Как я представляю себе автора 'Слова о полку Игореве'
Герой меча и магии
(как я представляю себе автора "Слова о полку
Игореве")
Дотошные учёные уже
много лет ведут споры об авторстве "Слова". Одни ищут его среди
современников похода Игоря (конец XII века), другие предполагают позднюю
стилизацию. Не хочу вникать в их прозаические дискуссии!
От умерших людей
остаются портреты и фотографии, могилки и надгробия, милые безделушки и
фамильные драгоценности. От безымянного автора "Слова" нам осталась
россыпь блистательных и пламенных слов. Попробуем вглядеться в них, может быть
так, как при рождественском гадании, мы сможем лучше увидеть его.
"Не
пристало ли нам, братья,
начать
старыми словами
печальные
повести о походе Игоревом"
Так начинается
"Слово". Печально и медленно, словно старческая речь. Но не будем
спешить! С каждой строкой разгорается жар повествования. Мы словно слышим, как
всё громче звучит сочный голос, мы словно видим воодушевлённые глаза.
"...
скрепил ум силою своею
и
поострил сердце своё мужеством"
Да, так может сказать
не каждый. Мы чувствуем умелого воина, привыкшего владеть своим телом, как
оружием, для которого меч -- продолжение руки, чьи глаза выискивают цель.
Для него битва, война
-- не простое столкновение сил и воль. Нет, это и таинственный обряд и мы
шепчем зачарованно:
"Хочу
<...> копьё преломить
на
границе поля Половецкого;
с
вами, русичи, хочу либо голову свою сложить,
либо
шлемом испить из Дону."
А в конце поэмы мы
видим страшную свадьбу, где невестой -- смерть:
"тут
кровавого вина недостало;
тут
пир закончили храбрые русичи:
сватов
напоили, а сами полегли"
Но не только смелый и
сильный воин виден за страницами "Слова". Здесь строки дышат
космическими видениями и чарами. Один испанский философ сказал: "у меня
болит Испания". Это может показаться красивой фразой, но вслушаемся в
"Слово" и мы услышим человека, который чувствует русскую землю, как
свою грудь. Он смотрит направо и видит Дунай, налево -- Дон. Его герои, как
мифические титаны, перешагивают степи и реки, седлают коней в других городах,
пересвистываются через земли и страны.
"Дети
бесовы кликом поля перегородили,
Автор и тонкий поэт,
перебирающий слова, как драгоценные бусы, украшающий строки перстнями
сравнений:
"растекался
мыслию по древу";
"просыпав
русского золота" (это о
князе, погубившем воинов)
"На
Немиге снопы стелют головами,
молотят
цепами булатными,
на
току жизнь кладут,
веют
душу от тела."
От космических
видений Автор легко переходит к земной политике. Как русские города и реки, так
же легко перечисляет он русских князей и просит, увещевает, взывает к ним:
"Загородите
полю ворота
своими
острыми стрелами
за
землю Русскую,
за
раны Игоревы"
А от рассчётливых
князей Автор уходит к безутешной Ярославне, умоляющей Ветер, Воду и Солнце. И
шепчет за неё волшебные слова:
О
ветер, ветрило!
...
О
Днепр Словутич!
...
Светлое
и трижды светлое солнце!
Таким я и вижу его.
Сильным воином, мудрым чародеем, тонким поэтом.
Он стоит в глубине
веков, между Доном и Дунаем, и благоСЛОВЛЯЕТ нас.