Проблемы судебной практики по делам о кражах из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем
Проблемы судебной практики по делам о кражах из
одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем (пункт «г»
части 2 статьи 158 УК РФ)
Ю.Ю. Уланова, судья Псковского областного суда
Совершение
кражи из одежды, сумки или другой ручной клади, находившихся при потерпевшем. В
качестве квалифицирующего данный признак введен в состав этого преступления
Федеральным законом от 8 декабря 2003 г. «О внесении изменений и дополнений в
Уголовный кодекс Российской Федерации».[1] Выделение данного обстоятельства в
самостоятельный признак состава обусловлено, как справедливо отмечают ученые,
высоким «профессионализмом» лиц и их особой дерзостью, что значительно повышает
общественную опасность таких хищений.[2]
В.П.
Верин указывает, что этот квалифицирующий признак выделен в связи с
распространенностью карманных краж,[3] поскольку это один из наиболее латентных
и нераскрываемых видов преступлений.
Действительно,
для совершения карманной кражи или кражи из сумки или ручной клади, которые
находятся при потерпевшем, от виновного требуются, во-первых, определенные
человеческие качества: наблюдательность, быстрота реакции, дерзость, знание
психологии, во-вторых, владение специальными приемами и навыками. Кроме того,
совершение такого преступления предполагает и подготовительные действия
(подыскание соучастника для «сброса» похищенного кошелька, выбор места
совершения преступления (как правило, это общественный транспорт в часы «пик»),
выбор «жертвы».
Следует
отметить, что специальная или повышенная ответственность за совершение подобных
краж предусмотрена и уголовным законодательством других государств. Например, в
законодательстве некоторых штатов США в качестве самостоятельного преступления
выделена карманная кража; по УК Франции совершенной при отягчающих
обстоятельствах является (в том числе) кража в общественном транспорте или на
остановке; согласно уголовному праву Италии одним из отягчающих кражу
обстоятельств является «совершение деяния в отношении багажа лиц, проезжающих
на любом виде транспорта, на станциях, на лестницах и платформах, в гостиницах,
а также в местах, предназначенных для приема пищи и напитков».[4]
Однако
в судебной практике по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ квалифицируются кражи,
совершенные и при других обстоятельствах. Так, обобщение судебной практики по
делам о кражах по Псковской области за I полугодие 2006 г. показало, что из
1280 краж, по которым постановлены обвинительные приговоры, 14 квалифицированы
по п. «г» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Из этого количества половина краж -7 совершены
виновными путем изъятия имущества из карманов спящего потерпевшего.
С
таким подходом согласиться трудно. Как отмечалось выше, специальный
квалифицирующий признак этого преступления — совершение кражи из одежды, сумки
или другой ручной клади — введен в первую очередь с целью борьбы с
профессиональной преступной деятельностью, поскольку совершение этого
преступления в присутствии, как правило, большого количества людей, в
общественном месте, у потерпевшего, который в любой момент может обнаружить и
пресечь действия вора, свидетельствует о повышенной общественной опасности
таких действий. Хищение имущества у человека, находящегося по какой-либо
причине в беспомощном состоянии (не обусловленном действиями самого виновного),
на наш взгляд, существенно отличается как характером, так и более низкой
степенью общественной опасности.
Представляется,
что формальное нахождение имущества в кармане, сумке или ручной клади у
потерпевшего, который в силу своего состояния, обусловленного, в частности,
сном, сильным опьянением, не контролирует сохранность своего имущества и лишен
возможности обнаружить и пресечь действия вора, не должно влиять на
квалификацию действий виновного, поскольку эти обстоятельства используются для
облегченного изъятия имущества и не требуют специальных навыков.
Кроме
того, представляется, что данный квалифицирующий признак не может вменяться при
хищении имущества из одежды, сумки, ручной клади, находившихся при потерпевшем
в тех случаях, когда такие действия сопряжены с незаконным проникновением в
жилище. Например, приговором Псковского районного суда Белявский был осужден по
ч. 3 ст. 158 УК РФ. Судом было установлено, что Белявский в течение дня
употреблял спиртное с потерпевшим на даче последнего, а ночью вернулся в дом
потерпевшего и, воспользовавшись его сном, похитил из кармана надетых брюк
мобильный телефон и ключи от автомобиля.
Действия
Белявского были квалифицированы органами следствия и судом по ч. 3 ст. 158 УК
РФ как кража из одежды потерпевшего с незаконным проникновением в жилище. На
наш взгляд, такая правовая оценка является не совсем обоснованной. Доминирующим
квалифицирующим признаком такой кражи является незаконное проникновение в
жилище. Умысел виновного направлен на кражу именно из жилища, независимо от
того места, где хранится имущество — в кармане потерпевшего или в любом другом
месте этого дома. Следует признать, что жилище — это место хранения похищаемого
имущества, не определяющее дифференциацию квалифицирующих признаков кражи. В
качестве аналогии можно привести, например кражу из сейфа, являющегося
хранилищем, но находящегося в квартире. Очевидно, что виновному в этом случае
будет вменяться только признак незаконного проникновения в жилище, без признака
проникновения в хранилище.
Из
изложенного следует, что не во всех случаях при хищении из одежды, сумки,
ручной клади, находящихся при потерпевшем, действия виновного должны
квалифицироваться с указанием на квалифицирующий признак, предусмотренный п.
«г» ч. 2 ст. 158 УК РФ. Представляется, что определяющим криминализацию
«карманных» краж наряду с указанными признаками должно стать и место совершения
преступления — это общественный транспорт, общественные заведения (вокзал,
кафе, рестораны) и другие общественные места (рынок), где такие кражи наиболее
распространены.
На
наш взгляд, изложенные позиции должны найти отражение в соответствующих
комментариях и разъяснениях Верховного Суда РФ.
Список литературы
[1]
Как отмечает Г.Н. Борзенков, формулировка этого признака воспроизводит
определение карманной кражи в ст. 240 Модельного уголовного кодекса для
государств — участников СНГ. См.: Российское уголовное право. В 2 т. Т. 2. Особенная
часть / под ред. Г.Н. Борзенкова, Л.В. Иногамовой-Хегай. М., 2003. С. 230.
[2]
Борзенков Г.Н.. Там же; Лопашенко Н.А. Преступления против собственности. М.,
2005. С. 75.
[3]
Научно-практическое пособие по применению УК РФ / под ред. В.М. Лебедева. М.,
2005. С. 403 (автор комментария — Верин В.П.).
[4]
Уголовное право зарубежных государств. Особенная часть / под ред. И.Я.
Козочкина. М., 2004. С. 140—141; 272; 410—411.
Для
подготовки данной работы были использованы материалы с сайта http://www.lawfirm.ru/