О людях, что ушли недолюбив, не докурив последней папиросы…
“О людях, что ушли недолюбив, не докурив последней
папиросы…”
Молодые на войне и молодые о войне. Эта тема стала главной в
творчестве многих писателей и поэтов. Давид Самойлов говорит:
Как это было! Как совпало –
Война, беда, мечта и юность!
И это все в меня запало
И лишь потом во мне очнулось…
Сороковые, роковые.
Свинцовые, пороховые…
Война гуляет по России,
А мы такие молодые!
Сквозь десятилетия пробираются к нам поэты, погибшие в годы
Великой Отечественной Войны. Навеки они останутся девятнадцатилетними и
двадцатилетними. О трех поэтах-фронтовиках хочется рассказать, о их стихах, с
которыми я познакомилась недавно: Павел Коган, Михаил Кульчицкий, Николай
Майоров. Они оставили после себя стихотворных рассказ о своем поколении, о
своем времени:
Мы были всякими, любимыми,
Не очень умными подчас.
Мы наших девушек любили,
Ревнуя, мучаясь, горячась.
Мы были всякими…
Так писал о своем поколении Павел Коган. За время своей
короткой жизни он не увидел в печати ни одного стихотворения подписанного его
именем. Стихи поэта хранились в памяти друзей по жизни, по поэзии:
Они нас выдумают мудрых,
Мы будем строги и прямы,
Они прикрасят и припудрят,
Пробьемся мы!
Романтик – поэт предчувствовал и знал, что мы, сегодняшние,
будем сравнивать себя с ними:
И пусть я покажусь им узким
И их всесветность оскорблю,
Я – патриот. Я воздух русский,
Я землю русскую люблю…
Погиб Павел Коган в страдные дни сорок второго под
Новороссийском, возглавляя поиск разведчиков. В полный рост он пошел под пули,
так же как шел по жизни. Остались стихи к известной песне “Бригантина”:
“Надоело говорить и спорить, и любить усталые глаза…”
А вот как сказал о своем поколении другой поэт-боец Михаил
Кульчицкий:
Мы – мечтатели. Про глаза – озера.
Неповторимые мальчишеские бредни.
Мы последние с тобою фантазеры
До тоски, до берега, до смерти.
Кульчицкий учился в Харьковском университете и в Московском
литературном институте. Жил в общежитии, постоянно подрабатывал, а единственным
видом имущества была толстая бухгалтерская книга, куда Михаил Кульчицкий
записывал стихи. В декабре сорок второго, окончив военное училище, он уезжает
на фронт, где пишет стихотворение – признание о трудной работе на войне.
“Мечтатель, фантазер, лентяй-завистник!” – обращается поэт к
таким же молодым, мало что знавшим о войне:
Я раньше думал: лейтенант
Звучит “налейте нам”,
И, и знал топографию,
Он топает по гравию.
Война ж совсем не фейерверк,
А просто – трудная работа,
черна от пота –
вверх
Скользит по пахоте пехота.
И как Павел Коган, как поэты его поколения, Михаил Кульчицкий
понимает, что все невзгоды, все жертвы ради Родины:
Не до ордена.
Была бы Родина
С ежедневными Бородино.
Один из наиболее самобытных поэтов предвоенного поколения
Николай Майоров. Ему не приходилось искать себя и свою тему. Его поэтический
мир с самого начала был редко очерчен. Майоров увидел, как бы со стороны самого
себя и поколение, к которому принадлежал:
Мы были высоки, русоволосы.
Вы в книгах прочитаете как миф
О людях, что ушли недолюбив,
Не докурив последней папиросы.
… И как бы не давили память годы,
Нас не забудут потому вовек,
Что, всей планете делая погоду,
Мы в плоть одели слово “Человек”!
До войны поэт учился на историческом факультете МГУ и
одновременно посещал занятия литературного института. Осенью сорок первого ушел
добровольцем на фронт и погиб как и его собратья по перу. Оборвались молодые
жизни полные планов, мечтаний. Остались только поэтические строчки как
обращение к тем, ради кого они отдали свои жизни:
Мы все уставы знаем наизусть.
Что гибель нам? Мы даже смерти выше.
В могилах мы построились в отряд
Не думают, что мертвые не слышат,
Когда о них потомки говорят.