Изучение судопроизводства в первой половине XIX века в Башкортостане
Оглавление
Введение
Глава 1. «Характеристика судебно – административных
учреждений Башкортостана в период 1798-1865 гг.»
Заключение
Список использованных источников
Введение
Конец XVIII – первая половина XIX века – период разложения
феодально-крепостнического строя России, неуклонного роста и развития капиталистических
производительных сил, все более углублявших несоответствие между ними и старыми
феодальными производственными отношениями. Последние, вызывая застой во всех
областях жизни, стали тормозом общественного прогресса, превратились в преграду
на пути развития капитализма в России.
Общий кризис крепостного
строя особенно ярко проявился в разложении и продажности всех органов
дворянско-чиновничьего управления и суда как в центре, так и на местах.
В то же время развитие
производительных сил страны в промышленности и сельском хозяйстве, хотя и
медленно, но неизменно шло вперед. Расширение капиталистических форм
производства, появление на предприятиях нового промышленного оборудования и
техники в свою очередь требовало замены подневольного малопроизводительного
труда крепостных и посессионных крестьян квалифицированным и более
производительным трудом свободных от крепостнических пут вольнонаемных рабочих.
Крепостное право было основным препятствием на пути создания необходимого.
Размах башкирского
национального движения особенно ярко проявился в эпопее башкирских восстаний,
продолжавшихся более двух веков, которые практически определяли поведение и все
дореволюционную политику царизма в отношении Башкортостана и башкир, а также
организационную структуру и деятельность создаваемых в крае государственных
учреждений.
Дореволюционное прошлое
Башкортостана по сравнению с советским периодом исследовано слабо. Единственной
обобщающей работой до сих пор остаются «Очерки по истории Башкирской АССР» -
серьезный научный, но, к сожалению, далеко не полный и местами устаревший труд
башкирских ученых. Одна их слаборазработанных тем – подготовка и проведение на
территории Башкортостана буржуазных реформ XIX века, в частности судебно-административной реформы. Среди
немногочисленных работ по истории дореволюционного Башкортостана нет ни одной,
специально посвященной его судебным и административным учреждениям.
Актуальность темы
исследования определяется тем, что освещение процесса подготовки и проведения
судебно-административной реформы и контрреформы и их последствий в одном из
обширных районов Российской империи - Оренбургской и Уфимской губерниях – имеет
важное значение для изучения не только истории Башкортостана, но и в целом –
истории судебно-административных преобразований в России.
Дореволюционная историография
судебно-административной реформы в Башкортостане практически отсутствует. Хотя
специальных работ по этой проблеме и не имеется, тем не менее в работах таких
учёных и крупных исследователей края, как В.М. Черемшанский, И.Г. Флоринский,
Н.В. Ремезов, А.А. Алекторов, Ф.В. Стариков, Н.А. Крашенников, Д.П. Никольский,
В.Ф. Герасимов и других собран богатый фактический материал по
социально-экономическим и политическим судебно-административным реформам в
Башкортостане. Общим для работ, опубликованных исследователями, является то,
что их авторы даже не делали попыток связать тяжёлое социально-экономическое положение
трудящихся масс Башкортостана, в частности башкир, с их фактически бесправным
существованием и беззащитностью перед лицом царской юстиции. Вопросы
судоустройства и судопроизводства в Башкортостане не стали предметом их научных
изысканий и оценки. Это объясняется не отсутствием интереса к данному вопросу,
а тем, что освещение судебной системы и практики осуществления правосудия
судебно-административными органами царизма так или иначе вело к разоблачению
хищнической политики самодержавия в Башкортостане и обнажению произвола и
беззакония в деятельности колониальных органов управления и суда. По этой
причине царизм не допускал, а буржуазные историки не осмеливались придать
гласности деятельность колониальных судов края [5, с. 56].
Целью данной
работы является изучение судопроизводства в первой половине XIX века в Башкортостане.
Основная задача работы:
проанализировать сущность и особенности кантонной системы управления и
свойственного ей суда.
В
процессе изучения и обработки материалов применялись следующие основные методы
научного познания: исторический и логический методы, методы анализа и синтеза,
сравнений и аналогий, индукции и дедукции, структурно-функциональный анализ,
метод экспертных оценок, системный метод.
Структура работы. В связи с
поставленными задачами контрольная работа состоит из введения, одной главы,
заключения и библиографического списка использованных источников.
Глава 1. Характеристика судебно – административных учреждений Башкортостана
в период 1798-1865 годов
Общие для всей России социально-экономические процессы
происходили в анализируемый период в Башкортостане – одной из отсталых
колониальных окраин империи. Говоря об этом, следует иметь в виду изменившееся
административно – правовое положение Башкортостана в составе России. До 1782
года Башкортостан входил в состав Оренбургской губернии, во главе которых
стояли воеводы, наделённые административной, судебной и полицейской властью. В
1782 году было образовано Уфимское наместничество в составе 2-х областей –
Уфимской и Оренбургской. Области в свою очередь подразделялись на уезды.
Уфимская область была разделена на 8 уездов (Уфимский, Бирской, Белебеевский,
Стерлитамакский, Мензелинский, Бугульминский, Бугурусланский и Челябинский), а
Оренбургская – на 5 уездов (Оренбургский, Бузулукский, Верхнеуральский,
Сергиевский и Троицкий). По указу 12.12.1796 года Уфимское наместничество было
ликвидировано, а вместо него создано Оренбургское генерал – губернаторство,
куда вошёл и Башкортостан. 10 апреля 1796 года для башкир и мишарей была
введена кантонная система управления [1].
В рассматриваемый период территорию края, кроме башкир,
населяли представители разных народов России, стоявшие на самом различном
уровне социально-экономического, политического и культурного развития. Так, в
1861 году в крае проживало 1 млн. 712 тыс. 700 человек. Из них около половины
составляли русские, затем шли башкиры – 497тыс. 616 человек, тептяри и бобыли –
346 тыс. 753 (по этнической принадлежности татары, чуваши, мари и др.), мишари
– 94 тыс. 743, казахи – 78-80 тыс. человек.
По правовому положению население края делилось на
военнослужилое и податное сословия. В соответствие с этим управление было
разделено на 2 части: специальное (или военно-кантонное) и общегосударственное
(или гражданское).
Господствующий класс края был представлен русскими и
нерусскими феодалами, владевшими крепостными людьми и огромным количеством
людей. Горнозаводская промышленность Башкирии носила ярко выраженный
крепостнический характер. К середине века половина крепостного населения
принадлежало 43 наиболее богатым русским феодалам [3, с. 42].
Последняя четверть XVIII века – переломный
момент в истории Башкортостана. Хронологические рамки этого периода совпадают с
двумя крупнейшими событиями башкирской истории: 1) крестьянской войной 1773 –
1775 г.г. под предводительством Е.И. Пугачёва; 2) введением в 1798 году системы
кантонного управления Башкортостаном [4, с. 45]. Поэтому историю края этого
периода следует рассматривать как с точки зрения последствий войны 1773-1775
г.г., так и с точки зрения подготовки и проведения кантонной реформы 1798 года,
установившей для местных жителей режим военно-феодального гнета. Помимо этого,
царизм в конце XVIII века принял целый ряд специальных мер в отношении
Башкортостана, которые сдерживали процесс разложения и кризиса
феодально-крепостнических отношений. Из них наиболее важны по своим
последствиям: а) создание в 1788 году Уфимского мусульманского Духовного
собрания во главе с муфтием, являвшегося не только религиозным органом всех
мусульман России, но и судебным органом по разрешению шариатных дел; б)
создания в 1796 году Оренбургского генерал– губернаторства с неограниченными
полномочиями военного губернатора; в) указ от 27.07.1797 года о генеральном
межевании башкирских земель. Суть этих задач:
1)
умиротворение
края – подавление сопротивления башкир военно-полицейскими мерами и приведение
их к полной покорности, а также исключение в будущем возможности совместного
выступления трудящихся масс против социального и национального угнетения;
2)
освоение
и введение в хозяйственный оборот России огромных, но малоосвоенных и
слабозаселённых земель;
3)
организация
охраны юго-восточных границ империи силами башкир и создание плацдарма для
завоевания в будущем Среднеазиатских ханств;
4)
«обрусение»
Башкортостана и превращение его во внутреннюю область России.
В начале XIX столетия среди башкир сложилось весьма
своеобразная система феодальных отношений. Она характерна введением жёстких,
военно-феодальных методов регулирования правового положения населения и
взаимоотношений классов внутри башкирского общества.
По мере прихода башкир к земледелию и оседлости разрушалось
общинная форма земледелия и землепользования. В связи с этим возрастала
экономическая зависимость башкир – общинников от «своих» феодалов, а,
следовательно, усиливалась феодальная эксплуатация, что, в конечном счёте, вело
к усилению процесса классового расслоения башкир. В руках башкирских феодалов
сосредоточивалась вся полнота власти: военной, судебной, административной и
духовной. Занимая чиновничьи должности, башкирские феодалы были полновластными
хозяевами во вверенных им кантонах, юртах и аулах [4, с. 30].
Первоначально кантонная система управления была введена
только для башкир и немногочисленных мишарей указом от 10 апреля 1798 года. Для
башкир и мишарей было установлено:
а) все лица мужского пола в возрасте от 17 до 45 лет были
обязаны нести военную службу на границе с Казахстаном и Сибирью в составе
башкирского иррегулярного войска. Негодные к строевой службе призывались в
составы рабочих команд по возведению военных объектов. За свою службу они
никакого жалования не получали, содержали сами себя;
б) все подростки с 14 лет прикреплялись к определённым
воинским подразделениям в качестве «младших военных кантонистов»;
в) была введена строгая паспортная система – все башкиры и
мишари были обязаны иметь паспорта (с 6-летнего возраста). Передвижение башкир
даже в пределах одной юрты или кантона без разрешения («отпускного билета»)
категорически запрещалось. За нарушение паспортного режима и отлучку с места
постоянного жительства без разрешения начальства они подлежали уголовной
ответственности как бродяги и дезертиры;
г) запрещалась женитьба башкир на татарках и казашках,
строительство мечетей и т.п.
За все виды преступлений и проступков, нарушающих
установленный режим, они карались по военно-уголовным законам империи. Это
далеко не полный перечень тех мер, которыми башкиры фактически были загнаны в
одну огромную казарму под названием «кантонное управление» и при помощи которых
для них был установлен режим бесправия, угнетения и террора [2, с. 150].
Введение особого военно-кантонного управления было
логическим следствием многовековой колонизаторской политики царизма в отношении
Башкортостана; решительной попыткой самыми жёсткими военно-политическими мерами
навсегда усмирить башкир, оказывавших в течение последних двух столетий
отчаянное сопротивление его колонизаторским устремлениям.
Сущность новой системы управления краем заключалась, прежде
всего, в том, что ставила «беспокойных» башкир под жёсткий надзор
военно-полицейских органов, создавала для них особый военно-правовой режим
жизни. Это, по мысли правительства, должно было окончательно «умиротворить»
Башкортостан, исключить в будущем возможность восстаний и выступлений башкир
против политики колонизации края и захвата их земельных богатств.
Специальное управление возглавлялось Оренбургским
генерал-губернатором. При нём находилось войсковое правление, войсковая
канцелярия, войсковой суд и так называемое корпусное дежурство, где
сосредоточивались все судебные и другие дела башкирского и мишарского населения
края. Низовое звено специального управления состояло из попечителей (введены в
1834 году), кантонных начальников, их помощников, юртовых старшин, сельских
старост, сотников и десятников. Кантонное управление было строго централизовано
и совершенно отделено от гражданских органов власти, в том числе и по судебной
части.
Рассмотрим судебную систему Башкортостана.
Судебная система Башкортостана была приспособлена к системе
управления и состояла из специальных (военно-кантонных) и общих (гражданских)
судов. При этом некоторые гражданские дела были отнесены к подсудности местных
башкирских и шариатных судов.
Специальная (военно-кантонная) судебная система включала в
себя военно-административные судебные органы и военные суды.
К военно-административным судебным местам относились органы
управления кантонов и юрт, наделённые военной, судебной и
административно-полицейской властью. Кроме того, юртовые (волостные) старшины,
кантонные начальники, попечители округов, командующий Башкирским войском и
военный губернатор были наделены военной и судебно-административной властью не
только в отношении военнослужащих башкир и мишарей, но и гражданского
населения. В башкирских и мишарских кантонах они заменили все органы
гражданской администрации и суда, созданные по «Учреждению для управления
губернией» 1775 года.
Судебная власть юртовых старшин по делам гражданского
населения примерно соответствовала власти нижних расправ, кантонных начальников
– становых приставов, попечителей – земских исправников, командующего
Башкирским войском – уездного суда, генерал-губернатора края – палат уголовного
и гражданского суда. В отношении военнослужилых башкир и мишарей, командующий
башкирским войском был наделён властью начальника регулярной дивизии, а
генерал-губернатор края – командира отдельного корпуса.
К военным судам относились различного рода временные или
постоянные военно-судебные комиссии в городах, крепостях, войсковых частях, а
также Оренбургский и Уральский войсковые суды. Все они были судами первой
инстанции и состояли обычно из нескольких кадровых офицеров во главе с презусом
или обер-аудитором (председателем суда). Дела в военных судах решались в
коллегиальном порядке на основе военно-уголовных законов империи.
Право конфирмации (утверждения) и апелляции приговоров,
вынесенных военными и военно-административными судебными учреждениями края, имели:
1)
командующий
Башкирским войском на правах начальника дивизии;
2)
военный
губернатор на правах командира Отдельного оренбургского корпуса (в мирное
время) или на правах главнокомандующего армией (при объявлении в губернии
военного положения);
3)
аудиториатский
департамент военного министерства – высшая инстанция по конфирмации и апелляции
приговоров военных судов империи, наконец, сам император.
Оренбургский военный губернатор, занимавший одновременно
все высшие военные и гражданские посты, по существу был полновластным хозяином
края. Военный губернатор одновременно занимал должности главного начальника
края (ему был подчинен гражданский губернатор), наказных атаманов Оренбургского
и Уральского казачьих войск, командующего Башкирским иррегулярным войском (до
1834 года) и верховного правителя казахов.
Не довольствуясь и без того почти неограниченными
полномочиями, военный губернатор нередко прямо законодательствовал от имени
государства, что подтверждается целым рядом примеров из практики его деятельности
в Башкортостане. Так, например, 30 марта 1800 года военный губернатор края
своим распоряжением передал все уголовные дела башкир и мишарей из-под
юрисдикции гражданских судов в исключительную подсудность военно-судебных
учреждений, а дела по «ссорам» и мелким правонарушениям – в подсудность
военно-административных органов и должностных лиц кантонов и юрт. В дальнейшем
даже гражданско-исковые дела башкир и мишарей были изъяты из подсудности
гражданских судов края. Таким образом, до отмены кантонного управления все
уголовные и подавляющая часть гражданских дел башкирского и мишарского
населения края рассматривалась только в военно-судебных и
военно-административных учреждениях [2, с. 175].
В 1834 году вместе созданием Башкиро-мещерякского войска
было учреждено еще одно отделение войскового суда в Уфе. При этом башкиры и
другие «инородцы» края по всем уголовным делам судились не по месту совершения
преступления, как было до этого, а в любом из постоянных войсковых судов «по
удобству» в городах Уфе, Оренбурге им даже отдалённом Уральске.
Таким образом, острие военно-уголовной политики царского
правительства было направлено, прежде всего, против башкир, татар, мишарей и
других «инородцев».
Общая (гражданская) судебная система состояла из: а)
уездных судов; б) городовых магистратов и ратуш; в) палат уголовного и
гражданского суда Оренбурга, т.е. из сословных судебных органов. Кроме того,
существовала сеть специальных судебных учреждений, Оренбургский губернский
совестный суд (орган по уголовным и гражданским делам безумных, больных
неизлечимых болезнью, несовершеннолетних и др.), губернская дворянская опека,
сиротские, словесные и коммерческие суды, а также так называемая Оренбургская
посредническая контора по полюбовному соглашению (специальный орган по размежеванию
башкирских земель и разрешению споров о них). Над всеми общими судебными
органами края стоял Правительствующий Сенат с его судебными департаментами как
высшее апелляционное и ревизионно – надзорная инстанция общих судов империи.
Общие суды края почти ничем не отличались от однотипных
судов в других губерниях России. Разграничение подсудности между общими судами
края носило весьма условный характер, т.к. круг уголовных и гражданских дел, в общем-то,
не был очерчен. Дела бесконечно перекочевывали из одной инстанции в другую,
зачастую вновь возвращались в первую инстанцию, откуда опять начинали долгий
путь вверх по тем же инстанциям, что приводило к неописуемой судебной волоките.
Следует также отметить, что состав общих судов формировался
только из числа русских дворян, помещиков, чиновников и купцов. Даже верхушка
«инородцев» ни на какие судебные должности не допускалась (за исключением
должностей переводчика и духовных лиц при судах). В то же время все общие
органы губернии были наделены правом пересмотра и окончательного решения
всякого дела, решённого любой инстанции шариатных судов [2, с. 193].
К шариатным судам относились суды мусульманского
духовенства в башкирских, татарских и мишарских аулах и юртах, а также
Оренбургское мусульманское Духовное собрание. В рассматриваемый период
существовали и местные, так называемые народные суды башкир, узаконенные
царским правительством. Они представляли собой третейские суды и состояли из
выборных чинов юрт и кантонов, а также духовных лиц и старейшин – аксакалов.
Заключение
Последняя четверть XVIII века – переломный
момент в истории Башкортостана. Хронологические рамки этого периода совпадают с
двумя крупнейшими событиями башкирской истории: 1) крестьянской войной 1773 –
1775 г.г. под предводительством Е.И. Пугачёва; 2) введением в 1798 году системы
кантонного управления Башкортостаном. Поэтому историю края этого периода
следует рассматривать как с точки зрения последствий войны 1773-1775 г.г., так
и с точки зрения подготовки и проведения кантонной реформы 1798 года,
установившей для местных жителей режим военно-феодального гнета. Помимо этого,
царизм в конце XVIII века принял целый ряд специальных мер в отношении
Башкортостана, которые сдерживали процесс разложения и кризиса
феодально-крепостнических отношений. Из них наиболее важны по своим
последствиям: а) создание в 1788 году Уфимского мусульманского Духовного
собрания во главе с муфтием, являвшегося не только религиозным органом всех
мусульман России, но и судебным органом по разрешению шариатных дел; б) создания
в 1796 году Оренбургского генерал– губернаторства с неограниченными
полномочиями военного губернатора; в) указ от 27.07.1797 года о генеральном
межевании башкирских земель. Суть этих задач:
1) умиротворение края – подавление сопротивления башкир
военно-полицейскими мерами и приведение их к полной покорности, а также
исключение в будущем возможности совместного выступления трудящихся масс против
социального и национального угнетения;
2) освоение и введение в хозяйственный оборот России
огромных, но малоосвоенных и слабозаселённых земель;
3) организация охраны юго-восточных границ империи силами
башкир и создание плацдарма для завоевания в будущем Среднеазиатских ханств;
4) «обрусение» Башкортостана и превращение его во
внутреннюю область России.
Введение особого военно-кантонного управления было
логическим следствием многовековой колонизаторской политики царизма в отношении
Башкортостана; решительной попыткой самыми жёсткими военно-политическими мерами
навсегда усмирить башкир, оказывавших в течение последних двух столетий
отчаянное сопротивление его колонизаторским устремлениям.
Сущность новой системы управления краем заключалась, прежде
всего, в том, что ставила «беспокойных» башкир под жёсткий надзор
военно-полицейских органов, создавала для них особый военно-правовой режим
жизни. Это, по мысли правительства, должно было окончательно «умиротворить»
Башкортостан, исключить в будущем возможность восстаний и выступлений башкир
против политики колонизации края и захвата их земельных богатств.
Цель контрольной работы достигнута, все поставленные задачи
выполнены.
Список использованных источников
1.Полное собрание
законов Российской Империи. Т. XXIII, № 15324, С. 379-380; Очерки. Уфа, 1959.
2.Еникеев З.И.,
Еникеев А.З. История государства и права Башкортостана. – Уфа: Китап, 2007. –
432 с.
3.Ишкулов Ф.А.
Судебно-административная реформа в Башкортостане. – Уфа: Китап, 1994. – 152 с.
4.Сулейманова Л.Ш.
История государства и права Республики Башкортостан. Уфа: Изд-во БашГУ, 1998. –
76 с.
5.Черемшанский
В.М. Описание Оренбургской губернии в хозяйственно-статистическом,
этнографическом и промышленном отношениях. – Уфа, 1859. – 170 с.