Боэций
В 10-й песне «Рая» среди 12
великих мудрецов Данте воспел «безгрешный дух, который лживость мира являет
внявшему его словам». Эти строки посвящены Боэцию, «последнему римлянину»,
включенному затем в число наиболее почитаемых учителей средневековья. Его произведения
в течение многих веков служили фундаментом средневековой философии, системы образования,
литературы и теории музыки. И не случайно при рассмотрении процесса
становления раннесредневековой культуры проблема иногда формулируется так:
«Августин или Боэций?». Тем самым уравниваются роли Боэция, завершавшего
языческую античную традицию, и крупнейшего христианского теолога.[1]
Аниций Манлий Торкват Северин Боэций родился в
Риме около 480 г, то есть в весьма драматичное для Европы время. В 476 г. пала
Западная Римская империя, предводитель германцев Одоакр низложил ее последнего
императора Ромула Августула и взял бразды правления в свои руки.[2] На развалинах
империи возникли варварские королевства. В это время складывалась и новая
культура, сменявшая позднеантичную.
Боэций лишился отца еще в детстве и был взят на воспитание Квинтом Аврелием Меммпем Симмахом –
консулом, затем главой сената и
префектом города Рима. В семье
сенатора Симмаха Боэций получил достойное воспитание, а в дальнейшем при
его содействии и превосходное образование.
Дочь Симмаха, Рустициана, стала потом его женой.
По праву рождения
Боэций принадлежал к высшей римской знати, являлся наследником знаменитых родов
Анициев и Манлиев, давших стране выдающихся полководцев и государственных деятелен.
Богатый род Анициев находился в непосредственном родстве с византийскими
императорами. Отец философа, тоже Боэций, служил консулом; его дед сражался
бок о бок с Аэцием, победителем гуннов на Каталаунских полях, а затем разделил
его участь, пав от руки наемных убийц. Таким образом, происхождение Боэция уже
предвосхитило его будущее.
Боэций уже в
молодые годы отличался незаурядной ученостью. Едва перешагнув рубеж 20-летия,
он написал цикл трактатов по арифметике, музыке, геометрии и астрономии. До
нас дошли два: «Наставления к арифметике» и «Наставления к музыке», написанные
на классическом латинском языке, отмеченные точностью формулировок и четкой
интерпретацией положений. Эти трактаты надолго определили развитие средневековой
системы образования, став самыми популярными учебниками. Даже в XV в. немецкий
теоретик музыки Адам из Фульды упрекал учеников: «Несчастные, позорно не знать,
что сказал Боэций в своих «Наставлениях к музыке». В Оксфордском университете
по этому трактату обучались вплоть до XVIII столетия.
О начале политической карьеры Боэция мы почти ничего не знаем. Известно только, что он рано становится сенатором, а в 510 г.— консулом. О своем консульстве Боэций упоминает в написанном в том же году комментарии
на «Категории», где он сетует на то, что «общественные
дела не оставляют ему теперь времени на научные
занятия».
Последующие годы
Боэций посвятил в основном философским изысканиям. Он проделал огромную
работу, переведя на латинский язык значительную часть «Органона» Аристотеля,
что составило фрагмент запланированного им дела — дать латинские версии и
прокомментировать все сочинения Платона и Аристотеля, чтобы показать внутреннее
единство величайших философских систем античности. До XII в. труды Аристотеля
Западная Европа знала преимущественно по переводам и комментариям Боэция. Им
были написаны также комментарии к «Введению» Порфирия в «Комментарии»
Аристотеля, затем комментарии к «Топике» Аристотеля и «Топике» Цицерона. В
процессе этой работы Боэций заложил наряду с Аврелием Августином основы
философского метода, впоследствие получившего название схоластического.[3]
Боэций
не случайно считается «отцом схоластики»*. Он сформулировал
основной круг проблем, впоследствии дебатировавшихся ею. Знаменитый спор между
номиналистами и реалистами об универсалиях получил толчок от Боэциевой
интерпретации этой представленной еще у Аристотеля и перипатетиков
проблематики. Влияние сочинений Боэция испытали Ноткер и Росцолин, Пьер Абеляр
и Фома Аквинский. Его произведения, затрагивающие логическую проблематику,
входили в число обязательных для изучения в Парижском университете, одном из
основных центров средневековой философии.
Говоря о значении творчества Боэция, необходимо
отметить, что произнося слова «субстанция», «эссенция», «персона», «интеллектуальный», «рациональный»,
«иррациональный», «спекулятивный»,
«предикативный», «натуральный», «формальный»,
«темпоральный», «суппозиция», «субсистепция», «субституция»,
«субальтернация», «дескрипция», «дефиниция»,
«акциденция», «атрибут», «антецедент», «консеквент»
и многие другие латинизмы, без которых уже
трудно обойтись нашему философскому и научному языку, современный европеец не подозревает, что он пользуется
этими терминами именно благодаря Боэцию, который в то далекое и почти забытое
теперь время отчасти сам их придумал, отчасти впервые определил и ввел в литературный оборот почти в том же самом значении, в
каком мы их сейчас употребляем.[4]
На этом научно-философском языке Боэция
беседовали в средневековых школах и университетах;
на нем, считая его уже чем-то естественным и обычным, говорили
знаменитые философы XVII в. Им же все еще
пользуемся и мы, хотя воспринят он нами не прямо от Боэция. Без огромной и столь важной работы Боэция по выяснению, уточнению,
переводу и детализации философской, логической терминологии очень трудно представить
себе весь дальнейший ход развития средневековой схоластики, получившей в
результате этого труда не только необходимый терминологический аппарат, но и методику доказательств. Ценность его деятельности
в этом направлении состоит также в выработке метода философствования.
Боэций занимался обоснованием системы
образования и созданием соответствующих
латинских учебников, обобщавших и интерпретировавших в доступной (но не примитивной)
форме достижения греков в области
арифметики, музыки, геометрии и астрономии. Особенно показательно, что
уже в начале своей деятельности он понимал необходимость не только популяризации
античного знания, но и целенаправленного определения структуры и новых задач
обучения. Боэций окончательно обосновал и
закрепил формальное разделение системы «семи свободных искусств» на две ступени — «тривиум» и «квадривиум»[5].
Литературное наследие Боэция
включает в себя более двадцати произведений, которые можно распределить по четырем тематическим группам: 1) учебные руководства по «свободным наукам»; 2) сочинения по логике, включая переводы, комментарии и
трактаты; 3) теологические работы; 4) художественно-философская работа «Утешение Философией», которая до нас не дошла.[6]
В целом
труды Боэция все же довольно хорошо сохранились. Древнейшие из
сохранившихся рукописей сочинений Боэция датируются VI веком, многие — IX, X,
XI веками. Уже в XV в. итальянские гуманисты на основании средневековых
кодексов определили более или менее точно полный
комплекс сочинений Боэция, и тогда же его работы были изданы типографски
Позднее, в 1546 г. в Базеле Глареан осуществил издание, которое, повторенное
в 1570 г., остается и по сей день последним полным собранием текстов Боэция.
В средние века произведения
Боэция служили одним из главных источников философской
образованности, а поэтому содержащиеся в них идеи, образы и
формулировки, способы рассуждения и даже
иллюстрирующие их примеры довольно скоро стали для западного европейца чем-то само
собой разумеющимся, некими «общими
местами», так что упоминать об их
происхождении уже тогда считалось необязательным.
Через все западное средневековье прошла тема «утешающей Философии» (или – Теологии», как у парижского мистика Герсона) и тема «превратностей фортуны», нашедшая себе место и в
серьезных богословских трактатах, и в куртуазных романах, и в вольной поэзии
трубадуров. А ведь темы эти вошли в обиход средневековой культуры именно через
Боэция, через самое знаменитое его сочинение
— «Утешение Философией», бывшее много столетий настольной книгой каждого
образованного человека на Западе.
Не менее глубокий след оставили его логические сочинения, особенно его
комментарии на Порфирия. Как раз отсюда пришла в средние века затронувшая почти всех выдающихся латинских мыслителей
этой эпохи проблема универсалий. Проблема эта жила потом уже собственной
жизнью, но введена она была все-таки Боэцием.
Собственным содержанием
средневековой мысли стали многие темы и проблемы,
выдвинутые Боэцием в его теологических трактатах, а
также в работах математического цикла.
Боэциевский компонент
средневековой культуры, уже почти полностью
интегрированный и «обобществленный», был передан Возрождению, а через него был
унаследован национальными культурами Нового
и Новейшего времени. Конечно,
отнюдь не чтение трудов Боэция привлекло к проблеме общих сущностей
(«универсалий») столь серьезное внимание
Спинозы, Гоббса, Локка, Гегеля, а затем — Брэдли, Кроче, Рассела и
многих других. И все-таки нет сомнений, что
каждый из этих мыслителей остается обязанным Боэцию. Сегодня Боэция читают немногие, но это не
исключает, что многие, не ведая того, пользуются материалом, вошедшим когда-то
в культуру именно через его произведения.
Что же касается «Утешения»,
то это была не только одна из самых читаемых и
обсуждаемых латинских книг средних веков, но это была еще и книга, сыгравшая
свою особую роль в формировании
национальных европейских культур:
английской, провансальской и итальянской.
Еще в девятом веке англо-саксонский
король Альфред Великий, покровитель просвещения и сам поэт, перевел эту книгу на
староанглийский, таким образом «Утешение
Философией» стало одним из древнейших
памятников англоязычной литературы. Войдя в нее с благословения и при прямом участии
легендарного короля, книга надолго сохранила в этой литературе значение вдохновляющего образца и примера для
подражания. Среди переводчиков и
подражателей «Утешения» значатся такие имена, как Чосер, Томас Мор и
королева Елизавета Тюдор. Прямо или косвенно «Утешение» повлияло и на Шекспира. Ведь не случайно основной
мотив шекспировской драматической и
лирической поэзии — тот же, что и лейтмотив книги Боэция: непредсказуемые
превратности человеческой судьбы и величие
возвышающегося над судьбой свободного
человеческого духа.
В итальянской литературе
влияние «Утешения» прослеживается с момента ее возникновения.
Очень отчетливо оно выразилось у Данте, который использовал
приемы Боэция в «Пире», подражал ему в «Новой жизни, а в своей бессмертной «Комедии» поместил его в Раю
среди главных докторов церкви, увековечив
его в стихах.
Несколько особняком стоят теологические трактаты
Боэция. В средние века под его именем было известно более десяти различных
произведений по вопросам христианской догматики. Наиболее известным из них было сочинение «О Троице», которое
прокомментировал Фома Аквинский. Начиная с XVIII в., в литературе о Боэции неоднократно высказывалось
мнение, что эти трактаты не принадлежат перу Боэция, однако обнаруженный Холдером и опубликованный и 1877 г. Г.
Узенером фрагмент из утраченного сочинения Кассиодора, бывшего квестора
короля Теодориха, в котором сообщается, что
Боэций написал книгу о
святой Троице, некоторые сочинения по
вопросам догматики и книгу против несториан, позволяет признать
указанные трактаты принадлежащими философу[7].
Сохранилось также мнение о заслугах Боэция, принадлежащее
грамматику, причем одному из крупнейших в античном мире. Речь идет о современном
Боэцию латинском грамматике Присциане, жившем при византийском дворе. В одном
из своих сочинений он писал: «Боэций достиг всеобщего признания и вершин всех
наук», имея в виду, наверное, и саму грамматику.
Таким образом, еще при жизни Боэций достиг славы
универсального ученого, проявившего себя во всех так называемых «свободных», или «благородных», науках, т. е. как в
словесных — грамматике, риторике и диалектике, так и в математических — арифметике,
геометрии, астрономии и музыке. Но слава истинного философа и выдающейся исторической личности пришла к нему
все же только после смерти. Первым, кто именно так оценил значение Боэция, был
византийский историк VI в. Прокопий Кесарийский, который оказал о Боэции, что
он «превзошел всех других римлян и чужестранцев своими деяниями в философии и
справедливостью» .
В 522 г.
закончился пик карьеры Боэция. Вскоре после ложного доноса он был обвинен в
государственной измене, тайных сношениях с Византией, выслан в Тичин. В 525 г.
философ был казнен. Его гибель была следствием распада временного союза римлян
и готов. Боэций стал жертвой Теодориха, важнейшие социальные и политические
начинания которго претерпели к этому времени неудачу. Так закончился блестящий
жизненный путь выдающегося деятеля культуры, науки, философии Боэция.
[1] В.И. Уколова. «Последний римлянин» Боэций //
Вопросы истории.-1981.-№2.-С.183
[2] В.И. Уколова. Античное наследие и культура
раннего средневековья.-М.:Наука.-1989.-С.29
[3] В.И. Уколова. «Последний римлянин» Боэций //
Вопросы истории.-1981.-№2.-С.185
* Схоластика –
религиозно-философские учения западноевропейского средневековья и Нового
времени, которые в противоположность мистике видели путь постижения бога в
логике и рассуждении, а не в сверхразумном созерцании и чувстве. (Философская
энциклопедия.-Т.5.-С.170)
[4] Майоров Г.Г. Судьба и дело Боэция // Боэций.
«Утешение Философией» и другие трактаты.-М.:Наука.-1990.-С.316
[5] Уколова В.И. Мировоззрение Боэция и античная
традиция // Вестник древней истории.-1981.-№3.-С.78
[6] Майоров Г.Г. Там же.-С.334
[7] В.И. Уколова. Мировоззрение Боэция и античная
традиция // Вестник древней истории.-1981.-№3.-С.79