стороны.
Объективная сторона в свою очередь состоит из трех элементов (признаков):
противоправного действия (бездействия), вреда и причинной связи между первым и
вторым. При этом под «противоправным действием» понимается не вид волевого
юридического факта - «правонарушение», а лишь один из его признаков, причина
возникновения вреда. Согласно второму подходу выделяются следующие четыре
элемента состава: вред, противоправность (противоправное поведение), причинная
связь и вина [48, C. 23]. Они же считаются условиями гражданско-правовой
ответственности.
В литературе существуют различные мнения
об условиях гражданско-правовой ответственности применительно к ст. 1079 ГК РФ.
Так, О.С. Иоффе считает достаточным для возложения ответственности за вред,
причиненный источником повышенной опасности, «всего лишь два условия:
противоправность совершенного действия и причинная связь между ним и
наступившими последствиями».
Исключение вреда из разряда условии
гражданской ответственности представляется нецелесообразным, так как
установление данного условия ответственности сопровождается, как правило,
характеристикой причиненного вреда, что имеет, на наш взгляд, большое значение
для квалификации нарушенного правоотношения, а также для определения размера
ответственности, К.Б. Ярошенко разделяет мнение, согласно которому, «для
наступления ответственности владельцев достаточно двух условий: наличия вреда и
причинной связи между действиями и наступившим вредом. Владелец источника
повышенной опасности отвечает независимо от того, действовал ли он
противоправно либо не нарушал никаких норм и правил» [62, C. 34].
Вопрос о вине правонарушителя в работах,
посвященных ответственности за причинение вреда источником повышенной
опасности, как правило, специально не рассматривается. Такой подход к
исследованию деликта представляется нам ошибочным. Действительно, вина, по
общему правилу, не является условием ответственности за причинение вреда
источником повышенной опасности. Однако существует и ряд исключений - случаев
виновной ответственности за такой вред. Это, например, случаи возмещения вреда,
причиненного владельцам источников повышенной опасности при взаимодействии
последних (абз. 2 п. 3 ст. 1079 ГК); компенсации морального вреда, возникшего в
результате причинения источником повышенной опасности иного вреда, кроме вреда
жизни и здоровью гражданина (ст. 1100 ГК); ответственности законного владельца
источника повышенной опасности за вину в противоправном изъятии последнего (п.
2 ст. 1079 ГК).
Вина также учитывается при определении
доли в регрессной ответственности за причинение вреда источником повышенной
опасности (п. 2 ст. 1081 ГК), а также при предъявлении к непосредственному причинителю
вреда - работнику владельца источника повышенной опасности регрессного иска.
Согласно норме, установленной в абз. 2 п. 2 ст. 1083 ГК в случаях, когда
ответственность за причинение вреда возлагается независимо от вины, суд
учитывает «отсутствие вины причинителя вреда», как дополнительное (помимо
грубой неосторожности потерпевшего) условие освобождения причинителя вреда от
ответственности. Данное правило относится и к ответственности за причинение
вреда источником повышенной опасности. В целях установления невиновности
владельца источника повышенной опасности в причинении вреда суд должен
исследовать поведение владельца на предмет отсутствия признаков вины.
В связи с изложенным, представляется
необходимым рассмотреть все четыре общие условия гражданско-правовой
ответственности за причинение вреда: вред, противоправность, причинную связь,
вину. Важнейшей задачей данного анализа является выявление специфики каждого из
признаков исследуемого нами деликта (условий ответственности за причинение
вреда источником повышенной опасности).
Наличие вреда является первым и
обязательным условием возложения ответственности за причинение вреда источником
повышенной опасности, так как при его отсутствии нечего и возмещать.
Соответственно необходимо определить признаки и структуру того, что понимается
под «вредом» в гражданском праве и, в частности, в обязательствах из причинения
вреда, ибо не всякий вред может выступать условием гражданско-правовой
ответственности.
Известно, что вред выступает мерой
ответственности в гражданском праве, поскольку размер возмещения должен
соответствовать размеру вреда. И в тех случаях, когда на размер ответственности
влияют иные обстоятельства (степень вины при долевой и регрессной
ответственности, грубая неосторожность потерпевшего и др.), «вред сохраняет
свое значение меры ответственности, объективно определяя ее верхнюю границу»
[56, C.
65]. Следовательно, рассматривая вопрос о вреде, мы исследуем границы
ответственности с точки зрения структуры и пределов возмещения.
В литературе существуют различные
определения понятия вреда.
Так, Н.С. Малеин утверждает, что «вред -
это, прежде всего социальное понятие, неотъемлемый признак каждого
правонарушения. Совокупность отрицательных последствий правонарушения мы
называем вредом».
Как было замечено в литературе,
гражданское право, в отличие от права уголовного, не знает неоконченных
правонарушений, а также «формальных» составов - гражданская ответственность за
причинение вреда наступает лишь тогда, когда противоправное действие
окончательно завершилось и причинило вред потерпевшему [49, C. 37-39]. При этом
гражданское право не интересует вред (убытки) вообще, в экономическом смысле,
т.е. любые потери в имуществе независимо от породивших их причин: вызванные
небрежным отношением потерпевшего к своему имуществу, нарушением
производственной дисциплины или технологии, профессиональным риском, неумелым
хозяйствованием и т.п. [35, C. 177]
Под вредом в гражданском праве
обычно понимается всякое умаление личного или имущественного блага, охраняемого
законом.
Стало быть, когда закон говорит о вреде,
причиненном личности или имуществу гражданина (абз. 1 п. 1 ст. 1064 ГК), он
имеет в виду не два вида вреда, а два вида благ, нарушением которых причиняется
ущерб потерпевшему, - имущественные и неимущественные права или блага. В связи
с этим представляется правильным дифференцировать вред на имущественный и
неимущественный. При этом полагаем, что понятие «имущественный вред»
тождественно понятию «убытки», а понятие «неимущественный вред» - понятию
«моральный вред».
Представляется целесообразным отдельно
остановится на вопросе о соотношении понятий (терминов) «вред», «ущерб»,
«убытки». В литературе, как правило, отмечается, что вред - это родовое
понятие отрицательных последствий правонарушения. Ущерб - натурально-вещественная
форма выражения вреда, которой соответствует один из установленных в законе
(ст. 1082 ГК) способов его возмещения - возмещение в натуре (предоставление
вещи того же рода и качества или исправление поврежденной вещи и т.п.).
Денежная оценка вреда признается убытком, который подлежит компенсации
(возмещению) при невозможности, нецелесообразности или отказе потерпевшего от
возмещения вреда в натуре [56, C. 58-59].
Следует также уточнить состав реального
ущерба по п. 2 ст. 15 ГК, который, как известно, состоит из: а) расходов,
которые лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести для
восстановления нарушенного права, б) утраты или повреждения имущества. Однако
убытки могут выражаться и в незапланированных (лишних, бесполезных) расходах,
хотя и вызванных действием нарушителя, но не направленных на восстановление
нарушенного права. Во-первых, восстановление права может быть невозможным, а,
во-вторых, право потерпевшего может быть нарушено именно в виду того, что он
понес эти расходы (например, вследствие затрат на проезд в другой город по
ложному вызову). По-видимому, такие «бесполезные расходы» следует
квалифицировать как утрату имущества. Возможно, имеет смысл изменить редакцию
п. 2 ст. 15 ГК, указав в нем, что под убытками понимаются расходы, которые
лицо, чье право нарушено, произвело или должно будет произвести в результате
нарушения права, утрата или повреждение его имущества (реальный ущерб).
Теперь с изложенных позиций необходимо
исследовать специфику вреда, причиняемого источником повышенной опасности. В
литературе указывалось, что «объем и характер причинения вреда в этих случаях
(в отличие от причинения вреда личным действием) непосредственно не зависит от
субъективного отношения лица, ответственного за причиненный вред, а сам вред
наступает чаще и в большем объеме, чем при обычных видах деятельности…» [66, C. 23]. Следовательно,
можно отметить такие особенности вреда, причиненного источником повышенной
опасности как: а) низкая степень обусловленности вреда поведением (субъективным
отношением) владельца источника повышенной опасности, и б) повышенный размер
ответственности, больший чем в других деликтах. Первая особенность вытекает из
характера причинного механизма - вред причиняется в результате осуществления
деятельности с использованием объектов, которые не могут находиться под полным
контролем человека. Вторая - связана с повышенной вредоносностью источников
повышенной опасности, а также распространенностью их использования, что
обусловливает возможность причинения вреда значительному количеству
потерпевших.
Специфична структура убытков, возникающих
вследствие действия источника повышенной опасности. В большинстве таких случаев
причиняются убытки, вызванные смертью и увечьем людей. Они выражаются в
реальном ущербе: затратах на лечение и иных дополнительных расходах (п. 1 ст.
1085 ГК), расходах на погребение (ст. 1094 ГК), а также упущенной выгоде:
неполученных доходах и утрате заработка в результате утраты (понижении)
трудоспособности (ст. 1086 ГК), потери времени на лечение и т.д., утрате
содержания в связи с утратой кормильца (ст. 1089 ГК) и др.
Данный вред характеризуется большим
размером и длительностью возмещения. Норма абз. 3 п. 1 ст. 1064 ГК
предусматривает также выплату потерпевшим компенсации сверх возмещения
морального вреда, предусмотренной законом или договором.
Под «вредом, причиненным жизни
гражданина», закон понимает убытки нетрудоспособных иждивенцев,
возникшие вследствие гибели кормильца (ст. 1089 ГК), а под «вредом, причиненным
здоровью» подразумеваются убытки, возникшие у гражданина в результате
повреждения его здоровья (ст. 1085 ГК). По-видимому, нет оснований считать, что
в ст. 1100 ГК законодатель использует указанные термины в каких-либо иных
смыслах. Ведь если под «вредом, причиненным здоровью», понимать «любые
негативные изменения в телесной сфере человека», то действие указанной нормы
(ч. 1, 2 ст. 1100 ГК) распространится на случаи причинения источником
повышенной опасности всевозможных незначительных (легких) повреждений здоровья
(кровоподтеков, ссадин, царапин и т.п.), обычно не вызывающих убытков. Между
тем моральный вред, возникающий от таких случаев причинения незначительных
телесных повреждений, по сути не отличается от страданий, обусловленных самой
ситуацией (от физической боли, испуга, вызванных, например, автомобильной
аварией). Следует также заметить, что последние виды страданий, безусловно,
должны влечь уплату денежной компенсации, так как они вызваны нарушением личных
неимущественных прав.
Иногда моральный вред проявляется в
нравственных страданиях родных и близких гражданина, погибшего от действия
источника повышенной опасности. Такие потерпевшие могут совсем не пострадать
физически, а также не быть нетрудоспособными иждивенцами погибшего, т.е.
страдания в таком случае возникают не у тех граждан, о которых идет речь в ст.
1100 ГК. Однако и такой моральный вред подлежит, на наш взгляд, компенсации,
так как вызван посягательством на психическое благополучие личности.
Таким образом, возможно причинение
морального вреда источником повышенной опасности, не подпадающие под действие
ст. 1100 ГК, из чего следует, что компенсация морального вреда, причиненного
источником повышенной опасности возможна также и на началах вины. Моральный
вред может быть причинен не только субъектам, указанным в ст. 1100 ГК РФ (потерпевшим,
нетрудоспособным иждивенцам погибшего), но и их родным и близким.
В связи с чем, для защиты прав и интересов
родных и близких потерпевшего, предлагается изложить ст. 1100 ГК РФ в следующей
редакции: «Компенсация морального вреда осуществляется независимо от вины
причинителя вреда в случаях, когда: вред причинен при использовании или
действии источника повышенной опасности; вред причинен гражданину в результате
его незаконного осуждения, незаконного привлечения к уголовной ответственности,
незаконного применения в качестве меры пресечения заключения под стражу или
подписки о невыезде, незаконного наложения административного взыскания в виде
ареста или исправительных работ; вред причинен распространением сведений,
порочащих честь, достоинство и деловую репутацию; в иных случаях,
предусмотренных законом».
В цивилистической литературе придается
большое значение противоправности, в частности, как условию ответственности за
причинение вреда. При этом, несмотря на кажущуюся очевидность содержания данного
понятия, нельзя сказать, чтобы в его трактовке существовало единство взглядов.
Необходимость постановки вопроса о
противоправности деяния обосновывается ссылкой на норму, которая в настоящее
время содержится в абз. 1 п. 3 ст. 1064 ГК РФ. Смысл этой нормы заключается в
том, что помимо деликтов (случаев противоправного причинения вреда) существует
так называемое «правомерное причинение вреда», которые могут в отдельных
случаях, предусмотренных законом, повлечь обязанность возмещения. Путем
обратного толкования данного исключения делается вывод о том, что, по общему
правилу, поведение правонарушителя должно быть противоправным.
В литературе существуют различные
трактовки понятия противоправности, из которых следует отметить две основные:
1) противоправность - это свойство деяния, нарушающего нормы объективного
(позитивного) права; 2) противоправность - это свойство деяния, нарушающего
чужое субъективное право [60, C. 219-220]. Часто высказываются мнения, совмещающие в себе
положения приведенных определений.
Представляется, что в гражданском праве
понятия «противоправность», «противоправное поведение» более органично
воспринимаются именно в субъективном смысле, в сочетании с нарушением
гражданских субъективных прав.
Именно такое нарушение следует иметь в
виду, когда идет речь о причинении вреда. Это особое понимание гражданской
противоправности обусловлено специфичной сферой правового регулирования.
Компенсационная гражданско-правовая ответственность является частноправовым
институтом.
Ю.X. Калмыков совершенно прав,
когда замечает, что «гражданское противоправное действие нарушает норму права
посредством нарушения прав лица в конкретном правоотношении», а уголовная
противоправность может обойтись и без нарушения каких-либо субъективных прав
[42, C.
23-25].
По нашему мнению, под нарушаемым (путем
причинения вреда) субъективным правом следует понимать право на чужое поведение
- требование, обращенное к неопределенному кругу лиц.
Причинная связь. Не вызывает сомнений, что
причинная связь является наиболее важным условием возложения ответственности за
причинение вреда источником повышенной опасности. Правильное выявление причин
возникшего вреда позволяет установить круг ответственных лиц, а также
способствует определению иных границ ответственности.
Рассмотрим особенности причинного ряда,
что позволит нам установить, какие причинные зависимости (звенья) необходимо
исследовать правоприменителю в данном деликте, а также какие причины могут
порождать рассмотренный выше вредоносный результат.
По замечанию А.А. Собчака, при применении
норм ст. 454 ГК «сначала следует установить, что вред непосредственно причинен
действием источника повышенной опасности, т.е. установить естественную
причинную связь между действием повышенно опасных свойств материального объекта
и возникшим вредом. Установление этой связи позволяет выявить ответственное
лицо - владельца источника повышенной опасности - и решить вопрос о юридически
значимой причинной связи между его деятельностью по эксплуатации источника
повышенной опасности и вредом» [68, C. 147]. Несколько иначе описывает причинный ряд
О.А. Красавчиков, предлагая различать «два таких звена причинной связи: 1)
связь между поведением владельца источника повышенной опасности и
функционированием данного источника; 2) связь между явлениями функционирования
источника повышенной опасности и наступившим вредом» [46, C. 164]. А.А. Собчак и
В.Т. Смирнов указывают на необходимость исследовать три причинных звена: «а)
между осуществляемой владельцем источника повышенной опасности деятельностью,
представляющей повышенную опасность для окружающих, и наступившим вредом; б)
между поведением лица, непосредственно обслуживающего источник повышенной
опасности, и наступившим вредом; в) между воздействием повышенно-вредоносных
свойств источника повышенной опасности и вредом, т.е. вред должен быть вызван
именно теми свойствами материального объекта, которые позволяют отнести его к
числу источников повышенной опасности» [56, C. 71].
Итак, для установления причинной связи -
условия возложения ответственности за причинение вреда источником повышенной
опасности - следует выявить причинную обусловленность возникшего вреда
совокупностью трех факторов: 1) повышенно-опасной деятельностью владельца
источника повышенной опасности, 2) поведением владельца источника и 3)
конкретным действием источника. При этом ближайшей к вреду «естественной
(физической, механической)» причиной должно выступить действие источника, а два
остальных фактора должны выступать в качестве «причин причины». Рассмотрим эти
факторы несколько подробнее.
Для представителей различных концепций
сущности источника повышенной опасности указанные факторы играют различную,
весьма неодинаковую по значению роль. Так, по утверждению Б.С. Антимонова -
сторонника «теории деятельности» - «детальное изучение причин большого числа
вредоносных случаев названного выше типа показывает, что определяющей их
причиной является самый род деятельности, а не особенности конкретного случая»
[29, C.
35]. Иначе говоря, Б.С. Антимонов отводит действию владельца источника
повышенной опасности в причинном механизме второстепенную роль.
Приведенные утверждения вызывают серьезные
возражения. В этом вопросе прав О.С. Иоффе, который утверждает, что «вред
причиняют не машины сами по себе, а деятельность людей, связанная с этими
машинами», «в качестве противоправных причин выступают не силы природы, а
действия людей» [65, C. 132-133]. Конечно, зачастую источником повышенной опасности
вред причиняется в такой ситуации, когда от самого владельца уже мало что
зависит [46, C.
23]. Но прежде, чем законы механики вступят в действие, человек, как правило,
совершает определенные (часто осознанные) действия (нарушает законы
социальные), способствующие созданию, а подчас и реализации аварийной
обстановки [46, C. 26]. Даже если возникновение вреда обусловлено самопроизвольным
проявлением вредоносных свойств материалов, веществ и т.п., все равно причиной
вреда являются действия (а точнее, бездействие) людей, так как подобные вещи,
как правило, «требуют постоянного внимания и соответствующих усилий для
предотвращения самопроизвольного высвобождения энергии в результате взрыва,
самовозгорания и т.д.» [46, C. 29].
Нельзя не заметить, что конкретное
действие (бездействие) владельца источника повышенной опасности иногда сложно
выделить из деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих
(например, при случайном причинении вреда и (или) воздействии на источник
внешних факторов: непреодолимой силы, виновных действий потерпевшего).
Подобных «конкретных факторов» может быть
много, действовать они могут довольно длительный период времени и т.д. Поэтому
тогда, когда мы не можем выделить конкретный поведенческий акт в качестве
причины вредоносного действия источника повышенной опасности (и соответственно
возникновения вреда), мы можем рассматривать в качестве причинного фактора саму
повышенно-опасную деятельность.
Обычно причину возникновения вреда выявить
несложно, и особых проблем с установлением причинной связи у правоприменителя
не возникает. Между тем иногда причинный ряд может быть осложнен
предшествующими, сопутствующими или привходящими факторами, что вызывает
трудности в определении причины наступления вредных последствий,
неоднозначность решения данной проблемы.
К примеру, к вредоносному воздействию
источника повышенной опасности присоединяются действия третьих лиц,
потерпевшего, непреодолимой силы и т.д.
Следует заметить, что в отдельных случаях
закон возлагает (снижает) гражданскую ответственность не за причинение вреда, а
за виновное содействие этому причинению, при этом юридическое значение получает
не причинная связь, а лишь обусловленность явлений (п. 2 ст. 1079, п. 1, 2 ст.
1083 ГК и др.).
В целях справедливого ограничения
количества ответственных лиц суду необходимо производить сужение круга
необходимых условий, «вырывать» из причинно-следственной цепи одно или
несколько необходимых ему звеньев.
О.С. Иоффе предлагает все обстоятельства,
так или иначе влияющие на наступление вредоносного результата подразделять на:
- создающие конкретную
возможность;
- превращающие возможность
в действительность.
Ответственность в данном случае наступает
лишь в случае, когда то или иное обстоятельство, создав возможность наступления
вредоносного результата, определило его наступление в действительности, либо
создало возможность превращения его в действительность посредством других
обстоятельств. Таким образом, предложенная О.С. Иоффе теория «возможности и
действительности», является более приемлемой с позиции практики.
Как уже отмечалось, в ряде случаев вина
правонарушителя выступает условием возложения ответственности за причинение
вреда источником повышенной опасности. Взгляд на вину как условие
ответственности обусловливает характер ее исследования.
Так, умышленное причинение вреда
вредоносным объектом, обладающим некоторыми признаками повышенной опасности, не
подпадает под действие ст. 1079 ГК именно потому, что такой объект не
признается источником повышенной опасности при его умышленном использовании для
причинения вреда. Для признания материального объекта источником повышенной опасности
наличия вредоносных свойств, создающих повышенную опасность еще недостаточно.
Чтобы объект попал в разряд таких источников, необходимо, чтобы он
использовался в рамках «деятельности, создающей повышенную опасность для
окружающих», отдельные признаки которой имеют самостоятельное значение для
квалификации деликта. В частности, таким признаком выступает цель деятельности,
которая, как мы уже отмечали, не может быть противоправной, т.е. направленной
на причинение вреда. Как уже отмечалось, цели отдельных единиц
повышенно-опасной деятельности - действий владельца вредоносного объекта не
могут противоречить общей правомерной цели этой деятельности, т.е. не могут
совершаться с умыслом на причинение вреда. При этом умышленно совершаемые
действия редко представляют опасность для окружающих, так как обычно направлены
на причинение вреда конкретному лицу (лицам).
Утверждается, что «вина в гражданском
праве рассматривается не как субъективное, психическое отношение лица к своему
поведению, а как непринятие им объективно возможных мер по устранению или
недопущению отрицательных результатов своих действий, диктуемых
обстоятельствами конкретной ситуации», при этом «вина переводится из области
трудно доказуемых субъективных психических ощущений конкретного человека в область
объективно возможного поведения участников имущественных отношений, где их
реальное поведение сопоставляется с определенным масштабом должного поведения»
[35, C.
449].
Как уже отмечалось, многие случаи
причинения вреда, помимо гражданских деликтов, являются также преступлениями.
Вина лиц, совершивших такие преступления, исследуется по правилам уголовного
(уголовно-процессуального) закона. При этом уголовно-правовая наука не
собирается отказываться от «психологического» понимания вины; более того, психологический
анализ вины представляет собой одну из самых масштабных значительных проблем
уголовного права и юридической психологии [55, C. 2].
Считается бесспорным то обстоятельство,
что в гражданском праве, по общему правилу, дифференциация вины делинквента не
имеет практического смысла, так как форма и степень вины субъекта не влияет на
размер его ответственности. Между тем гражданское законодательство в некоторых
случаях учитывает степень неосторожности не только потерпевшего (кредитора), но
и причинителя вреда (должника) (см. п. 1 ст. 693, п. 2 ст. 901 ГК, ст. 193 КТМ
РФ и др.). Уголовный закон, знающий четырехчленное деление вины, четко
обозначает признаки каждой ее формы и вида. Объективные признаки предусмотрены
в уголовно-правовой небрежности, определение которой содержится в ч. 3 ст. 26
УК РФ. При этом следует заметить, что в этой норме говорится о необходимой
внимательности и предусмотрительности, при соблюдении которых делинквент должен
был и мог предвидеть последствия своих действий - т.е. долженствование
(объективный признак) не отрывается от возможности предвидения (субъективного
признака). Подобные критерии неосторожности предусмотрены также и в гражданском
законе (см. абз. 3 п. 1 ст. 171, абз. 2 п. 1 ст. 460, п. 1 ст. 461, п. 2 ст.
1104, п. 2 ст. 1107 ГК и др.).
В гражданском праве неосторожность делится
на грубую и легкую неосторожность. Однако критерий такого деления является
спорным. Иначе подходит к разграничению этих понятий О.С. Иоффе. «Если человек
не соблюдает высоких требований, предъявляемых к нему как определенной
индивидуальности, осуществляющей в данных условиях определенный вид
деятельности. Он допускает легкую неосторожность. В тех же случаях, когда лицо
не соблюдает не только высоких, но и минимальных требований, внимательности и осмотрительности,
понятных каждому, оно допускает грубую неосторожность» [40, C. 47].
Представляется, что факт осознания
противоправности своего поведения не входит в содержание гражданской вины.
Во-первых, осознание противоправности гражданской вполне умещается в
моменте предвидения вредных последствий (имеющего первичное значение для
установления вины), следовательно, является излишним для квалификации
психического состояния делинквента. Во-вторых, осознание нарушения негражданских
норм лежит в плоскости негражданской вины. На пример, лицо может умышленно
нарушать правила дорожного движения, но неосторожно причинить вред.
О.С. Иоффе отмечал, что сторонники
объективного критерия рассматривают вопрос не столько о вине, сколько о
противоправности, ибо вместо исследования возможности предвидения (признака,
имеющего субъективный характер), ими в основном исследуется критерий
«долженствования» [40, C. 148]. Если учесть, что вопрос о долженствовании мы уже
рассмотрели с объективных позиций (а именно, невозможность решить этот вопрос
ставиться в упрек сторонникам субъективного критерия [48, C. 285]), то вопрос о
возможности предвидения, на наш взгляд, следует решать с субъективных, в том
числе индивидуальных позиций, т.е. учитывая индивидуальные качества причинителя.
При таком подходе не исключается, так называемый, дифференцированный подход
к интеллектуальным возможностям делинквента. Представляется также, что в
спорных случаях необходимо использовать, так сказать, «корпоративный» критерий
- учитывать сознание владельца источника повышенной опасности определенного
вида. Следует принимать во внимание профессиональную подготовку причинителя, а
также конкретную обстановку, в условиях которых был причинен вреда. К изучению
характера деятельности, в связи с осуществлением которой было совершено
правонарушение, обоснованно призывал О.С. Иоффе, как к первому этапу
установления неосторожной вины [40, C. 150]. Вторым этапом он предлагал выявить, были
ли соблюдены те требования, которые вытекают из объективной природы осуществляемой
деятельности. И лишь после этого приступать к установлению возможностей данного
лица в силу его личных качеств, особенностей данного предприятия или
деятельности, а также взвесить и оценить конкретную обстановку, в условиях
которой было совершено правонарушение [40, C. 148].
Представляется, что при рассмотрении судом
дел о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности, неизбежно
сравнение фактического поведения владельца источника с тем поведением, которое
общество (закон) ожидает (требует) от законопослушного гражданина в аналогичных
условиях. Очевидно, данная позиция может служить ориентиром для
правоприменителя при установлении в поведении владельца источника повышенной
опасности признаков неосторожности.
В связи с изложенным, представляется
необходимым дополнить п. 2 ст. 1083 ГК РФ понятиями грубой и простой
неосторожности, сформулировав их следующим образом: «При грубой неосторожности
лицо не соблюдает, нарушает обычные элементарные при сложившихся
обстоятельствах требования внимательности, осмотрительности, безопасности
вследствие чего либо предвидит возможный вредный результат, но рассчитывает его
предотвратить, либо, хотя и не предвидит, но осознает, что совершаемые действия
могут вызвать подобный результат. При простой неосторожности лицо соблюдает
обычные, элементарные при данных обстоятельствах меры предусмотрительности,
осторожности, внимательности, которые оказываются недостаточными для
предотвращения вреда».
2.2
Основания освобождения владельца источника повышенной опасности от гражданской
ответственности
Нами уже освещались в дипломной работе
некоторые обстоятельства, позволяющие освободить владельца источника повышенной
опасности от гражданской ответственности.
Во-первых, это умысел потерпевшего, под
которым необходимо понимать осознанное желание лица, чтобы ему был причинен
вред.
Во-вторых, по основаниям, предусмотренным
п. 2 ст. 1083 ГК РФ (можно освободить только в части возмещения вреда,
причиненного имуществу).
Общим основанием для всех деликтных
обязательств, исключающих гражданскую ответственность, является непреодолимая
сила. ГК РФ определяет понятие непреодолимой силы как чрезвычайное и
непредотвратимое при данных условиях обстоятельство (подп. 1 п. 1 ст. 202 и п.
3 ст. 401 ГК РФ). К сожалению, законодатель не дает примерного перечня этих
обстоятельств.
Многие правоведы связывают непреодолимую
силу с чрезвычайным и непреодолимым в данных условиях обстоятельством, которое
невозможно предусмотреть и предотвратить (землетрясение, наводнение, оползни,
смерчи и т.п.).
О.А. Красавчиков это явление в
рассматриваемом нами обязательстве определял как объективно - случайное,
причинно не связанное с действиями владельца источника повышенной опасности и в
силу этого им не предотвратимое обстоятельство, являющееся следствием тех или
других явлений природы [46, C. 180].
Справедливо отмечает А.П. Сергеев, что в
данном случае речь идет о воздействии внешнего по отношению к источнику
повышенной опасности фактора (обычно стихийного природного явления), который
становится причиной выхода источника повышенной опасности из-под контроля его
владельца. Вредоносные свойства самого источника повышенной опасности
непреодолимой силой не являются [38, C. 740].
А.М. Белякова проводит знак равенства
между понятиями «непреодолимая сила» и «стихийные явления или бедствия» [31, C. 45].
Совершенно очевидно, что при широком
толковании этого понятия фактически сужаются пределы ответственности владельца
источника повышенной опасности, в противном же случае - ее пределы
увеличиваются.
Правы были А.А. Собчак и В.Т. Смирнов, что
характеристика этого понятия «выражается в основном в трех моментах:
чрезвычайности, относительности и объективной непредотвратимости» [56, C. 94].
Вышеуказанные авторы утверждают, что с
этим понятием связывается представление не об ординарном, обычном событии
(например, изменение погоды в связи со сменой времен года), а об обстоятельстве
чрезвычайном как по источнику возникновения, так и по силе своего воздействия.
Эти критерии положены ими в основу разграничения казуса от непреодолимой силы.
Е.А. Павлодский называет следующие
характерные черты непреодолимой силы: во-первых, это всегда внешнее событие по
отношению к сфере деятельности обязанного лица; во-вторых, чрезвычайный
характер непреодолимой силы не зависит от предвидимости; и, в-третьих,
последствия ее воздействия непредотвратимы не только для данного
правонарушителя, но и для других лиц, однотипных по роду и условиям
деятельности [51, C. 103].
Непреодолимую силу следует отличать от
казуса.
В связи с этим правильно отмечает Е.А. Суханов:
«Случай (казус) в гражданском праве представляет собой событие, которое могло
бы быть, но не было предотвращено ответственным за это лицом лишь потому, что
его невозможно было предвидеть и предотвратить ввиду внезапности наступления»
[35, C.
451].
Казус не освобождает владельца источника
повышенной опасности от гражданской ответственности.
Покажем на примере из судебной практики.
Водитель С, выехав на полосу встречного
движения, совершил столкновение со встречным автомобилем под управлением
водителя Щ., от чего автомобиль последнего потерял управление, выехал на полосу
встречного движения и совершил столкновение с другим автомобилем, где
пострадали водитель и пассажиры. Водитель Щ., будучи в качестве ответчика,
сослался на непреодолимую силу, однако решением Петушинского районного суда от
28 января 2002 г. его доводы в этой части признаны несостоятельными со
следующей мотивировкой: автомобиль обладает внутренними вредоносными свойствами
источника повышенной опасности для окружающих, за которые установлена
повышенная ответственность. Каких-либо чрезвычайных, непредотвратимых,
неизбежных воздействий согласно п. 3 ст. 401 ГК РФ на данный автомобиль в
рассматриваемых событиях не имелось.
Думается, что в данной ситуации суд
поступил верно. Остается лишь дополнить:
во-первых, воздействие предметов друг на
друга, не поддающихся полному контролю со стороны человека в процессе его
деятельности, нельзя рассматривать как действие непреодолимой силы;
во-вторых, это происшествие обусловлено
субъективной случайностью (казусом);
в-третьих, говоря о непреодолимой силе,
всегда необходимо учитывать, что вред причиняется действием источника
повышенной опасности, но в результате воздействия на него непреодолимой силы,
т.е. непреодолимая сила и деятельность человека обусловливают наступление
вреда.
Воздействие сил природы возможно как на
объект, так и на субъект деятельности, создающей повышенную опасность для
окружающих. Эти факторы не влияют на предмет правового регулирования. В обоих
случаях владелец источника повышенной опасности должен быть освобожден от
гражданской ответственности.
Прав В.М. Болдинов, указав, что
«непреодолимая сила может выступать пределом лишь безвиновной ответственности.
Если совершенный деликт влечет ответственность на началах вины, то влияние
непреодолимой силы на поведение делинквента лишь свидетельствует об отсутствии
вины последнего (т.е. условия его ответственности). Иначе говоря, вследствие
того, что непреодолимая сила находится в области невиновного причинения вреда
(и охватывается понятием случая), она теряет значение обстоятельства,
освобождающего от ответственности при возложении последней на началах вины»
[33, C.
115-116].
Например, в результате обильного снегопада
произошел обрыв провода электротока высокого напряжения, в результате которого
пострадали люди. По заключению технической экспертизы выявлено, что натяжение
проводов на этой электролинии не соответствовало нормативным параметрам.
Видится, что в этом случае энергоснабжающая организация, ответственная за
обеспечение технического состояния электролинии, не может быть освобождена от
гражданской ответственности, хотя и имело место воздействие непреодолимой силы
на источник повышенной опасности. Справедливости ради необходимо отметить, что
такие явления в судебной практике встречаются крайне редко.
Г.К. Матвеев утверждает, что непреодолимая
сила может выражаться и «в действиях отдельных лиц, которые, однако, объективно
случайны для ответственного лица» [49, C. 162].
Рассмотрим такую ситуацию на предмет
воздействия отдельных лиц и возможности предотвращения негативных последствий.
Например, при запуске ракеты соседнего государства, случайно попавшей в склад
хранения радиоактивных веществ, находящийся вблизи российской границы,
наступившие последствия после взрыва можно связать с действием непреодолимой
силы. Однако, если допустить, что эта ракета пролетела пол-Европы, в т.ч.
несколько сот километров над территорией России, и попала в склад
нефтехранилища вблизи г. Москва, тогда характер непредотвратимости выходит за
рамки цивильного права и переходит в плоскость национальной безопасности и
обороноспособности государства. Тем не менее владелец взорвавшегося склада
должен быть освобожден от ответственности на основании непреодолимой силы,
поскольку для него совершенно очевидно это было чрезвычайно и объективно
непредотвратимо.
В этой связи мы присоединяемся к
высказыванию В.М. Болдинова, что «вредоносные воздействия вооруженных
конфликтов, народных волнений и иных подобных обстоятельств может иметь для
владельца источника повышенной опасности и иных субъектов столь же чрезвычайный
и непредотвратимый характер, как и проявления отдельных природных явлений. Это
воздействие по сути не отличается от воздействия природных сил, например,
молнии» [33, C.
125].
Нельзя не отметить, что освободить
владельца источника повышенной опасности от гражданской ответственности
возможно по основаниям исковой давности. Согласно ст. 195 ГК РФ исковой
давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого
нарушено.
Существует общий срок исковой давности 3
года, а для отдельных видов требований законом могут устанавливаться
специальные сроки: сокращенные или более длительные. Для применения этого
гражданско-правового института необходимо ориентироваться на следующие
положения:
- исковая давность
применяется судом только по заявлению сторон в споре, сделанному до вынесения
решения, т.е. до удаления суда в совещательную комнату;
- течение срока давности
начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего
права;
- перемена лиц в обязательстве
не влечет изменения срока исковой давности и порядка его исчисления;
- сроки исковой давности
приостанавливаются по основаниям, предусмотренным ст. 202 ГК РФ;
- в исключительных случаях
и только в отношении гражданина суд может признать причину пропуска срока
исковой давности уважительной и восстановить его. При этом необходимо
учитывать, что обстоятельства, послужившие причиной пропуска срока, имели место
в последние 6 месяцев этого срока, а если этот срок равен 6 месяцам или менее 6
месяцев, то в течение всего срока давности;
- в рассматриваемых нами
обязательствах на требования о защите личных неимущественных и других
нематериальных благ исковая давность не распространяется. Однако если эти
требования предъявлены по истечении 3 лет с момента возникновения права на
возмещение такого вреда, удовлетворяются за прошлое время не более, чем за 3
года, предшествовавшие предъявлению иска. Это касается прежде всего исков о
возмещении вреда, причиненного здоровью в части утраченного заработка и по
случаю потери кормильца.
До сих пор в теории и на практике остается
дискуссионным вопрос о возможности освобождения от ответственности владельца
источника повышенной опасности в случае причинения вреда в состоянии крайней
необходимости.
Согласно ст. 1067 ГК РФ вред, причиненный
в состоянии крайней необходимости, т.е. для устранения опасности, угрожающей
самому причинителю или другим лицам, если эта опасность при данных
обстоятельствах не могла быть устранена другими средствами, должен быть
возмещен лицом, причинившим вред. Однако ч. 2 данной нормы гласит, что,
учитывая обстоятельства, при которых был причинен такой вред, суд может
возложить обязанность его возмещения на третье лицо, в интересах которого
действовал причинивший вред, либо освободить от возмещения вреда полностью или
частично как это третье лицо, так и причинившего вред.
По общему правилу, большинством цивилистов
проводится мысль о том, что ответственность владельца источника повышенной
опасности простирается до границ непреодолимой силы. Обоснованием тому является
буквальное толкование норм ст. 454 ГК РСФСР и ст. 1079 ГК РФ. Вместе с тем нам
представляется правильным иной взгляд на соотношение норм ст. 1067 и 1079 ГК
РФ.
В.В. Ровный проводит мысль о возможности
ограничения действия ст. 1079 ГК РФ случаями исключительно невиновного
причинения вреда [54, C. 245].
Так, А.П. Сергеев считает: «…если вред
причинен потерпевшему особыми вредоносными свойствами источника повышенной
опасности, но в состоянии крайней необходимости, должны применяться правила ст.
1067, а не ст. 1079 ГК РФ» [38, C. 741].
Аналогичной позиции придерживается В.М.
Болдинов [33, C.
142]. Представляется заслуживающей внимания позиция Б.А.
Булаевского, детально изложенная в статье «О применении статьи 1067 ГК РФ
(причинение вреда в состоянии крайней необходимости)» в журнале «Комментарий
судебной практики» 2001 г., №7. Автор, проанализировав современную судебную
практику в этой части, указал на ее неустойчивость в применении данной нормы в
тождественных ситуациях, а именно: когда водители автомобилей во избежание
наездов на пешеходов, вынуждены выезжать на встречную полосу и совершать
столкновения со встречным транспортом. В одних случаях суды, освобождая этих
владельцев источника повышенной опасности от ответственности, ссылаются на ст.
1064 ГК РФ, как на отсутствие вины. Во вторых случаях суды, освобождая
владельцев от ответственности, возлагают это бремя на виновного пешехода, в
чьих интересах действовал водитель, причинивший непосредственный вред, при этом
суды в решениях ссылаются на ст. 1067 ГК РФ.
Признавая позитивность судебных решений во
вторых случаях, А.М. Булаевский указывает: «…при этом сам по себе факт
причинения вреда деятельностью, создающей повышенную опасность для окружающих,
не может препятствовать применению ст. 1067 ГК РФ. В противном случае о
деятельности, создающей повышенную опасность для окружающих, пришлось бы вести
речь как о высшей опасности» [34, C. 75].
Совершенно очевидно, что в соответствии со
ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный личности или имуществу гражданина, подлежит
возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред, однако в приведенном нами
примере вред был причинен источником повышенной опасности, а не пешеходом,
поэтому его владелец должен быть освобожден от ответственности по правилам ст.
1067 ГК РФ, а пешеход, в чьих интересах действовал владелец, должен нести
гражданскую ответственность по возмещению вреда, причиненного повреждением
транспортных средств.
Распространяя эту норму на владельцев
источников повышенной опасности, необходимо учитывать следующие обстоятельства
ее применения:
во-первых, ст. 1067 ГК РФ охватываются
отношения по устранению опасности, грозящей не только причинителю вреда, но и
третьим лицам, поэтому владелец источника действует в последнем случае в чужом
интересе;
во-вторых, его действия должны совершаться
с необходимой по обстоятельствам дела заботливостью и осмотрительностью;
в-третьих, необходимо всегда учитывать
соотношение причиненного такими действиями вреда и сохраненного блага, т.е.
следует ориентироваться на две составляющих понятия вреда в гражданском праве:
материальные и нематериальные блага человека. В интересах сохранения
материального блага, нарушая и подвергая опасности неотъемлемые права (жизнь и
здоровье человека), владелец источника повышенной опасности не вправе действовать;
в-четвертых, владелец источника обязан
принимать во внимание упречность поведения третьего лица, а именно, пытаясь
сохранить его блага, он не должен подвергать опасности равнозначную субстанцию
(жизнь и здоровье) лица, чьи действия безупречны. Например, во избежание наезда
на гражданина (нарушителя), выбежавшего на проезжую часть, выезжать на
пешеходный тротуар, по которому идут люди (безупречные в своем поведении);
в-пятых, нельзя не учитывать поведение и
самого причинителя вреда (владельца источника), если его действия вышли за
рамки установленных правил, т.е. по его вине возникла или способствовала
возникновению ситуация, в которой ему приходится идти на крайние меры, то:
- если он устраняет
возможный вред самому себе, причиняя вред другим участникам гражданских
правоотношений, ответственность возлагается на причинителя вреда - владельца
источника повышенной опасности;
- если в возникшей ситуации
есть доля вины владельца источника повышенной опасности и третьего лица, то
ответственность может быть разделена судом в долевом порядке с учетом степени
вины каждого и характера нарушенного блага (материальные и нематериальные
ценности): если вред причинен жизни и здоровью, возмещается владельцем
источника повышенной опасности, а в части нарушенного материального блага,
ответственность может быть разделена между владельцем источника повышенной
опасности как причинителем вреда и третьим лицом, в интересе которого
действовал владелец источника.
Резюмируя вышеизложенное, можно сделать
вывод, что на размер возмещения вреда, а также на обстоятельства, являющиеся
основанием для освобождения владельца источника повышенной опасности от
гражданской ответственности, помимо умысла потерпевшего, непреодолимой силы,
нарушения сроков исковой давности, в вышеуказанных случаях - применения
института крайней необходимости, непосредственно влияет субъектный состав этого
внедоговорного правоотношения и две составляющих понятия вреда: нарушение
материальных благ (в этом случае санкции характеризуются как мера
ответственности), нарушение нематериальных благ как мера социальной защиты
потерпевших.
С учетом условий возмещения вреда
владельцем источника повышенной опасности в части нарушенного материального
блага в сравнении со ст. 1064 ГК РФ только простая неосторожность потерпевшего и
отсутствие вины делинквента являются разграничивающими факторами повышенной
ответственности от обычной. Вместе с тем условия и размер возмещения вреда,
связанного с нарушением нематериальных благ человека, причиненного источником
повышенной опасности, выходят за рамки повышенной ответственности и
свидетельствуют о ее высшей степени.
3.
Характеристика ответственности за вред причиненный деятельностью, создающей
повышенную опасность для окружающих
3.1
Ответственность за вред, причинный деятельностью, создающей повышенную
опасность для окружающих, жизни и здоровью потерпевшего
Гражданско-правовая ответственность за
вред, причиненный здоровью или жизни источником повышенной опасности,
регулируется ст. 1079 ГК РФ. Ряд принципиальных и важных разъяснений по этому
вопросу содержатся в постановлениях Пленума Верховного Суда РФ.
Согласно ст. 1079 ГК РФ организации и
граждане, деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих
обязаны возместить вред, причиненный источником повышенной опасности, если не
докажут, что вред возник вследствие непреодолимой силы или умысла потерпевшего.
Следовательно, ответственность за вред,
причиненный источником повышенной опасности, наступает для их владельцев
независимо от их вины, то есть и при случайном причинении вреда. Однако, на
практике, при рассмотрении дела о возмещении вреда, причиненного источником
повышенной опасности, в обоснование решения об удовлетворении иска некоторые
суды ошибочно ссылаются на вину причинителя вреда.
Так, Подольский городской народный суд
удовлетворил иск Фроловой к Ожерельевскому локомотивному депо о возмещении
вреда, причиненного здоровью, указав в решении, что вина ответчика в причинении
увечья истице установлена актом о несчастном случае. Между тем Фролова была
сбита паровозом, принадлежащим ответчику, а поэтому ответственность по
возмещению вреда наступает без вины ответчика [42, C. 36].
Исходя из понятия источника повышенной
опасности как деятельности, п. 18 Постановления Пленума ВС РФ №3 указывает, что
ответственность здесь наступает только в том случае, если вред возник в
результате действия источника повышенной опасности (например, при движении
автомобиля, работе механизма, самопроизвольном проявлении вредоносных свойств
материалов, веществ и т.п.). Иначе говоря, для применения правила,
содержащегося в ст. 1079 ГК РФ, необходимо установить причинную связь между
вредом и проявлением характерной (специфической) вредоносности соответствующего
объекта при его эксплуатации. Поэтому под действие ст. 1079 не подпадают, к
примеру, стоящий поезд, автомобиль или станок.
Не всегда судами проверяется, кто являлся
владельцем источника повышенной опасности на момент причинения вреда
потерпевшему, что приводит к вынесению неверных решений.
Мичуринским городским судом Тамбовской
области был осужден гражданин С. по ч. 1 ст. 264 УК РФ со взысканием с него в
пользу потерпевшей морального и материального ущерба.
Президиумом Тамбовского областного суда
приговор в части гражданского иска был отменен, поскольку к участию в деле не
был привлечен кооператив «Горизонт» как владелец источника повышенной
опасности, который в соответствии со ст. 1079 ГК РФ несет обязанность по
возмещению вреда, причиненного при управлении этой автомашиной.
Кроме того, суд, взыскав с осужденного в возмещение
морального и материального ущерба не разграничил суммы, в то время как в данном
случае применению подлежат две различные нормы материального права.
Пункт 3 ст. 1079 ГК гласит, что владельцы
источников повышенной опасности солидарно несут ответственность за вред,
причиненный в результате взаимодействия этих источников третьим лицам по
основаниям, предусмотренным п. 1 указанной статьи.
Данное нормативное положение новелла в
российском гражданском законодательстве, а его появление было вызвано судебной
практикой (п. 20 постановления Пленума Верховного суда РФ от 28 апреля 1994
г.). Совершенно очевидно, что структура данной нормы имеет узкий правовой
спектр. Поэтому при толковании отсутствует единый подход, как среди ученых
юристов, так и в правоприменительной практике.
Из формально-грамматического толкования
названных норм следует, что третьи лица, физически пострадавшие при
взаимодействии источников повышенной опасности, вправе предъявлять требования о
привлечении к солидарной ответственности владельцев источников повышенной
опасности вне зависимости от вины последних и степени таковой.
К третьим лицам следует отнести пешеходов,
велосипедистов и т.д., лиц, связанных с владельцем источника повышенной
опасности гражданско-правовым или трудовым договором, а также лиц, в том числе
членов семьи, которые находились в объекте источника повышенной опасности.
Верховный Суд РФ указал, что достаточным
основанием для возложения ответственности по возмещению вреда на владельцев
двух источников повышенной опасности является сам факт причинения вреда в
результате взаимодействия этих источников.
Ответственность наступает несмотря на то,
что на момент столкновения автомобилей их действия не были противоправными, что
в отношении них уголовное преследование не производилось, поскольку они не
нарушали ни норм уголовного, ни норм административного законодательства, и вне
зависимости от того, что один из причинителей вреда сам пострадал от
столкновения.
Аналогичным образом возмещается вред
третьим лицам при обоюдной вине владельцев источников повышенной опасности.
Подобная практика оправдана замыслом законодателя и имеет целью защиту человека
от возрастающей опасности со стороны окружающих его предметов материального
мира.
Вместе с тем до настоящего времени
отсутствует единообразная практика возмещения вреда третьим лицам в случае,
если взаимодействие источников повышенной опасности произошло по вине одного из
владельцев и отсутствия таковой со стороны других владельцев источников
повышенной опасности.
Например, водитель. А, управляя личным
автомобилем, грубо нарушил правила дорожного движения, выехав на встречную
полосу, где совершил столкновение с автомобилем под управлением владельца Б., в
результате чего пассажиру последнего был причинен вред здоровью [70, C. 38].
Как указывает Шишкин С. при разрешении
данного правового конфликта, связанного с возмещением вреда третьему лицу
возможно два судейских усмотрения.
Первое - ответственность возлагается на
виновное лицо А. исходя их общих условий наступления гражданско-правовой ответственности
вследствие причинения вреда. Кроме того, владелец Б. сам понес материальный
ущерб в результате неправомерных действий водителя А.
Второе - ущерб взыскивается в солидарном
порядке с обоих владельцев [70, C. 38].
Трудно согласится со второй позицией,
поскольку в качестве потерпевших пассажиров часто выступают родственники
владельца источника повышенной опасности. Кроме того, данный подход лишает
права на полное возмещение вреда, что противоречит принципам и функциям
гражданского права. Считаем, что необходимо оговорить в п.З ст. 1079 ГК РФ, что
при причинении вреда третьим лицам при взаимодействии источников повышенной
опасности в случае если взаимодействие произошло по вине одного из владельцев,
последний несет ответственность за причинение вреда.
Статья 1079 ГК РФ, как известно, возлагает
ответственность за вред, причиненный источником повышенной опасности, на
владельца источника повышенной опасности независимо от вины последнего. Однако
если причинению вреда источником повышенной опасности способствовала грубая
неосторожность самого потерпевшего, суд может, исходя из степени вины сторон,
уменьшить размер возмещения вреда или отказать в иске.
Согласно п. 19 Постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. №3 «О судебной практике по делам о
возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья» не признается владельцем
источника повышенной опасности и не несет ответственность за вред перед
потерпевшим лицо, управляющее источником повышенной опасности в силу трудовых
отношений с владельцем этого источника (шофер, машинист, оператор и др.).
На практике возникли сложности в
применении норм об ответственности предприятия. Так, если вред возник в
результате взаимодействия двух источников повышенной опасности, один из которых
принадлежит работодателю, то есть предприятию, на котором работает потерпевший,
а другой - иному предприятию или гражданину, как определить круг лиц,
участвующих в деле, их процессуальное положение особенно в случаях, когда иск
потерпевшего предъявлен только к работодателю. Указанием Верховного Суда
подчеркивается, что ответственность за вред при взаимодействии двух источников
повышенной опасности несет владелец, по вине которого он возник. Кроме того, в
п. 20 постановления разъяснялось, что при причинении вреда другим (третьим)
лицам владельцы, совместно причинившие вред, несут перед потерпевшим солидарную
ответственность.
Можно ли принцип солидарной
ответственности применять в отношении случаев, когда от взаимодействия двух
источников повышенной опасности, один из которых принадлежит работодателю,
пострадал работник предприятия? Надо ли возлагать солидарную ответственность на
обоих владельцев либо вред обязан возместить только работодатель?
Представляется, что указанное разъяснение
Пленума Верховного суда РФ сохраняет свое значение лишь для случаев, когда вред
причинен не в связи с трудовыми отношениями потерпевшего и работодателя.
При причинении вреда жизни или здоровью
гражданина, связанного с исполнением им трудовых обязанностей является
актуальным в современных экономических условиях вопрос о возможности
своевременного получения работником возмещения вреда в случае ликвидации или
банкротства предприятия. Чтобы обеспечить интересы пострадавших, необходимо
разорвать существующую тесную взаимосвязь между получением возмещения вреда
пострадавшим и платежеспособностью предприятия (причинителя вреда). Для этого и
создается система социального страхования. Вместо прямого возмещения
работодателем вред будет компенсироваться государством путем выплаты социальных
пособий.
С точки зрения работодателя введение
обязательного социального страхования будет рассматриваться как появление еще
одного налога. Застрахованные пострадавшие в результате несчастного случая на
производстве или профессионального заболевания будут получать все выплаты и компенсации
из специального финансового источника. Формироваться он будет за счет
обязательных отчислений всех работодателей, как организаций, так и физических
лиц, использующих труд наемных работников. Эти отчисления - страховые взносы -
будут собираться специализированной организацией - страховщиком и расходоваться
только на цели социального страхования от несчастных случаев на производстве и
профессиональных заболеваний.
Такая система позволит обеспечить выплату
пособий и компенсаций по возмещению вреда всем пострадавшим работникам за счет
финансовых резервов страховщика и возможности перераспределения временно
свободных средств. По закону взносы должны уплачиваться всеми работодателями
независимо от того, зарегистрированы у них факты несчастных случаев или
профессиональных заболеваний либо нет. Следовательно, платить придется не за
происшедший случай, а за риск его наступления. Суммы взносов будут
рассчитываться на основе страховых тарифов, утвержденных федеральным законом.
При этом тариф для уплаты страховых взносов будет различаться по классам
профессионального риска - чем выше уровень производственного травматизма в
отрасли, тем выше будет величина страхового взноса, а значит и размер
уплачиваемых страховых взносов.
В судебной практике складывается сложная
ситуация с применением данного закона, поскольку не установлен порядок
индексации сумм возмещения вреда, причиненного здоровью граждан и
законодательно не принят. В результате возникает вопрос: в каком порядке
необходимо индексировать суммы возмещения вреда, которые назначены до 6 января
2000 года (дата вступления в действие Закона об обязательном социальном
страховании), и назначенного после этой даты.
Представляется необходимым создать систему
защиты прав граждан, устанавливать четкие юридические процедуры такой защиты,
путем законодательного закрепления процедуры индексации сумм возмещения вреда в
самом законе.
3.2
Ответственность за вред, причиненный деятельностью, создающей повышенную
опасность для окружающих, имуществу потерпевшего
Ответственность за вред, причиненный
источником повышенной опасности, как и ранее, шире общей ответственности за
причинение вреда. Только умысел потерпевшего или непреодолимая сила исключают
наступление ответственности.
Бремя доказывания наличия обстоятельств,
освобождающих от ответственности (умысла потерпевшего и непреодолимой силы),
лежит на владельцах источников повышенной опасности. Вместе с тем, при наличии
вины потерпевшего, а также в случаях, когда причинение вреда стало результатом
действий нескольких источников повышенной опасности, не всегда применяются
правила ст. 1083 ГК РФ. В отдельных случаях устанавливалось наличие вины в
действиях владельца источника повышенной опасности, хотя ответственность
последнего наступает независимо от вины.
Нередко недостаточно исследуются
юридически значимые обстоятельства дела. В итоге не все причинители вреда
привлекаются к ответственности.
Так, в результате взаимодействия двух
источников повышенной опасности, принадлежащих юридическим лицам на праве
собственности, был поврежден автомобиль и водителю причинены телесные
повреждения, повлекшие длительное расстройство здоровья. Суд первой инстанции
отказал в иске, сославшись на отсутствие доказательств вины ответчика в
причинении вреда.
Апелляционная инстанция подтвердила
решение, указав, что в соответствии со ст. ст. 1064 и 1079 Гражданского кодекса
Российской Федерации ответственность за вред, причиненный источником повышенной
опасности, наступает при наличии вины. Однако, в соответствии со ст. 1079
Гражданского кодекса Российской Федерации юридические лица и граждане,
деятельность которых связана с повышенной опасностью для окружающих
(использование транспортных средств, механизмов, электрической энергии высокого
напряжения, атомной энергии, взрывчатых веществ, сильнодействующих ядов и т.п.,
осуществление строительной и иной, связанной с нею деятельности и др.), обязаны
возместить вред, причиненный источником повышенной опасности независимо от
вины.
Под владельцем источника повышенной
опасности следует понимать организацию или гражданина, осуществляющих
эксплуатацию источника повышенной опасности в силу принадлежащего им права
собственности, права хозяйственного ведения, права оперативного управления либо
по другим основаниям.
Следовательно, ответственность за
причиненный вред должно нести предприятие как владелец источника повышенной
опасности.
Как видно из материалов дела, ущерб
причинен в результате взаимодействия источников повышенной опасности.
Абзацем 2 пункта 3 ст. 1079 ГК РФ
предусмотрено, что вред, причиненный в результате взаимодействия источников
повышенной опасности их владельцам, возмещается на общих основаниях (ст. 1064
ГК РФ).
Согласно ст. 1064 ГК РФ вред, причиненный
личности или имуществу гражданина, а также вред, причиненный имуществу
юридического лица, подлежит возмещению в полном объеме лицом, причинившим вред.
Ответственность наступает при наличии
следующих условий: а) причинение вреда; б) противоправность поведения
причинителя вреда; в) причинная связь между противоправным поведением и
наступлением вреда; д) вина причинителя вреда.
П. 2 ст. 1064 ГК РФ предусмотрено, что
лицо, причинившее вред, освобождается от его возмещения, если докажет, что вред
причинен не по его вине.
Вывод суда об отсутствии вины ответчика в
причинении ущерба истцу основан на постановлении о прекращении уголовного дела
в отношении работника ответчика, в связи с недоказанностью вины водителя в
совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 264 УК РФ.
Однако участниками гражданских
правоотношений по возмещению внедоговорного вреда выступают в данном случае
юридические лица владельцы транспортных средств.
Согласно п. 9 постановления Пленума
Верховного Суда РФ от 28 апреля 1994 г. «О судебной практике по делам о
возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья», под владельцем источника
повышенной опасности следует понимать организацию или гражданина,
осуществляющих эксплуатацию источника повышенной опасности в силу
принадлежащего им права собственности, права хозяйственного ведения,
оперативного управления либо по другим основаниям.
В соответствии со ст. 223 ГК РФ право
собственности (право оперативного управления) у приобретателя имущества по
договору возникает с момента передачи вещи, если иное не предусмотрено законом
или договором. Если договор об отчуждении вещи подлежит регистрации, право
собственности возникает в момент регистрации.
Автобазе связи подлежали передаче
транспортные средства в связи с реорганизацией районного узла связи. Хотя акт о
принятии автомобиля был подписан техником автобазы до аварии, имевшей место 18
сентября 1993 г., однако фактически автомобилем до 22 сентября 1993 г.
продолжал пользоваться узел связи; водитель, нарушивший правила дорожного
движения, находился в трудовых отношениях с районным узлом связи, автомобиль
был снят с учета в ГАИ 22 сентября 1993 г.
Таким образом, решение суда по спору о
возмещении ущерба, причиненного источником повышенной опасности, отменено,
поскольку не выяснено, кто является надлежащим ответчиком при реорганизации
предприятия.
Дела по искам о возмещении материального
ущерба, причиненного транспортными средствами, подлежат рассмотрению в месячный
срок (ст. 99 ГГК РСФСР). Согласно полученным в результате обобщения данным 20%
дел рассмотрено с нарушением процессуальных сроков [70, C. 38]. Основная причина -
ненадлежащая подготовка дел к судебному разбирательству. А ведь именно на этой
стадии обеспечиваются своевременность и правильность разрешения спора,
истребование доказательств, необходимых для разрешения дела.
В результате дорожно-транспортного
происшествия в г. Ульяновске произошло столкновение двух автомобилей УАЗ,
принадлежащих отделу вневедомственной охраны при Засвияжском РУВД (ответчик) и
детской поликлинике №5 (истец), в результате чего истцу причинен материальный
ущерб (поврежден автомобиль). Арбитражный суд при рассмотрении дела пришел к
выводу об отсутствии причинной связи между дорожно-транспортным происшествием и
причиненным истцу ущербом, поскольку представленными документами подтверждается
повреждение и ремонт автомобиля УАЗ-3741, а в результате дорожно-транспортного
происшествия 19.11.94 поврежден автомобиль УАЗ-452.
В ходе проведенной прокуратурой проверки
составитель протокола следователь Анохин Н.И. пояснил, что не обладает
специальными познаниями в области автомобилестроения, поэтому при осмотре места
происшествия он указал марки автомобилей, исходя из совокупности внешних
признаков, идентичных наиболее распространенным автомобилям марки УАЗ.
Истцом был представлен ряд документов с
определенной точностью свидетельствующих о принадлежности ему поврежденного
автомобиля. Названные документы в полном объеме не исследовались и не
оценивались арбитражным судом. Таким образом, обстоятельства дела недостаточно
были исследованы судом, поэтому вывод об отсутствии причинной связи между
дорожно-транспортным происшествием и причиненным истцу ущербом необоснован.
Важное место среди средств доказывания по
искам о возмещении вреда, причиненного источником повышенной опасности,
занимает техническая экспертиза. Она назначается для определения возможности
восстановления транспортного средства и уточнения размера причиненного ущерба.
На практике часто сами потерпевшие
обращаются на станции технического обслуживания, где за установленную плату
производится осмотр поврежденной автомашины и выдается заключение о размере
причиненного ущерба. Некоторые суды ошибочно приравнивают заключения станции
технического обслуживания к экспертным. Такая практика неправомерна, так как
экспертное исследование осуществляется во исполнение специального задания
органа расследования или суда и облекается в специальную процессуальную форму
(определение, постановление). При этом лицо, которому поручено проведение
экспертизы, предупреждается об уголовной ответственности. Система указанных
процессуальных гарантий позволяет объективно, полно и достоверно устанавливать интересующие
суд факты. Заключения же станции технического обслуживания могут использоваться
в судебной практике лишь в качестве письменных доказательств.
При разрешении спора судом обосновано не
приняты во внимание акт осмотра и калькуляция стоимости восстановительного
ремонта автомобиля, составленные экспертом ТОО компании «Премьера», г.
Тольятти, а также платежные документы представленные ООО «КА «ATM» в обоснование иска о
взыскании ущерба в возмещение вреда, так как акт и калькуляция составлены
неуправомоченным на это лицом и экспертиза проведена неспециализированной
организацией (ТОО компания «Премьера»).
Проведение восстановительного ремонта
поврежденных легковых автомобилей и других транспортных средств иногда влечет
за собой утрату ими товарного вида и эксплуатационных качеств. В таких случаях
возмещению вреда подлежат не только расходы на ремонт, но и сумма, на которую
уменьшилась стоимость автомобиля.
Таким образом, анализ правоприменительной
практики подтверждает необходимость внесения изменений. А также уточнений в
действующее законодательство о возмещении вреда, причиненного источником
повышенной опасности по целому ряду вопросов, которые были рассмотрены в данной
работе.
Заключение
Проведенное дипломное исследование
позволило сделать следующие выводы:
. Под источником повышенной опасности
необходимо понимать определенный вид правомерной человеческой деятельности, как
правило, застрахованной, связанной с владением и пользованием вредоносными
объектами, количественные параметры которых на соответствующих уровнях
исключают возможность полного контроля со стороны человека, вследствие чего
создается повышенная опасность для окружающих. Формирование повышенной
опасности происходит в сфере деятельности, а критериями этой опасности являются
объекты материального мира, не поддающиеся полному контролю со стороны
человека. По правилам формальной логики законодатель определяет род
деятельности, а правоприменительные органы должны выделять оттуда конкретные
виды. Эта деятельность правомерная, но обусловленная лицензионно-разрешительным
характером ввиду ее повышенной опасности; неправомерным законодатель признает
причинение вреда в результате этой деятельности. Если опасный объект выбыл из
обладания владельца в результате противоправных действий других лиц (например,
угон транспортного средства, хищение радиоактивных веществ), то действия
последних субъектов необходимо квалифицировать как самостоятельный вид
обладания источником повышенной опасности.
Эта деятельность связана с потенциальным
риском, поэтому, как правило, подлежит страхованию ответственности в случае
причинения вреда окружающим.
Теория риска является обоснованием
повышенной ответственности владельцев источников повышенной опасности.
. Классификацию источников повышенной
опасности следует проводить по видам деятельности во взаимосвязи с опасными
объектами:
во-первых, использование всех видов
транспортных средств и механизмов (внутреннее устройство машины, приборы,
аппараты), приводящих их в действие. Критерием мощности транспортного средства,
позволяющего отнести его к источнику повышенной опасности, является техническая
возможность двигателя развивать скорость более 60 км в час, а для механизмов,
помимо мощности, должны являться специальные разрешения и допуск к
эксплуатации;
во-вторых, деятельность, связанная с
производством, хранением, транспортировкой, утилизацией и использованием
сверхнормативного установленного количества опасных видов веществ в
соответствии с приложением и таблицами к ФЗ от 21 июля 1997 г. «О промышленной
безопасности опасных производственных объектов». Сюда же необходимо отнести
деятельность, связанную с владением и использованием пестицидов 1-го, 2-го
класса опасности, а также антивирусную деятельность, связанную с возбудителями
опасных инфекционных заболеваний;
в-третьих, строительная и связанная с ней
деятельность;
в-четвертых, деятельность, связанная с
производством, поставкой и использованием электроэнергии высокого напряжения
(380 Вольт и выше). К этой же группе следует отнести деятельность, связанную с
атомными реакторами.
в-пятых, учитывая, что ст. 1079 ГК РФ не
содержит исчерпывающего перечня, можно выделить на судейское усмотрение
следующую группу, обозначив ее как «Иные виды промышленной деятельности».
Анализ действующего законодательства позволяет включить сюда деятельность,
связанную с получением расплавов и сплавов черных и цветных металлов, ведение
горных работ, работ по обогащению полезных ископаемых, а также работ в
подземных условиях.
Деятельность по содержанию домашних и
диких животных нельзя относить к источнику повышенной опасности, поскольку она
достаточно подконтрольна человеку, а случаи причинения вреда животными являются
следствием человеческого фактора (неосмотрительность, небрежность,
невнимательность владельцев). Предлагается, чтобы законодательная власть последовала
опыту некоторых западноевропейских государств, в частности, Германии, где
запрещено содержание определенных пород собак после нескольких несчастных
случаев, приведших к смертельным исходам, а исполнительная власть должна
ужесточить правила по содержанию собак с целью профилактики от несчастных
случаев.
. Условия ответственности за причинение
вреда источником повышенной опасности включают в себя все четыре общие условия
гражданско-правовой ответственности за причинение вреда: вред, противоправность,
причинную связь, вину. Важнейшей задачей данного анализа являлось выявление
специфики каждого из признаков исследуемого нами деликта (условий
ответственности за причинение вреда источником повышенной опасности).
Рассматриваемую ответственность необходимо
связывать с реализацией санкций. Ответственность - понятие более широкое,
объективно существующее во всех отраслях права, и реализуется в силу договора
или нормативного акта добровольно или посредством правоприменительных актов в
конкретных объемах и размерах. Санкция формирует меру ответственности или
защиту в гражданском праве. В исследуемых обязательствах применение санкций
осуществляется путем возложения на правонарушителя обязанности возместить
причиненный вред, что всегда связано с имущественными потерями для причинителя
вреда.
Природу санкций рассматриваемой
ответственности необходимо определять через понятие категории вреда: нарушение
материальных благ как меру ответственности, нарушение нематериальных благ как
меру социальной защиты человека.
. В работе определены и конкретизированы
основания освобождения владельца источника повышенной опасности от гражданской
ответственности:
во-первых, это умысел потерпевшего, под
которым необходимо понимать осознанное желание лица, чтобы ему был причинен
вред;
в-третьих, если вред возник вследствие
непреодолимой силы, т.е. каких-либо чрезвычайных, непредотвратимых, неизбежных воздействий.
При этом воздействия возможны как на объект, так и на субъект деятельности,
создающей повышенную опасность для окружающих;
в-четвертых, по основаниям пропуска срока
исковой давности по неуважительным причинам;
в-пятых, предлагаются и научно обосновываются
положения об освобождении владельца источника от гражданской ответственности
при определенных обстоятельствах при причинении вреда в состоянии крайней
необходимости.
. Проанализировав различные аспекты
условий возмещения вреда владельцем источника повышенной опасности в части
нарушенного материального блага, можно сделать вывод, что в сравнении со ст.
1064 ГК РФ только простая неосторожность потерпевшего и отсутствие вины
делинквента являются разграничивающими факторами повышенной ответственности от
обычной. Вместе с тем условия и размер возмещения вреда, связанного с
нарушением нематериальных благ человека воздействием источника повышенной
опасности, выходят за рамки повышенной ответственности и свидетельствуют о ее
высшей степени.
Литература:
1. Конституция Российской Федерации // Российская газета,
23.12.1993.
2. Венская Конвенция о гражданской ответственности за
ядерный ущерб. Вена, 21 мая 1963 г. Ратифицирована Федеральным Собранием /
вступила в силу для Российской Федерации 13 августа 2005 года.
. Федеральный закон от 21 марта 2005 г. №23-ФЗ «О
ратификации Венской конвенции о гражданской ответственности за ядерный ущерб»
// СЗ РФ. 2005. №13. Ст. 1081.
. Гражданский кодекс РСФСР // Ведомости ВС РСФСР.
1964. №24. Ст. 407.
. Гражданский кодекс Российской Федерации // СЗ РФ,
1994, №32, ст. 3302.
. Гражданский кодекс Российской Федерации // СЗ РФ.
1996. №5. Ст. 411.
. Гражданский процессуальный кодекс Российской
Федерации // СЗ РФ. 2002. №46. Ст. 4535.
. Кодекс Российской Федерации об административных
правонарушениях // СЗ РФ. 2002. №1. С. 1427.
. Воздушный кодекс Российской Федерации // СЗ РФ.
1997. №12. Ст. 1383.
. Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации
// СЗ РФ, 1999, №18, ст. 2207.
. Кодекс внутреннего водного транспорта Российской
Федерации // СЗ РФ. 2001. №43. Ст. 1001.
. Транспортный Устав железных дорог Российской
Федерации // Российская газета. 17.01.1998.
. Закон Российской Федерации «Об охране окружающей
природной среды» №2060-1 от 19.12.1991 г. // Ведомости СНД и ВС РФ, 05.03.1992,
№10, ст. 457.
. Федеральный Закон от 10.01.2002 г. №7-ФЗ «Об охране
окружающей среды» // СЗ РФ, 2002, №2, ст. 133.
. Федеральный Закон от 16.07.1999 г. №165-ФЗ «Об
основах обязательного социального страхования» // СЗ РФ, 1999, №29, ст. 3686.
. Федеральный Закон от 24.07.1998 г. №125-ФЗ «Об
обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и
профессиональных заболеваний» // СЗ РФ, 1998, №31, ст. 3803.
. Федеральный закон от 11.07.1997 г. №116-ФЗ «О
промышленной безопасности опасных производственных объектов» // СЗ РФ, 1997,
№30, ст. 3588.
. Федеральный Закон от 25.04.2002 г. №40-ФЗ «Об
обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных
средств» // СЗ РФ, 2002, №18, ст. 1720.
. Федеральный Закон от 19.07.1997 г. №109-ФЗ «О
безопасности обращения с пестицидами и агрохимикатами» // СЗ РФ, 1997, №29, ст.
3510.
. Федеральный Закон от 30.03.1999 г. №52-ФЗ «О
санитарно-эпидемиологическом благополучии населения» // СЗ РФ, 1999, №14, ст.
1650.
. Гигиенические требования к хранению, применению и
транспортировке пестицидов и агрохимикатов, утвержденные Главным
государственным санитарным врачом РФ 31.10.2001 г.; введены в действие с
01.02.2002 г. // Российская газета, 2002, №13.
. Правила работы с персоналом в организациях
электроэнергетики РФ, утвержденные Приказом Минтопэнерго от 19.02.2000 г. №49
// Бюллетень нормативных актов федеральных органов исполнительной власти, 2000,
№14.
. Постановление Пленума Верховного Суда РФ №3 от
28.04.1994 г. «О судебной практике по делам о возмещении вреда, причиненного
повреждением здоровья» // БВС РФ. 1994. №5. С. 12-14.
. Постановление Пленума Верховного Суда РФ №14 от
05.11.1998 г. «О практике применения судами законодательства об ответственности
за экологические правонарушения» // БВС РФ. №8. С. 10-12.
. Постановление Пленума Верховного Суда РФ №10 от
20.12.1994 г. «Некоторые вопросы применения законодательства о компенсации
морального вреда» // Консультант плюс.
. Агарков М.М. Обязательство по советскому
гражданскому праву / Учен, труды ВИЮН. Вып. III. - M.: Юриздат, 1940.
. Антимонов Б.С. Гражданская ответственность за вред,
причиненный источником повышенной опасности. - М.: Госюриздат, 1952.
. Антимонов Б.С. Значение вины потерпевшего при
гражданском правонарушении. - М.: Госюриздат, 1950.
. Белякова А.М. Возмещение вреда, причиненного
источником повышенной опасности (Ответственность владельца источника повышенно
опасности). - М.: Изд-во МГУ, 1967.
. Болдинов В.М. Ответственность за причинение вреда
источником повышенной опасности. - СПб.: Издательство «Юридический центр
Пресс», 2002.
. Булаевский Б.А. О применении ст. 1067 ГК РФ
(причинение вреда в состоянии крайней необходимости) // Комментарий судебной
практики. Вып. 7 /Под ред. К.Б. Ярошенко. - М.: Юридическая литература, 2001.
. Власть и бизнес: взаимная ответственность.
Комментарий к законодательству /под ред. В.М. Жуйкова и Э.Н. Ренова. -
«Контракт», 2004 г.
. Гражданское право России. Обязательственное право:
Курс лекций /под ред. О.Н. Садикова. - «Юристъ», 2004 г.
. Гражданское право: В 2-х т. Том I: Учебник / Отв.
ред. Е.А Суханов. 2-е изд., перераб. и доп. - М.: БЕК, 1998.
. Гражданское право: Учебник / Под ред. С.П. Гришаева,
2-е изд., перераб. и доп. - М.: Юристъ, 2002.
. Гражданское право: Учебник. Часть II / Под ред. А.П.
Сергеева, Ю.К. Толстого. М.: Проспект, 1998.
. Дедиков С.В. Обязательное страхование
автогражданской ответственности: Вопросы и ответы. Вып. 1 - Волтерс Клувер,
2004
. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской
Федерации, части второй (под ред. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина) - М.:
Юрайт-Издат, 2004.
. Комментарий к Гражданскому кодексу Российской
Федерации, части первой (постатейный) / Отв. ред. О.Н. Садиков. - М.: Юрид.
фирма КОНТРАКТ; ИНФРА-М, 1997.
. Комментарии к Правилам дорожного движения Российской
Федерации и к Основным положениям по допуску транспортных средств к
эксплуатации и обязанностям должностных лиц по обеспечению безопасности
дорожного движения. Практическое пособие/А.Ю. Якимов, М.Б. Афанасьев, В.Д.
Кондратьев и др.; под общ. ред. В.Н. Кирьянова. - ЗАО «КЖИ «За рулем», 2004 г.
. Комментарий к Федеральному закону «Об обязательном
страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств»
(постатейный) /под ред. А.Н. Ткача. - «Юстицинформ», 2005 г.
. Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного
источником повышенной опасности. - М.: Юрид. лит., 1966.
. Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. -
Киев: Изд-во Киевского ун-та, 1955.
. Матвеев Г.К. Основания гражданско-правовой
ответственности. - М.: Юрид. лит., 1970.
. Ожегов С.Ц., Шведова И.Ю. Толковый словарь русского
языка: 80 000 слов и фразеол. выраж. / РАН: Ин-т русского языка им. В. В
. Постатейный комментарий к части 2 ГК РФ. Издание 3-е
/ Под ред. А.Н. Гуева. - М.: ИНФРА-М, 2000.
. Ровный В.В. Гражданско-правовая ответственность
(теоретический этюд): Учеб. пособие. - Иркутск, 1997.
. Смирнов В.Т., Собчак А.А. Общее учение о деликтных
обязательствах в советском гражданском праве: Учебное пособие. - Л.: Изд-во
ЛГУ, 1983.
. Справочник по доказыванию в гражданском
судопроизводстве/ Под ред. д.ю.н., проф. Решетниковой И.В. - 2-е изд., перераб.
- Норма, 2005 г.
. Тархов В.А. Ответственность по советскому
гражданскому праву. - Саратов: Изд-во Саратовского ун-та, 1973.
. Ярошенко К.Б. Специальные случаи ответственности за
причинение вреда. - М.: Юрид. лит., 1977.
. Абрамов С.Н., Попов А.Ф. Источник повышенной
опасности: проблемы понятийного аппарата // Законодательство. 2004. №1. С.
54-51.
. Болдинов В.М. О природе санкций в деликтных
обязательствах // СибЮрВестник. 1998. №1.С. 54-62.
. Гасников К.Д. Животные как объект гражданских прав
// Законодательство и экономика. 2002. №12. С. 23-36.
. Григорьева Л. Автогражданка: что-то изменится? //
Адвокат. 2007. №8. С. 12-21.
. Егоров Н. Понятие источника повышенной опасности //
Советская юстиция. 1980. №11. С. 32-41.
. Иоффе О.С. Рец. на кн.: Антимонов Б.С. Значение вины
потерпевшего при гражданском правонарушении. - М.: Юриздат, 1950 // Вестник
Ленингр. ун-та. 1951. №2 С. 32-41.
. Крыжановская А.А. Использование программ для ЭВМ -
деятельность, создающая повышенную опасность для окружающих // Журнал
российского права. 2004. №6. С. 76-88.
. Лапач В. Причинение вреда в состоянии крайней
необходимости // Эж-ЮРИСТ. 2004. №20. С. 43-52.
. Собчак А., Смирнов В. Понятие источника повышенной
опасности // Советская юстиция. 1988. №18. С. 54-61.
. Тархов В.А. Источник повышенной опасности // Вестник
Саратовской государственной академии права. 1997. №2. С. 12-20.
. Шишкин С. Деликтные обязательства владельцев
источников повышенной опасности пере третьими лицами // Российская юстиция.
2001. №4. С. 17-22.
. Шишкин С. Источник повышенной опасности и его виды
// Российская юстиция. 2002. №12. С. 46-51.
. Шуйский Р.Р., Шуйская С.И. Источник повышенной
опасности: понятие, признаки, виды // Вестник Федерального Арбитражного суда
Западносибирского округа. 2004. №3. С. 87-91.