Философские воззрения Никколо Макиавелли
Министерство образования и науки РФ
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
Иркутский государственный педагогический университет
РЕФЕРАТ
ФИЛОСОФСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ
НИККОЛО МАКИАВЕЛЛИ
Выполнил:
аспирант кафедры всемирной истории
Гавриков Алексей Александрович
Научный руководитель:
д.и.н., профессор Кузьмин Ю.В.
Иркутск 2005
Содержание
Введение…………………………………………………………………3
Глава 1.
Биографический очерк ………………………………………..6
Глава 2. Мораль и
нравственность……………………………………..9
Глава 3.
Человек………………………………………………………..12
Глава 4.
Государство…………………………………………………...15
Глава 5.
Религия………………………………………………………..19
Российская
история по Макиавелли (вместо заключения)………….21
Литература……………………………………………………………..22
Введение
«И поныне, когда
иностранец хочет сделать Италии комплимент, он называет ее родиной Данте и
Савонаролы, а о Макиавелли умалчивает»,– с сожалением писал один из
исследователей жизни и творчества Никколо Макиавелли (1469-1527)[1].
Действительно,
достаточно не много найдется в мировой истории и философии деятелей, оценки
которых отличались бы такой противоречивостью. «Умалчивание» имени Макиавелли
вовсе не связано с тем, что все относятся к нему однозначно отрицательно.
Просто, «делая комплимент Италии», люди руководствуются принципом: «если
сомневаешься, лучше промолчать».
Творчество
Макиавелли вот уже пять веков анализируется и трактуется множеством
исследователей разных поколений, однако единого мнения о нем до сих пор не сложилось.
Так, «мы встречаемся с его осуждением у таких крупных мыслителей того времени
[эпохи Возрождения. – А.А.Г.], как Жан Боден и Томмазо Кампанелла»[2]. Наряду с этим, чуть позднее,
«Гегель одним из первых» заговорил «о несостоятельности критики Макиавелли»[3]. «В целом как представители
германского историзма, так и историки либерально-католического направления в
Италии (Каиту, Бальбо, Джоберти), которые главенствовали в XIX в., колебались
между осуждением политического «имморализма» Макиавелли… и его оправданием как
патриота и нравственной личности. Гениальным исключением из этого правила
явился Де Санктис…»[4].
Именно его слова были процитированы в начале настоящей работы. Он рассматривал
творчество Макиавелли в качестве продукта той эпохи, когда довелось жить
выдающемуся мыслителю. Трактовка идей политика, философа и писателя, каковым
был Н. Макиавелли, не представляется возможной в отрыве от исторической
действительности, современником которой он был. Именно об этом впервые сказал
Де Санктис.
Среди достоинств
трудов Макиавелли многие исследователи отмечают связь их с практикой, жизненным
опытом. Он не строил идеальных моделей государства (как, например, Платон в
свое время), а лишь предлагал практические советы по наведению порядка в
государствах уже существующих. Де Санктис объясняет это просто: «Воображение
отсутствует, зато ума – изобилие»[5].
Однако, подобная трактовка не совсем справедлива. Просто Макиавелли не был
теоретиком – в его задачи не входило что-то придумывать. Подписывая свои
«подарок» (трактат «Государь») Лорецо деи Медичи, он отмечал следующее: «Я же…
не нашел среди того, чем владею, ничего более дорогого и более ценного, нежели
познания мои в том, что касается деяний великих людей, приобретенные мною
многолетним опытом в делах настоящих и непрестанным изучением дел минувших»[6].
Интерес
представляют и цели, которые ставил перед собой мыслитель, принимаясь за
создание «Государя» и «Рассуждений о первой декаде Тита Ливия». По этому поводу
также пока не сложилось единой точки зрения. «Не случайно, – по мнению
современного исследователя М. Юсима, – главные политические сочинения
Макиавелли – «Государь» и «Рассуждения о первых десяти книгах Тита Ливия» –
написаны им в начальный период изгнания (1513-1516), когда все помыслы автора
были обращены к текущей политике и когда он питал надежды в скором времени
вернуться к политической деятельности»[7].
Иначе полагают авторы электронной энциклопедии «Кругосвет»: «Государь –
труд догматика, а не эмпирика; еще менее это сочинение человека, претендующего
на получение должности (как часто полагали). Это не холодный призыв к
деспотизму, но книга, проникнутая высоким чувством (несмотря на рассудочность
изложения), негодованием и страстью»[8].
«Трудно дать
оценку произведениям Макиавелли, прежде всего из-за сложности его личности и
неоднозначности идей, до сих пор вызывающих самые разноречивые толкования.
Перед нами интеллектуально одаренный человек, необычайно проницательный
наблюдатель, обладавший редкой интуицией. Он был способен к глубокому чувству и
преданности, исключительно честен и трудолюбив, а его сочинения обнаруживают
любовь к радостям жизни и живое чувство юмора, впрочем, обычно горькое. И все
же имя Макиавелли часто употребляется как синоним предательства, коварства и
политического аморализма»[9].
Последнее во многом связано с двумя моментами. В Новое время репутация
Макиавелли «покоилась на плохом знании самих его книг»[10], а в наши дни она слишком
тесно ассоциируется с личностями целого ряда политических деятелей, которые
громко произнося имя выдающегося мыслителя, «подгоняли его идеи под себя».
Таковыми были Муссолини, Сталин и ряд других.
Глава 1.
Биографический очерк
Один из
величайших мыслителей эпохи Возрождения – Макиавелли Никколо ди Бернардо –
родился «3 мая 1469 во Флоренции»[11].
Он был вторым сыном в семье нотариуса. «Родители Макиавелли, хотя и
принадлежали к древнему тосканскому роду, были людьми весьма скромного
достатка»[12].
Мальчик рос в атмосфере «золотого века» Флоренции при режиме Лоренцо Медичи. О
детстве его известно немного.
«… доходы семьи
были самыми скромными и не позволили юному Никколо получить университетское
образование. Но выросший в кругу флорентийской гуманистической интеллигенции,
он достаточно хорошо изучил латынь, чтобы свободно читать древних авторов. С
юных лет преимущественный интерес к политике, к современной политической жизни
определил и круг его чтения – это прежде всего творения историков классической
древности, воспринимаемые… в качестве материала для политического анализа…»[13].«Из его сочинений явствует,
что он был проницательным наблюдателем политических событий своего времени;
наиболее значительными из них было вторжение в Италию в 1494 короля Франции
Карла VIII, изгнание семейства Медичи из Флоренции и установление республики,
вначале под управлением Джироламо Савонаролы»[14].
«В 1498
Макиавелли был принят на службу секретарем во вторую канцелярию, Коллегию
Десяти и магистратуру Синьории – посты, на которые он с неизменным успехом
избирался вплоть до 1512. Макиавелли посвятил всего себя… службе. В 1506
добавил к множеству своих обязанностей работу по организации флорентийской
милиции (Ordinanza) и контролирующего ее деятельность Совета Девяти,
учрежденного, в немалой степени, по его настоянию»[15].
«Макиавелли был
близок к главе республики, великому гонфалоньеру Флоренции Пьеро Содерини, и
хотя не имел полномочий вести переговоры и принимать решения, миссии, которые
ему поручались, часто носили деликатный характер и были весьма важными. Среди
них следует отметить посольства к нескольким королевским дворам. В 1500 Макиавелли
прибыл ко двору короля Франции Людовика XII, чтобы обсудить условия помощи в
продолжение войны с отпавшей от Флоренции мятежной Пизой. Дважды находился при
дворе Чезаре Борджа, в Урбино и Имоле (1502), чтобы оставаться в курсе действий
герцога Романьи, возросшая власть которого беспокоила флорентийцев. В Риме в
1503 наблюдал за выборами нового папы (Юлия II), а, находясь при дворе
императора Священной Римской империи Максимилиана I в 1507, обсуждал размеры
флорентийской дани. Активно участвовал и во многих других событиях того
времени»[16].
В этот период
своей жизни Макиавелли приобрел опыт и знание политических институтов и
человеческой психологии, на которых основываются его сочинения. «В его докладах
и письмах того времени можно обнаружить большинство идей, которые он
впоследствии развивал и которым придал более отточенную форму»[17]. Следует отметить, что
внешнеполитическая обстановка, сложившаяся вокруг Флоренции в то время не
вызывала у молодого дипломата радужных впечатлений. Ему свойственно чувство
глубокой горечи за свою страну (Италию в целом и Флоренцию в частности):
«свобода и независимость родины – вот что волновало Макиавелли»[18].
«Его собственная
карьера пошатнулась в 1512, когда Флоренция потерпела поражение от Священной
лиги, образованной Юлием II против французов в союзе с Испанией. Медичи
вернулись к власти, и Макиавелли был вынужден покинуть государственную службу.
За ним следили, он был заключен в тюрьму по обвинению в заговоре против Медичи
в 1513, его пытали веревкой. В конце концов, Макиавелли удалился в
унаследованное от отца скромное поместье Альбергаччо в Перкуссине близ
Сан-Кашано по дороге в Рим»[19].
В ссылке Никколо Макиавелли, преимущественно, «занимался литературным
творчеством»[20].
«Макиавелли написал в этот период работы значительной литературной и
исторической ценности. Главный шедевр – Государь (Il Principe),
блестящий и широко известный трактат, написанный в основном в 1513 (издан
посмертно в 1532). Первоначально автор озаглавил книгу О княжествах (De
Principatibus) и посвятил ее Джулиано Медичи, брату Льва X, однако в 1516 тот
умер, и посвящение было обращено к Лоренцо Медичи (1492–1519). Исторический
труд Макиавелли Рассуждения о первой декаде Тита Ливия (Discorsi sopra la prima
deca di Tito Livio) был написан в период 1513–1517. Среди других произведений –
Искусство войны (Dell'arte della guerra, 1521, написано в 1519–1520), История
Флоренции (Istorie fiorentine, писалась в 1520–1525)… Его перу также
принадлежат стихотворные произведения. Хотя споры о личности Макиавелли и его
мотивах продолжаются по сей день, он безусловно является одним из величайших
итальянских писателей»[21].
Спустя некоторое
время (после смерти папы Юлия II) условия ссылки были смягчены – Макиавелли
позволили посещать друзей в городе и принимать участие в литературной жизни
Флоренции. Однако к политической деятельности его не допускали. «Только в 1526
г. его призывают для организации обороны Флоренции, он пытается объединить
усилия итальянских государств и переживает полное крушение последних надежд.
Восстановленная после нового изгнания Медичи республика отказывается от услуг
своего бывшего секретаря, и через 10 дней после рокового для него решения
Большого Совета Никколо Макиавелли умирает (21 июня 1527 г.)»[22].
Глава 2.
Мораль и нравственность
«Макиавелли приписывают
формулу «цель оправдывает средства», в которую он отнюдь не вкладывал того
расширительного смысла, который созрел в ХХ в. Макиавелли в своем «Государе»
писал, что «великие дела удавались лишь тем, кто не старался сдержать данное
слово и умел, кого нужно, обвести вокруг пальца». Он объясняет это тем, что
политическая ситуация может меняться и нужно использовать в каждый данный
момент те методы и приемы, которые пригодны именно сейчас. Если же сковать себя
твердыми обещаниями, это приведет к поражению»[23].
Трудно не согласиться с подобными выводами по прочтении основных произведений
выдающегося мыслителя. Политика, к сожалению, дело далеко не чистое. Однако
вины Макиавелли в этом нет. В то же время определенная доля «амморализма»,
свойственная государю, вовсе не подразумевает под собой права на террор ради
«светлого будущего». Не сдержать данное слово и истреблять по идейным
соображениям своих подданных – вещи совершенно разные. Таким образом, у
Макиавелли речь идет вовсе не о беспринципном тиране, каковым иногда мыслят
«государя», а о мудром политике, которому ничто человеческое не чуждо. При этом
высшей целью, оправдывающей (далеко не любые!) средства для властелина должен
быть государственный интерес – порядок и спокойствие в стране.
Макиавелли дает
своему «государю» целый ряд советов по поводу нравственного поведения. Вот один
из них: «…надо являться в глазах людей сострадательным, верным слову,
милостивым, искренним, благочестивым – и быть таковым на самом деле, но
внутренне надо сохранять готовность проявить и противоположные качества, если
это окажется необходимо»[24].
Заметим, что применение экстренных мер по необходимости вовсе не значит, что
Макиавелли дает добро на применение широкомасштабного террора.
Рассуждая о
жестокости и милосердии, присущих правителю, Макиавелли говорит следующее:
«Учинив несколько расправ, он проявит больше милосердия, чем те, кто по избытку
его потворствуют беспорядку»[25].
При этом мыслитель четко разграничивает «хорошую» и «плохую» жестокость:
«Думаю, дело в том, что жестокость жестокости рознь. Жестокость применена
хорошо в тех случаях – если позволено дурное называть хорошим, – когда ее
проявляют сразу и по соображениям безопасности, не упорствуют в ней и по
возможности обращают на благо подданных; и плохо применена в тех случаях, когда
поначалу расправы совершаются редко, но со временем учащаются, а не становятся
реже»[26].
«…само
возникновение человеческого общества, государства, морали объясняется в
политической философии Макиавелли естественным ходом» исторического развития[27]. «Из общественной жизни людей,
из необходимости самозащиты от враждебных сил природы и друг от друга выводит
Макиавелли не только власть, но и мораль, причем само понятие добра
определяется гуманистическим критерием «пользы»»[28]. В целом, можно добавить, что
мораль рассматривается у Макиавелли как средство: «Моральные соображения у
Макиавелли всегда подчинены целям политики»[29].
Вот как
расписывает мыслитель генезис представлений о добре и зле, о справедливости:
«Вначале… люди какое-то время жили разобщенно, наподобие диких зверей. Затем,
когда род человеческий размножился, люди начали объединяться и, чтобы лучше
оберечь себя, стали выбирать из своей среды самых сильных и храбрых, делать их
своими вожаками и подчиняться им. Из этого родилось понимание хорошего и
доброго в отличие от дурного и злого. Вид человека, вредящего своему
благодетелю, вызывал у людей гнев и сострадание. Они ругали неблагодарных и
хвалили тех, кто оказывается благодарным. Потом, сообразив, что сами могут
подвергнуться таким же обидам, и дабы избегнуть подобного зла, они пришли к
созданию законов и установлению наказаний для их нарушителей. Так возникло
понимание справедливости»[30].
Обращаясь к
нравственности, следует отметить, что Макиавелли очень тесно увязывал ее с
законом. «Возьмем, – писал он, – город совершенно развращенный… в нем не
существует ни законов, ни порядков, способных обуздать всеобщую испорченность.
Ибо как добрые нравы, для того чтобы сохраниться, нуждаются в законах, точно
так же и законы, для того чтобы они соблюдались, нуждаются в добрых нравах»[31]. Это значит, что никакие
законы не обретут полной силы, пока граждане не осознают, насколько важно для
государства их благонравное поведение.
С точки зрения Де
Санктиса, против которой трудно возразить, «Макиавелли – за высокую мораль: он
восхваляет великодушие, милосердие, набожность, искренность и прочие
добродетели, но при условии, что от них будет польза родине; если же они
оказываются не подспорьем, а препятствием на ее пути, он их отметает»[32]
Интересным
представляется тот факт, что на основании неверно истолкованных произведений
Макиавелли, его неверно понятых идей, родилось в философии и политической науке
понятие «макиавеллизм». «Макиавеллизм, – писал Н.А. Бердяев, – не есть какое-то
специальное направление в политике Ренессанса, но есть сущность политики,
которую признали автономной и свободной от моральных ограничений»[33]. Таким образом, Макиавелли,
если можно так выразиться, стал жертвой обстоятельств. Просто, у политиков,
трактовавших его идеи в разное время, всегда было свое представление о морали,
нравственности, целях и средствах. Имя же его им нужно было лишь для того,
чтобы на него ссылаться.
Глава 3.
Человек
«… каков… человек
по природе? Макиавелли таким вопросом не задается, но обычные в его устах
грустные замечания о людях вообще… подсказывают ответ – «человек по природе
зол»»[34].
Эта мысль то и дело проскальзывает в разных произведениях философа. «… люди
склонны скорее ко злу, нежели к добру…» – отмечает между прочим Макиавелли в
«рассуждениях о первой декаде Тита Ливия»[35].
Однако в том же произведении он пишет: «Но люди избирают некие средние пути,
являющиеся самыми губительными; ибо они не умеют быть ни совсем дурными, ни
совсем хорошими, как то и будет показано на примере в следующей главе»[36]. Следующая глава произведения
называется «Люди лишь в редчайших случаях умеют быть совсем дурными или совсем
хорошими». Трудно не согласиться с мыслью, что в каждом человеке есть немного
(а в некоторых более чем достаточно) зла. В то же время и абсолютных людей
(«совсем плохих» и «совсем хороших») также не существует. В этом плане
объективного подхода к пониманию природы человека Макиавелли был представителем
своего времени – эпохи гуманизма.
Гораздо подробнее
рассматривает Макиавелли вопрос о том, насколько зависит судьба человека от
него самого. Мыслитель видит настоящего, достойного славы человека именно
активным «творцом» (а точнее «сотворцом») своей судьбы: «Бог не все исполняет
сам, дабы не лишить нас свободной воли и причитающейся нам части славы»[37]. «Признав роль не подвластных
человеку объективных обстоятельств в ходе исторических событий, Макиавелли
пытается определить не «долю», не «процент», зависящий от человеческой
деятельности, но условия игры. Условия же эти заключаются в том, чтобы,
во-первых, тщательно и глубоко изучать эти обстоятельства, т.е. стремиться к
объективному… познанию закономерностей в игре враждебных политических сил, и,
во-вторых, противопоставить неумолимому «ходу» судьбы не только использование
этого знания, но и собственную волю, энергию, силу, то, что Макиавелли
определяет понятием virtu –
лишь условно и весьма неточно переводимым словом «доблесть». Макиавеллиева
«вирту» – это… свободная от моральных и религиозных оценок сила и способность к
действию, сочетание активности, воли, энергии, стремления к успеху, к
достижению поставленной цели»[38].
Примечательно, что описанные выше человеческие достоинства Макиавелли
приписывает в первую очередь государю как самому «положительному» из людей. С
его точки зрения власть была уделом избранных, лучших.
Не секрет, что
Макиавелли отдавал предпочтение античному язычеству римлян и греков перед
христианством. «Но главное – религия древних, – с его точки зрения, –
воспитывала активность, она видела высшее благо «в величии души, в силе тела и
во всем, что делает человека могущественным»»[39].
Достаточно ярко
иллюстрирует представления Макиавелли о человеке как творце своей судьбы
небольшое произведение «Жизнь Каструччо Кастракани из Лукки». В первых же
строках автор отмечает: «Покажется… удивительным для всякого, кто над этим
задумается, что все или большая часть тех, кто совершил в этом мире деяния
величайшие и между всеми своими современниками достиг положения высокого, имели
происхождение и рождение низкое и темное или же не терпели от судьбы
всевозможные удары»[40].
Судьба Каструччо представляется наглядным примером того, как человек «низкого
происхождения», проявляя усердие в учении и грамотно используя обстоятельства,
складывавшиеся вокруг него в разное время, смог «выйти в люди». В то же время,
не без умысла называя фортуну «противницей его славы», Макиавелли рисует
картину смерти Каструччо: «Но фортуна, противница его славы, отняла у него
жизнь тогда, когда как раз нужно было даровать ее ему, и прервала выполнение
теж планов, которые за много времени до того он решил осуществить. Только одна
смерть и могла помешать ему в этом»[41].
Умер Каструччо не в бою с врагом – в постели от простуды. Здесь Макиавелли
подводит читателя к мысли о том, что, хотя судьба и зависит во многом от самого
человека, но «располагает» все-таки бог («фортуна», «судьба», по Макиавелли).
Глава 4.
Государство
Во всем мире
Макиавелли известен именно как мыслитель, занимавшийся проблемами
государственного устройства. В своих работах он достаточно много внимания
уделял политическим и политологическим проблемам.
Рассуждая о
формах правления, мыслитель пишет: «… отмечу, что некоторые авторы… утверждали,
будто существует три вида государственного устройства, именуемые ими:
Самодержавие, Аристократия и Народное правление… Другие же авторы, и, по мнению
многих, более мудрые, считают, что имеется шесть форм правления – три очень
скверных и три сами по себе хороших, но легко искажаемых и становящихся вследствие
этого пагубными. Хорошие формы правления – суть три вышеназванных; дурные же –
три остальных, от трех первых зависящие и настолько с ними родственные, что они
легко переходят друг в друга: Самодержавие легко становится тираническим,
аристократии с легкостью делаются олигархиями, Народное правление без труда
превращается в разнузданность»[44].
Таким образом, мыслитель указывает на относительность классификации форм
политического правления, на то, что, в зависимости от ситуации, они легко могут
сменять друг друга. При этом чаще происходит регресс, чем прогресс. «Итак, –
пишет автор «Рассуждений», – я утверждаю, что все названные формы губительны:
три хороших по причине их кратковременности, а три дурных – из-за их
злокачественности. Поэтому, зная об этом их недостатке, мудрые законодатели
избегали каждой из них в отдельности и избирали такую, в которой они
оказывались бы перемешанными, считая подобную форму правления более прочной и
устойчивой, ибо, сосуществуя одновременно в одном и том же городе, Самодержавие,
Оптиматы и Народное правление оглядываются друг на друга»[45].
Залог
благополучия в государстве Макиавелли видит в постоянстве законов: «Подлинно
счастливой можно назвать ту республику, где появляется человек столь мудрый,
что даваемые им законы обладают такой упорядоченностью, что, подчиняясь им,
республика может, не испытывая необходимости в их изменении, жить спокойно и
безопасно»[46].
Именно такими, с точки зрения Макиавелли, были Спартанская и Римская
республики.
Что же касается
«Государя», то идеи, проповедуемые в нем нельзя рассматривать в отрыве от
действительности, в условиях которой жил автор. «… в Государе предлагаются
чрезвычайные меры в чрезвычайной ситуации; однако сыграло роль и отвращение
Макиавелли к полумерам, а также тяга к эффектной подаче идей; его
противопоставления приводят к смелым и неожиданным обобщениям»[47]. По мысли Макиавелли,
диктатура одного правителя – это наиболее подходящая форма правления на время
кризиса в государстве. При этом, она должна заканчиваться вместе с кризисом. «…
он был убежден, что упорядочить государство должен один человек, а управлять им
должны все» [48].
«Итак, «цель»,
оправдывающая, по Макиавелли, любые средства, есть «общее благо» – это
национальное государство, отвечающее широко понимаемым общественным (общенациональным)
интересам»[49].
«Государство в его изображении не довольствуется тем, что оно самостоятельно
само, оно лишает самостоятельности все и вся»[50].
Ранее уже говорилось о том, что политика мыслилась у Макиавелли обособленно от
морали и религии. Теперь следует указать, что государство было для мыслителя
тем абсолютом, которому (точнее интересам которого) подчинялось все.
Если вспомнить о
времени, когда жил и творил Макиавелли, то нетрудно представить, как жаждал он
увидеть свою Флоренцию (и Италию вообще) свободным от «варваров»
самостоятельным государством, «а спасение он видел только в сильной центральной
власти, способной оградить страну от чужеземного нашествия»[51]. Думается, нет ничего
предосудительного в призыве мыслителя-патриота любыми «средствами» достичь
указанной «цели».
Стоит отметить
еще два момента: кому поручить защиту государства и на кого следует опираться
правителю в своей политической деятельности. На эти вопросы Макиавелли отвечает
однозначно. «… мудрые государи, – по мнению мыслителя, – всегда предпочитали
иметь дело с собственным войском»[52],
не полагаясь ни на наемные войска (которые могут сбежать с поля боя), ни на
союзнические (которые могут развернуть оружие против тебя). Как показал
исторический опыт, накопленный до и после Макиавелли, суждения эти вполне
справедливы.
В своей
политической деятельности государь может выбрать себе опору в лице либо знати,
либо народа. По мнению Макиавелли, предпочтительнее второе. «Сверх того, с
враждебным народом ничего нельзя поделать, ибо он многочислен, а со знатью –
можно, ибо она малочисленна»[53].
«И еще добавлю, – пишет тут же автор, – что государь не волен выбирать народ,
но волен выбирать знать, ибо его право карать и миловать, приближать или
подвергать опале»[54].
Глава 5. Религия
«С чисто земных,
практически-политических позиций рассматривает Макиавелли и религию. Ни о каком
божественном ее происхождении у него и речи нет. Религии рассматриваются им как
явления общественной жизни, они подчинены законам возникновения, возвышения и
гибели; как и все в жизни людей, они находятся во власти необходимости»[55].
Для Макиавелли
характерно отношение к религии именно как к «средству», оправдываемому высшей
целью – «государственным интересом». «Государи или республики, желающие
остаться неразвращенными, должны прежде всего уберечь от порчи обряды своей
религии и непрестанно поддерживать к ним благоговение, ибо не может быть более
очевидного признака гибели страны, нежели явное пренебрежение божественным
культом»[56].
«Место религии в учении Макиавелли определяется ее ролью в разрешении
конфликта, стоящего в центре этого учения – конфликта истины и морали, разума и
нравственности»[57].
Следует отметить,
что сам Макиавелли, вероятно, все-таки был человеком верующим. Однако не
приветствовал политику папской церкви. Тем более он выступал против
вмешательства римско-католической церкви в светские дела, ибо это, по его
мнению, к добру не приводило и привести не могло. В «Рассуждениях», в
частности, сказано следующее: «Так вот, мы, итальянцы, обязаны Церкви и
священникам прежде всего тем, что остались без религии и погрязли во зле.
Но мы обязаны им
еще и гораздо большим, и сие – вторая причина нашей погибели. Церковь держала и
держит нашу страну раздробленной»[58].
В то же время к
самой христианской религии (в ее первоначальном варианте) он относился весьма
положительно, осуждая при этом разделение ее на православие и католичество. Это
было продиктовано двумя обстоятельствами. Во-первых, христианство зародилось в
ту самую Античную эпоху, перед которой так благоговел Макиавелли. Во-вторых,
будучи религией монотеистической, оно могло бы способствовать укреплению
центральной власти и единению Италии. «Если бы князья христианской республики,
– рассуждает философ, – сохраняли религию в соответствии с предписаниями, установленными
ее основателем, то христианские государства и республики были бы гораздо
целостнее и намного счастливее, чем они оказались в наше время»[59]. Здесь можно усмотреть
серьезные основания для того, чтобы не согласиться с исследователем А.Х.
Горфункелем, который утверждал следующее: «Этические начала христианства он
[Макиавелли. – А.А.Г.] считает практически не осуществимыми, а потому и
непригодными для укрепления государства, к чему должна сводиться, по учению
Макиавелли, положительная функция религии»[60].
Несмотря на то,
что в религии Макиавелли подчеркивал лишь внешнюю сторону, обрядность, он все
же полагал, что «государство не может жить без религии»[61]. «В известном смысле
Макиавелли можно считать провозвестником поворота от религиозного мышления к
идеологическому»[62].
Интересно, что
сам Макиавелли как человек своего времени не был атеистом. Он верил в бога, но
мыслил его по-своему. За это он подвергался осуждениям как со стороны
католиков, так и со стороны протестантов. «Бог Макиавелли – интеллект, сообщающий
разум силам мира и регулирующий их; результат – наука»[63]. Разделяя во многом идеи
философов эпохи Возрождения, Макиавелли в некотором смысле предвосхитил
мыслителей эпохи Просвещения. Он верил в человека и в то, что все в мире
подчинено разумным законам. В то же время в его философии присутствует и вера в
судьбу, как отпечаток эпохи – не мог Макиавелли до конца отдать мир во власть
человека и отказаться от веры в сверхъестественное.
Российская
история по Макиавелли
(Вместо
заключения)
Трудно назвать Макиавелли
пророком. Да он никогда и не претендовал на эту роль. Однако, читая его
сегодня, нельзя не удивляться, насколько многие из фрагментов его произведений
напоминают нам сюжеты нашей родной истории. В очередной раз приходится
убеждаться, что история учит тому, что ничему не учит.
Например, в
«Государе» Макиавелли неоднократно указывает на неблагонадежность союзнических
войск: «Наемные и союзнические войска бесполезны и опасны, никогда не будет ни
прочной, ни долговечной та власть, которая опирается на наемное войско…»[64]. В первую очередь на ум
приходит Нарва. Когда бежали в страхе наемные войска Петра I. А вспомним Великое посольство,
когда Петр объехал всю Европу, собирая союзников. И что же? Всю Северную войну
пришлось воевать против шведов своими силами: неблагонадежными оказались
союзнические войска. Ладно Петр – он не читал Макиавелли. Сталин, в свое время,
попытался положиться на помощь союзников. Думается, если бы не победа наших
собственных войск под Сталинградом, второго фронта в Европе так никто бы и не
открыл.
«… все
вооруженные пророки побеждали, а все безоружные гибли» – слова из все того
«Государя»[65].
Вспоминается судьба двух выдающихся, но, к сожалению «безоружных» реформаторов:
Александра II и П.А. Столыпина. Если бы была в их распоряжении реальная сила,
на которую они могли опереться, осуществляя свои преобразования, крестьянский
вопрос в России был бы решен гораздо разумнее. Но силы такой не было и
приходилось делать уступки разного рода оппозиции.
Можно было бы
привести еще массу примеров, примеров того, как, читая книги, мы черпаем из них
совсем не то, заслуживает особого внимания, а затем судим об авторе не так, как
он того заслуживает.
Литература
Источники
1. Макиавелли Н. Государь / Пер.
Муравьевой Г. // Макиавелли Н. Государь: Сочинения. – М.-Харьков, 2003. – с.
47-122.
2. Макиавелли Н. Жизнь Каструччо
Кастракани из Лукки / Пер. под ред. Дживелегова А. // Макиавелли Н. Государь:
Сочинения. – М.-Харьков, 2003. – с. 19-46.
3. Макиавелли Н. Рассуждения о
первой декаде Тита Ливия / Пер. Хлодовского Р. // Макиавелли Н. Государь:
Сочинения. – М.-Харьков, 2003. – с. 123-196.
Исследования
1. Бердяев Н.А. // Мир
философии: Книга для чтения. Ч. 2. Человек. Общество. Культура. – М., 1991. –
с. 48-57.
2. Блюменкранц М. Макиавелли:
уроки истории // Макиавелли Н. Государь: Сочинения. – М.-Харьков, 2003. – с.
3-4.
3. Горфункель А.Х. Философия
эпохи Возрождения. Учеб. пособие. – М., 1980. – 368 с.
4. Де Санктис Ф. Макиавелли /
Пер. Добровольской Ю. // Макиавелли Н. Государь: Сочинения. – М.-Харьков, 2003.
– с. 624-654.
5. Пивоев В.М. История
философии: Учеб. пособие для гуманитарных факультетов. – СПб., 2002. – 352 с.
6. Юсим М.А. Этика Макиавелли. –
М.,1990. – 158 с.
Интернет-источники
1. Макиавелли, Никколо //
#"#_ftnref1" name="_ftn1" title="">[1] Де Санктис Ф. Макиавелли. Перевод Добровольской Ю. // Макиавелли Н.
Государь: Сочинения. – М.-Харьков, 2003. – с. 651.
[2] Юсим М.А. Этика Макиавелли. – М.,1990. – с. 49.
[3] Там же. – с. 52.
[4] Там же. – с. 53.
[5] Де Санктис Ф. Макиавелли…– с.625.
[6] Макиавелли Н. Государь. Перевод Муравьевой Г.// Макиавелли Н.
Государь: Сочинения. – М.-Харьков,2003. – с. 49.
[7] Юсим М.А. Этика Макиавелли. – М., 1990. – с. 35.
[8] #"#_ftnref9" name="_ftn9" title="">[9] Там же.
[10] Юсим М.А. Этика… – с.49.
[11]#"#_ftnref12" name="_ftn12" title="">[12] Там же.
[13] Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. – М., 1980. – с. 142.
[14] #"#_ftnref15" name="_ftn15" title="">[15] Там же.
[16] Там же.
[17] Там же.
[18] Де Санктис Ф. Макиавелли… – с. 626.
[19] #"#_ftnref20" name="_ftn20" title="">[20] Пивоев В.М. История философии. – СПб., 2002. – с. 133.
[21] #"#_ftnref22" name="_ftn22" title="">[22] Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. – М., 1980. – с. 143.
[23] Пивоев В.М. История философии. – СПб., 2002. – с. 134.
[24] Макиавелли Н. Государь… – с.97.
[25] Там же. – с.93.
[26] Там же. – с. 73.
[27] Горфункель А.Х. Философия эпохи Возрождения. – М., 1980. – с. 148.
[28] Там же. – с. 148.
[29] Там же. – с.150.
[30] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия // Макиавелли Н.
Государь… – с. 128-129.
[31] Там же. – с. 161.
[32] Де Санктис Ф. Макиавелли… – с. 633.
[33] Цит по.: Мир философии. – Ч. 2. Человек. Общество. Культура. – М.,
1991. – с. 51.
[34] Юсим М.А. Этика Макиавелли. – М., 1990. – с. 77.
[35] Макиавелли Н. Рассуждения…– с. 144.
[36] Там же. – с. 167.
[37] Макиавелли Н. Государь… – с. 120.
[38] Горфункель А.Х. Философия… – с.147.
[39] Там же. – с. 150.
[40] Макиавелли Н. Жизнь Каструччо Кастракани из Луки / Пер. Дживелегова А.
// Макиавелли Н. Государь: Сочинения… – с.21.
[41] Там же. – с. 39.
[44] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия… – с. 128.
[45] Там же. – с. 130.
[46] Там же. – с. 127.
[47] #"#_ftnref48" name="_ftn48" title="">[48] Де Санктис Ф. Макиавелли… – с. 648.
[49] Горфункель А.Х. Философия… – с.152.
[50] Де Санктис Ф. Макиавелли… – с. 653.
[51] Горфункель А.Х. Философия… – с.152.
[52] Макиавелли Н. Государь… – с. 85.
[53] Там же. – с. 74.
[54] Там же. – с. 75.
[55] Горфункель А.Х. Философия… – с.148.
[56] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия… – с. 152.
[57] Юсим М.А. Этика Макиавелли. – М., 1990. – с. 101.
[58] Макиавелли Н. Рассуждения о первой декаде Тита Ливия… – с. 154.
[59] Там же. – с. 153.
[60] Горфункель А.Х. Философия… – с.149.
[61] Де Санктис Ф. Макиавелли… – с. 633.
[62] Блюменкранц М. Макиавелли: уроки истории // Макиавелли Н. Государь:
сочинения… – с.4.
[63] Там же. – с.641.
[64] Макиавелли Н. Государь… – с. 81.
[65] Там же. – с. 63.