Гумилев про пассионарность в возникновении и развитии этноса
Контрольная работа по политологии
Л. Гумилев про пассионарность
в возникновении и развитии
этноса
Выполнила студентка_______________________________________
Научный
руководитель _____________________________________
Регистрационный номер ____________
Дата _____________________________
Подпись__________________________
2003
Введение
Рыжий львёныш
С глазами зелёными
Страшное наследие тебе
нести! –
пророчески предсказала Марина
Цветаева в 1916 году сыну русских поэтов «серебряного века» Анны Ахматовой и
Николая Гумилёва. Лев Николаевич Гумилёв прожил удивительную жизнь, соединив в себе
ослепительный гений своих родителей и тяготы их крёстного пути. Он родился в
Царском Селе 1 октября 1912 года, детство провёл в городе Бежецке Тверской губернии.
Мало знал отца, расстрелянного в 1921 году за то, что русский офицер Николай
Гумилёв не выдал тайну заговора своих товарищей. О матери говорил как о
ровеснице, как о равной.
Всю жизнь Л. Н. Гумилёв был в основном самоучкой,
начиная с тихой школы в Бежецке. В процессе самообразования у него вызрел
особый, гумилевский стиль отношения к историческим источникам — полное уважение
сочеталось с полным недоверием: «Когда и при каких обстоятельствах можно верить
словам, верить историческим источникам? И тут я задумался, что историю нужно
изучать как естествознание, отделяя факты, наблюдаемые и существующие как
эмпирическое явление, и оставляя в стороне все разные толкования событий, к
которым так склонны европейские писатели» [2,3].
Гумилёв стал основателем двух ветвей на вековом древе
истории – пассионарной теории этногенеза и средневековой номадистики, науки о кочевниках
(пристрастие к последней Л. Н. Гумилёв объяснял просто: как многие мальчишки в
детстве он увлекался книгами об индейцах, а потом заметил, что в России есть
множество «своих индейцев», которых толком никто не изучал).
Л. Н. Гумилёв умер 15 июня 1992 года в
Санкт-Петербурге, не дожив несколько месяцев до своего восьмидесятилетия.
Говорят, что незадолго до смерти он сказал, что выполнил всё и что ему больше
не интересно. Что ж, хорошо, что желания человека, прожившего трудную жизнь,
сбылись, и что скучно ему стало только в самом конце. И задача живых –
разобраться в наследии учёного.
Лев Гумилев про пассионарность
в
возникновении и развитии этноса
Лев Николаевич Гумилёв хорошо известен в широких
кругах читателей, для ученого-историка даже очень известен, даже и знаменит,
благодаря сделанному им исследованию принципов развития этносов и выдвинутой на
этой почве гипотезе пассионарности.
Концепцию пассионарности Л. Н. Гумилёв наиболее
развернуто и полно изложил в своей работе «Этногенез и биосфера земли». Здесь в
изобилии представлены разнообразные аргументы автора в пользу своей концепции:
и претендующие на философичность, и естественнонаучные, и опирающиеся на
культурно-исторические реалии.
Самую бурную и резкую критику вызывает теория
пассионарных этногенетических скачков как по поводу своей сущности, так и адрес
лично её автора, что часто случается с творениями неординарных людей.
Основной термин созданной Гумилёвым теории –
«ПАССИОНАРНОСТЬ», не совсем понятное, новое слово. «Это слово с его внутренним
и многообещающим содержанием в марте 1939 года проникло в мозг... как удар
молнии, — писал Л. Н. Гумилёв. – Откуда оно взялось – неизвестно, но для чего
оно, как им пользоваться и что оно может дать для исторических работ, было
вполне понятно». Изобретённый учёным термин указывает на стремление и
способность человека изменять окружающий мир. Пассионарность может усиливаться
и ослабевать, что лежит в основе универсального развития любого этноса
Пассионарность в буквальном переводе на русский язык
означает «страстность» или «одержимость страстями». Очевидно, что это не то,
что понимается под страстями в быту. По введённому автором понятию, сами
пассионарии, носители пассионарной энергии, — это отдельные индивиды, способные
аккумулировать колоссальное количество психической энергии и через особое (хотя
и гипотетическое поле) передавать её своим ближним, вдохновив их либо на
жертвенный подвиг (таковы Александр Невский, Жанна д'Арк), либо на великое
общее дело (Ганнибал, Готфрид Бульонский и первые крестоносцы), либо на
удовлетворение безмерного честолюбия (Корнелий Сулла, Наполеон), либо, наконец,
на разбойничье завоевание и грабежи (викинги, испанские конквистадоры).
Нужно лишь, чтобы в этносе было достаточно людей,
готовых вдохновляться идеей, подверженных некой «пассионарной болезни», если,
восприняв терминологию Гумилёва, чуть расширить созданный им понятийный
аппарат.
«Этногенез, — по приведённому учёным определению, —
это инерционный процесс, где первичный заряд энергии ... расходуются вследствие
сопротивления среды, что ведёт к гомеостазу... Именно благодаря высокому накалу
пассионарности происходит взаимодейст- вие между общественной и природной
формами матери» [2, 335].
Итак, этногенез обусловлен «пассионарным толчком», то
есть накоплением в населении, занимающем некий ландшафт, пассионарных
личностей. При этом автор теории подробно говорит о том, какие ландшафты более,
а какие менее благоприятны для возникновения сильных этносов. Причём «этнос»,
как пишет Л. Н. Гумилёв, — не нация, не конфессия, не класс и не государство.
Это та общность, которая на уровне самоощущения определяет противопоставление
«наши – не наши»; с другой стороны, этнос есть неотъемлемая часть породившего
ландшафта, и то, что называется «менталитет», формируется средой обитания
этноса; таким образом, есть этносы равнинные, есть городские, есть островные
(хотя создаётся такое ощущение, что в этом тезисе немного более чем следовало
бы, ставится ударение на географический фактор расположения этносов, потому как
можно сделать вывод о том, что все «равнинные» или, например, «островные»
этносы Земли имеют схожий менталитет, располагаясь в противоположных частях
планеты, в зонах иных климатов и географических широт, в окружении носителей
разных культур, что не может сформировать схожее мироощущение этноса, а также
всё то, что входит в понятие «менталитет». Итак, если ничего не помешает, этнос
проходит различные стадии, зависящие именно от уровня пассионарности. Они, по
мнению автора, у всех народов одинаковы и весь цикл занимает примерно
одинаковое время: 1200—1500 лет. За этот период история любого этноса
характеризуется сменой его энергетических состояний: толчок (вспышка
пассионарной энергии) – подъём – перегрев – упадок — затухание (рассеяние
энергии), адекватно отвечающим фазам этногенеза в собственном историческом
времени этноса: рождение – взлёт (акматическая фаза) – спад (резкий надлом) –
инерционная или мемориальная фаза (происходит всплеск науки и культуры) –
обскурация – смерть (вовсе не значит, что умирают все носители этноса – одни
могут стать частью соседнего, набирающего пассионарность, этноса (здесь Гумилёв
делает попытку выяснения закономерных взаимоотношений между различными
этносами; приняв этнические единицы за замкнутые системы, можно предположить
различные формы взаимоотношения – от конфликтов до сосуществования на основе
разделения труда), другие же живут в гармонии с окружающей средой — это будет
гомеостаз. Важным моральным критерием для оценки деятельности этносов Л. Н.
Гумилёв считал взаимодействие человека и природы, или, по его терминологии,
этноса и ландшафта. Завоевание этносом энергетической ниши в биосфере
происходит иногда с большими потерями для природы, иногда – органично. Утвердив
как аксиому положение «У народов есть родины!», Л.Н. Гумилёв делает логичный
вывод, что даже в случае крупной миграции этносы выбирают условия, близкие к
тем, которые они покинули.
«Фазы жизни» народа, подобные обозначенным Гумилёвым,
до него называл Тойнби, о смертности этносов писал Данилевский и Шпенглер, но
никто не назвал движущую силу этногенеза. По мнению Л. Н. Гумилёва, движение
этносов определяет пассионарный толчок. Возникает закономерный вопрос: откуда
же берётся этот пассионарный толчок? В своей работе «Этногенез и биосфера
Земли» учёный утверждает, что время от времени «Ближний Космос» посылает в
биосферу Земли очистительные пассионарные толчки. Хотя надо отметить, что в
последних своих работах Гумилёв не уделяет особого внимания этому самому
«Ближнему Космосу».
Важно то, что цепь причинно–следственных явлений
обрывается Гумилёвым именно в том месте, где она уходит за пределы Земного
шара. Пассионарный толчок – это такой разрыв естественной причинности, который
закрыт для научного познания. Причина возникновения этносов вынесена Гумилёвым
в Космос. Это равнозначно признанию, что теория не претендует на познание,
поскольку условия, создающие в Космосе причину пассионарных толчков,
невоспроизводимы. Не случайно «космос» — не научное понятие.
Для учёного нашего времени создать научную теорию, но
не поддающуюся научному обоснованному доказательству, основанную почти лишь
только на авторской эрудиции и интуиции, было неслыханной дерзостью. Хотя
Колумб, открывший новый континент, вообще не понял, что же он открыл, Гумилёв
же, гениально угадав, что этногенный фактор – энергетический, так и не понял,
что такое значит энергия его пассионарных толчков.
Можно предположить, что гумилёвская пассионарность
ближе всего к физическому действию, введённому в XVIII веке П. Мопертюи как
характеристики перехода кинетической энергии в потенциальную и обратно. Строгое
определение таково: действие есть интеграл по времени разности между кинетической
и потенциальной энергиями.
Гумилёв нашёл метод изучения этногенеза в открытой В.
Вернадским биохимической энергии, привносимой в организмы из Космоса. Обнаружил
способ действия этой силы – пассионарный толчок. Рождение этноса сопровождается
повышением энергии, биологически трансформированных через микромутации у
отдельных индивидов — пассионариев.
До открытия Гумилева предполагалось, что этнос, точнее
народ, национальность, нация — это сообщество, членов которого объединяет
что-то одно: язык, государственная власть, инерция истории, жизнь в одном
обществе. Но это не более чем поверхностное суждение и как наблюдение над
фактами является иллюзией, свойствен-ной наблюдателям. Этнос, по Гумилеву, —
это реальная категория, которая позволяет выделить по ряду признаков группу
людей, выступающую в истории как большая замкнутая система с определенным
динамическим стереотипом поведения, именно поведения, и оригинальной внутренней
структурой, меняющейся в зависимости от времени жизни этноса — от фаз
этногенеза. Этнос, движущийся во времени, постоянно стремится путем выработки
своего поведения и утверждения его в потомках к расширению ареала присутствия
на исторической арене, и вся нацеленная энергия этноса, если ее суммировать,
зависит, во-первых, от лимитирования определенной окружающей среды, где этнос
добывает свои средства жизнеобеспечения, и, во-вторых, направленности его
действий по созданию все большего для себя социального пространства.
По мере движения во времени этнос испытывает
сопротивление среды, которая начинает оказывать отрицательное воздействие на
его жизнестойкость, и с растратой пассионарной заряженности первоначального
импульса это в конце концов приводит любой этнос в состояние равновесия между
собой, соседями и природной средой, к исчерпанности ресурсостойкости этноса. Он
теряет резистентность, сопротивляемость. Жизнь этноса, определенная Гумилевым
опытно-историческим путем на материале Всемирной истории, фиксированной
хронологией событий, длится в пределах от 1200 до 1500 лет, и в течение этого
жизненного цикла наблюдается постепенная растрата жизненных, энергетических
сил, биосферной заряженности этноса. Вопрос в том, откуда, из каких источников
возникает, берется эта "запасливость" этноса, но об этом и говорит
теория пассионарности.
Каждый этнос при своем рождении, появлении на свет
обладает инерцией первоначального толчка. Можно не спрашивать, как это
происходит, стоит лишь рассмотреть, как это происходило в истории. Так, от
толчка — мутации возникли все народы на Земле. Как бы из "ничто", из
неизвестности, из оболочки каких-то событий, зачастую под чужим именем —
проявляют себя группы людей, являющиеся первоначальным ядром будущей этнической
организации или организма, работающим в определенном ландшафте и
совершенствующимся в дальнейшем — в превращениях этноса движениями, скачками,
прерывистыми фазами, не эволюционно, а через войны, кризисы, самоуничтожение и
приступы переустройства этногенеза. Новорожденный этнос живет не плавной
растратой своих биосферных запасов, но скачкообразно, некими пусками — фазами,
которые имеют определенные ритмы.
Основной единицей измерения истории выступает этнос.
Он может быть малым и большим, как китайцы, русские, бенгальцы, арабы.
Элементом структуры этноса выступает субэтнос, на которым вначале может
покоиться образование этноса, а потом большая система все-таки снова
разбивается, распадается на ряд субэтнических единиц. Так, в русском этносе
субэтносами являются поморы Севера, казаки южных областей, сибиряки — потомки
первопроходцев (чалдоны) в Сибири, разнообразные метисные образования,
интеллигенция XIX века, старообрядцы, русско-горские общины на Кавказе,
молокане, русские евреи, туркестанстанцы-русские, родившиеся в Средней Азии,
москвичи в середине XX века и другие.
Еще меньшей единицей этноса являются консорции- группы
людей, объединенные одной исторической судьбой, не мировоззрением, но
поведением. Это нестойкие объединения, связанные одними интересами или делами,
и они могут быть разного рода и "жанра": секты и тайные культы,
партии, банды и нелегальные образования, кружки, воинственные или отреченные от
жизни сообщества: скальды в Скандинавии или суфии в Персии, викинги,
нестяжатели на Волге, трапперы в США, беглые в Новороссии в XVIII веке или
борцы за веру, газии в средние века на Ближнем Востоке. От них могут рождаться
новые этносы и возникать затем новые государства, но в основном консорции — это
первичная ячейка "формообразования" этногенеза, из ста образований
лишь одно-два при благоприятных обстоятельствах могут создать этнос. Как правило,
этнос стремится к реализации себя в чем-то значительном — в военной державе,
империи, королевстве, сверхсистеме — суперэтносе, в какой-то огромной
исторической задаче: в стремлении Александра Македонского, Чингисхана,
Наполеона к мировому господству или Николая I в России — к созданию
неовизантийской империи.
Выполнив свою роль, суперэтнос
"утяжеляется", становится перегруженным, разбитым на составные части
по общежитейским разнородным интересам и с разными внутренними запасами
прочности жизни. Собрать его на очередную историческую задачу бывает
невозможно, как, например, невозможно на этой стадии пассионарности воссоздание
господства российского суперэтноса под видом СССР в Евразии, и тогда на первый
план выступает желание этноса упорядочить отношения внутри себя. Другая стадия
формирования этноса — конвиксия. Это общность людей, объединенных уже на фазе
упадка этноса, на фазе инерционного развития — обыкновенным семейным или
частным укладом, культурными связями. Конвиксии возникают уже как общежитейские
общины, говорящие на господствующем в государстве языке, не
"высовываются" из ниши, стремятся реализовать свою "малую"
судьбу внутри большой судьбы и потому чаще всего встречают либо поддержку, либо
равнодушие соседей. Так, советские-российские немцы становятся сегодня
конвиксий для целей сохранения своей исторической фазы существования и желают
вернуться на родину в Поволжье, чтобы создать там некий социальный организм,
который непонятен окружающему населению. Аналогичные процессы происходят и в
Европе, и особенно остро на Ближнем и Среднем Востоке, в Азии, да и везде.
Заключение
Лев Николаевич Гумилев, проделав анализ огромного
количества исторического и этнографического материала, исследовав общие
закономерности развития этносов, получил интригующие выводы о наличие у
определенных людей и целых обществ такого психически-энергетического качества,
как пассионарность. Именно с помощью этого понятия. Используя его смысловые и
понятийные характеристики, он смог объединить разнообразные конкретные
исторические условия жизни различных народов и народностей в одной логический
цепочке этногенеза.
1. Гумилёв Л.Н.От Руси до России. М., 1996.
2. Гумилёв Л.Н. Этногенез и биосфера земли. Л., 1990.
3. Сапронов П.А. От Руси до России вместе с Л. Н.
Гумилёвым // Общество и современность, 2001, № 4, С. 15—21.