Анализ стихотворения М.Ю. Лермонтова "Дума"
М.Ю. Лермонтов «Дума»
«Дума» - стихотворение
зрелого Лермонтова, обнажающее общественно-духовный кризис последекабрьского
поколения. Оно замыкает предшествующие социальные, политические, нравственные
изыскания поэта и подводит итог прошлому душевному опыту, отражая бесцельность
жизнедеятельности лермонтовских современников. После «Думы» и других близких по
времени произведений поэта («И скучно и грустно», «Герой нашего времени», «Как
часто пестрою толпою окружен») в творчестве Лермонтова стали особенно заметны
поиски выхода из идейного кризиса. Поэтому «Дума» неразрывно связана как с
предшествующими ей («Монолог», «Он был рожден для счастья, для надежд»), так и
с последними стихотворениями, в которых наметилось внимательное наблюдение за
действительностью с намерением найти социальную и идеологическую опору.
Наиболее полно этот процесс выразился в «Родине», но прямое отношение к нему
имеют и «Соседка», «Завещание», «Памяти А.И. Одоевского» - в них прослеживается
неослабевающий интерес к противостоящей лирическому герою «толпе», образу
«простого человека».
Настроениям
«Думы» созвучна лирика декабристов после восстания, поэтов-любомудров, кружка
Н.В. Станкевича, философская проза романтиков.
Центральная идея
«Думы» - осуждение духовной апатии поколения, неспособного «угадать» свое
предназначение и найти высокие гражданские и нравственные идеалы. Именно она
определяет структуру стихотворения. Лермонтов делит «Думу» на части:
шестнадцатистишие, восьмистишие, двенадцатистишие и снова восьмистишие. В
первой строфе, осуждая свое поколение, поэт говорит нам о философских (5 и 9
стихи), психологических (10 стих), политических (11 стих) аспектах проблемы. Во
второй строфе поэт раскрывает причину упадка, обращаясь к прошлому, что
выражается в употреблении глаголов прошедшего времени по преимуществу (примеры).
В третьей строфе наличие глаголов настоящего времени (примеры)
определяет описание поэтом ситуации, сложившейся в годы его жизни. В четвертой
же Лермонтов приходит к мысли о будущем, ему важном мнении потомков о своем
поколении, даже если их отношение к нему будет отрицательным. Такую
противоречивость в мыслях поэта отражают и разнородные рифмы: прилагательные
рифмуются с местоимениями (примеры), существительные с прилагательными (примеры),
глаголы с существительными (примеры), наречия с прилагательными (примеры),
существительные с наречиями (примеры)
Кольцевая
композиция подчеркивает беспросветное будущее поколения («Его грядущее иль
пусто иль темно» - «И прах наш с строгостью судьи и гражданина / Потомок
оскорбит презрительным стихом...»). Мысль о бездействии поколения (единственное
действие - приближение к смерти), переданная в той или иной форме, оказывается
замкнутой. Глубокий элегизм поддержан падающим ритмом, создаваемым укороченными
стихами и последовательным уменьшением ударений в стихе - переходом от шести
стопного ямба к пяти и четырех стопному.
Личную трагедию
Лермонтов осмыслил и как трагедию поколения. Уже в первом стихе («Печально я
гляжу на наше поколенье!») лирический герой («Я») становится частью
«обличаемого» целого («наше»): все, что присуще поколению, присуще и
лирическому герою. Однако этому противостоит энергия отрицания лирическим
героем его поколения. Непокорность, непримиримость лирического героя
прорывается в резко оценочных эпитетах, осуждающих все поколение («Перед
опасностью – позорно малодушны,/ И перед властию - презренные рабы!»)
Лирический герой живет сразу
в двух сферах: он находится в круге поколения и одновременно выходит за его
пределы, осуждая своих современников. Двойной угол зрения автора проявляется в
следующем: лирический герой оценивает ситуацию и извне («Я гляжу»), и изнутри
(«на наше»). Лирический конфликт состоит в контрастном сочетании порыва к
борьбе и обреченности, чувства личной исключительности и переживания ее утраты.
В финале оба конфликта уступают место историческому конфликту: потомок
презрительно отвергает современное поколение. «Дума» становится «похоронной
песнью» поколению и самому себе как его части.
Так в
стихотворении «Дума» выразилась важная тенденция творчества зрелого
Лермонтова, когда потерянность поколения в исторической жизни сопровождается
ослаблением индивидуальности, личного начала, желания раствориться в поколении
(«Толпой угрюмою и скоро позабытый / Над миром мы пройдем без шума и следа»)
Снятие противопоставления
лирического героя и «толпы», характерного для романтизма, означает
переосмысление традиций. Поэтическая мысль «Думы» реализуется во внутреннем
движении от элегической интимности печального размышления к мрачному
трагическому обобщению, от высокой романтической ноты к скорбной и горькой
иронии. Рядом с традиционной лексикой психологической и гражданской лирики,
широко вводятся слова философского и эстетического содержания («познанье»,
«сомненье», «добру», «злу»), а также прозаизмы («не шевелят», «остаток»,
«касались»). Чем дальше развенчивается поколение, тем прозаичнее стиль, не
лишенный, однако, ораторского воодушевления, резких оценочно-экспрессивных
эпитетов. Характеристика поколения сопровождается все более крепнущими нотами
осуждения, чувствами горечи и насмешки, иронии и сарказма. Бытовая окраска
заключительных строф совпадает с наибольшей силой эмоционального осуждения.
Смена интонации и
сочетание в «Думе» различных стилистических пластов обусловили своеобразие
жанровой формы, отличной как от «унылой» элегии, так и от высокой
обличительной сатиры. Совмещение философско-элегической медитации с иронией
превращает стихотворение в «социальную элегию» - форму, специфическую для
Лермонтова: «социальная элегия» поэта вбирает в себя нравственные,
исторический, философические, политические стороны жизни «поколенья» в их
психологическом преломлении. Равнодушие к добру и злу, осмысление высоких
страстей, неспособность к жертве, иссушение ума наукой, малодушие перед опасностью,
«угрюмость» и историческая никчемность, бесславие - все духовные муки и пороки
поколенья восходят к скепсису, неверию, «бремени познанья и сомненья».
Лермонтов не усматривает в сомнении и отрицании ни положительных ценностей, ни
пути к истине. Позиция его в «Думе» такова: сомнение и отрицание бессильны и
бесплодны, как и лучшие порывы души, не приводящие к каким-либо позитивным
результатам («зарытый скупостью и бесполезный клад»), что и становится духовной
бедой поколения.
Современники были
потрясены тонами стихотворения, писали о лирическом «вопле», стоне души, об
обличении в нем «черной стороны нашего века» и не могли не признать суровой и
беспощадной, хотя и лиричной правды, заключенной в нем (В.Г. Белинский, В.Н
Майков, Герцен)
Несмотря на
голоса критиков, отметивших в «Думе» неосновательность субъективной оценки
всего поколения, стихотворение вызвало громкий общественный резонанс, заставив
«многих вздрогнуть». «Дума» создала в русской лирике особую жанровую
традиционную социальной элегии, проникнутой глубоким трагизмом, в которой поэт
осуждает свое поколение при отождествлении себя с ними.