Культура Византии. Между Востоком и Западом
МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ
УКРАИНЫ
КИЕВСКИЙ ПЕДАГОГИЧЕСКИЙ УНИВЕРСИТЕТ
им. ДРАГОМАНОВА
РЕФЕРАТ
ПО КУЛЬТУРОЛОГИИ
НА ТЕМУ: Культура
Византии. Между Востоком и Западом
Выполнила студентка 33 группы
Нимець Нина
Киев 2009
Становление
культуры, как и ее гибель,— процесс длительный и противоречивый. Римские
легионы покорили множество различных народов с их обычаями, нравами, религиями.
Объединенные под эгидой Рима силой оружия, следовательно, в значительной мере
искусственно, они не могли иметь общих взглядов и целей. Свойственные эллинизму
явления (отчуждение государственности от населения, скепсис и поиски смысла
жизни стоиками, киниками, мыслителями других философских школ и направлений)
существовали и на тех территориях, где появилась и развивалась античная
культура, — в центре Римской империи и в греческих провинциях. Более же отдаленные
от очагов этой культуры земли и народы одновременно и воспринимали образцы и
ценности античности, и отвергали их как чуждые для себя. Почти через полтора
тысячелетия английский писатель Редьярд Киплинг (1865—1936) напишет:
Запад
есть Запал,
Восток
есть Восток,
И
вместе им не сойтись...
Но
в стихии последних веков существования Римской империи Запад и Восток сошлись и
сосуществовали, соединяя несоединимое. Язычество и христианство, отжившие и
нарождающиеся отношения в обществе, центробежные и центростремительные силы,
прагматизм и мистика заложили основание византийской культуры.
Удивительно
то, что на протяжении почти тысячелетней истории ее существования так и не
возникло этнического единства и общего языка этой культуры. Не было византийцев
как народности: они называли себя “ромеями”, то есть римлянами, говорили
преимущественно на греческом и латинском языках, хотя до римского владычества у
жителей каждой из провинций огромной Византии имелся свой собственный язык.
Считается даже, что “термин “Византийская империя” придуман историками для
обозначения Римской империи со столицей в Константинополе, древнем Византии,
чтобы отличать ее от Римской империи со столицей в Риме... Но государства
“'Византия” или “Византийская империя”, как и народа “византийцы” в действительной
истории не было” [105, с. 46]. Поэтому довольно трудно выделить особый феномен
византийской культуры, она как бы размывается по культурам составлявших ее
народов. Скорее всего, она — явление переходного периода. “Переходная пора
означает время, когда продолжается старое и тут же продолжается новое; частично
— в том же старом, частично — в чем-нибудь вновь народившемся. Подобное
переплетение старого с новым и то особенное, что в результате этого получается,
становится в дальнейшем исходным пунктом главной линии последующего этапа
истории” [148, с. 107]. Именно в переплетении старого с новым, римской
государственности, греческого языка и других явлений кроется значение
тысячелетнего периода существования Византии, положившей начало феодальному
строю и формированию средневековой культуры в Европе, но особенно продуктивно
византийская культура была воспринята и переосмыслена в России.
При
всей своей эклектичности византийская культура все-таки обладала неким
системным единством. Можно, хотя и довольно приблизительно, выделить основные
этапы ее развития: IV—VI века — период становления; VII—VIII века — период расцвета и
окончательного оформления ее особенностей; IX—XII века — период
относительного равновесия; XIII— XIV века — упадок и разрушение, вплоть до завоевания
остатков ее территории турками. Характерной особенностью византийской культуры
было то; что практически каждый следующий век ее существования был неповторим
как в своих достижениях, так и в своих разрушительных процессах. Войны, часто
длительные, бесконечная смена власти, борьба разных партий, борьба церкви и
государственности и многое другое, сопровождавшееся гибелью уже созданного,—
все это, казалось, должно было обусловить нежизненность Византии, но тем не
менее она просуществовала почти целое тысячелетие и создала уникальные
культурные ценности, влияние которых испытали многие культуры мира.
В
395 году римский император Феодосий I (347—395) разделил империю между двумя своими
сыновьями: Гонорию отошли Рим и западные пределы государства, Аркадию — Восток
и новая столица, созданная на Босфоре императором Константином I, — Константинополь,
возведенный на месте торгового города Византии. Орел на гербе Римской империи
стал двуглавым: его головы смотрели на Восток и на Запад. Этому обстоятельству
предшествовали различные внутренние и внешние процессы. Шарль Монтескьë в XVIII веке напишет: “Рим был
разрушен потому, что все народы сразу напали на него и растерзали его на
части”. Одной из этих частей была Восточная Римская империя, стремившаяся
сохранить славу Рима-государства и Рима-города и названная впоследствии
Византией. Проследим в общих чертах процесс ее появления.
“Вечным
городом” называли римляне свой город и гордились его красотой. Натиск варваров,
учинивших настоящее разграбление, стал одной из причин упадка культуры и гибели
Рима. Византийский писатель, современник осады Рима в 410 году войсками
вестготского короля Алариха I (ок. 370—410), рассказывает, что римляне уплатили
завоевателю 5000 фунтов золота и 30 000 фунтов серебра, для чего пришлось
расплавить золотые и серебряные статуи богов. Но и богатый выкуп не остановил
Алариха. “Гордыня” и “кичливая сила своей власти” — такие выражения использовал
готский историк Иордан (VI век), характеризуя предводителя гуннов Атиллу,
но их можно отнести ко всем тогдашним варварам-завоевателям — готам, германцам,
вандалам...
Нападения варваров не
были главной причиной развала Римской империи, они лишь ускорили его. По
существу, все желали перемен — и правители, и знать, и простонародье. Рим брал
непомерные налоги с захваченных им территорий. Он уничтожил и поглотил
греческие, восточные и западные земли и уже не мог существовать иначе, как
питаясь в прямом и переносном смысле тем, что созидалось в римских провинциях.
Поэтому процессы, вызвавшие необратимые изменения не только в культуре, но и во
всех сторонах римской действительности, шли как извне Рима, так и изнутри него.
Римской
провинцией была и Греция, некогда цветущая, а теперь разграбленная и лежащая в
развалинах. Позднее Байрон (1788—1824) в поэме “Паломничество Чайльд-Гарольда”
напишет:
Страна
людьми низвергнутых богов,
Долины,
рощи, гор твоих отроги
Хранят
твой дух, твой гений, твой размах.
Разбиты
храмы, рушатся чертоги,
Развеялся
твоих героев прах,
Но
слава дел твоих еще гремит в веках.
[22,
т. 1, с. 210]
Эти
строки написаны по поводу завоевания Греции турками, но они вполне справедливы
и по отношению к римским завоевателям.
Вспомним,
что для грека важно было само сознание своей принадлежности к великой Элладе,
сознание того, что грек не может быть рабом. Великая Эллада оказалась
покоренной чванливыми, менее развитыми людьми, вывозившими из Греции целыми
кораблями статуи, они разрушили греческие представления о былой эллинской
гордости. Но эти же завоеватели, попиравшие греческие ценности, почитали за
честь “купить за деньги афинское гражданство, увековечить свое имя в
дельфийском святилище..., принять участие в олимпийских или пифийских играх...”
[255, с. 235]. Рим все более превращался в военную державу с неограниченной
императорской властью. С Востока был завезен пышный придворный церемониал,
богатство двора поражало, в связи с чем, естественно, росли и налоги.
Разноплеменное государство не имело никаких оснований для внутреннего единства.
Оставалось только уповать на религию, которая проповедовала бы веру в единого
Бога. Такой религией, как известно, стало христианство, о котором уже шла речь
в предыдущей главе.
Христианство
сыграло в Византии двойственную роль. С одной стороны, оно начинало свой путь
как гонимая и часто тайная религия рабов, обездоленных и искателей
справедливости. Но впоследствии христианство вступило в союз с государством уже
при Константине I и в дальнейшем способствовало разрушению античной культуры.
Феодосии I
в 394 году запретил олимпийские игры, согласно его указам разрушались языческие
храмы, он сам руководил сожжением в Александрии египетского храма и знаменитой
библиотеки, насчитывавшей 700 тысяч свитков. И Феодосии, и его наследники
прокладывали дороги, возводили акведуки и оборонительные сооружения, используя
в качестве строительных материалов прекрасные античные храмы. Таким образом,
они разрушали свое прошлое, уничтожая культурную память Рима и одновременно
укрепляя свою неограниченную власть, создавали предпосылки будущего общества.
Но никакое общество не может опираться на одну только власть, ему нужна и
соответствующая идеологическая основа. Этой основой стало для Византии
христианство, выступившее его философией, нравственностью, политикой и даже
правовой системой.
Возникшая
в IV веке Византия
значительно отличалась и от Греции, и от Рима. Как это и должно быть в
переходный период, она несла в себе и новое, и старое, в том числе античные
традиции, сохранявшиеся на Востоке гораздо дольше, чем на Западе, где
разрушительные действия варваров носили более активный характер. В Византию
входили многие восточные земли: Египет, Малая Азия, Палестина, Сирия, Греция,
острова Эгейского моря, часть Месопотамии, Крит, Кипр, Закавказье, южная часть
Крыма, а в периоды удачных военных захватов — северная Африка, часть Испании и
Италии. Среди народов, населявших Византию, были греки, копты, сирийцы, армяне,
персы, иудеи, арабы, грузины, фракийцы, туземные племена Малой Азии,
находившиеся почти на первобытном уровне развития, а позже — славяне и
латиняне. Не утратив своих собственных языков, нравов и обычаев, они оказали
сильное влияние на все стороны жизни Византии — от придворного этикета до
образа мыслей и отношений каждого отдельного человека с миром.
Огромные
территории Византии на трех континентах (в Азии, Африке и Европе) отличались
разнообразием климатических условий и располагали множеством природных
богатств, поэтому она долго сохраняла славу мировой державы, восхищая своей
пышностью и великолепием многие европейские государства. В отличие от Западной
Европы здесь сохранились богатые и крупные города — центры ремесла, торговли и
образованности. Особенностью византийской культуры является то, что “наивысший
расцвет городов... приходится не на конец, а на начало истории Византии. В то
время как на Западе многие античные городские центры были смыты волной
варварских завоеваний и запустели, Византия на заре своей истории по праву
могла называться страной городов” [155, с. 26]. Стоит вспомнить только часть из
них: Иерусалим, Бейрут, Дамаск, Эфес, Коринф и другие, поражавшие воображение
путешественников и послов. Но за долгий период существования Византии они
постепенно теряли свой блеск и значительность, а к периоду покорения Византии
турками только Константинополь еще хранил былое величие.
Жизнь
же сельского населения Византии была трудной и переменчивой. Долго и мучительно
складывались феодальные отношения. Рабский труд сохранялся и использовался и в
ремесленном производстве, и в земледелии, хотя становился все менее выгодным.
Некоторые владельцы земли предоставляли рабам землю с тем, чтобы они платили
хозяину за ее пользование, а также налоги в государственную казну. Вместе с
этим существовала и крестьянская община, часто организованная как сообщество
соседей — микрокомия: каждый член общины владел участком земли, но объединялся
с соседями для совместного труда. Здесь снова проявилась двойственность, характерная
для многих сторон византийской действительности: частная собственность на землю
сочеталась с общинной собственностью. Кроме свободных крестьян, были колоны —
мелкие арендаторы земли, которые постепенно прикреплялись к ней различными
способами: либо попадая в долговую зависимость от хозяина земли, либо потому,
что исконно были несвободны. Владения феодалов (феод — земельная собственность)
постоянно поглощали земли, принадлежавшие общинам, и непомерно богатели.
Например, один из таких владельцев, Филарет Милостивый имел, кроме земли, 600
быков, 100 рабочих волов, табун из 800 лошадей, 12 тысяч овец. К VII—IX векам огромным
количеством земли и богатством стала владеть церковь, при этом ни церковь, ни
монастыри не платили налогов государству.
За
длительный период существования Византии в ней успел возникнуть, сформироваться
и постепенно придти в упадок феодальный способ хозяйства, и это стало одной из
причин развала блестящего византийского мира.
Наиболее
сильно особенности Византии проявились в системе государственности, вобравшей в
себя многое из того, что характерно для государств Запада и Востока. От Запада
Византия взяла римское государственное устройство, римское право, что более
всего заметно в законах Юстиниана I (482—565), принятых в VI веке, в период наибольшего
расцвета Византии. Форма же правления приближалась к восточным образцам.
Правителем Византии был император (греч. basileus), наделенный
самодержавной властью, которая не ограничивалась никакими органами, договорами
или условиями. Сам он был вправе казнить, заключать союзы с другими
государствами, командовать армией. В его руках была судебная, политическая и
военная власть.
Как
в любом государстве, особенно восточном, в Византии был большой штат
чиновников, назначаемых самим императором. Они могли влиять и на решения
басилевса, и на него самого, но даже юридически обусловленное существование
сената (или синклита) не становилось решающим при сильном правителе. Особенно
активизировались высшие чиновники в периоды смены власти. Специфика Византии
была в том, что власть не передавалась по наследству. Поэтому вокруг правителя
всегда кипели страсти, всегда находились силы, готовые лишить его престола
любыми средствами, и “многие византийские императоры правили недолго и кончали
ослеплением, пострижением в монахи или гибелью от руки подосланных убийц” [297,
с. 23]. Только в последний период своего существования, во времена Палеологов
Византия наконец узнала наследственную власть императоров.
Император
Византии — наместник бога на земле, но это не земное божество древнего Египта и
не сын Неба, как в Китае. Это суровый и часто беспощадный земной властитель,
повелевающий и карающий от лица Бога. Созданный императором Юстинианом “Свод
гражданского права” был особенно жесток по отношению к любым выступлениям
против государственности. Интересно то, что в своей основе “Свод” опирался на
достижения римского права. Он включал в себя четыре части: кодекс Юстиниана —
собрание законов римских императоров; “Дигесты или Пандекты” — собрание наиболее
авторитетных высказываний знаменитых римских юристов; “Институции” —
систематическое руководство по основам римского права и “Новеллы”, написанные
самим Юстинианом. Перерабатывая римское право. Юстиниан законодательно
закрепляет связь власти с христианством и подчинение крестьян и колонов
господам. “Каждый должен подчиниться своей участи”, — вот главный пафос всего
законодательства. Основным завоеванием в области юридических взглядов этого
времени было признание естественного права, то есть равенства всех людей по
рождению, и несоответствия рабства человеческой природе.
Уже
на ранних этапах в Византии возникает идея слияния церкви и государства.
Главным условием этого союза была гармония христианской церкви и христианского
правоверного императора. На идее такой гармонии возник культ византийского
басилевса, императора, правителя всего православного мира. Это породило в
Византии мысль об ее особой роли среди других держав мира, о роли
богоизбранности и абсолютной правильности своего устройства, должного быть
образцом для прочих государств.
Под
влиянием христианства возникает представление об идеальном монархе. Идеальный
басилевс не только должен обладать воинскими доблестями, бесстрашием и силой,
по представлениям одного из правителей — Феофилакта Симокатта (конец VI—первая половина VII века), но и быть добрым,
справедливым и мудрым: “Будучи любителем мудрости, считай, что эта порфира
(пурпурная мантия.— А. Б.) — дешевая тряпка, которой ты обернут, а драгоценные
камни твоего венца ничем не отличаются от камешков, лежащих на берегу моря”, —
советует он монарху. “Стремись заслужить не страх, а расположение своих
подданных, льстивым речам предпочитай упреки — они лучший наставник в жизни”
[297, с. 24]. Идеальный монарх должен быть бескорыстным, заботиться о подданных
и быть исполненным христианского благочестия. Но действительность так и не
позволила ни разу осуществиться этим беспочвенным надеждам. Юрист и историк
эпохи Юстиниана, этого поборника равенства, Прокопай Кесарийский (500— 565) в
труде “Тайная история” описывает его как кровавого тирана, жестокосердого и
грубого.
В
сознании населения Византийской империи не сложилось ни чувства
беспрекословного гражданского повиновения, ни поклонения императору как
божеству. Наоборот, христианское сознание, зовущее к смирению, находилось в
противоречивом единстве со стремлением к свободе. Единственным достижимым видом
свободы стала внутренняя свобода, возможная только в сфере духа, но не в
реальности. Это обстоятельство формирует в обществе две тенденции поведения.
С
одной стороны, Византию сотрясают бесконечные восстания, не имеющие ничего
общего с христианским стремлением к прошению, милосердию и смирению.
Константинопольский ипподром стал 11 января 532 года местом восстания городских
низов Против властей и непомерных налогов. Разъяренная толпа с кличем “Ника!”
(“Побеждай!”) грабила дома аристократов, осадила и императорский дворец.
Император Юстиниан хотел бежать, но, согласно многим описаниям событий,
императрица Феодора сказала, что “царская порфира — прекрасный саван”, то есть
рожденный в пурпуре должен и умереть в нем (греч. porphira “фиолетовый” — цвет
императора Византии), Юстиниан хитростью и подкупом заманил простонародье на
ипподром и, заперев ворота, уничтожил 35 тысяч человек. Известны и другие
восстания, бурные, упорные и кровопролитные. Они и лежат в основе бунтарства и
непокорности.
Продолжением
византийской государственности была дипломатия, пожалуй, впервые занявшая такое
значительное место в отношениях между государствами. Более хитрой и вероломной
системы отношений с близкими и дальними соседями, чем византийская, не было ни
на Востоке, ни на Западе. “Особенно преуспели византийские правители в умении
разбивать сильного врага чужим оружием, хитрыми интригами натравив на него его
же союзников... Византийские дипломаты по праву слыли великими мастерами склонять
к измене самых лучших друзей своих противников, разъединять своих врагов,
покупать союзников за золото и высокие имперские титулы” [297, с. 36]. В ход
шло натравливание одних на других, выгодные браки, действия опытных интриганов,
купленных или посланных с тайными целями. Византия создала целую систему
дипломатической службы, полностью подчиненной правителю, в которой единой для
всех послов целью было сохранение величия Византии.
Говорить
о Византии как о мощном государстве, объединившем множество народов и
территорий, во многих случаях проще, нем о византийской культуре, напоминающей
фантом. Она есть и ее нет: в каждом явлении византийской культуры мы находим
греко-римскую античность, иудейские, арабские, персидские и многие другие
влияния, которые затрудняют выделение в ней специфического начала, а иногда
просто затемняют его. Кроме того, ей не пришлось проходить путь от становления
к расцвету, как многим другим культурам. Она не имеет четких границ ни во
времени, ни в пространстве, она многократно переживала периоды расцвета и
упадка. Со всей определенностью можно связать течение византийской культурной
действительности лишь с историческими границами существования государства и его
блестящей столицы — Константинополя.
Использованная литература
1. Мир культуры (Основы
культурологии). Учебное пособие. 2-е Б95 издание, исправленное и дополненное.—
М.: Издательство Фёдора Конюхова; Новосибирск: ООО “Издательство ЮКЭА”, 2002. —
712 с.