Ораторское искусство и культура речи руководителя

Ораторское искусство и культура речи руководителя

Реферат на тему

Ораторское искусство и культура речи руководителя

Москва, 2004
План

Введение

1. Ораторское искусство.

2. Античная и средневековая риторика, современные тенденции ее развития.

3. Проблемы и формы делового общения.

4. Искусство социально-политической аргументации.

5. Культура речи.

Заключение

Список литературы

6. Введение

Искусство - высокая, может быть, даже высшая степень умения, мастерства в любой сфере человеческой деятельности: в литературе, музыке, живописи, танце, архитектуре, но искусст­во человеческого общения - это особо сложная и весьма ответ­ственная сфера бытия. Слово имеет безграничную власть над чело­веком, над обществом. Лишь позже, в зрелые годы, мы начинаем понимать, что за словом должен стоять и поступок, дело... Но "вначале было Слово...", и слово, речь могут вдохновить, позвать на подвиг, а могут и убить. Вдумайтесь в проникновенные слова Иисуса Христа о добре, любви, терпимости, служении... Но вспомните и о речах вождей мирового пролетариата или борцов за чистоту арий­ской расы - сколько миллионов жизней уничтожено и  искалече­но ими!

Многочисленные тесты, опросы, эксперименты доказали, что человека больше всего волнуют два вопроса: его здоровье и воп­рос о том, как разбираться в людях, как воздействовать на них, как руководить ими, их поступками? Интерес к своему здоровью понятен, и именно эту слабинку души человеческой так успешно эксплуатируют колдуны, шаманы, "народные целители" и экст­расенсы всех мастей. А вот с умением разбираться в людях дело обстоит сложнее, хотя на обладание этим искусством претендуют все! Что тут сложного? Мудро замечено, что любой человек не­много недоволен своей внешностью, но вполне удовлетворен своим умом. А раз человек умен, то оценить другого, посплетничать о нем - любимое и увлекательное занятие для развития аналити­ческих талантов, и этого достаточно для самоутверждения (cogito, ergo sum - я мыслю, следовательно, я существую). Но проблема, увы, очень сложна, и понять человека, убедить его, повлиять на его поступки совсем непросто.

У руководителя любого ранга, который ежедневно, ежечасно общается с людьми, нет ничего, кроме Слова и знания принципов и методов искусства управления. Но это большая сила, если ты Мастер. Америка, да и весь мир были ошеломлены выводами Тех­нологического института Карнеги: если специалист в области про­мышленного производства достиг крупных успехов, то своими до­стижениями он обязан на 15% своим специальным знаниям, а на остальные 85% - своей способности руководить людьми, таланту руководителя, знанию человеческой природы. Итак, задача руко­водителя - создать такие условия, чтобы. коллектив трудился с максимальной отдачей. Кажется, что самый простой и понятный способ - разумная система материального вознаграждения. Но оказывается, что действительные побуждения к труду, мотива­ция деятельности весьма сложны, а временами их трудно опреде­лить. Важно понять основные модели мотивации, т. е. способы по­буждения себя и других к деятельности для достижения личных целей (собственная мотивация) и для достижения целей организа­ции (корпоративная мотивация).

Не хотелось бы сужать рамки искусства управления только его утилитарными функциями - методы этого искусства одинако­во применимы для любых жизненных ситуаций: взаимоотношений в семье, выступлений на совещании или шутливых поздравлений на дне рождения друга, умения вести спор (а может быть, умения избежать его?), умения убедить сотрудника, и даже весь коллек­тив, отдавать работе максимум усилий или сказать девушке та­кие слова, что ее сердце дрогнет.

1. Ораторское искусство

"Поэтом рождаются, а оратором становятся" - эти слова Цицерона должны вдохновлять молодых менеджеров, слушающих с понятной завистью гладкую, логичную, хорошо аргументирован­ную речь своего старшего коллеги. Владение правилами устной речи, законами логики, умение говорить коротко и четко совер­шенно необходимы руководителю. Даже самый опытный оратор всегда готовится к публичному выступлению, продумывает его начало ("эффект первых фраз"), целевое содержание речи и ее окончание. Самые остроумные экспромты, оригинальные речевые находки, как правило, обдумываются в тиши кабинета. В основе ораторского искусства лежат принципы риторики: подбор аргу­ментов, их распределение в ходе логических доказательств, стиль и структура построения речи. Искусство красноречия, как и труд менеджера, обязано иметь в своей основе объективную и система­тизированную информацию, одним из критериев красноречия яв­ляется информационный аспект речи. Однако только информатив­ность публичного выступления не дает желаемого эффекта, необ­ходима еще и ее эмоциональная содержательность, что сближает позиции оратора и актера.

Руководитель, владеющий ораторским искусством, умеет пользоваться не только активной (моторной) речью, что составля­ет основу труда оратора в узкопрофессиональном понимании этого вида деятельности, но и пассивной (сенсорной) речью, т. е. облада­ет способностью воспринимать и оценивать аргументы своего оппо­нента. Докладчик, оратор также ощущают реакцию аудитории, но их речь, как правило, монолог, единое целое, редко прерыва­емое репликами. Руководитель же обычно ведет диалог, т. е. рабо­тает в интерактивном режиме, в постоянном общении с аудитори­ей. Речевой процесс в диалоге в психологическом отношении - единое целое: когда человек говорит, он одновременно слышит, понимает и реагирует на реплики и мимику собеседника.

Не устарели рекомендации оратору великого мастера слова древности Марка Туллия Цицерона. На основе его советов можно выстроить такой алгоритм выступления: определить цель и пере­чень аргументов, ведущих к цели; продумать метод подачи своих доводов (самые веские - в начало и в конец выступления, более слабые - в середину); с самого начала своей речи расположить к себе слушателей; кратко сформулировать спорную проблему; под­крепить свою позицию четкими доводами и опровергнуть мнение противника; эффектно завершить выступление, доказав абсурд­ность или слабость позиции противника.

Особое место в речевом общении занимает терапия слова, т. е. способность снять психологические барьеры, преодолеть скован­ность, уменьшить агрессивность, расслабить оппонента. В сущнос­ти этого метода лежат принципы гипноза, научные исследования которого были выполнены английским хирургом Дж. Бредом и пор­тугальским аббатом Фариа (его трагическая судьба положена в ос­нову одного из персонажей романа А. Дюма "Граф Монтекристо"). Метод эффективно применялся американским врачом-психиатром Милтоном Эриксоном и носит его имя. Тот, кто владеет терапией слова, получает важное преимущество в установлении необходи­мого взаимопонимания и воздействии на собеседника. Важным по­казателем ораторского искусства является словарный запас, хра­нящийся в памяти человека, - тезаурус личности. Тезаурус с древ­негреческого переводится как "сокровищница", и этот надежный сейф памяти организован удивительно целесообразно: информаци­онные файлы памяти мобилизуются посредством ассоциаций, что облегчает и ускоряет поиск нужного слова.

2. Античная и средневековая риторика, современные тенденции ее развития

Древняя Греция по справедливости считается родиной ораторского искусства. “Царицей искусств” называли античные греки риторику, настолько сильным было ее влияние на решение государственных дел, на формирование общественного мнения. Еще в III в. до н. э. в Греции, а немного позже и в Риме стали формироваться риторские школы, в которых молодёжь, готовясь к государственной службе и общественной дёятельности, изучала риторику, логику, правоведение, философию, историю и литературу. Античные риторы владели не только искусством убеждения, но и умели своей речью доставлять слушателям удовольствие смелой и оригинальной мыслью, призывали их к добру, справедливости, выполнению гражданского, патриотического долга.

Античная риторика была не только школой красноречия, высокого ораторского искусства, но и сложной системой, состоящей из основ философии, лингвистики, логики и поэтики. Высокое совершенство красноречия было достигнуто благодаря усилиям софистов, профессиональных ораторов и учителей философии и риторики. Софисты блестяще владели мастерством логических доказательств, искусством спора, исследовали философские проблемы познания и старались сблизить философию с риторикой. Однако вскоре софистика в ущерб поиску искомой истины стала злоупотреблять словесной виртуозностью, преднамеренно нарушая законы логики. Софисты искусно использовали гибкость основных понятий, подменяли одно другим и стали культивировать “искусство” вводить в заблуждение, выдавая черное за белое.

Античная культура — одна из самых ярких, феноменальных и удивительных страниц мировой цивилизации. Люди уже сотни лет восхищаются шедеврами античной архитектуры; в залах Лувра, Британского музея, Эрмитажа мы часами в немом восхищении любуемся божественными произведениями скульптуры и живописи, до сих пор театр Эсхила, Софокла, Еврипида трогает наши сердца. Античное ораторское искусство украшают бессмертные имена Демосфена, Сократа, Платона, Демокрита, Аристотеля, Цицерона, Тацита — какое уникальное созвездие блистательных умов!

Вступив в новую эру, человечество стало постепенно забывать традиции античной риторики, но в V - VI вв. появилась новая духовная и общественная сила — христианство, а еще через столетие распространилась еще одна мировая религия - ислам. Христианские и исламские проповедники дали новый импульс возрождению искусства красноречия и наполнили его новым содержанием. Монастыри, духовные семинарии и медресе (мусульманские высшие и средние школы) в Европе и Азии длительное время были практически единственными культурными центрами, хранителями древних рукописей, просветительскими и учебными организациями. Религиозно-нравственная риторика способствовала укреплению и соблюдению моральных норм, проповедовала с амвонов необходимость соблюдения основных догматов Церкви. Церковное проповедничество выдвинуло немало крупных богословских ораторов, среди которых особое место занимают Иоанн Златоуст (умер в 407 г.) — лучший византийский церковный оратор, и монах-доминиканец Фома Аквинский (1225-1274), причисленный к лику святых и вошедший в историю западноевропейской философской мысли как оригинальный интерпретатор учения Аристотеля, проповедовавший гармонию веры и разума. В 1879 г. философско-теологическая система Фомы Аквинского была официально провозглашена единственно истинной философией католицизма.

Большим уважением пользовались мастера риторики в странах мусульманского Востока. Восточное красноречие, призванное “смягчать сердца советами”, за свою тысячелетнюю историю стало глубоко профессиональным, хорошо ориентировалось в сфере правовых, религиозных и государственных отношений. Настоящий оратор должен уметь соревноваться в словесных спорах по любому поводу — так гласил один из законов восточного красноречия. Таким оратором был, например, судья Кози Ушани из Ферганы (ХV—ХVI вв.), автор трактата “Ключи слова”, большой знаток человеческой психологии, умевший убеждать своих слушателей в любой ситуации и в споре по любому вопросу.  Прекрасными ораторами были и такие крупнейшие мыслители, как Ибн Сина Шерозий, великий поэт и ученый ХV в. Алишер Навои, в меджлисе которого изучались и развивались не только теологические, но и философские, нравственные проблемы.

Эпоха Возрождения дала миру бессмертную драматургию Шекспира и Лопе де Вега, романы Рабле и Сервантеса, сатиру Эразма Роттердамского, лирику Петрарки и Данте. Эти шедевры прозы и поэзии способствовали повышению культуры речи, развитию эстетического вкуса и стимулировали развитие ораторского стиля.

Французская революция выдвинула крупных политических деятелей и выдающихся ораторов, глашатаев свободы, равенства и братства. Жан-Поль Марат — “друг народа” и адвокат Максимильен Робеспьер были прекрасными ораторами, признанными трибунами и весьма успешно призывали народ к безжалостному террору против врагов революции.

Ораторское искусство в России гордится яркими представителями судебного красноречия: С. А. Адреевским, Н.П. Карабчевским, А. Ф. Кони, Ф. Н. Плевако, А. И. Урусовым. Речь судебного оратора особенно ответственна, так как его слова часто решают судьбу человека; его задача — убедительно и достоверно доказать виновность или невиновность подозреваемого.

Чему учили древние мыслители? Какие полезные рекомендации дали нам мастера ораторского искусства нового и новейшего времени? Какими качествами должно обладать слово оратора, воспитателя, наставника, руководителя? В первую очередь, как мы уже говорили, речь должна быть содержательной, информативно насыщенной, а проще говоря - умной. Что может быть более оскорбительным для слуха, терпения и разума, чем плавная, гладкая, сладкоголосая речь самовлюбленного дурака? О дураках и их неудержимой страсти произносить длинные речи с большой иронией говорил еще великий Эразм Роттердамский в книге “Похвальное слово глупости”. Далее, любая информация может быть полезной только в том случае, если она объективна и правдива. Нам, воспитанным в советское время, особо понятно это требование к устному или печатному слову: ведь нам годами, постоянно лгали, пичкали искаженными фактами и лживой, необъективной их интерпретацией.

Важнейшую роль играют ясность и точность речи. Совсем непросто найти слова адекватно, точно отражающие мысль. У писателя, поэта есть время на эти “муки слова”, у говорящего — нет. Аморфность, вялость мысли, убогий лексикон, низкая общая культура засоряют речь лишними, двусмысленными словами и выражениями. Послушайте внимательно, как отвечают на какой-либо вопрос телевизионного корреспондента наши политические лидеры и деятели культуры: “Э-э-э, видите ли...” Без этого обязательного “видите ли” или “знаете ли” не могут начинать говорить большинство деятелей культуры или артисты, претендующие на интеллигентность. Хороший совет современным “мастерам слова” давал античный римский учитель красноречия Квинтиллиан: “Говори так, чтобы тебя нельзя было не понять”.

Эмоциональность речи способна волновать души и внушать желаемое настроение. Опытный оратор широко применяет эмоциональные голосовые мо — от вкрадчивости и мягкости до страстной пламенности. В “Правилах высшего красноречия” (1844 г.) крупный государственный деятель и прекрасный оратор М. М. Сперанский говорил: “Под страстным в слове я разумею сии места, где сердце оратора говорит сердцу слушателей, где воображение воспламеняется воображением, где восторг рождается восторгом... Оратор должен быть сам пронзен страстью, когда хочет ее родить в слушателе”. Важно не только думать о смысле каждой произносимой фразы, но и чувствовать, иногда и переживать ее. В устной речи мысли и слова рождаются и звучат практически одновременно. Но излишний пафос, срывающийся на крик, характерный, судя по отзывам и кинокадрам, для “бесноватого фюрера”, свидетельствует о дурном вкусе и амбициозности. Такой оратор, по словам Цицерона, покажется слушателям “бесноватым среди здоровых и чуть ли не вакхантом, хмельным среди трезвых”.

Да, красноречие — высокий вид искусства, требующий таланта и большой работы. Но не правы те, кто безвольно отказывается от попыток овладеть искусством слова, не стремится работать над своим словом: “У меня, мол, нет способностей, и внешность не та, и дикция плохая...” Но вот знаменитый эпизод из истории судебного красноречия России, одна из блистательных ее страниц. Обвиняемый в краже священник пойман с поличным и признал свою вину. Защищает его в суде сын скромного таможенного чиновника и неграмотной казачки киргизского происхождения. Современники вспоминали, что “его скуластое, угловатое лицо калмыцкого типа с широко расставленными глазами, с непослушными прядями длинных темных волос можно было бы назвать безобразным, если бы его не освещала внутренняя красота... Его движения были подчас неловки, неладно сидел на нем адвокатский фрак, а пришептывание могло портить впечатление от его речи”. Адвокат медленно поднялся, бледный, взволнованный и произнес всего только несколько фраз, закончив свою речь так: “Перед вами сидит человек, который тридцать лет отпускал вам на исповеди грехи ваши. Теперь он ждет от вас: отпустите ли вы ему его грехи”. Суд присяжных оправдал подсудимого, а защищал его великий адвокат Ф. Н. Плевако, о котором в 1908 г. журнал “Право” сказал, что если Пушкин — гений в поэзии, то Плевако — гений в ораторском искусстве. Каждый должен верить в себя, работать над собой и обязан знать, что сказать и как это сказать.

3. Проблемы и формы делового общения

Обмен информацией между людьми, установление коммуникационных связей — сложный и ответственный процесс. Это не только путь сообщения или форма связи (транспортные коммуникации, радио, телевидение, почта, телеграф, Интернет), но и общение — специфическая форма взаимодействия людей в процессе их трудовой и социальной деятельности. Коммуникация определяется как процесс передачи и приема информационного, эмоционального или интеллектуального содержания. Оптимизация форм социальных коммуникаций направлена на достижение взаимопонимания между людьми, выявление общих интересов, более полный обмен информацией. Человеческое общение определяет нравственный климат коллектива, его психологическую устойчивость, динамику его сплочения или разобщения, взаимодействие между Я и Ты. Жизнь большого города способствует интенсивности контактов, но также и сокращению традиционных сфер общения. Только 9% контактов устанавливается на основе соседства, в то время как на работе и учебе более 38%.

К вам подошел человек и сказал: “Здрасте”. Все. Достаточно. Ваш сверхмощный внутренний компьютер с удивительной скоростью, педантичностью и скрупулезностью по сотням параметров мгновенно дал оценку этому человеку и подготовил вас к сложному и ответственному акту общения. Не только Шерлок Холмс, но любой профессионал, специалист в деликатном искусстве управления может рассказать много интересного о только что увиденном человеке — о его культуре, профессии, образовании, привычках, о его достоинствах, слабостях и пороках. Эти основополагающие для установления контактов с партнером оценки будут,  естественно, уточнены позже, иногда даже весьма существенно, но общая стратегия общения уже выработана и очень важно не ошибиться в своих оценках, обеспечить возможно более полное интеллектуальное и эмоциональное взаимопонимание.

Логические методы, с помощью которых человек формирует свои умозаключения, можно разграничить на индуктивные (от частного к общему) и дедуктивные (от общего к частному, к конкретному выводу). Применяя любой из этих методов, можно с раз личной точностью и вероятностью получить оценку изучаемого явления и принять необходимое решение. Методы индукции позволяют обобщить информацию, сравнить отдельные факты, отбросить нетипичные и определить сходство, общую тенденцию развития изучаемого процесса. Математическим аппаратом индукции являются многочисленные методы математической статистики (метод наименьших квадратов, корреляции и т. д.) и теории вероятностей — науки о массовых случайных событиях. Исследователю важны не индивидуальные, а наиболее общие свойства, эквивалентные друг другу. Аппарат современного математического моделирования опирается на методы индукции. Опрос общественного мнения — типичный пример использования методов индукции для определения общей тенденции исследуемого явления. Дедукция, т. е. метод поиска решения от общего к частному, более простой, кратчайший способ формирования умозаключения. Логическая система дедукции, основанная на понятии силлогизма, была сформулирована Аристотелем и состоит из трех суждений: двух посылок и заключения. Строгость и непротиворечивость силлогистики используются в методах математической логики. Метод дедукции можно проиллюстрировать примером: “Государственная Дума России состоит из честных избранников народа. Иванов — нечестный человек. Следовательно, он не будет избран депутатом Госдумы”.  Что ж, будем верить в непогрешимость этого силлогизма...

Нет, пожалуй, ничего более сложного, чем искусство ведения  диалога. Оценка личности в обществе и объективная самооценка (что особенно сложно!) чаще всего зависят от того, где, как и что было сказано, хотя значение поступка, акта, действия неизмеримо важнее. Диалог кроме обмена информацией и эмоциями способствует социально-психологической адаптации, формирует отношение к себе и к обществу. В процессе общения вырабатывается  умение слушать, доказывать, разрешить конфликт, создавать доверительную и содержательную атмосферу во время  беседы. Владение всеми возможностями и особенностями диалога, коммуникативной технологией — важный признак профессионализма. Специалист  в области науки и искусства управления должен:

— уметь формулировать цели и задачи диалога;

— владеть всеми формами делового общения: беседа, спор, полемика, дискуссия, прения, диспут, деловое совещание, «круглый стол», командная деловая игра, переговоры, торги;

— иметь навык доказывать и обосновывать, четко аргументировать и ненавязчиво убеждать, критиковать и опровергать, достигать соглашений, компромиссов, корректировать поведение оппонента и его оценки;

— владеть речевым и служебным этикетом и уметь его использовать.

Искусство управления основное внимание уделяет речевому (вербальному) общению и умению организовать его в различны формах с применением в каждом случае своих особых методик и процедур.

Беседа. Пожалуй, беседа является одной из самых распространенных форм общения между людьми и в каждом случае имеется своя специфика, определенная методика, правила реализации. Беседа может протекать между равными по своему социальному и интеллектуальному уровню партнерами, между начальником и подчиненным, мужчиной и женщиной, учителем и учеником, взрослым и ребенком. И каждый раз, в каждом конкретном случае имеется свой, проверенный всем опытом человечества, стиль, сценарий и драматургия. Даже самая “пустая, светская” беседа должна  иметь четкую цель — это общее правило для любых форм общения. Очевидно, что целью случайной, незапланированной беседы может быть просто приятный, необременительный диалог, когда каждый из собеседников старается быть вежливым, учтивым собеседником и тема их непринужденного разговора должна быть интересной для каждого из них. Особенно важно соблюдать это хитрое правило в беседе с женщиной. Профессионализм, хорошее воспитание, высокий уровень интеллекта, знание правил этикета позволяют избежать пошлости, стереотипа в выборе тем и в манере ведения беседы. Грустное впечатление производит доморощенный “светский лев”, начинающий беседу с меткого замечания: «Сегодня прекрасная погода, не правда ли?”

Особого искусства и такта требует беседа старшего с младшим, и мало кто их мэтров может избежать соблазна говорить снисходительно-менторским тоном, поучать и наставлять, перейти на одностороннее “ты”, повышать голос и, наслаждаясь беззащитностью оппонента, упражняться в остроумии и сарказме. Тон приказа уместен только при экстремальных ситуациях, просьба или поручение действуют эффективнее, чем приказ. Успех деловой беседы во многом зависит от знания психических и интеллектуальных особенностей собеседника, его проблем и желаний. Обычно собеседник реагирует на слово эмоционально — мимика, жест, интонация, выражение лица позволяют определить его реакцию на сказанное и внести необходимые коррективы. Никогда не следует быть абсолютно, уверенным в силе своей аргументации и, что еще опасней, недооценивать ум и профессионализм оппонента. Навязчивость, неумеренный пафос, панибратство, скрытые угрозы, шантаж обычно дают обратный эффект, вызывают явное или скрытое противодействие.

Деловой разговор. Обычно разговор деловых партнеров возникает якобы случайно, по ходу дела, как реакция на сложившуюся ситуацию, иногда и на спровоцированный инцидент. Цель делового разговора - достижение соглашения на основе обмена информацией, определение позиций или получение дополнительных сведений по существу возникшего вопроса. Но этому разговору всегда предшествует длительный период раздумий, изучение ситуации, позиции оппонента, и желание обсудить с ним возникшую проблему появляется отнюдь не спонтанно. Специалист, ведущий деловой разговор, всегда старается подготовить собеседника к общению, помня о важности создания атмосферы доверительности, симпатии (то, что психологи называют аттракцией), и начинает разговор с общих положений, которые не могут вызвать у собеседника отрицательных реакций. Важно вновь подчеркнуть, что любое деловое общение должно иметь ясную цель, еще лучше, если эта цель сформулирована так, чтобы она стала общей для обеих сторон. Разумность принимаемого решения во многом зависит от объективной констатации сильных и слабых сторон своей позиции, как и мнений других участников разговора. Зная или выяснив расхождения в понимании цели (или путей, ведущих к ней) и подчеркнув уважительное отношение к праву оппонента иметь собственное мнение, рассматриваются различные варианты достижения паритетного соглашения. Если в разговоре, совещании принимают участие несколько человек, то разумнее первым выслушать мнение того, кто занимает более низкое служебное положение, т. е. предоставлять слово в очередности, обратной официальному статусу участников совещания.

Непоправимый урон деловому общению будет нанесен, если решение обсуждаемый проблемы будет зависеть не от объективных критериев, а от симпатии или антипатии, от межличностных отношений с позиций личных выгод и амбиций, когда фактически обсуждается не проблема, а ее носитель. Деловой разговор будет конструктивным только тогда, когда предметом обсуждения будет исследуемый прецедент, а не отношение к партнеру. Еще римское право, рассматривая аспекты объективности решения проблемы, ставило вопрос сui ргоdеst — кому выгодно? Если все же решение принимается, то оно носит скорее характер сговора, альянса, а не делового общения. Диалог будет плодотворным, если - обратная связь с оппонентом, его реакции будут находиться под постоянным  доброжелательным и тактичным контролем. Разум делиться своими, наблюдениями, остерегаясь безапелляционных оценок, выводов и окончательных заключений. Особую тактично следует проявлять, если необходимо давать советы, планировать совместные действия. Но прагматично мыслящие специалисты считают, что беседа эффективна, если она является средством получения, а не выдачи информации.

Другая опасность подстерегает участников делового разговора, если один из них непоколебимо убежден в своей абсолютной правоте. Достижение компромисса в такой ситуации крайне затруднено, а само ведение разговора оставляет тягостное впечатление. Крайне неприятное впечатление производит низкая культура деловой речи, изобилующей словами - паразитами: “так сказать”, “значит”, “это самое” (для женщин, любящих “это самое” придуман шутниками даже термин — “этосамки”). Иногда собеседник настолько увлекается своей речью, что не замечает многозначности своих суждений и может попасть в неловкое положение. Приводится такой шедевр ораторского искусства [63]: “Другой наш фермер широко применяет разовые опоросы. Он уже покрыл 145 разовых свиноматок, что дало в итоге около 1200 поросят. В следующем году он надеется покрыть еще больше”.

Спор. “В споре рождается истина” — так ли это? Труд припомнить случай, чтобы в итоге полемики во время предвыборной кампании, споров футбольных болельщиков, религиозных фанатиков или, наконец, семейных  баталий появилась на свет эта самая истина. Ведь чаще всего целью спора является не поиск  решения спорной проблемы, а утверждение, отстаивание собственного, несомненно, единственно верного мнения по данному вопросу. Методы аргументации, установление каких-либо правил и процедур считаются спорящими совершенно излишними, и логика  спора ведет к конфликту, к непорядочной войне мнений, ведь известно, что человек верит в то, во что он хочет верить.

Каждый новый аргумент в споре направлен на отрицание довода оппонента, иногда забывается в пылу полемики и сам спорный тезис, появляются новые и новые непримиримые позиции, нюансы. Для спора характерен любой способ опровержения, отрицания тезисов оппонента, конфликтность и антагонистичность мнений, но никак не поиск компромисса. И если один из спорящих  более подготовленный или более громогласный, окончательно  овладевает полем  битвы спора, то посрамленный, исчерпав все свои аргументы и охрипший в пылу сражения, в итоге все же остается при своем мнении, но приобретя при этом стойкую неприязнь к противнику.

И все-таки, несмотря на непримиримость спора и важность отстаиваемого принципа, культурный, воспитанный и опытный человек обязан стараться не переходить границы допустимого тона, не оскорбить партнера и не нажить в его лице врага. Благородный человек не будет безжалостно срамить, “загонять в угол” больного или перенесшего душевную травму оппонента и будет щадить его самолюбие. Кстати, такая деликатность часто ведет к сложному  внутреннему конфликту: желание эффектно победить с использованием  резких и сильных доводов борется с опасением нанести непоправимый ущерб репутации оппонента и своим отношениям с ним. Но отказ от явной и скорой победы в споре, от жесткого использования своей несомненно выигрышной позиции дает неизмеримо большее — сохранение чувства собственного достоинства.

Рассуждая об этике спора, уместно напомнить рекомендации Аристотеля (“Топика”), утверждавшего, что спорить можно лишь с тем, кто прислушивается к доводам противника, опирается на аргументы, а не на сентенции, и избегать спора, если оппонент настолько глуп, что вместо доводов придется слушать такие оскорбительные нелепости, что в итоге будет стыдно за свое участие в этой перебранке.

Позже, исследуя методы искусства управления, мы вновь вернемся к проблеме спора и рассмотрим конкретные методики его ведения (метод Сократа, метод трех раундов и т.д.) и задумаемся о том, когда разумнее уклониться от спора и когда это сделать, увы, нельзя. И уж если необходимо вести спор, то еще со времен античной риторики разработаны некоторые практические советы: активность позиции (желательно в корректной, лояльной форме), при которой оппонент вынужден оправдываться, давать пояснения и отвечать на вопросы; каждый этап спора должен (как в шахматной игре) приносить тактические преимущества, усиливать и захватывать инициативу — острая атака на слабый тезис или доведение этого тезиса до абсурда и т. п.; обращение с заявлением не к активному участнику спора, а к неформальному лидеру противоположной стороны, что может привести к микроконфликту в лагере оппонента; повышение тона спора до определенного предела, смещение акцентов в оценке позиции противника, маневр, уход из слабой позиции на другой, хорошо аргументированный элемент  проблемы и, наконец, при равных позициях умение самому сделать первый шаг к соглашению (по шахматной терминологии — предложить ничью) и достойно выйти из спора.

Трудно сохранить объективность в споре, понять точку зрения оппонента. Виной этому чаще всего является убежденность в непогрешимости своей позиции,  в несомненном благородстве своих целей и помыслов. Эта иллюзия подразумевает сомнительность моральных принципов противника, его корыстность и нечистоплотность. А уверенность в собственном благородстве позволяет с чистой совестью и открытым забралом вести этот рыцарский турнир до полного посрамления противника. Тем более что недостатки, ошибки противника столь очевидны («соломинка  в глазу другого»), что некоторая некорректность своего поведения вполне оправданна.

4. Искусство социально-политической аргументации

С самого начала перестройки в СССР был взят ориентир на отказ от холодной войны, на установление политической атмосферы межгосударственного сотрудничества, на поиски политических и военных компромиссов. Ведение диалога между государственными системами и военными блоками потребовало создания новой системы социально-политической аргументации, формирования иного взгляда на социальные процессы и новых моральных оценок общественного сотрудничества. И если в межгосударственных отношениях этот процесс дал ощутимые результаты, то внутри страны возник сложный клубок партийных, национальных и личностных амбиций, разрушительного сепаратизма и конфронтации.

Анализ общественных отношений в любом историческом отрезке времени и в любой стране позволяет выявить характерное идеологическое мировоззрение: ориентированное, во-первых, на перспективы развития общества и, во вторых, на сохранение устойчивости социальной системы на позициях, отвечающих интересам отдельных партий, социальных групп, сословий, кланов или амбициозных личностей. Идеологи этих враждующих политических течений прибегают к продуманной системе социально-политической аргументации, не брезгуя в своей борьбе политической спекуляцией, демагогией и популизмом. Больной общественный организм, кризисная ситуация в обществе, особенно когда разрушается официальная идеология, постоянно порождают популизм, как одну из опаснейших форм социальной демагогии. История и общество неразборчивы в выборе кандидата на роль очередного “мессии”, знающего якобы кратчайший и единственно верный выход из кризиса. Это может быть и ученый, получивший свои звания за доказательство уже рухнувших догм, и беспринципный политикан, безжалостно разрушавший созданное и знающий « шта, хде и когда» надо делать ради своей политической карьеры, и военный, от ефрейтора до генерала, олицетворяющий « сильную  руку, твердую власть и хозяина », и громогласный болтун, который легко обещает каждому поллитровку за 2 рубля, особые права  коренной  нации и каждой женщине вполне еще годящегося мужчину. Популизм, прикрываясь социально-политической аргументацией типа “мне народ доверил”, “воров — к ответу!”, “наш многострадальный русский народ”, всегда разрушает, а не создает, критикует внешние, лежащие на поверхности явления общественной жизни, но не понимает сложную взаимосвязь и противоречие этих проблем.

Теория и практика управления за последние годы особое внимание уделяют проблемам социологии массовых  коммуникаций (mass media) и основательно изучает процесс формирования общественных связей и отношений (рublic relations). Методы воздействия на общество, на коллектив интересуют сейчас не только политологов, но и руководителей предприятий, коммерсантов различного уровня, специалистов в области менеджмента и маркетинга. Особый интерес проявляется к организации и методам проведения массовых мероприятий от собрания коллектива до митинга. Даже проведение обычного общего собрания коллектива требует от руководителя особых дополнительных знаний и опыта, а выступление на митинге — одно из самых сложных испытаний для оратора.

Собрание подчиняется определенному порядку; здесь заметно влияние авторитета начальника, собравшиеся шумят, смеются, рассаживаясь по местам, некоторые переговариваются друг с другом, шутят. Самые мудрые садятся в задних рядах, считая, что собрание что-то вроде сиесты в конце напряженного рабочего дня и можно будет подремать или сбежать при возможности — словом, царит спокойная и благодушная атмосфера. Если не обсуждается какой-либо острый, задевающий интересы коллектива вопрос, то выступление на таком рядовом собрании для опытного оратора не составляет особого труда, хотя также требует специальной подготовки. Иное дело, если оратору предстоит выступать перед враждебно настроенной аудиторией, которая заранее готова отрицать любые аргументы и доводы, если они противоречат ее мнению. Выступающий должен быть готов к любой реакции такой аудитории: от ироничного скепсиса и враждебных выкриков до насилия, что уже, увы, не раз бывало в нашей истории.

Чем может помочь наука и искусство управления в такой сложной, экстремальной ситуации? Какой дать совет?’ Уклониться от выступления перед негативно настроенной аудиторией? Что ж, мудро. А если нельзя? Если честь, достоинство, благородные цели безоговорочно требуют проявить высокое мужество, иначе человек будет обречен на муки совести за свой трусливый поступок? А если уклониться от спора, согласиться на компромисс, найти альтернативный вариант и свое выступление построить на этой основе? Тогда кроме угрызений совести не миновать остракизма своих единомышленников, которые расценят такое поведение как предательство. Что ж, если нет других, менее рискованных вариантов, остается только принять вызов, выступить и сделать все, чтобы убедить слушателей в своей правоте. В этом случае полезно прислушаться к рекомендациям искусства управления, тем более что уже многие мыслители анализировали эту проблему. Суть этих рекомендаций сводится к следующему:

–  человек, рискнувший вступить в единоборство с враждебно настроенным коллективом, а тем более с толпой, должен четко понимать сложность своего положения, не надеяться на счастливую случайность, должен быть собранным, хладнокровным, жест - ко обуздать свои эмоции и, помня, что на карту поставлены его репутация и дело, которое отстаивает, обязан особенно тщательно продумать свое поведение на трибуне. Помнить об “эффекте первых фраз” и подготовить их, определить свое место на подиуме, позу, выражение лица, жестикуляцию и т. п.;

— заранее четко и лаконично сформулировать цель, т. е. ту идею, ради которой он выступает;

— по мере возможности  заранее изучить аудиторию, определить, кто является формальным или неформальным лидером оппозиции и в какой точке зала он находится. Знать и своих, пусть пока немногочисленных,  потенциальных союзников и, если это возможно, еще до своего выступления установить с ними неформальные контакты;

— подготовить ответы на возможные деловые и провокационные вопросы. Эти ответы должны быть профессионально четкими, убёдительными, поскольку люди крайне негативно реагируют на расплывчатые, обтекаемые ответы;

— несколько упростить свою речь, сделать её афористичной, чаще прибегать к знакомым основной массе людей речевым стандартам и стереотипам;       

— помнить, что разрядить обстановку наиболее успешно может даже не логика рассуждений, а эмоции, и особенно юмор;

— рекомендуется выступать не с трибуны и не за столом президиума, а выйти вперед, ближе к аудитории, выражая этим свое доверие к собравшимся, и говорить с чувством собственного достоинства и уверенности, “глаза в глаза”;

— стараться создать дискуссию среди собравшихся, т. е. расколоть их монолитное единство. И все-таки эти рекомендации применимы в первую очередь в том случае, когда оратор выступает на собрании, перед однородным по своему составу коллективом — собрание все-таки подчиняет определенным правилам и воле администратора, а вот толпа...

Толпа, даже охваченная в лучших традициях нашего времени плотным кольцом милиции с дубинками и щитами, войсками и танками, не всегда ведет себя послушно и верноподданно. Толпа, эта тысячеглавая гидра, не подчиняется законам привычной логики  и морали, это не арифметическая сумма личностей, а новое образование, новый организм, живущий по своим законам. У толпы много голов, но мало мозгов.

“...Впереди себя Пилат площади уже не увидел — ее съела толпа. Лишь только белый плащ с багряной подбивкой возник на высоте на каменном утёсе над краем человеческого моря, незрячему Пилату в уши ударила звуковая волна: «Га-а-а…» Она начала негромко, зародившись где-то вдали у гипподрома, потом стала громоподобной и, продержавшись несколько секунд, начала спадать. “Увидели меня”, — подумал прокуратор. Волна не дошла до низшей точки и неожиданно стала опять вырастать и, качаясь, поднялась выше первой, и на второй волне, как на морском валу вскипает пена, вскипел свист и отдельные, сквозь гром различимые женские стоны. “Это их ввели на помост, — подумал Пилат, — а стоны оттого, что задавили несколько женщин, когда толпа подалась вперед”. Он выждал некоторое время, зная, что никакою силой нельзя заставить умолкнуть толпу, пока она не выдохнет все, что накопилось у нее внутри, и не смолкнет сама. Пилат выкрикивал слова и в то же время слушал, как на смену гулу идет великая тишина. Он сделал еще одну паузу, задерживая имя, проверяя, все ли сказал, потому что знал, что мертвый город воскреснет после произнесения имени счастливца и никакие дальнейшие слова слышны быть не могут. И, раскатав букву “р” над молчавшим городом, он прокричал:

— Вар-Равван!

Тут ему показалось, что солнце, зазвенев, лопнуло над ним и залило огнем уши. В этом огне бушевал рев, визги, стоны, хохот и свист”.

Да, Булгаков прекрасно знал характер, повадки толпы, этого страшного монстра, и боялся ее. А вспомните толпу разъярённых женщин в “Жерминале” Э. Золя, несущих на шесте оторванные половые  органы их ненавистного врага. Вспомните бесконечные митинги после октябрьского переворота 1917 г., сколько людей погибло тогда под сапогами разъяренных толп, трагедию Ходынского поля, Трубную площадь во время похорон Сталина, нюрнбергские вакханалии нацистов. А массовую истерию фанатов эстрадных звезд, толпы футбольных болельщиков, панику при пожаре, процессии залитых кровью мусульманских фанатиков, экстаз массовых самосожжений русских раскольников...

Вот немного статистики, взятой только из омерзительной летописи “подвигов” футбольных болельщиков. В 1946 г. во время побоища на стадионе английского города Бостон погибло 33 человека, а более 500 получили ранения; 1961 г. — матч сборных Чили и Бразилии, убито 5 человек; 1964 г., Лима, матч Перу — Аргентина — убито 300 (!) человек и 500 ранено. Достаточно? Список можно было и продолжить, любопытно то, что социологические  опросы показали крайне низкий процент действительно компетентных знатоков футбола среди этих неистовствующих фанатов.

Толпа может сделать все, способна на массовый героизм (“на миру и смерть красна!”) и на изуверскую жестокость, если заставить работать скрытый механизм ее эмоций. Умело воздействуя на чувства толпы, внушая и многократно повторяя простые, ясные, хлестко сформулированные высокие или низменные идеи, страсти можно превратить в негодование, личную находчивость — в массовую трусость, трения — в недоверие, предрассудки — в ярость. Толпа иррациональна, она живет больше инстинктами, подражанием, верой, чем логикой. В толпе личность утрачивает чувство ответствённости, и если толпа достигла психологической общности, монолитности, то ее поведение будет обусловливаться стадным инстинктом и такими примитивными инстинктами социально- го поведения, как агрессивность, трусливое паническое бегство, приобретение любой ценой.

В работах Ф. Ницше, 3. Фрейда, Г. Лебона подчеркивается приверженность общества к незамысловатой триаде: вождь — элита массы (массы всегда ищут вождя, жизнь — воля к власти, все дурное — от слабости). Их многочисленные последователи хорошо овладели этой несложной формулой и боязливо-пренебрежительным отношением к массам. Ведь если толпа, как океан, становится грозной лишь во время бури, то в штиль она не имеет каких-либо прав и лишена воли к действию.

Степень воздействия на толпу зависит от мастерства оратора и от уровня культуры участников митинга, от тех идеалов, фетишей, символов, которыми восхищается большинство и которые вызывают наиболее яркие эмоции. Люди с невысокой культурой более внушаемы, охотно и безоговорочно следуют за понравившимся оратором, особенно если он говорит на языке их общения, пользуется их привычными стереотипами, штампами, и жаргоном, а не языком образованных, интеллигентных людей. Толпа чувствует себя особо сплоченной, монолитной, если людей объединяет что-то безусловно понятное всем, какой-то только ей присущий четкий признак, ясно разделяющий людей на своих и чужих, врагов. Этим примитивным штампом тысячелетиями пользуются националисты, религиозные фанатики всех мастей и партийные функционеры. Такой метод политической борьбы, как “популизм”, известен еще со времен Древнего Рима, когда римская знать искусно возбуждала толпу и, не жалея черной краски и несбыточных обещаний, натравливала ее на  власть имущих. При угрозе военных действий, политических катаклизмах или при стихийных бедствиях совершенно необходимо сплотить неорганизованную и, как правило, деморализованную массу людей и направить их энергию на выполнение целесообразных акций, применить жесткий принцип централизации управления, единоначалия. И самый верный способ добиться желаемого — не только взывать к коллективному разуму, а скорее и в первую очередь ориентироваться на эмоции, чувства людей.

Крайняя форма власти, господства толпы — охлократия (от греч. оhlоs — толпа), когда толпа не признает и не подчиняется нормам права и морали. Охлократия известна с древнейших времен, этой тяжелой болезнью переболели нее народы, ее рецидивы продолжают угрожать и современному обществу. Как только наступает кризис социально-политического строя общества, возникает угроза охлократии, отрицающей законы государства, институты власти и общественную мораль. Толпа, возглавляемая вождем, атаманом, “батькой”, охотно руководствуется примитивными лозунгами типа “Хватит пить кровушку народную!”, “Грабь награбленное!” и легко идет на погромы и массовое кровопролитие. Как бы историки ни пытались украсить образ Робина Гуда или Стеньки Разина, охлократия не меняет своей кровожадной сути. Хочется надеяться, что вечевой колокол России, веками будоражащий покой людей и призывающий на новые битвы, на нескончаемую борьбу, вскоре замолчит навсегда и воцарятся на нашей многострадальной земле мир и согласие.

5. Культура речи

Известный публицист и крупный ученый-юрист А. Ф. Кони говорил: “Нужно знать предмет, о котором говоришь, в точности и подробности, выяснив себе вполне его положительные и отрицательные свойства; нужно знать свой родной язык и уметь пользоваться его гибкостью, богатством и своеобразными оборотами”. Культура речи - единство многих составляющих: произношения, дикции, богатства словарного запаса, логической стройности, грамматической правильности и даже культуры жестов и мимики. Владеющий словом — владеет людьми. Казалось, безвозвратно ушли в прошлое шепелявые, косноязычные “лекторы по распространению”, что уже не  40 процентов, а много меньше “доцентов носят свои документы в портфелях” — нет, безжалостное издевательство над русским языком все еще продолжается. Многочисленные новые радиостанции и телевизионные студии предпочитают принимать на работу дикторов и приглашать на интервью лиц с явными дефектами речи. Кандидаты в депутаты, претенденты в президенты, вожди партий, союзов, ассоциаций и фракций объявили настоящий бой нашему великому, могучему и многострадальному языку. Коверкаются слова, произвольно ставятся ударения, широко применяются словечки воровского жаргона, а иногда и откровенная брань, простые, ясные русские слова заменяются без всякой нужды иностранными.

Велик соблазн привести бесконечные примеры этого языкового вандализма, доставшегося нам от сталинских времен, когда культурная, интеллигентная речь была несомненным признаком “социально чуждого элемента”.

Печально, когда филологи, грамотные,- образованные специалисты начинают авторитетно, профессионально закреплять и обосновывать весьма сомнительные языковые “находки”, — это уже грозный симптом. В 1995 г. вышла интересная и полезная книга Н. Н. Ивакиной “Культура судебной речи”, в которой, естественно, говорится о культуре речи и как образец этой культуры приводится такой пример: “Мудрый ответ дал академик И. П. Бардин на вопрос, как правильно говорить: километр или километр. “Когда как. На заседании президиума Академии - километр, иначе академик Виноградов морщиться будет. Ну, а на Новотульском заводе, конечно, километр, а то подумают, что зазнался Бардин”. Понравилось? Дело не в Бардине, он академик, у него заслуг, наград и работ целый километр, но автор борец за культуру речи?

Отвечая на вопрос, следует начать с обязательного “э-э-э”, а потом: “Видите ли...”, эти речевые странности — обязательны для культурной, интеллигентной речи той социальной прослойки, к которой причислял себя Васисуалий Лоханкин. Образованный человек не может обходиться простыми русскими словами, нужно как можно чаще заменять их иностранными. Совершенно неприлично говорить: цех не работает, нужно – не функционирует, перевозка кирпича – нет, транспортировка, двойственность переживаний – нет, амбивалентность!

Вестернизация коснулась не только всех видов искусства и сфер быта, но и языка, особенно официального и научного. Проверьте себя, какие из этих слов вам понятны: партисипативность, релевантность, аутплейсмент, коачинг, абсентеизм. Весьма обогатили русский язык представители таких особо интеллектуальных профессий, как спорт и эстрада: римейк, овертайм, хит-парад и т. п.

И чем больше в тексте неведомых терминов, чем сложнее, тяжелее конструкция фразы, тем более серьезной, классически строгой считается научная статья или доклад на солидном симпозиуме. “Видите ли, модель поведения не является прямым синонимом Поведенческой схемы, так же как Схематическое поведение нельзя назвать — в строгом смысле — антонимом Поведенческого схематизма”, — глубокомысленно изрекает герой С. Н. Паркинсона.

Но настоящим шедевром и недостижимой вершиной профессионального красноречия, вызывающим бессильную зависть и тщетный скрежет зубовный у всего ученого мира, является, несомненно, эпически-торжественный стиль научных медицинских трудов. “Показаниями к превентивной реваскуляризации головного мозга является гемодинамически значимый стеноз или патологическая извитость внутренней сонной артерии, наличие эмбологенной бляшки бифуркации сонной артерии со стенозом не менее 50%, критический стеноз или окклюзия подключичной артерии с  постоянным синдромом позвоночно-подключичного обкрадывания, гиподинамически значимый стеноз или окклюзия брахиоцефального ствола, гиподинамически значимое поражение позвоночной артерии при наличии клинической картины вертебробазилярной недостаточности” (журнал “Грудная и сердечно-сосудистая хирургия” №4. 1998 С. 34). Согласитесь, есть чему поучиться у этого масштабного, “гиподинамически значимого” пассажа многим математикам и социологам!

Казалось бы, что хорошо поставленная речь культурного человека не нуждается в языке жестов. Но многое зависит от национальной, интеллектуальной и культурной традиции того социума в котором сформировалась личность человека Жесты японского бизнесмена, буддийского монаха или арабского кочевника предельно лаконичны — и вспомните яростную, страстную жестикуляцию героев фильмов великого Федерико Феллини! Часто и в повседневной жизни можно наблюдать, как речь говорящего (даже по телефону!) постоянно дополняется гримасами, пожатием плеч, размахиванием рук, уж очень хочется человеку дать выход своим эмоциям, даже если они адресованы только телефонной трубке.

Бывают случаи, когда жест чрезвычайно выразителен и весомо дополняет слово. Вспоминается рассказ заслуженного, много повидавшего фронтовика, который был вызван вместе с группой военачальников к И. В. Сталину после сокрушительного поражения наших войск под Харьковом. Сталин пристально посмотрел в глаза неподвижно замершим военным, неторопливым жестом указал на них и тихо сказал: “Расстрелять...”, и не спеша дойдя до своего стола, добавил: “…нужно было бы вас”. Возвращайтесь на фронт и через неделю доложите о коренном переломе ситуации” Эта пауза и жест руки Сталина с зажатой между пальцами трубкой запомнились на всю жизнь…

Каждый может вспомнить хотя и не такие страшные, но весьма досадные случаи когда, спросив у встречного дорогу и доверяя его разъяснениям и энергичной жестикуляции, он двигался в совершенно неверном направлении. Помогли ли нам эти жесты?  Бить себя кулаком в грудь или по начальственному столу, жест “позвольте вам выйти вон”, лес раскачивающихся рук во время поп-концерта, суетливая жестикуляция во время теледиспутов — все это производит удручающее впечатление и свидетельствует о скудном словарном запасе, умственной лени и плохом воспитании.

Есть еще одна весьма деликатная тема для размышлений о культуре речи — “крепкие слова”, а проще — русский мат, пресловутая ненормативная лексика. Можно, конечно, не обсуждать эту проблему, сделать вид, что матерных слов в русском языке не существует, во всяком случае в советских энциклопедических словарях слово “мат” отсутствует, так как советский человек  “не применял” нецензурных слов, но все-таки иногда, в отдельных нетипичных случаях приходится слышать матерную брань. А уж если откровенно, то ругались и ругаются практически все: и старые и малые, мужчины и женщины, от забулдыги-пьяницы до рафинированного интеллигента. Может быть, это явление благословил еще В. И. Ленин, дав свое знаменитое определение интеллигенции, хотя лингвисты легко докажут древнее происхождение мата как наследия рюриковичей.

Особо страшное впечатление производит мат среди подростков, на молодежных вечеринках и в нежных устах милых девушек, хотя “неплохо” звучит он как в солдатских казармах, так и в беседах артистов и художников. Правда, “воспитанные”, культурные девушки, “из аристократок”, вместо известных слов часто употребляют выражения типа “бляха-муха”,  “блин горелый” или еще короче — “во блин!”. Теперь не принято говорить: “Я тебя люблю”, нужно выражаться современным языком — “Я тащусь от тебя”. Не следует ханжески причитать — ну и молодежь пошла! — всегда существовал этот молодежно-подростковый сленг. В 60—е годы школьники и студенты обращались друг к другу не иначе как “старик”, девушек называли “чувихи”, а потом и совсем непочтительно — “телки” и т. п. Но странно, когда взрослые дяди и тети на телеэкране, заигрывая с молодежью, употребляют словечки из подросткового лексикона.

Заключение

Какой же должна быть речь руководителя? Существуют разные, как ни странно, точки зрения. Приходилось слышать восторженно-одобрительное: “А наш генеральный, во мужик, так послал меня!”  А вот мнение весьма компетентного специалиста по практическому менеджменту [ “Некоторые руководители считают, что крепкое словцо никогда не лишне, оно, якобы помогает в любых случаях. В этом, конечно, есть известная доля правды. Однако по отношению к кому крепкое словцо выступает как стимулирующий фактор? Известно — только угодникам и безынициативным исполнителям. Людей самостоятельных, охваченных творческим порывом, крепкое словцо дезорганизует”. Вот так-то...

Есть, правда, еще одно мнение — никогда, ни при каких обстоятельствах, даже в мужских компаниях, за рюмкой водки, рассказывая анекдоты, нельзя применять матерные слова. Тем более на совещаниях, во время “разноса” нерадивого исполнителя, никогда! Размышляя об этом, вдумайтесь в буквальный смысл матерных слов... и пощадите наших матерей!

Высокая роль культуры речи, ораторского искусства в управлении обществом была ясна людям еще с древнейших времен. Замечательно говорил о могуществе оратора, владеющего “божественным даром” великий Цицерон (106 – 43 гг. до н.э.): “Он может безбоязненно пребывать даже среди вооруженных врагов, огражденный не только своим жезлом, сколько своим званием оратора; он может своим словом вызвать негодование сограждан и низвергнуть кару на виновного в преступлении и обмане, а невинного силой своего дарования спасти от суда и наказания; он способен побудить робкий и нерешительный народ к подвигу, способен вывести его из заблуждения, способен воспламенить против негодяев и унять ропот против достойных мужей; он умеет, наконец, одним своим словом и взволновать и успокоить любые людские страсти, когда этого требуют обстоятельства дела”

Жаль, что современные общественные деятели своим словом чаще всего могут лишь “вызывать негодование сограждан”...

Список литературы

2. Большаков А. С. Менеджмент: Золотые алгоритмы. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2001.

3. Большаков А. С. Менеджмент: Психология успеха. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2002

4. Большаков А. С. Менеджмент: Стратегия успеха. – СПб.: Издательский дом "Литера", 2002.

5. Веснин В. Р. Основы менеджмента: Учебник. – М.: Институт международного права и экономики. Издательство "Триада, Лтд", 1996.

6. Виханский О. С., Наумов А. И. Менеджмент: Учебник. – 3-е изд. – М.: Гардарики, 2000.

7. Глухов В. В. Менеджмент: Учебник. – СПб.: СпецЛит, 2000.

8. Кабушкин Н. И. Основы менеджмента: Учебное пособие. – 2-е издание. – М.: ТОО "Остожье"; Мн.: "Новое знание", 1999.

9. Кнорринг В. И. Теория, практика и искусство управления. Учебник. – М.: НОРМА, 2001.

10. Менеджмент: Учебник для вузов / М. М. Максимцов, А. В. Игнатьева, М. А. Комаров и др. – М.: Банки и биржи, ЮНИТИ, 1998.

11.  Мескон М. Х., Альберт М., Хедоури Ф. Основы менеджмента: Пер. с англ. – М.: "Дело ЛТД", 1994.

12. Ромашов О. В., Ромашова Л. О. Социология и психология управления. – М.: Издательство "Экзамен", 2002.