Философия древней медицины
Контрольная работа
Философия древней медицины
г.
ПЛАН
I. Задача философии на этапах развития
II. Мировоззрение и медицина
III. Магия как единство «теоретического» и практического отношения» к миру
IV. Сведения о первобытном образе жизни
V. Состояние медицины в древнейшие времена
. Философия в древнеиндийской медицине
. Отличие индийской философии от греческой
VI. Греческая философия
. Логика Аристотеля
. Причинность во взглядах Аристотеля
VII. А.Л. Чижевский о периодичности эпидемических заболеваний
VIII. Успехи древнегреческой медицины
IX. Стремление древнегреческих врачей, ориентированных на философию, отыскать единую субстанцию болезней
X. Антиномия эмпиризма и натурфилософии в античной медицине
Литература
I. ЗАДАЧА ФИЛОСОФИИ НА ЭТАПАХ РАЗВИТИЯ
II. МИРОВОЗЗРЕНИЕ И МЕДИЦИНА
Мировоззрение как обобщенная форма отношения человека к миру всегда так или иначе проецировалось на область медицинской практики (а на более поздних этапах развития медицины в еще большей степени и на область теории). Реконструкция древних форм медицины возможна скорее не на основе палеонтологических и археологических находок, а на основе косвенных свидетельств: изучения медицины в современных изолированных от цивилизации племенах. Лечение больного в таких племенах сопровождается множеством церемоний, которые при ближайшем рассмотрении играют не только культовую, магическую, но и, несомненно, психотерапевтическую роль. Исцелитель устраивает своеобразные представления, призывает богов для изгнания из больного тела злых духов. Как правило, только заклинаниями дело не кончается, для лечения используется множество трав. Тем не менее не следует в сложном ритуале лечения видеть лишь шарлатанство, связанное с невежеством диких племен. Процедура заклинаний и даже фантастические наряды и движения исцелителя усиливали моральное и психологическое воздействие на больного, способствуя его выздоровлению. До сих пор традиционная медицина в Тропической Африке сочетает применение терапевтических средств с психологическим лечением, основанном на особом мировоззрении пациента.
III. МАГИЯ КАК ЕДИНСТВО «ТЕОРЕТИЧЕСКОГО» И ПРАКТИЧЕСКОГО ОТНОШЕНИЯ К МИРУ
Своеобразным единством «теоретического» и практического отношения к миру была магия. Л. Леви-Брюль характеризует «теоретическую» форму магии как паралогическое мышление. Известно, что концепция Леви-Брюля содержала существенные ошибки, в том числе идеалистического толка, однако он убедительно доказал, что на ранних этапах развития человечества магия представляла собой не просто серию логических ошибок, но качественно определенный способ мышления.
Мистическое (по терминологии Леви-Брюля - паралогическое) мышление представляло болезнь как вторжение злой силы, которая проникает в человека и мучает его. Злая сила может исходить не только от пищи, местности, но и от фетишей, врагов, колдунов. Отсюда понятно стремление лекарей установить не столько реальную причину болезни, сколько ту таинственную силу, которая вызвала недуг. В лечении болезней центральной фигурой становился шаман, знахарь или колдун, способный непосредственно обращаться к злым и добрым духам. Требовалось, прежде всего, воздействовать на таинственные силы, ибо «не тело, не видимые органы заключают в себе причину недуга, это душа или дух поражены ею; незачем, поэтому заниматься наблюдением видимых симптомов». Магия подразумевает господство духа над природой, превосходство духа колдуна, шамана над силами природы. Дикие племена Африки, галла и гага, были убеждены, что никто не умирает естественной смертью, ибо дух сильнее сил природы. Обычай убивать больных и стариков соплеменниками Гегель объясняет представлением о предпочтительности смерти от руки друга, а не от неизвестной природы. У некоторых народов распространены вера в то, что все погибнет, если верховный жрец умрет естественной смертью, поэтому его убивают при первых же признаках болезни или слабости; если же жрец умирает от болезни, то они думают, что кто-то убил его при помощи колдовства.
IV. СВЕДЕНИЯ О ПЕРВОБЫТНОМ ОБРАЗЕ ЖИЗНИ
Каждая эпоха развития человечества, каждый этап в развитии отдельных народов имеют свое неповторимое лицо, отраженное в зеркале медицины. Первобытный образ жизни, естественно, порождал множество болезней, связанных с отсутствием санитарно-гигиенической культуры: одежда менялась несколько раз в жизни, тело и жилище не отличались чистотой и с человеком сосуществовали насекомые и животные - разносчики болезней. Ископаемые остатки свидетельствуют о пагубном влиянии на сохранение зубов именно плохо приготовленной пищи: зубы стачивались вплоть до десен, даже у двенадцатилетних подростков часто происходило полное разрушение жевательной поверхности зубов. Между тем подобные утверждения нельзя считать достаточно обоснованными. О самых ранних этапах развития человечества имеется лишь скудный эмпирический материал, позволяющий делать гипотетические выводы о состоянии врачевания в доисторические эпохи. Можно предположить, что человек, не выделившийся еще из природы, унаследовал от своих предков и интуитивно-эмпирический опыт лечения, изменившийся, а во многом и утраченный по мере развития человеческой культуры. Первобытный человек страдал от болезней, унаследованных от обезьяноподобных предков (фрамбезия, малярия) в дальнейшем все большее значение приобретали болезни, обусловленные новым образом жизни и новыми взаимодействиями человека и природы. Распространение эпидемических заболеваний в меньшей мере было свойственно первобытному обществу, чем дальнейшему развитию человечества, связанному с появлением первых городов с плохим водоснабжением и канализационной системой.
Социальную основу болезней наиболее рельефно можно выделить как раз в исторической эволюции эпидемических заболеваний. Эпидемии с древнейших времен уносили количество жертв, несопоставимое с потерями людей даже в войнах новейшего времени. Одно из первых описаний болезни, которую можно диагностировать как чуму, поражает своими масштабами. Так называемая «юстианова чума», разразившаяся в эпоху сравнительно высокого развития медицины в 542 году в Нижнем Египте и быстро распространившаяся по всему Египту, Сирии и другим странам, ежегодно поглощала до десяти тысяч жертв. Локализация чумы в Константинополе в силу целого ряда социальных причин оказалась невозможной, и болезнь распространилась по Европе. Летальность во время чумы при легочной форме достигала 100%.
V. СОСТОЯНИЕ МЕДИЦИНЫ В ДРЕВНЕЙШИЕ ВРЕМЕНА
Проблема взаимовлияния философии и медицины возникла, естественно, на довольно высоком уровне как общих представлений о мире, так и о человеке. В доисторические времена медицина представляла собой причудливое сочетание искусства первоначальной хирургии и терапии с магическими заклинаниями. Мировоззренческие установки играли существенную роль в лечении болезней уже в давний период становления человеческого общества. Трудно с достаточной достоверностью нарисовать картину состояния доисторической медицины - это и не может входить в задачу нашего исследования, ибо обсуждаемая здесь проблема ясно вычленяется лишь в древнеиндийских и затем древнегреческих философских и специальных медицинских текстах.
1. Философия в древнеиндийской медицине
Древнеиндийская медицина была пропитана философско-религиозными представлениями о душе, влияющей на все состояние человеческого тела. Не следует в этом факте усматривать лишь догматически морализирующую сторону мировоззрения врачей. В индийской медицине, пожалуй, в большей мере, чем в какой либо иной, была осознана неразрывность психического состояния с телесным здоровьем. Вся философия йогов стремится вызвать в своих последователях спокойствие ума, нервную уравновешенность, а это достигается всей системой мировоззрения йогов, а не только физическими упражнениями. Собственно, система йогов теряет смысл, если из нее стремятся извлечь только изолированную физическую подготовку, оставляя вне поля зрения философско-психологическое учение йогов. « Ясное, веселое и счастливое настроение ума создает нормальное функционирование физического тела; подавленное состояние ума, меланхолия, терзания, страх, ненависть, ревность и гнев также оказывают действие на тало и вызывают в нем физическую дисгармонию и временные заболевания».
Мифологические учения Индии повествуют об основателях медицины - богах Сива и Давантари. Первые медицинские сведения содержатся в Яджур-веде, написанной около IX в. до н. э. Медицинские познания первоначально были сосредоточены в руках браминов, но постепенно перешли к особой касте - ведия. Брамины оставались хранителями медицинской мудрости и передавали свои знания ученикам: читали и комментировали священные книги, учили методам и средствам лечения больных, путешествовали к другим учителям (гуру) с целью своеобразного обмена опытом. Завершая образование, молодой врач давал обещание своему учителю: одеваться чисто, стричь бороду и ногти, говорить мягко, без резкостей, Являться к больному по первому требованию и не браться за лечение неизлечимых страданий. Как видим, культура врачевания была достаточно высокой, но еще более значительными успехами располагала индийская медицина в области практики лечения, особенно это касается хирургии. Для лечения использовалось множество растений. Супрушта, (VIII-IXвв. до н. э.), например, описывал лекарственное действие 760 растений.
Теоретические достижения древнеиндийской медицины относятся к области гигиены: описывалось влияние климата, времен года, пищи на здоровье человека, Предпринимались попытки теоретически и практически обосновать поиски эликсира «бессмертия»- эти поиски возрождались в разные времена и у разных народов. Вряд ли следует отождествлять значительные действительные достижения индийской медицины в названных областях с ее натурфилософским обоснованием, которое отражало поиски единых оснований здоровья и болезни. Согласно натурфилософским представлениям жизнь тела находится во власти воздуха, желчи и мокроты, из сочетания которых и формируется многообразие органов тела; болезнь возникает от недостатка или избытка какой-либо из основных стихий.
Основным понятием индийской медицины, аналогичным понятиям античной и средневековой европейской медицины, было понятие жизненных соков (доша). Три первичных гумора (гумор- кровь) связывали с системой трех универсальных качеств (гун) и ассоциировали с добродетелью, страстью и бездейственностью. Все функции организма объяснялись чисто спекулятивно, на основе мифологических представлений о пяти ветрах (ваю): удана- исходящий из глотки и производящий речь; прана- который находится в сердце и управляет дыханием; вьяна- всепроникающий ветер, способствующий движению крови и тела вообще и т. д.
Индийская хирургия опережала европейскую вплоть до XVIII в. и европейцы учились у индийцев искусству ринопластики. Многие лекарства Индии не имели себе равных и также были заимствованы европейцами.
2. Отличие индийской философии от греческой
Трудно с достоверностью говорить о теоретических основаниях древнеиндийской медицины. Сам характер развития философско-религиозных учений в Индии заставляет предположить глубокое отличие ее медицины от европейской. Если античная медицина тяготела к рационалистическим аргументам, то в научных трактатах Индии часто представлены канонизированные правила, подкрепляемые в лучшем случае ссылкой на древнюю легенду.
Индийская философия в отличие от греческой тяготела к практически нравоучительным рекомендациям. Неудивительно, что учение о сохранении здоровья входило составной частью в религиозно-философские трактаты. Гегель справедливо заметил, что «главной целью всех индусских школ и систем философии, как атеистических, так и теистических, является указание средств, пользуясь которыми можно достигнуть вечного блаженства как до, так и после смерти».
Разумеется можно ограничится лишь иронией в отношении наивных взглядов древних врачей на природу болезней, однако снобизм в оценках теоретических результатов древнеиндийской и древнегреческой отражает лишь поверхность современного резонера.
Греческая философия, возникшая в VII-VI вв. до н.э., вместе с зачатками естественнонаучных знаний представляла собой своеобразную систему взглядов на мир, получившую название натурфилософии. Для нее характерно понимание природы как связного и живого целого; макрокосм (природа) и микрокосм (человек) тождественны. Медицина античности была тесно связана с натурфилософией, так как проблема здоровья и болезней была одним из аспектов общего понимания мира. Некоторые натурфилософы того времени были врачами. «И врачи те, которые тонки и разносторонни, говорят что-нибудь о природе и считают нужным заимствовать оттуда начала, а лучшие из естествоиспытателей кончают тем, что доходят до врачебного искусства».
Здесь уместно напомнить, что в тот период натурфилософия заменяла собой все науки. В силу этого исследователь, занимавшийся изучением какой-либо области действительности, был вынужден заниматься миром вообще, ибо невозможно было изучать часть, не имея представления о целом. Как правило, наиболее талантливые мыслители оставляли свой след во многих областях деятельности, и сфера их интересов была практически равна умственному кругозору всей эпохи. Характерные черты мышления и мировоззрения античности особенно четко отражены в рассуждениях Аристотеля.
1. Логика Аристотеля
«Логика Аристотеля есть запрос, искание, подход к логике Гегеля, а из нее, из логики Аристотеля, сделали мертвую схоластику, выбросив все поиски, колебания, приемы постановки вопросов. Именно приемы постановки вопросов, как бы пробные системы были у греков, наивная разноголосица, отражаемая превосходно у Аристотеля». Значит, главное на что акцентирует внимание В.И. Ленин, - это запросы, искания, постановка вопросов. Именно такой подход дает верную нить для адекватной оценки вклада мыслителей отдаленных веков в развитие философии и науки. Надо оценивать не историческую ограниченность их ответов, а гениальность поисков, постановок проблем, формулировку антимоний, которые стали исходными для многих поколений ученых. Не случайно поиски античными мыслителями субстанции остаются проблемой по сей день, а апории движения Зенона - Аристотеля стали основанием для многовековых споров, поисков и решений науки механики, которая десятки раз переформулировала классические апории, но сохраняла главные вопросы, некогда выдвинутые Зеноном. В этих апориях «познание встало у порога научного понятия, у порога теории».
Натурфилософская постановка вопроса о единых основаниях здоровья и болезни ориентировала мысль последующих исследователей на познание не только многообразия индивидуальных проявлений болезни, но и на обнаружение единства в многообразии.
2. Причинность во взглядах Аристотеля
философия медицина первобытный чижевский
Причинность Аристотель рассматривает в онтологическом плане как ученье об объективно существующих основаниях бытия. В логическом учении причина получает у него свое выражение в виде среднего термина силлогизма, который, таким образом, становится единственной логической конструкцией, приводящей к истине, ибо в установлении причин видит Аристотель путь к истинному знанию. Итак, причина по Аристотелю, это сущность вещей, но она также может быть принципом в отношении к его логическим следствиям.
Учение о причинах изложено Аристотелем в «Метафизике».Кроме этого, причинами он занимается в «Физике». «О возникновении животных», «Второй аналитике» и других работах. Суть его взглядов заключается в том, что причина - это основание существования всего того, что имеет свое бытие. «Одной такой причиной мы считаем сущность, другой причиной мы считаем материю, или субстрат (hypokeimenon); третьей - то, откуда начало движения; четвертой - причину, противостоящую последней, а именно «то, ради чего».
Весьма характерно, что Аристотель нигде не говорит о том, как он пришел к теории четырех причин, и не дает логического вывода их. Это позволяет заключить, что данная концепция имеет у него фундаментальный характер, функцию исходного значения. Причины у Аристотеля - это в конечном счете то, что дает нам истинные знание. «Мы не знаем истины, не зная причины»- таково его кредо.
VII. А.Л. ЧИЖЕВСКИЙ О ПЕРИОДИЧНОСТИ ЭПИДЕМИЧЕСКИХ ЗАБОЛЕВАНИЙ
Совершенно недвусмысленно на истоки своих открытий периодичности эпидемических заболеваний указывает выдающийся советский ученый А.Л. Чижевский. Он лишний раз заставляет осмыслить диалектико-материалистическую концепцию истины, утверждающую, что истина всегда связана с заблуждением и даже такие исторические формы заблуждений, которые вылились в астрологию и алхимию, содержали зерно истины. А.Л. Чижевский показывает, что астрологическая медицина утверждала связь между болезненными явлениями в организме и космическими силами. Эта связь окрашивалась в мистические формы и, естественно, такое учение не могло не вызвать насмешек и отрицательных оценок со стороны материалистически мыслящих медиков. Тем не менее хорошо известно, что скептицизм домарксовских материалистов распространялся не только на идеализм, но во многом и на диалектику. Ф. Энгельс определял диалектику как науку о всеобщей связи - именно поиск многообразных связей, детерминирующих здоровье и болезни обнаруживает А.Л. Чижевский в античной астрологии и антропогеографии.
Эти поиски обнаруживаются в сообщениях Фукидида об эпидемии в Аттике 436-427 гг. до н.э., сопровождающейся мощными землетрясениями, наводнениями, засухами, вулканическими извержениями - силы природы действовали как бы сообща. В летописях сохранились описания страшных эпидемий, которые, по свидетельствам летописцев, всегда сопровождались стихийными бедствиями и отклонениями во всей окружающей человека природе (потускнением солнца, появлением комет, повышенной влажностью воздуха, необычайным размножением рыб, налетами саранчи и иными явлениями).
Распространенное до сих пор поверье о повышении смертности в високосный год имеет долгую историю: крупнейшие врачи XV в. были убеждены в связи эпидемии чумы 1476 г. с високосным годом. Подобные аналогии еще требуют серьезной эмпирической проверки и теоретического объяснения, в контексте же обсуждения вклада античных и средневековых мыслителей в диалектическое понимание здоровья человека нельзя не согласиться с выводом А.Л. Чижевского. «Вполне понятно, - писал он, - что в своих заключениях древние значительно преувеличивали роль и смысл небесных знамений и даже впадали в грубые ошибки, увлекаясь поэзией сравнений. Несомненно лишь то, что древние далеко превосходили нас остротой в искусстве наблюдений за явлениями природы и изысканным мастерством логических выводов». Характерная особенность, отмеченная А.Л. Чижевским, состоит в том, что система предзнаменований у всех народов и во всем времена была тождественна в отношении объектов, знаменующих события: для китайца и русского летописца, для галла и монгола луч полярного сияния или круг около солнца знаменовали беду от морового поветрия или иных несчастий.
Неудивительно, что сложная сеть зависимости здоровья и болезней от разных уровней организации материи долго была окутана мистическими вымыслами: такая зависимость может быть установлена только на высоком уровне развития науки. Ф. Энгельс имел все основания отметить: «… как много не хватает нам еще и теперь промежуточных звеньев, чтобы привести, например, в рациональную связь проявления какой-либо болезни с ее причинами!»
Медицина занимала особое место в системе знаний античного мира. Взлет медицины в Древней Греции и в Риме сопоставим лишь с исключительным расцветом философской мысли и искусства. Если античные достижения в естествознании можно оценивать с долей снисходительности, учитывая детский возраст науки того времени, то совершенство античной медицины до сих пор вызывает возгласы искреннего восхищения как представителей теоретической, так и практической медицины.
В самом деле, античные тексты, памятники материальной культуры свидетельствуют о таком уровне медицины, который превосходит в некоторых отношениях ее современное состояние. Гигиена, лечебная косметика, хирургия, фармакология - это те области, которые оставили образцы для подражания всему последующему развитию медицины.
VIII. УСПЕХИ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКОЙ МЕДИЦИНЫ
Успехи древнегреческой медицины вряд ли можно объяснить лишь высоким уровнем опытного знания, причины успехов в немалой степени идентичны общим причинам процветания философии и наук в Греции. Среди известных социально-экономических причин подчеркнем важное отличие греческой медицины от кастовой организации врачебного дела в Китае, Индии, Египте. В медицине Древней Греции, как и в философии, господствовал дух дискуссий и соперничества нескольких школ. Особенно популярны были школы в Киренах, Кротоне и Родосе, а затем в Книде и на острове Кос. Именно из последней школы вышел Гиппократ. Каждая школа представляла собой определенное не только практическое, но и теоретическое направление. Следовательно, сама структура развития медицины в Греции была диалектической. Противоречия, возникавшие между школами, побуждали к новым поискам практических средств и теоретических обоснований того или иного учения. Разный подход к пониманию соотношения общего, особенного и единичного, части и целого выразился в специфической ориентации отдельных школ: книдская школа рассматривала болезнь как местное страдание и применяла соответствующие методы лечения, косская школа, напротив считала болезнь общим расстройством организма. В полемике этих школ уже выразилась антиномия последующего развития медицины - эта антиномия до сих пор воспроизводится в теоретическом движении медицины.
Для нерасчлененного античного мышления характерен целостный взгляд на природу человека. Между тем не следует думать, что для античных мыслителей философия и медицина представляли нечто абсолютно слитное. Врачебное искусство рано выделилось в особый вид деятельности, и с разных этапов развития медицины возникает проблема взаимосвязи и взаимовлияния философии и медицины. Мы нередко идеализируем древнегреческую медицину, приписывая ей философский подход к лечению болезней, но для выдающихся представителей медицины того времени, как, впрочем, и для медицины всех времен, характерно обращение к лучшим завоеваниям философского мировоззрения. Гиппократу приходилось не с меньшей настойчивостью, чем теоретикам медицины 20 в. убеждать своих коллег, что философия должна включиться во врачебную науку и врачебная наука в философию, ибо врач, который одновременно философ, подобен богу. Для Гиппократа теоретическая и практическая стороны медицины неразделимы, потому то в самом Гиппократе невозможно с определенностью показать, где кончается философ и где начинается врач. В отличие от распространенных в последующего времена отрыва особенного от всеобщего для Гиппократа в центре внимания стоит триединое отношение: болезнь, врач, больной.
Известно, что античная медицина была неразрывно связана с философией, и противники эмпиризма усматривают в синкретичном античном знании едва ли не идеал, к которому должна возвратиться медицина на новом уровне. В значительной степени такое представление справедливо, но оно не учитывает разнообразия теоретической мысли древнегреческой медицины. Дело в том, что уже в те далекие времена наметилась поляризация интеллектуальных течений в медицине: с одной стороны, обнаруживается ориентация медицины на спекулятивные размышления философов и, с другой - ориентация на опыт, которую Ц. Варнке квалифицирует как «позитивистская» направление греческой медицины. Правда, вряд ли справедливо стремление медицины к опыту, точному анализу, избегающему гипотез и умозрению называть «позитивизмом» - это выглядит излишней модернизацией проблематики античной медицины. Тем не менее, остается фактом, что далеко не вся медицина той эпохи впитала космологическое отношение к человеку как микрокосму в макрокосме, не все врачи «равны богам».
IX. СТРЕМЛЕНИЕ ДРЕВНЕГРЕЧЕСКИХ ВРАЧЕЙ, ОРИЕНТИРОВАННЫХ НА ФИЛОСОФИЮ, ОТЫСКАТЬ ЕДИНУЮ СУБСТАНЦИЮ БОЛЕЗНЕЙ
Древнегреческие врачи, ориентированные на философию, стремились отыскать единую субстанцию болезней, универсальный детерминирующий фактор. Варнке справедливо отмечает: «Врачам ясно, что имеются многие болезни с различными симптомами и в различных органах. Тем не менее, в основе всех болезней лежит одинаковая всеобщая сущность, а именно сдвиг равновесия».
Поиски единой сущности порождали немало теоретических и эмпирических достижений медицины, но в то же время создавали благоприятную почву для умозрительных концепций, для натурфилософского дикретирования, имевшего столь печальные результаты во многие эпохи, и не только в медицине. Если интуиция и обширные познания римского врача Галена позволили ему по большей части успешно применять лекарства в сложных сочетаниях, действие которых не было выявлено эмпирически, то у его последователей желание все объяснить теоретически, натурфилософски восполнить недостающие связи, привело к произвольным рекомендациям, дескридитировавшим учение Галена. Точно также как философы 17 века резко критиковали логику Аристотеля, односторонне препарированную стоиками, ученые 16 века не менее резко нападали на учение Галена. И в том, и в другом случае великие мыслители не заслуживали адресованной им критики. Логика Аристотеля отнюдь не сводилась к правилам нормального оперирования терминами, а включала в себя и учения о категориальных формах мышления, развернутом в его «метафизике», то есть его логика в действительности была шире и глубже того образа логики, который утвердился в сознании ученых, невольно следовавших аргументации стоиков. Равным образом, медицина Галена не заслуживает негативной оценки в своих теоретических установках, ибо она не тождественна структурфилософскими притязаниями его учеников.
X. АНТИНОМИЯ ЭМПИРИЗМА И НАТУРФИЛОСОФИИ В АНТИЧНОЙ МЕДИЦИНЕ
В античной медицине четко определяется антиномия эмпиризма и натурфилософии, оба направления обнаруживали уязвимые места в своем антиподе и тем самым способствовали развитию оснований медицины. Ни эмпиризм, ни натурфилософия не могли создать базы для построения теории медицины. Сочетание эмпирического и натурфилософского подхода, достигнутое в школе Гиппократа, оставило неизгладимый след в истории медицины. Следует при этом сознавать, что единство натурфилософии и эмпиризма неравнозначное единству диалектики и эмпирических достижений медицины. Диалектика как метод присуща общему строю мышления античных натурфилософов. Между тем античность не знает еще диалектики чистых категорий.
ЛИТЕРАТУРА
1. В.Ф. Сержантова, А.А. Королькова «Философия и медицина». - М., 2008.
. А.А. Корольков «Диалектика и теория медицины». - М.: Инфра-М., 2007.