Афганская проблема в ирано-пакистанских международных отношениях в 90-ых гг. 20 – начале XXI вв.
Реферат: Афганская проблема в ирано-пакистанских международных отношениях
в 90-ых гг. XX - начале XXI вв.
Укрепление добрососедских
отношений с Ираном - традиционно одна из приоритетных задач внешней политики Пакистана.
Изначально стабильность на западном фланге была важным фактором укрепления геополитического
положения Пакистана, особенно вследствие почти непрерывной напряженности его отношений
с Индией. Значение иранского вектора внешней политики Пакистана для его геополитических
интересов сохранилось и на современном этапе.
По территории и
вдоль морского побережья Ирана пролегают сухопутные и водные коммуникации, связывающие
Пакистан со странами Юго-Западной Азии и Турцией (и далее - с Европой). Пакистан
и Иран имеют взаимные экономические интересы, участвуют в Организации экономического
сотрудничества (ОЭС).
Фактор обоюдного
притяжения Пакистана и Ирана - конфессиональная общность: ислам играет огромную
роль во внутриполитической жизни обеих стран, его влияние ощутимо и во внешней политике
Пакистана, хотя и в значительно меньшей степени по сравнению с деятельностью Ирана
на международной арене. Пакистан и Иран взаимодействуют, в частности, в рамках Организации
исламская конференция. Существенное и неоднозначное влияние на пакистано-иранские
отношения оказывает наличие в Пакистане многочисленной шиитской общины. Шииты составляют
около 20% населения страны и имеют немалый политический и экономический вес. Иран,
в свою очередь, обладает значительным влиянием на шиитскую общину Пакистана.
В укреплении добрососедства
и сотрудничества с Пакистаном нуждается и Иран, внешнеполитическое положение которого
на протяжении более двух десятилетий осложнено противостоянием с США, столкновением
геополитических интересов с Саудовской Аравией, разногласиями с некоторыми другими
арабскими монархиями. Для иранской стороны особенно важно то, что Пакистан, проводя
курс на укрепление контактов с Саудовской Аравией и другими странами-участницами
Совета сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ), традиционно
дистанцируется от ирано-арабских противоречий.
В рамках стратегических
курсов Исламабада и Тегерана на обеспечение взаимоотношений добрососедства и сотрудничества
существуют и острые проблемы, имеющие важное значение для внешне - и внутриполитических
интересов сторон. Во второй половине 90-х годов фактором серьезного осложнения отношений
Исламабада и Тегерана стали противоречия по вопросу о путях урегулирования афганского
конфликта. Как известно, власти Пакистана сделали ставку на движение "Талибан",
возникновение и утверждение которого на военно-политической арене Афганистана состоялось
при широком содействии пакистанских спецслужб. Иную позицию занял Тегеран. Руководство
ИРИ отказалось признать легитимность власти талибов и сохранило контакты с Б. Раббани,
продолжая считать его законным президентом Афганистана. Тегеран оказывал политическую
поддержку и всестороннюю помощь военно-политическому руководству хазарейцев-шиитов
и других непуштунских этносов.
Трагические события,
сопутствовавшие захвату военными формированиями движения "Талибан" главного
города Северного Афганистана Мазари-Шарифа в августе 1998 г., вызвали новый виток напряженности в отношениях между Тегераном и Исламабадом, поскольку в руках
талибов оказалась большая группа иранских граждан, в том числе дипломаты, находившиеся
в Мазари-Шарифе. Высшее руководство ИРИ настаивало на принятии Исламабадом срочных
мер для обеспечения их безопасности и скорейшего освобождения. В послании президента
ИРИ М. Хатами премьер-министру Пакистана Н. Шарифу было подчеркнуто, что бездействие
пакистанской стороны в этом вопросе окажет неблагоприятное воздействие на взаимоотношения
двух стран.
В середине сентября
того же года Тегеран посетил министр иностранных дел Пакистана С. Азиз, который
привез послание главы правительства президенту ИРИ. В нем было подчеркнуто, что
пакистанская сторона выступает за формирование в Афганистане правительства на широкой
базе - при участии представителей основных политических сил страны.
Власти Пакистана
осудили убийство иранских дипломатов в Мазари-Шарифе в августе 1998 г., при их посредничестве была освобождена группа иранских граждан.
Генерал П. Мушарраф,
став главой исполнительной власти в Пакистане (октябрь 1999 г.), один из первых своих визитов за рубеж совершил в Тегеран (7-8 декабря 1999 г.). Главным вопросом во время его переговоров с высшим руководством Ирана было взаимодействие Исламабада
и Тегерана в урегулировании афганского конфликта.
В конце 90-х годов
отношение Тегерана к движению "Талибан" как реальной силе на военно-политической
арене Афганистана несколько смягчилось: продолжая оказывать помощь "Северному
альянсу", власти ИРИ вступили в контакты с администрацией талибов на неофициальной
основе. Немалую роль в подвижках политики Тегерана на афганском направлении сыграл
Исламабад.
Негативное влияние
пакистано-иранских разногласий по проблеме афганского урегулирования на взаимоотношениях
двух стран усугубилось нарастанием суннитско-шиитского противостояния в Пакистане
на протяжении 90-х годов, особенно во второй половине десятилетия. Участившиеся
убийства иранских граждан, оказавшихся в Пакистане, нападения на представительства
Ирана и другие акции участников экстремистских суннитских организаций вынудили Тегеран
сократить персонал посольства ИРИ в Исламабаде в конце 1998 г., а в 1999 г. принять решение о закрытии иранских культурных центров в Пакистане5.
(Они функционировали в Исламабаде, Лахоре, Равалпинди и Пешаваре.)
Особое беспокойство
руководителей обеих стран вызывало то, что суннитско-шиитские столкновения в Пакистане,
ранее возникавшие стихийно, стали носить организованный характер. Принятый правительством
Пакистана в 1997 г. "Антитеррористический акт", в соответствии с которым
были арестованы десятки руководителей и сотни активистов экстремистских организаций
религиозного толка, оказался недостаточно эффективной мерой для погашения суннитско-шиитской
вражды, мощным катализатором которой был режим движения "Талибан" в соседнем
Афганистане. Процесс нарастания межсектантской розни в Пакистане, естественно, вызывал
серьезное беспокойство в Тегеране. Так, в октябре 1999 г., после того, как несколько пакистанских городов захлестнула волна массовых беспорядков на религиозной
почве, министерство иностранных дел ИРИ выразило серьезную обеспокоенность усилением
суннитско-шиитского противостояния.
Всплеск террористических
актов на межсектантской почве вынудил пакистанские власти усилить меры обеспечения
безопасности посольства ИРИ и иранских дипломатов. В апреле 2000 г., после убийства в Карачи одного из лидеров наиболее влиятельной организации шиитов Пакистана
"Техрик-и Нифаз-и Фикх Джафария" ("Движение за осуществление джафарийского
фикха"), министерство внутренних дел Пакистана потребовало от властей Исламского
эмирата Афганистан закрыть тренировочные лагеря на контролируемой ими территории,
в которых нашли прибежище лица, совершившие преступления на межсектантской почве
в Пакистане, и выдать их пакистанской стороне. Одновременно министерство внутренних
дел потребовало от руководителей ультрадикальных организаций - суннитской
"Сипах-и Сахаба-и Пакистан" ("Армия друзей Пакистана") и шиитской
"Сипах-и Мухаммад" ("Армия Мухаммада") - немедленно прекратить
террористические акты, предупредив, что в противном случае в отношении этих организаций
будут приняты строгие меры. Однако предупреждения, как и упомянутый выше "Антитеррористический
акт" 1997 г., оказались недостаточными для прекращения розни в тот период.
Официальные и общественно-политические
круги Пакистана осудили террористические акты, осуществленные 11 сентября 2001 г. в США. Исламабад оказал поддержку антитеррористической операции в Афганистане в предложенном Вашингтоном
формате: были установлены тесные контакты между спецслужбами двух стран, американская
авиация получила возможность использовать воздушное пространство и военно-воздушные
базы Пакистана и т.д.
Позиция Ирана существенно
отличалась от пакистанской. Тегеран осудил террористические акты, совершенные 11
сентября 2001 г. в США. Вместе с тем иранские власти не дали разрешения на использование
воздушного пространства своей страны военными самолетами США и их союзников по антитеррористической
коалиции. После начала 7 октября того же года военной операции в Афганистане высшие
государственные деятели ИРИ выступили с резкими заявлениями в адрес США, настаивая
на немедленном прекращении бомбардировок афганской территории. В то же время Тегеран
увеличил помощь "Северному альянсу", вооруженные формирования которого
активно участвовали в военных действиях.
В процессе интенсивных
пакистано-иранских контактов между сторонами обозначились серьезные разногласия
по вопросу о послевоенном урегулировании в Афганистане. Иранская сторона настаивала
на том, что "правительство Б. Раббани в качестве законной власти, признанной
ООН, должно выполнить свою миссию до конца и сформировать будущее правительство".
Предоставление таких полномочий правительству Б. Раббани, фактически утратившему
влияние в Афганистане и, главное, представляющему непуштунскую часть афганского
общества, было неприемлемо для Исламабада. Пакистанскую сторону не устраивало также
стремление Тегерана ограничить роль бывшего короля Афганистана, пользовавшегося
поддержкой Вашингтона, в послевоенном урегулировании.
Исламабад и Тегеран
были заинтересованы в устранении разногласий по афганской проблеме и общем укреплении
взаимоотношений и поддерживали активные контакты. Так, 7 ноября того же, 2001 г. с краткосрочным визитом Тегеран посетил генерал П. Мушарраф. Незапланированная ранее поездка в
столицу ИРИ была связана с предстоявшим выступлением пакистанского руководителя
на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Стороны обсудили основные вопросы, которые
П. Мушарраф намеревался осветить в своем выступлении на форуме ООН; при этом в центре
внимание, естественно, находилась афганская проблема.П. Мушар-раф и М. Хатами договорились
усилить взаимодействие на афганском направлении и активизировать сотрудничество
в экономической и других сферах.
Выступая на пленарном
заседании ГА ООН 10 ноября того же года, П. Мушарраф высказался за "усиление
роли ООН в урегулировании конфликтов в Афганистане и других регионах, порождающих
и питающих экстремизм и терроризм". Президент Пакистана призвал международное
сообщество проводить различие между террористами и теми, кто борется за реализацию
законных прав своих народов, закрепленных в соответствующих резолюциях ООН. (Вполне
очевидно, что имелась в виду, в первую очередь, кашмирская проблема.) Такая постановка
вопроса была созвучна трактовке борьбы с терроризмом, неоднократно высказывавшейся
высшими руководителями Ирана применительно к палестинской проблеме.
Во время визита
министра иностранных дел ИРИ К. Харрази в Исламабад в конце ноября того же, 2001,
года главы внешнеполитических ведомств двух стран рассмотрели перспективы расширения
торгово-экономических связей между Пакистаном и Ираном. Была достигнута договоренность
о создании совместной технической комиссии по строительству газопровода из Ирана
в Пакистан, при этом стороны рассчитывали на то, что в проекте будет участвовать
и Индия, испытывающая острую нехватку углеводородного сырья.
В процессе пакистано-иранских
контактов проявилось различие позиций сторон по одному из ключевых аспектов послевоенного
урегулирования ситуации в Афганистане - в вопросе о сохранении военного присутствия
США и их союзников в этой стране после разгрома основных вооруженных формирований
движения "Талибан". Исламабад продолжил и продолжает активное сотрудничество
с Вашингтоном и после крушения режима талибов, в том числе в вопросе о размещении
международных миротворческих сил в Афганистане (при этом исключалось участие в них
пакистанских воинских подразделений). Иранская же сторона считала возможным присутствие
на территории Афганистана только наблюдателей ООН для отслеживания ситуации в стране.
Афганская проблема
находилась в фокусе внимания высших государственных деятелей Пакистана и Ирана и
впоследствии. Вместе с тем, как и на начальном этапе антитеррористической операции.
Исламабад и Тегеран предпочли отодвинуть на второй план разногласия. Немалую роль
в этом сыграло то, что процесс формирования государственных структур возрождаемого
к мирной жизни Афганистана жестко контролировался западной дипломатией. Вполне определенные
обязательства о невмешательстве во внутренние дела Афганистана наложила на Исламабад
и Тегеран Кабульская декларация, подписанная 22 декабря 2002 г. высшими государственными деятелями шести сопредельных с Афганистаном стран, в том числе Пакистана
и Ирана. Учитывая сложившуюся ситуацию вокруг Афганистана и исходя из интересов
своих стран, руководители Пакистана и Ирана сосредоточили усилия на сотрудничестве
по другим вопросам, особенно в торгово-экономической сфере.
В конце декабря
2002 г. президент ИРИ С.М. Хатами посетил Пакистан впервые после прихода к власти
в этой стране военных во главе с П. Мушаррафом в октябре 1999 г. Переговоры на высшем уровне также впервые за предшествовавшие несколько лет были сконцентрированы
на укреплении торгово-экономических связей, а не на региональных проблемах, так
или иначе связанных с афганским конфликтом. Во время трехдневного пребывания главы
Ирана в Пакистане были подписаны три соглашения и меморандум о взаимопонимании по
вопросам сотрудничества в таких областях, как автодорожное и железнодорожное сообщение,
новейшие технологии, энергетика, образование и некоторых других. Особое внимание
стороны уделили строительству газопровода Иран - Пакистан - Индия протяженностью
1400 км. Согласно прогнозам, Пакистан сможет обеспечивать свои растущие потребности
в природном газе в основном за счет собственных ресурсов, в том числе благодаря
вводу в эксплуатацию новых месторождений. Заинтересованность Исламабада в реализации
вышеуказанного проекта определяется в первую очередь расчетами на доходы в 300-400
млн. долл. в год от транзита газа по пакистанской территории. Строительство газопровода
укрепило бы также позиции Пакистана в отношениях как с Ираном, так и с Индией.
Совместное заявление
глав двух государств, подписанное по завершении визита С.М. Хатами, было посвящено
в основном взаимодействию Пакистана и Ирана в экономической сфере. Стороны подчеркнули
намерение сотрудничать в восстановлении разрушенной войной экономики Афганистана.
В то же время в совместном заявлении были опущены острые региональные проблемы,
в том числе кашмирская. Между тем, согласно сообщениям пакистанских средств
массовой информации, президент Ирана заявил о готовности Тегерана посредничать между
Исламабадом и Дели в урегулировании кашмирского спора: иранская сторона проявила
свое традиционное стремление дистанцироваться от противоречий между Пакистаном и
Индией, стремясь избежать осложнения отношений с Дели.
Несмотря на активизацию
политико-дипломатических контактов Исламабада и Тегерана, охватывающих также сферу
экономических связей, объем товарооборота Пакистана с Ираном невелик: в 2002/03
ф. г. он составил 263 млн. долл., в том числе экспорт - всего 63 млн. долл. Основная
статья импорта Пакистана из Ирана - нефть и нефтепродукты (более 2/3 общего объема
ввоза). Традиционные статьи пакистанского экспорта в соседнюю страну - рис, пшеница,
фрукты и некоторые другие виды продовольствия, строительные материалы, продукция
легкой промышленности (включая хлопчатобумажные изделия) и т.д.
Небольшой объем
пакистанского экспорта в Иран во многом вызван ставшими по существу регулярными
запретами, вводимыми иранской стороной на ввоз сельскохозяйственной продукции вследствие
ее несоответствия требованиям карантинной инспекции Ирана. Так, еще в 2000 г. был запрещен ввоз в Иран фруктов (главным образом манго и цитрусовых) и пшеницы. Несмотря на настойчивые
усилия пакистанской стороны добиться снятия запрета на ввоз указанных товаров, решение
проблемы затянулось. Аналогичная ситуация сложилась с реализацией подписанного еще
в мае 1999 г. двустороннего соглашения об отмене двойного налогообложения - его
вступление в силу задержалось на несколько лет. В целях стимулирования торгово-экономических
связей пакистанские власти предложили Тегерану договориться о взаимном снижении
верхней планки импортных тарифов до 10%, упрощении карантинных требований и т.д.
Судя по всему, переговоры между сторонами и в этой сфере могут затянуться.
Иранский рынок особенно
привлекателен для пакистанских экспортеров, поскольку перевозка товаров по связывающим
две страны автомобильным дорогам позволяет существенно снизить транспортные расходы,
возрастающие при доставке товаров в другие соседние страны по морю. Однако перспективы
увеличения пакистанского экспорта в Иран в масштабах, обеспечивающих возможность
сбалансировать товарооборот, ликвидировав хронический торговый дефицит, малоутешительны.
Несмотря на активизацию пакистано-иранских контактов на высоком уровне, продолжается
стагнация экономического сотрудничества между двумя странами, проявляющаяся в первую
очередь в сфере торговых связей. Выбор пакистанских товаров, пользующихся спросом
иранской стороны, ограничен. В тех же товарах, поставку которых Исламабад мог бы
нарастить, Тегеран не заинтересован. Остаются расчеты на компенсирование огромного
дефицита в торговле с Ираном за счет доходов от транзита иранского газа в Индию
- одного из факторов, определяющих заинтересованность пакистанских властей в строительстве
газопровода Иран - Пакистан - Индия.
Однако для индийской
стороны прокладка газопровода из Ирана через территорию Пакистана оказалась неприемлемой.
Дели, несмотря на потепление отношений между двумя странами, мотивировал свой отказ
участвовать в проекте сомнением в способности пакистанских властей обеспечить безопасность
газопровода. Из-за жесткой позиции Дели, Исламабад и Тегеран договорились изменить
маршрут прокладки будущего газопровода, исключив участие Индии. Новый вариант проекта
предполагает строительство газопровода из Ирана в Пакистан, его стоимость оценивается
в 1,8 млрд. долл. В то же время власти Пакистана не оставляют попыток убедить индийскую
сторону принять участие в осуществлении одного из трех проектов - строительства
газопроводов Иран - Пакистан, Туркменистан - Афганистан - Пакистан и Катар - Пакистан.
В число приоритетных
задач политики Пакистана на афганском направлении входит обеспечение условий для
создания трансафганского транзитного коридора, обеспечивающего государствам Центральной
Азии выход к пакистанским морским портам. В этом заинтересованы и центральноазиатские
республики, стремящиеся преодолеть свою территориальную континентальную замкнутость.
Для молодых государств, особенно Узбекистана, Таджикистана и Киргизии, пролегающий
по территории Афганистана и Пакистана транспортный коридор может стать кратчайшим
путем к южным морям. Центральноазиатские республики, Пакистан и Афганистан подписали
несколько двусторонних и многосторонних соглашений о сотрудничестве в сфере транзитного
сообщения. Однако многолетний конфликт в Афганистане помешал их осуществлению.
В 2002-2003 гг.
власти Пакистана вложили немало средств в ремонт и модернизацию автомобильных дорог,
связывающих афгано-пакистанскую границу с Кабулом. Восстановлено движение через
Салангский тоннель, связывающий северные провинции Афганистана с центром. Вопрос
о транзитной торговле между Таджикистаном и Пакистаном обсуждался во время переговоров
президента Э. Рахмонова в Исламабаде в мае 2004 г. Таким образом создаются предпосылки для создания транспортного коридора Центральная Азия - Афганистан
- Пакистан. Вместе с тем политическая ситуация в Афганистане остается сложной, огромные
средства необходимы для возрождения дорожной системы страны.
Иран значительно
опережает Пакистан в сотрудничестве с государствами Центральной Азии в области транспорта
и в развитии торгово-экономических связей в целом. В мае 1996 г. была введена в эксплуатацию железнодорожная линия Теджен (Туркменистан) - Серахс (населенный пункт
на туркмено-иранской границе) - Мешхед, обеспечившая государствам Центральной Азии
выход к Персидскому заливу. Наряду с Туркменистаном, к использованию нового маршрута
подключились другие центральноазиатские республики. Так, в 2002 г. Узбекистан перевез по трансиранскому железнодорожному коридору 500 тыс. т грузов.
В июне 2003 г. в Тегеране состоялись переговоры президентов Ирана, Узбекистана, Афганистана и Таджикистана о
развитии связей в области транспорта. Были подписаны два трехсторонних соглашения,
предусматривающие создание транзитных коридоров грузоперевозок по маршрутам: Термез
(Узбекистан) - Хайратон (Афганистан) - Мазари-Шариф - Герат - ирано-афганская граница
- иранские порты в Персидском и Оманском заливах и Нижний Пяндж (Таджикистан) -
порт Ширхан (Афганистан) - Кундуз - Мазари-Шариф - Герат - афгано-иранская граница
- иранские морские порты19. Между тем ранее Ташкент проявлял заинтересованность
в создании афгано-пакистанского транспортного коридора для выхода к морским портам
Пакистана. Однако руководители двух центральноазиатских республик, не отвергая возможность
использования афгано-пакистанского маршрута для грузоперевозок в будущем, предпочли
договориться о транзите товаров через те афганские провинции, властям которых удалось
обеспечить относительно стабильную военно-политическую ситуацию.
Укрепление сотрудничества
между государствами Центральной Азии и Ираном не может не вызывать беспокойства
пакистанской стороны, в свое время рассчитывавшей на широкое развитие связей с южными
постсоветскими республиками, в первую очередь, в торгово-экономической области.
Вместе с тем, Исламабад не имеет возможности соперничать с Ираном на рынках республик
Центральной Азии, ухудшение же отношений с Тегераном противоречило бы интересам
Пакистана, особенно ввиду сложной внутриполитической обстановки. Существующий уровень
отношений между Пакистаном и Ираном, важным компонентом которых являются активные
контакты по актуальным для сторон региональным проблемам, скорее всего, сохранится
и в ближайшей перспективе.
пакистан иран афганский урегулирование
Список литературы
1.
В.А. Ушаков. Иран - Афганистан: сближение или противостояние (вторая половина
1999-2001 гг.). - Афганистан на переходном этапе (сентябрь 2001 - июнь 2002 г.).М., 2002, с.162-163.
2.
Н. Мамедова. Изоляция Ирана не состоялась. - Независимая газета, 03.07.2002.
3.
Народное слово (Ташкент), 19.06.2003.
4.
Афганистан и сопредельные страны. М., 2003, с.15-16.
A