Деньги как объект гражданских прав
Деньги выступают в качестве особого объекта гражданского
права. Будучи всеобщим эквивалентом стоимости материальных благ, они могут
заменить собой любой другой объект возмездных имущественных отношений. Деньгами
можно погасить практически любой имущественный долг, если это не запрещено
законом или нет возражений кредитора.
Законным средством платежа на территории России согласно ст.
140 ГК признан рубль. Рублями положено погашать любое денежное обязательство,
даже выраженное в иностранной валюте. Ст. 140 ГК закрепляет принцип номинализма
рубля: содержание обязательства, выраженного в рублях, остается неизменным,
несмотря на любые последующие изменения его курсовой стоимости. Случаи, порядок
и условия использования иностранной валюты на территории России в соответствии
со ст. 141 ГК определяются законом или в установленном им порядке.
Следует иметь в виду, что при наличных расчетах под
денежными средствами подразумеваются родовые делимые вещи - банковские билеты и
монеты, потребительские качества которых определяются только выраженной в них
денежной суммой, а при безналичных расчетах - имущественные права клиента
банка, выраженные в записях о движении денежных сумм на его счете.
Деньги, отмечает Д. Потяркин, своего рода информация. Банки
оперируют информацией о движении денег. Расчеты безналичные – это передача
информации о платежах. Раньше общество переходило от золотых монет к бумажным
деньгам; теперь имеет место постепенный переход от бумажных к так называемым
информационным или, иначе говоря, безналичным деньгам.
Денежное обращение регулируется законом о денежном обращении
(экономический закон, определяющий количество денег, необходимых для обращения.
Когда масса денег, находящихся в обращении, превышает общую сумму товарных цен,
то наступает инфляция, т.е. поскольку деньги не обеспечены товарами, цены
растут).
Наличные деньги выступают средством сохранения стоимости
абстрактного труда, средством платежа (меновая стоимость), средством обращения
(пространственное перемещение денег – монет, банкнот). Конечно, безналичными
деньгами функция обращения реализуется не в ее классической форме. Счет в
банке, где значится определенная сумма денег, не перемещается вместе с
движением безналичных денежных средств. Он может быть открыт или закрыт. Как
видно, имеет место «расщепление» денег на содержательную часть и их
материальный носитель в тех случаях, когда реализуются функции обращения и
платежа. Обращается учетно-стоимостная их часть в виде определенной информации,
и в этом особенность функции обращения безналичных денег. Выход на
информационную проблему денег уже имел место в правовой литературе.
Сочувственно относясь к высказыванию Н. Бердяева о том, что
деньги оторвались от всякой онтологической основы, что в них нет подлинного
бытия, что они ведут фиктивное, призрачное существование, К. И. Скловский
полагает, что неразрывная связь денег с миром прав не усиливает, а ослабляет их
вещественную, материальную природу. Это и так, и не так. Разве вещь –
единственный способ и единственная форма существования материи? Действительно,
вещественная первооснова денег теряется, постепенно исчезает, но это еще далеко
не значит, что одновременно с этим происходит дематериализация денег. Допустить
такую возможность означало бы допустить вместе с тем и серьезнейший
методологический просчет, вступить в конфронтацию с фундаментальным положением
о неуничтожимости материи. Исчезает золото, иной металл монет, исчезает бумага
купюр, однако материя денег не исчезает, она переходит в качественно иное
состояние финансовых систем. Эти системы, уже отмечалось выше, столь же
объективны и материальны, как и сфера производства. Именно поэтому другое
системное и качественное положение денег требует адекватного отражения этого
изменения в системе права, более конкретно – в системе объектов гражданских
прав.
Цель работы – рассмотреть деньги как объект гражданских
прав.
Задачи работы – определить юридическую природу денег,
охарактеризовать юридическую значимость денег, изучить законодательное
регулирование обращения денег.
1. Юридическая природа
денег
1.1 Природа наличных и безналичных денег
При раскрытии природы наличных и безналичных денег ученые
обращаются к функциям, которые выполняют деньги в обществе. По Марксу, их пять:
мера стоимости, средство платежа, средство накопления, средство обращения,
мировые деньги. Признается также, что платежное средство может быть признано
деньгами и тогда, когда им реализуются три функции - средства сохранения
стоимости, средства обращения, меры стоимости. При учете даже трех названных
функций возникают затруднения при распространении их на безналичные расчеты и
платежи. Ведь в безналичных расчетах «исчезает» такая классическая функция
денег как средство обращения. При безналичных расчетах нет обращения наличных
денег. Выход из сложившегося положения юристы видят в установлении органической
взаимосвязи безналичных денег с наличными. Взгляд на безналичные деньги как на
обязательство, содержание которого заключается, по мнению Л.Ефимовой, в
передаче банком наличных денег, по крайней мере не является абсурдным,
учитывая, что наличные деньги действительно существуют. Далее автор, используя
«теорию фикции», безналичные деньги признает квазиналичными; фикцией наличных
денег. И правоотношения по поводу безналичных денег по общему положению
подчиняются нормам, регулирующим отношения с наличными деньгами, за исключениями,
специально установленными законами. Безналичные деньги могут быть объектом
собственности в силу юридической фикции, существующей в законодательстве.
Фикция как прием указывает на то, что между выясняемым
явлением и ближайшим к нему сходным явлением как бы нет различий. Поэтому
безналичные деньги надо понимать и относиться к ним, как к наличным деньгам с
некоторыми, конечно, особенностями. Таким путем природу безналичных денег
выяснить невозможно. Противоречие в функциях наличных и безналичных денег налицо.
Их признание на экономическом и правовом уровне – единственный путь разрешения
поставленной задачи.
Из работ последнего времени, направленных на объяснение
природы и функций безналичных денег, известна точка зрения Л. А. Новоселовой,
сущность которой заключается в том, что гражданское законодательство (ст. 140
ГК РФ) рассматривает безналичное перечисление средств в качестве платежа и,
следовательно, обычное право кредитора по денежному обязательству в отношении
банка превращается в имущество, выполняющее функции денег. Полагая, что
свойством законного платежного средства обладают только наличные деньги, Л.А.
Новоселова рассматривает безналичное перечисление средств лишь в качестве
модуса (способа) исполнения денежного обязательства, предметом которого всегда
остаются наличные деньги. С этой точкой зрения не соглашается Д.Г. Лавров,
который резонно задается вопросом: если безналичное перечисление средств прямо
предусмотрено соглашением между кредитором и должником, то почему же
возникающее в этом случае денежное обязательство изначально направлено на
платеж наличными деньгами? Он полагает, что такое предположение находилось бы в
противоречии с волей сторон и считает, что понятие «деньги» как предмет
денежного обязательства включает в себя:
1) деньги, наделенные свойством законного платежного
средства либо не наделенные таким свойством, но не запрещенные к использованию
в расчетах на территории данного государства;
2) наличные и безналичные деньги.
Соотношение данных классификационных рубрик определяется, по
мнению Д.Г. Лаврова, тем, что только наличные деньги наделены свойством
законного платежного средства. Однако и это утверждение недостаточно
последовательно. О том, что исполнение денежного обязательства состоит в
передаче денег, пишет и В.А. Белов. Он утверждает, что если стороны договора по
своей инициативе предусматривают или, руководствуясь указаниями закона,
вынуждены избрать для применения безналичный расчет по денежному обязательству,
говорить о прекращении денежного обязательства исполнением (передачей денег)
можно лишь весьма условно, ибо сущность безналичных расчетов как раз и состоит
именно в отсутствии передачи денег (так называемое перечисление денег).
Безналичные расчеты не предполагают фактической передачи денег из банка
плательщика в банк получателя, ограничиваясь лишь изменением записей по
банковским счетам плательщика, получателя и обслуживающих их банков.
Отличительными чертами безналичных расчетов, не позволяющими отождествлять их с
исполнением обязательства с помощью передачи денег, по мнению этого автора,
являются: 1) отсутствие физической передачи (перемещения) денег; 2) вовлечение
в правоотношения безналичных расчетов третьих лиц – банков, обслуживающих
должника и кредитора денежного обязательства. Юридическим результатом
безналичных расчетов, как полагает В.А. Белов, является перевод денежного долга
с контрагента, являющегося плательщиком по основному договору перед
контрагентом-получателем денег, на банк, обслуживающий этого получателя.
Правовыми средствами для достижения этой цели являются институты (1)
прекращения денежного обязательства путем новации; (2) перевода долга
(делегации) и (3) возложение исполнения обязательства по переводу долга на
третье лицо, основанием которого является договор банковского счета. Сами же
денежные обязательства с условием безналичных расчетов не могут быть, с точки
зрения В.А. Белова, квалифицированы как исключительно денежные, а должны
рассматриваться в качестве факультативных обязательств: основным является
денежное обязательство, факультативным – обязательство плательщика перевести
собственный денежный долг на банк, обслуживающий получателя средств.
Внутренняя противоречивость обеих вышеприведенных точек
зрения, на наш взгляд, очевидна. Ученые, отстаивающие тезис о том, что
надлежащее исполнение денежного обязательства состоит в передаче именно
наличных денег, допускают распространенную и вполне извинительную ошибку,
коренящуюся в представлении о вещно-правовом режиме денег как объектов
гражданских прав. Действительно, существующая редакция ст. 128 ГК РФ, относящая
деньги к разновидности вещей, как будто бы не дает повода для иного понимания
денег. В рамках такого подхода вполне естественным выглядит представление о
том, что деньги, как и прочие вещи, передаются приобретателю (получателю) путем
их вручения (ст. 224 ГК РФ). Но, коль скоро речь идет об исполнении денежных
обязательств, то законодатель требует от должника совершения действия в виде
уплаты денег, никак не оговаривая, что это действие может быть произведено лишь
передачей (вручением) денег в их наличной форме (ст.307 ГК РФ). Более того,
часть вторая п. 1 ст. 140 ГК РФ прямо говорит о том, что платежи на территории
Российской Федерации осуществляются путем наличных и безналичных расчетов. Не
соглашаясь с этой нормой, В.А. Белов пишет: «С точки зрения теории гражданского
права проведение безналичных расчетов по денежному обязательству не может
служить его исполнением, платежом по этому обязательству (как считает,
например, ст. 140 ГК РФ). Безналичные расчеты – это способ прекращения
денежного обязательства плательщика перед получателем из договора, содержащего
условие о безналичных расчетах, путем его замены на обязательство банка,
обслуживающего получателя средств, перед последним из договора банковского
счета».
В современной юриспруденции имеет место дискуссия по поводу
возможности распространения на деньги вещного права, и на страницах журнала
«Юрист» были отражены различные взгляды на эту проблему. В частности, М.
Сулейменов, приведя в качестве примера различные мнения ряда росийских
цивилистов, вывел два возможных варианта:
расширение понятия «право собственности» и признание
такового на электронные записи, обозначающие право на безналичные деньги или
бездокументарные ценные бумаги; электронную запись в таком случае можно
рассматривать как индивидуально определенную вещь;
признание права собственности на наличные деньги и
документарные ценные бумаги, которые должны в таком случае выступать как
индивидуально определенные вещи; и обязательственного права требования на
безналичные деньги и бездокументарные ценные бумаги.
Иное мнение демонстрирует Д. Братусь, относящий к объектам
права собственности «бестелесные вещи». «С подобным выводом, – пишет он, –
согласуется расширительная интерпретация слова «имущество» в нормах главы 8
«Право собственности. Общие положения» ГК, которая позволяет строить версии о
причислении бестелесных вещей к объектам классического права собственности. «В
частной собственности может находиться любое имущество» (ч. 1 п. 2 ст. 191 ГК
РФ). Выделенное слово уточняет и одновременно усиливает предметную
направленность нормы. Таким образом, отнесение денег к объектам вещного права у
Д. Братуся основано на возможности распространения права собственности на
«бестелесные вещи».
К подобным выводам приходит У. Арипджанов: «Объектом может
быть не только вещь, как она определяется гражданским законодательством, но и
отчуждаемые имущественные права, имеющие денежную оценку, и другое бестелесное
имущество, способное к индивидуализации…».
Е. Кириловская и наличные, и безналичные деньги относит к
материальным предметам. Опираясь на выведенные М. Сулейменовым девять основных
признаков вещного права, указывает, что деньги определяются родовыми
признаками. Второй признак закрепляет возможность возникновения вещных прав
только в отношении индивидуально-определенной вещи. «Мы согласны, – пишет Е.
Кириловская, – с утверждением М. Сулейменова, что в отношении вещей,
определяемых родовыми признаками, вещные отношения возникнуть не могут,
возникают только обязательственные права. Поскольку деньги и в материальной, и
в идеальной форме являются вещами, определенными родовыми признаками, и
обладают особой природой, данный признак вещного права к деньгам в рамках
существующей правовой концепции не применим». При этом, несмотря на отнесение
денег к вещам, определяемым родовыми признаками, Е. Кириловская пишет, что
деньги, существующие в виде записи по банковскому счету или вкладу, могут быть
в необходимой степени выделены из имущества того же рода, а именно денег,
принадлежащих другим клиентам. Деньги могут быть индивидуализированы
посредством банковской записи о балансе счета или вклада конкретного клиента и
индивидуальному идентификационному коду клиента. В связи с этим делается вывод
об отнесении безналичных денег на банковском счете или вкладе к категории вещных
прав.
Иного мнения относительно индивидуализации безналичных денег
придерживается Р. Маметова, которая считает, что вещные права субъектов на их
денежные средства в банках не распространяются, ибо внесенные в банк деньги
обезличиваются, и потому за обладателями счета сохраняется лишь право
требования к банку, основанное на обязательственных отношениях между клиентом и
банком. Р. Маметова наличные деньги относит к вещам особого рода, а деньги
вообще как объект гражданского права не причисляет ни к вещам, ни к правам, но
относит к особому виду имущества. Из этого вытекает специфика возникновения
вещных прав на деньги. Вещные права на наличные деньги как вещи, определенные
родовыми признаками, возникают с момента индивидуализации этих вещей у их
конкретного владельца. Выбытие денег из владения определенного гражданина или
юридического лица означает прекращение вещного права на деньги.
К примеру, при купле-продаже зерна объект выступает как
вещь, определенная родовыми признаками, однако как объект права собственности
зерно определяется индивидуально, виндикация возможна лишь в отношении
индивидуально определенного имущества. Как отмечает Р. Маметова, момент
индивидуализации денег совпадает с моментом возникновения вещных прав на них.
Соответственно, если деньги в других случаях и определяются родовыми
признаками, то в отношениях принадлежности, на наш взгляд, деньги определяются
индивидуально.
Кроме того, необходимо видеть еще один момент. Во время
внесения наличности на банковский счет наличные деньги не трансформируются в
безналичные, но фактически происходит удвоение денежной массы. В дополнение к
наличным деньгам, переходящим в ведение банка и сохраняющим свою наличную форму
и не изымаемым из оборота, появляются электронные безналичные деньги, распоряжение
которыми осуществляет клиент. Соответственно, не происходит и трансформации
вещного права на деньги в обязательственное. Приняв аргументацию Е. Кириловской
об индивидуализации безналичных денег, позволяющей отделить деньги клиента от
других денег, можно считать, что и наличные, и безналичные деньги выступают в
отношениях принадлежности как индивидуально определенное имущество.
Использование денег осуществляется при их обмене на товары,
работы и услуги. Конечно, деньги можно использовать не только как деньги, но и
как вещь (например, банкноты использовать в качестве бумаги), однако с точки
зрения использования денег как таковых (как средства платежа и меры стоимости),
имеет значение только меновая полезность (меновая ценность) денег: их
«покупательская способность» и их номинальная стоимость (количество).
Современные деньги обладают меновой ценностью вне зависимости от их
потребительской ценности, и значит, не имеет значения, из какого материала они
изготовлены и вообще материальны ли они.
В товарно-денежном обороте деньги, независимо от их наличной
или безналичной формы, выступают в качестве единой меры стоимости, и содержание
денег выражается в номинальной стоимости банкноты или монеты, то есть числом
денежных единиц. Конечно, реальную меновую стоимость денег, их способность быть
обмененными на определенный объем товаров или услуг, номинальная стоимость,
выраженная в количестве тенге, сама по себе еще не выражает. Мы знаем, что
инфляционные процессы могут существенно обесценить валюту. Однако в силу того,
что деньги сами являются мерой меновой стоимости, мы можем пока отвлечься от
вопроса о значении самой денежной единицы (тенге) и говорить лишь то, что
содержание денег определяется числом денежных единиц. Таким образом, число
денежных единиц (номинальная стоимость) здесь, независимо от реального значения
денежной единицы, выражает меновую стоимость денег, а значит, выражает и
качество, и количество денег как таковых. Меновая стоимость – вот самое
основное качество денег, и оно является идеальным значением, то есть не
материальным, а мыслимым.
При этом идеальная меновая ценность денег является основным
качеством не только для современных денег, но и для старых бумажных денег,
металлических денег и даже денег-товаров. Хотя раньше меновая ценность денег и
связывалась (психологически) с их потребительной ценностью, но все же значение
денег как таковых всегда выражалось именно в возможности их использования в
обмене. Любые деньги обладают идеальным содержанием, которое и является
значимым, даже если деньги (не как объект права) используются только в качестве
меры. «В форме меры стоимости деньги фигурировали всегда лишь как идеальные,
мыслимые деньги, не воплощающиеся не только в золотую монету, но даже в знак
стоимости».
Теперь нам нужно вернуться к той проблеме, что денежные
знаки с их номинальной стоимостью, выражая меновую ценность денег, являются
абстрагированным выражением меновой ценности, не учитывающим реальное
количество товаров и услуг, которые можно получить за конкретные деньги. Имея в
поле своего внимания бумажные деньги, авторы учебника «Гражданское право»
отдельно затрагивают эту проблему: «Если денежная единица, в которой выражено
обязательство, сохраняет свою стабильность на протяжении всего действия, то в
определении размера обязанности сторон по обязательству особых затруднений не
возникает. Когда же в период между моментом возникновения обязательства и
моментом его прекращения денежная единица, в которой выражено это
обязательство, в результате девальвации или ревальвации изменяет свое золотое содержание,
тогда возникает проблема, имеющая большое теоретическое и практическое
значение: количественно изменяется денежное обязательство». Можно сказать, что
содержание денежной единицы также может изменяться и в результате инфляции или
дефляции независимо от изменения «золотого содержания» денег. Но, по сути, в
этом случае проблема остается прежней: количественно изменяется денежное
обязательство.
Указывается, что для законодательства и судебной практики России
данная проблема является сравнительно новой и потому остается нерешенной. Между
тем в зарубежном законодательстве и судебной практике этот вопрос решен
однозначно. Изменение ценности денег игнорируется правом, а к спорным
правоотношениям применяется принцип номинализма. Когда колебания покупательной
способности денег относительно невелики, применение принципа номинализма
способствует стабилизации гражданских и торговых отношений.
Наша страна совсем недавно пережили глубокий экономический
кризис, сопровождающийся «галопирующей инфляцией» и «кризисом неплатежей». На
сегодняшний день рубль показывает достаточную устойчивость, однако возможность
значительной инфляции или дефляции продолжает оставаться (во всяком случае, в
представлении многих). Эта возможность налагает дополнительные риски убытков на
лиц, использующих рубли в долгосрочных обязательствах. Для сокращения этих
рисков зачастую стороны используют привязку денежного обязательства к курсу
иностранной валюты. Сократить эти риски без использования такой привязки было
бы целесообразным. Это является еще одним мотивом для того, чтобы гражданское
право не игнорировало совсем возможность изменения реальной меновой ценности
денег. Хотя и считается, что «правом должна защищаться платежная способность
денег, независимо от их покупательской способности (повышение покупательской
способности денег – экономическая задача)», но все же гражданское право
способно и должно сократить возможные неблагоприятные последствия для
кредитора, вызванные инфляцией и задержкой исполнения денежного обязательства.
На наш взгляд, в законодательстве можно было бы
диспозитивной нормой специально предусмотреть ответственность должника,
просрочившего денежное обязательство, в размере суммы убытков кредитора от
инфляции. В условиях высокой инфляции такой механизм позволил бы избежать
ситуации, когда неисполнение обязательства в срок выгодно для должника. Обратим
внимание на то, что Гражданский кодекс РФ предусматривает законную неустойку за
неправомерное пользование чужими деньгами в размере ставки рефинансирования,
утверждаемой Национальным банком РК. По всей видимости, логика данной
ответственности такова: в условиях рыночной экономики деньги как капитал
способны приносить доход, и существует средняя норма прибыли; законодатель
данной диспозитивной нормой предусмотрел возмещение упущенной выгоды в размере
ставки рефинансирования. Такой вывод вытекает из названия статьи
«Ответственность за неправомерное пользование чужими деньгами». Таким образом,
данная ответственность не связана с изменениями меновой стоимости денег. Кроме
того, в принципе в качестве капитала, приносящего доход, могут выступать не
только деньги, но вообще ценности, и просрочка исполнения очень многих
обязательств (доставки товаров, выполнения работ) может иметь такой же
экономический эффект, что и просрочка денежного обязательства – эффект
кредитования должника. Потому, на наш взгляд, было бы целесообразным законную
неустойку в размере ставки рефинансирования предусмотреть не только для
денежных обязательств, но и для других обязательств.
Говоря об особенностях индивидуализации денег как объектов
вещного права, нужно иметь в виду, что в современной России мы имеем дело
только с двумя формами денег: 1) современные наличные деньги и 2) безналичные
деньги. О наличных деньгах говорят: «как предметы материального мира деньги
являются вещами, определенными родовыми признаками». О безналичных деньгах в
форме банковских обязательств, выраженных в виде записей на банковских счетах
их клиентов, то же сказать невозможно. Вопрос о юридической природе денежных
средств выявляет особенности безналичных денег. Можно ли иметь на праве
собственности нематериальный объект, деньги, которые лишь учтены как имеющиеся,
но физически обладать которыми невозможно? Можно ли сделать вывод о том, что
наличные и безналичные деньги - это принципиально разные виды объектов
гражданского права? Наверно разница этих объектов очевидна, и есть разница в их
правовом режиме, но все же и наличные, и безналичные деньги являются деньгами,
и нам нужно акцентировать внимание на их сходстве и связи этих объектов.
И наличные, и безналичные деньги являются деньгами и как
объекты гражданского права взаимно заменяют друг друга. Основным способом
распоряжения ими (т.е. воздействия на них), а также и способом их использования
является их отчуждение. И в отношении наличных, и в отношении безналичных денег
между владельцем (хозяином) и деньгами существует вещная связь, где владелец
считает деньги своими, а общество признает принадлежность денег хозяину. Для
хозяина – деньги свои, а для всех других они чужие, имеет место что-то вроде
собственнической связи между деньгами и хозяином.
Рассматривая особенности индивидуализации ценных бумаг как
объектов вещного права, исследователи приходят к выводу, что сама по себе
ценная бумага, по содержанию являющаяся правом требования, является идеальным
объектом, отличным от другого объекта (индивидуализируемого иначе) –
материального документа ценной бумаги. Также и в отношении бумажных денег мы
можем говорить, что эти деньги как таковые (сами по себе) являются идеальными,
и они в принципе как объекты вещных прав отличны от другого объекта
(индивидуализируемого иначе) – материальной банкноты или монеты как
индивидуально определяемого объекта вещного права.
Для наличных денег, как и для безналичных характерно то, что
непосредственно на объект нельзя воздействовать (здесь исключается действие с
правом, а не с объектом), но можно лишь воздействовать непосредственно на
материальный их носитель, являющийся уже другим самостоятельным объектом.
Деньги не являются вещами. Но аналогично с тем, как это произошло с ценными
бумагами, деньги, являясь идеальным объектом (в силу их теснейшей
прикрепленности к материальному носителю, и смешению в деньгах материального и
нематериального объектов), имеют юридический режим, схожий с режимом вещей.
Так, деньги могут принадлежать их хозяевам, приобретаться и отчуждаться,
обмениваться – деньги являются объектами вещных прав. Считать, что деньги
(безналичные) не могут являться объектами вещных прав, на наш взгляд, не совсем
правильно, ведь качество денег как имущества, принадлежащего на основе вещного
права (абсолютного исключительного права, выражающего определенное господство
лица над принадлежащим ему имуществом, подобного праву собственности) является
основой, дающей возможность для денег выполнять все свои функции и участвовать
в товарообмене в качестве всеобщего эквивалента.
Таким образом, мы разделяем позицию, по которой всякие
деньги (и в том числе безналичные) являются объектами вещных прав.
Свидетельствуют об этом и такие суждения: «Попытка «заместить» в отношениях по
безналичным расчетам движение денег движением обязательственных прав требования
вряд ли может оказаться плодотворной». «Еще более странно выглядит в свете
рассматриваемой конструкции отношение банковской ссуды. Как известно, кредит
социалистическим организациям (то же самое относится и к современным частным
предприятиям) предоставляется банками в безналичном порядке – путем зачисления
суммы ссуды на соответствующий счет ссудополучателя. Поскольку же согласно
обязательственной трактовке владелец счета обладает не деньгами, а лишь правом
требования к банку, неизбежным является абсурдный вывод, что предоставление
ссуды порождает не обязанность ссудополучателя вернуть деньги, а обязанность
банка выдать деньги. И чем больше предоставленная банком ссуда, тем больше его
долг». Таким образом, безналичные деньги имеют еще и нечто иное, нежели право
требования, и это иное является идеальным значением (символом) стоимости денег,
которое, по сути, и есть деньги. «Следует, однако, согласиться с А. Беспаловой,
– пишет З. Заменгоф, – что бы ни было признано формой существования денег,
находящихся на банковских счетах, символом их стоимости, именно эти символы и
являются олицетворением денег как реального объекта имущественных прав владельцев
банковских счетов».
Таким образом, объектом вещного права на деньги являются
безналичные деньги, а не просто право требования (хотя последнее и
предполагается современными безналичными деньгами). В соответствии с этим, в
отношении безналичных денег применяется и защита вещного права на деньги, в
частности, виндикация.
2. Юридическая значимость денег
Принудительное средство исполнения обязательств: это следует
понимать в том смысле, что должник (в самом крайнем случае) присуждается к
уплате денег как вещей, указанных данным правопорядком и обладающих правовым
свойством принудить кредитора под угрозой невыгодных для него последствий
принять такое денежное исполнение.
Возможно последнее средство: во многих случаях деньги
составляют ближайший или же первоначальный предмет обязательства; в других же
случаях это последнее средство может быть применено по наступлении
невозможности исполнения обязательства в натуре, связанной с виной должника.
Последнее средство: объясняя этот элемент своей формулы,
Хартманн ссылается на Монтескье, который, рассматривая природу денег, приводил
следующий пример. В период гражданских войн Цезарь разрешил должникам,
находившимся в бедственном положении, рассчитываться со своими кредиторами
недвижимым и движимым имуществом по той стоимости, которую это имущество имело
до войны. В таких случаях, полагал Монтескье, передаваемое во исполнение
обязательства имущество является не представителем денег, а в такой же степени
деньгами (monnaie), как и серебро (l'argent). Но Хартманн решительно
полемизировал с такой точкой зрения, отмечая, что многие подобные известные
случаи представляют собой не исполнение обязательства, а навязывание кредитору
(datio in solutium) иного (и зачастую ненужного ему) имущества вместо
надлежащего исполнения. Возвращаясь к началу свой формулы, Хартманн еще раз
подчеркивал, что именно деньги и являются той материей, которая обладает
правовым свойством быть, возможно, последним принудительным средством
исполнения обязательств. Завершая этот краткий анализ точек зрения проф. Лунца
и проф. Хартманна, следовало бы отметить весьма существенный, на наш взгляд,
момент: то понимание денег, которое Л.А. Лунц считал общим для экономической
науки и для права, по своей сути мало чем отличается от общего понимания денег
Хартманном, поскольку универсальными представителями меновых стоимостей
выступают вполне материальные предметы, вещи (металл, монеты, бумажные деньги).
Однако специальное понимание денег у Хартманна существенно отличается от
общего; последним принудительным средством исполнения обязательства выступает
особая материя, которая включает в себя материальные вещи (наличные деньги), но
не сводится к ним. Это обстоятельство представляется нам весьма важным.
Принадлежащий Л.Г. Ефимовой краткий исторический очерк
происхождения и эволюции денег позволяет поддержать один из основных выводов
этого автора, согласно которому нельзя говорить о правовой природе денег
вообще; можно обсуждать лишь правовую природу и соответствующий ей правовой
режим конкретного вида имущественных благ, который выполняет функции денег.
Действительно, в современной практике функции денег выполняют материальные
объекты (монеты и банкноты) и безналичные денежные средства, имеющие
принципиально различные модусы существования и проявляющие лишь функциональное
сходство.
Невозможно игнорировать объективные факты истории,
демонстрирующие, что первые металлические монеты появились в VII веке д.н.э. в
Лидийском царстве и в Китае, что в VIII веке нашей эры в Китае уже обращались и
бумажные деньги, что в XVI – XVIII веках действовала система биметаллизма, что
в XIX веке возобладал золотой стандарт, постепенно «демонтированный» в XX веке
в связи с отменой золотых паритетов валют и широким распространением бумажных
платежных средств. Поэтому Л.Г. Ефимова, безусловно, права, когда она
последовательно предпринимает анализ правовой природы наличных денег, и лишь
затем – безналичных денег. Такая логика научного исследования вытекает из
фактов экономической истории и объективно отражает действительную тенденцию в
эволюции денег и соответственно эволюцию понятия денег. Однако экономическая
тенденция, это еще не экономический закон. Для науки представляет интерес
подчас не только закономерное развитие событий, но и отступления от этих
закономерностей. Имеются, к примеру, достаточные доказательства того, что и в
древних цивилизациях, еще до появления металлических монет, возникали платежные
системы как своеобразные прототипы современных безналичных расчетов. Так,
характеризуя материальную культуру Древнего Египта, Г. Вейс писал, что после
удачных войн с народами Ближней Азии в египетские сокровищницы стекались
огромные богатства. Египтяне уже умели «ранжировать» их с точки зрения меновой
ценности. «В надписях-перечнях той эпохи на первом месте стоят «серебро,
золото, медь, олово, драгоценные камни, слоновая кость, черное дерево» и т.д.,
затем драгоценная утварь прекрасной работы, богатые сосуды, роскошно убранные
колесницы и оружие». В литературе отмечается, что в Древнем Египте издавна
существовала чисто условная, теоретическая единица, именуемая «шетит». Египтяне
хорошо знали, какое количество золота, серебра или меди соответствовало одному
шетит. Таким образом, товар не обменивался на деньги. Но тот, кто хотел продать
дом и договаривался о его стоимости в шетит, получал зерна или скота на эту
сумму. Если продавец и покупатель обменивались животными или изделиями
неодинаковой стоимости, разницу измеряли в шетит и, чтобы ее уравновесить,
подыскивали подходящий товар, который одна сторона могла предложить, а другая
соглашалась принять. На другой пример «безналичного» косвенного товарообмена из
истории Египта, заимствованный из работ Б. Литаера, ссылается А.С. Генкин:
«Хранилище пищевых продуктов лежало в основе египетской валютной системы.
Каждый фермер, который вносил свой вклад в коллективное хранилище, получал
черепок, на котором указывалось количество и дата вложения. Затем он мог его
использовать, чтобы получить другие товары». Если не «придираться» к частностям,
то, видимо, речь идет о явлениях весьма близких, если не совпадающих. Для того,
чтобы иметь право на долю в этом коллективном богатстве, необходимо было
выразить эту долю в какой-то условной единице, «вмещающей» в себя определенное
количество весовых частей определенного металла. Неважно, что представляла
собой эта единица: слово «шетит» или керамический черепок. Существенно, что и в
первом, и во втором случае имеется некая материальная субстанция, отражающая
познанную человеком практическую и экономическую закономерность в соотношении
меновых стоимостей. Напомним, все это имело место до появления в обороте первой
металлической монеты. Слово, черепок, запись в книге, отчеканенный на монете
или отпечатанный на купюре номинал денежной единицы, электронная запись в
банковском счете – все это, на наш взгляд явления если не одного, то близкого
порядка.
В силу объективной связанности экономики и права тенденции
современного юридического понимания денег должны были бы как-то согласовываться
с преобладающим пониманием денег в экономической теории. А основополагающий
принцип современной экономической теории денег заключается в том, что все, что
выступает в качестве денег, и есть деньги. «Действительно, большинство
«активов» (так называют имеющие рыночный спрос ценности, которые при
определенных обстоятельствах и условиях могут быть отчуждены их собственниками)
являются потенциальными деньгами. Вот эта способность любого реального актива
выступить в роли средства платежа (пусть и «незаконного»), а тем самым и в роли
своеобразных денег получила в экономической теории название «ликвидность)…
Ликвидность – реальное свойство активов в рыночной экономике: платежным
средством потенциально может выступить любой актив, на который на рынке имеется
платежеспособный спрос. Дело только в затратах, связанных с обменом данного
актива на приобретаемое благо. «Степень ликвидности» при таком понимании и
означает сравнительную величину затрат обмена данного актива на обмен другого
актива (в экономической теории такие обменные затраты называются транзакционными
издержками).
Хотя деньги как объект гражданских прав непосредственно и закреплены
в ст.128 ГК РФ, научное исследование данного правового явления не только не
перестает быть актуальным, но и, более того, приобретает все большую
значимость. Теоретические выводы по нему имеют прямой выход на нормотворческую
и правоприменительную практику. Деньги как экономико-правовое понятие всегда
было в центре научных дискуссий, затрагивающих вопросы финансовых механизмов
становления и развития товарного производства. На передний план обычно
выдвигались такие проблемы денег как товарная особенность, наличные и
безналичные деньги. При закреплении в праве важно знать, в чем особенность
денег, их общность и различие с материальными вещами, ценными бумагами,
информацией, обращающимися в обществе. Гражданский законодатель деньги отнес к
разновидности вещей, не уточняя при этом, что он подразумевает под деньгами как
вещами: деньги наличные или безналичные, либо то и другое вместе?
Деньги становятся таковыми с содержательной стороны
качеством всеобщего товара, не имеющего «телесной оболочки», то есть лишь как
стоимость товара. «Как стоимость, товар есть деньги». Ее основой является
абстрактный труд; конкретный труд создает потребительную стоимость товара.
Деньги, чтобы стать всеобщим товаром «сбрасывают» конкретные предметные
признаки и могут всегда быть обменены на любой реальный товар, находящийся в
гражданском обороте. Наличие у субъекта денег означает осуществление им
социальной функции присвоения абстрактного труда. На этой экономической основе
складываются отношения экономической власти. В общей форме данное положение
К.Маркс выразил так: «…свою общественную власть, как и свою связь с обществом,
индивид носит в своем кармане».
Деньги есть продукт товарных отношений, но полноценным
конкретным товаром они не становятся. Обычный товар имеет две характеристики:
потребительную стоимость и стоимость или, как еще ее называют, меновую
стоимость. Деньги в экономическом смысле – это меновая стоимость товара. Она имеет
лишь количественную характеристику, не позволяющую производительно или
индивидуально потреблять их. Деньги – знак, символ, который определяет, сколько
потенциально может их владелец приобрести, присвоить конкретных благ как
товаров. Владелец денег имеет право собственности на их материальный носитель
(банкнота, монета) и право собственности на указанный знак, символ, содержащий
определенное количество учетных единиц абстрактного труда. И раз деньги
приравниваются к другим товарам и выступают всеобщим их определителем, можно
говорить о деньгах как товаре. Но не всякий товар можно называть в
гражданско-правовом смысле вещью. Не признаются, например, вещами транспортные
и др. товарные услуги, не ведущие к овеществленному результату. Нет
овеществленного товарного результата и применительно к сущностной и
содержательной стороне денег.
В связи с усложнением хозяйственной жизни денежные процессы
приобрели главным образом безналичную форму, что послужило дополнительным
толчком к исследованию не только этой производной формы, но и исходной их
сущности.
Главным здесь стало то, являются ли документы безналичных
счетов и расчетов деньгами в их собственном смысле. И что, собственно,
представляют из себя тогда деньги?
Безналичные расчеты, записи на банковских счетах, как
отмечает Я. А. Кронрод, - особые знаки действительных денег, выходя за пределы
которых приобретают форму наличных денег. Как видно, автор признает две
разновидности денег, хотя форму безналичных денег трактует весьма широко. То
есть деньгами признаются практически все расчетные документы. По мнению
В.Ф.Кузьмина в безналичных расчетах «особые деньги» не создаются. В силу
государственной монополии и единства кассы безналичные расчеты лишь учитывают и
фиксируют переход в собственность организаций определенных денежных сумм. А
функции безналичных расчетов выполняют сами деньги.
Деньги, по мнению К. Нама, при передаче банку обезличиваются
и подпадают под классическое понимание займа. Счет клиента – чисто лицевой
счет, бухгалтерское явление. И поскольку банковским счетом опосредуются
отношения займа, собственником средств является банк, а у клиента возникают
обязательственные требования.
Л.Г. Ефимова отношения между банком и владельцем счета
рассматривает как обязательственно-правовые, основанные на элементах договоров
займа и поручения, поэтому для нее вопрос об обороте безналичных денег отпадает
сам собою. Учитывая то обстоятельство, что ныне подавляющий объем всех расчетов
в экономическом обороте производится безналичным порядком, нельзя не задуматься
над тем, правильно ли мы оцениваем природу безналичных расчетов. И если идти по
такому пути, можно прийти, как отмечает Л.Г. Ефимова, к неожиданному выводу: мы
являемся обществом без денег. К сказанному следует добавить: если в обществе
10% рынка товаров обеспечивается деньгами (наличными), а безналичные деньги не
признаются таковыми, значит, мы имеет не товарное уже производство или же не
можем переосмыслить денежные процессы с учетом сегодняшних их реалий. Вот
почему в последнее время ученые все больше склоняются к мнению, что безналичные
расчетные и иные операции есть именно денежные операции.
3. Законодательное регулирование обращения денег
Законов, вполне совершенных, нет, не было и не будет никогда
(например Закон О денежном обращении). Поэтому «священным правом» и даже
обязанностью каждого правоведа является поиск и обнаружение ошибок и
несогласованностей в законах для последующего их обсуждения и устранения. Это
право абсолютно, никто не может упрекать другого в выборе «не того предмета»
для анализа или «не тех методов» исследования. Все цивилисты работают в одной
предметной области и пользуются примерно одними и теми же методами изучения
материала. Но зачастую приходят при этом к разным, иногда даже к прямо
противоположным выводам. Явление это настолько привычно, что стало нормой,
совпадение же мнений рассматривается скорее как редкое и приятное исключение.
Концептуальные противоречия вряд ли имеют своим источником непосредственно
эмпирический материал, почти всегда они вытекают из априорных догматических
установок. Для юристов такой первичной догмой является правовая норма, взятая в
ее исходном текстуальном выражении. Если взгляды В.А. Белова и других авторов,
отстаивающих исключительно вещное понимание денег на основе прямого толкования
положений ст. 128 ГК РФ, определяются этим и только этим толкованием, то и все
следующие отсюда выводы не могут быть иными. Тогда безналичное перечисление не
является платежом (следовательно, неверна ст. 140 ГК РФ); тогда возникающие
отношения между плательщиком, банками и получателем объясняются как новация,
делегация и возложение обязанности, тогда безналичная уплата (ст. 307 ГК РФ)
рассматривается не как способ исполнения, а как способ прекращения денежного
обязательства. Инструментарий гражданского права и в самом деле позволяет
построить такую цепочку формальных конструкций, но юридическая форма, хотя и
имеет самостоятельную ценность, обретает подлинную значимость лишь тогда, когда
с ее помощью достигается требуемый экономический результат. В данном же случае
такой результат представляется недостижимым. Поэтому предлагаемое В.А. Беловым
решение проблемы, кстати, технически довольно красивое, есть скорее изысканный
юридизм, нежели решение подлинно правовое. Кроме того, нельзя не отметить, что
в системе действующего гражданского законодательства просто отсутствует иной
контекст для термина «деньги», чем предлагаемый в ст. 128 ГК РФ. Формулировка
фраз типа «расчеты наличными деньгами или в безналичном порядке» (например, ст.
861 ГК РФ) свойственны языку закона лишь при описании сугубо специальных
моделей имущественных отношений и никак, на наш взгляд, не подтверждают того,
что законодатель рассматривает наличные и безналичные деньги в качестве разных
объектов гражданских прав, придавая функцию законного платежного средства лишь
одному из них.
В арбитражный суд обратилось акционерное общество с иском к
товариществу с ограниченной ответственностью о расторжении договора купли -
продажи нежилого помещения. По утверждению истца, покупатель не перечислил на его
расчетный счет в определенный договором срок соответствующую сумму за указанное
помещение. Суд отклонил требование акционерного общества, исходя из следующего.
Согласно материалам дела, в связи с уклонением продавца от получения денег
сумма выкупа была внесена в депозит нотариуса в соответствии со статьей 327
Гражданского кодекса Российской Федерации. Продавец, письменно уведомленный
нотариусом о наличии в депозите суммы выкупа, не сообщил ему данные, по которым
необходимо перечислить на его расчетный счет внесенную в депозит сумму.
Арбитражный суд охарактеризовал действия акционерного общества как уклонение от
принятия исполнения обязательства, поскольку в соответствии с частью 4 пункта 1
статьи 327 Гражданского кодекса Российской Федерации должник вправе внести
причитающиеся с него деньги или ценные бумаги в депозит нотариуса, если
обязательство не может быть исполнено должником вследствие уклонения кредитора
от принятия исполнения независимо от вида заключенного договора.
Представляется, что сейчас уместно напомнить о приведенной
выше концепции Г. Хартманна, в силу которой специальное юридическое понимание
денег (в отличие от общего) заключается в том, что последним принудительным
средством исполнения обязательства выступает особая материя денег, не сводимая
к вещам. К сожалению, сам Г. Хартманн по этому вопросу подробно не
высказывался, но идея об особом материальном статусе денег представляется нам
чрезвычайно перспективной и требующей определенного развития. По всей
видимости, вещественное понимание денег и распространение на них вещно-правовых
режимов есть в современных условиях уже некий анахронизм, требующий серьезного
пересмотра теоретических подходов и, в определенной части, действующего
законодательства. Деньги, бесспорно, входят в имущество, но не как
разновидности вещей, а как вполне самостоятельные объекты гражданских прав,
имеющие собственный юридический статус. Этот их статус определяется, однако, не
столько легальными дефинициями, сколько их действительным положением и
функциями в общественном производстве в целом и в системе объектов гражданских
прав в частности.
Заключение
Из вышеизложенного сделаем следующие выводы:
2)
Легальное отнесение денег к вещам изжило себя как в историческом, так и
в юридическом и в экономическом плане.
3)
Интересы преемственности в праве, сохранения неприкосновенности и
целостности его существующих институтов могут оставаться «священной коровой»
для юриста лишь до тех пор, пока объективно протекающие во внеюридической
реальности процессы не потребуют настоятельно определенного пересмотра
существующих положений. Ведь именно органическое взаимодействие права со средой
и есть главный источник эволюции права. Применительно к деньгам такой момент
уже наступил.
Представляется, что более отвечающей современным реалиям
была бы редакция ст. 128 ГК, обеспечивающая «прямое» вхождение денег (в
наличной и безналичной формах) в объем понятия «имущество» как самостоятельного
имущественного блага. Это позволило бы одновременно развить положения главы 7
подраздела 3 ГК РФ включением в нее норм, описывающих важнейшие особенности
правового режима наличных и безналичных денег, как это сделано сейчас в
отношении ценных бумаг. Существует, впрочем, и другое решение данной проблемы.
Прагматичные американцы, достаточно экономные в использовании средств правового
регулирования, уже давно ввели в свой Единообразный торговый кодекс раздел 4А,
нормами которого регулируется безналичный «перевод средств» (funds transfer)
при расчетах между предпринимателями, а для электронных платежей с участием
потребителей приняли специальный акт федерального законодательства (Electronic
Fund Transfer Act). Однако применительно к условиям нашей страны, традиционно
использующей кодифицированные акты гражданского законодательства, более
целесообразно все же дополнение Гражданского кодекса наиболее принципиальными
нормами об электронных платежах, тогда как регулирование более частных и
технических аспектов таких расчетов вполне может быть сохранено в компетенции
Центробанка, как это и предусмотрено сейчас ст. 80 Федерального закона от 2
декабря 1990 г. № 394-1 «О Центральном банке Российской Федерации (Банке
России).
Всякий перерыв постепенности в его развитии, всякая
«правовая революция» есть для права явление опасное и нежелательное. Но есть ли
весомые основания для того, чтобы считать предлагаемое отделение денег от вещей
нарушением целостности системы права или даже ломкой этой системы? На наш
взгляд, нет. Смысл обсуждаемого предложения состоит вовсе не в выведении денег
за пределы системы объектов гражданских прав, а в перераспределении
содержательных и функциональных характеристик среди уже существующих элементов
существующей же системы. Если мы признаём системный характер права (а это
положение на сегодня никем не оспаривается), то нельзя отказать этой системе
(как и всякой другой) в возможности при определенных условиях переформировывать
свой материал сообразно меняющимся реалиям общественного бытия и новым задачам
правового регулирования. Проблема заключается, на наш взгляд, в другом:
действительно ли наступили те самые условия, на которые соответственным образом
должна отреагировать система.
Список используемых источников
1.
Конституция
Российской Федерации. Принята 12 декабря 1993 года.
2.
Гражданский
кодекс Российской Федерации (часть 1) от 30 ноября 1994 г. (по состоянию на 15
сентября 2005 года).
3.
Закон «О валютном
регулировании» (в ред. Федеральных законов от 29.06.2004 № 58-ФЗ, от
18.07.2005 № 90-ФЗ).
4.
Арипджанов У.А.
Право собственности в системе вещных прав: Автореф. дис. канд. Ташкент, 2000.
5.
Белов В.А. Денежные обязательства. – М.: ЮрИнфоР, 2001.
6.
Большой
юридический словарь. М.: Юристъ, 2004.
7.
Братусь Д.
Институт «бестелесных вещей» в гражданском праве. Журнал «Юрист». № 2 (32),
февраль, 2004 г.
8.
Вейс Г. История
цивилизации: архитектура, вооружение, одежда, утварь: Иллюстрированная
энциклопедия в 3-х томах. Классическая древность (до IV в.). Т.1. – М.: ЗАО
Изд-во «ЭКСМО-Пресс», 1999.
9.
Генкин А.С.
Частные деньги: история и современность. – М.: Альпина Паблишер, 2002.
10.
Гражданское
право, учебник часть 2 / Под ред. А.П. Сергеева и Ю.К. Толстого. М.; 2003.
11. Гражданское
право. Ч. 1: Учебник. 3-е изд. / Под ред проф. А.П. Сергеева, проф. Ю.К.
Толстого.
12.
Ефимова Л.Г.
Банковские сделки: право и практика. Монография. – М.: Издательство «НИМП»,
2001.
13. Ефимова
Л.Г. Правовые проблемы безналичных денег // Хозяйство и право. 1997. № 1.
14.
Заменгоф З.М.
Правовой режим материальных и финансовых ресурсов в хозяйственных системах. М.:
Наука, 1987.
15. Капитан
М. Безналичные деньги Древнего Египта // Инвестиции Плюс. 2000. № 7 (28).
17. Комментарий
к Гражданскому кодексу РФ. Часть первая // под ред. проф. Т.Е. Абовой и А.Ю. Кабалкина
- Юрайт-Издат; Право и закон, 2002.
18.
Кронрод Я.А.
Деньги в социалистическом обществе. М.: Госфиниздат. 1960.
19. Кузьмин
В.Ф. Кредитные и расчетные правоотношения в промышленности. М., 1975.
20. Лавров
Д.Г. Денежные обязательства в российском гражданском праве. – СПб.:
Издательство «Юридический центр ПРЕСС», 2001.
21.
Маметова Р.А.
Валюта и деньги в денежных обязательствах. Журнал «Юрист». № 6, июнь, 2003 г.
22. Нам
К. Правовая природа договора банковского счета // Хозяйство и право. 1996. № 7.
23. Новоселова
Л.А. Проблемы гражданско-правового регулирования расчетных отношений. Автореф.
дис. …докт. юрид. наук. – М., 1997.
24. Потяркин
Д. Безналичные деньги - имущество // Хозяйство и право. 1997. № 3.
25.
Саякбаев Н.А.
Связь вещных прав хозяйственного ведения и оперативного управления с
организационно-правовыми формами юридических лиц. Вестник университета “Туран”:
Научный журнал № 1-2 (6), 2000. Алматы: Университет “Туран”, 2000.
26. Скловский
К.И. Собственность в гражданском праве. Учебно-практическое пособие. – М.:
Дело, 1999.
27.
Сулейменов М.К.
Еще раз об объектах гражданских прав: деньги и ценные бумаги. Журнал «Юрист» №
10 (28), август, 2003 г.
28. Тараканов
С. Информационная природа безналичных денег // Хозяйство и право. 1998. № 9.
29. Шкаринов
И.А. Теория денег: проблемы, которые ждут решения // Журнал российского права.
1997. № 4.