Потребление в системе глобализационных сообществ

Основу обыденных представлений о глобализации, как правило, -составляют представления об объединяющейся и интегрирующейся земной цивилизации, охватывающей в своей экспансии уже и околоземное пространство и преодолевающей различного рода границы—будь то границы культур, государств, социальных неравенств,—а также и расстояния в чисто физическом смысле. Мир становится компактным, доступным, прозрачно-просматриваемым, а части его—тесно взаимозависимыми. Это касается экономики, технологий, политики, экологии, нравственности и всех иных сфер интересов современного человечества.

Между тем с научной точки зрения вопрос о смысле глобализации, ее характере и значении далеко не столь однозначен. По сути дела, существует много (или, по крайней мере, несколько) «глобализаций», скрывающихся за одним термином.

Так, наиболее часто используемым примером, скорее даже, общемировым феноменом, обозначающим возниконовение глобальной реальности стали транснациональные корпорации, получившие даже наименование "stateless corporations" (то есть корпорации вне государственных рамок). Подобные корпорации, практически говоря, утратили национальную идентичность и, охватывая целые континенты, стали явлением глобального масштаба. Считается, что ни одна крупная экономическая инициатива в современных условиях не может реализоваться исключительно в рамках одного национального государства и даже государства как такового.

Подобный абсолютистский взгляд на ТНК нередко приводит к утверждению неизбежности возникновения глобальных социо-экономических сил, под которыми имеют в виду экономические, политические, военные, принадлежащие и управляемые ТНК—новой реальной силой мирового масштаба. В этой связи отмечаются три тенденции: а) рост обобществления национальных экономик посредством "глобализации капитала и производства", б) новое мировое разделение труда, приобретающее все более и более наднациональный характер и в) радикальная глобализация средств массовой информации и форм потребления.

Особенностью современного глобального консумеризма следует считать экспансию "транснациональных практик", прогрессирующих образцов потребления, не подразумевающих наличия средств их достижения. Это своеобразная религия потребительства, в которой бог-производитель товаров и услуг в принципе не достижим для верующего в потребление.

Макрорегулирование общественных потребностей представляет несомненный интерес для современной теории и практики хозяйства. Любая хозяйственная система имеет своим исходным пунктом определенную систему общественных потребностей.

В отличие от потребностей вообще общественные потребности есть потребности социума, опосредованные макрохозяйственными связями и имеющие объектом результаты процесса общественного воспроизводства, понимаемые в широком смысле слова. Они образуют достаточно органичную систему, оказывающую решающее воздействие на формирование функционального хозяйственного пространства. Формирование данной системы носит объективный и исторический характер. Общественные потребности непосредственно связаны с процессом общественного воспроизводства и являются его результатом. Хозяйственные системы, а в более масштабном плане — цивилизации, отличаются друг от друга способами и степенью удовлетворения общественных потребностей. Особую актуальность исследование системы общественных потребностей приобретает в связи со становлением глобального экономического пространства и наступлением эпохи экономического постмодерна, что выдвигает проблему макрохозяйственного регулирования общественных потребностей в ряд важнейших проблем современной экономической теории и философии хозяйства.

Общественные потребности — традиционный объект макрорегулирования. Однако динамично развивающиеся в настоящее время процессы обобществления производства и глобализации активно способствуют становлению и развитию механизмов глобального макрорегулирования хозяйственной жизни, прежде всего в сфере формирования и реализации общественных потребностей. В том же направлении действует усиливающаяся необходимость сознательного выбора общего направления хозяйственного движения человечества, экологического способа производства и нового типа экономического роста в условиях ограниченности экономических ресурсов. Другими словами, в условиях возрастания проблем, связанных со средой обитания человеческого сообщества и его выживания, резко усиливается общая потребность в макрорегулировании хозяйственных процессов.

Особый интерес и актуальность в настоящее время приобретает вопрос об объекте макрорегулирования. Таким объектом являются общественные потребности, поскольку они самым непосредственным образом связаны с функционированием всего хозяйственного механизма и формирование общественных потребностей есть процесс, имманентный воспроизводству хозяйства как целого.

В процессе общественного воспроизводства общественные потребности принимают попеременно форму потребностей в наличных ресурсах для общественного производства, потребностей в функционирующих в процессе общественного воспроизводства производительных сил и, наконец, потребностей в результатах общественного воспроизводства. В процессе эволюции и воспроизводства хозяйственной системы общественные потребности принимают формы потребностей общественного развития, структурообразующих потребностей, потребностей процесса общественного воспроизводства.

Целенаправленное воздействие на формирование системы общественных потребностей имеет следствием качественные изменения как в самой хозяйственной системе, так и во всех сферах общественной жизни. Возможностями влияния на макропропорции общественного воспроизводства и на систему общественных потребностей отдельного хозяйства в настоящее время располагают многие субъекты глобальной экономики, поэтому в современных условиях возрастает ответственность государства за выбор модели экономического развития и ее защиту. Выбор модели хозяйственного развития России, отвечающей интересам ее граждан, является важнейшей теоретической и практической проблемой в настоящее время.

Целью написания дипломной работы является анализ процессов взаимодействия глобализации и общественных потребностей. Для достижения поставленной цели в работе решены следующие задачи:

1. определена сущность глобализации, ее проблемы на современном этапе развития мировой экономики;

2. охарактеризованы основные тенденции, имеющие место в контексте современной глобализации;

3. рассмотрен механизм формирования общественных потребностей;

4. определены факторы, воздействующие на общественные потребности;

5. проанализированы возможные альтернативные пути развития мировой экономики в национальном и территориальном аспектах.

Дипломная работа состоит из введения, трех глав, разбитых на параграфы, заключения и списка использованной литературы.

1 Глобализация и глобализационные сообщества

1.1 Глобализация и ее основные проблемы

Одним из ключевых процессов развития мировой экономики на грани ХХ—ХХI веков является прогрессирующая глобализация, т.е. качественно новый этап в развитии интернационализации хозяйственной жизни.

Глобализация—один из наиболее часто употребляемых терминов современного научного и обыденного языка. по своей значимости он давно уже стал однопорядковым с такими понятиями, как («история»,) «цивилизация», «эпоха», «прогресс», «современность», «постсовременность» и т.п. другими общегуманитарными понятиями, отражающими стиль и характер общественного сознания нашего времени. Понятие «глобализация» нередко употребляется для обозначения различных, часто несхожих явлений, а его смысл подчас оказывается неясным[1].

На современном этапе происходят глубокие изменения во всей системе международных отношений. Существенной их чертой становится глобализация. Схематично процессы, ведущие к экономической интеграции и глобализации, можно выразить цепочкой, показанной на рис. 1.1.

Этапы интернационализации хозяйственной деятельности

Рис. 1.1 Этапы интернационализации хозяйственной деятельности[2]

Экономическая интеграция вполне вписывается в процесс глобализации, составляя его ядро, а сама глобализация представляет собой более высокую стадию интернационализации, ее дальнейшее развитие, когда долго накапливающиеся количественные изменения привели к качественному скачку. Мир становится единым рынком для большинства ТНК и к тому же большинство регионов открыто для их деятельности.

Глобализация стала важнейшей реальной характеристикой современной мировой системы, одной из наиболее влиятельных сил, определяющих ход развития нашей планеты. Согласно преобладающей точке зрения на глобализацию, ни одно действие, ни один процесс в обществе (экономический, политический, юридический, социальный и т.д.) нельзя рассматривать ограниченно. Глобализация международных отношений — это усиление взаимозависимости и взаимовлияния различных сфер общественной жизни и деятельности в области международных отношений. Она затрагивает практически все сферы общественной жизни, включая экономику, политику, идеологию, социальную сферу, культуру, экологию, безопасность, образ жизни, а также сами условия существования человечества.

Хотя понятие «глобализация» является в последнее время наиболее часто встречающимся в экономической литературе, до полной ясности этого термина еще очень далеко. Глобализационные процессы оцениваются неоднозначно. Приведем две точки зрения.

Профессор социологии Калифорнийского университета (США) М.Кастельс определил глобализацию как «новую капиталистическую экономику», перечислив в качестве основных ее характеристик следующие: информация, знания и информационные технологии являются главными источниками роста производительности и конкурентоспособности; эта новая экономика организуется преимущественно через сетевую структуру менеджмента, производства и распределения, а не отдельных фирм, как раньше; и она является глобальной[3].

Глобализацию ряд специалистов представляет как достаточно узкое понятие: процесс сближения потребительских предпочтений и универсализация ассортимента предлагаемой продукции по всему миру, в ходе которого всемирные продукты вытесняют местные[4].

Таким образом, глобализацию мировой экономики можно охарактеризовать как усиление взаимозависимости и взаимовлияния различных сфер и процессов мировой экономики, выражающееся в постепенном превращении мирового хозяйства в единый рынок товаров, услуг, капитала, рабочей силы и знаний.

Процесс глобализации охватывает разные сферы мировой экономики, а именно:

внешнюю, международную, мировую торговлю товарами, услугами, технологиями, объектами интеллектуальной собственности;
международное движение факторов производства (рабочей силы, капитала, информации);
международные финансово-кредитные и валютные операции (безвозмездное финансирование и помощь, кредиты и займы субъектов международных экономических отношений, операции с ценными бумагами, специальные финансовые механизмы и инструменты, операции с валютой);
производственное, научно-техническое, технологическое, инжиниринговое и информационное сотрудничество.

Современная глобализация мировой экономики выражается в следующих процессах (рис. 1.2):

углублении интернационализации производства, а не обмена, как это имело место ранее. Интернационализация производства проявляется в том, что в создании конечного продукта в разных формах и на разных стадиях участвуют производители многих стран мира;
углублении интернационализации капитала, заключающемся в росте международного движения капитала между странами, прежде всего, в виде прямых инвестиций, интернационализации фондового рынка;
глобализации производительных сил через обмен средствами производства и научно-техническими, технологическими знаниями;

формировании глобальной материальной, информационной, организационно-экономической инфраструктуры, обеспечивающей осуществление международного сотрудничества;
усилении интернационализации обмена на основе углубления международного разделения труда, возрастания масштабов и качественного изменения характера традиционной международной торговли овеществленными товарами;
увеличении масштабов международной миграции рабочей силы;

растущей интернационализации воздействия производства и потребления на окружающую среду.

Компоненты глобализации мировой экономики

Рис. 1.2 Компоненты глобализации мировой экономики[5]

Прогнозируется, что в видимой перспективе глобализация повлечет за собой:

интенсификацию интеграционных региональных процессов;
большую открытость экономических систем государств, в настоящее время еще не полностью осуществивших либерализацию хозяйственной деятельности;
беспрепятственный доступ всем участникам на любые рынки;
универсализацию норм и правил осуществления торговых и финансовых операций;
унификацию регулирования и контроля за рынками;
стандартизацию требований к перемещению капитала, инвестиционному процессу и всемирной платежно-расчетной системе.

На макроэкономическом уровне глобализация проявляется в стремлении государств и интеграционных объединений к экономической активности вне своих границ за счет либерализации торговли, снятия торговых и инвестиционных барьеров, создания зон свободной торговли и т.п. Кроме того процессы глобализации и интеграции охватывают межгосударственные согласованные меры по целенаправленному формированию мирохозяйственного рыночного (экономического, правового, информационного, политического) пространства в крупных регионах мира.

На микроэкономическом уровне глобализация проявляется в расширении деятельности компаний за пределы внутреннего рынка. Большинству крупнейших транснациональных корпораций приходится действовать в глобальных масштабах: их рынком становится любой район с высоким уровнем потребления, они должны быть способны удовлетворять спрос потребителей везде, независимо от границ и национальной принадлежности. Компании мыслят в глобальных категориях покупателей, технологий, издержек, поставок, стратегических альянсов и конкурентов. Различные звенья и стадии проектирования, производства и сбыта продукции размещаются в разных странах, унифицируясь в международном масштабе. Создание и развитие транснациональных фирм позволяет обойти множество барьеров (за счет использования трансфертных поставок, цен, благоприятных условий воспроизводства, лучшего учета рыночной ситуации, приложения прибыли и т.д.).

Установлено, что характерной чертой глобализации в экономике становится сочетание процессов автономизации и интеграции[6]. Это нашло отражение в «парадоксе Нейсбитта»: «Чем выше уровень глобализации экономики, тем сильнее ее мельчайшие участники». Дж. Нейсбитт отмечает движение, с одной стороны, к политической независимости и самоуправлению, с другой, — к формированию экономических альянсов.

Следовательно, парадокс глобализации в том, что чем богаче и крепче внутренние связи общества, тем выше степень его экономической и социальной консолидации, и чем полнее реализуются его внутренние ресурсы, тем успешнее оно способно использовать преимущества интеграционных связей и адаптироваться к условиям глобального рынка.

Предпосылки развития глобализации процессов

Можно выделить основные движущие силы, обусловливающие процесс глобализации:

1. Производственные, научно-технические и технологические:

резкое возрастание масштабов производства;
переход к новому технологическому способу производства — к высоким, наукоемким технологиям;
качественно новое поколение средств транспорта и связи и их унификация, обеспечивающие быстрое распространение товаров и услуг, ресурсов и идей с приложением их в наиболее благоприятных условиях;

быстрое распространение знаний в результате научного или других видов интеллектуального взаимообмена;
резкое сокращение благодаря передовым технологиям транспортных, телекоммуникационных издержек, значительное снижение затрат на обработку, хранение и использование информации, что облегчает глобальную интеграцию национальных рынков[7].

2. Организационные:

международные формы осуществления производственно-хозяйственной деятельности ТНК;
выход неправительственных организаций на многонациональный или мировой уровень;
превращение многонациональных компаний и других организаций, как частных, так и государственных, в основных действующих лиц глобальной экономики.

3. Экономические:

либерализация торговли товарами и услугами, рынков капитала и другие формы экономической либерализации, вызвавшие ограничение политики протекционизма и сделавшие мировую торговлю более свободной[8];
концентрация и централизация капитала;
внедрение международными экономическими организациями единых критериев макроэкономической политики;
усиление тенденции к унификации и стандартизации.

4. Информационные:

радикальное изменение средств делового общения, обмена производственной, научно-технической, экономической, финансовой информацией;
формирование систем, позволяющих из одного центра управлять расположенным в разных странах производством, создающих возможности оперативного, своевременного и эффективного решения производственных, научно-технических, коммерческих задач не хуже, чем внутри отдельных стран.

5. Политические:

ослабление жесткости государственных границ, облегчение свободы передвижения граждан, товаров и услуг, капиталов;
окончание «холодной» войны, преодоление политических разногласий между Востоком и Западом.

6. Социальные и культурные:

ослабление роли привычек и традиций, социальных связей и обычаев, преодоление национальной ограниченности;
возникновение глобального единомыслия в оценке рыночной экономики и системы свободной торговли;
проявление тенденции формирования глобализованных «однородных» средств массовой информации, искусства, попкультуры;
преодоление границ в образовании благодаря развитию дистанционного обучения;
либерализация подготовки трудовых ресурсов.

Позитивные последствия глобализационных процессов

В качестве позитивных последствий глобализационных процессов можно назвать:

1. Глобализация способствует углублению специализации и международного разделения труда. В ее условиях более эффективно распределяются средства и ресурсы, что способствует повышению среднего уровня жизни и расширению жизненных перспектив населения.

2. Важным преимуществом глобализационных процессов является экономия на масштабах производства.

3. Преимущества глобализации связаны также с выигрышем от свободной торговли на взаимовыгодной основе.

4. Глобализация, усиливая конкуренцию, стимулирует дальнейшее развитие новых технологий и распространение их среди стран.

5. Глобализация способствует обострению международной конкуренции. Глобализационные процессы в мировой экономике выгодны, прежде всего, потребителям, так как конкуренция дает им возможность выбора и снижает цены.

6. Глобализация может привести к повышению производительности труда в результате рационализации производства на глобальном уровне и распространения передовых технологий.

7. Глобализация дает странам возможность мобилизовать более значительный объем финансовых ресурсов.

8. Глобализация создает серьезную основу для решения всеобщих проблем человечества, в первую очередь, экологических.

Конечным результатом глобализации должно стать всеобщее повышение благосостояния в мире.

Современные глобализационные процессы развертываются, прежде всего, между промышленно развитыми странами и лишь во вторую очередь охватывают развивающиеся страны. Глобализация укрепляет позиции первой группы стран, дает им дополнительные преимущества. В то же время развертывание процессов глобализации в рамках современного международного разделения труда грозит заморозить нынешнее положение менее развитых стран так называемой мировой периферии, которые становятся скорее объектами глобализации.

Следовательно, степень положительного влияния глобализационных процессов на экономику отдельных стран зависит от места, которое они занимают в мировой экономике, фактически основную часть преимуществ получают богатые страны или индивиды.

В условиях глобализации возможно проявление разрушительного влияния центробежных сил, связанных с этим процессом, что может привести к разрыву традиционных связей внутри страны, деградации неконкурентоспособных производств, обострению социальных проблем, агрессивному проникновению чуждых данному обществу идей, ценностей, моделей поведения. В качестве проблем, потенциально способных вызвать негативные последствия от глобализационных процессов во всех странах, можно назвать:

неравномерность распределения преимуществ от глобализации в разрезе отдельных отраслей национальной экономики;
возможная деиндустриализация национальных экономик;
возможность перехода контроля над экономикой отдельных стран от суверенных правительств в другие руки, в том числе к более сильным государствам, ТНК или международным организациям;
возможная дестабилизация финансовой сферы, потенциальная региональная или глобальная нестабильность из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. Локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия.

Наиболее болезненные последствия глобализации могут ощутить на себе менее развитые страны, относящиеся к мировой периферии. Основная масса из них, участвуя в интернационализации в качестве поставщиков сырья и производителей трудоемкой продукции (а некоторые из них — поставщиков деталей и узлов для современной сложной техники), оказываются во всесторонней зависимости от передовых держав и имеют доходы, во-первых, меньшие, во-вторых, весьма нестабильные, зависящие от конъюнктуры мировых рынков.

Глобализация для таких стран порождает и еще множество других проблем:

увеличение технологического отставания от развитых стран;
рост социально-экономического расслоения, маргинализацию (т.е. разрушение государственного общества, представляющее собой процесс распада социальных групп, разрыв традиционных связей между людьми, потерю индивидами объективной принадлежности к той или иной общности, чувства причастности к определенной профессиональной или этнической группе[9]);
обнищание основной массы населения;
усиление зависимости менее развитых стран от стабильности и нормального функционирования мирохозяйственной системы;
ограничение ТНК способности государств проводить национально ориентированную экономическую политику;
рост внешнего долга, прежде всего международным финансовым организациям, который препятствует дальнейшему прогрессу.

Наибольший выигрыш от участия в глобализации имеют промышленно развитые страны, получающие возможность снижать издержки производства и сосредоточиваться на выпуске наиболее доходной наукоемкой продукции, перебрасывать трудоемкие и технологически грязные производства в развивающиеся страны. Но и промышленно развитые страны могут пострадать от процессов глобализации, которые, если с ними не совладать, увеличат безработицу, усилят нестабильность финансовых рынков и т.д.

В качестве наиболее часто обсуждаемых социально-политических проблем, потенциально имеющих место в развитых странах в связи с процессами глобализации, можно назвать:

рост безработицы в результате:

внедрения новых технологий, что приводит к сокращению рабочих мест в промышленности, усиливает социальную напряженность;
изменения структуры производства и перемещения массового выпуска трудоемких видов товаров в развивающиеся страны, что тяжело ударяет по традиционным отраслям этих стран, вызывая там закрытие многих производств;
возросшей мобильности рабочей силы;

выдвинувшиеся на первый план ТНК нередко ставят собственные интересы выше государственных, в результате чего роль национальных государств ослабевает и часть функций переходит к различным надгосударственным организациям и объединениям.

Существенной проблемой является то, что неравномерность распределения преимуществ от глобализации наблюдается не только по отдельным странам, но и в разрезе отдельных отраслей. Отрасли, получающие выгоды от внешней торговли, и отрасли, связанные с экспортом, испытывают больший приток капитала и квалифицированной рабочей силы по сравнению с рядом отраслей, которые значительно проигрывают от глобализационных процессов, теряя свои конкурентные преимущества из-за возросшей открытости рынка. Такие отрасли вынуждены прилагать дополнительные усилия, чтобы приспособиться к изменившимся не в их пользу хозяйственным условиям, в них наблюдается отток капиталов, сокращение рабочих мест. Люди теряют работу, они вынуждены искать новые рабочие места, порой требуется их переквалификация. А все это вызывает крупные социальные расходы, причем в короткие сроки. В конечном итоге, конечно же, произойдет перераспределение рабочей силы, но социальные издержки будут очень велики.

В качестве угрозы многие называют деиндустриализацию экономики, поскольку глобализационные процессы ассоциируются со снижением занятости в обрабатывающих отраслях как в Европе, так и в США. А деиндустриализация является причиной возникновения депрессивных регионов, усиливает социальное расслоение общества. Действительно, доля обрабатывающих отраслей в экономике промышленно развитых стран резко снижается, но надо отметить, что это снижение перекрывается быстрым ростом удельного веса сферы услуг, включая финансовый сектор. Деиндустриализация — это нормальное явление, порождаемое технологическим прогрессом и экономическим развитием, и не является следствием глобализации, хотя и протекает параллельно с ним.

Серьезным негативным последствием глобализации может быть переход контроля над экономикой отдельных стран от суверенных правительств в другие руки, в том числе к наиболее сильным государствам, многонациональным или глобальным корпорациям и международным организациям. В силу этого некоторые усматривают в глобализации попытку подрыва национального суверенитета. Современный корпоративный капитал фактически контролирует политическую жизнь современных развитых стран. Национально-государственные образования как таковые утрачивают роль активных агентов жизни и мирового сообщества. Преобладает мнение, что интеграционные процессы в экономике, глобализация финансового рынка ведут к «стиранию» государственных границ, к ослаблению государственного суверенитета в финансовой сфере.

Растущая глобальная интеграция рынков капитала угрожает экономической политике отдельных стран, так как иностранный капитал в виде прямых или портфельных инвестиций таит в себе определенную угрозу для национальной экономики в связи со способностью исчезать из страны столь же быстро, как и появляться.

Глобализация уменьшает способность правительств к маневру. Вскоре они будут поставлены перед необходимостью объединить усилия для контроля над международной деятельностью, информационными и финансовыми сетями ТНК.

Одной из самых больших угроз глобализационных процессов многие эксперты называют рост безработицы. Приводятся порой очень пессимистические оценки и прогнозы. Прогнозируется, что для функционирования мировой экономики в этом столетии будет достаточно 20% населения. Больше рабочей силы не потребуется. Пятой части всех ищущих работу хватит для производства товаров первой необходимости и предоставления всех дорогостоящих услуг, какие мировое сообщество сможет себе позволить. Эти 20% будут активно участвовать в жизни общества, зарабатывать и потреблять, и к ним, пожалуй, можно добавить еще примерно один процент тех, кто, например, унаследует большие деньги. У тех же 80%, которые останутся не у дел, будут колоссальные проблемы[10]. «Назревает экономическое и социальное потрясение неслыханных размеров... Всего за три года, с 1991 по 1994, число рабочих мест в западногерманской промышленности сократилось более чем на миллион. И это при том, что в Германии дела обстоят сравнительно неплохо... В странах ОЭСР безуспешно ищут работу уже свыше 40 миллионов человек»[11].

В качестве угрозы можно отметить, в частности, потенциальный рост безработицы в результате перевода компаниями стран с высокой стоимостью рабочей силы части своих производственных мощностей в страны с низкой оплатой труда. Экспорт рабочих мест может оказаться нежелательным для экономики ряда государств. Но чаще всего в подобных условиях компании развитых стран прекращают выпуск убыточной продукции и переходят к производству товаров, требующих использования высококвалифицированного персонала. Происходит перераспределение рабочей силы. В результате рабочие с более низкой квалификацией остаются невостребованными, в их среде растет безработица, их доходы падают. А в качестве негативного последствия глобализации указывается заметное увеличение разрыва в уровнях заработной платы квалифицированных и менее квалифицированных работников.

Следующую угрозу связывают с мобильностью рабочей силы. Массовая миграция населения, приобретающая глобальный характер, превращается в серьезный источник обострения социально-экономической обстановки в мире[12]. Дестабилизирующими факторами являются новые формы занятости (индивидуализация условий найма, временные контракты) и глобализация рынка рабочей силы. Приток дешевой рабочей силы извне обострил конкуренцию на рынке труда развитых стран, что привело к осложнению межэтнических отношений и росту национализма в этих странах. Негативные последствия свободы перемещения рабочей силы уже давно признаются в качестве потенциальной опасности, а сегодня во многих странах она считается вполне реальной. Поэтому почти все государства ввели те или иные формы контроля над свободным перемещением рабочей силы. Но следует отметить, что наиболее подготовленная и представляющая высокую ценность рабочая сила отличается большей мобильностью и способна эффективно отыскать свою рыночную нишу. В условиях глобализации все страны попытаются привлечь талантливых специалистов и квалифицированных работников, охотно предоставив им визы и впустив на свой рынок. Возникновение межстранового перелива рабочей силы приведет к глобальному повышению производительности, поскольку будет достигнут оптимум в распределении трудовых ресурсов.

Одной из проблем глобализации является потенциальная глобальная нестабильность из-за взаимозависимости национальных экономик на мировом уровне. В результате локальные экономические колебания или кризисы в одной стране могут иметь региональные или даже глобальные последствия. Такая возможность носит не только теоретический характер, а является вполне реальной.

Негативные аспекты глобализации связывают с потенциальными конфликтами, которыми она чревата, хотя их можно смягчить путем развития глобального сотрудничества на основе соглашений политического характера или создания новых международных институтов.

Как образно отмечает ряд авторов, джин глобализации вырвался на свободу и не стоит пытаться снова загнать его в бутылку. Странам необходимо адекватно реагировать на глобализационные процессы, чтобы адаптироваться к новым условиям и воспользоваться шансами, которые предоставляет интернационализация мировой экономики.

Итак, процесс глобализации таит в себе немало неясностей и противоречий, становится предметом острых дискуссий в академических и деловых кругах.

1.2 Глобализационные сообщества и тенденции глобализации

Глобализационные процессы настолько сильно повлияли на развитие современного мира, что существовавшая ранее «международная система» преобразовалась в новую мировую структуру. Среди политологов развернулась целая дискуссия по ее обозначению. Х.Булл сфорулировал идею мирового международного сообщества, И.Валлерстайн назвал ее «мир-системой»[13], У. Андерсон – мировой «системой систем». Наиболее полно отражает сущность трансформации международной системы в условиях глобализации определение, сформулированной Х.Буллом. Современная международная структура все больше, в планетарном масштабе, становится международным сообществом – общностью, которая складывается над границами политических империй и национальных государств и представляет собой внешнюю оболочку разбухающего мирового общества, постепенно заполняющегося внутри ее все новыми элементами. В то же время, по мнению английских ученых, среда мирового сообщества является правовой и политической основой международных институтов.

В этом мировом сообществе сближаются нации и народы. Прозрачными становятся традиционные национальные границы, расширяются сферы взаимодействия и взаимозависимости государств, увеличивается их многообразие, складываются интеграционные отношения в экономической, политической, социальной и информационной сферах между всеми акторами мирового сообщества. Данные процессы получили название глобализационных.

Понятие «глобализация» стало употребляться в зарубежных социальных науках сравнительно недавно – в последние 15 – 20 лет ХХ века. Первоначально оно трактовалось как процесс развития международных и экономических отношений в планетарном масштабе. В настоящее время глобализация понимается как объективная реальность, характеризующая новые уровни интегрированности, целостности, взаимозависимости мира, транснационализации международной деятельности[14].

На основе анализа изучения динамики мирового сообщества были выделены основные тенденции глобализации, которые характеризуют качественные изменения мировой структуры, ее трансформацию. Пространственно-временную интеграцию как между отдельными индивидами, так и между странами и народами. Данные тенденции могут быть как общими, определяющими направления развития для всего человечества, так и частными, проявляющимися в отдельных общественных сферах. К общим ключевым тенденциям глобализации относятся:

- всеобщность и комплексность изменений;

- расширение взаимосвязи и взаимозависимости «всего со всем» и «всех со всеми»;

- формирование и ускорение «меняющейся системы систем» - мирового сообщества;

- ослабление национально-госудаственного фактора;

- универсализация жизни народов;

- увеличение многообразия мира.

Первая тенденция глобализации, которая раскрывается, согласно утверждению И.Ф.Кефели, «семантической точки зрения через синонимический ряд таких исторически сложившихся философских категорий, как «единое», «всеобщее», «всеединое». Всеединство означает, что все вещи во Вселенной в их внутренней связи и взаимодействии образуют единое целое. Идея всеединства («все есть единое») встречается у элеатов, занимает особенно важное место у неоплатоников, в пантеизме и в учении В.С.Соловьева. диалектику единого и многого построил Платон в «Пармениде», диалектику всеобщего, особенного и единичного развали Гегель, который исходил из примата всеобщего как «конкретно-всеобщего»[15].

В настоящее время всеобщность и комплексность глобализационных изменений можно рассмотреть через объект планетарного масштаба – земной шар. Ценности. Технологии, информация, результаты человеческого труда активно распространяются по всему миру независимо от каких-либо территориальных ограничений. Они оказывают влияние на каждого жителя планеты, изменяя образ его жизни. За последние десятилетия ХХ века результаты ускоренного развития экономической и технической деятельности повлекли глобальные изменения на земном шаре. Антропогенное воздействие деятельности человека на биосферу Земли и околоземное космическое пространство поставило под угрозу саму жизнь на ней. Чтобы выжить в созданном ими мире, люди должны осознать, что непременным условием этого является спасение и сохранение среды обитания. Они должны изменить способ жизнедеятельности и перейти к новому типу развития, основанному на эволюционных законах природы и человека.

В 1992 году на конференции ООН по окружающей среде и развитию в г.Рио-де-Жанейро была принята концепция устойчивого (самоподдерживающего) развития, которую поддержали 179 стран. Основные ее цели заключаются в создании условий и механизмов для взаимосвязанного комплексного социально-экономического и экологического развития к постепенному переходу к устойчивым формам мира и образу жизни. Сформулированные в концепции основные принципы определяют права народов на развитие и обязанности стран по сохранению окружающей среды. Необходимо понимать, что мир очень хрупок и уязвим, его сохранение зависит от всех нас и только «партнерство в глобальном масштабе может принести всем народам более безопасное и обеспеченное будущее»[16].

Вторая тенденция глобализации характеризует интеграционное развитие мира. Все международные акторы участвуют в этих процессах. Создаются континентальные политические конфедерации, возрастает объем международной торговли и финансовых операций, появляются региональные валюты, возникают межнациональные и межгосударственные производства, получает дальнейшее развитие мнтернационализация рынка рабочей силы, т.е. осуществляется транснационализация всех сторон общественной жизни.

Данные процессы характеризуются взаимозависимостью. Экономические изменения в мире повлекли за собой изменения политические, а затем и социальные. В результате качественным образом измнилась картина мира. Такая трансформация общественного устройства в социально-политических науках получила название «глобальное сообщество». Данное понятие раскрывается Пьером Тейяром де Шарденом через образ «скручивания», «свертывания на себя», т.е. глобальное сообщество – это «мир, который свернулся»[17]. Или говоря другими словами, мир становится компактным и коммуникационно доступным.

Однако «сужающийся» под влиянием глобализации мир, по мнению А.Ю.Мельвиля, одновременно становится более «проницаемым» для конфликтов и насилия[18].Другим примером противоречивости глобализационных процессов, по мнению С.П. Капицы, является то, что цивилизации глобализируются, а культуры все больше и больше хотят обособиться[19]. Растут противоречия между отдельными традиционными культурами. В то же время хаотичность и неустойчивость мира, обусловленная его дезорганизацией, приводит к пониманию создания мирового порядка – к организации.

Такие противоречивые процессы указывают на то, что мир одновременно сближается и вместе с тем движется в разных направлениях. В переходную эпоху, в которой мы живем, наблюдаются нелинейные процессы мирового развития, связанные с убыстрением «течения истории». Поэтому одной из возможных многовариантных моделей мира может быть развитие, основанное на синтезе традиций и современности.

Кроме того, следует учитывать и то, что разнообразные процессы, происходящие в природе, экономике и обществе, тесно взаимосвязаны. Это означает, что изменения в одном процессе непременно скажутся на других. Глобальные процессы не протекают независимо друг от друга, а образуют единый комплекс, пронизанный причинно-следственными связями между процессами[20].

Третья тенденция характеризует изменения всех управленческих систем и ускорение их развития. В науке появилось даже понятие «глобальная система систем» - «мировое сообщество», управляющее всеми мировыми процессами, - структура которой, согласно классификации У.Андерсона, состоит из национальных государств, международных организаций, регулирующих определенные сферы деятельности (Всемирный почтовый союз); международных организаций (НАТО, ЮНЕСКО, ЕС, ВТО и т.д.); международных неправительственных организаций (церковных, правозащитных, экологических и т.п.); транснациональных корпораций; средств массовой информации, «сетей и рынков», «неформального сектора» (различных конференций, симпозиумов и встреч людей по специальностям и интересам).

Если формирование «мирового сообщества можно рассматривать как надводную часть айсберга глобализации, то подводная его часть включает политические, экономические, социальные и информационные движущие силы, которые тесно взаимосвязаны, взаимозависимы и основываются не только на конфликтах, но и на сотрудничестве. Следует понимать, что «мировое сообщество» не является статическим образованием, оно обладает определенной динамикой развития. В последние десятилетия наблюдается повсеместное ускорение процессов политического, социального, экономического развития. Мировая политика становится все более динамичной, налицо эволюционное усложнение и международной системы в целом, и государств-политий, принадлежащих к различным регионам и цивилизациям. Мировой порядок и его составляющие меняются как никогда быстро и глубоко, и эта тенденция, отмеченная Г.Киссинджером еще в первой половине 1990-х годов, сохранилась[21].

Согласно П.Дракеру, каждые 200 – 300 лет в мире происходят глобальные исторические изменения, а каждые 20 – 30 лет сменяются ценности, распадаются экономические и политические структуры, изменяются социальные нормы, возникают новые формы художественного выражения и другие явления, что существенным образом изменяет общество. Ускорение темпов мировых изменений заметно в экономической сфере, но исторические изменения – это тоже наглядное доказательство временной динамики мирового сообщества. Как считает С.П.Капица, «Средневековье длилось примерно тысячу лет, Новое время – около 300, Новейшее – порядка 100 лет. … Протяженность человеческой жизни увеличилась до 70 лет»[22]. Из-за быстро происходящих перемен в течение только 50 лет люди одного поколения почти полностью утрачивают представление о том, как жили их родители. Налицо сжатие исторического процесса. Однако ни сам человек, ни созданные им институты не успевают за изменение экономических, политических, социальных отношений. Возможно, это и определило переходный характер того периода, в котором мы все живем.

Четвертая тенденция в общественных и социальных науках характеризуется как ослабление национально-государственного фактора. Так, в дискуссии по глобализации Н.Е.Покровским высказана точка зрения о происходящей в настоящее время ««эрозии» национального государства как центральной политической единицы властных решений»[23]. И хотя государства по-прежнему существуют в пределах их территорий, однако под влиянием внешних и внутренних факторов им приходится делить власть с различными акторами мирового сообщества.

Мир вступает в «постиндустриальный» период своего развития, в котором национальные экономики становятся открытыми. Финансовые капиталы, природные ресурсы, рабочая сила, интеллектуальный потенциал. Технологии и информация свободно перемещаются из одной страны в другую. Все вышеперечисленное стремится туда, где производительность труда и социальная защищенность более высоки, где деньги работают более эффективно, где обществом востребован интеллект и т.д. Следовательно, в настоящее время происходит сокращение сферы суверинитета национальных государств за счет выведения из нее сферы вопросов финансово-экономической деятельности. Однако в правовой сфере также происходит «эрозия» суверинитета в вопросах соответствия национальных норм права международным и приоритета последних в области прав человека[24].

Кроме того. Ослабление национально-государственного фактора обусловлено формирование континентальных объединений (ЕС, НАФТА, КАФТА, АСЕАН и т.д.), проникновением на территорию государств транснациональных корпораций (ТНК) и банков (ТНБ), деятельностью СМИ и «неформального сектора» мирового сообщества, созданием новой информационной среды – «киберпространства». Еще одной причиной, ослабляющей позиции национальных государств, является создание и развитие различных международных неправительственных организаций и межгосударственных объединений, под давлением которых государства корректируют свою внутреннюю деятельность.

Пятая тенденция характеризует универсализацию жизни народов. То есть создание и внедрение единых международных стандартов (технологических, экологически, финансовых и т.д.). К ним можно отнести также общие стандарты потребления, поведения, быта, идентичные ценности, сходные политические практики, модели развития и т.д. однако повсеместное проникновение общих стандартов «капитала без границ» (столовых быстрого питания McDonald’s, газированных напитков Coca-Cola, фирменных джинсов Levi’s и т.д.) всего лишь фрагментарные проявления вестернизации, которые не затрагивают глубокие культурные и национальные корни. Но в то же время универсализация потребительских стандартов формирует миф о наступлении эры культурной унификации[25].

Если совершить исторический экскурс в мировое прошлое, то к первым попыткам универсализации жизни народов можно отнести возникновение и распространение религий, претендующих на главенствующую роль в мире[26]. Однако несмотря на религиозные войны, обширную миссионерскую деятельность такой всеобщей, универсальной религии так и не сложилось, хотя борьба за влияние на людей в последнее время даже усилилась.

Универсальной идеологией в мире становится либерализм, основанный на приоритете ценностей отдельной личности (свободы, равенства, собственности) над государственными. А в рамках мировой хозяйственной системы периферийным национальным государствам навязывается неолиберальная модель развития, которая предполагает форсированную интеграцию этих стран в мировую хозяйственную деятельность, ориентацию на анклавное развитие при использовании финансовых средств и технологий, поступающих из-за рубежа.

Следующим примером универсализации является экспансия капитализма. В частности, основываясь на историческом анализе развития мировой системы, С.Амин выделил в развитии капиталистической системы несколько этапов:

- 1500 – 1800 годы – осуществление торговой экспансии европейских стран в Азию, Африку, Латинскую Америку;

- 1800 – 1945 годы – классический колониализм, целью которого стало овладение рынками сбыта и противодействие процессам индустриализации;

- 1945 – 1990 годы – крушение колониальной системы и возникновение новых независимых государств, приостановка экспансии капитализма;

- современный период – новое наступление капитализма на менее развитые страны.

Необходимо отметить, что чем больше происходит попыток как правящих кругов стран ОЭСР, так и антиглобалистов «универсализировать» мир, тем все заметнее проявляются негативные последствия этих усилий. Постепенное распространение передовых технологий в развивающихя странах, в том числе с наличием демографических проблем, приводит к обострению безработицы и к экономическим миграциям в развитые страны. Так, например, несмотря на жесткую иммиграционную политику в США увеличивается численность испано-американцев, а также выходцев из стран Азии. Во Франции растет число граждан, выходцев из стран Северной Африки, в Англии – из бывших колоний[27].

Одновременно в последние два десятилетия ХХ века идут противоречивые процессы универсализации: информационное воздействие на сознание людей и вестернизация незападных народов. В данной ситуации у национальных государств естественно возникает первостепенная задача – необходимость сохранения своего культурного генотипа.

Шестая тенденция, характеризующая увеличение многообразия мира. Показывает, что мировое сообщество – это неоднозначное, сложное и неустойчивое образование. Многообразие мира, в первую очередь, проявилось в различных национальных традициях, культурах, цивилизациях, религиях, ценностях, политических образованиях и т.д.

Наиболее ярким примером многообразия мира является наличие большого количества национальностей. В настоящее время около 95% современных государств многонациональны, включают в себя территории различных наций без их волеизъявления[28].

В связи с быстрыми качественными трансформациями в политической, экономической, социальной и информационной сферах страны то соединяются в континентальные образования (ЕС, НАФТА, КАФТА, МЕРКОСУР, АСЕАН, СВА, СНГ), то делятся на более мелкие государственные единицы.

Кроме того, в социально-экономическом развитии государств существует диспаритет между странами, владеющими и распоряжающимися созданными современной цивилизацией колоссальными материальными, природными и духовными ресурсами, и странами, владеющими меньшим жизненным потенциалом. С учетом данного диспаритета все государства классифицируются на четыре группы: развитые, развивающиеся, страны с переходной экономикой и маргинальные.

Рассмотренные глобальные тенденции показывают, что глобализация является «новым системным уровнем человеческой общности с его собственными закономерностями, движущими силами, механизмами регулирования»[29].Данное направление в развитии мировой системы заменило ее двухполюсную модель (противостояние меду капиталистическими и социалистическими странами). Процесс глобализации очень сложен и противоречив, под его влиянием изменяются научные представления, методология анализа и закономерности, сформулированные ранее в общественных науках.

Под влиянием глобализации мировая система становится все более неустойчивым образованием. В котором расширяются и углубляются взаимозависимость и взаимопроникновение стран, развиваются взаимоотношения между государствами, основанные не только на конфликтах, но и на сотрудничестве. Интеграционные процессы, в свою очередь, приводят к глубокой структурной перестройке всего сложившегося ранее мирового порядка. Мир становится коммуникационно более доступным и компактным.

Однако наряду с тенденциями, способствующими сближению мира, наблюдаются процессы, ведущие к разновекторности его движения. В частности, увеличивается разрыв между странами в экономическом, политическом, социальном и технологическом направлениях. Как замечает Э.Гидденс, глобализация – это процесс неравномерного развития, который «одновременно расчленяет и координирует».

2 Глобализация и социология

2.1 Глобализация как социологический фактор

Характерная черта современного сложного и конфликтного мира - процесс глобализации, которая реализуется как на уровне государств, так и на уровне социальных групп и индивидов. Осуществляясь в реальной жизни, этот факт ныне осмысливается в сфере общественного сознания и культуры. В настоящее время идет поиск новых мировоззренческих ориентаций и идеалов, отличных от стереотипов техногенной цивилизации. Эти ориентации должны стать духовной основой процветания и прогресса человечества в XXI веке.

Что же такое глобализация? Под глобализацией известный российский ученый В.М.Межуев понимает «усиливающуюся взаимозависимость национальных государств и регионов, образующих мировое сообщество, их постепенную интеграцию в единую систему с общими для всех правилами и нормами экономического, политического и культурного поведения»[30]. Огромный, казавшийся ранее необъятным мир, включающий около двух тысяч народов и более двухсот стран, превращается, по терминологии ЮНЕСКО, в «глобальную деревню». Сверхскоростные воздушные лайнеры сократили до минимума расстояния между странами и континентами, мощные электронно-информационные и коммуникационные средства позволяют общаться с любой точкой планеты и несут сведения о событиях, происходящих в многополярном мире, транснациональные корпорации расширяют производство и рынки товаров до глобальных размеров, стимулируя миграцию рабочей силы. Часто под глобализацией понимают формирование единого финансового и информационного рынка, в котором отсутствуют любые границы, или установление глобальной однородности во всех сферах.

Как замечает М.Делягин, один из первых в России исследователей рассматриваемого феномена, глобализация характеризуется такими чертами, как «разрушение административных барьеров между странами, планетарное объединение региональных финансовых рынков, приобретение финансовыми потоками, конкуренцией, информацией и технологиями всеобщего мирового характера. Важнейшей чертой глобализации является формирование в масштабах всего мира не просто финансового или информационного рынка, но финансово-информационного пространства, в котором во все большей степени осуществляется не только коммерческая, но и вся деятельность человечества»[31]. Однако на сегодняшний день нет общепризнанной концепции глобализации. В разных регионах, обществах, научных дисциплинах этот термин имеет свой специфический смысл. Процесс глобализации, с нашей точки зрения, еще нуждается в серьезном теоретическом осмыслении.

Главная опасность такого подхода состоит в том, что возникающая всемирная «политическая корректность» превращает местные социокультурные идентичности в нечто усредненное, однородное. Тем не менее, глобализация имеет в виду и увеличение социально-культурного разнообразия. Иначе говоря, глобализация – сложный многомерный процесс, включающий в себя интерпретацию тождества и различия, универсализма и фрагментаризма. Однако большая часть ученых сводит этот процесс к универсальным, формирующим однородность тенденциям.

Наиболее очевидным примером является экономический дискурс глобализации, делающий акцент на росте глобальной капиталистической экономики. Особенно это характерно для американских политологов и социологов. Теоретики миросистемного подхода около 20 лет анализируют мировое развитие с помощью особой версии экономической теории. Их лидером, как известно, является И.Валлерстайн[32].

Сам по себе феномен глобализации часто преувеличивается западной интеллектуальной элитой, которая не всегда осознает, что глобальные процессы, включая и взаимообмены культур, будь то, к примеру, спагетти, системы здравоохранения, науки, технологии, одежда и прочее, возникли очень давно и являлись существенными элементами мировой истории со времен первых цивилизаций Древнего мира. Можно сказать, что явления, с которыми мы сталкиваемся сегодня, происходили бесчисленное множество раз в прошлом, и их вызывали те же процессы. Это интеграция огромного количества населения в имперские системы, их культурная гегемония и последующая их дезинтеграция с культурной фрагментацией, воспринимаемой как локальное возрождение в гибнущих империях, - все это древние и часто сопровождаемые насилием явления.

Значимость же нынешних дискуссий, разворачиваемых вокруг этой темы, на наш взгляд, состоит в том, что их участники перенесли акцент с дихотомии «единство – множественность» мира на проблему осознания целостности мира в его бытии, его сознании и научном познании. Можно сказать, что основная антиномия мировоззренческих исследований – «мир и един, и не един» - и здесь получает новое звучание: мир един в одном отношении, также как он не един в другом отношении.

Когда глобализация рассматривается в качестве процесса всемирной унификации, то она обсуждается как новая форма экономического и культурного империализма, как вестернизация или американизация, новый колониализм. Дело в том, что большую часть теоретической работы по теме глобализации проделали именно английские, скандинавские, австралийские и американские ученые. Это и позволяет представителям других стран говорить о глобализации как о новой версии вестернизации.

В научной литературе существует два подхода к проблеме соотношения глобализации и вестернизации. Первый исходит из того, что глобализация – следствие модернизации, а модерность – продукт развития Запада. Иначе говоря, это можно понимать как расширенную вестернизацию, распространение западного капитализма и западных институтов. Такой точки зрения придерживается С.Амин и Л.Бентон. Второй подход, опирающийся на теории А.Гидденса, Р.Робертсона, М.Олброу, объявляет, что глобализация – процесс более широкий, чем вестернизация. Подтверждением тому являются восточно-азиатские страны, в которых вестернизация не коснулась их основополагающих устоев, хотя они также участвуют в процессе глобализации. Многие незападные страны считают глобализацию причиной своих несчастий. Основная проблема глобализации связана с тем, что к новой системе «открытого» лишенного традиционных барьеров мира, различные народы и государства подошли не одинаково подготовленными, значительно различающимися по своему экономическому, военно-стратегическому и информационному потенциалу. И этот разрыв между ними не сокращается в глобализирующемся мире, а, напротив, растет. Возникает увеличивающийся разрыв между богатым Севером и бедным Югом.

В ходе такой глобализации мир остается разобщенным и внутренне конфликтным, разделенным на активные, господствующие и относительно пассивные элементы. Такой образ современного мира отрицает конструктивную роль в процессе глобализации якобы подчиненных элементов и позволяет списать на глобализацию имеющиеся экономические, политические и культурные трудности и проблемы. Среди них: разрушение природной среды, экономические беженцы, глобальные финансовые спекуляции, мировые компьютерные преступления, международная преступность, международный терроризм, угроза утраты национальной и культурной идентичности народов и многое другое.

Следовательно, культура должна быть осмыслена в качестве решающего аспекта глобализации, а не простой реакции на экономическую глобализацию. При этом не следует считать, что глобализация культуры - это установление культурной однородности во всемирном масштабе. Этот процесс включает в себя культурные столкновения и противоречия. Конфликты и столкновения различных культур и цивилизаций – главный фактор современного многополярного мира[34]. В условиях глобализации необходима новая философия - философия взаимопонимания, рассмотренная в контексте диалога Востока и Запада, Юга и Севера.

В самом общем смысле глобализация означает «сжатие» социального мира, с одной стороны, и быстрый рост осознания миром «расширения» самого себя, с другой стороны. Современная глобализация создает глобальное условие, при котором цивилизации, регионы, нации-государства, коренные народы, лишенные государственности, конструируют свою историю и идентичности. В мире резко выросло ощущение собственной уникальности и самобытности у народов и регионов. Можно сказать, что защита местных национальных традиций и особенностей является глобальным феноменом[35].

Глобализация укрепила и заставила по-новому осмыслить нацию-государство как ведущего игрока на мировой арене, по-прежнему контролирующего свою территорию и природные ресурсы. Позиция национальных государств как элементов модерности в эпоху глобализации находится под влиянием двух процессов: с одной стороны, под воздействием глобализации автономия и суверенитет национальных государств неизбежно будут уменьшаться; с другой стороны, во многих случаях международная кооперация и интеграция позволяет государствам более эффективно отстаивать свои национальные и стратегические интересы.

Коммуникационные линии, массовый туризм и обширная миграция разрушают традиционное понимание политики национального государства. Это касается и понятия политической общественности, которая до недавнего времени опиралась на национальный язык и локальные стереотипы. Сейчас общественность многих стран вбирает в себя разнородную информацию и открыта для многих новых голосов.

Не следует понимать глобализацию одномерно, ибо она не только способствует утверждению состояния мира и согласия, но и усиливает националистические и этносепаратистские настроения. В последние годы сильно укрепились националистические партии и движения. В какой-то степени рост национализма являлся формой борьбы местных национальных традиций с глобализацией. Однако в длительной исторической перспективе нация-государство развивалась как аспект глобализации. Поэтому можно сказать, что глобальное развитие способствует проявлениям национализма.

Наряду с национальными государствами и созданными ими институтами на глобальной арене появились такие неправительственные организации, как Гринпис, правозащитные и экологические движения и другие. Они позволяют индивидам участвовать в принятии политических решений вне рамок политической системы национальных государств. Этот способ политических действий называется субполитикой. Область субполитики создается индивидами, пытающимися организовать свою жизнь в соответствии со своими интересами, знаниями и контактами. Глобальная информационная и коммуникационная система помогает индивидам выходить на глобальный уровень. Таким образом, наряду с глобализацией происходит возрастание значимости индивидов. На глобальной арене появилась новая группа глобальных технологических граждан. Это индивиды, действующие глобально, участвуют в глобальной политике и коммуникации через Интернет.

Итак, мы имели возможность убедиться в том, что интеграция и фрагментаризация, глобализация и регионализация современного мира дополняют и взаимно поддерживают друг друга, а выражаясь точнее, являются двумя сторонами одного и того же процесса. По этой причине для обозначения нынешних общепланетарных тенденций иногда прибегают к термину «глокализация», чтобы подчеркнуть то обстоятельство, что сосуществование синтеза и разложения, интеграции и раздробленности не является делом случая и его невозможно избежать и отменить[36].

Устойчивость дихотомного мышления с его оппозициями (интеграция - дезинтеграция, гомогенность - гетерогенность, глобализация - локализация) сохраняется и при анализе культуры, где оно принимает форму диалектики местного и глобального, традиционных и либерально-демократических ценностей, поскольку глобальное сознание обыкновенно отождествляется с нормами и ценностями Запада. Культурному многообразию человечества брошен вызов со стороны западной массовой культуры, и ответом на него может быть только последовательное и постепенное использование национальных культурных ценностей, способствующее позитивному решению стоящих перед транзитным обществом проблем.

В современном мире происходит переход от национальной культуры к глобальной культуре, языком которой служит английский язык. Американский доллар используется во всем мире, западная массовая культура стремительно проникает в нашу жизнь, модель либерально-демократического общества в той или иной степени реализуется во многих странах, создается мировое информационное пространство (Интернет и другие новейшие информационные и коммуникационные технологии), осуществляется глобализация западной культуры, возникает новая реальность - виртуальный мир и виртуальный человек. Таким образом, пространство и время становятся все ближе и ближе, даже сливаются. Возникли антиглобалисты и антизападники. В этих условиях становится крайне актуальным вопрос о сохранении языковой и культурной идентичности и самобытности и уникальности традиционной культуры народов России.

Необходимо глубже и системно исследовать механизм влияния глобализации на молодые независимые государства, на их экономическую и политическую безопасность, на этнокультурные традиции народов, где одновременно происходят процессы трансформации и модернизации всех сторон транзитного общества в условиях глобализации. Особенно нас интересует отрицательные и положительные последствия глобализации (экономической, политической, культурной и т.д.) для страны.

В сфере культуры и науки все большее влияние обретают ценности либерально-демократического общества. Традиционные ценности и идеалы самобытных культур народов России зачастую подвергаются сильному давлению, поэтому они должны стремится к сохранению своего наследия, в то же время взаимодействуя с нормами западной культуры и взаимно обогащая друг друга. Речь идет о возрождении и развитии отечественной культуры, чтобы она была конкурентоспособной по отношению к западной культуре. В условиях всевозрастающей глобализации крайне необходим конструктивный диалог ценностей традиционной культуры народов России и либерально-демократического общества. Нужны законы, регулирующие сложные отношения в сфере культуры транзитного общества и обеспечивающие уникальность и самобытность культуры наших народов.

Трансформация доминирующего в обществе типа культуры является не механическим процессом, регулируемым планом, а органическим преобразованием от поколения к поколению той почвы, на которой взращивается национальный менталитет. Культурологический анализ в данном случае способен очертить лишь возможные направления трансформации существующей национальной культуры и дать прогнозы реализации различных духовных архетипов на исторически обозримый срок.

Для Казахстана существует, по моему мнению, несколько возможных вариантов дальнейшего исторического развития, преимущественная реализация каждого из которых будет зависеть во многом от степени осознания национальных интересов суверенного государства различными слоями нового общества, национально-культурными центрами, общественными движениями и политическими партиями. Долг специалистов, проанализировав различные параметры складывающейся общественной ситуации, дать прогноз исторического развития, исходя из особенностей выбора того или иного пути национальной консолидации и консолидации политической системы России. Итак, на первый взгляд, наиболее естественным для нашего общества путем выхода из сегодняшнего транзитного состояния было бы возвращение к дореволюционному состоянию нации, когда она еще не оказалась жертвой тоталитарного государства и коммунистических экспериментов над народом. Вполне понятна ностальгия по прошлому, особенно в области национальной культуры, традиций и обычаев, которые органически тысячелетиями вписывали народ в среду его обитания. К сожалению, эта культура в ее первозданном виде за последние десятилетия во многом уже утрачена. Лишь в среде казахской диаспоры, которая волей судьбы оказалась за пределами советской тоталитарной империи, еще можно встретить в совершенно естественном состоянии элементы дореволюционной культуры. Однако, бережно реставрируя прошлое, мы должны в то же время сознавать, что историческое время необратимо, и в начале XXI века необходимо думать не только о традициях, но и о достойном вхождении страны в мировое культурное пространство нового тысячелетия, сохранив при этом духовные и культурные ценности народа.

Наконец, наиболее интересным и в то же время перспективным путем развития нашей культуры в XXI веке может оказаться тот, который мы бы образно определили как «евразийское культурное пространство». Волею судеб Россия ьи и культурно. Не учитывать этот исторический факт, игнорировать его влияние на дальнейшее развитие нашей национальной культуры мы просто не можем. В то же время хотелось бы обсудить в контексте диалога культур и цивилизаций Востока и Запада проблему евразийства специально. В частности, способна ли образоваться некая евразийская общность различных этносов и вероисповеданий как первооснова возникновения образа национальной культуры страны?

Идеология традиционализма логически связана с кризисом социалистической идеологии. Действительно, к чему можно обратиться, если прежние догмы оказались несостоятельными? Наверное, к самому простому, понятному и в то же время глубоко нравственному в жизни каждого народа - к традициям. Их роль в жизни народа неоспорима. Культурные традиции всегда были источником социального возрождения. Возврат к своим истокам, культурным корням - это, конечно, позитивный процесс. К тому же необходимо отказаться от упрощенческой трактовки традиций и общественного прогресса. Опыт современного мира убедительно показывает, что некоторые традиционные структуры очень органично вплетаются в ткань нынешней цивилизации. Без опыта невозможно и новаторство. Именно традиции позволяют человеку не потеряться, а приспособить свой образ жизни к стремительным изменениям современного мира[37].

Процесс глобализации не только порождает однообразные структуры в экономике и политике различных стран мира, но и приводит к «глокализации» - адаптации элементов современной западной культуры к локальным условиям и местным традициям. Нормой становится гетерогенность региональных форм жизнедеятельности человека. На такой основе возможно не только сохранение, но и возрождение и освоение культуры и духовности народа, развитие местных культурных традиций, локальных цивилизаций. Глобализация требует от местных культур не безоговорочного подчинения, а селективного выборочного восприятия и освоения нового опыта иных цивилизаций, возможного только в процессе конструктивного диалога с ними. Особенно это необходимо для молодого независимого Казахстана, укрепления его национальной безопасности. Поэтому нам крайне необходимо развитие глобалистики как формы междисциплинарных исследований.

2.2 Мир потребления и ценностей в контексте глобализации

Все проблемы построения репутации, построения торговых марок, различного рода компаний, создание виртуальной реальности, в которой все это и существует – находятся в процессе кардинальных ценностных преобразований, которые происходят и уже произошли в современном мире. Имя для этих изменений может быть найдено разное. Чаще всего употребляют слово «глобализация». Но оно вызывает идиосинкрозию у многих, поэтому я готов использовать любое другое имиджевое наполнение, имиджевую оболочку – новая эпоха, новая реальность, новые отношения – что угодно. Короче говоря, то новое (в скобках - глобализация, которая пришла) – изменяет структуру отношений не только между государствами, но и политическую картину мира. Эти процессы проникают в глубинный слой общества, в отношения между людьми, те отношения, которые связывают потребителей и продукты, потребителей и рекламу.

В основе анализа темы «репутации» лежит понятие «клеточной глобализации». (Разные авторы применяют разные понятия, Ульрих Бек применяет понятие «глобализация изнутри»). Проще сказать, это то, что формирует личность.

В каком смысле мы привыкли употреблять слово «репутация»? Прежде всего, как принцип экономии во взаимодействиях между людьми. Для того чтобы узнать другого человека, мы должны прожить с ним жизнь, съесть пуд соли, но у нас нет на это времени. И сократить эту дистанцию установления отношений с человеком, либо с организацией позволяет репутация. То есть, это определенный образ вашего партнера, который соответствует набору норм, принятых в данной системе; и дистанцию мы проходим до сближения максимально быстро, поскольку существует понятие репутации, которое сокращает эту дистанцию.

Но, если человеку или организации с хорошей репутацией было принято доверять по определению, этому было поручительство прошлого, то глобализация меняет картину. Прошлое безвозвратно уходит и оставляет человека с настоящим. В этом смысле можно сказать, что появляются новые смыслы истории. Жизнь современного человека уже не есть та линия, в которой медленно разворачивается репутация, его собственная, или та, с которой он взаимодействует. Напротив, речь идет о том, что жизнь строится из коротких периодов, как мы их называем – «проектов». Все общество живет по «проектам», индивидуальным или коллективным. В этом смысле можно сказать, что репутация теперь требует того, чтобы она строилась здесь и теперь, разворачивалась мгновенно.

На смену репутации, строившейся медленно и постепенно, приходит заменитель – сетевой характер репутации. Она строится через сетевой потенциал того субъекта, репутация которого строится, через контроль над максимальным количеством узлов ячеистой сетки общения. Очень научно сказано, а, по сути, простая вещь. Это степень известности проникновения в горизонтальную систему известности. Здесь роль СМИ, являющихся органичной частью этой виртуальной реальности, в которой существует современное общество, многократно повышается. Возникает то, что можно назвать «Звездный синдром».

Звездный синдром – любопытное явление для анализа. О звездах в любой области, в экономической, политической или в области гибридной культуры, пишут очень много плохого. Тем не менее, привлекательность этих звезд остается крайне высокой. Никакая информация практически не может испортить их, так сказать, репутацию. На каком основании? На том, что она очень глубоко внедрена в горизонтальную сеть, ее знают все.

И вот это понятие – «его (или ее) знают все» - становится заменителем исторически сложившейся репутации. Это фантом, это очень любопытный феномен, но он имеет место быть.

Здесь подключается новый срез, который пришел к нам в жизнь вместе с глобализацией – сочетание глобального и локального уровней формирования репутации. Глобально – это понятно. Это то, что охватывает большие сети, большие общности. Соответственно, под локальным уровнем подразумевается связь с мелкими сетями или клетками общества.

Как складываются отношения в построении современной репутации между этими двумя уровнями? Глобализация требует от конструкторов репутации соединения глобального и локального уровня. Если дать себе волю уйти в глобальный уровень и оставить локальную привязанность того или иного имиджа в старом варианте, она удалится от этой сети и перестанет быть интересной ей.

Следовательно, возникает другая конструкция - симбиоз локального и глобального. Ни один объект репутационного построения не может безудержно полагаться на вертикальное движение вверх по иерархии славы и известности. Необходимо вытягивать с собой на орбиту глобальной сети шлейф глобальных связей. Причем, чем больше повышается орбита глобализационной репутации, тем более яркими и имиджевыми должны быть локальные привязки. Появляются две равновесные части формирования современной репутации. Выстраивается оппозиция – репутация против аутентичности.

Как мне представляется, гиперреальность или виртуальную реальность, становящуюся именно базовой реальностью современного общества, произвести сейчас не проблема. Серьезные продукты произвести по заданным качествам не проблема, по крайней мере, в масштабах мировой экономики. Проблема состоит в том, чтобы потребить это. Творчество современного общества сказывается не в производстве, а в формах потребления. Люди себя самоопределяют. Через стили потребления, а не через стили производства. Это реальность современного мира.

В таком случае, возникает вопрос, а где находится аутентичность, то есть подлинность. Ведь мы же привыкли, что репутация строится на чем-то настоящем, подлинном, базовом, традиционном. Если так поставить вопрос, то он теряет всякий смысл в современном мире. Напротив, репутация стоит сейчас на имиджевом характере. Чем более искусно, красиво, верно, рассчитано построение имиджа, тем больше репутационное доверие возникает к этому имиджу.

В чем дело? А в том, что вопрос об аутентичности в современном мире фактически снят. Наоборот, высшей степенью привлекательности для установления отношений считают имиджевые построения, которые вызывают к себе уважение. Значит, так красиво, так умно, с затратой таких средств этот имидж сделан. В таком случае, можно сказать, что имиджевая реклама сегодня и есть фактически заменитель качества.

2.3 Этнополитические стереотипы в контексте глобализации

Трансформация этнополитических стереотипов является одним из компонентов социальной стороны глобализационных процессов. Данная трансформация касается как автостереотипов, отражающих то, что думают люди о своем собственном народе, так и гетеростереотипов, относящимися к другому народу. Общеизвестно, что из двух видов стереотипов, укореняющихся в массовом сознании в качестве традиционных взглядов, гораздо более критичны гетеростереотипы. По мнению А.Г.Здравомыслова, каждая нация имеет референтную природу: «У каждой национально-этнической группы имеется свой собственный круг национальных и этнических сообществ, с которыми идет постоянное культурное и психологическое сопоставление…Второй момент…заключается в том, в рамках каждого национального самосознания складывается своя собственная иерархия «других» национально-этнических групп».^{^[38]}

Исследования показывают, что этнополитические стереотипы могут отличаться от стереотипов этнокультурных. Применительно к российской практике, это выражается, согласно исследованиям, например, в том, что большинство российских граждан испытывают симпатию к немцам и японцам, но при этом значительная часть россиян продолжает сохранять недоверие к государствам – Германии и Японии. Такая противоречивость связана, на наш взгляд, именно с расхождением этнокультурных стереотипов наций как современных, цивилизованных, по праву гордящихся своими достижениями, и стереотипов этнополитических, в которых центральное место занимают компоненты исторической памяти о прошлых конфликтах, столкновениях и войнах между Россией, с одной стороны, и Германией и Японией – с другой.

«Всякое национальное самосознание включает в себя весьма сложные, нередко взаимоисключающие элементы, представляющие собой, с одной стороны, различные способы и структуры национальной самоидентификации, а с другой – разнообразные варианты и оценки иных национальных общностей».- отмечает А.Здравомыслов. - Иначе говоря, в национальном самосознании «Мы» постоянно соотносится с «Они», и лишь через это соотношение национальные самоидентификации приобретают определенный смысл». На его взгляд, «реальный парадокс современной политики состоит в следующем: чем меньше делается упор на национальную обособленность или особенность, тем полнее включение в глобальные процессы и тем больше выигрыш для конкретной нации».

Развертывание глобализационных процессов существенным образом меняет как условия существования этнических общностей, так и взаимоотношения между сообществами. Воздействия влияния глобализации на этнополитические стереотипы столь же противоречиво, как и сама глобализация.

Усложнение самоидентификации и мультиролевость в современном обществе могут смягчать негативные стереотипы, сложившиеся в результате исторических конфликтов. В качестве примера можно привести отношения басков и каталонцев к испанцам, изменение их этнополитического гетеростереотипа, возникшего в годы диктатуры Франко. Этнополитический стереотип испанцев как общности, противодействующей автономии и развитию баскской и каталонской наций, является одной из составляющих элементов баскского и каталонского национализма. Интеграционные процессы способствуют более спокойной самоидентификации, в системе иерархии представители этих наций на первое место стали ставить свою этническую принадлежность, на второе – европейскую, и лишь затем – испанскую.

Нередко глобализация оценивается массовым сознанием как угроза исторической памяти и историческому опыту, которые составляют основу национальной идентичности. Это вызывает опасения за судьбу национальной культуры, за национальную идентичность в целом. Из европейских стран такая обеспокоенность сильнее всего проявляется во Франции. Глобализация наносит удар за ударом по традиционному культурному франкоцентризму. Одна из последних реакций французской общественности на глобализационные вызовы была выражена консультационной комиссией французских интеллектуалов и заинтересованных граждан в документе «Государство и французское общество в 2000 г.», в котором высказывались опасения по поводу подготовленности Франции к будущему тысячелетию. Обеспокоенность авторов доклада связана с трансформацией французской идентичности, которая, по их мнению, на протяжении длительного времени обеспечивала французам комфортное чувство, ощущение особой миссии Франции в плане распространения ценностей свободы, равенства и братства. Но по мере распространения этих ценностей они перестали быть специфически французскими. Авторы доклада задаются вопросом: «Будет ли в контексте глобализации ценностей и ограничения роли национальных государств дорога к демократической зрелости для Франции более трудной и крутой, чем для других стран?».

В массовом сознании глобализация может восприниматься как угроза национальной идентичности, как фактор размывания этничности. В глобализованном обществе, соответственно, и понятие этнического стереотипа должно утрачивать свое значение в силу общей нивелировки и унификации. Любопытна ситуация, сложившаяся в ФРГ, где «осси» и «весси», по мнению многих исследователей, представляют собой если не две разных нации, то, по крайней мере, две различных субкультуры; при этом «осси» являются носителями традиционной культуры провинциальной Германии, в то время как «весси» – носителями модернизированной культуры. В.Вайденфельд отмечает, что прыжок в современность (die Moderne) немцам пришлось совершить, не проанализировав все этапы злополучной истории ГДР, не говоря уже о том, чтобы их осмыслить. Он обращает внимание на то, что западные и восточные немцы по-разному воспринимают понятие нации: «Для восточных немцев нация была кодовым словом, выражавшим их коллективные ожидания. Стремление к нации выражалось конкретно, в повседневной практике, в форме социальных улучшений. Германский вопрос оставался социальным вопросом. Напротив, для западных немцев, рожденных после 1949 г., единство нации часто оставалось, скорее, абстрактным программным положением»^{^[39]}. Если следовать этой логике, «берлинская стена в головах» - это стена между представителями традиционного общества и современного, глобального общества, и целый блок этой стены составлен из гетеростереотипов «осси» и «весси».

Стереотип «весси» в глазах «осси» - образ человека прагматичного и меркантильного, заботящегося только о банковском счете, машине, доме, абсолютно равнодушного к каким-либо гуманитарным ценностям. Эти оценки совпадают с восприятием западного человека российскими интеллектуалами, оказавшимися на Западе еще в советское время. Наибольшую известность получил иронический образ усредненного западного человека, предложенный А.Зиновьевым. В книге «Западный феномен западнизма» А.Зиновьев пишет: «Фундаментальным принципом бытия западоидов является такой: работать на себя, рассматривая всех прочих как среду и средства бытия». Он описывал западоида как внутренне упрощенное рациональное существо, обладающее средними способностями, ведущее упорядоченный образ жизни, заботящееся о здоровье и комфорте, практичное, добросовестно работающее, смолоду думающее об обеспечении старости, идеологически стандартное, но считающее себя при этом существом высшего порядка по отношению к прочим («незападному человечеству»).

А.С.Ахиезер указывает, что российское общество является переходным по ряду показателей, из которых далеко не последнее место занимает противоречивость социокультурных характеристик: «Переходы между господствующими пластами культуры никогда в России не происходят плавно. Однако, общее расслабление инверсионных процессов позволяет рассчитывать, что такие колебания могут временно задержать, ослаблять этот процесс, но не могут повернуть его вспять бесповоротно»^{^[40]}. Глобализационный контекст в плане осмысления собственного этнополитического стереотипа и гетеростереотипов референтных наций является для российского общества по меньшей мере неуютным. Претензии на великодержавность и мессианство остаются утешением тех, кто никак не может смириться с новым статусом России в глобальном мире. «Общее влияние глобализации на страны бывшего Советского Союза было в первую очередь психологическим и культурным по своему характеру, - считает М.Молчанов. – Международный демонстрационный эффект может способствовать усвоению демократических институтов, прогрессивных судебных практик и необходимой инфраструктуры для бизнеса, но он также облегчает заимствование таких малоприятных явлений, как вооруженный сепаратизм, финансовые спекуляции, контрактные убийства, а также переплетение бизнеса и органов власти»^{^[41]}. По его мнению, «политика посткоммунистического транзита увела Россию еще дальше от чаемого идеала капитализма «с человеческим лицом» и, напротив, приблизила ее к гораздо менее привлекательному образцу «зависимого» компрадорского капитализма латиноамериканских «демокрадур»^{^[42]}. Отечественные исследователи обращают внимание на то обстоятельство, что «глобализация и порождаемые ею процессы подвергают испытанию на прочность и адаптивность традиционные модели поведения, образ жизни, способы мировидения, а также укорененные в массовом сознании ценности, ориентации, предрассудки»^{^[43]}.

Адаптация массового сознания к глобализационным процессам порождает весьма противоречивые процессы. С одной стороны, как реакция на кризис вообще и кризис идентичности, в частности, происходит рост этнофобий. Наиболее негативные чувства вызывают у русских, согласно данным опросов общественного мнения, такие этнические группы, как чеченцы, цыгане, азербайджанцы, эстонцы, евреи. Традиционно возрастающий в кризисных ситуациях антисемитизм продолжает проявляться как на бытовом, так и на политическом уровне. Однако, в силу ряда факторов (прежде всего, чеченской войны) он постепенно вытесняется этнофобией по отношению к «лицам кавказской национальности». Этнополитический стереотип “кавказцев” заменяет собой этнокультурный стереотип жителей Кавказа.

С другой стороны, происходит рост толерантности по отношению к западным странам и к отдельным этническим общностям стран. Материалы социологических опросов свидетельствуют, что снижается уровень недоверия к таким нациям, как американцы, немцы, японцы, по мере удаления от горячих и холодных войн. Вместе с тем, в плане восприятия западных стран сохраняются генерационные различия: люди старшего поколения склонны более настороженно относиться как к американцам, так к немцам и японцам. Как правило, именно эти нации остаются референтными для россиян. Так, в 1992 г. ответы на вопрос социологов «На какие страны нужно прежде всего ориентироваться России при выборе пути развития?», были получены следующие ответы: На Западную Европу – 24%, на Восточную Европу – 4%, на США – 28%, на Японию – 25%, на Южную Корею – 7%^{^[44]}.

Различия во взглядах молодого поколения на развитые страны связаны не только с незначительностью его исторической памяти. Глобализационный контекст в данной ситуации означает включенность в передовые информационные технологии, прежде всего, в Интернет. Умение молодых людей ориентироваться в «глобальной паутине», использовать ее возможности дает им ощущение приобщенности к Центру. Подобно тому, как молодые немцы в 1980-е годы демонстрировали свою склонность идентифицировать себя не с немецкими побежденными, а с англо-американскими победителями, российская молодежь, прежде всего столичная, посредством приобщения к Интернету хочет почувствовать себя немного американцами. Более половины молодых респондентов хотели бы поехать на Запад учиться или работать, но, в то же время, лишь 10% опрошенных выразили желание уехать из России навсегда.

«По мнению 34% нынешних россиян (опрос ВЦИОМ, август 2000 г.), большинство жителей России «уважительно» относятся к странам Запада; по оценке еще 35% -…нейтрально», - пишет Б.Дубин^{^[45]}. Он отмечает трансформацию настроений россиян по отношению к Западу как переход от эйфорических надежд периода перестройки к комплексу преследования, фиксирует возрастание ориентации «на символы национального целого, державного престижа, окрашенного в ностальгически радужные тона советского прошлого»^{^[46]}. Комплекс заговора отражается во мнениях респондентов, 56% которых согласны с утверждениями, что Запад пытается привести Россию к обнищанию и развалу», что «России никто не желает добра». Одновременно, респонденты проявляют весьма скромный интерес к «большому миру» даже в том, что касается разнообразия культур, истории цивилизаций.

Таким образом, помимо возрастных показателей, на восприятие «другого» россиянами в современном мире влияют показатели образовательные и региональные. Зависимость от типа поселения имеет свое региональное выражение и своеобразие, которое проявляется, вероятно, не столько в результатах опросов, сколько в образцах поведения. Например, трудно представить, какой цвет кожи представителей разных народов и рас мог бы вызвать интерес и удивление у москвичей. В то же время даже в крупных российских городах такой интерес неизбежен. Вспоминаю интервью чернокожего профессора филологии из Оксфордского университета, который работал в Перми в прошлом году. Его очень огорчали лишь уральские морозы, а также то, что периодически на улице к нему подходили разные люди, как правило, немолодые женщины, которые во что бы то ни стало хотели потрогать его руками. Можно только представить, какой фурор мог бы произвести его приезд в какой-нибудь поселок или деревню. На наш взгляд, этот пример является весьма показательным в том, что касается неравномерности, «слоистости» проникновения глобализационных процессов в российскую почву, в частности, на этнокультурном уровне.

Не случайно, а протяжении второй половины 1990-х годов, согласно опросам ВЦИОМ, чаще всего относили себя к европейцам россияне моложе 24 лет, с высшим образованием, жители Москвы и Санкт-Петербурга, в то время как 55-57% респондентов «никогда не ощущали своей принадлежности к истории и культуре Европы»^{^[47]}. По другим опросам, в России 11% опрошенных заявили о своей космополитической идентичности, т.е. самоидентификации индивида с миром как целым. Доля людей, считающих себя прежде всего «гражданами планеты Земля» варьирует от 2,3% (Норвегия) до 14% (Италия). Так что Россия входит в число пяти стран, в которых больше 10% продемонстрировали позитивную «глобальную идентификацию»^{^[48]}.

Глобализация обусловила во всем мире процесс преобразования ценностных оснований идентичностей. В России политика посткоммунистической модернизации по западному образцу нанесла серьезный урон чувству национальной идентичности. В результате возникли разочарование и фрустрациия как сочетание реакции на унижение от проигранного сражения и выявившегося ощущения собственной слабости. Однако, и в других странах социокультурные процессы в глобализационном контексте протекают неравномерно и болезненно. Как отмечает А.Смит, «принимая во внимание разнообразие мира в части исторического опыта стран, глубина исторической памяти народов, их представлений о своей самобытности, определяющей национальную идентичность индивидов, говорить о глобальной культуре несколько преждевременно». Прошедшее после исследование Смита десятилетие добавило немало нового в опыт человечества, и в этом опыте смешались весьма противоречивые события и тенденции. Появившийся в научном обороте термин «глокализация» в значительной степени демонстрирует удивительное и сложное сочетание глобализационных процессов с тенденциями, характеризующими стремление к укреплению локальных сообществ, их традиций и свойственной им идентичности. Следовательно, неравномерность и «слоистость» глобализационных процессов в социокультурной и политико-культурной сфере остается одним из важных компонентов характеристики современного общества, лишь фрагментарно и очень медленно приобретающего глобальную идентификацию.

3 Глобализация и потребление

3.1 Различные экономические системы в процессе глобализации

Существующие экономические системы можно анализировать двумя способами.

Первый способ - взглянуть на системы и сравнить их в их статическом состоянии: сравнить различные возможности, которые они предлагают для организации общества, функционирование и пр. Таким способом можно сравнить различия и сходства между рыночной и плановой типами экономики. В обеих этих системах общеэкономические решения увязаны между собой и осуществляются последовательно. Но в первой системе количество товаров и услуг, которое должно быть произведено, определяется законом спроса - потребления, а в условиях плановой экономики цены и объемы регулируются центральными властями и определяются планом.

Но говорить о существовании плановой и рыночной экономических систем как единственно возможных - это не только поверхностный, но и совершенно ошибочный подход. Всегда существовал и существует третий метод экономической организации человеческого общества. Это метод, основанный на взаимной договоренности и взаимообмене, действующий на базе традиции и совета ("консультации"). Таким способом на протяжении веков организована экономическая жизнь в деревнях Индонезии ("дезах", "desas"), где запрос необходимой продукции и ее предложение происходят на основе открытого и молчаливого соглашения, подтверждающего право получить эквивалентные товары взамен предложенных - даже спустя недели и месяцы. Такой способ взаимодействия представляет собой экономическую систему в не меньшей степени, чем рыночная или плановая системы экономической организации. Ведь и в наиболее развитых странах также существуют договоренности и взаимные консультации между местными и центральными властями, между различными социальными группами, компаниями, профсоюзами и пр.

Таким образом, академики и политики, провозглашающие лишь две теоретически жизнеспособные экономические системы нашего времени, а именно, рыночную экономику и плановую экономику (которая рухнула), либо совершенно наивны, либо совершают ошибку, принимая абсурдное желаемое за действительное.

Помимо статического метода существует также метод исследования экономических систем в их динамическом аспекте - исследование изменений самих систем во времени и тех изменений, которые они привносят в окружающий мир. Именно в этом контексте мы будем говорить о Глобализации и Глобальной экономической системе капитализма.

Глобализация - это процесс, в котором национальные экономические системы и их рынки вынуждены открываться для мира, для глобальной экономики. Они находятся под большим влиянием спроса, исходящего отовсюду, предложения, исходящего отовсюду, а также экономического давления, исходящего отовсюду.

Так, транснациональные корпорации действуют по всему миру. За последние 25 лет их число выросло в семь раз, что является экономической экспансией. Они торгуют не только продукцией и услугами, но совершают операции с землей, лесами, рабочей силой и технологиями. Они рекламируют свои товары везде, даже в самых отдаленных уголках земли. Они действительно иллюстрируют собой динамический аспект той системы, которая обычно представляется как свободная рыночная экономика. Но при ближайшем рассмотрении эта экономика оказывается вовсе не свободной. На основных глобальных рынках действует лишь небольшое число конкурентов; проникнуть на эти рынки практически невозможно, например, конкурентам с юга. Не менее 30% всего объема мирового экспорта осуществляется в ходе сделок между этими большими и могущественными компаниями. Так, вся торговля товарами в странах Юга сосредоточена в руках лишь пятнадцати транснациональных фирм.

Многие виды продукции, которой они торгуют, защищены патентами и другими многочисленными юридическими инструментами. Все это кажется свободным, но обычно предполагает свободу для меньшинства - для немногочисленной могущественной элиты.

Этот мировой процесс глобализации следует рассмотреть с трех позиций: важно понять, насколько он благотворен, необходим и устойчив.

Первая важная особенность: несмотря на то, что в ходе мировой экономической экспансии средний уровень дохода и потребления вырос во многих странах, развиваются различные формы поляризации и рассеяния, которые все больше и больше сопровождаются исключением ("exclusion") беднейших групп населения из экономического процесса. Образуются новые экономические полюса, и между ними частицы легко рассеиваются.

Самый высокий рост производства и инвестиций сейчас происходит в так называемых новых индустриальных государствах Азии, включающих в себя Китай и четырех "тигров" - Тайвань, Южную Корею, Гонконг и Сингапур. Но их быстрая экспансия идет параллельно со спадом на больших территориях Восточной Европы и части Африки, прилегающей к Сахаре. В то время как Китай наращивал свой рост (с 6,5% в 1978 г. до 10% в 1989 г.), производство и инвестиции в этом африканском регионе падали ежегодно на 4%. Мир действительно выглядит как динамичная, взрывающаяся вселенная, в которой есть не только прежние богатые, но и новые богатые - и не только прежние бедные, но и новые бедные.

Под влиянием гравитационных процессов происходит перераспределение доходов и богатства - не только между государствами, но и внутри государств. В 1960г., например, богатейшая одна пятая населения земли имела доход, в 30 раз превышавший доход беднейшей пятой части всего населения. По данным UNCTAD (1996), в 1991 на долю беднейших 20% населения земли приходилось лишь 3,6% мирового дохода, что существенно меньше, чем прежде. Но даже внутри богатых стран налицо тенденция перераспределения доходов в сторону неравенства. Поразительный факт того, что каждый пятый молодой американец знает, что такое голод, говорит сам за себя.

Вторая важная особенность: рост неравенства в мире сопровождается непрерывным, или даже экспоненциальным, ростом финансовых рынков. Объем сделок на финансовых рынках мира (банковские переводы, купля-продажа акций, облигаций, дериватов и пр.) превышает объем реальных сделок (с реальными товарами и услугами) не в два и не в десять, а в тридцать раз!

Это, с одной стороны, означает, что финансовые операции теряют реальную почву и подвержены воздействию сил дикой спекуляции. С другой стороны, это означает, что мировая экономика более чем когда-либо зависит от силы и движения частного капитала и контролируется им - от капитала, который находится в руках банков, частных спекулянтов и легиона инвестиционных фондов.

В своем движении частный капитал выбирает ту или иную экономику мира. Он решает, какой экономике развиваться, а у какой нет шанса. И, принимая свои решения, новые институциональные капиталисты - именно так мы должны их называть - не задумываются о социальной пользе приложения своих капиталов. Их компас - наивысшая финансовая прибыль. Страны и отрасли соревнуются за привлечение капиталов: снижаются затраты, увеличивается прибыль. В этих условиях у беднейших стран практически нет шанса привлечь капитальные вложения. Так, по данным UNCTAD за 1996 г., в 1980 г. 0,9% свободного иностранного капитала направлялось в 48 беднейших стран мира, а к 1993 г. эта цифра уменьшилась вдвое. Безусловно, недостаточный приток капитала означает замедление развития и, как следствие, увеличение долга. Например, пять африканских стран имеют внешний долг, в 12 раз превышающий стоимость всего их экспорта. При этом со стороны МВФ не наблюдается попыток найти выход из такого положения, когда беднейшие страны, будучи вынуждены вступить в мировую монетарную экономику, фактически из нее исключены из-за отсутствия притока капитала, в котором они сильно нуждаются.

Третья особенность процесса глобализации мировой экономики - это его воздействие на экологическую систему, обусловленное быстрым промышленным и технологическим развитием.

Повсеместно наблюдается непрерывное внедрение инноваций и промышленный рост, мы все знаем это. Но применение многих промышленных технологий - и старых, и новых - сильно влияет на окружающую среду. Меняется климат, на планете становится теплее. Истончается озоновый слой, вызывая рак кожи. Скорость использования невосполнимых ресурсов и редких материалов сейчас такова, что разрушительные последствия проявятся уже через 30 лет. При этом новые технологии доступны не всем. Они строго охраняются патентами (как правило, принадлежащими ТНК). В исследовательском докладе Европейской Комиссии открыто говорится о современной тенденции «непередачи» технологий с Севера на Юг. При увеличении капиталовложений в промышленное производство наблюдается уменьшение затрат человеческого труда: с семидесятых годов во многих странах общим местом стал рост безработицы.

Особо следует упомянуть о производстве и потреблении продуктов питания. Мировой объем их производства все еще растет, но в расчете на душу населения производство продуктов питания стоит на месте начиная с 1985 г. Одна из причин этого - рост населения. Другая - это то, что часть земель предназначена исключительно для производства продукции на экспорт и не кормит местное население. Так, уровень экспорта продуктов питания Бразилии сопоставим с уровнем массового голода в этой стране. Вообще, голод в мире растет. В 2000 г. около 600 миллионов людей испытывали хронический голод.

Таким образом, налицо следующие тенденции: растущее неравенство, усиление власти финансовых рынков (в их стремлении исключить из системы все, что не приносит прибыль), проблемы в экологии и, последнее - по счету, но не по значению! - бесплодные попытки борьбы с голодом. Какие выводы можно сделать из всего сказанного? Первое - это то, что плоды капиталистической глобализации далеко не однозначны, как их часто пытаются представить. Наблюдаемые тенденции указывают на то, что существующая экономическая система вот-вот взорвет свое собственное основание! Иными словами, этот большой и, возможно, последний эксперимент Западной цивилизации в попытке соблазнить мир своими ценностями мир бесперспективен, т.к. эта цивилизация неустойчива в силу следующего:

- она представляет собой динамическую систему, в которой объем финансовых трансакций превышает объем реальных сделок, что открывает дорогу спекулятивному хаосу и кризисам;

- она представляет собой систему, в которой отсутствует внутренний тормоз потребления и материальной экспансии. Но в случае, если природа достигнет предела своих возможностей, а рано или поздно это случится, то произойдет глубокий экономический кризис или экологический катаклизм.

- Она представляет собой систему, напоминающую живой человеческий организм. Но разве не жестоко было бы расчленить его, отрезав конечности, и разве смог бы организм существовать таким образом?

- Наконец, это система, функционирующая на благо меньшинства, все уменьшающейся группы стран и отдельных лиц, а не на благо всех народов и широких масс.

Старое предсказание Карла Маркса о том, что капитализм в конце концов разрушит сам себя, исполнится в тот момент, когда самого Маркса уже почти забыли.

3.2 Альтернативные экономические системы и пути развития

Таким образом, вопрос об альтернативных путях развития чрезвычайно актуален. Возможно ли найти способы предотвратить финансовую, социальную и экологическую катастрофы? Смогут ли развивающиеся страны выжить в условиях мировой экономики, которая кажется все еще сильной, но внутри уже распадается? Вопрос альтернативных экономических систем - как на национальном, локальном уровне, так и на международном, глобальном, уровне - является отнюдь не праздным.

Выбор более ответственной, более устойчивой формы экономического развития определяется тремя факторами:

Во-первых, существует необходимость в глубокой структурной реформе Международной Валютной Системы. Существующая система не только построена на чрезвычайно высокой спекулятивной мобильности частного капитала, который за это не платит никакого налога или пошлины, но и предусматривает монополию богатых стран использовать свои валюты - ключевые валюты - как единственную основу создания международных ликвидов. Страны Юга должны получить право регулируемого, но все же прямого, доступа к системе формирования денежной массы (money creation), например, к системе Права на Специальные Займы (Special Drawing Right) Международного Валютного Фонда. Без этого они никогда не смогут выплатить свои долги.

Но здесь существует одно ограничение (и мы подходим ко второму фактору). Богатые страны должны отойти от своей прерогативы в формировании международных валютных массивов. Они должны замедлить темп печатания своих денег. Что, по существу, означает, что они должны постепенно двигаться в направлении экономического – и финансового – насыщения: к экономике достаточности (economy of enough). Для богатых стран это может выглядеть, как жертва, но фактически такой процесс привнес бы в их жизнь устойчивость и перспективу. Рано или поздно богатые страны от этого не смогут уйти.

Третий фактор выбора альтернативного пути развития – построение более совершенной международной системы права. Если транснациональные корпорации при поддержке правительств ведут деятельность, которая нарушает права человека, то жертвы такой деятельности должны иметь возможность обратиться в Международный Суд Справедливости. Такой суд должен иметь право и возможность остановить неправовые действия, даже таких организаций, как Мировой Банк и МВФ. Особенно если нарушаются права, определяемые декларациями ООН (например, Декларация Прав Детей).

Глобальная экономика проникает все глубже в национальные системы, привнося в них неустойчивость и тенденцию к дезинтеграции. Используя статический метод, в качестве примеров рассмотрим экономические системы некоторых развивающихся стран, а также экономическую систему, предложенную Махатмой Ганди. Проблема развития состоит в том, чтобы на национальном и местном уровне при использовании рыночных методов человеческие, культурные и природные основы сохранили бы свою ценность. Ранее уже приводился пример экономических взаимоотношений обмена, основанных на взаимном доверии и традиции.

Так, в африканской экономике Убунту решения о том, что и сколько производить, принимаются, как правило, сообща. Такой же принцип положен в основу экономики Мин-Юнг (Корея) и экономики Ума на о.Сумба. Большая часть экономических сделок имеет вид товарообмена, при этом категория "богатства" рассматривается как богатство человеческих отношений. Вкладывают именно в них, и именно эти отношения обеспечивают безопасность и вознаграждение, особенно в трудные времена.

Идеи подобных взаимоотношений, но с новыми акцентами, были изложены в предложениях Махатмы Ганди, которые он сделал Освободительному Движению Индии перед Второй мировой войной. Эти предложения были названы "Альтернатива Ганди", которая отличалась от социалистической "Альтернативы Неру". В своей книге "Экономика, пояснительное введение" великий индийский христианский экономист С.Т.Куриен рассказывает о том, что Ганди всегда был почитателем традиционного экономического и административного уклада Индии - деревенской республики. Среди принципов, которые он предлагал, были следующие: a. Развитие экономики на уровне деревни; b. Форма совместного управления; c. Максимально возможная степень экономической самодостаточности. Каждое хозяйство, по его мнению, должно стать как можно более самодостаточным в производстве продукции первой необходимости - такой, как продукты питания и одежда.

Его идеалом было создание и сохранение многочисленных малых общин, обеспечивающих своих членов работой, во многом основанной на ручном труде. Предполагалось, что общины были бы связаны между собой посредством определенного числа горизонтальных сделок. Как сформулировано в так называемом Принципе Свадеси (Swadeshi Principle), "человек должен производить сам как можно больше из того, что ему нужно, и использовать то, что ближе всего к нему находится".

Это предполагает сведение до минимума транспортных издержек. Понятие эффективности также отлично здесь от эффективности рыночной экономики. В центре процесса - сам человек, и вся необходимая деятельность распределена в общине таким образом, что все ее члены могут принимать в ней участие - никто не исключен. Экономика Ганди - это экономика участия всех, экономика труда и достаточности. Она ориентирована не на потребности, мотивированные жадностью, а на потребности, обусловленные необходимостью. С этой точки зрения, техника занимает соответствующее, ограниченное место. "Я не против машин как таковых",- говорил Ганди. "Но безумием было бы считать, что машины экономят рабочую силу. Рабочая сила сэкономлена - а тысячи людей лишены работы и умирают от голода на улицах. Сейчас машины помогают малому меньшинству жить за счет эксплуатации масс".

Экономика Ганди как концепция все еще свежа в памяти и воздействует на умы. Невольно напрашивается вопрос, который ставил перед собой Ганди: что из того, что существует в обществе, можно сохранить и удержать под напором модернизации? Все это важно в отношении к уже существующим альтернативным экономическим системам типа Убунту, Ума и укладов некоторых других районов Индонезии. Могут ли эти экономические системы быть открыты для современных тенденций таким образом, чтобы их основополагающие принципы, претерпев некоторые изменения, сохранились, чтобы служить для экономического выживания и обновления?

Вот два интересных наблюдения в этой связи. Первое касается экономики Ума на о.Сумба. Оно доказывает, что даже такая замкнутая экономическая система может интегрировать в свою культуру и хозяйственные отношения элементы модернизации, подобно изменениям такого рода на Яве, в Индонезии. В общинах, основанных на взаимообмене, в систему экономических отношений включаются люди, получающие оплату за свой труд наличными деньгами. В случае успешного развития таких взаимоотношений, система взаимообмена продолжает успешно работать для всех участников. Скрытая жизнеспособность этих старейших традиционалистских экономических систем заключается в их умении избирать и применять те элементы современной монетарной рыночной экономики, которые вписываются в их иерархию ценностей и структуру культурных реалий.

Второе наблюдение свидетельствует о том, что идеи Ганди вдохновили и продолжают вдохновлять многих людей и целые группы мыслителей по всему миру. Здесь следует упомянуть имя английского экономиста Е.Ф.Шумахера. Шумахер, который умер несколько лет назад, не только в жестких формулировках предсказал приближающийся кризис Западной цивилизации, заметив ее полное пренебрежение к человеческой личности и природе. Он также искал другую экономику - как он говорил, экономику, где люди "имели бы значение". Это - эхо философии Ганди. Важность вклада Шумахера состоит в том, что он четко сформулировал важнейший принцип прогресса: каждая современная жизнеспособная экономическая система, в которой считаются с человеком, в которой обеспечено участие всех в экономическом процессе и в которой к природе относятся с должным уважением, должна произвести сознательный отбор технологий, которые она использует. Существуют "гуманные, оправданные" технологии, а также "негуманные" и "неоправданные". Необходимо мудро подойти к выбору технологий и, возможно, в ряде случаев отдать предпочтение простым способам технической организации на основе интенсивного использования человеческого труда, что совсем не означало бы регресс.

Шумахер был одним из первых современных экономистов, которые использовали понятие "достаточности" по отношению к экономике. Если вам постоянно хочется иметь все больше товаров потребления, вы не только возложите непосильную ношу на землю, но и превратитесь в раба своей нескончаемой жадности. Шумахер считал, что земля не вынесет чрезмерной нагрузки от транспорта (и здесь мысль Ганди). Кроме того, утверждал он, большие объемы международной торговли приводят к неэффективности экономики в глобальном масштабе и делают ее уязвимой для кризисов и экологических катастроф.

Теперь следует взглянуть на альтернативы развития экономики на национальном и местном уровне в динамике. Основной вопрос: возможно ли уравновесить на этом уровне негативные последствия экономической глобализации? Здесь мы подходим к проблеме так называемой "экономики достаточности".

Простейший способ объяснить суть такой экономики - использовать два символа: с одной стороны - туннель с интенсивным движением транспорта в одну сторону, с другой - цветущее дерево.

Туннель - это символ существующей экономической системы. В туннеле все автомобили сжаты в плотный поток однонаправленного движения к его светлому концу (=обещание богатства и счастья). С тем, чтобы пропустить как можно больше машин, скорость в туннеле (=рост эффективности) должна быть высокой. Медленным автомобилям там нет места. Они исключены из потока специальными знаками, расположенными у въезда в туннель (=безработные, инвалиды). В самом туннеле - шум и загрязнение. Но это представляется неизбежным, т.к. каждый хочет поддерживать высокую мобильность и стремится достичь света по возможности скорее.

Цветущее дерево также полно энергии развития и силы. В этом оно похоже на туннель. Но дерево не исключает ни одной своей клетки из процесса органического роста. Каждая клетка выполняет свою роль и функцию и принимается такой, как она есть. Дерево не наносит вреда окружающей среде, а лишь обогащает ее. Наконец, цветение дерева - более богатый и многообразный процесс, нежели движение в один конец.

Можно спросить: как происходит, что дерево так выгодно отличается в своем развитии от туннеля? Ответ прост: в любое дерево заложена формула (или мудрость), не позволяющая ему пытаться расти все выше и выше, до небес, с предельно возможной скоростью. Оно "знает", что в определенный момент его потенциал роста должен быть направлен на развитие вширь, а не только вверх. Чтобы цвести и приносить плоды, оно должно не направлять свои резервы исключительно на рост вверх, а отмобилизовывать их для других целей.

Так и в экономике. Если мы будем измерять все и вся ростом ВНП, средним доходом на душу населения и ростом эффективности, мы можем упустить "цветение". А оно означает возможность включения всех в процесс полезного труда, создание условий для удовлетворения насущных нужд, в том числе социальных и культурных, для всех членов общества. Для этого часть "энергии" должна быть затрачена на эти цели.

Так, например, в экономике Индонезии общий объем инвестиций в ВНП вырос за период с 1968 г. с 15% до 33,4%, а общий среднегодовой рост ВНП за последние годы не превышал 6,8%. Профессор Симитро Джоджохадикусомо, который привел эти цифры в интервью датской газете NRC, особенно разочарован цифрами, характеризующими занятость населения. 39% индонезийского работающего населения либо вообще не имеет работы, либо работает менее 35 часов в неделю. Не лучше ли было направить часть инвестиций на развитие трудоемких отраслей промышленности, особенно в сфере производства основных товаров и на создание рабочих мест?

Становится понятно, в каком направлении следует двигаться, чтобы развивать экономику. Такое развитие всегда предполагает некоторые ограничения: либо ограничение дальнейшего роста общего уровня дохода и потребления (что было бы обоснованным для богатых стран), либо ограничение инвестирования средств для достижения исключительно материальных, производственных показателей. Экономическая система, не принимающая этих ограничений, автоматически развивается в "туннельный" тип экономики. А экономика с одним из этих ограничений становится "цветущим деревом" - даже в условиях глобализации, т.к. степень уязвимости такой экономики по отношению к внешним процессам и шокам будет, безусловно, снижена.

Если могут существовать альтернативные пути развития на уровне национальных экономических систем, то существует ли такая возможность на уровне отдельных регионов, в условиях неизбежного влияния национального контекста? Здесь уместно привести пример хорошо известного опыта района Мондрагон в Испании.

В 1954 г. в земле Басков в рамках так называемого Мондрагонского проекта был создан небольшой рабочий кооператив. Духовным отцом этого проекта был католический священник, на который находился под неизгладимым впечатлением гражданской войны в Испании и который постепенно создал целую сеть самоуправляемых кооперативных предприятий в долине Лени. Предприятия пользовались услугами консультантов только что открытого технического колледжа, а финансирование их осуществлялось тоже новым кооперативным банком. В 1984 г. в регионе действовало не менее 85 промышленных кооперативных предприятий, на которых работало 20 000 их совладельцев, 6 сельскохозяйственных кооперативов, 4 кооператива в сфере обслуживания (включая медицинское обслуживание), 14 жилых кооперативов, 43 кооперативных школы с 31 000 учеников, 1 потребительский кооператив с 70 000 членов и один кредитный банк под названием "Из народного труда" с 500 000 клиентов. Такие замечательные результаты широко интегрированного, гуманного и экологически ответственного движения на региональном уровне могли быть достигнуты при условии применения двух принципов, а именно:

1) принцип совместного управления: никакая фирма или проект не начинался и не развивался без полного вовлечения всех работников в процесс принятия решений; и

2) принцип экономического ограничения: все члены и совладельцы должны были реинвестировать часть своих доходов на благо и развитие своих кооперативов. Была создана настоящая Экономика Заботы, которая и по сей день является свидетельством того, что даже в условиях модернизации и глобализации культурная демократия и общинный дух, под предводительством Справедливости, могут стать основой здорового экономического и экологического развития.

Мы изучили тенденции мировой экономики - ее невероятно динамичную глобализацию, а также некоторые альтернативные пути развития на национальном и региональном уровне.

В этой связи сначала возникает вопрос о неизбежности глобализации, а также о том, правы ли многие политики и бизнесмены, призывающие быстрее приспособиться к этому процессу - без этого мы, якобы, погибнем. Они заявляют: "У нас нет выбора - мы должны следовать требованиям мирового рынка". Утверждать это не только сомнительно и страшно, но и рискованно. Такие заявления звучат, словно слова гипноза, призванные направить мысли в определенное русло. Будто бы рынки, глобальную конкуренцию и пр. нужно рассматривать как силы, простирающиеся над нашими головами, словно идолы, и все мы, живые, должны бояться того, что эти идолы могут с нами сделать.

Страх не должен быть проводником, и такой узкий взгляд на реальность может легко ввести в заблуждение. Наши глаза должны быть широко раскрыты, чтобы видеть ирреальную суть нынешнего глобального экономического развития. Конечно, кто-то может думать и действовать так, будто мир равен его собственной динамической вселенной с вечным экономическим и технологическим прогрессом, и назвать это "реализмом". Но это не так. Рано или поздно все усилия достичь максимума эффективности и невиданного ускорения передвижения денежных потоков обречены на крах. По той простой причине, что они постепенно теряют связь с землей, с самой созданной Творцом реальностью.

Возможности людей, земли, окружающей среды слишком ограничены для безжалостного их использования во имя нашего счастья и благополучия, и в ближайшие годы это станет абсолютно ясно. Мое первое утверждение таково: творение Господа, наша собственная среда обитания человека, т.е. сама реальность, не на стороне гипнотического ее порабощения законами бесконечной гипердинамичной экономической вселенной. Она - на стороне ограниченных потребностей простых людей. И это вселяет надежду.

Мое другое замечание касается подхода к проблеме. Иногда люди, в том числе и христиане, теряют надежду, потому что рассматривают социальные и экономические альтернативы, как светокопии чертежей: красиво выполненные, но слишком сложные, чтобы их реализовать.

Интересен следующий пример. В Японии с начала 80-х годов существует так называемая Японская Сеть Солидарности (Japanese Solidarity Network). Эта сеть смогла соединить работу Движения потребителей Японии с нуждами и производственными возможностями профсоюзов и народных организаций Филиппин. Таким образом, они создали свою собственную систему, альтернативную экономической глобализации.

Автор статьи об этом проекте, Охаши Сеико, писал, что все началось с призыва о помощи, исходящего от группы безземельных филиппинцев, которые голодали из-за падения цен на сахар. Но вместо того, чтобы просить о финансовой поддержке, они требовали рынок в какой-либо стране вроде Японии. Поскольку движение потребителей в Японии располагало своей собственной системой поставок товаров, оно смогло удовлетворить просьбу филиппинцев и для этой цели основало корпорацию под названием "Альтернативная Торговля Японии" ("ATJ, Alter Trade Japan"). Филиппинские фермеры начали поставлять свои бананы через эту корпорацию (между прочим, это единственные экологически чистые бананы на японском рынке). "Мы рассматриваем торговлю как средство, способное принести пользу общине", - вот принцип этого сотрудничества.

Замечательно то, что на самих Филиппинах этот проект послужил основой для разработки пятилетнего плана развития всего региона, подобно Мондрагонскому проекту в Испании. Выращивание монокультуры, каковой являлись бананы, угрожало экологическому балансу в регионе. Поэтому фермеры решили что-то предпринять. "Нам нужен экологический баланс, который шел бы рука об руку с экономическим балансом", утверждали они. 1000 семей на Филиппинах теперь участвуют в этом проекте солидарности, который предусматривает заботу об окружающей среде. Но важным аспектом его является и маркетинг. По примеру японцев, филиппинские фермеры тоже решили создать свою собственную дистрибьютерскую сеть. Теперь у фермеров есть свои собственные магазины. Не замечательный ли пример того, как солидарность и взаимоподдержка перешагивают через границы? Этот пример показывает, что даже в условиях глобализации на региональном и местном уровне экономическая организация может приносить животворные плоды.

Заключение

Вступление человечества в эпоху экономического Постмодерна воздействует на все без исключения стороны процесса общественного воспроизводства, существенным образом меняя прежний механизм формирования общественных потребностей. При этом все стадии процесса общественного воспроизводства подвергаются достаточно жесткому контролю со стороны субъектов глобального макрорегулирования.

Производство, распределение, обмен и потребление различных экономических благ в современном мире из сферы экономического выбора, о котором как о главном преимуществе рыночной экономики говорят сторонники рыночной экономики, перемещается в сферу экономического диктата.

Как было показано в работе, общественные потребности представляют собой сложную многоуровневую систему, органично включающую в свою структуру разнообразные потребности социума и его отдельных субъектов, при этом объектами ее выступают результаты процесса общественного воспроизводства, понимаемые в широком смысле слова.

Как следствие процесс формирования общественных потребностей, на наш взгляд, есть многоплановый социально-экономический процесс, охватывающий три важнейших аспекта: воспроизводственный, информационный и социальный. Все три составляющие процесса формирования общественных потребностей взаимосвязаны. Так, любой воспроизводственный процесс предполагает аккумуляцию и учет информации об объекте воспроизводства, в данном случае — о хозяйстве в целом. Информация, в свою очередь, выступает обязательным начальным условием любого хозяйственного процесса, при этом объемы располагаемой хозяйствующими субъектами информации могут быть различными. Механизмы получения субъектами необходимой хозяйственной информации зависят от многих факторов, среди которых важнейшими являются связь производства и потребления, тип организации хозяйства, характеристика хозяйственной среды. Процесс формирования системы общественных потребностей направлен на результаты общественного воспроизводства, понимаемые в широком смысле слова, т.е. включающие формирование ценностных ориентиров социума и отдельного человека в нем. Следовательно, формирование общественных потребностей есть процесс социальный.

Как политэкономическая категория общественные потребности могут рассматриваться в широком и узком смысле слова.
В первом случае они выражают отношения по поводу эволюции хозяйственных систем, во втором — по поводу воспроизводства и развития одной конкретной хозяйственной системы. При этом общественные потребности всегда отражают макрохозяйственные связи, складывающиеся в исследуемом хозяйстве (хозяйствах), и представляют информационные потоки, характеризующие связь производства и потребления, тип воспроизводственного процесса.

Общественные потребности — одно из ключевых понятий хозяйственной системы. Любая хозяйственная система имеет своим исходным пунктом определенную систему общественных потребностей. Общественные потребности самым непосредственным образом принимают участие в формировании функционального хозяйственного пространства. Кроме того, как было показано в работе, общественные потребности выступают непременным условием процесса общественного воспроизводства, а также важнейшим его результатом. Механизм реализации общественных потребностей напрямую связан с исходным и основным производственными отношениями хозяйственной системы.

Общественные потребности, следовательно, призваны занимать особое, центральное место в современном категориальном аппарате теории хозяйства.

Поскольку формирование общественных потребностей есть многоуровневый воспроизводственный, информационный и социальный процесс, то его исследование ведется по нескольким направлениям:

1) общеэволюционном — как эволюции систем общественных потребностей, функционирующих в различных типах хозяйства, а также эволюции отдельных подсистем целостной системы общественных потребностей;

2) конкретно-историческом — как воспроизводства системы общественных потребностей в рамках определенной системы хозяйства;

3) футурологическом — как выявление тенденций становления системы общественных потребностей качественно новой системы хозяйства, еще не существующей как целостной системы.
В данном случае предметом исследования выступают потребности общественного развития.

Ввиду того, что общественные потребности есть потребности социума, опосредованные макрохозяйственными связями, последние накладывают существенный отпечаток на процесс формирования общественных потребностей. В современных условиях все без исключения макрохозяйственные связи подвергаются жесткому воздействию со стороны субъектов глобального мироустройства.

Проблема экономического выбора, касающаяся производства, распределения, обмена и потребления различных экономических благ в постмодернистском мире, трансформируется в проблему экономического диктата.

Подводя итоги исследования процесса формирования общественных потребностей и процесса их макрорегулирования, следует отметить, что данные процессы протекают в качественно новых условиях. Главным содержанием современной эпохи является дальнейшее обобществление производства и глобализация. На их фоне идет становление экономического Постмодерна. Характерными чертами эпохи Постмодерна следует признать:

— усиление рычагов регулирования и регламентации всей жизни современного социума;

— целенаправленное формирование определенного типа человека — человека экономического;

— замещение общественно нормальных потребностей псевдообщественными на всех уровнях;

— создание сложного механизма воздействия на систему общественных потребностей с целью манипуляции ими и корректировки процесса общественного воспроизводства отдельных стран и регионов.

Противодействовать наметившимся тенденциям Постмодерна возможно, только объединив все здоровые силы мирового сообщества, ориентированные не на экономизм, а на иные, более содержательные ценности общественного развития.

Необходимо отметить, что формирование общественных потребностей происходит по-разному в различных типах экономики, однако с течением времени, с глобализацией и интернационализацией мировой экономики различия эти стираются и становятся все менее существенными.

Список использованной литературы

1. Ахиезер А.С. Проблема рефлексии в русской культуре//Релятивистская теория нации. М.,1998

2. Бирюкова М.А. Глобализация: интеграция и дифференциация культур // Философские науки, № 4. 2000

3. Большой экономический словарь/Под ред. А.Н.Азрилияна. — М.: Институт новой экономики, 1999

4. Вайденфельд В. Куда идут немцы? О морально-политическом будущем объединенной Германии//Россия и Германия в Европе. М.,1998

5. Валлерстайн И. Глобализация или переходная эпоха? / И. Валлерстайн // Красные холмы; Альманах. – И., 1999

6. Владимирова И.Г. Глобализация мировой экономики: проблемы и последствия // Менеджмент в России и за рубежом, 2001 - №3

7. Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы//Полис.1999.№5.С.92.

8. Глобализация. Модернизация. Россия. Круглый стол // Полис. 0 2003. - №2

9. Долгов С.И. Глобализация экономики: новое слово или новое явление? — М.: ОАО «Изд-во «Экономика», 1998

10. Дубин Б. Запад, граница, особый путь: символика «другого» в политической мифологии современной России//Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2000. №6

11. Загладин Н.В. Глобализация в контексте альтернатив исторического развития / Н.В.Загладин // Международная экономика и международные отношения. – 2003. - №8

12. Здравомыслов А. К обоснованию релятивистской теории нации//Релятивистская теория нации. М.,1998

13. Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития. //Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 2

14. Кефели И.Ф. Перспективы человека в глобализирующемся мире / И.Ф.Кефели. – СПб.: Санкт-Петербург. филос. Об-во, 2003

15. Коллонтай В.М. О неолиберальной модели глобализации / В.М.Коллонтай // Мировая экономика и международные отношения. – 1999. - №10

16. Колосов В.А. Геополитика и политическая география / В.А.Колосов, Н.С.Мироненко. – М.: Аспект-Пресс, 2002

17. Кох Р. Менеджмент и финансы от А до Я. — СПб: Издательство «Питер», 1999

19. Мартин Г.-П., Шуманн Х. Западня глобализации: атака на процветание и демократию/Пер. с нем. — М.: Издательский дом «АЛЬПИНА», 2001

20. Межуев В.М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации // Полития. № 3. 2000

21. Мовсесян А.Г. Мировая экономика / А.Г. Мовсесян, С.Б. Огнивцев. – М.: Финансы и статистика, 2001

22. Молчанов М. Истоки российского кризиса: глобализация или внутренние проблемы//Полис.1999.№5

23. Назарбаев Н.А. Идейная консолидация общества как условие прогресса Казахстана. Алматы, 1993

24. Орлов Ф.Н. Социальные издержки глобализации // Социологические исследования. № 7, 2001

25. Панарин А. С. "Имперская республика" на пути к мировому господству // Общественные науки и современность. № 4. 1999

26. Пантин В.И. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии и исследования / В.И. Пантин, В.В. Лапкин // Полис. – 2002. - №2

27. Переосмысливая современность. Материалы международной конференции // Полис. 2003. - №2

28. Покровский Н.Е. Глобализационные процессы и возможный сценарий их воздействия на российское общество

29. Постиндустриальный мир и процессы глобализации. //Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 3

30. Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М., 2000

31. Программа действий по дальнейшему осуществлению «Повестки дня на XXI век»: Принята XIX Специальной сессией Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в июне 1997 года // Зеленый мир. – 1998

32. Рукавишников В., Халман Л., Эстэр П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравнения. М.,1998

33. Семенко С.И. Глобализация и социокультурная динамика: личность, общество, культура /С.И.Семенко // Полис. - №1. – 2003

34. Федоров Ю. Критический вызов для России / Ю.Федоров // Pro et Contra/ - М., 1999. – Т. 4. - №4

35. Федотова Н.Н. Возможна ли мировая культура? // Философские науки. № 4. 2000.

36. Экономическая энциклопедия/Гл. ред. Л.И.Абалкин. — М.: ОАО «Издательство «Экономика», 1999

37. Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1995. №6.

[1] Покровский Н.Е. Глобализационные процессы и возможный сценарий их воздействия на российское общество

[2] Владимирова И.Г. Глобализация мировой экономики: проблемы и последствия // Менеджмент в России и за рубежом, 2001 - №3

[3] Постиндустриальный мир и процессы глобализации. //Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 3. — С. 91

[4] Кох Р. Менеджмент и финансы от А до Я. — СПб: Издательство «Питер», 1999. — С. 65

[5] Владимирова И.Г. Глобализация мировой экономики: проблемы и последствия // Менеджмент в России и за рубежом, 2001 - №3

[6] Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития. //Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — № 2. — С. 15

[7] Долгов С.И. Глобализация экономики: новое слово или новое явление? — М.: ОАО «Изд-во «Экономика», 1998, С. 171

[8] Экономическая энциклопедия/Гл. ред. Л.И.Абалкин. — М.: ОАО «Издательство «Экономика», 1999, С. 243

[9] Большой экономический словарь/Под ред. А.Н.Азрилияна. — М.: Институт новой экономики, 1999, С. 444

[10] Мартин Г.-П., Шуманн Х. Западня глобализации: атака на процветание и демократию/Пер. с нем. — М.: Издательский дом «АЛЬПИНА», 2001, С. 20

[11] Там же, С. 142—143

[12] Иванов Н. Глобализация и проблемы оптимальной стратегии развития.//Мировая экономика и международные отношения. — 2000. — №2. — С. 18

[13] Валлерстайн И. Глобализация или переходная эпоха? / И. Валлерстайн // Красные холмы; Альманах. – И., 1999

[14] Федоров Ю. Критический вызов для России / Ю.Федоров // Pro et Contra/ - М., 1999. – Т. 4. - №4, С. 5

[15] Кефели И.Ф. Перспективы человека в глобализирующемся мире / И.Ф.Кефели. – СПб.: Санкт-Петербург. филос. Об-во, 2003, С. 103

[16] Программа действий по дальнейшему осуществлению «Повестки дня на XXI век»: Принята XIX Специальной сессией Генеральной Ассамблеи Организации Объединенных Наций в июне 1997 года // Зеленый мир. – 1998. – С.3

[17] Кувалдин В.Б. Глобализация – светлое будущее человечества? / В.Б. Кувалдин // Независимая газета. – 2000. – 11 окт.

[18] Глобализация. Модернизация. Россия. Круглый стол // Полис. – 2003. - №2. – С.38

[19] Переосмысливая современность. Материалы международной конференции // Полис. 2003. - №2. – с. 30

[20] Мовсесян А.Г. Мировая экономика / А.Г. Мовсесян, С.Б. Огнивцев. – М.: Финансы и статистика, 2001. С. 76

[21] Пантин В.И. Эволюционное усложнение политических систем: проблемы методологии и исследования / В.И. Пантин, В.В. Лапкин // Полис. – 2002. - №2. – С. 6

[22] Переосмысливая современность. Материалы международной конференции // Полис. – 2003. - №2. – С.30

[23] Глобализация. Модернизация. Россия. Круглый стол // Полис. 0 2003. - №2. – с. 35

[24] Переосмысливая современность. Материалы международной конференции // Полис. – 2003. - №2. С. 27

[25] Семенко С.И. Глобализация и социокультурная динамика: личность, общество, культура /С.И.Семенко // Полис. - №1. – 2003. – С. 7

[26] Загладин Н.В. Глобализация в контексте альтернатив исторического развития / Н.В.Загладин // Международная экономика и международные отношения. – 2003. - №8. – С. 3

[27] Загладин Н.В. Глобализация в контексте альтернатив исторического развития / Н.В.Загладин // Международная экономика и международные отношения. – 2003. – №8 – С.3

[28] Колосов В.А. Геополитика и политическая география / В.А.Колосов, Н.С.Мироненко. – М.: Аспект-Пресс, 2002. – С. 197

[29] Коллонтай В.М. О неолиберальной модели глобализации / В.М.Коллонтай // Мировая экономика и международные отношения. – 1999. - №10. – С. 3

[30] Межуев В.М. Проблема современности в контексте модернизации и глобализации // Полития. № 3. 2000. С. 102-115

[31] Практика глобализации: игры и правила новой эпохи. М., 2000. С. 133-134

[32] Панарин А. С. "Имперская республика" на пути к мировому господству // Общественные науки и современность. № 4. 1999. С. 146-157

[33] Панарин А. С. "Имперская республика" на пути к мировому господству // Общественные науки и современность. № 4. 1999. С. 146-157

[34] Федотова Н.Н. Возможна ли мировая культура? // Философские науки. № 4.2000. С.58-68.

[35] Бирюкова М.А. Глобализация: интеграция и дифференциация культур // Философские науки, № 4. 2000. C.33-42

[36] Орлов Ф.Н. Социальные издержки глобализации // Социологические исследования. № 7,2001. С.13-22

[37] Назарбаев Н.А. Идейная консолидация общества как условие прогресса Казахстана. Алматы, 1993. С. 10

[38] Здравомыслов А. К обоснованию релятивистской теории нации//Релятивистская теория нации. М.,1998. С.13.

[39] Вайденфельд В. Куда идут немцы? О морально-политическом будущем объединенной Германии//Россия и Германия в Европе. М.,1998. С.252.

[40] Ахиезер А.С. Проблема рефлексии в русской культуре//Релятивистская теория нации. М.,1998. С.44.

[41] Молчанов М. Истоки российского кризиса: глобализация или внутренние проблемы//Полис.1999.№5.С.106.

[42] Там же. С.102.

[43] Володин А.Г., Широков Г.К. Глобализация: истоки, тенденции, перспективы//Полис.1999.№5.С.92.

[44] Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 1995. №6.

[45] Дубин Б. Запад, граница, особый путь: символика «другого» в политической мифологии современной России//Экономические и социальные перемены. Мониторинг общественного мнения. 2000. №6. С.25.

[46] Там же.

[47] Дубин Б. Указ соч. С.28.

[48] Рукавишников В., Халман Л., Эстэр П. Политические культуры и социальные изменения. Международные сравненияМ.,1998

Потребление в системе глобализационных сообществ