Русский коммунизм и революция (доклад)
Русская революция
универсалистична по своим принципам, как и всякая большая революция, она
совершалась под символикой интернационала, но она же и глубоко
национальна и национализуется все более и более по своим результатам.
Трудность суждений о коммунизме определяется именно его двойственным
характером, русским и международным. Только в России могла произойти
коммунистическая революция. Русский коммунизм должен
представляться людям Запада коммунизмом азиатским. И вряд ли такого
рода коммунистическая революция возможна в странах Западной Европы,
там, конечно, все будет по иному. Самый интернационализм русской
коммунистической революции - чисто русский, национальный. Я склонен
думать, что даже активное участие евреев в русском коммунизме очень
характерно для России и для русского народа.
Революции в
христианской истории всегда были судом над историческим христианством,
над христианами, над их изменой христианским заветам, над их искажением
христианства. Именно для христиан революция имеет смысл и им более всего
нужно его постигнуть, она есть вызов и напоминание христианам о
неосуществленной ими правде. Принятие истории есть принятие и революции,
принятие ее смысла, как катастрофической прерывности в судьбах греховного
мира. Отвержение всякого смысла революции неизбежно должно повести за
собой и отвержение истории. Но революция ужасна и жутка, она уродлива и
насильственна, как уродливо и насильственно рождение ребенка,
уродливы и насильственны муки рождающей матери, уродлив и подвержен насилию
рождающийся ребенок. Таково проклятие греховного мира. И на русской
революции, быть может больше, чем на всякой другой, лежит отсвет Апокалипсиса.
Смешны и жалки суждения о ней с точки зрения нормативной, с точки зрения
нормативной религии и морали, нормативного понимания права и хозяйства.
Озлобленность деятелей революции не может не отталкивать, но судить о ней
нельзя исключительно с точки зрения индивидуальной морали.
Бесспорно в русской
революции есть родовая черта всякой революции. Но есть также
единичная, однажды совершившаяся, оригинальная революция, она порождена
своеобразием русского исторического процесса и единственностью русской
интеллигенции. Нигде больше такой революции не будте. Коммунизм на Западе
есть другого рода явление. В первые годы революции рассказывали
легенду, сложившуюся в народной среде о большевизме и коммунизме. Для
народного сознания большевизм был русской народной революцией,
разливом буйной, народной стихии, коммунизм же пришел от инородцев, он
западный, не русский и он наложил на революционную народную стихию
гнет деспотической организации, выражаясь по ученому, он рационализировал
иррациональное. Это очень характерная легенда, свидетельствующая о
женственной природе русского народа, всегда подвергающейся изнасилованию
чуждым ей мужественным началом.
Народные массы были
дисциплинированы и организованы в стихии русской революции через
коммунистическую идею, через коммунистическую символику. В этом
бесспорная заслуга коммунизма перед русским государством России грозила
полная анархия, анархический распад, он был остановлен
коммунистической диктатурой, которая нашла лозунги, которым народ
согласился подчиниться. Церковь потеряла руководящую роль в народной жизни.
Подчиненное положение церкви в отношении к монархическому
государству, утеря соборного духа, низкий культурный уровень духовенства
- все это имело роковое значение. Не было организующей, духовной
силы. Христианство в России переживало глубокий кризис В коммунизме есть
здоровое, верное и вполне согласное с христианством понимание жизни каждого
человека, как служения сверх личной цели, как служения не себе, а
великому целому. Но эта верная идея искажается отрицанием самостоятельной
ценности и достоинства каждой человеческой личности, ее духовной свободы. В
коммунизме есть также верная идея, что человек призван в соединении с
другими людьми регулировать и организовывать социальную и космическую
жизнь. Но в русском коммунизме эта идея, нашедшая себе самое радикальное выражение
у христианского мыслителя Н. Федорова, приняла почти маниакальные
формы и превращает человека в орудие и средство революции. Все эти
извращения определяются не столько социально-экономической системой
коммунизма, сколько его ложным духом. Свобода духа отрицается не
экономикой, которая бессильна в отношении к духу, а духом же, духом враждебным
свободе. Воинствующий духоборческий материализм коммунизма есть явление
духа, а не материи, есть ложная направленность духа. Коммунистическая
экономика сама по себе может быть нейтральна. Это коммунистическая
религия, а не экономика, враждебна христианству, духу, свободе. Правда и
ложь так перемешены в коммунизме именно потому, что коммунизм есть не только
социальный феномен, но и феномен духовный. В идее бесклассового,
трудового общества, в котором каждый работает для других и для всех, для сверх
личной цели, не заключается отрицания Бога, духа, свободы и даже наоборот,
эта идея более согласна с христианством, чем идея, на которой
основано буржуазное капиталистическое общество. Но соединение этой идеи
с ложным миросозерцанием, отрицающим дух и свободу, ведет к роковым
результатам. Именно религиозный характер коммунизма, именно религия
коммунизма и делает его антирелигиозным и антихристианским.
Коммунистическое общество и государство претендуют быть тоталитарными.
Но это и есть основная ложь. Тоталитарным может быть шиль царство Божье,
царство кесаря всегда частично. Для коммунизма царство кесаря становится
царством Божьим, совершенно также как в германском национал-социализме, но лишь
более последовательно и радикально. И это то и вызывает неизбежность
духовной борьбы. Роковой ошибкой является придавать этой духовной борьбе
характер борьбы социальной, защищающей старое капиталистическое,
буржуазное общество или старый режим. Это и делает бессильной борьбу против
лжи коммунизма. Весь мир идет к ликвидации старых капиталистических обществ,
к преодолению духа их вдохновлявшего. Движение к социализму - к социализму
понимаемому в широком, не доктринерском смысле - есть мировое явление.
Этот мировой перелом к новому обществу, образ которого еще не ясен,
совершается через переходные стадии. Такой переходной стадией является
то, что называют связанным, регулированным, государственным
капитализмом. Это тяжелый процесс, сопровождающийся абсолютизацией
государства. В советской России этой стадии, которая не есть еще
социализм, очень благоприятствуют старые традиции абсолютного государства. В
том, что происходит в советской России, есть много элементарного,
элементарного цивилизирования рабоче-крестьянских масс, выходящих из состояния
безграмотности. В этом нет ничего специфически
коммунистического. Но
процесс цивилизирования совершается через замену для масс символики
религиозно-христианской, символикой марксистски-коммунистической.
Ненормальным, болезненным является то, что приобщение масс к цивилизации
происходит при совершенном разгроме старой русской интеллигенции.
Революция, о которой интеллигенция всегда мечтала, оказалась для нее
концом. Это определилось древним расколом русской истории, вековым расколом
интеллигенции и народа, а также бессовестной демагогией, через которую
победили русские коммунисты. Но это привело к тому, что оказался страшный
недостаток интеллигентских сил. Русский коммунизм, если взглянуть на
него глубже, в свете русской исторической судьбы, есть деформация
русской идеи, русского мессианизма и универсализма, русского искания
царства правды, русской идеи, принявшей в атмосфере войны и разложения
уродливые формы. Но русский коммунизм более связан с русскими традициями, чем
это обычно о нем думают, традициями не только хорошими, но и очень плохими.