Политическая биография Мамун Аль-Ходейби
РЕФЕРАТ: ПОЛИТИЧЕСКАЯ БИОГРАФИЯ МАМУН
АЛЬ-ХОДЕЙБИ
14 ноября 2002 г. в Каире скончался 81-летний
Мустафа Машхур – пятый по счету «верховный наставник» (аль-муршид аль-амм)
египетской Ассоциации «Братья-мусульмане». Вопреки сложившейся в «Братстве»
традиции, согласно которой присяга на верность новому лидеру приносилась чуть
ли не на похоронах его предшественника, выборы нового «верховного наставника»
затянулись. Многие египетские и другие арабские наблюдатели заговорили о борьбе
за власть в старейшей исламистской организации страны. Лишь 27 ноября, через
две недели после похорон Мустафы Машхура, в которых, по некоторым сведениям,
участвовало несколько сотен человек, Руководящее бюро (управляющий орган)
Ассоциации назвало имя нового лидера. Им стал Мамун аль-Ходейби – советник и
заместитель покойного Машхура, в течение месяца исполнявший обязанности
«верховного наставника» и считавшийся самым вероятным кандидатом на пост его
преемника.
Мухаммад аль-Мамун бен Хасан Исмаил аль-Ходейби
родился 28 мая 1921 г. в одной из деревень губернаторства (провинции) Сохаг в
Верхнем Египте. Его отец, Хасан аль-Ходейби (впоследствии второй «верховный
наставник» Ассоциации «Братья-мусульмане», возглавлявший эту организацию в
1951–1973 гг.) в то время работал судьей в системе министерства юстиции. По
долгу его службы семье часто приходилось менять место жительства, и лишь в 1933
г. она окончательно осела в Каире. Завершив школьное образование, Мамун пошел
по стопам отца. В 1942 г. он окончил юридический факультет Университета имени
короля Фуада (ныне – Каирский университет) и вскоре был назначен помощником
прокурора. В дальнейшем он работал на различных должностях в генеральной
прокуратуре Египта, потом был назначен судьей и продвигался по должностной
лестнице. Вершиной его карьерного роста стала должность председателя Каирского
апелляционного суда.
По некоторым сведениям, в 1956 г., когда Мамун
аль-Ходейби работал председателем уголовного суда города Газа, он принимал
участие в движении народного сопротивления израильским войскам, оккупировавшим
сектор Газа в ходе англо-франко-израильской интервенции против Египта, и был
арестован оккупационными властями, но вскоре вышел на свободу.
К «Братьям-мусульманам» Мамун аль-Ходейби
примкнул уже после событий 1954 г., когда египетское революционное
правительство Гамаля Абдель Насера объявило Ассоциацию вне закона, а
большинство его лидеров и активистов подверглось жестоким репрессиям. Тем не
менее в 1965 г. Мамун аль-Ходейби попал под «вторую волну» насеровских гонений:
за участие в подпольном совещании членов «Братства» (на котором он присутствовал
вместе с отцом) он был арестован и приговорен к одному году тюремного
заключения. Год спустя срок наказания был продлен еще на пять лет. Мамун
аль-Ходейби побывал и в военной тюрьме, и в тюрьме Турра, где, по свидетельству
многих бывших узников, с «братьями-мусульманами» обращались особенно жестоко.
Выйдя на свободу в 1971 г. (в числе 118 членов
«Братства», амнистированных по указу нового египетского президента Анвара
Садата), Мамун аль-Ходейби подал ходатайство о восстановлении в должности судьи.
Судебные инстанции удовлетворили ходатайство, однако, как отмечается в
официальной биографии нынешнего лидера «Братьев-мусульман», правительство, не
объяснив причин отказа, не разрешило ему вернуться к прежней работе. Мамун
аль-Ходейби уехал в Саудовскую Аравию и вернулся в Египет уже в начале 80-х
годов, чтобы посвятить себя делу «призыва к исламу».
Первое десятилетие правления президента Хосни
Мубарака, который возглавил Египет после гибели Анвара Садата, убитого в
октябре 1981 г. членами террористической исламистской группы «Джихад», стало
для «Братьев-мусульман» периодом активного самоутверждения на египетской
политической сцене. Правительство амнистировало лидеров и многочисленных
активистов «Братства», арестованных за месяц до убийства Садата в ходе массовых
репрессий против исламистской оппозиции. В Египте стали вновь выходить печатные
органы «Братьев-мусульман» – журналы «Ад-Даава» и «Аль-Итисам».
Отчасти либерализм властей по отношению к
«Братьям-мусульманам» отвечал общей внутриполитической стратегии правительства
Хосни Мубарака, взявшего курс на налаживание диалога с оппозиционными силами, в
том числе и с умеренными исламистами (экстремистские группы по-прежнему
подвергались репрессиям). Свою роль здесь сыграли и внешнеполитические
соображения: Каир добивался восстановления своего членства в Лиге арабских
государств и в Организации Исламская конференция, приостановленного в качестве
наказания за «предательское» примирение с Израилем, и рассчитывал на поддержку
в этом со стороны Саудовской Аравии – традиционной покровительницы
«Братьев-мусульман». Кроме того, «Братья» являлись в тот период естественным и
весьма эффективным союзником Каира в поддержке афганского «джихада» против
советских войск и кабульского режима.
Хотя «Братья-мусульмане» формально оставались
запрещенной организацией, власти допустили их к участию в парламентских выборах
1984 г., на которые они шли в блоке с партией «Новый Вафд» и по его спискам.
«Братьям-мусульманам» удалось собрать в свою поддержку 15,1% голосов и провести
в Народное собрание (444 депутата) 8 своих кандидатов.
На следующих выборах, состоявшихся в 1987 г. (до
истечения полномочий парламента прежнего созыва), «Братья-мусульмане» выступали
уже в качестве оппонентов «Нового Вафда» в союзе с двумя другими оппозиционными
организациями – Либерально-социалистической партией (ЛСП) и Социалистической
партией труда (СПТ). «Исламский альянс», как назывался этот блок, выступал под
лозунгом «Ислам – это решение» и добился внушительного успеха, завоевав 60
депутатских мест. Из них 37 мест досталось кандидатам от «Братьев-мусульман»,
что сделало их фракцию второй по численности после фракции правительственной
Национально-демократической партии (НДП).
Выборы 1987 г. уже не в первый раз в истории
продемонстрировали популярность «Братства» среди широких слоев египетского
населения. К этому времени «Братья-мусульмане» добились не менее внушительных
успехов в борьбе за отраслевые профсоюзы. В 1985 г. они одержали победу на
выборах в совет профсоюза инженеров (который в 1987 г. полностью стал
«принадлежать» им), в 1986 г. завоевали профсоюз врачей, в 1988 г. – профсоюзы
аптекарей и учителей, а в 1989 г. – клубы преподавателей крупных университетов
(в том числе Каирского университета).
Как и большинство оппозиционных партий,
«Братья-мусульмане» приняли решение бойкотировать парламентские выборы ноября –
декабря 1990 г., которые были назначены президентом Мубараком после проведения
референдума о роспуске парламента. Это решение было настоящим подарком для
властей: правительство уже проявляло беспокойство по поводу стремительного
роста влияния «Братства» и опасалось, что в случае очередного успеха исламистов
на выборах режим будет вынужден вступить с ними в открытое столкновение.
Когда в 1995 г. «Братья-мусульмане» решили вновь
принять участие в парламентских выборах (в блоке с СПТ), выдвинув 160
кандидатов, власти пошли на жесткие административные меры. В результате
«Братству» не удалось провести в Народное собрание ни одного из кандидатов.
С этого времени отношения между правительством
Мубарака и «Братьями-мусульманами» вступили в затяжную фазу острой
конфронтации. Причиной тому являлся не только страх властей перед растущей
популярностью «Братьев». В середине 90-х годов Египет буквально захлестнула
волна насилия со стороны исламистских экстремистских группировок, в которых
активную роль играли египетские «афганцы». Эти группы устраивали диверсии и
теракты против чиновников, офицеров полиции и других представителей власти.
Серьезной проблемой для правительства стало обострение межконфессиональных
отношений в стране из-за нападений экстремистов на христиан-коптов.
Несмотря на то, что «Братья-мусульмане» в своих
официальных выступлениях неизменно отмежевывались от этих групп и осуждали их
действия, правительство стало рассматривать такие акции, как «тренировки» для
захвата власти экстремистами, и даже обвинять Ассоциацию в подготовке
государственного переворота.
Накануне выборов 1995 г. власти арестовали ряд
молодых профсоюзных лидеров из числа «Братьев-мусульман» – представителей
«среднего поколения», сыгравших решающую роль в обеспечении успехов «Братства»
на выборах 1984 и 1987 гг. В ходе облав по всей стране в июле были арестованы
17 видных членов Ассоциации, которым было предъявлено обвинение в организации
«террористического заговора против безопасности и стабильности Египта»8. Всего
за год в стране были арестованы сотни членов «Братства», дела которых
рассматривались военными трибуналами. После процессов 1995–1996 гг. 61 из них
был приговорен к тюремному заключению сроком от 3 до 5 лет. Всего же за период
с 1995 по 2000 год в Египте состоялось пять процессов над
«Братьями-мусульманами».
Накануне парламентских выборов 2000 г. репрессии
усилились: по утверждению представителей самой Ассоциации, власти арестовали
тогда около 1000 потенциальных кандидатов от «Братьев-мусульман» и
руководителей их предвыборной кампании. Тем не менее «Братству» удалось
получить в Народном собрании 17 депутатских мест (его представители были
официально зарегистрированы как «независимые» депутаты). Свою роль сыграл и удачный
предвыборный маневр «Братства»: оно предложило в числе кандидатов женщину (жену
одного из своих активистов, представшего перед военным трибуналом) и
христианина-копта, продемонстрировав обществу, государству и внешнему миру свою
умеренность и способность идти в ногу со временем.
Именно в 80–90-е годы Мамун аль-Ходейби
выдвигается в ряд влиятельных и авторитетных фигур в Ассоциации
«Братьев-мусульман», и имя его становится известным не только в Египте, но и
далеко за пределами страны.
Он дважды – в 1984 и 1987 гг. – становится
депутатом Народного собрания, а в 1987–1990 годы выступает в роли официального
представителя группы депутатов – «Братьев-мусульман». Видимо, в выполнении этой
функции аль-Ходейби проявил большие способности. Не случайно в начале 90-х
годов он получает статус, который до него не имел ни один из деятелей
«Братства» и который не был предусмотрен уставом этой организации: тогдашний
«верховный наставник» Мухаммед Хамед Абу н-Наср делает его официальным
представителем Ассоциации. Впрочем, сам аль-Ходейби вспоминает об этом
назначении как о случайности.
По его словам, во время войны в Заливе мировые
средства массовой информации заинтересовались точкой зрения «Братьев-мусульман»
на происходящее. «Корреспонденты информационных агентств, газет и мировых
радиостанций начали буквально осаждать офис Ассоциации, чтобы получить
заявления и интервью, – рассказывает аль-Ходейби. – Это сильно утомляло
верховного наставника. Как-то раз корреспондент одного из иностранных агентств
добивался возможности непременно встретиться с наставником. Войдя в мой
кабинет, он сразу же спросил: «Ведь это вы – человек номер один в Ассоциации,
не так ли?» Я ответил: «Нет, я не номер один и даже не номер два». – «Но я хочу
побеседовать с номером один». Тогда я поручил покойному Ибрахиму Шарафу,
начальнику канцелярии верховного наставника, проводить его в кабинет к
профессору Абу н-Насру. Через некоторое время корреспондент возвращается ко
мне. Я спрашиваю его, что случилось. Оказалось, верховный наставник сказал ему:
«Возьми интервью у аль-Ходейби, он – человек номер один». Когда беседа
закончилась, профессор Абу н-Наср поручил мне говорить от его имени и от имени
Ассоциации. Он сказал мне: «С сегодняшнего дня ты – официальный представитель
Ассоциации».»
В октябре 2002 г. в связи с кровоизлиянием в мозг
престарелый Мустафа Машхур был госпитализирован и оказался не в состоянии
руководить «Братством». Мамун аль-Ходейби был назначен исполняющим обязанности
«верховного наставника», а после смерти Машхура именно он рассматривался как
один из наиболее вероятных кандидатов на высший руководящий пост. Тем не менее
задержка с выборами нового лидера вызвала спекуляции в египетской и арабской
прессе по поводу раскола в руководстве «Братьев-мусульман», соперничества между
группировками, конфликта между «старой гвардией» и молодым поколением
активистов «Братства». И аль-Ходейби, и другие члены руководства
«Братьев-мусульман» опровергали эти слухи, объясняя задержку с избранием нового
«верховного наставника» необходимостью выполнения всех выборных процедур.
Однако окончательно ситуация прояснилась лишь через две недели после смерти
Машхура, когда аль-Ходейби был официально избран главой организации. Как позже
выяснилось, избран он был не участниками Консультативного совещания Ассоциации
(Маджлис аш-шура), как того требовал устав «Братства», а лишь несколькими
десятками членов Руководящего бюро. Впоследствии в беседах с журналистами,
обращавшими внимание на недостаточную «легитимность» результатов выборов,
аль-Ходейби ссылался на невозможность созыва Консультативного совещания
(последнее из них состоялось в 1995 г. в Каире) в условиях постоянных
полицейских репрессий против «Братства». Что касается наличия среди членов
Ассоциации различных мнений и идейных течений, то аль-Ходейби не только его не
отрицал, но и признавал естественным. В то же время он категорически отвергал
версии о «расколе» в Ассоциации или о конфликте между поколениями.
На протяжении десяти с лишним лет именно из уст
Мамуна аль-Ходейби как официального представителя Ассоциации
«Братьев-мусульман» египетские, арабские и другие иностранные журналисты
узнавали о новостях из жизни «Братства» и очередных перипетиях его
взаимоотношений с властями, о его реакции на те или иные события в Египте, в
ближневосточном регионе и на международной арене. Поэтому политические взгляды
Мамуна аль-Ходейби практически невозможно анализировать в отрыве от общей
характеристики официального политического дискурса «Братьев-мусульман» в
рассматриваемый период. Этот дискурс носил в целом умеренный характер и был
подчинен одной из главных политических задач, которые «Братство» пыталось и
пытается решить при правлении Хосни Мубарака: легализации в качестве партии,
стремящейся к полноценному участию в Законодательной деятельности и
политической жизни страны в целом. В этом плане «Братству» было важно показать
себя силой, с одной стороны, востребованной «египетской улицей», а с другой, –
открытой к диалогу с другими партиями и политическими течениями и не
представляющей опасности ни для государства, ни для общества. В конце 2002 г.,
говоря об изменении принципиально негативного в прошлом отношения
«Братьев-мусульман» к политическим партиям, аль-Ходейби заявил, что «Братство»
теперь целиком принимает идею создания партий при условии, что эти партии будут
придерживаться конституционных устоев.
Возражая представителям властей, говоривших о
неразумности создания в Египте религиозных партий и об угрозе для национального
единства страны, которая могла бы возникнуть в случае возникновения подобных
партий, Мамун аль-Ходейби в 1998 г. заявил: «Братья-мусульмане» добиваются
создания не религиозной, а «гражданской политической партии, авторитетом для
которой являлся бы ислам». «Братья-мусульмане», добавил он, не собираются
монополизировать деятельность в исламской сфере и «открыты для всех, кто хочет
послужить исламу».
Имидж «Братства» как умеренной исламистской силы
были призваны подкрепить заявления о лояльности «Братьев» к христианскому
меньшинству – коптам, о положительном отношении к участию женщин в общественной
и политической жизни. Официальные «демократические» декларации по этим вопросам
были опубликованы Ассоциацией (в виде «посланий») в 1994–1995 гг. Еще раньше
были сделаны конкретные жесты, демонстрирующие отсутствие у «Братства»
предубеждений против коптов. Так, на парламентских выборах 1987 г. список
«Исламского альянса» возглавлял копт Гамаль Асаад Абдель Малляк (член
руководства СПТ), который победил на выборах. На выборах 1995 г.
«Братья-мусульмане» поддержали кандидатуру видного коптского бизнесмена Мунира Фахри
Абдель Нура.
Правда, в 1997 г. в западной прессе было
опубликовано (на английском языке) заявление Мустафы Машхура о том, что копты
не должны служить в египетской армии и что, согласно шариату, они как «люди
Писания» обязаны платить мусульманскому государству особую подушную подать –
джизью. Общественностью Запада это заявление было воспринято как скандальное,
тем более, что оно прозвучало на фоне сообщений о критическом положении
египетских коптов, притесняемых мусульманскими экстремистами. Официальному
представителю «Братьев-мусульман» пришлось выступить с «разъяснениями» по
поводу инцидента: как утверждал аль-Ходейби, слова «верховного наставника» были
неточно переведены на английский язык.
В августе 2000 г. сенсацией стало беспрецедентное
решение «Братьев-мусульман» выдвинуть кандидатом в депутаты Народного собрания
женщину – Гихан Абдель Латыф аль-Хальфави, жену одного из активистов
«Братства». Комментируя это решение, вызвавшее неодобрение более
консервативного крыла египетских исламистов, Мамун аль-Ходейби заявил, что, по
убеждению Ассоциации «Братья-мусульмане», женщина имеет право избирать и
выдвигать свою кандидатуру. Эта позиция, сказал он, опирается на мусульманское
право и была выработана в ходе дискуссий среди мусульманских юристов (факихов)
«Братства». При этом аль-Ходейби сослался на послание «Мусульманская женщина в
мусульманском обществе», опубликованное в 1994 г. Возражая оппонентам, он
отметил, что в шариате нет текстов, которые препятствовали бы участию женщин в
общественно-политических делах, и добавил, что запрещение мусульманской женщине
участвовать в выборах ослабляет шанс кандидатов-исламистов на прохождение в
парламент.
В ходе той же избирательной кампании
«Братья-мусульмане» в очередной раз поддержали кандидата-христианина – адвоката
Самира Мансура, одного из видных деятелей коптской общины.
Вскоре после своего избрания «верховным
наставником» Мамун аль-Ходейби в одном из своих «программных» интервью заявил:
Ассоциация «Братья-мусульмане» выступает «за то, чтобы копты были представлены
в парламенте пропорционально их численности и чтобы этот вопрос был решен
одобренным всеми способом к благу страны». Говорил он и о том, что «Братство»
не возражает против создания коптами христианской партии.
В интервью арабской и иностранной прессе, в
официальных заявлениях от имени Ассоциации, Мамун аль-Ходейби уделял много
места опровержению «клеветнических» утверждений об экстремизме и религиозной
нетерпимости «Братьев-мусульман», об их стремлении к свержению существующей
власти, неготовности к диалогу с оппонентами и др. В 90-е годы ему приходилось
неоднократно излагать точку зрения «Братства» на деятельность исламистских
организаций экстремистского толка – египетской группы «Гамаа исламийя»,
алжирской «Вооруженной исламской группы» и др. При этом он неизменно заявлял,
что «Братья-мусульмане» осуждают терроризм в любых его формах. В 1998 г., давая
оценку трагическим событиям гражданской войны в Алжире, он обвинял в насилии
как экстремистские группировки, так и власти: «Ни те, ни другие не являются
настоящими мусульманами, так как они убивают ни в чем не повинных людей».
Довольно резко отзывался аль-Ходейби и об исламистском суданском режиме,
который назвал коррумпированной военной диктатурой, угнетающей народ. Говоря о
переменах в Иране после прихода к власти президента Хатами, он приветствовал
постепенную либерализацию иранского режима и выражал надежду на утверждение в
этой стране настоящего плюрализма, который дал бы возможность всем партиям
действовать свободно.
В заявлениях Мамуна аль-Ходейби как официального
представителя, а позже – как «верховного наставника» Ассоциации, значительное
место уделялось вопросам внешней политики и прежде всего – ситуации на Ближнем
Востоке. Позиция аль-Ходейби по израильско-палестинскому конфликту полностью
соответствовала традиционной линии «Братьев-мусульман», всегда стремившихся
выступать в глазах арабо-мусульманского мира в качестве единственных
последовательных защитников «дела Палестины».
Визит нынешнего израильского премьер-министра
Ариэля Шарона на Храмовую гору в сентябре 2000 г. аль-Ходейби назвал
«преступной иудейской агрессией против мусульманских святынь». При этом он
упрекнул правительства арабских и других мусульманских стран за то, что они не
только сами «не предприняли никаких шагов для «отражения иудейской агрессии»,
но и не позволяют сделать этого «арабским и мусульманским народам, заявившим о
своей готовности к самопожертвованию ради спасения Палестины, Иерусалима и
Аль-Аксы». Мамун аль-Ходейби горячо поддержал палестинскую интифаду и прежде всего
действия «Хамас». Например, в феврале 2003 г., выступая на одном из вечеров
сторонников «Хамас» в Каире, он одобрил операции палестинских смертников.
«Интифада есть законный джихад во имя Аллаха, а операции смертников являются
оружием джихада в условиях, когда злобный враг окружает города и села
Палестины», – сказал аль-Ходейби.
Более сложную позицию занял «верховный наставник»
в отношении американской интервенции в Ираке. В принципе египетские
«Братья-мусульмане» не питали особых симпатий к режиму Саддама Хусейна, а в
августе 1990 г. осудили захват Ираком Кувейта. Тем не менее в оценках иракского
кризиса 2002–2003 гг. лидер египетских «Братьев-мусульман» исходил прежде всего
из антиамериканских позиций. Он резко осудил американское вторжение в Ирак и сделал
целый ряд заявлений, оправдывающих вооруженное сопротивление иракцев
американским оккупационным войскам, которое он назвал их «шариатским и
патриотическим долгом».
Вместе с тем в своей риторике по поводу Ирака
аль-Ходейби всегда воздерживался от заявлений, которые могли бы слишком
насторожить египетские власти. Так, он никогда не призывал своих сторонников в
Египте к участию в джихаде против американцев. В одном из интервью в ответ на
вопрос о том, что конкретно делают «Братья-мусульмане» для иракского народа, он
сказал: «Если речь идет о военной поддержке Ираку, то мы – не государство, и у
нас нет армий и оружия, и мы полагаем, вам известно, что военная помощь и
военная деятельность являются функциями армий и правителей. Что касается
материальной помощи, то она также является функцией правительств, а также
долгом народов. Однако существуют ранее принятые законы, запрещающие сбор
пожертвований для оказания поддержки народов, сталкивающихся с кризисами и
катастрофами. Есть также законы и судебные органы, запрещающие помогать оружием
палестинской интифаде в ее борьбе с оккупацией, как и любому арабскому
мусульманскому народу, терпящему испытания и бедствия. Во многих арабских
странах были и существуют суды, карающие смертной казнью или тюремным
заключением за попытки передачи даже одной единицы оружия либо материальной
помощи ни в чем не повинным людям, подвергшимся блокаде и изоляции…
Что же касается моральной и политической помощи,
то мы ее оказывали и оказываем. Вместе с другими народными силами, действующими
на арабской арене, мы призываем поддержать народ Ирака и выступить против
американской агрессии. На своих конференциях и маршах протеста мы требовали и
требуем от правительств отвергнуть агрессию и поддержать народ Ирака. Однако
эта поддержка наталкивается на всевозможные ограничения, давление и полицейские
угрозы. Стоит в любом городке собраться нескольким сотням человек, не более,
как ее окружают десятки тысяч до зубов вооруженных полицейских, чтобы помешать
принять гражданам участие в собрании».
Довольно двусмысленной выглядела позиция, занятая
лидером «Братьев-мусульман» в отношении вхождения ряда иракских суннитских
исламистов (представителей Исламской партии Ирака и Исламской партии Курдистана
– фактически местных организаций «Братьев-мусульман») в состав Переходного
управляющего совета, созданного летом 2003 г. американской администрацией. Дело
в том, что этот факт был весьма негативно воспринят многими иракскими
суннитами, усмотревшими в нем стремление иракских «Братьев» получить место в
политическом устройстве послевоенного Ирака ценой сотрудничества с оккупантами.
В сентябре 2003 года в интервью катарскому спутниковому телеканалу
«Аль-Джазира» аль-Ходейби заявил, что «не одобряет, но и не осуждает» этой
инициативы иракских исламистов, предпринятой, как подчеркнул он, без
согласования с руководством Ассоциации. Он предложил не торопиться с оценками и
«подождать, пока ситуация прояснится». Примечательно, что в этом интервью лидер
«Братьев-мусульман» без особого энтузиазма отозвался об «иракском сопротивлении»,
заявив, что «не был в Ираке и не знает, кто стоит за этим сопротивлением –
сторонники Саддама, сторонники суннизма или шииты» – в отличие, например, от
палестинского движения «Хамас», облик которого «Братьям-мусульманам» хорошо
известен.
Приведенные выше факты позволяют охарактеризовать
нынешнего «верховного наставника» как человека, сохраняющего преемственность
политического курса, взятого египетскими «Братьями-мусульманами» в первой
половине 80-х годов. Учитывая его прежний опыт в деятельности «Братства», а
также его преклонный возраст (все предыдущие лидеры Ассоциации приступали к
исполнению своих обязанностей в более молодом возрасте), от Мамуна аль-Ходейби
едва ли можно ожидать каких-то резких перемен в идеологии или методах
политической борьбы старейшей исламистской организации Египта.
мусульманин
египетский ходейби исламистский
СПИСОК
ЛИТЕРАТУРЫ
1)
Кудрявцев
А.В. Феномен «арабских афганцев» // Ближний Восток и современность. Вып. 17. –
М: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2003, с. 163–173.
2)
http://www.krugosvet.ru/articles/61/1006107/1006107a28.htm#1006107-L-188.
4)
Интервью
Мамуна аль-Ходейби интернет-сайту Ikhwan Online. 13.09.2003.
5)
Интернет-сайт
«Хакаик Мисрийя» (http://www.egypt-facts.org).
6)
Al-Jazeera.net. 21.02.2003
Размещено на