Концепция индустриального общества в контексте теории постиндустриализма
Концепция индустриального общества в контексте теории
постиндустриализма
Рахманова Ю.В.
Франк
Вебстер (Frank Webster) рассматривает теорию информационного общества как
результирующую и включающую в себя как минимум две группы теорий. К первой
группе он относит теории, которые считают современное информационное общество
исторически уникальным явлением, то есть качественно отличающимся от всех
предыдущих форм существования общества. Это: теории постиндустриального
общества (Д.Белл и др.); постмодернистские теории об обществе и культуре
(Лиотар, Бодрийяр, Джеймсон, Постер, Бауман); теории о гибкой
(приспосабливающейся) специализации (flexible specialisation) (Пьер и Забель,
Хершхорн); теории, подчеркивающие информациональный тип развития (М.Кастельс).
Вторая
группа теорий хотя и признает, что информация имеет ключевое значение для
современного мира, но считает, что утверждения о революционном отличии
нынешнего этапа развития человечества от всех предшествующих, не имеют под
собой оснований. Этот взгляд на современное общество объединяет пять
направлений: неомарксизм; теория регулирования; гибкое накопление; теории,
анализирующие национальное государство; теории, построенные на понятии
"общественная сфера" (public sphere - Хабермас). (Источник: Sam Inkinen. On "Homo Symbolicus"
and the Media Society // The integrated Media Machine: A Theoretical Framework
// ed. By Mauri Yla-Kotola, Juha Syoranta, Sam Inkinen & Jari Rinne. Helsinki
University of Lapland, 1999, p. 41).
Я
считаю, что при всей логичности приведенной выше теоретической системы нельзя
принять такую позицию автора. Не вызывает сомнений влияние основных
теоретических концепций на теорию информационного общества, но в то же время
неправомерно включать все эти теории в концепцию информационного общества.
Такой прием приводит к "размыванию" методологических принципов
создаваемого подхода и тем самым снижает его эвристическую ценность.
Противоречия, существующие между различными подходами, которые, по мнению
Вебстера, входят в единое целое под названием "концепция информационного
общества", неизбежно будут разрушать изнутри и тормозить развитие данной
концепции.
Термин
информационное общество был предложен в начале 60-х гг. (Ф.Махлуп, США и
Т.Умесая, Япония), но глубину и определенность это понятие получило только с
развитием теории постиндустриализма. Поэтому В.Л.Иноземцев справедливо
предлагает рассматривать теорию информационного общества как одно из
направлений постиндустриализма (Новая постиндустриальная волна на Западе.
Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 39).
Есть
и другие подходы к пониманию взаимоотношений постиндустриального и
информационного общества и теорий, их описывающих. Так, например, А,Кинг и
Б.Шнайдер в своем докладе Римского клуба (А.Кинг, Б.Шнайдер. Первая глобальная
революция. Доклад Римского клуба. М.: Прогресс-Пангея, 1991. С. 101) фактически
отождествляют эти два понятия. Нельзя сказать, что в таком подходе содержится
какое-либо логическое противоречие: Д.Белл, рассматривая периодизацию истории в
рамках своей концепции, говорил, что хотя определенные периоды и могут быть
выделены, строгих границ между ними быть не может, так как
"постиндустриальные тенденции не замещают предшествующие общественные
формы как "стадии" социальной эволюции. Они часто сосуществуют,
углубляя комплексность общества и природу социальной структуры". (Цит. по:
Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология/Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia,
1999. С.26-27). Соответственно, если выделять информационное общество как
определенную историческую стадию, то можно говорить как о ее вписанности в
постиндустриальное общество, так и постепенном надстраивании над ним.
Таким
образом, рассматривая концепции информационного общества, необходимо
остановиться на значении теории постиндустриального общества для западной
социологической мысли.
Во-первых,
нельзя не согласиться с мнением В.Л.Иноземцева (Новая постиндустриальная волна
на Западе. Антология/Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 55), что на
сегодняшний день нет работ масштаба Д.Белла (М.Кастельс, который мог бы
претендовать на роль нового оракула, работает в русле концепции
постиндустриального общества). Поэтому рано говорить о возникновении новой глобальной
парадигмы в социологии, теоретические поиски ведутся лишь в направлении
уточнения и детализации теории постиндустриального общества. Одним из таких
направлений поиска и является теория информационного общества.
Во-вторых,
ведущая роль теории постиндустриального общества обусловлена следующим:
1)
данная концепция содержит в себе и социо-философские, и прикладные моменты;
2)
Беллу удалось предвидеть второстепенность и недолговечность такого казалось
незыблемого методологического приема, как деление обществ на капиталистические
и социалистические; (Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под
ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С. 4-5)
3)
концепция дает достаточно широкие возможности для исследований, не ограничивая
ученых жесткими постулатами как, например, марксистская теория;
4)
концепция современна, то есть не требует серьезных методологических усилий для
"продолжения", точнее говоря, использования ее положений при описании
современного общества.
В
задачи данной статьи не входит последовательное изложение теории
постиндустриального общества, я остановлюсь лишь на некоторых вопросах
взаимоотношения теории постиндустриального общества и концепции информационного
общества, обозначу те методологические посылки теории постиндустриального
общества, которые важны для рассмотрения некоторых аспектов функционирования
общества информационного.
Итак,
определение постиндустриального общества, предложенное Д.Беллом:
"Постиндустриальное общество определяется как общество, в экономике
которого приоритет перешел от преимущественного производства товаров к
производству услуг, проведению исследований, организации системы образования и
повышению качества жизни; в котором класс технических специалистов стал
основной профессиональной группой и, что самое важное, в котором внедрение
нововведений... все в большей степени стало зависеть от достижений
теоретического знания... Постиндустриальное общество... предполагает
возникновение нового класса, представители которого на политическом уровне
выступают в качестве консультантов, экспертов или технократов" (Цит. по:
Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева.
М.:Academia, 1999. с. 27). Конкретизировав понятие "услуга" как
"услуга по предоставлению, распространению, хранению и использованию
информации", мы получаем определение информационного общества.
Как
известно, развитие научного знания циклично: бывают периоды прорывов и периоды
относительного затишья. Появление первых концепций информационного общества
можно отнести как раз ко второму периоду: к 80-х гг. пик интереса к теории
постиндустриального общества прошел, ученые, не претендуя на создание столь же
глобальных концепций, "отвлеклись на частные вопросы", в том числе и
на конкретизацию теории информационного общества.
Описывая
постиндустриальное общество, Д.Белл отмечает, что основным производственным
ресурсом является информация. М.Кастельс в рамках информационно-технологической
парадигмы уточняет, что информация - это сырье, а под технологией в рамках
данной парадигмы понимается прежде всего "технология для воздействия на
информацию, а не просто информация, предназначенная для воздействия на
технологию, как было в случае предшествующих технологических революций"
(М.Кастельс. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. М., 2000, с.
77). Данная методологическая посылка оказалась весьма важной для последующего
формирования теории информационного общества. В частности, особое внимание
уделялось вопросам производительного и непроизводительного труда, месте
информации в современном производственном процессе, в конечном счете, вопрос о
ценности, а значит и определении рыночной стоимости той или иной информации.
Уточнение данного вопроса пошло по направлению разграничения таких понятий как
информация и знание, информация и коммуникация, а также рассмотрения такой
глобальной тенденции современной жизни, как виртуализация (Подр. см.:
Д.В.Иванов. Виртуализация общества. - СПб.: "Петербургское
востоковедение", 2000.)
А.И.Ракитов,
подыскивая максимально точный русскоязычный эквивалент понятию
"knowledge-based society", рассматривает последнее как усиленный
вариант понятия информационное общество, подчеркивая особое значение знаний,
как наиболее ценной формы информации (А.И.Ракитов. Философия компьютерной
революции. М.: Политиздат, 1991. С. 31). Таким образом, задан вектор
дальнейшего уточнения понятия информационное общество. Это прежде всего работа
с такими терминами, как "информация", "знание",
"данные".
Итак,
информация и знание. Отождествление понятий ведет к неправильной трактовке
базовых ценностей информационного общества: далеко не каждая информация
представляет ценность, более того, наблюдаются эффекты
"замусоривания" коммуникационных каналов; противоречивость информации
дезориентирует личность, социальные группы и общество в целом; огромное
количество информации ведет к невозможности ее воспринять и усвоить. Данная
проблема точно определена Э.Гидденсом: современное знание не дает уверенности.
"Мы живем в мире, который целиком сконструирован через рефлексивно
примененное знание, и мы никогда не можем быть уверены, что любой его элемент
не будет пересмотрен" (Э.Гидденс. Последствия модернити // Новая
постиндустриальная волна на Западе. Антология / Под ред. Л.Иноземцева.
М.:Academia, 1999. С.105-106). Продолжая эту мысль, Э.Гидденс пишет: "мы
обнаружили, что ничего нельзя знать наверняка, поскольку стала очевидной
ненадежность всех прежних "оснований" эпистемологии;
"история" лишилась телеологии, и, следовательно, никакую версию
"прогресса" нельзя убедительно защищать; возникла новая социальная и
политическая реальность, в которой на первое место выдвинулись проблемы защиты
окружающей среды и, возможно, новых общественных движений вообще".
(Э.Гидденс. Последствия модернити // Новая постиндустриальная волна на Западе.
Антология / Под ред. Л.Иноземцева. М.:Academia, 1999. С 110). Своеобразный
"золотой век рациональности" уже пройден, что делает перспективы
общественного развития/изменения крайне туманными, не поддающимися ни контролю,
ни прогнозированию в глобальном масштабе.
Говоря
о доступности информации, нельзя автоматически делать вывод и о более широком
распространении знаний. Знание можно рассматривать как концентрированную,
проверенную логикой, теорией и эмпирией информацию. Доступность же большого
объема информации для больших групп людей связано, в основном, с возросшими
возможностями коммуникации. Но коммуникация - это средство донести информацию,
в том числе и знание. Широкие возможности по применению этого средства делают
крайне соблазнительной перспективу максимально использовать каналы
коммуникации. При таком подходе, как правило, страдает качество информации.
На
мой взгляд, наиболее четко и последовательно взаимоотношения понятий
"информация" и "знание" рассмотрены Ракитовым (А.И.Ракитов.
Философия компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991):
"Лишь
информация, прошедшая ряд преобразований и выраженная, зафиксированная и
функционирующая в особых символических знаковых системах - языках, может
рассматриваться как знание" (с.157).
"знания
- это не вещь, не процесс, а некая особая система отношений, включающая
отношения между знаками и внезнаковыми феноменами, знаками и деятельностью и,
наконец, отношения между различными знаковыми конструкциями" (с.161).
Ряд
ученых, описывая современную эпоху, используют понятия информатизация (Ракитов,
Нора, Минк) и датизация (Штайнмюллер) (подр. см. Информационная технология и
информатизация современного общества. Сводный реферат. М., 1989).
Возможно,
корректнее современное общество было бы называть не информационным, а обществом
данных. Данные же - "это результат языковой фиксации единичного
наблюдения, эксперимента, факта или ситуации". (А.И.Ракитов. Философия
компьютерной революции. М.: Политиздат, 1991. с. 163). Логика взаимоотношений
понятий знание и данные описывается следующим образом: "...для того, чтобы
данное, содержащее объективную информацию, могло быть использовано человеком,
оно должно быть включено в контекст знаний, определенным образом соотнесено с
ними, и только в этом случае оно может эффективно использоваться как фактор деятельности
или получения новой информации (Там же, с.163-164).
Наконец,
М.Кастельс предлагает провести аналитическое разграничение между понятиями
информационное общество и информациональное общество. Необходимость такого
деления он объясняет тем, что понятие информационное общество подчеркивает роль
информации в обществе, но, строго говоря, информация (понимаемая как передача
знаний) имела важное значение во всех обществах, включая и средневековую
Европу. Термин же информациональное "указывает на атрибут специфической
формы социальной организации, в которой благодаря новым технологическим
условиям, возникающим в данный исторический период, генерирование, обработка и
передача информации стали фундаментальными источниками производительности и
власти" (М.Кастельс. Информационная эпоха: экономика, общество и культура.
М., 2000, с. 42-43). Правомерность и даже необходимость введения понятия
информациональное общество М.Кастельс обосновывает, приводя аналогичное
разграничение понятий промышленное общество и индустриальное общество:
индустриальное общество не просто общество, где есть индустрия, но общество,
где социальные и технологические формы социальной организации пронизывают все
сферы деятельности - от экономики до повседневной жизни. Таким образом, М.Кастельс
еще раз подтверждает продуктивность построения концепции информационного
(информационального) общества на базе теории постиндустриализма.
Список литературы
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://polit.mezhdunarodnik.ru/