Россия на рубеже XIX-XX веков
Россия на рубеже XIX-ХХ веков
На рубеже XIX-ХХ веков движущими
силами цивилизационного процесса постепенно становятся революционизм,
национализм, индустриализм, проявление которых в России имело некоторые
особенности. Меняется и само содержание понятия "цивилизация". Так, в
эпоху Просвещения в Европе цивилизация связывалась с совершенствованием нравов,
законов, науки, искусства, философии. Историки периода реставрации во Франции,
немецкие ученые их современники в XIX веке пользовались этим понятием уже
сравнительно широко и издали целую серию трудов об истории цивилизации в
странах Европы и Америки. К. Маркс связывал цивилизацию с товарным
производством, с эксплуатацией человека человеком. Отечественные западники (Т. Грановский,
П. Чаадаев и др.) отождествляли цивилизацию вообще с западной цивилизацией,
признавая одновременно единство исторического процесса. Ленин считал, что
подлинная цивилизация возникает с уничтожением эксплуататорских классов.
Современная западная
общественная наука определяет цивилизацию как состояние человеческого общества,
характеризуемое высоким уровнем культурных и технологических достижений и
соответствующим комплексом социального и политического развития. Цивилизация,
по мнению западных ученых, связана преимущественно с городом, государством,
гражданственностью. Поэтому наиболее очевидно, что цивилизация в том виде,
который вызвал резкое ее неприятие многими западными мыслителями от Руссо до
Шпенглера, проявляется в урбанизации, в распространении индустриального
производства и технологий, основанных на механических технических комплексах. Именно
механическая, индустриальная техника и связанные с нею изменения в обществе (такие,
как формирование механической дисциплины у рабочих, предрасположенность к
механическому мироощущению в массовом сознании, широкое распространение в нем
жесткого меркантильного рационализма, ориентированного на потребление, прежде
всего, материальных благ) позволили Шпенглеру увязать цивилизацию с упадком,
"закатом", гибелью и деградацией обществ Западной Европы.
Революционизм характеризует
развитие государства и общества по пути цивилизации посредством социальных
революций. При этом под социальной революцией понимается коренной,
качественный, глубинный переворот в развитии общества, всех его сфер, способ
смены одной социально-экономической и социально-культурной системы другой,
более высокой и прогрессивной. Составной частью социальной революции является
революция политическая, которая выражается в замене политической власти одних,
старых социально-политических сил, властью сил новых.
Что касается национализма, речь
традиционно идет о политике и практике, идеологии и психологии в национальном
вопросе, основанных на признании наций и этносов и их взаимоотношений важнейшим
фактором общественного развития и приоритетного, привилегированного места, роли
и интересов данного народа в социально-политической, экономической и культурной
жизни всего человечества в ущерб интересам и запросам других народов.
В отношении индустриализма
мыслится движение к индустриальному обществу. Индустриальное общество - это
стадия (ступень) исторического развития общества, которой присущи достаточно
высокий уровень промышленного производства, его механизация и автоматизация,
развитое разделение труда и его специализация, использование достижений
научно-технической революции, динамичность, гибкость и открытость в организации
социально-политической жизни.
Будучи основными силами
цивилизационного процесса в странах Запада, революционизм, национализм и
индустриализм вместе с тем, начиная с конца XIX века и в последующем, привели к
интернационализации жизни различных народов, их сближению на основе достижений
науки и техники, распространению образования. Получает развитие так называемый
межцивилизационный диалог.
Одновременно с этим именно
мировые войны ХХ столетия поставили на грань гибели мировую цивилизацию, стали
тяжелым испытанием для человечества, его гуманистических ценностей,
выработанных в течение всей предшествующей истории общества. Эти войны,
несомненно, явились отражением коренных перемен, обусловленных революционизмом,
национализмом и индустриализмом, одним из ужасных последствий процесса развития
цивилизации в целом.
На рубеже XIX-ХХ веков
капитализм вступил в новую (монополистическую) стадию развития. В странах
Запада образовывались мощные производственные и финансовые объединения (промышленные
монополии и финансовые союзы). Постепенно происходило сращивание промышленного
и финансового капитала. Образованные им промышленно-финансовые группы заняли
доминирующее положение в экономике западных стран. И именно их интересам все
более подчинялась внутренняя и внешняя политика развитых капиталистических
государств.
Процесс формирования
монополистического капитализма был характерен и для России. Он прямо и
опосредованно затронул ее социально-экономическую и политическую жизнь. Особенностью
этого процесса в России явилось то, что национальный монополистический капитал
сформировался здесь под влиянием следующих факторов: во-первых, исторических - Россия
перешла к капитализму позднее многих стран Европы; во-вторых,
экономико-географических - необъятная территория с различными природными
условиями и ее неравномерным освоением; в-третьих, социально-политических - сохранение
самодержавия, помещичьего землевладения, сословного неравноправия,
политического бесправия широких народных масс, национального угнетения. Различный
уровень экономического и социокультурного состояния многочисленных народов
империи также предопределял своеобразие российского монополистического
капитализма.
Еще одной особенностью
формирования отечественного монополистического капитализма явилась специфика
изменений в социальной и политической системе российского общества. К началу ХХ
века территория Российской империи превышала 22 миллиона квадратных километров.
В социальном отношении население страны было неоднородно. Сравнительно
малочисленное дворянство во многом определяло политическую жизнь страны,
занимая ключевые посты в центральных и местных органах управления. Однако под
влиянием развития капитализма в России этот слой все больше обуржуазивался и
шел на политический контакт с буржуазией. Около 80% населения страны составляли
крестьяне. Под влиянием капиталистических общественных отношений ускорилось
социальное расслоение крестьян: не более 20 процентов стало сельской буржуазией
(так называемыми кулаками) и зажиточными; основная же масса вела
полупатриархальное хозяйство и служила источником наемной силы для деревни и
города. Объединяющим всех крестьян вопросом был аграрный. Постепенно набиравшая
численность и общественный вес национальная буржуазия тем не менее оставалась
политически пассивной. Ее роль в государственной системе самодержавно-помещичьей
России определялась тем, что крупная буржуазия поддерживала самодержавие, а
средняя и мелкая выдвигала проекты умеренных преобразований. Формирующийся за
счет выходцев из беднейших слоев населения отечественный рабочий класс (к 1913
году - около 20% населения страны) испытывал на себе самые жесткие формы
эксплуатации, от которых в Западной Европе старались отказываться. Фактически
до 1906 года социально-экономические и политические интересы рабочих никто не
защищал. В дальнейшем по мере распространения на пролетариат влияния профсоюзов
и политических партий этот слой стал занимать все более важное место в
политической жизни страны.
В социальной структуре
российского общества особая роль принадлежала многочисленному чиновничеству. Именно
из-за наличия большого слоя чиновничества в России формировался не столько
монополистический, сколько государственно-монополистический капитализм. Это
выражалось в законодательном регулировании, покровительственной политике
правительства при создании монополий, в финансовой поддержке Государственным
банком крупнейших промышленных предприятий, размещении там казенных заказов. Отдельные
государственные чиновники входили в управленческий аппарат мощных
промышленно-финансовых групп. Государственно-монополистическая тенденция
наиболее наглядно просматривалась в сращивании банковских монополий с
государственными кредитно-финансовыми учреждениями. Всеми крупнейшими
российскими банками руководили бывшие высшие государственные чиновники, имевшие
отношение к финансовым, торговым и военным ведомствам. Своеобразие России
заключалось в том, что самодержавное государство в своей внутренней и внешней
политике стало защищать интересы помещиков и представителей крупной
монополистической буржуазии*.
Духовенство являлось в России
еще одним привилегированным сословием. Оно идейно обслуживало самодержавие и
зорко следило за моральным состоянием российского общества. В условиях
модернизации страны наблюдался количественный рост отечественной интеллигенции.
Этот социальный слой формировался за счет представителей других страт, не
имевших, как правило, четко выраженных экономических и политических
интересов. Вообще же интеллигенция в России - это специфический социальный и
культурный феномен российской жизни, более-менее выкристаллизовавшийся в ходе
реформ Александра II.
Термин "интеллигенция"
был введен в оборот в 60-х годах XIX века писателем П. Боборыкиным. Интеллигенция
пыталась осмыслить собственные задачи, связав их с местом России в истории
мировой культуры и цивилизации, что и привело к возникновению самых различных
идейных течений и направлений, отнюдь не бесконфликтно существующих в едином
социокультурном пространстве. Одним из первых широких идейных конфликтов в этой
связи стал начавшийся еще в 40-е годы ХIХ столетия спор славянофилов и
западников. Он стал ярким свидетельством идейных противоречий в мировоззрении
российской интеллигенции, отражающих ее в известной степени маргинальное место
в жизни общества и государства. Если западный интеллигент - это преимущественно
профессионал, нашедший себя в структуре своего общества и внутренне разделяющий
его традиции, то российский - это, как правило, человек, обретший себя в сфере
некоего идеала, но, несмотря на сравнительно высокую профессиональную
квалификацию (а часто, именно благодаря этому), психологически
неуравновешенный, остро чувствующий себя чуждым "практической жизни".
В отечественной публицистике и
художественной литературе убедительно раскрыта вся противоречивость жизненного
мироощущения российской интеллигенции, где проекты радикального переустройства
мира нередко сочетаются с элементарным незнанием практической стороны дела. Вместе
со стремлением к победе духа над миром, разумного идеала над постылой
действительностью в душе типичного интеллигента в России на рубеже XIX-ХХ веков
имело место чувство оторванности от подлинно народной жизни, вины перед
идеализируемым "народом-страдальцем" и вытекающие отсюда желания
слиться с ним, проникнуться его духом, отдавая ему все свои знания и силы. На
этой социально - и индивидуально-психологической "ниве" рождались и
революционные "хождения в народ", а также, несомненно,
профессиональные и моральные подвиги в сфере просвещения, науки,
здравоохранения, технического творчества, принесшие славу отечественной
культуре.
Воодушевленно продвигая вперед
развитие здравоохранения, техники, науки, права, искусства, культуры в целом,
большая часть российской интеллигенции стала олицетворением самоотверженного и
во многом бескорыстного служения общему благу. Одновременно с этим у некоторых
идеологов интеллигенции пафос жертвенного служения обществу оборачивался
откровенным забвением самоценности индивидуальной свободы и творчества. Стремление
к форсированному преобразованию социальной жизни при столкновении с
реальностью вело к идейному утопизму, политическому радикализму и экстремизму. В
поисках теоретико-методологических основ решительного обновления социальной
жизни радикалы и экстремисты хватались за ту или иную западную идеологию (в
частности, за марксизм), механически перенося ее на российскую почву и
превращая в символ революционной веры. Практические средства выбирались
соответствующие, вплоть до террора. Так формировались различного рода
революционные и околореволюционные кружки, с их догматизмом и обостренной
нетерпимостью ко всякому инакомыслию, готовностью оправдать любые преступные
средства благородством намеченной цели.
Следует заметить, что
большинство российской интеллигенции в этот период было далеко от революционной
деятельности. Многие представители интеллектуальной элиты России стояли на
позициях так называемого "почвенничества" или либерализма, с его
программой постепенной демократизации и европеизации страны. Поэтому сложно
согласиться с нередко встречающимся в литературе завуалированным
отождествлением революционной российской интеллигенции с интеллигенцией вообще.
Другое дело, что революционная деятельность воспринималась широкими кругами
интеллигенции в России на рубеже XIX-ХХ веков, как одна из форм служения общему
благу, а насилие - как исторически неизбежная плата за ослабление и сведение к
нулю позиций самодержавия. Многие отечественные интеллектуалы сочувствовали
вызревавшей в недрах российского общества революции, воспринимали ее в ореоле
романтики, как очистительную бурю, которая одна только и может разрушить
инертные устои социальной жизни страны.
Можно утверждать, что
исключительно велика роль российской интеллигенции в развитии отечественной
культуры, но на ней лежит и груз исторических ошибок, когда
легкомысленное увлечение революционными иллюзиями и своей завышенной ролью
"народного заступника" помешало ей адекватно оценить реальные
последствия кружковского догматизма, социального утопизма и пренебрежения
отдельной личностью во имя "всеобщего блага". В 1909 году группа
известных публицистов и философов (Н. Бердяев, С. Булгаков, М. Гершензон, П. Струве,
С. Франк и др.) посвятила этим актуальным вопросам известный сборник "Вехи"
("Сборник статей о русской интеллигенции"). Однако предупреждение
"Вех" не было услышано, что в дальнейшем обернулось трагическими
событиями в жизни народа, общества и государства.
Такова в целом была социальная
структура российского общества в период, когда в стране формировался
монополистический капитализм. Особенностью этого процесса была, наконец,
сравнительно низкая активность в вывозе капитала за рубеж. Это обусловливалось
нехваткой отечественных капиталов и широкими перспективами их использования в
пределах огромного национального рынка, быстро развивающегося по мере
становления и углубления капиталистических общественных отношений. В данных условиях
Россия объективно превращалась в объект широкого освоения иностранных
инвестиций. Это объяснялось возможностью получения сверхприбылей из-за
дешевизны рабочей силы и колоссальных сырьевых ресурсов. Иностранный капитал
сращивался с отечественным банковским капиталом, чьи свободные ресурсы активно
вкладывались в развитие производства и инфраструктуры, что ускоряло темпы
индустриализации национальной экономики и тем самым способствовало вхождению
России в число развитых в промышленном отношении государств мира.
Таким образом, проблема
коренного обновления всех сфер жизни (прежде всего, экономической) вновь встала
перед Россией на рубеже веков. Модернизацию предстояло проводить на огромном
пространстве, в стране со многими феодальными пережитками и устойчивыми
консервативными традициями. Формирование государственно-монополистического
капитализма происходило при участии иностранного капитала в условиях
хронической нехватки денег в казне. Более того, мощный удар по государственным
финансам нанес кризис 1900-1903 годов. Государственная казна фактически
оказалась опустошенной. После русско-японской войны (1904-1905) и революции (1905-1907)
государственный долг России превысил 4 миллиарда рублей. Правительство пыталось
сократить дефицит государственного бюджета за счет увеличения налогового гнета,
сокращения расходов на экономические, военные и культурные программы. Крупные
иностранные займы на какое-то время поддержали финансовую систему, однако
годовые платежи по ним накануне Первой мировой войны достигли 405 миллионов
рублей.
При этом внутренняя политика
последнего российского императора Николая II (1894-1917) и его правительства
строилась преимущественно на великодержавных принципах. Система высших органов
управления была призвана укреплять и поддерживать самодержавие. Однако
нарастала социальная напряженность, обусловленная быстрым развитием
капиталистических общественных отношений. Углублялись противоречия между
помещичьим и крестьянским аграрным секторами экономики страны. Постреформенная
община уже не могла сдерживать напряжение социальной дифференциации
крестьянства. Крепнущая национальная буржуазия постепенно претендовала на большую
роль в политической сфере общества, встречая определенное противодействие
дворянства и государственной бюрократии. Главная опора самодержавия - дворянство
- теряла монополию на власть.
Государство старалось
поддерживать отечественных предпринимателей: был установлен протекционистский
таможенный тариф (1891); в период 1900-1903 годов, несмотря на кризис,
государство субсидиями поддержало промышленность и национальную банковскую
систему. Одновременно с этим правительство Николая II пыталось воздействовать
на зарождавшееся рабочее и крестьянское движение. Под присмотром полиции в
крупных промышленных центрах России создавались легальные общества рабочих,
было учреждено "Особое совещание о нуждах сельскохозяйственной
промышленности" (1902). Эти организации преследовали главную цель - контроль
за общественным движением в стране со стороны самодержавия.
Интеллигенция стала социальной
базой, на основе которой в конце XIX - начале ХХ вв. формируются различные
политические партии. Рассмотрим основные политические партии России указанного
периода.
В сентябре 1905 года формируется
конституционно-демократическая партия. В программе партии, утвержденной на
учредительном съезде в октябре 1905 года, основные задачи сводились к следующим:
формирование двухпалатного парламента, одна палата которого состояла бы из
представителей органов местного управления; наделение парламента правомочиями
санкционировать любой законодательный акт и утверждать бюджет; восстановление
демократических принципов судебной реформы 1864 года; отмена выкупных платежей
для крестьян, развитие прямого налогообложения, отчуждение за плату
государственных и помещичьих земель и наделение ими нуждающихся крестьян; развитие
аренды в аграрном секторе; презюмирование права рабочих на забастовку и
выборные инспекции труда, восьмичасовой рабочий день, запрет ночного и
сверхурочного труда, государственное социальное страхование, уголовная
ответственность предпринимателей за нарушение законодательства о труде и т.п.
Близкая к конституционным
демократам (так называемым кадетам) по духу и программным требованиям
умеренно-прогрессивная партия настаивала на неприкосновенности верховной власти
царя и ответственности правительства перед представителями народа. В области
государственной реформы эта партия отстаивала целостность российского
государства при самостоятельности местного самоуправления, выступала против
каких бы то ни было автономий и федераций. В сфере трудовых отношений она
солидаризировалась с кадетами, выступая лишь против установления 8-часового
рабочего дня, что, по мнению идеологов партии, ослабляло позиции отечественной
экономики в конкуренции с экономиками западных стран.
Всероссийский
торгово-промышленный союз выступал за единую империю с конституционным монархом
и кабинетом министров, опиравшихся на парламентское большинство (английская
конституционная модель). Программно-политической целью партии было
экономическое содружество торгово-промышленных классов, представительство этого
содружества во всех общественных организациях, парламенте и правительственных
учреждениях.
"Союз 17 Октября" - это
политическая партия, девиз которой: "Сильная власть выведет страну из
хаоса". Ее идеологи основывались на платформе, положенной в основу
Манифеста 17 октября 1905 года. Напомним, что поражение России в войне с
Японией способствовало активизации революционного движения. После убийства
эсерами В. Плеве началась "эпоха доверия", провозглашенная новым
министром внутренних дел П. Святополком-Мирским. Но события 9 января 1905 года
изменили политику правительства. Публикуются два фактически взаимоисключающих
правительственных акта - наказ, разрешавший населению подавать проекты об
усовершенствовании государственного устройства, и манифест, утверждавший
незыблемость самодержавия (февраль 1905 года). В мае 1905 года на рассмотрение
кабинета министров был внесен проект о создании законосовещательного органа
("Булыгинская Дума"). Правительство пыталось лавировать, в результате
чего и появился Манифест 17 октября 1905 года, положивший начало буржуазному
конституционализму в России. "Союз 17 октября" выступал за сохранение
унитарного государства, за конституционную монархию с народным
представительством, основанном на общем избирательном праве. Монархия
признавалась умиротворяющим и стабилизирующим общество и государство фактором. В
аграрном вопросе партия призывала к отмене административной опеки над
крестьянством, созданию государственного земельного фонда, широкому включению
общинных земель в экономический оборот. Октябристы поддерживали идеи
социального страхования и обеспечения, законодательного регулирования сферы
труда и так называемого "чистого либерализма"; создания бессословного
земства в качестве мелкой территориальной единицы, выборного начала в местной
юстиции.
Партия
монархистов-конституционалистов исходила из главной идеи: "Царь - отец
народа, Россия без царя немыслима". Крестьянский вопрос предлагалось
решить переводом общинного землепользования в подворное и радикальной
реорганизацией крестьянского банка. При этом отвергалась идея образования
государственного земельного фонда. Народное образование предлагалось
реформировать на корпоративных началах с поощрением рациональных элементов
национализма. Программа партии содержала указание на "опасность
политических взглядов еврейства". Общая политическая установка
постулировалась следующим положением: "Всеобщее, равное, прямое и тайное
избирательное право невозможно на заре парламентаризма в России".
Перечисленные выше партии
образовали правое крыло политического спектра, генетически связанного с
идеологиями "почвы" и "цивилизации" в том виде, в каком они
существовали в начале ХХ века. Лозунгом правых партий и общественных движений
стал тезис: "Православие, самодержавие, народность". Одновременно с
этим на правом фланге произошла перегруппировка значительного числа разного
рода "черносотенных" союзов, обществ, братств, дружин и лиг,
объединившихся в ноябре 1905 года в "Союз русского народа". Союз
располагал разветвленной системой органов управления на местах под руководством
так называемого Главного совета, деятельность которого поддерживалась
государством и церковью. Самодержавную монархию черносотенцы признавали
единственно приемлемой формой правления для страны.
Что касается партий левого крыла
политического спектра, то они формировались на базе народнической и
марксистской идеологии. В 1898 году представители "Союза борьбы за
освобождение рабочего класса", групп "Рабочей газеты" и Бунда* провели съезд в Минске,
провозгласив образование Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП).
На втором съезде партии в 1903 году произошел ее раскол на "большевиков"
и "меньшевиков". Здесь же были приняты Программа и Устав партии. В
революцию 1905 года РСДРП (б) вошла с четкой программой политических и
государственных реформ. Самодержавие признавалось социальным пережитком и
злейшим врагом народа. Предлагалось сформировать на основе всеобщего, равного,
прямого избирательного права однопалатный парламент, создать выборные суды,
отделить церковь от государства, провести всеобщее вооружение народа,
установить прогрессивный подоходный налог, 8-часовой рабочий день, запретить
штрафы на производстве, ввести уголовную ответственность предпринимателей за
нарушение трудового законодательства. Для крестьян предлагалось отменить
выкупные платежи, разрешить отчуждение дворцовых, помещичьих и монастырских земель.
В политической сфере провозглашались свержение самодержавия и переход власти к
Учредительному собранию.
Идейной преемницей партии "Народная
воля" стала образованная в 1902 году партия социалистов-революционеров (эсеров).
Ее главный лозунг: "Социализация земли" (уничтожение частной
собственности на землю), главный метод борьбы - террор. В политической области
эсеры настаивали на введении демократической республики с широкой автономией
областей, всеобщим избирательным правом и заменой регулярной армии народным
ополчением. В качестве союзников в реализации своей главной цели - ликвидация
самодержавия и созыв Земского Собора (Учредительного собрания) - эсеры
рассматривали РСДРП.
В своей внутренней политике
начала ХХ века царское правительство не смогло в надлежащей степени решить
проблемы, обусловленные вступлением России в стадию индустриального развития. Что
касается внешней политики самодержавия, в целом ему не удалось избежать борьбы
за сферы влияния и передел мира между наиболее развитыми капиталистическими
странами. В истории России начало двадцатого столетия ознаменовалось
трагическим переплетением неудач во внутренней и внешней политике
государства. Несмотря на проведение некоторых буржуазных в своей основе реформ,
страна по-прежнему оставалась абсолютной монархией. Самодержавие опиралось на
поместное дворянство и охраняло, прежде всего, его интересы. Неограниченность
верховной власти проявлялась в могуществе чиновников и бесправии народных масс.
Россия оставалась единственной из крупных стран Запада, не знавших элементов
парламентаризма. Политикой самодержавия были недовольны практически все слои
населения. Даже помещики возмущались неспособностью верховной власти
противостоять брожению в обществе. Крайне сложное внутриполитическое положение
России заметно усугубила война с Японией (1904-1905).
Неудачные для России ход и исход
русско-японской войны вызвали возмущение политикой самодержавия в широких слоях
русского общества, явились, наряду с ухудшением материального положения
трудящихся в связи с кризисом 1900-1903 годов, катализатором, ускорившим
возникновение буржуазно-демократической революции 1905-1907 годов.
Началом революции послужило так
называемое "Кровавое воскресенье" - 9 января 1905 года, когда
царскими войсками и полицией было расстреляно мирное шествие свыше 140 тысяч
рабочих столицы к Зимнему дворцу для подачи царю петиции о своих нуждах. Это
вызвало невиданный взрыв возмущения народных масс и волнения по всей стране.
По своему характеру революция
1905-1907 годов была буржуазно-демократической, так как ставила целью
буржуазно-демократические преобразования в обществе и государстве: свержение
самодержавия, установление демократической республики, ликвидацию сословного
строя и помещичьего землевладения.
Выделяют три ее основных этапа:
• 9 января - сентябрь 1905 года.
Политические стачки и демонстрации в ряде городов, появление первого в стране
Совета рабочих депутатов в Иваново-Вознесенске, восстание на броненосце
Черноморского флота "Потемкин";
• октябрь - декабрь 1905 года. Октябрьская
всероссийская политическая стачка, царский Манифест 17 октября, создание
российского парламента - законодательной Государственной Думы, разгром
декабрьского вооруженного восстания в Москве;
• январь 1906 г. - 3 июня 1907
года. Спад революции, разгон 1-й и 2-й Государственной Думы, завершение
революции временной внутриполитической стабилизацией в России.
Главный результат
буржуазно-демократической революции 1905-1907 годов заключался в том, что
верховная власть была вынуждена пойти на изменение социально-политической
системы России. В стране сложились новые государственные институты,
свидетельствовавшие о начале эры парламентаризма. Было достигнуто некоторое
ограничение самодержавия, хотя у царя осталась возможность принятия
законодательных решений и вся полнота исполнительной власти.
Говоря об истории и особенностях
российского парламента, необходимо отметить следующее. В апреле 1906 года
начала заседать 1-я Государственная Дума. Состав депутатов Думы - 34%
кадетов,14% октябристов, 23% трудовиков (близких к эсерам), около 4%
меньшевиков. Большевики выборы в Государственную Думу бойкотировали, а
черносотенцы в нее не прошли. Эта Дума предложила программу демократизации
России: введение ответственности министров перед парламентом; гарантии
гражданских свобод; установление всеобщего бесплатного образования; проведение
аграрной реформы; удовлетворение требований национальных меньшинств; отмена
смертной казни; политическая амнистия участников революции. Ключевым в Думе
стало рассмотрение проектов по аграрному вопросу кадетов и трудовиков. Правительство,
поддержанное консерваторами, их отвергло, что усилило его противостояние с
Государственной Думой. Через 72 дня после открытия Думы царь ее распустил,
заявив, что она не успокаивает народ, а разжигает страсти.
Указанный манифест
символизировал возникновение в России новой системы политической организации
государства, получившей название "третьеиюньская монархия". В этот
период внутреннюю политику правительства обусловливали объективные
постреволюционные условия. С одной стороны, она была ориентирована на
подавление антисамодержавного движения. С другой стороны, нельзя было уже не
считаться с уроками революции, которые свидетельствовали о необходимости
проведения реформ для расширения социальной опоры верховной власти. В связи с
этим во внутренней политике самодержавия четко прослеживались две линии: наступление
реакции во всех областях общественно-государственной жизни и лавирование между
разными социальными силами. Первую линию реализовывали административные и
идеологические мероприятия правительства, поддержанные ориентированными на
власть средствами массовой информации и церковью. Вторая линия осуществлялась
путем принятия и реализации новых законодательных актов*.
Возможность лавирования
правительства между различными политическими силами обеспечивал избирательный
закон, учрежденный тем же манифестом от 3 июня 1907 года. Основанные на этом
законе выборы в 3-ю Государственную Думу были уже не всеобщими, а сословными,
неравными, непрямыми и многоступенчатыми, проходившими в обстановке тотального
полицейского сыска и террора.3-я Государственная Дума работала с ноября 1907 по
июнь 1912 года. В нее вошло: 32% "правых" депутатов; 33% октябристов,
которые составили центр; 12% кадетов, 3% трудовиков, 4,2% социал-демократов и
6% от националистических партий образовали "левый" фланг. Именно в
3-й Государственной Думе, просуществовавшей 5 лет, сложился механизм так
называемого парламентского октябристского "маятника".
В конце 1912 года состоялись
выборы в 4-ю Государственную Думу. Ее партийный состав практически не изменился.
В ней сохранились два большинства: право-октябристское и октябристко-кадетское.
Однако общественное движение в стране значительно активизировалось. Оформилась
новая либеральная Прогрессивная партия, которую возглавили представители
монополистического капитала - А. Коновалов, П. Рябушинский, С. Третьяков и др. Декларируя
программные цели своей партии, ее лидеры выступали за
конституционно-монархический строй, расширение властных полномочий
Государственной Думы и усиление ответственности министров перед ней. Прогрессисты
занимали промежуточное положение между октябристами и кадетами, пытались
добиться консолидации всех либералов.
Появление в России парламента не
смогло полностью снять напряжения во внутренней политике государства,
центральное место в которой после революции 1905-1907 годов занимал аграрный
вопрос. Настойчивая попытка его решения была предпринята П. Столыпиным,
назначенным сначала министром внутренних дел (апрель 1906), а вскоре и
председателем Совета министров. Знаменитая фраза Столыпина во многом
характеризовала суть проводимой им политики: "Противникам
государственности хотелось бы избрать путь радикализма, путь освобождения от
исторического прошлого России, освобождения от культурных традиций. Им нужны
великие потрясения, нам нужна Великая Россия!"
Литература
1.
Аврех А.Я. Столыпин и Третья Государственная Дума, М., 1968.
2.
Вернадский Г.В. Русская история. М., 1997.
3.
Верт Н. История советского государства. 1900-1991 гг.М., 1992.
4.
Выбор пути. История России 1861-1938 / Под ред. О.А. Васьковского, А.Т. Тертышного.
Екатеринбург, 1995.
5.
Зырянов П.Н. Петр Аркадьевич Столыпин. // Вопросы истории, 1990, № 5.
6.
Игнатьев А.В.С.Ю. Витте - дипломат. М., 1989.
7.
Караваева И. О роли государства в развитии промышленного
предпринимательства в России до 1917 г. // Вопросы экономики, 1996, № 9.
8.
Маркова А.Н., Скворцова Е.М., Андреева И.А. История России. М., 2001.
9.
Мунчаев Ш.М., Устинов В.В. История России.М., 2000.
10.
Рыбас С., Тараканова Л. Реформатор: Жизнь и смерть Петра Столыпина. М., 1991.
11.
Ферро М. Николай II. М., 1991.